Принц-половинка (гет)

Несмотря на то, место для ночлега было крайне неудачным, за ночь на путешественников никто не напал. Сказывалась близость губительных болот, куда редко забредали благоразумные хищники. После непродолжительного сна они ощущали себя отдохнувшими, но мышцы продолжали противно гудеть — сказывалась усталость, накопленная за два дня блужданий по непроходимым болотам и лихорадочный изнуряющий забег по пересечённой местности.

— Придется возвращаться другой дорогой, — обеспокоенно сказала Ильяна, когда они утром грелись у огня и сушили обувь. — Хозяин болот не простит побег и то, что мы его чутка поджарили.

— Ты оптимистка, Ильяна, думаешь, как будем возвращаться. Я вообще не уверен, что мы дойдем туда, — слегка улыбнулся Снейп, подбрасывая в костер полешко. Полевиха, глянув на него, удивлённо округлила глаза:

— Ого, и с лица округлел, и шутить сподобился, уважаю, Север, наш человек.

Снейп кашлянул, отворачиваясь, будто ему помешал дым, на деле скрывая смущение. Столкновение с Болотником сильно ударило по самомнению гордого профессора, в полусне он частично слышал спор и теперь хотел оправдать ожидания Ильяны, которая так безоговорочно в него верила. Зельевар не знал, чем вызвано подобное отношение, но иррациональным образом Илья доверяла ему больше, чем он верил себе сам.

— Как думаешь, почему они не отправились в погоню? — поинтересовался Снейп, переставляя сапоги другой стороной.

— Они там, в своём болоте, тяжелы на подъём, — пожала плечами Ильяна. — Или боялись, что на суше шкура пересохнет. Если верить хозяину, там лишние движения не в чести.

По плечам Северуса пробежал озноб. Владения Болотника были… мерзкими, а он едва не остался там добровольно, поддавшись сладкому, убаюкивающему ощущению покоя. Не думать, не действовать, не существовать, будто один из монстров в банке на полке кабинета зельеварения. Снейпу в припадке мстительности тут же захотелось вернуться и разобрать коварного монстра на ингредиенты, но пока перед ними стояла задача поважнее. Ничего, если он тут застрянет, обязательно вернётся и украсит стену зубастой зелёной рожей, и никакие россказни о гуманизме его не остановят.

Задерживаться надолго не хотелось, и они отправились дальше, как только промокшие пожитки перестали исходить паром. Видимо, они были очень уставшими, чтобы уснуть в мокром.

Снейп не мог определить, насколько они отклонились от курса, но Ильяна выглядела спокойной и жизнерадостной, что позволяло надеяться на благоприятный исход. Полевиха на удивление спокойно перенесла все трудности и теперь, собираясь в дорогу, казалась беспечной, как перед лёгкой прогулкой.

— Илья, может, тебе успокоительного накапать? — поинтересовался зельевар, в котором накрепко засела привычка всех лечить.

— Будто я сахарная, Север? Не переводи препарат ради такой-то безделицы, — отмахнулась полевиха.

— Всё-же такое потрясение, — пытался настоять Снейп, опасаясь возможной истерики.

— А ты всё тянешь на спине Болотника, — неодобрительно качнула головой Ильяна. — Отряхни и забудь. Мы живы, целы, в безопасности. Ежели после каждой неврядицы бегать кругами да рыдать, а после в себе всё таскать, так и от подола бабки Пети можно было не отцепляться.

Северус недовольно поджал губы, сохранив при себе кровожадные планы. Забывать или, тем более, прощать он никого не собирался, но спорить не стал.

После угнетающих болот шагать по лесу, не опасаясь, что очередной пенёк уйдёт под воду под его ногами, оказалось приятно и необременительно, и он позволил себе временами сходить с тропинки, внимательно рассматривая очередной причудливый древесный гриб или незнакомый подвид папоротника. Ильяна не торопилась, позволяя Снейпу утолять своё любопытство, и охотно рассказывала ему то, что помнила о том или ином растении, почти обходясь без фразочек в стиле: "Можешь, конечно, это съесть, а я посмотрю и посмеюсь". Умеренный темп похода больше напоминал прогулку, не вызывая излишнего утомления. На ночлег остановились засветло, выбрав сухой укромный овражек, заросший кустами, в котором тихо журчал родник.

