Заговорщики, или как спасти род (джен)

Но пока мы живем —

Мы будем петь и танцевать.

И радоваться жизни, что она есть.

Англия, Лондон, Гриммо 12

Рождество 1998 года

Рождество долгое время не имело для Гарри никакого значения. А как иначе, если ты о нем просто не знаешь? Лет до семи он воспринимал его как очередной день, когда все Дурсли вкусно едят, а потом дарят Дадли подарки — почти то же самое, что и в день рождения кузена, только с красиво украшенным деревом в доме. Гарри же в этот день в лучшем случае доставался небольшой кусок торта (добавка к обычной порции в обед) и меньше нотаций. О подарках речи не шло.

Уже в школе он наконец понял смысл праздника: про Христа и его явление людям, о его самопожертвовании во благо человечества. Но для него это ничего не изменило. Он все так же проводил его в чулане под лестницей.

Когда Поттер узнал про Санту, он начал писать ему письма. Он не просил игрушки, как все остальные дети, или деньги, как его кузен, — он просил семью. Семью, в которой он не будет ненормальным, отродьем, подкидышем, тварью. Семью, в которой его будут любить просто за то, что он Гарри, за то, что он просто есть. Но послать эти письма Гарри не мог: денег на почтовую марку не было. Он хранил их под матрасом. Пока их не нашла Петунья, не прочла и не заперла в чулане на неделю — за его неблагодарность. Дурсли, мол, так много сделали для Поттера, а он не оценил их жертв.

До сих пор он помнил, как орала тетя, как обзывала и говорила, что найдись хоть один идиот, готовый взять к себе Гарри, они бы давно уже отдали его, но никому он не нужен, никто не хочет, чтобы такой мерзкий выродок был частью семьи. И только они, Дурсли, терпят его и выносят все его проступки.

В Хогвартсе первое Рождество было для него сродни чуду. У него появились друзья, он впервые получил подарки, и ему показалось — он нашел свое место. Тут его дом, и тут он будет счастлив!

Но с каждым годом это чувство исчезало. На пятом курсе стало совсем плохо после нападения на Артура Уизли. То Рождество он отмечал вместе с ними, почти был частью большой и дружной семьи Уизли, но при этом всегда где-то за пределами, на обочине. Казалось, ему позволили подсмотреть одним глазом в замочную скважину на празднование Рождества в кругу семьи.

Потом был год в бегах, когда про Рождество они забыли совсем. Когда на кладбище, стоя над телами родителей, он впервые за всю жизнь услышал рождественские песни, пришло понимание, что наступило Рождество. Символично. В то Рождество он был с семьей, только его семья была давно уже мертва. Поэтому не удивился тому, что произошло дальше. Он лишь больше укрепился в своих подозрениях, что праздники не для него. Его участь — спасти мир.

Гарри надеялся, что после победы над Волдемортом он сможет создать свою семью, и уж там он не будет ненужным, он обретет то, что всю жизнь было ему недоступно. И в Рождество больше никогда не будет один.

В Хогвартсе было много счастливых моментов, нельзя это отрицать, но сейчас эти воспоминания отравлены ложью, горечью, обидой и непониманием, и вряд ли когда-нибудь он сможет думать о них без боли.

До победы над Темным Лордом он мечтал о том времени, когда Том Реддл будет мертв, а Гарри станет свободен от пророчества, от миссии, навязанной ему еще до рождения. И сейчас, когда этот момент настал, а Рождество было не за горами, Поттер не мог не думать о словах Петуньи. С каждым годом утверждаясь в мысли, что рядом с ним никто не будет в безопасности: многие, начиная с его родителей, погибли. Спаситель магической Британии был уверен, что приносит лишь несчастья и боль тем, кого любит.

Поттер боялся нынешнего Рождества, которое проведет один в старом доме, доставшемся ему в наследство от близкого человека, погибшего по его вине. Он не хотел быть там, где все напоминало о той боли, что он принес этой семье, в которой ему никогда не стать своим.

Рождество — семейный праздник, а именно этого ему никогда не почувствовать. Такой, как он, не может быть счастлив в этот день.

За все то время, что Гарри жил на Гриммо 12, ему никто не написал. Забытый всеми, он продолжал надеяться, что хоть кто-нибудь вспомнит про него, хоть строчку напишет. Но у всех была своя жизнь, в которой ему больше не было места. Герой сделал свое дело. Герой может уходить.

Поэтому утром сочельника, точнее уже днем, Гарри не торопился вставать. Он молча лежал на кровати и пялился в потолок. В эту ночь ему снилось нечто чудесное, что само по себе было чудом, больше похожим на рождественский подарок: никаких кошмаров, мертвых родных и друзей. И Поттер совсем не хотел просыпаться. Он подумал поспать еще, в надежде, что сон продлится, но его организм был не согласен. Есть хотелось зверски. А зная Кричера, нельзя было ожидать завтрака в постель. В некоторых вещах старый слуга был очень упрям. Завтрак в столовой за столом с кучей приборов был обязателен. С некоторых пор ему еще полагалось читать газету за завтраком. И никаких послаблений, разве только если ты мертв.

Одеваясь, Гарри подумал, что несмотря ни на что, сегодня у него будет праздничный ужин, и может быть даже подарок. И надо бы не забыть поздравить Кричера.

Гарри спускался вниз, сонно потирая глаза, все еще пребывая в некоем непонятном состоянии — его организм отвык столько спать за раз.

На пороге он вдруг услышал произнесенные кем-то слова:

— Тогда решено. Мы будем праздновать!

Зайдя в гостиную, он остановился как вкопанный, с удивлением рассматривая удобно расположившихся в комнате людей. Медленно, не веря в происходящее, Гарри обвел их взглядом. Он узнал всех — они присутствовали в его чудесном сне!

— Праздник? — переспросил Поттер, до него стало доходить, что похоже сон не был сном, и все это было на самом деле. — Так это был не сон?

И тут он вспомнил, что натворила Леди Вальбурга. Краска стыда залила щеки. Он смущенно посмотрел на вампиров и вновь принялся извиняться. Из-за него вампиры застряли здесь и не могут отметить Рождество, как планировали. Опять он испортил праздник.

— Гарри, Гарри, все в порядке, правда. Не надо так сильно переживать, — успокаивал подростка Карлайл. Сердце мага стучало как сумасшедшее, и казалось, что он сейчас расплачется.

В гостиной появился Кричер и объявил:

— Хозяину Гарри немедленно стоит прибыть в столовую, дабы вкусить завтрак, иначе я сам буду кормить вас с ложечки.

Так и сказал. Гарри от изумления повернулся и пошел выполнять требования слуги, а то мало ли что тот еще придумает. Есть с ложечки не хотелось совсем.

Вампиры рассмеялись — настолько удивленным выглядел хозяин дома. Но смех этот был добрым. И Поттер расслабился.

Оказавшись в столовой и снова поразившись, какой красивой она стала, Гарри сел за стол, на котором уже стояли блюда.

— Кричер, ты уверен, что я столько смогу съесть?

— Конечно, хозяину стоит лучше питаться. В последнее время вы совсем перестали следить за своим весом. Вон, уже и косточки торчат.

Поттер, уверенный, что Кричер преувеличивает, оглядел себя и был поражен — домовик был прав.

— Странно, раньше я этого не замечал, — пробормотал он себе под нос.

А Кричер, встав рядом, угрожающе потянулся к ложке. Гарри перестал отвлекаться и принялся за еду.

— Кричер, ты великолепно готовишь! — Не переставал нахваливать домовика Поттер, не замечая, как от каждой похвалы слуга расцветает.

Гарри пробовал каждое блюдо, пытался распробовать, из чего оно приготовлено, и так не заметил, как съел всё, что было на столе.

— А говорили, что не влезет, — заметил Кричер с довольной улыбкой, убирая пустые тарелки.

Гарри лишь утомленно откинулся на стул: ему было очень хорошо. Давно он так вкусно не завтракал. Или обедал? Впрочем, не важно.

Кричер, прибравшись в столовой, тихонечко потянул Гарри за рукав.

— Хозяин, пойдемте лучше в гостиную, там удобнее будет.

Поттер, почти задремав, согласился и пошел следом за Кричером, как теленок на веревочке. Но это было удивительно хорошо. Так себя в этом доме он никогда не чувствовал. "Когда я стал настолько доверять Кричеру?" — подумал Гарри, но развить мысль ему не удалось — они уже пришли к Калленам.

Поттер несмело им улыбнулся и присел на краешек кресла, которое угрожающе под ним наклонилось. Маг встал, обошел кресло, только сейчас заметив его состояние. Он оглядел комнату, и краска стыда вновь залила лицо. Раньше ему было все равно, как именно выглядит его жилище, а теперь, когда в комнате находились семеро прекрасных существ, на фоне которых его дом выглядел еще хуже.

