Здрасьте, приехали (джен)

За вечер успела прочитать часть учебника по чарам. Даже пожалела, что не прикупила какой-нибудь словарик. Написано хоть и для детей, но всё равно есть незнакомые слова. Дело усложнялось ещё и тем, что все заклинания были напечатаны странно. Вместо того, чтобы писать просто «Левиоса», писали «Ле-ви-о-са», раздельно и по слогам. Меня этот момент позабавил. Неспроста же это всё? Хотя может просто дети ещё читать не умеют, хотя странно. Обычных научат в школе, а чистокровных, по идее, должны научить дома.

Как вообще у них тут учат до школы? Или дети приходят, ни бэ ни мэ ни кукареку, читать не умеем, писать не умеем, считать не умеем. Никаких обучающих этому дисциплин… да уж, когда погружаешься в реальную жизнь, всё оказывается сложнее.

Я же почему об этом задумалась, при таком раскладе, можно найти несколько учеников на подготовку к школе. Скорее всего, за копейки, конечно, ну или в моём случае — сикли.

Оставив размышления на потом, как узнаю больше информации, я, наконец встала и соизволила пойти готовить. После завтрака (знаете, голь на выдумки хитра, умудрилась сварганить нечто достойное) я искала что-нибудь пишущее в чемодане, в обычном отсеке, рука в этот момент наткнулась на что-то выпуклое, но невидимое. В моих руках невидимость сошла и этим «что-то» оказался мешочек с украшениями. Серёжки-гвоздики с бордовыми рубинами чуть ли не заставили плакать. У меня были почти такие же! Серёженька дарил на годовщину... Я сомневалась несколько секунд, могу ли я их носить? Принадлежали то они не мне. Во всяком случае раньше. Не будут ли сильно ранить воспоминания? С другой стороны, иметь что-то, что связывает с прошлым...

В общем, смотрелись они на мне немного...м-м, несуразно. Надо действительно подзаняться собой, хотя бы вот волосами!

Ключ от сейфа, кстати, нашёлся там же в мешочке, среди двух скромных колечек, брошки и ещё одной пары серёг. Ключ подвесили на цепочку. Он был маленьким, едва ли больше половины мизинца. Почти игрушечный.

— Вот ты где, голубчик.

И когда я на следующий день оккупировала местный банк, его чуть ли не на вкус проверяли. Я подошла к тому же гоблину с длинным носом, который вчера бурчал про ключ. Его глаза, как чёрные бусины, впились в меня. Гоблин взял его двумя пальцами, как будто это была дохлая мышь, и принялся изучать: поднёс к глазу, понюхал, даже, кажется, лизнул, хотя я надеялась, что мне померещилось.

— Хм, — наконец оживился он. — Подлинный. Хранилище 247. Следуйте за мной.

Я ожидала аттракциона, как в книгах: тележки, мчащие по подземным туннелям, драконы, охраняющие золото, или хотя бы магический лифт. Ага, размечталась. Всё было до обидного прозаично. Гоблин повёл меня через зал в боковую дверь, за которой начиналась лестница.

Мы спустились на этаж ниже, где воздух застыл тяжёлым облаком, как в школьном подвале, где хранили старые парты. Гоблин достал свой ключ — зелёный, в отличие от моего золотого, — и открыл толстенную железную дверь, за которой была решётка. Ещё один ключ, красный, и решётка тоже отворилась, как дверь.

Мы вошли в комнату где вместо сейфов — ячейки разного размера, врезанные в стены. На каждой — номер, выгравированный рунами, которые слабо мерцали, как будто дышали. Гоблин встал на стульчик-стремянку, предусмотрительно стоявший в углу, и повернул свой очередной ключ — синий — в замке наверху, будто открывая доступ к моему хранилищу. Я пригляделась: на моём ключике и на ячейке цифры совпадали.

— Ваш ход, — буркнул гоблин, спрыгивая со стульчика.

Я вставила ключ в замок, повернула, и ячейка с тихим щелчком открылась. Внутри было… скромно. Не груды золота, как я, грешным делом, воображала, а аккуратный мешочек, несколько стопок сиклей и горстка кнатов. Рядом лежал свиток, запечатанный воском, и маленький флакон с чем-то переливающимся, как ртуть. Я взяла мешочек, прикинув, что там, может, и есть те сто пятьдесят галлеонов, о которых говорил гоблин, и сунула его в сумку. Свиток и флакон — разберусь дома, в руках держать не стала, а то ещё уроню, и вдруг оно взорвётся.

— Это всё? — буркнул гоблин, глядя на меня с плохо скрытым презрением, будто я зря отняла его драгоценное время.

— Можно теперь часть поменять на обычные?

— Это и есть обычные.

— На фунты, — уточнила я. — Маггловские деньги. Бумажные.

