Проверено на грамотность 
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В ту ночь он всё-таки смог уснуть, пусть и пролежал, глядя в потолок, потрясённый своими видениями, почти до рассвета. Однако, утром он не смог подняться вовремя — разбудила его миссис Уокер.
— Вставай, соня, а не то опоздаешь в школу, — ласково сказала она, легко коснувшись его плеча.
Парень мгновенно проснулся.
— Что, уже утро?
— А ты как думаешь? — насмешливо улыбнулась женщина, с добротой глядя на сына.
— Чёрт, — пробормотал Уокер, сев в постели, сонно протирая глаза.
Мама бегло осмотрела его комнату, письменный стол, тумбочку. Конечно же, заметила распечатку с мемуарами.
— Знакомое лицо, — задумчиво сказала он, взяв с листок с фотографией Баки. — Кто это? Красивый парень, но какой-то хмурый…
«Хмурый?» — горько усмехнулся Джон «про себя». — «Ну да, мам, подумаешь, какая-то война… Проснись и пой!».
— Джеймс Бьюкенен Барнс, мама. Из «Ревущих коммандос», воевал со Стивом Роджерсом.
Уокер почувствовал раздражение и, снова, неловкость. Как будто мать нашла у него что-то, что для чужих глаз не предназначалось. Или застала за чем-то постыдным.
— А, это тот, что с поезда упал? — вспомнила женщина с облегченной улыбкой.
— Ага, — понуро отозвался парень. Ну, вот опять. Как будто это была его единственная «заслуга».
— Ну, и зачем тебе его фотография?
— Любуюсь мама, — съязвил Джон, а потом серьёзно пояснил. — Для доклада по истории.
— Понятно, — задумчиво протянула миссис Уокер и, потеряв всякий интерес, положила листок на место. Она ободряюще улыбнулась сыну. — Ждём тебя к завтраку, Джон. Поторопись!
А за завтраком до Джона начал допытываться отец. Парень пялился в окно, за которым снова всё серело. Мысленно он возвратился в ночь, снова и снова прокручивая в воспоминаниях увиденное. Всё казалось странным, но лишь на первый взгляд. Джон и не думал, что может быть таким впечатлительным.
— Ты кричал ночью, — обеспокоено сказал мужчина, взглянув на сына.
— Да? — Уокер перевёл на него задумчивый взгляд. — И что же?
— Ничего хорошего. Выражался.
— Переутомился, наверное, — с сочувствием сказала мама. — Я видела, сколько бумаг у него на столе. Их в школе теперь совершенно не щадят.
— О, правда? — мгновенно сменил тему отец. — Ты что-то готовишь, сын?
— Да, доклад по истории. Про «Ревущих коммандос»
Мистер Уокер понимающе покивал, одобрительно улыбнулся.
— Знавал я одного парня, отец которого знал нескольких ребят из «Коммандос».
— Реально? — оживился Уокер. — А кого?
Надежды было мало, но всё-таки. Это Джону в отце всегда нравилось: он всегда знал нужных людей или людей, которые знали нужных людей.
Мужчина, призадумавшись, назвал несколько фамилий вперемешку с прозвищами, но всё было не то.
— Наверное, они были в команде позже, а я пишу про самое начало, про сороковые, — парень даже не расстроился, он почти не верил, что ему может так повезти.
— Да, это было, кажется, в шестидесятых.
— Милый, если ты плохо себя чувствуешь, можешь не идти сегодня в школу, — проговорила мать, заботливо положив руку на плечо сына и вопросительно посмотрела на мужа. — Правда, дорогой?
Уокер-старший, пережёвывая пищу, только пожал плечами. Предложение было соблазнительным, но пока Джон решил не пропускать уроки.
* * *
Приятели в шутку спрашивали Уокера, на что он подсел. Шутили: «Слезай с того, на чём сейчас сидишь, или поделись». Просили номерок дилера. Всё потому, что выглядел Джон нездорово, да и вообще, был постоянно чем-то озабочен.
