Глубже кожи (джен)

Прошёл почти год.

Не в сторис. Не на календаре. А внутри.

Лея всё ещё иногда просыпалась с тяжестью в груди. Иногда стояла перед зеркалом слишком долго. Иногда ела с тревогой, держа ложку так, будто она могла разрушить всё.

Но она больше не пряталась.

Терапия стала привычной. Не лёгкой — но своей. Она научилась распознавать сигналы тела. Понимать, что еда — это не наказание и не награда. Это топливо. Это забота. Это часть жизни, а не война.

Она снова начала рисовать. В детстве любила акварель — потом забросила. А теперь в её тетрадях появлялись лица. Водой и цветом. В её Лее — тонкие линии, светлые пятна. Не идеальные. Но живые.

Макс поступил в художественный колледж. Он снимал теперь не только лица, но и движения — руки в танце, тени на асфальте, пыль на рассвете. Лея была на многих его кадрах — не как «муза», а как человек. Настоящая. С переплётёнными пальцами. С едой на губах. С неидеальной кожей.

— Я думаю, мы выжили, — сказала она как-то.

Они сидели в её комнате. На полу — тарелки от ужина. Макароны. Настоящая еда. Без стыда.

Макс пожал плечами.

— Мы начали жить. Это больше, чем выжить.

Она улыбнулась.

Иногда Лея писала в блокноте одну фразу:

"Я — не только моя боль."

Потом добавляла:

"Но она — часть моей силы."

И в этом была правда.

Завтра — её первый день в университете. Она будет изучать психологию. Не потому, что хочет «спасти» всех. А потому что знает, каково это — быть на краю. И знает, как важен тот, кто просто рядом.

Она снова посмотрела в зеркало.

И впервые не искала дефектов.

Она просто кивнула своему отражению.

— Привет. Я с тобой.