Год, которого ещё не бывало | A Year Like None Other (джен)

В этом было нечто тревожное — видеть перед собой Люпина, но осознавать, что за его привычной внешностью скрывается не кто иной, как Снейп! Враг под маской друга — разве можно представить что-то хуже? Одного этого осознания было достаточно, чтобы у Гарри начало сдавливать виски.

Ведь Римусу он доверял. Более того, он был единственным взрослым, кому Гарри мог по-настоящему довериться. Когда-то то же он чувствовал к Дамблдору, но теперь… Директор слишком много знал о нём. Знал слишком много вещей, которыми не считал нужным с ним делиться, хотя, похоже, охотно делился ими с членами Ордена.

Теперь же Гарри смотрел в доброжелательное лицо Римуса, вспоминая, как тот рассказывал ему о родителях. В те моменты ему так остро не хватало этих воспоминаний, живого образа за тем холодящим душу предсмертным криком, который звучал в его ушах каждый раз, когда он сталкивался с дементорами. Этот образ подарил ему Римус. И главное — Римус был рядом, он учил его, ему было не всё равно…

Гарри вдруг захотелось броситься к нему, обнять его, поблагодарить за всё, рассказать о том, как ему тяжело без Сириуса и как он винит себя за это…

Но он не мог. Ведь перед ним стоял вовсе не Римус, несмотря на то, что глаза убеждали его в обратном. Да, привычную снейповскую усмешку на лице Люпина изобразить было бы непросто, но что-то в осанке всё же казалось чужим. Впрочем, и не совсем снейповским тоже. Гарри пришло в голову, что типичные для Снейпа манеры просто не могли быть воспроизведены в теле, которое привыкло двигаться по-другому.

«Это не он, — сказал себе Гарри, ужасаясь мысли о том, что ему придётся повторять эту фразу ещё не раз. — Это не Римус».

В этот момент Снейп тихо сказал что-то Дамблдору. Гарри не смог разобрать слов, но услышал голос — голос Римуса. Конечно, Оборотное зелье меняло голос, Гарри знал это ещё со второго курса, но… Услышав этот знакомый голос, он настолько обрадовался, что все здравые мысли тут же вылетели у него из головы.

— Римус? — вырвалось у него. Конечно! Римус ведь не мог просто так забежать в замок по каминной сети, отдать прядь волос и сразу же уйти. Может, он решил остаться? Может, Снейп до сих пор в подземельях, варит своё зелье…

— Нет, — быстро ответил Снейп. — Он уже ушёл.

Гарри моргнул, изо всех сил стараясь скрыть своё разочарование.

— А… Он даже меня не дождался?

— Как видите, — усмехнулся Снейп.

— Но почему?! — вырвалось у Гарри, прежде чем он успел себя остановить. Он вовсе не собирался говорить это вслух, но его голос прозвучал слишком отчаянно, почти жалобно. А Гарри никогда не жаловался. Он не тратил время на мечты о том, чего у него никогда не было и не будет: о настоящем доме, о семье, которой на него не наплевать, о жизни без шрама, который всем и каждому объявлял о его судьбе… Он просто старался не думать об этом.

Впрочем, Снейп, кажется, пропустил его слова мимо ушей.

— Посмотрите на луну, Поттер, и попробуйте включить мозги, — фыркнул он.

Гарри изо всех сил боролся с ощущением, что это Люпин издевается над ним.

«Нет, это точно не Римус… — повторил он про себя. — Даже когда он сердился из-за Хогсмида, он никогда тебя не оскорблял».

Но тут Снейп, видимо, всё же уловил что-то в его тоне, потому что внезапно воскликнул: — Ах да! — и протянул Гарри небольшой свиток пергамента. — Думаю, читать это вам вслух необходимости нет.

Не дожидаясь продолжения, Гарри сорвал с пергамента потёртую ленточку и развернул его.

«Дорогой Гарри!

Альбус не посвятил меня в детали происходящего, но я с ним согласен: если тебе нужна защита, лучше Снейпа тебе не найти. И, конечно, я понимаю, почему ему не стоит сопровождать тебя в своём «родном» обличье. Через несколько минут я загляну в замок через каминную сеть и сделаю всё, что потребуется.

Альбус говорит, что ты собираешься. Мы редко видимся, Гарри, но я бы всё равно не хотел, чтобы ты увидел меня в таком состоянии. Как ты помнишь, перед каждым полнолунием я брал трёхдневный отгул. Даже с эликсиром, который варит Северус — а он продолжает помогать мне этим неоценимым образом, — это время даётся мне нелегко.