Решив, что с этим надо что-то делать, Гарри достал палочку, направил ее на кресло и вложил в заклинание намного больше сил, чем следовало.

— Репаро.

И вампиры, и сам Гарри изумленно наблюдали, как кресло медленно обрастает обивкой, зарастают дырки, наполнитель заполняет внутренности, чинится каркас, и оно встает на все вновь целые ножки.

Изумительной красоты кресло предстало перед ними — тонкая резьба на деревянных частях, потрясающая ткань. Даже Вальбурга смотрела на это чудо удивленно.

Гарри, который думал, что починит одну ножку, чтоб удобнее было сидеть, был поражен сильнее всех. Он-то знал, что обычно происходит после этого заклинания.

— Вау! — восхищенно протянули вампиры.

— Это было круто!

— А ты так со всеми вещами можешь? — спросил нетерпеливый здоровяк Эмметт, прикидывая, как быстро можно привести дом в порядок и как можно на этом сэкономить. Вампиры уже обсуждали, как будут ремонтировать дом и где взять подходящую мебель, а заверения Кричера, что ее можно починить, воспринимались ими как несущественные. Ремонт ремонтом, но вряд ли восстановить их можно полностью. Теперь они поняли, что именно пытался им сказать слуга.

— Не знаю, — тихо сказал Гарри, глядя на дело рук своих. Он неуверенно присел на кресло — это было лучшее кресло в его жизни!

— А с одеждой так же можно? — спросила Элис, рукой указывая на наряд Гарри.

Тот осмотрел себя и не понял, что именно не устраивает вампиршу, и вопросительно посмотрел на нее.

— Как бы тебе сказать, — пришла на помощь дочери Эсме, — твоя одежда тебе немного не по размеру и...

— Ой, Гарри, ты выглядишь как бомж, — влез Эмметт, не став забивать себе голову такими вещами, как приличия.

— Эмметт! — воскликнула Эсме и дала подзатыльник сыну, который уже и сам понял, что его слова были неуместны.

— Можно, но лучше не надо. Не всегда ткань это выдерживает. И я не знаю почему это так, — тихо проговорил Гарри, смущенно опустив голову.

— Это потому, что одежда из магловского мира, — решила объяснить Вальбурга, тем самым отвлечь Гарри от грустных мыслей. — Она плохо восприимчива к магии и не всегда реагирует на заклинания правильно. Одежду лучше покупать в нашем мире, на многие вещи в процессе работы накладываются заклинания и заговоры. А уж про вышивку оберегов и защитных рун я молчу.

Гарри в очередной раз удивился, как мало, оказывается, он знает про магический мир.

— Спасибо, — поблагодарил он Леди Блэк, — я этого не знал.

— Пожалуйста, — с достоинством ответила та и продолжила: — Ты многого не знаешь про родной тебе мир, но то не твоя вина, и я постараюсь обучить тебя всему и рассказать все, пока у нас есть время.

Гарри смотрел на нее и словно видел впервые. Такая Леди Блэк была ему незнакома. Не кричащая, не ругающаяся на всех и вся, а заботливая, в меру строгая и понимающая.

— Я с радостью буду у вас учиться и надеюсь, у нас будет много этого времени, — даже такой неуч, как Поттер, понимал, что за один месяц невозможно узнать то, что он не смог постичь за семь лет. Он с признательностью посмотрел на Вальбургу.

— А это уже зависит от наших дорогих гостей, — ответила та и покинула портрет.

Вампиры изумленно переглянулись — как они могли на это влиять, никто из них не понимал. Они про магию вообще только вчера узнали.

Эсме подошла к креслу, в которое подросток уже залез с ногами и устроился там, как в гнезде, и несмело погладила его по голове.

— Не обращай внимание на Эмметта, он всегда такой не тактичный, — ласково перебирая волосы, проговорила вампирша. Гарри, как щенок, тянулся следом за рукой, выпрашивая ласку. Он делал это неосознанно, и это поразило Эсме еще сильнее.

— А насчет одежды, — продолжила она, — не переживай.

— У меня другой нет, — если бы не вампирский слух, она бы не расслышала ответ Гарри.

— Магической? — И вдруг он замолчал, понимая, что никогда не покупал себе что-то, кроме того, что нужно в Хогвартс, да и то обычно брал комплектом у Мадам Малкин, особо не задумываясь. Остальную одежду он донашивал за Дадли. А сейчас у него вообще остались лишь старые мантии да пара огромных футболок кузена, что выжили в его скитаниях. И эти мысли так поразили его: почему раньше он этого не замечал? У него в сейфе есть деньги, он мог позволить себе нормальную одежду — в которой будет тепло, комфортно, удобно, которая в конце концов будет ему по размеру. Он горько продолжил: — Да и обычной тоже. Я никогда за этим особо не следил, есть что носить — и ладно.

Элис пораженно выдохнула, намереваясь выговорить все этому противнику моды, но Джаспер ее удержал, чувствуя в эмоциях Гарри огорчение и разочарование.

— Может, сейчас самое время задуматься, — остановить Эмметта не смог бы никто.

Гарри вдруг усмехнулся:

— А никак.

— Почему? — На портрете вновь появилась Леди Блэк. — Насколько я знаю, родители оставили тебе неплохое наследство, да и сейфы Поттеров можно попробовать прибрать к рукам. Сейфы нашего рода пока тебе недоступны, но...

Договорить ей Гарри не дал:

— Сейфы? У меня всего один сейф, и то ключ от него всегда был у Дамблдора, — понимая, что это была очередная афера директора, резко сказал Гарри. — Но сейчас это не важно, — видя, что Леди Блэк что-то хотела сказать, пояснил, — гоблины после некоторых событий лишили меня доступа к их банку.

Вальбурга потрясенно уставилась на Гарри:

— Как это?

Гарри лишь развел руками:

— Я нищий, как видите. И Эмметт не так уж и не прав был. Только дом у меня есть, пока Леди Блэк меня не выгонит.

Джаспер посмотрел на Леди, которая как рыба открывала и закрывала рот, не находя слов. Поймав ее взгляд, он одними губами пообещал разобраться в ситуации с гоблинами. Законы он любил, а уж объяснить оппоненту, что он не прав, было ему в радость. А тут еще и гоблины — прямо праздник какой-то.

Леди Блэк признательно кивнула:

— Я помогу.

В это время остальные пытались разобраться.

— Но Кричер, — вдруг вспомнил про слугу Карлайл, — он же как-то покупает еду, товары, да те же халаты.

— И кровь!

— Кричер, — позвал Гарри, которому тоже хотелось это понять.

— Да, хозяин Гарри.

— Кричер, где ты берешь деньги на продукты, на кровь, на халаты?

— Нигде, — ответил Кричер. Все переглянулись.

— А как ты тогда совершаешь покупки? — Уточнил Карлайл.

— Я хожу только в те лавки, в которых с родом Блэк заключены договоры.

— Договоры?

— Да. По ним я могу брать все, что мне требуется для поддержания дома и для обеспечения хозяев, а деньги им приходят из банка, из специального сейфа для домашних нужд. Там еще много, хозяюшка Вальбурга не ограничивала Кричера. Но таких лавок все меньше и меньше — многие закрылись, некоторые разорвали договоренности, они уже списали род Блэк со счетов, а некоторые просто забыли, наследники не в курсе наших договоренностей.

Джаспер сделал себе пометку в новом блокноте, в который вносил записи о всех, кто каким-либо образом навредил Гарри или роду Блэк.

Леди Блэк, заметив это, порадовалась, что не ошиблась, заманив вампиров сюда. Они сделали уже гораздо больше, чем она могла мечтать.

— А кровь, — тем временем продолжил говорить Кричер, — я беру у животных.

Тут даже Вальбурга замерла.

— Я взял флаконы из нашей зельеварни, нашел животных и попросил поделиться кровью для Гарри Поттера. Многие согласились. Тем более отданная добровольно кровь, да еще и, если животное остается живо, намного более полезна и питательна, — закончил Кричер в оглушительной тишине.

— Кричер, ты не перестаешь меня удивлять! — Похвалила своего верного слугу Леди Блэк.

— Кричер рад вам служить, — довольно улыбнулся домовик. — А халаты я приобрел в единственной бельевой лавке, но там из одежды только халаты и есть, они постельным бельем и полотенцами торгуют. Но халат я и для Гарри Поттера взял! Он может в нем ходить! — Заверил всех эльф. — Халат мягкий и теплый.

— Спасибо, Кричер, — погладил по голове эльфа Гарри. — Я очень тебе признателен.

Кричер поклонился и исчез, отправившись на кухню готовить праздничный ужин.

— Когда у Гарри будут права на род, все будет намного проще. У нас за все эти годы много скопилось: сейфы в банке ломятся от золота. Но чую, зеленые коротышки просто так не отдадут их, слишком много о себе возомнили в последнее время. Хорошо, что мы не такие олухи, как современные маги, которые отдали в лапы зеленошкурым и книги, и артефакты, и семейные реликвии.

