Незаконченная история Лили Поттер (гет)

Лили шла по тайному ходу, освещенному факелами. Одна половина ее души ликовала: ей не придется сидеть сложа руки. Но в то же время женщина боялась неизвестного места, к которому вел ее проход. Лаз то увеличивался, так что можно было идти в полный рост, то уменьшался, заставляя нагибаться. Где-то вдалеке выл ветер, колыхая пламя огней.

Внезапно дорога круто взяла вверх. Забираться стало тяжелее, и Лили поняла — она близко. Сердце ее затрепетало: впереди виднелся круг, похожий на причудливую дверь. Встав перед ним, она услышала шум — галдели за стеной. Женщина прислушалась.

— На хлеб не налегаем, его и так мало. Аб пока не может дать нам больше, — кричал звонкий голос, — а вот овощи — сколько угодно.

— Невилл, ты нас уморишь своей капустой. Мы скоро летать не сможем, — пропищал другой, тоненький, судя по всему, девичий голосок.

— Ну, извините — нас не обязаны кормить. Это лучше, чем сидеть на обеде в Большом зале с Кэрроу.

Кто-то тут же невесело засмеялся.

«Кэрроу... Большой зал... Хогвартс! Точно, Хогвартс!» — встревоженно подумала Лили. Сердце бешено колотилось, так что стук разлетался эхом по туннелю.

— Невилл, когда следующая вылазка? Надо бы Снейпу напомнить о нас, — пробасил кто-то.

— Давайте назавтра спланируем, — ответил парень. — И надо бы отыскать побольше несмываемых чернил. А, вот еще — Уизли прислали. Разберите-ка, устроим директору веселую жизнь.

— А здесь есть Блевательные батончики? Мне в прошлый раз понравился их эффект!

Поднялся дружный хохот. Лили никогда не видела Блевательный батончик, но идею всецело одобрила. Поняв, что эти ребята — молодая оппозиция, она решилась и толкнула круглую дверцу от себя.

Женщина попала в огромную освещенную комнату. Вокруг валялись горы барахла, лежали метлы, висели гамаки и стояли удобные пуфики. А на стенах красовались гобелены трех факультетов. Не было только слизеринского герба. В комнате сновало человек двадцать. Кто-то был в школьных мантиях, кто-то — в магловской одежде, но ни один не обратил внимания на приоткрывшуюся круглую дверь. Парни и девчонки, сидящие в небольших компаниях, доедали ужин и о чем-то переговаривались. Всюду чувствовалась атмосфера сплочения и дружбы. Лили вглядывалась в каждое лицо, желая отыскать родные черты, но Гарри здесь не было. Зато в растрепанном и расцарапанном парнишке она не без труда признала сына Фрэнка и Алисы Долгопупсов — природа наградила его отцовским взглядом и пухлыми губами матери.

С каждым шагом надежда Лили встретить здесь сына таяла, как дым. Высматривая среди незнакомых ребят, она жадно вцепилась в разговор двух девочек, которые словно услышали ее мольбы.

— Скорее бы пришел Гарри. Как думаете, у него все в порядке? — вздохнула длинноволосая девушка.

— Чжоу, если бы с ним что-то случилось, мы бы точно это знали. В «Пророке» он — Нежелательное лицо номер один, десять тысяч обещают за его голову, все Министерство на ушах. Так что, если бы они его поймали, то растрезвонили бы тут же по всей Британии, — убеждала ее подруга.

— Точно. Я уверен, с Гарри и ребятами все хорошо. Он сюда вернется, и тогда мы зададим жару этим Кэрроу и летучей мыши Снейпу, — вставил темноволосый парень, изображая кого-то.

Женщина опешила. Её сын — Нежелательное лицо номер один! Десять тысяч за голову! Внутри быстро закипела злость.

— А вы верите, что Гарри — Избранный? Что только он может убить Сами-Знаете-Кого? — снова спросила Чжоу.

— Ну, а кто, если не он? Ты вспомни, сколько раз он встречался с ним и выжил! — ответил Невилл. — Эх, вот я тогда разбил пророчество и не услышал ничего конкретного, но, наверное, там было что-то о его победе над Тем Кого Нельзя Называть.

