Не проверялось на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Девушка-эмо сидит на трубе,
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…
И вдруг труба взрывается.
Газпром! Мечты сбываются!
По улицам небольшого городка, название которого вылетит из головы, как только его прочитаешь, шла невысокая девушка. Она была похожа на необычный, но прекрасный цветок.
Она была необычна тем, что волосы её были самых разных цветов. Изначально белые, теперь они были раскрашены так, что сначала казалось, будто у неё на голове проводили эксперименты с разноцветным огнём. Там был и фиолетовый, и красный, и зелёный, и голубой, и даже немного чёрного. Волосы были собраны в высокий хвост. В таком состоянии они доходили ей до шеи.
Она была необычна тем, что была странно одета. Для начала, стоит упомянуть, что на улице была уже ранняя осень, то есть, прохладно. Но дамочка, как ни в чем не бывало, преспокойно шла, одетая в лёгкую прозрачную кофточку, под которой была голубая укороченная футболка, шорты до колена фиолетового цвета и джинсовые кеды, из которых торчали гольфы разной высоты. На шее болтались большие чёрные наушники.
На лице у неё сильно выделялись сверкающие сапфиры глаз(1). Особенно ярко они сияли на фоне чересчур бледной кожи и очень тёмного макияжа. Она держала телефон в руках, которые были перепачканы в чём-то.
Она была необычна тем, что на неё никто не обращал внимания.
Она была необычна тем, что была необычна.
Девушка-эмо идёт по Москве,
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…
И вдруг в неё врезаются.
Москва! Мечты сбываются!
Про себя напевала девушка, которую мы видели недавно. На переходе неподалёку маячила скорая помощь и полиция. Перед машиной остывало молодое тело. Тело этой самой девушки…
А призрака, который до сих пор пел, через некоторое время затянуло в какую-то воронку, и он исчез из этого маленького городка, название которого вылетит из головы, как только его услышишь, и появился в одной квартире, в которой никогда не бывает тихо, и в которой живут девять абсолютно разных людей.
Когда девушка там очнулась, она осмотрелась и заняла балкон, на котором сиротливо стояли и лежали самые разные вещи. После этого в квартире около двери на балкон похолодало на несколько градусов, но никто из жителей не придал этому значения. А девушка смотрела на улицу через застеклённую часть своего нового места обитания, в которой уже была ранняя весна, гладила себя полупрозрачными руками и напевала, как и прежде:
Девушка-эмо идёт по Москве,
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…
И вдруг в неё врезаются.
Москва! Мечты сбываются!
А в квартире так никто и не обратил внимания, что от балкона стараются держаться подальше, а ночью и вечером оттуда раздаются тихие мелодичные завывания ветра, даже если на улице не было ни единого намёка на то, что будет хоть какой-нибудь ветерок. Только один обитатель этой странной квартиры иногда подходил к балкону и прислушивался, улавливая отрывки фраз и мелодий самых разных мотивов. Иногда ему рассказывали целые истории и сказки. Иногда — легенды, мифы и предания разных народов. Иногда он даже пытался спросить об этом у остальных жителей квартиры, но от него отмахивались, и он снова возвращался к балкону, садился, устремлял взгляд в одну точку и слушал, слушал, слушал. И представлял то расцвет и падение Древнего Рима, то легенды о Геракле, то разных славянских духов, то то, чем отличаются русалки и сирены, то разных сказочных или реальных животных, то ему просто пели разные песни разных народов и времён.
А однажды он вышел на балкон, закрыл дверь и спросил:
― Кто ты? Давай познакомимся? И как много историй ты знаешь? Мне интересно их слушать. А сможешь ответить на мои вопросы?
― Привет… ― прошелестело рядом. ― Зови меня Фантом… Меня теперь нет… Ты — единственный кто меня слышит…
― А почему я тебя слышу, если тебя нет? ― не понял законный обитатель квартиры.
― Я умерла… ― последовал простой ответ. ― От меня осталась только память, внешность и сотни и тысячи историй… Возможно, я расскажу тебе все…
― А в той песенке про девушку-эмо, это про тебя, да?
― Да… Кстати, ты не представился, а это невежливо…
― А! Ой, прости, Фантом. Я — Габриэль, клон номер один.
― Ты эльф? ― прошелестело где-то в углу.
― Да. А ты покажешься?
― Возможно… Но ты должен меня приручить… Как говорил один лис из истории, которую я тебе когда-нибудь расскажу, «Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но, если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете». Так говорил один мудрый лис…
― А как это сделать этот лис не говорил?
― Говорил… Но ты меня уже почти приручил… Тебе нужно только послушать ещё пару историй…
― Хорошо, Фантом. А какой будет твоя следующая история?
― Я постараюсь вспомнить для тебя кое-что особенное… ― снова прошелестел красивый голос. ― А пока можешь посмотреть на меня… ― навстречу Габриэлю выплыл призрак девушки, тело которой мы видели в самом начале. Он помахал рукой и надел наушники. В них заиграла тихая музыка. ― Пока, Габриэль… Приходи завтра…
― Пока, Фантом… Я буду ждать, ― попрощался маленький эльф.
А потом он вошёл в квартиру и удивился тому, что никто не увидел его пропажи. Но эта мысль не задержалась надолго в его голове, и он снова уселся на привычное место. На улице был поздний вечер. До него донеслась тихая колыбельная Фантома:
Спи, моя радость, усни.
В доме погасли огни,
Пчелки затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду.
Месяц на небе блестит,
Месяц в окошко глядит.
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни.
Усни… Усни…
В доме все стихло давно,
В погребе, в кухне темно.
Дверь ни одна не скрипит,
Мышка за печкою спит.
Кто-то вздохнул за стеной,
Что нам за дело, родной?
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни.
Усни… Усни…
Вскоре весь дом спал, погруженный в глубокий сон. Только одинокий призрак, сидя на балконе, напевал себе под нос свою песню:
Девушка-эмо идёт по Москве,
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…
И вдруг в неё врезаются.
Москва! Мечты сбываются!
1) Ой, брофте… Вы меня фмуфяите!
«Габриэль с самого утра крутится около балкона и иногда что-то спрашивает и на что-то отвечает. Это нелогично на 100%, но мне кажется, что он с кем-то разговаривает. Это происходит уже некоторое время ежедневно, около десяти часов утра. После этого времени он отходит оттуда только несколько раз в день — в туалет и поесть. Но делает это крайне неохотно, будто через силу. Повторюсь, это на 100% нелогично, но его будто кто-то заставляет пойти поесть и попить. При этом слышатся очень тихие и мелодичные(?) завывания ветра.
Это иррационально, но, с некоторых пор, около балконной двери образовалась какая-то зона, в которой на несколько градусов холоднее, чем в остальной части квартиры. Все неосознанно стараются держаться от неё подальше. Габриэль же будто не замечает этого. Он, повторюсь, сидит там с десяти утра и до четырёх или шести вечера. И иногда посмеивается, шевелит ушами, что-то спрашивает, что-то слушает, причём очень внимательно, и часто заходит на балкон. Иррационально на все 100%!» ― появилась первая запись в какой-то тетрадке, на обложке которой было выведено аккуратным почерком «Дневник наблюдений. Собственность Куромаку».
Человек с пепельными волосами, которого, похоже, и зовут Куромаку, отложил ручку и тетрадь, поправил очки, сел в одно из кресел и раскрыл газету. За окном громыхнуло. Вся квартира на краткий миг затихла, а потом раздался гомон от нескольких особо активных её жителей:
― Ха-ха-ха! Ну что, мочалка, как скоро ты испугаешься? ― чуть картавя, издевательски спросил худенький паренёк с изумрудными кудрявыми волосами и малахитовыми очками толстого стекла, на линзах которых были спиральки лиственно-зелёного цвета, у скромного и пугливого юноши с тёмно-бирюзовыми длинными волосами и грустными голубыми глазами. Тот весь как-то сжался и попытался стать как можно меньше.
― Вару! Хватит! ― грозно повысил голос на очкарика позитивный и улыбчивый блондин с оранжевыми глазами. Его зубы, прежде ровные, как-то заострились и стали напоминать акульи. ― Зонтик, не обращай на него внимание, ― более спокойно сказал он голубоглазому и снова обернулся к Вару.
― Ф-феликс, н-не надо… ― попытался успокоить блондина Зонтик.
Но Вару этого не допустил. Он едко расхохотался и спросил:
― Что, златовласка, биполярка разыгралась? Тебя теперь мочалка успокаивает? ― и сорвался с места. Блондин зарычал и кинулся за ним с кулаками. Вокруг воцарился полнейший хаос. Посреди всего этого бедлама было лишь несколько островков спокойствия. Одним из них была территория около балконной двери и сам балкон, на котором в это время сидел Габриэль.
― Ты знаешь, зачем Смерти её коса? ― прошелестела полупрозрачная обитательница балкона её верному слушателю. За пределами балкона было слишком шумно для него, а Фантом обещала новые истории и песни, поэтому он помотал головой и приготовился слушать. И призрак начала свой рассказ… (Далее следует вольный пересказ своими словами притчи «Дорога в Рай» от замечательного автора Евгения ЧеширКо, со вставками вопросов и ответов от Габриэля. От оригинала остались только подредактированные диалоги и сама суть.)
Однажды один человек услышал за своей спиной женский голос, который спросил:
― Вы — кузнец?
Василий, а именно так звали этого человека, вздрогнул от неожиданности, ведь не слышал, что бы кто-то открывал дверь в мастерскую и заходил внутрь.
― А стучаться не пробовали? ― довольно грубо ответил он, злясь на себя и на проворного клиента.
― Стучаться? Хмм… Нет, не пробовала, ― ответил всё тот же голос.
Василий схватил со стола ветошь…
― А что это такое? ― появился первый вопрос.
— Это такая старая ткань, которую используют как тряпку, ― прошелестели в ответ.
― Понятно… ― протянули ей в ответ. Призрак продолжил…
…и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове гневную отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этой незнакомки. Но слова застряли у него в горле, при виде необычного клиента.
― Вы не могли бы выправить мне косу? ― слегка хрипловатым голосом спросила гостья.
― Всё, да? Конец? ― отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.
― Ещё не всё, но гораздо хуже, чем раньше, ― ответила ему Смерть.
― Логично, ― согласился Василий, ― не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?
― Выправить косу, ― терпеливо повторила внезапная клиентка.
― А потом?
― А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, лезвие пошло волной и на нём были заметны несколько выщербин.
― А… ― начал было Габриэль.
― Выщербины — это повреждения, по типу вмятин и сколов, ― ответила Фантом на вопрос, который не успели задать и продолжила историю…
— Это понятно, ― кивнул он, ― а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать…
― А-а-а… Вы об этом, ― плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе, ― нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?
― Так я не умер? ― незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.
― Вам виднее. Как вы себя чувствуете?
― Да вроде нормально…
― Нет тошноты, головокружения, болей?
― Н-н-нет… ― прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнёс кузнец.
― В таком случае, вам не о чем беспокоиться, ― ответила Смерть и протянула ему косу.
Взяв её в моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать её с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.
Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молот.
― Вы это... Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! ― вложив в свой голос всё свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.
Через некоторое время, работа уже подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
― Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Тёмный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
― Что вы сказали? ― тихо произнесла она.
― Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое...
― Оружие? Вы сказали оружие?
― Может я не так выразился, просто...
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
― Как ты думаешь, сколько человек я убила? ― прошипела она сквозь зубы.
― Я... Я не знаю, ― опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
― Отвечай! ― Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, ― сколько?
― Н-не знаю...
― Сколько?! ― выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
― Да откуда я знаю сколько их было? ― пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
— Значит ты не знаешь, сколько их было? ― тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, ― а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
― Но... А как же?..
― Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, ― она ненадолго замолчала, ― ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно... Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон…
Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.
― Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? ― она сделала шаг в сторону Василия.
― Нет… ― сжавшись под её пристальным взглядом, мотнул он головой.
― Конечно не знаешь, ― ухмыльнулась она, — это вы сделали меня такой! Я видела, как мать убивает своих детей, я видела, как брат убивает брата, я видела, как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса...
Глаза Смерти заблестели.
― Я поменяла свое прекрасное платье на эти чёрные одежды, чтобы на нём не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто... ― она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, ― я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей... Отдай мне мою косу, дурак!
Вырвав из рук кузнеца своё орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
― Можно один вопрос?.. ― послышалось сзади.
― Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? ― остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
― Да.
― Дорога в Рай... Она уже давно заросла травой…
― А почему люди обвинили во всём Смерть? ― после нескольких минут молчания, наконец спросил Габриэль.