Гарри посмотрел недоуменно на Вальбургу:

— А разве они не на нашей стороне? И где еще это все хранить, особенно опасные темные вещи, когда Министерство постоянно проводит обыски? — вспомнил он о Малфоях.

— Гарри, дорогой, чем ты слушал на уроках истории? — пораженно воскликнула Леди Блэк.

— Ну, — замялся Гарри, — там призрак ведет предмет, и он очень нудно рассказывает. Я спал, как и все на этих уроках. А в книгах сплошные даты, ничего интересного, — признался Гарри.

— И это лучшая магическая школа в Англии! — возмутилась Вальбурга и покинула портрет, отправившись в Хогвартс намыливать хвост Финеасу.

А Эсме вернулась к тому, с чего началась эта беседа — к одежде Гарри.

— Тогда, Гарри, ты не будешь против, если кто-то из нас одолжит тебе пару вещей?

Гарри смущенно кивнул, признавая правоту Эсме. Его растянутая футболка, в которой могли поместиться еще два Гарри, и штаны с дырками на коленях не были подходящим нарядом, хотя в данной обстановке он смотрелся куда уместнее, чем Каллены.

— Эдвард, — задумчиво осмотрев сына, сказала Эсме, — вы почти одной комплекции, не одолжишь ли Гарри что-то из своего гардероба?

У Гарри с Эдвардом и правда был почти один размер, вот только Эдвард на полголовы выше Поттера. Но это не было критично. Тот же Джас был выше на голову, а Эмметт шире раза в два.

— Пойдем, подберем тебе что-нибудь.

— Я с вами! — Вскочила Элис и, схватив парней под руки, быстро повела тех в комнату Эдварда.

— Так, — повернулась Эсме и хлопнула в ладоши. — А вы чего расселись? Давайте, вставайте, будем наводить красоту!

— Кричер, — позвала Розали, прекрасно запомнившая его реакцию на слова мамы про уборку.

— Да, миссис Розали, вы звали?

— Мы хотим прибрать гостиную и украсить ее для празднования Рождества, ты не против? — присев на корточки перед домовиком, спросила вампирша.

— Я буду только рад, — закивал головой эльф.

— Тогда, чем мы можем убрать паутину, вытереть пыль, помыть окна?

— Сейчас, сейчас, все будет.

Через минуту все вампиры были заняты: они, не стесняясь своих особенностей, передвигались по комнате, убирая грязь, и очистили даже потолок.

А Кричер замер в центре комнаты. Когда вампиры закончили свою часть, он щелкнул пальцами.

Обои, что потускнели и выцвели за столько лет, вдруг заиграли красками. Древесина, что трескалась под пальцами, затвердела и заблестела лаком. Пол перестал скрипеть, а сколотый камень у камина вернулся в изначальную форму. Только старая мебель и отсутствие штор, остатки которых были уничтожены Эсме, напоминали о былом состоянии гостиной.

— Обалдеть, — пораженно прошептала Розали, во все глаза смотря на маленькое существо.

— Ну ты даешь! — Воскликнул Эмметт. — А раньше почему так не сделал?

— Раньше у меня сил не было, а сейчас магии много, — довольно протянул домовик, рассматривая последствия своих действий: именно такой он помнил эту комнату.

Тут на лестнице послышались торопливые шаги, и в комнату ввалились довольные Эдвард и Гарри. На Поттере был красивый кашемировый свитер изумрудного цвета, чуть большой в плечах, но выгодно оттенявший цвет глаз. Сразу видно, что к этому приложила руку Элис. На маге были джинсы из последней коллекции, которые пришлось подвернуть несколько раз. А вот на ногах были тапочки, что были в комплекте с халатом, — все же обувь у Эдварда была неподходящего размера.

Элис, влетевшая в комнату следом за парнями, радостно заговорила:

— Вы не представляете, что мы нашли!

И замолчала, увидев, что стало с помещением, пока их не было.

— А это как? — Не справилась она с изумлением.

Эдвард же быстро во всем разобрался, прочитав в головах родных, что тут было во время их отсутствия.

— Это магия, Элис, — смеясь, напомнил он сестре.

— А, ага, пора бы привыкнуть.

Гарри покрутил головой, довольно улыбаясь, — теперь не стыдно было принимать гостей. А с мебелью он сейчас разберется.

Взяв палочку, он пошел восстанавливать из оставшегося хлама необходимые вещи.

Диван необыкновенной красоты, пара кресел таких же, как и то, что он уже восстановил. Журнальный столик, полочки, пуфики вырастали из кучи мусора.

Вся мебель была невероятно красивая, резная, изящная. Пара столиков на длинной тонкой ножке, с небольшими круглыми столешницами, места на которых хватало только под кружку или бокал, встали с двух сторон от дивана. Перед ним поставили журнальный низкий столик с мозаичной столешницей и ножками, обвитыми змеями. Вдоль стен стояли стеллажи с пустыми пока полочками, но Эсме пригрозила найти наполнение на них — наверняка что-то будет в тех горах хлама на верхних этажах. А Кричер принес откуда-то гору истлевших тряпок и протянул Гарри.

— Что это? — Поразился Поттер, но тянуть не стал, а применил заклинание.

Эти тряпочки оказались восхитительным ковром, темным, почти черным, на котором серебряными точками были рассыпаны звезды, и шторами, что подходили в гостиную идеально.

— Сразу видно, что здесь жили слизеринцы, — пробормотал Гарри, обведя получившуюся комнату взглядом. Зеленые стены с серебряными вставками, змеи повсюду, где это только возможно... Но при всем этом Гарри тут нравилось.

— А неплохо, — проговорил Эмметт.

Эсме же была в восторге:

— Интересно, что будет в остальных комнатах. Видно, что кто-то очень постарался, когда создавал все это.

Вальбурга, появившаяся на картине над камином, польщенно заулыбалась:

— Хоть кто-то по достоинству оценил мой труд.

— Леди, у вас прекрасный вкус, — похвалил Карлайл.

Пока все осматривались, Элис от нетерпения приплясывала на месте.

— Дорогая, в чем дело? — заметил это Джас.

— Ох, вы не представляете, что мы нашли, Гарри!

— Да? — Откликнулся тот и посмотрел на вампиршу.

— Ты уже забыл? — Та не могла в это поверить. — Ну, Гарри, ты что!

— Ой, точно, — хлопнул себя по лбу тот и вынул из кармана маленький рояль. — А куда?

Элис покрутилась на месте и показала на пустое пространство рядом с одним из окон: — Давай туда, а елку поставим тут, — указала она в угол у входа, где было достаточно места для зеленой красавицы.

Все внимательно наблюдали, как Гарри ставит игрушку на пол, отходит, а после взмахивает палочкой, и рояль начинает расти, пока не становится обычного размера.

— Какой красавец!

Корпус, изогнутый плавными линиями, выполненный из массивного дерева, отполированного до зеркального блеска, был черного глубокого цвета.

— Он настроен? — Спросил Карлайл у Эдварда.

— Нет, но я это исправлю, — и, не теряя времени даром, он подошел и открыл крышку, подбираясь к струнам.

— А где вы его нашли и почему такого размера? — пальцами показав предыдущий размер инструмента, спросил Эмметт.

— По дороге вниз я заглянула в ту комнату, ну, которая для женских посиделок. Мне еще в первый раз показалось, что там есть нечто занимательное, и я решила проверить. И да, это был рояль. Точнее, остатки инструмента, но Гарри смог его починить! А потом мы не могли решить, как его спустить сюда — там не хотелось его оставлять, раз все мы тут сегодня будем здесь, а Эдвард обещал сыграть, — повысила голос Элис, на что в ответ из угла раздался неопределенный хмык и музыкальный перебор. — А потом Гарри вспомнил уменьшающее заклинание, и вуаля! У нас вечером будет живая музыка.

Гарри же подошел к Эдварду и смотрел, как уверенно тот настраивает инструмент, краше которого он в своей жизни не видел. Тонкие длинные пальцы перебирали черно-белые клавиши, извлекая из недр рояля чудесные звуки. Это была еще не музыка, да и Розали периодически влезала и говорила, что фальшь слышит, а Эдвард терпеливо все исправлял раз за разом, в поисках идеального звука. Гарри же, который абсолютно в этом не разбирался, был зачарован.

Эсме, пока остальные отвлеклись, попросила Карлайла и Эмметта установить елку, а сама занялась украшением комнаты: расставила красные свечи, поставила пуансеттии в горшках на большинство горизонтальных поверхностей (благо она купила их в достаточном количестве, когда готовилась к празднику), повесила рождественские венки. И теперь в зеленой комнате было много красных деталей, идеально вписавшихся в интерьер.

Кричер, пришедший в гостиную, восхищенно ахнул и даже прослезился.

Но увидев, что старшие Каллены принесли сумки с игрушками, резко исчез, чтобы вернуться с горами пыльных коробок.