Пожалуйста, держи меня в курсе и сообщи, если я могу чем-то помочь.

Искренне твой,

Р.Л.»

Гарри вздохнул и уже собирался сунуть письмо в карман джинсов, как Снейп вдруг ловко вырвал его из рук и, пробормотав что-то о том, что «не намерен полагаться на рассудительность оборотня», бросил его в огонь.

— Там же ничего важного не было! — воскликнул Гарри. Нет, только Люпин мог бы назвать Снейпа великодушным: большего преувеличения трудно было и представить. Снейп редко делал что-то бескорыстно, разве что для своих слизеринцев. И если он продолжал готовить Римусу зелье, то явно не из альтруистических побуждений.

— Тогда не о чем и сожалеть, — равнодушно бросил Снейп, усмехнувшись краешком губ.

Дамблдор, вспомнив о своей роли миротворца, попытался снова направить разговор в нужное русло:

— Ты готов, Гарри? — спросил он, кивнув на сумку, болтавшуюся у Гарри на плече. Внутри лежали учебники по всем предметам, включая зельеварение. Гермиона пообещала, что будет тщательно записывать для него все лекции, пока его не будет. Впрочем, её конспекты и без того всегда были самыми лучшими на курсе. Да и всё это ненадолго, верно? Хотя кто знает, сколько времени займёт поездка — всё зависит от капризов Дурслей.

Гарри мало заботило их мнение, хотя он понимал: нужно увидеть тётю Петунию, пока ещё есть возможность. Это был правильный поступок, как ни крути. Как бы плохо ему ни жилось под её крышей, она защищала его, когда это действительно было необходимо. Она дала ему кров, хоть и с неохотой, и спасла его от Пожирателей Смерти. Пускай и попрекала его этим на каждом шагу, но всё же она помогала. Гарри понимал, что должен быть ей за это благодарен. Должен ведь?

Увы, те жалкие крохи благодарности, что у него оставались, давно исчезли под натиском её вечной злобы и презрения.

Так что его действительно не волновало, что хотят Дурсли. Будь его воля, он бы просто заглянул в больницу на пару минут — ради соблюдения приличий — и тут же вернулся обратно в Хогвартс. Этого было бы достаточно, чтобы успокоить совесть: он же всё-таки пришёл по зову умирающей тётки…

Но когда это Гарри позволяли делать то, что ему действительно хотелось? Увы, он был Мальчиком-Который-Выжил.

А это означало, что он ещё и Мальчик-Который-Должен-Выживать-И-Дальше, Мальчик-Который-Обязан-Убить-Волдеморта, Мальчик-Которому-Нужна-Защита-Кровного-Родства-Чтобы-Он-Мог-Исполнить-Свой-Долг.

И каждый, кому не лень, напоминал ему об этом при любом удобном случае, и Гарри уже тошнило от одной только мысли об этом.

Волшебное сообщество было убеждено, что именно он решит все их проблемы, хотя далеко не каждый знал, что это — его судьба. Впрочем, кто не знал, тот догадывался. Ведь намёк на это красовался у Гарри на лбу уже пятнадцать лет, а Волдеморт год за годом, словно специально, стремился напомнить миру, кто его главный враг, упорно пытаясь убить именно Гарри. Будто у него и правда больше не было дел…

И это означало, что пока Гарри не станет сильнее и опытнее, ему нужна любая доступная защита. Даже если для этого придётся просить помощи у такого неуклюжего, злобного обжоры, как Дадли Дурсль.

— Да, я готов, — ответил он наконец.

— Отлично. Северус, тебе придётся сохранять свою новую роль постоянно. Исключение — только те редкие моменты, когда вы будете с Гарри наедине и под защитой чар, — предупредил Дамблдор.

— О, благодарю вас, Альбус, — фыркнул Снейп. — Уверен, если мне удалось убедить Тёмного Лорда в своей верности, а его этот вопрос волнует куда сильнее, чем кого-либо, то я смогу притвориться другом Поттера.

Гарри почувствовал, что Снейп старался вложить в свои слова всю холодность и презрение, но голос Римуса просто не позволял ему этого, и прозвучало это скорее как раздражённая жалоба. Тут Гарри вспомнил ещё кое-что.

— Римус всегда звал меня по имени, — спокойно заметил он. — Вам придётся называть меня Гарри, иначе любой, кто хотя бы раз видел нас вместе, сразу заподозрит неладное. Никогда не знаешь, кто может нас увидеть, верно?

— Вы вообще слышали хоть слово из того, что я говорил?! — зло выпалил Снейп.

