Нокдаун или Золушка, версия 2.0. (гет)

Блэк заметил их, как только они вышли на улицу, и, конечно же, сразу же начал радостно прыгать — привычка, которую Северус не одобрял. Напротив, она его раздражала, и он терпел её только потому, что щенок был ещё молод.

— Успокойся, Блэк. Сядь, — тихо приказал Северус, пытаясь успокоить своего чрезмерно энергичного питомца.

Естественно, Гермиона, даже находясь в состоянии более чем лёгкого стресса, отреагировала на Блэка так же, как большинство женщин. На самом деле, щенок был настоящим магнитом для дам. Северуса это не удивило. В конце концов, он назвал его Блэком, и, очевидно, некоторые черты характера Бродяги передались его тезке. Поэтому Северус был готов к восторженному «Ох» Гермионы. Она подошла ближе и наклонилась, чтобы погладить пушистую голову Блэка.

— Привет, малыш, — сказала она мягко, а затем, повернувшись к Северусу, спросила: «Он ваш?»

Волшебник ответил не сразу, так как был полностью очарован видом изящных пальцев Гермионы, нежно гладящих чёрную шерсть щенка. Северус почувствовал острую и совершенно неуместную зависть, пронзающую его сердце. «О, пожалуйста, не будь смешным», — одёрнул он себя, хотя всё равно казалось крайне несправедливым, что Блэк получает ту ласку, о которой он сам так долго мечтал.

— Как его зовут?

Вопрос Гермионы прервал размышления Северуса. Хрипотца в голосе напомнила ему о ее промокшем платье и её ледяных пальцах, побудив его к действию. Волшебник пожал плечами, осознав абсурдность своих мыслей, оторвал взгляд от рук ведьмы и наконец ответил:

— Да, должен признаться, что это возмутительно ведущее себя существо — моё; его зовут Блэк, — и поспешно отвязал поводок Блэка.

— Блэк?!

Ухмыльнувшись при виде озадаченного лица Гермионы, он заметил: «Неожиданно, знаю. Но, как видите, это подходящее для него имя». С этими словами Северус поднял Блэка с земли. Держа щенка под мышкой, он осторожно взял Гермиону за локоть и повёл её в сторону парка.

— Вы замёрзли. Нам нужно идти, пока вы не подхватили пневмонию, — пробормотал он. Гермиона кивнула, хотя по-прежнему смотрела на него с недоумением.

Тот факт, что они добрались до парка в тишине, встревожил Северуса. Он не мог не задаться вопросом, куда же подевалась его улыбчивая и болтливая мисс Грейнджер. Несколько тяжелых вздохов, вырвавшихся у нее, пока они шли, также указывали на то, что она действительно вернулась к своему прежнему меланхоличному состоянию. Беспокойство и гнев начали расти в сердце Северуса, когда он осторожно наблюдал за лицом ведьмы. Что, ради Мерлина, произошло? Что же натворил этот болван? Эти вопросы вертелись у него на языке, но он решил подождать. Сначала нужно было позаботиться о девушке. Вопросы можно будет задать позже.

Как только они добрались до уединённой части парка, Северус коротко предупредил её: «Держитесь за меня, Гермиона», — и аппарировал их всех троих домой. Конечно, чисто случайно рука, которой он придерживал Гермиону за локоть, во время их короткого путешествия соскользнула и каким-то образом крепко обвилась вокруг ее талии. О, как он наслаждался этими несколькими секундами блаженства! Прошло чертовски много времени с тех пор, как он в последний раз обнимал женщину, и ещё больше времени с тех пор, как он обнимал женщину, которую любил. Он бы наслаждался этими секундами ещё больше, если бы собака, которую он держал в другой руке, не заёрзала. Как только они приземлились, крайне недовольный Блэк выпрыгнул из рук Северуса и, как только его лапы коснулись пола, с недовольным ворчанием спрятался под диваном. Щенок явно был не в восторге от парного аппарирования.

После того как Блэк покинул их, волшебник осознал, что его рука всё ещё обвивает талию Гермионы, а её хрупкое тело всё ещё плотно прижато к нему. Девушка в его объятиях подозрительно молчала. Он был настолько выше её, что видел только её непослушные кудри. Может, у неё кружится голова, — предположил Северус. Его невероятно громкое сердцебиение стучало в висках, мешая ему что-либо услышать. Наконец Северусу удалось уловить её поверхностное дыхание, которое согревало его футболку где-то в районе нагрудного кармана. «Ну, по крайней мере, она точно больше не дрожит», — подумал волшебник, тщетно пытаясь успокоить своё бешено колотящееся сердце.

— Хм-ммм, — он прочистил горло и неловко отступил назад, неохотно убирая руку с талии ведьмы. — Я думаю, тёплый душ не помешает, Гермиона. Теперь, когда он наконец смог разглядеть её лицо, он заметил лёгкий румянец. Услышав его слова, она начала энергично трясти головой.

