Дитя войны | Child of War (гет)

Через неделю, когда Малфой вошел в гостиную, Гарри, сидящий за столом с чашкой кофе, поднял взгляд, заметив его приближение. В воздухе повисло лёгкое напряжение, когда Малфой занял кресло напротив Гарри. Его лицо было серьезным, губы плотно сжаты, как будто он боролся с чем-то внутри себя.

— Нам нужно поговорить, — наконец, заговорил Малфой. Его голос звучал ровно, но в нем проскальзывали нотки тревоги.

Гарри медленно отпил кофе, словно пытаясь разобраться в мыслях.

— Конечно. Подождем Гермиону? — предложил он, стараясь держаться расслабленно, но внутри него всё напряглось.

— Не обязательно, — быстро ответил Малфой, избегая взгляда Гарри, его пальцы начали нервно теребить край кресла. Это был малозаметный жест, но Гарри его уловил.

Гарри поднял брови, ожидая продолжения, чувствуя, как напряжение между ними растет.

— Мне нужно, чтобы добавили несколько дополнительных заклинаний, — наконец произнес Малфой, его голос звучал немного жестче, чем обычно.

Гарри прищурился, но оставался спокойным.

— Хорошо. Какие именно? — спросил он, наблюдая за каждым движением Малфоя.

Малфой молча достал из кармана сложенный лист бумаги и, слегка колеблясь, протянул его Гарри.

— У меня есть список, — добавил он, как будто объясняясь.

Гарри развернул бумагу, его глаза быстро скользнули по строчкам, и он нахмурился.

— Ничего себе… многовато, — пробормотал он, затем поднял взгляд на Малфоя, пытаясь понять, что заставило его составить такой список.

— Они необходимы, — коротко ответил Малфой, его взгляд стал тверже, словно он приготовился к спору.

Гарри изучающе посмотрел на Малфоя, прищурив глаза.

— Почему? — спросил он, подозревая, что за этим кроется нечто большее, чем просто желание усилить защиту.

Малфой сжал челюсти, его лицо стало напряжённым, и на мгновение он отвел взгляд, словно подбирая слова.

— Ты почти не бываешь дома, а Гермиона… — Он сделал паузу, затем сжал кулаки, как будто не хотел продолжать, но знал, что должен. — Рискует.

В его голосе прозвучала такая искренняя тревога, что Гарри напрягся, чувствуя, как его подозрения усиливаются.

— Что-то случилось? — спросил он, напрямик, его голос стал строже.

Малфой вздохнул, его плечи слегка опустились, как будто он устал от этой ситуации.

— Скажем так, я понял, что кто-то должен быть рядом, чтобы позаботиться о ней, если что-то пойдет не так, — произнес он, избегая прямого ответа, но в его глазах мелькнуло что-то, чего Гарри не мог игнорировать.

— И этот кто-то — ты? — Гарри скрестил руки на груди, его взгляд стал колючим, он хотел знать правду.

Малфой встретил его взгляд, не отступая, в его глазах читалась решимость.

— А ты видишь кого-то еще? — спросил он, бросая вызов.

Гарри задумчиво потер подбородок, его мысли вернулись к Гермионе, к тому, как она устала от слухов и шепотов, связанных с её беременностью. Он знал, как трудно ей было в одиночку справляться с осуждением и сплетнями.

— Ты прав. Она переехала сюда, потому что была устала от шепотков за своей спиной по поводу ее положения. Ты знаешь, какие волшебники… консервативные в таких вещах. Без отца ребенка рядом — это было непросто. — Гарри наблюдал, как губы Малфоя сжались в тонкую линию, видя, как его слова попадают в цель. — Но, — задумчиво продолжил он, — может, нам стоит пригласить кого-то, кто мог бы позаботиться о ней, как ты хотел.

Малфой мгновенно напрягся, его глаза вспыхнули недовольством.

— Она не хочет никого другого, — резко ответил он, почти не давая Гарри договорить. Его кулаки снова сжались, и он сделал глубокий вдох, словно пытаясь успокоиться. — Было бы проще, если бы ты просто дал мне эти заклинания. Проблема решена, и никому не нужно беспокоиться.

Гарри с трудом сдержал усмешку, видя, как Малфой теряет самообладание.

— Полагаю, это действительно самый простой вариант. И Гермиона не должна об этом знать? — спросил он с лёгкой насмешкой, пристально наблюдая за реакцией Малфоя.

