Династия "Основатели". Рассвет (джен)

Два часа спустя поместье Слизеринов.

Маги смогли установить, что клетку из магии можно перемещать и даже аппарировать с ней. К ней можно было прикоснуться, но просунуть руки сквозь причудливые прутья золото-чёрного цвета было невозможно. Салазар и Хельга всё ещё были без сознания.

— Я думаю, что их надо разместить в каком-нибудь просторном месте. У вас есть зал для тренировок? — спросила Ровена. Она уже перестала сердиться и увлечённо принялась за решение задачи с клеткой.

— Конечно, давай аппарируем туда, — кивнул Годрик.

Пока он совсем не имел представления, как помочь брату, и это его бесило. Он знал, что чёрная субстанция — это какой-то очередной эксперимент Салазара, но не вникал. Теперь он даже не знал, где найти информацию об этом. В его записях? Так там самое важное в дневнике на парселтанге. А обычные пергаменты, на которых тот фиксировал результаты опытов, были в жутком беспорядке. Годрика всегда удивляло, что человек, который не терпит и пылинки дома, всегда расставляет всё по местам, очищает свою мантию и обувь, даже не задумываясь, мог в лаборатории устроить такой бардак из записей. Зелья, ингредиенты, различные приборы — это было в идеальном порядке, но записи имели хаотичный вид. Благодаря ментальной магии Слизерин всё держал в голове, но, как он сам говорил, иногда выносить мысли наружу полезно.

В зале для тренировок было почему-то прохладно и гулял сквозняк. Годрик отвлёкся от мрачных мыслей и посмотрел на свою спутницу. Вокруг её рук кружились маленькие ураганчики, а от тела шёл ветер.

— Что ты?..

— Я хочу кое-что проверить, не мешай, — Ровена сосредоточенно смотрела на клетку и один за другим отправила ураганчики к ней. Почти пройдя сквозь "решётку", те испарились. — Мерлин! — женщина топнула ногой и нахмурилась.

— Так что это было?

— Я хотела проверить, сработает ли магия стихии, но, как видишь... Думаю, нам остаётся только ждать, — Ровена серьёзно посмотрела на мужчину, — И расставить ловушки.

— Чего?!

Женщина медленно выдохнула и медленно, словно ребёнку, начала объяснять ход своих мыслей. Они уже просканировали магов в клетке: их магическое ядро было опустошено где-то на одну восьмую. Примерно. Магия подпитывает "клетку", которая создалась из-за какой-то аномалии при столкновении их энергий. А так как и Хельга, и Салазар имеют огромный резерв магии, клетка исчезнет только тогда, когда они опустятся в ноль. Ядро постоянно пополняет запасы магии, у стихийников обычно это происходит быстрее, если они находятся в непосредственной близости к своей стихии. Сейчас они оба висят в воздухе, а клетка — результат очень сильных проклятий, на создание которых они оба потратили не только время, но и приличный запас сил. Значит, есть вероятность, что и забирать магию клетка будет быстрее, чем та восстанавливаться, а значит, когда-нибудь они оба истощат свой резерв настолько, что не смогут более бессознательно удерживать эти чары. Но как только они рухнут на землю и увидят друг друга, то, скорее всего, даже с сильным истощением продолжат дуэль. А чтобы это предотвратить, необходимо оставить ловушки. А пока можно покопаться в записях Салазара (на что Годрик закатил глаза и обречённо вздохнул), чтобы всё-таки понять, что именно он устроил, и ускорить процесс.

Учитывая, что плана лучше у них не было, Годрик согласился. Он начертил на полу рунный круг с простой ловушкой, которая притянет владельца вещи, которую поместят в круг, и опутает его огненными, не причиняющими вреда, плетями. В один круг он поместил рубашку Салазара, а в другой — мантию Хельги, которую та скинула в пылу сражения. Ровена трансфигурировала себе стол, пергамент и перо и записала туда примерные показатели узников клетки.

— Через часа четыре вернёмся, проверим динамику... Ну и поймём, верно ли моё предположение. Если магия будет восстанавливаться быстрее или с такой же скоростью, что уходит, то... Нам придётся срочно что-то придумать. Иначе они оба сгорят изнутри от такого потока магии, без возможности скинуть его.

Райвенкло аппарировала, и Годрик последовал за ней. Они оказались в холле, куда перенеслись изначально.

— Я отведу тебя в лабораторию, туда перенестись нельзя. Но ты дашь клятву, — твёрдо сказал мужчина.

— И ты мне, — хитро прищурилась женщина, — Дадим клятву о непричинении вреда. Я в свою добавлю, что никому, кроме находящихся в доме магов, не расскажу о том, что увижу в лаборатории.