— Со мной всё в порядке, Северус, правда. Не нужно суетиться, — тихо ответила она, скромно обхватив себя руками, словно чувствовала себя слишком обнажённой. На самом деле волшебник прекрасно понимал, что её мокрое платье облегает каждый соблазнительный изгиб. Однако он решил, что неприлично пялиться, и вместо этого сосредоточился на женском лице. — Я просто воспользуюсь заклинанием сушки, — продолжила ведьма. — Честно говоря, не знаю, почему не сделала этого раньше. Иногда я веду себя как идиотка.

С этими словами она призвала свою палочку и приготовилась произнести заклинание.

— Нет! — воскликнул Северус, прежде чем успел остановить себя, — не используйте заклинание сушки!

Испуганная, Гермиона обеспокоенно посмотрела на него.

— Почему?

Крайне недовольный собой, Северус мысленно выругался в адрес Пэнси Паркинсон, нервно потёр переносицу и попытался объяснить.

— Как я недавно выяснил, заклинание сушки приводит к усадке одежды.

Он замолчал, чувствуя, что выставил себя полным дураком. Затем он сделал вдох и храбро продолжил:

— Это красивое платье, и было бы обидно, если бы вы испортили его заклинанием.

— О, — Гермиона покраснела ещё сильнее. — Я не знала. Хотя я не так часто им пользуюсь. Но, Северус, я правда в порядке. Я уже почти сухая.

— Ерунда.

Не слушая слабые протесты Гермионы, волшебник наколдовал чистое полотенце и халат.

— Сюда. Ванная дальше по коридору, — сказал он своим самым авторитетным тоном. — Идите, вам станет лучше. А я тем временем приготовлю чай.

Похоже, это сработало, потому что ведьма еще раз вздохнула и взяла полотенце и халат из рук Северуса.

— Спасибо, — сказала она и исчезла в коридоре.

Двадцать минут спустя, когда Гермиона вышла из ванной, Северус уже накрыл стол в гостиной. Он посмотрел на неё, как только она появилась в конце коридора. Его халат был ей слишком велик, и она буквально утонула в бархатистой зелёной ткани. Тем не менее, она определённо выглядела лучше, чем до душа. Тёплая вода смыла следы усталости, придав её коже особое сияние после ванны. Мокрые локоны цвета красного дерева каскадом спускались по её плечам. При виде них у волшебника зачесались пальцы от сильного желания прикоснуться к ним. Нет, он хотел гораздо большего, чем просто прикоснуться к ним, — он хотел запутаться в них, почувствовать их шелковистую тяжесть, вдохнуть их жасминовый аромат.

— Эм, куда мне положить платье? — смущённо спросила Гермиона.

Северус взял у неё одежду, и через секунду она уже парила перед окном.

— Да, думаю, подойдёт.

Затем он подвёл Гермиону к столу, где их ждал чайник со свежезаваренным чаем. Девушка села на диван, а Северус устроился в кресле по другую сторону стола. Через несколько мгновений появился Блэк и смело запрыгнул Гермионе на ноги, чем вызвал у неё смешок, а у Северуса раздражённое фырканье: «Казанова».

Они молча пили чай. Северус просто не мог решить, когда будет самое подходящее время начать задавать вопросы. Поэтому он терпеливо ждал.

Наконец, после второй чашки чая «Эрл Грей» и третьего кусочка багета с джемом, Гермиона, к огромному облегчению Северуса, заговорила. Её молчание беспокоило его. Мисс Грейнджер, которую он знал, не могла замолчать ни на минуту, и, честно говоря, он скучал по её непрерывной болтовне. Поэтому он искренне обрадовался, когда она посмотрела на него и спросила: «Разве не странно, что мы встретились вот так, в пекарне? Я бродила по Лондону всю ночь. Я могла бы оказаться где угодно. И всё же я зашла в ту пекарню — в вашу пекарню».

— Действительно, странно, — заметил он. — Однако, — продолжил Северус, — вопрос, который сейчас меня волнует, — почему вы гуляли всю ночь? Что случилось, Гермиона?

Гермиона прикусила губу и опустила карие глаза, снова сосредоточившись на своей чашке. Её пальцы начали дрожать, и фарфор в её руках мелодично зазвенел. Наблюдая за тем, как она борется с эмоциями, Северус внезапно почувствовал желание сесть рядом с ней, взять её маленькие руки в свои и как-то ее утешить. Хотя он определённо не был экспертом по утешению ведьм.

Может быть, промелькнула у него безумная мысль, мне просто нужно признаться ей в любви.

Однако после недолгих раздумий мысль о признании была отвергнута как совершенно несвоевременная, прямолинейная и неразумная. Волшебник подавил свой порыв и вместо того, чтобы признаться в своих чувствах, просто повторил: «Гермиона, пожалуйста, расскажите мне, что случилось?»