― Ну, понимаешь, проще обвинить во всём кого и что угодно, но не себя. Поэтому, если ты захочешь стать лучше, просто прими то, что иногда во всём, что с тобой когда-либо случалось, виноват лишь ты. Ты и никто другой.
― Хорошо… ― эльф некоторое время помолчал. ― А завтра расскажешь другую историю?
― Конечно, ― призрак попытался потрепать Габри по голове, ― ты только приходи, мой самый верный слушатель…
Грустно улыбнувшись, призрак растворился в воздухе, а эльфёнок вышел с балкона и осмотрел комнату. После жёлто-зелёного урагана там был бардак, который убирали Вару и Феликс под пристальным надзором человека с густыми фиолетовыми волосами, которые сверху завивались как рожки, и жёлтыми совиными глазами с чёрным зрачком, слегка отливающим красным.
За окном уже вечерело, а гроза давно закончилась. Скоро все поужинали и разошлись по своим спальным местам. Габриэль же опять уселся на своё привычное место и навострил уши.
Скоро раздалось мелодичное пение. Похоже, сегодня Фантом поёт что-то, что сочинила сама…
Спи, моя радость, усни.
Утром проснёшься в крови…
Ручки на полке лежат…
Глазки в кастрюльке кипят…
Ножки забыли в углу…
Сердце зарыли в саду…
Ты поскорей же умри…
Спи, моя радость, усни…
Усни… Усни…
И вскоре эльф крепко спал, убаюканный завываниями ветра, которые всегда сопровождают любую речь Фантома, изредка шевеля ушами во сне. А одинокий призрак, сидя на балконе, напевал себе под нос свою песню:
Девушка-эмо идёт по Москве,
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…
И вдруг в неё врезаются.
Москва! Мечты сбываются!
«Хмммм… Габриэль в последнее время ведёт себя очень странно… Ещё более странно, чем обычно…» ― думал обитатель квартиры, в которой живут девять абсолютно разных людей, и в которой никогда не бывает тихо. Этот обитатель выглядел довольно необычно. Помимо стоящих торчком волос, напоминающих языки пламени, красными были и его глаза, которые сейчас были закрыты. Он лежал на кресле-мешке светло-зелёного цвета. Вокруг был хаос. Везде валялся разный мусор. Везде кроме балкона. Около него и сидел Габриэль, который иногда к чему-то прислушивался и кивал или что-то говорил.
Эльфёнок, в свою очередь, беседовал с Фантомом, задавая ей различные вопросы обо всём на свете, но, признаться честно, они все были хорошо продуманны, и призраку нравилось на них отвечать.
— …Вот скажи, почему радуга возникает только после дождя и только тогда, когда светит солнце?
― Потому что, когда солнечные лучи проходят сквозь капли, то те превращаются в маленькие зеркала, которые отражают свет Солнца, который состоит из семи цветов: красного, оранжевого, жёлтого, зелёного, голубого, синего и фиолетового. Есть небольшой стишок, для того чтобы запомнить их порядок. Хочешь расскажу? ― спросил призрак, который сейчас выглядел, как плотная дымка с глазами и ртом.
― Расскажи, ― попросил Габриэль.
― Каждый охотник желает знать, где сидит фазан.
― Так просто? ― удивился эльф.
― Ну да…
Ещё через несколько подобных вопросов в комнату вошёл человек, очень похожий на Габриэля. Все остальные жители квартиры сидели около телевизора, смотря какой-то мультик. Он, прищурившись спросил:
― Ребят, вы чего вещи раскидали? А мусор почему не вынесли?
― Мы заняты, ― хором, не отрываясь от своего занятия, ответили остальные семь жителей квартиры. Габриэль, занятый разговором с Фантомом, не обратил на это никакого внимания. Но призрак коснулся его плеча и тихим шёпотом предложил:
― Давай посмотрим, что будет дальше? Мне интересно… Кстати, кто это пришёл?
― Давай?.. ― неуверенно протянул Габри. ― А пришёл?.. М-м-м… Федя? Да, Федя.
― Спасибо… Давай сейчас подойдём ближе?
Они приблизились к дивану, а между тем разговор продолжился…
― Что значит «заняты»? ― переспросил Фёдор. — Это что получается? То есть вы живёте в моей квартире, значит, едите мою еду, пользуетесь моим электричеством… А что я получаю взамен?! ― под конец своей речи он начал повышать голос.
― Позитив!!! ― радостно ответил ему Феликс.
― Мудрые советы… ― приоткрыл глаза красноволосый.
― Геморрой в заднице! ― оторвался от экрана телефона Вару.
Фантом вопросительно взглянула на эльфа и по губам прочитала: «Феликс, Данте и Вару». Она удовлетворённо кивнула.
― Нет! ― тут Федя ненадолго задумался и продолжил более спокойно. ― Хотя… Вару был ближе всех… ― Феликс кинул полный злобы взгляд на Вару, который пакостно улыбался. ― Но почему никому из вас не пришло в голову помочь мне? ― голос наполнился отчаянием.
― У меня есть куда более важные дела… ― протянул уткнувшийся в журнал парень с розовыми волосами, которые были уложены так, что более светлая чёлка причудливо завивалась к верху. У него также были красивые карие глаза. Ещё один вопросительный взгляд. «Ромео», последовал ответ. Ещё один благодарный кивок.
― Так! Знаете что! ― тут призрак попытался толкнуть Габри и, когда тот повернул на неё голову, кивнула в сторону Феди.
― Что? ― спросил эльф, приближаясь к Фёдору. Тот отмахнулся от него, и Габриэль отошел обратно к Фантому. Та поспешила его успокоить:
― Сейчас он сам расскажет, ― прошелестело где-то над ухом. Эльфёнок кивнул и шёпотом предложил:
― А ты сможешь стать птичкой? Маленькой такой? Тебе будет проще…
― Габриэль, ты гений! ― тут дымок, который обозначал местоположение призрака, начал сгущаться и уменьшаться. Через несколько мгновений на месте девушки завис маленький полупрозрачный попугайчик, у которого были всё те же, сверкающие сапфирами, глаза.
Пока Габриэль и Фантом разговаривали, Федя уже успел завершить свой гневный монолог и, со словами:
― …Феликс за старшего, ― вышел из квартиры. Названный улыбнулся и, прищурившись начал свою речь для мотивации:
― Кажется, Федя выглядел расстроенным… ― протянул он задумчиво и обратился к остальным. ― Надо сделать что-то особенное, чего он от нас не ожидает… ― тут Феля задумался. Потом его осенило. ― Мы устроимся на работу! ― после этих слов Куромаку аж выплюнул кофе от неожиданности, над чем похихикал Вару.
― И как ты это себе представляешь? ― уточнил Ромео.
Фантом, в образе попугайчика, зависла у плеча Габриэля и прошелестела:
— Это очень, очень, очень плохая идея. У меня нехорошее предчувствие…
С ней был согласен Куромаку, который сейчас оказывал активное сопротивление Феликсу:
― Нереально. Мы клоны, которые появились из ниоткуда…
На этих словах Фантом вопросительно вскинула бровь. Это смотрелось несколько нелепо из-за того, что она была птицей. Габриэль утвердительно кивнул:
― Потом расскажу, ― прошептал он, — это Куромаку, ― призрак кивнул.
А Куро продолжал:
― …И даже не являемся гражданами этой страны. Следовательно, никакой здравомыслящий человек не примет нас на хорошую работу. Только если нелегально…
― Нелегально?! ― испугался голубоглазый. ― Ну уж нет! Я лучше пол подмету!
― А это? ― прошелестела Фантом. В голосе чувствовалось любопытство.
― Зонтик, ― прошептал эльф, ― а ещё на диване сидит Пик. Фиолетовый такой.
― Спасибо…
В это время Феликс что-то сказал Зонтику, и тот сдался под его напором. Призрак и Габри услышали только:
― …Разве ты не хочешь помочь Фёдору?..
― Так… Он же попросил просто убраться, ― вопросительно протянул Ромео.
― Да, но устроиться на работу куда лучше… ― Феликс хитро прищурился, ― а ещё, он оставил меня за главного, так что, это не просьба!
Когда он закончил, раздался голос Пика, который раньше молчал:
― Допустим, мы согласны, но где ты найдёшь работу для всех нас?..
― Я с ним солидарна, но, прошу тебя, старайся держаться подальше от Феликса… ― прошелестела Фантом Габриэлю. Тот только кивнул в ответ. А Феля в это время что-то ответил обладателю фиолетовой шевелюры и внимательных совиных глаз. Потом блондин взял какую-то газету с объявлениями о поиске рабочих.
― Фантом? Ты пойдёшь со мной? ― взволнованно и неуверенно спросил эльфёнок у полупрозрачной маленькой птички с разноцветным оперением и ярко-синими глазами.
― Конечно, Габриэль. Одного тебя я не отпущу, ― ответила та голосом, напоминающим мелодичные завывания ветра. И маленький эльф с каштановыми волосами ощутил холод у себя на плече.
― А как мне перестать чувствовать холод, исходящий от тебя? ― спросил Габриэль по пути на новое место работы, куда их уверенно вёл Феликс.
― Никак, но я могу попробовать стать немного теплее… ― призрак ненадолго замолчал, и скоро эльф почувствовал, что холод слабеет и затухает. Скоро плечу стало просто прохладно, а не холодно, как до этого. Он снова улыбнулся.
Через несколько минут они дошли до заведения со странным названием «Весёлая булочка». Там всем живым участникам этого балагана выдали униформу и задачи, а потом произнесли небольшую речь:
― Так, сегодня ваш первый день, ― поприветствовал их хозяин заведения. Это был мужчина внушительных габаритов и не менее внушительной внешности, ― и вы должны постараться на славу, чтобы остаться на этом месте. В вашем положении это самая престижная для вас работа. Поэтому если кто-то будет отлынивать от своих обязанностей, то тут же вылетит из дверей этого здания. А теперь, мне пора по делам, ― на этой фразе Вару, стоявшему со шваброй в руках, наскучило ничего не делать, и он начал постукивать краешком своего трудового инструмента по голове спокойно стоявшего и слушавшего размышления Фантома Габриэля. Призрак не смог этого выносить, поэтому кинув короткое:
― Я сейчас… ― призрак из птицы стал волчьей мордой, снова понизил свою температуру и, на время став простым полупрозрачным маревом, перетёк к лицу неугомонного Вару. После того, как он в очередной раз стукнул шваброй по голове эльфа, Фантом стала видимой на несколько мгновений и, распахнув клыкастую пасть, понеслась на зелёного, обдав того волной ледяного ветра. Он от неожиданности вздрогнул, прекратил и немного завис. А хозяин заведения продолжил:
― И даже не вздумайте что-нибудь натворить, пока меня не будет в ресторане!
После его ухода жизнь стала бить ключом(1). Все новоиспечённые работники заведения разошлись по своим местам и стали готовиться к приходу посетителей. А Габриэль спросил:
― Расскажешь что-нибудь?..
― Я тут недавно вспомнила одну песенку про повара… ― протянула Фантом, которая снова стала собой — необычной девушкой с разноцветными волосами и сияющими сапфирами глаз.
― Споёшь?..
― Если ты хочешь.
― Хочу.
― Тогда спою…
Работаю на кухне я уже который год
Всегда любил покушать, наполнить свой живот
И поваром на кухне решил когда-то стать
Меня призвали свыше готовить всем еду
Я книгу кулинарную освоил не одну
Готов в своей таверне я каждого принять
Привет! Я мастер повар хоть куда
Моя стезя — огонь и вкусная еда
На кухне все бурлит, томится и кипит
Здесь всякий гость до отвала будет сыт
Но вот ко мне на кухню забрался как-то вор
Украсть мои рецепты намеревался он
Он подан был с гарниром в одном из шефских блюд
За вором тем в поддержку пришли его друзья
Разбойники-бандиты — скопленье дурачья
Я долго не раздумывал — пустил их всех на суп
Привет! Я мастер повар хоть куда
Не смей со мной ругаться-драться никогда!
На кухне все бурлит, томится и кипит
Здесь всякий гость до отвала будет сыт
Вчера рецепт придумал на праздничный пирог
Коржи свиного мяса и тоненький жирок
С кусками буженины, с начинкой из филе
Назвал его несложно — "Мясное крем-брюле"
Раз в день я новый создаю рецепт
Сегодня вот сварил говяжий винегрет
В кастрюле он бурлит, томится и кипит
А в животе уже от голода урчит
Привет! Я мастер повар хоть куда
Моя стезя — огонь и вкусная еда
На кухне все бурлит, томится и кипит
Здесь всякий гость до отвала будет сыт(2)
― Бр-р-р… ― поёжился Габриэль после того, как понял смысл второго куплета.