Мы поднялись обратно, гоблин уселся за стойку и теперь явно возвышаясь надо мной.

— Галлеон — пятьдесят фунтов. Сколько менять будете?

Много это или мало? Выяснять придётся уже непосредственно в самом Лондоне. Я попросила поменять ровно половину.

Гоблин кивнул, нехотя достал из-под стойки деревянный лоток, где лежали аккуратно сложенные бумажки — фунты, очевидно. Он отсчитал деньги, взвесил их на крошечных весах, которые пискнули, как недовольная мышь, и вручил мне деньги.

— Всё, — буркнул он, явно мечтая, чтобы я убралась. — Следующий!

Я вышла из банка, чувствуя себя почти зажиточной волшебницей, но с лёгким разочарованием: никакого аттракциона, никакого дракона. Зато деньги есть, теперь точно не пропаду!

Осталось попасть в обычный Лондон. Но и тут мне помогли. Не будучи стеснительной, я просто спросила об этом у первого встречного продавца. Мне вежливо пояснили, что ближайший выход находится на следующей улице, но он «не стабильный и оттуда стало сложно аппарировать», самый популярный в самом начале (или в самом конце, как посмотреть), через «Дырявый котел».

Я и не планировала «аппарировать», но мне было интересно поглядеть на то место, о котором я читала. Ведь на самом деле, «Дырявый котёл», по идее, был первым зданием на этой улице, или последним. Опять таки, как посмотреть. Паб скрывала кирпичная стена, и не зная, и не помня что делать, я просто подождала. Недолго, совсем вскоре стена разошлась в стороны и оттуда вышел мужчина, ушедший дальше по улице, а я, пока камни не закрылись обратно, проскользнула на задний дворик заведения.

«Дырявый котёл» оказался… ну, дырявым. В том смысле, что здание выглядело так, будто его трижды прокляли за плохую подачу пирога, и один раз — за интерьер. Табличка покачивалась на цепях, при этом сверкала как новая — видимо, заколдована. Внутри оказалось получше, аккуратно, добротно, всё деревянное. Пахло дымом, пивом и чем-то… куриным? Возможно, это был посетитель. Или бульон. Или оба. Только сейчас я заметила, или обратила внимание, что удивительно хорошо различаю запахи. В прошлой жизни у меня вечно были проблемы с носом и запахи я могла различать только сильные, например, когда девочки придут надушенные мамиными духами.

А сейчас я как будто вышла из пестрившей ощущениями «комнаты», то есть из квартала, в другую. Даже цвета здесь казались более тусклыми.

Сняла мантию, кстати, многие были в обычной одежде. Я ещё утром остановилась на платье, да и выбор был не особо велик. Балахон отправился в сумку, которую с собой предусмотрительно взяла. Без неё теперь никуда. Та была на диво вместительной. Я могла бы засунуть туда полрынка, и она бы не лопнула. Одним словом, магия! Пошла к двери на выход, стараясь не споткнуться о чей-то чемодан, который, клянусь, сам полз по полу. Само заведение впечатления не производило: тесно, шумно, и даже пирог Агнес был бы здесь королём стола. Я решила не задерживаться и шагнула к двери, ведущей Лондон.

На улице, по сравнению с солнечной погодой в переулке, было туманно. Но не проблема, тем более я оставила целый день на прогулку. Только надо бы обязательно запомнить дорогу досюда обратно. Иначе спросить будет некого, а ночевать в Лондоне у меня планов не было.

И вот я направилась на прогулку. Великобритания в прошлой жизни осталась для меня мечтой — всё Италия, Болгария, страны СССР. А теперь — вот он, шанс! Может быть, стоит выбраться сюда как-нибудь ещё раз. Только уже с экскурсией, погулять по музеям, посмотреть на достопримечательности! Как никак, мне теперь тут жить.

А сейчас бы найти какой строительный, или сантехнический магазин. Я пошла по улице и видела, как Лондон оживал: машины гудели, прохожие сновали с сумками, а где-то вдалеке играла шарманка, как в старых фильмах. Когда я поняла, что сама вряд ли найду что-то, то остановила прохожего — молодого парня.

— Идёте прямо по улице до того дома, потом налево, у паба «Красный лев», там будет вывеска, что-то вроде «Хоумбейс» или «Би-энд-Кью». Сантехника там тоже есть.

Я нашла паб «Красный лев» — старое здание с вывеской, где лев выглядел скорее сонным, чем грозным, — и повернула налево. Через пару минут я увидела вывеску «B&Q», огромную, оранжевую. Внутри было как в музее: ряды полок, заставленных инструментами, кранами, шлангами и банками с краской. Я приглядела секатор, чтобы обрезать смородину, когда Спраут принесёт кусты. Взяла несколько рулонов со скотчем, и уже даже пошла за новым краном.