— Пойдёт, — Годрик рассек магией ладонь и протянул руку Ровене.

После принесения клятв маги отправились в лабораторию. Глаза Ровены, как только та попала внутрь, загорелись маниакальным интересом. Гриффиндор же сбежал оттуда через час под предлогом подготовки гостевых спален и еды для всех. Он уже видел такой взгляд у брата. Сам он мог впадать в подобное состояние только работая с артефактами. Но это совсем другое — драгоценные и не очень камни, металлы, пыльца, породы камней, лава. Хорошо, ещё кости и сухожилия, крайне редко органы, чаще всего сердце. Всё это было прекрасным и завораживающим и так, когда работаешь с этим, а когда соединяешь всё воедино, это непередаваемое ощущение. Как могли завораживать неприятные испарения котла, внутренние органы животных и все эти колбочки и сосуды, он не понимал. Но, видимо, Ровена могла понять, а значит, есть шансы, что она разберётся в записях и поймёт, как быстрее освободить магов.

Через полтора часа он спустился в лабораторию. В дверях нос к носу столкнувшись с женщиной. В руках Ровена держала какую-то стопку пергаментов.

— Ты что-то нашла?

— Да! Но это... — Ровена потрясла пергаментом в руках. — Нам надо в вашу библиотеку.

— Конечно, без проблем, — Годрик взял её за руку, и они аппарировали к дверям библиотеки. — Что ты хочешь найти?

— Нам надо понять, как можно заточить обскура.

— Обскура? — Годрик распахнул дверь и зашёл внутрь. Ровена следовала за ним.

Они прошли к креслам, которые стояли возле круглого деревянного стола, на котором возвышался Омут памяти. Вокруг, куда только простирался взгляд, были высокие стеллажи с манускриптами. Кроме рукописных трудов на пергаменте и коже животных, были колбочки с воспоминаниями. Где-то пергаменты просто лежали аккуратными стопками, сшитые магическими нитями, какие-то записи вообще были в виде свитков. Слизерины был древний род и копили знания годами. Свитки, например, почти все достались от римлян. Маги заняли места в креслах, и Годрик, немного сместив с центра стола Омут памяти, выжидающе посмотрел на Ровену.

Та начала выкладывать на стол пергаменты, которые принесла с собой, сопровождая объяснениями. Идея Салазара была проста и прекрасна. Если существует такая аномалия, как обскур, то почему её нельзя взять под контроль и использовать. Обскур — это разрушительная тёмная сила, которая развивается в молодом волшебнике, который подавляет свою магию из-за страха или жестокого обращения. Это магический паразит огромной силы, который может вырваться наружу и уничтожить всё вокруг: строения, материю, людей, но не своё вместилище — не мага, в котором паразит развился. Более того, Слизерин нашёл несколько упоминаний о таких случаях, когда обскур прятался обратно, а маг ударялся в бега. И только спустя время появлялся в новом месте, чиня разрушения. Дважды магов-носителей узнали случайно, так как кто-то из свидетелей хранил воспоминания об инциденте. Воспоминания копировались и изучались интересующимися, и когда магов схватили, Лорды и их вассалы узнали магов по внешности. Ровена ткнула в тексте на указание дат событий, а потом на трижды подчёркнутую дату, которая была выписана отдельно.