― Ну, ты сам попросил… ― пожала плечами Фантом.
Несколько минут спустя Вару, который только помыл пол недовольно воскликнул:
― А! По чистому! Прямо по чистому! Совесть имей, жирдяй! ― на него обернулась заинтересовавшаяся Фантом. ― Весь пол мне испачкал!
― Габри, ты не будешь против, если я побуду около Вару? Он мне понравился.
― Можно? Я тогда пока подумаю над твоей песенкой…
― Хорошо… ― прошелестело удаляющееся марево.
Вару недовольно выдохнул:
― Нет, так не пойдёт! Так пол никогда чистым не будет! ― тут его взгляд за стёклами очков опустился на тележку с моющими средствами. Фантом, явно развлекаясь пододвинула тефлоновую смазку на самое видное место. Вару, взяв её в руки ненадолго задумался. ― Хм-м… Хе-хе! Идеально!.. ― он улыбнулся, как лис. Фантом хитро прищурилась и, так же хитро улыбаясь и подхихикивая, вернулась к эльфику.
Один из посетителей, хлебнув газировки, скривился и обернулся на голос Пика:
― Извините, что отвлекаю, не могли бы вы поставить нашему заведению оценку? ― он протянул планшет. Посетитель, довольно тучный мужчина, хмыкнув, ответил:
― А почему бы и нет…
― Ты что, решил поставить три звёздочки? ― он начал распаляться. ― Ты же понимаешь, что от этого, возможно, зависит моя зарплата? Да?!
Мужчина, отпрянув от закипавшего Пика, огляделся и, увидев Габриэля в форме консультанта, поспешил к нему. Фантом, заметив это, прервала его размышления, потыкав в щёку эльфа указательным пальцем. Мужчина уже успел подойти и спросил:
— Это вы здесь консультант? ― после этих слов Габриэль обернулся и ответил:
― Не знаю, наверное.
― Х-хочу доложить, что ваш коллега только что нагрубил мне! ― во время этих слов Пик, стоявший неподалёку, кинул угрожающий взгляд на мужчину. Тот вздрогнул и продолжил, ― а от вашей колы у меня чуть не случилась инсулиновая кома!
Фантом что-то зашептала эльфёнку на ухо, почему-то хихикая, и он ответил:
― А почему он мой коллега?
― Что?.. ― не понял недовольный посетитель.
― И кто такая «инсулиновая кома»? Разъяснитесь немного яснее пожалуйста, ― он сложил руки перед собой и немного наклонил голову.
― Обкуренный что ли?.. ― в ступоре спросил мужчина у самого себя.
― Сэр, ― укоризненно протянул эльф, ― не выражайтесь при детях. Здесь ведь есть дети? ― он сделал небольшую паузу. ― А вдруг я тоже ребёнок? ― Габриэль вдруг начал говорить более нервно. ― И вы тоже ребёнок…
Мужчина позорно сбежал, а Фантом захлопала в ладоши:
― Молодец! Хорошо ты его запутал!
В это время у кассы, за которой стоял Ромео, флиртующий с очередной красоткой, собралась недовольная очередь, а Вару добросовестно натирал полы найденной, с незримой помощью Фантома, тефлоновой смазкой. Призрак вместе с эльфом держались неподалёку и с любопытством наблюдали то за зелёным, который теперь скользил по натёртому полу с табличкой «Осторожно! Мокрый пол!» на груди и конусом на голове, то за дверьми кухни, из которых валил чёрный дым. Из этих дверей вскоре вывалился Зонтик в форме помощника шеф-повара с огнетушителем за спиной.
Звякнул колокольчик над входом в ресторан. Зашёл их будущий-бывший босс. Не успел он пройти и пары шагов, как тут же поскользнулся и упал. Он вскочил и грозно спросил:
― Кто натёр пол тефлоновой смазкой?!
Мимо проскользил Вару, который что-то напевал, со словами:
― Табличка есть, всё честно…
После нескольких гневных реплик босса его прервал какой-то дяденька, представившийся членом санинспекции(3). После того, как ресторан закрыли, восемь живых и один мёртвый человек сидели дома и проводили разбор полётов. Хотя, нет. Разбор полётов проводили семь из девяти живых жителей квартиры. Эльф и призрак сидели на балконе и играли в ладушки и другие подобные игры. Уже вечером, после ужина, Габриэль пришёл к балконной двери, уселся и стал вслушиваться в завывания ветра. Так казалось остальным. На самом деле, Фантом и эльфёнок проводили эксперимент: услышит ли второй хоть что-нибудь из наушников девушки, которые у неё сохранились вместе с телефоном. И он услышал. Тогда они решили, что завтра Фантом найдёт что-нибудь интересное, а пока она ему сама споёт. И призрак запел. Это была ещё одна из множества колыбельных, которые знала Фантом.
Спят усталые игрушки, книжки спят…
Одеяла и подушки ждут ребят…
Даже сказка спать ложится,
Чтобы ночью нам присниться…
Ты ей пожелай:
Баю-бай…
Обязательно по дому в этот час
Тихо-тихо ходит дрема возле нас…
За окошком всё темнее,
Утро ночи мудренее…
Глазки закрывай,
Баю-бай…
Баю-бай, должны все люди ночью спать…
Баю-баю, завтра будет день опять…
За день мы устали очень,
Скажем всем: «Спокойной ночи!»
Глазки закрывай,
Баю-бай…
И вскоре эльф крепко спал, убаюканный мелодичными напевами своего друга, для которой просто не подходило слово «подруга», изредка шевеля ушами во сне. А одинокий призрак, сидя около балконной двери и поглаживая своего верного слушателя по волосам, как котёнка, напевал себе под нос свою песню:
Девушка-эмо идёт по Москве,
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…
И вдруг в неё врезаются.
Москва! Мечты сбываются!
1) Гаечным. Мне по лицу. Со всей силы.
2) «Вкусная и вредная песня», «Вольный путь», можно найти в Интернете
3) Да-да, само в шоке, что пишется именно так…
― Ммм… И почему Габриэль всегда крутится около балкона? Это странно… ― проворчал себе под нос Феликс, который собирал картонные коробочки из-под готовых завтраков и намечал карандашом места, которые нужно будет вырезать. Сидя в углу, расположенном напротив балкона, он задумчиво перебирал образцы, которые уже успел достать. Он посмотрел на эльфа, который уже зашёл на балкон и, присев около балконной двери и оперевшись на неё спиной, смотрел в пустоту. Так казалось всем. Но…
Но Габриэль с любопытством и некоторой опаской наблюдал за истерикой Фантома. Первой за время их знакомства. Она металась по балкону и иногда, случайно, конечно, вылетала за его пределы. Призрак был в ярости. От неё во все стороны расходились волны обжигающего холода. Во всей квартире стало на несколько градусов холоднее, жители уже дрожали и с недоумением переглядывались. Все, кроме Пика, Вару, Данте и Габриэля, который сидел перед ней. Фантом, находилась в состоянии всепоглощающей ярости, которая, если бы ей дали чуть больше поводов, могла заморозить всех обитателей квартиры. Поэтому сейчас она выговаривалась. Что странно, вообще без мата, а с упоминаниями мифических существ:
― Гномы необразованные! Тота(1) на них нет! Как они могли?! Кофе — это мужской род! От русского слова кофий! Друиды несчастные! Не средний род! Да, второе склонение! Признаю! Но не средний род! Мужской! Ишь что удумали, паразиты! Габриэль! ― на него уставились глаза, которые светились синим потусторонним пламенем. Эльфу стало жутко. Очень жутко. Но он не отвёл взгляд, ведь это его друг. ― Запомни: никогда! Никогда! Не говори свежее кофе! Только свежий кофе! Это он! Не оно, а он!
― Хорошо… А ты расскажешь мне сказку?
Тут Фантом ненадолго застыла, проморгалась и, виновато улыбнувшись, спросила:
― Ты не пострадал?
― Нет. А ты расскажешь мне сказку?
― Сегодня твоя очередь. Ты обещал рассказать, почему ты назвал себя «первым клоном» и почему Куромаку сказал, что вы «клоны, которые появились из ниоткуда». Так почему?
Габриэль задумался. Потом он вздохнул и, помолчав, сказал:
― Ладно. Слушай. Я, конечно, не всё знаю, но основное расскажу…
И он начал своё повествование пустым, полным горечи, голосом.
Когда Феде было четырнадцать, он встретил странную гадалку, которая предложила ему решение его проблем с уроками. Фёдор, недолго думая, согласился и взял колоду карт. Дома он закинул её на тумбочку к разному хламу и банально забыл про эти карты.
Через несколько дней он про неё вспомнил. Гадалка сказала ему, что с помощью заклинания он может вызвать себе заместителя. Феде нужно было просто выбрать карту. На каждой было изображение человека. Вызвал он только королей и вальтов. Первым был я — валет бубен, олицетворение любознательности Феди. В школе всё было плохо. Он меня не проинструктировал. Я терялся, ничего не понимал. После моего прихода домой, Фёдор только ругался. Он отправил меня обратно в колоду и, тогда совсем пустой, Карточный мир. Это было безграничное чёрное пространство. Там томились остальные. Червовые валет и король, трефовые, винные, они же пиковые, и бубновый король. Что было с остальными в реальном мире? Я не знаю. Я помню только то, что пиковый валет, который сейчас называет себя Вару, извращённое олицетворение озорства, устроил в школе хаос. Это было даже немного весело слушать. Его король, который даже не сменил своё имя, был, и остался, нашим лидером. Именно он освободил нас после того, как пережил учебный день. Я не знаю подробностей, но, вроде как, он угрожал Создателю ножом. Но факт остаётся фактом — Пик освободил нас. Потом началась неразбериха с номерами. Непонятно только, зачем? Ничего ведь не поменялось…
Валет бубен, то есть я. Король треф, Куромаку, олицетворение ума. Король бубен, Данте, олицетворение мудрости. Валет червей, Феликс, олицетворение добра, почему-то с кулаками. Валет пик, Вару, то есть «плохой» с какого-то из языков. Валет треф, Голубой Зонт, олицетворение осторожности. Король червей, Ромео, олицетворение любви к самому себе и девушкам. И король пик, собственно, Пик, олицетворение злости, раздражения и лидерских качеств.(2)
Вару, кстати, смог залезть на люстру, разбить её и со всеми поругаться. Он эгоцентрист, поэтому ему важно быть в центре внимания… Когда Федя на него наорал, Зонтик напомнил Создателю, что мы все — это его утрированные черты характера. Со всеми вытекающими последствиями.
А потом, когда хаос ему надоел, Фёдор решил от нас избавиться. Решил, что если назовёт положительные черты каждого из нас, то Пик ослабит своё внимание. Ха! Наивный! Только остальные шесть расслабились. Мне было немного всё равно, а Пик приставил ему нож к горлу, как только Федя потянулся к колоде. Обидно, что он не назвал мои положительные качества. В итоге, мы всё ещё здесь, а у Фёдора большие проблемы с контролем ситуации. Пик спрятал колоду туда, откуда её никто, кроме него не достанет. На этом, в принципе, можно закончить мой рассказ.(3)
Когда Габриэль умолк, он с удивлением увидел, что у Фантома из глаз катятся хрустальные бусинки слёз. Она накинулась на Габриэля с призрачными объятьями. Эльф впал в небольшой ступор, но вскоре пришёл в себя и попытался приобнять плачущего хрусталём призрака. Так они просидели некоторое время, а потом Фантом, уже успокоившись, отстранилась и потрепала Габри по голове:
― Ну, валет бубен, чем займёмся? Соберёшь мои слёзы? Или они тут так и будут валяться?
Эльфёнок опустил непонимающий взгляд вниз и увидел, что вместо обычных капель слёз, лежали разноцветные хрустальные бусинки. Он бросил призраку взволнованным голосом:
― Я сейчас… ― и вышел с балкона. После он подошёл к Ромео, стоявшему у зеркала, и спросил, ― Рома, а где можно взять нитки и ножнички?
― А тебе для чего? ― удивился червовый король. ― Хотя… Не важно. Они в шкафу Феди, на нижней полке.
― Спасибо, Ромео!
Вскоре эльф вернулся на балкон с несколькими катушками ниток разных цветов, двумя иголками и ножницами. Фантом подняла на него заинтересованный взгляд и наклонила голову к плечу. Габриэль ответил на немой вопрос:
― Мы будем плести браслетики и фенечки из бусинок! Хочешь?
― Конечно. Давай сделаем их друг для друга? А потом обменяемся? В знак дружбы.
― Давай. А споёшь что-нибудь? Или на телефоне включи…
― Давай включу и спою?
― Давай.