Его «пожалуйста», наверное, сработало, потому что ведьма рассказала ему всё. Она рассказала ему, как с самого начала чувствовала, что чего-то не хватает между ней и Роном. Как сначала она думала, что, возможно, со временем станет лучше, но не стало. Как позже её маленькие сомнения и опасения медленно превратились в огромные. Как она чувствовала, что Рон торопит её, а их друзья и семья давят на неё, чтобы она сказала «да». И как в конце концов она начала задыхаться от всего этого напряжения вокруг неё.

Северус с жадностью впитывал слова Гермионы. Он счёл эти факты очень утешительными. Он боялся, что Рональд Уизли сделал что-то глупое и разбил сердце ведьме. Если бы это было так, ему пришлось бы просто убить этого болвана. К счастью, это она разорвала помолвку.

Примечательным было то, что именно Молли Уизли заметила растущее беспокойство Гермионы из-за свадьбы. Старшая ведьма просто загнала младшую в угол и после разговора дала ей своё благословение. Как сама Молли выразилась: «Лучше отменить свадьбу сейчас, чем пережить развод позже. Моё сердце разрывается из-за Рона. Он мой малыш, и я знаю, что он действительно любит тебя. Но, Гермиона, ты для меня как дочь. Я не хочу, чтобы ты выходила за него замуж, потому что от тебя этого ожидают. Это не веская причина. Я хочу счастья для всех своих детей. Мы уже достаточно жертвовали собой. Иди и поговори с ним, дорогая».

После того, как он услышал эту конкретную деталь, Северус был вынужден признать, что благодарен Молли за то, что она сделала, хотя ему и было больно это признавать.

— Вчера я поговорила с Роном, — продолжила ведьма свой рассказ. — Он был не так понимающ, как Молли. Он просто не мог понять, почему я сказала «да». Почему я так долго ждала? Он назвал меня предательницей и трусихой. Я думаю, он прав. Я трусиха и предательница. Я ввела его в заблуждение, позволив ему думать, что я люблю его. Я должна была быть сильной и честной и сразу сказать «нет».

Голос ведьмы дрогнул, и Северус больше не мог сдерживаться. Последние пару недель страданий и чрезмерное употребление алкоголя прошлой ночью сказались на самообладании волшебника. Он резко встал и в несколько торопливых шагов преодолел расстояние между креслом и диваном.

Подойдя к ней, он взял её руки в свои и заговорил:

— Гермиона, послушайте меня. Вы совершили ошибку, да. Но все мы иногда совершаем ошибки. Это делает нас людьми. Главное, что вы сумели исправить это, прежде чем стало слишком поздно. Поверьте волшебнику, который кое-что знает об ошибках и слишком поздно. Это было очень храбро с вашей стороны, и вы не трусиха и определённо не предательница. Рональд Уизли никогда не был особенно умным. Однако, когда он найдёт ведьму, которая его полюбит, он поблагодарит вас, вот увидите. Вы просто дали ему шанс найти своё настоящее счастье.

Гермиона шмыгнула носом и подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Спасибо, — прошептала она и улыбнулась. — Спасибо за всё.

Сев так близко к ней, что их колени соприкоснулись, и по-прежнему держа её руки в своих, Северус долго смотрел в её глаза, почти янтарные от слёз. Он чувствовал её тёплое дыхание на своём лице и запах сандалового мыла на её коже. Эмоции захлестнули его, и на секунду он потерял связь с реальностью. То, что Гермиона не отводила глаз и не убирала рук, только ещё больше сводило его с ума. И когда она слегка приоткрыла губы и сделала прерывистый вдох, Северус не выдержал.

Последняя логичная мысль покинула его разум, и он впился в её сочные губы поцелуем. Сначала он поцеловал её робко и почувствовал, как она на мгновение замерла, однако, прежде чем он успел отстраниться, её руки обвились вокруг его шеи. Мгновение спустя она ответила на его поцелуй и приоткрыла губы. Поцелуй быстро стал глубоким и страстным. В эйфории Северус начал покрывать поцелуями шею Гермионы, а его пальцы нашли пояс её халата и развязали его.

Конечно же, это несанкционированное блаженство длилось очень недолго. Как только руки Северуса распахнули халат, ведьма напряглась.

— Я должна идти, — внезапно прошептала она, ее глаза расширились, а ладони судорожно вжались в его грудь.

Северус мгновенно осознал свою ошибку.

— Прости, Гермиона, я не должен был, — пробормотал он и поспешно отошёл от ведьмы и дивана.

Гермиона поспешно вскочила на ноги и взволнованно повторила: «Мне нужно идти».

— Гермиона, пожалуйста, позволь мне объяснить, — он взмолился и попытался поймать её за руку.

Увы, не успел. Ведьма исчезла с хлопком, прямо так, в его халате, оставив позади своё платье, которое всё ещё парило перед окном.

Северус пробормотал: «Чёрт», и осел обратно в своё кресло.