Малфой откинулся на спинку кресла, его лицо снова стало спокойным, но глаза выдали внутреннюю борьбу. Он внимательно смотрел на Гарри, оценивая его реакцию.

— Ты правда не собираешься устраивать сцену? — спросил он, его голос был тихим, но в нем слышалась напряженность.

Гарри вздохнул и отложил бумагу.

— Пока она счастлива, я счастлив, — произнес он, глядя прямо в глаза Малфою, давая понять, что не собирается вставать между ними, пока это действительно приносит пользу Гермионе.

Малфой, кажется, расслабился, кивнув, как будто на мгновение отпустило напряжение.

— В таком случае, думаю, мы прекрасно друг друга понимаем, — заключил он, не отводя взгляда.

* * *

— Итак, что скажешь о Малфое? — спросил Гарри вечером, налив себе две трети стакана виски. Он сел за кухонный стол напротив Гермионы, наблюдая, как она сосредоточенно делает записи на схеме склада.

Её взгляд был прикован к пергаменту, движения карандаша были быстрыми и точными, словно каждая деталь была жизненно важной.

— Всё тот же зануда, — пробормотала она, не поднимая головы, продолжая чертить линии и символы.

Гарри слегка улыбнулся, но его взгляд стал задумчивым. Он медленно провел рукой по своему подбородку, ощутив небольшую щетину.

— Да? — спросил он, будто обдумывая её слова. — Не такой уж он плохой, как я вижу.

Гермиона резко подняла голову, её глаза, обычно такие теплые, теперь были холодными и строгими.

— Ты почти не бываешь здесь, Гарри, — сказала она, стараясь удерживать ровный тон, хотя в её голосе проскользнуло раздражение. — А я связана с ним буквально магическим контрактом. Не думаю, что твоё мнение здесь уместно.

Гарри замолчал, его взгляд стал более серьёзным. Он знал, что она права, но её слова всё равно ранили его.

— Понятно, — наконец ответил он, принимая её критику. — И ничего положительного? — спросил он, не сводя с неё глаз, пытаясь уловить хоть малейшее изменение в её выражении.

Гермиона отвернулась, её плечи слегка напряглись.

— Он Пожиратель Смерти, — тихо ответила она, её голос был полон горечи.

Гарри кивнул, сделал глоток виски, чувствуя, как обжигающая жидкость согревает его горло.

— Который пришёл к нам с достаточной информацией, чтобы вернуть Орден в игру, — напомнил он, стараясь не показать своей обеспокоенности.

Гермиона слегка напряглась, её взгляд на мгновение задержался на одной из линий схемы, прежде чем она продолжила работу.

— Да, ну… Уверена, у него есть свои причины, — её голос звучал неуверенно, как будто она пыталась убедить себя.

Гарри молча наблюдал за ней, ощущая что-то странное в её реакции. Он сделал ещё один глоток, задумчиво наклонив голову.

— Он кажется очень зависимым от тебя, — наконец произнёс он, его голос был тихим, но в нём звучала нотка подозрения.

Гермиона резко подняла глаза, её взгляд встретился с его, и в этом взгляде читалось больше, чем она хотела показать.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, её голос стал немного жёстче, как будто она была готова защищаться.

Гарри немного наклонился вперёд, его глаза скользнули по её лицу, задержавшись на сложной косе, которая аккуратно лежала на её плече.

— Коса красивая, — заметил он, его голос был мягким, но в нём слышалась осторожность.

Гермиона резко отпрянула, её глаза расширились от удивления, а щеки залились румянцем.

— У него просто умелые руки, — выпалила она, и тут же осеклась, осознав, что сказала. Её лицо стало ещё краснее, и она отвернулась, пытаясь скрыть смущение. — Это ничего не значит, — поспешно добавила она, но её голос дрожал.

Гарри не смог сдержать усмешку, наблюдая, как она борется с эмоциями. Он сделал ещё один глоток виски, позволяя теплу разлиться по телу.

— Умелые руки, да? — поддразнил он, в его глазах светилась насмешка.

Гермиона посмотрела на него с таким гневом и смущением, что Гарри почти почувствовал себя виноватым.

— Заткнись, Гарри, — бросила она, её голос дрожал от раздражения и смущения, но в её глазах мелькнуло что-то другое, более глубокое, что она старалась скрыть.