— Вот, — протянул он, забирая сумки с магловскими елочными украшениями, — это фамильные.

— Дети, — позвала Эсме, не решаясь открыть ни одну коробку, — Кричер принес волшебные игрушки на елку, не хотите ли вы...

Договорить Эсме не успела, ее смело ураганом. Все, толкаясь и смеясь, прибежали. Гарри откинул крышку с первой попавшейся коробки, чтоб в восхищении замереть.

Настоящий волшебный мир скрывался за старым картоном: самые разнообразные волшебные существа наполняли ящик.

— Как настоящий, — вынув фигурку феникса, прошептал Гарри.

— Это кто? — Спросил Эмметт.

— Феникс, — повесив на ветку, ответил Гарри. А птица в это момент пошевелила крыльями и взлетела, чтоб облететь елку и вернуться на место. Золотые перья блестели в свете свечей, а с концов крыльев то и дело срывались искорки.

Эмметт в нетерпении потянулся за следующей игрушкой, но Эсме остановила его:

— Эй, это Гарри.

Но тот лишь пошире раскрыл коробку и протянул ее здоровяку. Он был невероятно счастлив сейчас. Он наряжает елку! Такого в его жизни не было ни разу! И на минутку можно было представить, что они настоящая семья, и каждый год, задирая друг друга и споря, они достают игрушки, а потом вешают на веточки дерева.

— Так, я сам угадаю, — остановил Гарри Эмметт, — единорог!

Гарри засмеялся, да и все остальные тоже.

— Эмметт, но где же его рог?

— А, ну да, неувязочка, — протянул игрушку магу.

— Это пегас. Я их в живую не видел, они тоже существуют? — обратился он к Леди Вальбурге, что наблюдала за ними, и указал Эмметту, чтобы тот вешал фигурку на ель.

— Да, но не в наших широтах — у нас им холодно. А вот в Греции их полно.

В это время пегас уже во всю летал вокруг дерева, соревнуясь с фениксом в скорости.

Дальше были извлечены феечки в разных платьях, гиппогрифы, совы, и все они летали, блестели и сверкали.

— А вот и единорог, — воскликнул Гарри и протянул его Эмметту. — Точь-в-точь как настоящий.

— Ты его встречал? — Тихо спросила Эсме.

— Да, у школы жил целый табун, феникс у директора был, гиппогриф у лесника жил.

— Ага, мы слышали про одного, что чердак тебе весь загадил.

Гарри удивленно посмотрел на Эмметта:

— Кричер!

— Да, хозяин.

— У нас на чердаке после Клювокрыла не убрано?

— Нет, прикажите убрать?

— Да, пожалуйста.

— Так, вроде с летающими все, — заглянула в коробку Розали. Они уже достали оттуда всех, многих не опознали, а Вальбурга загадочно молчала. Гарри не признал и половины созданий — все же его познания в области магических существ не были хороши.

В следующих коробках нашлись и ползающие существа, и плавающие, и затесалась даже парочка волшебников с волшебницами и домовые эльфы.

Всех развесив на елке, на глубине коробки они нашли волшебную гирлянду, что горела всеми цветами радуги и которой не требовалось электричества, что очень удивило вампиров. В три пары рук намотали ее вокруг дерева.

А девочки вешали елочные шары, внутри которых была настоящая зима: шел снег, а дети лепили снеговиков.

— Какой замок!

— Это Хогвартс, моя школа, — пояснил Гарри, с любовью глядя на шар.

— А это Хогсмид, — узнал деревню в следующем шаре Поттер.

— Косая аллея, тут магазины и лавки в основном расположены.

В предпоследней коробке обнаружили поезд.

— А как его собрать и запустить, а где? На полу? — Джаспер не мог разобраться. На помощь ему пришел Кричер, который появлялся, чтобы забрать пустые и уже ненужные коробки.

Магией домовик быстро справился с задачей, и вокруг елки теперь не только летали волшебные существа, но и ездил, выдыхая пар, волшебный поезд, по спирали поднимаясь к самой верхушке, а потом так же спускаясь вниз. Иногда на него садились феечки и другие обитатели дерева.

— Хогвартс-экспресс! Один в один, только меньше, — улыбался Гарри. — На нем в школу отправляют, — окунулся в воспоминания Поттер.

— На обычном поезде? — удивился Эмметт. — Не на метлах, коврах или еще каком необычном транспорте? Или может поезд летает?

— Нет, просто едет, правда с несуществующего для маглов перрона, — уточнил Поттер.

— Тогда ладно, — Эмметт был удовлетворен, что поезд настолько обычный.

Джас же не успел опомниться, как вместо всепоглощающего счастья, что в последнее время окружало мага, Гарри вдруг заполыхал болью.

— А верхушка, — стараясь отвлечь подростка, чуть громче, чем надо, воскликнул вампир, привлекая внимание всей семьи. Эдвард, прочтя в мыслях причину, кивнул и начал искать среди оставшихся вещей.

— Можно в наших посмотреть.

— Не надо, — снова остановил Кричер, внося в комнату небольшую шкатулку и протягивая ее Карлайлу.

Тот, взяв ее и открыв, ахнул. Внутри лежала звезда.

Она сверкала и переливалась в его руках, отбрасывая причудливые тени вокруг. Казалось, она бьется, словно сердце, в такт слышимой только ей музыке.

Карлайл хотел было отдать ее Гарри, чтобы тот поставил на верхушку, как хозяин дома. Но тот отчаянно замотал головой, а Кричер подтвердил, что это должен делать глава семьи, то есть только Карлайл.

И в тот момент, когда глава клана поместил звезду на верхушку елки, все, в том числе и Гарри (возможно, так падал свет, или это была магия), увидели не молодого парня, а мудрого, прожившего многие годы человека, что под своим крылом собрал их всех вместе и объединил в семью. Для них он был опорой и наставником. Отцом и мужем.

— Ну вот, мы закончили, — сказал Карлайл, мигом сбросив со всех оцепенение. — Теперь похоже на Рождество?

— Да, — протянул Гарри, сидящий под елкой с кружкой какао в руках, что принес ему Кричер, смотря на все это огромными глазами. Впервые за несколько лет он снова почувствовал то невероятное ощущение, которое испытал, впервые узрев магию. То, что он ощутил, когда впервые попал на Косую аллею, наполненную волшебством, когда взял в руки свою палочку, когда увидел величественный Хогвартс над озером.

За окном уже стемнело. Но было видно, как падают, кружась, большие хлопья снега, укутывая землю и превращая мрачный дом в сказочный замок.

Гарри перебрался на диван, уютно устроившись под боком у Эсме. Он смотрел на огонь в камине и медленно уплывал в сон. Нежные руки мягко перебирали его волосы, и тихий голос пел колыбельную.

Засыпая, Поттер чувствовал себя самым счастливым ребенком на земле.

Счастливее его в этот момент была только Эсме. Причину этому она и сама не понимала: ведь вроде обычный парень (с поправкой на магию), она знает его чуть больше суток, а ощущение, что роднее его у нее нет. Это было очень странно, но казалось, на место встал последний кусочек пазла, которого ей не хватало, но раньше она этого не понимала, пока не нашла Гарри.

— Знаешь, — посмотрела в глаза Карлайлу жена, — я так странно себя чувствую, будто всю жизнь его ждала, — указав на счастливого улыбающегося во сне Гарри. — И сейчас я наконец стала собой, — запнувшись на мгновение, продолжила, — мамой.

Вальбурга с портрета задумчиво посмотрела на вампиршу, а потом ее лицо осветила улыбка:

— Как интересно сплетаются судьбы.

Но Леди Блэк никто не услышал: Джас купался в счастливых эмоциях семьи, Эд играл на рояле, полностью поглощенный музыкой, остальные не прислушивались к тому, что происходило у родителей.

Карлайл был невероятно рад за Эсме. Если ей для счастья нужен этот подросток, он готов жить в этом доме всегда, лишь бы лицо любимой освещала улыбка, а в глазах сияла любовь.

— Настоящее чудо, — Кричер появился в гостиной, собираясь позвать всех к столу, но увидел, что Гарри сладко спит, устроившись головой на коленях Эсме. — Он совсем не высыпался. Каждую ночь он видит кошмары, мы с хозяюшкой так за него переживаем, — домовик потянулся к лицу Гарри, но не осмелился его погладить. — После всего, что он пережил...

— Спасибо вам, — поклонился эльф вампирше. — Если вы не против, пусть он еще поспит.

— Конечно.

Дом был наполнен магией Рождества. В камине весело трещал огонь, мягко освещая комнату. Свечи, расставленные по гостиной, отбрасывали причудливые тени. Свет от гирлянды на елке превращал окружающее пространство в волшебную страну.

Эдвард наигрывал на рояле что-то рождественское, полностью утонув в музыке. А Элис с Джаспером весело хохоча танцевали нечто невообразимое.