— Если на нас вздумают напасть, будет удобно стрелять по нам сверху, — предостерёг Снейп, который после встречи с Болотником продолжал страдать от паранойи.

— Значит, не подставляйся, — посоветовала Ильяна. — Зато свет костра не будет виден среди деревьев. Ежели боязно — давай организуем дежурства. Я покараулю до полного оборота второй луны, а ты до рассвета.

— И что, две луны никого не смущают? — осторожно поинтересовался профессор.

— А сколько их должно быть? Одна, что ли? — рассмеялась Илья и ушла за ветками для костра.

Северус задумчиво почесал нос, забрал оба кожаных бурдюка и отправился запасаться свежей водой. Бесполезно примерять к этому миру свои привычные стандарты, вроде одной луны. На Земле спутник влиял на гравитацию, но здесь, при наличии двух, все было спокойно — не творились постоянные катаклизмы, даже учитывая, что местные луны выглядят крупнее Луны домашней и визуально кажутся ближе. Что это — воздействие магии? Снейп мог представить, как древний, плохо образованный, но очень сильный маг-идиот создаёт в небе второй спутник, потому что не может найти в темноте горшок или тапочки. А потом одним взмахом посоха ликвидирует все последствия, принудительно сдерживая бунт природы. Почему-то в воображении Северуса нерадивый маг обзавелся длинной бородой и очками-половинками.

За ужином, состоящим из сухарей, вяленых овощей и горсти фруктов, Ильяна озабоченно нахмурилась:

— Припасы заканчиваются, а ещё очень хочется горячей каши с молоком.

— И чаю, — уныло согласился Снейп. Ему, коренному британцу, труднее всего было отказаться от традиционной чашечки дарджилинга. Петерина угощала его местными травяными сборами, но запас в сумке безнадежно промок в болоте и даже после сушки вонял тиной.

— Недалеко есть небольшое поселение с трактиром, можем зайти, купить тебе чаю, поесть горячего, искупаться.

Северус невольно прищурился. Теплая ванна была пределом мечтаний. Но опасения преобладали:

— Мы не покажемся чересчур подозрительными? Странные типы притаскиваются с болот — впору заподозрить неладное.

— Ты, главное, не говори, что ты принц. Или лучше вообще ничего не говори… ты бы мог притвориться немым, — непосредственно предложила полевиха, прищуриваясь, хотя в глазах её продолжали плясать смешинки.

— Я не собираюсь облегчать тебе жизнь своим молчанием, — тут же отозвался зельевар, который за месяц изрядно натренировал терпение и навык обмениваться колкими шуточками. В Хогвартсе каждое его слово воспринимали в штыки, вынуждая ощетиниваться иголками, но Ильяна и Петерина не таили в сердце зла, поэтому даже такие мелкие провокации оставались всего лишь дружеской шуткой, на которую можно было ответить и не обижаться.

— Жаль, — притворно вздохнула Илья. — Молчащим ты был бы почти идеальным.

— Нету в жизни идеалов, — пожал плечами зельевар, не напоминая в очередной раз про "рожу породистую, лошадиную". Это они ещё "породистых" Габсбургов не видали. А так — в нём нет безумия Блэков, одержимости Поттеров, целой вереницы семейных проклятий, которые на себе тащили другие древние рода. С этой точки зрения он действительно может считать себя почти идеальным, даже учитывая мерзкий характер, обидчивость, гордыню, несдержанность, тиранию и любовь ругаться с идиотами. Похоже, от чистокровных Принцев в нём сохранилось достаточно паршивого наследства, хоть и был он всего лишь "половинкой".

Обняв покрепче посох, Снейп устроился на куче веток, собираясь спать. Илья осталась у костра, дожидаясь оборота второй луны. Наверняка от её слуха не мог ускользнуть ни один подозрительный шорох, но Северус не мог до конца избавиться от тревоги. Смежив веки, он продолжал прокручивать в голове минувшие события, размышляя, что мог изменить, как ему следовало поступить в той ситуации с Болотником. И явление кошмара стало предсказуемым продолжением его мыслей.

