Правда (гет)

Свернувшись калачиком, я лежала на пропахшей моей же мочой и кровью подстилке и мысленно считала стуки капель начинающегося дождя.

Кап тридцать один, кап тридцать два, кап тридцать три…

Вздрогнув от скрипящего звука, я зажмурилась до рези в глазах, одновременно с этим прикусывая и так уже кровящую губу.

— Моя маленькая ягодка…

Обед, кстати, оказался мальчиком.

Когда за окном солнце радовало жителей деревни своими последними согревающими лучами, я сидела на кровати, поджимая холодные ступни, и крепко прижимала к себе почти что бьющегося в истерике мальчика. Ещё раз глубоко вздохнув, я аккуратно погладила подергивающуюся спину и прижалась щекой к чужому телу.

Правое плечо кофты было насквозь пропитано слезами и неприятно липло к коже, ребра болели от чересчур сильного давления, но это было нестрашно.

Гораздо страшнее было состояние мальчика, буквально захлебывавшего своими слезами.

Почувствовав, что парень уже в который раз не мог нормально вдохнуть, я мягко, но настойчиво отстранила его от себя и обхватила мокрое лицо ладонями, заставляя темноволосого обратить на меня внимание.

— Дыши, Итачи. Слышишь меня? Давай, возьми себя в руки. Тебе нужно нормально дышать, понял меня? Вдох-выдох, медленно. — немного повышая голос, четко проговорила я.

«Брат» опустил свой взгляд, а затем немного отстранился и спрятал голову в руках, стараясь успокоиться.

Понаблюдав ещё какое-то время, я с облегчением опустила напряженные до этого плечи, когда Итачи наконец вынырнул из созданного им же самим «барьера». Вытерев мокрые дорожки ладонями, парень растер свое и без того уже красное лицо, а затем молча свернулся в комочек и упал головой рядом со мной. Убрав распущенные длинноватые волосы с зареванной физиономии, я слезла с постели.

— Спущусь за водой и вернусь. — накрыв «брата» одеялом, прошептала я. Тот на короткое мгновение сжал мою руку, но потом резко отпустил и повернулся лицом к стене, ничего не ответив.

Поджав губы и сморгнув набегающие слезы, я тихо побрела к лестнице.

На кухне сидели только нахмуренная Микото и грустный Саске, цедящий тёплое молоко из стаканчика и закусывающий его печеньем. Заметив меня, девушка выпрямилась и испытующе уставилась на меня.

— С ним все будет нормально. — наполняя бокал холодной водой, устало ответила я на невысказанный вопрос.

Около часа назад Итачи вернулся с очередного вроде бы легкого задания в ужасном состоянии: его тело трясло от перенапряжения, а на руке был глубокий и не перебинтованный порез, видимо от куная. Проигнорировав даже скачущего от радости Саске, мальчик сбросил сандалии и молча поплелся наверх.

Почувствовав неладное, я бросилась за ним, догнав его только у самой двери.

— Эй, что случилось? — дотронувшись до плеча, аккуратно спросила я. Мальчик не ответил, а лишь поднял на меня красный взгляд, который был таким вовсе не из-за обильного количества слез.

Ахнув от неожиданности, я сначала немного растерялась, но позже решительно притянула уставшего в объятия.

— Мне жаль. — сглотнув, тихо произнесла я, чувствуя сильную хватку Учихи.

Заверив Микото в том, что не собираюсь бросать Итачи одного, я снова направилась в комнату парня. Тихо приоткрыв дверь, я зашла внутрь, заодно впустив крутившегося рядом Обеда, и поставила стакан на тумбу.

Задержав ненадолго взгляд на расслабленном лице уснувшего мальчика, я развернулась и покинула спальню.

Возвращаться вниз и смотреть на разволновавшуюся Микото не особо хотелось, поэтому я просто плюхнулась на кровать в своей комнате и упялилась в потолок.

