Правда (гет)

Итачи.

С самого прихода моей души в этот жуткий мир наёмных убийц и богов в телах 17-летних мальчиков он был рядом. Он заменял мне всех: родителей, друзей, учителей, любовь.

Сейчас, лежа в полубреду старости, окружённая внуками и правнуками, я расскажу вам об этом удивительном шиноби. О добром мальчике, храбром и слишком рано повзрослевшем юноше, возложившим проблемы взрослых на свои хрупкие плечи и не дрогнувшем под этим грузом.

Я расскажу все без приукраски и цензуры в угоду современным властям, ибо он это заслужил.

Устраивайтесь поудобнее, набирайтесь терпения и будьте готовы услышать нелицеприятную правду. Мы начинаем.

Первым, что я почувствовала в своём слабом теле, было ужасное головокружение. Чуть позже подоспела тошнота и резкая боль в области затылка. Простонав что-то невнятное, я захотела открыть глаза, позвать на помощь, крикнуть я здесь, я все ещё жива, помогите мне.

Но не смогла. Тело меня абсолютно не слушалось.

Тогда я попыталась прислушаться к происходящему вокруг. Мне нужно было понять, я все ещё была там? Я все ещё... была в том тухлом подвале, лежа на грязной земле и дожидаясь смерти от очередного издевательства?

К моему сожалению, слух тоже меня подвёл, не позволяя ничего разобрать из-за жуткого продолжительного писка, будто пронзающего мой мозг каждую секунду.

Во время второго пробуждения я чувствовала себя значительно лучше. Перед глазами появилась пусть и размытая, но картинка, в ушах больше не звенело, а желудок не просился наружу. Громко сглотнув слюну, я открыла глаза пошире, боясь вновь увидеть тот самый потолок. Однако после того, как я привыкла к яркому свету, я увидела лишь обычный беленый, слегка потрескивающийся потолок. Будто бы это была..

Больница?

— О…

Прохрипев, я расслабилась, надеясь, что не ошиблась в предположениях.

О Боже, если это действительно больница тогда... тогда меня нашли.

На глазах непроизвольно начали скапливаться солёные слезы, готовые вот-вот пролиться.

— Юмико!

Юмико? Какое смешное слово. Это типо проверка моей реакции?

— Эй, Юмико, ты очнулась?

Скосив взгляд, я заметила, как маленькая ладошка протянулась ко мне и опустилась на мой лоб, а спустя секунду вновь пропала.

— Юмико… мама скоро придёт, только разберётся с Саске. Не спи пока, ладно? — сжав мою ладошку, прошептал все тот же малыш.

Захихикав от упоминания знакомого имени, я попыталась сжать руку в ответ, но потерпела неудачу.

Интересно, они всегда приводят детей к жертвам психов?

Следующие полчаса я бодрствовала урывками, а в голове была полная каша. Я путала сон с явью и не совсем понимала, что происходит, а мальчик все также сидел на стуле и держал мою безвольную руку. Когда же за окном уже стемнело, а я немного пришла в себя, дверь в палату отъехала, впуская девушку лет 25-ти с тёмными волосами, у которой спереди был привязан маленький комочек.

Ребёнок, промелькнуло в мыслях. Саске.

Гостья поцеловала мальчика, Итачи, в макушку и прошла к моей постели.

— Юмико…

Микото-сан. Вновь всплыло в моей голове.

— Ты как? Сильно голова болит? Помнишь, что случилось?

Юми-тян, теперь ты будешь жить с нами. Меня зовут Микото Учиха, а это мой сын Итачи.

Дернув головой от странных... воспоминаний, я все же постаралась ответить на заданный вопрос.

— Я… нет. Нет. Я…

— Чшш, не волнуйся, дыши, Юмико-тян.

Прикрыв глаза, я задержала дыхание, а затем шумно выдохнула.

Что сейчас было? Я схожу с ума? Что за черт... я ничего не понимаю... Почему эти люди зовут меня Юмико? Что это за имя вообще такое? Я окончательно тронулась из-за недостатка пищи и свежего воздуха?

С жалостью взглянув на меня, девушка будто все поняла без слов, поцеловала мой лоб и тихо вышла, таща за собой Итачи. Я же натянула покрывало на лицо и сильно зажмурилась.

Это просто сон. Это просто бредовый сон. Сейчас я проснусь и окажусь в нормальной больнице или в худшем случае там. Сейчас это все пройдёт.

Но, к моему огромнейшему шоку это не прошло ни через день, ни через два. Я находилась все в той же палате, ко мне приходили все те же люди с горящими зелёными руками и, как я понимаю, лечили моё тело. А однажды посреди дня первый этап шока наконец отступил, и мне захотелось расхохотаться от сложившейся ситуации.

Ещё несколько дней назад я была почти рабом в руках психа, а теперь я была какой-то Юмико в мультфильме моего детства. Я была маленькой девочкой в мире, которого впринципе не должно было существовать. И я абсолютно не понимала, что мне с этим делать.

Спустя несколько дней мой кризис жизни слегка прошёл и я больше не выглядела как умалишенная, так что врачи справедливо рассудили, что делать мне здесь больше нечего.

Предупредив меня с утра, что пора бы уже и собираться, ирьенины покинули мою палату, давая мне возможность переодеться в одиночестве.

Взяв принесенный Микото-сан пакет, я достала оттуда тонкие штаны, футболку и пару сандалий красного цвета. Быстро разобравшись с одеждой, я присела на койку как раз за несколько секунд до того, как дверь в комнату отъехала, пропуская троих гостей.

— Привет, Юмико-тян, ты, смотрю, уже на ногах? — улыбаясь, проговорила девушка.

— Привет, Микото-сан, Итачи. — нервно улыбнувшись, прошептала я.

Названный ребёнок шустро юркнул на мою койку и сел бок о бок со мной.

— Хочешь данго? Мама разрешила принести тебе немного. — протягивая шпажку с шариками, тихо спросил мальчик.

Успокоившись от настолько дружелюбного настроя паренька, я забрала сладость и благодарно кивнула.

— Мико-сан, а мне долго здесь ещё лежать? — мотая ногами, как это положено делать пожалуй всем детям детсадовского возраста, поинтересовалась я.

— Нет, Юмико-тян, мы сейчас можем пойти домой. Но тогда тебе придётся забыть о тренировках на пару недель.

— А Фугаку-сан не будет ругаться? — положив палочку рядом с собой, прошептала я.

— Не волнуйся, он все понимает, поэтому не будет.

Слегка улыбнувшись, я кивнула, а потом легко спрыгнула на пол.

Обернувшись, я встретилась глазами с Итачи, который слегка дёрнул меня за рукав, привлекая внимание.

— Я тоже поговорил с отцом, так что не думай, что тебя выселят, если ты не позанимаешься немного.

Растянув губы, я обняла мальчика, который с некой робостью ответил на мои объятия.

— Спасибо.

Быстро отстранившись, Итачи сунул руки в карманы и прошёл вперёд. Микото кивнула головой вбок, побуждая меня последовать за «братом».

У вас наверняка появилось много вопросов, да? Какие же вы нетерпеливые слушатели!

Ну хорошо, пожалуй, мне придётся кое-что пояснить. Первое и, наверное, самое очевидное — я не являюсь кровной сестрой двум именитым братьям Учиха. Нет, конечно у нас есть какие-то родственные связи, ибо я из того же клана, но уверяю вас, мои родители погибли за год до нападения Лиса, а Фугаку и Микото лишь приютили меня в обмен на мои способности.

Глава клана увидел во мне потенциал, и решил, что я достойна совершенствоваться вместе с его старшим сыном.

Второй, менее очевидный факт, но до которого вы уже могли додуматься, — я не жила в этом мире изначально.

Не верите? Что же, ваше право считать меня повернутой старушкой, но разве вы не помните, как наш покойный Хокаге-доно перемещался между разными мирами, пытаясь одолеть Богиню?

Ну хорошо, если вы ещё не готовы к этой части моей истории, тогда придётся подождать. Все равно приятного там будет мало.

Дом, к которому мы прибыли, пройдя через всю разрушенную Кьюби Коноху, был довольно большим. Два этажа и личный полигон для тренировок сзади сразу наводили на мысли о том, каким статусом обладают люди, которые здесь живут.

— Итачи, помоги сестре, если ей это будет нужно, а я пока сбегаю на рынок, иначе нам придётся есть одну воду сегодня. Юмико, иди в свою комнату, тебе нужно отдохнуть.

Чуть кивнув, я толкнула дверь и зашла внутрь. Сняв сандалии, я завертела головой, осматривая убранство, которое, кстати, и не было особенно вычурным.

— Ты чего, Юми? Пойдём, тебе нужно лечь. Я принесу тебе покушать, когда мама вернётся. — аккуратно сжав мою ладонь, проговорил мальчик. Повернув голову в его сторону, я слегка кивнула. Схватившись за перила, я медленно зашагала наверх.

Моя комната представляла собой скудно обставленный закуток. В ней помещалось только самое необходимое: односпальная кровать (благо, что не футон), письменный стол и высокая тумба, в которой, как я полагаю, хранилась моя одежда.

Позволив мне лечь на свою кровать, Итачи задвинул шторы и слегка улыбнулся.

— Если ты уснёшь, я оставлю еду на столе, спустишься потом и поешь.

— Спасибо.

Тихо закрыв дверь, мальчик исчез в глуби дома, а я подмяла под себя подушку, чувствуя ужасную усталость.

Первой странностью, которую я заметила на следующее утро было абсолютное отсутствие назойливых мыслей, которые, по-хорошему, должны были преследовать меня чуть ли не до конца жизни в связи с пережитым мной. Но этого просто... не было? Зато появилось некоторое ощущение отстраненности от произошедшего в нормальном мире. Словно я наблюдала за всем этим со стороны, не участвуя в этой истории в качестве одного из главных лиц.

Возможно мой мозг просто старался не дать мне сойти с ума.

Но так или иначе, спустя пару дней, мне было уже откровенно не до этого, ведь вернулся Фугаку, а мне быстро пришлось усваивать правила жизни в этом доме.

Не отсвечивать, не лезть, пока не спросят, выполнять все указания главы и стараться на тренировках.

Я быстро поняла, что в отличие от Итачи и Микото, которые были вполне ко мне дружелюбны, Фугаку чётко разграничивал свою семью и меня.

Я была лишь этаким подмастерьем, которые в старину жили вместе со своими учителями, ибо так было проще.

Итачи, Фугаку, Микото и Саске — были семьёй, соизволившей приютить меня, но также были и теми, кто легко мог вышвырнуть меня обратно на улицы.

Если я не подойду под стандарты.

Именно поэтому, несмотря на запреты врачей, спустя неделю меня уже ждало первое испытание, а точнее тренировка тайдзюцу, которая, впрочем, прошла не так плохо, как я изначально думала.

Видимо во мне действительно есть какой-никакой потенциал, который, как я надеюсь, поможет мне не подохнуть хотя бы до Резни.

Вскоре благодаря болтливости Микото я узнала свой точный возраст, который в данный момент достигал пяти лет, что меня, впринципе, несильно удивило. Я так и предполагала, что мы с Итачи были ровесниками.

А потом мне пришло осознание, что значил этот возраст в моем случае.

Апрельский набор в академию и начало всего пиздеца с убийствами и службой великой деревне.

Сейчас вы можете сказать что-то вроде тебе же не обязательно идти в шиноби, в этом мире есть куча других профессий. Но, к сожалению, у меня просто не было выбора.

Я же уже упоминала о том, что меня взял под опеку глава клана? Думаете, он просто так решил стать благотворителем, или что он действительно заботился о моем будущем, о том, чего хочу я? Пффф, умоляю, он из своих-то детей лепит то, что он хочет, а я...

В общем, все до боли очевидно. Я — уникум.

Нет, не такой как Итачи или Шисуи, которые прославятся не только своими глазами и мозгами. Я уникум поневоле.

Слишком рано пробудились знаменитые проклятые глазки. Затем Фугаку, видимо, покоробило от осознания того, что это я, левая девка, даже близко не из главной ветви, была сенсацией на протяжении нескольких месяцев: первый за многие годы ребёнок, пробудивший шаринган в почти 4 года, (а заодно воочию наблюдавший смерть своих родителей), поэтому и забрал меня к себе.

Но беря меня под свое крыло мужчина явно прогадал с тем, кем я стану в его семье. Сомневаюсь, что Фугаку хотел найти Итачи девочку-сестричку, к которой он явно будет испытывать симпатию, свойственную детям, и с которой почти постоянно будет находиться вместе. И скорее всего именно поэтому каждый раз, когда я приближалась к мелкому Саске, глава семейства буквально пронзал моё тельце кинжальными взглядами, так и кричащими «съебись по-хорошему».

Что до нашего будущего одержимого нукенина, ну, он был… ребёнком. Маленьким таким, смешным карапузом, который недавно научился ползать и хихикать при виде знакомых лиц. Итачи был от него без ума и проводил с ним почти все свободное время под предлогом, что Микото-сан стоит отдохнуть. Я не особо разделяла это фанатичное обожание, но и не чувствовала неприязни, которую обычно испытывала к этим орущим существам. Скорее всего я бы просто стала той сестрой, которая вроде и не особо ладит, но за мелкого порвёт любого.

Так мы и жили: ежедневные тренировки, молчаливые приёмы пищи, когда Фугаку был дома, и наши с Итачи тихие шушукания перед сном в моей комнате.

Тем временем я стала замечать, что Микото все чаще уходила «по делам», а затем возвращалась довольно грустной. Посоветовавшись с «братом», и поняв, что он, в общем-то, тоже был этим обеспокоен, я решила начать действовать и узнать-таки, что происходит, хотя в моей голове уже родились смутные представления об этом.

Спустившись к позднему завтраку, я быстро плюхнулась на стул рядом с Итачи и принялась уплетать тамагояки, запивая его зелёным чаем.

— Куда ты так торопишься, Юмико-тян? — чуть хихикнув, спросила девушка, пытавшаяся напоить Саске смесью.

— Я хочу сегодня сходить с тобой, Микото-сан. Я буду тебя защищать от твоих обидчиков!

Учиха моргнула, а потом приподняла брови. Итачи толкнул меня локтем.

— О чем ты говоришь, Юми-тян?

— Ну как же. Ты постоянно куда-то ходишь, а потом возвращаешься грустная, значит там тебя обижают. А я не дам тебя обидеть!

— О, вот ты о чем. Нет-нет, Юмико, меня никто не обижает, не беспокойся.

— Но мы можем сходить с тобой? — отложив вилку, спросил мальчик.

Микото чуть улыбнулась, а затем вздохнула.

— Так и знала, что вы сговорились. Вас нельзя оставлять вместе, ребята, иначе рано или поздно вы раскроете все тайны деревни. — шутя проговорила девушка, а Итачи напрягся.

— Нет, мы не сговаривались, мам! И не говори отцу так, а то он действительно выселит Юми! Пожалуйста.

Я закатила глаза, а потом тыкнула мальчика в бок.

— Она шутит, Итачи.

Смутившись, парень надулся, а потом спрыгнул со стула.

— Эй, ты обиделся? — развернувшись и чуть не грохнувшись на пол вместе со стулом, спросила я.

— Ничего я не обиделся. Я пойду оденусь. Поторопись, Юми, а то останешься дома.

— Ты не можешь это решать, Итачи. И вообще, я быстро одеваюсь! — нагнав мальчика, проговорила я.

Микото позади нас лишь покачала головой и потянулась за грязными тарелками.

Натянув шапку и тёплую куртку, я вышла на улицу, щурясь от солнца, отражавшегося от сугробов, заполонивших весь двор.

Заговорчески улыбнувшись, я незаметно схватила немного снега, скомкала его в руках и подкралась к стоящему и ждущему меня Итачи. Пульнув ему в голову снежок, я захихикала, наблюдая за ошалевшим взглядом мальчика.

— Юми! Ты что делаешь?

— Снежки, Итачи, снежки. Я вызываю тебя на бой!

— Но мы же сейчас…

— Мико-сан ещё не вышла, давай поиграем. — бросая новый комок в парня, проговорила я. Однако на этот раз Итачи увернулся и мой снег вновь упал на землю.

— Ну Юми…

— Ну Итачи! Или ты боишься проиграть?

— Ничего я не боюсь, просто сейчас… Юми! — взвигнул парень, пытаясь избежать моих объятий.

Смеясь, я повалила мальчика в сугроб, заставляя того частично покрыться мягким снегом.

— Ну вот, теперь ты все равно весь в снегу. Так что…

Не успела я договорить, как меня потянули вниз, сваливая все в тот же сугроб.

— Я отомстил. — пояснил Итачи, поднимаясь на ноги.

— Давай, вставай, мама уже вышла.

Выслушав небольшую тираду от Микото, мы вчетвером выдвинулись вглубь деревни. Некоторые люди показательно сторонились нашу «семейку», а другие наоборот здоровались и даже не игнорировали меня.

В конце концов мы прибыли туда, куда я и предполагала изначально.

В приют.

— Мам? — неуверенно спросил Итачи, хватая ту за руку.

— Пойдёмте, я вас кое с кем познакомлю.

Пройдя через пост охраны, мы поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в коридоре с множеством дверей. Открыв самую первую, Микото зашла внутрь, а затем подозвала и нас.

— Смотрите, это Наруто Узумаки, он сын моей подруги, может быть вы даже её помните…

— Кушина-сан? Жена Хокаге?

— Верно, Итачи.

— Но тогда этот мальчик — сын Хокаге. Почему же он здесь? Неужели никто не может его забрать? — наивно спросила я, отыгрывая удивление.

— О, Юми-тян, это все не так просто. Я бы с удовольствием взяла его к нам, но это невозможно. У этого малыша есть большая сила, и Хокаге не хочет, чтобы она была во власти одного из кланов.

— Но он же меньше Саске! Как у него может быть много сил?

Девушка отвела от меня взгляд и вздохнула.

— Может быть ты узнаешь об этом позже, Юмико.

Два года обучения в академии прошли практически незаметно и, если честно, довольно уныло.

Нам с Итачи не повезло попасть в набор, где учились в большинстве своем одни бесклановые, не умеющие практически ничего на момент поступления. Нет, вы не подумайте, я ни в коем случае не презираю их, но если сравнивать тренировки, которые нам устраивал Фугаку и то, что мы делали на уроках…

По-моему, довольно очевидно, почему мы с лёгкостью шли впереди всего класса по успеваемости.

С другой стороны, благодаря посещению занятий, я узнала довольно много интересного насчёт теоретической части работы шиноби: условные знаки, ручные печати, простейшие печати на бумаге и тому подобное. А ещё я наконец научилась разборчиво писать эти закорючки-иероглифы.

Благо хотя бы понимание языка на слух и чтение мне передались от «настоящей» Юмико. А то было бы весело.

В семье, впринципе, не произошло никаких кардинальных изменений: Фугаку все так же холодно относился ко мне, а все остальные не лезли в это.

Ну разве что Итачи пару раз попытался заступиться за меня, считая, что мужчина был неоправданно строг ко мне, но быстро понял, что ни к чему хорошему это не приведёт, и в дальнейшем лишь смотрел на все это со стороны, слегка сжимая ладони.

А потом обязательно утаскивал меня погулять и пытался, как он считал, отвлечь меня от грустных мыслей.

Мне было жалко говорить ему, что от всей этой ситуации мне ни холодно, ни горячо.

Был очередной летний день, когда Итачи вытащил меня на тренировку в необыкновенную для этих мест жару. Я долго пыталась сопротивляться, но это ведь был Итачи — тому если что и взбредет в голову, то и не отпустит.

Пришлось, обливаясь потом в три ручья, спарринговать с парнем.

Так как мы обусловились ограничиться лишь физической силой и оружием, на данный момент у меня был лишь кунай в ладони и несколько сюррекенов на поясе.

Шаринганом я тоже не шибко сверкала, хоть «брат» был и не против. Просто мне не особо нравился тот факт, что после даже недолгого использования глазок приходилось достаточно долго восстанавливать потерянную чакру.

Видимо возраст все-таки накладывал свой отпечаток на резерв имеющейся у меня силы, а также на то, сколько я трачу ее на техники.

Уклонившись от очередной железки, брошенной в мою сторону, я присела, вставляя кунай в землю. Это было неким способом объявления окончания драки.

— Не хочешь сходить в кафе? Я бы не отказалась от пары шариков мороженого. — вновь выдернув оружие, я просунула палец внутрь кольца и попыталась удержать кунай таким образом.