— А как же байка, что ни один из них не может жить, пока жив другой? — спросил коренастый парень.

— Значит, Гарри точно выживет! — насупился Невилл.

Все замолчали.

— За Гарри! — крикнул кто-то и поднял кружку.

— За Гарри! — раздались громкие голоса. Ужин, наконец, закончился, и народ, утоливший голод и жажду разговоров, разошелся по углам.

Лили похолодела. Конечно, теперь она помнила, из-за чего им с Джеймсом пришлось запереться в доме в Годриковой впадине, но тогда она думала, что это слепая и бессмысленная охота Волан-де-Морта и есть ещё шанс, что одна безумная ведьма напрочь выжила из ума, а другой безумец неправильно её понял. А сейчас даже школьники говорят, что Гарри…что ни один из них не может жить, пока жив другой… За что это ему? За что такие испытания выпали её семье? Кто так ужасно распорядился их жизнями? Невидимые слезы покатились из глаз.

— Ладно, ребят, — сказала длинноволосая девчушка, — мне надо вернуться к нашим. Я обещала Майклу помочь, — она встала, направляясь куда-то и на ходу махая рукой. Пока её провожали и давали последние наставления, Лили, все еще невидимая, метнулась за уходящей. Осторожно, чтобы никого не задеть, она протискивалась, не упуская из виду незнакомую школьницу. Та спустилась по ступенькам и очутилась у низенькой дверцы, открыла ее и после предусмотрительных мер юркнула в замок. Подоспевшая Лили, ухватившись за край двери, отворила её пошире и проследовала за ничего не подозревающей проводницей.

Она попала в широкий школьный коридор. Обернувшись, женщина увидела, что маленькая дверь уже растаяла в огромной каменной стене. Все было ясно — это Выручай-комната; когда-то совсем молодыми они шныряли здесь на последнем курсе, охраняятся от любопытных свои секреты. На этаже царила пустота, лишь шаги раздавались откуда-то из закоулков — случайная попутчица уже успела убежать за угол. Лили, движимая страхом и любопытством, огляделась. Карта замка почти стерлась из её воспоминаний, и, рассудив, что у неё в запасе есть ещё немного времени, пока действие зелья не закончилось, она побрела вперед. По пути встречались каменные статуи, недружелюбно смотрящие на нее, редкие портреты, в которых смирно сидели обитатели. Женщина не знала, куда ведет этот коридор, но инстинктивно брела вперед, думая об услышанном в комнате. Ей захотелось увидеть профессора МакГонагалл, может быть, открыться ей, чтобы узнать из первых уст о присходящем в этом мире и найти способ, как отыскать Гарри. Она понимала, что, представ живой, сведёт с ума бедную старушку, но крутившийся в голове разговор о десяти тысячах за голову её мальчика не давал покоя.

По пути Лили едва не сбило облачко, во все горло распевая:

«Наш директор-дуболом,

Он покинет этот дом,

Когда Поттер к нам придет

И метлой его сметет!»

Она невольно улыбнулась. Сейчас, оглушенная новостями, женщина никак не могла вспомнить, что это такое, но от прозрачного облачка веяло чем-то родным, хотя и очень далеким. Облачко сделало кружок и повисло над головой Лили.

— Мэм, нехорошо бродить после отбоя… Мерлин меня раздери! Это же сама...

Женщина вздрогнула.

— Вы видите меня? — вырвалось у нее.

— Разумеется! От Пивза в этом замке не укроется ничто, даже такая загадка, как вы! — в голосе прозвучала гордость. — Вот так новости! Давно к нам прибыли? Вообще-то по новым правилам я должен сдать вас нашему гнусному старикашке Филчу, но я противник здешней власти, поэтому помогать им не стану.

«Пивз! Ну точно, его зовут Пивз».

— Благодарю вас, Пивз, — сказала Лили, вытирая слезы. — А не подскажете, где я нахожусь?