Прошло уже больше года с формирования наших команд, и за это время и я, и Итачи довольно сильно привязались к ребятам, так что даже без знания того, что произошло, легко было догадаться о причине такого состояния парня.

Кого-то, да не уберегли.

Прикусив щеку, я подумала о том, как бы я отреагировала на смерть Ай, Нацуко или Хата-сенсея.

На ум пришло лишь то, что я, наверное, сначала пробыла бы в шоке какое-то время, а потом уже только поплакала.

По крайней мере именно так я себя чувствовала при смерти родственника, которую я застала ещё тогда. До подвала.

Дальше уже было не до переживания за других людей, лишь страх за собственную жизнь.

Поняв, что мои мысли вновь возвращаются к тому отрезку жизни, я нахмурилась и резко повернулась на бок, пару раз долбанув головой по подушке.

Вот сама же себя и довожу, тц.

Погуляв взглядом по комнате, утопающей в вечерней темноте, я вздохнула и прикрыла глаза.

Нужно было просто отключиться.

Вздрогнув от ощущения давления на плече, я резко подорвалась и схватила нарушителя моего сна за руку.

— Ай, Юми, отпусти…

— Итачи? — одернув руку, я сонно потерла глаза, а затем действительно увидела перед собой растерянного мальчика.

— Прости, я…

Махнув рукой, я глубоко вздохнула.

Ясно, значит сон сегодня мне не светит.

— Иди сюда. Хочешь поговорить?

Брякнувшись рядом, мальчик притянул колени к себе и положил на них подбородок.

— Я не хотел тебя будить, думал, что ты не спишь как обычно.

Чуть улыбнувшись, я хмыкнула и скопировала позу парня. Повисла тишина.

— Знаешь, мне теперь ещё больше не понятно, почему родители так стремятся сделать из своих детей шиноби. Это же просто… чудовищно. — прервав тишину, пробормотал парень и потёр нос кофтой.

Слегка кивнув, я прикрыла глаза и облизнула губы.

— Наверное они просто… привыкли? Ну… они с детства слышат о том, что быть шиноби достойно, поэтому не придают большое значение опасности. Знаешь, вроде «все так жили и мы так будем». Но я не думаю, что это значит, что они не любят своих детей, Итачи. Просто… относятся к этому немного иначе, нежели гражданские. Думаю, в этом бессмысленно копаться, нужно просто это принять.

Промычав, парень продолжил сверлить пол взглядом, а потом, поджав губы, повернулся ко мне лицом.

— Значит я тоже буду таким? Тоже поставлю престиж шиноби выше благоразумных действий?

Фыркнув, я отвернулась и прижалась затылком к стене, слегка запрокинув голову.

— Слушая тебя, я забываю, что тебе, нам по восемь, Итачи. Но нет, это… я не знаю, кем ты вырастешь, но в одном я уверена точно: ты никогда не навредишь кому-либо только из-за личного желания. —всматриваясь в потолок, тихо проговорила я.

Чуть расслабившись, мальчик осторожно оперся виском о моё плечо и громко выдохнул.

— Спасибо за веру в меня, Юми.

— Без проблем, Итачи. Ты всегда можешь довериться мне, кажется, я это уже говорила, правда?

— Угу. — слегка приподнимая уголок губ, мычит парень.

После трагически завершившегося задания все оставшиеся члены команды Итачи получили отгул на ближайший месяц, в том числе из-за того, что на сформирование новой команды требовалось время.

Итачи же, стараясь убить освободившееся время, либо играл с Саске, либо, что было гораздо чаще, занимался на заднем дворе, изматывая себя физическими нагрузками.

Я же продолжила выполнять лёгкие задания вместе со своими ребятами, почти не выходя за пределы деревни. Хата-сенсей благоразумно решил сосредоточить наше внимание на тренировках собственных сил, а не на гонке за более интересными заданиями.

«Сначала вам нужно научиться соответствовать заданиям ранга выше С, а потом уже ныть из-за легкости.»

И я была с ним вполне согласна.