— И ещё, Римус больше не мой преподаватель, — Гарри упрямо продолжал. — Так что никаких снятий баллов с Гриффиндора, что бы ни случилось. Да и вы не будете деканом Слизерина. И вообще… — он не смог сдержать смешок. — Вы теперь гриффиндорец!

Снейп скрипнул зубами, но, подавив гнев, промолчал.

Тем временем Дамблдор кинул щепотку летучего пороха в камин и произнёс:

— Арабелла, мы готовы.

Затем он повернулся к Снейпу и приглашающе махнул рукой. Прежде чем Гарри успел шагнуть в камин вслед за ним, старый маг негромко добавил:

— Будьте осторожны. Оба.

— Дом Арабеллы Фигг! — воскликнул Гарри и шагнул в изумрудное пламя.

* * *

Миссис Фигг принялась заботливо отряхивать Гарри, и он с раздражением подумал, что это было чересчур. Почему все вокруг продолжали опекать его, как будто ему снова одиннадцать?

— Спасибо, спасибо, — слабо протестовал он, пытаясь увернуться. — Я ведь не впервые через камин перемещаюсь!

— Мантии обычно зачаровывают, чтобы они не собирали сажу, дорогой, — возразила она своим пронзительным голоском, не прекращая стряхивать невидимые частицы с его плеч. — И почему вы не в мантиях?

Гарри посмотрел на свою тёмно-красную рубашку, которую выбрал для этой встречи.

— Дурсли не должны знать, что Римус — волшебник, — коротко объяснил он.

— Может, это и к лучшему, — задумчиво пробормотала миссис Фигг, прикусив губу. Затем она выглянула в окно и сказала: — Их машины нет, должно быть, они уже в больнице. В последнее время они проводят там почти все дни.

— Я сначала переоденусь, — спокойно ответил Гарри. Затем, напоминая себе, что он должен выглядеть огорчённым из-за болезни тёти, натянуто улыбнулся Снейпу. Пусть улыбка и не была искренней, но это подходило для ситуации. Он повернулся к «Римусу» и, стараясь остаться в роли, спросил: — Ты когда-нибудь бывал в маггловских домах? Если хочешь, могу показать. Удивительно, на что они способны без магии.

— Звучит заманчиво, — отозвался Снейп голосом Римуса, и Гарри едва не рассмеялся. Это был типичный, банальный ответ, который сам Снейп наверняка назвал бы «пустой болтовнёй». Но сам факт, что Снейп ответил вежливо, показывал, что он знаком с такими простыми вещами, как правила приличия.

Выходит, Снейп хамил исключительно намеренно? Не потому, что не умел иначе.

«Хм, — подумал Гарри. — Может, он грубит только гриффиндорцам».

В этот момент Снейп слегка улыбнулся миссис Фигг и мягко, почти по-римусовски, произнёс:

— Был рад увидеться, Арабелла. Спасибо за возможность воспользоваться камином.

— Всегда пожалуйста, — ответила она с лёгкой улыбкой, а затем снова повернулась к Гарри: — Дай знать, как там Петуния, хорошо, милый?

— Конечно, миссис Фигг. И вам спасибо за всё. Ну что, Римус, идём?

Они быстро зашагали по улице, и Гарри уверенно вёл вперёд, Снейп шёл за ним, стараясь не отставать. Подойдя к дому номер четыре на Тисовой улице, Гарри обнаружил, что дверь заперта. Ключа не оказалось ни под ковриком, ни в привычных местах: ни в вазоне у двери, ни в водосточной трубе на заднем дворе. Гарри с лёгкой досадой пожал плечами — Дурсли опять поменяли место. Это была их привычка: каждый раз, когда Гарри находил ключ, они упрямо меняли тайник, хотя Дадли помнил такие вещи ещё хуже, чем Невилл, даже если речь шла о его собственном доме.

— Лучше вам, — тихо обратился он к Снейпу. — Мне нельзя…

— Я знаю об Указе о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних, Пот… — Снейп осёкся и, достав палочку из рукава своего длинного пальто, прошептал: — Алохомора.

Дверь щёлкнула, и они вошли в дом. Гарри тут же направился наверх:

— Я быстро.

* * *

Честно говоря, он бы задержался наверху дольше, если бы знал, что ждёт его внизу. Впрочем, Гарри уже не удивляло, что Снейп с палочкой наготове тщательно обошёл прихожую и все комнаты, высматривая следы тёмной магии. Худшее было даже не это: профессор заглянул и под лестницу, в чулан, дверь которого была приоткрыта.

Но больше всего поразило Гарри не само поведение Снейпа, а то, что именно он обнаружил.