Третий случай был самый интересный и вдохновил Салазара попробовать найти способ управлять магическим паразитом. Был мальчик, который рос в семье простецов. На их деревню напали варвары, и парня увели в рабство. Спустя пару лет маг-целитель, который помогал простецам и жил с ними близко, обратился к Лорду земель за помощью. Он рассказал Лорду, что если раньше после постоянных нападений часть деревень окрепла и усилила охрану, что позволяло им пережить набеги, то теперь ситуация изменилась в худшую сторону. Маг переживал и за свой дом тоже. Ведь теперь варвары приплывали малой группой на огромном корабле и волной тёмной магии стирали жителей деревни с лица земли, а после брали всё, что могли унести, и уходили так же быстро. Но уходили ненадолго. По расчётам лекаря, скоро должно было случиться новое нападение, и Лорд обещал помочь. Всё-таки с простецами они жили бок о бок, и такой сильный маг у варваров — его надо было устранить. Каково же было удивление Лорда, когда он узнал, что никакого сильного мага нет. Есть тот самый мальчишка с обскуром. Простецов-викингов Лорд перебил легко, а рабов отпустил. Мальчика он нашёл на драккаре. Тот был слаб и испуган, его тело было истерзано свежими ранами, а глаза безумны. Усыпив ребёнка, Лорд проник в его разум и узнал, как викинги додумались использовать силу обскура. Когда они забрали парня из деревни, у того только начали происходить магические выбросы, свойственные возрасту, — слабые по силе. Родители были религиозные и запрещали мальчику колдовать, он и сам боялся своих способностей. Когда они вышли в море, драккар попал в шторм. Рабы были прикованы друг к другу, и очередная волна, накрыв палубу, чуть не смыла людей в море. Всем было не до них, норманны по трое наваливались на вёсла, чтобы как-то справиться с течением. Их было немного, всего человек восемь, а рабов раза в три больше. Люди начали пытаться закрепиться за палубу, используя цепь, но вдруг один предложил воспользоваться штормом и убить их пленителей. К нему подключились остальные, люди были настроены решительно. Один мужик, оказавшийся соседом парнишки, выдал всем его магию. Взрослые стали уговаривать мальчика сделать что-нибудь. Что угодно, что может им помочь. Но мальчик не мог. Он очень не хотел умирать, но и умереть грешным из-за магии тоже не хотел. Часть людей решили, что тот слишком слаб, и накинулись на викингов с голыми руками. Остальным пришлось участвовать. Мальчишка быстро вырубился, а когда пришёл в себя, их было сильно меньше. Другие рабы смотрели на него со злобой. Они винили во всём его, у многих во время шторма погибли близкие, им просто нужен был тот, на кого указать, так что они начали вымещать злость на мальчишке-маге. Сначала словами, а потом и действиями. Не давали ему крохи еды и воды, которые им кидали викинги, стали поколачивать, пока надзиратели не видят, выкручивать и ломать пальцы, бить в пах, а когда мальчик от боли сжимал зубы, чтобы не закричать, ведь так придут викинги и накажут, били в челюсть, чтобы тот прокусил язык или губы. Когда они наконец прибыли в деревню, мальчик был сломлен, его и там не ждало ничего хорошего, а кто-то из рабов шепнул, что расскажет всем, до кого дотянется, что он не помог им, владея магией. Мальчик ненавидел свой дар. Тот мог исцелить его раны, но какой смысл, когда тут же появлялись новые. К тому же он поверил в то, что сила зла, как и говорили родители, виновата в том, что с ним происходит. Он пытался подавить в себе её. Когда чувствовал, как та поднимается внутри, чтобы отразить очередной удар или вылечить сильное повреждение. Так в нём появился обскур, который явил себя ровно в тот момент, когда их выводили с драккара. Обскур был слабым, его силы хватило, чтобы разнести в щепки драккар и убить двух ближайших к мальчику рабов, а после он буквально впитался обратно в мальчика, исцеляя его раны. Викинги быстро отвели его и пару человек к своему шаману, который, выслушав людей, сразу признавшихся в своём отношении к мальчишке, посоветовал держать парня отдельно и попробовать натренировать. Как бешеного пса. И у них получилось. Они держали мальчика отдельно, в постоянном страхе. Время от времени к нему наносили визиты и либо показывали кресты и называли дьяволом, либо били, либо пускали кровь, но старались не переусердствовать. Когда шаман, осмотрев его, сказал, что энергии достаточно, норманны обмотали мальца тонкими, но прочными жилами животных. Выбросили его на улицу перед толпой рабов и, натягивая нити на большом расстоянии, с помощью специально сделанного шаманом устройства, пустили кровь сильнее обычного. Магия не могла дать мальчику умереть, но и он не мог дать себе её применять. Его обскур отреагировал моментально — чёрная материя убила рабов и, не найдя новой цели, впиталась в мальчика, исцеляя его раны. Так он и стал оружием. Обскур почему-то всегда возвращался. Лорд убил мальчика и развеял обскура. Но записи составил и выслал другим Лордам.

— Так, получается, эта тёмная материя — это обскур? — Годрик потёр переносицу и нахмурился. — И что нам делать? Мальчик, получается, приручил его, то есть привязал? Как это повторил Салазар?

— Я думаю, что он использовал ментальную магию и что-то ещё, — задумчиво покачала головой Ровена. — Судя по обрывкам его записей, он решил искать маленьких магов, видимо, исходя из предположения, что паразит в ребёнке, во-первых, слабее, во-вторых, имеет такое свойство для защиты хранителя, пока тот не вырастет. А ментальная магия нужна, чтобы после изъятия обскура поменять мышление у маленького мага и, возможно, его окружения, чтобы не вырос новый. Но нигде нет упоминания, как он изымал самого паразита.