* * *

Гермиона пыталась сосредоточиться на своих исследованиях, но это оказалось непростой задачей. Она сидела на террасе, погрузившись в изучение древних манускриптов, пытаясь выяснить, как крестражи воздействуют на душу. Слова на пергаменте, казалось, сливались, и их значение ускользало от неё, словно они были написаны на неизвестном языке.

Как она могла сосредоточиться, когда Малфой находился в саду, совсем неподалёку, и… и… выполнял отжимания стоя на руках? Да, именно так. Он ловко балансировал на своих сильных руках, а его мышцы напрягались с каждым движением. Гермиона невольно скользнула взглядом от древних текстов к сцене перед собой.

— Серьёзно? — прошептала она себе под нос, стараясь вернуть внимание к книге, но её взгляд снова и снова возвращался к нему.

Малфой, закончив серию упражнений, грациозно приземлился на ноги. Его стройная фигура выделялась на фоне зелени сада, а безупречные мышцы были чётко очерчены, словно вырезаны из мрамора. Гермиона чувствовала, как её сердце начало биться быстрее, и она прокляла свои гормоны за то, что они так некстати взбунтовались.

Он внезапно рванул к воротам, и её взгляд неосознанно проследовал за ним. Стремительный бег подчёркивал каждый изгиб его тела, и Гермиона с трудом подавила желание зажмуриться, чтобы остановить мысли, проносящиеся в её голове. Когда он развернулся и побежал обратно, она сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь, охватившую её тело.

Через несколько минут Малфой вновь появился в поле её зрения и направился к параллельным брусьям. Его движения были плавными и уверенными. Гермиона не могла отвести глаз, когда он взобрался на брусья, вытянул ноги и начал отжиматься, напрягая трицепсы. Его дыхание было размеренным, сосредоточенным, как будто он выполнял нечто обыденное.

Гермиона почувствовала, как жар расползается по её телу, поднимаясь от живота к щекам. Она пыталась подавить это чувство, но её мысли упорно возвращались к Малфою. Она злилась на себя, на свои эмоции, которые, казалось, выходили из-под контроля.

— Мерлин, что же я делаю? — тихо пробормотала она, но ответа не было.

* * *

Гермиона стояла в дверях, когда Малфой, наконец, вошёл внутрь, его грудь и плечи блестели от пота. Плотные капли стекали с его затылка и падали на пол, следуя линии его мускулистой шеи. Его дыхание было глубоким и прерывистым, как будто он только что завершил битву.

— Нам нужно, чтобы ты был на собрании сегодня вечером, — её голос звучал ровно, хотя внутри всё было иначе. Она старалась смотреть ему в глаза, игнорируя, как пот стекает по его лбу, оставляя влажные дорожки.

Малфой провёл рукой по лицу, убирая пот, и тяжело вздохнул, как будто пытался вернуться к спокойному состоянию.

— Да? — ответил он с лёгкой усмешкой. — Наконец-то меня пустят в святая святых?

Её взгляд был суровым, и она старалась держать себя в руках.

— Вряд ли, — отрезала она, не желая показывать, как близко он был к правде. — Нам нужна дополнительная информация о складе с зельями, вот и всё.

Малфой усмехнулся, слегка приподняв брови, его глаза на мгновение стали насмешливыми.

— Конечно, Грейнджер, используй меня как хочешь, — произнёс он, его голос был низким и слегка насмешливым. — Я не против.

Её брови сошлись на переносице, и она посмотрела на него с неодобрением, но он лишь усмехнулся ещё шире, отступая к лестнице с поднятыми руками, как будто сдавался в каком-то невидимом бою. Она молчала, наблюдая, как он исчезает на лестнице, но в душе бурлила смесь раздражения и чего-то более сложного.

Через несколько минут она услышала, как в ванной включилась вода, звук льющейся воды был неожиданно громким в тишине дома. Гермиона крепко сжала пальцы на книжке, которую всё ещё держала в руках, чувствуя, как слабое возбуждение, которое витало в их отношениях, внезапно вспыхнуло с новой силой. Её сердце забилось быстрее, и она почувствовала, что больше не может находиться в доме, пока он там.

Слабая дрожь пробежала по её телу, и, едва осознавая свои действия, она стремительно выбежала на улицу, чувствуя, как свежий воздух бьёт в лицо. Ей нужно было освежиться, охладиться, привести мысли в порядок, но вместо этого она ощутила, как её разум наполнился образами того, как Малфой стоял под струями воды, его тело расслабленное и обнажённое, как поточные капли скатывались по его коже.

