Гипотеза границы (гет)

Леди Лисандра Блэк, урожденная Яксли, была занята делом, которому придавала не меньшее значение, чем ведению хозяйства или воспитанию дочерей: она работала с родовым календарём. Эта кропотливая работа выпадала супруге главы рода из года в год, и хотя леди Лисандра не раз сетовала, что никто из её предков не догадался наложить на него те же заклинания, что и на фамильный гобелен, где новые побеги появлялись сами по себе, с появлением на свет нового Блэка, отдать календарь на волю магии она бы всё же не решилась.

Она предпочитала всё проверять сама — дни рождения, годовщины, помолвки, приближающееся окончание учёбы у одного племянника и первое посещение школы другим; какие события достойны личного присутствия, какие — формального письма, какие — отправки подарка. Её мужу и дочерям давно уже стало привычно, что их жизнь в течение всего года разворачивается по тщательно составленному графику, в котором соблюдение приличий было не просто делом вкуса, а инструментом поддержания связей.

Будущее двух дочерей уже было устроено, и Лисандра готовилась перенести в календарь длинные списки новых фамилий, родственников по будущим бракам, и тщательно изучить родословные Лонгботтомов и Краучей, с которыми они вот уже несколько поколений не роднились. Между тем, ближайшее торжество приближалось стремительно — первый день рождения Вальбурги. Ирма, в своём вкусе, наверняка устроит что-то шумное, и хотя Лисандра не одобряла столь вычурной показной манеры, следовало быть готовой: и к подарку, и к соответствующим мантиям для всех трёх девочек.

Арктурус вошёл без стука — привычка, которую она ему, впрочем, прощала.

— Согласился? — подняла она на него взгляд, одновременно продолжая вести аккуратную строчку.

— А куда ему было деваться, — отозвался он, резко, с раздражением. — Противен до крайности, я был в шаге от того, чтобы войти в Азкабан как посетитель и остаться как заключённый.

— Радуйся, что родни у Гонтов почти не осталось, — сухо заметила Лисандра, отложив перо. — Я имею в виду человеческую родню. Всех окрестных змей в расчёт не беру. Значит, свадьба — вопрос решенный? Когда?

— Через пару месяцев Марволо закончит отбывать срок и будь я проклят, если помогу приблизить этот момент хоть на день, — заявил Арктурус. — Как только он выйдет из Азкабана — подаст прошение о досрочном освобождении сына. Мы, со своей стороны, проследим, чтобы это ходатайство легло на нужный стол. В конечном счете, инцидент пустяковый. В Хогвартсе он обошелся бы баллов в пятнадцать и парочку отработок.

— Надеюсь, старик осознает, что в его дверь постучала удача, — поджала губы Лисандра. — И хорошенько разъяснит своему сыну, что после того, как Цедрелла родит наследника, вся его благородная кровь и громкое имя не будут стоить ломаного сикля. Если негодяй посмеет распускать руки, умирать будет долго и мучительно… Кстати, о наследниках, — она прищурилась. — Ты так и не сказал Марволо, что девица уже не девица и не сегодня-завтра родит?

— Марволо об этом знать необязательно, — лениво махнул рукой Арктурус. — Он начнет творить глупости, не приведи Мерлин, снова загремит в Азкабан, и тогда это будет уже нашей проблемой. А ребенок Меропы, если он родится, нужен мне живым.

— Вот как? — Лисандра даже отложила в сторону гусиное перо, которым делала пометки в календаре. — Я думала, ты позволишь Меропе Гонт затеряться среди магглов или сброда в Лютном.

— Было бы неплохо, — кивнул Арктурус, — но Гонты — как рулетка, полагаться только на них рискованно. Что получится у Цедреллы, мы пока не знаем. А этот мальчишка, если выживет, может оказаться полезен. К тому же, полукровка, ведущий родословную от Слизеринов, — неплохой альтернативный вариант на тот случай, если Гринделвальд все же развяжет войну и дискредитирует чистокровных. Блэки должны остаться при своих интересах при любом раскладе.

Лисандра кивнула рассеянно — её мысли в этот момент вернулись к собственной дочери.

— Я опасаюсь, что Цедрелла может всё испортить. Она слишком много времени проводит с этим Уизли. Думает, что я не знаю, как же, Чарис мне все докладывает.

— Слишком много времени, говоришь? — лорд Блэк нахмурился. — Сдается мне, у этого предателя крови недостаточно работы. Лучше всего будет найти ему занятие, до освобождения Морфина. Где, говоришь, он служит?

— Чарис говорила, что у Шаффика. Отдел магического правопорядка, вроде бы он там стажер, причем совсем недавно. Даже представить себя не могла, что в Министерстве теперь настолько низкие стандарты.

— Бесполезный человек на бесполезном месте, — покачал головой Арктурус. — Что же, как раз такого очень легко привлечь на верную сторону, если сыграть на его чувстве важности. Пусть занимается своими прямыми обязанностями — помогает Шаффику искать Меропу. И могу тебе гарантировать, моя дорогая, этот поиск не будет ни быстрым, ни легким.