— Подожди, подожди! — Годрик вскочил на ноги и запустил руки в волосы, наводя на голове ещё больший беспорядок. — Он с месяц назад уезжал, а когда вернулся, сказал мне, что удачно пристроил трёх сирот знакомым магам, которые давали вассальную клятву ещё его отцу — защитить, оберегать и обучать всех, на кого Лорд Слизерин укажет. Я подумал — случайность, а это, возможно, маленькие носители обскуров!

— Ты знаешь этих вассалов и имеешь к ним доступ? — Ровена тоже поднялась на ноги.

— Конечно, как брат в магии я... Ты хочешь посмотреть их воспоминания!

— Хоть тут догадался сам, — усмехнулась женщина. — Заглянем, проверим показатели наших пленников и отправляемся.

Маги переместились в тренировочный зал и, убедившись, что прогнозы не оправдались и магия восполняется быстрее, чем уходит, они без промедления отправились к вассалам Слизеринов. С детьми всё прошло хорошо. Ровена умела копировать воспоминания в специальные стеклянные склянки, на что Годрик смущённо только кашлянул. Его умений в менталистике хватало на беглый просмотр поверхностных мыслей. Работа с детьми была ещё сложна тем, что все мальчики, а это были мальчики, маленькие. Старшему было шесть, остальным — пять и четыре. Их воспоминания были хаотичные и насыщенные эмоциями, которые могли искажать воспоминания. В таком возрасте это нормально. Но Ровена собрала всё, что считала нужным, и, попрощавшись, они вернулись в поместье.

В Омуте памяти они вместе просматривали воспоминания, периодически останавливаясь, чтобы зафиксировать то, что заметили. Салазар создал что-то вроде крохотной рунической ловушки для обскура. Её он поместил себе под кожу, вышив руны и рисунок волосом единорога, который стал невидим. Но руны светятся при использовании, и Годрик с Ровеной смогли идентифицировать все. Несколько раз они спорили и пересматривали фрагменты памяти. Руны для Годрика были его стихией, и после того, как Ровена поддела его усмешкой, он старался восстановить своё положение. А также речь шла о его брате, он знал его привычки и мог обосновать выбор того или иного знака, где можно было использовать разные варианты. Он просто знал его привычки. Ровене пришлось признать, что в большинстве вопросов Годрик оказался прав, они составили рисунок ловушки на пергаменте. Теперь надо было понять, что использовать, чтобы втянуть "клетку". Салазар не ошибся, создавая ловушку на крови и волосе волшебного существа. Для маленького сгустка тёмной магии этого было достаточно. Потом удерживать нескольких обскуров уже позволяла магия его ядра, а ловушка лишь очерчивала им взаимодействие только в пределах одной руки. Если что-то пойдёт не так, руку можно и отсечь, каким-нибудь зачарованным оружием, мечом Годрика, например.

Гриффиндор, не сдерживаясь при даме, материл брата за такие эксперименты. Руны было решено начертать его кровью и усилить сам круг, выложив его из обсидиана, который сможет задержать, но не убить обскура, который, скорее всего, стал единым. Свечи можно использовать чёрные, белые могут навредить паразиту. А Салазар, будь он трижды проклят, будет не рад, если они уничтожат его творение. Это, конечно, бесило Годрика, но Ровена была полностью согласна. К тому же, ей точно хотелось самой изучить это явление.

Когда ритуал был готов, маги зажгли свечи и начали читать заклинание, которое чётко сохранилось в сознании мальчиков. Сначала ничего не происходило, но потом по прутьям клетки пошла мелкая рябь. Потом тёмная субстанция начала стекать вниз и отделяться от золотой, маги не прекращали читать заклинание и видели, как несколько тёмных капель, прежде чем упасть на пол, рванули к Салазару, но остановились. На полу уже была целая лужица материи, она, словно вскипев, начала подниматься и двинулась к рунному кругу. Оставшиеся прутья таяли быстрее и уже не падали на пол, а присоединились к бесформенному облаку. Когда клетка стала полностью золотой, Годрик и Ровена переглянулись — у них получилось. Но у облака были свои планы: приблизившись к кругу, оно остановилось, а потом, резко набрав скорость, метнулось к Ровене. Годрику хватило рефлексов, чтобы за руку выдернуть женщину с того места, куда целило облако. Оба не прекратили читать заклинание и аппарировали подальше. Но облако снова проигнорировав ловушку, метнулось к ним.

— Разделимся! — Годрик отскочил в сторону, Ровена рванула в противоположную. Облако потянулась к ней, но затормозило и метнулось к мужчине, но тоже остановилось. Они застыли на месте, а обскур заметался посередине. Прошло две секунды, Ровена хотела что-то показать жестом мужчине, ведь она не прерывала чтение заклинания. Она уже начала поднимать руку, как облако разделилось на две части. Обе устремились к своим целям. Маги отпрыгивали и аппарировали, стараясь приблизить облако к ловушке, но то не спешило попадаться так легко. Так ещё две части, которые по отдельности были меньше, стали расти на глазах. Вскоре они уже были первоначального размера.

