Твой свет для моей тени (гет)

Пока мой забег не начинался, мы с Юки и Машей сидели в палатке для участников. Аля записалась на несколько соревнований, поэтому её не было рядом. Я заранее попросил её не перегружать себя перед "кавалерией" — к моему удивлению, она согласилась без возражений.

— Кажется, мы тут одни... — Юки нарушила тишину, её голос прозвучал неестественно громко в замкнутом пространстве.

Я нахмурился, машинально оглядываясь по сторонам:

— Да, но это не значит, что нас никто не услышит.

Юки закатила глаза, играя прядкой волос:

— Ты слишком осторожный, Масачика. Мне так хочется почаще называть тебя братом! — Она наклонилась ближе, понизив голос до шёпота: — Интересно, сколько ещё людей знают наш секрет?

Я пожал плечами, чувствуя, как в груди защемило:

— Не думаю, что много.

— А я вот уверена, что наоборот. — Юки упёрла руки в бока. — Ты же был известным вундеркиндом, когда играл на фортепиано. Кто-то должен помнить тебя.

Маша вдруг вздрогнула, её пальцы сжали край скамьи.

— О! Вы упомянули, что Са-кун играл... и я кое-что вспомнила...

— Са-кун? — Юки подняла бровь.

Маша резко замолчала, её щёки залились румянцем. Она судорожно сглотнула.

— Ой, я не хотела... Прости, Кудзё-кун, я совсем не могу держать себя в руках.

Я махнул рукой, стараясь казаться равнодушным, хотя в горле застрял комок.

— Ничего страшного. Я уже смирился. Но... я больше не играю. Просто не могу.

— Какая жалость... — прошептала Маша, её карие глаза стали печальными.

Юки перевела взгляд между нами:

— О чём это вы?

Маша потупила взгляд.

— Просто... хотелось бы хоть раз услышать, как он играет.

Я закусил губу, ощущая, как воспоминания накатывают волной.

— Я был маленьким и глупым. Давал обещания, которые не смог сдержать.

— Обещал сыграть для Маши-сенпай? — Юки склонила голову набок.

Тишина повисла между нами, тяжёлая и неловкая.

— Ладно, — наконец сказала Маша, насильно улыбаясь, — давайте поговорим о чём-то другом. Я не хочу, чтобы Масачика-кун грустил.

Юки фыркнула.

— Братец, как всегда, заставляет девушек подстраиваться под себя.

— Вот такой я есть, — я усмехнулся, стараясь разрядить обстановку. — Кстати, какие у вас ещё соревнования?

Юки оживилась.

— Я на стометровке, эстафете и также на гигантских шахматах! А ты, Маша-сенпай?

— Я не особо спортивная, — призналась Маша, — участвую только в поиске предметов в последний день.

— А ты, Кудзё-кун?

— Скоро уйду на двухсотметровку, — я поднялся, поправляя спортивную форму. — А в третий день — перетягивание каната.

— Неужели вышел за пределы минимума? — удивилась Юки.

— Так вышло.

Маша вдруг улыбнулась.

— Я буду болеть за Са-куна.

Я кивнул, уже отходя:

— Спасибо. Ну, я пошёл готовиться.

— Сделай их, Масачика! — крикнула Юки мне вслед.

— Не жди чудес. Моя цель — не оказаться в последней тройке.

— Хотя бы в пятёрку стремись!

— Слишком геморно, — я отмахнулся, уже выходя из палатки.

За спиной донёсся тихий шёпот Маши:

— Са-кун...

Я замер на мгновение, но не обернулся.

POV Юки

— Са-кун... — прошептала Маша, её пальцы нервно перебирали цепочку кулона.

Я прищурилась, изучая её лицо.

— Почему именно "Са-кун"? Откуда это прозвище?

Маша задумалась, глядя куда-то поверх моей головы:

— Я не припомню... Кажется, это из-за того медведя.

— Медведя? — Я наклонилась вперед, упершись локтями в колени.

— Когда мы познакомились, он подарил мне большого плюшевого медведя. — Губы Маши дрогнули в улыбке. — Я назвала его Самуил Третий.

Я фыркнула.

— Какое странное имя для игрушки.

— Сейчас я тоже так думаю. — Маша опустила глаза, её пальцы сжали кулон так, что костяшки побелели.

Тишина повисла между нами, пока я не решилась на главный вопрос.

— Маша-сенпай, кем для вас был мой брат?

Она вздрогнула, будто я ударила её. Когда она подняла глаза, в них читалась такая боль, что мне стало не по себе.

— Я думаю... раз вы спрашиваете, то и так всё понимаете.

— Вот как... — Я откинулась на спинку стула, переваривая эту информацию. — Значит, мой брат тоже может чего-то не понимать.

Маша резко вдохнула.

— Произошло недопонимание. Он прекрасно всё знает. Просто... — Её голос сорвался. — Наше расставание прошло не совсем удачно. И теперь мои чувства остались безответными.

— Ах, братец, братец... — Я закатила глаза, хотя в груди что-то болезненно сжалось. — Сколько же у тебя секретов. Выходит, у брата уже была первая любовь...