Почему-то многие начинающие шиноби гнались за славой, совсем забывая, какую работу нужно перед этим проделать, чтобы в итоге не быть позорно убитым в первой же схватке с настоящими наёмниками.

А в скором времени началась зима.

Опытные шиноби знают, что зима — самое ужасное время года для нашей работы. Вспомните сами свою службу. Неприятно, да? Вот и моя первая зима в качестве генина прошла довольно посредственно. Хоть в наших местах и не распространены сильные метели или стойкие морозы, тренировки, да и просто работа тормозились из-за неудобной одежды и почти постоянного гололёда. Обычные сандалии сменялись на утеплённые ботинки, из-за которых проводимость чакры страдала, заставляя посылать большее её количество, чтобы удержаться на тех же деревьях во время передвижения, а на тело добавлялось термобелье и облегчённые куртки со штанами, в которых не холодно было разве что передвигаться.

Хата-сенсей все реже собирал нас вместе, потому что крытых стадионов было намного меньше, чем открытых, и они были заняты в основном более опытными шиноби. Так что тренироваться приходилось у себя на участке, благо напарник у меня был всегда.

— Не задерживайтесь надолго, поняли меня?

— Так точно, Мико-сан! — натягивая сапог, прокричала я.

Итачи, сидящий рядом, поморщился от громкости и натянул вязаную шапку. Схватив сумку с кунаями, мы быстро проскользнули наружу и сразу же натянули шарфы на нос.

М-да, ну и погодка.

Зайдя на заднюю площадку, я слегка притоптала снег и бросила в эту ямку пока что ненужную сумку.

После того как тело немного разогрелось от разминки, я избавилась от мешающего шарфа, но снимать шапку все же не решилась.

— Готов? — встав недалеко от парня, поинтересовалась я.

Тот кивнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь. В следующее мгновение на меня

уже смотрели красные глаза с тремя запятыми. Слегка приподняв уголки губ, я также подала чакру к глазам, показывая идентичный узор оболочки.

Драться с «включенным» шаринганом против имеющего такое же преимущество противника немного сложнее, чем против человека без такого кеккей генкая.

Ведь сейчас-то вводные данные практически одинаковы.

И это практически стало достаточно ощутимым в момент, когда мальчик повалил меня на лопатки, приставляя к горлу кунай.

— Я снова победил. — подавая руку, сухо объявляет паренёк.

Усмехаясь, я приподнялась вслед за ним. Отряхнув одежду от снега, я предложила «брату» провести ещё один спарринг, прежде чем вернуться домой, на что тот фыркнул и отказался, аргументируя такой ответ тем, что еще более продолжительное валяние в снегу ни к чему хорошему не приведёт.

Неохотно согласившись с вполне разумной причиной, вновь намотала темный шарф на шею и, оставляя сумку на парня, начала пробираться к дому.

Внутри меня, как и обычно, встретил Саске, прискакавший на звук открывающейся двери.

— Итати-нии? — склонив голову, чтобы заглянуть за мою спину, произнес мальчик. Фыркнув, я сняла ботинки и подхватила Учиху под подмышки.

Что я там говорила о чёрствой сестре? Забудьте.

— Сейчас он придёт. Вы что-то готовили? — проходя на кухню, где Микото домывала посуду, тихо спросила я. Мальчик кивнул.

— Петеньки.

— Печеньки?

— Да. Рыбки.

— Они называются тайяки, Саске. — поучительно проговаривает девушка, прося меня «поставить его уже на пол наконец, он ведь не маленький». А затем пихает мне миску с салатом в освободившиеся руки.

— Ты так много наготовила… У нас будут гости? — невзначай интересуюсь я, пока Итачи хватает полетевшего к нему Саске.

— Да, к нам придут некоторые товарищи Фугаку. Сходите в гости к Шисуи пока, ладно? А то я думаю, что это все затянется до поздней ночи.

Чуть приподняв брови, я киваю и ставлю наконец-таки этот салат на светлую скатерть.