Monster (гет)

В Нью-Йорк пришёл первый снег, и город сразу преобразился: резкие линии зданий смягчились, уличная суета притихла, а фонари отбрасывали в холодном воздухе причудливые, танцующие тени. И это был не робкий мелкий снег, исчезающий практически сразу, это был настоящий снегопад, который принес с собой особую, обволакивающую тишину. Звуки автомобилей, голоса множества людей, бесконечный шум рекламы — всё это стихло и город наполнился мягким, успокаивающим дыханием падающего снега.

Наша встреча с Эрин состоялась на Бруклинском мосту, и в этом было что-то символическое. Снова мост, река, Эрин и я — но это была дорога в жизнь, новое начало, пробуждение от кошмара. Сырой ноябрьский туман, темные воды реки, в которую я готов был прыгнуть — все это казалось мне теперь далеким и нереальным. Сейчас я находился здесь, в декабре, наблюдая, как первый снег укрывает Нью-Йорк, превратив его в сказочный пейзаж. Огни Манхэттена внизу уже не казались холодными и отстраненными, а мерцали сквозь снежную дымку, излучая тепло.

Вечерний воздух был наполнен какой-то тихой торжественностью, Эрин стояла рядом, и вспоминая тот промозглый вечер на другом мосту, когда сама мысль о будущем казалась невыносимой, я не мог до конца осознать, что моя жизнь вопреки всему, продолжалась.

Вдалеке нижний Манхэттен сиял приглушенным, каким-то особенно теплым светом. Эрин стояла рядом и смотрела на открывающуюся с моста панораму- на белое покрывало, укрывшее крыши и улицы, на огни города, пробивающиеся сквозь снежную пелену, а затем повернулась ко мне, протягивая руку:

— Смотри, сколько снега, Митч. Правда красиво? Пошли в парк! Там, наверное, уже целые сугробы!

В ее глазах читалось детское ожидание чуда, и это чувство немедленно передалось мне. В тот ноябрьский вечер я бы не поверил, если бы мне кто-то сказал, что я смогу вот так просто радоваться первому снегу, держа за руку любимую девушку. Но жизнь продолжалась, и в ней была Эрин, способная видеть красоту в самых простых вещах и делиться ею со мной.

До Рождества оставалось совсем немного времени. В прошлые годы приближение праздничных дней лишь усиливало ощущение внутренней пустоты, болезненно напоминая о той мрачной тени, которая жила во мне. Его леденящее молчание всегда присутствовало где-то на периферии моего сознания, отравляя любые попытки ощутить радость и безмятежность. Теперь же, с появлением Эрин в моей жизни, забрезжил слабый, но настойчивый луч надежды. Долгое отсутствие голоса монстра породило во мне робкую мысль о возможном избавлении, о том, что, быть может, я смогу встретить это Рождество не в одиночестве, а рядом с ней.

Эрин похожа на нежный цветок, хрупкий и одновременно полный скрытой силы. Тепло, исходящее от неё, проникает в самое сердце, растапливая лед безысходности, сковывавший меня долгое время.

Однако, чем сильнее становится это чувство близости, тем острее во мне пробуждается мучительный вопрос о праве на эту связь. Разве я, с той тенью прошлого, что неотступно следует за мной, могу впускать в свою жизнь этот чистый свет? Желание обладать этой близостью, ощущать её тепло и поддержку, сжигает меня изнутри. В глазах Эрин я вижу не только доверие, но и едва уловимое ответное влечение, робкое согласие на то, чтобы наши миры соприкоснулись. Это молчаливое разрешение волнует меня, будоражит сознание, и это вполне объяснимо и нормально между мужчиной и женщиной. И в другой ситуации я был бы только рад взаимности со стороны Эрин

Но я постоянно сдерживаю себя, Что, если монстр притих, притаился , до времени в глубинах моего сознания? А если он проявится во всей своей ужасающей реальности? Как я смогу защитить Эрин от этой тьмы, которая является частью меня самого? Я словно иду по тонкому льду, зная, что под ним скрывается бездонная пропасть, готовая поглотить нас обоих. И эта внутренняя борьба между жаждой любви и страхом причинить боль становится тяжелым испытанием.

— Митч, ты где? — звонкий голос Эрин выводит меня из состояния задумчивости, она тянет меня за рукав куртки и смеётся. Но заметив тень тревоги в моих глазах, сразу становится сосредоточенной.

Она всегда удивляет меня своей способностью так легко переходить от шуток к серьезному разговору. Только что она смеялась над неуклюжим снеговиком, которого пытались слепить дети, а теперь ее взгляд стал внимательным и участливым.

-Ты опять думаешь об этом, Митч?- ее голос стал тише, но в нем чувствовалась искренняя забота.

— Что он... может вернуться?

В ее вопросе нет страха, и в то же время Эрин понимает мои мысли и хочет разделить со мной это беспокойство.

— Да, думаю, я ведь ничего не знаю о его природе, почему он вообще появился с самого моего рождения, ушел ли он сейчас... А я не я не могу рисковать тобой, Эрин потому что... — я замолчал, чувствуя сильное волнение, понимая, что хочу сказать нечто гораздо большее, чем просто предостережение. Я хотел признаться в том глубоком чувстве, которое переполняло меня, но какая-то внутренняя скованность мешала произнести заветные слова. Конечно, Эрин и без них понимала мое особое к ней отношение, но я хотел сказать ей это, потому что она искала меня и нашла на том заброшенном мосту, потому что она не испугалась моего признания, не считала меня монстром.

— Потому что я люблю тебя, Эрин — слова простые и искренние, были похожи на долго сдерживаемую мелодию, наконец обретшую звучание.