Эмметт с Розали устроились в одном кресле, том самом, что Гарри починил первым. Теперь оно стояло недалеко от камина, рядом с окном, в некотором отдалении от основной мебели, создавая ощущение уединения, при этом давая возможность участвовать в общем разговоре и видеть все, что происходит в комнате. Да и тепло от камина не давало продрогнуть. Когда-то тут было очень удобно читать: рядом был небольшой столик, можно было устроить ноги на пуфике, и стеллаж с книгами был прямо под рукой, но сейчас он был пуст.

Эмметт не отрывал взгляда от волшебного огня, что греет комнату, но не может причинить вампирам вреда (он проверял). Крику было, когда он засунул в него руку, решив проверить слова Кричера о магическом огне, что не страшен гостям этого дома, к какому бы виду те не принадлежали. Здоровяк наблюдал, как среди дров то и дело мелькали юркие саламандры. Красивые ящерицы заворожили его.

Розали же не могла оторвать взгляд от счастливой матери, которая так и продолжала ласково перебирать волосы Гарри. Обычно с такой же любовью во взоре Эсме смотрит на них, но они уже взрослые, а кроме того, бессмертные — не особо нуждаются в материнском тепле и заботе, в отличие от этого паренька. Они с Эсме нашли друг друга. Розали завидовала маме по-доброму: та смогла найти в себе силы полюбить и принять их как своих детей. Она завидовала ее счастью, завидовала Гарри, который не осознал еще, что именно он обрел. И боялась. Розали жутко боялась. Маг стал частью их семьи, сам того не понимая, и когда дом будет открыт, они не смогут покинуть его без Гарри.

За неполные сутки он стал своим в их клане, не прилагая для этого никаких усилий, он поселился в их сердцах. Даже твердое сердце Розали дрогнуло под взглядом этих зеленых глаз. Как бы она ни сопротивлялась, теперь он для нее навсегда будет младшим братом. Хотя Гарри не был похож на ее родного брата, которого она бросила, став вампиром, но что-то в нем ей напоминало о тех далеких днях, когда брат качал ее на качелях или тайком приносил вкусности с кухни, а ночами забирался в постель в поисках утешения после страшных снов.

И сейчас страх поглощал ее, страх за Гарри. Он был смертным, а они так хрупки. Вчера он чуть не умер!

Розали не готова была потерять его даже через семьдесят лет, как и все члены семьи. Она уже видела, как клану будет больно, когда придет время Гарри. А если кто-то захочет забрать его раньше? А несчастные случаи, болезни? Если ему кирпич упадет на голову? Или во время аппарации он снова поранится, а их не будет рядом? Думая так, Розали сама не заметила, как почти довела себя до паники.

Джас удивленно на нее посмотрел, прекратив танцевать, ощутив весь коктейль ее эмоций. Эдвард перестал играть, уловив в мыслях Джаспера тревогу за сестру.

— Розали? — Тихо позвал Эд ее.

Джас подошел ближе и сел перед креслом на колени, потихоньку приглушая ее чувства.

Эмметт, заметив брата, удивленно на него посмотрел и обратил внимание на сжавшуюся на его коленях жену.

— Свет очей моих, что случилось?

— Он, — тихо указав пальцем на Гарри, — он часть семьи, — добавила будто это что-то объяснило для братьев.

Эдвард пытался разобраться в мешанине мыслей в голове Розали, но там сейчас и сама владелица запуталась.

— Это плохо? — Вдруг раздалось с небольшой картины, висящей на стене у окна. Леди Блэк подобралась ближе, поняв, что ситуация связана с ее наследником.

— Нет, — откликнулся Эмметт, — мы только рады.

— Да, — тихо сказала Розали, — он человек.

— Аа, — понял Эдвард и продолжил для Вальбурги: — Розали хочет сказать, что век людей короток. Через несколько десятков лет он покинет нас, и тогда...

— И тогда, — продолжила Розали твердо, — вся семья будет раздавлена, а Эсме, мама, она не переживет этого. Только не снова. И эти десятилетия у нас есть только в том случае, если никто его не убьет, болезнь не заберет его у нас, с ним не случится несчастного случая. Мы не всегда можем быть рядом и защищать его.

— Свет очей моих, я тебе обещаю, что ни один волосок не упадет с его головы, — целуя в макушку жену, прошептал Эмметт.

— Дорогая, я очень рада, что Гарри стал тебе так дорог, — мягко начала говорить Вальбурга, — но почему ты так рано его хоронишь?

На нее посмотрели все вампиры. Карлайл с Эсме и Элис слушали беседу очень внимательно, но не вмешивались.

— Аа, точно, вечно забываю, что мы из разных миров. Поясняю: маги живут дольше маглов. Если не совершают глупых поступков, конечно, — с намеком глянув на Поттера, продолжила Леди Блэк. — К вашему сведению, один из директоров Хогвартса прожил дольше трехсот лет, а Фламель недавно справил шестисотлетие. Обычно среднестатистический волшебник в среднем живет до ста пятидесяти лет, но Гарри не среднестатистический волшебник, он очень сильный колдун. Думаю, лет триста у него точно есть.

Если бы вампиры могли плакать, Эсме точно бы сейчас разрыдалась от счастья. А остальные лишь тихо выдохнули: у них есть время. А там, быть может, они узнают, кто они, и может Гарри задержится с ними дольше.

— А что вы имели ввиду, говоря про глупые поступки? — Уточнил Джас.

— Это пусть вам Гарри сам рассказывает, это его история, — с этим заявлением Вальбурга покинула картину, оставив вампиров в одиночестве размышлять над новой информацией.

Каллены замерли. За окном все так же тихо падал снег. В комнате горели свечи, а вокруг елки летали игрушки, ездил поезд и сверкала гирлянда, а на верхушке сияла звезда. Тихо проходили минуты, никто не хотел потревожить сон Гарри. Но вот он пошевелился, потер лицо и медленно открыл глаза.

— Ой, — поняв, что все это время лежал на коленях у Эсме, Гарри смущенно вскочил и, приглаживая непослушные вихры на голове, начал извиняться.

— Ничего страшного, дорогой, — мягко остановила поток извинений Эсме. — Твоя голова не настолько тяжелая, да и я не настолько хрупкая. И поверь, никто не был против твоего сна, мы никуда не торопимся.

Гарри же начал извиняться за то, что из-за Леди Блэк они застряли в доме с ним на неизвестно какой срок.

— Все в порядке, братан, — остановил его Эмметт. — Жаль, конечно, что у вас телика тут нет, но в основном все огонь. Так что давай оставим эту тему раз и навсегда. Твоя родственница поступила некрасиво, но мы все не держим на нее зла, да и находим нынешнее существование приятным. Поверь, если бы мы были против, мы бы не сидели тут мирно и готовились к Рождеству. И кроме того, ты нам очень нравишься сам по себе, и мы не хотим оставлять тебя одного в обществе с этой дамочкой.

Все Каллены согласно кивали на все слова Эмметта, а Гарри обрадованно выдохнул.

— Это да, — пробормотала Элис, зацепившись за начало монолога Эмметта, — какое Рождество без Кевина?

— Ты еще не устала от него? — Спросил Эдвард, подходя к дивану.

— Никогда.

— Точняк, мелкая, — дал пять провидице Эмметт, — вечность не надоест смотреть, как восьмилетка надирает зад ворам.

— Вы о чем?

— Оо, — протянули Элис с Эмметтом хором, — как мы тебе завидуем, сколько чудных открытий тебя впереди ожидают!

— Мы тебе покажем все, что ты мог пропустить, — пообещали ему.

Кричер материализовался посреди гостиной:

— Прошу к столу!

И исчез. А Каллены с Гарри не торопясь пошли в столовую. Младшие вампиры решали, с чего именно начать знакомство мага с современным кинематографом.

— Хм, жаль, конечно, что тут не устроить сеансы кино, — мечтательно проговорила Розали. — Представьте: проектор, стена, и только мы, никаких людей, смотри что хочешь и сколько хочешь.

Гарри задумался:

— Можно попробовать, но надо будет зачаровать проектор — обычно техника не работает в магически насыщенном пространстве. И придумать, чем заменить электричество, оно ведь работает на нем? Сириус заколдовал мотоцикл, и тот летал, а Артур сумел усовершенствовать машину. Если придумать источник энергии, который подойдет, то думаю, это возможно устроить.

— Значит, будем пробовать, — подвел итог Эдвард.

Столовая оказалось тоже украшена: под потолком летали свечи, на столе лежала праздничная скатерть, в вазах стояли свежие веточки, украшенные маленькими игрушками, а в центре красовалась рождественская композиция. На стенах висели гирлянды, а с потолка свисала омела, заколдованная Кричером на перемещение. Поэтому никто не смог пройти не расцелованным.

— Кричер, когда ты всё успел? — Пораженно сказал Гарри, оглядывая преобразившуюся столовую.