— А, если скажу, что мне за это будет? — облетел он опешившую женщину. — Ни вверху и ни внизу, ни на земле, ни под землей. Вы в самом лучшем месте магической Британии — школе Чародейства и Волшебства! Аккурат перед вами Десмонд Долговязый — просыпайся, старина, какие новости! Позади вас... ага, да вы, кажется, из Выручай-комнаты попали — ну, тогда нечего рассказывать. Направо лестница вниз, налево — снова вниз, а прямо — аккурат к башне нашего директора! Когда-то он был славным малым, но времена меняются — сами понимаете, — оттарабанил полтергейст.

«Вот оно как! Значит, там кабинет Снейпа. А не встретиться ли нам снова?» — подумала Лили, внезапно опьяненная мыслью, и в сердце кольнуло иглой. Ей захотелось отомстить и за себя, и за сына, и за пророчество. Момент выдался подходящий.

— Пивз, а вы не знаете, как мне попасть к вашему директору? — спросила она.

— Очень даже знаю! А зачем? — поинтересовалось облачко, делая кульбит перед носом Лили.

— Навестить хочу, — усмехнулась она, потирая руки.

Если бы кто-то, кроме Пивза, ее сейчас увидел, то заметил, как сияют от гнева ее глаза, а пальцы с силой сжимают края мантии. В душе горел пожар, которого хватило бы, чтобы спалить целый замок. Сейчас она выскажет ему все, будь он хоть трижды Пожиратель, и ничто не остановит ее!

— О, мэм, это мне нравится! — прервал размышления Пивз. — Я провожу. Кстати, если хотите, может оставить ваше появление инкогнито, а то у нас сейчас гости и весьма неприятные. Эй, Кларисса, просыпайся! Смотри-ка, кто тут у меня? Видишь? Вот так номер! — грохотал полтергейст, стучась в картину, где почивала старая дама. Женщина в картине моментально соскочила, браня Пивза на чем свет стоит, но тут же схватилась за сердце, так что краска сползла с ее лица. Облачко захихикало, довольное проделкой, и тут же понеслось вон, делая кульбиты под самым сводом. Лили оглядывалась по сторонам, не узнал ли её ещё кто-нибудь, и уже хотела сбежать от горланистого существа, которое грозилось разболтать её секрет всей школе, но тут облачко опустилась к самому её уху и прошептало:

— Забыл сказать вам пароль: Дамблдор. Представляете, этот предатель наложил на горгулий имя настоящего директора! Вот бы я мог убедить старых перечниц сделать пропуском, скажем, "длинный нос" или "гроза шампуня"...

И оба направились к движущейся лестнице. Окажись кто-нибудь сейчас в коридоре, то увидел бы, как рядом с привидением словно из ниоткуда появилась фигура в бесформенной потрепанной мантии.

* * *

Северус стоял посреди кабинета в одиноком молчании и напряженно думал. Дело шло к развязке, и не сегодня-завтра явно ожидался бой. Он знал, что никто не поверит в его намерения, ибо ни одна живая душа не знает его настоящей роли. Вот только надо найти Поттера быстрее, чем его перехватят Кэрроу — Темный Лорд внезапно приказал им сторожить гостиную когтевранцев.

Он подошел к столу и еще раз взглянул на рисунок. С пергамента смотрел хмурый мальчишка, у которого вся жизнь впереди. Думал ли он, что все так обернется? Мог ли двадцать лет назад предположить, чем аукнется распределение на Слизерин? Воспоминание тут же нахлынуло на мужчину и потянуло за собой.

На залитой солнцем поляне у пруда под раскидистым дерево сидели мальчик и девочка: он прислонился к старому дереву с книгой, она игралась каплями воды, которые так и прыгали в руках, превращаясь в летающие алмазы.

— Сев, ты такой мрачный, будто из подземелья вылез! — смеялась девчушка.

— Я вообще-то там и живу — буркнул он.

— Заметно! Ты, как вампир, которого вывели на солнце. Смотри! — девочка забавно втянула щеки и насупилась, изображая своего друга, но тут же рассыпалась в звонком смехе.

— Я прям чудовище какое-то! — слегка обиделся он, утыкаясь в книгу. Но девчушка, красная и довольная, откинула назад рыжие волосы, нимало не стесняясь своей выходки, и провела рукой по лбу.