А он прокручивал в воспоминаниях сновидения, думал про Барнса и про то, как ему хочется спать. До зачёта по истории оставалось всё меньше дней.
— Я надеюсь, вы уже давно начали писать свои доклады, — меланхолично промолвил историк. — Если у вас остались вопросы по теме, прошу, задавайте.
Уокер прикусил губу. Нет. Он только читал мемуары Дернье и выписывал оттуда глупые факты о Коммандос. Да, и ещё надеялся купить пуговицу на eBay, которая ему приснилась.
— Сэр, а почему в мире больше нет суперсолдат? — подняв руку, спросила одна из учениц. Джон, бездумно рисуя на полях тетради Килроя(1), прислушался.
— Хороший вопрос. Стивен Грант Роджерс был первым и единственным суперсолдатом США. Всё потому, что в 1950 году всеми странами мира был подписан договор о запрещении сыворотки суперсолдата. Думаю, это был единственный раз, когда всё человечество было едино в своём решении.
— Ну и зря, — вмешался другой старшеклассник. — Если бы у нас была своя армия суперсолдат, мы бы были главными на планете.
— Или к гонке вооружений добавилась бы ещё одна гонка, — усмехнулась девушка. — Типа, чьи суперсолдаты круче?
— Трагедия нацизма заставила людей пересмотреть взгляды на допустимость искусственного влияния на человеческую сущность. Любые идеи о том, чтобы вмешиваться в неё, даже благие, стали неприемлемыми.
— Но ведь Стив Роджерс был суперсолдатом! И он сражался на нашей стороне!
— В сороковые он стал необходимым исключением. Сыворотка пришла нам на помощь в трудное время, но не забывайте, что она была и у врагов.
— Получается, если снова наступят непростые времена, есть шанс, что наше или какое-то другое правительство снова прибегнет к созданию суперсолдат? — не унималась школьница.
— Я надеюсь, это исключено, — ответил учитель.
Уокер хмыкнул. В любое другое время этот разговор показался бы ему дебатами умников и зубрил, но теперь он тоже задумался и пришёл к выводу, что сыворотка суперсолдата — это палка о двух концах. Использовал бы он её на себе, будь у него такая возможность? Чёрт возьми, да, он видел во сне, как ловко Роджерс раскидывал врагов в разные стороны. С ней на футбольном поле он стал бы просто бульдозером. Но он живёт в другом мире. В мире, где сыворотка запрещена. Поэтому легче тянуться к тому, кто достиг предела своих возможностей, оставаясь при этом простым смертным. К кому-то вроде Баки Барнса.
После урока Джон задержался в кабинете истории, чтобы посоветоваться с учителем насчёт источников по своей теме. Тот оседлал коня и рассуждал, к чему парню обратиться лучше, наверное, несколько минут. В итоге оказалось, что Уокеру нужно непременно сходить в городскую библиотеку или даже в архив, но, конечно, с экспозицией Вашингтонского музея ничто по охвату темы «Ревущих командос» не сравнится.
Именно поэтому на ланч Джон опоздал. Свободных мест среди его приятелей не осталось. «Пофиг, зато почитаю», — подумал Уокер и, взяв еду, сел поодаль, за опустевшим столом. Он достал из рюкзака распечатку, которая теперь попадала туда регулярно, как необходимые тетради и ручки, и стал читать:
«Когда выдавались спокойные дни, в кузове студебеккера Дум-Дум устраивал мини-винокурню: перегонял спирт из всего, что годилось. Однажды что-то пошло не так и аппарат взорвался. Добро, конечно, не пропало, но команда добиралась до базы пьяной, распевая «Yankee Doodle(2)». Стиву, кажется, было за нас стыдно».
Джон Уокер чуть слышно рассмеялся. Бедный Роджерс. Вот она — обратная сторона медали. Вместо того, чтобы напиться со всеми и ненадолго расслабиться, он, не способный опьянеть, вынужден был испытывать стыд за всю команду. Парень поднял глаза от чтива и заметил, что и приятели, и несколько чирлидерш, сидящих в стороне, украдкой поглядывают на него и насмешливо переговариваются.