В ее взгляде отразилась такая неподдельная нежность, такое лучистое счастье, что у меня перехватило дыхание

— Я тоже люблю тебя , Митч, — она произнесла это почти шепотом, смущаясь и радуясь одновременно, прижалась ко мне, уткнувшись лицом в мою грудь, и этот простой жест выразил больше, чем любые слова. Это была потребность быть рядом, желание защитить меня от тьмы и быть защищенной самой, глубокая душевная связь, которую мы оба так долго искали.

Я обнял ее крепко, чувствуя, как ее тепло проникает в самое сердце.

Раньше я боялся даже представить себе подобную близость, боялся поверить в возможность такого глубокого чувства. Мое прошлое было омрачено тенями, заставлявшими меня сомневаться в праве на счастье и любовь.

Какое-то время мы стояли так, обнявшись, и снег кружившийся в свете фонарей падал на нас, и это было так сказочно, нереально, это превосходило мои самые смелые мечты. Затем Эрин подняла голову и посмотрела на меня:

— Митч, ты прав если мы поймем откуда пришел монстр, какова его природа, возможно мы поймем избавился ли ты от него окончательно. Помнишь, я говорила тебе, что искала информацию про подобные случаи в интернете? И что к своему удивлению действительно нашла такую группу?

Я кивнул. Я и сам искал такие форумы и сайты, где люди, чьи истории граничили с безумием, делились своими необъяснимыми встречами. Среди рассказов о призраках и НЛО попадались редкие, пугающе правдоподобные свидетельства о столкновениях с чем-то по-настоящему чудовищным, о существах, чья природа выходила за рамки привычного понимания. Естесвенно, там обязательно упоминали о теориях заговора, согласно которым могущественные тайные организации скрывают правду о существовании этих монстров, опасаясь всеобщей паники и хаоса.

Но я искал истории, похожие на мою, искал тех, кто описывал ощущение чужого присутствия внутри, не как раздвоение личности, а как нечто более зловещее и навязчивое.

Например, я наткнулся на историю женщины, которая рассказывала о внезапных приступах ярости, ей совершенно несвойственных, словно кто-то другой брал над ней контроль. Она описывала это чувство как "темную тень", живущую внутри и периодически вырывающуюся наружу. Другой пользователь писал о необъяснимых провалах в памяти и о том, что окружающие замечали в его поведении странности, о которых он сам не помнил. Он использовал образ "незваного гостя" в своем сознании.

Были и более туманные, но от этого не менее тревожные описания: ощущение "инородной воли", шепот чужих мыслей, внезапные желания, идущие вразрез с собственными убеждениями. Эти разрозненные свидетельства, пусть и не давали четкой картины, создавали ощущение, что я не одинок в своем странном и пугающем опыте. Я искал не научного объяснения, а эмоционального резонанса, подтверждения того, что кто-то еще сталкивался с подобным чувством внутреннего вторжения, с ощущением, что внутри поселилось нечто чужое, пусть даже выраженное метафорически как "подселенец" или "монстр". Каждая такая история, даже самая краткая и туманная, давала мне слабую надежду на то, что я не схожу с ума и что, возможно, существует какой-то выход.

— Вот, выход — подхватила мою мысль Эрин.

— Ты помнишь, там были несколько теорий, почему монстр может поселится в человеке. Одна версия говорила о"гене монстра" ппредполагя, что некая дремлющая предрасположенность к сверхъестественному злу может передаваться по наследству, подобно генетической мутации. Этот ген может оставаться незамеченным на протяжении многих поколений, скрываясь в глубинах ДНК, пока определенные условия не спровоцируют его активацию. Сильный стресс, глубокая психологическая травма или даже воздействие определенных веществ могут стать тем спусковым крючком, который пробудит дремлющую тьму, высвобождая чудовищные инстинкты или даже вызывая физические трансформации, выходящие за рамки человеческого понимания. Семейные истории о необъяснимой жестокости, психических отклонениях или внезапных исчезновениях могут служить зловещими намеками на присутствие этого дремлющего зла в роду.

Другая, не менее тревожная теория связывает появление монстров с так называемой "точкой входа", возникающей в моменты крайней физической уязвимости, особенно в раннем детстве. Сложные роды, сопряженные с кислородным голоданием, клиническая смерть или серьезные заболевания в первые годы жизни могут создать брешь в защитных механизмах организма и психики ребенка. В эти критические моменты, когда грань между жизнью и смертью становится особенно тонкой, потусторонняя сущность может проникнуть в ослабленное тело, закрепившись в его подсознании, словно семя зла, ожидающее благоприятной почвы для прорастания. Ребенок, едва спасенный от смерти, может нести в себе непрошеного гостя, чье присутствие долгое время остается незамеченным, проявляясь лишь в странных снах, необъяснимых страхах или внезапных вспышках неконтролируемой ярости, пока, наконец, не наступит момент полного пробуждения тьмы.

— Да, помню эти теории, — подвердил я.

— И это может объяснять, почему я чувствовал присутствие чего-то потустороннего с самого детства, но оно не проявляль так явно спало. Моё рождение было достаточно сложным и я действительно едва выжил, врачи не давали особо много шансов.. Ты думаешь, это могло послужить точкой входа для монстра?

— Очень похоже — Эрин задумчиво смотрела на падающий снег.

— Тот, кто напал на меня, думаю, его монстр происходил именно из наследственого гена жестокости, насилия. Такие люди сами не хотят освободиться от живущего в них чудовища. А вот в твоём случае скорее всего нет. Монстр пришёл в момент твоего рождения, пользуясь твоей уязвимостью. Но изначально он не был твоим. И это даёт надежду, что ты можешь избавиться от него. Ведь ты столько лет борешься, не уступая ему свою человеческую часть.