Гермиона нервно сглотнула, её руки дрожали. Она зажмурила глаза, стараясь вернуть себе контроль, но чувства и мысли, которые она долго пыталась игнорировать, охватили её с новой силой.

* * *

Гермиона отпустила руку Малфоя, как только они аппарировали в Штаб-квартиру, стараясь не задерживать взгляд на его лице. Её сердце билось слишком быстро, а мысли были слишком хаотичными, чтобы сосредоточиться. Она сделала глубокий вдох, надеясь, что холодный воздух немного успокоит её.

— Никакого алкоголя до конца собрания, чай и кофе на кухне, — коротко бросила она, избегая встречаться с его взглядом. Её голос был почти безэмоциональным, но внутри всё ещё бушевали чувства. Она резко повернулась и ушла, оставив Малфоя стоять в центре холла. Ей нужно было найти кого-нибудь — кого угодно, лишь бы отвлечься от собственных мыслей и того, что только что произошло.

Пройдя по коридору, она почувствовала нарастающую тяжесть в теле и решила, что холодный душ сможет освежить её. Она направилась в ванную, надеясь, что ледяная вода сможет смыть мысли о том, что случилось ранее, и вернуть ей самообладание. Но даже после этого она едва могла смотреть на Малфоя. Он, казалось, был совершенно спокоен, как будто ничего не произошло, и никто, кроме неё, не догадался бы, чем он занимался рукой всего несколько минут назад. Гермиона крепко сжала зубы, стараясь выкинуть из головы его руки, их движение, как они…

Мерлин, ей нужно перестать об этом думать.

Её ноги вели её по дому почти автоматически, но в каждом шаге ощущалась усталость и боль в мышцах, о которых она даже не подозревала. Настроение у неё было скверное, особенно после того, как она поняла, что они прибыли раньше, чем ожидалось. Ремус и Невилл были заняты в оранжерее, обсуждая урожай модифицированного аконита, а Гарри нигде не было видно. Гермиона продолжала двигаться, надеясь найти хоть какое-то занятие, и вскоре оказалась в балльном зале, который был переоборудован под военную комнату.

Там она нашла Сириуса, который сидел перед большой трёхмерной картой Британии, разложенной на полу. Его палочка была направлена на миниатюрную фигурку Пожирателя Смерти, которая парила в воздухе, как мрачное предзнаменование.

— Помоги мне решить спор, милая, — сказал Сириус, взмахнув палочкой над моделью. — Симулировать его смерть, когда мы одолеваем одного из этих ублюдков, или он просто исчезнет?

Гермиона наблюдала, как миниатюрный Пожиратель смерти пошатнулся на колени, кровь брызнула из его шеи, и он рухнул, прежде чем исчезнуть. Она невольно поморщилась, видя это зрелище.

— Это обязательно должно быть так жестоко? — спросила она, её голос дрожал от неприятного зрелища.

— Ты говоришь как Ремус, — усмехнулся Сириус, не снимая взгляда с карты.

Гермиона попыталась присесть рядом с ним, чтобы рассмотреть карту поближе, но потеряла равновесие на полпути и неожиданно плюхнулась на пол. Тяжёлый вздох вырвался у неё, когда она попыталась подняться.

— Чёрт побери, — пробормотала она с раздражением, чувствую себя неловко и неуклюже. — Двадцать три недели, и я просто не могу больше это терпеть. Когда-то я была грациозной, а теперь я просто жаба.

— Эй, не оскорбляй жаб, они — чудо природы, — весело заметил Сириус, улыбнувшись. Он помог ей встать, мягко поддерживая её за локоть, а затем взмахнул палочкой. Диван, стоящий у стены, мягко подкатился к ним через весь зал, и Гермиона с облегчением опустилась на него.

— Садись, — сказал Сириус, удобно устроившись на подлокотнике. — И расскажи мне, как поживает мой кузен.

Гермиона с благодарностью погрузилась в мягкие подушки, чувствуя, как напряжение немного спадает.

— Он… умеет меня раздражать, — призналась она, не поднимая глаз. — Думаю, это для него игра. Но он был внимателен, и в общем, он меньший зануда, чем я ожидала.

Сириус ухмыльнулся, заметив её попытку скрыть настоящие чувства.