— Привет, Джонни! — внезапно подсела к нему Норма, влажно чмокнув его в щеку.
Уокер вздрогнул и, варварски смяв стопку бумаги, стал убирать её обратно в рюкзак.
— Привет, милая, — растерянно улыбнулся он девушке. — Отлично выглядишь, как всегда. У тебя новая прическа?
— Почти угадал, — она кокетливо улыбалась, а сама пристально смотрела на его рюкзак, наматывая на длинный палец светлый локон. — Я слегка освежила цвет волос. Что ты сейчас читал?
— Да так, кое-что по истории.
— Ты всё-таки занялся тем докладом, да?
Джон кивнул.
— Надеюсь, это не помешает нам сегодня встретиться? — нахмурилась она и по-детски надула губы.
— Конечно, нет! — почти искренне обрадовался Уокер. — Мы можем сходить куда-нибудь.
«В библиотеку, например», — мысленно хохотнул он. На самом деле, он был рад и огорчён одновременно. От перспективы хорошо провести время со своей девушкой Джон, будучи в здравом уме, отказаться не мог. В то же время, он уже почти настроился на поход в городскую библиотеку за материалом для доклада.
— Мои родители уезжают до понедельника, — блеснула глазами подружка и чарующие улыбнулась.
Выбор был очевиден, и всё-таки Уокер чувствовал себя предателем. Совсем чуть-чуть, но всё же. Вот только он терялся в догадках, что или кого он предаёт. Бред.
— Отступаем! — весело заорал какой-то парень, направляясь с друзьями к выходу из столовой.
* * *
Вместе с приятелями Уокер застал врасплох очередного зубрилу. Скрип двери туалета прозвучал как выстрел. Джон, Мёрч, Причард и Коллинз ввалились внутрь, застав врасплох высокого, тощего парнишку, поправлявшего рубашку у раковины. Это был Дэвис, еще один «любимец» школы, известный своей болезненной застенчивостью и тем, что краснел до корней волос от любого оклика.
— Ну что, Дэвис, заждался нас? — гаркнул Мёрч, грохнув дверью кабинки для пущего эффекта. Парень вздрогнул. Он резко обернулся, и Джон увидел знакомый страх в его широко раскрытых глазах. Ужас, который раньше зажигал в Джоне что-то первобытное и злое, а теперь...
— Э... Я... Я просто... — Дэвис попытался что-то сказать, но голос сорвался в шепот. Он съежился, будто пытаясь провалиться сквозь кафельный пол.
— Просто обосрался от страха? — с издевательской веселостью подхватил Причард, шагнув вперед. Он толкнул Дэвиса плечом, отбрасывая его от раковины. — Черт, парни, чуете?
Влажный, резкий запах ударил в нос. Джон невольно сморщился, глядя на темное пятно, расползающееся по серым школьным брюкам Дэвиса. Парень стоял, сгорбившись, дрожа всем телом, лицо пылало малиновым пятном стыда. Слезы текли по щекам. Он напоминал загнанного, беззащитного зверька. «Ебучего кролика!» — подумал Уокер, злясь на себя самого за отсутствие былого запала.
— Не обосрался, а обоссался! Полный залп! — захохотал Мёрч.
Причард присоединился к смеху, тыча пальцем в мокрое пятно. Коллинз брезгливо отвернулся, пробормотав:
— Фу, воняет.
«Ревущие Коммандос... Баки... Они бы не стали. Он защищали слабых» — мысль пронеслась в голове Джона ясно и неожиданно, как удар колокола. Он смотрел на Дэвиса, на его дрожащие руки, прикрывающие позорное пятно, на немое отчаяние в глазах. Обычное злорадство, которое всегда поднималось внутри него при виде чужого унижения, сменилось... пустотой. И каким-то гадким осадком под ложечкой.
Уокер задумался, как бы коммандос оценили его поведение? Наверняка, осудили бы. Не то, чтобы ему было важно мнение давно почивших героев, но теперь то, что раньше доставляло ему удовольствие, вдруг начало казаться сомнительным, и он задумывался над каждым своим действием.
