Пятна ржавчины (гет)

— Мы действительно это делаем?

— Всё ещё сомневаешься во мне, даже сейчас?

— Иногда мне кажется, что, может быть, твоё безумие прошло, но потом ты снова втягиваешь меня в нечто подобное.

Харри улыбается ему. Это та улыбка, что озаряет её лицо, и сердце Регулуса ёкает, неловко сжимаясь в груди.

Но он всё равно считает это безумием.

Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как они нашли последний крестраж, почти год с того дня, как она вытащила его из воды и спасла ему жизнь.

Шесть месяцев тренировки, участия в нападениях на Пожирателей смерти, и непрерывные усилия, чтобы доставить им как можно больше неудобств.

Они, конечно, были в серых плащах, скрывающих их лица.

Как бы Регулус ни считал, что мнения его родителей теперь ошибочны, это не значит, что он хочет подвергать их атакам.

По крайней мере, не больше, чем те, что устроил Волдеморт.

Он отправился за ними вскоре после того инцидента в Гринготтсе — и даже сейчас, при воспоминаниях о том, какой хаос они там устроили, Регулус вздрагивает. Но ему и Харри удалось благополучно выбраться.

Не обошлось без громких криков его матери, и Регулус был вынужден снять капюшон, чтобы доказать своему чрезвычайно подозрительному отцу, что да, он действительно жив, и что уход из дома на Гриммо — это на самом деле к лучшему.

С тех пор он не видел своих родителей; они скрывались где-то на Севере, возможно, в России, в старом доме Блэков.

Но суть заключалась в том, что Волдеморт не мог добраться до них.

Сириус уже противостоял Темному Лорду, а все остальные близкие родственники Регулуса были на стороне Волдеморта.

Так что ему оставалось лишь позаботиться о себе. О себе и Харри.

Взяв её руку в свою, Регулус поднёс её к лицу и вдохнул её запах, наслаждаясь моментом спокойствия. Он прижал губы к её костяшкам, и её суровые черты лица смягчились. Даже шрамы, украшающие её лицо, словно древняя боевая раскраска, теперь казались почти нежными.

— Пожалуйста, не умирай, — прошептал Регулус, и магические огни за их спинами вспыхнули, словно откликнувшись на его слова.

Ветер, танцующий на крыше, развевал её волосы, и она ответила ему улыбкой, накрывая его руку своей.

— Ты тоже останься в живых.

Регулус лишь кивнул, потому что не знал, что ещё сказать. Харри одарила его ещё одной победной улыбкой, прежде чем веселье исчезло с её лица.

Он заметил, как в её глазах появляется искра битвы, как напряжение нарастает, становясь всё более очевидным. Регулус не мог не задаться вопросом, только ли он ощущает этот заряд энергии. Он обратил внимание на украшения, украшающие её фигуру.

Диадема Когтевран. Медальон Слизерина. Кольцо Певерелла. Чаша Хаффлпафф, опасно свисающая с её пояса.

Дневник, привязанный к её предплечью, — единственный крестраж, который заметно пострадал. Регулус с удовольствием вспоминает, как пронзил крестраж клыком василиска. Меч Гриффиндора не любит, когда его держат кто-то, кроме истинного гриффиндорца.

— Желаю удачи.

Он не мог найти больше слов. Мысли, крутившиеся в его голове, были слишком запутаны. Он не мог понять, как выразить то, что этот год, несмотря на все трудности, стал лучшим в его жизни. Он действительно чувствовал, что живёт, а не просто существует.

Что он что-то делает.

Что он что-то чувствует, потому что она рядом. Потому что Харри делит с ним свой безумный мир, её безумие.

— Я люблю тебя, — произнесла Харри так тихо, что Регулус сначала не понял её.

Он вздрогнул, обернувшись, но она уже бросилась в бой.

И всё, что Регулус мог сделать, — это следовать за ней, защищать её, пока не появится возможность сказать ей, что он чувствует то же самое.

* * *

— Том Марволо Риддл!

На поле боя наступает тишина, абсолютная, оглушающая тишина, когда этот проклятый громкий голос разносится по воздуху.

Сириус Блэк моргает, переводя взгляд с Пожирателя смерти, которого он только что уничтожил, на Волдеморта и Дамблдора, которые сражались друг с другом.

Только вот первый, похоже, полностью игнорирует директора и поворачивается к источнику голоса с выражением ледяной ярости на лице.

Сириус оборачивается, чтобы увидеть, на чём сосредоточился этот убийца, и его горло, кажется, сжимается, когда он хватает ртом воздух.

