Фантом (джен)

― А где Габриэль? ― слегка картавя, спросил куда-то в пустоту Вару. ― Хотя, зачем он мне?.. ― он посмотрел в угол, где сидел Феликс. ― Хэ-эй, златовласка, а что это ты тут де-елаешь, м-м? Тараканов разводишь, да?.. ― кудрявый пакостливо улыбнулся. ― А если об этом узнает Фе-едя? М-м?.. ― Вару, захихикав, быстро побежал от злющего блондина, у которого глаза загорелись недобрым огнём.

Фантом парила около многострадальной потрескавшейся люстры, «лёжа» на животе, и, сложив руки под подбородком, с интересом следила за тем, как квартира, некогда чистая и убранная, превращалась в филиал хаоса. Волосы, которые она всё чаще стала оставлять распущенными, мерно покачивались. Призрак не раз замечала, что они стали короче, чем при жизни. На её тонком полупрозрачном запястье мерно покачивался подаренный Габриэлем браслетик, сделанный из её слёз. Она сняла свою прозрачную кофту и повязала её на талии, оставшись в голубой укороченной футболке и длинных фиолетовых шортах. Рядом с ней на люстре сидел Габриэль, тихонько покачиваясь от лёгкого ветерка. На его запястье болтался браслет, который ему сделала Фантом. Через некоторое время после начала беготни жёлто-зелёного вихря, эльф, немного повернув голову, спросил у призрака:

― А у тебя есть истории про войну?

― Очень много… Хочешь спою одну из них? А потом расскажу о событии, про которое будет песня…

― Спой, пожалуйста…

― Ну, слушай…

И призрак запел… И все, кто был в квартире в этот момент, невольно прислушались к тихому шёпоту ветра, звучавшего около люстры, на которой неторопливо покачивался Габриэль…

Во времена смут и людских страданий

Ведомо мне преданье, как в Костроме

Жил молодой Романов, избранный править, да

Но польский король выслал убийц

Что проведёт тропами местный крестьянин

И лях в глубокий снег ступал, не ведая беды

А ветер волосы трепал, и заметал следы

Сокрыв проходы тайных троп, что ведомы ему

В глухих лесах седой холоп их молча вёл во тьму

Сбились с пути, третьи сутки гаснут

Лошади мрут и вязнут, мы одарим

Дав серебра и злата, выведи, стань богатым!

В этой глуши нет ни души

Укажи путь поближе или умри же!

И лях в глубокий снег ступал, не ведая беды

А ветер волосы трепал, и заметал следы

Сокрыв проходы тайных троп, что ведомы ему

В глухих лесах седой холоп их молча вёл во тьму

Признайся, мы сбились!

Глупец, ты сгубил нас!

Я знал путь, поверьте!

Вы шли к своей смерти!

И лях в глубокий снег ступал, не ведая беды

А ветер волосы трепал, и заметал следы

Сокрыв проходы тайных троп, что ведомы ему

В глухих лесах седой холоп их молча вёл во тьму

Я знал путь, поверьте!

Вы шли к своей смерти в лесах!⁽¹⁾

Фантом замолчала. В квартире на несколько мгновений воцарилась тишина.

― А про кого эта песня? ― тихо спросил эльф.

― Я отвечу тебе маленьким стишком… ― прошелестело у него над ухом. ― Вернее, одной из версий этого стишка…

Поляков отряд где-то сбился с дороги,

Обычное дело, страна велика,

В деревню зашли, попросили подмоги,

Чтоб дали толкового проводника.

Найдется такой, им сказали в деревне,

Один он в округе "Ходилка" такой,

Он вас отведет куда хошь за неделю,

И тихо добавив ― ему не в первой…

Прошло восемь дней, как в походе поляки,

И ненависть крепнет к Сусанину Ване,

И голод крепчал и усталость, и страхи,

Да и подозренья Ивана в обмане.

― Куда ты ведешь нас, не видно не зги, ―

Спросили поляки, ― кругом глухомань.

― Ступайте за мной, не морочьте мозги.

Под ноги смотри, а не рот разевай.

― Давайте отрежем Сусанину ногу?

Спросил командир. ― Я уже не могу,

― Спокойно ребята, я вспомнил дорогу,

Сейчас я в деревню всех вас отведу.

Поляки пыхтели, поляки вздыхали,

И в спину со злостью глядели Ивану,

Но так как дороги поляки не знали,

То шли по лесам, как отара баранов.

Прошло две недели, поляки худые,

В мешках ведь ни сала и не сухаря,

А хитрый Сусанин поддерживал силы,

Орешки и ягоду ел втихаря.

И бросил отряд он в таких буераках,

Что сам еле вышел оттуда живой,

Но вышел Иван, посрамив тех поляков,

И храбрым героем вернулся домой.