— Ну что, зассанец, — Джон заговорил автоматически, голос звучал привычно грубо, но без прежней звериной убежденности. Он шагнул к Дэвису. — Надо тебя просушить!
Раньше он бы вложил в пинок всю силу, желая услышать стук тела о кафель или кабинку. Сейчас он просто выбросил ногу вперед и она угодила Дэвису под зад, скорее подталкивая, чем бьюще. Парень ахнул, споткнулся и упал на колени, но не от силы удара, а от собственной неуклюжести и паники. Он съежился на полу у стены, закрывая голову руками, всхлипывая.
— Тряпка! — процедил Джон, но фраза прозвучала плоской, ритуальной. Он не чувствовал ни удовольствия, ни даже привычного раздражения. Только эту навязчивую мысль: «Они защищали слабых».
— Все, хватит возиться с этим мокрым тряпьем, — буркнул Коллинз, выходя из-за писсуара. — Вонь невыносимая.
— Точно, — подхватил Мёрч. — Собирай свои сопли и смывайся, пока не завонял тут окончательно. И смени штаны, ботан вонючий!
Причард фыркнул, выходя из туалета.
— Реально вонища.
Мёрч хлопнул Джона по плечу, и, с диким весельем улыбнувшись ему, пошёл вслед за приятелями.
Джон медленно повернулся к выходу. Он чувствовал на себе взгляд Дэвиса — полный животного страха и ненависти. Раньше этот взгляд его заряжал. Сейчас он ощущал лишь тяжесть. Он бросил последний взгляд на сгорбленную фигуру на кафельном полу, на мокрое пятно на штанах. Злость куда-то ушла, оставив странную, неприятную пустоту и камень на душе.
— Ага, воняет... — глухо пробормотал Джон. Он вышел последним, не оглядываясь, стараясь не слышать сдавленных всхлипов, доносившихся из-за его спины. Дверь туалета захлопнулась, оставив Дэвиса наедине с его унижением. А Джон шел по коридору, пытаясь заглушить навязчивый внутренний голос, который твердил только одно: «Они защищали слабых... А ты что делаешь?»
* * *
Окрылённый перспективой провести время с девушкой, после школы Уокер заглянул домой буквально на полчаса. Бросил рюкзак, навёл лоск, запрыгнул в машину и укатил на встречу. К этому времени пуговица с eBay как-то вылетела у него из головы, хотя до сих пор Уокер исправно помнил о ней.
Сначала парочка сходила поесть в кафешку, любимую школьниками за вменяемый ценник, потом в кино на какой-то глупейший ромком, после чего родители Нормы, наконец, позвонили дочери — они уехали и дом полностью в её распоряжении.
Норма была красивой, приятной девушкой. Рядом с ней парни чувствовали себя особенными, она очаровывала их своей манерой общения, иллюзией доступности и ненавязчивым комплиментами. Джон остался у неё на ночь далеко не в первый раз, однако, именно сегодня её чары над ним вдруг рассеялись. Поначалу вечер был чудесным, всё шло хорошо, но чем дольше они оставались наедине, ничем не занятые, тем сильнее Уокером овладевала скука.
Они валялись в постели. Её пустой трёп усыплял, а выдуманные проблемы раздражали. Джон слушал её вполуха, в то время как мысли его то и дело возвращались к «Ревущим коммандос». Он был в шаге от того, чтобы придумать причину, почему он должен прямо сейчас свалить домой и заняться докладом, но он так и не сделал этого — решил, что это будет по-скотски по отношению к Норме.
— Можно я воспользуюсь твоим компьютером? — вдруг, спросил он, внезапно вспомнив про пуговицу с eBay. Нетерпение овладело им, словно бы он опаздывал на важную встречу.
Подружка запнулась на полуслове.
— Конечно, Джон, зачем ты спрашиваешь? — улыбчиво потупилась она и потянулась к парню для поцелуя.
