По ту сторону Хэйхэ (джен)

Хотя любопытство Хонг Се было в известной степени удовлетворено тем, что он услышал от Лу, сам лис все равно не мог отделаться от мысли, что рысь — куда более загадочный и скрытный персонаж, чем ему казалось вначале. Из головы все никак не выходил рассказ Лу о том, что он провел много лет своей жизни в тайге, и этим, по его словам, могло объясняться отсутствие знака Инь-Ян. Но чем больше Хонг Се вдумывался в это объяснение Лу, тем более оно начинало казаться ему нелогичным.

Изучая труды в библиотеке Нефритового Дворца, Хонг Се знал о случаях, когда знак Инь-Ян в теле живого существа менялся, становясь более светлым или более темным, но нигде в трактатах не было сказано о том, чтобы знак вообще исчезал! Если Лу, по его же собственным рассказам, родился среди обычных зверей и лишь в осознанном возрасте ушел жить вдали от разумных зверей — то он не мог просто взять и потерять Инь-Ян! Он должен был остаться хотя бы в искаженном виде — но ведь мастер Угвэя, используя Взгляд Топазового Волка, так и не смог обнаружить его у рыси. Выходило… выходило, что Инь-Ян у Лу никогда и не было. А коли так — то кем был тогда охотник, пришедший с другой стороны Хэйхэ?

* * *

Хонг Се начал внимательнее следить за Лу, если тот появлялся на территории Нефритового Дворца — а застать рысь в пределах их дома было непросто. Лу появлялся тогда, когда считал нужным, и порой он мог отсутствовать по нескольку дней, прежде чем опять появиться на пороге Дворца. Неистовая Пятерка уже привыкла к неожиданным появлениям рыси на вершине горы и не обращала на него внимания. Спокойно к Лу относился и мастер Угвэй. Один лишь Хонг Се продолжал изучать взглядом рысь, словно пытаясь разглядеть в охотнике что-то необычное.

И в один из дней лис сумел заметить изменения. Однажды Лу пришел в Нефритовый Дворец ближе к вечеру, когда солнце уже садилось за горизонтом, посылая жителям Долины Мира последние яркие, но уже не такие теплые лучи перед наступлением прохладной летней темноты. Огромная фигура Лу заслонила солнце, пока тот стоял в проеме входных ворот Нефритового Дворца, сложив лапы на груди и внимательно наблюдая за тренировкой Неистовой Пятерки. И именно тогда Хонг Се внезапно осознал, что Лу изменился. Раньше на фоне солнца его серо-черная шерсть светилась тускло, больше напоминая по оттенку ржавую медь — но в тот вечер оттенок стал более ярким, похожим на полуочищенное золото.

Это было лишь первым звоночком, который прозвучал в голове Хонг Се. Наблюдая за Лу в последующие дни, лис видел, что рысь, приходя в Нефритовый Дворец, каждый раз выглядел не совсем так, как прежде. Все это было похоже на то, словно нечто, принимающее облик Лу, всякий раз пытается повторить его образ — но словно каждый раз проваливался в какой-то маленькой детали.

* * *

Окончательно Хонг Се получил подтверждение того, что Лу был явно не тем, за кого себя выдавал, во второй половине лета, когда рысь стал появляться в Нефритовом Дворце несколько чаще, чем раньше. Одним теплым вечером Лу (или нечто, что выдавало себя за Лу) сидел во дворе перед зданием Дворца и наблюдал за очередной тренировкой Неистовой Пятерки. Хонг Се, который в тот момент — в очередной раз не очень удачно — пытался тренироваться вместе со всеми, периодически ловил на себе оценивающий взгляд охотника, однако рысь сохранял молчание и никак не пытался контактировать с лисом. Не один раз Хонг Се пытался понять, что именно его смущает в облике Лу — и всякий раз безуспешно. Тем не менее, из раза в раз Хонг Се бросал краткий взгляд в сторону сидящего охотника, не понимая, что его конкретно смущает… пока не обратил внимание на горло Лу, видневшееся из-под серой рубахи. У него не было шрамов!

Не будучи уверенным, что не ошибся, Хонг Се еще раз присмотрелся к вороту рубахи — и да, у Лу не было никаких отметин ниже шеи! А ведь еще во второй день рысь специально опускал рубаху, показывая четыре страшных шрама от тигриных когтей! Такое не могло быть случайностью или совпадением.

Как только тренировка подошла к концу, Лу, словно что-то почуяв, встал и покинул двор, пройдя в створ ворот. Но стоило Хонг Се со всех лап помчаться за рысью, как внезапно лис, пройдя тем же путем, что и охотник, остановился в ступоре — Лу нигде не было. Хонг Се знал, что из Нефритового Дворца можно было уйти лишь одним путем, пройдя через главные ворота — по длинной лестнице, подножие которой заканчивалось внизу, в Долине Мира. Но как ни напрягал зрение Хонг Се, нигде на ступенях не было Лу… словно тот испарился или просто исчез.

После этого случая Лу не появлялся в стенах Нефритового Дворца целую неделю, и Хонг Се ничего не оставалось, кроме как вернуться к своим ежедневным опытам с флейтой и жизни среди бойцов Нефритовой Пятерки. Конечно, ему стоило бы рассказать другим о своих наблюдениях… но Хонг Се опасался, что его сочтут сумасшедшим и не поверят в его слова.

* * *

Лу находился в Зале Героев Нефритового Дворца, внимательно смотря на мастера Угвэя, присевшего на ступени перед источником под держателем Свитка Дракона. Взгляд рыси был спокойным — и столь же спокойными были слова старого наставника:

— Стало быть, неспроста у тебя знака Инь-Ян нет, Лу. Или, стоит мне называть тебя иначе?

Зеленые глаза рыси сверкнули:

— Почему вы решить, что моя зваться иначе, Угвэй?

Угвэй коротко усмехнулся, оперевшись на посох:

— Ошибка твоя, Лу, была в том, что пришел в Нефритовый Дворец ты, и открылся мне. Отсутствие знака твое выдает тебя. И не Лу ты, но существо другое. И более чем уверен я, что прекрасно владеешь байхуа ты, а ошибки твои намеренно делаешь ты.

Лу закрыл глаза, словно о чем-то раздумывая, после чего его черты начали таять — и на месте рослой рыси застыл подрагивающий серый дым без конкретного очертания, конечностей и головы. Из пустоты донесся голос:

— Что ж, признаю, ты раскусил меня, мастер Угвэй. Я действительно прекрасно владею байхуа, и я лишь притворялся, что говорю на нем плохо. Что же меня выдало?

Преображение Лу не вызвало у Угвэя никакого удивления. Напротив, глаза черепахи сузились в удовлетворении:

— Изучал свитки Нефритового Дворца я, и пытался понять я, какой зверь может быть лишен знака черно-белого. И рассказ твой, что поведал нам ты, ключ дал мне к пониманию сказанного. Если родился ты в деревне обычной, среди зверей обычных, то должен был быть заложен знак в тебя, Лу. Может меняться знак, может становиться иным он, но исчезать? Даже десятилетия многие жизни не способны полностью убрать знак, как ни старался бы кто-либо. Стало быть, не среди зверей обычных рожден был ты. А следовательно — и не зверь ты, Лу.

Облачко застыло, словно раздумывая над словами Угвэя, после чего трансформировалось обратно в Лу — и голос у рыси стал более низким и глубоким:

— Поздравляю, мастер Угвэй, вы совершенно правы. Я действительно не разумный зверь, и вся моя история про тайгу и долгую жизнь среди диких зверей — выдумка от начала и до конца. Так может, вы тогда догадаетесь, кто я на самом деле?

Угвэй задумчиво и протяжно начал хмыкать, вглядываясь в черты Лу:

— Сначала мысль посетила голову мою, что ты кто-то из богов китайских в обличии смертном. Думал я, кем бы ты мог быть. Саньцин? Не думаю. Юаньши Тяньцзун? Возможно, но бог этот провозглашает силу Инь-Ян, а ты знака этого не имеешь. Линбао Тяньцзун? Может быть, вполне может быть, ведь символ он божественного закона и знания, а также поддержания закона и порядка в мире этом. Дао Дэ Тяньзун? Точно нет, ведь бог этот к добродетели призывает, и уж он точно имел бы Инь-Ян в себе. Юй Ди? Тоже не думаю я, ведь Юй Ди смертным был когда-то, и знак бы точно имел. Стало быть, либо Линбао ты… либо иной кто-то.

Задумавшись, Угвэй расслабленно улыбнулся и протянул когтистый палец, показывая на Лу:

— Понял я, кто ты, Лу. Ты — Смерть.

Рысь не двинул и мускулом на лице, смотря в глаза наставника, после чего медленно кивнул:

— Да, ты прав, Угвэй.

Казалось бы, соседство со столь могучей сущностью, как Смерть, должно было пугать, но Угвэй держался совершенно расслабленно, словно его ничего не страшило:

— Поэтому и нет у тебя знака черно-белого. Ведь Смерть не бывает хорошей или плохой. Просто существует она, не ведая ни злого, ни доброго. И про Чжу Чи историю выдумал ты, чтобы объяснить свое появление в Нефритовом дворец. Так что привело тебя сюда, Смерть? Чем тебе приглянулась обитель наша скромная?

Рысь начала ходить кругами по залу, задумчиво склонив голову:

— По счастью для вас, смертных, ничью жизнь отсюда я пока забирать не собираюсь. И тебе, Угвэй, жить еще не одно десятилетие, и ученикам твоим еще предстоит долгий век. Но я пришел с важным посланием и предупреждением, Угвэй. Оно касается твоего статуса Воина Дракона.

Угвэй удивленно склонил голову, но Смерть продолжила говорить:

— Как ты знаешь, для тебя придет пора передать этот титул новому Воину Дракона. А он, в свою очередь — крайне важный элемент поддержания равновесия в подлунном мире. И я знаю, что следующий Воин Дракона будет… особым. Он не будет похож ни на тебя, ни на всех прежних. Он будет не один.

Черепаха прищурила глаза:

— Не один он будет? Но сколько?

— Двое. Пока не трудись их искать, Угвэй — ни один из них еще даже не родился. Но по секрету от своей сестры Жизни я узнал, что до их появления осталось всего-то какое-то десятилетие-другое. Тяжкие испытания выпадут на их долю, тяжелое детство у них будет — и не в силах ты будешь это изменить, Угвэй. Я не буду называть тебе их имена — хотя Жизнь сказала мне их. Ты все сам поймешь, когда встретишь их лично. Но знай — Вселенная не даст тебе сразу двух. Половину Воина Дракона ты будешь ждать не один год, и никакими силами не сможешь ты приблизить момент его появления в Нефритовом Дворце.

Угвэй медленно улыбнулся:

— О, не боюсь времени я, почтенная Смерть. Десятилетия ли, год ли, другой ли — так ли это важно? Если потребуется мне ждать еще тридцать лет — подожду я. Воина кунг-фу терпение отличает — а это не занимать мне. Но все же, не понимаю я, почему ты рассказываешь это мне? Если, по словам твоим, сам я все узнаю — то какова причина появления твоего здесь?

Рысь остановилась:

— Твой ученик, Хонг Се. Он будет важным звеном в этой истории, — не дожидаясь реакции Угвэя, Смерть продолжила. — Две половины будущего Воина Дракона будут необычными. Каждый из них будет лишь половиной знака Инь-Ян. Долго объяснять, почему так случится, но важно другое. У Хонг Се есть то, чего нет ни у одного из твоих учеников — и даже у тебя самого, Угвэй. Этот молодой лис искренне, всем сердцем верит в серый взгляд на мир. Это лишь кажется, что достаточно просто поверить в равнозначимость добра и зла, чтобы стать адептом серого взгляда. Но это ложь. В таком знании нужно «вариться» долгие годы. Нужно видеть мир вокруг, исследовать его, понимать, изучать и принимать. Вам, обычным существам, живущим в стандартной парадигме, этого не дано. Всегда глубинное восприятие добра как превалирующей доминанты, будет мешать вам истинно видеть дуальность мира вокруг. И ты, Угвэй, не защищен от этого. Даже ты, несомненно мудрый наставник, ограничен своими взглядами. У Хонг Се нет таких ограничений, и он истинно понял и принял серую концепцию мира. И лишь ему будет дано высвободить полную мощь следующего Воина Дракона. Не тебе, не какому-то другому мастеру кунг-фу — а ему.

Помолчав какое-то время, Смерть добавила:

— Тебе нужно будет принять нелегкое решение, Угвэй. Какое — я не скажу, ведь несмотря на предопределение судьбы, решения все равно принимают обычные звери, и я не должен вмешиваться в свободную волю разума тебя или кого-то еще. Скажу лишь, что оно будет связано с Хонг Се. И если ты примешь верное решение — будущий Воин Дракона станет таким, каким он и должен быть. Если нет — то ты погубишь его.

Словно понимания, что имеет в виду рысь, Угвэй медленно кивнул, и Смерть снова превратилась в облачко:

— Успехов, Угвэй. Когда придет твой час — мы еще встретимся.

Смерть исчезла, и черепаха тягуче улыбнулась, опираясь на верный ореховый посох:

— Встретимся мы, Смерть. И буду рад нашей встрече я.