Когда Фантом достала свой телефон, Габриэль задал ещё один вопрос:
― А какие там песни?
― Там? Там песни мертвецов… Или про мертвецов…
― Тогда лучше сказку… Хотя нет, давай в тишине посидим?
― Я всё равно буду что-то напевать…
― Я знаю, ― эльф лучезарно улыбнулся и начал выбирать нитки и бусины или бисерины. Фантом улыбнулась в ответ, подсела к нему поближе и начала что-то мурлыкать себе под нос.
За работой пролетели два часа. Результатом стали два браслетика: из коричневых, чёрных и голубых бусинок, производства Габриэля, и из белых, сапфировых, красных, фиолетовых и аквамариновых бисеринок, изготовленный Фантомом. Они обменялись поделками и надели их на руки. Что странно, браслет не прошёл сквозь запястье призрака. Оба уставились на него, как на восьмое чудо света. Потом Габриэль предположил:
― Может, это просто потому, что это — твои слёзы?
― Скорее всего… ― задумчиво протянул призрак девушки. Она тряхнула головой. ― Ладно. Сейчас поужинаешь, и спою тебе на ночь.
― А ты полетишь со мной?
― Ну, если ты так просишь…
За пределами балкона все уже устали, проголодались и вели себя менее активно. Вскоре большинство обитателей квартиры уже сидели за обеденным столом. После ленивой трапезы, разбавляемой только едкими комментариями Вару, некоторые из которых были даже смешными, от чего Фантом, сидящая у Габриэля на плече в своём обычном, только чуть уменьшенном виде, начинала хихикать. Этот звук был похож на серебристый перезвон колокольчиков, каждый из которых был мал мала меньше. И слышали этот смех все сидящие за обеденным столом…
А после того, как все обитатели квартиры разошлись по своим спальным местам, Габриэль удобно устроился на подоконнике, окно которого зачем-то выходило на балкон, подложил под спину подушку, укрылся пледом и приготовился слушать новую звучную колыбельную призрака, устроившегося по другую сторону стекла. И она запела. Как обычно, то есть тихо, красиво и мелодично.
За печкою поёт сверчок…
Угомонись, не плачь, сынок!..
Вон, за окном, морозная,
Светлая ночка, звёздная…
Светлая ночка, звёздная…
Светлая ночка, звёздная…
Что ж, коли нету хлебушка,
Глянь-ка на чисто небушко:
Видишь, сияют звёздочки,
Месяц плывет на лодочке…
Месяц плывет на лодочке…
Месяц плывет на лодочке…
Ты спи, а я спою тебе,
Как хорошо там на небе,
Как нас с тобою серый кот
В санках на месяц увезёт…
В санках на месяц увезёт…
В санках на месяц увезёт…
Будут орехи, сладости,
Будут забавы, радости,
Будут сапожки новые
И пряники медовые…
И пряники медовые…
И пряники медовые…
Ну отдохни хоть капельку -
Дам золотую сабельку!..
Только усни скорей, сынок,
Неугомонный мой сверчок!..
Неугомонный мой сверчок!..
Неугомонный мой сверчок!..
Под тихий шелест ветра эльфёнок уснул ещё на середине третьего куплета, сквозь сон почувствовав лёгкие прикосновения Фантома. Когда весь дом уснул, уже не одинокий призрак сидел на балконе так, что ноги свисали на улице и, наблюдая за поздними прохожими напевал свою песню:
Девушка-эмо идёт по Москве,
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…
И вдруг в неё врезаются.
Москва! Мечты сбываются!
Призрак улыбнулся и посмотрел на своё тонкое запястье. На нём красовался браслет, сделанный маленьким любопытным эльфом. Теперь она не одна в этой шумной и необычной квартире… Из глаз снова начали катиться хрустальные бусинки слёз, которые застучали по асфальту. Слёз радости.
1) Тот— древнеегипетский бог мудрости, знаний, письма, Луны и магии
2) Во всяком случае, в этой АВ всё именно так, потому что нигде такой информации не указанно, ну, или я слепая...
3) Краткий пересказ событий Фёдор×9 в исполнении Габриэля
― А где Габриэль? ― слегка картавя, спросил куда-то в пустоту Вару. ― Хотя, зачем он мне?.. ― он посмотрел в угол, где сидел Феликс. ― Хэ-эй, златовласка, а что это ты тут де-елаешь, м-м? Тараканов разводишь, да?.. ― кудрявый пакостливо улыбнулся. ― А если об этом узнает Фе-едя? М-м?.. ― Вару, захихикав, быстро побежал от злющего блондина, у которого глаза загорелись недобрым огнём.
Фантом парила около многострадальной потрескавшейся люстры, «лёжа» на животе, и, сложив руки под подбородком, с интересом следила за тем, как квартира, некогда чистая и убранная, превращалась в филиал хаоса. Волосы, которые она всё чаще стала оставлять распущенными, мерно покачивались. Призрак не раз замечала, что они стали короче, чем при жизни. На её тонком полупрозрачном запястье мерно покачивался подаренный Габриэлем браслетик, сделанный из её слёз. Она сняла свою прозрачную кофту и повязала её на талии, оставшись в голубой укороченной футболке и длинных фиолетовых шортах. Рядом с ней на люстре сидел Габриэль, тихонько покачиваясь от лёгкого ветерка. На его запястье болтался браслет, который ему сделала Фантом. Через некоторое время после начала беготни жёлто-зелёного вихря, эльф, немного повернув голову, спросил у призрака:
― А у тебя есть истории про войну?
― Очень много… Хочешь спою одну из них? А потом расскажу о событии, про которое будет песня…
― Спой, пожалуйста…
― Ну, слушай…
И призрак запел… И все, кто был в квартире в этот момент, невольно прислушались к тихому шёпоту ветра, звучавшего около люстры, на которой неторопливо покачивался Габриэль…
Во времена смут и людских страданий
Ведомо мне преданье, как в Костроме
Жил молодой Романов, избранный править, да
Но польский король выслал убийц
Что проведёт тропами местный крестьянин
И лях в глубокий снег ступал, не ведая беды
А ветер волосы трепал, и заметал следы
Сокрыв проходы тайных троп, что ведомы ему
В глухих лесах седой холоп их молча вёл во тьму
Сбились с пути, третьи сутки гаснут
Лошади мрут и вязнут, мы одарим
Дав серебра и злата, выведи, стань богатым!
В этой глуши нет ни души
Укажи путь поближе или умри же!
И лях в глубокий снег ступал, не ведая беды
А ветер волосы трепал, и заметал следы
Сокрыв проходы тайных троп, что ведомы ему
В глухих лесах седой холоп их молча вёл во тьму
Признайся, мы сбились!
Глупец, ты сгубил нас!
Я знал путь, поверьте!
Вы шли к своей смерти!
И лях в глубокий снег ступал, не ведая беды
А ветер волосы трепал, и заметал следы
Сокрыв проходы тайных троп, что ведомы ему
В глухих лесах седой холоп их молча вёл во тьму
Я знал путь, поверьте!
Вы шли к своей смерти в лесах!(1)
Фантом замолчала. В квартире на несколько мгновений воцарилась тишина.
― А про кого эта песня? ― тихо спросил эльф.
― Я отвечу тебе маленьким стишком… ― прошелестело у него над ухом. ― Вернее, одной из версий этого стишка…
Поляков отряд где-то сбился с дороги,
Обычное дело, страна велика,
В деревню зашли, попросили подмоги,
Чтоб дали толкового проводника.
Найдется такой, им сказали в деревне,
Один он в округе "Ходилка" такой,
Он вас отведет куда хошь за неделю,
И тихо добавив ― ему не в первой…
Прошло восемь дней, как в походе поляки,
И ненависть крепнет к Сусанину Ване,
И голод крепчал и усталость, и страхи,
Да и подозренья Ивана в обмане.
― Куда ты ведешь нас, не видно не зги, ―
Спросили поляки, ― кругом глухомань.
― Ступайте за мной, не морочьте мозги.
Под ноги смотри, а не рот разевай.
― Давайте отрежем Сусанину ногу?
Спросил командир. ― Я уже не могу,
― Спокойно ребята, я вспомнил дорогу,
Сейчас я в деревню всех вас отведу.
Поляки пыхтели, поляки вздыхали,
И в спину со злостью глядели Ивану,
Но так как дороги поляки не знали,
То шли по лесам, как отара баранов.
Прошло две недели, поляки худые,
В мешках ведь ни сала и не сухаря,
А хитрый Сусанин поддерживал силы,
Орешки и ягоду ел втихаря.
И бросил отряд он в таких буераках,
Что сам еле вышел оттуда живой,
Но вышел Иван, посрамив тех поляков,
И храбрым героем вернулся домой.
Сидит на завалинке, смотрит зарницу,
Не пьет и не курит, чтоб быть очень сильным,
И ждет с нетерпеньем гостей-интуристов,
Чтоб им показать все красоты России!(2)
― А можешь рассказать, как всё было тогда? ― наклонил голову к плечу эльф.
― В принципе, могу… ― призрак перевернулся на спину и закинул руки за голову, чуть покачиваясь, как будто она лежала в гамаке. ― Году, этак, в тысяча шестьсот тринадцатом польско-литовский отряд ворвался в окрестности Костромы, дабы убить новоизбранного царя Михаила Фёдоровича Романова, первого из династии Романовых, кстати. И недалеко от села Домнино враги встретили крестьянина Ивана Сусанина… ― к рассказу прибавились вращательные движения кистью левой руки. ― У которого потребовали выдать текущее местоположение царя. Тогда народный герой обманул интервентов, то есть вторженцев, пообещав привести их прямо к Михаилу Фёдоровичу, а сам тайно отправил одного из своих родственников, вроде бы зятя, к усадьбе, дабы предупредить царя и его мать, инокиню Марфу, о надвигающейся опасности, ― сделав маленькую передышку, призрак продолжил, активно жестикулируя уже двумя руками. ― Затем Иван Сусанин завёл отряд захватчиков, прибывших из Речи Посполитой, то есть из объединённых Польши и Литвы, в непроходимое болото. Когда интервенты это поняли, они пытали крестьянина, но он мужественно молчал, стерпев все истязания. Убедившись, что от него ничего путного, для них, конечно, добиться нельзя, польско-литовские воины зарубили Сусанина, а сами утопли в болоте. В это время Михаил Фёдорович Романов вместе с матерью благополучно укрылись за стенами Ипатьевского монастыря, спасшись от опасности. С тех пор и повелось, что неудачливых проводников, заводящих куда-то не туда, называют Сусаниными… ― тут Фантом закончила свой рассказ и заметила, что на неё зачарованно уставился не только эльф, но и кто-то ещё.
Этот «кто-то» выделялся тем, что смотрел не прямо, а как будто через толстое стекло. Возможно, с узорами…
Это было странно, потому что она недавно научилась быть видимой только для некоторых людей, которые либо видели её до этого, либо не отрицают существование всякой мистической ерунды. Но она вспомнила, что пару раз показалась перед ним в ресторане, ныне закрытом, «Весёлая булочка», куда живые обитатели квартиры устроились на работу по инициативе Феликса. Поэтому Фантом перевернулась на живот, согнув ноги в коленях и подложив согнутую руку под голову, и помахала застопорившемуся кудрявому пареньку, хитро сверкнув сапфировыми глазами. Тот отмер, потряс головой и снова недоверчиво воззрился на призрака. Фантом, явно развлекаясь, спланировала вниз, как будто была пёрышком, и зависла у него над головой, рассмеявшись. Её смех напоминал перезвон серебряных бубенчиков, только теперь он звучал над ухом паренька с изумрудными волосами.
― Привет, а ты так и будешь на меня пялиться?.. ― прошелестела Фантом, переворачиваясь и зависая вверх ногами. Её длинные разноцветные волосы и кофта, завязанная на поясе, устремились к полу. ― И что? Я такая красивая, да? Глаз оторвать не можешь? ― она, приложив ладонь ко рту тихонько, но задиристо захихикала.
― А ты вообще кто?.. ― в лоб спросил Вару очумелым шёпотом. ― Я сошёл с ума?.. ― обречённо спросил он ещё через несколько секунд.
Фантом громко расхохоталась и отлетела обратно к люстре и сидящему на ней Габриэлю, попутно снова ложась на спину, прикрывая глаза и закидывая руки за голову, вновь раскачиваясь на воображаемом гамаке. Слова кудрявого она проигнорировала, лишь что-то шепнула эльфёнку, который тихонько покачивался и обдумывал новую историю, для того чтобы задать вопросы и прояснить для себя непонятные места. После реплики призрака он встрепенулся, пристально посмотрел на Вару и быстро, но аккуратно слез с люстры, после чего за ним, не прекращая покачиваться, спланировала усмехающаяся Фантом. Эльф же, подойдя к обладателю зелёных очков лишь спросил шёпотом, который не услышал никто, кроме призрака и того, к кому Габриэль обращался:
― Ты хочешь узнать?.. ― и эльфёнок склонил голову к плечу. Кудрявый заторможенно кивнул. Габриэль улыбнулся и что-то шепнул полупрозрачной девушке с разноцветными волосами. Та на это лишь кивнула в сторону балкона и куда-то испарилась.