Северус снова оказался на болотах, не ощущая под собой привычной надёжной опоры. Из трясины выползал омерзительный зелёный лысый монстр, который весьма отдалённо напоминал человека со своими острыми зубами и длинными хищными когтями. Ощутив в руке верную палочку, зельевар ударил. Чудовище отнесло в сторону, но на его место уже ползло следующее. Снейп молча сражался, не собираясь сдаваться, хотя его ноги медленно тонули в грязи. Он знал — если остановится, падёт духом, поддастся страху — ему конец. Даже когда над его головой сомкнулись темные воды, он продолжал внутреннюю борьбу, и смог вырваться из кошмара, хотя перед самым пробуждением в ушах прошелестел вкрадчивый голос Болотника: "От себя не уйдёшь".

Очнувшись, он вздрогнул, увидев над собой большущие обеспокоенные глаза, которые слегка светились в темноте. Вцепившись в посох, он выдохнул — Ильяна. Смахнув со лба пот, он предложил:

— Ложись спать, теперь я подежурю.

— Не время пока, да и ты шумел, метался — может, попробуешь поспать ещё?

Вспомнив неприятные ощущения, с которыми болотная жижа поглотила его, он отказался:

— Всё равно не усну. Спи.

Илья нахмурилась, глядя с сомнением, но согласилась, заняла освобождённое спальное место и задремала. Северус, подумав, наложил вокруг их стоянки простенький щит, прислушиваясь, как посох радостно поет, исполняя заклинание. Снейпу было интересно, насколько долго простоит его защита, сколько на это потребуется сил. Он не рисковал делать это перед отходом ко сну, плохо представляя, как будет вести себя местная вариация привычной защиты без его присмотра, но сейчас, пока бодрствовал, решил потратить время с пользой.

В темноте щит был едва заметным, слегка серебрился, будто мыльный пузырь, и не закрывал обзора. Отчетливо видны были кусты, растущие вокруг; темнеющие склоны оврага; многочисленные звёзды, составляющие незнакомые созвездия и те самые луны, которые при первом взгляде на небо нового мира заставили Снейпа подозревать у себя травму головы.

Движение небесных тел действительно напоминало танец — величавый, неспешный вальс, при котором они кружились поочередно, сначала одна, потом другая, и делали общий оборот, меняясь местами, повторяя свои бесконечные движения раз за разом, следуя неслышной музыке небесных сфер.

Лес жил своей жизнью — хрустел, потрескивал, шумел кронами. В какой-то момент издалека донёсся отрывистый пронзительный вопль, тут же оборвавшийся — похоже, хищник поймал на ужин юлика. В другой раз из кустов на стоянку принялся таращиться зверь, его не было видно целиком — только глаза сияли, когда на них падал лунный свет, но не торопился напасть, просто наблюдал, и зельевар не решился покидать защиту, чтобы проверить, кто же за ними следит. Вряд ли он узнает местного зверя, даже если лично его поймает.

К утру стало холоднее, Снейп вытащил из своего багажа дополнительное одеяло, накрывая Ильяну. Он уже заметил, что мелкая полевиха, хуже сохраняя тепло, мёрзнет сильнее него. С первыми лучами солнца она проснулась, тут же садясь и сторожко оглядываясь по сторонам. Заметив, что им ничего не угрожает, слегка расслабилась:

— Утречка, Север! Как ночевалось?

— Бунева кожа превосходна, — стирая пальцем с рукава тонкий налёт изморози, похвалил он. — В такую погоду дома я бы уже околел от холода, а в костюме терпимо. Хоть и неудобно спать в сапогах. Кто такие эти буни?

— Пустынные ящерицы. Очень большие. У них там, за трижды тремя горами днем очень жарко, ночью — холодина. И кожа помогает регулировать тепло. С их размерами без такой защиты — никак.

— Трижды три горные гряды? — Северус недоумённо приподнял бровь. Из космоса этот континент должен напоминать зебру. — И что, всему миру от Зябра достаётся? Нам точно нужно к нему идти?

— Зябровы чары тонки и коварны, он силён там, где властвует смерть и великие бедствия, и во все концы света разослал он своих слуг, чтобы больше становилось страха, а он оттого только прибавлял силы. Но уйти он с острова не может, Боряну стережёт, подавляет силы живительные. Она хоть и спит, а сильна девица, не потерпит злодей, чтобы всё вкруг зеленело.

— Значит, сражаться с нами он будет не в полную силу. Это обнадёживает. Немного.