Сидит на завалинке, смотрит зарницу,

Не пьет и не курит, чтоб быть очень сильным,

И ждет с нетерпеньем гостей-интуристов,

Чтоб им показать все красоты России!⁽²⁾

― А можешь рассказать, как всё было тогда? ― наклонил голову к плечу эльф.

― В принципе, могу… ― призрак перевернулся на спину и закинул руки за голову, чуть покачиваясь, как будто она лежала в гамаке. ― Году, этак, в тысяча шестьсот тринадцатом польско-литовский отряд ворвался в окрестности Костромы, дабы убить новоизбранного царя Михаила Фёдоровича Романова, первого из династии Романовых, кстати. И недалеко от села Домнино враги встретили крестьянина Ивана Сусанина… ― к рассказу прибавились вращательные движения кистью левой руки. ― У которого потребовали выдать текущее местоположение царя. Тогда народный герой обманул интервентов, то есть вторженцев, пообещав привести их прямо к Михаилу Фёдоровичу, а сам тайно отправил одного из своих родственников, вроде бы зятя, к усадьбе, дабы предупредить царя и его мать, инокиню Марфу, о надвигающейся опасности, ― сделав маленькую передышку, призрак продолжил, активно жестикулируя уже двумя руками. ― Затем Иван Сусанин завёл отряд захватчиков, прибывших из Речи Посполитой, то есть из объединённых Польши и Литвы, в непроходимое болото. Когда интервенты это поняли, они пытали крестьянина, но он мужественно молчал, стерпев все истязания. Убедившись, что от него ничего путного, для них, конечно, добиться нельзя, польско-литовские воины зарубили Сусанина, а сами утопли в болоте. В это время Михаил Фёдорович Романов вместе с матерью благополучно укрылись за стенами Ипатьевского монастыря, спасшись от опасности. С тех пор и повелось, что неудачливых проводников, заводящих куда-то не туда, называют Сусаниными… ― тут Фантом закончила свой рассказ и заметила, что на неё зачарованно уставился не только эльф, но и кто-то ещё.

Этот «кто-то» выделялся тем, что смотрел не прямо, а как будто через толстое стекло. Возможно, с узорами…

Это было странно, потому что она недавно научилась быть видимой только для некоторых людей, которые либо видели её до этого, либо не отрицают существование всякой мистической ерунды. Но она вспомнила, что пару раз показалась перед ним в ресторане, ныне закрытом, «Весёлая булочка», куда живые обитатели квартиры устроились на работу по инициативе Феликса. Поэтому Фантом перевернулась на живот, согнув ноги в коленях и подложив согнутую руку под голову, и помахала застопорившемуся кудрявому пареньку, хитро сверкнув сапфировыми глазами. Тот отмер, потряс головой и снова недоверчиво воззрился на призрака. Фантом, явно развлекаясь, спланировала вниз, как будто была пёрышком, и зависла у него над головой, рассмеявшись. Её смех напоминал перезвон серебряных бубенчиков, только теперь он звучал над ухом паренька с изумрудными волосами.

― Привет, а ты так и будешь на меня пялиться?.. ― прошелестела Фантом, переворачиваясь и зависая вверх ногами. Её длинные разноцветные волосы и кофта, завязанная на поясе, устремились к полу. ― И что? Я такая красивая, да? Глаз оторвать не можешь? ― она, приложив ладонь ко рту тихонько, но задиристо захихикала.

― А ты вообще кто?.. ― в лоб спросил Вару очумелым шёпотом. ― Я сошёл с ума?.. ― обречённо спросил он ещё через несколько секунд.

Фантом громко расхохоталась и отлетела обратно к люстре и сидящему на ней Габриэлю, попутно снова ложась на спину, прикрывая глаза и закидывая руки за голову, вновь раскачиваясь на воображаемом гамаке. Слова кудрявого она проигнорировала, лишь что-то шепнула эльфёнку, который тихонько покачивался и обдумывал новую историю, для того чтобы задать вопросы и прояснить для себя непонятные места. После реплики призрака он встрепенулся, пристально посмотрел на Вару и быстро, но аккуратно слез с люстры, после чего за ним, не прекращая покачиваться, спланировала усмехающаяся Фантом. Эльф же, подойдя к обладателю зелёных очков лишь спросил шёпотом, который не услышал никто, кроме призрака и того, к кому Габриэль обращался:

― Ты хочешь узнать?.. ― и эльфёнок склонил голову к плечу. Кудрявый заторможенно кивнул. Габриэль улыбнулся и что-то шепнул полупрозрачной девушке с разноцветными волосами. Та на это лишь кивнула в сторону балкона и куда-то испарилась.