— По всему дому ощущаются сгустки тёмной энергии, — произнёс Снейп. — Но это не те следы, которые оставляют приспешники Тёмного Лорда. Какие у тебя есть догадки?

Гарри лишь пожал плечами.

— Маггловские дома не защищены от сглаза и неудачи, вот и всё.

— Дело не только в этом, — задумчиво возразил зельевар, постукивая пальцем по щеке. Этот жест был так привычен для Снейпа, что Гарри невольно передёрнуло. У Римуса это выглядело… странно. Совсем неестественно.

— Следы особенно сильны здесь, — Снейп указал на чулан. — И в комнате, где ты переодева… — он вдруг замолчал и уставился на Гарри. Глаза его расширились, будто он только сейчас по-настоящему увидел мальчика. — Мерлин, что на тебе надето?! Что ты пытаешься этим доказать?

Гарри, одетый в обноски Дадли, пожал плечами. Эти вещи ему достались пару лет назад, и хотя они по-прежнему были великоваты, носить их было не так уж плохо, как могло бы быть.

— Да всё нормально. Пойдёмте уже.

— Ты собираешься навестить свою тётку в больнице в таком виде? Да ты выглядишь как… как бродяга! — Снейп не выдержал. — У тебя вообще осталась хоть капля стыда? Или ты нарочно хочешь их разозлить? Разве тебе не нужна защита?

— Вы просто не понимаете… — начал Гарри, но сразу понял, что совершил ошибку. Снейп ненавидел, когда ему давали понять, что он чего-то не знает, особенно если это касалось Гарри Поттера.

— Это ты не понимаешь! — взорвался Снейп, резко сокращая расстояние между ними. — Немедленно марш наверх и переоденься во что-то приличное! В то, что было на тебе раньше! И, ради Мерлина, сними эти тряпки с ног — я не могу смотреть, как они болтаются! Быстро!

Гарри, возможно, и подчинился бы, если бы перед ним стоял сам Снейп. Когда этот человек начинал кричать, спорить с ним было бесполезно. Но голос Римуса смягчал острые нотки в тоне зельевара, и Гарри решил не отступать.

— Нет, — спокойно ответил он. И тут вновь появилось это странное ощущение — словно на злополучном уроке зелий. Будто он блокирует своё сознание. Это, конечно, не была окклюменция, но гнев отступил на задний план. Не исчез, но перестал душить его. — Нет, я не пытаюсь никого провоцировать, профессор.

Он намеренно использовал слово «профессор», зная, что это привлечёт внимание Снейпа. И, к тому же, это было не совсем неправдой: Римус тоже был его учителем.

— Я знаю, что вы думаете, будто прекрасно меня понимаете, но это не так, — сказал Гарри тихо, стараясь сохранить достоинство, хотя взгляд его был направлен в сторону. Он не хотел обсуждать свою домашнюю жизнь, особенно со Снейпом, но тот выглядел как Римус, а это делало разговор чуть менее болезненным. Да, это была иллюзия, но ему всё же было легче.

С Римусом, возможно, он смог бы поделиться всем, если бы пришлось.

— Да, мне нужна защита, — продолжал Гарри, чувствуя, что обретает уверенность, ведь Снейп неожиданно для него слушал, не прерывая. — И я сделаю всё возможное, чтобы чары продолжали действовать. Я понимаю, чем мы рискуем, и что я не вижу дальше собственного носа. Не знаю, как объяснить про одежду… Просто, если я оденусь, как обычно, они разозлятся. А если выгляжу вот так, они хотя бы не выйдут из себя. Всю жизнь я старался не провоцировать их, и если мне удастся не злить их сейчас, может, дядя Вернон согласится помочь Дадли обновить чары. Хотя вы и так, наверное, поняли, как они относятся к магии. Это чудо, что они вообще меня терпят.

Снейп неотрывно смотрел на него. Гарри знал: если бы это был сам Снейп, он не выдержал бы этого взгляда. Но с лицом Римуса это было более терпимо.

«Это не Римус, — напомнил себе Гарри. — Конечно, нет. Римус уже давно бы меня обнял, даже если бы я этого не хотел. Но мне уже шестнадцать, я больше не ребёнок…»

Снейп слегка откашлялся.

— Это лишено всякого смысла, Пот… Почему твои родственники должны меньше сердиться, если ты придёшь к ним в этих лохмотьях? Их не надел бы и нищий.

Гарри прикрыл глаза.

— Вы не поняли? Это и есть моя настоящая одежда, профессор. Дурсли даже не знают, что у меня есть другая. А если бы и знали, стали бы допрашивать, где я её взял и откуда у меня деньги. Поверьте, если они увидят на мне что-то приличное, это лишь разозлит их.