― Я сошёл с ума, ― сам себе сказал Вару, но позволил эльфу за локоть увести себя к двери, ведущей на балкон. ― Но это точно веселее, чем тухнуть тут от… ― тут он осёкся, увидев в тёмном углу рядом с балконным окном мерцающие синие огоньки, ― …от скуки.
Это было…жутко. Тут раздалось потустороннее хихиканье, и глаза, а это были они, загорелись ярче и прекратили мигать. Кудрявого передёрнуло. Тот, кого обычно видели либо с ехидной улыбкой, либо со злобной усмешкой, теперь стоял и недоверчиво всматривался в тени. Оттуда метнулась худая полупрозрачная рука, на запястье которой позвякивало что-то сверкающее. Вару, отшатнувшись, спросил севшим от напряжения голосом:
— Это ты со мной говорила?..
― Ну да. А ты сомневался, Вару? ― ехидно протянула обладательница сапфировых глаз, выйдя из тени и склонив голову к плечу.
― Имя тебе сказал Габриэль? ― немного картавя, недоверчиво спросил кудрявый очкарик.
― Да… ― Фантом облетела вокруг него и провела в некоторых местах рукой. Вару почувствовал обжигающий холод. Его передёрнуло, а призрак меж тем продолжал. ― Ты… Интересный… Необычный… ― голос затих. А потом раздался вновь. Со скрытой силой Фантом произнесла слова, которые разошлись волной холода по квартире. ― Ты не тот, кем все тебя считают — ты отнюдь не тот.(3) ― и тут полупрозрачная девушка взяла и… Расхохоталась. Заливисто и заразительно. Через несколько минут тишины эльфёнок, который всё это время стоял и обдумывал новую историю, встрепенулся, зашевелил ушами и обратился к призраку:
― Фантом, а если Иван Сусанин спас царя, то он герой, так? ― призрак, снова покачивающийся в воображаемом гамаке с закинутыми за голову руками и прикрытыми глазами, кивнул. ― То есть и его зять герой, потому что он предупредил царя об опасности?
― Габриэль, запомни, что героями обычно провозглашают тех, кто мёртв, и кого можно идеализировать… Поэтому подумай и попробуй ответить на этот вопрос сам… ― сонным голосом пробурчала, ещё недавно активная и, в некотором роде, «живая», Фантом. Вару же смылся с балкона при первой возможности, решив забить на призрака и нести в мир… Пардон, в квартиру хаос и разрушения.
После недолгого обдумывания Габриэль задумчиво почесал нос и спросил у полупрозрачной девушки с разноцветными волосами:
― То есть зятя Сусанина не признали героем?..
― Ну да, ― прошелестело в ответ, ― предупредил, значит молодец, но ведь не было такой опасности… Следовательно, не герой.
― Наверное ему было обидно…
― Возможно… А ты запомни: даже если тебя не признали героем, а ты сделал что-то выдающееся, то не обижайся на людей, которые не увидели твой вклад. Есть миллионы имён, про которые все забыли, но при этом люди пользуются их изобретениями.
― Хорошо, я запомню. А ты будешь со мной?
― Всегда, эльфёнок, всегда… ― прошелестело у Габриэля над ухом. Тут Фёдор позвал всех ужинать. Эльф и призрак, устроившийся у него на плече, вышли с балкона и направились на кухню…
А ночью, когда уже почти все заснули, Габриэль слушал одну из сказок Фантома и тихо засыпал на уже обустроенном подоконнике. Услышав, что эльф размеренно сопит, призрак девушки пролетел по квартире и увидел, что его новый знакомый не спал. Подлетев к Вару, она устроилась рядом. Зелёный вестник хаоса и разрушений сначала вздрогнул, а потом, узнав чуть светящуюся полупрозрачную фигуру, успокоился и замер. Тихонько мурлыкая какую-то песенку, Фантом начала перебирать изумрудные кудряшки, даря их обладателю приятную прохладу своим присутствием. После того, как он уснул, призрак воспарил к люстре и, свернувшись на ней калачиком, стал петь свою песню, обозревая квартиру и одаряя её жителей тихими завываниями ветра…
Девушка-эмо идёт по Москве,
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе…
И вдруг в неё врезаются.
Москва! Мечты сбываются!
И Фантом, прикрыв глаза, стала вслушиваться в тишину квартиры, прерываемую лишь звуками с улицы, да дыханием её живых обитателей...
1) «Жизнь за царя», «RADIO TAPOK», можно найти в Интернете
2) Нашла на otvet.mail.ru, у user_57395606
3) Строчки из песни «Киногерой», «Король и Шут» (О, да. Их песен будет много. Очень много. Потом…)
«Надеюсь, с Габриэлем всё хорошо… Он часто разговаривает с пустотой… Мне немного тревожно, но, думаю, всё неплохо…» ― тревожился шестой клон, Зонтик, смотря на то, как Габриэль внимательно следит за чем-то незримым, изредка прислушиваясь и кивая.
― А как ты умерла? ― вдруг спросил эльф у Фантома. Та вздрогнула и как-то затравленно посмотрела на него. Потом она, видимо, взяла себя в руки, тяжело сглотнула и нервно передёрнулась.
― Л-ладно… ― последовала короткая заминка. ― Я расскажу... Но потом, ― она нервно посмотрела в сторону остальных жильцов квартиры, ― там какая-то движуха начинается. Давай посмотрим? ― она улетела в сторону коридора. И, резко затормозив, подозвала эльфа, приложив указательный палец к нижней губе. ― Хэй, Габри, смотри! Тут шайтан-коробку разбили… ― когда Габриэль подошёл и с любопытством уставился на то, что осталось от телевизора, из-за него показалась кудрявая макушка и её обладатель.
У Вару в руках были провода, которые он достал из недр бывшего зомбоящика. Рядом на стене гордо стекала зелёная надпись краской, которая гласила: «Здесь был Вару». Она была смазанной, с наклоном влево, будто писали левой рукой. В момент, когда Вару разорвал провода, в комнату вошёл Фёдор и схватился за голову, обречённо воскликнув:
― Нет!.. ― потом его взор упал на доедающих содержимое холодильника Данте и Ромео. ― Нет…
Потом произошло что-то ещё, но Вару и Габриэль, под мини-истории Фантома, с увлечением потрошили телевизор. Поэтому они обратили внимание на подозрительную движуху только тогда, когда призрак тронул их за плечи и кивнул на собирающуюся в комнате Фёдора толпу.
― Будет интересно… ― предвкушающе протянул Вару, направляясь в гущу событий...
― Ах, что за головная боль… Зачем я вообще в это ввязался?.. ― устало вздохнул Федя и упал на кровать лицом вниз. Все на него обернулись.
― Что такое, Создатель? Тебе плохо? Скажи, тебе плохо? Тебе очень плохо? ― заволновался Габриэль, тыкая Федю в щёку. ― Ты прилёг, потому что тебе плохо? ― эльф начинал впадать в истерику. ― Тебе совсем плохо? ― Фантом попыталась его успокоить, но Габри начал очень быстро перемещаться вокруг кровати. Следом последовала лавина вопросов о самочувствии.
Зонтик грустно изрёк:
― Паническая атака…
Его тут же оттолкнул Вару с вопросом:
― Что я могу сделать, чтобы тебе стало ещё хуже? ― он сложил руки в замок. Следом подключился Ромео.
― А если бы у тебя была девушка, ― тут Фантом и Вару синхронно закатили глаза, пробурчав что-то про бабника, ― ты бы мог прилечь вместе с ней…
― РЕБЯТА! ― вмешался Феликс. Все на него обернулись, а Фантом успела схватить и, тем самым, охладить Габриэля, обняв его и зашептав что-то на ухо. Тот успокоился и прекратил волноваться. ― Вместо того, чтобы травмировать Фёдора, мы должны быть ему благодарны!
― За что? ― начал заводиться Пик. ― За то, что он создал нас обречёнными на существование в качестве его марионеток?..
― Ну, тут по фактам, ― прошептала Фантом на ушко эльфу, пожимая плечами.
― …Большую часть времени запертыми в виртуальной тюрьме и в последствии уничтоженными?.. Или забытыми по ненадобности?.. ― призрак чётко уловил то, что в уголке глаза лидера сверкнула слеза. Она потрепала Габриэля и подошедшего Вару по волосам.
― Э-э-э… ― застопорился Феликс. ― В любом случае, мы здесь, и мы свободны! ― более активно продолжил четвёртый клон.
― Потому что я угрожал его жизни! ― Пик показал на нож в своих руках. Фантом готова была поклясться, что опасная штучка секундой ранее была на кухне.
― НЕ ВАЖНО, ПОЧЕМУ! ― у Феликса заострились зубы. Он начал злиться, но взял себя в руки и продолжил, ― Мы здесь, и мы должны помочь ему свыкнуться с новой реальностью! ― потом он обратился к Создателю. ― Федь, тебе нужно отоспаться! ― названный помахал рукой, чтобы все вышли и, наконец, дали ему отдохнуть, но тут Феликс добил его словами, ― давайте… Расскажем ему сказку! Чтобы он сладко уснул и на утро всё обдумал!
― А какую сказку? ― спросил Зонтик у Данте.
― Нет сказок лучше тех, что создаёт сама жизнь…
Фантом же обратила внимание Габриэля на винного вальта. Тот стоял около книжного шкафа. Рядом с ним сидел недовольный Пик. После слов красноволосого, Вару немного порылся на полках и достал учебник «История России» для десятого класса. Он усмехнулся:
― Смотри, что нашёл, подойдёт? ― призрак кивнул и показал большой палец. Зелёный мимолётно благодарно улыбнулся.
― НЕТ! ― возмущённо воскликнул Феликс. ― Настоящую сказку, ― тут он задумался, ― скажем…
― Давай про любовь, давай про любовь!.. ― просил Ромео. Габриэль посмотрел на Фантома. Та пожала плечами мол, «Я как бы не против тебе рассказать что-то такое, но, как по мне, тебе больше понравиться что-то, где любовь будет на фоне».
― …Красная Шапочка! ― закончил Феликс. Ромео разочарованно вздохнул.
― Красная?.. ― повторил серый кардинал. Вокруг него, как всем показалось, заиграл гимн Союза Советских Социалистических Республик.
― Валяйте… ― протянул Фёдор и перевернулся на спину, ― только если после этого вы оставите меня в покое.
― Ура-ура-ура-ура-ура! ― захлопал в ладоши четвёртый и начал рассказ. Фантом ещё долго плевалась, вспоминая результат их коллективного творчества…
Итак. Жила-была ма-аленькая девочка. Мать любила её без памяти, а бабушка ещё больше. Ко дню рождения внучки подарила ей бабушка красную шапочку. С тех пор девочка всюду в ней ходила, и соседи про неё так и говорили:
― Смотрите, она из семьи простолюдинов и не носит больше одного предмета одежды! ― вмешался в ход рассказа пятый.
― ВАРУ!!! ― возмутился Феликс. Фантом наблюдала за ходом истории лёжа на животе и подложив руку под щёку.
― Что? Суровое Средневековье, ― сказал зелёный, поправив очки. На этом моменте призрак покивал, соглашаясь.
― Не носит больше одного предмета одежды?.. ― зачарованно повторил Ромео. ― То есть ничего кроме самой шапочки на ней не было?.. А-ху-ху-ху… ― Фантом закатила глаза.
― РОМЕО!!! ― прорычал разъярившийся Феликс. ― Данте, спасай, я с ними не справляюсь… ― голос был полон обречённости.
― О-о… Взрослые иногда нуждаются в сказке даже больше, чем дети… ― вставил какую-то из миллиона своих цитат Данте, и начал рассказ.
Как-то раз напекла мама пирожков… Человек выше сытостей, но лишь тогда, когда он сыт… Сложила пирожки в корзинку и попросила дочку отнести их бабушке… Нет слов таких, чтоб выразить сполна, что значит мать и что для нас она…
― Данте, я, прости, что перебиваю, и не пойми меня неправильно, я не против твоих цитат и фразочек, особенно, когда они к месту, ― на вытянутое лицо философа трудно было смотреть без смеха. Вот призрак и расхохотался, получив недовольный взгляд от того же философа. Фантом подняла руки вверх в жесте капитуляции. Мол, «Ладно-ладно, молчу я, молчу». А Фёдор продолжил свою речь, ничего не заметив, ― но не мог бы ты слегка разбавить свои мудрые изречения, ― Фантом и Габриэль с любопытством наблюдали за тем, как Вару, достав откуда-то паука на верёвочке, пугает Зонтика, ― ну, например, сказкой? Которую надо рассказывать. Я понимаю, но не понимаю, что есть что.