— Когда-нибудь я нарисую твой портрет и тебе подарю. Вот увидишь, на кого ты похож, мистер Мрак! — хихикнула она.

— Ну и рисуй! А я нарисую твой! — надулся он.

— С одним глазом и длинными клыками?

— Да ну тебя! — отмахнулся мальчишка, ещё сильнее зарываясь в книгу. — Вообще-то ты не такая…

— А какая? — любопытство заиграло в изумрудных глазах. Ожидая ответа, Лили чуть вздернула кончик носа, чтобы казаться еще загадочнее.

— Ну, такая… — замялся мальчик и совсем тихо добавил. — Красивая.

Мужчина вынырнул из воспоминаний под шёпот портретов, прокатившийся по стене. Комнату хватило беспокойство, но лишь Альбус Дамблдор, до того скучающе разглядывавший своего подопечного, грустно кивнул и остался на своём месте.

— Откройте дверь, Северус, — задумчиво сказал он. — Наша гостья ожидает с той стороны. Кажется, нам предстоит тяжёлый разговор.

Удивлённый волшебник навёл палочку. Дверь открылась, и в проеме показалась невысокая фигура в потрепанной бесформенной мантии. Лицо скрывал капюшон, из-под которого виднелся лишь острый подбородок. Мужчина метнул глазами, выставил палочку вперед и произнес ледяным тоном:

— Не стоит разгуливать по ночам в таком месте и без волшебной палочки. Что, надоело бегать?

Видно было, как на мгновение фигура замешкалась, оглядела себя, а потом откинула голову назад, пытаясь разглядеть обстановку. Альбус Дамблдор заговорил с поспешностью, видимо, опасаясь непоправимых событий.

— Северус, будьте вежливы и предложите даме сесть. Она проделала немалый путь, чтобы попасть сюда, — участливо начал он. — А вам, дорогая моя, действительно не стоило приходить — вы сильно рискуете.

— Рискую? — захрипела мантия. — Разве вы не рисковали, когда поверили этому мерзавцу! Он убил вас, а вы его увещевываете!

Лили ткнула в Северуса пальцем. Он слышал, как тяжело дышит фигура. В зловещем голосе скользили знакомые ноты, настолько знакомые, что Снейп побледнел и будто прирос к полу. Он впился взглядом перед собой, не мог собрать в голове ни одной мысли и не заметил, как его рука опустилась, ослабляя хватку. Палочка выпала и покатилась по полу.

— Вы делаете поспешные выводы, моя дорогая, — спокойно сказал Альбус. — Да, не так я себе представлял вашу встречу... Видите ли, я сам попросил Северуса об одолжении. Он делал это исключительно по моей просьбе.

«Нет, это не она. Это не может быть она».

Что-то внутри переворачивалось и обрывалось. Еще минута — и он упадет.

— Но, профессор, он Пожиратель! Он якшается с Сами-Знаете-Кем! Он наводит ужас на школу! Разве это и есть ваша просьба? — суетилась фигура. Из-под капюшона не было видно лица, и Северус больше всего боялся и жаждал увидеть его. Женщина повернулась к нему. — Каким бы он ни был, но он тебе верил, а ты предал так же, как меня... Тварь.

Сердце будто бы забывало биться, пропуская удары. Это ЕЁ голос. И плевать, что она назвала его тварью.

— Опомнитесь, что вы говорите! — Дамблдор начал чуть громче. — Профессор не заслужил таких слов.

— Заслужил!

Она откинула капюшон. Зеленые глаза горели, отражая пламя от камина, рыжие волосы рассыпались по плечам. Шрам перекосил лицо, так что не всякий, кто видел женщину, смог бы сразу опознать ее. Но Северус узнал. Он узнал бы это лицо через десятки лет, даже с сотнями шрамов. Он лелеял в памяти оттенок глаз, запах волос, мимику, жесты, взгляды, улыбку — бережно хранил каждую черточку и каждое движение такого далекого, но такого близкого лица. За эти дни вспоминал его тысячу раз, передумал все, мечтал о самом несбыточном, вертя в руках рисунок. Снейп мог бы подумать, что сошел с ума, что умер и оказался рядом с ней. Но так хотелось, чтобы это было правдой, чтобы она стояла здесь живая, из плоти и крови и пусть даже с ненавистью глядела на него. Только бы она была жива!