— Баба Петя говорила, он как плесень чёрная, что тихо пробирается в малейшую щель и отравляет всё внутри, — со страхом в голосе отозвалась полевиха. — Коли будешь колебаться, он этим воспользуется, пролезет в душу ядовитой тварью, да поразит в самое сердце.

Снейп нахмурился. Сначала Болотник забрался к нему в голову, манипулировал низменными инстинктами — ленью, праздностью. Так ещё и Зябр собирается в душу подглядывать. Ему хватало Волдеморта, который насиловал его мозг. А здешние злодеи, похоже, только тем и занимаются, что практикуют ментальное издевательство над своими жертвами. Тролли, грифоны, мантикоры, даже обычные разбойники не так раздражали — они действовали честно, грубой силой. Но против Зябра придётся поддерживать ментальные щиты, и нет уверенности, что они окажутся эффективны.

Они умылись в ручье, попили горячей воды с горстью сохранившихся на кустах осенних ягод, пожевали наскучивших уже сухих овощей и отправились дальше. Ильяна, приближаясь к местам обитания людей, удвоила бдительность и теперь иногда оставляла Северуса подождать её, пока сама разведывала дорогу. В одну из таких остановок, он принялся бродить по кустам, разыскивая опавшие древесные плоды или шишки. Но наткнулся на довольно занятный грибок нежно-бирюзового цвета, который слегка переливался. Снейпу показалось, что шляпка слегка дрогнула, будто в поклоне, и собирался отступить, но затормозил, услышав застенчивое:

— Привет! Путник, ты наверняка утомился в таком долгом пути, остановись, побеседуй со мной, — пропищал грибок. Северус озадаченно склонил голову и присел, с опаской рассматривая очередной образец говорящей флоры.

— Признаю, дорогая дальняя, — согласился он, не имея сил сдержать любопытство.

— И в дороге приходилось питаться всухомятку, — с сочувствием добавил его странный собеседник, на что получил очередной кивок:

— Ещё бы, веришь ли, гриб, ужасно хочется чаю…

— Увы, чаю нет, я всего лишь растение. Но если хочешь, можешь съесть меня. Я достаточно свежий, не будет вреда, если ты получишь в рационе немного свежих витаминов. Грибы — они же как овощи, такие же полезные.

Снейп задумчиво нахмурился. В принципе, гриб был прав. Многие из них съедобны и весьма питательны, а если этот уверяет, что его можно есть, вероятно, это правда. Последние сомнения заставили его задать вопрос:

— Но ты точно съедобный? Я не отравлюсь?

— Что ты, уж в грибах я разбираюсь, могу считаться специалистом в этом деле, в конце-концов, у меня есть шляпа. Попробуй, путник, тебе понравится.

Сказанное казалось разумным, поэтому зельевар, протянув руку, аккуратно сорвал грибок и откусил кусочек шляпки, тщательно пережёвывая. Оказалось не так уж и плохо — по вкусу он напоминал чуть солоноватый шампиньон, и действительно выигрывал по сравнению с наскучившими сушеными сливами. Зашуршали кусты, из них выбралась Ильяна, и, увидев Снейпа с грибом в руке, тут же выхватила его добычу, забрасывая подальше. В полёте болтливый гриб верещал и, похоже, ругался, но разобрать ничего не получилось — Илья бросала на совесть.

— Север, ты же его не ел? — с обеспокоенностью спросила полевиха, дёргая его за рукав. Зельевар оглянулся и широко улыбнулся:

— Только кусочек, Ильюша. Он сказал, что не опасен и мне понравится…

— Конечно, тебе понравится, горюшко… Что ж ты как дитя малое, на всякие уговоры ведёшься. Всё забываю, что ты не местный. Враль-грибы слушать нельзя, только шёпот услышишь — беги прочь, уши зажимая. Они почище Болотника могут разум заморочить.

Северус понимал, что поступил неправильно. В его голове была широко распахнута страница с инструкциями безопасности, в которых черным по белому, пульсируя, ползали буквы: "Нельзя совать в рот незнакомые растения! Облизывать! Трогать! Даже нюхать, глупый Снейп!". Конечно, он был с этим согласен, и хотел бы снять с себя пятьдесят баллов за подобную оплошность. Но этот гриб говорил так разумно, его доводы звучали логично, он казался компетентным в каждом высказывании. Разве может быть профаном кто-то, кто носит шляпу!