— Очень уютно, Кричер, — похвалила слугу Эсме, разглядывая карточки, которые указывали, кому куда сесть. На каждой карточке витиеватым почерком было написано имя и пожелание на будущий год.

У вампиров стоял лишь бокал, но не наполненный. На столе стояло несколько бордовых графинов, под каждым из них была надпись, чья это кровь.

— Для хозяина Гарри Кричер приготовил замечательный ужин, — встав рядом с Поттером, начал говорить эльф, через левую руку которого было перекинуто полотенце. — Начнем с индейки, запеченной в специях, к ней идет картошка, обжаренная в гусином жире с травами, соус из клюквы, суп по фирменному рецепту Вальбурги Блэк, несколько видов пудингов и, конечно, торт. А если захочется, Кричер купил у Фортескью несколько видов мороженого. Так же я осмелился достать бутылочку вина из погреба, надеюсь, вы оцените. А если нет, то я приготовил морс или могу сделать чай.

По мере перечисления Кричер расставлял на столе блюда.

— Я это точно все не съем, Кричер, — рассмеялся Поттер, оценив заполненный стол.

— Ничего, времени много, не торопитесь. — И с этими словами Кричер собирался исчезнуть, но его остановила Эсме:

— А вы с нами не посидите? — Спросила она у старого слуги, тем самым вводя того в ступор.

— Я? — Ткнул себя в грудь домовик. — Кричер?

— Да, ты старина, — подтвердил Эмметт, оглядываясь в поисках стула для эльфа.

— Домовикам нельзя, это неправильно, — слабо запротестовал Кричер.

Но в этот момент на картине над камином появилась Вальбурга и строгим голосом приказала:

— Садись, будем все вместе отмечать Рождество!

А Гарри трансфигурировал салфетку в высокий стульчик.

— Не особо красивый, но надеюсь, до конца вечера он продержится. У меня было не очень с трансфигурацией, — пояснил ошеломленным Калленам.

— Это точно, а мне все интересно, на что ты потратил семь лет в школе.

— Шесть, — поправил Вальбургу Поттер.

— Шесть, — согласилась с ним Леди Блэк. — Но вопрос остается открытым.

— Давайте не будем о школе, я за эти годы так устал от нее, — закатывая глаза, проныл Эмметт. — Вы не представляете, какое это мучение — вечно учить одно и то же, а если еще с преподом не повезет... все, тушите свет.

— Согласна, — достав откуда-то из недр картины бокал, Вальбурга предложила: — Давайте выпьем за чудесную компанию, в которой мы сегодня отмечаем Рождество!

Каллены быстро разлили кровь, а Гарри чуточку вина. Кричер же отказался, налив себе морса.

Все чокнулись, а Гарри приступил к еде, накладывая домовому. А когда тот отказался есть, пригрозил, что будет кормить того с ложечки.

За столом велась оживленная беседа, все болтали, смеялись, спорили.

— А маги всегда праздновали Рождество?

— Конечно, нет. Для нас привычнее Йоль, но магловские праздники проникли и к нам. Некоторые традиции нам понравились, но и от своих корней мы не отказались.

— Йоль?

— Эх, Гарри, не расстраивай меня в такой чудесный день. В этом году уже поздно, но в следующем ты будешь отмечать и Йоль, я прослежу.

Кричер хлопнул себя по лбу и исчез, чтобы вернуться через мгновение с ворохом хлопушек.

— Вот, купил это в лавке, сказали, их нужно потянуть за разные концы двум людям, и кому повезет, тут получит приз.

— Какой?

— Не знаю, — пожал плечами домовик.

Все быстро разобрали хлопушки.

— О, я король! — Воскликнул Эмметт, надевая на голову потрясающей красоты корону. — А она навсегда?

Ему никто не ответил, все с азартом принялись тянуть хлопушки. Элис досталась волшебная палочка, больше похожая на фейскую, чем на ту, что была у Гарри. Эдварду — дракон, чем ужасно расстроил Эмметта, не согласившись на обмен. Карлайл крутил в руках непонятный предмет, а Розали рассматривала на свет склянку.

— Гарри, не поможешь?

— У вас снитч, за ним гоняется ловец в квиддиче.

— Понятнее не стало, — рассмеялся Карлайл.

Гарри улыбнулся:

— Квиддич — любимый вид спорта среди волшебников.

— Ага, потому что единственный, — Вальбурга на картине выпила к этому времени уже немало вина, и где только нашла столько.

— И это тоже, — смущенно потер нос Гарри. — Игроки летают на метлах, всего семь игроков, два меча отбивают в противников, одним забивают голы, а когда пойман снитч, игра заканчивается.

Как мог, объяснил Гарри:

— Я играл в школе за ловца и даже капитаном был.

— Понятно, — протянула Леди Блэк. — Загадка разгадана: ты в школе играл.

Эмметт же в ошеломлении смотрел на мага:

— На метлах летать? А если не поймать снитч, то, как закончить игру?

— Да на них, я покажу летом. А насчет снитча... то никак. Были игры, которые длились несколько недель.

— Ужас, — Розали не особо любила спорт, а тут такое издевательство.

— А что у меня? — протянула флакон из хлопушки Гарри.

— Это зелье, на какое — я не знаю.

— Конечно, наверняка ведь прогуливал зельеваренье, — влезла Леди Блэк. — Был бы тут Снейп, он бы мигом ответил.

На лицо Гарри набежала тень, а настроение мигом испортилось. Джаспер был поражен резкой сменой эмоций и попытался было исправить ситуацию, но понял, что не может влиять на Гарри: чувствовать — да, а вот что-либо изменить он не в силах.

Эсме же пересела к Гарри и обняла того.

— О, смотрите, омела, — ткнул пальцем в потолок Эмметт.

Ветка качалась над головами Поттера и вампирши. Эсме несмело потянулась к Гарри и нежно поцеловала его в лоб.

— Счастливого Рождества, Гарри, — заглянув в зеленые глаза и нежно проведя рукой по щеке, прошептала она.

Поттер сидел и моргал глазами. Никто и никогда не целовал его в лоб. Возможно, так делала Лили, но он не помнил этого. И ему показалось, всего на одно маленькое мгновенье, что это целовала мама. С любовью и заботой. Эмоции переполняли Гарри, он не знал, что сказать, и взял паузу, потянувшись за бокалом.

— Тост! — Пришел ему на выручку Эдвард.

— За этот дом!

— За хозяина нашего стола!

— За род Блэк! — Вставил Кричер, поднимая бокал.

— За магию!

— За любовь!

— За семью, — тихо прошептал Гарри, но его все услышали. Поттер уже давно ничего не ждал, и это Рождество не было исключением. Но неожиданно оно стало для него особенным. Рядом с ним семеро темных существ, про которых во всех книжках Гермионы были бы написаны только ужасные вещи, а класс опасности был бы больше, чем у драконов, но магический мир про них ничего не знал. А Гарри был по-настоящему счастлив находиться в их компании. Но где-то в глубине души он очень боялся такого момента, когда они уйдут. Дом будет открыт, и все они вернутся к своей прежней жизни, и это омрачало такое чудесное Рождество, которое было таким, каким оно должно быть: в кругу семьи, наполненное любовью и радостью.

Гарри именно так представлял себе идеальное Рождество! И за это он должен сказать спасибо Вальбурге. Она, сама того не зная, исполнила мечту маленького Гарри, запертого в чулане.

— Подарки! — воскликнула Элис, когда все были сыты, а хлопушки разорваны. Кричер давно покинул их компанию — все же для старого эльфа такое попрание правил было слишком.

— Подарки? — Переспросил Гарри, понимая, что сейчас он опозорится, ведь не приготовил ничего для Калленов.

— Ага, — не замечая его состояния, подтвердила Элис. — Время дарить подарки! Пойдемте в гостиную к елке, там места больше!

И пока они поднимались на второй этаж, Гарри все пытался придумать, как ему быть.

Зайдя в гостиную, первое, что они увидели — это восемь чулок, что висели над камином и были полны.

— Ого, — воскликнули все. — Тут уже побывал Санта!

— Тут наши имена! — Восхитилась Розали. На каждом чулке было вышито имя того, кому он предназначался.

Гарри же не понимал, как это произошло. А когда посмотрел на картину, увидел, как ему подмигнула Вальбурга и прижала палец к губам. Ее пантомима не осталась незамеченной, но все дружно сделали вид, что их это не касается.

— Давайте же смотреть, что там! — Прыгая на месте от нетерпения, пропела Элис.

— Подожди, дорогая, — остановила дочь Эсме. — Сначала подарки от нас. Все же мы тут гости. Гарри, — обратилась она к пораженно застывшему подростку, — к сожалению, у нас было немного времени, чтобы подготовиться, но кое-что мы смогли, — кивнув на детей, сказала вампирша.

Эдвард пошел к роялю и, перед тем как начать играть, сказал:

— Я написал это специально для этого вечера.