― Опасный путь, не самый плохой путь…
― Ну вот, опять, ― влез Фёдор.
… сказала мама Шапочки, посылая её в лес.
― Выкрутился… ― снова вставил свои пять копеек Федя.
― М-можно я попробую дальше? ― робко поинтересовался Зонтик.
― Валяй.
Шапочка, увидев на горизонте глухую и тёмную чащу леса, вернулась домой. И объяснила маме, что безопаснее и быстрее будет доставить пирожки курьером или вызвать бабушке такси, чтобы они пообедали дружной семьёй. А мама согласилась. Конец!
― Неплохое решение, но обычно в сказках главные герои тупицы, которые влезут куда-нибудь, а голову включают только для того, чтобы вылезти оттуда, ― тихо прокомментировала Фантом. Бубновый и пиковый валет кивнули. Король бубен тоже, подумав, кивнул на слова призрака. Остальные же ничего не заметили. Только Пиковый Король внимательно всматривался в воздух около Габриэля.
― Что-то мне подсказывает, что в оригинале было по-другому… ― внезапно сказал Федя. ― Но, допустим, конец… Но какая здесь мораль?
― Мораль, что маленьким девочкам не место в лесу! ― воскликнул младший трефовый. Вару его передразнил.
― Окей, но если она всё-таки пойдёт в лес? ― уточнил Фёдор.
― Из исходного пункта А, в пункт Б, местоположение старшего члена семьи, она дойдёт без каких-либо накладок и происшествий. Продовольственные запасы также не пострадают, и будут доставлены вовремя, ― ответил ему Куромаку.
— Это не сказка! Это сухая выжимка без грамма фантазии! И он это считает достойным подспорьем для того, чтобы уложить ребёнка спать?! Да я его как Тузик грелку!.. ― начала бесноваться Фантом. Все разом поёжились от волн ледяного воздуха, которые расходились в стороны, как круги на воде. Габриэль «приобнял» призрака, который пытался вырваться и вцепиться в горло королю треф. За этой вознёй наблюдали Вару и Данте.
Все четверо прослушали слова Фёдора.
― В-волка?! Там был волк?! ― начал паниковать Зонтик. Видимо, Создатель спросил про наличие говорящего волка у серого кардинала.
― Невозможно, ― начал Куромаку, и тут…
Сапфировые глаза Фантома загорелись потусторонним пламенем. Волосы взметнулись вверх. Габриэль ещё не видел призрака девушки в таком бешенстве. Да, она могла светить глазами, во время её истерики по поводу рода слова «кофе» глаза горели, но не так. И волосы тогда так себя не вели. Они мирно-спокойно подчинялись каким-то там законам физики, пусть и в меньшей мере, чем материальные объекты.
Пока эльф размышлял, он пропустил момент, когда руки на миг окоченели от холода и посинели. Призрак, вытянувшись ввысь, нависал над Куромаку, не замечая, что во всём доме стало на добрых десять градусов ниже. А трефовый король, будто ничего не чувствуя, продолжал что-то говорить про волков:
― …В случае же возможного столкновения с ним безоружного человека в условиях дикой природы, летальный исход неизбежен.
― Окей, но если она всё-таки встретит волка? ― Куромаку уже попытался что-то сказать, но Федя продолжил. ― Говорящего волка? ― Вару, тихонько подойдя к серому, «обнял» Фантома за колени и отбуксировал пришедшую в себя девушку в угол комнаты.
Там она разревелась и пиковый не придумал ничего лучше, чем привести к ней обоих представителей бубновой масти. С его помощью они пропустили пошлятину от Ромео. Розовый что-то говорил про то, что «Все хотят волка!». Габриэль подумал и спросил, когда Феликс уже почти задушил романтика:
― А давно Ромео стал фурри? ― Фантом, которая перетекла в маленького чёрного попугайчика, примостилась у эльфа на макушке, постепенно успокаиваясь и перебирая каштановые пряди своими коготками. Потом она перелетела на голову к Вару и, спрятавшись у него в кудряшках, затихла. Воздух значительно потеплел.
И-и в общем волк ей ответил:
― Я вежливый и порядочный волк, поэтому я не стану больше тебя задерживать. А маленьким девочкам, кстати, в лесу делать нечего! ― и он пошёл…
К бабушке! ― включился в рассказ Вару. Зонтик вздрогнул, не ожидая ничего доброго и хорошего от зелёного. ― Есть её! Беспардонно вломился в дом и вырубил старую женщину. ― Фантом заметно оживилась, вслушиваясь в его повествование. Она вернула себе человеческий облик и зависла вверх ногами напротив лица зелёного. Дальше пиковый рассказывал только ей, углядев немалую любовь к триллерам и хоррорам в глубине сапфировых глаз. ― Затем начал раздирать её плоть, прокусил череп, мягкие ткани, вырвал сердце и начал обгладывать кости, лужи крови заполонили…
Фантом начала аплодировать. Сначала тихие, хлопки становились всё громче и громче. Её глаза сияли. Она восхищённо прошептала:
― Брависсимо! Бра-вис-си-мо! Ты отлично описываешь кровавые сцены… Если хочешь, могу переписать пару страшилок для тебя. Картавость придаёт тебе особый шарм. С ней некоторые из них будут великолепны… ― её быструю речь прервал Феликс, который до этого успокаивал побелевшего и рыдающего Зонтика.
― Вару, хватит! ― тот только расхохотался, откинувшись назад и положив себе руку на лоб. Пик, стоящий позади него, лишь приподнял правую бровь. Его смех заглушил для Фантома слова Куромаку. Это было очень хорошо. Для всех…
После сухого рассказа серого, продолжил Феликс:
Уже скоро она пришла и постучалась в дверь.
― Кто там? ― спросил волк. Голос у него был грубым и хриплым.
Красная Шапочка испугалась и про себя подумала:
«Алла Борисовна?» ― снова вмешался в рассказ Вару.
― Нет! ― возмутился Феликс и попытался продолжить рассказ.
Подумала, что бабушка простудилась.
― Дёрни за верёвочку, дитя моё, дверь и откроется…
Красная Шапочка вошла и снова испугалась: на лице бабушки было гораздо больше морщин и волос, чем раньше… Ну, а что ты хотел? Годы её не пожалели…
― Женщина прекрасна в любом возрасте! ― заметил Ромео. Феликс массировал переносицу, а Вару пытался не засмеяться, глядя на хохочущего призрака перед ним. Поэтому рассказывать решил Габриэль.
И Красная Шапочка такая:
― Ты точно моя бабушка?
― А ты точно моя внучка?
― И правда… Может, волк — это я?
― Но если я твоя бабушка, и ты волк, то я тоже волк!
― Но если волк в конце умирает, то как нарратив истории может вестись от его лица? ― тут Фантом встрепенулась и, пропав, появилась перед эльфом, и теперь Габриэль задавал вопросы ей. ― Может, мы обе Красные Шапочки? И тот, кто написал сказку, выходит, и есть Шапочка? Или тот, кто её сейчас рассказывает? Но что, если я не Шапочка, а волк в её маске, а ты Шапочка… ― тут он схватил Федю за плечи и приблизился к нему. ― …и я рассказываю тебе сказку чтобы затем съесть? ― все остальные, кроме Вару, Пика и Данте стояли побледневшие и напуганные ― Сказку, где Красная Шапочка побеждает, которую я только что придумал чтобы расслабить тебя перед смертью, вселив ложное чувство безопасности и тогда… ― тут его прервал Пик.
Тогда волк набросился на Шапочку и проглотил её. К счастью, в то время мимо проходил добрый дровосек…
― Дровосекесса, вообще-то ― влез Феликс.
Он услышал шум, вбежал в домик и распорол брюхо волка. Из него вышли Красная Шапочка, а за ней бабушка, обе целые и невредимые…
О чём там дальше говорили Фёдор и Пик, Фантом и Габриэль не услышали. Они обсуждали вопросы, заданные эльфом в ходе рассказа:
― Смотри, твоя теория интересна. То, что повествование не может вестись от лица волка, верно. Про писателя — нет. Шарль Перро не может быть Шапочкой. Но то, что один из говорящих волков может надеть какую-нибудь маску и так усыплять внимание — вполне может быть. Можем написать свою страшилку с таким сюжетом, если хочешь. А Вару их будет рассказывать…
Этим вечером первый и пятый клон слушали на ночь другую версию Красной Шапочки, которая была более приближена к оригиналу…
На пеньке у старой избушки, что стояла около страшного дремучего леса, сидели двое. Это были дед Ефим Петрович, который тут и жил, и Дашка, одна из деревенских ребятишек, что прибегали сюда послушать сказки старого лесничего.
― А расскажи сказку про Красную Шапочку, ― вдруг попросила девочка. Она не проговаривала букву «р», и потому это звучало просто очаровательно.
― А ты не испугаешься? Сказка то жуткая… Неужто Поликарп растрепал? Вот человек с подвешенным языком, никаких секретов доверить нельзя… Ну ладно, слушай, ― по-стариковски побурчал Петрович, на старости лет начинавший то картавить, то рычать, словно дикий зверь(1). Про этого старика знали только то, что он был здесь всегда, сидя на крыльце своей старой избушки…
― Жила-была на свете маленькая девочка, прямо как ты, ― начал дед Ефим. ― Мать любила её без памяти, а бабушка ещё больше. И вот, на День рождения внучки, она подарила девчушке красный шаперон… Это такая шапка с плащиком… Девочка носила его не снимая, и соседи так её и прозвали, «Красная Шапочка».
Однажды напекла матушка пирожков и попросила девочку отнести их бабушке, которая жила в дальней деревне, что была за Дремучей Чащей. Шапочка взяла корзинку с пирожками и горшочком масла, получила от матери благословение на дальнюю дорогу и отправилась в лес.
А в той Чаще было всего две тропинки, которые, в своё время, начинались как одна, а уж потом разделялись, как ветки у дерева. Одна из них была короткой, но тёмной и пугающей, а вторая длинной и светлой. Около неё в изобилии цвели разные красивые цветы.
И вот, в месте развилки, Шапочка встретила большого серого волка. Он спросил её низким голосом:
― Здравствуй, маленькая девочка. А что у тебя в корзинке?
А Красная Шапочка ему и отвечает тоненьким голоском:
― Здравствуйте, мистер волк, у меня там пирожки и горшочек масла…
― А куда ты с ней идёшь?
― Ох, мистер волк, я иду к бабушке, что живёт в дальней деревне, за мельницей, в первом домике справа…
― Ладно, ― отвечает ей хитрый волк, ― я тоже хочу проведать твою бабушку. Давай ты пойдёшь по светлой тропинке и соберёшь ей цветов, а я по другой?
― Ох, мистер волк, это отличная идея! Спасибо Вам, ― воскликнула Красная Шапочка и пошла по длинной дороге, собирая для любимой бабушки самый красивый букет. А волк быстро побежал по короткой тропинке, минуя своё логово, расположенное в середине дороги из одной деревни в другую…
Когда серый волк добежал до нужного ему дома, он постучался в дверь и стал ждать. Вскоре его спросили:
― Кто там? ― голос был очень тихим, как будто говоривший был очень слаб.
— Это я, Красная Шапочка, твоя внучка, ― тоненьким голоском пропищал волк, ― я принесла тебе пирожков и горшочек масла…
― Дёрни за верёвочку, дитя моё, дверь и откроется…
Открыв дверь, волк набросился на бабушку, проглотил её и замаскировался, притворившись старой женщиной. Долго ли, коротко ли, в дверь постучали. Хитрый зверь спросил хриплым голосом, который был похож на голос бабушки этой маленькой девочки:
― Кто там?
— Это я, Красная Шапочка. Я принесла тебе пирожков и горшочек масла. Матушка послала меня справиться о твоём здоровье, ― ответила наивная девчушка, подумав, что бабушка заболела.
― Дёрни за верёвочку, дитя моё, дверь и откроется…
Когда девочка вошла, волк накрылся одеялом с головой.
― Бабушка, а бабушка, а почему у тебя такие большие руки? ― задала вопрос Шапочка, ставя корзинку на тумбочку и убирая цветы в вазу.
— Это для того, чтобы крепче тебя обнимать, внученька, ― ответил ей волк, поправляя круглые очки у себя на носу.