— А как насчёт его кулинарии? — спросил он с игривой ноткой в голосе, склонившись немного ближе, словно делая большой секрет из своей фразы.

Гермиона не смогла удержаться от лёгкой улыбки, почувствовав, как её губы непроизвольно поднимаются в уголках.

— Он явно старается избегать фурункулов, — сказала она, её голос прозвучал мягко, с лёгким оттенком шутки.

Сириус рассмеялся, его смех раздался низким, гортанным звуком, который эхом разлетелся по уютной комнате. Он заметил, как Гермиона потянулась, вытянув ноги, и похлопал себя по коленям.

— Давай, ноги сюда. Дай помогу, — предложил он, наклонившись вперёд и протянув руки, чтобы поддержать её.

Гермиона с облегчением подняла ноги, чувствуя, как усталость постепенно покидает её тело. Она вздохнула, когда Сириус начал растирать её икры через мягкую ткань леггинсов. Его большие пальцы уверенно вминались в напряжённые мышцы, и она ощутила, как её тело начинает расслабляться под его умелыми руками.

— Не понимаю, почему они так сводят, — произнесла она, нахмурившись, словно пытаясь найти объяснение этому странному явлению. — Эта беременность — сущий кошмар, Сириус. Я бы никому не пожелала.

Сириус приподнял бровь, посмотрел на неё с лукавым огоньком в глазах.

— Учту, если когда-нибудь задумаюсь забеременеть, — ответил он, его тон был таким же игривым, как и прежде.

— Я бы не советовала, — пробормотала она, её голос уже затихал, по мере того как она устраивалась поудобнее на диване. Положив голову на подлокотник, она позволила себе закрыть глаза, чувствуя, как усталость начала наконец-то брать верх. — Закрою глаза на минутку. Разбуди, когда все придут, — добавила она, её голос уже совсем тихий и сонный.

Сириус кивнул, продолжая мягко массировать её ноги, его пальцы двигались плавно и уверенно, пока Гермиона погружалась в кратковременный сон, ощущая спокойствие и тепло рядом с ним.

* * *

Голоса наполнили комнату, смешавшись в один неразборчивый гул, который плавно проник в её сознание. Кто-то мягко коснулся её лодыжки, и она почувствовала знакомое тепло руки Сириуса. Его голос, тёплый и уверенный, раздался где-то рядом:

— Пора просыпаться.

Гермиона медленно открыла глаза, стараясь сфокусировать взгляд. Мир вокруг был размытым, как будто её глаза ещё не проснулись полностью. Она почувствовала себя будто в тумане, после глубокого и долгого сна.

Перед ней стояла группа людей, но её взгляд сразу привлёк высокий силуэт с белоснежными волосами. Драко Малфой стоял среди остальных, и его серые глаза неотрывно смотрели на неё. Он обошёл карту, лежащую на столе, и шагнул к дивану, на котором она полулежала. Его взгляд скользнул по её вытянутому телу, задержавшись на руке Сириуса, которая всё ещё лежала на её лодыжке.

— Блэк, — холодно произнёс он, его голос прозвучал так, будто каждое слово было острым, как лёд.

Сириус усмехнулся, не торопясь убирать руку.

— Кузен. Прости, что не поприветствовал раньше, — сказал он, в его голосе звучала лёгкая насмешка. — Гермиона пришла ко мне, а ты же знаешь, как это бывает. Никогда не откажешь красивой девушке.

Челюсть Малфоя заметно напряглась, его губы сжались в тонкую линию. Гермиона, почувствовав напряжение, которое витало в воздухе, фыркнула и выпрямилась на диване, быстро убирая ноги с колен Сириуса.

— Эй, я здесь, если что, — вставила она, чуть приподнявшись. — Буду признательна, если вы разберётесь со своими делами, не втягивая меня.

Сириус, не меняя выражения лица, чуть наклонился и обнял её за плечи, словно защищая от напряжённой атмосферы.

— Извини, милая, — сказал он, хотя в его голосе не было и намёка на настоящее сожаление. Затем он обернулся к Малфою и указал ему на свободное место. — Присаживайся, кузен.

Малфой, не произнося ни слова, двинулся к стене, откуда взял стул. Он поставил его с громким стуком рядом с диваном, отчего вся комната на мгновение замерла. Гермиона почувствовала резкий укол в мыслях — это был укол легилименции, который отразился от её окклюментных стен, как от гладкой поверхности щита.