— Ты же знаешь, что я всегда «за» сладкое. Но только нужно отпроситься у мамы. — выхватывая у меня из рук острый предмет, отозвался парень.

Издав протяженное «угу», я натянула на свои растрёпанные волосы лежавшую до этого на земле кепку и улыбнулась, заметив, что волосы у Итачи слегка наэлектризовались во время драки и теперь торчали во все стороны. Протянув ладонь, я попыталась пригладить этот кошмар, пока меня не прервали.

— Ну кто это если не мои любимые кузены! — громкий выкрик был единственным предупреждением, прежде чем на нас свалилась тушка кудрявого Учихи.

— Шисуи, ты вернулся! Как тебе страна Рек? — извернувшись таким образом, чтобы было удобнее обнять мальчика, спросила я. Итачи что-то прокряхтел и сбросил с себя чужую руку.

— Немного уныло, у нас намного интереснее! Ну а ты, Итачи, неужели не рад мне?

— Да рад я, рад. Но раз ты вернулся и нарушил наши планы отдохнуть в тишине, то ты нас и угостишь. Мы как раз собирались за сладостями. — хитро улыбнувшись, проговорил мальчик.

Шисуи комично расширил глаза, вполне осознавая, насколько младший любит сладкое и насколько сильно он теперь влип.

— Вот значит как! Я тут вернулся с тяжёлой миссии, а меня уже обворовывают! — включив режим актёра, проговорил парень.

Итачи переглянулся со мной, а потом спрятал смешок под кашель.

— Никто тебя не обворовывает, Шисуи. Поможешь нам отпроситься у Мико-сан? — хватая парня постарше за предплечье и начиная двигаться в сторону дома, умоляюще спрашиваю я.

Учиха хмыкает, а потом свободной рукой хватает Итачи за запястье, притягивая того к нашей «банде».

— Так уж и быть, помогу. Микото-сан наверняка отпустит вас со мной, я ведь ответственный взрослый, со мной можно и…

— Тебе 9. — сухо замечает мой «брат», а я хихикаю себе под нос.

Шисуи, ничуть не смутившись, просто игнорирует его высказывание, продолжая разглагольствовать о том, что с ним нам нечего бояться.

Отворив дверь, мы дружной гурьбой вваливаемся внутрь прохладного дома. С кухни доносится запах жареного масла и бессмысленное, по большей части, лепетание Саске.

— Мам, мы дома.

— Мико-сан, у нас гости! — почти одновременно произносим мы.

Микото поворачивается на зов и мягко улыбается.

— Привет, Шисуи. Давно тебя не видела.

Парень трёт затылок и неуклюже кланяется.

— Здравствуйте, Микото-сан.

Снимая сандалии, я быстро проскальзываю на кухню, где Итачи уже успел усесться на пол и посадить Саске себе на колени.

Двухлетний малыш, заметив меня, начал вдохновленно что-то рассказывать на только ему понятном языке и махать руками.

— Кажется наша прогулка отменяется. Мико-сан не отпустит Шисуи, не накормив его. — тихо прошептала я на ухо парню.

— Я сомневаюсь, что сам Шисуи захочет уйти в ближайшие два часа. — также почти неслышно ответил Итачи, наблюдая за извивающимся братом.

Хмыкнув, я положила голову на плечо Итачи и протянула руку Саске, который теперь переполз ко мне.

Отобедав, мы все же смогли упросить мать братьев отпустить нас за мороженым, обещая принести несколько порций домой. Переодевшись из тренировочной формы в более приличную — уличную, мы, все также втроём, зашагали по улочке, ведущей в центральную часть деревни.

От квартала до первых «общих» домов было около 20 минут нормальным шагом, которые, в общем-то, все равно пролетели быстрее за постоянной болтовней Шисуи и его попытками подвздеть кузена.

— Кстати, я совсем забыл! По кварталу ходят правдивые слухи? Вы будете выпускаться уже в этом году? — сощурившись, тихо шепчет парень.

Итачи, уже уставший отвечать на подобные вопросы в самой академии, лишь кивнул.

— Да ладно! А что так быстро?

— Быстро… А сам-то? — проворчал мой «брат», отведя взгляд. Он не любил эту тему.

Шисуи фыркнул.

— Ну я другой случай. И все равно, даже я учился три года.

— Мы просто решили приблизиться к рекорду. Когда там выпустился тот мальчик? В 5? — повернув голову к Итачи, спросила я, попытавшись сместить разговор с нас на Хатаке.

— Да. А в 6 он уже стал чунином.

Кудрявый Учиха рассмеялся.

— Он сумасшедший.

— А нормальные шиноби и не становятся. — тихо прошептала я, пнув выкатившийся с площадки мяч.

Вечером, когда я уже собиралась окончательно лечь спать, я услышала лёгкий, почти беззвучный стук. Устало улыбнувшись, я подошла к двери и приоткрыла её.

— Тебе опять не спится? — пропуская внутрь позднего гостя, прошептала я.

Итачи кивнул и с ногами забрался на мою кровать. Прислушавшись и убедившись, что все остальные уже спали, я закрыла дверь и присела рядом с мальчиком.

— Расскажешь, почему ты опять такой грустный? — натянув на колени часть одеяла, обеспокоенно спросила я.

Учиха поперебирал свои пальцы, а потом повернул ко мне свое лицо.

— Я не хочу убивать.

— Убивать? — растерянно переспросила я. С чего такой неожиданный разговор? Он говорил с Фугаку и тот снова наговорил того, чего не стоило бы?

— Ты ведь понимаешь, что в жизни шиноби может произойти разное. И чем выше будет наш статус, тем вероятнее, что нам придётся столкнуться с такими заданиями. Я… не хочу участвовать в этой части работы. Я хочу и буду защищать нашу деревню, наших жителей, но убийства… Я их боюсь. — спрятав взгляд, признался мальчик.

Прикусив нижнюю губу, я, недолго думая, притянула парня в объятия. Тот слегка сжал мою спину и упёрся носом в плечо.

— Не думай об этом, Итачи. В ближайшие несколько лет никто не посмеет дать тебе такие задания. А потом… о том, что будет потом, побеспокоишься позже, хорошо? Пока просто попытайся влиться в коллектив, в который тебя определят и найди общий язык с сенсеем, остальное позже, Итачи. — смахнув сбежавшую слезу, прошептала я.

— …Хорошо. Спасибо, Юмико.

Зажмурившись, я тяжело выдохнула и погладила затылок парня.

— Что здесь происходит?

Вздрогнув, я оттолкнула Учиху и резко развернулась. В дверях в своей одежде шиноби стоял тихо закипающий Фугаку.

— Фугаку-сан… — засуетившись, я чуть не полетела с кровати, пытаясь встать на пол.

— Ты, тихо. Итачи, я верно тебя расслышал? Мой сын, будущий глава клана, слишком мягок для настоящей работы шиноби?

Нервно сглотнув, я покосилась на «брата», который все ещё молча сидел на одеяле, свесив голову.

— За мной, быстро.

Схватив за руку собиравшегося встать мальчика, я уставилась на Учиху-старшего.

— Что… что вы собираетесь делать, Фугаку-сан?

— А я обязан отчитываться перед тобой, Юмико?

Дернув губами я покачала головой.

— Конечно нет. Но я бы хотела кое-что сказать…

— Перестань, Юми. Отец, я сейчас спущусь, позволь мне поговорить с сестрой.

— Я жду ровно минуту. — недовольно пробурчал мужчина и скрылся в коридоре.

Вновь повернувшись к Итачи, я почувствовала, как моё запястье крепко стиснули.

— Спасибо, что поговорила со мной, Юми. Теперь мне стало немного спокойнее.

— Но…

— Спокойной ночи, Юмико.

Поджав губы, я наблюдала за тем, как Итачи покидал мою комнату. Будто ощутив резкое похолодание, я дернулась, а потом полностью залезла под одеяло. Впервые за долгое время мне снилось то место.

Раскрыв глаза будто после долгого сна, я дернулась всем телом и громко вскрикнула. Вновь зажмурившись, я досчитала до 10, а затем снова приоткрыла глаза, натыкаясь на всю ту же картину.

— О Боже...

Повернув голову вправо, я позволила недавно съеденной пицце выйти из меня. Всё ещё трясясь, я вытерла подбородок, замечая наконец-таки тяжёлые металлические цепи, прикреплённые к моим запястьям. Потерянно перебегая взглядом по своему телу, я ощутила, как слезы начали нещадно скапливаться в глазах.

— П-по...

Испуганно дернувшись, я подняла взгляд.

— П-помоги м-мн-не... — еле прохрипел человек, подвешенный в центре подвала за руки.

Сдержав очередной рвотный позыв, я подобрала колени и уткнулась в них лбом.

Куда я попала?

Загнанно дыша, я открыла глаза, наполненные неподдельным ужасом, и быстро зажала свой рот ладонью.

В голове стучала лишь одна-единственная мысль:

Я не должна кричать.

Моё тело все ещё била дрожь, когда я наконец узнала в помещении свою комнату, а не затхлый подвал. Из неплотно зашторенного окна еле пробивались рассветные лучи, но они освещали достаточно, чтобы я смогла заметить разбросанные по полу пергаменты.

Вновь упав в кровать, я почти негнущимися руками закрыла лицо и тихо простонала.

Опять.

Пошла уже вторая неделя как я каждое утро просыпалась от кошмаров прошлого и каждый гребанный раз они были разными: иногда это были чистые воспоминания, а иногда эти сны были лишь частично правдивыми, ведь вплетали в себя придуманные моей неугомонной фантазией ужасы.

В основном такие сны заканчивались моей смертью. И не самой приятной.

Фыркнув себе под нос, я убрала с лица намокшие пряди и зажмурилась.

«Приятная смерть». Разве такая вообще существует? Можно ли лёгкую смерть считать «приятной»? Или «приятная» необязательно лёгкая, а лёгкая не обязательно «приятная»?

Тяжело вздохнув, я мысленно мотнула головой, пытаясь отогнать абсурдные идеи.

Полежав в постели еще какое-то время, я все же заставила себя подняться, чтобы сходить умыться самой первой. Захватив свое полотенце из тумбы, я тихо прокралась до душа, который также был на 2 этаже дома. Ванна здесь не была предусмотрена, так что единственным способом понежиться в тепле зимой было просто стоять и ждать, пока воздух вокруг нагреется от горячей воды. Летом же все было проще: включаешь холодную и ву-а-ля, ты уже охладился.

Именно поэтому я пробиралась обратно в свою комнату уже спустя 20 минут.

Надев старые вещи, которые собственно и служили домашней одеждой, я ещё раз прошлась полотенцем по волосам, собирая с них влагу. Так как они были не особо длинные (по плечи, чтобы их можно было собрать в хвост во время тренировок), то отсутствие возможности использовать фен мне никак, в принципе, не мешало.

Развесив полотенце на дверь, я бодрым шагом спустилась вниз и прошла на кухню. В холодильнике, куда я заглянула первым делом, не было ничего особенного: яйца, молоко, помидоры, сыр, какая-то курица…

Решив не заморачиваться, просто достала голени и поставила две штуки греться в микроволновке.

В шкафчиках после недолгих поисков нашлись пакетики зеленого чая, так что я также поставила на плиту наполненный чайник.

К концу моей скромной трапезы ступени на лестнице заскрипели, выдавая чье-то перемещение. Напрягшись, я ждала встречи с Фугаку, но на моё счастье это была лишь Микото на пару с Саске. Легко улыбнувшись, девушка посадила мелкого на стул, а сама направилась к плите.

— Ты сегодня рано встала, Юми-чан. — доставая крупу, заметила Микото.

— А? А, да. Не спалось. Решила немного перекусить. — неловко ответила я, собравшаяся, вообще-то, уже уходить.

— Правда? А я думала, что тебе опять приснился кошмар. — помешивая молоко, небрежно бросила Учиха.

Сжав губы, я вжала голову в плечи.

Черт.

Саске, сидящий рядом, потянулся к моим волосам, так что мне пришлось экстренно отодвинуться. Мальчик лишь улыбнулся и переключился на свою игрушку.

— Ну, возможно мне кое-что приснилось. Но это неважно. Всё равно ведь это просто… сон. — коряво высказалась я, стремясь пораньше закрыть эту тему.

— Может, стоит сходить в больницу и…

— Нет! Не надо. Спасибо, Мико-сан, но все хорошо. Ничего страшного. Правда. А вообще, я сейчас пойду… побегаю. И так вчера поленилась. — мигом пронесясь до входной двери, протараторила я.

— Юмико! Ты даже не переоделась! — растерянно пробормотала Микото, продолжая помешивать кашу.

Захлопнув дверь, я на мгновение застыла, а потом все же обошла дом, направившись к полигону.

Вот куда-куда, а к местному мозгоправу мне совершенно не хотелось, в прошлой жизни уже хватило этих специалистов.

Остановившись рядом с одним из деревьев, я прикусила щеку и уперлась виском о ствол.

Что же мне делать?

Я не могу контролировать сны и свою реакцию на них. А если я не прекращу вскакивать с истошными воплями, то Учихи силой запихнут меня в больничку, что может быть чревато получением каких-нибудь лекарств… а этого мне совершенно не хотелось.

Может, конечно, я и преувеличиваю, все же это тело ребёнка, навряд ли дадут что-то серьёзное…

И тут меня будто пронзило.

Точно. Ребёнок.

Схватившись за ниточку, я подавила желание рассмеяться. Я же, мать его, ребёнок, получивший шаринган. Конечно мне будет сниться смерть родителей, отпечатавшаяся на самой подкорке мозга.

Я мысленно пела дифирамбы своей смекалке и собиралась уже возвращаться в дом с нарочито убитым выражением лица, когда меня потревожили.

— Юмико? — тихо пробурчал кто-то, тронув моё плечо.

Резко развернувшись, я едва не ударила неожиданного (на самом деле ожидаемого) гостя.

— Итачи, ты меня напугал. — коротко выдохнув, а затем хихикнув, проговорила я. Нахмуренный мальчик сделал шаг назад.

— Мама сказала, что ты ни с того ни с сего выбежала на улицу в домашней одежде… Что с тобой?

— Да просто сны… вернее неприятные воспоминания. Уже который день не могу избавиться. — я постучала себя под глазом, намекая, какие именно воспоминания меня мучают.

Увидев жест, лицо Итачи резко изменилось с хмурого на сочувствующее.

Ну вот, дожила, манипулирую семилетним ребёнком.

— А ты… помнишь прямо всё-всё? — аккуратно спросил «брат», вновь подойдя поближе. Я слегка кивнула.

Вообще, такое не было принято спрашивать даже у близких родственников. То, что вызвало пробуждение шарингана, всегда считалось одним из самых сокровенных моментов в жизни Учих, поэтому об этом никто и никогда не распространялся. В этом же был плюс моей «правдивой» истории о кошмарах.

Фугаку ни за что бы не разрешил пойти мне в больницу из-за тех самых воспоминаний, ведь это было бы все равно что показать слабость перед всеми жителями деревни. Учиха, неспособный принять момент пробуждения шарингана, считался недостойным и слабым.

Таким не было места рядом с главой клана.

— Абсолютно все. Даже если я хочу забыть… эти воспоминания никогда меня не покидают. Не стираются со временем, как все остальные. — так же тихо ответила я.

— Но почему вдруг именно сейчас? У тебя же все было хорошо. — вновь нахмурившись, пробурчал мальчик.

Я невесело хыкнула и глянула в чёрные глаза.

— Я бы тоже хотела знать, Итачи.

Хотела бы.

Время неумолимо бежало вперёд и на календаре уже отметился следующий месяц.

Сентябрь.

Месяц сдачи экзамена на генина. В назначенный день, а именно 7 числа, всех претендентов на получение первой своей должности согнали в одну из свободных аудиторий и посадили за тесты.

Было немного неловко затесываться среди подростков, которые в два раза тебя старше. По крайней мере внешне.

Стандартные вопросы о «чести шиноби», парочка ситуативных задач (всегда слушай старшего, пока ты генин — буквально ответ на все вопросы) и несколько задач на логику, которые, скорее всего, я провалила.

Дальше мы всем скопом выдвинулись на один из полигонов, а именно на тот, что был перед школой. Выстроившись в шеренгу, каждый из 24-х сдающих принялся ждать своей очереди.

На первое испытание, а именно бросание кунаев и метание сюрекенов вызывали по одному и лично оценивали. Зачёт ставился при поражении более, чем половины целей, то есть от 6 до 10. Далее следовал показательный спарринг, в котором оценивали навыки рукопашного боя и то, насколько быстро реагирует тот или иной ребёнок. После мы снова должны были вернуться в здание и выполнить пару базовых ниндзюцу. Тот же иллюзорный клон или перевоплощение в другого человека.

После завершения этого задания экзаменаторы, то есть наши бывшие учителя, смотрели на «выпускной лист» каждого и выносили вердикт: выдавать повязку или нет.

Отстояв очередь, я наконец добралась до стола и передала свой бланк, в котором стояли все зачёты, и была лишь одна пометка в тестовой части, (о да, логика не совсем мое, признаю). Черканув что-то снизу страницы, преподаватель кивнул в сторону стола с повязками. В несколько рядов лежали несколько видов опознавательных повязок: классические синие, далее с более длинными концами и банданы. Потянувшись к последним, я быстро схватила одну и буквально выпорхнула в коридор. Итачи уже стоял там, держа в руках свою обычную повязку.

— Бандана? — приподняв брови, удивлённо спросил «брат».

Я пожала плечами и усмехнулась, разглядывая пришитую железку с изображением листа.

— Зато голову не напечет.

Сортировка на команды должна была состояться на следующее утро, так что весь сегодняшний вечер был в нашем распоряжении. Вытащив Шисуи из его дома, мы втроем направились к берегу реки, захватив с собой немного бутербродов и баночки с соком, которые любезно отдала нам Микото «в честь праздника».

— Ну, я в вас и не сомневался, малышня! — жуя перепавший ему бутерброд, проголосил кудрявый.

Я слегка скривилась и стукнула его по плечу.

— Не ори и, Первого ради, не говори с набитым ртом.

Поперхнувшись очередным куском, мальчик вытаращился на меня как на гору золотых монет.

— Кто так вообще говорит?

— Я, потому что в Богов я не верю, а в Первого верю. — протянула я, ложась на мягкую траву.

Фыркнув, Шисуи вновь отвернулся от меня и начал что-то объяснять Итачи.

Закат в тот день был удивительно красивым.

Открыв глаза, что удивительно, не из-за ночного кошмара, а из-за слепящего солнца, я потерла лицо и на автомате свесила ноги с кровати. Слегка проснувшись, я выключила начавший звенеть будильник и хрустнула шеей. Начался новый день.

Быстро позавтракав рисом и мясом, мы с Итачи вновь рванули в свои комнаты, чтобы надеть протекторы перед выходом. Завязав концы ткани под собранным хвостом, я глянула на себя в зеркало и цыкнула, заметив искусанные в кровь губы.

Членов команды, как известно, оглашали в самом начале, а потом лишь ждали прихода руководителя, поэтому я слегка постукивала по парте, ожидая, кто же из этих малознакомых ребят станет моей группой на ближайшие несколько лет.

— Команда номер 1: Аки Хига, Кен Танака, Наоки Като. Отвечает Судзуки Нобу. Команда номер 2: Шинко Инари, Тенма Изумо, Итачи Учиха. Отвечает Юки Миназуки…

Подтолкнув Итачи, я одними губами прошептала «удачи» и проследила за тем, как он спустился ко второй парте и кивнул новым сокомандникам.

— …Команда номер семь: Юмико Учиха, Ай Ямамото, Нацуко Сато. Отвечает Нэо Хата.

Приподняв голову, я проследила за тем, на какую парту указывал преподаватель и неохотно поплелась до неё. Слабо улыбнувшись девочкам лет двенадцати, я снова положила голову на стол и пересеклась взглядом с Итачи, который неловко сидел на самом краю скамьи и не вмешивался в бурную дискуссию своих товарищей.

— Эй, Учиха! — ощутив неприятный толчок, я обернулась на девочек и молча приподняла брови.

— Сколько тебе лет? — спросила все та же девочка, что толкнула меня.

— Семь.

— Ого, ты такая маленькая! Кстати, мне 10, а ей 12. О, мы раньше с тобой не встречались, поэтому нужно представиться, да? Меня зовут Ай, а её Нацуко. Мы вместе учились. — затараторила Ямамото, то и дело вертя головой от меня к Сато.

— Приятно познакомиться. А вы...

— Седьмая команда где? — хлопнув дверью, громко поинтересовался вошедший мужчина.

Переглянувшись и вскочив со своих мест, мы все втроём слегка склонили головы в знак приветствия.

— Отлично, догоняйте меня, девочки. — ухмыльнувшись, наш новый сенсей ловко покинул аудиторию через окно. Отзеркалив улыбку, я подтолкнула сокомандниц и бросилась догонять Хата, также перепрыгивая оконную раму.

Прибыв на одну из ближайших площадок, Нэо остановился и залез на широкий столб.

— О, вон и остальные бегут... Эй, а тебя как зовут?

Уперевшись ладонями в колени, я пару раз глубоко вдохнула, а потом подняла лицо.

— Юмико Учиха.

— Ооо, именитая, значит. Эй, я долго буду ждать, девчонки? — сложив руки рупором, крикнул Хата.

Воспользовавшись возможностью попялиться на новое лицо, я начала разглядывать своего учителя. На вид ему было лет 30, возможно чуть меньше. Он также как и я носил бандану, но из-под неё виднелись белые волосы, завязаные в пучок. На бледном лице не было каких-либо шрамов, а если они и были, то совсем незаметные. Глаза были ярко-зелёными и постоянно будто чуть прищуренными от смеха, а тонкие губы были искривлены в, кажется, вечной усмешке.

— Наконец к нам присоединились последние члены нашей седьмой команды. Ура! И так, девочки, кто начнёт первым?

— А? Вы про что?

— Про знакомство. Расскажите немного о себе. Хм, а давайте начнём в порядке вашего прибытия. Давай, Учиха, начинай.

Моргнув, я сунула руки в карманы своей кофты и развернулась лицом к сокомандникам.

— Меня зовут Юмико Учиха, мне семь лет. Я люблю сладости и терпеть не могу пресную пищу. Мне нравится рисовать.

— Дальше.

— Я Ай Ямамото. Мне 10. У меня есть младший братик и старшая сестра. Мне нравятся острые крылышки.

— Я Нацуко Сато и я самая старшая, мне 12. Мне нравится делать другим девочкам разные косички. А ещё я люблю синий цвет.

Хлопнув в ладоши, Хата спрыгнул на землю и поправил повязку.

— Очаровательно. Только я должен был услышать не это. Сато, в какой дисциплине ты преуспеваешь?

— В рукопашном бою, наверное.

— Ямамото?

— О, у меня неплохо получается маскировка.

— И... Учиха.

— Я довольно быстро и чётко реагирую, в том числе из-за шарингана.

— Сила, скорость и скрытность. Ваша команда, девочки, собрана не от балды. Если будете работать вместе, быстро продвинитесь по карьерной лестнице. Я надеюсь, никто из вас не собирается проходить в генинах всю свою жизнь? Прекрасно, тогда жду вас завтра в десять здесь же. Все, пока-пока. — согнув ладонь пару раз, мужчина развернулся и спокойно побрел к дороге.

Понаблюдав за уходящим ещё немного, я все же попрощалась с Ай и Нацуко и направилась в сторону дома.

На следующий день после знакомства нас ждало небезызвестное испытание с колокольчиками, которое здесь было неким «собеседованием», а точнее экзаменом на принятие команды на обучение. В случае, если сенсей команды не был удовлетворён результатами, он с лёгкостью мог вернуть всех в академию и, соответственно, отобрать повязку.

А в случае повторного провала ученика (спустя еще один год обучения), подросток терял право получения разрешения на работу ниндзя в деревне когда-либо.

Это было сделано с одной целью: минимизировать бессмысленные потери на поле боя, все же на данный момент не велось каких-либо активных боевых действий. Также деревне, помимо шиноби, нужны были люди и с другими профессиями: те же слесари, строители, продавцы… а откуда их брать, если большая часть детей стремиться стать боевыми единицами, даже невзирая на их мизирные способности и такой себе потенциал?

Все же во времена не особо любимого сына седьмого эта схема будет проработана намного лучше…

Вот и получалось, что особо слабых, которые как-то ухитрились сдать экзамен в академии, направляли в другие русла, где они могли бы раскрыть свои таланты. Спроси любого продавца или ткача: каждый пятый из них получил образование шиноби, а дальше пошёл дорогой, более подходящей для их нрава.

Решив перекусить чисто для вида, все же драться на полный желудок так себе идея, я быстренько нарезала себе пару бутербродов и разогрела воду для чая. Залив сухие измельчённые листья кипятком, я слегка дернулась, заметив боковым зрением темную фигуру, появившуюся из-за двери. Узнав в силуэте «брата», слегка расслабилась и вытерла пролившуюся воду полотенцем.

— Доброе утро. Будешь чай, Итачи? — улыбнувшись, чтобы отвлечься от неприятного ощущения легкого ожога кипятком, спросила я.

Парень кивнул и полез за своей чашкой. Аккуратно подхватив горячий стакан, я перенесла его ко столу и отодвинула темный стул.

— Ну что, ждёшь сегодняшнее занятие? Как вообще у тебя с командой? Хорошие ребята? — отхлебнув немного напитка, живо поинтересовалась я.

Чувствую себя матерью, впервые отправившей своего сына в школу, ей богу.

Итачи положил тонкий кусочек колбасы на батон и пожал плечами.

— Нормально. А у тебя?

— Одна болтушка, а другая очень серьёзная. Наверное, ей просто неудобно быть самой старшей, вот и делает из себя мисс пример. Но это даже хорошо, значит не будет нас принижать только из-за возраста. — проговорила я между укусами бутерброда.

Парень промычал, затем будто бы замялся, не зная, стоит ли говорить что-то.

— Что случилось, Итачи?

— Мальчик в моей команде говорит, что мне нечего делать вместе с ним, потому что я такой мелкий. — пробурчал парень, чуть надувшись.

Приподняв напиток, я спрятала улыбочку за стаканом.

Он ещё такой ребёнок.

— Не расстраивайся, я уверена, что в итоге вы поладите. Просто дай ему свыкнуться с мыслью, что ты вполне способен соответствовать его уровню. Кстати, нам, кажется, пора выходить.

Мгновенно подняв голову, мальчик бросил взгляд на часы и подорвался со стула как ошпаренный.

— Пора? Юми, нам надо было выйти ещё минут двадцать назад.

— О, наверное…

Забрав свою бандану, которую прихватил Итачи, сгоняв на второй этаж, я попрощалась со спустившейся Микото и побежала в сторону тренировочных полей.

Разделившись с «братом», у которого место встречи было ближе, чем у меня, я замедлила бег и дошла до уже собравшейся команды почти спокойным шагом.

— Опаздываешь, Учиха. — сидя на все том же пне и покачивая ногами, протянул Хата.

— Простите. Больше такого не повториться. — садясь рядом с Ай, произнесла я.

Нэо слегка кивнул и легко спрыгнул на землю.

— Ну раз все девочки в сборе, можно начинать. Как вы уже, наверное, знаете, перед тем как джоунин берет команду «под свое крыло», генины, то есть вы, должны пройти одно маленькое такое испытание.

Разжав правый кулак, Хата показал два колокольчика, висящих на тоненьких ниточках.

— Вы должны отобрать это у меня. Естественно, драться в полную силу я не намерен, так что не пугайтесь. Ну что, вы готовы к этому, девочки, а? —улыбнувшись, спросил мужчина.

— Можно один вопрос?

— Конечно, Нацуко.

— Если колокольчиков только два, значит испытание пройдут не все? — сложив руки на груди, поинтересовалась Сато.

Хата хмыкнул и привязал колокольчики к поясу.

— Я ставлю будильник на 12 часов, если до этого вы не заберёте их у меня, будем считать, что вы уже на полпути обратно в академию. Не расстраивайте меня, девочки.

Как только мужчина нажал на кнопку часов, я потянула сокомадниц назад и юркнула в кусты.

— Что думаете? Он правда оставит только двоих из нас? — встревоженно пробормотала Ай.

— Нет, в командах всегда трое учеников, это уловка. — так же тихо ответила Нацуко.

Я кивнула.

— Думаю, он хочет, чтобы мы работали все вместе. Ваши идеи?

Ай смутилась.

— Ну вообще-то у меня с этим проблемы…

Я прикусила щеку и посмотрела на расслабленного Хата.

— Так, ладно. Я иду вперёд и пытаюсь занять сенсея, Ай, ты сидишь в засаде и поддержишь в критический момент. Юмико, ты идёшь со мной.

Я кивнула и подала чакру к глазам. Поморщившись от легкого покалывания, я двинулась в указанном Сато направлении.

Для начала мы просто решили попробовать принцип клешней, выпрыгнув с двух сторон от мужчины. Достав два куная с взрывными печатями, я метнула их по бокам от того места, где стоял Хата. Шиноби быстро сориентировался и отпрыгнул назад, где уже его ждала Нацуко. Легко парировав удар девочки, Нэо почти схватил её, но я бросила сюррекен между ними, одновременно с этим приближаясь к месту «боя» этих двоих. Пнув ногой Нацуко, да так, что та влетела в ближайшее дерево, Хата усмехнулся и повернулся ко мне.

— У, какие глаза, уже боюсь.

Приподняв уголки губ, я принялась уклоняться, одновременно с этим пытаясь подлезть к привязанным на поясе колокольчикам. Проехавшись по полю после не особо удачного блока, я быстро поднялась и, воспользовавшись расстоянием, сложила несколько печатей, позволяющих пульнуть немного маленьких шариков огня в противника. Выставив стену из земли, Хата заставил их все будто «разбиться» о преграду.

Переведя взгляд влево, я заметила, что Нацуко уже вновь была на ногах и неслась к мужчине.

— Лови!

Дернувшись, я поторопилась схватить летящий ко мне кунай. Сразу заметив блеснувшую леску, я мысленно похвалила Сато за сообразительность и тоже направилась в сторону сенсея. Подбежав почти вплотную, я склонилась и немного проехалась по траве, чтобы леска оказалась на уровне ног мужчины.

В это же время Ай выпрыгнула из кустов и забежала за спину Хата. Нацуко и Ямамото одновременно навалились на Нэо, сваливая того на землю, пока я связывала его ноги режущей нитью. Присев коленями на нижние конечности мужчины, я подняла взгляд, чтобы заметить, как Ай прижала лезвие куная к горлу мужчины, а Нацуко удерживала его руки.

— Юмико, быстрее!

Сдернув связку колокольчиков, я быстро слезла с блондина.

— Достала!

Выбравшись из-под хваток девочек, Нэо показательно отряхнулся и хрустнул шеей.

— Ладно, это было неплохо. А теперь вернёмся к вопросу Сато про количество колокольчиков…

— Это ведь уловка. Мы же все равно пройдём втроем, потому что действовали сообща. Разве не так, Хата-сенсей? — важно проговорила Нацуко, прерывая мужчину.

Нэо легко посмеялся и сощурил глаза.

— Какие догадливые дети пошли, вы посмотрите.

Ай сжала кулаки и обвела взглядом находившихся на поле шиноби.

— Так.. это значит, что мы все прошли?

— Верно. — чуть склонив вбок голову, ответил мужчина.

Ямамото воскликнула и бросилась меня обнимать. Посмеявшись, я похлопала девочку по спине и подозвала Нацуко, но та только фыркнула и покачала головой.

— Я же сразу про это говорила, чего тут радоваться.

Хата подошёл к Сато и похлопал её по плечу.

— Нехорошо отказываться от общей радости, Нацуко. Будь проще. Эй, девочки, что думаете насчёт того, чтобы сходить всем вместе в кафе?

Издав радостный возглас мы с Ай последовали за уже ушедшими вперёд сенсеем и Сато.

Проходя мимо множества тренировочных полей, я внимательно смотрела на тренирующиеся там команды, надеясь высмотреть где-нибудь Итачи. Заметив

мой интерес, Хата чуть замедлил шаг и склонился ко мне.

— Кого ты так активно ищешь?

— Мы с братом разделились недалеко отсюда. Просто интересно, закончили они уже или нет. — пояснила я, взглянув в зелёные глаза. Мужчина промычал и снова поднял голову.

— Ну-ну.

Пройдя мимо академии, мы всей командой зашли в одну из множества забегаловок, где подавали все: от сладкого до супов.

— Привет, Нэо, у тебя новенькие? — как только мы сели за стол, к нам сразу же

подскочила улыбчивая девушка лет двадцати с небольшим с короткими рыжими волосами. Хата широко улыбнулся и привстал, чтобы поцеловать официантку в щеку.

— Успешно прошедшие задание с колокольчиками, между прочим. Девочки, это Аям, Аям, это Ай, Нацуко и Юмико — поочерёдно показав на нас ладонью, произнёс мужчина.

Чуть склонив голову, мы почти хором поздоровались друг с другом.

— Так, что вы будете заказывать? — быстро достав ручку после того как Нэо сел на диван, спросила Аям.

Проведя за обедом не менее часа, мы все же решили разойтись, но перед этим

Хата ещё раз напомнил нам о завтрашней тренировке и месте её проведения, отдельно попросив меня не опаздывать. Неловко кивнув, я развернулась спиной к мужчине и побрела в сторону квартала Учих, желая побыстрее встретиться с Итачи.

Сняв сандалии и сумочку с сюррекенами, я прошла внутрь дома, направившись в зал, откуда раздавался смех мелкого брата. Заглянув в просторную комнату, я увидела Итачи, который, привязав к концу нитки какую-ту штуку, играл с серым маленьким котёнком, и Саске, сидевшего рядом и ухахатывавшегося от вида прыгающего кота.

— Саске, мне кажется, скоро лопнет от смеха. — улыбнувшись, я присела на пол и посадила мальчика себе на колени.

— Привет, Юми. Тебя долго не было. — взглянув на часы, проговорил Итачи.

Я кивнула и убрала руки Саске от своих волос.

— Мы ходили пообедать все вместе. Хата-сенсей благородно потратил свои денежки на нас. — усмехнувшись, проговорила я. Мальчик тоже улыбнулся и погладил кошку по голове.

— Кстати, мама сказала, чтобы мы их не ждали.

— М? У них какие-то дела? — взлохматив волосы Саске, спросила я.

— Вроде того. Но зато к нам обещали прислать Шисуи...

Я простонала и плюхнулась спиной на пол.

— Он же будет припоминать это всю оставшуюся жизнь. Блин, что за подстава, Мико-сан. — пробурчала я.

Итачи хихикнул и подхватил кошку за живот.

— Откуда у нас эта прелесть? — отпустив Саске в вольное плавание, спросила я.

— Она терлась около нашей двери, так что я решил её покормить, а потом она понравилась Саске, ну я и оставил её. Мама вроде не против, так что, может быть она останется у нас.

Поманив серый комочек к себе, я погладила кошку под мордочкой и улыбнулась.

— Вы уже назвали её как-то?

— Что думаешь насчёт Обеда? — не давая мальчику схватить кошку за хвост, спросил Итачи.

Я фыркнула и взглянула на Учиху.

— Гениально. Ты был настолько голодный, что-ли?

Итачи надул губы и отвернулся.

— Ну может быть.

Хихикнув, я вновь села и поджала под себя ноги.

— Ну Обед так Обед. Кстати, ты уверен, что это она, а не он? — приподнимая кошака, спросила я.

Свернувшись калачиком, я лежала на пропахшей моей же мочой и кровью подстилке и мысленно считала стуки капель начинающегося дождя.

Кап тридцать один, кап тридцать два, кап тридцать три…

Вздрогнув от скрипящего звука, я зажмурилась до рези в глазах, одновременно с этим прикусывая и так уже кровящую губу.

— Моя маленькая ягодка…

Обед, кстати, оказался мальчиком.

Когда за окном солнце радовало жителей деревни своими последними согревающими лучами, я сидела на кровати, поджимая холодные ступни, и крепко прижимала к себе почти что бьющегося в истерике мальчика. Ещё раз глубоко вздохнув, я аккуратно погладила подергивающуюся спину и прижалась щекой к чужому телу.

Правое плечо кофты было насквозь пропитано слезами и неприятно липло к коже, ребра болели от чересчур сильного давления, но это было нестрашно.

Гораздо страшнее было состояние мальчика, буквально захлебывавшего своими слезами.

Почувствовав, что парень уже в который раз не мог нормально вдохнуть, я мягко, но настойчиво отстранила его от себя и обхватила мокрое лицо ладонями, заставляя темноволосого обратить на меня внимание.

— Дыши, Итачи. Слышишь меня? Давай, возьми себя в руки. Тебе нужно нормально дышать, понял меня? Вдох-выдох, медленно. — немного повышая голос, четко проговорила я.

«Брат» опустил свой взгляд, а затем немного отстранился и спрятал голову в руках, стараясь успокоиться.

Понаблюдав ещё какое-то время, я с облегчением опустила напряженные до этого плечи, когда Итачи наконец вынырнул из созданного им же самим «барьера». Вытерев мокрые дорожки ладонями, парень растер свое и без того уже красное лицо, а затем молча свернулся в комочек и упал головой рядом со мной. Убрав распущенные длинноватые волосы с зареванной физиономии, я слезла с постели.

— Спущусь за водой и вернусь. — накрыв «брата» одеялом, прошептала я. Тот на короткое мгновение сжал мою руку, но потом резко отпустил и повернулся лицом к стене, ничего не ответив.

Поджав губы и сморгнув набегающие слезы, я тихо побрела к лестнице.

На кухне сидели только нахмуренная Микото и грустный Саске, цедящий тёплое молоко из стаканчика и закусывающий его печеньем. Заметив меня, девушка выпрямилась и испытующе уставилась на меня.

— С ним все будет нормально. — наполняя бокал холодной водой, устало ответила я на невысказанный вопрос.

Около часа назад Итачи вернулся с очередного вроде бы легкого задания в ужасном состоянии: его тело трясло от перенапряжения, а на руке был глубокий и не перебинтованный порез, видимо от куная. Проигнорировав даже скачущего от радости Саске, мальчик сбросил сандалии и молча поплелся наверх.

Почувствовав неладное, я бросилась за ним, догнав его только у самой двери.

— Эй, что случилось? — дотронувшись до плеча, аккуратно спросила я. Мальчик не ответил, а лишь поднял на меня красный взгляд, который был таким вовсе не из-за обильного количества слез.

Ахнув от неожиданности, я сначала немного растерялась, но позже решительно притянула уставшего в объятия.

— Мне жаль. — сглотнув, тихо произнесла я, чувствуя сильную хватку Учихи.

Заверив Микото в том, что не собираюсь бросать Итачи одного, я снова направилась в комнату парня. Тихо приоткрыв дверь, я зашла внутрь, заодно впустив крутившегося рядом Обеда, и поставила стакан на тумбу.

Задержав ненадолго взгляд на расслабленном лице уснувшего мальчика, я развернулась и покинула спальню.

Возвращаться вниз и смотреть на разволновавшуюся Микото не особо хотелось, поэтому я просто плюхнулась на кровать в своей комнате и упялилась в потолок.

Прошло уже больше года с формирования наших команд, и за это время и я, и Итачи довольно сильно привязались к ребятам, так что даже без знания того, что произошло, легко было догадаться о причине такого состояния парня.

Кого-то, да не уберегли.

Прикусив щеку, я подумала о том, как бы я отреагировала на смерть Ай, Нацуко или Хата-сенсея.

На ум пришло лишь то, что я, наверное, сначала пробыла бы в шоке какое-то время, а потом уже только поплакала.

По крайней мере именно так я себя чувствовала при смерти родственника, которую я застала ещё тогда. До подвала.

Дальше уже было не до переживания за других людей, лишь страх за собственную жизнь.

Поняв, что мои мысли вновь возвращаются к тому отрезку жизни, я нахмурилась и резко повернулась на бок, пару раз долбанув головой по подушке.

Вот сама же себя и довожу, тц.

Погуляв взглядом по комнате, утопающей в вечерней темноте, я вздохнула и прикрыла глаза.

Нужно было просто отключиться.

Вздрогнув от ощущения давления на плече, я резко подорвалась и схватила нарушителя моего сна за руку.

— Ай, Юми, отпусти…

— Итачи? — одернув руку, я сонно потерла глаза, а затем действительно увидела перед собой растерянного мальчика.

— Прости, я…

Махнув рукой, я глубоко вздохнула.

Ясно, значит сон сегодня мне не светит.

— Иди сюда. Хочешь поговорить?

Брякнувшись рядом, мальчик притянул колени к себе и положил на них подбородок.

— Я не хотел тебя будить, думал, что ты не спишь как обычно.

Чуть улыбнувшись, я хмыкнула и скопировала позу парня. Повисла тишина.

— Знаешь, мне теперь ещё больше не понятно, почему родители так стремятся сделать из своих детей шиноби. Это же просто… чудовищно. — прервав тишину, пробормотал парень и потёр нос кофтой.

Слегка кивнув, я прикрыла глаза и облизнула губы.

— Наверное они просто… привыкли? Ну… они с детства слышат о том, что быть шиноби достойно, поэтому не придают большое значение опасности. Знаешь, вроде «все так жили и мы так будем». Но я не думаю, что это значит, что они не любят своих детей, Итачи. Просто… относятся к этому немного иначе, нежели гражданские. Думаю, в этом бессмысленно копаться, нужно просто это принять.

Промычав, парень продолжил сверлить пол взглядом, а потом, поджав губы, повернулся ко мне лицом.

— Значит я тоже буду таким? Тоже поставлю престиж шиноби выше благоразумных действий?

Фыркнув, я отвернулась и прижалась затылком к стене, слегка запрокинув голову.

— Слушая тебя, я забываю, что тебе, нам по восемь, Итачи. Но нет, это… я не знаю, кем ты вырастешь, но в одном я уверена точно: ты никогда не навредишь кому-либо только из-за личного желания. —всматриваясь в потолок, тихо проговорила я.

Чуть расслабившись, мальчик осторожно оперся виском о моё плечо и громко выдохнул.

— Спасибо за веру в меня, Юми.

— Без проблем, Итачи. Ты всегда можешь довериться мне, кажется, я это уже говорила, правда?

— Угу. — слегка приподнимая уголок губ, мычит парень.

После трагически завершившегося задания все оставшиеся члены команды Итачи получили отгул на ближайший месяц, в том числе из-за того, что на сформирование новой команды требовалось время.

Итачи же, стараясь убить освободившееся время, либо играл с Саске, либо, что было гораздо чаще, занимался на заднем дворе, изматывая себя физическими нагрузками.

Я же продолжила выполнять лёгкие задания вместе со своими ребятами, почти не выходя за пределы деревни. Хата-сенсей благоразумно решил сосредоточить наше внимание на тренировках собственных сил, а не на гонке за более интересными заданиями.

«Сначала вам нужно научиться соответствовать заданиям ранга выше С, а потом уже ныть из-за легкости.»

И я была с ним вполне согласна.

Почему-то многие начинающие шиноби гнались за славой, совсем забывая, какую работу нужно перед этим проделать, чтобы в итоге не быть позорно убитым в первой же схватке с настоящими наёмниками.

А в скором времени началась зима.

Опытные шиноби знают, что зима — самое ужасное время года для нашей работы. Вспомните сами свою службу. Неприятно, да? Вот и моя первая зима в качестве генина прошла довольно посредственно. Хоть в наших местах и не распространены сильные метели или стойкие морозы, тренировки, да и просто работа тормозились из-за неудобной одежды и почти постоянного гололёда. Обычные сандалии сменялись на утеплённые ботинки, из-за которых проводимость чакры страдала, заставляя посылать большее её количество, чтобы удержаться на тех же деревьях во время передвижения, а на тело добавлялось термобелье и облегчённые куртки со штанами, в которых не холодно было разве что передвигаться.

Хата-сенсей все реже собирал нас вместе, потому что крытых стадионов было намного меньше, чем открытых, и они были заняты в основном более опытными шиноби. Так что тренироваться приходилось у себя на участке, благо напарник у меня был всегда.

— Не задерживайтесь надолго, поняли меня?

— Так точно, Мико-сан! — натягивая сапог, прокричала я.

Итачи, сидящий рядом, поморщился от громкости и натянул вязаную шапку. Схватив сумку с кунаями, мы быстро проскользнули наружу и сразу же натянули шарфы на нос.

М-да, ну и погодка.

Зайдя на заднюю площадку, я слегка притоптала снег и бросила в эту ямку пока что ненужную сумку.

После того как тело немного разогрелось от разминки, я избавилась от мешающего шарфа, но снимать шапку все же не решилась.

— Готов? — встав недалеко от парня, поинтересовалась я.

Тот кивнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь. В следующее мгновение на меня

уже смотрели красные глаза с тремя запятыми. Слегка приподняв уголки губ, я также подала чакру к глазам, показывая идентичный узор оболочки.

Драться с «включенным» шаринганом против имеющего такое же преимущество противника немного сложнее, чем против человека без такого кеккей генкая.

Ведь сейчас-то вводные данные практически одинаковы.

И это практически стало достаточно ощутимым в момент, когда мальчик повалил меня на лопатки, приставляя к горлу кунай.

— Я снова победил. — подавая руку, сухо объявляет паренёк.

Усмехаясь, я приподнялась вслед за ним. Отряхнув одежду от снега, я предложила «брату» провести ещё один спарринг, прежде чем вернуться домой, на что тот фыркнул и отказался, аргументируя такой ответ тем, что еще более продолжительное валяние в снегу ни к чему хорошему не приведёт.

Неохотно согласившись с вполне разумной причиной, вновь намотала темный шарф на шею и, оставляя сумку на парня, начала пробираться к дому.

Внутри меня, как и обычно, встретил Саске, прискакавший на звук открывающейся двери.

— Итати-нии? — склонив голову, чтобы заглянуть за мою спину, произнес мальчик. Фыркнув, я сняла ботинки и подхватила Учиху под подмышки.

Что я там говорила о чёрствой сестре? Забудьте.

— Сейчас он придёт. Вы что-то готовили? — проходя на кухню, где Микото домывала посуду, тихо спросила я. Мальчик кивнул.

— Петеньки.

— Печеньки?

— Да. Рыбки.

— Они называются тайяки, Саске. — поучительно проговаривает девушка, прося меня «поставить его уже на пол наконец, он ведь не маленький». А затем пихает мне миску с салатом в освободившиеся руки.

— Ты так много наготовила… У нас будут гости? — невзначай интересуюсь я, пока Итачи хватает полетевшего к нему Саске.

— Да, к нам придут некоторые товарищи Фугаку. Сходите в гости к Шисуи пока, ладно? А то я думаю, что это все затянется до поздней ночи.

Чуть приподняв брови, я киваю и ставлю наконец-таки этот салат на светлую скатерть.

После того вечера мы с Итачи стали довольно частыми гостями в доме Шисуи, что, несомненно, нравилось кудрявому Учихе. Тот был в восторге от возможности «устраивать семейные посиделки без занудных взрослых», а вот я каждый раз шла в чужой дом с кислым привкусом во рту, ведь понимала, что каждое новое собрание — ещё один закручивающийся винтик в машине противостояния клана с верхушкой деревни, которая в конце своего пути обязательно разобьётся, оставив после себя лишь кровь и смерть.

Прошло немногим больше года после сдачи экзамена на чунина, когда дом потрясли относительно неожиданные новости: Итачи приняли в Анбу.

Фугаку был невообразимо горд наследником, а вот на меня теперь поглядывал все с большим пренебрежением. Шисуи подбадривал младшего кузена, обещая подробно рассказать о том, как ужиться в новой структуре, а я лишь скованно улыбалась. Радости никакой не было. Была лишь почти незаметная дрожь, выдавающая мои натянутые до предела нервы.

Ведь конец был ближе, чем я думала.

Сидя уходящей осенью на застеленной постели, я молча смотрела в окно, будто пыталась углядеть решение всех проблем в наступающих сумерках.

В последнее время все события начали происходить с неимоверной скоростью, что меня очень пугало. Казалось, что месяцы проходили за считанные дни, и я вовсе не успевала приспосабливаться к изменениям.

К изменениям в семье, изменениям в команде, к изменениям в моей собственной жизни.

Переведя уставший взгляд на маску лисы, я потерла глаза до пляшущих точек и жалобно застонала. Почему я?

Уйдя из дома почти с самым рассветом, я мгновенно надела расписанную маску на заплаканное лицо и выдвинулась в хорошо знакомом мне направлении.

Задержавшись ненадолго у прилавка Яманака, схватила уже привычный букетик красных цветов и побрела по крышам к поляне памятников.

Время было раннее, поэтому людей я почти не встречала, однако придя в нужное мне место, с сожалением заметила нескольких таких же утренних посетителей кладбища как и я. Особенно сильно стрельнуло в сердце от присутствия здесь рыжеволосой девушки с небольшим выпирающим животом.

Тяжело вздохнув, я не стала дожидаться ухода Аям, ведь знала, что в таком случае точно опоздаю на построение, и встала рядом с девушкой. Аккуратно возложив принесенное рядом с могилой, ненадолго осталась стоять на одном колене, а затем также молча как и пришла, покинула кладбище неоцененных героев деревни.

Говорить мне было не о чем.

К своему стыду историю смерти своего первого и последнего настоящего

наставника я узнала лишь в послевоенное время, когда помогала разбирать архивы. Про Нэо Хата была небрежно начиркана лишь одна жалкая строчка: был убит за попытку дезертирства.

С переводом в специальное подразделение подготовки мне быстро пришлось усвоить не одну «Анбувскую истину». Так за глаза назывался свод негласных правил данной структуры.

Общий смысл всех заповедей — здесь ты не человек, здесь ты оружие. Здесь у тебя нет друзей или врагов, здесь нет любимых и любящих, здесь нет душевных и бездушных, ведь здесь нет людей. Надевая маску, ты терял свое имя и свои чувства. Надевая маску, ты терял себя как личность. Твоё лицо — маска. Твоё имя — позывной. Твои мысли — приказ. И никак иначе.

Проходя по опустевшим коридорам центра тренировки, я неуютно ежилась, будто предчувствовала.

Невольно прогоняя события того дня, я невесело хмыкаю и тем самым привлекаю внимание Итачи, сидящего на соседнем пне.

Парень переводит убитый взгляд на меня, а затем отводит его и снова вглядывается в наступающую темноту, будто как и я некоторое время назад ищет там ответы на терзающие его вопросы.

Не чувствуя совершенно никаких сил для того, чтобы просто начать объясняться, я утыкаюсь лбом в грязные ладони и зажмуриваю глаза. Голова гудит, не давая собрать множество мыслей в связанные предложения. И Итачи решает, наконец, взять все в свои руки. Как и обычно.

— Откуда? — хрипло произносит он, все ещё глядя в никуда.

Не дождавшись от меня ответа, который я никак не могла слепить, подросток резко поднимается с холодного дерева и силой запрокидывает мою голову, тяня за небольшой хвост.

— Откуда ты узнала, Юмико? — еле сдерживая накатывающие по новой эмоции, шипит «брат».

Даже не морщась от неприятной боли в затылке, наконец осмысленно смотрю в горящие глаза напротив.

— А сам ты как думаешь? — тихо спрашиваю я.

Прикусывая щеку, Итачи ещё некоторое время сверлит меня взглядом на грани слез, будто борется с самим собой.

— Итачи, отпусти меня. — твёрдо говорю я, ощущая, как шея начинает затекать от неудобного положения. Парень размыкает пальцы, выпуская мои волосы, а затем обессилено садится на землю.

— Ты обо всем знала? Почему… почему мне ничего не говорили? — тихо начинает парень.

— Тебя проверяли. — отрезаю я, а затем прикрываю болящие глаза. В голове все ещё вертится калейдоскоп из воспоминаний, от которых, если честно, я бы с удовольствием избавилась прямо сейчас, лишь бы не чувствовать этой блядской боли.

Сдача экзамена на чунина, в результате которого Фугаку даже треплет нас обоих по волосам. Смерть Хата-сенсея и расформирование нашей команды. Уведомление о переводе меня на подготовку в Анбу вслед за «братом». Тренировки, оканчивающиеся кровью и мозолями. Постоянная головная боль от частого использования шарингана. Первые миссии в качестве поддержки опытных бойцов. Первый убитый враг. Первое проваленное задание и наказание. Отстранение от миссий и обещание Третьего, которое он не сдержал. Новый призыв на службу и блестяще выполненная миссия, оставившая море крови на руках. Возвращение кошмаров, проживание вне дома, а потом оно.

— Я получила задание почти сразу после тебя. — шепчу, прикусывая губу.

Итачи вскидывает голову и всматривается в мои глаза, словно не веря, а я тянусь к его рукам.

— Третий приказал помогать тебе. А в случае чего… — веду плечами, не горя желанием заканчивать предложение, и одновременно с этим поглаживаю тыльную сторону ладоней парня большими пальцами.

— Сделать все за меня? — тихо проговаривает Учиха, переворачивая ладони и сжимая мои заледеневшие пальцы.

Усмехаюсь и прикусываю губу.

— Бредятина, да? Будто бы ты стал бы самовольничать.

… А у верхушки будто бы не оказалось другого претендента на роль убийцы. Просто цирк какой-то.

Итачи резко убирает свои руки от меня и отворачивает голову.

— Я собирался тебя убить. — спустя, кажется, целую вечность произносит парень.

— Я знаю.

— Я не просил за тебя у Третьего. — не обращая внимания на мой ответ, продолжает подросток.

— Я знаю. — игнорируя стрельнувшую боль в груди, вновь отвечаю я.

Итачи слегка кивает и снова поворачивается лицом ко мне. Грустно улыбаясь, притягиваю Учиху в объятия. Тот слегка сжимает мою спину в ответ и утыкается носом в плечо.

— Но я рад, что ты жива.

Прикусывая щеку, сдерживаю вырывающееся хныканье.

Плеснув холодную воду в лицо дрожащими руками, я задерживаю дыхание и смотрюсь в зеркало. Уже больше месяца я живу словно на иголках в ожидании своего приговора, одновременно с этим пытаясь не подавать виду, что я знаю.

Я знаю, куда уходит Фугаку по вечерам. Я знаю, где пропадает Итачи ночами. Я знаю, что случилось с Шисуи. Что я знаю, какая участь ждёт клан в скором времени. И что я позволю этому случиться.

Услышав громкий стук, вздрагиваю и открываю дверь в ванну, в последний момент одергивая футболку, чтобы закрыть красную татуировку.

— Саске?

Восьмилетний мальчик стоит, уперев руки в боки, и недовольно смотрит на меня из-под чёлки.

— Юми-нээ, когда мы уже пойдём гулять? Скоро стемнеет совсем!

— Прости-прости, Саске, я потерялась во времени. Ты уже взял корзинку? — натягивая улыбку, спрашиваю я.

— Конечно!

— Ну тогда иди обувайся, я сейчас подойду.

Проведя мальчика взглядом, я быстро прикрепляю кунай к бедру и следую за Учихой.

Слушая краем уха болтовню Саске, я продолжаю мять рукав кофты, накинутой в спешке. В затылке гудит мысль, что это, вероятно, последний день, который я провожу с Саске в такой обстановке.

— Эй, Юмико, а ты придёшь завтра?

Повернув голову к брату, слегка киваю, а потом, спохватившись, спрашиваю:

— А что завтра будет?

— Мы будем устраивать показательные соревнования среди группы. Ирука‐сенсей сказал, что можно пригласить родственников. Ты сможешь уговорить Итачи прийти?

Хмыкнув, поправляю волосы мальчика небрежным движением, на что тот слегка улыбается.

— Так ты зовёшь меня только из‐за Итачи? — сощуриваю глаза и слегка тыкаю Учиху в бок.

— Вовсе нет! Просто тебя Итачи слушает больше, чем меня и если ты попросишь, то он точно придёт!

— Ты же знаешь, что дело не в тебе или во мне, Саске. У Итачи много работы, которую он не может игнорировать. — примирительно проговариваю я.

— Но все же…

— Хватит, Саске.

Учиха надувается, но перестаёт развивать эту тему.

— Может возьмём ингредиенты для пирога? — указывая на ближайший

магазин, предлагаю я, не в силах наблюдать долго за обиженной мордашкой. Саске недовольно косится на меня, но в итоге принимает предложение.

Набрав полные пакеты еды, мы с Саске выходим, посмеиваясь над какой-то чепухой, рассказанной младшим. Мальчик буквально светится от уделяемого ему внимания и продолжает болтать до самого дома не хуже Наруто.

—… поэтому Ирука-сенсей теперь всегда внимательно рассматривает… — обрывая себя на полуслове, мальчик останавливается и хватает меня за рукав.

— Юмико, тебе не кажется, что за воротами слишком тихо?

Чувствуя, как мороз сковывает мои внутренности, я резко выпускаю пакеты из рук и немного помедлив достаю кунай.

— Юмико…? — потерянно произносит Саске, наблюдая за моими движениями.

От улыбки не осталось и следа.

— Тихо. Держись позади.

Мальчик нервно сглатывает, но следует моей просьбе. После того как мы проходим на территорию квартала, я сильнее сжимаю оружие.

Передо мной вырисовывается будто картина из особо жестоких ужастиков: на дороге темные пятна крови, по бокам валяются мёртвые тела, а вокруг — полная тишина. Спиной ощущаю шок Саске и стискиваю зубы.

— Юми-нээ… что… что здесь… Итачи! Где родители и Итачи, Юми?! Юми! — мальчик начинает судорожно дёргать кофту, пытаясь добиться от меня ответа, а я лишь молчу и медленно обвожу территорию взглядом. Под громкий, почти оглушающий звук бешено бьющегося сердца я поднимаю голову и застываю.

На одной из крыш стоит Итачи, протирающий клинок от крови и будто бы не обращающий на нас внимание, хотя я знаю, что он знает, что мы здесь.

Отбросив тряпку, парень поворачивает голову в нашу сторону, а затем быстро спрыгивает на залитую кровью землю.

— Итачи-нии… — робко тянет Саске, все ещё не понимая, что, черт возьми, происходит. Учиха игнорирует его и лишь продолжает медленно шагать к нам сотрешенным взглядом на лице.

Я немедленно выставляю кунай вперёд и тихо прошу Саске оставаться позади. Итачи приподнимает лезвие и я понимаю, что времени больше не остаётся. Быстро повернувшись, ударяю мальчика по шее, заставляя того упасть без чувств, а сама резко отпрыгиваю назад, избегая удара катаной.

— Тихо, Итачи. Нам нужно поговорить.

Нервно стуча по висящей на бедре маске, я спешно продвигалась по пустынному коридору центра подготовки. Только недавно я была восстановлена в рядах Анбу, а сегодня меня уже вызывали «на ковер».

Что было не совсем хорошо.

Не особо представляя, что меня может ждать, я в волнении и страхе кусала губы.

Косяки в Анбу не прощали. Никому.

Дойдя, наконец, до самой дальней комнаты, я глубоко вздохнула, прижала расписанную маску к лицу и стукнула по темной двери костяшками. В ответ раздалось едва слышное «войдите», и я чуть было не приросла к полу, услышав этот голос здесь.

Сжав челюсти, я все же заставила себя толкнуть дверь и проскользнуть внутрь еле освещенной комнаты. Моментально присев на колено, я опустила голову.

Потому что так было нужно.

— Приветствую вас, Хокаге-сама.

— Поднимись, Юмико. Нас ждёт долгий разговор. — легко произнёс Хирузен, а я с силой зажмурилась.

Вздрогнув от скрежета, прозвучавшего рядом с головой, я разлепила глаза и сразу потянулась за кунаем, который был прикреплен к моему бедру.

— Прости.

Услышав голос Итачи, облегчённо вздохнула, а затем приняла сидячее положение. Пробыв некоторое время с закрытыми глазами, я дала своему мозгу проснуться, а потом потянулась, одновременно с этим издав непонятный полустон-полухнык.

Привыкнуть ко сну на голой земле мне, наверное, никогда не удастся.

Парень тем временем уже перестал издеваться над кунаем и теперь сгорбленно сидел на пне неподалёку. Взглянув на его руки, я сразу заметила свисающие синие концы повязки и поджала губы. Свою-то бандану я оставила в деревне, совершенно позабыв о ней, сбегая из пропитанного кровью квартала.

Зато со мной оказалась маска Анбу, которая сейчас лежала недалеко от места моего ночлега.

— Давай сюда. — подойдя к Учихе, тихо проговорила я. Забрав повязку из чужих рук, я погладила глубокую царапину большим пальцем, а затем попросила парня согнуться еще немного. Затянув узел на затылке, я отошла на пару шагов назад и обвела взглядом новый вид, уже знакомый мне по просмотренному некогда произведению.

Дернув уголком губ, вновь вернулась к своей маске и присела на корточки.

Ранее столь привычные синие линии казались неправильными, а где-то на задворках сознания пронеслась мысль, что они должны быть красными.

Под стать крови, пролитой моими руками.

Крики «новенькой девочки» разносятся по всему подвалу, от чего мне хочется закрыть уши ладонями и свернуться калачиком на холодном полу. Но я знаю, что мне нельзя этого делать, поэтому я лишь продолжаю смотреть на задыхающуюся от боли блондинку и поднимаю окровавленный ремень в воздух.

Через секунду воздух сотрясают новый крик боли и заливающийся мужской смех.

Почувствовав тошноту от проскользнувшего воспоминания, я впилась криво обрезанными ногтями правой руки в левую ладонь и глубоко вдохнула.

Это было в прошлом.

— Эй, Юми.

— М? — отпустив несчастную ладонь, отозвалась я.

— Здесь кто-то есть.

Услышав нотки паники в чужом голосе, я слегка кивнула и, как ни в чем не бывало, поднялась на ноги, прихватив с собой маску. Подросток медленно подошёл ко мне и, положив ладонь на плечо, зашептал:

— Скорее всего это Тоби. Не решается показаться из-за тебя.

Чуть улыбаюсь и киваю, будто услышала что-то весёлое.

Не не решается, а изучает, Итачи.

И моя мысль подтверждается в следующую же секунду, когда мимо нас пролетает кунай. Еле успеваю присесть и воздвигнуть каменную стену прежде чем в нас летит огненный шар.

Лежа на траве, я лениво приоткрываю глаза, когда чувствую чей-то внимательный взгляд на себе. Ай в тот же момент отворачивается, а я слегка усмехаюсь. Нацуко, смотря на все это, лишь закатывает глаза и вновь утыкается в свою книгу. Протерев лицо рукой, я принимаю сидячее положение и облокачиваюсь на ствол дерева.

— Эй, Ай, ты чего такая нервная? — поправляя бандану, негромко спрашиваю я. Ямамото буквально вскакивает с места, на котором она уже некоторое ю время сидела, и быстро оказывается рядом со мной.

— Разве ты не помнишь, что говорил Хата-сенсей вчера? Неужели тебе неинтересно поскорее узнать свою близость со стихиями?

— Какой-то он недружелюбный, Итачи. — хмыкая, шепчу я. Тот же, совершенно не меняясь в лице, начинает складывать печати.

Вовремя убираю землю и отпрыгиваю назад, давая парням столкнуться друг с другом. Но понимая, что целью атаки являюсь именно я, сосредотачиваюсь на имеющейся чакре и пускаю её в землю. Чувствуя размягчение почвы мысленно хвалю себя и применяю одну из своих любимых техник. Позволяя Тоби подобраться ближе, размягчаю землю под его ногами, а сверху направляю на него большую земляную руку, которая, как правило, заталкивает противников под землю с головой навсегда.

Не ожидая такого же результата в борьбе против этого индивидуума, быстро вытаскиваю руки из-под земли и вдыхаю побольше воздуха.

Все же моя фамилия не была пустым звуком.

Досчитав до десяти, я прижимаю пальцы ко рту и резко разворачиваюсь, оставляя за собой огненную полосу. Сталкиваясь взглядом с насмехающимся Тоби, выпускаю столп огня прямо ему в лицо, а затем проваливаюсь под заранее смягченную землю. Проползя по туннелю, оставленному предыдущей техникой руки, выскакиваю на поверхность как раз вовремя.

Ведь в следующее мгновение из ямы вырывается пламя, пронзающее воздух высоким столпом.

Нервно посмеиваясь, грохаюсь на землю. Сердце бешено стучит, заглушая все звуки вокруг, и я даже не сразу соображаю, что больше, в общем-то никто и не нападает.

Задержав дыхание, я прикрываю ненадолго глаза, а затем поворачиваю голову вправо. Тоби стоит напротив Итачи, беззаботно перекатывается с пятки на носок и, вероятно, что-то говорит подростку.

Переведя взгляд на меня, молодой парень вскидывает руку вверх и слегка покачивает ей. Кивнув в ответ, я поднимаюсь на ноги и шаркаю до своих вещей, одновременно с этим буквально крича внутри себя.

Во время «официального знакомства» Тоби лишь слегка усмехается, бродя взглядом по моему телу, но ничего не говорит. Я же старательно пытаюсь сделать отрешенное лицо, но нахлынувшие эмоции настолько сбивают меня с толку, что я все же надеваю расписанную маску, молясь, чтобы Учиха постарше не узнал мое слабое место раньше времени.

Когда Тоби отворачивается, чтобы указать направление, Итачи легко и быстро скользит пальцами по внешней стороне моей руки. Успокаивает.

Легко сжав чужое запястье, подаю знак, что все нормально.

Это было, блять, вообще не так.

Дав нам время для сбора вещей, Тоби отлучился к ближайшим деревьям. Проведя нового знакомого взглядом, я, как мне кажется, даже легче начала дышать.

Убрав подпаленные деревяшки, оставшиеся от костра, а также засыпав дыры в земле, мы с Итачи взяли каждый свое оружие и направились к лежащему на земле Тоби.

Вся последующая утомительная дорога до неизвестной местности прошла в относительной тишине, если не считать редкой, но настырной болтовни Обито. Тот довольно искусно умел болтать обо всем и ни о чем одновременно. Объектами его рассуждений становились все: маленькие дети, старушки, крестьяне, продавцы магазинов, выгонявшие его когда-либо… Мысленно потирая виски, я упорно продолжала молчать, не желая разговаривать с ним в таком нестабильном состоянии, ведь не сомневалась: Тоби всегда найдёт для себя выгоду. Однако в моем сознании творилась абсолютная анархия. Набатом стучали мысли о Саске. Как он там? Он уже очнулся? Он в больнице? Он плачет? Бесцельно пялится в стену? Его кто-нибудь навещает? Приносит еды? Он ищет нас?

Слишком сильно погрузившись в себя, чуть не пропускаю момент, когда Тоби спускается с деревьев на землю, но искусно делаю вид, что это вовсе не так, когда спрыгиваю прямо перед парнями. Обито щурится, а затем поворачивается ко мне спиной и указывает пальцем куда-то вдаль.

— Вот там есть небольшая деревушка, где никто не станет задавать вопросов. Скажете, что вы от меня — получите бесплатный обед. Я вернусь за вами на закате.

А затем, буквально растворившись в воздухе, Тоби покидает нас.

Сняв, наконец-таки маску, я устало села на землю, только сейчас начиная чувствовать боль в ногах.

Как оказалось, Тоби не соврал. Когда мы добрались до деревни, все в пыли и с оружием наперевес, никто даже не попытался нас остановить, лишь некоторые женщины потянули своих детей подальше от нас. Зайдя в ближайшую таверну, мы заняли скромный столик у самого входа, к которому чуть позже неспешно подошёл грузный мужчина.

— Чего хотите?

— Нам 2 чашки супа, пожалуйста. И 2 стакана воды. — быстро взглянув на, видимо, хозяина этого места, проговорила я.

— Деньги вперёд.

Переглянувшись с Итачи, я слегка пожала плечами.

— Мы от Тоби. — несмело произнёс парень и на всякий случай потянулся к лежащему рядом клинку. На лице лысого мужчины тотчас отобразилась крайняя степень недовольства, но он лишь кивнул и отошёл к стойке.

Облегчённо выдохнув, Итачи привалился к спинке лавочки и прикрыл глаза.

Отобедав под пристальным взглядом того мужчины, мы еще недолго посидели в кафешке, перекидываясь сдержанными комментариями об окружающем нас месте. Казалось, что это была действительно глухая деревня, и вполне возможно, что она была под каким-никаким влиянием относительно недавно ещё сформированных Акацуки. Или же просто самого Тоби.

Черт знает, чем он занимался все эти годы.

Почувствовав, что глаза начали закрываться все с большей охотой, предложила все же выйти на улицу и осмотреть деревню. Прикрепив лежащую прежде на столе маску к левому бедру, я направилась к выходу.

Лето здесь было в самом разгаре: в ветре не было даже намёка на прохладу, местные жители ходили в майках и шортах, прикрывая головы шляпами, в основном соломенными. По внешнему виду домов можно смело было сказать, что жители здесь не шиковали и, вероятно, промышляли только выращиванием разных культур и торговлей с соседними деревнями.

О своих воинах речи и не шло.

Наблюдая за подростками примерно моего возраста, таскавшими какие-то доски и катившими тачки с землёй, я невольно задавалась мыслью «а могла ли так жить я?»

Пройдя, в общем-то, все центральные улицы вдоль и поперёк, мы с Итачи приняли единогласное решение выйти к окраине и подождать Тоби там. Усевшись на землю и привалившись к одной из самых чистых сторон хлипкого дома, я вцепилась в чуть подрагивающую руку Итачи.

— Подожди ещё чуть-чуть, мы скоро доберёмся и сможем отдохнуть. Наверное.

В ответ подросток лишь издал короткое "угу" и ненадолго прислонил свою голову к моему плечу.

— Мне больно. Так в груди больно.

Я закрыла глаза и сглотнула вязкую слюну, не в силах сделать хоть что-то. Потому что мне тоже было больно.

Декабрь. Спустя 5 месяцев после уничтожения клана Учиха.

Лениво ковыряя засохшую корочку на очередном порезе, я показательно вздыхаю и откидываю голову на спинку любезно предоставленного синего кресла.

Заказчик, как меня уверяли тридцать пять минут назад его верные собачки, изо всех сил торопится на встречу с «представителями уважаемой организации», но все равно жутко опаздывает, что слегка выводит из себя, потому что ради этого дела нам сначала пришлось вылезти из тёплого убежища в метель, а теперь приходилось торчать в этом «замке» дольше необходимого, ожидая, когда же появится этот мистер капризный богач.

Ну совсем никакой совести у этих зазнавшихся хренов.

Переведя взгляд вправо, наблюдаю за тем, как мой напарник, развалившись на черном диване, с удовольствием поедает предложенные пирожные и, кажется, вообще не напрягается.

— Ну подумаешь проторчим тут денёк, я вот вообще не против. Еда есть, питье достану, что нервничать-то, Ю-ми-ко?

Ичиро — парень 23-х лет, который сражается преимущественно с помощью стихии воды и капает мне на мозги своим присутствием в Акацуки, ведь является одним из неизвестных «персонажей» (коих, я предчувствую, будет не так уж и мало за годы до начала «основной истории»). Так что складывать мнение о нем и находить верную траекторию отношений приходится прямо во время вынужденного сотрудничества. Что определенно доставляет некоторые неудобства.

Чувствуя на себе сверлящий взгляд, парень поворачивает голову и вздергивает бровь.

— Поделиться?

— Нет. Но спасибо за предложение.

Ичиро пожимает плечами и доедает последнюю корзиночку.

— Как хошь. — с набитым ртом отзывается брюнет, а потом, словно что-то вспомнив, расплывается в улыбке и пододвигается ко мне поближе, из-за чего я неосознанно отклоняюсь назад и тянусь рукой к бедру.

— Да не нервничай, мне маленькие девочки не интересны. Я вообще-то собирался тебя за маску подколоть, да видимо не судьба.

Блятьблятьблятьблять, что ж я такая нервная-то.

— Ну удиви. — складывая руки на груди, милостиво разрешаю я.

Парень выпрямляется и откашливается прямо как перед выступлением, а потом, видимо поняв, насколько это выглядит убого, цыкает и склоняет голову вбок.

— Момент упущен. — констатирует Ичиро и откидывается на спинку. Я фыркаю и поворачиваю голову к открывшейся секунду назад двери.

— Я прошу прощения за то, что заставил вас ждать… — нарочито медленно и тихо произносит пришедший мужчина, что вмиг раздражает моего напарника.

Отступник резко отталкивается от дивана и встает нос к носу с заказчиком.

— Давай реще и без церемоний. Пирожные у вас, конечно, вкусные, но терпение — все же не совсем мой конёк. Учиха подтвердит.

Вскидываю правую ладонь с небрежно полусогнутыми пальцами и «приветствую» глубокоуважаемого богача. Мужчина, нужно отдать ему должное, ни на миг не теряется, а лишь вновь слегка склоняет голову.

— Понимаете, дело совсем лёгкое, однако я никак не могу справиться с ним в одиночку. В деревне кто-то повадился запасы мои воровать: съестные и не только. Моя к вам просьба — поймать этого вора или шайку воров. Деньгами не обделю, поверьте.

— Понимаю, неприятно. — протягивает Ичиро, строя грустную гримасу в конце.

— Головы принести или закопать просто?

— Мне будет достаточно ваших слов. Похороните их в лесу. — бледнея, произносит мужчина.

Типично.

Получив дополнительные сведения о том, что воруют обычно по ночам (интересно, кто вообще это делает при свете дня), мы отказываемся от предложения остановиться дома у заказчика и быстро топаем в ближайшую таверну.

— Два номера односпальных и два горячих ужина. — сняв «облачную» накидку и спрятав маску, подхожу к скучающей а-ля администраторше. Та, смотря исподлобья сначала на меня, а затем на стоящего позади Ичиро, бросает на стойку ключи, забирает плату и бурчит что-то про то, что еда минимум через час.

Доброжелательно улыбаюсь и направляюсь к лестнице, таща за собой начавшего флиртовать с какой-то гостьей парня. Девушка метает в меня молнии своими взглядами, на что я мысленно закатываю глаза.

Вот дура, ей жизнь тут спасают, вообще-то.

Отдав вторые ключи отступнику, распахиваю свою дверь и вваливаюсь в свой номер прямо в ботинках. М-да, холодновато, однако.

Не имея, к сожалению, иного выхода, плюхаюсь в кровать в одежде и натягиваю сверху холодное одеяло. Может попробовать поспать?

Несколько часов спустя Ичиро, как самый настоящий друг, будит меня крайне приятным образом.

— Эй, вылезай из пещеры, огнедышащая! Иначе будешь той тетке объяснять, почему в одном из номеров дверь пропала.

Вздрагивая от громкого хлопка по двери и не менее громкого выкрика, я откидываю одеяло с головы и кидаю взгляд на окно. На улице и вправду уже темно. Чертыхаясь, слезаю с кровати и тру заспанное лицо.

— Хорош дубасить! Подожди меня на улице. Сейчас буду.

Стукнув по двери ещё пару раз, Ичиро фыркает и, видимо, правда спускается вниз.

Быстро собрав все имеющиеся вещи и пристегнув оружие к телу, я пару раз провожу руками по волосам, чтобы распутать небольшие образовавшиеся узелки, и надеваю маску с красными узорами. На плечи легко опускается плащ, лежавший до этого «на сохранении» в одном из свитков.

Выпрыгнув на улицу через окно, я переглядываюсь со стоящим неподалёку Ичиро и подаю знак двигаться вперёд. Парень кривится, но поднимается на крыши, отдавая мне территорию на земле.

Какой послушный, а. Сказать кому — не поверят.

До «склада», с которого, как утверждал заказчик, часто что-то таскают, мы добираемся минут за пять. Обойдя здание вокруг, я тихо удивляюсь, как оттуда ещё не вынесли абсолютно все, ведь домик совсем не охраняется. А замóк, явно видевший лучшие годы, может снести вообще любой при особо сильном желании. Даже обычный оголодавший подросток-фермер.

Все еще поражаясь глупости богача, забираюсь на крышу соседнего здания, где уже успел развалиться Ичиро.

— Слушай, тебе не кажется, что мы делаем бессмысленное задание? — садясь рядом с напарником, расслабленно проговариваю я.

— Ну замочим мы сегодняшних, а завтра новые придут. Тут же даже ребёнок при желании пролезет…

— Ой, да какая разница. — отмахивается парень.

— За обещанные деньги я готов сделать любую бессмысленную хрень. Тем более как там? «Приказы не обсуждаются»? М? Кто из нас был в АНБУ, в конце-то концов? Что за бунт на корабле?

— Тебе не кажется, что я не лучший пример беспрекословного послушания? — раздраженно шиплю я.

Ичиро загадочно улыбается и щурит глаза.

— Смотри за обстановкой, не-пример.

Как я, в общем-то, и предполагала, смельчаками, полезшими в ночь за трофеями, оказались совсем обычные и довольно молодые бедняки, которых этот богач наверняка обирал, запихивая себе за бок больше положенного.

— Вперёд. — коротко говорит парень, замечая крадущуюся стайку.

Закрываю ненадолго глаза, а затем, мысленно прося прощения, следую вниз за Ичиро.

Убрав всех семерых без особого шума, мой напарник оперативно запечатывает тела в свиток и вновь возвращается на крышу. Я же остаюсь внизу и прохожусь кружок вокруг домика, увязая по колено в снегу, чтобы высмотреть какие-нибудь вещи ныне покойных.

— Ну чего, трофеев не нашла? — ухмыляясь, спрашивает парень, когда я вновь залезаю на крышу.

— Не нашла. Хорошо сработали. — присаживаясь на корточки, тихо отвечаю я. Самодовольно улыбнувшись, Ичиро ложится на спину.

— Толкни, если ещё кто будет. В противном случае уходим с рассветом, закапываем и валим домой.

Я киваю, надеясь, что геройствовать сегодня больше никто не полезет.

Закончив с последним из тел, я вытаскиваю руки из замерзшей земли и начинаю усердно тереть их друг о друга. Ичиро посыпает появившиеся могилки лежащим вокруг снегом и устало вздыхает.

— Я передумал. Уйдём после горячего чая и хотя бы пары часов сна. Ты же не против? — дергая бровью, спрашивает парень.

Я мотаю головой и снимаю маску, зевая. Вообще-то я не особо хотела возвращаться в то же место, но предложение хотя бы попытаться поспать, развалившись на кровати под не очень теплым, но все же одеялом, было слишком заманчивым.

— Только сними плащ. Ни к чему светиться лишний раз.

Продрыхнув целых пять часов вместо запланированных двух и встав ближе к середине дня, я расталкиваю соседа, пихаю сворованные булочки в свитки и одеваюсь в путь-дорогу. Выйдя в начинающийся снегопад, я торможу, чем вызываю недовольный возглас Ичиро, запрокидываю голову и вглядываюсь в небо.

— Ичиро, ты любишь снег? — все еще не отрывая взгляда от манящей темноты тихо спрашиваю я.

— М? Да не особо. А ты, я так понимаю, любишь.

— Ага...

Парень затихает, но спустя пару секунд цыкает и насильно склоняет мою голову.

— Ай, больно же... — выворачиваясь из-под руки, шиплю я.

— Под ногами снега полно, полюбуешься по дороге. Давай, топай уже, я замёрз.

«Дома» как обычно крайне оживленно и громко, поэтому наше возвращение почти никто толком и не замечает. Ичиро сразу «откланивается» и буквально телепортируется на кухню, даже не снимая с плеч катану.

Я же прохожу по длинному коридору к самым дальним дверям и сначала дёргаю ту, что слева. Сложив все пожитки на кровать, я потягиваюсь, а затем хлопаю себя по щекам. Посплю попозже.

— Я снова здесь и я жива. — констатирую очевидное, входя в небольшую комнату, расположенную аккурат напротив моей. Парень, сидящий в позе для медитации, приоткрывает правый глаз и слегка улыбается. Отзеркаливая улыбку, я брякаюсь напротив, прямо на пол, и поджимаю под себя ноги.

— Ну как ты? Ходил куда? — чуть отклоняясь назад, тихо спрашиваю я.

Парень кивает и, перевязав волосы резинкой, спускается с кровати. Дальше я наблюдаю за тем, как Итачи, присаживаясь на корточки, открывает дверцу тумбочки и вытаскивает оттуда небольшую коробочку.

— Мы ходили в деревню неподалёку, — наконец поясняет подросток, — заказчиком оказался владелец кафе, так что едой нас не обделили. Ещё и в дорогу дали. — парень тихо фыркает, откидывая крышку. Заинтригованная, я склоняю голову над коробочкой и чуть не влезаю носом в крем.

— Да ладно, пирожные?! Надеюсь, они не пропали. — хватая первую попавшуюся сладость, говорю я.

— Не должны были. Эй, ты куда сразу два? Имей совесть, оставь и мне тоже.

Вновь отклоняюсь назад, поднимая руки с пирожными вверх.

Вот это я неваляшка.

— Ничего-ничего, там ещё остались. — кивая в сторону коробки, весело проговариваю я.

— Ага, самые маленькие. — бурчит парень, убирая темную коробку за спину.

Закатываю на секунду глаза, а затем протягиваю нетронутое пирожное «брату».

— Ладно, не дуйся. Спасибо, что поделился.

Итачи дёргает уголками губ и забирает угощение, так что сладости мы доедаем в приятной тишине, оперевшись спинами на каркас кровати.

— Мм, кстати, какие у нас планы на Новый год? — опираясь виском на чужое плечо, тихо спрашиваю я.

— Ты уже что-то решила? — слегка приобнимая меня, интересуется парень.

— Не-а. Если честно, я просто хотела свалить отсюда. А ты?

Итачи пожимает плечами и откидывает голову назад.

— Единственное место, куда я хотел бы сходить слегка... недоступно.

Отстранив голову, кидаю грустный взгляд на парня. Тот, поднимая правую руку, снова укладывает мою голову на плечо и убирает волосы за ухо.

— Итачи?

— М?

— С ним все будет нормально. — закрывая глаза на то, что это все брехня, тихо говорю я.

Итачи, кажется, тоже в это не верит ни на секунду, но соглашается.

— Конечно.

Вообще жизнь среди смеси преступников проходит не сказать, чтобы сильно плохо. Каждый занимается своими делами вне заданий, поэтому пересекаемся мы все разве что на кухне или в очереди в душ. Некоторые члены организации типа Пейна, его шайки, Тоби и того же Орочимару на данный момент вообще живут где-то на краю мира, изредка заглядывая «в штаб», где в основном тусим мы с Итачи и Сасори с Какузу. Ичиро, Джузо и ещё парочка человек кочуют туда-

сюда, словно постоянно меняют мнение о том, где им лучше живётся.

За покупку еды и всей остальной бытовой фигни у нас отвечает конечно же Какузу, который неплохо справляется с распределением финансов, но не со своим гневом.

Само логово находится в местности весьма... живописной. А еще пустой и тихой.

Самое то для группки разыскиваемых предателей. Глядишь кто и в грехах своих покается, бродя по такой пустоте…

А вообще из-за большого количества свободной земли, здесь можно утренироваться до смерти, не опасаясь повредить что-либо, чем мы все, естественно, пользуемся. Я практикую работу со стихиями, Ичиро и Джузо возятся с оружием, Сасори развлекает марионеток, Какузу… если честно никогда не интересовалась, чем он там занимается, ну а Итачи сажает свое зрение и всю иммунную систему заодно.

Порой я удивляюсь, как он вообще встаёт на следующее утро после таких-то «тренировок». А Итачи лишь коротко сжимает моё запястье и позволяет помочь дойти до комнаты в особо тяжёлые дни.

Зима в тот год ушла довольно быстро, не оставляя за собой особых воспоминаний, а после, по законам природы, началась очередная весна. Та весна даже спустя годы ассоциируется лишь с липким страхом. В тот март Орочимару перебрался жить в штаб и занял соседствующую со мной комнату.

Наступает очередное ничем, казалось бы, не выделяющееся весеннее утро, когда я просыпаюсь от жуткого грохота прямо за стенкой. Еле проснувшийся мозг напоминает, что там, вроде бы никто не живёт, что приводит в замешательство.

Неужели кто-то решил переехать?

Понимая, что вновь заснуть мне сегодня вряд ли дадут, я неспешно вылезаю из кровати и открываю окно. На улице только-только светает. Мысленно проклиная непутевого соседа, собираю по комнате чистую одежду.

Ну а что время зря терять? Раз такое дело, можно и в душ первой сгонять.

Слегка улыбаясь возможности подольше постоять под тёплой водичкой, выхожу из комнаты, закрывая ту на замок. Дверь новоявленного соседа тоже хлопает, так что я невольно напрягаюсь, но тем не менее спокойно достаю ключ из замочной скважины и поворачиваю голову влево. Я тут тоже не пальцем деланая. Что мне всяких отступников бояться...

— Какая в-с-с-треча, маленькая Учиха. — щуря свои золотистые глаза, весело протягивает Орочимару, пока я чуть не роняю свою нижнюю челюсть на пол.

... Блять.

После такой приятной «сцены знакомства» со змеей, я еле добралась до столовой, которая находилась поближе ванной, прежде чем меня начало колбасить. Налив трясущимися руками воды в прозрачный стакан, выпила его залпом и чуть не подавилась из-за загнанного дыхания.

Да что же это такое.

Стараясь не поддаваться накатывающей панике, я зажмурила глаза и задержала ненадолго дыхание.

Столь резкая реакция на появление очередного нукенина неслабо так меня озадачила. В попытках разобраться в ситуации и в своей голове я пришла лишь к тому, что меня так сильно пугал не тот факт, что он был сильным шиноби, а тот, что он был экспериментатором. Ученым, если угодно. Орочимару был охотен до новых знаний и силы, в том числе и до тайн шарингана. Искра любопытства вкупе с маниакальным желанием превзойти заставляла его углубляться и выискивать все, что только можно, не боясь действовать грязно.

Да он буквально хотел жить вечно, меняя тела как перчатки!

И от тела с фирменным додзюцу явно бы не отказался, судя по моим воспоминаниям из прошлой жизни.

И вот тут я уже и не знала, стоит ли мне за себя бояться. С одной стороны Орочимару всегда стремился к лучшему, а лучший (причём во

всех смыслах) представитель Учих на данный момент — Итачи.⁽¹⁾

С другой стороны бороться с Итачи гиблое дело, так что можно позариться для начала на что послабее. И тут у психа уже есть выбор: либо Саске, который в силу своего возраста ещё слишком неопытен, либо я. Не лучший вариант, конечно, но терпимый.

На время, пока младший не подрастёт.

Вздрагивая от таких размышлений, чуть не разбиваю стакан, стоящий под левой рукой. Недавно подошедший Итачи косится в мою сторону, но молчит. Тоби, снизошедший до простых смертных, начинает кривляться, «беспокоясь» за моё здоровье. Орочимару, какого-то черта решивший поесть на кухне, скалится. Задерживая дыхание, а затем шумно выдыхая, прошу дать мне сил пережить этот сюр.

Улавливливая моё желание свинтить, Итачи поднимается и слегка проводит пальцами по моему плечу. Поднимаюсь вслед за ним и ставлю несчастный бокал в мойку.

На улице к середине марта уже совсем не остаётся снега, а солнце начинает потихоньку припекать, поэтому я не парюсь с выбором одежды, выходя наружу в лёгкой кофте и штанах. На моих плечах висит катана, которую Итачи носил вовремя работы АНБУ, а на ногах, на удивление, ни одного куная. Проходя чуть вглубь открытой поляны, я внезапно останавливаюсь и оборачиваюсь к следующему за мной парню. Тот тоже шагает с оружием наперевес и немного хмурит брови.

— Подеремся? — слегка приподнимая уголки губ, даже не спрашиваю, а буквально прошу я.

— Конечно.

Для начала мы складываем железки на сыроватую землю, а затем почти одновременно стартуем в забег на пару кружочков. Прохладный ветер немного отрезвляет, отгоняя назойливую панику.

Теперь можно было и подумать.

Итак, что я вообще знаю? Во-первых, я знаю, что Орочимару хочет жить долго и счастливо, меняя тела как перчатки. Во-вторых, я знаю, что он тащится от шарингана, в частности от мангеке. Значит в приоритете у него будет все же Итачи, а не я. Конечно, для начала Орочимару может перенаправить силы на меня, но тут и я не промах (ладно, на самом деле я мушка по сравнению со змеей) и тот же Итачи почти постоянно под боком. Так что огребет он в любом случае. А после того как огребет, не сразу сунется к мелкому, тут все должно пойти как должно.

Успокоив себя тем, что на самом деле все не так страшно, как я себе представляю, я замедляюсь, а затем вовсе перехожу на шаг. Настроение немного поднимается.

— Давай чисто оружие? — потягиваясь, предлагаю я.

Парень издаёт согласное мычание и подтягивает правую ногу к телу. Метнув глазами по сторонам и убедившись, что рядом никто не крутится, Итачи впивается в меня взглядом, как бы требуя объяснить, что вообще сейчас происходит.

— Что? — ага, поиграй в дурочку, Юмико.

— Тебя нервирует Орочимару. Почему? — метко. Склоняю голову и слышу хруст. Ай.

— Тебе недостаточно того, что он ученик Третьего и двинутый экспериментатор?

— Мы живём среди нукенинов уже не первый день и ты ни от кого так не шарахаешься. Ты что-то знаешь?

— Что-то помимо того, что знаешь ты? Нет. Да ладно, ты прекрасно понимаешь, почему он пострашнее того же Какузу. Особенно для нас. — упирая руки в бока, говорю я.

Итачи ничего не отвечает, лишь отходит немного назад, поднимает катаны и протягивает одну из них мне. Вытащив лезвие из ножен, перехватываю рукоятку правой рукой, а затем накрываю её левой.

Пофехтуем.

Парень нападает без предисловий, заставляя вмиг включиться в бой и перестать размышлять хоть о чем-то, кроме рассекающего лезвия напротив. В руках почти сразу появляется знакомая тяжесть, которую приходится преодолевать, чтобы двигаться. Обманные движения не срабатывают, так что я перестаю двигаться в этом направлении, полагаясь отныне только на прямые атаки. Лезвия ударяются друг о друга, скользят, вызывая звон и рождая азарт. Мы вновь «разлетаемся» по сторонам, а затем кружимся, выжидая лучшего момента для атаки.

— Ну давай! — улыбаясь, выкрикиваю я. Итачи предсказуемо не ведётся, оставаясь на месте.

Ну что за стояние на Угре, а? Закусывая губу, из упрямства продолжаю стоять неподвижно.

Внезапно кто-то хлопает меня по плечу, из-за чего я резко оборачиваюсь.

— Итачи?

Повернув голову обратно, застаю лишь разлетающихся ворон на месте, где секунду назад стоял парень. Приподнимая брови в удивлении, опускаю катану вниз.

— Ты издеваешься надо мной, что-ли? Давно это был не ты?

— С того момента, как «мы» побежали из здания. Создал его, пока шёл позади тебя. Думаю, что в этот раз я наконец-то сделал все правильно. — объясняет Итачи, а я слышу в его голосе нотки хвастовства.

— Тебе просто повезло, что я на эмоциях. Так я бы сразу заметила. —

оправдываюсь я, забирая ножны. Парень фыркает и топает до своей катаны, валяющейся сейчас на земле.

— Как скажешь, Юми. Давай прогуляемся?

— Юми.

— М?

— Не… не поддавайся панике насчёт своего соседа. И не слишком уж принижай себя, ладно? Я знаю, что ты в состоянии понять, что на тебя нападают, когда ты спишь. Орочимару — не причина не спать сутками, истощая свой организм. — приобнимая меня левой рукой за плечи, тихо проговаривает парень. Я задерживаю дыхание и незаметно сжимаю правую руку в кулак до тёмных лунок.

— Да все будет нормально. Через пару дней привыкну. — натягивая улыбку, говорю я. Итачи отстраняется, а затем резко меняется в лице, оставляя лишь постную маску. Перевожу взгляд туда же, куда смотрит парень и мысленно чертыхаюсь. Навстречу нам плетется очень раздраженный Джузо.

Возвратившись в штаб, я молча отделяюсь от парочки напарников, очевидно уходящих на очередное задание, и ныряю в свою комнату. Повесив катану на гвоздик, подхожу к окну и немного прикрываю его, ибо в комнате уже довольно холодно. И едва я успеваю убрать руку с ручки, дверь в мою комнату сначала резко открывается, а затем также быстро закрывается обратно. Развернувшись, я пробегаюсь глазами по окружающей обстановке, ища изменения. Рядом со входом лежит маленький конвертик. Следуя своему любопытству, поднимаю его и достаю фотокарточку. Она немного помята, кое-где виднеются заломы оттого, что фотографию складывали-раскладывали слишком много раз, но в целом несильно испорчена.

Хоть нигде нет и слова, кто положил такой подарочек, все становится понятным, когда я переворачиваю карточку изображением вверх. На ней всего три человека: я, Саске и Итачи. Очевидно, что это была одна из неудавшихся фотографий, которую Учиха когда-то стащил. Лица немного смазаны, но это лишь из-за того что во время съёмки Саске выдал очередную гениальную мысль, которая почему-то жутко рассмешила меня. Младший паренёк же чуть надулся, а Итачи прикрыл рот рукой, очевидно пытаясь не рассмеяться, чтобы ещё сильнее не обидеть брата. Слегка потираю карточку большим пальцем, прежде чем засунуть её под матрац. Не нужно, чтобы её хоть кто-то увидел.

Самовнушение — сильная штука и даже в какой-то мере очень действенная. По крайней мере следующие ночи я сплю в общем-то неплохо. Бывает, конечно, просыпаюсь от ощущения, будто бы на меня кто-то смотрит, но не более. Днем я все также старательно избегаю Орочимару, проводя бóльшую часть времени на улице, подальше от «базы». Тут меня уже развлекает Ичиро со своими водяными техниками, заставляя каждый раз все сильнее укреплять созданные мной барьеры из земли.

— Просто отвратительно! Юмико-Юмико, вроде слывёшь гением, а каждый раз одни и те же ошибки… — обманчиво разочарованно тянет парень, стоя надо мной.

— Перепутал Учих, я тебе не гений. Так, всего лишь бывший АНБУ. — тряся мокрой головой, отзываюсь я.

Парень фыркает, а затем, повернувшись на пятках, начинает медленно уходить в сторону здания.

— Советую тебе тоже вернуться в штаб. Некоторые уже начинают поговаривать, что ты их недолюбливаешь. А репутация у тебя, ты знаешь, мм, не очень. — неожиданно серьёзно проговаривает нукенин.

— Чего?

— Ты чересчур выбиваешься из общего коллектива. Не то, чтобы мы тут все друзьяшками были, но… В общем, большинство сейчас придерживаются мнения, что ты к нам пошла только ради своего драгоценного братика, а сама не имеешь никаких амбиций. Мы же пиздец какие важные шишки, нам нужны люди, в которых мы уверены.

— А во мне вы не уверены? — мудро промолчав про «амбициозных членов», спросила я.

Пожав плечами, Ичиро метнул в меня стальной взгляд.

— Я донёс до твоего сведения и так достаточно информации. Делай выводы, Юмико Учиха. И постарайся здесь не сдохнуть. Ведь нет ничего позорнее, чем быть убитым своими же, правда? — ухмыльнувшись в конце фразы, парень быстрым шагом отдалился от меня.

Постояв ещё какое-то время неподвижно, я рассмеялась. Пиздец пришёл откуда не ждали, да?

Утерев слезы минутной слабости, я застонала в свои ладони. Что за бред. «Выбиваюсь из команды?» «Быть убитым своими же?» Да какого черта вообще

происходит-то? В каком месте Акацуки — дружная команда? Где, интересно, они так сговорится успели? И для чего мне это все сказал Ичиро? Может, это какая-то проверка? Хуй знает, что может в голову Пейну или Тоби прийти, да?

С силой потерев лицо, я отняла от него свои подрагивающие ладони и глубоко вздохнула.

Нужно доказать свою верность шайке? Хорошо. Не на того напали, твари. Приказы выполнять я всегда умела.

1) обито не считаем, ок

Вернуться к тексту

Мило улыбнувшись снявшему свою кофту и оставшемуся в майке мужчине, я потянулась вперёд, увлекая того за собой. Убедившись, что жертва всецело втянулась в процесс, я отработанным годами движением достала кунай из-под кимоно и с силой всадила его в чужую шею.

Пнув начавшего захлебываться кровью педофила, я с силой потерла свои губы рукавом платья. Прополоскав рот какой-то настойкой, налитой в кувшин, стоящий на столе, я сплюнула жидкость прямо на лицо умирающего, чувствуя вместе с этим непонятное удовлетворение от вида корчащегося мужика.

— Сдохнешь как последняя скотина. Под стать тому, как ты жил. — присев на корточки, прошептала я.

Вынув оружие из тела, я обтерла кровь мужчины о его же штаны, а затем вынула из складок одежды небольшой запечатывающий свиток. Заперев на всякий случай входную дверь на защелку, я принялась в ускоренном режиме запечатывать погибшего. Закончив с начатым и вытерев со лба пот, я тяжело выдохнула и привалилась спиной к тумбе, стоящей неподалёку от двуспальной кровати, на которую несколько минут назад сама практически ложилась.

— Блядский Пейн… Кто пойдёт ловить насильника? Конечно Юмико! Естественно! Идеальная приманка, блять… А то, что я всю жизнь тренируюсь убивать, никого не волнует! — ударяя кулаком по полу, я сползаю вниз, закрывая лицо ладонями, а затем и вовсе скрючиваюсь, пряча голову в коленях.

— Сука! — зажмуривая глаза посильнее, я всхлипываю пару раз, действительно стараясь не дать волю чувствам, однако все же проигрываю в этой битве и начинаю буквально рыдать на месте преступления, вспоминая Его.

Даже в другом мире ты все ещё преследуешь меня, мудак.

— Можете меня прикончить за непослушание, но я никогда больше не буду работать вот так. — с отвращением бросая разноцветное кимоно на пол базы, проговариваю я.

Стараясь не вздрагивать под пристальными взглядами, обращенными на меня после моего небольшого перфоманса, я прохожу внутрь общей комнаты.

— О, вот и ты. С возвращением, Юмико! Как наш заказчик, доволен? — перегибаясь через спинку дивана, весело интересуется Тоби.

Бросая на парня раздраженный взгляд, я выкладываю на стол мешок с монетами, а затем молча удаляюсь в комнату.

Благодаря Первого за отсутствие змеиного соседа, я проскальзываю внутрь и, закрывая дверь, моментально заваливаюсь на застеленную кровать. Выдыхая, я сбрасываю ботинки, а затем поджимаю колени к телу, тем самым становясь похожей на вялую креветку. Слыша будто сквозь слой плотной ваты несколько стуков в дверь, я невольно фыркаю и переворачиваюсь на другой бок, лицом к стене.

— Юми? — приоткрывая дверь, тихо зовёт меня Итачи.

— М?

— Ты в порядке?

— Мм.

— Может… мне посидеть с тобой?

Задумываясь совсем ненадолго, в итоге я утвердительно киваю и вновь переворачиваюсь на левый бок. Парень заходит в комнату, плотно закрывая за собой дверь. Сначала перетащив мои разбросанные ботинки ко входу, а затем присев на пол рядом с кроватью, Итачи слегка приподнимает уголки губ и тянется левой рукой к моей голове.

— Ты давно вернулся? — расслабляясь от лёгких, будто массажирующих движений, спрашиваю я.

— Вчера… Очень удивился, когда мне сказали, что ты снова ушла на задание, причем ещё и одна. Юмико, что с тобой происходит? Последние несколько месяцев ты сама не своя… неужели ты действительно приняла те слова Ичиро всерьёз? Я тебя уверяю, что если бы что-то подобное говорилось когда-либо, я бы об этом знал.

Хмыкая, я приоткрываю глаза и сталкиваюсь с тёмным взглядом напротив.

— Без обид, но даже ты не можешь знать все. Тем более мы для них буквально родные⁽¹⁾ брат и сестра. Одно целое, где если знает один, то знает и другой. К тому же, заработать безупречную репутацию дорогого стоит, Ита… Да и я просто выполняю свою работу.

— Ты можешь сделать это и другими способами, привычными шиноби твоего уровня, Юмико. Не нужно каждый раз себя заставлять участвовать в том, что ты так тяжело переживаешь. Тем более, что ты в состоянии прикончить человека и без этого маскарада. Втираться в доверие — удел слабых, которые не в состоянии просто прийти и сделать свою работу.

— Иронично, что об этом говоришь мне ты. — улыбаясь, тихо шепчу я.

Закатывая глаза, Итачи отнимает руку от моей головы, попутно проезжаясь по правой щеке лёгким касанием.

— Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Конечно. Но давай ты начнёшь меня учить завтра? Я правда хочу поспать.

— Безусловно. Но только я не «учу» тебя, а всего лишь волнуюсь за тебя. — проговаривает парень, поднимаясь.

— Хороших снов.

Накрываясь одеялом с головой, я мычу что-то неразборчивое, но похожее на «спасибо».

Пробуждение на следующее утро отдаёт отвращением к себе и к жизни в принципе. Отсутствие солнечного света не сильно спасает, потому что внутренние часы работают как швейцарские и проспать обычное время подъёма не дают, так что бодрствование начинается примерно часов в шесть утра.

Однако, несмотря на это, бодрости в теле нет вообще никакой: голова, как это бывает после изнурительных заданий, из-за своей тяжести от подушки отниматься не хочет, а тело контролируется с большим трудом. Хочется пить. И отмыться. Но больше всего хочется продрыхнуть ближайшую вечность — в общем сделать все, лишь бы не возвращаться в унылое «сегодня».

Но возвращаться все же приходится, ибо за стенкой вновь начинается шум от передвигаемой мебели.

Блять, эта змея просто повернутая, честное слово. Интересно, что ему в этот раз не угодило?

Вздыхая от непрекращающегося скрежета, я через силу поднимаюсь, рассеянным взглядом пробегаясь по обстановке в комнате.

— Кажется, нужно будет прибраться. — шепчу, разглядывая валяющиеся на полу свитки. Мысленно прикидывая, откуда вообще они все взялись, я выцепляю взглядом календарь, который, видимо, перевернул вчера Итачи, ибо больше это просто некому сделать: в мою комнату вряд ли сунется кто-то кроме него, а сама я не особо слежу за датами, потому что... зачем? Мне достаточно того, что я знаю, какое сейчас время года, а остальное неважно. А вот Итачи так, видимо, не считает, потому что сегодняшний день, 26 августа, аккуратненько обведен в кружочек его рукой.

— Ещё бы шарики подрисовал. — слегка улыбаясь, тихо проговариваю я.

Настроение с «убейте меня прямо сейчас» начинает потихоньку двигаться вверх, заставляя конечности работать живее. И вот уже спустя какой-то час в комнате становится значительно чище, а в голове легче. Вместе с этим за дверью начинается бурное движение: видимо, оставшиеся на базе нукенины потихоньку отходят от ночи или наоборот шаркают к себе на «ночёвку». Чуть позже весьма ожидаемо раздаётся стук.

— Заходи. — прикрикиваю я, вешая только что почищенный меч на его законное место — торчащий из стены гвоздь.

— Доброе утро. Хотел спросить не разбудил ли я тебя, но уже сейчас понимаю, что это было бы глупо. — закрывая дверь, проговаривает Итачи. Хмыкая, я растягиваю губы в улыбке.

— Действительно. — бурчу я.

— Ну так что? Когда мы уже обнимемся, блин? Я вчера вообще варёная была. —

раскидывая руки, я подхожу поближе к все ещё стоящему буквально на пороге парню.

— Я заметил. — проходя внутрь комнаты, отвечает Итачи. Легко обнимая, подросток кладёт тёплые ладони на мои лопатки, а затем негромко поздравляет с днем рождения. Вдыхая приятный запах недавно постиранной одежды, я посильнее сжимаю объятия и также тихо благодарю парня.

— Вообще-то, на этот раз я не успел ничего тебе достать, но… — выпутываясь из кольца рук, проговаривает Итачи.

— Но?

— Я выторговал нам небольшие каникулы. И это ещё одно доказательство того, что твои переживания были беспочвенны.

Молча моргая пару раз, я не сразу воспринимаю, что сейчас сказал Итачи.

— Ау, Юми, ты…

— Ты шутишь, что ли? Какие, нахрен, каникулы, Итачи?

— Обычные. Видимо даже Пейн за этот год уже устал от нас… А если серьёзно, то я просто попросил дать передышку. Так что собирайся в поход, проведём недельку на свежем воздухе.

К «отпуску» я отнеслась с явным скептицизмом, однако почти все назойливые мысли выветрились из головы в тот момент, когда на горизонте появился еле-еле различимый силуэт защитных ворот. Притормозив, я опустилась на корточки, а затем и вовсе села на особо толстую, а оттого и прочную ветку дерева, свесив ноги. Глубоко вдохнув слегка прохладный утренний воздух, я расплылась в улыбке.

Наконец-то я вновь была здесь.

Вокруг, будем честны, ни черта не изменилось за этот год — так что закрыв глаза и запрокинув голову назад, я позволила себе немного расслабиться, так сказать раствориться в приятных, будто обволакивающих меня порывах ветра.

Приоткрыв правый глаз в ответ на прозвучавший сбоку хмык, я совершенно счастливо хихикнула и уперлась виском в плечо только что присевшего рядом Итачи.

— Спасибо… — все ещё пребывая в каком-то удивительно приподнятом настроении, прошептала я. Приобняв меня за плечи, парень откинул свою отросшую чёлку.

— Не за что, Юми. Я… рад, что ты наконец-то не грузишься. — легко улыбнувшись, проговорил Итачи.

Буквально растаяв от очередного прилива нежности к этому человечку, я немного неуклюже обвила торс парня, положив при этом свой подбородок на чужое плечо так, что теперь мне приходилось дышать практически в шею, в кое-то веке не скрытую воротом плаща.

Итачи несильно дернул плечом, заставляя меня все же убрать с него голову. Закатив глаза, я вновь выпрямилась и отлипла от парня. Сгорбив спину, я подперла подбородок руками, упершимися в бедра.

— Слушай, Юми, я… — замолчав на середине предложения и неожиданно напрягшись, Итачи сверкнул шаринганом, прижал палец к губам и начал внимательно всматриваться в лесные дорожки. Скинув с себя «одеяло» беззаботности, я резко выпрямилась, одновременно с этим начав прислушиваться к окружающей природе.

И что он там заметил?

Метнув горящий взгляд на меня, Итачи легонько кивнул на землю.

Поняв намек, я вытащила крепившийся к ноге кунай, а затем, быстро пробежав по стволу, спрыгнула на землю. Через пару секунд ко мне присоединился и сам почему-то уже совершенно спокойный Итачи.

— Выходи. — прикрыв глаза, еле слышно прошептал Учиха. За одним из деревьев послышался шорох, а затем из-за ствола совсем немного показалась чья-то блондинистая голова.

Ну нет…

Внутренне простонав, я убрала оружие и посильнее натянула кепку на лицо, пока мелкий Узумаки набирался храбрости подойти к неизвестным шиноби.

Переборов-таки свой страх, Наруто вышел из-за дерева и, будто пытаясь нас запугать, сжал приподнятые руки в кулаки.

Присев на корточки, я наклонила голову вбок и сделала вид, будто вижу этого мальчонка впервые в жизни.

— Привет, парень. Ты чего по лесу один бродишь? Разве тебя не станут искать твои... учителя? Кажется такие маленькие ребята как раз учатся в такое время.

— взлохматив волосы подошедшего поближе Узумаки, проговорила я. Осмелевший Наруто пожал плечами и стрельнул глазами за мою спину.

Поняв, на что тот уставился, я еле сдержалась, чтобы не начать проклинать эту глупую вылазку.

Ебаная черта.

— Почему у тебя поцарапанная повязка, они-сан? — перекатившись на пятки, все же спросил мальчик.

— Разве ты не знаешь, что повязку нужно беречь?! Я вот когда свою получу —

ни за что не покоцаю! — подняв руку к груди, яростно проговорил Наруто.

Посмеявшись над энтузиазмом мелкого (или от облегчения, кто знает), я поднялась на ноги и потянулась.

Совсем недалеко деревья начали слишком уж неестественно трястись, что означало только одно — нам с Итачи пора было сматываться.

— Ты прав, парень. Повязка — вещь важная… иногда может и жизнь спасти. — с намёком проговорила я и, не дожидаясь дальнейших расспросов, рванула к ветке, на которой оставила свой небольшой рюкзак с провиантом.

— Эй, вы куда…?!

— Пора поторапливаться, Ита. Я не хочу устраивать зрелище на глазах у мелкого. За ним по пятам явно АНБУ-шки ходят. — прошептала я Учихе. Затем, снова натянув извиняющуюся улыбку, я повернулась к Узумаки.

— Прости, блондинчик, но мы и вправду тут задержались. Долг зовёт. — хихикнув, проговорила я.

— Может ещё свидимся. Надеюсь к тому времени ты все же станешь шиноби, да?

— Конечно, Даттебайо! — подпрыгнув, прокричал мальчик.

— Я буду ждать!

Обманчивое чувство безопасности и собственного контроля над ситуацией не одного шиноби погубили и, я уверена, погубят в будущем ещё многих.

Моё чувство вседозволенности, к счастью, к моей или смерти Итачи не привело, но изрядно ослабило внимание.

Именно из-за глупого желания поверить в то, что мне дозволено просто забыться, хотя бы на день поверить в то, что я не обязана быть шиноби буквально всегда, поляна недалеко от ворот деревни вновь была орошена кровью.

Не моей. И не Итачи. Но кровью деревенских шиноби. Обычных девушек и парней, которым просто не повезло выйти на смену именно сегодня и столкнуться именно с нами.

Они ведь даже не для серьёзного боя были собраны: у каждого в сумке было максимум по парочке кунаев и несколько взрывных печатей. Ни одного владельца катаны. Ни одного достаточно долго прослужившего шиноби.

Никого, кто был достоин такой смерти.

Стерев кровь с клинка одной из валяющихся кофт, я сняла маску и шумно выдохнула. Один из шиноби по правую сторону от меня слегка пошевелил рукой, но его дальнейшее бодроствование пресек мой горящий взгляд.

— Пойдём. — подходя ко мне со спины и опуская ладонь на мое правое плечо, проговаривает Итачи.

Сил остается ровно столько, чтобы слегка сгорбиться, повернуться лицом к парню и почти невесомо его обнять, просунув руки между чужим туловищем и верхними конечностями.

— Я так устала, Итачи. — уткнувшись носом в плечо, бормочу я. Тело пробивает лёгкий озноб, и я, морщась, прикрываю ненадолго уставшие глаза. На голову аккуратно опускается чужая ладонь и задерживается там на некоторое время.

Переночевать в этот раз нам удаётся в относительно нормальной гостинице с нормальными мягкими матрасами, пусть и на узких кроватях. Но даже все эти удобства не задерживают меня во сне надолго. Буквально через несколько минут после рассвета встаю и я. Пусть конечности неприятно тянет, а голова слегка кружится, я не могу оставаться в маленькой комнате с таким же маленьким окном — меня тянет наружу. На крышу.

Прохладный воздух снова обдувает мое лицо, как и вчера, только вот никакой расслабленности и в помине нет — слишком свежи воспоминания об очередной кровавой бойне.

Которой за эту жизнь?

Вновь вздрагивая всем телом, я утыкаюсь лбом в сложенные на коленях руки. По улицам небольшой деревеньки разносится разве что звук гуляющего по переулкам ветра, да издали раздаются крики недавно подошедших рыбаков, в остальном население безмолвствует, так что даже чему-то извне не разогнать мои сгущающиеся мысли. А мысли не только сгущаются как тучи на небе перед грозой, а ещё и разъедают изнутри, будто обладают свойствами самых опасных химикатов, способных разъесть любой животный организм.

И вдруг в этой тишине возможное решение всех проблем становится таким простым.

— Юми!

Проморгавшись пару раз и словно выйдя из какого-то транса, я поворачиваю голову вбок и в поле моего зрения появляются знакомые чёрные сандалии, которые широкими шагами преодолевают расстояние до меня.

— Утра, Итачи. — хрипло произношу я, даже не пытаясь улыбнуться. Парень садится рядом, складывая ноги «крендельком», а затем чуть откидывается назад, ставя на крышу локти.

— Здесь красиво. — кивая подбородком, тихо произносит Итачи.

Переводя взгляд с лица парня на небо, я рвано вздыхаю. На горизонте лучи солнца так причудливо изламываются, что часть неба с каждой минутой становится все более розовой, а где-то розовое смешивается с ярко-желтым и голубым, раскрашивая небо в настоящую картину.

— И вправду красиво.

Садясь, я пододвигаюсь поближе к Итачи. Парень приглашающе поднимает правую руку и я ныряю под неё, желая вновь оказаться в тёплых объятиях. С соседних крыш взлетает стайка небольших птичек.

— Прости, Итачи. — подтягивая ноги ближе к туловищу, тихо проговариваю я.

Прости, что я так раскисла. Прости, что вновь думала только о себе. Прости, что чуть не оставила тебя одного. Прости. Прости. Прости…

Борясь с набегающими слезами, я резко протираю лицо ладонями. Итачи и звука не издаёт, лишь посильнее стискивает объятия. Становится стыдно.

Не очень удачно начавшийся день мы полностью проводим в деревне: сменив униформу шиноби и даже сняв повязки, мы бродим как обычные беспризорники. Заглядываем в разные лавки, угощаемся пирожками доброй бабушки, а к вечеру выходим на берег. Пристань оказывается забита лодками, а лодки — рыбой.

— Подходите! Свежая рыбка, ещё вон даже хвостом виляет!

Оборачиваясь на разные возгласы, я стискиваю руку Итачи, надеясь не потерять того в образовавшейся толпе.

— Пойдем обратно в город? Не думаю, что нам есть толк покупать что-либо здесь, все равно не донесем. — останавливаясь около одного из сотен стихийно образовавшихся прилавков, спрашивает Итачи. Соглашаясь, я слегка киваю. Пусть мысли о возвращении меня передергивают, здравая часть мозга говорит «пора» и мне приходится ей подчиниться.

Преодолевая последние километры до убежища с трясущимися поджилками, я нарочно не снимаю маску, даже входя внутрь. Отстраненно здороваясь с вновь прикочевавшим Ичиро, оставляю всю остальную болтовню на Итачи и направляюсь прямиком к своей комнате.

— Кстати, змея сегодня нет. — хихикая, орёт Ичиро мне в спину. Стискивая зубы, я еле сдерживаю себя, чтобы не развернуться и не вмазать этой самодовольной роже, заставившей меня не так давно буквально из кожи вон лезть, чтобы не выглядеть «неуместной».

— Как жаль, Ичиро. Может он хотя бы тебя на эксперименты взял. — все же оборачиваясь, бросаю я. Парень щурится, а затем растягивает губы в своей этой тоненькой мерзкой ухмылочке и смотрит прямо в глаза, словно и не боится моего шарингана.

— Это было так забавно, Учиха… Спасибо тебе за интересное шоу!

— Ты…!

— Юми, пойдём. — чувствуя, что пахнет жареным, врывается в разговор Итачи. Ичиро хмыкает и возвращается к чтению, а Учиха крепко сжимает мое левое плечо и направляет в сторону спален.

Пинком открывая дверь, я с размаха падаю на кровать и буквально рычу от охватившей меня злости.

Вот дела пошли… снова я себя не контролирую. Опасно это, Юмико, опасно.

Итачи беззвучно захлопывает за собой дверь, так что факт того, что в комнате одна я, я осознаю не сразу. А когда понимаю, разрешаю себе совсем немного побуянить: подушку там покидать… да и впринципе все. Остальные порывы что-либо разнести приходится сознательно подавлять и перенаправлять эту бурлящую энергию в более мирное и полезное русло: в отжимания, например.

Хорошо бы в медитацию, хоть привести в порядок растраченную чакру, но, к сожалению, не получается. Все же эмоции пока берут вверх.

Успокаиваясь через некоторое время, я переворачиваюсь на спину и раскидываю руки и ноги в виде «звездочки». Каменный потолок не кажется таким уж интересным.

Некоторое время после нашего возвращения не происходит ничего такого. Если честно, то все впринципе даже нормально.

Змея пока не появляется, Тоби тоже где-то пропадает, дела пока не поступают. Словом — тишь да гладь.

Из Конохи, как назло, тоже нет ничего. Даже несмотря на оставленную нами записку с некоторой информацией, хокаге, видимо, не считает нас достойными получить хоть какие-то сведения в ответ.

Да ради Первого, мы ведь даже ничего потенциально опасного для деревни сообщать не просим. Просто напишите строчку, что с ним все нормально, просто успокойте мечущегося Итачи, а то на него смотреть невозможно. Бродит на улице целыми днями, вечно что-то тренирует, да так усердно, что вечером даже на поговорить у него сил нет. А мне за этим всем ещё и наблюдать приходится. Полезу же — он покивает, что-то перекусит и снова тренироваться пойдёт. А пойду с ним — все равно отстану и пойти домой не уговорю.

А за него страшно, ведь каким бы крутым шиноби ни был, переусердствование ещё никому пользы не принесло.

И Итачи это прекрасно знал. И я прекрасно знала. В АНБУ таких были сотни: превозмогая, все они рано или поздно ломались. Либо в голове, либо в теле. А поломанные солдаты никому нужны не были. Особенно те, которые уже слишком много знали.

Поэтому, если ты хотел пожить хотя бы ещё чуть-чуть, приходилось внимать советам академии и не рвать себе жилы.

Была тонкая грань между «отдавать себя всего» и «убивать себя своими же руками», которую многие по ошибке слишком часто пересекали.

И я молилась, чтобы Итачи не стал одним из них.

1) напоминаю, что это не так

Вернуться к тексту

Конец октября.

Снимая утеплённую кофту, я хмурюсь, когда кто-то настойчиво начинает стучать по темной двери. Бросая одежду на кровать, я натягиваю на себя футболку и топаю к выходу.

— Чего надо? — выскальзывая в коридор к Тоби, недовольно спрашиваю я.

Парень, прислоняясь спиной к стене, складывает на груди закрытые длинными рукавами руки. Дергая бровью, я закрываю дверь и поворачиваюсь к Учихе.

— У меня есть для тебя дело.

Облизывая губы, я чуть киваю, побуждая нукенина продолжить.

— Пошли слухи, что в деревушке на окраине Страны Рек есть один очень интересный мальчик. Нам нужно знать, правда ли это. Если он действительно такой, каким его описывают, то необходимо успеть забрать его до того, как до него доберётся какая-нибудь Деревня. — сверкая шаринганом, проговаривает Тоби.

Не отводя взгляда, я прислоняюсь плечом к двери и склоняю голову вбок.

— Что за мальчик? Какой-то интересный геном?

— Можно сказать и так. Торговцы рассказывают о дьявольских красных глазах. — постукивая пальцами по бицепсу, негромко поясняет Тоби. Приподнимая брови, я чуть наклоняюсь вперед.

— Хочешь сказать, где-то на свете болтается потомок отколовшихся от клана? Да еще и пробудивший шаринган?

Легко пожимая плечами, Тоби отводит взгляд.

— Думаю, что это в наших интересах — разобраться с еще одним родственничком.

— Хорошо. Если он действительно Учиха, то что прикажешь с ним делать? Не думаешь же ты, что его нужно...

— А вот это уже не твоя забота, — отрезает Обито, — найди, приведи, а дальше я сам разберусь. — пряча руки в карманы, Тоби кидает на меня еще один прищуренный взгляд, прежде чем уходит в направлении общей комнаты.

Возвращаясь обратно к себе, я сажусь на кровать и подтягиваю к себе колени, на которых слегка протерлась ткань штанов. Прислоняя голову к холодной стене, я задумываюсь: каков шанс, что слухи про этого мальчонка не очередная брехня? Поверить в то, что где-то жили условные Учиха, было легко, так как членов клана, не обладающих шаринганом, легко отпускали «на волю», правда перед этим нарекали другой фамилией. А вот слухи о том, что мальчишка обладает шаринганом... это было действительно неожиданно. Как правило отколовшиеся от клана не обладали особым запасом чакры и шансы того, что у их детей пробудятся глазки были считай что нулевыми. Мальчик действительно был феноменом в мире шиноби.

Прикусывая большой палец, я отстраненно думаю о том, что при любом раскладе парню не повезет. Либо до него первыми доберёмся мы, и тогда с большей вероятностью парень не проживёт долго, либо до него доберётся какая-нибудь Деревня, в которой мальчика выдрессируют и создадут еще одну куклу. Обладатель шарингана на коротком поводке еще никому не помешал.

Вздыхая, я провожу рукой по лицу, в который раз задаваясь вопросом, почему.

Выдвигаться я решаю на следующее утро, не видя причин откладывать работу, так как вещи, необходимые для дальнего похода собраны, а Итачи все еще пропадает на миссии. Выходя из убежища с рассветом, я быстро прохожу знакомую местность, после которой мне приходится сверяться с картой. Путь до деревни не очень длинный — если соблюдать быстрый темп, то можно оказаться на границе страны уже через день, а оттуда до нужного мне населённого пункта считай что рукой подать. Поэтому, не желая тратить время благоприятной погоды зря, я убираю карту в нагрудный карман и забираюсь на деревья.

Устраивая недолгий привал на обед, я приземляюсь на особо широкую ветку, а затем сажусь, прислоняясь спиной к стволу. Вокруг лишь тишина, не слышно даже привычного галдения птиц. Откусывая питательный батончик, я рассеянно потираю глаз. Как бы не хотелось об этом думать, но я еще в самом начале понимала, насколько высока вероятность пересечения с ниндзя Листа на этом задании. Возможно именно от понимания неизбежности встречи мне не по себе. Я не строю иллюзий насчет того, что в одиночку могу справиться с хорошим отрядом АНБУ. Я понимаю, что в случае стычки мне придётся надеяться только на то, что приоритет миссии — забрать парня, а не уничтожить любого возможного противника. В таком случае я умою руки и свалю из страны, оставив мальчика на Лист. В случае же, если АНБУ заинтересуются уже мной... будет довольно проблематично выбраться живой. Возможно именно на это Тоби и рассчитывает.

Добираясь к границе в ночи, я устраиваю ночлег у одного из деревьев, расставив перед этим несколько ловушек на подходе к моему спальнику. Мелькнувшая неподалёку тень заставляет едва слышно чертыхнуться. Только его здесь не хватало.

За год до падения клана Учиха.

На деревню опускаются сумерки, когда в окно моей комнаты стучится Мартышка. Поднимая взгляд на сослуживца, я киваю парню и показываю ему три пальца. Мартышка опускает плечи и подаёт знак «быстрее». Поджимая губы, я незамедлительно надеваю форму АНБУ и захватываю с собой маску. Добираясь до штаба по крышам, я почти не обращаю внимания на засыпающие улочки Листа. Маска дарит привычную прохладу, пока я лёгкой поступью преодолеваю коридоры подземного тренировочного центра. Кивая редким обитателям, я глубоко вдыхаю, прежде чем останавливаюсь перед кабинетом. Заходя, я замечаю лишь Медведя, сидящего за бумагами.

— Бери легкое снаряжение и отправляйся к Хокаге. Там получишь дальнейшие указания... А, на этот раз ты Кошка. — не поднимая головы, тихо проговаривает мужчина. Склоняясь, я немедленно покидаю комнату и на всех парах несусь к Резиденции. Смена имени слегка тревожит: клички у младших служащих менялись только в том случае, если они шли работать с чужой группой, в которой шиноби рангом выше имели такую же маску. Насколько же необходимо было присоединять меня к этой группе?

Оставаясь в своих мыслях, я запрыгиваю на крышу Резиденции, а затем легко переношусь в кабинет Третьего. Молча пригибая колено, я встаю только в тот момент, когда Хирузен заговаривает:

— Теперь, я думаю, можно начать, — выпуская дым изо рта, Сарутоби морщится, — наши коллеги из Камня поступили крайне подло, украв свиток из Запретной библиотеки, так что, я думаю, мы обязаны пресечь попытку подрыва Листа. Отправитесь за делегацией, вернете свиток. Шиноби по возможности при свидетелях не устранять. Дайте им хорошенько выспаться.

Облизывая губы, я поворачиваю голову влево и прикрываю глаза. Ну конечно. Хатаке Какаши — или же Лис — отрывисто кивает и подаёт знак следовать за ним. Держась чуть подальше от старшего, я покидаю деревню буквально через несколько минут после того как небо окончательно темнеет. Как только мы забираемся вглубь леса, Хатаке тормозит и останавливается под одним из сотен деревьев. Спрыгивая на землю вслед за Лисом, я наблюдаю за тем, как Какаши призывает собаку и дает той какой-то кусочек пергамента.

— Скорее всего они не успели уйти за пределы страны, — глухо проговаривает парень, — по нашей информации воры имеют ранг не выше джонина, так что проблем возникнуть не должно. Твоя главная цель — измотать их сознание, бой и захват оставишь на меня.

Кивнув и спрятав ладони в карманы, я стала молча наблюдать за тем, как Хатаке отдавал приказы своему призыву. Нинкен пару раз кивнул и бросился в лес. Вновь забравшись на деревья, мы в достаточно быстром темпе направились за собакой. Преодолев лес, часть заброшенного фермерами поля и небольшой кусок дороги, которую, очевидно, проложили торговцы, мы наконец-то добрались до небольшой деревни. Отозвав нинкена, Какаши жестом призвал меня остаться на месте, а сам пробежал еще несколько километров по верхушкам деревьев.

— Это гражданская деревня, совсем небольшая. Даже никаких охранных постов. Применим хенге, проберемся в гостиницу. — проговорил по возвращению Хатаке. Вновь кивнув, я спрыгнула на землю и использовала свой любимый «образ». Невысокий рост, короткие светлые волосы, голубые глаза и серые футболка с шортами. Обернувшись на Какаши, я весело улыбнулась.

— Странствующие брат и сестра, которым просто необходимо где-то переночевать.

Вздохнув, Хатаке с хлопком изменил свою внешность. Пройдя внутрь деревни, мы неспешно зашли в единственную гостиницу. Дедушка, сидящий за столом, встрепенулся.

— Добрый вечер, чем я могу вам помочь?

Активировав шаринган, я впилась взглядом в пожилого человека.

— Ну ты чего, дедушка, это же я! Ты забыл, что я приехала к тебе в гости?

— Амэ? Ой, как я мог забыть! — пролепетал владелец под воздействием внушения.

— Ничего. Скажи, дедушка, ты видел тут шиноби? Каких-то людей, которые вели себя... не как обычно? Мне просто так страшно. — тихо проговорила я. Задумавшись, старик замер.

— Были такие... сняли номер наверху, двадцатый.

Слегка улыбнувшись, я заметила, что Хатаке потянулся за клинком.

— А теперь тебе стоит поспать, дедушка. — внушив гражданскому несильную иллюзию, я отошла от стола и подобно Лису схватила свое оружие. Поднявшись на второй этаж, я вышибла дверь, в то время как Какаши запрыгнул в комнату через окно. Не став терять времени, я затащила одного из шиноби в Цукуеми, оставив внешние проблемы на Хатаке.

— Какого хрена... — удивлённо проговорил ниндзя, обнаружив, что он привязан к дереву.

— Как вы узнали про свиток? — не став ждать, спросила я. Мужчина взглянул на меня и усмехнулся.

— Это что еще за сопля?

Приподняв бровь, я быстро сменила обстановку внутри иллюзии, так что шиноби теперь не сидел у ствола, а был привязан к дереву в полный рост. Дав небольшому расточку прорасти сквозь одну из рук, я спрятала ладони в карманах.

— Как вы узнали про свиток? Кто провел в библиотеку? — не обращая внимания на шипение мужчины, вновь спросила я.

— Думаешь, это так просто? Мучить людей? — склонив голову и взглянув на меня исподлобья, поинтересовался шиноби. Дав очередному ростку пробиться сквозь горло, я несколько мгновений наблюдала за широко распахнутыми глазами, прежде чем снова вернула целостность чужому телу.

— Я могу проделать так тысячи раз. — предупредила я. — Так что, будем вести диалог, или мне для начала пару десятков раз напичкать твое тело острыми ростками?

Уловив страх, я склонила голову. Повезло. Не самоотверженный.

Закончив с первым, я медленно вернулась в реальный мир, в котором прошло не более нескольких минут, и с удивлением заметила, что Хатаке уже спокойненько сидел на спине второго шиноби, вертя в руках свиток.

— Давай, ломай мозги второму, да пойдем.

Усмехаясь, я дожидаюсь, пока Лис встанет с мужчины, а затем переворачиваю того на спину. Недовольно хмурясь, я перевожу взгляд на Хатаке, который в данный момент легко проводит острым лезвием по чужой шее.

— Ты зачем его вырубил?

Какаши, не отвечая, лишь вздергивает бровь.

— Ты предпочла, чтобы он убил тебя, пока ты неподвижно стояла напротив этого? — пиная умершего, проговорил Лис. Закатив глаза, я влила в мужчину немного чакры, чтобы привести того в чувства.

После того как в номере остались лишь два трупа с повреждёнными мозгами, мы быстро покинули гостиницу. Сбросив хенге в лесу, я уже хотела предложить Какаши небольшой привал, когда в мою сторону прилетел снаряд с взрывной печатью. Избежав неприятной смерти лишь благодаря Хатаке, дернувшем меня в сторону, я вновь активировала шаринган.

Следующая атака не заставила себя ждать. Большой огненный шар, испепеливший часть дерева, заставил опуститься на землю.

Что ж, мне же лучше.

Опустив ладони на землю, я быстро «просканировала» участок рядом с нами и молча указала Хатаке направление, в котором прятался враг. Выдвинувшись в нужном направлении позади Лиса, я сложила часть печати, готовая воздвинуть ловушку в любой момент. Заметив движение, я мгновенно послала часть размягченной земли в сторону. Развернувшись, я наткнулась на парня, складывающего печати для новой волны огня. Поймав чужой взгляд, я облегченно вздохнула. Неподвижное тело пронзило чидори.

○○○

Повернувшись, я еле успела выставить кунай. Чужое тело налетело в тот момент, когда я ещё сидела, так что удар пришлось держать все также сидя. На свой страх и риск я убрала кунай и быстро перекатилась в сторону. Еле успев встать, я выхватила со спины катану Итачи и выбила кунай из мужских рук. Сверкнув шаринганом, я уставилась на вставшего в стойку Хатаке.

— М-мм, Учиха. Знаешь, сколько золота предлагают за твою голову в книге Бинго? — лениво спросил Какаши, все также не предпринимая никаких попыток напасть. Слегка приподняв уголок губы, я предпочла ничего не отвечать. А в глаза-то не смотрит.

— Попытаешь счастья?

Легко выпрямляясь, Какаши складывает руки в карманы. Опуская катану, я все же не убираю ее с концами.

— Слишком много возни ради какого-то мешочка.

Облизывая губы, я моргаю и перестаю подавать чакру в глаза. Поднимая взгляд уже чёрных глаз на парня, я шумно выдыхаю.

— Полагаю, у нас с тобой одинаковые интересы в этом Первым забытом месте.

Хатаке слегка склоняет голову, но в остальном остаётся неподвижным.

— Твой бзик распростанился и за пределы основного клана? Почему же теперь в одиночку? Или ты и своего компаньона уже прикончила? — после нескольких секунд молчания проговорил шиноби. Хмыкнув, я прищурилась.

— Пытаешься накопать информации? Как грубо, Копирующий. — развернувшись и ударив катаной клона Хатаке, подобравшегося ко мне со спины, я быстро поменялась местами с одной из валяющихся веток и побежала прочь.

Добравшись до деревни в ночи, я применила частичное хенге и забралась на одно из деревьев. Сосредоточившись на чакре Хатаке, я убедилась, что тот вошёл в деревню. Решив придерживаться плана «найди-сразись-проиграй-свали», я прислонилась к дереву и наконец задремала.

Открыв глаза, я со стоном подняла голову — шея болела от неудобной позы во время сна, правая нога все это время свисала с ветки и, кажется, сейчас слегка онемела. Вытянув сцепленные руки вперед, я зевнула. Прохладный ветер трепал выпавшие из хвоста волосы, а восходящее солнце, увы, уже не грело.

Потерев лицо, я шмыгнула носом, прежде чем глянула на землю под собой. Спрыгнув вниз, я потянулась к еле держащейся резинке; оглянувшись, я лишь вдалеке заметила какого-то мужчину, который, пошатываясь, брел в сторону жилых домов. Сморщившись — это явно был какой-то пьяница — я неспешно прошлась вокруг небольшого водоёма, из которого в итоге набрала себе немного воды. Еле-еле ощущая чужое присутствие, я намеренно повернула голову в сторону, с которой исходил наиболее мощный, если его можно было так назвать, поток чакры. Приподняв бровь, я уселась на траву и поднесла сосуд с водой ко рту.

— Водопой — место перемирия? — раздался глухой голос позади меня.

— Да брось, если бы ты действительно хотел со мной сразиться, то сделал бы это еще вчера, Хатаке. — сделав упор на фамилию шиноби, тихо проговорила я. Парень хмыкнул. Поболтав воду внутри бутылки, я предложила ту Какаши. АНБУ ожидаемо отказался, так и оставшись стоять позади меня.

— Капитан, как думаете, насколько широка свобода шиноби?

Услышав тихий вздох, я слегка приподняла уголок губ и подтянула правую ногу поближе к себе.

— Полагаю, твой ответ остаётся прежним?

Позволив тишине продержаться несколько секунд, я все же заговорила вновь:

— Я не преследую никаких гнусных целей относительно этого мальчика, однако работу не выбирают, правда же? — поднявшись с травы, я отряхнула штанины. Повернувшись лицом к Хатаке, я встретилась взглядом с тёмным глазом, видимым в прорези маски АНБУ.

— Ты пытаешься затеять какую-то игру, Учиха Юмико?

— Думаешь, мне стоит?

Исчезнув с тихим «пуф», я прислонилась к коре высокого дерева, а затем перебралась на крыши. Нужно было найти мальчонку.

Деревня и вправду была небольшой и скорее всего не особо богатой. Там и тут то и дело я приземлялась на залатанные крыши, позволяя яркому плащу Акацуки развеваться на ветру. Ловя несколько заинтересованные взгляды, я быстро пробежалась по деревне и добралась до единственного храма, построенного из камня. Запрыгнув на колокольню, я облокотилась на стену и опустила взгляд на территорию вблизи храма.

Группка маленьких детей, толкаясь, бегала по пыльной площади. Обратив внимание на одинокого ребенка, который, оглядываясь, пихал что-то себе под кофту, я прищурилась. Тёмные волосы, торчащие коротким ёжиком, были знакомы. Решив проверить предположение, я спустилась по стене храма.

— Неужели тебя так плохо кормят? — подойдя к мальчику со спины, проговорила я. Парень дернулся и резко повернулся ко мне лицом. Сняв маску, я ухмыльнулась и позволила глазам вспыхнуть красным на мгновение. Мальчик пораженно застыл, а потом нахмурился и сделал пару шагов назад.

— Кто ты такая?

— А ты как думаешь?

— Чужачка, — твёрдо произнёс мальчик. — у нас нет таких людей.

— Ну почему же нет? А как же ты? Разве ты не такой человек?

— Так вот, что тебе надо? Хочешь... забрать их? — сверкнув шаринганом с одним томоэ, со страхом спросил мальчик. Фыркнув, я вновь надела маску.

— Поверь, мне и моих хватает... А что, кто-то уже пытался?

Кивнув, мальчик опустил взгляд.

— Один мужчина сказал, что мои дьявольские глаза нужно вырезать... Но я смог сбежать сюда. Здесь, вроде бы, никому нет до меня дела. Так, шепчутся, конечно, но убить никто не пытается. Скажи, ты знаешь, почему у меня такие глаза?

Немного помедлив, я кивнула.

— Вероятно, кто-то из твоих предков принадлежал к особому клану, которому свойственно иметь такие глаза.

— Мама о таком не говорила. — с сомнением протянул мальчик. Пожав плечами, я отвернулась.

— Не думаю, что у тебя есть альтернативное объяснение. Как давно ты один?

— Около года. Мама умерла от лихорадки.

— У тебя нет других родственников?

— Нет, я один. Но раз ты сказала про клан...

— Мы не родственники. По крайней мере не близкие. Возможно твоя прабабушка или еще более далёкий предок был в клане. Как тебя зовут?

— Хирото.

— Скажи, Хирото, что ты предпочтешь: умереть безболезненной смертью сейчас или отправиться к... особым людям, которым ты будешь служить всю свою жизнь, убивая других?

Отшатнувшись, Хирото широко раскрыл глаза, когда я крепкой хваткой стиснула его плечо. Чёрные зрачки бегали из стороны в сторону, пока мальчик заметно дрожал под моим взглядом.

— Что... о чем ты говоришь?! — вырываясь, закричал Хирото.

— По-моему, это лёгкий вопрос. — доставая катану из крепления на спине, проговорила я.

Черт, Хатаке, где же ты?

Неспешно поднося лезвие к ребенку, я с облегчением выдохнула, когда парень из АНБУ пинком отодвинул меня от Хирото. Едва не упав, я присела на корточки и положила ладонь на землю.

— И снова здравстуй, Лис. — метнув взгляд на собравшихся зевак, я слегка улыбнулась.

Хорошо.

Сложив несколько печатей, я подняла небольшой кусочек земли, на котором стоял Хирото. Соорудив подобие небольшой клетки вокруг мальчика, я увернулась от клинка Хатаке, пропитанного его чакрой. Сжав зубы, я отлетела назад. Выпустив огненный шар в противника, я юркнула под землю. Подобравшись к парню со спины, я выбралась на поверхность, но тут же подставилась под клинок. Катана, пропитанная чужой чакрой, пронзила левую ключицу. Зашипев, я быстро прыгнула на созданную мной же возвышенность. Обрушив на Хатаке небольшой дождик из камней, я мгновенно смылась с открытой местности.

Запрыгнув в какую-то улочку и, видимо, напугав какую-то женщину, я взглянула на кровавое пятно, растекшееся по накидке. Оголив левое плечо, я неуклюже приложила кусок марли, а потом кое-как забинтовала пораженную часть. Подняв голову, я взглянула на удаляющегося Хатаке.

Интересно, какова вероятность того, что Хирото проживёт еще хотя бы лет пять?

Натянув накидку на бинты, я вздохнула. Ужасно хотелось есть. Позаимствовав фруктов у женщины, которая при виде меня буквально остолбенела, я неспешно покинула деревню.

Обратный путь занял почти в два раза больше времени в основном из-за того, что я не горела желанием тратить оставшиеся силы так быстро. Проведя бóльшую часть пути на земле, я поднималась на деревья только во время передышек, которые устраивала для того, чтобы проверить бинты и поесть украденные запасы.

Яблоки были кислыми, но в отличие от пилюль или батончиков они хотя бы не имели неприятного привкуса.

Добравшись до убежища в сумерках, я спокойно зашла внутрь, надеясь, что разговор с Тоби не настигнет меня сегодня. Зайдя в свою комнату, я скинула накидку с облаками и устало опустилась на кровать. Вытянув ноги, я прижалась спиной к холодной стене. Любое движение левой руки отдавалось болью в повреждённой ключице, из-за чего мне постоянно приходилось сжимать зубы от прошибаемого чувства. Достав из тумбы аптечку, я с облегчением заметила, что все необходимые вещички были в наличии. Сняв испачканные бинты, мне пришлось прикусить кофту, пока я поливала рану обеззараживающим средством.

Лучше поздно, чем никогда.

Поставив бутылочку со средством на постель, я поджала губы. Надо было все же брать с собой нитки, сейчас наложить швы на рану такой давности не представлялось возможным. Спасибо и на том, что не началось какое-нибудь заражение.

Проглотив пару таблеток, я вздрогнула, когда кто-то постучал в дверь.

— Юми?

— Заходи. — прикрикнула я, разворачивая бинты. Обернувшись лицом к зашедшему Итачи, я слегка улыбнулась.

— Привет.

— Мне помочь? — бросив взгляд на оголенное плечо, спросил Учиха.

— Пожалуйста.

Оторвав взгляд от парня, я уставилась на бинты, которые вскоре исчезли из поля зрения. Присев на постель позади меня, Итачи слегка прищурился, прежде чем начал накладывать тугую повязку.

— Клинок с чакрой. — неохотно ответила я на немой вопрос шиноби. Учиха хмыкнул себе под нос. — Если что, я поддавалась. — будто защищаясь, произнесла я, а затем села лицом к лицу с парнем. Итачи откинул челку и привалился плечом к стене.

Заметив чёрные круги под чужими глазами, я склонила голову.

— Ты давно здесь?

Парень моргнул.

— Пару часов. Тоби сказал, что ты не скоро вернёшься.

Хмыкнув, я хрустнула шеей.

— Думаю, он вообще не хотел, чтобы я вернулась. — закатив глаза, тихо пробормотала я. — Ходила за мальчишкой, у которого неожиданно пробудился шаринган.

Заметив проблеск интереса в глазах напротив, я пояснила:

— Это правда. Вот только за него мне пришлось сражаться с АНБУ Листа...

Слегка улыбнувшись, Итачи приложил палец ко рту. Бросив взгляд на дверь, я приподняла бровь. Кивнув, парень пересел, на этот раз прислонившись к стене спиной, а не плечом. Развернувшись, я легла на кровать, положив голову на чужие ноги.

— Тебе надо поспать, — зевая, проговариваю я, — выглядишь ужасно.

— Ну спасибо. — тыкая пальцем в лоб, бурчит парень.

— Всегда пожалуйста, Ита. Кто тебе еще скажет, кроме меня... Где был ты?

Хмурясь, Итачи отводит взгляд.

— Не сейчас. Не самые приятные... дела. — передергивая плечами, произносит парень, а затем кладет горячую ладонь на мой лоб.

— Отдыхай, Юми.