Регулус стоит там.

Регулус стоит рядом с рыжеволосой женщиной, которая ворвалась в банк вместе с ним и улетела на драконе.

Глядя на неё, на её решительную позу, глубокие шрамы и смелые зелёные глаза, Сириус вдруг понимает, почему принял её за Лили.

Но то, как она смотрит на Волдеморта, как направляет свою палочку на него без тени страха на лице, дает понять это ясно: она совсем не Лили.

Даже Дамблдору не хватило бы смелости встретиться с Волдемортом таким образом.

— Меня зовут Хариэль Поттер, — кричит женщина, и Джеймс, стоящий рядом с ней, судорожно вздыхает. Этот звук эхом отдаётся в его душе. — И я родилась в конце седьмого месяца.

Сириус слышал пророчество, знал его слова и понимал, что оно могло касаться любого ребёнка, родившегося в конце июля. Знал, что оно могло касаться его будущего крестника.

Он также знал, что Чарлус и Дорея Поттер, тётя и дядя Джеймса, трижды встречались с Волдемортом, и именно поэтому они сейчас прячутся. И он точно знал, что у Джеймса нет сестры. Так что если она Поттер, значит…

— Авада Кедавра!

Регулус и Хариэль Поттер уворачиваются от вспыхнувшего зелёного проклятия, и Поттер на ходу бросает его младшему брату мерцающий плащ — плащ-невидимку.

Проклятие было направлено на неё.

— Прости, — продолжает она, совершенно не смущаясь, отражая каждое тёмное проклятие, которое Волдеморт на неё насылает. Только её дрожащая рука выдает скрытую за этим силу, — они были такими блестящими, что я не удержалась.

Она поворачивает тиару, которую носит, к Тёмному Лорду с горькой улыбкой на лице, и затем начинается сражение.

Это быстро. Это яростно. Это адски страшно.

Сириус отступает, потому что даже Дамблдор никогда не противостоял Волдеморту так, как Поттер сейчас; они играют в игру на смерть.

Это пронизывает Сириуса до самых костей.

Только когда Сириус чудом избегает очередного проклятия, его внимание возвращается к другим угрозам — Пожирателям смерти.

Но вот что-то внезапно сбивает их с ног, и руки с палочками падают на землю, а преступники кричат, хватаясь за свои отрубленные части.

Это Регулус, — осознаёт он, охваченный оцепенением.

Регулус, который то появляется, то исчезает с поля битвы, прикрывая спину женщине Поттер.

В этот момент что-то происходит: палочки Харри Поттер и Волдеморта соединяются, и возникает золотой купол. Сириус видит духов тех людей, которых Волдеморт недавно убил, и как красный свет сражается с зелёным, оттесняя смертельный свет всё дальше и дальше, пока он не сталкивается с его создателем.

Тишина, которая наступила, такая же оглушительная, как и та, что предшествовала ей, но эта тишина — пугающая, безмерная тишина.

Что-то грандиозное только что произошло, и сознанию требуется несколько долгих секунд, чтобы осознать случившееся.

Сириус смотрит и смотрит, но Волдеморт не поднимается. Он лежит на земле, палочка выпала из его руки, а его мёртвые, пустые глаза смотрят в бездну, откуда нет возврата.

И Поттер встала, не совсем выпрямившись, слегка ссутулившись, но она всё-таки встала. Она стоит, и её дикая грива кроваво-рыжих волос распадается, касаясь её серых плеч.

Этот серый плащ уже был знаком. Сириус видел его, когда два незнакомца в серых одеяниях начали появляться на поле битвы шесть месяцев назад, спасая жизни членов Ордена. Они неустанно сражались с Пожирателями смерти.

У Поттер из раны на животе по-прежнему льётся кровь, но она не прижимает руку к боли.

Однако это, похоже, не останавливает Регулуса. Он притягивает её к себе, его руки обвивают её, и он зарывается носом в её волосы, которые частично скрыты под плащом-невидимкой, теперь надетым на её плечи.

Как будто их встреча — это момент, когда мир вновь начинает двигаться, и всё вокруг Сириуса приходит в движение.

Пожиратели смерти, у кого ещё остались палочки, визжат и кричат, а Поттер, прижавшись к Регулусу, исчезает.

— Она сделала это, — шепчет Джеймс рядом с ним, его голос наполнен благоговейным изумлением, и Сириус снова переводит взгляд на тело Волдеморта, так и не осознавая произошедшего.

Потому что да, похоже, она действительно это сделала.

Война окончена. Волан-де-Морт мёртв.