Надпись сменилась, теперь буквы стали красными и увеличились: "Ты говорил с грибом! Нашёл в его аргументах логику! Или идиотизм передаётся-таки воздушно-капельным путём и на тебя чихнул Лонгботтом?!". В этом зельевар также был всецело солидарен, и к мысленному штрафу добавились принудительные отработки. Потрошить слизней или мыть котлы — что ему не нравится делать больше?

В то же время, Северус ощущал себя прекрасно. В теле поселилась лёгкость, в душе — радостная беспечность, будто ему снова десять, мама жива, Лили рядом и дружит с ним, им только предстоит поехать в Хогвартс, и жизнь обещает быть замечательной, полной открытий и чудес. Откликаясь на радость хозяина, за плечом тихонько загудел посох, принимаясь разбрасывать в стороны разноцветные искорки.

— Соберись, эти грибы забирают печали, да послевкусие горькое, — снова тронула его за руку полевиха. Он взглянул на неё и улыбнулся ещё шире:

— Ильюшенька, посмотри на себя, какая же ты милая и добрая, чисто солнышко зелёное, — от умиления он расчувствовался, не имея сил сдерживать распирающие его эмоции.

— Помалкивай, Север, заклинаю. Потом о своих речах сильно пожалеешь.

— Я даже почти не сержусь, что вы меня умыкнули. Этот мир так хорош, в нём столько интересного!

Книга в его голове не унималась, теперь в ней бегущей строкой капсом мелькало: "Заткнись! Заткнись! Заткнись!", и разумная сторона Снейпа очень хотела последовать этому совету. А восторженная, инфантильная и идиотская сторона, полностью отдавшись под власть гадских грибов, порхала по лесу, наслаждаясь ощущением свободы. Следом за ним топала расстроенная полевиха, сокрушаясь, что в очередной раз не уследила за своим спутником, опозорила и себя, и седины бабки Петерины.

Воздух в груди Северуса, свежий, пьянящий, полнился запахами земли и древесной смолы. Свет ложился на руку, ласковый, как котёнок, именно такого оттенка, какой зельевар так любил, нежный, мягкий, согревающий — настоящая милость поздней осени. Цепи, сдерживающие Снейпа, слетели, — он и забыл уже, как легко двигаться, дышать, не испытывая вины, боли, горя. Будто здесь, в новом мире ему даровали и новую жизнь, которую можно начать с чистого листа, делать хорошие дела, радоваться, влюбляться.

— Ильяна, пойдешь за меня замуж? — предложил он, пытаясь забраться на невысокое дерево, чтобы заглянуть в покинутое гнездо — вдруг там найдётся скорлупа интересных расцветок?

— Не пойду, — вздыхая, отказалась она. — Ты для меня слишком маленький. Вот подрастешь годков до двухсот, тогда и поговорим.

Северус было огорчился, но тут же снова воспрял духом — ему не отказали, а за сто с лишком лет он сможет доказать, что достоин доверия. Подарит девушке голову Болотника. Отлупит камней-голышей. И не будет больше есть враль-грибы.

Книга выдала крупное: "Идиот!" и захлопнулась. Внутренний Снейп, сгорбившись, страдал от неловкости. Снейп внешний, навернувшись с ветки, отряхнулся — спасибо буневой коже, ничего не сломал! — и, насвистывая, направился дальше.

Наткнувшись на небольшое лесное озерцо, он уселся на поваленное дерево, рассматривая, как редкие листы качаются на волнах, солнечные лучи, пронизывая толщу воды, отбрасывают блики, рождают сотни полутонов — от глубокого, насыщенного изумруда до нежнейшей лазури. Местные косматые камыши, приземистые, как лохматые крепыши, полоскали в воде края раскидистых веток, а прыткие рыбки устроили догонялки у самого берега, недалеко от носков зельеварских сапог. Ильяна очень тихо притаилась позади него, оставаясь настороже, — видимо опасалась, что восторженный и одурманенный грибами, Снейп полезет купаться.