Маша сжала губы, её взгляд стал остекленевшим.

— Всё-таки, как бы мы ни были близки, всё, что было, пока он был Суо... Он не готов обсуждать это. — Она сделала паузу. — У него, скорее всего, ещё много чего такого, о чём он не может рассказать.

Вдруг её глаза расширились.

— Ой... Кажется, я увлеклась и сказала то, что не стоило.

Я покачала головой, стараясь казаться невозмутимой:

— Я думаю, он осознавал, что это произойдёт. Всё-таки голова у него хорошо работает, когда он этого хочет. — Я наклонилась вперед. — Но скажи... Что ты думаешь о нём сейчас?

Маша задумалась, её пальцы продолжали теребить кулон.

— Думаю, Масачика-кун испытал много боли, но скрывает это, потому что считает, что заслужил её. — Её голос дрогнул. — Он похож на себя прежнего: всё так же прячет боль за улыбкой. Но... почему-то мне кажется, сейчас причина его терзаний — он сам.

— Похоже на правду, — кивнула я. — Но я спрашивала не об этом.

Маша глубоко вдохнула.

— Мои чувства к нему не изменились, но...

— Но?

— Мы с Алей такие разные... — Она замолчала, её взгляд ускользнул в сторону. — Но когда я вижу, как она смотрит на него... Я не знаю, что мне делать.

Я усмехнулась.

— Пока что это ещё нельзя назвать любовью. Но кто знает, когда брат окончательно покорит её? — Мои пальцы постукивали по колену. — Если хочешь вернуть его, нужно действовать раньше, чем она осознает свои чувства.

Маша покачала головой, её голос стал твёрже.

— Я не могу так поступить с ней. — Она подняла на меня взгляд. — И решать должен не я. Масачика-кун пока не готов принять ни меня, ни Алю.

— Боюсь, это продлится ещё долго, — вздохнула я. — Пока он не разберётся с прошлым. — Я сжала кулаки. — Я пыталась помочь... Но сейчас он сдвинулся с мёртвой точки. Не знаю, кто из вас это сделал, но... — Я закусила губу. — Как бы мне ни хотелось отрицать, сёстры Куджо растормошили его лучше меня. Быть может, однажды он сможет прийти в дом Суо.

— Всё куда сложнее, да? — грустно улыбнулась Маша.

Я вздохнула, осознавая, что сказала слишком много.

— Эх... Кажется, я тоже сболтнула лишнего. Совсем на меня не похоже.

Маша неожиданно рассмеялась.

— Видимо, у нас у обеих появятся новые секреты.

— Видимо, так, — ухмыльнулась я.

Мы замолчали, каждая погружённая в свои мысли.

Подумать только... Мой брат — сердцеед. Я скосила взгляд на Машу. Я, конечно, заметила, что Алиса неравнодушна к нему, но думала, мне показалось. Выходит, я не одна это вижу. Интересно... Заметил ли он сам?

Конец POV Юки

В двухсотметровке участвовало девятнадцать человек. Я не ставил перед собой высоких целей, но неожиданно занял шестое место. Когда я вернулся в палатку, там уже сидели Аля и Маша.

— Ты молодец, Кудзё-кун, — улыбнулась Маша, поправляя прядь волос. — А говорил, что не собираешься выкладываться.

Я вытер пот со лба, тяжело дыша.

— Мне просто повезло.

Аля склонила голову набок, её голубые глаза изучали меня.

— Маша права, ты молодец, Кудзё-кун. [Хорошо постарался]

— Что ты сказала? — я нарочно сделал удивлённое лицо.

— Сказала, что ты хорошо постарался, — покраснела она, отводя взгляд.

Смысл тогда говорить по-русски? Или просто хочешь внимания?

— Ты тоже молодец, — поспешно сменил я тему, — выкладываешься по полной. Если так продолжится, мы точно победим красных.

Аля неожиданно оживилась.

— Как хорошо, что класс Юки-сан тоже в белой команде! Иначе мы не смогли бы участвовать вместе.

Я прищурился, заметив лёгкую дрожь в её голосе. Ты действительно рада? Звучало немного... нервно.

Вскоре к нам присоединилась Юки. К счастью, она и Аля участвовали в разных соревнованиях — иначе вместо борьбы с соперниками Аля бы устроила соревнование с Юки.

Незаметно к нашей компании подсела Аяно. Мы втроём с Юки и Алей сидели у входа, наблюдая за теннисным матчем, когда краем глаза я заметил стремительное движение в нашу сторону. Не успев подумать, я резко развернулся и притянул девушек к себе, прикрыв их собой, и в тот же миг почувствовал глухой удар в спину.

— Юки-сама, с вами всё в порядке? — Аяно словно нинзя появилась возле нас.

— Не переживай за меня, — она отстранилась, поправляя растрепавшиеся волосы. — Масачика, ты как?

Я потирал спину, гримасничая.

— И кто придумал, что мячик — друг человека?

Аля немного отстранилась, её глаза расширились от беспокойства.

— Кудзё-кун, ты в порядке? Тебе надо в медпункт, я провожу!

— Всё нормально, — я отмахнулся, проверяя, не пострадали ли они. — Вы точно не поранились? Я слишком резко дёрнулся...