― Я сошёл с ума, ― сам себе сказал Вару, но позволил эльфу за локоть увести себя к двери, ведущей на балкон. ― Но это точно веселее, чем тухнуть тут от… ― тут он осёкся, увидев в тёмном углу рядом с балконным окном мерцающие синие огоньки, ― …от скуки.

Это было…жутко. Тут раздалось потустороннее хихиканье, и глаза, а это были они, загорелись ярче и прекратили мигать. Кудрявого передёрнуло. Тот, кого обычно видели либо с ехидной улыбкой, либо со злобной усмешкой, теперь стоял и недоверчиво всматривался в тени. Оттуда метнулась худая полупрозрачная рука, на запястье которой позвякивало что-то сверкающее. Вару, отшатнувшись, спросил севшим от напряжения голосом:

— Это ты со мной говорила?..

― Ну да. А ты сомневался, Вару? ― ехидно протянула обладательница сапфировых глаз, выйдя из тени и склонив голову к плечу.

― Имя тебе сказал Габриэль? ― немного картавя, недоверчиво спросил кудрявый очкарик.

― Да… ― Фантом облетела вокруг него и провела в некоторых местах рукой. Вару почувствовал обжигающий холод. Его передёрнуло, а призрак меж тем продолжал. ― Ты… Интересный… Необычный… ― голос затих. А потом раздался вновь. Со скрытой силой Фантом произнесла слова, которые разошлись волной холода по квартире. ― Ты не тот, кем все тебя считают — ты отнюдь не тот.⁽³⁾ ― и тут полупрозрачная девушка взяла и… Расхохоталась. Заливисто и заразительно. Через несколько минут тишины эльфёнок, который всё это время стоял и обдумывал новую историю, встрепенулся, зашевелил ушами и обратился к призраку:

― Фантом, а если Иван Сусанин спас царя, то он герой, так? ― призрак, снова покачивающийся в воображаемом гамаке с закинутыми за голову руками и прикрытыми глазами, кивнул. ― То есть и его зять герой, потому что он предупредил царя об опасности?

― Габриэль, запомни, что героями обычно провозглашают тех, кто мёртв, и кого можно идеализировать… Поэтому подумай и попробуй ответить на этот вопрос сам… ― сонным голосом пробурчала, ещё недавно активная и, в некотором роде, «живая», Фантом. Вару же смылся с балкона при первой возможности, решив забить на призрака и нести в мир… Пардон, в квартиру хаос и разрушения.

После недолгого обдумывания Габриэль задумчиво почесал нос и спросил у полупрозрачной девушки с разноцветными волосами:

― То есть зятя Сусанина не признали героем?..

― Ну да, ― прошелестело в ответ, ― предупредил, значит молодец, но ведь не было такой опасности… Следовательно, не герой.

― Наверное ему было обидно…

― Возможно… А ты запомни: даже если тебя не признали героем, а ты сделал что-то выдающееся, то не обижайся на людей, которые не увидели твой вклад. Есть миллионы имён, про которые все забыли, но при этом люди пользуются их изобретениями.

― Хорошо, я запомню. А ты будешь со мной?

― Всегда, эльфёнок, всегда… ― прошелестело у Габриэля над ухом. Тут Фёдор позвал всех ужинать. Эльф и призрак, устроившийся у него на плече, вышли с балкона и направились на кухню…

А ночью, когда уже почти все заснули, Габриэль слушал одну из сказок Фантома и тихо засыпал на уже обустроенном подоконнике. Услышав, что эльф размеренно сопит, призрак девушки пролетел по квартире и увидел, что его новый знакомый не спал. Подлетев к Вару, она устроилась рядом. Зелёный вестник хаоса и разрушений сначала вздрогнул, а потом, узнав чуть светящуюся полупрозрачную фигуру, успокоился и замер. Тихонько мурлыкая какую-то песенку, Фантом начала перебирать изумрудные кудряшки, даря их обладателю приятную прохладу своим присутствием. После того, как он уснул, призрак воспарил к люстре и, свернувшись на ней калачиком, стал петь свою песню, обозревая квартиру и одаряя её жителей тихими завываниями ветра…

Девушка-эмо идёт по Москве,

Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…

И вдруг в неё врезаются.

Москва! Мечты сбываются!

И Фантом, прикрыв глаза, стала вслушиваться в тишину квартиры, прерываемую лишь звуками с улицы, да дыханием её живых обитателей...

1) «Жизнь за царя», «RADIO TAPOK», можно найти в Интернете

Вернуться к тексту

2) Нашла на otvet.mail.ru, у user_57395606

Вернуться к тексту

3) Строчки из песни «Киногерой», «Король и Шут» (О, да. Их песен будет много. Очень много. Потом…)

Вернуться к тексту