Нежная песнь полилась по комнате. Она началась с легких плавных нот, постепенно наполняясь глубиной и чувственностью. Ритм становился все более живым, при этом оставаясь плавным и мелодичным. Мелодия то поднималась вверх, к высоким нотам, то вниз, к глубоким, насыщенным басам, сплетаясь в многослойную композицию. Эдвард будто рассказывал историю, полную любви, нежности, где каждый аккорд имеет смысл. Иногда можно было услышать горе и страх, но в конце музыка наполнилась уверенностью, надеждой и верой в чудо.

Когда Эдвард закончил, все еще несколько минут стояли, пытаясь осознать себя в этом мире и собрать мысли в кучу.

— Так, — первой отошла Розали, — моя очередь, но мне понадобится твоя помощь, Эдвард. Подыграешь мне?

— Конечно!

Розали запела, и у нее оказался волшебный голос.

Элис пригласила Гарри потанцевать, и, к удивлению, Поттеру это было чудесно. Он не оттоптал ноги вампирше, не упал, не запнулся, и, судя по реакции остальных, не опозорился.

— Спасибо, — поблагодарил Элис за танец.

Спев еще несколько песен, Розали закончила концерт под аплодисменты зрителей.

— А это от меня, — Джаспер, смущаясь, протянул Гарри свиток.

— Ух ты, — развернув его, Поттер обнаружил на бумаге свой портрет, нарисованный простым карандашом. Он был настолько похож, что у Гарри перехватило дыхание.

— Это невероятно, Джаспер! — Проговорил Гарри в восхищении, смотря на вампира, и, опомнившись, повернулся к Розали: — У тебя потрясающий голос, я никогда такого не слышал. Эдвард, — посмотрев на все еще сидящего за роялем вампира, продолжил Поттер, — ты настоящий волшебник.

— Лестно слышать это из уст всамделишнего мага, — рассмеялся Эд.

— Так, моя очередь, — влез здоровяк. — Я не такой искусный художник, не умею играть на рояле, а если запою, то тут у всех свернутся уши в трубочки. Но и у меня есть особый талант! Я виртуозно бью морды!

— Эмметт, — засмеялась семья.

— Гарри, я серьезно! Я научу тебя драться и себя защищать, и подкачаться, а то мышц нет совсем!

— Эмметт! — Возмутилась Эсме.

— Он прав, — сказал Гарри. — Я не качок. Но для драк у меня есть палочка.

— И что она может? Воткнуть ее в глаз?

— Эмм, ни разу не пробовал. В нос было дело засовывал.

Эмметт заткнулся, вытаращившись на Гарри.

— Ты шутишь?

— Нет, это был тролль.

— Гарри, а где ты нашел тролля? — спросила с картины Вальбурга.

— В школе.

— Ага, в школе, тролль, понятно. Теперь ясно, чем ты там, кроме квиддича, занимался.

— Раз это выяснили, то теперь моя очередь, — подскочила к Поттеру провидица. — Как самая тут разбирающаяся в моде, я научу тебя правильно одеваться! — с угрозой пообещала маленькая вампирша.

— Ты уже подарила мне танец, — попытался отказаться от такой чести Поттер, но безрезультатно.

— Раз все решили чему-то тебя научить, то я присоединюсь к ним. Как ты смотришь на то, чтоб узнать все о первой помощи и, может, даже больше? — Уточнил у Гарри Карлайл.

— Это было бы интересно, — согласился Поттер. Ему на самом деле было все равно чему учиться, главное, что Каллены были готовы тратить на него свое время, и это было лучшим подарком.

— Осталась я, — улыбнулась Эсме. — Гарри, не смотря на нашу странную встречу и обстоятельства, что привели нас в твой дом, мы очень рады, что все так произошло, ведь иначе бы мы не познакомились. Я очень счастлива встретить это Рождество с тобой. Как и все остальные, — те закивали головами, подтверждая слова матери. — И насчет подарка, — чуть смутилась Эсме, — как насчет желания? Я исполню любое твое желание.

— Хорошо, — улыбнулся Гарри и первым несмело обнял Эсме.

— Все? Тогда наши подарки, — воскликнула Элис и подбежала к чулкам, и залезла в свой чуть ли не с головой. Она достала из него потрясающей красоты альбом. Люди на картинках двигались, демонстрируя свой наряд со всех возможных ракурсов и в разных позах. А если провести рукой по понравившейся детали, то можно было ее увеличить, чтобы рассмотреть подробнее.

— Это из моей личной коллекции, — сказала Вальбурга, радуясь, что угадала с подарком. — Это сборник вечерних нарядов магических стран, актуальный сейчас. Он постоянно дополняется.

Элис лишь восхищенно ахала, переворачивая страницы, и не могла вымолвить ни слова.

— Там, — продолжила Леди Блэк, — есть и мое свадебное платье. Я в нем была так прекрасна.

Пока Элис погрузилась в мир магической моды, остальные тоже начали разбирать подарки. Карлайл, как и Элис, оказался потерян для мира, начав читать дневник колдомедиков из рода Блэк. Лишь редкие возгласы оттуда, где он сидел, давали понять, что он жив.

— Как такое возможно?

— Это надолго? — уточнил Джас у Вальбурги, видя, что даже чтение на вампирской скорости не уменьшает количество непрочитанных страниц.

— Думаю, да. В нашем роду колдомедиков было немного, но все они были выдающимися мастерами и любителями писать мемуары. Понятия не имею, как много они в нем настрочили, я дальше сотой страницы не забиралась. А как тебе твой подарок?

— Он чудесен, — загорелись глаза у Джаспера. — Я правда еще толком не читал, но того, что я уже увидел, хватило. Это тоже один из ваших предков?

— Да, он написал множество живых полотен и не только. Надеюсь, ты пойдешь по его стопам, такой талант нельзя зарывать в землю. Особенно эмпату.

Джас уставился потрясенно на Вальбургу:

— Но как вы узнали?

— Я вижу чуть больше, чем люди, а уж тем более маги. В моем состоянии есть и свои плюсы, — пояснила она. — Видеть, как ты читаешь эмоции всех в комнате, очень занятно. В этом нет ничего плохого, — поспешила заверить она вампира. — Удивительно, что вы имеете способности к волшебству. И эта способность пригодится тебе, если ты решишь рисовать волшебные картины.

— Я смогу? — Удивился Джаспер.

— Конечно, иначе бы получил бы свод законов. Бессмысленно дарить то, что нельзя использовать.

Джаспер, оглушенный, отошел от портрета, не заметив, как много интересного еще он не уточнил. Но спустя пару минут он сообразил и начал быстро писать в блокноте, чтобы в следующий раз спросить всё. С этой женщиной нужно всегда быть начеку.

Розали же подошла к Гарри:

— Извини, но ты уверен? — показывая на чертежи мотоцикла, спросила она. — Все же они принадлежали твоему крестному.

— Да, — грустно улыбнулся Поттер, поглаживая желтые листы бумаги. — Мне они не к чему, я вряд ли сумею когда-нибудь ими воспользоваться, а ты сможешь.

— Но тут магия.

— С этим я помогу, — заверил ее маг. — Но только под твоим руководством, я в механизмах не разбираюсь. Сириус был гением. А я максимум могу заколдовать, когда надо и куда надо.

— Он правда летал? Мотоцикл?

— Правда.

— А где я могу этим заняться? — нетерпение было свойственно не только Элис.

— Эм, — задумался Гарри. — Кричер!

— Кричер, а где Розали может поработать с чертежами?

— В мастерской этого негодника Сириуса, если хозяин Гарри пожелает, она проявится. На цокольном этаже. Кричер покажет. Но не думаю, — строго посмотрел на Розали домовик, — что сейчас для этого подходящее время, мисс.

— Да, ты прав, — очнулась Розали, собрала бумаги и, прижимая их к себе, отошла подальше от Кричера.

— Кричер, а что ты имел в виду, что она появится, если я пожелаю?

— Вы хозяин дома, — пояснил для Гарри эльф. — Тут все по вашему желанию и необходимости будет. Со временем вы разберетесь, не торопитесь. — И исчез, оставив Гарри в задумчивости.

Эмметт же был возмущен до глубины души:

— Зачем мне дуэльный кодекс! И эта железяка?! — потрясая рукой с зажатой в ней шпагой, восклицал здоровяк. — Что мне ею делать? Спину чесать?

— Молодой человек, — остановила его Леди Блэк, — вы же сами хотели научить Гарри драться? А какая драка для аристократа без шпаги?

— Ээ, — замер вампир с открытым ртом.

— И я подумала, что вам следует освежить ваши знания по дуэлям, тем более в магическом мире они могут отличаться от знакомых вам в мире маглов, поэтому вам необходим будет полный, обновляющийся дуэльный кодекс. Как и шпага — я не видела, чтобы вы принесли свою.

