Главное - семья (джен)

Лающий смех, плешивая шерсть да жалкая горстка воспоминаний, запрятанных так глубоко, что даже дементоры не вытащили, — вот и все, что у осталось у некогда наследника древнейшего и благороднейшего дома. Он был уверен, что мать сделать все, чтобы окончательно вывернуть ее из семейной истории. Отец, который мог сдержать ее, погиб, сестры давно нет в стране, а это значит, что мать никто не сможет остановить. Сколько он смог бы протянуть без подпитки рода? Мало, слишком мало.

Иногда Сириусу казалось, что его кто-то зовет — женский голос, детский. Но чем больше проходило времени, тем реже он слышал их голоса. Наверное, это значило, что все близится к концу.

К лучшему.

Когда их закинули сюда, то, как им злобно сообщали охранники, поступил приказ, чтобы дементоры спускались чаще, оставались дольше, не давали им прийти в себя. Сириус пытался держаться первое время, помочь о сестре и крестнике. Он думал, что мог бы сбежать, хоть попытаться, его могли бы выпустить, узнав, что обвинения ложны. Однако чем больше проходило времени, тем меньше стоила его жизнь.

На стене выцарапанные палочки, первый год они еще пытались считать дни, потом стало все равно. Сириус слишком давно сбился со счета. Сколько прошло там, за пределами тюрьмы? Сколько еще было нелепых смертей и жертв? Лишь бы не остатков его семьи. Мужчина трясет головой и заставляет себя проглотить жалкие крохи, которые каждый день кидают заключенным. О, они должны были жить как можно дольше, чтобы мучение казалось вечным. Краюхи хлеба, тарелки мутной похлебки и чашки застряло воды хватало, чтобы они не умерли от голода. Сириус никогда не думал, что может оказаться в такой ситуации.

Он часто думал о сестре, представляя как она защищает мастерство, ловко управляет своим женихом или уже мужем. Подкаблучник, смеялись они с Джимом. Думал о кузине. Анди скоро будет отправлять дочь в Хогвартс. Или уже отправила? Сириус был не уверен. Чаще всего он вспоминал маленького мальчика, его доверчивые объятия, звонкий смех. Кому его могли отдать? Был ли он счастлив? Ответов на вопросы не было.

— Рабастан, поешь, — совсем рядом захрипел бывший враг под истеричный женский смех. Сириус поморщился, еще одна его кузина стала сумасшедшей, кажется, еще в первые годы войны.

— Зря, Родольфус, — он мрачно усмехнулся, бездумно разглядывая выцарапанные полосы, — остань от него, лучше сдохнуть побыстрее.

— Заткнись, Блэк, — вяло огрызнулся Родольфус у него сил на долгие споры тоже не было.

— Нет, правда, — Сириус сел на лежанке, смотря в стену, за которой находится камера Лестренжей. Почему из засунули обоих в одну никто не понял. — Разве вам есть смысл жить без вашего Лорда?

— Темный Лорд вернется, мерзкий предатель, — мадам Лестрейндж завизжала, заставляет морщится.

— Какое тебе дело? — Рольфус в отличие от жены спокоен. Хриплый простуженный голос, бесконечно усталый от всего.

— Просто интересно, вы же эти. Фанатики.

— Не мы.

А Белла, неозвученно повисло в воздухе. Сириус замолчал. Ему нечего ответить. Честно говоря, он даже не уверен как поступил бы на их месте. В его жизни не было выбора остаться верным себе или любви. Да и кто мог поставить его перед этим выбором? Отец и сестра приняли его позицию и отпустили, брат предпочитал игнорировать с самой школы, друзья были вместе с ним. На краю сознания царапнул образ смешливый девчонки, но он усилием воли отогнал его.

Сириус вновь лег, стараясь улечься как можно компактнее, и прикрыл глаза, пока не пришло время ежедневного обхода можно было позволить себе вспоминать. В его искалеченную Азкабаном голову чаще других приходили мысли о Поттерах. Как всегда балагурящий Джим, Лилс пытающаяся строгой и маленький крестник на его руках. Мужчина лелеет эти воспоминания, не переставая ругать себя. Какими же они все были идиотами. Нужно было сразу бежать, а не играть в глупую гордость. Надо было поступить как мать, обманом заставившая сестру уехать, схватить друзей в охапку и бежать. К чему были нелепые шутки и эта крыса в довершение? К чему было гнаться, оставляя маленького крестника одного. Сейчас он этого не понимал. Раскаивался. И очень сильно хотел все исправить. Только пути назад не было.