Дыхание Нормы, как обычно, пахло ментоловой жвачкой. Джон почувствовал его, тёплое на своём лице, и ему само собой вспомнилось его ночное видение с Барнсом. Ему стало неловко.
— Спасибо, милая, — неуверенно выдал он и, увернувшись от поцелуя, выбрался из постели. Быстро натянул штаны. Девушка с лёгким недоумением наблюдала за ним.
— Пойду, принесу нам что-нибудь поесть, — сказала она.
— Отличная идея, — дежурно ответил парень, спешно садясь за стол и включая компьютер.
"Чёрт!" — выпалил он, пробежавшись глазами по монитору, и схватился за голову. Он почти возненавидел себя в тот момент и снова почувствовал себя предателем.
Iron_collector44 писал, что у лота появился ещё один покупатель, и, если Уокер не поторопится с ответом в ближайшее время, коробка завтра же улетит в Мичиган. Сообщению было уже несколько часов. В отчаянии Джон засыпал продавца сообщениями. Он не знал, сколько времени сейчас во Франции, но надеялся, что ещё не поздно, и был готов молиться об этом всем богам. Чёртова пуговица с гравировкой «JBB». Но что, если представить, что это не совпадение, и она действительно когда-то принадлежала Барнсу? Может быть, он случайно обронил ее, оторвавшуюся, на какой-нибудь вечеринке, найдя покой в чьих-то объятиях, танцуя с кем-то среди хаоса войны. Но, даже если так, то что с того? Почему Джону так необходима пуговица Баки?
Уокер злился из-за того, что позволил подружке увлечь себя. Злился на свою девушку за то, что она выбрала не самое лучшее время для свидания. Затем он снова был зол на себя — потому что так мучился из-за какой-то старой пуговицы, о существовании которой до сих пор не знал и до которой всего неделю назад ему не было никакого дела. «Что со мной происходит?» — устало простонал он и закрыл лицо руками.
— Ты что-то сказал, сладкий? — прощебетала девушка, вернувшись к нему с тарелкой мини-тако.
— Нет, милая, — быстро встрепенувшись, Джон взял одно и отправил в рот. — Тебе показалось.
* * *
— Был дан приказ пленных не брать, — мрачно поговаривает Уокер не своим голосом.
— Мы не можем просто расстрелять их, — парирует Роджерс. — Это неприемлемо.
— А они бы нас расстреляли, — не соглашается Дум-Дум. — И это в лучшем случае. Скорее всего, придержали бы для своих больных экспериментов.
— Но мы — не они, — настаивает Стив. — И мы не имеем права уподобляться врагу.
Душный воздух в маленькой комнате пахнет гарью, чёрной копотью оседает на лёгких. Жарко. Джон смотрит на своих товарищей, переводит взгляд с одного на другого, и чувства, которые он испытывает при этом, почти родственные. Он видит их усталые лица, чёрные от пыли. Витиеватые дорожки, прорисованные на коже каплями стекающего пота. Видит глаза, в которых всё ещё плещется былой адреналин. У Фэлсворта рассечена левая бровь, кровь накопилась в ране и запеклась. Уокер знает — они сейчас на юге Австрии, территория базы Гидры под Клагенфуртом. Собрались в одном из административных зданий. Сама база разбита, и мысль о том, что очередная миссия выполнена успешно, на время дарит ему сладкое чувство выполненного долга.
В соседней комнате с глухими стенами собраны немногочисленные сдавшиеся. Сидят на полу, покрытые пылью и кровью, трусливо опустив головы, связанные по рукам и ногам. Только один из них, злобно уставившись в пустоту, яростно шепчет что-то на немецком.
— И что ты предлагаешь, кэп? — интересуется Морита, с любопытством поглядев на фанатика.
— Я считаю, они должны предстать перед судом. Кем бы они ни были, они имеют право рассчитывать на справедливость.
Дум-Дум, крепче сжимая винтовку, мрачно, понуро качает головой. Он не согласен. Остальные не решаются занять чью-либо сторону, только задумчиво хмыкают и многозначительно переглядываются.