- Лили! — вырвалось откуда-то из груди. Он упал к ее ногам, исступленно повторяя имя. Она брезгливо отступила.

- Неужели узнал меня? — ядовито спросила она. — Не рад?

- Выслушайте, моя милая, — Дамблдор ласково обратился к ней, — профессор Снейп действительно на нашей стороне. Все эти годы он рисковал жизнью для меня и ради вас. И исполнял все в точности безукоризненно. Я поступил с ним нечестно, утаивая о том, что вы живы. Простите, Северус, но только так можно было вас исправить. Если не верите ему — поверьте мне, старому портрету, моя дорогая Лили.

Бывшие директора с беспокойством разглядывали неожиданную гостью. Альбус замолчал, сокрушенно наблюдая. Лили тряслась, глядя, как Снейп плачет у нее в ногах и пытается ухватиться за край мантии. Но ему было все равно — он должен убедиться, что она жива, а не плод его воображения. Вся его боль, затолканная на задворки разума окклюменцией, спрятанная, схороненная от посторонних глаз и ушей, вырвалась наружу.

- Это правда, Лили, — захлебываясь, твердил он. — Я все делал... ради... ради тебя. Я бы умер, умер бы за тебя, — рыдал он.

- Да что у вас тут творится! — она уже говорила тише, но голос еще дрожал. Женщина сжала в руках мантию, уворачиваясь от Снейпа. — Где мой сын? Отвечайте оба!

Дамблдор напрягся и вздохнул.

- Лили, Гарри здесь нет. Уходите отсюда. Когда все закончится, вы сможете вернуться, но сейчас вы совершенно беззащитны перед магией.

- Нет уж! — Она с вызовом смотрела на Альбуса. — Я тут услышала кое-что про избранного и пророчество. Я не отдам моего ребенка на заклание! Не вам решать.

Дамблдор опустил глаза. Ему предстояло нелегкое решение. Он заговорил отеческим тоном, будто использовал все свое красноречие.

- Дорогая, Гарри — один из самых храбрых волшебников, которых я знал. И, как бы ни было трудно, — я понимаю тебя, но, пожалуйста, прошу: уходи. Сколько сил я положил, чтобы ты выжила, каких трудов мне стоило оберегать тебя и хранить нашу тайну. У Гарри есть защита, и ты о ней хорошо знаешь.

Все это время Северус робко смотрел на нее. На то, как полная решимости, негодования, становится измученной, несчастной, а яркие изумрудные глаза потухают. Она опустилась на пол, о чем-то соображая и едва шевеля губами. Дорожки слез пролегли на её некрасивом на лице. Зарывшись в волосы и съеживишись в комок, она, наконец, прошептала:

- Что мы наделали. Что же мы наделали...

- Северус, — сочувственно произнес Даблдор, — уведите Лили, пока она не попалась в руки Амикуса или Алекто, — он пристально смотрел на волшебника, его лицо заметно помрачнело. Они поняли друг друга без слов. Снейп потряс головой. — Мне очень жаль, но в противном случае у нее нет шансов. В таком состоянии она может наделать много глупостей.

Северус вцепился взглядом в женщину и с трудом соображал, так что каждое усилие мучительно отражалось на его лице. Она не пойдет с ним ни под каким предлогом, только если..

- Вы должны ее спасти, — мягко повторил портрет.

В глазах Снейпа мелькнуло беспокойство. Кажется, он будто нашел потерянную нить. Подняв с пола палочку, беззвучно проговорил заклинание. Серебристая струйка попала в Лили, и она тут же погрузилась в сон. Он вытер рукавом слезы, встал и огляделся. На столе лежал рисунок.

- Портус!

Пергамент задрожал, подлетая и тихонько опускаясь.

Северус наклонился, с дрожащей улыбкой дотронулся до медных волос и бережно, будто драгоценность, подхватил женщину, взял за руку и прикоснулся к рисунку. Раздался хлопок — и оба исчезли.