― А почему у тебя такие большие и жёлтые глаза? ― не унималась девочка.
— Это для того, чтобы лучше видеть тебя, моя дорогая, ― нашёлся с ответом коварный и хитрый зверь.
― А для чего тебе такие большие и острые зубы? ― вздрогнула Шапочка, смотря на волка.
― А это для того, чтобы съесть тебя! ― воскликнул зверь и, зарычав, кинулся на застывшую от страха девочку.
Когда он её проглотил, в дом ворвался добрый охотник, услышавший крик Красной Шапочки. Он вспорол волку брюхо и из него вышли девочка и её бабушка, обе целые и невредимые… Конец…
― Дед Ефим, а что стало с волком? ― спросила Дашка у закончившего сказку старика. Пока он рассказывал наступили густые сумерки, и на небе появилась полная луна.
― А волк сейчас тебя съест, ― на месте Петровича теперь был большой зверь, который, в неверном свете звёзд и луны, казался чёрным. Он набросился на девочку и проглотил её.
Оборотень, ухмыляясь, ушёл в Дремучую Чащу и залёг в своём логове.
В своей истории он соврал только в одном: не было никакого охотника…
Фантом закончила записывать историю, которую они с эльфом недавно придумали.
― Мне нравиться, ― заключил Габриэль. ― С харизмой Вару это будет просто отлично.
Призрак, потеребив браслет на своём тонком запястье, подумал и ответил:
― Мне не очень нравиться концовка… Она какая-то скомканная и непонятная… Давай лучше иначе:
― Дед Ефим, а что стало с волком? ― спросила Дашка у закончившего рассказ старика. Она даже не заметила, как на землю опустились густые сумерки.
На небе начала своё восхождение полная луна. Петрович усмехнулся и спросил:
― Хочешь посмотреть на его логово? ― девочка заворожённо кивнула.
Когда они дошли до развилки, та воскликнула:
― Всё прямо как в сказке!
― Конечно, ведь именно здесь всё и произошло. Знаешь, как горевала мать Красной Шапочки, когда её дочь не вернулась домой?
― Но… Ведь охотник победил волка, ― неуверенно возразила Даша.
― Нет. Это волк съел охотника. Он, кстати, был довольно вкусным…
― Дед Ефим, а откуда ты это знаешь?
— Вот дойдём до его логова и узнаешь…
Когда они начали идти по короткой дороге, полная луна уже показалась над деревьями. Петрович почему-то начал обрастать серебристой шерстью. Он стал гораздо выше. Зубы увеличились и пугающе заострились. Глаза засветились жёлтым. Дашка, которая шла впереди, обернулась на какие-то шорохи сзади. Она застыла от страха.
Перед ней стоял огромный волк. Раздался громкий крик, резко оборвавшийся. На морде зверя и перед ним растекалась лужа алой крови.
На утро Ефим открыл глаза на своём крылечке. Посмотрев в потрескавшееся зеркало, он увидел не старика, а мужчину в возрасте, когда седина только начинает осторожно приглядываться к ещё густым волосам. Раздался пугающий лающий смех. Через несколько секунд старая избушка тоже «помолодела» вместе со своим хозяином, а одежда, прежде ветхая и в заплатках, снова стала добротной, но поношенной.
В деревне же был переполох. Пропала Дашка, дочка молочницы. Женщина была безутешна. Её не успокаивал даже тот факт, что лет пятьдесят назад точно так же пропала другая девочка, имя которой уже забылось даже старожилами. Все помнили её как Красную Шапочку, что пропала в лесу вместе с её бабушкой из дальней деревни…
― Во-о… Так лучше! ― наконец закончила записывать Фантом и полетела искать Вару.
― Хэй! Винный валет! У нас готово! ― тот с предвкушающей улыбкой обернулся к призраку.
― О-о-о… Давай сюда, ― пятый выхватил у неё из рук блокнот с историей и, быстро пробежавшись по строчкам глазами, кивнул. ― Неплохо-неплохо. Если вырубить свет и взять где-нибудь свечи для атмосферы… Или провести псевдоспиритический сеанс, где ты нагонишь ужаса и поставить условием твоего «изгнания» рассказ страшилки, то эта история в истории зайдёт просто отлично… ― дальше он уже лихорадочно бурчал что-то под нос, придумывая план, как сделать так, чтобы никто не догадался об истинном значении приготовлений.
Призрак же, подхихикивая, слушал и вставлял свои ценные замечания. К бубновому валету, который за этим с интересом наблюдал, думая, что эти двое нашли друг друга, подошёл король его масти и тихо присел рядом.
― Они неплохо поладили, ― тихо заметил Данте. Габриэль, вздрогнув от неожиданности, кивнул, продолжая наблюдать за вьющимся около пятого клона призраком.
― Да, и, на удивление быстро… Интересно, почему?.. ― задал вопрос в никуда эльф.
― Ну, возможно она просто очень многогранна… Границ души тебе не отыскать, по какому бы пути ты ни пошёл: столь глубока её мера…
― Чего-чего? ― задал свой коронный вопрос Габриэль, а потом добавил, ― Спрошу у Фантома.
― А ты не спрашивал, как её на самом деле зовут?
― Нет… ― уши эльфа грустно опустились. ― Она не отвечает на вопросы о себе…
— Это будет грандиозный розыгрыш! ― шёпотом воскликнули в один голос призрак и мальчишка с зелёными кудрями, стоящие рядом и до этого что-то обсуждающие в пол голоса.
Вдруг к ним подлетела Фантом и спросила:
― А почему у меня уши горят? Это вы обо мне говорите? Кстати, бубновый король, моё почтение, ― она склонилась в шутовском поклоне. ― Габри-и… Это просто ужас! Я не могу выбрать для тебя сказку... У меня есть про рыцарей, про драконов, про великанов, про принцесс, про воителей, про эльфов, про горных троллей, про оборотней, про вампиров. Могу повторить!(2) Но я не могу выбрать из них что-то одно-о…
― Спасибо, но не нужно… Давай песню про воителей, ― определился Габриэль и приготовился слушать.
— Только это будет не совсем песня, ― предупредил призрак и запел.
Из вереска напиток
Забыт давным-давно
А был он слаще мёда
Пьянее, чем вино
В котлах его варили
И пили всей семьёй
Малютки-медовары
В пещерах под землёй
Пришёл король шотландский
Безжалостный к врагам
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мёртвом
И мёртвый — на живом
Король по полю едет
И думает: «Кругом
Цветёт медвяный вереск
А мёда мы не пьём!»
Но вот его вассалы
Заметили двоих
Последних медоваров
Оставшихся в живых
Вышли они из-под камня
Щурясь на белый свет
Старик — горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет
К берегу моря крутому
Их привели на допрос
Но ни один из пленных
Слова не произнёс
Король сидел угрюмо
Не шевелясь, в седле
А маленькие люди
Стояли на земле
Гневно король воскликнул
«Пытка обоих ждёт
Если не скажете, черти
Как вы готовите мёд»
Но тут голосок раздался
«Послушай, шотландский король
Поговорить с тобою
С глазу на глаз мне позволь!
Старость боится смерти
Жизнь я изменой куплю
Выдам заветную тайну»
Карлик сказал королю
Голос его воробьиный
Резко и чётко звучал
«Тайну давно бы я выдал
Если бы сын не мешал
Пускай мальчика крепко свяжут
И бросят в пучину вод
А я научу шотландцев
Готовить старинный мёд»
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С отвесных прибрежных скал
Волны над ним сомкнулись
Замер последний крик
И эхом ему ответил
С утёса отец-старик
«Правду сказал я, шотландцы
От сына я ждал беды
Не верил я в стойкость юных
Не бреющих бороды
А мне костёр не страшен
И вместе со мной умрёт
Моя святая тайна —
Мой вересковый мёд»(3)
Когда Фантом допевала последние строчки, эльф уже почти спал. Призрак жестами попросил Данте переложить Габриэля на подоконник, который как бы «принадлежал» бубновому валету.
― Кстати, хотел спросить… А куда делся Вару? ― вдруг задал вопрос третий. Фантом лишь неопределённо пожала плечами и хитро прищурилась.
― Не скажу. Это разрушит всю задумку…
Глубокая ночь. Призрак, сидя на балконе болтает ногами, рассматривая тёмные улицы. В квартире сейчас стояла густая, как кисель, тишина, прерываемая лишь тихим сопением жильцов, да мелодичными завываниями ветра…
1) Чеховское ружьё mod on
2) Читается с интонацией Краткого из ИНМТ из ребута 2 серии ≈4:55 от начала видео)
3) Изначально, это баллада «Вересковый мёд», НО! Я советую слушать её в исполнении группы «Wallace Band»
― Феликс? Не подскажешь, почему в квартире так прохладно? ― поинтересовался Ромео у своего валета.
― Хм… Нет, прости, не знаю! Ребят! А давайте разделим квартиру, для того чтобы не ругаться?!
На него заинтересованно обернулись все, кроме Фёдора, который ушёл в магазин за продуктами.
― Спорим, что Феликс и Вару передерутся? ― и Фантом протянула ладонь для рукопожатия бубновому королю, лежащему на диване. Тот, усмехнувшись, пожал плечами и «пожал» её полупрозрачную конечность, на которой болтался сверкающий браслет. ― Габри! Разбей пожалуйста, ― обратилась она к стоящему рядом эльфу. Тот, подумав, расцепил их ладони движением руки с браслетом, который по расцветке был очень похож на зависшую перед ним девушку с разноцветными волосами.
А тем временем остальные уже похватали вёдра с краской. Первым, конечно, был Вару, тут же улепетнувший дабы оттяпать кусок территории побольше. Пик же сразу направился на балкон, стремясь достать оттуда доски и отгородиться от остальных клонов. Данте всё так же лежал на красном диване, с интересом наблюдая за противостоянием червового и пикового валетов.
Они, взяв вёдра с краской своего цвета, ожесточённо делили территорию, размахивая кисточками, как шпагами. Краска летела во все стороны, в том числе и на диван, где мирно общался с призраком Данте. Пару раз жёлто-зелёное комбо попало по Фантому, и та улетела к люстре, наблюдая за этим цирком с высоты потолка. На моменте, когда Вару надоело, и он начал устранять зоны, занятые Зонтиком, её взгляд потух, стал пустым и по-настоящему безжизненным. Она вдруг запела:
В комнате искусственного лета
Мы лежим на кафельном столе,
И в лучах искусственного света
Раны застывают, как желе…
Люди больше не услышат
Наши юные смешные голоса,
Теперь их слышат только небеса!
Люди никогда не вспомнят
Наши звонкие смешные имена,
Теперь их помнит только тишина…
Злой маньяк гуляет на свободе,
Чтобы жертву новую найти.
Он решает, что сегодня в моде
У странников последнего пути…
Люди больше не услышат
Наши юные смешные голоса,
Теперь их слышат только небеса!
Люди никогда не вспомнят
Наши звонкие смешные имена,
Теперь их помнит только тишина…
Ляжем, как продукты в холодильник
И, обнявшись, нежно там уснём…
На прощание нам больной светильник
Улыбнётся кварцевым огнём…
Люди больше не услышат
Наши юные смешные голоса,
Теперь их слышат только небеса!
Люди никогда не вспомнят
Наши звонкие смешные имена,
Теперь их помнит только тишина!..(1)
Пока она пела, её голос становился всё громче и печальнее.
За всю песню успело произойти несколько событий:
1. Феликс и Вару поделили Куромаку напополам, Пик оставил за собой его ум, Ромео — глаза, а Габриэль претендовал на сердце.
2. Данте (и диван) был перепачкан в зелёно-жёлтой краске, которая хаотично перекрещивала всю указанную поверхность. Мазок каштанового оттенка был у третьего на носу. На спинке дивана красовались два розовых сердца.
3. Зонтика изгнали на балкон (тут Фантому стало обидно. Это ведь её место обитания), а Вару в туалет. Наивные людишки думали, что так они его накажут.
4. Габриэль, подумав, обосновался на люстре.
5. Пик построил стену, ограждающую его от территорий Феликса, коими являлись обеденный стол и кусок кухни. Там четвёртый строил что-то из картона и других предметов.
6. Король червей обживал свой «шатёр», возведённый из пледа, подушек и ещё всякого разного.
7. Куромаку, которого Фантом если не люто ненавидела, то недолюбливала точно, сидел в одном из кресел, читая газету и что-то чиркая в тетрадочке, на обложке которой было написано что-то в духе: «Собственность того-то, бла-бла-бла-бла», «Вару, не трогай, это не твоё!» и тому подобное.