— В конце концов, мы здесь не для того, чтобы судить, — прерывает Уокер воцарившееся молчание. — Своё дело мы уже сделали. Вопрос в том, должны ли мы сделать что-то ещё.
— Ihr werdet untergehen, ihr amerikanischen Schweine(3)! — напоминает о себе пленный фанатик. Начинает он свою тираду с безумного шёпота, а заканчивает истеричным криком. — Selbst wenn ihr dieses Mal gewinnt, ist die Hydra ewig! Schlagt einen Kopf ab, wachsen zwei neue nach(4)!
Яркие глаза навыкат, пена изо рта. Псих, не иначе. Остальные пленные шикают на него, сидящие рядом — толкают, но он не унимается.
— Чего это он? — усмехается Морита.
— Ihr seid alle erledigt! Die Hydra wird euch holen(5)!
— Надо успокоить бедолагу, — Дум-Дум с добродушным видом, посвистывая, заходит к пленным и вырубает фанатика прикладом винтовки. От страха остальные пригибают головы ещё ниже.
— Je dois fumer, — устало произносит Дернье. — Qui est avec moi(6)?
Едва взрывник, а за ним и Уокер оказываются на сизом от пыли солнцепёке, грохочет выстрел. Смертоносное эхо разносится по округе, на мгновение заглушив робкое пение птиц. Пуля отскакивает от каменной стены в паре дюймов от головы Джона.
— Снайпер на двенадцать часов! — кричит он, пригибаясь. — В укрытие!
Вслед им летит ещё одна пуля. Затем ещё одна и ещё.
— Никого не задело? — с тревогой подскакивает Стив, когда они с Дернье возвращаются.
Уокер отрицательно мотает головой. Это было опасно. Слышно, как пульсирует кровь по венам. Свист пуль, рассекающих нагретый воздух над твоей головой. Словно движешься по лезвию ножа.
— Засел где-то, ублюдок, — с отвращением сплевывает Дум-Дум. Дернье с чувством закуривает.
— Я засек его, метров четыреста на север, смогу снять с крыши, — говорит Уокер, чувствуя, как в нём разгорается огонь азарта. — Но кто-то должен отвлечь от меня этого нервного парня.
— Я пойду с тобой, — вызывается Роджерс и, сняв со спины щит, подходит к двери. — На счёт три, я перебегаю площадку, ты бежишь к лестнице на обратной стороне.
Джон решительно кивает.
На крыше пахнет смолой. Этим смрадом трудно дышать. Царит полный штиль. Солнце печет, как на пляже, и если постараться отстраниться от всего, оставшись один на один с ясным небом и этим солнцем, можно даже решить, что ты на курорте. На очень плохом курорте. Уокер усмехается этим мыслям и ловко ложится на горячую крышу, чувствует пощипывающее сквозь ткань тепло — почти приятно. Он занимает позицию, почти сливаясь с крышей. Снайперская винтовка в руках, как продолжение его самого, и он постепенно, но быстро успокаивается.
На площади повержено дымится чёрный танк, размером с небольшой дом. Это громадное «чудо техники» принадлежит Гидре, у Вермахта таких нет, и оно внушает ужас, даже будучи уничтоженным. Взгляд в прицел даёт Джону понять — на прежнем месте снайпера нет, но чуть в стороне, над стеной качаются ветви деревьев. Значит, он совсем недавно пробежал там, по забору. Уокер отнимает глаз от прицела и оценивает местность поблизости — где бы засел он сам, окажись он на месте этого недобитого? Вот оно. Недолгое ожидание и нервы вражеского снайпера сдают. Он прячется, но неосмотрительно, и Уокер успевает разглядеть сквозь марево горячего воздуха часть белокурого затылка.
Он не может уследить за своими действиями в момент выстрела — они доведены до автоматизма, потому что стреляет не он. Уокер только задерживает дыхание в момент нажатия на курок, думая о вражеском снайпере не как о человеке, а как о цели. Мертвец повержено падает с северной башни.
— Готов! — кричит Уокер и поднимается.