Но обычного, нормального крана, где был бы только один смеситель, его нигде не было! Я ругалась вслух и — по привычке — на русском. Ко мне подошёл старичок, спросил нужна ли помощь. Я, уже на английском, возмутилась, что нигде нет нужного мне устройства, облегчающего жизнь. Тогда-то мне и объяснили. Когда в Англии появились первые водопроводы, холодная и горячая вода подавались в дом по отдельности. Только таким способом можно было предотвратить её заражение бактериями через смеситель.

Холодную, пригодную для питья воду, подавали через центральную магистраль, горячая же находилась в резервуаре на чердаке каждого дома и поступала оттуда. Естественно, напор воды сильно различался, но требования санитарно-эпидемиологических служб не допускали смешивания. Вода, поступавшая из бака на чердаке, для питья не годилась, ведь в ней зачастую развивались болезнетворные бактерии. К тому же, баки обычно изготавливались из дешёвых материалов и быстро ржавели.

А умываются британцы следующим образом: смешивают горячую воду с холодной в раковине. Для этого на каждом умывальнике висит специальная пробка на цепочке (даже не помню, была ли такая рядом с раковиной). Смешанной в раковине водой комфортной температуры ополаскивают лицо и руки, после чего вытираются полотенцем. Примерно таким же способом, буквально как в тазике с водой, англичане моют посуду. Для меня это совсем дикостью не было, но как-то за много лет отвыкла я мыть посуду в тазике.

Значит, нормального крана не видать. Ну и Бог с ним.

У того же старичка, которого звали Эрл и который мне всё это добродушно объяснил, я спросила, где можно обзавестись тканями и где вообще ближайший рынок. На что мужчина с радостью вызвался мне всё здесь показать. Сам он пришел в магазин за какими-то гайками и уже их приобрел, а так как более ему никуда спешить не нужно было, то он решил мне помочь.

Не спеша, под ручку, мы прогуливались от одного торговорго ряда до другого.

За несколько часов прогулки я узнала про Эрла больше, чем про некоторых коллег за годы работы вместе. Ему было семьдесят два, он работал плотником, пока не вышел на пенсию. Жена его, Мари, любила вязать, но зрение подводило, и Эрл читал ей газеты по вечерам. У них был кот, рыжий, и звали его Шерлок. Эрл рассказывал это с такой теплотой, что я невольно вспомнила Сергея, который тоже мог часами болтать о пустяках, а я слушала, как заворожённая.

Купила тканей, для шитья, нужно было бы как-нибудь купить и донести до паба машинку швейную, или как её доставить? Не придумав ничего путного, решила позже выяснить этот вопрос. Купила тканевые перчатки для огорода, ведро, тряпки, совочек, новые доски для кухни. Эрл, как заправский гид, водил меня между рядами, рассказывая истории: вот здесь он покупал гвозди для своей мастерской, там — джем для жены, а в том углу однажды видел уличного фокусника.

А ещё, пока мы гуляли, я вдруг подумала о том, как бы мне заинтересовать школьников своим предметом? На местной барахолке я даже проектор нашла, Эрл помог скостить его цену вдвое, за сломанную штуку. Его я положила в отдельную сумку. Иначе было бы странно, сожри моя целую громадину.

Фонарик — простой, на батарейках. Дети, поди, ахнут, когда увидят, что свет зажигается без «Люмос». Ну, или часть из них. Батарейки куплю запасные, чтобы не потух во время урока. Калькулятор — старый, как в нашей бухгалтерии. Я даже знаю, как объяснить: «Это машинку, которая думает за них, но только цифры». Мы ещё заглянули в киоски с журналами и книгами. Взяла журнал о технике — вроде «Популярной механики», где писали про машины, самолёты и компьютеры. Даже если дети не поймут, картинки их зацепят. А я расскажу, как магглы летают без мётел. Приобрела детскую энциклопедию — с картинками про науку, животных, города, пойдёт для самых маленьких.

Получается, что я веду какое-то естествознание.

Мы с Эрлом дошли до улицы, где был «Дырявый котёл», и я, вдруг расчувствовавшись, пожала ему руку.

— Спасибо, Эрл. Без вас бы я до ночи тут плутала.

— Да ладно, Чарити, — махнул он рукой, но глаза его блестели. — Приходи ещё, расскажешь, как огород растёт. И если машинку найдёшь, скажи, я знаю парня, который «Зингеры» чинит.

Я кивнула, пообещав вернуться, и пошла к «Дырявому котлу». Ну вот и всё, вроде. Из планов на вечер оставалось приготовить ужин, а то ела только с утра, да покопаться в огороде.

До самых сумерек вырывала траву, складывала её. Потом подожгу, а золу использую для удобрения. Так и прошёл ещё один день.