— Чёрт, впусти меня, — прошипел Малфой, его голос звучал в её голове как неумолимый приказ.

Гермиона подняла бровь в вопросительном жесте, глядя на него с легким укором, но Малфой сжал зубы, его выражение стало ещё более напряжённым.

— Пожалуйста, — добавил он, его голос стал более тихим и умоляющим.

Вокруг них люди начали рассаживаться по местам, приготовившись к совещанию. Гермиона выждала полминуты — просто так, чтобы немного помучить его, — а затем приоткрыла свои ментальные стены, позволив ему проникнуть в её мысли.

Малфой сразу же воспользовался возможностью.

— Почему, чёрт возьми, у его руки были на тебе? — прозвучал его мысленный голос, наполненный гневом и ревностью.

— Ты имеешь в виду, почему Сириус массировал мои икры? — сдержанно ответила Гермиона, её тон был спокойным, почти безразличным. — Ну, Малфой, это потому, что твой ребёнок вызывает у меня судороги.

Последовала короткая пауза, словно он не сразу нашёлся, что ответить.

— Часто такое бывает? — его голос стал немного мягче, но всё ещё напряжённым.

— Да, — просто ответила она. — Это настоящее «удовольствие». Огромное спасибо.

— Прости, — прозвучало тихое извинение, но Гермиона едва заметила его.

— Это, конечно, многое меняет, — с сарказмом добавила она, не сдержав лёгкой усмешки.

Рядом с ней Малфой шумно выдохнул, словно собираясь с мыслями.

— В чём твоё дело? Ты хочешь, чтобы я сказал, что забрал бы это на себя, если бы мог, или какое-нибудь другое сентиментальное дерьмо?

Гермиона фыркнула, её глаза блеснули от раздражения. Кто-то в круге начал говорить, но она была слишком взволнована, чтобы сосредоточиться.

— Моя проблема, Малфой, в том, что ты влетаешь сюда, весь из себя возмущённый тем, что Сириус прикасался ко мне, словно я твоя собственность, — её голос звучал резко и уверенно. — Я уже говорила тебе однажды: я не твоя. И я говорила это серьёзно.

Между мыслями Малфой внезапно исчез из её разума, оставив за собой странное чувство пустоты и какой-то незавершённости.

Она слегка покачала головой, стараясь отогнать эти мысли, и переключила своё внимание на совещание, пытаясь сосредоточиться на обсуждаемой теме.

* * *

Совещание затянулось, и лишь шестеро из них остались в гостиной, окружённые тёплым свечением огня и уютным запахом виски, наполняющим воздух. Маленькая, но сплочённая компания сидела у камина, их лица освещались мягким золотым светом, и в атмосфере царила расслабленность. Сириус, как всегда, был в центре внимания, жестикулируя и живо рассказывая о своих приключениях на летающих мотоциклах. Его голос, полный энтузиазма, отражался от деревянных панелей, создавая ощущение теплоты и общности.

Гермиона, сидевшая в кресле с высокими подлокотниками, внимательно слушала, хотя её мысли, казалось, блуждали где-то далеко. Она медленно потягивала фруктовый безалкогольный напиток, который приготовила для неё Джинни, наслаждаясь его сладким вкусом и свежестью. Её рука инстинктивно лежала на животе, слегка поглаживая округлую форму, как будто она предчувствовала, что что-то вот-вот произойдёт.

И это что-то случилось — внезапно, неожиданно, и настолько ярко, что Гермиона ахнула. Она резко подняла голову, её глаза расширились от удивления.

— О боже! Она двигается! — её голос прозвучал тихо, но отчётливо, пробуждая всех остальных.

Комната мгновенно оживилась. Сириус и Ремус вскочили со своих мест, их движения были быстрыми и решительными. Гарри и Джинни, хоть и на долю секунды отстав, всё же тут же оказались рядом, столпившись вокруг кресла Гермионы. Их лица были полны волнения и ожидания, как будто они разделяли этот момент с ней, сопереживая каждому её чувству.

— О боги, — прошептала Гермиона, приложив руку к животу, ощущая мягкий, но уверенный толчок. — Думаю, это её ножка.

Свет камина отражался в её глазах, когда она взглянула на Ремуса, который робко протянул руку, словно боясь нарушить это чудо.

— Можно? — спросил он, его голос был наполнен мягкостью и почтением.