— А где ты взял другую одежду? — неожиданно тихо спросил Снейп.

— Какая разница? — вздохнул Гарри. — Ну ладно. В «Маркс энд Спенсер». Мы с Роном и Гермионой ходили туда летом, после салона мадам Малкин. Я знаю, что вы считаете, будто не стоило выходить из Косой аллеи, что это было опасно, но… мне уже всё равно. Я знаю, что Пожиратели могут быть повсюду. Но надевать мантию поверх этих тряпок я больше не мог.

Снейп, казалось, мог бы сказать что-то резкое про глупость выбора внешнего вида вместо безопасности, но промолчал.

— Полагаю, одна из комнат наверху — твоя спальня, — вдруг заметил он. — Почему на двери столько замков?

Гарри замер и удивлённо уставился на профессора. Что ему нужно?

— Вы хотите, чтобы я рассказал вам ещё больше? Чтобы вы могли поделиться этим со своими…

Он едва не проговорился, но вовремя осёкся. Одного неверного слова хватило бы, чтобы выдать всё, если кто-то подслушивал.

— Это не имеет значения, — пробормотал он себе под нос. Эти слова успокаивали его с одиннадцати лет, когда он впервые понял, что жаловаться бесполезно. — Это всё равно ничего не изменит. Такова жизнь.

Гарри направился в кухню и схватил телефонную трубку, быстро набирая номер справочной.

— Будьте добры, соедините меня с больницей «Фримли-Парк», Суррей. Да, государственной, — ему продиктовали номер, и он тут же запомнил его. Пять лет в Хогвартсе невероятно улучшили его память.

Снейп молча последовал за ним на кухню, наблюдая за ним с непонятным выражением лица. Гарри лишь надеялся, что это из-за телефона. Он повернулся к профессору спиной и набрал больницу.

— Да, она там, — сказал он спустя несколько секунд и положил трубку, притворяясь, будто предыдущего разговора не было. — Как вы думаете, как нам лучше туда добраться? Вы можете аппарировать нас обоих?

— Нет, я не был там раньше, — ответил Снейп, наконец отворачиваясь. Но, кажется, он не мог так просто оставить предыдущий разговор. — Ты уверен, что хочешь идти… в этом?

— Да, — коротко отрезал Гарри, и напряжённая тишина повисла между ними. — Так что, вызовем такси? Это вроде «Ночного Рыцаря» для магглов. Но у вас есть маггловские деньги? Галеоны не подойдут. Да и «Рыцаря» вызвать нельзя — это привлечёт внимание. Стэн знает меня в лицо, пойдут слухи…

— Прогуляемся, — предложил Снейп.

— Путь не близкий, профессор.

Снейп лишь кивнул и направился к выходу. Теперь Гарри уже сам не мог отвести от него глаз. Как этот человек умудряется двигаться так, будто на нём развевается мантия, когда он одет в старомодный костюм маггла?

Впрочем, он хотя бы выглядел как маггл. Гарри тихо вздохнул, размышляя, нужно ли ещё что-то объяснять насчёт Дурслей.

«Нет, — решил он. — Вряд ли. Ведь ясно, что «не смей приводить этих твоих уродов» говорит само за себя».

Снейп наверняка поймёт, что не стоит демонстрировать Дурслям свою магию. А сам Гарри давно научился молчать о своей настоящей жизни. Ему оставалось только кивать, улыбаться и терпеть оскорбления, надеясь, что Снейп не обратит внимания на детали.

Хотя кого он пытался обмануть? Что такое зельеварение, как не искусство замечать малейшие детали? Снейп неоднократно говорил об этом на уроках. «Внимание к нюансам, Лонгботтом! Какое отношение имеет экстракт червекорня к крови единорога?»

Нет, ничего хорошего из этого не выйдет. Снейп не пропустит ни одного слова, ни одного намёка, ни одного язвительного замечания. А когда они вернутся в Хогвартс, он, без сомнений, воспользуется этим против Гарри.

«Ах, бедный Поттер, — издевательски проговорит он на уроке, ухмыляясь. — Никто его не любит. Надеетесь на сочувствие, Поттер? Едва ли вы его здесь получите. Разве что каким-то чудом вам удастся приготовить хотя бы сносное Перечное зелье… хотя всем ясно, что вам это не под силу».

Да, бедный, бедный Гарри Поттер…

Он стиснул зубы, засунул руки в карманы и, не теряя времени, поспешил вслед за своим учителем.