Цена любви (гет)

Ночь окутала Тадфилд бархатным покрывалом, лишь редкие фонари проливали свой тусклый, желтоватый свет на пустые улицы. Онни шла, крепко прижимая к себе большой глиняный горшок. Внутри, укоренившись в рыхлой земле, дремала Люся, которую она спасла в магазине Азирафаэля. Теперь это адское растение принадлежало ей, теперь предстояло найти подходящее место в своём скромном жилище.

Шаги девушки отдавались эхом в тишине, нарушаемой лишь шелестом ветра в редких деревьях. Внезапно где-то позади раздался звук, который заставил сердце пропустить удар. Знакомый до боли звук двигателя. Она остановилась, прислушиваясь. Звук приближался, становясь всё отчётливее. Медленно машина притормозила рядом с ней. Ей даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто за рулём. Лёгкая усмешка тронула губы. Чуть поудобнее перехватив горшок, почувствовав, как тяжесть растения давит на руки.

В этот момент раздалось низкое, утробное рычание. Растение, словно почувствовав присутствие кого-то знакомого, зашевелилось, чавкая и издавая звуки, напоминающие голодный стон. Кожистые листья, обычно неподвижные, теперь трепетали, словно в предвкушении. Оно смотрело на чёрный Бентли. Из машины выглянуло лицо, знакомое до мельчайших деталей. Глаза цвета расплавленного золота, спрятанные под солнечными очками, несмотря на темноту, встретились с глазами путницы. Улыбка, такая же хищная и соблазнительная, появилась на губах водителя.

— Ну что, дорогая, — прозвучал бархатный голос, — решила, что пора перенести свою новую игрушку домой? — спросил демон, поудобнее умостившись на сиденье своей машины, сняв тёмные очки и переместив их на голову. Теперь глаза сверкали в ночи.

— Хм, было бы неплохо, — усмехнулась Онни, придерживая «злой куст», который всё не успокаивался, рыча. Кивнув, её взгляд на мгновение задержался на блестящем чёрном металле автомобиля, который казался таким же древним и загадочным, как и его владелец. Люся, словно почувствовав перемену в настроении хозяйки, затихла на секунду, но затем снова издала низкое, угрожающее урчание, будто протестуя против этой внезапной близости.

— Вот и отлично, — промурлыкал змей. — Тогда, если позволишь, я провожу. Или, может быть, предпочитаешь, чтобы подвёз? Моя машина, как можешь заметить, весьма… вместительна. — Послышался тихий урчащий смешок.

— Ах, думаю, она не будет против, — сказала дьяволица, но в ответ Люся начала шипеть, скаля зубы.

— Оу, она явно очень упрямая, — Кроули усмехнулся, но в голосе прозвучало что-то вроде восхищения. Он знал, как с этим справиться. — Могу я быть столь любезен и помочь донести твою «подружку»? — Мужчина с ухмылкой посмотрел на Люсю. — Какая же она ласковая. — Он вылез из машины, подошёл к Онни и взял цветочный горшок в руки. Люся, казалось, и вовсе сошла с ума. Резко вылезла наружу, отчего напугала демона, и, цепляясь корнями за штанину, спустилась, полезла к девушке, уже собираясь вскарабкаться.

— Ах, Люси! — вскрикнула хозяйка, когда растение уже уцепилось корнями в щиколотку, пытаясь залезть по гладкой коже сапог, но выскальзывало. — Не бойся его, чего же ты, моя хорошая? — Она осторожно взяла кряхтящую Люсю на руки.

Кроули уже успел отскочить в сторону, наблюдая, как Люся забралась на руки девушки. Кроули покачал головой, не понимая её нежности с этим растением, оно же явно хочет всё живое уничтожить.

— Ух, она тебя не поцарапала? Просто не ожидал... — Он следил за тем, как она старалась успокоить злостную тварь. Кроули не мог не улыбнуться её реакции на эту ситуацию. Люся успокоилась, но всё равно продолжала периодически тихо брюзжать, уткнувшись своей кочерыжкой в грудь девушки.

— Она не очень любит незнакомцев, — пояснила Онни, поглаживая шершавый, покрытый шипами стебель. — Особенно тех, кто пахнет серой и старыми книгами. Да и не обращай внимания, она немного... — неловко посмотрела на растение, — того. — Другой рукой покрутила пальцем у виска. — Я посчитала, ей уже около трёх тысяч лет, она всегда так с другими, особенно если это мужчина. — Усмехнулась, но в карих девичьих глазах читалось искреннее смущение.