— Послушай, но ведь у этой Гонт ни денег, ни связей, я даже не уверена, что у нее есть волшебная палочка, — задумалась вдруг Лисандра. — А после того, как даже маггл ее бросил, рассудок, должно быть, совсем помутился. Что если она умрет при родах? Что ты тогда будешь делать?

Лорд Блэк посмотрел на нее долгим нечитаемым взглядом.

— Принесу Марволо свои соболезнования.

Пока за закрытыми дверями особняка Блэков решалась судьба прекрасной Цедреллы, она, не испытывая никаких смутных предчувствий туч, сгущавшихся над ее головой, ела мороженое в компании своей старшей сестры Калидоры, без пяти минут миссис Лонгботтом.

— Держи переговорное зеркальце при себе, — наставляла ее Калидора. — И будь добра отвечать незамедлительно. Если матушка вдруг о тебе вспомнит, я не хочу, чтобы меня поймали на лжи.

— Это не ложь, Дора, ты просто не говоришь всей правды ради блага своей любимой сестры, — невинно улыбнулась Цедрелла. — И тебе непременно воздастся.

— Ты играешь с огнем, Цедрелла, — сердито поджала губы Калидора. — Если бы дядя Финеас стал главой рода, такие выходки еще могли сойти бы тебе с рук, но шутить с отцом просто глупо. Подставишь и себя, и нас, и своего драгоценного Уизли.

Хотя Цедрелла никогда бы открыто не согласилась с сестрой, та, как это ни прискорбно, была права. В последние годы их жизнь претерпела ряд перемен, и не всегда приятных. Лорд Арктурус Блэк формально принял на себя семейное лидерство с благословения отца, директора Хогвартса Финеаса Найджелуса Блэка, относительно недавно. В виду постоянной занятости директора, до Арктуруса славный род Блэков возглавлял его старший брат Сириус, отошедший от дел по причине слабого здоровья, а со следующим по старшинству сыном, Финеасом, директор страшно разругался, заподозрив наследника в неподобающей лояльности магглорожденным. Следующим в семейной цепочке шел как раз таки Арктурус, и они с леди Лисандрой позаботились о том, чтобы как следует укрепить свои позиции. Проблема состояла в том, что Лисандра не смогла родить мужу ни одного сына. У них долго не было детей, а затем одна за другой родились дочери, которых, конечно, можно было выгодно выдать замуж, но ни одна из них не наследовала титул главы рода. Младший брат Арктуруса, Цигнус, недавно оказался в центре скандала — его сын Мариус оказался сквибом, — поэтому своим негласным наследником лорд Арктурус считал старшего сына Сириуса, своего тезку, которого любил как родного сына. Цедреллу, как самую амбициозную из сестер Блэк, эта несправедливость страшно разочаровывала, но ничего поделать с этим она не могла, и желание доказать лорду Арктурусу, что она хоть чего-то стоит сама по себе и может обойтись без его протекции, росло и крепло в ней день за днем.

— Хвала Мерлину, я не родилась мальчиком, а значит, что ему за дело, — беспечно махнула рукой Цедрелла. — Все равно уже решено, что отцу наследует его обожаемый племянник. Готова поспорить, он с удовольствием поменялся бы детьми с дядей Сириусом.

— Не говори глупостей, — Калидора закатила глаза. — Я серьезно, Цедрелла. Сейчас не лучшее время для скандалов. Только буря немного улеглась, а тут этот скандал с Мариусом! Отцу необходимо предпринять что-то для восстановления престижа, а из нас троих только ты не просватана.

— И как же удачно, что Арктурус уже женат, а малыш Орион слишком мал, правда? — Цедрелла рассмеялась. — Брось, Дора, в этой семье никто не воспринимает меня всерьез, а я не собираюсь быть приложением к мужу.

— С Уизли тебе это точно не грозит, — вздохнула Калидора. — За ним и рода-то нет, название одно. Будешь день и ночь следить, чтобы он не убился об одну из своих маггловских машин.

Цедрелла рассмеялась и бросила быстрый взгляд на инкрустированные россыпью бриллиантов изящные часики.

— Мне пора. Мы договорились встретиться в местечке под названием Литтл Уингинг, Септимус сегодня там работает. Представляешь, ему уже поручают собственные расследования!

— Даже боюсь спрашивать, что можно расследовать в такой глуши, пропажу козы у крестьянина? — наигранно содрогнулась Калидора. — Жду тебя в этом же кафе вечером, и не вздумай опоздать, как в прошлый раз.

Аппарировав по координатам Септимуса, Цедрелла, как это нередко с ней случалось, немного отклонилась от заданного курса и испуганно отпрянула, лицом к лицу столкнувшись с огромной фигурой с черепом вместо лица, закутанной в саван и угрожающе сжимавшей в руках косу. Сердце испуганно забилось — вместо пасторальной зеленой деревушки она оказалась на кладбище.

Цедрелла постаралась взять себя в руки. Это всего лишь мраморное надгробие, выходка какого-то богатого и эксцентричного маггла. Хорошо еще, что она не выхватила палочку и не начала бросаться заклинаниями, так и под нарушение статута недолго попасть. А вот и место, куда она должна была перенестись, особняк на холме, который Септимус называл в качестве ориентира. Придется немного прогуляться пешком.