Гермиона улыбнулась, её лицо озарилось светом радости.

— Конечно! — Она медленно приподняла рубашку, обнажив натянутую, но тёплую кожу живота. Её пальцы указали на место, где она чувствовала движение. — Вот здесь.

Все, кто был рядом, по очереди касались её живота, их руки были нежными, а лица — полными благоговения. Они разговаривали с ребёнком, их голоса звучали тихо и ласково, как будто хотели поделиться с ней своей любовью и заботой.

В тот момент Гермиона подняла глаза и увидела Малфоя, сидящего в дальнем углу гостиной. Его лицо было тенью того, что она привыкла видеть: вместо обычной уверенности, которая так часто сопровождала его, теперь в его глазах читалась глубокая, почти мучительная тоска. Он смотрел на неё с такой болью, что у неё что-то ёкнуло в груди.

Она вспомнила их недавнюю ссору — резкие слова, которые они обменялись, и как с тех пор он избегал её, стараясь не пересекаться даже взглядами. Этот момент, этот толчок изнутри её живота, изменил всё. Его отчуждение и её собственная обида вдруг казались такими незначительными.

Гермиона сделала короткий вдох, её сердце сжалось от внутренней борьбы, но она не могла больше этого терпеть.

— Малфой, — позвала она, её голос прозвучал мягко, но достаточно ясно. — Хочешь…

— Да, — прервал он её, его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. Он уже поднялся, прежде чем она успела закончить своё предложение.

Гарри, стоявший рядом, бросил быстрый взгляд на них обоих и, поняв всю значимость момента, тихо отступил в сторону, освобождая место для Малфоя.

— Твоё место, приятель, — услышала Гермиона, как он тихо прошептал.

Малфой подошёл к ней, его движения были осторожными, как будто он боялся спугнуть её. Он медленно опустился на колени рядом с ней, его глаза метались между её лицом и животом.

— Можно? — его голос был почти шёпотом, и в нём слышалась нескрываемая мольба.

— Да, — тихо ответила она, стараясь держать эмоции под контролем. Она почувствовала, как её окклюментные стены, выстроенные от боли и горечи, начали рушиться, уступая место нежности и пониманию.

Малфой сглотнул, его пальцы на мгновение зависли в воздухе, прежде чем он осторожно коснулся её живота. Его руки были тёплыми и нежными, но слегка дрожали от волнения. Он провёл рукой слева от пупка, и Гермиона, почувствовав лёгкое движение, мягко поймала его руку и переместила её чуть левее, ближе к поясу. Она прижала его пальцы к своей коже, чувствуя, как ребёнок вновь толкнул её изнутри.

Малфой замер, его глаза расширились от удивления, а затем засияли светом радости.

— Я её чувствую, — произнёс он, его голос был полон удивления. — Она такая сильная.

Он встретил её взгляд, и его выражение постепенно смягчилось, переходя в тёплую, медленно растягивающуюся улыбку.

— Прямо как её мать, — добавил он, его голос стал мягким и нежным.

Гермиона почувствовала, как её сердце наполнилось теплом, но вместе с этим возникла легкая растерянность.

— Прости? — она посмотрела на него, пытаясь понять, что он имел в виду.

Малфой улыбнулся шире, его глаза светились озорством и искренностью.

— Ставлю, что она ещё и красивой будет.

— Малфой… — Гермиона попыталась возразить, но её голос дрожал.

— Впусти меня, Гермиона. Пожалуйста, — его слова прозвучали как мольба, в его глазах читалась надежда, боль и радость.

Она встретила его взгляд, чувствуя, как её собственные эмоции поднимаются на поверхность. Её глаза защипало, и она прикусила губу, пытаясь не расплакаться.

— Хорошо, — прошептала она, её голос был едва слышен.

Его улыбка в ответ была ослепительной, и Гермиона не смогла удержаться, тоже улыбнувшись. Внутри неё что-то расширялось, расправляя крылья, словно эти слова сняли с неё груз, который она несла всё это время.

— Ты красивая, — прошептал он в её мыслях. — Вы обе такие красивые.

Малфой положил всю руку на её живот, его пальцы обхватывали округлость её тела с любовью и нежностью. Гермиона почувствовала серию настойчивых толчков, и Малфой опустил взгляд на свою руку, его лицо было полным восторга.

— Я люблю тебя, моя маленькая принцесса.