Ровена напряжённо думала, прикидывая варианты, и поддерживала чтение заклинания, которое прервал Годрик. Пока динамика была угрожающая, дать обскуру себя захватить — довольно грустная перспектива. Четыре очень сильных мага, да тут пол острова разнесёт от такой силы. Внезапно перед ней возник Годрик.

— Доверься мне! — он обхватил её и поднял на руки, аппарируя в центр ловушки.

Ровена округлила глаза, это был самый глупый способ, который она отмела мысленно. Стоит им задеть что-то в круге, ловушка сломается, а ещё и они сами будут как в ловушке для двух обскуров, которые их окружат и... Она смотрела за плечо мужчины и видела, как разворачивается худший сценарий. Обскуры действительно окружили их, на ходу разделяясь на части, они приближались очень быстро. Только ментальная магия позволила ей занять секунду у времени, чтобы разглядеть это и посмотреть вниз. Годрик не касался пола, он парил. Буквально в пяти сантиметрах над землёй, но парил. "Он же огненный маг, нет?" — подумала Ровена и перевела взгляд на лицо мужчины. Лицо у того было красное, на лбу выступил пот, но он широко ухмыльнулся и, подмигнув ей, подпрыгнул, направляя ноги куда-то в бок. В этот же миг обскуры столкнулись в центре ловушки. Она их поглотила мгновенно. Ровена посмотрела на мага, который всё ещё держал её на руках, и поняла, что он долго не продержится. Она задействовала свою магию воздуха, и их мягко левитировало в сторону. Бережно поставив женщину на пол, Годрик шумно выдохнул.

— Ещё когда постоянно бился, научился этому трюку, — он повёл рукой в воздухе, улыбка не сходила с его лица, напряжение отпустило. — Воздух — противоположность для огня и воды, земля хотя бы хранит огонь и может его создавать. Мне сложно даются все области противоположных стихий. Но для того, чтобы не бегать, спотыкаясь по трупам, я научился левитировать себя, не используя прямые потоки воздуха.

— Это было... Получилось очень хорошо. Признаться, я отмела такой вариант, подумала, что не смогу левитировать без магии воздуха.

— Да, я правда не пробовал до сегодня именно замирать на месте, да ещё и не один... да ещё и прыгать... — Годрик устало опустился на пол, его ноги и тело чуть-чуть потряхивало. То ли от адреналина, то ли от напряжения магии.

— То есть ты решил попробовать в первый раз? — голос Ровены мог заморозить воздух.

— Да, а какие варианты у нас были? Наша магия явно была сильнее, чем магия ловушки, надо было, конечно, тебе предусмотреть это...

— Ты идиот? — глаза женщины метали молнии. — Предусмотреть мне? Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы у тебя не вышло?!

— Эй! Ты в моём доме, женщина, не забывайся, — Годрик вскочил на ноги. — Я разобрал половину рунной цепочки!

— Да и чуть не уничтожил нас в конце. А, да и пол острова заодно. Ты хоть понимаешь, что случилось бы, если бы они захватили нас?

— Победителей не судят, да? — Ровена прищурилась и прикрыла глаза, выдыхая, после чего продолжила. — Надо посмотреть теперь, как быстро уходит магия, да и вообще, что вот это такое, — она махнула рукой за спину. — Я понятия не имею!

— Так давай разбираться, только время зря тратим, — Гриффиндор вернул спокойное выражение лица и почти натянул чуть кривую улыбку. — Я знал, что справлюсь, что мне хватит сил. Когда я начал чувствовать усталость, я знал, что... Я чётко чувствую границы своего резерва. Я знал, что смог бы откинуть тебя за пределы круга.

— Стал бы обскуром, но попал в ловушку? — Ровена хмыкнула. В ответ маг насупился, улыбка стала совсем кривой. Но стоило признать, что он не был совсем безумцем, всё-таки план всё ещё имел дыры, но всё же... — Если это что-то вроде извинений, то я принимаю, — она вдруг решила сказать то, что обычно никто не слышал. — Но я правда не знаю, что делать дальше. Магия земли мне мало известна.

Позади магов раздались голоса:

— Можно для начала просто отпустить меня? Я клянусь не нападать...

— Почему ОНИ в НАШЕМ доме? Где мои...? Это что, ловушка для обскуров? Годрик!!!