— Масачика, — Юки скрестила руки на груди, — я не хрустальная ваза. Спасибо, что прикрыл, но и о себе не забывай. Алиса-сан права — сходи к врачу.

Маша подошла ближе, её голос дрожал:

— Кудзё-кун, спасибо, что защитил Алю... Спина не болит?

Тем временем к нам подбежали виновники происшествия.

— Вы в порядке? Простите, мы тренировались, и мяч неожиданно отскочил...

Я выпрямился, скрывая боль:

— Всё в порядке. Удар был несильный.

— Спасибо, что прикрыли девушек, — один из парней покраснел. — Мы бы сгорели со стыда, если бы они пострадали.

— Ладно, ладно, — я махнул рукой, — идите готовьтесь к завтрашнему матчу. Мы разберёмся сами.

Когда мы вернулись в палатку, Юки неожиданно спросила:

— Масачика, как думаешь, в кого из нас целился тот мяч? В тебя или в меня?

— Не знаю, даже не думал об этом, — пожал я плечами.

Аля нахмурилась:

— О чём вы, Юки-сан?

— У нас с Масачикой общая проблема, — засмеялась Юки. — Мячики нас не любят.

— Поэтому ты нас прикрыл? — Аля повернулась ко мне.

Я почувствовал, как тепло разливается по щекам.

— Сработал инстинкт. Просто... не хотел, чтобы "мой" мяч попал в вас.

— Как-то ты странно выразился, — Аля скосила на меня взгляд.

Юки хихикнула.

— Он хотел сказать, что не позволит никому пострадать из-за его неудачи. Кстати, — она лукаво улыбнулась, — если не идёшь к врачу, дай хотя бы проверить, нет ли синяка.

— Ты предлагаешь мне тут раздеться? — я отпрянул.

— А что такого? — Юки беззаботно махнула рукой. — Ты же не девушка. Да и я уже видела тебя без футболки.

— Видела? — Аля невольно ахнула, затем резко отвернулась, пряча покрасневшие щёки.

— Ну, было пару раз, когда... — начала Юки.

— Давайте не будем! — я перебил её, чувствуя, как уши горят. — Сейчас не лето, тут и так холодно.

— Да я быстро! — Юки сделала шаг вперёд. — Или ты стесняешься Алисы-сан и Маши-сенпай?

— Юки, я сказал — нет! — моя рука непроизвольно потянулась к воротнику футболки.

— Я-я отвернусь! — Аля резко вскочила. — Маша, ты тоже...

— Всё, я пошёл! — я почти выбежал из палатки, чувствуя, как учащённо бьётся сердце.

Зачем она это делает? — размышлял я, бредя по школьному двору. Наедине она бы не стала так меня провоцировать. Хочет смутить Алю? Или в этом есть другой смысл?

Остаток дня я провёл, прячась в разных уголках школы, а вечером ушёл пораньше, чтобы избежать новых неловких ситуаций. К счастью, сегодня Юки не появилась у меня дома — наконец-то я мог побыть один.

Утро началось как обычно — с пробежки. К моему удивлению, спина совсем не болела, хотя вчерашний удар мячом был достаточно сильным. После пробежки я направился в школу, мысленно готовясь к предстоящему соревнованию.

Конная кавалерия была назначена на середину дня, поэтому у нас оставалось время на последние приготовления. Мы собрались в пустом классе, чтобы обсудить стратегию в последний раз. Я сидел, обхватив колени руками, пока Юки расчерчивала на доске возможные варианты развития событий. Аля и Маша внимательно следили за её объяснениями, изредка задавая вопросы.

Главной проблемой для нас была команда Кензаки Тои — одного из кандидатов в президенты школы. Его партнёршей была сама Сарашина Чисаки — глава дисциплинарного комитета, которую боялась вся школа. Её физическая сила и железная воля делали её практически непобедимой. Остальные команды не представляли такой угрозы, но наша собственная команда тоже не блистала силой. Я тихо надеялся, что нам удастся избежать столкновения с ними.

Мы с Юки переглянулись. Даже с другими партнёрами наши шансы были невелики. Тем не менее, на всякий случай мы разработали... не совсем честный план действий. Хотя в глубине души я надеялся, что до этого не дойдёт.

"Итак! Событие, которого вы все ждали! Бой кавалерии, впервые открытый для свободного участия!" — голос первого комментатора взорвал толпу аплодисментами.

"У белой команды очень интересная конница!" — подхватила его напарница. — "Бывший президент и вице-президент средней школы в одной команде! Поприветствуем команду Суо-сан."

"Но в красной команде куда более грозные соперники!" — продолжил первый. — "Кензаки-сан, баллотирующийся в президенты, и его напарница — не кто иная, как глава дисциплинарного комитета Сарашина-сан! Встретятся ли они сегодня в бою?"

"Помимо них, неожиданно на сцене появляется Танияма-сан! Сможет ли Суо-сан и в этот раз взять верх?"

"Что ж, прямо сейчас мы это и увидим! Вот-вот прозвучит сигнал к старту!"

