Проклятие магистра (джен)

Грудь Рошфора разрывалась от ледяного воздуха. Он давно свернул с большака и теперь наслаждался бешеной скачкой по зимним просторам любимой Трансильвании. Конь галопом мчался к холму, откуда взгляду графа открылся потрясающий вид.

Долина, где лежал город, была обрамлена темно-зелеными холмами, которые обступал густой хвойный лес, объятый низко стелившимся туманом. Многовековые сосны издали казались черными солдатами, чьи доспехи были густо присыпаны липким снегом. Вдалеке, за лесом, высилась серая, величественная громада Карпатских гор.

В низине, прямо перед Рошфором раскинулся маленький город Зэрнешти. Домики с крышами из черной черепицы тесно лепились друг к другу, как будто пытались согреться в этот пасмурный зимний день. Из печных труб поднимался дымок, который рассеивался не сразу: на мгновения застывая в морозном воздухе, он образовывал причудливые фигуры. Узенькие улочки города, мощенные серым булыжником, соединялись на площади, у церкви, чей готический шпиль одиноко высился над городом.

Граф пытался насладиться восхитительным видом, упивался каждой деталью, стараясь запомнить как можно лучше таинственное, дикое великолепие горного пейзажа.

С каждой минутой в душе Рошфора нарастало ощущение безграничной свободы и эйфории. Морозное дыхание Карпат и аромат хвойного леса...

Как же он скучал...

Рошфор закричал и его голос, отозвался эхом, рассыпавшимся на тысячи осколков. Ему ответили приветственным кличем и лес, и горы, и пасмурное небо. Граф пришпорил коня и пустился карьером в объятия дремлющего под снегом города.

* * *

Башенные часы пробили пять часов, когда Рошфор въехал в ворота города и, незаметно для себя, оказался на одной из главных улиц Зэрнешти. Со всех сторон до графа доносились звуки румынской речи, которые казались ему приятной, давно забытой музыкой.

На город уже опустилились темно-синие сумерки. Свет из окон домов бросал отсветы на мощеную булыжником улицу, так что снег переливался голубыми и оранжевыми цветами. Горожане старались поскорее закончить свои дела и оказаться в своих домах, откуда веяло теплом, запахом еды и человеческого жилища.

Наслаждаясь вечерней суетой, Рошфор вдруг впервые почувствовал, что очень устал и проголодался. День, проведенный в бешеной скачке по просторам Трансильвании, изрядно утомил его.

Граф подумал, что уже слишком поздно продолжать поиски Ван Хельсинга, поэтому направился в сторону таверны, которую приметил еще издалека, благодаря большой вывеске, где желтой краской было выведено: «У старого черта».

В тот вечер, когда Рошфор вспомнил о своем старом знакомом, кардинал решил, что стоит попытаться прибегнуть к услугам Охотника, и поручил графу отправиться на его поиски так скоро, как только тот сможет. Граф отправился в путь на следующий же день. Ришелье снабдил его значительной суммой денег и документом, который позволил Рошфору довольно быстро покинуть Францию и доехать до Трансильвании без особых приключений, если не считать нескольких стычек с голодными крестьянами, выходившими разбойничать на большак.

Целыми днями граф гнал своего коня на восток. По пути Рошфор заезжал в города и поселки, наводя справки о Ван Хельсинге, но о нем уже давно ничего не слышали, и все, с кем общался граф, рекомендовали ехать дальше, вглубь Трансильвании и поискать его там. Поручение кардинала носило не просто срочный, а экстренный характер, но граф не имел четкого представления о местонахождении Охотника и повиновался лишь какому-то неведомому внутреннему чувству, которое вело его по дорогам таинственного края.

Граф оставил своего коня у коновязи рядом с вороным скакуном норикийской породы. Рошфор невольно залюбовался мощью животного и в душе позавидовал его хозяину, который, судя по всему, был человеком не бедным: сбруя, добротное седло и седельные сумки были украшены серебряными пряжками и причудливым узором.