Эмметт не нашелся, что ответить. Лишь кивнул и пошел изучать книгу. Розали удивленно смотрела на мужа, что читал книгу, а не журнал или газету — невиданное зрелище. Чудеса, да и только!

— А у тебя что? — влезла любопытная Элис к маме, что получила тоже какой-то альбом и уже долгое время рассматривала его.

— Оо, дизайн, какая красота! — Села рядом маленькая вампирша. — Невероятно, интересно, это в реальности и правда существует?

— Конечно, — заверил ее Кричер, что проходил мимо, собирая кружки из-под какао, что повсюду оставлял Гарри. — В этом альбоме собраны существующие или существовавшие дома магического мира, а не только Британии, точнее, скорее всего, мира, кроме Британии. Он, как и все такие альбомы, обновляется сам. Поэтому там есть и современные веяния дизайна, не только прошлых столетий.

— Это чудесно! Спасибо, — улыбнулась Эсме старому слуге. Она понимала, кто стоит за подарками, и была благодарна Кричеру, что сумел подобрать каждому из них то, что им понравится.

В это время Эдвард пытал Леди Блэк, которая лишь коварно улыбалась на все его вопросы.

— Откуда вы узнали? — почти на парсенталге прошипел он, размахивая книгой по защите разума. Во второй руке он держал брата-близнеца этой книги, с одной лишь разницей, что там было написано по взлому разума.

Гарри, увидев разъяренного вампира, подошел к нему, решив выяснить, что происходит и что опять натворила Вальбурга.

— Что случилось? — обратился он к Эду. Этот парень всегда приходил Гарри на помощь, и Поттер очень хотел с ним подружиться. У остальных вампиров в семье был всегда рядом свой человек, а Эд был одинок. Как и сам Гарри.

Заметив рядом Гарри, Эдвард смутился и хотел было спрятать книги за спину, но не успел.

— Окклюменция? — Прочитал Поттер. — Странный выбор, я в ней полный ноль, а уж про легилименцию и говорить нечего. Но зачем эти книги тебе?

Набрав воздуха, как перед прыжком в воду, Эдвард быстро проговорил, почти не разжимая губ:

— Я умею читать мысли.

Гарри вопросительно смотрел на него в ожидании продолжения.

— Ты не понял, — разозлился Эдвард. — Я мысли читаю. Постоянно. И всех, кто меня окружает.

— Понял. Наверное, это тяжко. Когда меня учили, я не смог справиться с чужим голосом в голове, — утешающе похлопал по руке замершего вампира Гарри.

Тут уж все вампиры обернулись к ним.

— Гарри, ты учился читать мысли? — Переспросила Розали.

— Да, но безуспешно, как я и сказал: я полный профан в этом разделе магии. Единственное, чему смог научиться, — это закрывать свой разум, — Гарри помрачнел, вспомнив, как именно приобрел эту способность. — Если хотите, могу попробовать и вас научить.

— Это возможно? — тихо прошептал Эдвард.

— Не попробуем — не узнаем, — пожал плечами Гарри, который так и не понял, что в этом такого.

Эдвард вдруг как-то обмяк, прислонившись к стене, а потом резко обнял Гарри.

— Спасибо, это будет лучшим подарком, — и, смутившись своего порыва, вампир отошел к роялю.

— Пожалуйста, — пролепетал Гарри, оглянувшись на Калленов в поисках объяснений. Ему на помощь пришла Эсме:

— Понимаешь, — погладила она по щеке подростка, — мы постоянно контролируем свои мысли, а Эдвард считает, что нам это тяжело дается, что, конечно, не так. Да и читать разум родных ему не нравится — слишком личное, по его мнению. И если мы сможем полностью скрыть мысли от него, он будет очень счастлив. Хотя мы привыкли и не считаем это чем-то страшным, но ему тяжело вечно слышать наши мысли, когда нет возможности побыть наедине с собой. Вечный гул чужих голосов в голове не прибавляет хорошего настроения, — грустно сказала вампирша.

— Тогда я сделаю все, чтобы вы научились! — горячо заверил вампиров Гарри.

— Спасибо, — усадив Гарри на диван, Эсме обратилась к Калленам: — А теперь давайте разберем подарки под елкой!

Все отвлеклись от подарков Гарри, нехотя отложив такие интересные книги. Под елкой лежала гора подарков, которые Карлайл принес из дома, когда собирал вещи. И сейчас вампиры накинулись на них, радостно восклицая и поражаясь. Гарри же с улыбкой смотрел на это веселье и пил какао.

Разобрав подарки и успокоившись, Каллены расселись в гостиной. Гарри потихоньку начал засыпать, уютно укрывшись пледом на диване. Вампиры говорили все тише. Дом засыпал, утомленный, но довольный проведенным временем. Давно в нем не было праздников, смеха и голосов.

Но Вальбурга не была бы собой, если бы не вмешалась:

— Гарри, я рада, что ты хорошо провел время. Но невежливо будет, если ты не поздравишь с Рождеством и остальных Блэков.

— Кого? — Удивился Гарри.

— Ах, да, ты же еще не знаешь. Благодаря нашим гостям, в особняке наконец открылась фамильная галерея. Там обитают почти все Блэки, когда-либо жившие. И даже те, кто после замужества покинул род. Например, как твоя двоюродная бабушка Дорея Поттер.

— Кто?

— Гарри, ты обязан знать всех своих родственников! — Воскликнула Вальбурга. — Я обязательно этим займусь после праздников. А сейчас вставай, пойдем, я представлю тебя.

Гарри украдкой ущипнул себя. Он был невероятно рад, но и напуган — вдруг и эти родственники не примут его. Джас в очередной раз запутался в коктейле эмоций мага: там было и счастье, и страх, и множество других чувств, что калейдоскопом сменяли друг друга.

Зайдя в неприметную дверцу, за которой скрывалось огромное помещение, наполненное гулом голосов. Люди на портретах переговаривались, спорили и иногда даже срывались на крик. При виде вошедших все замолчали, внимательно разглядывая чужаков.

Вальбурга появилась на ближайшем портрете, на котором сидел представительного вида мужчина в старомодном наряде и пристально рассматривал Гарри.

— Сегодня, — заговорила Леди Блэк, — я познакомлю тебя только с Арктурусом. Основатель рода еще не до конца восстановился, слишком долго они были лишены подпитки.

— Приятно познакомиться, я Гарри.

— Взаимно, молодой человек, надеюсь, ты будешь хорошим Лордом. — И, не сказав больше ни слова, мужчина покинул картину, перейдя к остальным Блэкам.

Никто ничего не стал говорить, оставив свое мнение при себе. Еще свежи были воспоминания о головомойке, устроенной Вальбургой, когда они узнали, кто в скором времени встанет во главе рода. Недовольных было немало, но сделать они ничего не могли.

— Со временем, напитавшись магией, набравшись сил, они смогут передвигаться по всему дому. И я уверена, успеют тебе надоесть.

— Вы говорили, поздравить их надо? — несмело напомнил Поттер.

— Слишком много чести! Хватит с них и этого визита!

Каллены же не стали далеко заходить. Они стояли у входа и рассматривали людей, слушая их разговоры — не все из них им нравились. Многие шепотом ругались, недовольные видом будущего Лорда. Они обсуждали внешность Гарри, его привычки, а еще больше они обсуждали не подходящую, по их мнению, компанию рядом с ним. Но были и те, кто смотрел на подростка с участием и заботой, те, кто были рады видеть его.

— Кричер! — Позвала Вальбурга, когда Гарри вдоволь насмотрелся на портреты. Дорея не почтила их своим вниманием, и Поттер расстроился, что не укрылось от взора всевидящей Леди Блэк.

— Да, хозяюшка.

— У тебя все готово?

— Кричер все выполнил, — и, обернувшись к Калленам с Гарри, спросил: — Не хотите ли вы выйти во внутренний двор?

— Ээ?

— Двор?

— Он тут есть?

— Но мы его не видели, когда ты проводил нам экскурсию.

— Он появился недавно, — с лукавой улыбкой ответил Кричер, смотря на Гарри.

Они спустились на цокольный этаж за домовиком и вышли через заднюю дверь на террасу.

— Как это? — Удивились Каллены.

За домом лежала огромная пустая территория, укрытая белым сверкающим снегом. До самого горизонта не было ничего, и только звезды светили на небосклоне.

— Это магия, — тихо рассмеялся Кричер.

А Гарри смотрел и видел, как летом будет здорово тут летать, учить вампиров полетам, играть с ними в квиддич или в магловские виды спорта, как можно будет устраивать пикники, устроившись прямо на траве, любуясь небом. Поттер улыбнулся.

А Кричер щелкнул пальцами, и небо расцвело фейерверками. Огненные цветы невиданной красоты распускались в темноте ночи, парили волшебные существа, а яркие огни освещали восьмерых существ, что, прижавшись друг к другу, восхищенно смотрели вверх.

— Счастливого рождества, Гарри!

— Счастливого рождества!