Отчего-то это место произвело на Цедреллу угнетающее впечатление. Интересно, что за работа может быть у Септимуса в Литтл Хэнглтоне? И что за волшебники выбрали поселиться в такой дыре? Лично Цедреллу ничто на свете не могло заставить покинуть Лондон, она даже поместье Малфоев считала жуткой глушью. Семья Септимуса, правда, жила в местечке под названием Оттори-Сэнт-Кэтчпоул, но ведь им не обязательно бывать там часто после свадьбы, верно?

Хотя кладбище осталось уже далеко позади, Цедрелле все еще казалось, что жуткий памятник сверлит ей спину своими пронзительными пустыми глазницами.

Септимуса она нашла возле того самого особняка, где он — подумать только! — невозмутимо сидел на ступеньках и болтал с самым обыкновенными старыми магглами. Один из магглов слушал его с явным снисхождением, просматривая газету и куря сигару, что Цедреллу неприятно кольнуло. Как он смеет так покровительственно держаться в присутствии волшебника?

— А вот и моя очаровательная невеста! — просиял Септимус, увидев ее. — Мистер Риддл, мистер Дагворт, позвольте представить вам Цедреллу Блэк, дочь лорда Арктуруса Блэка. Цедрелла, это мистер Томас Риддл, хозяин этого дома и отец моего друга Тома, а это доктор Бертрам Дагворт. Они оба помогают мне в моем расследовании.

Цедрелла медленно кивнула, втайне надеясь, что магглам не взбредет в голову целовать ей руку или как-то иначе демонстрировать дружеское расположение. Чего она не ожидала, так это того, что, по крайне мере, один из них отнесется к ней с такой же брезгливой неприязнью, хоть и постарается замаскировать ее холодной вежливостью.

— Рад знакомству, мисс Блэк, — произнёс Томас Риддл с тем оттенком осторожного превосходства, который не оставался незамеченным. — Простите за праздный вопрос: ваш отец — лорд, говорите? Это… титул, признанный в Палате лордов… или же, так сказать, внутреннее распределение званий в вашем… сообществе?

— Это наследственный титул главы одного из старейших чистокровных домов, — ровно ответила Цедрелла. Новые друзья Септимуса нравились ей все меньше.

— Чистокровных? Ах, понимаю… — Риддл с легкой усмешкой перевернул страницу в газете. — А где находятся земли, которыми владеет ваш род?

— О, мы не владеем фермами или поместьями, если вы об этом, — сдержанно усмехнулась Цедрелла. — Наше имущество… иной природы.

— Прелестно, — с вежливой невозмутимостью произнёс Риддл. — Любопытно у вас определяется принадлежность к знати — ни земли, ни титулов, ни элементарной вовлеченности в жизнь общества. Эдак любой может взять и объявить себя лордом.

Молчание повисло на мгновение, и тогда доктор Дагворт, до сих пор хранивший деликатную отстранённость, мягко вмешался:

— Ну право, Томас, у нас ведь сейчас задача совсем иного рода. А юным людям, влюблённым, как мне кажется, и вовсе не до обсуждения титулов. Не так ли, мисс Блэк?

— В самом деле, — кивнула Цедрелла, с трудом удержавшись от взгляда, способного обратить чай в лёд.

— Септимус уже посвятил вас в курс дела? — Риддл все же удосужился немного сменить тон.

— Не успел, — тут же отозвался Септимус, не дав ей ответить. — Цедрелла, если бы ты, как девушка, хотела спрятаться, куда бы ты пошла первым делом?

Цедрелла недоуменно приподняла брови.

— К тете Белвине, наверное. Но от кого мне там прятаться?

— Тетя не подойдет. Хотя… — лицо Септимуса вдруг просветлело. — Бэрки знают многих. И этот их партнер по бизнесу в Лютном, Борджин... Вопрос, захотят ли сотрудничать…

— Может быть, если кто-то соблаговолит обьяснить мне, что происходит, я смогу предложить идею получше, — сквозь зубы прошипела Цедрелла. — Что именно вы хотите узнать от Бэрков?

Септимус виновато улыбнулся.

— Мы ищем девушку по имени Меропа Гонт, дочь старого Марволо Гонта, который живет недалеко отсюда. Точнее, прямо сейчас он в Азкабане, а вот дочка пропала, а Тому очень срочно нужно ее отыскать… Вот, Сесилия тебе, пожалуй, объяснит все гораздо лучше. Сесилия, вы вовремя, смотрите, кто пришел!

Цедрелла медленно повернулась. Из дома вышли двое: молодой мужчина, на вид ровесник Септимуса, и его спутница, девушка в элегантном персиковом платье и соломенной шляпке поверх уложенных в элегантную прическу пышных каштановых волос.

— Мы хотели немного прогуляться по саду, Тому не следует все время проводить взаперти, — улыбнулась Сесилия. — Цедрелла, присоединитесь к нам?