Кроули приподнял бровь. Три тысячи лет. И такая реакция на него. Это было интригующе. Он посмотрел на Люсю, которая теперь, казалось, с любопытством изучала его, хотя и держалась за хозяйку, словно за спасательный круг. Её колючки были острыми, но в движениях не было той агрессии, что он ожидал увидеть. Скорее, это было похоже на настороженность дикого зверька. — Понятно. — Кроули тоже усмехнулся, его взгляд скользнул по растению. Люся злобно зыркала на него исподлобья, её корни, которые, как оказалось, были не просто частью декора, впились в кожу хозяйки, сжимая ткань блузы. Кроули, привыкший к куда более опасным проявлениям враждебности, не обратил на это особого внимания. Хмыкнув, он перевёл взгляд обратно на собеседницу. — А что, она не любит мужиков?

Демоница пожала плечами, губы растянулись в лёгкой, но немного нервной улыбке. — По крайней мере, я так думаю. То на Азирафаэля всё прыгала и шипела, теперь вот на тебя.

Мужчина задумчиво кивнул. Азирафаэль. Ангел. Небесный, если быть точным. И вот, даже ангелы не вызывали у этого древнего, злобного растения ничего, кроме агрессии. — Значит, я не первый, кого она пытается "переварить"? — спросил он, намеренно подчёркивая последнее слово.

Онни нервно хихикнула. — Не совсем переварить. Скорее, попытаться выжать из тебя всю жизненную силу, пока ты не станешь таким же бледным и безжизненным. — Она погладила место, где корни Люси всё ещё слегка впивались в кожу. — Она очень территориальная и ревнивая.

— Ревнивая? — Кроули поднял бровь. — К кому?

— Ко всему, что привлекает моё внимание больше, чем она, — ответила девушка, её взгляд снова метнулся к Люсе, которая, казалось, напряглась ещё больше. — Она считает себя моей спутницей и не любит, когда кто-то другой занимает моё время.

Демон усмехнулся. Это было уже совсем другое дело. Он, как существо, которое прекрасно понимало природу ревности и собственничества, почувствовал некое родство с этим адским растением. — Ну что ж, — протянул он, подходя ближе, но держась на безопасном расстоянии, — похоже, я не прошёл фейс-контроль у твоего древнего питомца. Но, признаюсь, это было зрелище. Обычно мои попытки наладить контакт с флорой заканчиваются менее драматично.

Собеседница тихо рассмеялась, прижимая Люсю к себе. Растение, казалось, немного расслабилось, но всё ещё держалось настороженно. — Она просто очень избирательна, — повторила девушка, глаза заблестели от веселья, — и, как я уже сказала, мужчины с запахом серы и старых книг вызывают у неё особое недоверие.

— Ах, понятно. — Мужчина кивком указал на соседнее с рулём сиденье. — Так как насчёт моего предложения? — С губ не сходила легкая ухмылка, он смотрел на неё.

— Как скажешь, — усмехнулась Онни, осторожно посадив сопротивляющуюся Люсю обратно в цветочный горшок. — Только сначала заедем ко мне домой, завезём эту многолетнюю красавицу.

— Хорошо, — кивком согласился он, подошёл к двери со стороны девушки и помог ей сесть в машину, захлопнув дверь, направился к своей стороне, забрался на место за рулём. — Прекрасно, поехали! — сказал демон, бросая периодические взгляды на злобную зелёную массу, поворачивая ключ в замке и нажимая педаль газа. Машина мягко поехала вперёд.

Девушка пристегнулась, чувствуя, как сердце всё ещё колотится от недавнего приключения. Люся, устроившаяся в цветочном горшке, издавала тихое, недовольное шипение, словно жалуясь на несправедливость своего положения. Онни не могла сдержать улыбки. Эта чёртова лиана всегда была источником проблем, но и неиссякаемым источником веселья.

— Ты уверена, что она не попытается сбежать по дороге? — спросил Кроули, его взгляд скользнул в зеркало заднего вида.

— Если она попытается, я её пришпилю, — беззаботно ответила дама, погладив горшок с Люсей. — Она знает, что лучше не испытывать моё терпение.

Кроули издал низкий смешок. — Ты удивительная, милая. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать.

— А ты тоже не подарок, — парировала спутница, чувствуя, как напряжение постепенно отступает.

— Я всегда рад помочь очаровательной даме в затруднительном положении, — промурлыкал Кроули, его ухмылка стала ещё шире. — Особенно, когда это положение включает в себя такую экзотическую спутницу...