Вокруг царила тишина, лишь ветер шелестел ветвями, да изредка подавали о себе знать птицы. Наслаждаясь минутой покоя, Северус постепенно ощущал, как спадает с него грибное безумие. Плечи снова сгорбились от привычной ноши, эмоции утихли, светлый островок радости, который затопил его, снова сжался до размеров булавочной головки, теряясь где-то в глубинах души. Вернулась боль, с которой он не расставался, верный спутник-гнев, а ещё ему было стыдно. Со времён учёбы он не вёл себя так… безответственно! Он открыл рот, чтобы извиниться, но Илья, усаживаясь рядом, сунула ему сухарь:

— Враль-грибы летом активны, в это время уже спать должны. Знать, что-то их потревожило, а ты некстати подвернулся. Тебе теперь поесть надо, и поспать. Вот так душу выворачивать, сокровенное выкладывать — оно для здоровья вредно.

Снейп кивнул, признавая справедливость предложения. В голове царил полнейший раздрай, и с опозданием нахлынула паника — он таскал за спиной посох, мог начать швыряться заклинаниями, кто-то мог пострадать от его беспечности! В этом мире Северус, не обладая базовыми знаниями, оказался беспомощным, как младенец, но у этого младенца в руках мощная дубинка. Плох злой волшебник, а волшебник спятивший — хуже во сто крат.

— Илья, прости пожалуйста, я оплошал…

— Дурного не совершил — и благо. Из людей разное лезет, лишь только совесть отключается. Говорила уже — душа у тебя хорошая, да привык ты сам себя в кандалы зажимать, латы глухие носишь, изнутри конопатишь, стараешься, чтобы даже щелочки не было. Знать, раньше часто тебя тыкали в уязвимые места?

Он не стал отвечать, хотя по спине пробежали мурашки. Чересчур пытливым, понимающим был взгляд этой внешне такой легкомысленной сказочной девушки, которая чаще смеялась, чем рассуждала. Но если говорила серьёзно — била в самую суть. Северус всегда забывал, что ей полтора века, она старше Дамблдора и видела в жизни слишком много… разного. Он потёр лицо и поднялся:

— Я в порядке. Мы можем до сумерек пройти ещё немного, не стоит останавливаться.

Ильяна не стала возражать, решив, что ему виднее. Подскочив с места, слегка прикрыла глаза, будто прислушиваясь к чему-то: так она искала дорогу. Полевиха и сама не могла объяснить, как это происходит, по её словам, она просто "знает, куда надо идти", поворачиваясь в нужном направлении, будто стрелка компаса. Причем относилось это не только к тропам, раз ей удалось найти "принца". Северус принялся обдумывать природу этого дара, только чтобы не возвращаться мыслями к собственному катастрофическому, идиотскому поведению, но это оказалось сложнее, чем не думать о белой обезьяне. Учитывая, что "обезьяна" — вот она, идёт впереди, указывает дорогу и даже не издевается по своему обыкновению.

Он сделал Ильяне предложение, карабкаясь на дерево. Снейпу захотелось остановиться и стукнуться лбом об ствол. Да посильнее. Что на него только нашло? При этом, насколько помнил, делал он это совершенно искренне, как и всё, что вытворял в тот момент. Интересно, если бы с ним была старая Петерина, к ней бы он тоже начал клеиться? И тут же качнул головой — нет, если рядом с Ильёй он беззаботно улыбался всему миру, как неразумное дитя, то с бабой Петей не смог бы сдержать раздражения, начал высказывать свои претензии, они бы начали орать и ругаться, и вот тогда дело на самом деле могло обернуться полной катастрофой. Любопытство тут же встрепенулось, подсказывая идеи экспериментов, но зельевар тут же его приструнил. Он не будет искать враль-грибы, чтобы исследовать их свойства, варить раскрепощающие зелья, или, тем более, жевать кусочки гриба рядом с разными людьми, чтобы проверить, какая за этим последует реакция. Что бы случилось, если бы он съел гриб в компании троглодита-Гавра? Или рядом с Дамблдором? Нет уж, кабинет директора его истерики точно не переживёт.

Однако долго размышлять о своём промахе у Снейпа не получилось. Он услышал шорох и странное хихиканье, смешанное с рычанием и клацаньем. Обернувшись, он рассмотрел, что поотдаль, на ветке дерева, будто обезьяна, сидит странный зверь — костистый, плешивый, шерсть сползала с него лоскутами, свисая неопрятными клочьями. Большая голова с непропорционально большой пастью намекала, что зверь явно не тупой, а ещё вполне себе плотоядный.