В таверне оказалось многолюдно. Все пространство зала было загромождено длинными деревянными столами, за которыми шумно пили суровые румыны, одетые в теплые овчинные кожухи. Рошфор, стараясь не привлекать внимания, прошел к стойке и бросил хозяину несколько золотых монет. Ему тут же подали подогретую цуйку⁽¹⁾ со специями. Насладившись напитком граф спросил у хозяина:

— Товараше⁽²⁾, есть место переночевать?

Хозяин сокрушенно покачал головой:

— Нет, домнул⁽³⁾, все занято. Но ежели хотите остановиться на ночь, идите к моей куме, на постоялый двор. Здесь недалеко, всего через две улицы. Коня своего можете оставить здесь, за ним присмотрят, а сами ступайте отдыхать.

Рошфор кивнул и, в знак благодарности, выложил на стол еще одну золотую монету. Щедрость гостя явно доставляла удовольствие хозяину. Граф собирался уже уходить, когда напоследок спросил:

— Да, кстати, вы не знаете, где я могу найти Ван Хельсинга?

Владелец таверны слегка вздрогнул и отвел взгляд:

— Нет, домнул, не знаю. Нет у нас такого.

Удивленный граф вышел на улицу и, решив сократить путь, свернул в узкий, плохо освещенный переулок. Пройдя половину пути, Рошфор услышал, как к нему кто-то обратился:

— Это вы искали Ван Хельсинга?

Рошфор остановился и увидел в нише одного из домов человека. За его спиной висел маленький фонарь, светившийся тусклым светом, так что невозможно было разглядеть ни лица, ни фигуры незнакомца.

— Какая вам разница?

— Я должен знать, зачем вы его ищете.

— Какую бы цель я ни преследовал, это касается только меня и Охотника.

— Вы ошибаетесь, молодой человек.

— Сударь, мне, видимо, придется отучить вас задавать вопросы.

Рошфор извлек из ножен шпагу.

— Ну что ж, раз вы так этого хотите...

— Хочу. Только сначала я бы желал увидеть лицо того наглеца, который смеет вмешиваться в мои дела.

Бесформенная фигура отделилась от стены и вышла на середину переулка. Это был мужчина лет 35 с длинными волнистыми волосами, ниспадавшими до плеч, на которые был накинут тяжелый плащ с меховым воротником. Высокая шляпа с широкими полями скрывала лицо так, что виден был только металлический блеск глаз. Одет незнакомец был в черные ботфорты, брюки и кожаный нагрудник того же цвета. По бокам, на поясе, висели два колесцовых пистолета, а за спиной виднелся меч-эспада⁽⁴⁾ и большой арбалет. Вся фигура этого человека дышала мощью, спокойствием и силой.

Незнакомец простоял так с минуту, а затем поднял голову.

Это был Ван Хельсинг.

Рошфор немного растерялся от неожиданности:

— Гэбриэл?

Карие, почти черные глаза Ван Хельсинга пристально посмотрели на фигуру графа. Лицо Охотника вдруг приобрело сосредоточенное выражение холодной жестокости. Зрачки Ван Хельсинга стали маленькими, почти незаметными точками. Сделав несколько осторожных шагов к Рошфору, он выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил.

Ослепленный вспышкой, граф закрыл глаза и слегка согнулся. Он знал, что когда-нибудь наступит момент смерти, но никогда не думал, что это произойдет при таких глупых обстоятельствах.

Смерть от руки старого товарища, который его просто не узнал...

Жаль, что ему не удастся выполнить поручение Ришелье, который так на него рассчитывал...

1) Цуйка — румынская фруктовая водка, которую подают подогретой вместе со специями.

Вернуться к тексту

2) Товараше — дружественное обращение у румын.

Вернуться к тексту

3) Домнул — румынское обрщение, означающее "господин".

Вернуться к тексту

4) Эспада — длинный, одноручный, узкий меч, с рукоятью испанского типа. Представляет собой переходный вариант от испанского меча к шпаге.

Вернуться к тексту