Приключения Безумного барда Лу (джен)

Бретилорн очнулся на своей кровати уже поздно ночью. Темнота комнаты не пугала, наоборот, успокаивала.

Первой мыслью, довольно заманчивой, пришедшей в голову, было то, что ему всё привиделось и ничего на самом деле не случилось. Не падала на него в лесу никакая девица. И вовсе он не перемещался из леса непонятным образом… И уж точно никто не восстановил старый гребень его бабушки, от которого росла длинная шелковистая шевелюра — волосок к волоску… Просто переработал, как обычно, и не заметил, как вырубился.

Вдруг на него накатила такая дикая тоска, что захотелось вцепиться в подушку и расплакаться, как когда-то очень-очень давно в детстве. Будто у него отняли желанный подарок. Вот только большие зрелые эльфы не плачут. Они сурово поджимают губы и стискивают кулаки, а потом идут и пьют отвратительное на вкус вино, чтобы перебить горечь разочарования.

Но неужели это всё? Беспощадной и безумной сказке конец?

Медленно, словно сквозь давящую толщу воды, эльф поднялся и поплёлся на кухню выпить воды. Он спускался со второго этажа, привычно фиксируя окружающую обстановку где-то на периферии сознания, не обращая внимания на темноту.

За спиной остались его комната, ванная и вторая спальня для гнома — ведь снимать жильё пополам оказалось дешевле. По правую руку — мастерская, занимающая большую часть дома. Маленький коридор, уличная дверь напротив лестницы. Слева ближе к выходу, проход в маленькую гостиную — непонятно для чего, ведь как таковых гостей у них не было никогда. Ближе к лестнице — выход на кухню, как раз, куда он и направлялся.

Там в свете мягко мерцающего светильника пыхтел трубкой Зармул. Эльф не раз видел, как гномы пускают колечки, но конкретно его друг и коллега этого не делал, а дым от трубки расстилался туманом по полу.

— Очнулся, — не вопрос, констатация факта. — Ты бы хоть почаще гулял там, аль витаминов попил.

Бретилорн взял кувшин с холодным морсом и с шумом отпил прямо из горлышка, не заботясь о кружке, после чего подсел к гному.

— Мне такой сон приснился… Переработал я, похоже. Чушь сплошная.

— Чушь говоришь? Хм… — Сделав очередную длинную затяжку, Зармул указал черенком трубки на дверь, выходящую во двор маленького участка. — Вон чушь твоя, уже часа два на улице торчит.

В два шага эльф преодолел расстояние до двери, попутно уронив стул. Рванув дверь, он замер на пороге. За спиной гном ещё что-то бубнил о бестолковости, поправляя перевёрнутую мебель, но Бретилорн уже совершенно его не слышал.

— Ну что ты замер-то? Сядь, не стой столбом. Не видит она нас и не слышит, уж проверял. И танцует, и танцует. То флейту возьмёт, то сама поёт, как соседи ещё не разругались… — Зармул тычком в спину привёл эльфа в чувства, усаживая на старую скамейку, и снова взялся за трубку. — Я это… Чуток похозяйничал, платье ей вытащил приличное, да вон всё равно, вишь, не по размеру… Чудная, конечно, девица, но хорошая. Да ты и сам такой: намагичился и тр-р-р-р-р, откинулся… Говорил же — пора уже о жёнке думать, ну, видать, внял-таки словам моим. Притащил, поди, ещё первую встречную. Ну, буде… Только уж ежели продолжишь выкрутасы свои — сбежит же…

Гном говорил, говорил… Но скорее просто размышлял вслух. Бретилорн не обращал внимания на привычные ворчания друга. То, что сейчас предстало перед глазами, было куда важнее.

Маленький участок за домом они не использовали, и земля давным-давно проросла длинной травой, забивая сорняками былые остатки сада. Несколько чахлых деревьев — вот и всё достояние. Но сейчас он будто преобразился. Действительно, со стороны могло показаться, что бард танцует в безумном танце. Вот только это был не танец.

Лу кружилась в магических вихрях, направляя руками, вытягивая их из земли и воздуха. Светящиеся ленты, тонкие нити и огромные массивы потоков проходили через хрупкую девичью фигуру, концентрируясь пульсирующим шаром возле груди, после чего свободными фонтанами разливались высоко в небо.

Над этой невероятной картиной вилась целая стая китов, то и дело разнося магические волны по пространству. Тонкий эльфийский слух еле улавливал их ночные песни, которые, смешиваясь с шелестом травы, становились совсем неразличимыми звуками лёгкого ветра. Звуки города, раньше привычно разбавлявшие тишину, исчезли из маленького сада.

Магический танец завораживал: из серых и почти безжизненных, потоки и нити становились яркими, наполненными светом и сияющими. Магия будто живая льнула к пальцам барда, путалась в длинной, широкой юбке, игралась с волосами.

В какой-то момент концентрация магической энергии возросла настолько, что становилось тяжело дышать и двигаться. Тогда Лу достала флейту, и тягучие звуки наполнили яркую звёздную ночь. Откуда-то из деревьев послышались переклички птиц, и Бретилорн ощутил себя почти невесомым. Он уже не осознавал, где грани реальности, а где мягкие линии видений. Мир совершил очередной кувырок и перевернулся, но теперь всё встало на свои места — правильно…

Киты кружили в небесной вышине, еле светящимися силуэтами перекрывая звёздный свет. Птичьи трели смешивались с их тонким зовом, магия мира мягкими волнами расходилась от одинокой фигуры Безумного Барда, игравшей на флейте.

