Страшилки у костра (джен)

На закрытие смены действительно был большой костёр. Прямо огромный, больше, чем когда чучело жгут на Масленицу. Правда, это все-таки было немножко не то, когда весь лагерь на площадке собрался, рассевшись поотрядно на скамейках и стульях, уютно не побеседуешь у огня. Но зато было что-то типа мини-концерта, кто умел и хотел, выходил петь. Игорь Николаевич тоже спел под гитару две песни: про изгиб гитары желтой и еще одну, прикольную, про пиратов-пенсионеров:

Мы с тобой давно уже не те,

Мы не живем делами грешными.

Спим в тепле, не верим темноте,

А шпаги на стену повешены.

В нашей шхуне сделали кафе.

Пираты печалилсь, как теперь все стало цивильно, скучно и абсолютно законно... А потом вдруг внезапно решали:

Море ждет, а мы совсем не там!

Такую жизнь пошлем мы к лешему.

-Боцман! -Я. -Ты будешь капитан.

Наденем шпаги потускневшие.

Мы с тобой пройдем по кабакам,

Команду старую разыщем мы,

А здесь, а здесь мы просто лишние.

Давай командуй, капитан!

Здорово было. И ветер прошёлся над лагерем, как будто надул паруса. Если смотреть по компасу — зюйд-вест.

А на следующий день все разъезжались по домам. За Деметрой приехали сразу после завтрака. Дядя Федя оказался очень большим; в высоту не такой высокий, как дядя Нияз, все-таки поменьше, но тоже не маленький, а по остальным измерениям — прямо очень большой. Тетя Лена, наоборот, росточка небольшого, но тоже объёмная. Когда они с двух сторон обняли Диму, она между ними просто пропали из виду.

За Деметрой тетя с дядей приехали на своей машине, а за Яриком и Сережей, за обоим — собирались рейсовым автобусом, а они ходили редко, так что их родителей ждали только после обеда. Так что у них было в запасе еще целых полдня — пройтись везде напоследок, попрощаться с лагерем, сделать последние фотки. Ребята даже сделали вылазку за ягодами. Лесная клубника уже полностью отошла, они не нашли ни единой штучки чем поживиться, но зато обнаружили, что на дикой малине ягоды уже розовеют. Ценою нескольких царапин и большой затяжки на Сережиной майке они отыскали-таки несколько вполне съедобных малинок.

Тихого часа после обеда сегодня не было. Собственно, не было даже обеда: в столовой на подносах были выложены сосиски, нарезанный сыр, масло и хлеб, и стаканы с чайными пакетиками у кулера с кипятком, чтобы все, кому нужно, брали сколько захочешь. Сережа с Яриком сделали себе по паре больших бутербродов и устроились с этим добром на лавке с видом на въездные ворота. Там были корпуса старших отрядов, но сейчас выгонять мелких оттуда уже было некому, а они хотели как можно скорее увидеть родителей, уже совсем чуть-чуть оставалось ждать.

И вот тут-то, сидя на чемоданах (образно, разумеется, на самом-то деле собранные чемоданы ждали в палатах), Сережа и решился наконец показать Ярику заветное. Их фильм по Стартреку.

Нет, конечно, не то чтобы это было что-то особенно тайное, все семеро членов команды с удовольствием его всем показывали, а Полина и Лиу даже представили, каждая в своем классе, в качестве презентации ко Дню Космонавтики. Остальные тоже бы показали, но им презентаций не задавали. Так что не в этом было дело. Да и показать мог бы и раньше. Но Сереже почему-то казалось, что именно так будет хорошо и правильно: человеку, с которым стали друзьями, перед расставанием (ну не совсем полным, все-таки в одном городе живут, и телефонами обменялись — но все же расставание) показать то, что особенно дорого сердцу.

Телефон у Сережи был старый мамин, не с таким большим экраном, как современные, но всё-таки более-менее было видно.

Зазвучала знакомая музыка (соло на скрипке, играл Давид), на экране появился силуэт картонного звездолёта на фоне космоса, и голос Полины заговорил:

"Космос. Последний рубеж. Это путешествие корабля «Энтерпрайз», пять лет исследований новых миров, поиск новой жизни и новых цивилизаций, поход туда, куда не ступала нога человека.

СТАРТРЕК

Траблы и триблы."

Ярику надо отдать должное: смотрел он отлично. Всё комментировал, ойкал и смеялся, где надо, как настоящее кино. Заценил триблов, которых всей компанией шили из обрезков искусственного меха, а потом тетя Белка научила всех делать помпоны из пряжи, и помпонов несколько штук сделали тоже. И капитанское кресло особенно заценил, и то, как его собирали из старых ящиков, а потом покрасили, и очень вышло реалистично!

На экране Энтерпрайз шел на планету Шерман, где ему предстояло разбираться с зерном квадротритикале, а потом лейтенант Ухура принесла из увольнения милейшее пушистое существо — трибла...

Сережа играл навигатора мичмана Чехова. Ну и что, что у Чехова светлые кудрявые волосы были только в новом фильме, а в старом сериале как раз темные и прямые, у них же не косплей, а фильм по мотивам, значит, можно обе вселенных объединить. Лиу была лейтенантом Сулу, это понятно, а Наоми — лейтенантом Ухурой, единственная, кто был девочка и по роли, и по жизни, в красном платье и шортах, а все остальные в форменных рубашках и брюках. Форменки, включая женскую, им сшила тетя Эльмира, а знаки отличия вышивали сами уже. А штаны были обычные, у кого какие нашлись подходящего цвета. Капитаном Кирком стала, конечно, Полина, а старшим помощником Споком — Давид, для чего ему даже попытались выпрямить, с помощью воды и большого количества лака, его волнистые волосы, но кудри все равно лезли наружу. Рамиля стала доктором Маккоем, а вот Скотти сначала не могли найти, но в конце концов тетя Белка привела к ним дочку своей подруги, Лилю, и Скотти из нее получился — как настоящий!

А тем временем на экране триблы расплодились как не в себе, они уже заполонили весь корабль, в каждом отсеке за каждой переборкой! Триблы в тарелках и кружках сидели, и лопали там еду, не сходя с места!

Но в конце концов, разумеется, все закончилось хорошо, триблы помогли обнаружить проблему с зерном, а доктор Маккой придумал, как сделать, чтобы они бесконтрольно не размножались, так что они теперь стали простыми домашними животными.

Ярик, когда досмотрел, восхитился, и особенно ему понравились толстые триблы. Они размером с фитнес-мяч были (и, собственно, мячами и были, обшитыми мехом). Я потом сказал:

— А я этот фильм видел. Мне Давид показывал.

— Какой Давид? — ничего не понял Серёжа.

— Ну, Давид, который Спока играет. Это ж мой троюродный брат.

— О-фи-геть, — только и выговорил Серёжа. А в самом поднималась искрящаяся, покалывающая на языке, как газировка, радость: так значит, мы точно не разойдёмся и не потеряемся, мы, значит, по сути одна компания, хоть раньше этого и не знали! И можно будет Ярика познакомить со всеми остальными вообще без малейших вопросов!

Что-то железно брякнуло. Это не что-то — это с таким звуком, Сережа с Яриком уже знали, открывается и закрывается калитка для пешеходов в воротах, для машин их надо полностью открывать.

— Пааапаа! Мааааама! Приехали!

Ярик бутерброд все-таки успел дожевать, на бегу. А вот Сережа на радостях чуть телефон не забыл на скамейке. Хорошо, что вовремя вспомнили и нашли!