Вдруг, до слуха его доносится низкий гул. Этот звук ни с чем не перепутать. Он наполняет собой пространство, заполняет нутро, заставляет его вибрировать. Джон, ослеплённый солнцем, оборачивается. С юга грозно, громадными чёрными птицами, надвигаются бомбардировщики.
— Четыре крепости с юга! — орёт он и, подхватив винтовку, пригнувшись, быстро бежит к лестнице.
— Скорей, Баки! — доносится до него голос Стива.
Ужас сжимает его нутро в кулак, мобилизует. Мысли лишь о спасении — остальных и себя. Разгромленную базу щедро засыпает бомбами. Оглушающий грохот разрывает пространство. Земля под ногами качается и как будто вспенивается. От пыльной взвеси в воздухе вокруг становится сумрачно. Коммандос успевают слинять из этого ада до того, как стать его частью, и напоследок Уокер оглядывается. На крыльцо здания, в котором они совещались, выскакивает один из пленных, и его тут же накрывает бомба.
* * *
Проснувшись, Джон сам собой резко сел на кровати. Он почти увидел, как тело того пленного разлетелось на кусочки жаренного фарша.
— Милый, — услышал он сонный голос подружки. — Ты почему проснулся? Который час?
Он помнил ощущение от убийства снайпера — палец на спуске винтовки как будто его, а решение убить — чужое, принятое, как приговор. В этот момент он был зрителем.
Норма тоже села в постели, её осторожное дыхание скользнуло по шее Уокера, а её руки мягко обняли его за плечи.
— Какой-то ты напряжённый, Джонни. Что случилось?
Уокер молчал, уставившись в сумрак. Он хорошо запомнил ужас этого сна, он всё ещё был в нём. Горячий воздух всё ещё обжигал его лицо, а ведь он даже мемуары на ночь не читал. За что ему всё это? Почему в своих снах он — Баки Барнс?
— Джон? — напомнила о себе подруга. — Ты в порядке? Тебе плохо?
В последних двух сновидениях не было ни мгновения покоя. Только гонка наперегонки со смертью. Отчего-то Джону стало некомфортно в нагретой постели своей подружки. Нежась в удобстве он как будто бы предавал. Кого? Уокер не знал. И он уже не отдавал себе отчёта.
— Наверное, я пойду домой, милая, — откинув одеяло, он встал с кровати и, мгновение потоптавшись на месте, решительно принялся одеваться.
— Что? — девушка включила настольную лампу. — Почему?
Джон не знал, что ответить. «Так надо»? Неубедительно. Но другого ответа у него не было. Он просто больше не мог.
— Джон, ты меня пугаешь. Скажи мне, что случилось? Дурной сон?
Уокер зажмурился.
— Разве из-за такого пустяка стоит вот так уходить?! Джон!
«Пустяк», — горько усмехнулся парень, не ответив. Он только продолжал методично одеваться, подчиняя себе сонное тело. Ему было тяжело так поступать с девушкой, но оставаться здесь и дальше казалось и вовсе невыносимым.
— Расскажи мне! — голос Нормы сорвался, она схватила его за руку.
— Прости, милая, — на прощание он чмокнул её в щёку и почувствовал вкус её слез на своих губах, но даже это его не заставило его остаться. — Я заеду за тобой в понедельник.
1) В традиционном варианте рисунок изображает линию-стену, выглядывающую из-за этой «стены» верхнюю часть овальной человеческой головы, обычно лысой или с несколькими волосинками, на которой видны лишь глаза и неестественно длинный нос, по четыре пальца по обеим сторонам от этой головы и надпись «Здесь был Килрой»
2) Национальная песня в США, в настоящее время понимаемая в патриотическом ключе (хотя первоначально возникшая в качестве юмористической).
3) Вы все умрете, американские свиньи!
4) Даже если вы победите в этот раз, Гидра вечна! Отруби одну голову, и вырастут две новые!
5) Вам конец! Гидра вас достанет!
6) Мне нужно покурить. Кто со мной?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу