В дыму и пламени (джен)

Небо сегодня грозно хмурилось, и на сердце камнем легла тоска. Отец Стефан когда-то сказал, что если человек того ищет, то любая дорога приведёт к храму. Так и оказалось. В детстве вместе с дядей и тётушкой посещали тот храм. Ивар даже успел на утреннюю Мессу, однако причащаться не стал. Такой ли уж он в самом деле грешник — не ему решать, а на исповеди давно не был. Свечу зажёг за отца у статуи Спасителя и опустил пару монет в ящик для подаяний.

Ветер разогнал тяжёлые тучи, и дождь так и не пролился — передумал. Взглянув на «морские часы» с якорем на циферблате (отцовский подарок на восемнадцать лет), Ивар обнаружил, что всего пятнадцать минут одиннадцатого. Регина на работе и не вернётся до четырёх-пяти вечера. Она ещё продлёнку ведёт у младших классов. Надо чем-то занять время.

Дядя и тётя жили в привокзальном районе. Ивар решил оставить байк на парковке у торгового центра и прогуляться пешком. Шагал вдоль пустынной набережной и иногда останавливался поглазеть на корабли. У причала дремал большой белый паром, похожий на ленивого пузатого кита. Вдоль фьорда курсировали прогулочные лодки и теплоход. Вдалеке из синих вод вырастал каменистый островок, почти всю площадь которого занимала старинная крепость. Когда-то там находилась тюрьма, а ещё раньше монастырь. А во время Второй Мировой база немецких подлодок. Теперь же — музей. Со школой как-то ездили, но второй раз там делать нечего. Больше запомнилась прогулка на теплоходе и крикливые чайки на пристани, норовящие утащить чужие закуски.

Свернув на улицу Олафа Трюггвасона, который считался основателем города и королём, крестившим Норвегию, Ивар позвонил брату. Хотел узнать, чем они заняты. В конце концов, просто любопытно.

— Убба! — бодро воскликнул он в трубку, когда брат ответил. — Как там дела? Не поцапались ещё с Хальфданом?

— Нет, мы разбираем папины вещи, — сдержанно ответил Убба. — И было бы неплохо, если бы ты присоединился.

Ивар вздохнул и остановился у бара, конечно же, закрытого в столь ранний час. Скучающим взглядом окинул улицу, по которой лениво тащился бело-синий грузовичок с рекламой молока на боку.

— Вряд ли. Точно не сегодня, — ответил Ивар, сунув в зубы сигарету.

Убба помолчал, верно, подбирал слова.

— Как хочешь. Завтра с утра мы собираемся на рыбалку, приезжай, если… Если тебе вообще есть дело до отца, — упавшим тоном добавил он.

Ивар вспыхнул, подобно бенгальскому огню.

— Не надо давить мне на совесть, брат! Приеду, если смогу. Отбой, — и, не дожидаясь ответа, сбросил вызов.

Ох, Убба! Неужто он всерьёз считает, что если человека принуждать, то от того кому-то станет лучше? Точно не отцу, которому уже всё равно. Однако то, что Убба не сказал, неприятным холодком отозвалось в груди. «Если тебе есть дело до отца… и до меня» — видимо, это он хотел бы добавить.

Настроение в конец испортилось, ещё и дождь, запоздавший с утра, зарядил с удвоенной силой.

Оглядевшись, Ивар приметил магазинчик со всякой мелочёвкой, посудой и статуэтками для сада. С витрины приветливо махал нарисованный гном в красном колпаке. Наверняка здесь есть и другие сувениры. Хильда собирает троллей — куча статуэток пылится на полках книжного шкафа. Она точно обрадуется ещё одному.

Пробродив среди полок с посудой и кухонной утварью, разными подсвечниками и соломенными украшениями, Ивар отыскал статуэтки и небольшие мягкие игрушки-брелоки. Тролли тоже здесь были. Ивар, повертев фигурки в руках, выбрал тролля с растрёпанными зелёными волосами и большими голубыми глазами. Он сидел на пеньке и махал растопыренной ладонью. Кажется, Хильда находит такое милым.

Дождь разошёлся не на штуку. Чуть поразмыслив, Ивар решил поехать в музей на автобусе. Не шляться же пешком в такую погоду. Подняв воротник кожанки, направился к остановке, укрытой пластиковым навесом.

Музей представлял собой современное здание, верхние этажи которого украшали портреты рок-звёзд и разные рисунки. В вечернее время включалась подсветка.

Несколько лет назад они с Бальдром здесь бывали. Тот даже побрякал на синтезаторе. Музей назывался «Дом Рока», и здесь находилась куча всяких музыкальных инструментов, на некоторых не возбранялось играть посетителям и воображать себя рок-звёздами. Ивару нравилась атмосфера, уж куда веселее, чем в крепости. Да и музыку он любил.

Он не спеша прогулялся по этажам и ненадолго залип перед костюмами и гитарами Dimmu Borgir и стендом с концертными фотками Satyricon⁽¹⁾. Пусть в музыкальных инструментах Ивар не шарил, но выглядело мощно и даже по-своему красиво. Блэк-металл никогда особо не заходил, и на концерт Ивар вряд ли собрался бы, что к одним, что к другим. А так, отчего же не полюбопытствовать. Помнится, Эльза по ним фанатела, у неё в комнате даже висели плакаты с Сатиром⁽²⁾.

Гитара Курта Кобейна выглядела куда менее сурово. Да-а, Эльзе бы здесь точно понравилось, но они расстались, когда этого музея ещё и в помине не было.

На пятом этаже находился ресторан со смотровой площадкой, с которой открывался живописный вид на фьорд и горы. Дождь утих. Из-за края тёмных облаков робко выглядывало солнце. Стоило бы найти какую-нибудь кафешку, а то в ресторане цены космические.

Посмотрев на город с высоты, Ивар сообразил, куда хочет пойти. И кафе вспомнил, в котором любил бывать в детстве, когда жил в интернате. Пришлось возвращаться за байком.

Когда отец навещал в школе, они часто туда заходили. Прекрасное время! Только они вдвоём без вредного Хальфдана и вечно недовольной Иды.

Отец рассказывал про море и разные страны и выглядел счастливым. Привозил сувениры, а после кафе шли гулять. Иногда забирали Уббу и отправлялись куда-то втроём. В парк аттракционов, например, или в кино. Всё-таки что-то хорошее у них было.

Хальфдан обычно такие встречи пропускал, может, потому что считал себя слишком взрослым, а, может, потому что Ивара с Уббой никак не мог признать братьями.

Кафе осталось на прежнем месте. Кажется, ничего и не изменилось за годы. Народу немного — середина рабочего дня. Ивар заказал свинину с картошкой в брусничном соусе и кусок черничного пирога. Горячий, крепкий чай помог согреться. На улице всё ещё было пасмурно и холодно. Солнце, едва погостив на небе, скрылось в плотных облаках.

На часах половина пятого, Регина звонила, сказала, что скоро придёт, но Ивар не торопился. Хотелось навестить ещё кое-кого. До школы пешком минут пятнадцать. А до сквера, в котором находится старая кирпично-красная часовня, и того меньше. Отец Стефан наверняка там.

Не успел Ивар пройти и половины пути, как ожил смартфон. Хильда звонила. По приезде он ей написал, а уж позвонить за все эти дни так и не собрался — вылетело из головы.

— Я прямо сегодня нарасхват! — весело объявил Ивар.

— Как ты там? — сочувственно спросила Хильда.

— Да нормально, гуляю, — придав голосу бодрости, ответил Ивар.

— Один, что ли? — удивилась Хильда.

— Один, мне компания не нужна, — нарочито беспечно отозвался Ивар, шагая по мощёной дорожке, чисто умытой дождём. Вдалеке уже виднелась островерхая крыша часовни. — Ты как?

— Уже соскучилась по тебе, — призналась Хильда.

Ивар предпочёл промолчать. Не то чтобы, у него нашлось время для скуки. Хильда выдержала паузу, возможно, ожидая ответа, но так его и не дождалась.

— Как твои братья?

— Братья? Более-менее, мы разругались, — без особой радости сообщил Ивар, сбавив шаг.

— Вот как… мне жаль, — вздохнула Хильда и, помолчав, добавила: — Слушай, я тут подумала, может, как-нибудь вместе съездим? Хотелось бы посмотреть на твой родной город.

— Когда-нибудь… — поспешно отмахнулся Ивар. Не так уж много он ей рассказывал о семье. Задушевные беседы точно не по его части. А если Хильда расспрашивала, он просто отделывался общими фразами.

— Когда-нибудь? Я предлагала на Рождество, на Пасху, а ты всегда находил причины ехать одному или вовсе отложить поездку. Три года вместе, а ты будто меня стесняешься. Не хочешь знакомить с родными? — в её мелодичном голосе капризной ноткой проскользнула обида. Есть у Хильды дурацкая привычка — задавать неудобные вопросы в неудобное время.

Ивар прочистил горло и решил поскорее завершить разговор.

— Давай не по телефону, а? У меня сейчас других забот полно.

Хильда, похоже, расстроилась и спустила на тормозах.

— Ладно, потом, так потом. Разбирайся со своими делами, а я тебя жду дома, — сухо обронила она.

Они быстро распрощались. Хоть и приятно, что она беспокоится, но обсуждать свои отношения с родственниками — нет уж, спасибо. В чём-то Хильда права, вот только не её Ивар стеснялся. Скорее не хотел всего этого ажиотажа, который непременно возникнет.

Тётушка любопытная особа, да и Стелла — жена Уббы, явно захочет с ней поболтать «чисто по-женски». И главная причина всё же не в этом. Что ж, надо решать проблемы по мере их поступления. Хильда далеко — в Осло, и этот разговор подождёт.

Ивар остановился у тяжёлых дубовых дверей часовни и сделал глубокий вдох, чтобы унять волнение. В этом месте всегда становилось спокойно, а на душе легко. Перекрестившись, зашёл внутрь.

Ряды длинных скамей пустовали, а в центре, у алтаря, толпились мальчишки из хора, оживлённо переговариваясь. Похоже, репетиция только закончилась.

Отец Стефан, статный, высокий, с аккуратной седой бородкой, собирал книги. Ивар дождался, когда цепочка школьников потянулась к выходу, и приблизился, почтительно склонил голову.

— Добрый вечер, отче.

Отец Стефан вскинул глаза за стеклами круглых очков, и его тонких губ коснулась тень улыбки.

— Ивар! Вот так встреча, давно ты не заходил. Решил навестить родных?

Ивар покачал головой.

— Отец умер. Я на похороны приехал.

— Соболезную, — перекрестившись, сказал отец Стефан. — Я за него помолюсь.

Вскоре в опустевшей часовне они остались вдвоём. Лишь каменные святые молчаливо взирали со своих постаментов. От сквозняка трепетали огоньки свеч.

— Как ты? — спросил отец Стефан.

Ивар прикусил губу и пожал плечами.

— Не знаю. Я просто пришёл… Хотел поговорить.

— Разумеется. Мне нужно завершить кое-какие дела в школе. Подождёшь полчаса?

Ивар кивнул, и отец Стефан ушёл. Время, чтобы собраться с мыслями, не помешает. Отец Стефан — один из немногих, если не единственный, с кем Ивар мог поговорить по душам. Или хотя бы попытаться.

Он был директором католической школы, в которой Ивар учился. Вёл хор и служил в часовне по воскресениям и праздникам. В будни же занимался делами школы. Знакомство у них вышло интересное.

* * *

Первые два месяца в школе тянулись долго. Уже и осень наступила, усыпав жёлто-багряными листьями двор. Папа не сказал, когда его заберёт, но Ивар решил, что на день рождения непременно! И с нетерпением ждал сегодняшнего дня. Но время шло, а за ним так никто и не приезжал. В пустой комнате было скучно, а поначалу даже страшно. Теперь уже ничего, к тому же, Фенрир его защищал от всяких монстров, которые появляются в ночи. Жаль только, он не мог отогнать кошмары.

«Охраняй», — велел Ивар Фенриру и усадил волчонка на подоконник, погладил плюшевую шкуру. А сам вышел во двор. Уроки давно закончились, обед прошёл, и во дворе стало людно. Старшие гоняли мяч, а младшие веселились на детской площадке, устроенной в виде деревянного корабля с разными лесенками и горками. Крутили штурвал и лазали по корабельному трюму.

Качели пустовали, и Ивар уныло плюхнулся на нагретые солнцем доски. Отсюда открывался прекрасный вид на ворота и кованную калитку. Когда папа приедет, он точно не пропустит!

Два года назад, когда ему исполнилось шесть, они с мамой устроили пикник в лесу. Жарили на костре сосиски и тягучий сладкий зефир. А ещё мама пела под гитару. У неё такой красивый голос был… Ивар украдкой вытер слёзы и уставился под ноги. Ковырял носком ботинка песок, и не заметил, что калитка отворилась. А когда поднял голову, увидел дядю.

Тот улыбнулся и подхватил на руки. А Ивар пытался состроить беззаботный вид, но губы всё ещё подрагивали.

— Что такое, малыш? Тебя обидел кто-то? — спросил дядя Ингвар.

Ивар покачал головой и вздохнул:

— Нет, просто про маму вспомнил… Как мы с ней ходили в поход.

Дядя легко провёл ладонью по его волосам и прижал к себе.

— Мы тебе приготовили сюрприз. Подожди здесь, я скажу, что заберу тебя на выходные.

Дядя долго не было. Может, про учёбу расспрашивал или ещё что. Или сестру Агату не мог найти, которая сегодня дежурила. В конце концов, он вернулся, и они сели в машину.

— А где папа? — спросил Ивар, устроившись на заднем сидении.

Дядя выглядел грустным, хотя и старательно делал вид, что всё в порядке. Он откашлялся и покачал головой.

— Он сегодня не сможет приехать, в порту задержали. Может, завтра.

Ивар сразу сник и уставился в окно, за которым пробегали узкие улочки и раскрашенные в белый или красный цвет дома. Сообразил, что едут они вовсе не к дядиному дому.

— А тётя Линда? — спросил Ивар.

— Она в больнице, малыш. Всё хорошо, не переживай. Обещала тебе позвонить.

Видно, поэтому дядя грустный — переживает за тётю Линду.

— С ней точно всё хорошо? — на всякий случай уточнил Ивар.

— Конечно. Сказали, что выпишут на следующей неделе, — бодро заверил дядя.

— Ты скучаешь?

Дядя улыбнулся и подмигнул ему в зеркало заднего вида.

— Ещё бы!

Вскоре подъехали к дому Регины и Уббы. Когда вышли из машины, дядя взял его за руку.

— Пойдём-ка, посмотрим, что за сюрприз, — весело предложил он.

Регина наготовила кучу всяких вкусностей, а большую комнату украсила воздушными шарами. А ещё был торт из кондитерской и подарки! Ивар почти позабыл о своих тревогах. Звонила тётя и поздравляла, а после они все вместе отправились на прогулку.

Регина купила мыльные пузыри, и Ивар с Уббой их выдували. Ладно, у Уббы не очень-то получалось, но он хлопал в ладоши и смеялся, глядя, как радужные пузыри уносит ветер. И на сердце от того было радостно. Брат ещё толком ходить не научился, поэтому Регина или дядя держали его за руку, когда он не в коляске.

В парке проходил осенний фестиваль: продавали всякие поделки, браслеты и вышивку. Большие леденцы с разными мультяшными зверятами и воздушные шары. Поставили разноцветный батут. А ещё давал представление кукольный театр с самодельными тряпичными куклами. Сказку про Красную Шапочку разыгрывали. Столько всего интересного, что у Ивара глаза разбегались!

Возвращались домой в сумерках. Ивар так напрыгался и набегался, что ужасно устал, и глаза слипались. Убба спал в коляске, которую катила Регина. А дядя, заметив, что Ивар тащится кое-как, поднял его на руки. Ивар благодарно уткнулся лбом ему в плечо.

На следующий день (в субботу) дядя учил его кататься на велике. Это они с тётей подарили.

Папа приехал только к вечеру. Вручил большого робота-трансформера в блестящей коробке — запоздалый подарок на день рождения. А в воскресенье они вдвоём ходили в кино. Выходные прошли просто замечательно, но в понедельник папа сказал, что пора возвращаться в школу. А Ивар только поверил, что теперь так будет всегда! И вот все надежды рухнули в миг.

Ивар насупился и помотал головой.

— Ты же обещал! Сказал, что мы будем жить вместе!

— Я же не сказал, что прямо сейчас. Развод ещё не оформили. Думаешь, это так быстро? Я только приехал, с квартирой ещё ничего не решил. Всё, бери рюкзак и пошли, — велел папа и накинул куртку. Похоже, он сам торопился.

Ивар упрямо прикусил губу и вцепился в ручку двери.

Папа рассерженно цокнул, уперев руки в бока.

— Давай без истерик.

— Ты обещал! — вновь повторил Ивар и всхлипнул.

— Начинается! Не реви, нечего трагедию устраивать. У меня ещё дела в городе, и некогда тебя ждать.

— Когда. Ты. Меня. Заберёшь? — повысил голос Ивар.

Папа тоже прикрикнул, наклонившись к нему.

— Сказал же: не знаю! Как получится, может, к Рождеству.

Дядя Ингвар вышел на шум и остановился в прихожей. Ивар совсем упал духом и прислонился лбом к холодному дверному полотну.

— Рагнар… — тихо окликнул дядя.

— Да что?! Я в летнем доме живу, куда я его возьму? Там отопление надо ставить к зиме. И в школу его возить каждый день я не собираюсь. Будто мне больше нечем заняться. Ивар, живо в машину!

— Я не поеду!

— Это не ребёнок, а наказание! — папа хлопнул дверью и вышел на крыльцо, потянуло табачным дымом.

Дядя Ингвар приблизился и наклонился к нему, ласково погладил по голове.

— Надо ехать, малыш. Разве тебе так плохо в школе?

Ивар пожал плечами.

— А мы с Линдой на следующие выходные тебя заберём. Хочешь, пойдём в цирк?

Ивар печально вздохнул и вытер мокрое лицо рукавом.

Дядя коснулся стиснутого на дверной ручке кулака.

— Все ходят в школу, учиться же надо.

— Только не все там живут, — буркнул Ивар и разжал руку, покорившись судьбе. Дядя-то свои обещания держит и вовсе не виноват в том, что… во всём.

Дядя его обнял на прощание, а Ивар долго махал ему из машины. Папа, похоже, рассердился: молчал и сделал радио громче. Ивар, скрестив на груди руки, уставился перед собой. Ох, как же он злился! И даже отступил, когда папа хотел обнять.

Папа шевельнул плечом.

— Ну-у, хватит дуться. На кислом молоке каши не сваришь. Учись хорошо и веди себя прилично. Я позвоню.

Ивар сделал вид, будто ему всё равно, отвёл глаза. На утреннюю молитву они опоздали, завтрак тоже закончился, прозвенел звонок на первый урок. Ивар не пошёл в класс. Вместо того бродил по территории школы, наткнулся на дорожку, ведущую в сад. Набрал горсть мелких камней и перекатывал в руках. Гнев белым огнём вскипал в груди, а буйный дух разрушения требовал выхода.

В теплицу Ивар попал ненароком. Вообще-то целился в деревянный сарайчик, в котором хранился садовый инвентарь. Стекло жалобно зазвенело и треснуло, второе осыпалось, колкими брызгами оросив сухую траву. Тут уж Ивар метил нарочно. И гнев утих, рассеялся, будто дым на ветру.

Ивар опустился в траву и обнял колени руками. Наверно, за теплицу влетит, если узнают, но сейчас было всё равно. Даже нестрашно — просто никак, словно все чувства и мысли выдуло из головы, как воздух из воздушного шара.

По усыпанной листвой дорожке прошуршали чьи-то шаги. Ивар уткнул лицо в ладони, измазанные в траве и земле. Ну и что, плевать! Не убьют же его теперь! Голос совсем не сердитый, скорее озадаченный, прозвучал сверху. Глубокий и мягкий тон Ивар узнал сразу. Директор! Вот же засада!

— И кто у нас тут прячется?

Ивар поднял голову и хмуро взглянул из-под мокрых ресниц. Отец Стефан подобрал рясу и присел перед ним на корточки.

— Ивар, так тебя зовут? Ты ведь у нас новенький?

Ивар только кивнул, выжидательное наблюдая за ним.

— Так что стряслось? В школе не ладится или обидел кто?

Ивар покачал головой и вытер лицо рукавом серого школьного свитера. Отец Стефан поднялся и подал ему широкую ладонь.

— Вставай. Давай поглядим, что ты тут натворил, — он осудительно покачал головой. — Ребята трудятся, выращивают овощи, а ты стёкла разбил. Так не годится. У нас принято уважать чужой труд.

Ивар лишь насуплено кивал. Что ещё оставалось. Отец Стефан взял в сарайчике совок и метлу и велел замести осколки. И даже похвалил за то, что без пререканий выполнил указания. После провёл экскурсию по теплице. Вручил Ивару лейку и велел полить овощи.

— Приходи ко мне в кабинет после занятий, поговорим, — строго сказал отец Стефан. — А теперь беги, умойся и на уроки.

Ивар поспешно кивнул и умчался прочь. Наверное, отец Стефан ему какое-то наказание придумал, потому и велел явиться. Когда закончились занятия, в кабинет он постучал с опаской. Однако отец Стефан приветливо улыбнулся и усадил за широкий стол.

— Садись, чаю попьём, — разлил по кружкам ароматный чай из большого, украшенного цветочными узорами, чайника и указал на вазочку с конфетами и печеньем. — Угощайся.

Ивар всё же чуял подвох, и потому медлил.

— Вы будете ругаться? — не выдержав ожидания, спросил он.

Отец Стефан покачал головой.

— Не буду. От ругани какой прок? Одни обиды сеет. Ты вот что скажи, ребятам в теплице будешь помогать?

— Это наказание? — уточнил Ивар.

Отец Стефан коротко усмехнулся, и улыбка у него была приятная, тёплая.

— Вовсе нет. Это предложение.

— Ну… нет, это скучно.

— Скучно, значит, — задумчиво протянул отец Стефан и посмотрел в окно, за которым шумели дети. — А что же весело? Чем ты любишь заниматься: может, рисовать или в футбол играть?

Ивар склонил голову, пытался что-нибудь вспомнить. Рисовать быстро надоедало. Раньше, когда жили с мамой, он иногда раскрашивал картинки, но давно уже из этого вырос. На физ-ре в футбол играли. С папой, с дядей и Хальфданом тоже. Это веселее, чем смотреть по телику, но всё же не то, чем на самом деле хотелось заниматься. Уж точно не каждый день.

Отец Стефан терпеливо ждал, и в светлых его глазах читался неподдельный интерес. Стало даже неловко.

— Гнев — сила разрушения, а когда у человека в душе покой и счастье, когда он занят любимым делом, от того и другим хорошо, — назидательно проговорил он. — Музыку любишь?

Ивар с облегчением кивнул. Мама на гитаре часто играла, и ему нравилось слушать. Чудилось в этом что-то волшебное. В саду и в школе на уроках музыки такого не ощущалось, но всё же хотелось поймать то забытое чувство.

— Я, наверное, люблю петь, — признался Ивар шепотом, потому что раньше об этом никому не рассказывал.

Отец Стефан одобрительно кивнул:

— Вот и славно. У нас занятия хора два раза в неделю. Завтра как раз будут, приходи, послушаешь. Может, найдёшь дело по душе.

Ивар согласился, и под высокими сводами старой часовни началась его новая жизнь.

1) Норвежские блэк-металл группы.

Вернуться к тексту

2) Основатель и солист группы Сатирикон.

Вернуться к тексту