Дорога к её дому была недолгой. Они почти не разговаривали. Кроули включил музыку, чтобы немного разбавить атмосферу. Люся всё так же тихо ворчала. Через небольшой промежуток времени они приехали к нужному дому. Демон заглушил машину, вышел из неё, подошёл к пассажирской двери и открыл. Онни осторожно вынесла Люсю из машины. Лиана, казалось, немного успокоилась, но всё ещё смотрела на мир с явным недовольством. Мужчина помог спутнице выбраться вместе с растением, а затем взял цветочный горшок с тварью.

Они дошли до неприметного дома. Девушка открыла дверь ключом, пропустила партнёра вперёд, а сама вошла следом. В тусклом коридоре, освещённом лишь слабым светом, пробивающимся сквозь пыльные окна, Кроули осторожно поставил горшок с кустом в угол, рядом со старым, скрипучим шкафом. Люся недовольно зыркнула на него, кряхтя, вылезла из своего укрытия, фыркая на гостя.

— Тише, тише... — проговорил он, подойдя к растению и стараясь не подходить слишком близко, чтобы не потерять руки. Тварь не успокаивалась, а только злобно шипела. — А она у тебя с характером... — демон повернулся, смотря на спутницу. Кроули подошёл к ней, легонько прикоснувшись к руке девушки. Губы тронула улыбка: — Спасибо за согласие. Их лица почти были рядом, смотря прямо в глаза. Он так же не убрал руки, а наоборот, нежно провёл большим пальцем по женскому запястью, ощущая тонкую кожу и пульс, бьющийся под ней. В этот момент, в тишине неприметной квартиры, среди теней и недовольного шипения Люси, между ними возникло что-то новое, что-то, что обещало быть таким же загадочным и притягательным, как и сам этот дом.

Демоница задержала дыхание, ощущая тепло на своей коже. Она не отстранилась, не отдернула руку, а наоборот, слегка подалась вперёд, словно тянуло к нему невидимой нитью. — Не за что, — прошептала девушка. — Просто будь осторожен. Люся не любит чужаков.

Кроули усмехнулся. Он знал, что Онни не преувеличивает, чувствуя энергию, исходящую от растения, — древнюю, дикую и непредсказуемую. — Я буду осторожен, — пообещал он, не отрывая взгляда от её глаз. — Я умею обращаться с капризными созданиями. Он медленно отпустил руку, но остался стоять рядом, ощущая её присутствие, тепло. Люся продолжала шипеть из-за шкафа, но её злоба, казалось, немного утихла, словно почувствовала, что мужчина не представляет непосредственной угрозы.

Мужчина сделал шаг ближе, его взгляд по-прежнему не отрывался от своей половинки. — Прости, если ты винишь меня за то… — прошептал он, слова были едва слышны, словно вырваны из глубины. — Я не мог по-другому, ты это знаешь.

Онни не ответила. Слова эхом отдавались в сознании, переплетаясь с воспоминаниями, которые она так старательно пыталась забыть. Знала, что он не мог поступить иначе, что его действия были болезненными, но знание не всегда приносило утешение. Она помнила тот день, когда всё изменилось. Когда мир, который она знала, рухнул, оставив после себя лишь осколки и боль. Кроули был частью этого разрушения, но он также был тем, кто протянул ей руку, когда она была на грани падения в бездну. — Я знаю, — наконец прошептала она, голос был хрустально чистым, но в нём звучала глубокая печаль. — Я знаю, что ты не мог иначе. Но это не делает боль менее реальной.

Демон склонил голову, его змеиные жёлтые глаза смотрели с невыразимой тоской.

— Я несу эту боль вместе с тобой. — Он протянул руку, но остановился, не касаясь. — Я здесь, милая... Я не уйду.

Шипение Люси стало совсем тихим, почти неслышным. Казалось, даже она почувствовала напряжение, витающее в воздухе, — сложную смесь вины, прощения и невысказанной любви. Онни сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь, пробежавшую по телу. Она посмотрела на него, на искреннее раскаяние и готовность остаться. Возможно, прощение было не тем, что она искала. Возможно, ей просто нужно было знать, что она не одна. Почувствовав, как что-то внутри начало меняться, тень, которая окутывала, казалось, немного рассеялась. Но её сущность была ещё ранена, неся на себе отпечаток прошлого. Но рядом с Кроули, в этом тихом, пыльном пространстве, она почувствовала проблеск надежды, что даже самые тёмные раны могут исцелиться, если их лечить с осторожностью, с пониманием и с любовью, которая, как оказалось, могла существовать даже между существами из света и тени.