Коротко и непонятно (гет)

Лаборатория изучения магии квантов Отдела тайн, спрятанная за неприметной дверцей под моделью Плутона в Комнате Вселенной, была пустынна в этот поздний час. Лишь слабый свет голубоватых магических ламп освещал пыльные фолианты и странные приборы, тихо жужжащие в углах. Теодор Нотт, старший исследователь Отдела, перебирал архивные материалы, когда его пальцы наткнулись на нечто неожиданное — небольшой металлический кулон в форме знака бесконечности.

Артефакт был холодным на ощупь, но когда Теодор поднёс его к свету ближайшей лампы, поверхность кулона вдруг ожила — по ней пробежали серебристо-белые переливы, словно жидкая ртуть, затягивая взгляд в гипнотический танец света и тени.

— Осторожно! Это не просто безделушка, — раздался за его спиной знакомый голос.

Теодор резко обернулся. В дверном проёме стоял сам магистр Риддл, его обычно бесстрастное лицо было отмечено легкой, но заметной тревогой. Глаза, обычно такие проницательные, теперь смотрели на кулон с чем-то вроде опаски.

— Легенды гласят, что этот символ открывает двери, которые нам, простым магам, лучше не трогать, — продолжил Риддл, медленно приближаясь.

Теодор усмехнулся. Он был учёным, а не суеверным фанатиком. Но что-то в этом кулоне — может быть, едва уловимый гул магии, исходящий от него, или тот факт, что он лежал среди отчетов о самых опасных экспериментах Отдела — заставило его незаметно сунуть артефакт в складки мантии перед уходом.

* * *

Той же ночью, в своей квартире на верхнем этаже одного из старых лондонских домов, Теодор снова достал кулон. Комната была погружена в полумрак, лишь слабый свет уличных фонарей пробивался сквозь тяжелые шторы. Металл, который простая диагностика определила как пьютер, теперь казался теплее, почти живым.

Он провёл пальцем по гладкой поверхности — и мир взорвался ослепительной белизной.

Когда сознание вернулось к нему, комната выглядела почти так же. Почти. Его взгляд сразу же уловил различия: на стене висели колдографии и фотография, которых раньше не было. На них он стоял рядом с девушкой — оба смеялись, его рука обнимала её за плечи. А на той самой фотографии была только она, с огромным рыжим котом на руках, подпись внизу гласила: «Тео, с Рождеством! Гермиона и Крукс, 2003 г.».

Теодор нахмурился. Он не знал никакую Гермиону.

Он подошёл к зеркалу, и его отражение моргнуло на секунду позже, чем он сам.

На столе лежал свежий выпуск Пророка. Дата — ровно год вперёд от сегодняшнего дня.

Сердце бешено заколотилось в груди. Он выбежал на улицу, не понимая, что происходит. Воздух был наполнен знакомыми запахами Лондона, но что-то в этом мире было… не так.

В парке возле дома он увидел её — ту самую девушку с фотографии. Она несла стакан кофе, о чём-то размышляя.

— Эй! — не сдержался Теодор.

Девушка обернулась, и её лицо исказилось ужасом. Стакан выпал из руки, а второй она инстинктивно потянулась за палочкой.

— Ты… — её голос дрожал. — Ты не можешь быть здесь. Ты же погиб год назад.

Мир снова поплыл перед глазами.

* * *

На этот раз он очнулся в пустом круглом холле Отдела тайн. Но что-то было не так. Мраморный пол был испещрён странными символами, которые светились слабым голубоватым светом. Из-за приоткрытой двери Комнаты смерти доносилось монотонное пение на неизвестном языке.

Теодор осторожно заглянул внутрь и увидел Риддла в длинных чёрных одеждах, стоящего перед десятками людей в одинаковых плащах и серебряных масках. На груди каждого горел знак бесконечности.

— Магистр? — невольно вырвалось у Теодора.

Человек — если это был человек, — похожий на Риддла, медленно повернулся. Его глаза были пустыми, как у куклы.

— Настоящий Риддл мёртв, — сказал он. — Я лишь один из Хранителей. Ты не должен был трогать знак.

Теодор отшатнулся. Кулон в его кармане снова начал нагреваться.

* * *

Прыжок.

Теперь он стоял перед зеркалом в чужой квартире. В отражении был он сам — но другой. Холодный, бесстрастный, с темными кругами под глазами и сединой в волосах.

— Я пережил сорок семь переходов, — сказало отражение. — Есть только один выход. Найти исходную реальность.

— Как?

— Уничтожить все остальные.

Кулон в его руке снова загорелся.

* * *

Последний прыжок привёл его в никуда. Чёрное пространство без стен, без пола, без времени. Вокруг плёнкой плыли образы — тысячи Теодоров, тысячи Гермион, тысячи Риддлов. Все они повторяли одни и те же действия, как актёры в бесконечном спектакле.

И тогда он понял.

Бесконечность — это не свобода. Это тюрьма.

Кулон в его руке раскалился докрасна.

Теодор сжал артефакт в пальцах обеих рук и со всей силы надломил его. Металл треснул со звуком разбитого стекла — и мир рассыпался.

* * *

Он очнулся в лаборатории. Риддл стоял над ним, хмурясь.

— Вы заснули за столом, — сказал магистр.

Все было как прежде. Почти.

Когда Теодор вышел в холл, он столкнулся с незнакомой сотрудницей из Комнаты времени — той самой девушкой. Она улыбнулась ему.

— Привет, я Гермиона.

Но когда он посмотрел ей в глаза, то увидел, как её зрачки на мгновение слились в знакомый знак бесконечности.

Где-то в глубине кармана его мантии осколки кулона слабо дрогнули.

Примечания:

Земфира — ∞