Изо рта вырвался, мужчина отполз в угол, зная, что это не поможет, но стремясь хоть немного отсрочить встречу со своими тюремщиками. Первым, как всегда, пришли к Долохову. Странный мужчина все еще сдавался и каждый раз пытался выбраться. Сириус знал, что у него такая же анимагическая форма как у его сына — медведь. Только физической силы было мало, чтобы сломать решетки. Совсем рядом завыла кузина, он знал, что она вспоминает, знал, что у них мог появиться племянник. За стеной хрипел Рабастан, переносящий дементоров гораздо хуже остальных. Сириус закрыл глаза, сегодня у него не хватит сил для обращения.

Не думай. Не думай. Не думай. Не думай.

Негодный мальчишка.

Ты мне не брат.

Ненавижу.

Он мертв, Сири, он мертв.

Она не вернется, убирайся.

Ты не понимаешь, это отличный план!

Сириус заскулил, свернулся в клубок и замер. Он не справился, он подвел. По щекам потекли слезы. Ему безумно хотелось все закончить, но так же сильно он боялся этого.

— Гарри, Ада, — мужчина царапал собственное запястье. Когда он узнал, что сестра сделала себе кулон на память, он пошел в тату-салон. Трилистник на его запястье никогда не мог исчезнуть.

Азкабан подавляет, ломает, сводит с ума. Сириус держался из последних сил. Он закрыл глаза и пропалился в свое сумасшествие, видя перед глазами давно минувшие и заветренные войной дни.

Сириус держит в руках чашку с чаем, вдыхает аромат жасмина смешанный с чем-то до боли знакомым, но он не может вспомнить чем. Адара разочарованно поджимает губы. Лили качает головой и заливисто смеется, отказываясь подсказывать. Маленькие ручки аккуратно перебирают пряжу, выбирая самую лучшую для будущего ребенка. Традиция вязать что-то для наследника самим — единственная, что безоговорочно понравилась миссис Поттер. Она вплетает в петельки тонкое кружево чар, медленно и аккуратно добавляет зелья и чувствует себя бесконечно счастливой, когда на связанные пинетки или костюмчик, ее малыш толкался в мамим живот. В такие моменты, не смотря на все ужасы войны, Сириус смотрит на совсем молоденькую ведьму, больше похожую на подростка, чем на замужнюю даму, и чувствует себя тоже по-настоящему счастливым. Его сестра мягко обнимает за плечи, тепло улыбается в ответ на чужую улыбку.

— Лили, я дома, — почти вплывает на кухню Джеймс, сияя широкой улыбкой и новыми ссадинами. Он задорно целует жену в порозовевшую щеку и упорачивается от дружеского подзатыльника. Такой светлый внутри, такой живой. Он всегда будет той звездой, к сиянию которой стремился Сириус. Он не осплепляет, а уютно греет своим теплом. Может, именно из-за этого бывший наследник так посто уходит из дома, живя лишь безумием авантюр, связанных с Поттером. Короткие ногти едва заметно царапают шею, Сириус прижимается щекой к холодной руке. Не ушел, отпустили.

— Сири, — Блэк непонимающе моргает, смотрит в бесконечно синие глаза, — тебе просыпаться, дорогой.

Он мотает головой, сильнее жмурится. Что значит пора просыпаться? Он не спит, просто не надолго прикрывает глаза. Если бы уснул, то Джим уже давно накинул какие-нибудь шутливые чары.

— Мистер Блэк, — громкий голос заставил распахнуть глаза. Перед ним стоял невысокий, крепко сбитый мужчина. — Мистер Блэк, вы должны пойти со мной.

— Зачем? — горло пересохло, его вопрос был его слышен.

— Вас ждет повторный допрос, — пришедший мужчина ежился, явно не чувствуя себя в безопасности. — Появились новые обстоятельства.

Сердце в груди отчаянно забилось. Возможно. Возможно кто-то решил его вытащить. Мать или сестра? Скорее второе. Значит, и Гарри был у нее.

Вернулась. Смогла.

Сириус тяжело поднялся с лежанки, послушно позволяя зафиксировать руки. Кажется его Рождество наступит очень скоро.