— Душегубец! — Ильяна тут же оказалась рядом, выхватывая дубинку. — Поди прочь!

Северус тенью застыл у неё за плечом, перехватывая посох, но тварь не спешила нападать. Вместо того она внезапно обратилась к ним своим визгливым голоском с подвываниями:

— Выкрутились! Гриб съели и не извели друг-дружку! Плохо! Плохо! Господин будет недоволен!

— Так и знала, что враль-гриб не просто так проснулся. Твоих лап работа! — Ильяна сердито наступала на душегубца, а тот, подпрыгнув на ветке, проорал:

— Сдохните! Сдохните! Сожру ваши кости!

И одним прыжком перепрыгнул на другое дерево, принимаясь ловко карабкаться вверх по стволу, перебирая своими изогнутыми конечностями.

— Давай его поджарим, — предложил Снейп, с омерзением глядя, как отвратительное создание, спружинив коленями назад, примерившись, перепрыгивает на другое дерево, уходя всё дальше в лес.

— Это слуга Зябров. Сделаем ему больно — тем только врага усилим. И себя выдадим. Нам надо поспешить, Север. Зябровы стражи по одному не ходят.

Похоже, отдых снова откладывался. И если раньше полевиха выбирала им удобное место для ночлега, теперь они торопились найти в этом лесу участок, подходящий для обороны. Северус не был настолько наивным, чтобы полагать, будто им удастся сбежать. Душегубец был разведчиком, он ожидал, что путники, наткнувшись на гриб, под его воздействием поругаются, возможно, подерутся, и прибывшее подкрепление возьмет их "тёпленькими". Неизвестно, сколько времени уродец уже за ними наблюдал, но сделал неверные выводы. Однако угроза от этого не стала менее значимой.

— Кто может за нами следовать? — поинтересовался он, стараясь не сбить дыхания.

— Лю́тни, — скривившись, отозвалась Ильяна. — Хоть я и петляла, водила нас глухими местами, да, знать, выследил нас разъезд сторожевой.

— Они… за мной? Потому что я…

— Нет, — она быстро оборвала его, оглядываясь украдкой. — Скорее, из-за меня. Я бабы Пети ученица, а она известна буйством. Об неё Зябр лет сто назад уж зубы обломал, да оставил в покое, пока силы растит, а она в глуши сидит. Но меня он достать может. Вот и возможность подвернулась.

Примерно через час они выбрались на просторную полянку, посреди которой высился могучий исполин, напоминающий дуб. Полевиха затормозила, осмотрелась и сбросила с плеч сумку:

— Здесь подождём, они уже близко.

Северус последовал примеру, избавляясь от шляпы и проверяя, чтобы куртка сидела плотно — ему не улыбалось во время боя путаться в ремешках. Он и сам ощущал, как нарастает напряжение. Птицы затихли, тьма сгущалась и стало заметно холоднее.

Из сплетения ветвей выступили их противники — девять тощих фигур, которые двигались странно, дёргано и неотвратимо. В этом мире всё любили считать тройками и девятками. Снейп отогнал неуместную мысль, рассматривая врагов. Ему интересно было глянуть, как выглядят пресловутые "лю́тни". Некоторые из них раньше были людьми, двое носили на голове рога, ещё один казался каким-то змееподобным с некоторым количеством сохранившейся чешуи. Но при этом они все были умертвиями. Опытный знаток Темных искусств не мог ошибиться, видя эти оскаленные острые зубы, высушенную мумифицированную плоть, в которой местами просматривались белые кости. Какие ещё слуги могут быть у морознавца — служителя Смерти? Душегубец, единственный из всех живой, прыгал на ветке, сыпал проклятиями, но не приближался.

— Раз они всё равно мёртвые, мы же можем их добить? — логично предположил Северус.

— Убьем и выдадим себя, — уныло тряхнула головой полевиха. — Зябр наверняка захочет узнать, кто такой могучий забрел на его угодья. Нам бы ещё хоть недельку тихо побыть, чтобы ближе подобраться.

Зельевар кивнул. Да, в этом есть логика, побольше, чем в аргументах гриба. Враг лишится отряда и пошлет им навстречу десяток. Они никогда не доберутся до цели. Но слуг надо как-то удержать, тем более, что они, полукругом приближаясь к ним, готовились атаковать. У Снейпа забрезжила идея, хотя он и не был уверен, что она сработает.