Сколько он так просидел: час, два? Год? Время исчезло со своими рамками и заботами. Почти невесомое прикосновение к плечу вернуло его к привычным ощущениям. Ни музыки, ни потоков, ничего, что выбивало за грани разумного. Только безумица, которой по силам невозможное.

Очень-очень исхудавшая и будто потускневшая безумица. Кожа почти прозрачная, резко обозначила заострившиеся черты лица. Весь внешний вид являл собой хрупкость и ломкость недолговечного человеческого тела. Сейчас Лу больше походила на истончившуюся фею…

— Пойдём. — Голос барда охрип и осип, словно сорванный в крике. — Сил нет…

Осторожно придерживая девушку за плечи, как самый драгоценный артефакт, эльф усадил её на кухне, где с невообразимой для себя скоростью соорудил перекус, пока основное блюдо только начало готовиться.

— У тебя золотые руки, ты знаешь? Съела бы ещё порцию, но не влезет же. — Бард растеклась лужицей по столу, пока Бретилорн замачивал посуду в тазике.

— По сравнению с тобой они ничто.

— Не глупи. Если уж с кем и делать сравнение, то только с собой вчерашним. Или версией лет двадцати назад.

— Хорошая идея. — Эльф вытер полотенцем руки и кинул его на кухонный стол. — Ты вернула магию.

— Не… Я такое не умею. Просто чутка вылечила.

— Магия может болеть?

— Конечно. Захирела она у вас. Вы же не играете больше, не поёте. В лесах хороводы не водите, в города переехали и сплошной прагматизм. — Лу облокотилась, подперев голову рукой, и задумчиво взглянула на потолок. — Ты не подумай, я ничего не имею против прогресса. Прогресс — это хорошо. Это значит правильное поэтапное развитие… Но мир ведь живой, понимаешь? Ему нужна забота и ласка.

— И теперь всё изменится, станет как в древности?

— Да ну, вряд ли так сразу, и прям такой уж древности. Изменения мало кто заметит, но они постепенно будут вливаться в жизнь. Легче будет предметы чаровать, да дышать свободнее станет. Может, кого зов на природу выведет прогуляться в рощицах. — Тут она взглянула на эльфа, хитро прищурив глаза. — С берёзкой пообниматься… Ох уж эти твои уши… Ну, дай потрогать. Очаровательно же!

Бретилорн*, всё ещё розовея скулами, перехватил за запястье шаловливую руку девицы. Внезапно, его внимание привлекли пальцы барда. Отнюдь не нежные, а сильные, с огрубевшей кожей на кончиках. Лу со вздохом потянула руку.

— Да ладно-ладно. Всё, больше не буду. — Она покрутила запястьем и ухмыльнулась. — Дай на память хоть подарок какой. К обеду постараюсь уже выместись из твоего дома.

— Ты… Уже уходишь? — Эльф часто заморгал в растерянности. — Я тебя не прогоняю! Можешь оставаться, сколько захочешь.

— Хм… Бьюсь об заклад, днём ты думал иначе… Дело не в этом. Просто мне пора, я ведь исполнила обещанное. Жаль, поцелуй не сработал. Такая теория испортилась…

— Ахм…! Теория?! Ну ты… Могла бы просто признать очевидное!

— Ты на что это намекаешь?

— Что хотела поцеловаться со мной!

— Да кому ты нужен?! Фу, как бревно реально!

— Да ты! Сумасшедшая!

Вдруг рядом в пространстве закружился вихрь портала, из которого вышла рыжая магичка.

— Лу! Ну где ты пропадаешь? Еле отыскала тебя... Ох уж эти жулики со своими межмировыми приключениями!

— Ой, Ланта! Я тут мир противному эльфу спасла!

— Зачем?!

— Ну так... Попросили же.

— Ох, несчастный. — Магичка сочувственно взглянула на Бретилорна, после чего, хихикнув, схватила барда за руку и потащила к порталу. — Времени нет! У нас столько в Шторме всего навалилось…

Эльф оторопело смотрел, как рыжая прошла в портал, затягивая туда безумицу. Лу только и успела цепануть свою лютню, да обернулась помахать на прощание. Что им руководило в этот момент, он и сам не понял. Просто подскочил к шагнувшей в вихрь девушке и крепко схватился за её руку.

— Еть мраком вас всех погоняй! Ты что наделала?

— А я при чём? Он сам пошёл! Ты чего, сдурел, что ли?

Бретилорн ошалело оглядывался в ярко освещённой пещере. Похоже, он и сам стал теперь безумцем…

Но это уже совсем другая история…

*Brethilorn — синдарин. «Brethil» — «берёза» (каноничное название из легендариума Толкина, например, лес *Brethil*). «-orn» — суффикс, обозначающий «дерево» (как в *Celeborn* — «Серебряное Древо»). Перевод «Берёзовое Древо» или «Древо Берёзы».