Я глубоко вздохнул. Помимо очевидной угрозы в лице Сарашины, меня беспокоила ещё одна тёмная лошадка — Миямаэ Ноноа в команде Таниямы Саяки. Она не была сильным соперником физически, но её непредсказуемость делала её по-настоящему опасной. С ней нельзя было предугадать, что произойдёт в следующий момент. Любой участник, даже из нашей команды, мог неожиданно стать нашей проблемой.

Наша команда не отличалась ни скоростью, ни силой, поэтому мы выбрали тактику хитрости. Аля скривила губы, когда услышала наш план, но возражать не стала. Юки, стоя на моих плечах, зорко высматривала противников, атаковавших наших союзников. Мы осторожно подбирались сзади и срывали повязки, действуя как тени.

Заранее договорились о трех правилах: не связываться в прямом столкновении с сильнейшими участниками из спортивных клубов, ни при каких условиях не приближаться к Сарашине-сенпай, не спускать глаз с непредсказуемой Миямаэ-сан.

Когда половина участников выбыла, поле заметно опустело. Сарашина-сенпай, разъяренная тем, что все избегают столкновения с ней, орала на весь стадион: "Что за слабаки! Давайте все разом, если поодиночке боитесь!" Её крик эхом разносился по полю, заставляя некоторых участников вздрагивать.

Но куда больше меня беспокоило странное бездействие Миямаэ. Она просто наблюдала, словно ждала чего-то. Однако мы уже продержались дольше, чем я рассчитывал, и это придавало уверенности. Слабых противников почти не осталось — пришло время рискнуть.

— А? Ноноа, — встревоженно сказала Танияма, оглядываясь через плечо, — за нами идут Суо-сан и Кудзё-сан.

Миямаэ лишь улыбнулась своей загадочной улыбкой.

— Да, я вижу. Что будем делать, Саячи?

— Я бы не хотела выбывать... — задумалась Танияма. — Но не ради победы. Хочу подольше понаблюдать за их игрой.

— Единственная проблема — Сарашина-сенпай, — Миямаэ бросила взгляд через поле. — Но думаю, Кудзечи что-то задумал.

Я резко ускорился, перекрывая их разговор.

— Эй, не слишком ли вольничаете? Пора отдать нам ваши повязки!

— Если это будет Суо-сан, то ничего страшного, — неожиданно прокричала Танияма. — Проиграть Суо не зазорно.

Я чуть не замер от удивления. Этого никак не ожидал. Пока я пребывал в шоке, Юки ловко сорвала их повязку. Её пальцы работали быстро и точно, как у фокусника. Поле продолжало пустеть — теперь соперников оставалось совсем немного.

Голоса комментаторов разносились по стадиону:

— Суо-сан снова побеждает! Танияма-сан вынуждена покинуть поле!

— Осталось всего семь команд. Белые лидируют, но спасёт ли их это, если на стороне красных — сама Сарашина-сан?

Я вытер пот со лба, наблюдая за развитием событий. Комментаторы продолжали.

— В команде Кензаки-сана три девушки — две из дисциплинарного комитета старшей школы и одна из средней школы. А у Суо-сан...

— Кажется, это сёстры Куджо? Они только в этом году перевелись, и о них почти ничего не известно.

Внезапно один из комментаторов оживился.

— Подождите-ка, почему у нас две похожие команды?

— О чём ты, Тайки-кун? — удивилась его напарница.

— Приглядись — парни, окружённые девушками! Разве это честно? — его голос звучал игриво. — Если подумать, может это вообще команда не Суо, а команда Кудзё?

— О-о-о! — воскликнула девушка. — Ты прав! Кудзё-сан в окружении трёх принцесс!

Я покраснел от этих слов, но времени на смущение не было. На поле Сарашина-сенпай уже вывела из строя ещё две наши команды. Выйти в пятёрку было выше моих ожиданий, но сейчас я решил играть по-крупному.

— Юки, — шепнул я, — помнишь наш план?

Она мгновенно поняла.

— Значит, идём против Кензаки-сенпая?

Аля, услышав это, нахмурилась.

— Эй, Кудзё-кун, Юки-сан, мы же ничего такого не обсуждали?

— Прости, Аля-тян, — я покачал головой, — это не твоя часть миссии. Мы договаривались об этом только с Юки.

— Тогда что делать нам с Машей?

— Действуйте как при лобовой атаке, — ответил я, замечая, как в глазах Али мелькнуло раздражение.

Несмотря на её недовольство, мы двинулись к Кензаки-сенпаю. Я глубоко вдохнул, готовясь к решающей схватке.

— Сарашина-сенпай, я иду! — громко объявила Юки, бросая вызов.

Сарашина-сенпай повернулась к нам, её глаза загорелись азартом.

— О, наконец-то смельчаки! Суо-сан, давай сразимся!

Когда мы приблизились на достаточное расстояние, я понизил голос так, чтобы слышали только они.

— Кензаки-сенпай, вы великолепно проявили себя сегодня. Ваша победа — лишь вопрос времени, не так ли?

Он напрягся, но ответил с достоинством.

— Я к этому стремлюсь, но стопроцентной уверенности быть не может.

Я продолжил свою игру, делая вид, что восхищаюсь.

— Читал о вас в школьной газете! Такой целеустремлённый! Все эти усилия ради поста президента? Даже Сарашину-сенпай смогли убедить помочь. Неужели мечтаете попасть в Райкотай?

— Что? Нет, мои цели не связаны с... — он запнулся.

Я заговорил чуть тише, подбрасывая последние дрова в костёр.

— Тогда ради чего все эти жертвы? Что движет вами?

В этот момент произошло то, на что я рассчитывал. Кензаки-сенпай, потеряв бдительность, выпалил:

— Всё ради Сарашины-сан! Я хочу быть достойным её! Стану президентом и докажу свои чувства!

Эффект был мгновенным. Сарашина-сенпай застыла на месте, её лицо пылало румянцем. Юки, не теряя ни секунды, сорвала с неё повязку. Но даже будучи ошеламлённой, Сарашина-сенпай по инерции чуть не сбросила Юки — сработали рефлексы.

— Тайки-кун, ты видел это? Что там произошло? — воскликнула комментаторша.

— Кажется, они о чём-то говорили... Но главное — Суо-сан победила саму Сарашину-сан! — ответил её напарник. — Против Суо-сан осталось две команды. Раз уж смогли одолеть даже её...

Остальные соперники сдались почти без борьбы, будто ждали этого момента. Наша конница стала негласным лидером турнира — результат, превзошедший все ожидания. Даже Юки это подчеркнула.

Аля скрестила руки, её брови гневно сдвинулись:

— Кудзё-кун, это было подло по отношению к сенпаям!

Я вздохнул, потирая затылок:

— Прости, Аля-тян, но иначе мы бы не справились.

Миямаэ подошла к нам, её обычная беззаботная улыбка не сходила с лица.

— Кудзечи, ты как всегда на высоте.

— Миямаэ-сан, спасибо, — сухо ответил я, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Танияма-сан, хорошая игра.

— Нет, по сравнению с вами, Суо-сан, мы ничего не сделали, — скромно ответила Танияма.

Я отошёл в сторону вместе с Миямаэ.

— Последние две команды... Это твоих рук дело? Зачем?

Она уже успела достать телефон и ответила мне абсолютно холодным голосом.

— Мне важно лишь то, чего хочет Саячи.

— И что это значит? — нахмурился я.

— Может, спросишь у неё сам? — она игриво подмигнула.

Наш разговор прервал Кензаки-сенпай, положивший мне руку на плечо:

— Кудзё-сан, Суо-сан, неплохая игра... хоть и не совсем честная.

Я обернулся и поклонился.

— Простите, Кензаки-сенпай, Сарашина-сенпай. Но без этого Юки не смогла бы победить.

Кензаки-сенпай задумчиво кивнул.

— Значит, это был твой план?

— Ещё раз прошу прощения.

Сарашина-сенпай, всё ещё красная, робко спросила.

— Суо-сан, я вас не задела?

— Всё в порядке, Сарашина-сенпай, — успокоила её Юки. — Простите за выходку Масачики.

— Всё... всё в порядке! — Сарашина-сенпай снова покраснела. — Просто... это было так неожиданно. Кудзё-сан, вы это заранее планировали?

Я покачал головой.

— Не совсем. Просто держал этот вариант в уме на случай, если продержимся достаточно долго. Честно говоря, я ожидал, что мы проиграем раньше. Но благодаря тому, что все следили за вашей парой, мы смогли устранить многих соперников.

— Что? — Сарашина-сенпай широко раскрыла глаза, забыв о смущении.

— Пока все наблюдали за вами, мы тихо убирали других участников. Так что... спасибо за помощь.

Когда мы наконец разошлись, Аля с недовольством обратилась ко мне.

— А разве это не был ваш совместный план с Юки-сан?

Я лишь пожал плечами.

— В отличие от Юки, моя репутация не так важна. Вы с Машей вряд ли будете разглашать детали, но общественность... Лучше, чтобы все думали, что это была моя идея, а Юки ничего не знала.

Остаток дня я провёл в уединении, забравшись на самые верхние трибуны. Отсюда было видно всё поле, но никто не обращал на меня внимания. Почти никто.

Краем глаза я заметил пристальный взгляд Миямаэ. Она сидела на противоположной стороне стадиона, но её холодные глаза, казалось, пронзали расстояние между нами. Эта девушка... Нет, "девушка" — слишком невинное слово для того, что она собой представляла. Настоящий манипулятор в школьной форме. Она играла людьми, как шахматными фигурами, и лишь единицы могли устоять перед её чарами.

Хорошо хоть Юки к ней невосприимчива. Но остальные... У Миямаэ, конечно, были свои внутренние ограничения, но где проходила эта грань — оставалось загадкой. Даже её сегодняшние слова о Танияме могли быть частью тщательно спланированного спектакля. Если бы она действительно захотела, вся средняя школа танцевала бы под её дудку.

Особенно меня беспокоило её внезапное внимание ко мне. Мы понимали друг друга слишком хорошо — она знала, что я сделал для Юки, а я был в курсе её "особенных талантов". Это делало наше противостояние особенно опасным.

Дома я рухнул на кровать, как подкошенный. Проснулся только в пять утра. На экране три новых сообщения:

От Маши: "Са-кун может быть и таким?"

От Али: "Кудзё-кун, спасибо, что постарался ради нас! Но в следующий раз ничего от меня не скрывай, когда работаем вместе!"

От Юки: "Спасибо, братик <3"

Я провёл рукой по лицу. Похоже, Маша наконец-то увидела во мне не того мальчика из прошлого, а нынешнего Кудзё. Если так пойдёт и дальше, возможно, этот призрак "Са-куна" наконец перестанет меня преследовать.

Что касается Али... Вряд ли нам ещё доведётся работать в паре. Я заранее знал, что ей не понравится моя тактика, поэтому и не посвящал её в планы.

Ответил только Але и Юки:

"Прости, постараюсь больше так не делать."

"Юки, извини, что не ответил вчера — вырубился. Но было весело, так что не за что."

Маше я ничего не написал. Что вообще можно было сказать?

Утро встретило меня холодным воздухом. Я вышел на пробежку, несмотря на ранний час и усталость. Сегодня — последний день фестиваля: утренние соревнования, затем торжественное закрытие.

Юки наверняка затащит меня куда-нибудь поесть после, — размышлял я, ускоряя шаг. — Нужно не забыть побольше денег. Хотя за себя она всегда платила сама, но с её изысканным вкусом никогда не знаешь, в какое дорогое место она вдруг решит заглянуть.

Холодный ветер обжигал лицо, но я только сильнее разгонялся, будто пытаясь убежать от собственных мыслей. Впереди был ещё один долгий день...

По дороге в школу я неожиданно столкнулся с Алей и Машей. Они шли, оживлённо о чём-то беседуя, когда я их заметил.

— Кудзё-кун? — Аля первой заметила меня, слегка приподняв бровь. — Доброе утро. Ты сегодня рано.

Маша тут же озарилась улыбкой, но в её глазах читалось что-то неуловимое.

— О, Кудзё-кун! Какая неожиданная встреча. Доброе утро.

Я кивнул, поправляя сумку на плече.

— И вам доброе утро, Аля-тян, Куджо-сенпай. Вчера рано уснул, вот и проснулся с рассветом. Дома сидеть не хотелось.

— Так вот почему ты ответил так рано, — заметила Аля, но её взгляд скользнул к Маше, когда та невольно прошептала:

— [А мне не ответил...]

Аля повернулась к сестре с удивлением:

— Ты ему тоже писала?

Маша опустила глаза.

— Да... хотела поздравить с победой...

— Прости, я просто не знал, что ответить. Но это наша общая победа.

— Ты приложил больше усилий, — настаивала Маша.

Аля скрестила руки.

— Даже слишком много! — В её голосе всё ещё звучало неодобрение моих вчерашних методов.

— Виноват. Но я не жалею. Хочу помочь Юки, не становясь её официальным партнёром на выборах. Так что, возможно, подобное повторится.

— [Ради неё ты готов на всё, да?] — прошипела Аля по-русски, сжимая кулаки. В её голосе звучала не только злость, но и что-то уязвлённое, раненое.

Маша бросила на сестру встревоженный взгляд, искусственно улыбаясь.

— [Аля, это что — ревность?]

— [О чём ты?!] — Аля резко отвернулась, серебристые волосы скользнули по плечам. — [Как я могу? Мы же просто друзья.]

— [Ой-ой], — Маша игриво подмигнула, но в её глазах читалось беспокойство, — [ладно, смотри, как бы кто-то не украл его, пока ты стоишь в сторонке.]

И что мне делать? Маша, по моему ты перегибаешь палку. Да я и не вещь, чтобы меня красть.

— Знаете...

— Ой, Кудзё-кун, мы просто... — Аля замялась, теребя локон волос.

Я глубоко вздохнул.

— Я не против, если вы говорите между собой. Но, Аля... — я намеренно сделал паузу, — даже в Японии может найтись кто-то, кто знает русский.

Аля резко остановилась, её голубые глаза расширились. Она изучающе смотрела на меня, будто пытаясь понять: не о себе ли я говорю? Решив продолжить игру, я нарочно исказил произношение:

— Вот представь: идёте вы, болтаете по-русски, и вдруг какой-то тип подходит и говорит [пуривэт]. Что тогда будешь делать?

Аля скривилась.

— Звучало... так себе. — Она перевела дух, чуть смягчившись: — Но спасибо за замечание. Буду осторожнее.

— Кажется, мы поменялись ролями, — усмехнулся я.

— О чём ты?

— Ну, обычно это ты меня отчитываешь.

— Ты сам виноват, — она отвернулась, но я заметил, как дрогнули её губы.

Не найдя что ответить, я замолчал. Остаток пути мы прошли в напряжённой тишине.

В последний день фестиваля наша небольшая компания снова собралась в палатке для участников. Мы специально подали заявку на неё — к счастью, наличие Аяно в списке (помимо участников "кавалерии") помогло выполнить условие минимальной численности в пять человек. Хотя на самом деле нас было в списке семеро.

Палатка оказалась уютным убежищем от шума стадиона. Аяно, как всегда, расположилась в углу, будто растворяясь в тени. Маша и Аля сидели рядом, иногда перешёптываясь на русском. Юки же просто за всем наблюдала.

Я прислонился к стенке палатки, наблюдая за этим маленьким миром, который неожиданно собрался вокруг меня. Где-то за этим укрытием гремел фестиваль, но здесь, среди этих людей, было... спокойно. Как ни странно.

Двумя другими в списке были Такеши с Хикару. Они даже согласились, но появлялись редко — я видел их лишь пару раз, когда сидел в одиночестве. Однако в последний день Такеши, кажется, набрался смелости, и они оба неожиданно заглянули в нашу палатку.

Ткань отодвинулась, и показалось бледное лицо Такеши.

— Д-до-добрый д-день. Я Маруяма Такеши, друг Масачики-куна, — он покраснел до корней волос. — Р-рад со всеми вами п-познакомиться!

Хикару, стоявший за ним, спокойно поклонился.

— Добрый день. Я Киёмия Хикару, тоже друг Масачики-куна. Рад знакомству.

Юки подняла брови, поворачиваясь ко мне.

— Масачика, а ты не говорил, что позвал друзей.

Я почесал затылок.

— Ой, прости, Юки. Просто подумал, что с большим количеством людей заявку охотнее одобрят. — Я обвёл взглядом всех присутствующих. — У всех остальных тоже прошу прощения.

Маша мягко улыбнулась.

— Ничего страшного, Кудзё-кун. Давайте тогда познакомимся. Я Куджо Мария Михайловна, старшая сестра Али. Можете звать меня просто Маша.

— Я Суо Юки, — представилась она с изящным поклоном, — подруга детства Масачики.

Аяно, стоявшая в тени, тихо добавила.

— Я Кимишима Аяно, служу Суо-сама.

— Не забывай добавлять, что тоже подруга детства Масачики! — игриво подтолкнула её Юки.

Аяно опустила глаза.

— Да, Суо-сама. Я так же, как и госпожа, знаю Масачику-сана с детства.

Аля пожала плечами.

— Вряд ли мне нужно представляться — мы же одноклассники.

— А, д-да, мы з-знаем Куджо-сан, — закивал Такеши, нервно теребя рукав.

Хикару усмехнулся.

— Такеши, не нервничай ты так. Хотя я понимаю — оказывается, наш Масачика-кун довольно популярен?

— Тебе ли это говорить? — парировал я.

— Признаю, — рассмеялся он.

Юки жестом пригласила их внутрь.

— Киёмия-сан, Маруяма-сан, не стойте на пороге! Проходите, садитесь, мы не кусаемся.

Я заметил, как взгляды обоих парней невольно скользнули к Але, будто ждали её одобрения. Она, хоть и не сразу, но поняла это.

— Да, проходите, — кивнула она. — Вы имеете полное право здесь быть. Хотя Кудзё-кун мог бы и предупредить! — бросила она в мою сторону.

— Аля, не будь так строга к Масачике-куну, — мягко пожурила её Маша.

— Ладно, ладно, — вздохнула Аля. — Может, во что-нибудь поиграем? Или просто расскажем немного о себе?

Юки покачала головой.

— Я не думаю, что получится. У некоторых из нас ещё соревнования.

— Верно, — согласился я. — Но и сидеть в тишине не хочется.

— Юки-сама, если пожелаете, я могу заварить чай, — предложила Аяно.

Маша вдруг оживилась.

— Ой, Кимишима-сан, давай я помогу! Я обожаю чайные церемонии.

— Куджо-сенпай... не стоит, ведь я... — Аяно опустила голову.

— Аяно-тян! — неожиданно строго сказал я. — Сейчас ты ученица средней школы. Научись принимать помощь!

Юки поддержала меня.

— Масачика прав. Лучше присядь с нами. Чай можно попить и после соревнований.

— Я тоже так думаю, — кивнула Аля. — но Маша правда любит это делать, так что позвольте ей помочь...

— Аля... — начала Маша, но сестра резко отстранилась.

— Не-ет, не цепляйся ко мне! — фыркнула Аля, но в её глазах мелькнула искорка веселья. — Держи себя в руках!

— Простииии~~ — протянула Маша, изображая раскаяние, и все невольно рассмеялись.

В этот момент палатка наполнилась тёплой, почти семейной атмосферой. Даже Такеши перестал заикаться, а Хикару оживлённо рассказывал о последнем бейсбольном матче. Я откинулся назад, наблюдая за этой сценой.

Мы продолжали непринуждённую беседу, пока не пришло время для перетягивания каната и мы с Такеши ушли. Площадка находилась совсем рядом с нашей палаткой, и мы даже слышали, как девушки и Хикару кричали в поддержку.

В решающий момент, когда мы уже начали перехватывать инициативу, мир внезапно превратился в белое пятно. Следующее, что я осознал — я лежал на спине, уставившись в небо, с оглушительным звоном в ушах. Мой вес всей тяжестью обрушился на Такеши, находившегося позади. Естественно, победа мгновенно перешла к команде красных.

Причиной оказался проклятый футбольный мяч — рядом как раз шёл матч. Если бы я заранее проверил расположение площадок, ни за что не пошёл бы туда. Острая боль пронзила голову, когда я попытался подняться. Такеши, кряхтя, выбрался из-под меня, а я всё ещё не мог прийти в себя.

— Масачика-кун, ты как? — первым подбежал Хикару.

— Кудзё-кун, ты в порядке? — Аля стояла рядом, её голос дрожал.

Кто-то крикнул:

— Эй, помогите! Кензаки-сенпай, он, кажется, без сознания!

Я почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватывают меня.

— Куджо-сан старшая, младшая, отойдите, я отнесу его в медпункт.

— Нет... — я попытался встать, но мир снова поплыл перед глазами. — Я сам... Просто не сразу понял, что случилось...

Юки внезапно вклинилась между нами.

— Масачика! Сколько будет два плюс два? Сколько пальцев я показываю?

Я закатил глаза.

— Юки, по мне попал мяч, ты же знаешь, что я от такого...

— Просто ответь! — она стояла передо мной, уперев руки в боки.

— Четыре... — я вздохнул. — И пальцы ты вообще не показывала, хотя, зная тебя, наверное, за спиной держишь три.

Юки расслабилась.

— Ладно, верю. Но в медпункт сейчас же!

— Да уж, в этот раз не откажусь.

Кензаки-сенпай осторожно поддержал меня.

— Кудзё-сан, держись, я провожу.

По пути он внимательно разглядывал меня.

— Ты выглядишь вполне сносно для человека, только что сражённого мячом.

Я усмехнулся.

— Для меня это почти обычное дело. Мячи меня не любят.

— Настоящий магнит для спортивного инвентаря? — улыбнулся он.

— Скорее они мстят мне, правда за что? Я вообще не могу освоить ничего, что связано с мячами.

Кензаки-сенпай задумался, затем неожиданно спросил.

— Кудзё-сан, прости за личный вопрос... Вы с Суо-сан... Как тебе удалось завоевать её?

Я чуть не споткнулся.

— Что? Нет-нет, мы не в таких отношениях. Просто дружим с детства.

— Прости, — он покраснел. — Просто вы выглядите... очень близкими.

— Я воспринимаю её как младшую сестру, — пожал я плечами. — Когда знаешь человека столько лет...

— Понятно, — кивнул он. — Ещё раз извини.

— Всё в порядке.

Я был готов к таким вопросам — на публике Юки держалась с достоинством, но в узком кругу позволяла себе фамильярность, которая могла ввести в заблуждение. Особенно таких, как Кензаки-сенпай, не знавших нашей истории.

Кензаки-сенпай передал меня школьному врачу и удалился. Медсестра, проверив моё состояние, велела отдохнуть, и я послушно растянулся на койке.

Первыми навестили меня Юки и Аяно. Юки устроила целое представление, размахивая руками и требуя "полного обследования", в то время как Аяно молча стояла в углу, держа в руках бутылку с водой и обезболивающее.

Чуть позже появились Такеши и Хикару. Такеши нервно теребил края своей формы, в то время как Хикару с невозмутимым видом рассказывал, как наша команда всё же вырвала победу в общем зачёте.

Как только они ушли, в дверях показались Аля и Маша. Аля старалась сохранять спокойствие, но её пальцы безостановочно перебирали волосы. Маша же, напротив, излучала спокойствие.

Неожиданными гостями стали Танияма с Миямаэ. Миямаэ, как всегда, говорила мало, но её проницательный взгляд казалось, читал мои мысли.

Но настоящим сюрпризом стало появление Елены Нарахаши-сенпай, нынешнего вице-президента студсовета, и Слит-пайзен, президента кружка рукоделия, с которой мы много контактировали в прошлом году.

Ближе к закрытию фестиваля заглянул и Кензаки-сенпай. Я заметил, как за дверью мелькнула тень Сарашины-сенпай, но она так и не вошла, посчитав, видимо, это неуместным.

— Да, Кудзё-кун, у тебя много друзей! — медсестра отодвинула занавеску, проводя очередных поситителей. — Всего пару часов прошло, а сколько людей уже сменилось...

Я смущённо почесал затылок.

— Простите, я сам не ожидал такого внимания.

— Ничего, ничего, — улыбнулась она. — Хорошо быть молодым и популярным.

— Я думаю, вы тоже ещё молоды, — поспешил я сказать.

Медсестра рассмеялась.

— Кудзё-кун, думаю, ты уже можешь идти, если чувствуешь себя нормально.

— Да, спасибо, что позволили отдохнуть.

Фестиваль завершился победой белой команды, хоть и с небольшим отрывом. Но я был слишком измотан и, избегая праздничной суеты, тихо ушёл домой.

Едва переступив порог, я рухнул на кровать и провалился в сон, даже не успев как следует раздеться. Последнее, что промелькнуло в сознании — смешанные образы прошедшего дня: восторженные крики болельщиков, острая боль от удара мячом, тревожные глаза Али и... это странное, тёплое чувство, которое я не мог определить.

Возможно, завтра я попытаюсь разобраться в нём. Но не сегодня. Сегодня — только сон.