Душегубец пронзительно завопил, и отряд кинулся вперёд. Вооружены они были плохо, но у умертвий было превосходство в числе и силе, и они тут же принялись теснить Снейпа и Ильяну, пытаясь пробраться к ним в тыл. Вот где Северус с благодарностью вспомнил тренировки бабы Пети. Заклинания действовали на врагов, заставляя их отступать, а особо ретивых останавливал щит или крепкий удар металлической пяткой посоха в лицо.

Ильяна, заняв позицию за спиной Снейпа, крутилась, орудуя дубинкой, быстрая, как мангуст. Извернувшись, он подхватил с земли плоский камешек, зажал его в руке, заряжая своей магией, и крикнул:

— Надо собрать их кучнее, — с этими словами он ловко послал оглушающее заклятие в скачущего на ветке уродца, после чего тот рухнул на землю, даже не пискнув.

Теперь их движения стали более упорядоченными, они не только колотили ходячих мертвецов, но и сгоняли их вместе, поближе к Душегубцу, как собаки — овец. На руку сыграло и то, что слуги морознавца оказались сильными, быстрыми и категорически тупыми, позволяя ударами, магическим щитом и хитростью загнать себя в воображаемый круг диаметром пять метров, который установил для себя Снейп. Ильяна бесстрашно нападала на одиночек, не задавая вопросов и послушно выполняя его просьбу. Она била вниз, пытаясь переломать им ноги и тем снизить мобильность. Хотя вряд ли это сработает — мертвецы все равно не чувствуют боли.

Магические щиты неплохо показали себя в качестве ограждения, умертвия кидались на них, били кулаками, грызли, но пробить не могли. Убедившись, что все противники собраны вместе, некоторые топчутся по Душегубцу, другие прут вперёд, пытаясь ухватить врагов с тупым упрямством, Северус щелчком пальца отправил заряженный камешек в полет, в самую гущу тварей, посылая следом заряд магии и выдыхая:

— Портус!

На землю упал уже активированный портал, на который тут же наступили, а так как мертвецы довольно плотно стояли рядом друг с другом, их унесло всех, даже бессознательного Душегубца, ногу которого под шумок уже начал глодать один из рогатых. На поляне моментально стало пусто и очень тихо. Ильяна, затормозив, огляделась и вытерла рукавом лоб. Глаза её округлились.

— Силен,Север. И что ты с ними сделал? — с уважением в голосе поинтересовалась она, присаживаясь и прикасаясь пальцем к пустому месту, ещё хранившему на себе отпечатки босых ног и лап.

— К Болотнику отослал. Он жаловался, что к нему гости не ходят, так пусть теперь развлекается. Запасается чистыми чашками, — зубасто отозвался Снейп. Порталы в обычной жизни ему были не нужны, но принцип создания их он знал. И вот теперь пригодились. Конечно, создать шустро-камень до Хогварста он не сможет — сил маловато, да и не знал он принципов, действующих между "полотнищами", но в здешних физических законах уже немного сориентировался. Он держал в голове направление, расстояние и ориентир — тронный зал. Даже если ошибся и умертвий занесло немного не туда, точка приземления "болото" оставалось прежним. Если у Зябра есть возможность отслеживать местонахождение и жизненные показатели своих уродцев, пусть сам думает, как их занесло в топи. Снейп и Ильяна в это время будут уже далеко.

Как только опасность миновала, полевиха сразу воспряла духом, суетливо вытягивая из одного из многочисленных карманов деревянную баночку с целебной мазью:

— Обошлось парой царапин, а ты говорил, везения у тебя нет. Вишь, какой ты везучий!

Северус снова промолчал, не желая вступать в бесполезные споры. Пусть защитный костюм и защитил от укусов, но у него откуда-то обнаружилась ссадина на тыльной стороне руки — похоже, поцарапал подобравшийся лютень. У Ильяны кровоточила царапина у виска, ей метили в глаз, но ловкая девица успела увернуться. Несколько ушибов от столкновений, две незначительные травмы и общая усталость от участия в безобразной свалке — с таким исходом их действительно можно было посчитать сказочно везучими.

Хотя расслабиться не получилось. Они входили в обжитые земли, где таких встреч с враждебно настроенными людьми и нелюдями могло быть больше. Впереди их ожидало Городище.