Сейчас Пик и Феликс наблюдали за прикалывающимся и валяющим дурака Вару, который играл роль великолепного рассказчика легенд. Получалось не то, чтобы плохо, но страшилки в его исполнении выходили явно лучше.
― Миллионы тысяч лет назад, в галактическом измерении жил… Фёдор. Однажды таинственная ведьма дала ему магические карты, с помощью которых он призвал себе великих клонов! Каждый из них обладал могущественной силой!.. ― последние два слова зелёный почти прокричал. ― Кроме Зонтика… И Куромаку… Ну и Пика, ― явно раздумывая продолжил он, сидя в туалете, в который его посадили. ― Хотя, знаете, вообще силы были только у одного — Непобедимого Вару! Он создал себе великое королевство под названием Варулэнд… ― на последнем слове он даже перестал картавить. ― …и оно было намного круче, чем у других клонов. Все хотели туда попасть… ― Вару устроился на унитазе, как на троне, закинув ногу на ногу, надев корону из картона и используя туалетный ёршик вместо скипетра. Где-то под потолком около люстры, на которой сидел подхихикивающий Габриэль, надрывалась от смеха Фантом.
― Потому что ты занял толчок, ― проворчал Пик, чем вызвал новый взрыв хохота у призрака.
― Именно! И тем самым заполучил безграничную власть! ― Вару, произнеся это, по-злодейски улыбнулся от уха до уха.
― Напомни, зачем вы отдали ему туалет? ― уточнил Пик у стоящего рядом червового валета.
― Нам показалось это забавным, ― Феликс неловко потирает затылок. Фантом начинает задыхаться от смеха. ― Мы пытались его наказать…
― Ну и кто смеётся теперь?! Ну и кто теперь наказан?! ― откровенно смеялся над ними зелёный.
― Какого чёрта?! ― донеслось из комнаты. Это был голос Фёдора. Вару снова услышал хохот Фантома. Она вдруг появилась перед ним и показала два больших пальца.
— Это было шедеврально! ― воодушевлённо сказала она шутнику. ― Погнали смотреть шоу! ― и призрак, полный энтузиазма, полетел смотреть на представление.
― Что вы сделали? ― недовольно спросил Федя. Рядом с ним скакал полный энергии червовый валет.
― Нам пришла в голову гениальная идея! ― четвёртый попытался обнять Пика. Тот недовольно спихнул его с себя и отстранил на два метра минимум.
― Опять? ― пассивно-агрессивно поинтересовался Создатель, приподнимая левую бровь.
― Мы разделили квартиру! ― громогласно объявил Феликс.
― Мою квартиру! ― возмущённо поправил Фёдор.
― У него явно был сложный день, ― сочувствующе покивала головой Фантом, обращаясь к Габриэлю. Тот, подумав согласился с её высказыванием.
― Мы оставили тебе твою комнату, ― быстро добавил блондин.
― Ммм… Спасибо, ― саркастично ответил ему Создатель.
― Пожалуйста, ― показал ему большой палец Габриэль, который так и сидел на люстре. Призрак, висевший рядом, снова захохотал.
― Что вы с ним сделали?.. ― нервно спросил Федя, смотря на Данте, который спокойно спал себе на диване.
― Когда защищаешь свои границы, ты теряешь безграничные возможности… ― вставил одну из своих цитат третий клон.
«Надо будет с ним поспорить, кто помнит больше цитат и фразочек», ― про себя решила Фантом, зависая над Данте и гипнотизируя его своими сапфировыми глазами.
― Да не с тобой! А с диваном! ― оторвал её от размышлений голос Фёдора. Призрак показал жалкому человечишке язык, тем самым выражая своё презрение к его приоритетам.
― А что тут делает призрак?! ― наконец то заметил хозяин квартиры. Все, кроме Данте, Габриэля и Вару переглянулись, подумав, что у Феди не всё в порядке с головой.
― Живу я тут! Не видишь, что ли? И вообще, меня здесь нет, я ни при чём! ― сказала Фантом, села, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, ещё раз показала Фёдору язык и, отвернувшись, исчезла, чтобы через секунду оказаться около Габриэля, лёжа на спине и подложив руки под голову, качаясь на воображаемом гамаке.
― О-окей… Куромаку, почему ты их не остановил? ― продолжил допытываться Фёдор. На имени второго воздух сгустился и стал холоднее. Глаза призрака недобро загорелись.
― Если он снова начнёт свои лишённый хотя бы грамма фантазии речи, обещаю, что я его подморожу! ― хищно пророкотала Фантом, готовая подтвердить свои слова действиями.
Но этого не произошло, потому что Куромаку опустил газету и продемонстрировал Феде свой новый образ. Создатель сначала замялся, а потом выдохнул:
― Ладно… ― тут призрак снова зашёлся смехом. Только это был не весёлый смех, а настоящий ведьминский хохот. ― Сам разберусь…
― Сочувствую, ― протянула переставшая смеяться Фантом, снова закрыв глаза и качаясь на несуществующем гамаке.
― Ага, спасибо… ― Создатель заглянул в шатёр Ромео.
― А вот этого я бы не рекомендовала делать, ― насмешливо фыркнул призрак девушки с разноцветными волосами, приоткрывая один глаз. Из шатра доносились какие-то реплики Ромео. Потом Федю передёрнуло, и он сдёрнул покрывало, тем самым вызвав недовольный вскрик романтика, лежащего на подушках.
― Данте, а Данте, а это случаем не твой уголок был? ― поинтересовалась полупрозрачная фигура у философа. Тот лишь пожал плечами.
― А ты что делаешь? ― уже как-то обречённо спросил Фёдор у Пика, который доколачивал свою Великую стену.
― Ограждаюсь от «королевства» Феликса, ― недовольно ответил тот, кидая взгляд в сторону копошащегося у обеденного стола блондина. Тот, услышав своё имя, обернулся и помахал рукой.
― Не драматизируй, ― махнул рукой Федя. ― Откуда у тебя доски? ― поинтересовался он у короля пик.
― Одолжил у Зонтика, ― пожал плечами обладатель фиолетовых волос, как будто это было что-то само собой разумеющееся.
― А Зонт занял мой балкон! ― наябедничала девушка, появляясь около Фёдора. ― Я, между прочим, на нём не первый месяц обитаю! ― тот подошёл к балконной двери и затащил замёрзшего парнишку с бирюзовыми волосами в квартиру.
― А! Иди сюда! Ишь что удумали, а!
Тут к нему подлетел концентрированный сгусток позитива, который обрёл человеческую форму. Он схватил Создателя за локоть и подтащил к столу:
― Федя. Федя! Я закончил! Смотри! Здесь ферма! Здесь банк! А здесь больницы! ― он поочерёдно показывал на какие-то картонные и пряничные домики, стоящие на столе.
― Ладно, это выглядит мило… ― Фёдор слегка улыбнулся, но через миг его лицо изменилось на испуганное. — ЭТО ТАРАКАН?! ― голос сорвался до высокого женского крика.
— Это маленький житель Фелиции! ― остановил замахнувшегося Федю Феликс. ― Виталик…
Из строений показались ещё несколько тараканов. Фёдор закричал.
― Ха! Не драматизируй! ― в один голос усмехаясь сказали Пик и Фантом. Скатерть с Фелицией и её жителями полетела с балкона на улицу.
― Моя страна! ― разочарованно воскликнул Феликс, выбегая на балкон.
― С МЕНЯ ХВАТИТ! ― сорвался Федя.
― А я говорила, что у него был плохой день, ― заявила Фантом, поправляя браслетик на худом запястье.
― Я призвал вас чтобы вы мне помогали! А вы… Вы, наоборот, всё ломаете, ― рядом с ним упала люстра с Габриэлем.
― Хэй, Габри, ты цел? ― тут же подлетела к нему девушка, обеспокоенно витая рядом. Он в ответ кивнул и встал. Что там Федя говорил дальше, они не услышали.
Прислушались они только на угрозе:
― …Если вы не уберётесь в квартире, я отправлю вас… Да, отправлю вас, обратно в Карточный мир! ― все взволнованно или испуганно вздохнули. Феликс снова попытался обнять Пика, и тот снова его оттолкнул. И только Данте, зевнув, улыбнулся.
― О, бубновый король! У Вас там что, всё было неплохо? ― немного кривляясь, спросил призрак у третьего клона. Тот лишь кивнул.
Что там дальше говорили Фантом не услышала. Они с Габриэлем пробрались ближе ко входной двери и расположились там. Фёдор ушёл куда-то, а эльф и призрак просочились в след за ним.
― Нам же сказали убраться? Сказали. А там эти ненормальные нормально ничего не сделают, ― убеждала Фантом. ― Поэтому мы поможем бабушке, которая живёт этажом ниже. Идёт?
― Идёт! ― отвечал ей эльфёнок.
― Только мне нужно будет иногда проверять Вару, хорошо?
― Хорошо.
― Хочешь песенку спою?
― Хочу. А про что?
― Узнаешь… ― и призрак запел.
Я вам песенку спою про пять минут,
Эту песенку мою пускай поют…
Пусть летит она по свету,
Я дарю вам песню эту,
Эту песенку про пять минут…
Пять минут, пять минут,
Бой часов раздастся вскоре!
Пять минут, пять минут,
Помиритесь те, кто в ссоре!
Пять минут, пять минут,
Разобраться, если строго,
Даже в эти пять минут
Можно сделать очень много!
Пять минут, пять минут,
Бой часов раздастся вскоре,
Помиритесь те, кто в ссоре!
На часах у нас двенадцать без пяти,
Новый год уже, наверное, в пути!
К нам он мчится полным ходом,
Скоро скажем: «С Новым годом»!
На часах двенадцать без пяти…
Новый год — он не ждёт,
Он у самого порога!
Пять минут пробегут,
Их осталось так немного…
Милый друг, поспеши,
Зря терять минут не надо!
Что не сказано, скажи,
Не откладывая на год!
Милый друг, поспеши,
Что не сказано, скажи,
Не откладывая на год…
В пять минут решают люди иногда,
Не жениться ни за что и никогда!
Но бывает, что минута всё меняет очень круто,
Всё меняет раз и навсегда!
Новый год недалёк,
Пожелать хочу вам счастья!
Вот сидит паренёк,
Без пяти минут он мастер!
Без пяти, без пяти,
Но ведь пять минут не много!
Он на правильном пути,
Хороша его дорога!
Пять минут, так немного,
Он на правильном пути,
Хороша его дорога!
Пусть подхватят в этот вечер там и тут,
Эту песенку мою про пять минут!
Но пока я песню пела,
Пять минут уж пролетело,
Новый год — часы двенадцать бьют!
Новый год настаёт,
С Новым годом, с новым счастьем!
Время мчит нас вперёд,
Старый год уже не властен!
Пусть кругом всё поёт,
И цветут в улыбках лица,
Ведь на то и Новый год,
Чтобы петь и веселиться!
Новый год настаёт,
С Новым годом, с новым счастьем!
С Новым годом, с новым счастьем!(2)
― Н-да, немного не вовремя, Новый год ещё не скоро, золотце, ― проговорила старушка с седыми волосами, собранными в пучок, и круглыми очками на носу, закутанная в платок. Она открыла им дверь и слушала пение призрака, изредка подпевая.
― Здравствуйте! ― поздоровался эльф. ― Меня зовут Габриэль, со мной рядом Фантом, ― представил он себя и свою спутницу, ― а Вас как зовут?
― Ой, мила-ай… Меня бабушкой Таней люди кличут, а по паспорту я Татьян Николавна.
― Здравствуйте, баб Тань! А меня маменька Олесей нарекла. Мы к Вам пришли из квартиры сверху. Там сейчас шум, гам, а Вам, верно, помощь с уборкой нужна, ― вступила в разговор призрачная девушка.
― Нужна, нужна… Сама-то я уж не могу… ― посетовала Татьяна Николаевна. ― Да вы проходите, не стойте на пороге… А ты, Олесенька, как умерла? ― между делом спросила она у призрака.
― Под машину попала, бабушка. Не на тот свет переходила, а попала на тот свет, ― мрачно пошутила Фантом.
Продолжение следует.
1) «Наши юные смешные голоса» от группы «Ногу свело!» Можно найти в Интернете.
2) «Пять минут» от Людмилы Гурченко из к/ф «Карнавальная ночь»
Я, Проклятый скоморох, искренне извиняюсь перед своими читателями. В связи с началом учебного года, главы будут выходить реже. Точного графика обновлений работ не будет. Спасибо за понимание.
 |
|
|
Это восхитительно. Читаю с удовольствием и упоением, жду новых глав истории
|
|
 |
Maldito_payasoавтор
|
|
Безымянный творец
Пасиба) Я старался |
|
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу