Твой свет для моей тени (гет)

Я — Кудзё Масачика, ученик третьего года средней школы академии Сейрей. Но меня точно нельзя назвать примерным учеником. Я вечно занимаю последние места на экзаменах, а дома до ночи смотрю аниме или читаю мангу. А потом ещё и обсуждаю новые выпуски в чатах — так что к утру от сна остаются жалкие крохи. И, конечно, я отчаянно пытаюсь добрать их на уроках.

Но покоя мне нет.

Потому что моя соседка по парте — недавно переведённая ученица — словно поставила себе цель искоренить мою "лень".

Любой другой парень на моём месте, наверное, ликовал бы от такой удачи — сидеть рядом. Ведь она умна, спортивна и чертовски красива. Наполовину русская, с пронзительными голубыми глазами и серебристыми волосами, она сражает наповал всех в школе.

Но мне-то от этого не легче.

Она — ходячий свод правил. Если я засыпаю — она тычет в меня ручкой или бьёт ногой по стулу, отчего я вздрагиваю и чуть не падаю. Если достаю телефон — читает лекцию, пока не уберу, или хватает его со стола и кладёт себе в карман с таким видом, будто конфискует контрабанду. Если забываю учебник — читает нотацию с таким выражением лица, словно я совершил военное преступление.

Короче, заноза в заднице.

До её появления моя жизнь текла спокойно и лениво. Но теперь…

Теперь я не могу отделаться от одного вопроса.

Потому что, когда я смотрю на неё, в голове всплывает размытый образ. Что-то из прошлого. Что-то, к чему я не хочу возвращаться. Что давно было забыто, а из-за её появления вновь терзает меня.

И вот уже около пары месяцев я украдкой поглядываю на неё, не из-за симпатии, а из-за этого чертового образа.

Мне хочется, чтобы эти воспоминания не беспокоили меня, но я не знаю, пройдёт ли это, если я получу ответ, какой бы он ни был.

Но она либо не замечает, либо делает вид.

Вокруг неё всегда толпа — поклонники, одноклассницы, любопытные. Она сдала переводной тест на высший балл, так что даже учителя относятся к ней как к будущей звезде школы. Почти каждый день какой-нибудь “смельчак” ищет встречи с ней, чтобы попытать удачу и завоевать её. Но она одинаково холодна ко всем.

А я?

Я просто пытаюсь поспать.

Класс гудел, как улей перед уроком. Я уткнулся лицом в согнутые руки, вдыхая запах дерева от парты и стараясь не обращать внимания на громкий смех. Хотя бы пять минут сна — вот всё, о чём я просил судьбу.

— Кудзё-кун!

Голос резкий, как удар хлыста, прорезал воздух прямо над моим ухом.

Я приподнял голову, щурясь от яркого света из окон. Солнечный луч бил прямо в глаза, заставляя меня моргнуть.

— Урок ещё не начался, Куджо-сан… Можно ещё чуть-чуть?

Передо мной стояла она — скрестив руки, с недовольной складкой между бровей. Её тень падала на мою парту, а запах лёгких духов с нотками цитруса щекотал нос.

— Спать нужно ночью. Что ты делаешь, если не спишь?

— Аниме.

Она замерла, её брови медленно поползли вверх. Я видел, как её глаза — такие ясные, что казалось, будто в них отражается небо — сузились.

— …Что?

— Вчера смотрел. Позавчера — мангу дочитывал. Потом чаты, обсуждения… Время само пролетает.

Её пальцы сжали край моей парты так, что костяшки побелели. Я невольно представил, как эта же хватка душит мою шею.

— И ты считаешь это нормальным?

— Ну… я никому не мешаю. Просто… подремлю немного. Это же не преступление.

— Ты спишь на каждом уроке. Это не "немного".

— Ты будто следишь за мной…

Она резко выпрямилась, откинув прядь волос за ухо. Солнечный свет скользнул по её серебристым прядям, заставив их на мгновение вспыхнуть.

— Я сижу рядом. Ты или валишься на парту, или пялишься в телефон. Как вообще можно уснуть в таком шуме?

Я зевнул, потягиваясь, и почувствовал, как хрустнули позвонки.

— Ты всегда такая? Что вообще делает человека таким…

— Каким "таким"?

— Ну… строгой. Как будто всех ленивых ты ненавидишь. И при этом сама какая-то отстранённая. Мы же ещё подростки — самое время балду пинать, а ты ведёшь себя, будто на тебе ответственность за весь мир лежит.

Её глаза сузились ещё больше, губы сжались в тонкую линию. Я видел, как её пальцы слегка дрогнули — едва заметно, но я это поймал.

— Наверное… в младших… — Она резко оборвала себя, будто поймала на чём-то запретном. — С чего это ты вообще лезешь в мою жизнь?

Я замер. В груди что-то ёкнуло. Понимание? Или желание прямо сейчас спросить её? Я сам не любил, когда кто-то копается в моём прошлом, так что, её слова были для меня родными.

— А… ну… просто ты кое-кого… А, нет, ничего.

Она наклонилась ближе, и я невольно откинулся назад, чувствуя, как спинка стула упирается мне в лопатки. Её дыхание было тёплым, а взгляд — таким острым, что казалось, он пронзает меня насквозь.

— Ты явно хотел сказать что-то важное. Я кого-то напоминаю? Кого?

— Нет, всё не так. Забудь.

— Раз начал — заканчивай!

Я сглотнул. Горло было сухим, будто я наглотался песка.

— Ладно… У меня есть вопрос. Но я не знаю, как его задать.

Её брови поползли вверх, а в глазах мелькнуло что-то неуловимое — то ли любопытство, то ли тревога.

— Ты же не собираешься признаваться в любви?

— Ч-что? Нет! Конечно нет!

Она слегка покраснела и отвернулась, но я успел заметить, как её уши порозовели.

— Я не это имела в виду. Просто…

— А, понятно. — Я усмехнулся, но улыбка получилась кривой, а в груди внезапно похолодело.

Я видел уже эту картину много раз. Так что понимаю почему она так беспокоится.

— Парни достают? Увидели новенькую красавицу-иностранку — и сразу строят из себя героев романтических драм. — Я нервно провёл рукой по затылку, чувствуя, как волосы прилипают к чуть вспотевшей коже. — Наверное, уже все местные "кавалеры" успели продемонстрировать тебе свою галантность?

Она резко повернулась, и её волосы взметнулись, как серебристый шлейф. На её лице была улыбка, а в глазах читался вопрос.

— Откуда такая проницательность?

— Да так… наблюдаю.

— Мы ушли от темы. Ты хотел спросить что-то.

Я сжал кулаки ещё сильнее, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Боль помогала сосредоточиться.

— Сейчас не время… Не хочу лишних ушей. Давай после уроков?

Она кивнула, но её взгляд стал тяжелее, будто она уже что-то заподозрила.

— Хорошо.

**После уроков**

Мы выбрали пустой класс в самом конце коридора — тот, что всегда стоял без дела, с покрытыми пылью подоконниками. Сквозь высокие окна лился золотистый свет заката, длинные тени от рам ложились на пол неровными полосами, словно чертежи какой-то таинственной конструкции.

Она заняла позицию у окна — прямая, как струна, с гордо поднятым подбородком. Скрещенные на груди руки, плотно сжатые пальцы выдавали напряжение, которое она пыталась скрыть за маской холодной собранности. Солнечные лучи играли в ее серебристых волосах, создавая иллюзию сияющего ореола.

А я — нервно мерил шагами пространство перед ней, чувствуя, как бешено колотится сердце. Каждый удар отдавался в висках, в сжатых челюстях, в пересохшем горле. Мои ладони были влажными, а в груди поселилось странное ощущение — будто тысячи муравьев бегают под кожей.

— Ну? — её пальцы постукивали по локтю, выдавая нетерпение.

— Я… начну издалека.

— Как будет удобно.

Хоть она так и сказала, по тону я понял что ей это не нравится.

— Ты до перевода училась в России, да?

— Да. И что?

Её голос был ровным, но пальцы, стучавшие по локтю, стали двигаться прерывисто.

— А… до этого бывала в Японии?

Она замерла. Даже её дыхание стало чуть тише.

— Бывала. К чему ты клонишь?

— Я… мне нужно… я просто уточняю, не хочу говорить об этом, если это не касается тебя.

— Спрашивай. Но если вопрос будет странным — не отвечу.

Я глубоко вдохнул, чувствуя, как воздух дрожит в лёгких.

— Это было… пять лет назад?

— Да…

Её голос стал тише, почти шёпотом. Казалось что она перестала дышать.

— И тогда у тебя были волосы другого цвета?

Её пальцы резко остановились, и я увидел, как они слегка дрогнули.

— Ты начинаешь меня пугать…

— Прости! Я не хотел.

Она медленно выдохнула, и я увидел, как её плечи слегка опустились.

— Да. В детстве я была блондинкой. Потом волосы выцвели.

— Понятно…

Я замялся, чувствуя, как пот проступает на спине. Чем больше я уточнял, тем ярче всплывал образ девочки из детства. Ощущения от этого были будто каждый раз по мне били чем-то тяжёлым. В ушах поднялся звон.

— Ну? — она сделала шаг вперёд, и я опять почувствовал лёгкий запах её духов — свежий, с нотками цитруса. — Ты на середине остановился.

— Я… Тогда, пять лет назад… Ты…

Голос предательски дрогнул.

— Не могу.

Если я спрошу — всё изменится. Даже если мы не друзья, сейчас хотя бы нейтрально. А если это она…

— Говори уже!

Её голос стал чуть громче, она стукнула кулаком по подоконнику, и звук эхом разошёлся по пустому классу.

— Не стоило начинать. Прости, я пойду.

Я резко развернулся к двери, но она схватила меня за рукав. Её пальцы впились в ткань, и я почувствовал, как её ногти слегка царапают кожу.

— Стоять, Кудзё! — её голос звенел, как лезвие. — Начал задавать странные вопросы, напугал, а теперь убегаешь? [Нельзя же так!]

Я замер.

— Прости, я не расслышал…

Она сказала что-то по-русски — быстро, отрывисто, и я уловил только интонацию, но не смысл.

— Я сказала, что так поступают только дураки!

Я молчал, чувствуя, как её пальцы всё ещё сжимают мой рукав.

— А теперь задавай свой дурацкий вопрос и объяснись. А то пока ты выглядишь как маньяк.

Я сжал пальцы, чувствуя, как ногти снова впиваются в ладони.

— Я… боюсь ответа. Это может всё изменить.

Она закатила глаза, но в них мелькнуло что-то ещё — то ли раздражение, то ли… интерес?

— Ты уже начал. Остановиться сейчас — просто трусость.

Я закрыл глаза, чувствуя, как веки становятся тяжелыми. Я действительно трусил, но я слишком далеко зашёл. Набрав в лёгкие воздуха я собрал все остатки своей храбрости.

— Ладно… Твоя правда… Пять лет назад… Ты случайно не играла с кем-то на детской площадке возле парка?

П.А. К каждой главе я подгружаю арты, но они пока на модерации, так что указание на них добавлю позже. Главы будут выходить раз в пару дней, пока не догонят вышедшие на фикбуке, после чего выход будет раз в неделю. И да, это самая маленькая глава, что-то типо пролога.

— Ладно… Твоя правда… Пять лет назад… Ты случайно не играла с кем-то на детской площадке возле парка? — спросил я, пытаясь не дрожать, но голос всё равно чуть срывался. Смотрел на неё, и сердце в груди колотилось так, будто сейчас вырвется наружу.

— Эм, нет… — Аля моргнула, сжала губы, её взгляд стал настороженным, будто она уже почувствовала, что разговор пойдёт не туда.

Я сглотнул, пытаясь быстро придумать что-то нейтральное.

— Вот значит как… значит всё-таки я надумал себе лишнего.

Она хмуро посмотрела, глаза сузились, словно пытаясь прочитать мои мысли, и холодно спросила:

— О чём ты? Это и был твой вопрос? Понятнее не стало.

Я почувствовал, как меня начинает тянуть назад, в то самое болезненное прошлое, но не мог отвести взгляд.

— Пять лет назад я кое-кого встретил там и…, — слова выходили с трудом, — и ты чем-то на неё похожа. Я и подумал, а вдруг это ты? Но боялся спросить, потому что это как-то странно, наверное.

В ответ Аля едва заметно отпрянула, напряжение в её позе усилилось.

— Я так не думаю, — голос был холодным и отстранённым, — нет ничего странного, что ты ищешь кого-то, кто важен тебе, даже если это было несколько лет назад.

Я повернулся к ней немного, сжал пальцы в кулак, пытаясь контролировать эмоции.

— А, нет, я вовсе не искал. Просто всякий раз, когда видел тебя, в голове всплывало воспоминание, — замялся, — но оно не очень чёткое. Я даже имени не могу вспомнить, только цвет волос и глаз помню, и немного черты лица… Вот и всё. И твои глаза… Они очень похожи.

Аля молчала несколько секунд, её холодный взгляд не отрывался от меня. Потом тихо спросила у самой себя:

— Может, это была сестра?

Сердце застучало сильнее, я сделал резкий вдох, шагнул к ней и почти безрассудно выпалил:

— А? У тебя есть сестра?

Она вздрогнула, и голос её стал резко холодным.

— Т-ты чего вдруг так кричишь?

Я моментально пожалел, но было поздно. Опустил взгляд и пробормотал:

— Прости…

— Да, у меня есть старшая сестра, — сказала она, голос смягчился, но остался строгим. — Она тоже поступила в Сейрей, учится на первом курсе старшей школы. Тогда мы были похожи как две капли воды, разве что она была выше.

Я с трудом улыбнулся, будто уцепившись за соломинку.

— Понятно. Ну, в любом случае спасибо, что уделила мне время. Прошу, не рассказывай никому об этом странном разговоре. Я не очень хочу, чтобы моё прошлое… — я замялся и отвёл глаза.

Она спокойно кивнула.

— Не знаю, что тебя так беспокоит, но раз ты просишь — хорошо, не буду никому рассказывать. — Она отвела взгляд и сказала еле слышно. — Да и некому, мне…

Я почувствовал, как напряжение немного спадает, но внутри всё ещё был холодок. Прошёлся пальцами по краю парты.

— Спасибо! Правда спасибо. Ты тогда иди первой, если кто-то увидит, как мы вместе выходим из класса — поползут слухи.

Она усмехнулась, и в уголках губ мелькнула чуть заметная улыбка.

— А? Да, наверное, ты прав. Я даже и не думала об этом. Тогда до завтра, Кудзё-кун.

— До завтра, Куджо-сан, — ответил я, стараясь не выдать внутреннего беспокойства.

Когда она ушла, я остался стоять у двери, обхватив себя руками.

Блиин, надо было хотя бы имя спросить. Впрочем, если они сёстры, то должны быть похожи, так что если встречу её, то узнаю. Хотя… Нет, не хочу даже думать об этом. Что если это не она? Или — что ещё хуже — это она.

Всякая часть меня жаждет верить, что это не она, что где-то в Японии живёт ещё одна русско-японская голубоглазая блондинка моего возраста, совсем чужая, не связанная с моим прошлым. Чтобы не пришлось вновь ломать себе голову и сердце. Но разум говорит, что вероятность почти нулевая — тот же город, тот же район. Всё сходится. Но я боюсь. Боюсь снова прикоснуться к тому, что пытался забыть пять лет.

Я помню только детский голос, моё прозвище — и ничего больше. Забыл, потому что было слишком больно. Мое прошлое в доме Суо, прощание с ней...

Что я чувствую? Любовь? Нет. Я больше не могу. Пять лет прошло — я отпустил. Просто образ Куджо Алисы навеял, и старые раны зазвучали заново. Вот и всё.

Я тяжело вздохнул и направился домой. Юки, наверное, как всегда придёт ко мне. С тех пор как я поступил в эту школу, она стала навещать меня всё чаще, особенно после того, как стала президентом ученического совета.

Именно благодаря ей я ещё не утонул в своих мрачных размышлениях. Но даже видя, какая она сейчас жизнерадостная, когда я один — понимаю: из-за моих поступков страдает и она. Из-за меня Юки вынуждена нести тяжесть имени Суо. Я пытался убедить себя, что был всего лишь маленьким мальчиком, что ничего не мог изменить, но это не так. Я мог остаться. Мог потерпеть то, как мама смотрела на меня, её слова... Но я выбрал уход. Решил уйти вместе с Юки, а она осталась. Сильная, хоть и хрупкая, несмотря на болезнь.

И вот, раздумывая обо всём этом, я подошёл к порогу квартиры. Увидел две пары обуви — значит, Юки и Аяно действительно пришли.

— Урааа, братик пришёл! — раздался звонкий голос.

— Масачика-сама, добрый вечер, — тихо, почти безэмоционально, сказала Аяно, появившись за спиной Юки.

— Привет, Юки. И тебе, Аяно-тян.

— Братиик, я купила новый том, почитаем вместе? — Юки уже сыпала предложениями, не давая передохнуть.

— Может сначала поедим? — отшутился я.

— Давай тогда пока едим, что-нибудь посмотрим? — настаивала она.

— Хорошо. Ты сегодня останешься?

— Да, сегодня нет дополнительных занятий, так что я остаюсь. И мы можем читать и смотреть хоть до самого утра.

— Да, да. Но я всё равно хочу сегодня лечь до часу, я вчера почти не спал, два дня подряд — это уже перебор.

— Что же ты делал всю ночь? Неужели… — с хитрой улыбкой спросила Юки.

— Юки, даже не думай. Я просто обсуждал закончившийся тайтл.

— А тот кринж про парня из белой комнате?

— Да, его. Вчера вышла последняя серия сезона, мы обсуждали весь сезон.

— Но почему ты сказал, что закончившийся тайтл?

— Не знаю, мозги уже не варят.

— Тогда давай есть, подкрепишься, глядишь голова в порядок придёт.

— Да, я довольно сильно проголодался.

Сегодняшний вечер был как и многие другие: весёлая младшая сестра, бесшумная горничная и разговоры ни о чём. Сколько таких вечеров у нас было? А сколько ещё будет? В такие моменты я мог забыть обо всём и хоть немного позволить себе расслабиться.

Ночью я спал плохо. Мне снились обрывки из прошлого — всё то, что так отчаянно хотелось забыть. Эти сны словно вытягивали из меня силы, оставляя горький осадок в душе. В итоге я встал рано, ещё не чувствуя себя отдохнувшим. Решил заняться собой — немного размяться, а потом отправился на пробежку. Холодный утренний воздух резал лёгкие, но отгонял туман из головы.

Зашёл в магазин прикупить продуктов — хотелось взять что-то простое, но вкусное. Когда вернулся домой, на столе уже был завтрак. Юки сидела рядом, погружённая в чтение. Она уже поела и ждала меня, хоть мы и не могли пойти в школу вместе. Она — Суо, я — Кудзё, просто друзья детства. Вот кто мы друг для друга в глазах окружающих.

Пока я завтракал, на телефон Аяно пришла смс. За сестрой приехала машина, и они вдвоем уехали. Я тоже начал собираться в школу, привычно медля перед выходом. Как обычно, пришёл чуть раньше звонка, поздоровался с Хикару и Такеши, которые уже сидели за партой и что-то обсуждали.

Сел на своё место.

— Доброе утро, Куджо-сан, — я поздоровался автоматически.

— Доброе утро, Кудзё-кун. [Сегодня ты странный, это из-за вчерашнего?].

Я врезался взглядом в её слова. Что? Русский? Почему вдруг на русском? Размышления начали гнездиться в голове: она проверяет меня? Или думает, что я знаю русский из-за вчерашнего диалога? Или, наоборот, думает, что я не понимаю, и пытается тихо подколоть? Ладно, — решил я, — не буду обращать внимания. Навредить не должно.

— Кудзё-кун, ты чего вдруг застыл? — прозвучал её голос.

— А, ну, просто задумался, — ответил я, пытаясь скрыть смущение.

— Если думаешь о том, что я сказала, то я имела в виду, что ты сегодня какой-то другой.

Фраза звучала чуть иначе, но суть была та же. Так что я не стал уточнять.

— Нет, просто плохо спал, вот и не могу собраться, — признался я.

В этот момент прозвенел звонок, и разговор закончился. Больше мы в тот день не разговаривали. Наверное, так и должно быть. Я был для неё как бельмо на глазу — Куджо-сан не любила таких разгильдяев, как я. То, что она вообще заговорила со мной — уже маленькое чудо. Единственное, что нас объединяло, — нежелание вступать в отношения. В остальном наши миры были слишком разными.

Эту ночь я снова провёл в кошмарах, проснувшись рано с тяжестью в груди. Надежда встретить Куджо-сенпая и разобраться с прошлым не давала мне покоя, но сейчас такой возможности не было. Значит, я должен создать её сам. Всего-то нужно немного сблизиться с Алисой и попросить её нас представить. Хотя, конечно, это всё равно будет странно, но я хочу покончить с этим.

Так я начал бегать по утрам и старался не засыпать на уроках. Хотел хотя бы немного вырасти в глазах Куджо-сан. Немного напрячься — не страшно, решил я. Для меня это пустяк.

И вот, незаметно, приближались экзамены. Результат моих усилий был поразительным: с последних строчек я поднялся почти в середину списка. Я даже не сильно старался, и если бы кто-то узнал, наверняка назвал бы меня читером.

— Кудзё-кун, чего, не можешь найти себя? Обычно ты на результаты вообще не смотришь, — неожиданно послышался знакомый голос за спиной. Я вздрогнул.

— В этот раз решил поднапрячься и увидеть итог своих трудов, — ответил я, — но тебя тут ещё реже увидешь, ты всегда первая.

— Я просто проходила мимо и увидела, как ты рассматриваешь списки. Но я удивлена — что с тобой случилось? Почему вдруг решил за ум взяться?

— Ничего особенного, — пожал я плечами, — просто захотел узнать, чего смогу достичь, если буду стараться. Итог пока неутешителен.

— И как далеко продвинулся?

— 141ое место.

— А до этого какой был?

— Примерно 250ый.

— За месяц на сотню поднялся? Я бы не сказала, что это плохой результат.

— О, Масачика, вот чем ты в этом месяце занимался? — в шутку поинтересовалась Юки, сияя благородной улыбкой.

— Да прости, Юки, просто решил подтянуть учёбу.

— А бегать по утрам тоже ради этого?

— Нет, просто стал раньше вставать.

— Плохо спишь?

— Нет, всё нормально, не переживай.

— Эй, Кудзё-кун, ты знаком с Суо-сан? И по имени…— вдруг спросила Куджо-сан.

— Ой, прости, Куджо-сан, я отвлёкся от разговора, — сказал я. — Да, мы с Юки…

— Мы с Масачикой — друзья детства, — вставила Юки.

— Вот оно что. Тогда понятно. Я пожалуй пойду, — сказала Куджо-сан и улыбнулась.

— Да, давай, — ответили мы.

— Масачика? — позвала Юки.

— Ммм?

— Ты же не из-за неё вдруг так ожил?

— Вовсе нет, — ответил я не задумавшись, — просто появилась цель и время, хотя отчасти она причастна.

— Влюбился?

— Ни в коем разе. Она просто напомнила мне кого-то из детства, но я спросил — это не она.

— Понятно. Было бы тяжело утешать тебя с разбитым сердцем, — улыбнулась Юки.

— Думаешь, у меня не было бы шансов?

— Думаю, нет такого человека, у которого они бы были.

— Тут ты права. Одинокая принцесса — на то и одинокая, — усмехнулся я.

— Прозвище ей в самый раз.

— Ты не опоздаешь в класс?

— Да, пожалуй, пора идти. — Она начала идти, в затем развернулась и с улыбкой добавила. — Я рада, что у тебя появилась цель, какой бы она ни была.

Я не мог рассказать ей о своих настоящих намерениях — она могла бы не понять и переубедить меня. Или что ещё хуже, начала бы этим доставать.

Что касается результата, он лучше, чем я ожидал. Я едва прилагал усилия, а поднялся больше чем на сотню позиций. Куджо-сан была права — это удивительный результат. Если бы она знала, что я почти ничего не делал, что бы сказала? И как высоко я бы поднялся, если бы приложил все силы? Вошёл бы в топ-50? Но сейчас главное — не сбавлять темп и не расслабляться даже на каникулах.

Лето выдалось жарким, но я мало времени проводил на улице. Чаще сидел дома у бабушки и дедушки по отцовской линии. Именно благодаря деду я познакомился с той девочкой — он заложил в меня основы русского языка, показывая русские фильмы, когда я жил у них в детстве.

Иногда выходил в магазин или на пробежку. В середине августа я отправился в торговый центр за новой мангой для Юки. Она тоже провела некоторое время в этом доме, и когда сказала, что хочет сходить за мангой, я убедил её отдохнуть, а пошёл сам. Хотел хоть так отплатить ей за заботу.

Когда я всё купил и поел, уже сгущался закат. Решил немного пройтись перед возвращением домой. И вдруг услышал знакомый голос — говорящий на русском, но с раздражением и усталостью.

— [Ты что, совсем тупой? Не видишь, что я не понимаю тебя? Отстань и иди, куда шёл!]

Я поднял голову и увидел, как к Куджо-сан пристаёт какой-то старшеклассник, уверенный и наглый, совсем не собирающийся отступать.

— Эй, давай я тебя провожу, одной поздно и опасно. Ты же не собираешься бродить одна в незнакомом месте, правда? — с самоуверенной ухмылкой произнёс он.

[Да что с тобой не так? Не нужно мне твоё «сопровождение». Уйди.] — голос Куджо-сан был холоден, с оттенком раздражения, но её руки слегка дрожали от лёгкого волнения. Это была не первая такая ситуация, но неприятно.

Я не хотел вмешиваться, но решил ещё понаблюдать. Парень нагло ухмыльнулся и резко схватил её за руку.

[Эй! Отпусти меня! Что, твою мать, ты творишь?!] — в её голосе прозвучала резкость и вызов. — [По-мо-гите.] — Вдруг прозвучало тихо и немного жалобно.

Я не мог просто стоять и смотреть на это, что-то взбунтовалось внутри. От её последнего слова что-то сжалось и я будто на рефлексе сказал себе под нос.

— [Ааа, понял.]

После я быстро подбежал к ним.

— Эй, отпусти её! — выкрикнул я, пытаясь казаться увереннее, чем был на самом деле.

— А тебе-то что? — парень повернулся ко мне, брови поднялись, полный вызов во взгляде.

[Извините, госпожа, я немного задержался], — быстро сказал я на английском, пытаясь сыграть роль защитника и спутника, чтобы как-то вытащить ее из этой ситуации.

С лёгким поклоном я отцепил руку парня, стараясь не навредить Куджо-сан.

— Что ты ей сказал? — спросил он с подозрением.

— Попросил прощения за задержку. Я её сопровождающий, — ответил я, стараясь говорить спокойно.

— Хм… А ты не слишком мал для такой роли? — усмехнулся он, хотя в глазах мелькнула доля сомнения.

[Мы не опоздаем?] — спросила Куджо-сан тоже на английском, схватив меня за рукав.

[Сейчас всё закончу, и мы пойдём], — ответил я. И она отпустила меня.

Я ещё хотел что-то сказать, но понял — лучше просто уйти.

Я протянул руку Куджо-сан, не видя другого способа избежать назойливого парня. К счастью, она поняла и взяла мою руку.

Мы отошли, а парень остался стоять, понимая, что дальше её внимание не привлечь.

— Прости, не знал, как иначе помочь, — сказал я, слегка смущённый.

— Ты не обязан был, — ответила она спокойно, чуть улыбаясь. — Я справилась бы. Не впервые такое.

— Я бы тоже не лез, если бы он не был настолько упрям, — признался я. — Таких, похоже, даже незнание языка не остановит.

— Может, ты и прав... Ну, можно уже отпустить мою руку? — её голос стал мягче, но всё ещё с оттенком привычной строгости.

— Ой, прости, — улыбнулся я. — Думаю, да.

Я шёл рядом, постоянно бросая на неё взгляды, переживая.

— Ты часто в такие ситуации попадаешь? — спросил я.

— Не слишком, — ответила она. — Обычно с мамой или сестрой. Сегодня просто так вышло... Спасибо, что помог. Думаю, дальше дойду сама.

— Позволь проводить тебя, а то буду волноваться.

— А тебе какое дело? — слегка насмешливо бросила она.

— Прости, но не могу не волноваться, — признался я. — Когда кто-то знакомый попадает в неприятности, я просто не могу пройти мимо.

Хотя я редко вмешивался в чужие дела, но в такой ситуации кто бы остался равнодушным?

— Ладно, проводи, если уж так беспокоишься.

Мы шли молча, немного отдалившись друг от друга.

— Дальше я сама, — сказала она. — Дом тут недалеко, уже ничего не случится.

Я понимал что не должен настаивать.

— Ладно, тогда до встречи в школе.

— Да, до встречи, и спасибо.

— Не за что. Любой так поступил бы.

Домой я шёл медленно, погружённый в мысли, и пришёл уже ночью. Никто ничего не спросил. Я отдал покупки Юки и отправился в свою комнату.

Оставшееся лето я провёл, занимаясь учебой.

Сентябрь пылал остатками летнего зноя, и даже после уроков в школе стояла ленивая духота. Вскоре после начала учебы стартовала подготовка к фестивалю, и наш класс, после недолгих дебатов, решил сделать комнату страха.

И уже через пару дней я заметил одно и то же: все расходились по домам, а Куджо оставалась. Каждый вечер. До темноты. Она что-то вырезала, клеила, размечала — одинокая фигура в почти пустом классе.

Я точно знал, что её никто не заставлял — это было её решение.

За недолгое время знакомства я уже начал понимать, как она мыслит. Если берётся за дело — делает на совесть. Но зачем в одиночку тащить всю работу?

Решил помочь.

К счастью, прошлогодние связи (я ведь был замом Юки) пригодились — я выбил разрешение на ночёвку в школе.

Когда я сообщил об этом Куджо, она сначала упиралась.

— Мне не нужна помощь.

Но когда я объяснил, что класс сам будет рад помочь, она сдалась — тихо кивнула и наконец пошла домой.

А потом… мы впятером, вдесятером, всем классом резали картон, красили стены, смеялись над неудачными страшилками. Школа по вечерам оживала — крики, шорохи, чей-то внезапный смех в темноте.

Наши усилия окупились — первое место.

**Вечер танцев.**

Я планировал отсидеться в углу, но в итоге оказался рядом с Куджо. Перекинулись парой слов — и вдруг, она настояла на ответной благодарности. Я не знал чего просить и на ходу придумал лишь одно. Я думал она откажет, но она разрешила называть её “Аля”.

А потом подошли они — группа парней, уже не в первый раз пытавшихся пригласить её на танец.

Я не думал. Просто потянул её за руку.

— Она занята. — Я улыбнулся ей. — Пойдем Аля-тян.

Они замерли, переглянулись, но отступили.

Так и закончился фестиваль.

А на следующий день… поползли слухи.

Видимо, кто-то услышал, как я называю её “Аля-тян”, и решил, что между нами что-то есть. Или из-за того что я вытворил тогда у тех парней на глазах.

Но слухи без основания — дым без пламени. К концу недели о них забыли.

Прошло уже чуть больше четырёх месяцев с того разговора о прошлом, а я всё так же ворочаюсь по ночам, бессонно вглядываясь в потолок. Каждый раз, выходя на улицу, невольно всматриваюсь в лица прохожих — вдруг среди них окажется та самая девушка, сестра Али. Мне нужно поставить точку в этой истории, сбросить этот камень с души, но я так никого и не встретил.

Летом я едва собрался с силами, чтобы пойти на ту площадку — нашу площадку, где мы когда-то встречались и прощались. Ноги были тяжёлыми и я еле плелся, но когда я наконец дошёл, было уже поздно: сумерки сгустились, на небе зажглись первые звёзды, а скамейки пустовали, будто дразня меня. Я так и не смог заставить себя прийти туда снова.

— Кудзё-кун, доброе утро.

Её голос вывел меня из раздумий. — Доброе утро, Аля-тян.

Я ответил почти машинально.

— Можем поговорить в обед или после занятий?

Её голос звучал ровно, но в уголках глаз читалось лёгкое напряжение.

— Удобнее будет после занятий. Обедаю я в столовой с друзьями.

— Хорошо.

И на этом всё. Ни объяснений, ни намёков. Загадка. Но сам этот диалог… Она редко когда первая что-то говорит кроме приветствия. Обычно инициатором наших диалогов являлся я.

С Хикару и Такеши мы перебросились парой ничего не значащих фраз, но мысли мои были далеко. Уроки текли как густой мёд — медленно и тягуче. В последнее время я старался не спать на занятиях, и сегодня тоже боролся с дремотой, украдкой пощипывая себя за запястье.

Когда прозвенел последний звонок, я молча встал и пошёл за Алей, словно по договорённости. Она тоже не произносила ни слова. Мы вошли в пустой класс и замерли — она спиной ко мне, будто разглядывая что-то за окном.

Тишина становилась всё тяжелее, но я стиснул зубы и ждал.

— В последнее время ты не такой как раньше. — Наконец-то она заговорила, но не оборачиваясь. — Но я знаю тебя совсем недавно, я хочу понять, который ты настоящий?

Я почувствовал, как мурашки побежали по спине.

— Что ты имеешь в виду?

Только после моего вопроса она медленно повернулась. Её взгляд был необычно пристальным.

— Сначала ты постоянно спал на уроках, доставал телефон, забывал учебники… Но где-то с начала лета ты будто стал другим. Собраннее. И результаты экзаменов это подтверждают.

Она сделала паузу, слегка нахмурив брови.

— Я долго не могла понять, зачем ты поступил в эту академию, если тебе ничего не интересно. Потом увидела, как ты помогаешь другим, как ответственно дежуришь… Поначалу ты казался просто ленивым, но потом я осознала — это не лень. Ты будто бы не знал чего хочешь. А потом ты вдруг изменился. Как будто… ожил.

Я глубоко вдохнул, чувствуя, как сжимается где-то под рёбрами.

— Так ты об этом… На самом деле ничего особенного не изменилось. Если честно, я не очень-то и много сил прикладываю к учёбе. По крайней мере, это не сравнить с тем, что было раньше.

— Раньше?

Её брови едва заметно дрогнули.

— Ты не поверишь, но когда я был младше, меня считали вундеркиндом. А потом…

Голос предательски дрогнул. И почему я вообще вдруг вспомнил это? Зачем произнес эти слова?

— Что-то произошло?

Она сделала шаг ближе.

— Да, можно и так сказать. — Я старался дать понять, что провожу черту и не хочу чтобы она копалась в моем прошлом.

— Это связано с той девочкой, о которой ты говорил?

Я стиснул кулаки. Но выдавил из себя слова.

— Скорее благодаря ей я остался на плаву. Она помогла мне не опустить руки окончательно. Возможно, именно поэтому я и пошёл в эту академию.

Я поднял взгляд, встречая её глаза.

— Но прошу, не спрашивай о прошлом больше.

Это была полуправда — не ложь, но и не вся истина. Перевёрнутые факты, не более.

Тишина повисла между нами, пока Аля не нарушила её.

— И что ты сделаешь, когда вы встретитесь?

— Я… не уверен. Просто хочу, чтобы прошлое осталось в прошлом. Узнать ответы на некоторые вопросы и… больше не возвращаться в то время.

Она кивнула, будто что-то обдумывая, затем неожиданно спросила:

— Помнишь, я говорила, что у меня есть сестра?

— Да, помню.

Сердце забилось чаще. Этого момента я ждал всё это время.

— Может, это она? Раз ты говорил, что увидел во мне образ той девочки…

— Возможно. Я не могу утверждать.

Я старался не выказывать своего торжества. Но в то же время во мне просыпалось что-то помимо радости от достигнутой цели.

— Может, вам встретиться?

Она сделала ещё шаг ближе.

— Я могу пригласить её и тебя куда-нибудь поесть. Там и познакомитесь. Ну или… встретитесь спустя пять лет.

— Ты… уверена?

Я почувствовал, как пересохло в горле. Я осознал что хоть и шел к этому, но сам не был готов взглянуть правде в глаза. Вдруг захотелось убежать.

— Боишься, что это она? Или наоборот — боишься, что последняя надежда будет разрушена? [Ты слишком много переживаешь, это так мило.]

Внутри всё оборвалось. Эй, стоп, погоди… Вот это сказанное на русском… Аля, как мне теперь признаться, что я понимаю тебя? Нам же обоим будет неловко. Зачем? Теперь придётся скрываться. Но это встряхнуло меня и мои сомнения разлетелись.

Внешне же я только нахмурился.

— Что ты сказала?

— Сказала, что тебе нужно быть решительнее.

Её глаза сверкнули чем-то неуловимым.

— Да… ты права. Тогда надеюсь на тебя.

— Хорошо. Я уже договорилась с Машей встретиться в эту субботу.

Она достала телефон и показала мне адрес.

— Вот место и время. Не опоздай.

— Спасибо. Я обязательно приду.

Я полез в карман за своим телефоном.

— Вот, держи мой номер на всякий случай.

— А, давай я тогда тебе наберу, чтобы у тебя тоже мой был.

— Хорошо.

Когда она ушла, я заметил, что ладонь немного дрожит.

Так я наконец добился своего.

— Значит, её зовут Маша…

Но это знание не принесло облегчения. Наоборот — тревога сжала грудь ещё сильнее.

Что, если это действительно она?

И что, если — нет?

Утро субботы

POV Алиса

Я проснулась от того, что солнечный луч упал прямо на лицо. Я перевернулась на бок, глядя на часы. Ещё рано. Но спать больше не хотелось — в животе уже поселилось это странное чувство, будто стая бабочек пытается вырваться наружу.

— Маша, доброе утро, — постучала я в дверь её комнаты, стараясь не шуметь.

Из-за двери послышался шорох, затем голос, ещё сонный, но уже оживлённый:

— Доброе, Аля. Мы же сегодня пойдём?

Дверь открылась, и передо мной возникла моя старшая сестра — с растрёпанными волосами и медведем в руках. Она зевнула, но глаза уже блестели.

— Да, конечно.

— Ура! — она вдруг бросилась ко мне, раскинув руки. — Ты так давно не проводила со мной время!

Я ловко уклонилась от объятий, чувствуя, как уголки губ сами собой поднимаются.

— Тише, тише, и не надо сразу лезть обниматься.

Я не сказала Маше, что пригласила Кудзё-куна. Если скажу сейчас, она начнёт задавать вопросы, строить догадки, а мне этого не нужно. Лучше сообщу уже на месте — так будет проще.

Мы позавтракали. Я ковыряла вилкой омлет, чувствуя, как мысли путаются. Почему я вообще так нервничаю? Это просто встреча.

После завтрака мы обе пошли собираться.

— Аля, я уже готова, ты скоро?

— Да, одну минуту.

Я стояла перед шкафом дольше обычного. Чёрное платье? Слишком мрачно. Светлое? Будто я стараюсь. В итоге выбрала тёмно-синее — нейтрально, но элегантно.

— Вы куда-то идёте? — голос мамы донёсся с кухни.

— Да, мам, мы решили немного прогуляться, — ответила я, проверяя, ровно ли лежат волосы.

— Хорошо, не задерживайтесь допоздна.

— Конечно, мы вернёмся до ужина.

Я разговаривала с ними через дверь, пока наносила лёгкий макияж. Когда наконец вышла, они обе уставились на меня.

— У меня что-то на лице?

— Да нет, — Маша склонила голову набок. — Просто необычно видеть тебя такой нарядной.

— О чём ты? Я выгляжу как обычно.

— Нет, Маша права, — мама вытерла руки о полотенце на плече и подошла ближе. — Ты сегодня оделась очень красиво. Подойди ко мне, я хочу тебе кое-что дать.

Я подошла, и в этот момент мама неловко двинула локтем — чашка с кофе опрокинулась прямо на моё платье. Тёплая коричневая лужа растеклась по ткани.

— Ох, что же я наделала! Такая красота…

— Ничего страшного, я переоденусь. Правда, времени уже…

— Я подожду, ничего страшного, — успокоила меня Маша.

Я подошла к сестре и прошептала так, чтобы мама не услышала:

— Прости, что не сказала сразу, но я пригласила ещё одного человека. Я не хочу заставлять Кудзё-куна ждать. Не могла бы ты пойти вперёд и попросить прощения за моё опоздание?

— Ой, ой, — её брови поползли вверх. — Кого же ты позвала?

— Я потом всё объясню, не надумывай там чего.

— Ладно, ладно, но как я узнаю его?

— Я напишу ему, как буду выходить, попрошу фото прислать и перешлю тебе.

— Хорошо.

Маша ушла, а я бросилась в комнату переодеваться, проклиная свою неловкость.

конец POV Алисы

Я вышел из дома раньше, чем планировал. Ноги несли сами — то быстрее, то медленнее, будто не могли решить, хочу ли я вообще идти.

Пришёл почти за час. Чтобы не стоять как дурак, решил осмотреться — район изменился. Новые вывески, кафе, которых раньше не было. Но некоторые места узнавал — вот лавка с книгами, где я когда-то покупал мангу, вот парк, где я тренировался, а вот...

Вдруг телефон завибрировал.

“Прости, я немного опоздаю, но Маша отправилась вперёд. Не мог бы ты сказать, во что одет, или прислать фото?”

Я осмотрел себя — джинсы, тёмная рубашка. Ничего примечательного.

“Отправь ей мой номер, проще будет позвонить. Я не особо выделяюсь из толпы”

Ответ пришёл мгновенно:

“Тогда так и сделаю. Думаю, она уже скоро придёт.”

Я отошёл к кафе с красно-жёлтой вывеской — так меня будет проще найти.

Не прошло и пятнадцати минут как телефон зазвонил.

— Алло, добрый день, это Кудзё-сан?

Женский голос. спокойный, мягкий. Не Алин.

— Да, это я.

— Аля прислала мне ваш номер. Я её старшая сестра, Куджо Мария Михайловна.

— Приятно познакомиться, Куджо-сенпай. Я отошёл немного, стою у кафе с красно-жёлтой вывеской.

— Вижу вас, сейчас подойду.

Я поднял голову и увидел приближающуюся девушку с короткими каштановыми волосами. Когда она подошла ближе, разглядел карие глаза.

Совсем не похожа ни на Алю ни на девочку из воспоминаний. Даже встреться я с ней лицом к лицу, прошёл бы мимо, не думая что она Куджо старшая.

— Добрый день, вы же Кудзё-сан?

— Да, а вы Куджо-сенпай?

— Да. Я хотела для начала попросить у вас про... — она запнулась, глаза вдруг расширились. — [Неужели это...] — Голос стал тише — Простите, а как вас зовут?

— Ох, я же не представился. Я Кудзё Масачика, рад знакомству.

— А, нет, всё в порядке... [Неужели это ты?]

Эта манера неожиданно говорить по русски, они точно сёстры. Но её слова, выходит она узнала меня… Спустя столько лет… И это значит она… Но если я ей сейчас отвечу, на её русские слова, как быть потом с Алей? Что же делать?

— Простите, я непроизвольно заговорила по-русски.

Сердце колотилось так, что, казалось, вырвется наружу. Да к чёрту всё. Я должен закончить это, я уже тут и встретил её. Отступать из-за такой глупости совсем незрело.

— [Может, зайдём в кафе? Думаю, у нас найдётся что обсудить.]

— Са-кун... — её голос дрогнул.

— Ма-тян…— Имя сорвалось с губ само. И в голове мгновенно всплыли воспоминания, образ девочки на площадке и то как она зовёт меня, махая рукой.

Мы зашли в кафе и сели за столиком в углу.

Мои пальцы нервно барабанили по стеклянной поверхности стола, оставляя влажные следы от вспотевших ладоней. За окном шумел город, но до меня доносились лишь обрывки звуков — кровь слишком громко стучала в висках.

— Это правда ты, Са-кун? Но Кудзё...? — её голос дрогнул, и я увидел, как её пальцы нервно теребят салфетку.

Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Это прозвище... его никто не использовал уже пять лет.

— Всё сложно. Я действительно раньше не был Кудзё. И действительно когда-то один дорогой мне человек звал меня этим прозвищем, но всё уже не так, я больше не Суо и я совсем не тот Са-кун которого вы когда-то могли знать, Куджо-сенпай.

Я пытался выдержать дистанцию, я не хотел вспоминать.

Она опустила глаза, и я заметил, как её ресницы дрогнули. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь жалюзи, высветил золотистые блики в её каштановых волосах — совсем не таких, какими я их помнил.

— Это всё так неожиданно. Но почему Аля решила позвать тебя? — она подняла на меня взгляд, и в её карих глазах читалась целая буря эмоций.

Я отхлебнул воды, пытаясь смочить пересохшее горло. Стакан дрожал в моей руке.

— На самом деле я плохо помню те дни, но когда впервые её увидел, эти воспоминания начали всплывать. И в итоге я попытался узнать не она ли та девочка, что я знал в детстве, я ведь даже имени не помнил. Но оказалось это не она. Впрочем видимо узнав меня поближе, она решила что мне можно доверять достаточно, чтобы познакомить нас, в конце-концов ведь её старшая сестра могла быть человеком из моих воспоминаний.

— Так и оказалось, — её губы дрогнули в слабой улыбке. — Значит она просто позвала меня на встречу с тобой. А я-то надеялась что сердечко моей ледяной сестры немного растаяло.

Я невольно фыркнул, чувствуя, как напряжение немного спадает:

— Насколько я знаю, она позвала вас ещё до того как предложила прийти и мне, так что лучше не думайте лишнего.

— И всё-таки Са-кун, ты не изменился, — она вдруг потянулась через стол, но не дотронулась, застыв в сантиметре от моей руки. — Ты такой же заботливый и внимательный, ты стал выше, но я почти сразу тебя узнала. Са-кун...

Моё сердце бешено колотилось. Почему? Почему она всё ещё видит во мне того мальчика? Я больше не был им.

— Куджо-сенпай, на самом деле я не знаю зачем вообще пришёл сюда. Я просто хочу чтобы прошлое осталось в прошлом. Простите если обидел, но я больше не Са-кун, думаю за столько лет и вы уже не та Ма-тян, которую я когда-то...

Её лицо вдруг исказилось от боли:

— Почему ты так говоришь? Неужели то наше время для тебя ничего не значит? Неужели ты всё забыл, всё что было между нами?

— Нет, дело не в этом, я действительно благодарен Ма-тян за то что было, она была очень дорога Са-куну, но... — я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. — Разве могут быть причины для каких-то чувств ко мне? Я больше не Суо и не Са-кун. Сейчас мы едва знакомы, нынешний я ничего не сделал, что могло привлечь ваше внимание, сейчас я стал другим, я жалок.

Я не мог воспринимать её как Ма-тян. Я не хотел этого и машинально говорил о них как о разных людях.

— Это правда, я не знаю какой ты сейчас, — её голос стал тише, но твёрже, — но знаешь, я смотрю на тебя и вижу того Са-куна.

Я закатил глаза:

— Если вспомнить, то я был достаточно раздражающим, вечно хвастался всем.

— Нет, нет, ты не был раздражающим, хоть и правда много хвастался. Но когда ты это делал, ты улыбался.

Я замер. В голове всплыли обрывки воспоминаний — я действительно всегда улыбался тогда, даже когда было больно...

— Разве?

— А стоило немного похвалить и ты выглядел как самый счастливый человек на свете.

Мне вдруг стало жарко. Я почувствовал, как по щекам растекается краска. Она говорила со мной как с ребёнком, и что удивительно — мне это не было неприятно.

— Ты испытывал много боли, хотя хотел верить что не заслуживаешь её и поэтому старался много улыбаться. И нет ничего, что я бы любила больше чем эту улыбку. Ты очень добрый и внимательный, хотя и не хочешь этого признавать. Думаю именно это и заметила Аля, раз пригласила тебя. Но я знаю это ещё с тех времён. Этого не изменить, я уверена что в этом ты всё такой же, а остальное не важно. Это то что мне в тебе нравиться, Са-кун.

Я опустил голову, чувствуя, как ком подкатывает к горлу:

— Я не понимаю...

— Чего?

Отчего-то барьеры, которые я старался удерживать, проломила буря эмоций.

— Если всё так, почему в тот день ты бросила меня?

Её глаза расширились:

— Бросила?

— В тот день ты сказала что я не твоя судьба и больше не интересен тебе и что мы больше не увидимся...

— Не было такого! Я точно не могла такого сказать! — Она не злилась, скорее в голосе слышалась тревога и настойчивость

— Но я хорошо это помню.

Она резко встала, стукнув по столу. Несколько посетителей обернулись на шум.

— Я и правда сказала что мы не сможем больше видеться, но после я сказала что если ты предназначен мне судьбой, то мы ещё встретимся. — Её взгляд сверлил меня.

В моей голове что-то щёлкнуло. Я замер, переваривая эти слова. Так вот как оно было? Я... не расслышал? Не дослушал? Сам себе надумал?

— Мм?

В этот момент я осознал, что услышав что мы больше не увидимся, я уже не слышал её дальнейших слов и сам всё себе додумал. И сам после изводил себя, в надежде встретить её вновь. Я сам придумал себе это.

Горький смешок вырвался из моей груди:

— Ха-ха-а-ха.

Маша смотрела на меня с беспокойством:

— Кажется всё же не стояло тогда говорить этого на японском. Но мне казалось это важным и... Видимо мы неправильно поняли друг друга. Прости, мне жаль.

Я покачал головой, чувствуя, как тяжесть начинает спадать с плеч:

— А, нет, нет, это не твоя вина, я сам себе надумал и убедил себя в этом.

— Мне правда жаль.

Да что со мной не так? Я всё сам испортил. Впрочем это не меняет того что сейчас для меня этот поезд уже уехал. Я хотел было что-то ответить, но в этот момент у Маши зазвонил телефон. Аля. Я воспользовался паузой, чтобы перевести дух.

Она поспешно села, её пальцы дрожали, когда она доставала телефон из кармана.

— Да, а мы зашли в кафе, не стали стоять на улице. Там красно-жёлтая вывеска, — её голос звучал неестественно бодро, но я видел, как её глаза всё ещё дрожат и в них будто бы вот-вот зарядятся слёзы.

Она положила телефон на стол. В воздухе висело невысказанное напряжение. Я должен был что-то сказать, но слова застревали в горле.

— В общем, — наконец выдавил я, — в любом случае, я благодарен что ты выслушала меня, я хочу сказать спасибо за всё что было...

Она резко подняла на меня взгляд, и в её карих глазах читалась целая буря эмоций — боль, надежда, что-то ещё, чего я не мог разобрать.

— Са-кун, прошу, не спеши, — её голос дрожал. — Я не жду от тебя сейчас тех же чувств, но прошу, не хорони всё сейчас. Или же у тебя уже кто-то...

— А нет, — я поспешно перебил, чувствуя, как жар растекается по щекам, — просто сейчас я в целом не ищу отношений, так что я просто хотел прояснить всё и теперь, когда я узнал ответы, вероятнее всего прошлое больше не будет меня терзать. Так что спасибо, что помогла разобраться. Я, наверное, пойду, не буду вам мешать. Я буду явно лишним.

Я резко поднялся, задев коленом стол. Стаканы звякнули.

— А? Кудзё-кун, постой. Ты куда? — Из-за спины раздался знакомый голос.

Я обернулся.

— Аля-тян... Спасибо за то что позвала меня. Это правда помогло. Я твой должник. Но я не хочу мешать вам с сестрой и портить ваш выходной, так что пойду.

Аля быстро подошла ближе, её брови сдвинулись в лёгком недоумении.

— Это не... Подожди, я сама тебя пригласила. Ты вовсе ничего не испортишь!

Маша неожиданно рассмеялась, и в её смехе слышались и нотки облегчения.

— Ой-ой. Правда, мы будем рады компании, Са...

Она запнулась, бросив взгляд на сестру.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как напряжение постепенно спадает. Всё равно бежать уже было поздно.

— Ладно, ладно, я останусь. Давайте я тогда хотя бы принесу напитки, скажите что будете и я мигом схожу.

Аля покачала головой.

— Да не стоит...

— Я настаиваю, — я уже отходил от стола, чувствуя острую необходимость хоть на минуту остаться в одиночестве.

В коридоре к кафе я достал телефон и быстро набрал сообщение на номер Маши: "Я должен попросить прощения, но так вышло что Аля-тян думает что я не понимаю русский. И не рассказывай ей о Суо, я не могу этого делать."

Отправив, я глубоко вздохнул. Воздух пах кофе и свежей выпечкой. Где-то на кухне звенела посуда. Обычные, земные звуки, такие далёкие от того хаоса, что творился у меня в душе.

POV Алиса

Я наблюдала, как Кудзё-кун уходит к стойке заказа, его плечи были напряжены, а спина неестественно прямая. Что-то определённо произошло до моего прихода.

Мы сидели в напрягающей и неловкой тишине несколько минут, так что я решила начать разговор.

— Маша, — я пристально посмотрела на сестру, — а всё же, раз вы тут сидели и о чём-то разговаривали, вы были знакомы?

Глаза Маши блестели подозрительно ярко, но она улыбалась своей обычной, лёгкой улыбкой.

— Да, это так. Я немногое помню, как и Кудзё-кун. Но помню что он помогал мне в изучении Японского и был очень добрый.

Я склонила голову набок, осознав только что сказанное.

— Точно, мы тогда же ещё плохо говорили. Как вообще вы разговаривали?

Кудзё-кун вернулся с подносом, его лицо было теперь более спокойным, но глаза всё ещё выдавали внутреннее смятение.

Конец POV Алисы

— Простите что вмешиваюсь, — я осторожно ставил перед ними стаканы, — тогда я жил у дедушки, он очень любит Россию и часто смотрел русские фильмы, так что я знал некоторые слова.

Я сел напротив сестёр.

Маша вдруг оживилась, когда она вспоминала.

— Да, я помню как тогда меня дразнили одноклассники что не понимают меня, а ты подошёл и сказал [привет], я начала говорить по русски, а ты стоял и не знал что сказать, а потом... — она запнулась, — А что было потом?

— Я не помню, — Я опустил глаза в свой стакан, мои пальцы медленно водили по конденсату на стекле.

Алиса переводила взгляд с меня на Машу и обратно.

— Значит вы с Кудзё-куном дружили?

— Выходит что так и было, — кивнула Маша, — но это было давно, я уже совсем не та девочка, что была прежде.

Я хотел поскорей закончить и не думать о прошлом.

— И чего мы всё о прошлом, да о прошлом...

— Прости, тебе наверное тяжело об этом говорить, раз ты хотел это всё забыть.

— Да, прости, мы с Машей не хотели... — Её глаза резко покинул интерес и появилась грусть.

— Нет, вам не стоит извиняться, — я поднял глаза, на душе чувствовалось странное облегчение, — всё в порядке. Всё-таки я получил то что хотел и понимал что вопросы будут, так что всё в порядке.

Маша вдруг хихикнула, нарушая напряжённую атмосферу.

— А теперь, расскажите как вы подружились? Всё-таки мне интересно как моя ледяная сестра подпустила к себе кого-то.

— А? Подружились?

— Ну, да вы же друзья? — настаивала Маша, её глаза весело блестели.

Я неожиданно для самого себя рассмеялся, впервые за сегодня я почувствовал себя немного расслабленным.

— А мне не кажется что Аля-тян такая прям ледяная.

Маша подняла бровь.

— М? Ты зовёшь её по прозвищу?

Я слегка смутился. Хотя раньше этот вопрос не вызывал у меня реакции. Но, возможно, её голос, такой мягкий, наполненный добротой, взывает к моей душе?

— А, это. Он помог мне и я хотела отплатить ему, но он сказал "Представь как все будут завидовать, я единственный, кто может звать тебя по милому прозвищу.". Он улыбался и выглядел немного глупо, я не смогла ему отказать.

Маша засмеялась, и её смех звучал как колокольчики.

— Вот оно как. Ты всё такой же добрый, помогаешь, если видишь что кто-то в беде.

— Я просто поговорил с парой людей, ничего особенного, — я пожал плечами. — Куджо-сенпай ты меня переоцениваешь.

Но что-то в глубине меня радовалось её словам.

— А к Але ты по прозвищу... — Маша вдруг подмигнула мне, — Ну, мы всё же много провели времени вместе, может меня тоже будешь по имени называть?

— Да, как-то неудобно, — я почесал затылок. — Вы-то обе зовёте меня по фамилии.

— Я тоже могу звать тебя по имени, Масачика-кун, — улыбнулась Маша.

— Маша! — Аля всплеснула руками, её лицо заливалось краской.

— А что? — она невинно улыбалась. — Мы же были друзьями детства.

— [Могу и я... по имени?] — Тихий, едва слышный и робкий голос Али взывал к моим эмоциям, но я старался не реагировать.

— Что ты сказала?

— А, нет, нет, ничего!

Маша улыбаясь смотрела на сестру.

— [Будь честной с собой.]

Эй, я же тоже тут и всё прекрасно слышу, А ты Маша, прекрасно же понимаешь это. Зачем это? Я не собираюсь сидеть тут и играть в эти игры.

— Кхм, кхм, — я откашлялся, и моё лицо стало серьёзным. — Простите что прерываю, но я всё же воздержусь от предложения. Я бы предпочёл начать наше общение с чистого листа, будто бы мы сегодня только познакомились.

Маша кивнула и с лёгкой улыбкой слегка поклонилась.

— Тогда, я представлюсь ещё раз — Куджо Мария Михайловна.

Я так же склонился в ответ.

— Кудзё Масачика, рад нашему знакомству.

— И я тоже, — улыбнулась Маша. — Постараюсь быть сдержаннее.

— Ну, я сомневаюсь что до следующего года мы будем часто видеться, — заметил я.

— Время пролетит быстро, — загадочно ответила Маша, — да и кто знает, как сложится судьба.

Мы вышли из кафе, когда солнце уже клонилось к закату. Мы шли втроём, и Аля неожиданно оживилась, показывая сестре разные места в районе.

Я шёл чуть позади, наблюдая за ними. Маша... нет, Мария теперь, смеялась, и в её смехе было что-то знакомое, что заставляло моё сердце сжиматься. Но когда я смотрел на её карие глаза, короткие каштановые волосы, я не мог найти в ней ту девочку из своего прошлого.

"Может, это и к лучшему", — подумал я. Новое начало. Чистый лист.

Когда мы дошли до их дома, я остановился у ворот.

— Спасибо за сегодня, — сказал я, слегка кланяясь. — Это было... важно для меня.

Маша улыбнулась, но в её глазах читалась лёгкая грусть.

— До встречи, Масачика-кун.

И почему вдруг по имени?

Аля кивнула.

— До понедельника, Кудзё-кун.

Я повернулся и зашагал прочь, чувствуя, как странная смесь облегчения и тоски наполняет грудь. Прошлое наконец было похоронено. Или... может, просто переродилось во что-то новое.

В кармане завибрировал телефон. Сообщение от Маши:

"Теперь у меня есть номер Са-куна. Я рада что мы смогли вновь увидеться и поговорить. Буду ждать новой встречи."

Я замер, глядя на экран. Что ей ответить? Я ведь только что прощался с прошлым...

Ещё одно сообщение — от Али:

"Кудзё-кун, я надеюсь что смогла тебе помочь. День был хороший, так что не думай что ты помешал. Я рада что вы смогли разобраться. Не считай себя должником."

Я глубоко вздохнул и ответил сначала Але:

"Спасибо за то что помогла, для меня это правдо много значило. Ты очень помогла, так что если тебе нужно будет что-то не стесняйся и проси. В конце концов мы же друзья. Ведь так?"

Почему я это написал? Наверное, из-за того, как она удивилась, когда Маша назвала нас друзьями...

Маше ответил более сдержанно:

"Я был рад что мы смогли во всём разобраться, но не жди от меня чего-то. Я больше не Са-кун."

Дом встретил меня тишиной. Я сбросил обувь и плюхнулся на диван, закрыв глаза. Впервые за долгое время в голове не было привычного хаоса мыслей. Только лёгкая, странная пустота.

Я не заметил, как уснул прямо там, на диване, с телефоном в руке. Последнее, что я помнил перед сном — запах цитрусовых духов и лёгкую улыбку Али, когда она прощалась со мной у ворот.

Прошла неделя с той странной встречи в кафе.

Я продолжал механически выполнять свой новый распорядок: утренние пробежки, уроки без сна, вечерние повторения материала. По инерции. Цель, ради которой я затеял всю эту игру — встреча с Машей — была достигнута. Но резко бросать начатое было нельзя. Если бы я вдруг перестал стараться, Аля могла бы догадаться, что всё это было лишь способом найти её сестру. Не знаю почему, но мне не хотелось чтобы она увидела такого меня.

И хотя Маша больше не писала, а Аля делала вид, будто того разговора никогда не было, в воздухе витало нечто невысказанное. Особенно когда наши взгляды случайно встречались, и она быстро отводила глаза, будто пойманная на чём-то.

А потом объявили о спортивном фестивале.

"Старшая и средняя школы будут участвовать вместе!" — радостно провозгласил наш классный руководитель.

Я замер, ощущая, как по спине пробегают мурашки. Это было... неожиданно. И подозрительно. Такого никогда не делали раньше.

— Масачика-кун, ты что, против? — Хикару толкнул меня локтем.

— Просто не понимаю, зачем это нужно, — пробормотал я, глядя, как учитель раздаёт листы с расписанием.

— Говорят, директор хочет "укрепить связь между поколениями учеников", — усмехнулся Такеши.

Я мысленно скривился. "Укрепить связь"? Звучало как отговорка. Наверняка кто-то просто не хотел организовывать два отдельных мероприятия.

Когда лист дошёл до меня, я быстро пробежался глазами по списку соревнований.

Обязательно:

2 вида (1 индивидуальное, 1 командное)

Варианты:

Бег девочки (100 м, 200м)

Бег мальчики(200м, 400 м)

Перетягивание каната (команда 12 человек)

Эстафета (4 человека)

Баскетбол 3×3

"Кавалерия" (командное, 4 человека: 3 "коня", 1 "всадник")

Поиск предметов

Бег с препятствиями

Футбол

Тенис

настольный тенис

бег на трёх ногах

Армреслинг

гиганские шашки

Мячи я сразу вычеркнул.

За свою жизнь я убедился: мячи ненавидят меня. Все без исключения. Футбольные, баскетбольные, волейбольные — если в игре есть мяч, он найдёт способ прилететь в меня.

"Так что... бег и перетягивание каната", — решил я.

Бег — просто, без риска. Я не был самым быстрым, но и не плелся последним. А в перетягивании каната можно затеряться в толпе, не привлекая внимания.

Но судьба, как всегда, имела другие планы.

Сообщение от Юки:

"Братец же поможет мне с днём спорта?"

Я вздохнул. Отказать ей было невозможно.

Мой ответ:

"Ты же знаешь, что помогу."

Интересно, что она задумала? Хотя... догадываюсь.

— Кудзё-кун, ты сейчас занят?

Голос Али заставил меня вздрогнуть. Я машинально спрятал телефон. Она стояла рядом, слегка наклонившись. Её серебристые волосы спадали на плечо, а в глазах читалось редкое для неё беспокойство.

— Не особо. А что такое, Аля-тян?

— Ты уже решил, куда запишешься?

— Исключил всё, что связано с мячом, — я усмехнулся. — Как обычно.

— Плохо даются игры с мячом?

— Скорее, мячи меня ненавидят, — я поёрзал на стуле, вспоминая прошлые "инциденты". — Если бы я не был настороже, ты бы видела, как меня бьют мячом чаще.

— А, это когда ты сидел на скамейке, и тебе прилетело в голову?

— Именно.

— Значит, фестиваль спорта для тебя не праздник.

— Скорее, минное поле. Но я привык.

Она задумалась, затем неожиданно предложила.

— Раз ты не определился... не хочешь вместе поучаствовать в кавалерии?

— Ммм... какие там требования?

— Минимум один парень, одна девушка, один ученик старшей и один средней школы.

— Ох, — я почесал затылок. — Жёсткий отбор. Думаю, участников будет мало — кто сможет собрать такую команду? Да и оно же было для баллотирующихся?

— В этом году разрешили всем, — объяснила Аля. — Это мой первый и последний день спорта в средней школе... я хотела попробовать как можно больше.

В её голосе прозвучало что-то странное — почти ностальгия.

— Ты ведь как старшего позовёшь сестру?

— Да, она уже согласилась.

— Тогда... дай мне минутку подумать.

Я тут же написал Юки: "Ты ведь хочешь в коннице поучаствовать, чтобы подготовиться к следующему году?"

Ответ Юки (мгновенный): "Братик как всегда проницателен!"

Я: "Ты же не против, если я сам соберу команду?"

Юки: "Братец лучше всех! Мне даже делать ничего не нужно будет. Люблю тебя!"

Я улыбнулся её энтузиазму.

Я: "Не думай, что я наберу силачей. Ты просто не единственная, кто попросил меня в команду. Хотя если бы пришлось выбирать,"

В голове вдруг всплыли странные воспоминания. Одно из первый аниме, что мы смотрели с Юки. Я не заметил как отправил так и не дописав.

Юки: "Братец несомненно выбрал бы меня, я знаю. Но за то что ты не написал это… ВЫБИРАЙ:

1. Прибежать ко мне и у всех на глазах обнять меня.

2. Запрыгнуть на парту и закричать: Я люблю младших сестёр!

3. Провести вечер пятницы вместе."

Я: "В этом нет смысла! Ты и так ко мне приедешь. Но, да, я отчего-то тоже это вспомнил."

Юки: "Это брато-сестринские узы."

Я не стал дописывать продолжать этот диалог.

— Аля-тян, — я повернулся к ней, — нам же нужен ещё один участник?

— Да, я думала попросить Машу кого-то из одноклассников...

— А если я приглашу Юки? В качестве наездницы она идеальна — лёгкая, быстрая. Да и мы с ней уже работали вместе. Или же…

Аля на секунду замерла. А потом резко затараторила:

— Нет, нет, Суо-сан... неплохой вариант. Но она согласится?

— На самом деле, она сама попросила меня об этом ещё до тебя. Я только что уточнил у неё — она не против.

— Тогда надо договориться, когда будем тренироваться.

— Сегодня Юки не сможет — у неё дополнительные. Завтра… тоже проблемно. Может, в субботу? Вы с сестрой свободны?

— Да, у нас нет планов. Где встретимся?

— Хм… мой дом не так далеко от того места, куда я вас провожал. Но нужно найти подходящую площадку…

— А дом Суо-сан? Он тоже где-то рядом? Хотя это, наверное, очевидно, раз вы друзья детства.

— А, не переживай. Скорее всего, она подъедет на машине прямо к месту.

Аля слегка вопросительно посмотрела на меня.

— Для вас это, наверное, непривычно, но у Суо это в порядке вещей. *(Суо — фамилия. Здесь говорится не о Юки, а о всей семье.)

— Как вы вообще познакомились?

— Это долгая история…

— Я вот что хотела спросить… раз Маша и Суо-сан — твои друзья детства, разве они не должны были быть знакомы?

Я замер. Она опять пытается что-то раскопать в моём прошлом.

— Когда я познакомился с Куджо-сенпай, Юки… мы не могли видеться. Прости, я не могу много рассказать.

— Понятно. Значит, с Суо-сан ты знаком дольше? Ты её хорошо знаешь… [И при этом вы не встречаетесь?]

Я чуть не поперхнулся.

Э? Аля, притормози коней. С чего вдруг такая реакция? Это ревность? Хотя тебе, наверное тяжело даётся общение и я, как твой первый японский друг вызываю в тебе желание чтобы ты была моим единственным другом.

— Да, я знаю Юки очень давно.

— Но почему вы не общаетесь в школе? Вас редко видят вместе.

— Я не хочу лишних слухов. Её образ не должен быть запятнан мной. Даже когда я в прошлом году был её замом, я был лишь тенью. Нас не воспринимали как пару — я просто был галочкой в списке участников.

Её глаза резко расширились, а брови поднялись.

— А? Вы с Суо-сан были в студсовете?

— Точно, ты же не знаешь. Да, Юки была президентом и показала себя достойно. Сейчас, когда думают о выборах следующего года, сразу всплывает её имя.

— И ты ей снова будешь помогать?

— Не уверен. У неё есть другие кандидаты получше меня. А я больше не хочу в этом участвовать. Слишком запарно.

— Понятно. Ладно, договорились на субботу. Место обсудим позже.

— Договорились.

Исход, которого я так старался избежать, все же случился. Теперь мне предстояло не просто случайно пересечься с Машей — я должен был проводить с ней много времени. В близком контакте. Да еще и с Юки в придачу.

Пальцы сами собой сжались в кулаки. Под партой я ощутил, как ногти впиваются в ладони. Острая боль принесла мнимую ясность.

"Может, стоило отказать Але?"

Я легко мог собрать команду для Юки без всего этого цирка. Но как я мог сказать "нет", видя, в её глазах такую тревогу и волнение.

После уроков я отправился на разведку. Ноги несли сами — куда угодно, лишь бы подальше от школы, от этих мыслей, от предстоящей встречи. Я обошёл несколько площадок, но в итоге застыл на ближайшей к дому.

Найденная площадка оказалась неплохой: резиновая крошка с слегка потрескавшейся разметкой, с турниками и единственной скамейкой, покрашенной в вызывающе яркий синий цвет. Я пнул маленький камешек, наблюдая, как он подпрыгивает на неровностях покрытия.

Если бы я нашел что-то ближе к их дому... Может, тогда...

Телефон в кармане завибрировал, прервав поток мыслей.

Сообщение от Али: "Нашла площадку. Координаты прикрепляю."

Я открыл карту — и сердце странно екнуло. Это была та самая площадка, на которой я сейчас стоял.

"Неужели..." — я огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть ее саму, наблюдающую за мной из-за угла. Но вокруг было пусто.

Набрав ее номер, я прижал телефон к уху, внезапно осознав, как участился мой пульс.

— Прости за поздний звонок, — мой голос прозвучал хрипло. — Я тоже нашел эту площадку, но хотел поискать что-то ближе к вам.

— Всё в порядке, — ее голос звучал... облегченно? Или мне показалось? — Это не так далеко.

Я провел рукой по затылку, чувствуя, как волосы прилипают к слегка вспотевшей коже.

— На самом деле она близко к моему дому. Может, соберемся у меня утром? Переоденемся, оставим вещи...

Я замялся, внезапно осознав, что предлагаю девушкам прийти ко мне домой. "О чем я вообще думаю?"

— ...а потом, после тренировки, вернемся перекусить, — поспешно добавил я. — Если, конечно, вы не против.

Пауза на другом конце провода затянулась. Я представил, как Аля морщит лоб, обдумывая предложение.

— Думаю, можно. А твои родители не будут против?

— Я живу с отцом, но он редко бывает дома из-за работы, — ответил я, невольно покосившись в направлении своего дома.

Еще одна пауза. Затем:

— Тогда, наверное, это лучший вариант. Я сейчас тогда забронирую площадку, на какое время бронь делать?

— Не стоит, я сам. Вам будет удобно к десяти? Не слишком рано? — Я не знаю зачем вообще сказал это.

— Но это же я попросила тебя участвовать, нехорошо если ты ещё и платить будешь за площадку.

— Не думай об этом. В конце-концов я делаю это не только для тебя, но и для Юки.

— [А может, только для неё?] — прошептала Аля так тихо, что я едва расслышал.

Кровь ударила в виски. Она что, ревнует? Нет, не может быть…

— Что?

— Я сказала, что доверяю это тебе, — ее голос снова стал ровным, как будто того шепота и не было. — В десять нам подходит.

Я глубоко вдохнул, пытаясь унять странное волнение в груди.

— Тогда скину адрес. Приходите немного заранее, чтобы успеть подготовиться.

Закончив разговор, я еще долго стоял на пустынной площадке, глядя на свой отражение в темнеющем экране телефона.

Что я вообще затеял?

Отправив адрес, я вернулся домой и впервые за долгое время критически осмотрел свою квартиру.

До этого у меня бывали только трое: Отец (крайне редко), Юки и Аяно.

Гостиная выглядела... приемлемо. Никаких разбросанных носков, похабных журналов или прочих компрометирующих вещей. Да и откуда им взятся? Я отродясь ничего такого не имел. Но с другой стороны — слишком уж обычно. Пустые стены, минималистичная мебель.

Выглядит, как будто я здесь не живу, а временно нахожусь.

Телефон снова завибрировал.

От Маши: "Я впервые побываю в гостях у Са-куна."

Губы сами собой скривились. Это прозвище... Оно будто тянуло меня назад, в прошлое, которое я так старался забыть.

Я сжал телефон в руке, а после тихо положил на стол, не удостоив ответом, и повалился спать, натянув одеяло на голову, словно пытаясь спрятаться от надвигающегося дня.

В пятницу после уроков дверь моей квартиры распахнулась с характерным скрипом.

— Братец, я останусь ночевать! — Юки ворвалась в комнату, как ураган.

— А одежду на завтра хоть взяла? — спросил я, приходя в себя.

— Возьму твою.

— Она тебе будет велика.

— Ты же не выбросил вещи с прошлого года? — она уже копошилась в моем шкафу, разбрасывая вещи с впечатляющей скоростью.

Я схватил ее за воротник, как котенка.

— А как же образ идеальной ученицы?

Юки повернулась ко мне, и ее глаза вдруг стали неестественно большими и влажными.

— Братец меня не лю-юбит!

Я закатил глаза, но отпустил ее.

— Эй, ты чего?

— Ты стал таким холодным! — она драматично прижала руку ко лбу. — Это все потому, что у тебя появились другие девочки-друзья!

Мои щеки странно загорелись.

— Юки, хватит. Это не смешно.

— Почему? — она сделала шаг вперед, заставляя меня отступить к дивану. — Я же, как твоя подруга детства, обязана быть тайно влюбленной в тебя все эти годы!

— Но ты же моя сестра!

— Тем драматичнее! — она воздела руки к небу. — В финале выяснится, что мы разлученные родственники!

Я схватил подушку и швырнул в нее.

— Это уже перебор.

— Зато какой сюжет! — Юки поймала подушку и прижала к груди, внезапно став серьезной. — Братик?

— М?

— Я люблю тебя.

Ее голос звучал так искренне, что у меня на мгновение перехватило дыхание.

— Да, да, я тоже, — пробормотал я, потянувшись за пультом.

Утро началось слишком рано.

Я проснулся от того, что Аяно уже хлопотала на кухне. Запах жареных тостов и свежесваренного кофе витал в воздухе, но мой желудок сжался в комок от нервов.

Юки, как всегда, вела себя так, будто это ее дом. Она сидела за столом, болтая ногами, и с аппетитом уплетала омлет, который Аяно приготовила идеально — именно так, как она любила: слегка жидковатый в середине.

— Аяно-тян, садись с нами, — я снова попытался уговорить ее, но она лишь покачала головой, стоя у стола с подносом в руках.

— Я служанка, Масачика-сама. Я не могу есть вместа с Юки-сама и вами.

— Но сегодня же гости...

Но она не ответила.

Я вздохнул. Бесполезно.

После завтрака я решил проверить, все ли готово, и вышел на короткую пробежку, чтобы немного успокоить нервы. Воздух был свежим, улицы пустынными — идеальное время, чтобы побыть одному.

Но когда я вернулся, мой покой был нарушен.

Я застыл на пороге своей комнаты, увидев, как Юки копается в моем шкафу.

— Что ты делаешь? — мой голос прозвучал резче, чем я планировал.

— Как что? Ищу вещи для тренировки, конечно же, — она даже не обернулась, продолжая перебирать мои вещи.

— Но почему ты ищешь их среди коллекционного ограниченного издания?!

— Тебе жалко что ли?

Я стиснул зубы.

— Нет, но не для тренировки же. Ладно, если бы просто погулять или сходить в магазин, но...

— Ты злюка! — она повернулась, держа в руках мою самую ценную футболку — ту самую, с автографом, которую я настолько берег, что даже не носил, хоть и постоянно доставал её раньше.

— Эй, тише! Не кричи так, скоро Аля с сестрой придут.

— Тогда просто отдай мне вот эту замечательную футболку, — она прижала ее к груди, делая щенячьи глаза.

— Нет. Только не она.

— Но ты же уже не сможешь ее надеть!

— Юки, ты прекрасно знаешь, насколько это ценная вещь. Ты специально это делаешь?

— Но она мне нравится! Я хочу пойти в ней!

Я попытался выхватить футболку, но она ловко увернулась.

— Если ты не отдашь ее, я сейчас же разденусь и буду тут сидеть голой, пока ты не согласишься!

Мои глаза расширились. Её шутки уже переходили все границы!

— Ты хоть сама понимаешь, что говоришь?!

В этот момент раздался звонок в дверь.

Не Было и девяти утра. Они что, пришли на настолько заранее?!

Я замер, представляя, сколько из этого диалога они могли услышать. И как всё это выглядит со стороны. Какой ужас!

— Я открою, Масачика-сама, — Аяно появилась в дверях, как призрак.

— Нет, Аяно-тян, найди что-то для Юки. А это я заберу себе, — я вырвал футболку из рук Юки и бросился к двери.

Аяно лишь слегка кивнула, ее темные глаза скользнули к двери, прежде чем она бесшумно растворилась на кухне. Юки же, словно по волшебству, преобразилась — осанка стала идеально прямой, улыбка сдержанной и благородной, а в глазах появился тот самый холодноватый блеск, который она использовала в повседневной жизни.

Я подошел к двери, ощущая, как ладони слегка влажнеют. Сердце почему-то забилось чаще, когда я увидел в глазке две знакомые фигуры.

Открыв дверь, я невольно замер на мгновение.

Аля стояла на пороге, одетая в элегантную голубую плиссированную юбку и белую блузку с кружевным воротничком. Ее серебристые волосы были собраны в аккуратный низкий хвост, а в руках она держала небольшую спортивную сумку. Рядом с ней — Маша в строгой темно-синей юбке-карандаш и свободной белой рубашке, небрежно заправленной за пояс.

— Доброе утро, — наконец выдавил я из себя, чувствуя, как голос звучит неестественно глухо. — Вы... довольно рано.

Аля слегка опустила глаза, ее пальцы нервно перебирали ручку сумки.

— Доброе утро, Кудзё-кун. Я подумала, что лучше прийти пораньше, чтобы успеть подготовиться. Хотя... — ее взгляд скользнул за мою спину, — кажется, Суо-сан опередила нас?

— Доброе утро, — мягко добавила Маша. — Прости за ранний визит. Мы не хотели мешать.

— Нет-нет, все в порядке, — я поспешно шагнул в сторону, пропуская их в прихожую. — Проходите, пожалуйста. Просто я не ожидал...

Запах легких духов Али — что-то свежее, с нотками цитруса — на мгновение окутал меня, когда она проходила мимо.

В гостиной Юки уже ждала, сидя с идеально прямой спиной. Перед каждым из нас Аяно, словно тень, успела поставить чашки с дымящимся чаем.

— Доброе утро, Куджо-сан, Куджо-сенпай, — Юки встала, совершив изящный полупоклон. — Я Суо Юки. Спасибо, что согласились помочь Масачике.

— Доброе утро, Суо-сан, — кивнула Аля, ее голос звучал ровно, но пальцы слегка дрожали, когда она брала чашку.

— Доброе утро, — улыбнулась Маша. — Я Куджо Мария Михайловна, старшая сестра Али. Рада знакомству. Можете звать меня просто Машей. У русских так принято, если вас это, конечно, не стеснит.

— Как скажете. — Юки изящным движением указала на Аяно. — А девушка позади меня — Кимишима Аяно.

Аяно слегка поклонилась, её пальцы сжали край фартука.

— Я служу Юки-сама и...

Она запнулась. Я знал, что она хотела добавить "и Масачики", но, как всегда, успела опомниться и остановилась вовремя.

— Аяно хотела сказать что как и я дружит с Масачикой с детства, но из-за того что ставит свою работу превыше всего, никогда не говорит таких вещей. — Юки легко переворачивала такие ситуации, так что я не переживал.

— Приятно познакомиться, — хором сказали Аля и Маша, хотя их взгляды выражали разное. Аля с любопытством разглядывала Аяно, а Маша смотрела с тихим пониманием.

— Предупреждаю сразу, — я поспешил добавить, — Аяно-тян очень тихая. Не пугайтесь, если она внезапно появится рядом.

Аяно тем временем уже ставила печенье, её движения были бесшумными и точными.

— Прошу, присаживайтесь.

Я быстро определил рассадку.

— Аля-тян, вы с сестрой — на диван. Я сяду рядом с Юки.

— Хорошо, — Аля слегка нахмурилась. — А Кимишима-сан?

— Служанка не может сидеть за одним столом с господами, — автоматически ответила Аяно.

Я вздохнул.

— Не пытайтесь её убедить. Хотя, Аяно-тян, раз у нас гости...

— Я не приготовила чай себе, — она опустила глаза. — И места не хватит.

— Садись рядом с Юки. Я возьму воды.

Аяно едва заметно кивнула.

— Как скажете.

Теперь за моим столом сидели четыре девушки, а я чувствовал себя, как на минном поле.

— Суо-сан, значит вы пришли раньше нас? — спросила Аля, аккуратно пригубив чай.

Юки лукаво улыбнулась.

— Куджо-сан, может будем звать друг друга по имени? В конце концов, мы же в неформальной обстановке.

Аля слегка покраснела, но кивнула:

— Вас это устроит? Я не против.

— Тогда, Алиса-сан, — Юки подчеркнуто выделила имя, — отвечая на твой вопрос — я приехала к Масачике ещё вчера.

Я в этот момент как раз наливал себе воду на кухне и чуть не выронил стакан. Громкий кашель Али донёсся до меня чётче, чем если бы она крикнула.

— Так вы... ночевали здесь? — голос Али дрожал. — И Кимишима-сан тоже?

Юки беззаботно развела руками:

— Да, мне нужно было вчера заехать, но я решила остаться. Разве это не нормально для друзей детства? Ты так не считаешь, Алиса-сан?

Аля сжала чашку так, что пальцы её побелели:

— А, ну... я не уверена... Но он же парень!

— Я абсолютно уверена в нём, — Юки бросила мне многозначительный взгляд. — Масачика никогда не сделает ничего плохого ни мне ни Аяно.

Маша неожиданно поддержала:

— Да, Аля. Кудзё-кун... очень порядочный человек.

Я почувствовал, как по спине побежали мурашки. Это становилось невыносимым.

Юки наклонилась вперед, её глаза сверкали любопытством.

— Так вы знакомы с Масачикой, Маша-сенпай?

Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Маша аккуратно поправила прядь волос.

— Да, Юки-сан. Мы познакомились, когда он жил у дедушки. — Её пальцы слегка дрожали, когда она брала чашку. — Но потом... наши пути разошлись.

Юки кивнула, и в её взгляде мелькнуло понимание:

— Вот оно что. В то время...

— Да, — я резко вставил, садясь за стол сбоку, между Алей и Аяно.

— И много вы знаете о Масачике? — Юки не сдавалась.

Маша улыбнулась, но в её глазах читалась грусть.

— Я плохо помню те времена, но знаю, что он добрый и заботливый. — Она украдкой взглянула на меня. — А ещё он был ужасным хвастуном.

Юки сдержано улыбнулась:

— Тогда я прошу за него прощения! Должно быть, это было тяжело. — Она неожиданно стала серьёзной. — И спасибо, что присмотрели за ним, когда меня не было рядом.

Маша покачала головой, её голос стал тише.

— Всё вовсе не так. Скорее это он присматривал за мной.

— Ну, это на него похоже, — Юки улыбнулась мне с нежностью, от которой у меня сжалось сердце. — Несмотря на то, каким он может показаться сейчас, на самом деле Масачика...

— Может, хватит обсуждать меня? — я встал так резко, что едва не задел стол.

Аля неожиданно поддержала.

— Да, я тоже думаю, что нам надо обсудить план и выходить.

Я кивнул ей с благодарностью:

— Спасибо, Аля-тян.

Мы быстро обсудили построение — кто где будет стоять, как держаться. Мои пальцы чертили схемы на столе, пока я объяснял, но мысли были далеко.

Когда все вопросы были решены, я первым направился переодеваться. В своей комнате я долго стоял перед зеркалом, разглядывая своё отражение. "Она всё ещё видит того мальчика? После всех этих лет?"

Одевшись, я задержался у двери, слыша, как девушки по очереди переодеваются в ванной. Их приглушённый смех и шёпот заставляли моё сердце биться чаще.

Когда я вышел, все, кроме Али, были уже готовы. Маша ловила моё внимание, но я специально смотрел в пол.

— Масачика, — Юки подошла ко мне и тихо спросила: — А Маша-сенпай знает...

— Не очень много, — я стиснул зубы.

Маша, будто почувствовав наш разговор, повернулась:

— Я не буду задавать лишних вопросов. — Её голос был тёплым, но в нём слышалась грусть. — И не расскажу Але. Должны же быть причины, по которым вы скрываете это.

Юки неожиданно схватила Машу за руку.

— Спасибо! Я рада, что у братца есть кто-то вроде вас.

Я покачал головой.

— Юки, не стоит так меня называть, даже если Али нет рядом.

— Злюка, — надула губы Юки, но в её глазах играли искорки.

— Это просто перестраховка, — я вздохнул.

Маша смотрела на меня с такой нежностью, что мне стало не по себе.

— Са... то есть Кудзё-кун... — она замялась, — действительно всё такой же заботливый, как и раньше.

— Са? — Юки подняла бровь.

В этот момент вышла Аля, и разговор оборвался.

— Я готова, можем выходить. — Она оглядела нас. — Что-то произошло?

— Нет, всё в порядке, — я поспешно направился к двери. — Вы идите вперёд, а я закрою дверь. Проверьте, ничего не забыли?

Мои пальцы дрожали, когда я запирал дверь. За спиной я слышал голоса девушек, но в груди было странно тяжело. "О чём они сейчас говорят? О чём думает Маша? И почему Аля так пристально на меня смотрит?"

Я глубоко вдохнул и догнал их, стараясь держать лицо невозмутимым. Но внутри всё переворачивалось.

Мы вышли на площадку, где октябрьский ветер шевелил опавшие листья. Солнце уже поднялось достаточно высоко, но утренняя прохлада ещё не совсем рассеялась. Я занял центральное положение, чувствуя, как напряглись мышцы спины.

— По плану, — сказал я ровным тоном, бросая взгляд на Аяно, которая стояла в тени деревьев с бутылками воды и полотенцами. — Я в середине, Куджо-сенпай справа, Аля-тян слева.

Аля кивнула с привычной собранностью. Маша стояла чуть в стороне, её спокойный взгляд скользнул по мне. Юки же подошла с той самой утонченной грацией, которую оттачивала годами.

— Готова, — произнесла она мягко, и в её голосе не было ни намёка на обычную игривость.

Первые попытки были неуклюжими. Мы падали, поднимались, снова пробовали. Аяно молча подходила, подавала воду, вытирала пот со лба Юки, затем снова отступала в тень.

— Плечи должны двигаться синхронно, — тихо заметила она после особенно неудачного падения.

Я удивился её вмешательству — обычно Аяно предпочитала оставаться в стороне.

Солнце поднималось выше, и через два часа упорных тренировок мы наконец смогли пройти несколько метров без падений.

— Достаточно, время почти вышло, — сказал я, вытирая лоб. Часы показывали почти полдень.

Аяно шла позади нас, неся сумку Юки. Её присутствие было таким ненавязчивым, что можно было забыть, что она здесь.

В гостиной Юки заняла место с той же изысканной осанкой, что и в школе. Когда я оказался между ней и Алей, то хотел уйти, но Аля была упёртой и не позволила этого сделать.

Но больше меня напрягало то что Юки тайно на моей руке писала мне всякое. Видимо она тоже заметила что Аля немного проявляет излишнее внимание нашим взаимоотношениям.

Её цель была поколебать моё выражение лица, но я старался не замечать её: “Каково это прижиматься к ней?”, “А какая на ощупь кожа у Али-тян?”, “О чём ты сейчас думаешь, будучи прижатым к ней”. И всё в таком духе. При этом всём параллельно она успевала и разговаривать с сёстрами.

Аяно тем временем бесшумно исчезла на кухне. Через двадцать минут она так же тихо появилась:

— Обед подан.

К вечеру мы вернулись на площадку. Закатное солнце бросало длинные тени, а Аяно по-прежнему стояла в стороне, готовая в любой момент подойти с водой или полотенцем.

— Левое плечо чуть выше, — тихо сказала мне Юки, и я почувствовал, как её дыхание коснулось уха.

Аля, стоявшая рядом, нахмурилась, но промолчала.

Два часа пролетели незаметно. Когда мы наконец закончили, первые звёзды уже появились на небе.

Так и пролетело время до самого фестиваля.

А я в итоге всё равно записался на перетягивание каната. Это было одно из последних соревнований в третий день. Я сделал это только чтобы как можно меньше провести времени в этой жуткой компании.

Юки, которая пытается тайно шутить надо мной и немного подтрунивает над Алей, Аля, которая ищет в наших отношениях скрытый смысл и Маша, пытающаясяя сблизится со мной. Хотя бы Аяно не беспокоила меня.

Благодаря тому что конница была на второй день, то каждый из дней у меня было одно соревнование.

И вот спортивный фестиваль объявили открытым.

Пока мой забег не начинался, мы с Юки и Машей сидели в палатке для участников. Аля записалась на несколько соревнований, поэтому её не было рядом. Я заранее попросил её не перегружать себя перед "кавалерией" — к моему удивлению, она согласилась без возражений.

— Кажется, мы тут одни... — Юки нарушила тишину, её голос прозвучал неестественно громко в замкнутом пространстве.

Я нахмурился, машинально оглядываясь по сторонам:

— Да, но это не значит, что нас никто не услышит.

Юки закатила глаза, играя прядкой волос:

— Ты слишком осторожный, Масачика. Мне так хочется почаще называть тебя братом! — Она наклонилась ближе, понизив голос до шёпота: — Интересно, сколько ещё людей знают наш секрет?

Я пожал плечами, чувствуя, как в груди защемило:

— Не думаю, что много.

— А я вот уверена, что наоборот. — Юки упёрла руки в бока. — Ты же был известным вундеркиндом, когда играл на фортепиано. Кто-то должен помнить тебя.

Маша вдруг вздрогнула, её пальцы сжали край скамьи.

— О! Вы упомянули, что Са-кун играл... и я кое-что вспомнила...

— Са-кун? — Юки подняла бровь.

Маша резко замолчала, её щёки залились румянцем. Она судорожно сглотнула.

— Ой, я не хотела... Прости, Кудзё-кун, я совсем не могу держать себя в руках.

Я махнул рукой, стараясь казаться равнодушным, хотя в горле застрял комок.

— Ничего страшного. Я уже смирился. Но... я больше не играю. Просто не могу.

— Какая жалость... — прошептала Маша, её карие глаза стали печальными.

Юки перевела взгляд между нами:

— О чём это вы?

Маша потупила взгляд.

— Просто... хотелось бы хоть раз услышать, как он играет.

Я закусил губу, ощущая, как воспоминания накатывают волной.

— Я был маленьким и глупым. Давал обещания, которые не смог сдержать.

— Обещал сыграть для Маши-сенпай? — Юки склонила голову набок.

Тишина повисла между нами, тяжёлая и неловкая.

— Ладно, — наконец сказала Маша, насильно улыбаясь, — давайте поговорим о чём-то другом. Я не хочу, чтобы Масачика-кун грустил.

Юки фыркнула.

— Братец, как всегда, заставляет девушек подстраиваться под себя.

— Вот такой я есть, — я усмехнулся, стараясь разрядить обстановку. — Кстати, какие у вас ещё соревнования?

Юки оживилась.

— Я на стометровке, эстафете и также на гигантских шахматах! А ты, Маша-сенпай?

— Я не особо спортивная, — призналась Маша, — участвую только в поиске предметов в последний день.

— А ты, Кудзё-кун?

— Скоро уйду на двухсотметровку, — я поднялся, поправляя спортивную форму. — А в третий день — перетягивание каната.

— Неужели вышел за пределы минимума? — удивилась Юки.

— Так вышло.

Маша вдруг улыбнулась.

— Я буду болеть за Са-куна.

Я кивнул, уже отходя:

— Спасибо. Ну, я пошёл готовиться.

— Сделай их, Масачика! — крикнула Юки мне вслед.

— Не жди чудес. Моя цель — не оказаться в последней тройке.

— Хотя бы в пятёрку стремись!

— Слишком геморно, — я отмахнулся, уже выходя из палатки.

За спиной донёсся тихий шёпот Маши:

— Са-кун...

Я замер на мгновение, но не обернулся.

POV Юки

— Са-кун... — прошептала Маша, её пальцы нервно перебирали цепочку кулона.

Я прищурилась, изучая её лицо.

— Почему именно "Са-кун"? Откуда это прозвище?

Маша задумалась, глядя куда-то поверх моей головы:

— Я не припомню... Кажется, это из-за того медведя.

— Медведя? — Я наклонилась вперед, упершись локтями в колени.

— Когда мы познакомились, он подарил мне большого плюшевого медведя. — Губы Маши дрогнули в улыбке. — Я назвала его Самуил Третий.

Я фыркнула.

— Какое странное имя для игрушки.

— Сейчас я тоже так думаю. — Маша опустила глаза, её пальцы сжали кулон так, что костяшки побелели.

Тишина повисла между нами, пока я не решилась на главный вопрос.

— Маша-сенпай, кем для вас был мой брат?

Она вздрогнула, будто я ударила её. Когда она подняла глаза, в них читалась такая боль, что мне стало не по себе.

— Я думаю... раз вы спрашиваете, то и так всё понимаете.

— Вот как... — Я откинулась на спинку стула, переваривая эту информацию. — Значит, мой брат тоже может чего-то не понимать.

Маша резко вдохнула.

— Произошло недопонимание. Он прекрасно всё знает. Просто... — Её голос сорвался. — Наше расставание прошло не совсем удачно. И теперь мои чувства остались безответными.

— Ах, братец, братец... — Я закатила глаза, хотя в груди что-то болезненно сжалось. — Сколько же у тебя секретов. Выходит, у брата уже была первая любовь...

Маша сжала губы, её взгляд стал остекленевшим.

— Всё-таки, как бы мы ни были близки, всё, что было, пока он был Суо... Он не готов обсуждать это. — Она сделала паузу. — У него, скорее всего, ещё много чего такого, о чём он не может рассказать.

Вдруг её глаза расширились.

— Ой... Кажется, я увлеклась и сказала то, что не стоило.

Я покачала головой, стараясь казаться невозмутимой:

— Я думаю, он осознавал, что это произойдёт. Всё-таки голова у него хорошо работает, когда он этого хочет. — Я наклонилась вперед. — Но скажи... Что ты думаешь о нём сейчас?

Маша задумалась, её пальцы продолжали теребить кулон.

— Думаю, Масачика-кун испытал много боли, но скрывает это, потому что считает, что заслужил её. — Её голос дрогнул. — Он похож на себя прежнего: всё так же прячет боль за улыбкой. Но... почему-то мне кажется, сейчас причина его терзаний — он сам.

— Похоже на правду, — кивнула я. — Но я спрашивала не об этом.

Маша глубоко вдохнула.

— Мои чувства к нему не изменились, но...

— Но?

— Мы с Алей такие разные... — Она замолчала, её взгляд ускользнул в сторону. — Но когда я вижу, как она смотрит на него... Я не знаю, что мне делать.

Я усмехнулась.

— Пока что это ещё нельзя назвать любовью. Но кто знает, когда брат окончательно покорит её? — Мои пальцы постукивали по колену. — Если хочешь вернуть его, нужно действовать раньше, чем она осознает свои чувства.

Маша покачала головой, её голос стал твёрже.

— Я не могу так поступить с ней. — Она подняла на меня взгляд. — И решать должен не я. Масачика-кун пока не готов принять ни меня, ни Алю.

— Боюсь, это продлится ещё долго, — вздохнула я. — Пока он не разберётся с прошлым. — Я сжала кулаки. — Я пыталась помочь... Но сейчас он сдвинулся с мёртвой точки. Не знаю, кто из вас это сделал, но... — Я закусила губу. — Как бы мне ни хотелось отрицать, сёстры Куджо растормошили его лучше меня. Быть может, однажды он сможет прийти в дом Суо.

— Всё куда сложнее, да? — грустно улыбнулась Маша.

Я вздохнула, осознавая, что сказала слишком много.

— Эх... Кажется, я тоже сболтнула лишнего. Совсем на меня не похоже.

Маша неожиданно рассмеялась.

— Видимо, у нас у обеих появятся новые секреты.

— Видимо, так, — ухмыльнулась я.

Мы замолчали, каждая погружённая в свои мысли.

Подумать только... Мой брат — сердцеед. Я скосила взгляд на Машу. Я, конечно, заметила, что Алиса неравнодушна к нему, но думала, мне показалось. Выходит, я не одна это вижу. Интересно... Заметил ли он сам?

Конец POV Юки

В двухсотметровке участвовало девятнадцать человек. Я не ставил перед собой высоких целей, но неожиданно занял шестое место. Когда я вернулся в палатку, там уже сидели Аля и Маша.

— Ты молодец, Кудзё-кун, — улыбнулась Маша, поправляя прядь волос. — А говорил, что не собираешься выкладываться.

Я вытер пот со лба, тяжело дыша.

— Мне просто повезло.

Аля склонила голову набок, её голубые глаза изучали меня.

— Маша права, ты молодец, Кудзё-кун. [Хорошо постарался]

— Что ты сказала? — я нарочно сделал удивлённое лицо.

— Сказала, что ты хорошо постарался, — покраснела она, отводя взгляд.

Смысл тогда говорить по-русски? Или просто хочешь внимания?

— Ты тоже молодец, — поспешно сменил я тему, — выкладываешься по полной. Если так продолжится, мы точно победим красных.

Аля неожиданно оживилась.

— Как хорошо, что класс Юки-сан тоже в белой команде! Иначе мы не смогли бы участвовать вместе.

Я прищурился, заметив лёгкую дрожь в её голосе. Ты действительно рада? Звучало немного... нервно.

Вскоре к нам присоединилась Юки. К счастью, она и Аля участвовали в разных соревнованиях — иначе вместо борьбы с соперниками Аля бы устроила соревнование с Юки.

Незаметно к нашей компании подсела Аяно. Мы втроём с Юки и Алей сидели у входа, наблюдая за теннисным матчем, когда краем глаза я заметил стремительное движение в нашу сторону. Не успев подумать, я резко развернулся и притянул девушек к себе, прикрыв их собой, и в тот же миг почувствовал глухой удар в спину.

— Юки-сама, с вами всё в порядке? — Аяно словно нинзя появилась возле нас.

— Не переживай за меня, — она отстранилась, поправляя растрепавшиеся волосы. — Масачика, ты как?

Я потирал спину, гримасничая.

— И кто придумал, что мячик — друг человека?

Аля немного отстранилась, её глаза расширились от беспокойства.

— Кудзё-кун, ты в порядке? Тебе надо в медпункт, я провожу!

— Всё нормально, — я отмахнулся, проверяя, не пострадали ли они. — Вы точно не поранились? Я слишком резко дёрнулся...

— Масачика, — Юки скрестила руки на груди, — я не хрустальная ваза. Спасибо, что прикрыл, но и о себе не забывай. Алиса-сан права — сходи к врачу.

Маша подошла ближе, её голос дрожал:

— Кудзё-кун, спасибо, что защитил Алю... Спина не болит?

Тем временем к нам подбежали виновники происшествия.

— Вы в порядке? Простите, мы тренировались, и мяч неожиданно отскочил...

Я выпрямился, скрывая боль:

— Всё в порядке. Удар был несильный.

— Спасибо, что прикрыли девушек, — один из парней покраснел. — Мы бы сгорели со стыда, если бы они пострадали.

— Ладно, ладно, — я махнул рукой, — идите готовьтесь к завтрашнему матчу. Мы разберёмся сами.

Когда мы вернулись в палатку, Юки неожиданно спросила:

— Масачика, как думаешь, в кого из нас целился тот мяч? В тебя или в меня?

— Не знаю, даже не думал об этом, — пожал я плечами.

Аля нахмурилась:

— О чём вы, Юки-сан?

— У нас с Масачикой общая проблема, — засмеялась Юки. — Мячики нас не любят.

— Поэтому ты нас прикрыл? — Аля повернулась ко мне.

Я почувствовал, как тепло разливается по щекам.

— Сработал инстинкт. Просто... не хотел, чтобы "мой" мяч попал в вас.

— Как-то ты странно выразился, — Аля скосила на меня взгляд.

Юки хихикнула.

— Он хотел сказать, что не позволит никому пострадать из-за его неудачи. Кстати, — она лукаво улыбнулась, — если не идёшь к врачу, дай хотя бы проверить, нет ли синяка.

— Ты предлагаешь мне тут раздеться? — я отпрянул.

— А что такого? — Юки беззаботно махнула рукой. — Ты же не девушка. Да и я уже видела тебя без футболки.

— Видела? — Аля невольно ахнула, затем резко отвернулась, пряча покрасневшие щёки.

— Ну, было пару раз, когда... — начала Юки.

— Давайте не будем! — я перебил её, чувствуя, как уши горят. — Сейчас не лето, тут и так холодно.

— Да я быстро! — Юки сделала шаг вперёд. — Или ты стесняешься Алисы-сан и Маши-сенпай?

— Юки, я сказал — нет! — моя рука непроизвольно потянулась к воротнику футболки.

— Я-я отвернусь! — Аля резко вскочила. — Маша, ты тоже...

— Всё, я пошёл! — я почти выбежал из палатки, чувствуя, как учащённо бьётся сердце.

Зачем она это делает? — размышлял я, бредя по школьному двору. Наедине она бы не стала так меня провоцировать. Хочет смутить Алю? Или в этом есть другой смысл?

Остаток дня я провёл, прячась в разных уголках школы, а вечером ушёл пораньше, чтобы избежать новых неловких ситуаций. К счастью, сегодня Юки не появилась у меня дома — наконец-то я мог побыть один.

Утро началось как обычно — с пробежки. К моему удивлению, спина совсем не болела, хотя вчерашний удар мячом был достаточно сильным. После пробежки я направился в школу, мысленно готовясь к предстоящему соревнованию.

Конная кавалерия была назначена на середину дня, поэтому у нас оставалось время на последние приготовления. Мы собрались в пустом классе, чтобы обсудить стратегию в последний раз. Я сидел, обхватив колени руками, пока Юки расчерчивала на доске возможные варианты развития событий. Аля и Маша внимательно следили за её объяснениями, изредка задавая вопросы.

Главной проблемой для нас была команда Кензаки Тои — одного из кандидатов в президенты школы. Его партнёршей была сама Сарашина Чисаки — глава дисциплинарного комитета, которую боялась вся школа. Её физическая сила и железная воля делали её практически непобедимой. Остальные команды не представляли такой угрозы, но наша собственная команда тоже не блистала силой. Я тихо надеялся, что нам удастся избежать столкновения с ними.

Мы с Юки переглянулись. Даже с другими партнёрами наши шансы были невелики. Тем не менее, на всякий случай мы разработали... не совсем честный план действий. Хотя в глубине души я надеялся, что до этого не дойдёт.

"Итак! Событие, которого вы все ждали! Бой кавалерии, впервые открытый для свободного участия!" — голос первого комментатора взорвал толпу аплодисментами.

"У белой команды очень интересная конница!" — подхватила его напарница. — "Бывший президент и вице-президент средней школы в одной команде! Поприветствуем команду Суо-сан."

"Но в красной команде куда более грозные соперники!" — продолжил первый. — "Кензаки-сан, баллотирующийся в президенты, и его напарница — не кто иная, как глава дисциплинарного комитета Сарашина-сан! Встретятся ли они сегодня в бою?"

"Помимо них, неожиданно на сцене появляется Танияма-сан! Сможет ли Суо-сан и в этот раз взять верх?"

"Что ж, прямо сейчас мы это и увидим! Вот-вот прозвучит сигнал к старту!"

Я глубоко вздохнул. Помимо очевидной угрозы в лице Сарашины, меня беспокоила ещё одна тёмная лошадка — Миямаэ Ноноа в команде Таниямы Саяки. Она не была сильным соперником физически, но её непредсказуемость делала её по-настоящему опасной. С ней нельзя было предугадать, что произойдёт в следующий момент. Любой участник, даже из нашей команды, мог неожиданно стать нашей проблемой.

Наша команда не отличалась ни скоростью, ни силой, поэтому мы выбрали тактику хитрости. Аля скривила губы, когда услышала наш план, но возражать не стала. Юки, стоя на моих плечах, зорко высматривала противников, атаковавших наших союзников. Мы осторожно подбирались сзади и срывали повязки, действуя как тени.

Заранее договорились о трех правилах: не связываться в прямом столкновении с сильнейшими участниками из спортивных клубов, ни при каких условиях не приближаться к Сарашине-сенпай, не спускать глаз с непредсказуемой Миямаэ-сан.

Когда половина участников выбыла, поле заметно опустело. Сарашина-сенпай, разъяренная тем, что все избегают столкновения с ней, орала на весь стадион: "Что за слабаки! Давайте все разом, если поодиночке боитесь!" Её крик эхом разносился по полю, заставляя некоторых участников вздрагивать.

Но куда больше меня беспокоило странное бездействие Миямаэ. Она просто наблюдала, словно ждала чего-то. Однако мы уже продержались дольше, чем я рассчитывал, и это придавало уверенности. Слабых противников почти не осталось — пришло время рискнуть.

— А? Ноноа, — встревоженно сказала Танияма, оглядываясь через плечо, — за нами идут Суо-сан и Кудзё-сан.

Миямаэ лишь улыбнулась своей загадочной улыбкой.

— Да, я вижу. Что будем делать, Саячи?

— Я бы не хотела выбывать... — задумалась Танияма. — Но не ради победы. Хочу подольше понаблюдать за их игрой.

— Единственная проблема — Сарашина-сенпай, — Миямаэ бросила взгляд через поле. — Но думаю, Кудзечи что-то задумал.

Я резко ускорился, перекрывая их разговор.

— Эй, не слишком ли вольничаете? Пора отдать нам ваши повязки!

— Если это будет Суо-сан, то ничего страшного, — неожиданно прокричала Танияма. — Проиграть Суо не зазорно.

Я чуть не замер от удивления. Этого никак не ожидал. Пока я пребывал в шоке, Юки ловко сорвала их повязку. Её пальцы работали быстро и точно, как у фокусника. Поле продолжало пустеть — теперь соперников оставалось совсем немного.

Голоса комментаторов разносились по стадиону:

— Суо-сан снова побеждает! Танияма-сан вынуждена покинуть поле!

— Осталось всего семь команд. Белые лидируют, но спасёт ли их это, если на стороне красных — сама Сарашина-сан?

Я вытер пот со лба, наблюдая за развитием событий. Комментаторы продолжали.

— В команде Кензаки-сана три девушки — две из дисциплинарного комитета старшей школы и одна из средней школы. А у Суо-сан...

— Кажется, это сёстры Куджо? Они только в этом году перевелись, и о них почти ничего не известно.

Внезапно один из комментаторов оживился.

— Подождите-ка, почему у нас две похожие команды?

— О чём ты, Тайки-кун? — удивилась его напарница.

— Приглядись — парни, окружённые девушками! Разве это честно? — его голос звучал игриво. — Если подумать, может это вообще команда не Суо, а команда Кудзё?

— О-о-о! — воскликнула девушка. — Ты прав! Кудзё-сан в окружении трёх принцесс!

Я покраснел от этих слов, но времени на смущение не было. На поле Сарашина-сенпай уже вывела из строя ещё две наши команды. Выйти в пятёрку было выше моих ожиданий, но сейчас я решил играть по-крупному.

— Юки, — шепнул я, — помнишь наш план?

Она мгновенно поняла.

— Значит, идём против Кензаки-сенпая?

Аля, услышав это, нахмурилась.

— Эй, Кудзё-кун, Юки-сан, мы же ничего такого не обсуждали?

— Прости, Аля-тян, — я покачал головой, — это не твоя часть миссии. Мы договаривались об этом только с Юки.

— Тогда что делать нам с Машей?

— Действуйте как при лобовой атаке, — ответил я, замечая, как в глазах Али мелькнуло раздражение.

Несмотря на её недовольство, мы двинулись к Кензаки-сенпаю. Я глубоко вдохнул, готовясь к решающей схватке.

— Сарашина-сенпай, я иду! — громко объявила Юки, бросая вызов.

Сарашина-сенпай повернулась к нам, её глаза загорелись азартом.

— О, наконец-то смельчаки! Суо-сан, давай сразимся!

Когда мы приблизились на достаточное расстояние, я понизил голос так, чтобы слышали только они.

— Кензаки-сенпай, вы великолепно проявили себя сегодня. Ваша победа — лишь вопрос времени, не так ли?

Он напрягся, но ответил с достоинством.

— Я к этому стремлюсь, но стопроцентной уверенности быть не может.

Я продолжил свою игру, делая вид, что восхищаюсь.

— Читал о вас в школьной газете! Такой целеустремлённый! Все эти усилия ради поста президента? Даже Сарашину-сенпай смогли убедить помочь. Неужели мечтаете попасть в Райкотай?

— Что? Нет, мои цели не связаны с... — он запнулся.

Я заговорил чуть тише, подбрасывая последние дрова в костёр.

— Тогда ради чего все эти жертвы? Что движет вами?

В этот момент произошло то, на что я рассчитывал. Кензаки-сенпай, потеряв бдительность, выпалил:

— Всё ради Сарашины-сан! Я хочу быть достойным её! Стану президентом и докажу свои чувства!

Эффект был мгновенным. Сарашина-сенпай застыла на месте, её лицо пылало румянцем. Юки, не теряя ни секунды, сорвала с неё повязку. Но даже будучи ошеламлённой, Сарашина-сенпай по инерции чуть не сбросила Юки — сработали рефлексы.

— Тайки-кун, ты видел это? Что там произошло? — воскликнула комментаторша.

— Кажется, они о чём-то говорили... Но главное — Суо-сан победила саму Сарашину-сан! — ответил её напарник. — Против Суо-сан осталось две команды. Раз уж смогли одолеть даже её...

Остальные соперники сдались почти без борьбы, будто ждали этого момента. Наша конница стала негласным лидером турнира — результат, превзошедший все ожидания. Даже Юки это подчеркнула.

Аля скрестила руки, её брови гневно сдвинулись:

— Кудзё-кун, это было подло по отношению к сенпаям!

Я вздохнул, потирая затылок:

— Прости, Аля-тян, но иначе мы бы не справились.

Миямаэ подошла к нам, её обычная беззаботная улыбка не сходила с лица.

— Кудзечи, ты как всегда на высоте.

— Миямаэ-сан, спасибо, — сухо ответил я, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Танияма-сан, хорошая игра.

— Нет, по сравнению с вами, Суо-сан, мы ничего не сделали, — скромно ответила Танияма.

Я отошёл в сторону вместе с Миямаэ.

— Последние две команды... Это твоих рук дело? Зачем?

Она уже успела достать телефон и ответила мне абсолютно холодным голосом.

— Мне важно лишь то, чего хочет Саячи.

— И что это значит? — нахмурился я.

— Может, спросишь у неё сам? — она игриво подмигнула.

Наш разговор прервал Кензаки-сенпай, положивший мне руку на плечо:

— Кудзё-сан, Суо-сан, неплохая игра... хоть и не совсем честная.

Я обернулся и поклонился.

— Простите, Кензаки-сенпай, Сарашина-сенпай. Но без этого Юки не смогла бы победить.

Кензаки-сенпай задумчиво кивнул.

— Значит, это был твой план?

— Ещё раз прошу прощения.

Сарашина-сенпай, всё ещё красная, робко спросила.

— Суо-сан, я вас не задела?

— Всё в порядке, Сарашина-сенпай, — успокоила её Юки. — Простите за выходку Масачики.

— Всё... всё в порядке! — Сарашина-сенпай снова покраснела. — Просто... это было так неожиданно. Кудзё-сан, вы это заранее планировали?

Я покачал головой.

— Не совсем. Просто держал этот вариант в уме на случай, если продержимся достаточно долго. Честно говоря, я ожидал, что мы проиграем раньше. Но благодаря тому, что все следили за вашей парой, мы смогли устранить многих соперников.

— Что? — Сарашина-сенпай широко раскрыла глаза, забыв о смущении.

— Пока все наблюдали за вами, мы тихо убирали других участников. Так что... спасибо за помощь.

Когда мы наконец разошлись, Аля с недовольством обратилась ко мне.

— А разве это не был ваш совместный план с Юки-сан?

Я лишь пожал плечами.

— В отличие от Юки, моя репутация не так важна. Вы с Машей вряд ли будете разглашать детали, но общественность... Лучше, чтобы все думали, что это была моя идея, а Юки ничего не знала.

Остаток дня я провёл в уединении, забравшись на самые верхние трибуны. Отсюда было видно всё поле, но никто не обращал на меня внимания. Почти никто.

Краем глаза я заметил пристальный взгляд Миямаэ. Она сидела на противоположной стороне стадиона, но её холодные глаза, казалось, пронзали расстояние между нами. Эта девушка... Нет, "девушка" — слишком невинное слово для того, что она собой представляла. Настоящий манипулятор в школьной форме. Она играла людьми, как шахматными фигурами, и лишь единицы могли устоять перед её чарами.

Хорошо хоть Юки к ней невосприимчива. Но остальные... У Миямаэ, конечно, были свои внутренние ограничения, но где проходила эта грань — оставалось загадкой. Даже её сегодняшние слова о Танияме могли быть частью тщательно спланированного спектакля. Если бы она действительно захотела, вся средняя школа танцевала бы под её дудку.

Особенно меня беспокоило её внезапное внимание ко мне. Мы понимали друг друга слишком хорошо — она знала, что я сделал для Юки, а я был в курсе её "особенных талантов". Это делало наше противостояние особенно опасным.

Дома я рухнул на кровать, как подкошенный. Проснулся только в пять утра. На экране три новых сообщения:

От Маши: "Са-кун может быть и таким?"

От Али: "Кудзё-кун, спасибо, что постарался ради нас! Но в следующий раз ничего от меня не скрывай, когда работаем вместе!"

От Юки: "Спасибо, братик <3"

Я провёл рукой по лицу. Похоже, Маша наконец-то увидела во мне не того мальчика из прошлого, а нынешнего Кудзё. Если так пойдёт и дальше, возможно, этот призрак "Са-куна" наконец перестанет меня преследовать.

Что касается Али... Вряд ли нам ещё доведётся работать в паре. Я заранее знал, что ей не понравится моя тактика, поэтому и не посвящал её в планы.

Ответил только Але и Юки:

"Прости, постараюсь больше так не делать."

"Юки, извини, что не ответил вчера — вырубился. Но было весело, так что не за что."

Маше я ничего не написал. Что вообще можно было сказать?

Утро встретило меня холодным воздухом. Я вышел на пробежку, несмотря на ранний час и усталость. Сегодня — последний день фестиваля: утренние соревнования, затем торжественное закрытие.

Юки наверняка затащит меня куда-нибудь поесть после, — размышлял я, ускоряя шаг. — Нужно не забыть побольше денег. Хотя за себя она всегда платила сама, но с её изысканным вкусом никогда не знаешь, в какое дорогое место она вдруг решит заглянуть.

Холодный ветер обжигал лицо, но я только сильнее разгонялся, будто пытаясь убежать от собственных мыслей. Впереди был ещё один долгий день...

По дороге в школу я неожиданно столкнулся с Алей и Машей. Они шли, оживлённо о чём-то беседуя, когда я их заметил.

— Кудзё-кун? — Аля первой заметила меня, слегка приподняв бровь. — Доброе утро. Ты сегодня рано.

Маша тут же озарилась улыбкой, но в её глазах читалось что-то неуловимое.

— О, Кудзё-кун! Какая неожиданная встреча. Доброе утро.

Я кивнул, поправляя сумку на плече.

— И вам доброе утро, Аля-тян, Куджо-сенпай. Вчера рано уснул, вот и проснулся с рассветом. Дома сидеть не хотелось.

— Так вот почему ты ответил так рано, — заметила Аля, но её взгляд скользнул к Маше, когда та невольно прошептала:

— [А мне не ответил...]

Аля повернулась к сестре с удивлением:

— Ты ему тоже писала?

Маша опустила глаза.

— Да... хотела поздравить с победой...

— Прости, я просто не знал, что ответить. Но это наша общая победа.

— Ты приложил больше усилий, — настаивала Маша.

Аля скрестила руки.

— Даже слишком много! — В её голосе всё ещё звучало неодобрение моих вчерашних методов.

— Виноват. Но я не жалею. Хочу помочь Юки, не становясь её официальным партнёром на выборах. Так что, возможно, подобное повторится.

— [Ради неё ты готов на всё, да?] — прошипела Аля по-русски, сжимая кулаки. В её голосе звучала не только злость, но и что-то уязвлённое, раненое.

Маша бросила на сестру встревоженный взгляд, искусственно улыбаясь.

— [Аля, это что — ревность?]

— [О чём ты?!] — Аля резко отвернулась, серебристые волосы скользнули по плечам. — [Как я могу? Мы же просто друзья.]

— [Ой-ой], — Маша игриво подмигнула, но в её глазах читалось беспокойство, — [ладно, смотри, как бы кто-то не украл его, пока ты стоишь в сторонке.]

И что мне делать? Маша, по моему ты перегибаешь палку. Да я и не вещь, чтобы меня красть.

— Знаете...

— Ой, Кудзё-кун, мы просто... — Аля замялась, теребя локон волос.

Я глубоко вздохнул.

— Я не против, если вы говорите между собой. Но, Аля... — я намеренно сделал паузу, — даже в Японии может найтись кто-то, кто знает русский.

Аля резко остановилась, её голубые глаза расширились. Она изучающе смотрела на меня, будто пытаясь понять: не о себе ли я говорю? Решив продолжить игру, я нарочно исказил произношение:

— Вот представь: идёте вы, болтаете по-русски, и вдруг какой-то тип подходит и говорит [пуривэт]. Что тогда будешь делать?

Аля скривилась.

— Звучало... так себе. — Она перевела дух, чуть смягчившись: — Но спасибо за замечание. Буду осторожнее.

— Кажется, мы поменялись ролями, — усмехнулся я.

— О чём ты?

— Ну, обычно это ты меня отчитываешь.

— Ты сам виноват, — она отвернулась, но я заметил, как дрогнули её губы.

Не найдя что ответить, я замолчал. Остаток пути мы прошли в напряжённой тишине.

В последний день фестиваля наша небольшая компания снова собралась в палатке для участников. Мы специально подали заявку на неё — к счастью, наличие Аяно в списке (помимо участников "кавалерии") помогло выполнить условие минимальной численности в пять человек. Хотя на самом деле нас было в списке семеро.

Палатка оказалась уютным убежищем от шума стадиона. Аяно, как всегда, расположилась в углу, будто растворяясь в тени. Маша и Аля сидели рядом, иногда перешёптываясь на русском. Юки же просто за всем наблюдала.

Я прислонился к стенке палатки, наблюдая за этим маленьким миром, который неожиданно собрался вокруг меня. Где-то за этим укрытием гремел фестиваль, но здесь, среди этих людей, было... спокойно. Как ни странно.

Двумя другими в списке были Такеши с Хикару. Они даже согласились, но появлялись редко — я видел их лишь пару раз, когда сидел в одиночестве. Однако в последний день Такеши, кажется, набрался смелости, и они оба неожиданно заглянули в нашу палатку.

Ткань отодвинулась, и показалось бледное лицо Такеши.

— Д-до-добрый д-день. Я Маруяма Такеши, друг Масачики-куна, — он покраснел до корней волос. — Р-рад со всеми вами п-познакомиться!

Хикару, стоявший за ним, спокойно поклонился.

— Добрый день. Я Киёмия Хикару, тоже друг Масачики-куна. Рад знакомству.

Юки подняла брови, поворачиваясь ко мне.

— Масачика, а ты не говорил, что позвал друзей.

Я почесал затылок.

— Ой, прости, Юки. Просто подумал, что с большим количеством людей заявку охотнее одобрят. — Я обвёл взглядом всех присутствующих. — У всех остальных тоже прошу прощения.

Маша мягко улыбнулась.

— Ничего страшного, Кудзё-кун. Давайте тогда познакомимся. Я Куджо Мария Михайловна, старшая сестра Али. Можете звать меня просто Маша.

— Я Суо Юки, — представилась она с изящным поклоном, — подруга детства Масачики.

Аяно, стоявшая в тени, тихо добавила.

— Я Кимишима Аяно, служу Суо-сама.

— Не забывай добавлять, что тоже подруга детства Масачики! — игриво подтолкнула её Юки.

Аяно опустила глаза.

— Да, Суо-сама. Я так же, как и госпожа, знаю Масачику-сана с детства.

Аля пожала плечами.

— Вряд ли мне нужно представляться — мы же одноклассники.

— А, д-да, мы з-знаем Куджо-сан, — закивал Такеши, нервно теребя рукав.

Хикару усмехнулся.

— Такеши, не нервничай ты так. Хотя я понимаю — оказывается, наш Масачика-кун довольно популярен?

— Тебе ли это говорить? — парировал я.

— Признаю, — рассмеялся он.

Юки жестом пригласила их внутрь.

— Киёмия-сан, Маруяма-сан, не стойте на пороге! Проходите, садитесь, мы не кусаемся.

Я заметил, как взгляды обоих парней невольно скользнули к Але, будто ждали её одобрения. Она, хоть и не сразу, но поняла это.

— Да, проходите, — кивнула она. — Вы имеете полное право здесь быть. Хотя Кудзё-кун мог бы и предупредить! — бросила она в мою сторону.

— Аля, не будь так строга к Масачике-куну, — мягко пожурила её Маша.

— Ладно, ладно, — вздохнула Аля. — Может, во что-нибудь поиграем? Или просто расскажем немного о себе?

Юки покачала головой.

— Я не думаю, что получится. У некоторых из нас ещё соревнования.

— Верно, — согласился я. — Но и сидеть в тишине не хочется.

— Юки-сама, если пожелаете, я могу заварить чай, — предложила Аяно.

Маша вдруг оживилась.

— Ой, Кимишима-сан, давай я помогу! Я обожаю чайные церемонии.

— Куджо-сенпай... не стоит, ведь я... — Аяно опустила голову.

— Аяно-тян! — неожиданно строго сказал я. — Сейчас ты ученица средней школы. Научись принимать помощь!

Юки поддержала меня.

— Масачика прав. Лучше присядь с нами. Чай можно попить и после соревнований.

— Я тоже так думаю, — кивнула Аля. — но Маша правда любит это делать, так что позвольте ей помочь...

— Аля... — начала Маша, но сестра резко отстранилась.

— Не-ет, не цепляйся ко мне! — фыркнула Аля, но в её глазах мелькнула искорка веселья. — Держи себя в руках!

— Простииии~~ — протянула Маша, изображая раскаяние, и все невольно рассмеялись.

В этот момент палатка наполнилась тёплой, почти семейной атмосферой. Даже Такеши перестал заикаться, а Хикару оживлённо рассказывал о последнем бейсбольном матче. Я откинулся назад, наблюдая за этой сценой.

Мы продолжали непринуждённую беседу, пока не пришло время для перетягивания каната и мы с Такеши ушли. Площадка находилась совсем рядом с нашей палаткой, и мы даже слышали, как девушки и Хикару кричали в поддержку.

В решающий момент, когда мы уже начали перехватывать инициативу, мир внезапно превратился в белое пятно. Следующее, что я осознал — я лежал на спине, уставившись в небо, с оглушительным звоном в ушах. Мой вес всей тяжестью обрушился на Такеши, находившегося позади. Естественно, победа мгновенно перешла к команде красных.

Причиной оказался проклятый футбольный мяч — рядом как раз шёл матч. Если бы я заранее проверил расположение площадок, ни за что не пошёл бы туда. Острая боль пронзила голову, когда я попытался подняться. Такеши, кряхтя, выбрался из-под меня, а я всё ещё не мог прийти в себя.

— Масачика-кун, ты как? — первым подбежал Хикару.

— Кудзё-кун, ты в порядке? — Аля стояла рядом, её голос дрожал.

Кто-то крикнул:

— Эй, помогите! Кензаки-сенпай, он, кажется, без сознания!

Я почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватывают меня.

— Куджо-сан старшая, младшая, отойдите, я отнесу его в медпункт.

— Нет... — я попытался встать, но мир снова поплыл перед глазами. — Я сам... Просто не сразу понял, что случилось...

Юки внезапно вклинилась между нами.

— Масачика! Сколько будет два плюс два? Сколько пальцев я показываю?

Я закатил глаза.

— Юки, по мне попал мяч, ты же знаешь, что я от такого...

— Просто ответь! — она стояла передо мной, уперев руки в боки.

— Четыре... — я вздохнул. — И пальцы ты вообще не показывала, хотя, зная тебя, наверное, за спиной держишь три.

Юки расслабилась.

— Ладно, верю. Но в медпункт сейчас же!

— Да уж, в этот раз не откажусь.

Кензаки-сенпай осторожно поддержал меня.

— Кудзё-сан, держись, я провожу.

По пути он внимательно разглядывал меня.

— Ты выглядишь вполне сносно для человека, только что сражённого мячом.

Я усмехнулся.

— Для меня это почти обычное дело. Мячи меня не любят.

— Настоящий магнит для спортивного инвентаря? — улыбнулся он.

— Скорее они мстят мне, правда за что? Я вообще не могу освоить ничего, что связано с мячами.

Кензаки-сенпай задумался, затем неожиданно спросил.

— Кудзё-сан, прости за личный вопрос... Вы с Суо-сан... Как тебе удалось завоевать её?

Я чуть не споткнулся.

— Что? Нет-нет, мы не в таких отношениях. Просто дружим с детства.

— Прости, — он покраснел. — Просто вы выглядите... очень близкими.

— Я воспринимаю её как младшую сестру, — пожал я плечами. — Когда знаешь человека столько лет...

— Понятно, — кивнул он. — Ещё раз извини.

— Всё в порядке.

Я был готов к таким вопросам — на публике Юки держалась с достоинством, но в узком кругу позволяла себе фамильярность, которая могла ввести в заблуждение. Особенно таких, как Кензаки-сенпай, не знавших нашей истории.

Кензаки-сенпай передал меня школьному врачу и удалился. Медсестра, проверив моё состояние, велела отдохнуть, и я послушно растянулся на койке.

Первыми навестили меня Юки и Аяно. Юки устроила целое представление, размахивая руками и требуя "полного обследования", в то время как Аяно молча стояла в углу, держа в руках бутылку с водой и обезболивающее.

Чуть позже появились Такеши и Хикару. Такеши нервно теребил края своей формы, в то время как Хикару с невозмутимым видом рассказывал, как наша команда всё же вырвала победу в общем зачёте.

Как только они ушли, в дверях показались Аля и Маша. Аля старалась сохранять спокойствие, но её пальцы безостановочно перебирали волосы. Маша же, напротив, излучала спокойствие.

Неожиданными гостями стали Танияма с Миямаэ. Миямаэ, как всегда, говорила мало, но её проницательный взгляд казалось, читал мои мысли.

Но настоящим сюрпризом стало появление Елены Нарахаши-сенпай, нынешнего вице-президента студсовета, и Слит-пайзен, президента кружка рукоделия, с которой мы много контактировали в прошлом году.

Ближе к закрытию фестиваля заглянул и Кензаки-сенпай. Я заметил, как за дверью мелькнула тень Сарашины-сенпай, но она так и не вошла, посчитав, видимо, это неуместным.

— Да, Кудзё-кун, у тебя много друзей! — медсестра отодвинула занавеску, проводя очередных поситителей. — Всего пару часов прошло, а сколько людей уже сменилось...

Я смущённо почесал затылок.

— Простите, я сам не ожидал такого внимания.

— Ничего, ничего, — улыбнулась она. — Хорошо быть молодым и популярным.

— Я думаю, вы тоже ещё молоды, — поспешил я сказать.

Медсестра рассмеялась.

— Кудзё-кун, думаю, ты уже можешь идти, если чувствуешь себя нормально.

— Да, спасибо, что позволили отдохнуть.

Фестиваль завершился победой белой команды, хоть и с небольшим отрывом. Но я был слишком измотан и, избегая праздничной суеты, тихо ушёл домой.

Едва переступив порог, я рухнул на кровать и провалился в сон, даже не успев как следует раздеться. Последнее, что промелькнуло в сознании — смешанные образы прошедшего дня: восторженные крики болельщиков, острая боль от удара мячом, тревожные глаза Али и... это странное, тёплое чувство, которое я не мог определить.

Возможно, завтра я попытаюсь разобраться в нём. Но не сегодня. Сегодня — только сон.

После фестиваля погода резко переменилась. Утро встретило меня колючим ветром и серым небом, но привычка брала верх — я всё равно вышел на пробежку, кутаясь в куртку.

Аля в последнее время вела себя странно. На уроках я ловил её взгляд — будто она что-то хочет сказать, но не решается. Я делал вид, что не замечаю. Если ошибусь и спрошу первым — будет только хуже думал я.

— Кудзё-кун, ты опять спишь?

Её голос прозвучал прямо над ухом, а взгляд мог бы заморозить воду. Я приподнял голову от парты:

— Нет, вовсе нет. Просто прилёг от скуки. Всё-таки сейчас не урок.

— Тогда ладно. [Я хотела…]

Опять? Мелькнуло у меня в голове. Она явно что-то задумала.

— А?

— Точно! Я хотела кое-что сказать Юки-сан, но никак не могу её поймать.

Врёшь. Это было так на неё не похоже. Но если она решила играть в эту игру — пожалуйста.

— Я могу написать ей, и она придёт сюда прямо сейчас.

— А, не-нет, не надо! Если Юки-сан появится здесь… это же… могут быть проблемы.

— Тогда, может, после уроков? Как раз останетесь вдвоём.

— Да, так хорошо! Спасибо!

Серьёзно? И всё? Я едва сдержал удивление. Из-за этого ты так нервничала? Впрочем, Юки потом всё равно расскажет, в чём дело.

Вечером того же дня пришло сообщение от Юки:

"Завтра идём по магазинам. Будь готов — нужно купить подарок Алисе."

Я тут же набрал её номер.

— Что это ещё значит?

— Нас с тобой пригласили на день рождения Алисы в следующие выходные.

— Нас?

— Ох, бедная, бедная Алиса-сан… — Юки фальшиво вздохнула. — Она сказала, что хочет пригласить меня, но добавила: "Если хочешь, можешь взять и Кудзё-куна". Хотя на самом деле… — её голос стал игривым, — она ждала, что я приглашу тебя.

— Она совсем не умеет скрывать своих эмоций.

— Именно! Так что ты обязан показать ей всего себя!

— Ладно, завтра пойдём.

Отказываться было невежливо, но ситуация казалась мне неловкой.

Подарки мы выбрали быстро. Я купил Але набор хорошей канцелярии — практично и без намёков. Юки сначала хотела дорогой чайный набор, но, увидев мой скромный выбор, просто взяла качественную плёнку для телефона. После мы ещё побродили по магазинам, перекусили и разошлись.

В понедельник я решил уточнить у Али:

— Юки сказала, ты пригласила нас на день рождения. Это правда?

— Да, так и есть. — Она слегка покраснела. — Я подумала, Юки-сан будет комфортнее в твоей компании. Да и Маша будет рада.

— Но это же твой праздник. Разве ты не должна думать о своих желаниях? Если не хочешь меня видеть — так и скажи.

По разговору с Юки я понимал что она не против, но я не мог остановить себя. Когда Аля нервничала или смущалась это было милым.

— Нет-нет! Я и сама не против! — Она начала накручивать локоны на палец. — Просто… Было бы странно позвать только тебя, поэтому я сначала спросила, сможет ли Юки-сан прийти. И… — голос её стал тише, — родители бы не так поняли, если бы ты пришёл один. Мама бы точно что-то надумала.

А, вот оно что.

— Ясно. Тогда я обязательно приду.

— Хорошо. — Она улыбнулась, но взгляд её был где-то далеко. — Буду ждать вас с Юки-сан.

Так я и оказался приглашённым в дом Куджо.

Конечно, за неделю Юки успела изрядно подшутить над этой ситуацией — то нарочито громко обсуждала "свидание", то присылала мне дурацкие советы из интернета вроде "Как произвести впечатление на родителей девушки". Но мне было всё равно.

В пятницу перед днём рождения Аля прислала место встречи. К счастью, она решила устроить два праздника: один — для семьи, другой — для друзей. Правда, Машу она позвала на оба, так что в итоге я снова оказался в компании “трёх принцесс”.

Мы шли по улице, и на нас обрушился шквал взглядов. Шёпот прохожих резал ухо: “Что этот парень делает с такими красотками?”, “Там что, иностранки? Такие красивые…”, “Он вообще не в их лиге”.

Девушки не обращали внимания — видимо, привыкли. А я… Я старался не замечать.

Всё прошло неплохо. Мы гуляли, зашли в кафе, затерялись среди игровых автоматов. Там я выиграл для Али плюшевого котёнка — ухмыляющегося, с одним торчащим ухом. Она засмеялась и прижала его к груди, а я почему-то резко отвернулся.

— Ну, вот мы и пришли, — Аля остановилась у подъезда, перекладывая котёнка из руки в руку. — Спасибо, Кудзё-кун, Юки-сан. Было весело.

— Это тебе спасибо за приглашение, Аля-тян.

Юки лукаво подняла бровь.

— Алиса-сан, может, будем общатся менее формально? Ты так официально ко мне обращаешься, хотя я младше.

— А… ну… тогда… Юки-тян? — Аля покраснела.

— Точно! — Юки хлопнула в ладоши. — А ты, Маша-сенпай?

— Я не против.

— Маша-тян?

— Да. — Маша улыбнулась. — А ты, Масачика-кун?

Я покачал головой.

— Куджо-сенпай, я не могу.

— Ладно… — Маша опустила глаза.

— Тогда до понедельника, Кудзё-кун.

— До понедельника, Аля-тян.

Она уже повернулась к двери, но вдруг пробормотала так тихо, что я едва расслышал.

— [Я бы тоже… по имени…]

Я как обычно сделал вид, что не понял или не услышал.

— Братец.

Заговорила Юки стоило нам немного отойти.

— Что?

— Что Алиса-тян сказала в конце?

— Хотела звать меня по имени.

— И что будешь делать?

— Ничего.

— Ну… как знаешь.

Да, я не собирался ничего менять.

Я понимал, что происходит. Аля… она смотрела на меня так, будто я кто-то особенный. Но это была ложь.

Я не хотел обижать её, но и принять эти чувства не мог. Было бы подло.

Она ничего не знает обо мне. Не знает, какой я на самом деле.

Я не герой. Не Масачика Суо из прошлого. Не талантливый пианист, каким был когда-то.

Просто… со временем я покажу ей себя. Настоящего.

И тогда она сама отступит.

Становилось всё холоднее. В конце концов, я перестал бегать.

И потихоньку снова начал засыпать на уроках.

Не так много, как раньше, но явно и открыто. Мой запал остыл. Мне больше не нужно было добиваться расположения Али, а значит, и напрягаться не имело смысла.

Она, конечно, напоминала мне о приближающихся экзаменах — то тычком ручки, то холодным взглядом. Но мне было всё равно.

Наоборот… Если она во мне разочаруется — будет даже лучше.

— Да что с тобой?!

Я вздрогнул и поднял голову. Голос Али прозвучал слишком громко для тихого пустого класса. Уроки давно закончились, и, видимо, именно поэтому она не сдержалась.

— А?.. Что такое? Аля-тян, ты чего это вдруг?

Она стояла надо мной, сжав кулаки. Солнечный свет из окна падал на её лицо, и я увидел, как дрожат её ресницы.

— Это ты чего?! — её голос сорвался. — Или всё это время… [Я же видела, что ты не такой…] Неужели я и правда ошиблась в тебе?

Я медленно выпрямился, чувствуя, как в груди что-то тяжелеет.

— Хм… Наверное, так и есть. Прости, если разочаровал.

— Но почему? — она резко шагнула ко мне. — Почему вдруг ты опять…

— Просто устал. Сначала стало холодно, и я перестал бегать. А потом… — я развёл руками, — понял, что у меня больше нет сил держать эту планку. Так что сдался.

Аля замерла, будто не веря своим ушам.

— Неужели ты совсем ничего не хочешь добиться?

— Думаю, на данный момент — да.

— Ты… Ты…

— Да, именно так. — Я встал, собирая учебники. — Я безнадёжен. Хочу просто жить, не напрягаясь, чтобы никто ничего не ждал от меня. Даже просто выпустившись из этой академии, у человека куча путей. Мне этого достаточно.

Её лицо исказилось.

— Ты казался таким… надёжным. Живым. Радостным. Казалось, ты нашёл что-то важное для себя. Неужели это была ложь?

Я глубоко вдохнул.

— Аля-тян, ты вообще ничего не знаешь обо мне. Ты выстроила в голове какой-то образ, которым я не являюсь. — Мой голос прозвучал тише, чем я планировал. — Прости, что не оправдал ожиданий.

Жёстко? Да. Но так будет лучше.

Может, мы больше и не сможем общаться. Зато ей не придётся страдать потом.

Аля резко вдохнула.

— Да, я не знаю тебя. Я не Маша, дружившая с тобой пять лет назад. И не Юки-тян, знающая тебя ещё дольше. И что с того? Я просто… — её голос дрогнул. — Почему тогда? [Почему они обе остаются рядом с тобой? Я не верю, что ты правда такой…]

Я не нашёл, что ответить.

Даже не глядя на неё, я чувствовал — это уже не злость. Её голос дрожал, дыхание сбивалось.

И когда я на секунду поднял глаза, то увидел слёзы.

Но стоило мне встретиться с ней взглядом, как она резко развернулась и выбежала из класса.

А я остался стоять, сжимая учебники так, что пальцы побелели.

Что мне теперь делать?

POV Алисы

Вечером этого же дня.

— Аля, что случилось? У тебя глаза красные… Ты плакала? Кто тебя обидел?

Я сглотнула, чувствуя, как комок подкатывает к горлу.

— Он… Он просто… Почему всё так? Я думала, раз вы с ним дружили, раз даже Юки-тян общается с ним… Значит, в нём что-то есть. Но он оказался…

Маша мягко взяла меня за руку.

— Аля… Масачика-кун… Я знала его недолго, но видела в его глазах боль. Он прятал её за улыбкой. И её было много. — Она замолчала, будто взвешивая слова. — Я не знаю, что случилось после нашего отъезда. Не знаю, чем он тебя обидел. Но я знаю, что он добрый. Заботливый. Умный. Возможно, то, что ты видишь сейчас — последствие чего-то, что он пережил. Возможно… он хочет, чтобы ты думала, будто он такой.

— О чём ты? — я нахмурилась. — Почему замолчала?

— Я не уверена… — Маша отвела взгляд. — Но мне кажется, он просто боится, что его снова ранят. Боится сближаться. А ты… подобралась слишком близко. И он убегает.

— Что?

— Разберись сама. Но… [не руби с плеча].

Я так и не поняла, что она на самом деле хотела сказать. Маша явно что-то скрывала. Но если кто и знал правду о Кудзё-куне — так это Юки-тян.

К счастью, у меня был её номер.

Я открыла чат и замерла. Палец застыл над экраном. Как это сформулировать?

Стереть. Набрать заново. Снова стереть.

В итоге отправила:

"Юки-тян, прости за внезапный вопрос… Но Кудзё-кун не всегда был таким, да? Почему он изменился? Каким он был раньше?"

Каждые пять минут я проверяла телефон.

"Почему она не отвечает?"

конец POV Алисы

Домой я брел медленно, будто ноги налились свинцом.

Я не хотел расстраивать Алю. Но и не жалел о сказанном.

Так будет лучше.

Хотя сейчас я чувствовал себя… выброшенной на берег рыбой.

Едва я переступил порог, как зазвонил телефон. Юки.

— Братец, что ты натворил с Алисой-тян?

— Она тебе что-то сказала?

— Спросила, каким ты был раньше. И что "сделало тебя таким". — Голос Юки звучал неестественно ровно.

Я глухо рассмеялся.

— Ну, это логично. Я просто вернулся в своё обычное состояние. И наговорил ей всякого. Думал, она возненавидит меня и отстанет… а не полезет копаться в прошлом.

— Ты ей ответила?

— Пока нет.

— И… ответишь?

Юки вздохнула.

— Не знаю. Мне её жалко, но… я не могу рассказывать о твоём прошлом. Если начнёт копать — мы оба не выберемся.

— Понятно. Спасибо.

— Я завтра приду.

— А занятия?

— Отменили.

— Ладно.

Перед сном пришло её сообщение:

"Я написала, что без твоего согласия не могу говорить о чём-либо. И что ты вряд ли расскажешь."

Идеально. Такой ответ не испортит их отношения. Но и не даст Але ложных надежд.

На следующий день я еле заставил себя пойти в школу.

Не потому что боялся встречи с Алей — просто всё тело будто налилось свинцом. Голова гудела, в глазах стояла туманная дымка.

В класс я вошёл в последнюю секунду перед звонком. Старался не смотреть в сторону Али. Как только раздавался звонок — тут же исчезал в коридоре.

К последнему уроку слабость накрыла с новой силой. Парта казалась невероятно мягкой, а голос учителя — далёким, как из другого измерения.

Просто немного прикрыть глаза…

— Кудзё-кун, уроки закончились.

Голос прозвучал где-то очень далеко.

— Эй, Кудзё-кун, просыпайся!

Но меня тянуло вниз, в тёплые объятия забытья. Послышался глухой стук, а затем чей-то знакомый тёплый и нежный голос.

— Аля, ты идёшь?

— Да, просто… Кудзё-кун никак не проснётся. Его же здесь закроют!

— Аля, он весь красный… Кажется, у него температура. Надо позвать учителя.

Рука Али едва коснулась моего лба.

— Точно! Маша, побудешь с ним?

— Иди, я останусь.

Темнота. Потом — голос. Знакомый.

— Куджо-сенпай?

— Да, Са-кун, это я.

Я с трудом приподнял веки. Класс был пуст, за окном — уже вечер. Голова раскалывалась.

— Что… тут? — Слова давались тяжело.

— Что я тут делаю? Пришла за Алей. Её долго не было, вот я и зашла. А тут ты… — Она положила прохладную ладонь мне на лоб. — Весь горишь.

Я зажмурился.

— Это опять кошмар?

— Кошмар? — переспросила Маша.

— Да, прошлое… Ма-тян… — Я сглотнул. Голос звучал хрипло, чужим. — Но я же уже нашёл тебя. Почему тогда…

— Кажется, ты бредишь…

— Нет. Всё так и было. — Я говорил сквозь жар, слова путались. — Я не мог спать. Узнал, что Аля — не Ма-тян. Что есть сестра… Не смог спросить прямо. Решил — сближусь, и она сама поможет. А потом… встретил тебя. Теперь не надо стараться. Ведь прошлое больше не снится…

Тишина.

Потом Маша ахнула.

— Ты что, использовал Алю, чтобы найти меня?

— Да. — Губы сами шевелились. — Знал… если буду стараться, она заметит. Если помогу — будет добрее…

— А теперь она тебе не нужна? — Голос Маши дрогнул.

— Я не… просто не хочу…

— Ты пытался разбить ей сердце!

— Не то… Хотел закончить…

— [Почему так больно? Это так уходит Са-кун?]

— [Са-куна больше нет.]

— Но я всё равно найду его. Где-то в глубине Кудзё-куна он есть.

— [Больше нет.]

— Я проверю сама!

Хлопок двери.

— Вот, этот класс! Он тут! — Голос Али звенел от волнения.

— Добрый вечер, сэнсэй. — Маша встала, её тон был идеально ровным.

— Добрый вечер, а вы…

— Я Куджо Мария Михайловна, старшая сестра Алисы. Мы не стали оставлять его одного. Кажется, у него жар и лёгкий бред.

— Юки… я вернусь… — Я попытался приподняться, но мир поплыл.

— Я отнесу его. Спасибо, что сообщили.

— Не за что. Всё-таки он наш друг. — Аля говорила быстро, будто боялась расплакаться.

— Тогда я сообщу вам, как он. Насколько знаю, его семья редко дома…

— Юки-тян лучше знает, что делать, я ей скажу.

— Нет, не Юки… — Я сжал зубы. Даже в полубреду не хотел её тревожить. — Дедушка…

— Точно! — вдруг сказала Маша. — Он же жил у дедушки. Может, связаться с ними?

— Хорошая мысль. Я поищу контакты. Идите, я разберусь.

Я не помнил, как оказался в медпункте. Не помнил, как вернулся домой.

В памяти всплывали лишь обрывки: встревоженные лица Али и Маши, их голоса, звучавшие будто сквозь воду…

Позже стало легче. Видимо, Юки всё-таки узнала — и Аяно снова ухаживала за мной. Но в памяти зияли провалы.

Сколько времени прошло?

Я ворочался в постели, пытаясь собрать воспоминания. Говорил с кем-то… но с кем? И что я сказал?

Телефон, валявшийся рядом, гудел от сообщений. Я потянулся к нему, и экран осветил потолок.

Аля:

"Кудзё-кун, поправляйся скорее."

Маша:

"Масачика-кун, ты должен выздороветь! Я буду ждать Са-куна — как бы глубоко он ни спрятался."

Вот и ответ. Но что именно я ей наговорил?

Впрочем, разве это важно? Главное — она наконец поняла: я не тот, кем она меня считала.

Юки:

"Братец, даже в бреду переживал за меня — это мило. Но ты же не думал, что скроешь всё? Поправляйся. Хочу снова приходить к тебе."

Аяно:

"Масачика-сама, поправляйтесь. Буду заходить каждый день, по возможности."

Даже Аяно написала. Наверное, Юки надоумила. Хотя она редко пишет первой.

Такеши:

"В школе без тебя скучно. Возвращайся скорее."

Хикару:

"Ты жив? Это Куджо-сан тебя так загоняла?"

Дедушка:

"Позвони, как станет лучше. Асае волнуется."

Видимо, школа связалась с ними — ближайшими родственниками. Отец, как всегда, за границей.

Отец:

"Скоро вернусь. Привезу что-нибудь вкусное — поедим вместе."

Даже он отозвался. Кто его предупредил? Дед?

Сообщений и правда было много. Взглянув на дату, я ахнул.

Три дня.

Три дня в полубреду. Сейчас — четвёртый час дня.

Все волнуются… Надо ответить.

Только я начал набирать текст, как услышал скрип двери.

Наверное, Аяно — подумал я, с трудом приподнимаясь. Пойду встречу.

— Привет, Ая… А? — Я моргнул, протирая глаза. — Аля-тян? И Куджо-сенпай?

Аля замерла в дверях с двумя пакетами продуктов, её щёки порозовели. Аля сделала шаг вперёд.

— Кудзё-кун, тебе уже можно вставать? — Она нахмурилась. — Ты как себя чувствуешь? Лучше приляг.

— Эм, а как бы…

— Масачика-кун, — Маша мягко, но настойчиво подхватила меня за руку, — Аля права. Хотя бы присядь.

— Хорошо…

Мы прошли в гостинную. Я опустился на подушки, всё ещё не понимая ситуации.

— И всё же, как вы тут…

— Ой! — Аля вдруг всплеснула руками, чуть не уронив пакет. — Прости! Юки-тян и Кимишима-сан дали нам ключ. Сказали, что сегодня не смогут прийти, и попросили присмотреть за тобой. Если бы я знала, что ты уже ходишь, позвонила бы в звонок…

— Нет-нет, всё в порядке, — я поспешно замахал руками. — Я просто удивлён. Но… сумки с продуктами? Не перебор ли?

— Мы приготовим тебе полезной еды! — голос Маши звенел решимостью. — Ты быстро встанешь на ноги!

— Да, я не так хорошо готовлю, как Маша, — Аля покраснела ещё сильнее, — но помогу, чем смогу. И… не стесняйся просить, если что-то понадобится.

Я потёр виски.

— Так, для начала… Нет, не то… Сколько вы потратили? Я возмещу…

— Кудзё-кун, — Аля вдруг строго нахмурилась, — не переживай о таких мелочах. Сейчас главное — чтобы ты выздоровел.

— Так, я пойду на кухню, осмотрюсь, — Маша бросила нам взгляд, — а ты, Аля, пригляди за ним. Убедись, что не перенапрягается.

— Н-но мы же… собирались вместе… — Аля растерянно посмотрела на сестру.

— [Это было, когда мы думали, что он прикован к кровати. А сейчас он как ребёнок — за ним нужен глаз да глаз.]

— [Ты так думаешь? Но что мне делать?]

— [Может, попробуешь уложить его обратно? Погладь по голове…]

Я увидел как её щеки слегка покраснели.

— Кхм-кхм! — я резко откашлялся, заставляя Алю вздрогнуть. — Я посижу тут. И хотя мне не нравится, что вы из-за меня напрягаетесь… сегодня я сдаюсь. Буду должен.

— [Дурак!]

— Аля, в общем, я пошла, — Маша скрылась на кухне.

— А… но… ладно.

Тишина. Неловко.

— Итак… значит, Юки…

— Да, Юки-тян попросила меня, — Аля уставилась в пол, — но когда Маша узнала, она так извела меня, что я не смогла отказать.

— Понятно.

— Значит… всё это время о тебе заботилась Юки-тян?

— Думаю, она бы хотела, — я усмехнулся, — но скорее, это была Аяно-тян.

— Думаешь?

— Я помню обрывки… но вряд ли смогу вспомнить детали.

— Как ты вообще дошёл до такого состояния?

— Не знаю… Утром всё было нормально.

— [Это ведь…] — Начала говорить дрожащим голосом Аля.

Я решил перебить её, видя что она винит себя.

— Не думай, что ты тут причём, — я покачал головой. — Я просто заболел. С кем не бывает?

Аля сжала губы.

— Но сейчас мне уже лучше. Не переживай.

— Может, тебе всё же лечь? — она потянулась ко мне, но тут же отдернула руку.

— Нет, посижу ещё. Потом схожу в комнату, открою окно — проветрить надо.

— Сиди! — она вдруг вскочила. — Я сама открою. Или… мне нельзя?

— Я не это имел в виду, — я закатил глаза. — В моей комнате нет ничего запретного. Просто не хочу, чтобы ты из-за меня напрягалась.

— Открыть окно — ерунда. Сиди!

— Слушаюсь, мэм!

Кажется, я провалил миссию по отдалению.

Аля направилась в мою комнату, а я задумался.

Вообще, Юки… зачем? Хотя, какая разница. Но почему-то стало неспокойно. Она же ничего не задумала? Зная Юки, даже если я болею — она могла подстроить что угодно.

— Эй, Кудзё-кун, что это? — голос Али прозвучал неестественно громко в напряженной тишине.

Я медленно поднял взгляд, ощущая, как по спине пробежали мурашки. В ее руках был альбом с фотографиями — хранилище воспоминаний, которые я так старался забыть. Коричневая кожаная обложка слегка потрепалась по краям, а золотое тиснение поблекло от времени.

— Юки, вот же... — мой голос звучал хрипло, будто в горле застрял ком. — Наверное, это Аяно-тян принесла по просьбе Юки. Это альбом наших... — я замялся, — воспоминаний. Но я предпочту не видеть его.

Аля перевернула тяжелый фолиант в руках, и я услышал знакомый шелест страниц. В воздухе запахло старыми фотобумагой и пылью — аромат прошлого, которое я так старался похоронить.

— Прости что взяла без спросу, — ее пальцы замерли на обложке, — но он лежал на полу. Там есть что-то, что я не должна видеть?

Я резко вдохнул, чувствуя, как сжимается в груди. Солнце внезапно показалось мне слишком ярким, а комната — слишком тесной.

— Не уверен, — ответил я, отводя взгляд к окну, где за стеклом беззаботно порхали воробьи. — Я его давно не видел. Но я не об этом. Если тебе интересно — можешь посмотреть. Просто... без меня.

В этот момент с кухни донеслись шаги. Как не вовремя. И как некстати.

— Детские фото Масачики-куна? Можно и мне? — ее голос прозвучал нарочито весело.

Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Боль помогала оставаться здесь и сейчас, не убегая в прошлое.

— Да, смотрите, — я сделал шаг назад, к выходу, — а я, пойду умоюсь.

— Хорошо, — хором ответили девушки, и этот неестественный дуэт заставил меня вздрогнуть.

В ванной я долго стоял под ледяной водой, глядя, как капли стекают по лицу в раковину. Зеркало напротив отражало мое искаженное гримасой лицо.

Там нет ничего постыдного, — пытался убедить я себя. — Никаких фото голышом, никаких дурацких ситуаций... Но от этого не становилось легче. Ведь самое страшное в том альбоме было не странные фотографии, а запечатленный на страницах мальчишка, которым мне уже никогда не стать.

Когда я вернулся, атмосфера в комнате была такой плотной, что ее можно было резать ножом. Маша сидела, склонившись над альбомом, и в ее глазах читалась странная смесь ностальгии и грусти. Аля же выглядела совершенно растерянной — ее пальцы замерли над страницей, а брови были сведены в глубокой складке.

— К-Кудзё-кун... — она подняла на меня взгляд, полный недоумения. — Это действительно ты?

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Какое фото она там нашла? Ту, где я стою у рояля с кубком? Или ту, где стою в обнимку с Юки? А может...

— Кто знает? — я попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой.

— Это точно он, — тихо сказала Маша, проводя пальцем по странице. — Таким он был.

Аля резко встала, и альбом с грохотом захлопнулся, подняв облачко пыли.

— Я смотрю на это всё и... — ее голос дрогнул, — что же с тобой произошло? Почему ты всё бросил?

Комната вдруг показалась мне слишком маленькой, а воздух — слишком спертым. Я опустил голову, разглядывая трещинку на паркете, которая вдруг показалась мне невероятно интересной. Любой предмет был сейчас лучше, чем эти вопрошающие взгляды.

— Аля, — внезапно вскочила Маша, нарушая тягостное молчание, — я тут вспомнила, к сожалению, я должна уже уходить. Там скоро будет всё готово.

Ее поспешность была настолько очевидной, что даже Аля на мгновение отвлеклась от своих мыслей.

— Просто выключи через десять минут и подождите ещё минут пятнадцать, чтобы настоялось, потом можно будет есть, — продолжала Маша, уже собирая свои вещи. — Я скажу маме, что ты немного задержишься. Так что позаботься о Масачике-куне.

— А? Хорошо... — Аля кивнула, все еще находясь под впечатлением от увиденного. — Тогда до встречи дома.

— Спасибо, Куджо-сенпай, — пробормотал я, чувствуя, как во рту пересохло.

Маша подошла ближе и наклонилась так, чтобы только я мог услышать.

— [Хотя бы сейчас, Са-кун...]

Ее голос звучал так знакомо и в то же время так далеко, будто доносился из другого измерения. Из того времени, когда мы были другими людьми.

Я закрыл глаза, чувствуя, как что-то сжимается в груди.

— [Спасибо... Ма-тян.] — Ответил я еле слышно.

Эти слова обожгли мне горло, сильнее перца чили. Я не называл ее так уже пять лет. Пять долгих лет.

— И всё-таки я не получу сейчас того, что хочу, — громко сказала Маша, отходя к двери. На ее лице играла легкая улыбка, но глаза оставались грустными. — До встречи, Масачика-кун.

— До встречи.

Дверь закрылась, оставив нас с Алей наедине с альбомом и невысказанными вопросами. Солнце за окном вдруг скрылось за тучей, и комната погрузилась в полумрак, словно сама природа сочувствовала моему положению.

Аля стояла, обхватив себя за локти, ее голубые глаза были полны смятения. Я же чувствовал себя как загнанный зверь, зажатый между ее вопросами и своими демонами. А между нами на столе лежал тот самый альбом — немой свидетель моего прошлого, мой персональный ящик Пандоры.

Тяжелая тишина в комнате давила на виски. Пылинки медленно кружились в полосе закатного света, падающего из окна. Аля нервно перебирала прядь серебристых волос, накручивая ее на палец — верный признак ее волнения.

— Тебе стоит присесть, — она наконец разорвала тишину. — Я понимаю, что не услышу ответа и что ты не хочешь вспоминать это. Так что я уберу его.

— Спасибо, — выдохнул я, чувствуя, как камень сваливается с груди.

Мы сели на диван, сохраняя осторожную дистанцию. Тишина между нами была плотной, почти осязаемой. Аля встала, чтобы выключить плиту, ее шаги гулко отдавались в пустой квартире. Когда она вернулась, мы снова погрузились в тягостное молчание. Усталость от пережитых эмоций накрыла меня волной, веки стали непомерно тяжелыми.

— А? Что произошло... Так мягко... — мои слова растворились в воздухе, когда сознание начало отключаться.

Я очнулся от нежного прикосновения. Под щекой ощущалось что-то теплое и мягкое...

— К-Кудзё-кун, ты вдруг упал и не отзывался... — голос Али звучал взволнованно.

Я резко поднял голову и с ужасом осознал — я уснул на ее коленях! На щеке осталось теплое пятно от контакта с ее бедрами, а в носу застрял тонкий аромат ее духов или шампуня.

— Ой, прости, твои ноги... тебе не... — я отпрянул, чувствуя, как жар разливается по лицу.

— Нет, со мной всё в порядке, — она поспешно поправила юбку, уши ее горели румянцем. — Как ты? Давай поешь и иди в кровать, тебе явно нужен отдых.

Я потянулся к телефону, проверяя время. Экран ослепил в полутемной комнате.

— Сколько я проспал?

— Около часа.

— Часа? — я встревожился, глядя в потемневшее окно. — Уже поздно. За тобой может кто-то заехать?

Аля молчала, снова накручивая прядь волос на палец. В ее глазах читалось беспокойство.

— Тогда давай я вызову такси, — предложил я, уже доставая телефон.

— Нет, не стоит, — она резко встряхнула головой. — Тут не так далеко идти, я дойду.

*(п.а. Такси в японии оооочень дорогое.)

— Так не пойдёт, ночью одной...

Меня прервал мелодичный звонок ее телефона. Аля вздрогнула, роняя телефон, но успела поймать его на лету.

— Алло, Маша, — ее голос звучал неестественно высоко.

Я притворился, что не вслушиваюсь, но уловил обрывки фраз:

— А, ну, Кудзё-кун вдруг уснул и я не могла оставить его так... Он проснулся, так что я сейчас удостоверюсь, что он поест, ляжет спать и я пойду.

Пауза. Лицо Али вдруг исказилось от возмущения.

— Нет, нет, ни в коем случае! Я не могу!

Ее пальцы сжали телефон так, что костяшки побелели. Голос сорвался на визгливую ноту:

— Я не хочу его беспокоить… [Оставаться на ночь у парня, это...]

Меня пронзил шок. Что там вообще происходит? Я сделал вид, что копаюсь в своем телефоне, стараясь не выдать, что понимаю русский.

— [Но мне даже спать не в чем...] — прошептала она, и я увидел, как ее лицо покрывается предательским румянцем.

— Нет, я не могу...

— А? Сбросила? — она смотрела на экран с немым ужасом. — Да, что с ней не так?

— Что-то случилось? — поинтересовался я, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Прежде чем Аля успела ответить, мой телефон завибрировал. Сообщение от Маши:

"Я знаю, что Кудзё-кун не выгонит ночью девушку одну, так что даже если ты болен, убедись, что Але комфортно. Дома её сегодня не ждут, ведь она у Юки."

Я поднял взгляд на Алю. Она стояла, дрежа телефон перед собой двумя руками, ее серебристые волосы были растрепаны, а голубые глаза подрагивали, смотря на экран. В этот момент она выглядела такой... испуганной и беззащитной.

Тиканье настенных часов вдруг стало оглушительно громким, отсчитывая секунды нашего неловкого молчания.

Я сглотнул ком в горле, размышляя, как выбраться из этой абсурдной ситуации.

— Аааа, так вот что... — мои пальцы нервно постукивали по ноге. — Эм, кажется, у нас нет выбора...

Аля потупила взгляд, ее пальцы снова принялись теребить серебристый локон.

— Прости, Маша обычно так не делает. Я не знаю, что вдруг на нее нашло.

Лампочка в гостинной мигнула, отбрасывая тревожные тени по стенам. Я вздохнул, ощущая, как напряжение сжимает виски.

— Я могу ее понять. — Мои слова прозвучали тише, чем я планировал. — Видимо, она достаточно хорошо тебя знает... Так что просто не могла позволить тебе идти ночью одной.

Аля резко подняла голову, ее голубые глаза сверкнули.

— Но все же это неправильно! Я не рассчитывала на ночевку...

Я провел рукой по лицу. Ситуация выходила из-под контроля.

— Так, ну... — начал я, стараясь говорить максимально нейтрально. — Предметы первой необходимости можно купить в магазине напротив. Думаю, до магазина я смогу с тобой сходить — все равно надо бы пройтись.

Я сделал небольшую паузу.

— Что касается одежды... — я замялся, ощущая, как жар разливается по щекам. — Наверное, то, что носит Юки, тебе будет мало...

— Извра... — Аля резко скрестила руки на груди, ее брови поползли вверх. — Погоди, а причем тут одежда Юки-тян? Хочешь сказать...

Я поспешно перебил, чувствуя, как ситуация становится все более двусмысленной.

— Ну, она оставалась несколько раз, вот и оставила кое-что у меня. — Мои пальцы барабанили по столу нервной дробью. — Я живу один, так что у меня, по сути, есть свободная комната. Даже когда отец дома, он обычно в гостиной спит.

Аля наклонила голову, изучая меня взглядом. Только сейчас до меня дошло что я мог преподнести ранее сказанное иначе, но было поздно.

— Хочешь сказать, что у Юки-тян в твоем доме фактически своя комната?

Я закашлялся, будто поперхнувшись воздухом.

— Не то чтобы это было так... — мой голос звучал хрипло. — Просто помимо Юки и Аяно-тян никто у меня не оставался... Ты первая.

Тишина. Где-то за окном пролетела машина, осветив комнату на мгновение фарами.

— В любом случае, — поспешно добавил я, — если тебя это не стеснит, я могу одолжить что-то из своих вещей. У меня есть даже то, что я ни разу не носил. Правда, эти вещи...

— Не носил, потому что не успел? — ее голос звучал с любопытством.

— Нет, скорее я их купил из-за их ценности. Я же отаку...

— Вот оно что... — в ее глазах мелькнуло понимание. — Ну, если не носил, то тогда можно. [Получается, ты даешь мне что-то ценное для тебя?]

Я сделал вид, что не понял последнюю фразу, хотя сердце бешено заколотилось в груди. Эта девушка просто не понимала, во что ввязывается!

— Тогда сходим в магазин, а потом выберешь себе что-то... — мой голос дрогнул.

Это было дико неловко. Девушка в моей квартире, когда мы одни, да еще и будет в моей одежде... Я не извращенец, но я парень. И она опять говорит по-русски! Всё это очень плохо. Вот к чему всё пришло, что ты наделала, Юки?

— Кудзё-кун, у тебя телефон звонит, — голос Али вывел меня из раздумий.

— А? Точно. Спасибо. — Я судорожно схватил телефон. — Алло, Юки, ты чего в такое время звонишь?

Голос Юки звучал неестественно бодро:

“Привет, братик. За тобой сегодня поухаживали?”

— Да, Аля-тян с Куджо-сенпай приходили.

“И как тебе их забота?”

— [Говоришь так, будто бы я ушла], — донесся смущенный голос Али.

“Ого!, это что там? Это что Алиса-тян? Она ещё не ушла?”

— Да, это был голос Али-тян, — подтвердил я, чувствуя, как ситуация становится все абсурднее.

“И как же так обернулось?”

— Так получилось. Если переживаешь за Алю-тян...

“Братик мне изменяет. Теперь Аля займёт моё место.” — Её голос звучал слишком наиграно.

— Сама виновата. Все, я пошел. Пока. — Меня пробрала злость.

Я резко положил трубку, ощущая, как по спине бегут мурашки.

— Что-то случилось? — Аля смотрела на меня с беспокойством.

— Нет, все в порядке. Мы всегда так. — Я махнул рукой, делая вид, что это пустяк. — Пойдем, в магазин.

На улице было прохладно. Я шел на расстоянии пары шагов от Али, стараясь не привлекать внимания. Когда она зашла в магазин, я остался снаружи, прислонившись к фонарному столбу. Уличный свет мерцал, отбрасывая длинные тени. Через стекло витрины я видел, как Аля выбирает товары, ее серебристые волосы переливаются под люминесцентными лампами.

Она вышла с небольшим пакетом, и мы молча вернулись.

Я показал ей ванну и поставил нагреваться воду.

— Иди тогда первая, а я потом себе еще погрею воды, — предложил я, стараясь избежать любых намеков на клишированные романтические ситуации.

Но когда Аля направилась в ванную, я вдруг осознал упущение.

— Ой, точно, я же не показал тебе вещи!

Мы зашли в мою комнату. Я достал с верхней полки специальный ящик для коллекционных вещей — черный пластиковый, ради которого я даже выкрутил полку, чтобы он влез. Поставив его перед Алей, я осторожно открыл крышку, словно показывая сокровища.

— Выбирай, — пробормотал я, чувствуя, как сердце бешено колотится. В этом ящике лежали вещи, которые я собирал годами — редкие футболки с аниме-фестивалей, лимитированные худи. Каждая со своей историей.

Аля замерла, ее пальцы осторожно коснулись ткани, будто прикасаясь к чему-то хрупкому и драгоценному. В этот момент я понял — сегодняшняя ночь станет для нас обоих испытанием.

Я нервно постукивал пальцами по крышке ящика, избегая встречаться с Алей взглядом. Комната казалась невыносимо душной, несмотря на открытое окно.

— В основном тут футболки, но и пару шорт и штанов будет, — мой голос звучал неестественно высоко. — Выбора не так много...

Аля аккуратно перебирала вещи, ее пальцы скользили по тканям с неожиданной бережностью.

— Нет, в любом случае спасибо, — ее голос прозвучал тише обычного.

Я резко вдохнул, чувствуя, как учащается пульс.

— Как выберешь, иди сразу прими ванну, а потом — в свою комнату.

Аля подняла брови, ее голубые глаза расширились от удивления:

— А, чего это ты вдруг?

— Ну, знаешь... — я отвел взгляд к окну, где мерцали уличные фонари. — Не стоит мне видеть тебя в своих вещах. И еще... думаю, будет лучше, если ты оставишь их себе...

— А? — ее губы дрогнули в едва уловимой улыбке. [Смущаешься? Милашка.]

Мое сердце бешено заколотилось. "Милашка"? С чего вдруг? Я почувствовал, как жар разливается по щекам.

— Что ты сказала? — спросил я, делая вид, что не понял.

— Сказала, что в этом нет нужды, — она покачала головой, прядь серебристых волос упала на лицо. — Я просто постираю все и верну тебе.

— Тогда я просто положу их туда же, где и вещи Юки. Вдруг что — будет лежать. — нервы были уже на пределе.

Аля прикрыла глаза, и я увидел, как ее ресницы дрогнули.

— [Уже думаешь о том, чтобы я осталась еще раз?]

— Что? — я сделал шаг назад.

— Говорю, что это очень маловероятно, — быстро поправилась она, но уголки ее губ все еще были приподняты.

Я глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в руках.

— Да, но знаешь... просто пусть будет. Я все равно их не ношу, так что все в порядке, даже если никогда больше не пригодятся.

— Как хочешь. [Значит, теперь в твоем доме будет место и для меня?]

Остановись. Прошу, это уже переходит все границы — пронеслось у меня в голове. Но вслух я ничего не сказал, лишь стиснул зубы.

Я молча вышел, налил себе порцию борща, который приготовила Маша, и уставился в тарелку, словно в ней были написаны ответы на все вопросы. Суп уже остыл, но я все равно ел механически, сосредоточившись на одном — избегать Алю до утра, пока она снова не наденет свою школьную форму. А лучше пока вообще не уйдёт.

Когда из ванной донесся звук льющейся воды, я доел последний кусок и буквально бросился в свою комнату, захлопнув дверь с облегчением. Несмотря на то, что за день я уже успел поспать, усталость снова накрыла меня волной. Я плюхнулся на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Не знаю, сколько времени прошло, когда тихий стук в дверь вырвал меня из полудремы.

— Кудзё-кун, я закончила и уже набрала ванну тебе, так что можешь идти мыться. — Голос Али звучал приглушенно через дверь.

Я потянулся, чувствуя, как хрустят позвонки:

— Спасибо, Аля-тян, не стоило так напрягаться. Иди в комнату, я скоро выйду.

— Только не усни обратно, — в ее голосе прозвучала легкая тревога.

— Хорошо.

Я замер, прислушиваясь, пока за дверью в комнату Юки не щелкнул замок. Только тогда я осмелился выйти.

Горячая вода смыла с меня напряжение дня. Я сидел в ванне, наблюдая, как пар клубится под потолком, и думал о том, как странно устроена жизнь. Всего несколько месяцев назад я был обычным затворником, а теперь в моей квартире ночует девушка, да еще и в моей одежде...

После хорошей ванной всегда становиться гораздо лучше, даже когда ситуация совсем ужасная. Что-то типо: “У меня всё ещё есть блага цивилизации, так что всё не так уж и плохо”. Я вышел, из ванны полностью отдаваясь мысленному наслаждению.

Я стоял в дверном проеме, застыв как вкопанный. Пар от ванной еще витал в воздухе, создавая дымчатую пелену между нами. Аля, одетая в мою коллекционную футболку с логотипом "Neon Genesis Evangelion" и подходящие по стилю черные шорты с вышитой символикой NERV, выглядела... сногсшибательно. Ткань обтягивала ее фигуру совсем не так, как когда мою одежду носила Юки.

— Кудзё-кун, всё хорошо? Вода была не слишком горячей? — ее голос звучал обеспокоенно, но в глазах читалось что-то другое — любопытство? Игривость?

Я резко отвел взгляд, чувствуя, как жар разливается по щекам. Не смотри. Ни в коем случае не смотри — приказывал я себе, но периферийным зрением все равно отмечал, как ткань облегает ее грудь, как шорты подчеркивают стройные бедра...

— Нет, в самый раз. Спасибо, Аля-тян. — Мой голос прозвучал неестественно хрипло. — Так, погоди, ты чего тут...

Она слегка наклонила голову, и серебристая прядь упала на лицо.

— Сначала я была в комнате, но волновалась, что ты опять можешь уснуть в воде, так что вышла. Уже собиралась постучать и проверить...

Мое сердце бешено колотилось. Это было хуже, чем любая ловушка. Я видел, как ее взгляд скользнул вниз по моему телу, все еще влажному после ванны, и я инстинктивно крепче сжал полотенце висевшее на моей шее. К счастью я уже привык одеваться в ванной из-за Юки.

— Но раз ты вышел, то всё в порядке, и я пойду, — закончила она, но не сделала ни шагу.

Я сглотнул ком в горле. Эта картина — Аля в моей одежде, в моем доме, с этим едва уловимым ароматом моего геля для душа — была одновременно восхитительной и мучительной.

— Кудзё-кун, почему ты так на меня смотрел? — она скрестила руки под грудью, отчего вырез футболки слегка растянулся. — Ты же видел Юки-тян в подобной одежде. Разве это не то же самое?

— Однозначно нет! — вырвалось у меня громче, чем я планировал. — Это совсем другое.

Ее брови поползли вверх, губы сложились в игривую улыбку.

— А? И в чём же отличие?

Я почувствовал, как пот выступает на спине. Спаси меня, кто-нибудь!

— Ээээ, ну, это сложно объяснить... — я отступил на шаг, натыкаясь на дверной косяк.

— Почему ты вдруг покраснел? — она сделала шаг вперед. — [Просил не выходить, а сам любуешься.]

Мои глаза расширились. Это было уже слишком!

— Что ты сказала? — я сделал вид, что не понял, хотя каждое слово обожгло меня как раскаленный металл.

— [Не понимаешь слов, но по тону догадываешься, да?] — ее голос звучал как мед, сладкий и липкий.

— Я не понимаю... — прошептал я, чувствуя, как предательски дрожат колени.

Она притворно вздохнула.

— Я просто спросила, не перегрелся ли ты в ванне.

Ага, десять раз! Ситуация становилась опасной — если она поймет, что я знаю русский...

— Странно звучало... — пробормотал я, отводя взгляд к полу.

Аля внезапно приблизилась, и я почувствовал тонкий аромат моего же шампуня в ее волосах.

— [Ты покраснел из-за болезни? Или всё-таки из-за меня?] — затем громко добавила: — Или ты всё ещё простужен?

— Ты специально это делаешь... — вырвалось у меня сквозь стиснутые зубы.

Ее губы изогнулись в коварной улыбке:

— [А может, тебе просто нравится, как на мне сидит твоя футболка?]

Мой взгляд самопроизвольно скользнул вниз, к тому месту, где ткань обтягивала ее грудь, и я тут же пожалел об этом. Что это за русскоязычный напор такой? Обычно ты не так агрессивна. Я чувствовал как теряю контроль над ситуацией.

— Я не понимаю, что ты говоришь на русском, — выдавил я, стараясь сохранить безмятежное выражение лица.

— Да-да. Конечно не понимаешь. — Она закатила глаза. — [Но так интересно, как точно ты улавливаешь суть.]

Я стоял, как статуя, вцепившись в дверной косяк, чтобы руки не дрожали. Ванная за моей спиной все еще была наполнена паром, создавая ощущение, будто мы находимся в каком-то отдельном, замкнутом мире.

— Я-я пожалуй пойду ложиться спать, — прошептал я, чувствуя, как горит все тело.

— Хорошо. [Спокойной ночи], Кудзё-кун, — ее голос звучал как шелк.

И тогда, сам не понимая зачем, я ответил:

— [Су-па-коиной].

Моментально пожалев о сказанном, я все же успел заметить, как ее глаза расширились, а щеки залились румянцем. Она замерла в небольшом ступоре, серебристые волосы обрамляли ее раскрасневшееся лицо.

— [Милашка...] — прошептала она так тихо, что я едва расслышал.

Я поспешно ретировался в свою комнату, закрыв дверь с таким облегчением, будто только что избежал смертельной опасности. Привалившись спиной к двери, я медленно сполз на пол, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Так и закончился этот тяжелый, бесконечно долгий и одновременно мгновенно пролетевший день. Засыпая, я еще слышал, как Аля в соседней комнате ворочается, шуршит простынями — видимо, осознавая все, что произошло между нами. Но я уже не мог реагировать, погружаясь в объятия усталости, как в теплые воды той самой ванны, что смыла с меня сегодняшнее напряжение.

Последней мыслью перед сном было осознание того, что коллекционная футболка, которую я берег годами, теперь будет пахнуть ею. И почему-то это не вызывало у меня никакого протеста.

Утренний свет едва пробивался сквозь щели в шторах, рисуя на полу бледные полосы. Я лежал, уставившись в потолок, уже полностью проснувшийся, но не решаясь выйти из комнаты. Часы на тумбочке показывали 6:35 — еще рано, но я знал, что Аля уже должна собираться в школу.

Я прислушался к звукам за дверью — легкие шаги, шум воды на кухне. Мое сердце неожиданно учащенно забилось при мысли о встрече с ней после вчерашнего... того... всего этого. Пальцы непроизвольно сжали край одеяла.

Лучше подождать, пока она уйдет, решил я, включая компьютер. Но в этот момент скрипнула половица прямо за моей дверью, и я замер, затаив дыхание.

— Кудзё-кун, ты же уже тоже проснулся? — ее голос прозвучал неожиданно близко, заставив меня вздрогнуть. — Будешь завтракать?

Тон был настолько обыденным, будто вчерашнего разговора и не было вовсе. Я сжал зубы, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Это предложение о завтраке... Вся эта домашняя ситуация... Было что-то невыносимо интимное в том, чтобы сидеть с ней за столом утром, как будто мы... Нет, лучше не дорисовывать эту картину.

— Нет, спасибо, — мой голос прозвучал резче, чем я планировал. Я поспешно смягчил интонацию: — Я не хочу есть. Позже сам себе приготовлю. Прости, мне надо немного побыть одному.

За дверью наступила тишина. Слишком долгая. Я представил, как она стоит там, возможно, прикусив губу.

— Ладно... — наконец ответила она, и в этом одном слове я уловил такую гамму эмоций — разочарование, понимание, легкую обиду. Ее шаги затихли вдалеке.

Я выпустил воздух, которого не осознавал, что задерживал. Грудь сдавило странное чувство — облегчение, смешанное с чем-то похожим на сожаление.

Прошло еще полчаса, прежде чем снова раздался ее голос, на этот раз из прихожей:

— Кудзё-кун, я ухожу. Мне оставить ключ или передать его Юки-тян? Закроешь дверь за мной?

Я приподнялся на локте, глядя на полоску света под дверью, где мелькнула тень ее ног.

— Лучше отдай Юки или Аяно-тян, — ответил я, стараясь говорить ровно. — И закрой тогда сама, пожалуйста.

— Поняла. — Пауза. — Тогда до встречи.

Я не ответил, лишь прислушивался к звукам — шелест куртки, щелчок замка, и наконец — тихий стук закрывающейся двери. Только тогда я осмелился подойти к окну и раздвинуть шторы.

Аля шла по улице, ее серебристые волосы переливались в утреннем солнце. Она не обернулась, но почему-то мне показалось, что ее плечи были слегка ссутулены. Я наблюдал, пока ее фигура не скрылась за поворотом, затем тяжело вздохнул и потянулся к телефону.

Дед просил позвонить, вспомнил я, с облегчением хватаясь за эту отговорку, чтобы не думать о том, что только что произошло. О том, как я, как последний трус, прятался в своей комнате, боясь встретиться взглядом с девушкой, которая... которая...

Я тряхнул головой, стирая эти мысли. Через пару дней все вернется на круги своя. Обязательно вернется. Я же всегда умел убегать от проблем — будь то сложные вопросы или собственные чувства.

Но когда я машинально провел пальцем по экрану телефона, набирая номер деда, в голове неожиданно всплыл вчерашний образ — Аля в моей футболке, с мокрыми волосами, с этим взглядом... И я понял, что "через пару дней" может оказаться не таким уж простым, как мне хотелось бы верить.

Зимние каникулы приближались, как снежный вихрь, несущий за собой череду экзаменов. Я едва успел оправиться от болезни, а уже нужно было готовиться к контрольным. Впрочем, мои амбиции были скромными — лишь бы не завалить.

Я вернулся к привычному ритму: сон на уроках, игры в телефоне, минимальные усилия на физре. И что удивительнее всего — Аля больше не одергивала меня. Она вела себя отстранённо, но без прежней строгости. Меня это устраивало. Чем меньше внимания — тем лучше.

Экзамены прошли, как в тумане. Я не особо старался, просто отвечал на то, что знал, без лишнего напряжения.

И вот объявляют результаты.

— Кудзё-кун… — Аля склонила голову, изучая список. — [Обманщик.]

Я моргнул, перепроверяя цифры перед собой.

— Эм, я не понимаю. Такого не может быть.

Я не просто не скатился вниз — я поднялся на 119. Это не большой результат для большого триместра, но не в моём случае, когда я не готовился и пропустил из-за болезни часть занятий.

— Ты так реагируешь, будто сам не ожидал, — заметила Аля.

— Так и есть! Я же ничего для этого не сделал! — Я провёл рукой по волосам. — Ладно, если бы просто удержал позицию… но подняться? Нет, это бред.

— Ты не рад?

Нет, потому что это всё портит. Теперь она снова начнёт думать, что я не такой, каким кажусь. Опять начнёт копаться во мне, я совсем не этого хотел.

— Не то чтобы не рад… просто шокирован.

— Ты сам говорил, что тебя считали гением. Разве это не то, что тебе свойственно?

— И это мне говорит та, которая не любит в своём прозвище слово "принцесса".

— Хи-хи. — Её губы дрогнули в улыбке. — Значит, и ты через это прошёл?

— Не пытайся копаться в моём прошлом. — Мой голос прозвучал неожиданно резким и грубым.

— А? — Её брови взметнулись вверх. — Такая резкая перемена… Прости, я не хотела задеть.

— Спасибо за понимание. — Я вздохнул. — Просто… постарайся не лезть в то, что было до.

— [Но сам же ты не расскажешь.]

— …

— Я сказала, что учту твои пожелания.

— Ага.

Я не нашёл, что ответить.

— Завтра последний день. Как планируешь провести каникулы, Кудзё-кун? — спросила Аля, перебирая кончик серебристого локона.

— Скорее всего, поеду к дедушке с бабушкой. Отец тоже обещал приехать — на этот раз надолго. Так что… семейное время.

— Ясно. У нас тоже традиционные сборы.

Я кивнул и, не дожидаясь продолжения разговора, развернулся к выходу.

Аля стала другой. Более уверенной. Настырной.

Что с ней произошло?

Последний день перед каникулами выдался тихим. Обсуждали результаты экзаменов и планы на следующий триместр. Такеши и Хикару звали прогуляться, но я отказался — сослался на то, что семья ждёт, хотя на самом деле уезжать должен был только завтра.

Просто не было настроения.

Аля и я вышли из класса одновременно, но её задержал учитель. Я уже собирался уходить один, когда...

— О, привет, Кудзё-кун!

Я обернулся. Передо мной стояла Маша, её карие глаза смотрели на меня с лёгкой надеждой.

— Добрый день, Куджо-сенпай. Алю-тян позвал учитель, так что тебе придётся её немного подождать.

Она на секунду задумалась, а потом вновь обратилась ко мне.

— Можем мы тогда где-нибудь поговорить?

— А нам есть о чём? — я нахмурился.

— Пожалуйста…

Я вздохнул. На нас начинали пялиться, так что проще было согласиться.

— Ладно, пойдём.

Большинство клубных комнат уже закрылись на каникулы, но клуб рукоделия, как я знал, работал даже сегодня. Сплит-пай, президент клуба, наверняка ещё там.

Я постучал и приоткрыл дверь.

— Сплит-пай, вы здесь?

— Какой гость! — Девушка с высоким длинным хвостом подняла голову от шитья. — Кудзё-кун! И это…

— Я Куджо Мария Михайловна, старшая сестра Али.

— Значит, Куджо-сенпай?

— Простите, что прерываю ваше знакомство, — я поспешно вмешался, — но можем ли мы одолжить ненадолго кабинет? Нам нужно кое-что обсудить…

Сплит-пай приподняла бровь, её взгляд скользнул между мной и Машей.

— Кудзё-кун один в классе с девушкой… — На лице появилась ехидная улыбка.

— А, не подумайте ничего такого! — Маша резко замахала руками. — Мы просто поговорим о сестре. Мы не в тех отношениях.

— Тогда, Кудзё-кун, за тобой должок. И ты закроешь класс?

Она кинула мне ключи.

— Уже уходишь? — удивился я.

— Да, всё равно одной тут скучно. Хотя когда я увидела Куджо-сенпай… — она сделала несколько шагов к Маше, а в её глазах загорался огонь.

— Остановись, веди себя прилично, — я бросил на неё предупреждающий взгляд. Зная какой она может быть, если её не остановить вовремя.

— Точно, точно. Это же наша первая встреча. — Она игриво подмигнула. — Тогда я пойду. До встречи!

— До встречи.

Дверь закрылась, оставив нас с Машей наедине в тихом, освещённом зимним солнцем классе. На столах были разбросаны лоскуты ткани, нитки, наполовину сшитые наряды.

Маша села на стул, её пальцы нервно перебирали край какой-то ткани.

—[Спасибо, что согласился поговорить.]

Я стоял у окна, скрестив руки, чувствуя, как холодное стекло касается моего плеча.

—Ты была слишком настойчива, а народ глазел. Так что ты хотела?

Она вздохнула, и её карие глаза на мгновение опустились.

—[Кудзё-кун такой холодный…]

Я стиснул зубы.

—Зачем всё это?

Маша подняла на меня взгляд, и в нём читалась странная смесь решимости и грусти.

—[Я… Я много думала. Мне хочется отыскать Са-куна, ведь он не мог просто исчезнуть. Но я понимаю, что тебе от этого становится только больно. Ещё я думала об Але. О её чувствах. Всё так сложно.]

Я резко отвернулся, глядя в окно.

—Нет ничего сложного. Вы обе заблуждаетесь на мой счёт. Скоро Аля это окончательно поймёт, и всё закончится. Так что тебе не о чем переживать. Мне жаль, что я не могу ответить тебе взаимностью, но не всегда всё идёт так, как хочется нам.

Маша покачала головой, её пальцы наконец отпустили ткань.

—Я думаю, ты не прав. Аля вряд ли отступит. Даже если она ещё не всё поняла, со временем её чувства дойдут до неё самой. Она слишком упорная девочка. Конечно, она бывает поспешна и эмоциональна, но она умеет всё обдумать, так что она не остановиться.

—Ей нравлюсь не я, а тот, кого она вообразила на моём месте.

Тишина повисла между нами. Затем Маша медленно поднялась и сделала шаг вперёд.

—[Ты и правда совсем не тот, что прежде. Но можем ли мы напоследок поговорить как раньше?]

Я нахмурился.

—Напоследок?

—Да.

Я удивлён, что она так быстро сдалась. Но если это и правда так, то сегодня я готов немного притвориться Са-куном ради неё. Всё-таки она была моим светом.

—[Ты хочешь просто поговорить?]

—[Немного, а затем попрощаться и на этот раз правильно.]

Я закрыл глаза, позволяя себе на секунду вернуться в прошлое.

—[Только ради Ма-тян, которая сделала мою жизнь ярче.]

Её губы дрогнули в слабой улыбке.

—[С возвращением, Са-кун. Я очень ждала встречи.]

—[Я тоже ждал…]

Я не хотел врать, но и говорить неприятности ей как Са-кун тоже, так что я просто не договаривал.

Маша подошла ближе, её каштановые волосы слегка колыхнулись от движения.

—[Са-кун, пусть наше время было и недолгим, но оно было хорошим.]

—[Я тоже так думаю. Это были приятные и счастливые дни с Ма-тян.]

—[Жаль, что всё так обернулось и мы больше не увидимся.]

Я почувствовал, как в груди что-то сжалось.

—[Я тоже об этом сожалею, но я больше не смогу вернуться, прости, Ма-тян. Ты так ждала меня… А я…]

Она покачала головой, её голос стал мягче.

—[Ну, ну, всё хорошо. Са-кун сделал меня счастливой, но пришла пора прощаться.]

—[Ма-тян тоже была для Са-куна важным человеком. Хотя, скорее, правильнее сказать, что для Са-куна она всё ещё важна.]

Она кивнула, и в её глазах мелькнуло что-то тёплое.

—[В этот раз я знаю, что мы больше не встретимся. Я не думаю, что смогу просто всё забыть и отпустить. Я всё равно где-то в глубине души буду надеяться, но сейчас я попрощаюсь с тобой навсегда.]

—[Спасибо за всё, Ма-тян.]

—[С наступающим новым годом, Са-кун.]

—[И тебя, Ма-тян.]

Она задумалась, затем тихо добавила:

—[Могу я попросить о последней просьбе Са-куна? Нет, даже о двух.]

Я вздохнул.

—[Да, я постараюсь сделать всё, что в моих силах.]

—[Можем ли мы в последний раз попрощаться, как делали это раньше?]

Я замер. В голове всплыли те дни из детства. Как бы я не хотел прекратить всё, сейчас я должен был ответить на её просьбу, я должен был сделать для неё хотя бы это.

—[Это немного смущает, но да.]

Она приблизилась ко мне, и я почувствовал её нежный поцелуй на своей щеке. Тёплый, лёгкий, как воспоминание. Затем я поцеловал её в ответ — так, как делал это когда-то, в те дни, когда мы были другими людьми.

—[Я не говорю "до встречи". Я больше не прошу вернуться. Я говорю — прощай. Прощай, Са-кун. Я буду хранить о тебе только хорошие воспоминания.]

—[Это правда многое для меня значит. И для Са-куна, и для Кудзё. Я тоже больше не буду думать о прошлом с Ма-тян как о чём-то плохом. Я был рад нашему знакомству и проведённому вместе времени.]

Она улыбнулась, но в её глазах стояла грусть.

—[Тогда вторая просьба. Са-кун, Кудзё-кун должен позаботиться об Але.]

Я резко отпрянул.

—[Ма-тян… Я… Это невозможно.]

—[Почему? Ты боишься привязаться? Или боишься сделать больно?]

Я не ответил.

—[Ты хочешь защитить её от себя, да?]

Откуда она знает?.. Я ведь не давал поводов ей так думать…

—[Но ведь даже если ты будешь рядом, ей всё равно будет больно. Особенно если ты останешься таким — всегда рядом, но будто за стеной.]

Я сжал кулаки.

—[Ты слишком добрый, Са-кун. Ты всегда был таким. Но теперь ты прячешься за холодными словами.]

Я ведь правда думал, что стал другим. Но… эти слова — будто она заглянула внутрь. Как будто этих коротких встреч было достаточно, чтобы она поняла, кто я теперь.

—[Можно ещё одну вещь? Не просьбу — просто…]

Я посмотрел на неё вопросительно.

—[Можно я тебя обниму? Не Са-куна. А Кудзё Масачику.]

Я хотел отказаться. Хотел сказать, что это плохая идея. Но когда я поднял взгляд, увидел — она и правда прощается. И не с образом… а со мной.

Я не знаю, когда успел сделать шаг. Просто вдруг понял, что стою ближе. И что её рука легла мне на плечо. Тёплая. Как когда-то в детстве — но совсем по-другому.

Её каштановые волосы слегка коснулись моего лица, а запах её духов — что-то лёгкое, с нотками ванили — на мгновение окружил меня. Я не обнял её в ответ, но и не отстранился.

И в этот момент… я услышал за дверью еле заметный шум.

Тонкий скрип половицы, какой-то тихий стук и чей-то вздох. Я резко вырвался из объятий Маши и шагнул к двери, сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди.

Аля.

Она стояла в полумраке коридора, пальцы сжаты в кулаки, глаза широко раскрыты — в них бушевала целая буря эмоций: непонимание, страх, гнев, боль, обида. Наша взгляды встретились на долю секунды — и она резко развернулась, готовая бежать.

Я не думал. Просто схватил её за запястье.

— Аля-тян…

Мой голос прозвучал чужим — сдавленным, но тёплым, как будто кто-то другой говорил за меня.

Из класса донесся тихий шёпот Маши:

— [Аля, я пойду домой одна. Постарайся выслушать его.]

Я не оборачивался. Всё внимание было приковано к Але — её дрожащим губам, каплям слёз на ресницах, тому, как она отчаянно дёргала руку, пытаясь вырваться. Я не понимал зачем вообще её держу. Если я отпущу её, всё закончится. Так почему же?

— [Са-кун, на этом всё.] — Маша остановилась в дверном проёме, её голос дрогнул. — Кудзё-кун… я знаю, что из-за меня теперь… Прости. Я была не осмотрительна и эгоистична.

Я не отпускал Алю, но и не сжимал сильнее. Просто стоял, чувствуя, как её пульс бешено стучит под пальцами.

— [Прощай, Ма-тян. На этом всё.] — я ответил так тихо, что, возможно, она даже не услышала.

Аля била меня по руке, толкала в грудь — не сильно, но отчаянно, словно отбивалась от невидимых цепей.

— Аля-тян… — я сжал зубы, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — Если ты сейчас убежишь, я больше не найду в себе смелости. Только сейчас я могу сказать тебе правду.

Она замерла, но дыхание её всё ещё было прерывистым. А я… Я боролся с собой.

— Я должен попросить прощения. И объяснить… Но если ты уйдёшь — мы останемся просто одноклассниками. И больше никогда не сможем говорить, как раньше.

Её пальцы разжались. Слёзы катились по щекам, но она смотрела на меня — не мигая, будто пыталась разглядеть в моих глазах хоть крупицу правды.

Я медленно отпустил её руку и шагнул назад, в класс. Какая-то часть меня надеялась что она уйдёт. Но я всё равно произнес еле слышно:

— Заходи.

Аля колебалась секунду, потом резко вытерла лицо рукавом и переступила порог. Дверь закрылась с тихим щелчком.

Я сделал глубокий поклон.

— Прости.

Когда я выпрямился, Аля стояла, прижавшись спиной к двери, словно готовая в любой момент вырваться.

— Я не знаю, как всё так вышло… Но теперь я обязан рассказать всё.

Я пытался подобрать слова, но в голове была каша.

— Прости, я обманщик, и мне нет прощения. — Голос мой звучал хрипло, будто кто-то сдавливал горло. — Никаких оправданий вроде "Я не смог сказать сразу, а потом уже было слишком неловко" я не имею права так говорить. Хоть мне и хочется оправдать себя.

Её пальцы сжали ручку сумки, костяшки побелели. Губы дрогнули, но она не произнесла ни слова. Только глаза — эти синие, как ясное небо, глаза — расширились, наполняясь чем-то невысказанным.

— [Ты… Ты…] — её шёпот был едва слышен, но каждое слово врезалось в сознание, как лезвие.

— [Верно. Я не смог признаться тебе.]

Она резко вдохнула, словно её ударили.

— Всё это время… ты всё понимал…

— Да. — Я опустил взгляд, разглядывая грязь на полу. — Каждое слово. Всё, что было сказано. Но сейчас… не только об этом.

Мне показалось что на её лице на мгновение появилась тень.

— Я не знаю, как много ты слышала, но…

— С момента, как Маша говорила о второй просьбе. — Она перебила меня.

Я кивнул, стиснув зубы.

— В любом случае, я расскажу. Пять лет назад у меня кое-что случилось. И я переехал к дедушке. Он любит Россию, постоянно смотрел русские фильмы. Я выучил из-за этого некоторые слова.

Я сделал паузу, набирая воздух в лёгкие.

— Один раз, в игровых автоматах, я увидел группу детей. Они дразнили девочку, которая очень старалась говорить на японском. А потом… я услышал знакомые слова.

Аля не шевелилась, но её дыхание участилось.

— Дети ушли. А она осталась. Так я познакомился с Машей. Так я начал учить русский… из-за неё.

Я замолчал, глядя в окно. Словно мог увидеть там те дни.

— Я… Са-кун полюбил её.

Слова давались тяжело.

— Ма-тян и Са-кун принадлежали друг другу. Но потом… всё закончилось.

Аля слегка пошатнулась, будто от невидимого удара.

— Она попрощалась на японском, но из-за своего пессимизма я не так понял её. Думал, меня бросили.

Мои пальцы сжались в кулаки. Я не хотел говорить, но слова продолжали литься.

— Я ходил на наше место ещё много раз. Но она так и не пришла.

Голос сорвался.

— И для меня это стало ещё одним плохим воспоминанием.

Аля медленно опустилась на ближайший стул, будто ноги больше не держали её.

— Я забыл её имя. Внешность. Забыл почти всё. Забыл чувства. Забыл, кто такой Са-кун.

Я резко выдохнул. Словно с воздухом из меня выйдет и боль.

— Я изменился. Потеряв всё, я больше не хотел, чтобы кто-то ждал от меня чего-то. Я больше не мог довериться. Я не хотел доверять.

Тишина снова накрыла нас, тяжёлая, как зимнее одеяло.

— Вот и вся история.

Аля сидела, уставившись в пол. Её серебристые волосы скрывали лицо, но я видел, как дрожат её плечи.

— Для меня Ма-тян всё ещё там… далеко, в детстве, где живёт Са-кун. А Маша — это Куджо-сенпай. Старшая сестра Али. И ничего больше.

Зачем я оправдывался? Не важно что она думает о нас с Машей, я же просто хотел просить прощения за русский. Я сам не мог понять себя.

Аля подняла голову.

— Это… твоя первая любовь? Маша?

Голос её дрогнул.

— Ма-тян любил Са-кун. — Я покачал головой. — Но я не Са-кун. Хотя… наверное, для тебя разницы нет.

Она резко встала, стукнувшись коленкой о стол.

— Почему ты не говорил об этом?!

— Это было больно. — Я отвернулся. — Вспоминать то время… всегда было тяжело.

— Тогда что насчёт Юки-тян? — её голос стал резче. — Ты её любишь?

— Я не воспринимаю её в романтическом плане.

— Почему?

— Я…

— Опять молчишь.

— [Прости.]

— Прости, прости, прости! — она вдруг закричала, и в голосе её прозвучала такая боль, что я невольно шагнул назад. — Да что всё это значит?! Почему это так больно?!

—Я не хотел, чтобы всё стало таким.

— Но оно стало таким! — её пальцы впились в спинку стула. — Потому что ты снова молчишь!

— Потому что я не могу иначе! — вырвалось у меня.

Тишина.

— Возможно… — я сжал зубы. — Нет. Это исключено. Точно не сейчас. Я не могу.

— Тогда объясни! — она сделала шаг вперёд, и в её глазах горел огонь. — Хоть как-нибудь! Почему ты всё хранишь в себе? Почему держишь на расстоянии? Почему Юки-тян рядом, но даже её ты оттолкнул?!

Я зажмурился. Я понимал её слова, но не мог объяснить ничего.

— Почему ты не доверяешь мне?

— [Я бы рассказал… если бы мог.]

Она замерла. Потом медленно, словно боясь спугнуть момент, прошептала:

[Ты ведь можешь. Скажи на японском. Или на русском. Или даже без слов. Только… не убегай.]

Я отвёл взгляд. Может, какая-то часть меня и хотела прямо сейчас ей всё рассказать, раскрыть все карты, сорваться на душевный крик, может даже заплакать, может даже… решиться приблизиться. Но я подавлял это. Я не имел права говорить о Суо Масачике. И не хотел чтобы она смогла стать ещё ближе.

Перед глазами вдруг возникла знакомая картинка… Пальцы сами сжались в кулаки, будто снова за затихающим звуком пианино звучали те слова. Пустую комнату. Тишину, которая съедала меня. И её отведённый, растерянный взгляд.

—[Ма…]

Аля резко подняла глаза. Не злость — что-то острее, глубже. Её пальцы впились в рукав свитера, сминая ткань.

—[Опять она?..]

Я вздругнул. Нет. Всё не так. Но как объяснить? Как подобрать слова, если я не могу говорить?

—[Ты не так поняла. Я… не могу назвать её. Ту женщину, которая… изменила всё.]

Она резко вдохнула, будто воздух внезапно стал густым, тяжёлым. Её губы дрогнули, но не сомкнулись. Ни слёз, ни злости — только пустота, в которой тонули все эмоции сразу.

—[Сейчас ты сказал мне больше, чем за всё время. Пусть и не всё. Пусть местами и между строк.] — Её голос был тише шепота, но каждое слово жгло, как раскалённая игла. —[Но теперь я знаю — это был не отказ.]

— Аля-тян…

— Я не прошу рассказать больше. Только не исчезай. Не закрывайся. Не сейчас. — Она сделала шаг вперёд, и свет из окна упал на её лицо, высветив бледные следы от слёз. — Даже если ты не можешь говорить — я подожду. [Пока сможешь.]

Я смотрел на неё. На её сжатые руки, на прядь серебристых волос, выбившуюся из-за уха. На то, как её грудь едва заметно вздымалась — слишком быстро, слишком неровно.

И тогда я сделал шаг.

Не к двери.

К ней.

Она не отступила. Моя рука дрогнула в воздухе, прежде чем я нерешительно коснулся её запястья.

Она дрожала.

Но не отдернула ладонь.

— Спасибо… что услышала меня. Несмотря ни на что. — Мои пальцы скользнули вниз, едва касаясь её кожи. — В дверях я схватил тебя слишком резко. Рука не болит?

Она медленно прижала ладонь к груди, обхватив её второй рукой, будто пряча что-то хрупкое.

— [Немного. Но это ерунда.] — Губы её дрогнули в подобии улыбки. — [Это будет… моё маленькое напоминание. О том, что ты немного открылся мне. Мой новогодний подарок.]

— Прости. Я был эгоистом.

— До встречи после каникул, Кудзё-кун.

— До встречи… Аля-тян.

Она развернулась, и дверь захлопнулась за ней с тихим стуком.

Я остался стоять посреди пустого класса, сжимая в кулаке тепло, которого уже не было.

Тени в пустом классе рукоделия вытягивались, цепляясь за столы и шкафы. За окном медленно гасло зимнее солнце, окрашивая стены в бледно-оранжевые тона. Воздух пах клеем, тканью и чем-то неуловимо горьким — то ли краской, то ли моими мыслями.

Она ушла, а я ещё долго стоял в кабинете один, сжимая край стола так, что пальцы побелели. Этот дурацкий обмен "подарками" был не самым приятным. Маша подарила мне свободу и спокойствие, а Аля…

Аля простила ли меня?

Я резко оттолкнулся от стола, и стул скрипнул, будто возмущаясь моей резкостью.

А если нет, сможет ли она? И вообще нужно ли мне это? Чего я вообще хочу от неё? Имею ли я право чего-то хотеть?

Ответов не было. Только тихий скрип моих шагов по линолеуму, когда я закрывал кабинет. Ключи звякнули в руках, передавая холод металла в кончики пальцев.

Я отдал ключи учителю и ушёл.

Дорога домой казалась длиннее обычного. Фонари зажигались один за другим, отбрасывая жёлтые круги на снег. Я знал: завтра я буду сидеть под котацу с Юки, бездельничать, смеяться над глупостями, а на фоне будет играть очередной русский фильм включенный дедом.

Поэтому я не хотел засыпать. Не хотел забывать, что чувствую сегодня.

Но утро наступило вопреки моим попыткам.

Я пришёл в парк чуть позднее рассвета. Снег хрустел под ботинками, а дыхание превращалось в белые клубы. Это место… оно значило слишком много.

— А? Кудзё-кун? Что ты…

Голос заставил меня вздрогнуть. Я обернулся.

Маша стояла в нескольких шагах, её пальцы сжимали край шарфа. На щеках играл румянец от мороза, а глаза смотрели с немым вопросом.

— Я должен был предположить, что Маша-сан тоже придёт сюда, — сказал я, пытаясь улыбнуться.

Я не хотел, чтобы она подумала, что у нас ещё что-то есть. Я осмелился назвать её по имени, потому что был в эмоционально-важном для себя месте.

Холодный ветер шевелил волосы, а под ногами хрустел снег.

— Масачика-кун… — Маша потянулась рукой, но остановилась на полпути, рука повисла в воздухе, пальцы слегка подрагивали. — Не делай такое лицо. Всё хорошо. — Она коснулась моего плеча, будто хотела забрать всю мою боль. — Ведь я тоже решила, что стоит прекратить приходить сюда, и решила попрощаться с этим местом.

— Прекратить? — Я поднял взгляд на старую железную горку, где мы когда-то играли. Её красная краска облезла, обнажив ржавые пятна.

— Да. — Она провела пальцем по обледеневшим перилам качелей. — После того как мы снова встретились, я часто ходила сюда. Надеялась, что однажды увижу тут его... — Губы её дрогнули. — Но к сожалению, этого так и не случилось. А по итогу мне пришлось попрощаться с ним.

— Вот как. — Я пнул комок снега, наблюдая, как он рассыпается. — Я совсем безнадёжен.

— Ну, ну... — Она нежно погладила моё плечо, а после опустила руку. — Не надо так о себе. Все мы проходим через разные этапы жизни и меняемся. — Её дыхание превращалось в белые облачка на морозном воздухе. — Кто-то сильно, а кто-то нет. Вот и ты изменился.

Я молча смотрел на свои ботинки, покрытые снежной крошкой. В этот момент я вдруг подумал: если бы я тогда не переиначил её слова, если бы понял всё правильно... Что было бы сейчас между нами? Смог бы я сохранить те чувства? Или это ничего бы не изменило?

— Масачика-кун, о чём задумался? — Она наклонила голову, пытаясь поймать мой взгляд.

— О том, как бы всё обернулось, будь я не таким пессимистом. — Я поднял руку, ловя снежинку на ладонь. — Услышь я тогда твои слова...

— Кто знает? — Маша улыбнулась, но глаза оставались грустными. — Возможно, мы бы смогли найти своё счастье сейчас? — Она будто бы представила как мы уже повзрослевшие проводим тут время. — Но не исключено, что ничего бы не изменилось.

Я почувствовал, как снежинка тает на моей ладони, оставляя холодную каплю. И кажется я тоже на мгновение увидел это картину.

— Ты столько лет ждала этой встречи, — прошептал я, — а в итоге... Я просто сбежал от всего.

— Всё нормально. — Она отряхнула снег с рукава. — Я всегда верила, что судьба не связывает нас не с теми людьми. — Её пальцы нервно перебирали край шарфа. — Верила, что моя первая любовь — единственная. Но все мы делаем ошибки… в словах… в поступках… даже в убеждениях. — Я слышал как тяжело ей даются эти слова. — Наши действия часто приносят кому-то боль, иногда даже нам самим.

— Маша-сан хороший человек. Я бы хотел чтобы нашёлся кто-то достойный Маши-сан, кто-то кто сможет показать ей каково это быть счастливыми вместе.

— Масачика-кун…

Сейчас я уже не боялася её чувств. Я знал что это не проходит в один миг. Но я больше не убегал. Я не готов быть тем кто полюбит в ответ, но я готов быть другом, даже если нам обоим от этого больно и тяжело.

— Я пока не готов к чему-то новому, — сказал я, смотря, как снежинки тают на её ресницах. — Но после того, что было вчера, я уже не могу оставлять всё как есть.

— Значит, вы с Алей смогли поговорить? — Она подняла воротник пальто, прячась от ветра.

— Вроде того. — Я провёл рукой по лицу, смахивая капли талого снега.

— И чем всё кончилось?

— Я не уверен... — Мои пальцы сжали край кармана. — Но я рассказал ей о Ма-тян и Са-куне.

— А о Суо?

— Я не могу. — Я резко отвернулся, наблюдая, как вдалеке дети лепят снеговика.

— Потому что не хочешь?

— Потому что мне нельзя.

— И это твоё оправдание? Чей-то запрет… — Я впервые услышал в её голосе укор.

— Да. — Я решил не лукавить. — Хотя возможно... я просто не хочу, чтобы она знала. Ведь узнав, она начнёт копать глубже, а я не хочу.

Маша задумчиво покрутила прядь волос вокруг пальца, затем вдруг улыбнулась:

— В любом случае, раз мы тут вместе... не хочешь подняться туда, как раньше? — Она указала на самое важное место взглядом.

Я посмотрел на полусферу что была местом наших встреч, где когда-то мы встречались и прощались, где мы вместе весело говорили обо всё и не о чём. В груди защемило от нахлынувших воспоминаний.

— Нет, не думаю, что это хорошая идея.

— Да, ты прав. — Она улыбнулась, но глаза оставались грустными. — Это место, где они останутся навсегда. Ма-тян и Са-кун обязательно будут счастливы.

— Да, обязательно. — Я почувствовал, как снег, ложась на обувь, морозит мне пальцы. — Прости, я не понимаю, как мне быть. Я не хочу принести тебе ещё больше боли...

— Масачика-кун, — она повернулась ко мне и коснулась моей щеки, — не переживай. Мне достаточно того, что ты будешь собой. — Её пальцы дрожали от холода. — Просто не строй крепость вокруг себя.

Я почувствовал, как её холодные руки дарят мне тепло, но не отстранился. Ветер стих, и снег стал падать медленнее, как будто давая нам время.

— Даже если ты не Са-кун, — прошептала она, убирая руку, — а я не Ма-тян, почему мы не можем быть хорошими друзьями?

Я посмотрел на её покрасневшие от холода щёки и вдруг осознал, что впервые на мгновение почувствовал что рядом со мной та самая девочка, но это ничего не изменило внутри меня. Я действительно больше не любил её.

— Но я не хочу, чтобы тебе было больно, когда я рядом, — сказал я, смотря, как её дыхание превращается в пар на морозе.

— Это никогда не было так. Я была рада, даже если ты и пытался спрятаться. Просто знать, что могу увидеть тебя... , поговорить с тобой и, — будто бы не решаясь сказать она замолчала, — прикоснуться. Мне было достаточно и этого. Так будет и впредь.

Я замер, не зная как ответить на её слова. Они обжигали теплом, словно чашка горячего шоколада в морозный день — слишком сладкие, слишком искренние, слишком... не заслуженные мной. Я похоронил всё, что было между нами, но в её глазах не было и тени обиды. Она приняла моё решение, несмотря на собственные чувства.

Пальцы непроизвольно сжали край куртки, когда я осознал — Маша оказалась сильнее меня. В то время как я до сих пор не мог заставить себя подойти к дому Суо, не мог сделать этот шаг, даже теперь, когда пытался разобраться в себе.

— Масачика-кун, чтобы там ни было, ты справишься! — её голос прозвучал так уверенно, что я невольно поднял взгляд.

— А?

Снежинки таяли в её ресницах, когда она улыбалась:

— Я верю, что ты сможешь преодолеть любые трудности.

Я фыркнул, сгоняя с плеч налипший снег:

— Маша-сан слишком проницательна.

Она посмотрела на часы и вдруг засуетилась:

— Эх, как бы не хотелось задержаться... Мне пора. — Её пальцы поправили шарф, обвивающий шею. — Встречу здесь... я назову маленьким новогодним чудом.

— До встречи в новом году, Маша-сан.

Я наблюдал, как её фигура постепенно растворяется в снежной пелене, пока совсем не исчезла за поворотом. Тогда я подошёл к нашей сфере — металлической конструкции, на которой мы так часто сидели в детстве. Ладонь прикоснулась к обледеневшему металлу. Холод моментально проник под кожу, но внутри почему-то разливалось тепло. Бурлящий водоворот эмоций внутри меня постепенно утихал, будто снегопад, переходящий в лёгкую морось.

Дома у дедушки с бабушкой меня уже ждали. Юки возилась на кухне, её смех смешивался с голосом Аяно, доносящимся из гостиной. На следующий день приехал отец — его крепкие объятия пахли морозом и чем-то неуловимо родным.

Вечером мы собрались вокруг телевизора. Тёплый свет ламп создавал уютную атмосферу, пока на экране сменялись кадры русских фильмов, которые так любил дед. Под бой курантов и президентскую речь мы встретили Новый год — этот странный, сложный, но такой важный для меня год.

И в этот момент, с бокалом тёплого яблочного сидра* в руке, я вдруг осознал — возможно, не всё потеряно. Возможно, в этом новом году я наконец-то смогу... нет, не вернуть прошлое, но хотя бы перестать от него убегать.

П.А. *(Если что речь не об алкогольном напитке)

P.S. Артов сюда не завезу ибо мне лень разбираться отчего их бракуют. Глав на фикбуке сейчас 9, так что скоро догоним.

Каникулы пролетели как один миг, оставив после себя лишь лёгкий след на подоконнике в виде пылинок, подсвеченных январским солнцем. Мы вернулись к учёбе, и всё будто бы встало на свои места. Я не знал, как теперь вести себя с Алей после того разговора перед новым годом, поэтому выбрал тактику молчаливого наблюдения. Старался не подавать виду. Вёл себя как обычно — может, даже чуть более отстранённо, чем раньше.

На каникулах меня здорово отвлекала Юки, так что было не до глубоких размышлений. Но теперь, в стенах класса, где каждый скрип парты отзывался эхом в тишине, избегать мыслей о том разговоре становилось всё сложнее.

— Итак, я понимаю, вы только вернулись к учёбе, но это не значит, что можно расслабляться! — Голос классного руководителя прозвучал как удар хлыста. — Помимо учёбы, со следующей недели ваш класс отвечает за подготовку к детскому празднику в конце февраля. Но это не отменяет выпускных экзаменов!

По классу пронёсся недовольный гул. Экзамены и правда были серьёзными, и мы все это понимали. Но в Сейрей таким образом воспитывали в нас многозадачность и гибкость. Жаловаться было бесполезно.

В итоге Аля, как я и ожидал, вызвалась курировать весь класс. Это было в её духе. Но справится ли она? Впрочем, это уже не моё дело. Моя задача — не отсвечивать. Главное — сделать вид, что я при деле, и всё будет в порядке.

POV Алиса

Это мой шанс. Если я хочу баллотироваться в президенты студсовета в следующем году, я должна доказать, что могу справляться с такими проектами. Если провалюсь… Нет, я не могу провалиться. Надо быть уверенной в себе.

А что насчёт него? Он, конечно же, спит. Ясно. Рассчитывать на него не стоит.

После уроков я зашла в учительскую и получила все документы. После чего вернулась в уже пустующий класс.

Надо распределить обязанности и подсчитать бюджет. Работы — непочатый край, но если подойти к делу с умом, всё получится. Но кому что доверить? Надо вспомнить, как всё было на осеннем фестивале. Так-так…

— Ты всё ещё здесь?

Я вздрогнула от неожиданности. В дверях стоял он.

— А, Кудзё-кун? Да, мне немного осталось. Сейчас распределю задачи и пойду домой.

— Но до начала подготовки ещё целая неделя?

— Я хочу заранее сделать часть работы… чтобы потом было легче.

— Ну, как знаешь. Удачи!

— Спасибо. Я постараюсь.

— Ладно, я пошёл.

— До завтра, Кудзё-кун.

— До завтра. И не задерживайся слишком допоздна, Маша-сан будет волноваться.

— А? А… да.

По имени? Почему вдруг? Потому что мы одни? Или… Ай, не о том надо думать. Распределить обязанности… Опять из-за него в голове каша.

В итоге в тот день я так ничего и не сделала. Но время ещё было, так что я старалась не паниковать. Решила начать с финансовой части: сделала необходимые заказы, расписала расходы. Когда всё привезут, уже можно будет собрать всех и распределить задачи. Так будет проще.

Так незаметно пролетело четыре дня, и наступила пятница. В понедельник уже надо было начинать. Большая часть материалов была на месте, так что было с чем работать.

— Опять допоздна засиделась?

Я обернулась. В дверях снова стоял он.

— А, Кудзё-кун. Нет, я уже заканчиваю. Собиралась как раз уходить. Если ты тоже… [Можем пойти вместе].

— Я не против.

— Ох, никак не привыкну.

Чёрт, он каждый раз понимает меня! И так стыдно! Но я заметила, что при других он так не делает. Наверное, не хочет, чтобы кто-то ещё узнал. Интересно, а Юки-тян в курсе? Скорее всего, да, они же так близки.

— А, чуть не забыл. Держи.

Он протянул мне сложенный листок.

— Что это?

— Прошло всего два семестра, ты не всех ещё хорошо знаешь. Я подумал, это поможет с распределением. Я расписал, кто чем увлекается, в каких кружках состоит.

Я развернула листок. Это был подробный список с пометками о навыках и расписании каждого одноклассника.

— Ох, спасибо… Это правда очень поможет. Теперь я буду понимать, кто когда свободен. Ты снова меня выручил.

— Да я ничего особенного не сделал. Просто поделился информацией, которая и так у всех на виду.

— Почему ты всегда так говоришь? — не удержалась я.

— О чём это ты?

— Ладно, неважно. Пойдём уже.

Он кивнул, и мы вышли из класса. Впервые мы шли домой вместе. Но ему, кажется, было абсолютно всё равно. Будто для него это в порядке вещей. Наверное, он привык к таким ситуациям из-за Юки-тян. Но как мне себя вести? Начать разговор? Но о чём? Спросить, почему он помогает? Спросить, что он чувствует?

— А, Ма, — я хотела обратиться к нему, но заметила сестру, — ша, я же говорила, что сегодня меня не надо ждать!

— Ой-ей, кажется, я помешала? — Маша стояла у ворот школы, её карие глаза блестели от любопытства. — Аля, Масачика-кун?

— Маша-сан, добрый вечер. Всё в порядке, — ответил он ровным тоном.

— И правда, добрый вечер! — улыбнулась Маша. — Если бы ты сказала, что идешь с Масачикой-куном, я бы не стала ждать.

— Я этого не планировала! — я почувствовала, как кровь бросилась в щёки.

— Ой-ей, да что ты так реагируешь? — Маша игриво подмигнула. — В этом же нет ничего такого.

— [Маша, хватит меня дразнить!]

— Я тоже считаю, что Маша-сан немного перегибает палку, — неожиданно вступился Кудзё-кун.

— Масачика-кун, а ты разве не притворяешься больше? — удивилась Маша.

— Ну, Аля-тян и ты уже в курсе, так что в этом нет смысла.

— Значит, при Юки-тян ты тоже будешь мне отвечать? А при остальных всё так же будешь делать вид? Почему ты боишься, что кто-то узнает?

— Если ты хочешь спросить, знает ли Юки, то да, она знает. А значит, и Аяно-тян тоже. Но я не хочу лишнего шума, так что при посторонних буду делать вид, что не понимаю.

— И поэтому ты сразу не признался, что понимаешь? А потом…

— Кто знает? — он пожал плечами. — Я не помню. Но, думаю, если мы будем стоять тут ещё долго, ваши родители начнут волноваться.

— Точно! — всполошилась Маша. — Аля, мы можем поговорить и по дороге.

— А, да-да, точно, пойдём.

Он опять это делает! Уходит от ответа. Как всегда, скрывает свои истинные мысли и чувства. Я совсем его не понимаю. Иногда кажется, что он всего боится. Боится, что если кто-то узнает его настоящего, случится что-то ужасное. Он никому не доверяет… Интересно, а какой он с Юки-тян? И почему, оставаясь такими близкими друзьями все эти годы, они так и не стали парой? Это из-за того, что Юки-тян из семьи Суо? Неужели у неё уже есть жених? А что, если они когда-то любили друг друга, но семья Суо не приняла его, и теперь он такой, потому что не может быть с ней?

— Аля-тян, ты чего встала? — голос Кудзё-куна вывел меня из раздумий. — На тебе лица нет. Что-то случилось?

О нет, я слишком глубоко задумалась. А он беспокоится.

— Нет, нет, просто задумалась…

— О чём же это ты так, Аля? — мягко спросила Маша.

— А, ну, я просто думала о Юки-тян и её положении наследницы Суо. Должно быть, это очень тяжело…

— Да, думаю, ты права, — кивнул Кудзё-кун. — У Суо очень высокие стандарты. К тому же Юки — девушка… им всегда сложнее.

— Получается, у неё и правда есть жених? — не удержалась я.

— Жених? — Удивленно спросила Маша. — Аля, это уже перебор. Ты слишком много накручиваешь.

— Хм… Ну, я ни о чём таком не знаю. Хотя, возможно, она могла бы мне и не рассказывать. Но рано или поздно, если ничего не делать, так оно и случится.

— Не рассказать? Тебе? — я нахмурилась. — Стой… А разве можно что-то сделать?

А? Почему он так изменился в лице? Мой вопрос его так задел? Но почему?

— Я… не думаю, что можно.

— Масачика-кун, не взваливай всё на себя, хорошо? — тихо сказала Маша. — Надо доверять друзьям и звать их на помощь, когда тяжело.

— Маша-сан, я… Спасибо.

— Аля, думаю, нам стоит сменить тему, — Маша посмотрела на часы. — К тому же пора прощаться.

Так мы и разошлись. Вопросов становилось только больше, а ответов не было. И ещё казалось, что Маша что-то знает. Но она ничего не расскажет, как и он сам, как и Юки-тян… Выходит, я единственная, кто ничего не знает? Нет, так дело не пойдёт! Я должна всё выяснить!

— Маша! — едва мы зашли в дом, я схватила сестру за руку и потащила её в свою комнату.

— Ой, Аля, ты чего это так резко? — удивилась она.

— Ты должна мне всё рассказать!

— О чём ты?

— Ты точно что-то знаешь о Кудзё-куне! Ты, он и Юки-тян — вы все что-то скрываете от меня!

— Аля, успокойся, сядь и объясни всё нормально.

— Расскажи мне о нём! Ты что-то знаешь. Почему вам можно, а мне нет?

— Дело не в тебе.

— Но почему тогда ты и Юки знаете? Почему мне нельзя?

— Потому что мы знали его тогда, когда это ещё не было секретом… — Маша вздохнула. — Сейчас об этом нельзя говорить. Всё, что я могу сказать — это его семейные дела. Не пытайся узнавать у других. Кто бы что ни знал, никто ничего не расскажет. Только если он сам решит, что это необходимо.

— «Не было секретом»? Что это значит? Это не ответ!

— Прости, я понимаю твои чувства, но есть вещи, о которых мы не вправе говорить.

— Ты мне не доверяешь? Я смогу хранить секреты!

— Нет, узнав это, ты не сможешь молчать. Я сама не до конца всё знаю, но мне приходится сдерживаться, чтобы не задавать ему вопросов. Это очень тяжело, даже когда я видела, как ему было плохо. Так что пойми и нас.

— Ладно, — сдалась я. — Тогда скажи хоть это: это как-то связано с Юки-тян?

— Всё, что я могу сказать — тебе не стоит волноваться насчёт неё.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Между ними никогда ничего не было и быть не может.

— Почему?

— Просто поверь мне.

Так я ничего и не выяснила. Хотя Маша и говорит, что между ними ничего не может быть, как я могу в это поверить? Да и вообще, почему меня это вообще должно волновать? Верно, неважно, какие у них отношения. Мы в любом случае можем остаться друзьями. Но стоит так подумать — и на душе становится тяжело. Это потому что он мне не доверяет?

Следующие выходные я провела в терзаниях. Вопросы, на которые я не могла получить ответ, не давали мне покоя. К понедельнику я чувствовала себя совершенно разбитой, но начиналась работа над мероприятием, так что пришлось взять себя в руки. К тому же, благодаря списку от Кудзё-куна, я смогла более-менее грамотно распределить роли. Правда, себя он в список никак не внёс. Я назначила его на простую роль наблюдателя — того, кто должен просто следить, чтобы мы шли по графику.

Я думала, остальные будут возмущаться, что я дала ему лёгкую работу потому, что он мой друг. Но вместо этого услышала совсем другой шёпот: «Хорошо, что ему не дали ничего серьёзного», «А он хоть с этим справится?», «Разве не он был замом Суо в прошлом году?», «Его роль — просто галочка в отчёте».

Как он и хотел, от него ничего не ждали. Даже того минимума, что делали остальные. Но я-то видела, что он может стараться. То, что он сделал для меня на фестивалях… Ладно, надо браться за работу.

— Давайте вместе постараемся! — я хлопнула в ладоши, пытаясь зарядить класс энтузиазмом. — Если что-то пойдёт не так, обращайтесь ко мне или к Кудзё-куну.

— Даааа! — раздался нестройный, но в целом воодушевлённый гул.

Несмотря на то, что изначально никто не горел желанием, одноклассники взялись за дело. Видимо, список Кудзё-куна сработал — каждый был занят тем, что ему нравилось или что он умел. Работа закипела. Я проверяла материалы, заполняла документы, принимала поставки… Дела было невпроворот. А Кудзё-кун исчез сразу после того, как разошлись первые одноклассники. Он явно не собирался проявлять инициативу и помогать мне. Каждый раз я начинаю надеяться, и каждый раз он заставляет меня злиться на саму себя за эти надежды.

Постепенно все начали расходиться, и я не заметила, как осталась одна. Надо проверить, что успели сделать за сегодня, записать результаты и идти домой. Как вдруг дверь в класс с силой распахнулась.

— Масачика!.. А? — в дверях стояла Юки, её щёки раскраснелись от быстрой ходьбы. — Его тут нет? Алиса-тян? А где Масачика?

— Давно ушёл. Наверное, дома.

— Вот как? И что же ты задумал? — она сказала это скорее себе, чем мне.

— Юки-тян, ты что-то сказала?

— А, нет, ничего важного. Просто он сказал, что сегодня занят и не сможет со мной встретиться. Вот я и подумала, что он занимается классными делами, а его тут нет. Интересно, неужели…

— Что?

— Подумала, а вдруг у него появилась девушка! Но разве он бы не рассказал мне? Да и кто она вообще?

— А найдётся ли та, кто согласится? — Не удержалась я от колкости.

— Ну, как ни странно, Масачика может быть очень усердным, и он довольно умный, хоть со стороны этого и не скажешь.

— [Уж это-то я знаю…]

— Что ты сказала?

— Ничего особенного. Но я вот всё думаю, Юки-тян, а кто для тебя Масачика? Если ты говоришь, что у него могла появиться девушка…

Я замолчала, пытаясь подобрать слова.

— Когда мы были маленькими, мы пообещали всегда быть вместе, но из-за семьи Суо Масачике пришлось от этого отказаться… — Сказала она с грустным видом, но потом её лицо резко изменилось. — Что будешь делать, если я скажу, что так и было? — её глаза хитро сверкнули.

— То есть всё-таки вы лю… Нет, погоди, ты сейчас пошутила?

— Я не говорила, что мы любили друг друга. Однако… я люблю Масачику!

— Что?

— Да, я люблю его больше, чем отца, больше, чем мать, я люблю его всем сердцем! — она прижала руку к груди. — А что насчёт тебя, Алиса-тян?

— А? Ну… мы друзья…

— И это всё? — Юки склонила голову набок. — Ты правда хочешь этим ограничиться? Расскажи мне всё, я никому не расскажу. Я же только что рассказала тебе о своих чувствах.

— Юки-тян, это…

Что она от меня хочет? Так неожиданно начала нападать. Но мне же больше нечего сказать! Хотя она действительно открыто заявила о своих чувствах… Не могу же я просто промолчать? Но мне правда нечего ей ответить. Я даже уже не уверена остаёмся ли мы друзьями. Но он мне не безразличен.

— Ну, Масачика-кун не…

— Вы меня звали? — в дверях появился он сам.

— О, Масачика! — обрадовалась Юки. — А Алиса-тян сказала, что ты давно ушёл.

— Да, я кое-куда заскочил, потом заболтался и в итоге задержался. Решил проверить, как тут дела, а вы тут вдвоём. О чём это вы говорили?

— Да так, ни о чём, — быстро ответила Юки. — Правда, Алиса-тян?

— Д-да, верно, ничего такого.

— Раз ты пришёл, значит, уже свободен? — спросила я.

— Да, я уже ухожу. И ты, Аля-тян, не сиди до поздна.

— Да, я тоже уже собиралась.

— Может, тогда пойдём вместе? — предложила Юки. — Пойдём втроём?

— А разве за тобой не должна приехать машина? — удивился Кудзё-кун.

— А, сегодня я хочу прогуляться, так что отправила Аяно одну.

— И она так легко согласилась? — Удивился он. — Не похоже на Аяно-тян.

— Кстати, да, — кивнула я. — Обычно рядом с Юки-тян постоянно Кимишима-сан, но она такая незаметная, что я частенько о ней забываю…

— В любом случае, — перебила Юки, — давайте пойдём вместе. Алиса-тян, Масачика?

— Ну, мне как-то всё равно, так что решайте сами, — пожал плечами он.

— Алиса-тян, что скажешь? — повернулась ко мне Юки.

Почему решаю в итоге я? И потом, если я пойду с ними, не буду ли я третьей лишней? С другой стороны, зачем она тогда предлагает? Не из вежливости же? Ладно, мне всё равно нужно идти, так что какая разница.

— Я не против, — сказала я. — К тому же не каждый день есть возможность прогуляться с Юки-тян.

— Вот и славно!

Она, вроде, не злится. Может, она наоборот боится оставаться с ним наедине? Или ей просто неловко, потому что она знает, что его чувства не взаимны? Хотя… с чего я вообще взяла, что они не взаимны? А вдруг то, что она говорила, с самого начала не было шуткой?

— Аля-тян, ты не перетрудилась? — спросил Кудзё-кун, нарушая мои мысли.

— Нет, вовсе нет.

— Ну, хорошо, а то выглядела очень уставшей.

Чёрт, он читает меня как открытую книгу.

— Да, я просто задумалась о своём, вот и всё.

— Хорошо, если так.

— Не перетруждайся слишком сильно, — добавила Юки. — Я тоже буду переживать.

— Юки-тян?

— Да, мы же подруги? А друзья всегда беспокоятся друг о друге.

— Да, верно… [друзья…] — я невольно вздохнула и уголки рта сами поползли вверх.

— Что? — переспросила Юки.

— Она просто рада, что ты назвала её подругой, — быстро перевёл Кудзё-кун.

Да, как я и думала. При Юки-тян он тоже спокойно говорит о том, что понимает русский. Но почему от этого на душе становится так тяжело?

Я сильно погрузилась в мысли и даже не слышала о чём они вели оживлённую беседу.

— В общем, Алиса-тян, тут нам в другую сторону, так что до завтра! — помахала нам Юки.

— До завтра, Юки-тян, Кудзё-кун.

— До завтра.

Мы попрощались и разошлись в противоположные стороны. Но что-то внутри меня вдруг напряглось. Я осознала это не сразу.

— А почему Юки-тян пошла с ним? — прошептала я сама себе.

Неужели она пошла к нему в гости? Но уже довольно поздно. Она что, останется у него? А где вообще находится дом Суо? Может, он просто провожает её? Может, они живут в одном направлении… Я не должна думать об этом. Но почему-то эти мысли не выходят из головы.

Конец POV Алисы

— И зачем ты её позвала идти с нами? — я не сдержал раздражения, как только мы свернули за угол.

— Братишка, а разве это не весело? — Юки беззаботно улыбалась.

— Она же рано или поздно поймёт, что мы пошли вместе. Думаешь, она спокойно это отпустит?

— А что такого? Пусть думает, что захочет.

— Ты ей что-то наговорила, и это часть твоего плана?

— С чего ты взял?

— Ясно. Завтра придётся перед ней извиняться.

— А разве не ты хотел, чтобы она отстала? — Юки остановилась и посмотрела на меня серьёзно. — Не проще ли, чтобы она думала, что у тебя уже есть кто-то?

— Думаешь, от этого её чувства остынут? — я фыркнул. — Да, я не намерен ни с кем сближаться, но причинять кому-то боль… Я бы хотел избежать этого, если возможно.

— Ты не сможешь, — покачала головой Юки. — Так или иначе ты всё равно кого-нибудь ранишь. Это неизбежно.

— Я знаю. Но если есть шанс этого избежать, я буду стараться.

— Ну, как знаешь. А теперь… — её лицо вдруг озарилось хитрой улыбкой. — Режим младшей сестры активирован!

Я только вздохнул. Эта девчонка никогда не меняется.

POV Алисы

Всю ночь я опять не могла нормально уснуть. Если так пойдёт и дальше, кто-нибудь обязательно заметит. Сегодня я точно должна лечь пораньше!

Уроки прошли как обычно. Масачика-кун, как всегда, мирно спал на парте. Даже когда началась перемена, он не проснулся.

— Ты так и обед проспишь, — я не выдержала и толкнула его в плечо.

— А, уже обед? — он поднял голову, заспанно моргая. — Хорошо же я поспал! Спасибо, что разбудила, Аля-тян.

— [Она вчера была у тебя? Или…] — сорвалось у меня с языка.

Его лицо осталось невозмутимым. Он вообще не среагировал.

— Может, поговорим где-нибудь, где нас не услышат? — предложила я.

— В этом нет необходимости, — он покачал головой. — Тем более мы пропустим обед. Тебе не о чем переживать.

— Я и не переживаю. С чего ты взял?

— Знаешь, я должен попросить прощения, — он неожиданно стал серьёзным и посмотрел на меня прямо. — Не знаю, что тебе наговорила вчера Юки, но не воспринимай все её слова всерьёз. Она не та, кем кажется. У Юки куда больше сторон, чем ты видишь. Так что, чтобы она ни сказала, прости, пожалуйста, и не забивай себе голову. У тебя и так дел полно, я не хочу, чтобы ты из-за этого ещё и не высыпалась.

Он заметил? Но как? Я же старалась всё скрыть! Неужели это так заметно?

— Я не понимаю, о чём ты. Я нормально сплю.

— Ну, как знаешь. В общем, не взваливай на себя слишком много.

И что ему на это ответить? Он ведь прав. Я слишком много думаю. Надо просто сосредоточиться на работе, и всё.

— Ладно, я пошёл в столовую.

Остаток уроков пролетел незаметно. И вот опять в классе кипит работа. А он куда-то пропал. Впрочем, я уже не удивляюсь и смирилась. Просто возьму его работу на себя. Но что-то гложет меня изнутри, какое-то смутное беспокойство. Я старалась не думать об этом.

На удивление, всё шло хорошо. Мы даже немного опережали график. В тот день мне удалось уйти пораньше.

Я наконец-то выспалась. Сегодня должны были привезти технику, так что было важно быть в форме. После уроков я с несколькими помощниками отправилась принимать заказ. Но к оговорённому времени машины не было. А через десять минут на телефон пришло сообщение: “произошла ошибка, заказ отменён, деньги вернут”.

Деньги, конечно, вернутся, но на это нужно время, а в бюджете сейчас не хватает нужной суммы. К тому же сроки поджимали. Хотя до мероприятия ещё было время, нам нужно было успеть всё установить и настроить. Школа помогала только с самым тяжёлым оборудованием, остальное — на нас. Я старалась не паниковать, хотя внутри всё сжималось от тревоги.

Дел было много, так что я переключилась на другие дела, параллельно обдумывая что делать с техникой.

Но когда я вернулась к рабочему месту, то обнаружила на столе новый контракт на поставку техники. Я спросила, кто его принёс, но никто не знал. В контракте был указан небольшой аванс и оплата на месте, цена была хорошей, сроки — приемлемыми. К тому моменту, как нужно будет платить, нам как раз должны были вернуть деньги.

Я тихо поблагодарила неведомого благодетеля и продолжила работу. В остальном день прошёл неплохо.

Так прошла неделя. Любая непредвиденная проблема как-то легко разрешалась. То потерянные материалы неожиданно находились, то задержавшаяся доставка вдруг приезжала. Словно кто-то невидимый нам помогал. Но никто не сознавался. А если что-то ломалось, потом выяснялось, что проблема — в ерунде, и всё быстро чинилось или и вовсе оказалось даже не сломанным уже на следующий день.

К началу февраля у нас была готова большая часть работы, хотя я изначально заложила время на форс-мажоры. Оставалось только закончить с настройкой техники, дошить детские костюмы и к концу месяца заказать еду. Но я не чувствовала, что это моя заслуга. Поскольку время ещё было, я решила выяснить, кто же нам помогал. Где-то в глубине души я подозревала, что Кудзё-кун как-то причастен, хотя он даже свою прямую работу не выполнял.

Однажды, когда почти все уже разошлись, я зашла проверить костюмы. И вдруг увидела его. Кудзё-кун сидел один в кабинете шитья и собирал швейную машинку.

— Так, а это?.. А, точно, должно быть тут. Почти собрал. Надеюсь, это поможет.

Он что, чинит её? Но почему? В таких случаях их обычно отдают в ремонт… Неужели, чтобы не ждать? Но у них же не одна машинка…

— Да уж, хорошо, что только три машинки сломались, а не все, — бормотал он себе под нос. — И хорошо, что у ребят из радиокружка нашлись нужные детали. Было бы запарно расширять бюджет.

Что случилось, что целых три машинки вышли из строя? И он ещё старается не трогать бюджет. Надо его поблагодарить.

— Так, ладно, проверю и надо уходить, пока никого нет.

Неужели и с остальными проблемами он помогал? Но как теперь это проверить?

Как я ни пыталась, ничего выяснить не удалось. Но я всё больше убеждалась, что это он. Кто-то тихо и незаметно работал в тени, не оставляя своего имени и ничего не прося взамен.

За оставшееся время я ещё пару раз видела, как он тайком помогает, но на самом деле, если бы не он, я бы провалилась по всем фронтам.

— Сплит-пай, привет! Как у вас дела? — я услышала голос Масачики-куна где-то позади.

— А, спасибо, мы уже всё закончили пару дней назад. Если бы кто-то не починил те машинки, пришлось бы потом работать в авральном режиме.

— У вас сломались машинки? — сделал он вид, что не в курсе.

— Да, представляешь? Что-то коротнуло, и три сразу вышли из строя. Не знаешь случайно, кто наш герой?

— Понятия не имею, я впервые слышу об этом.

— Ну да, сейчас ты никуда не лезешь, — вздохнула Сплит-пай. — А в прошлом году…

— Ну, сейчас я сам по себе, — пожал я плечами. — Тогда, если бы не Юки, я бы тоже не высовывался.

Лжец. Столько сделал и отнекивается. Если бы не ты… И как теперь тебя благодарить? Опять предложить выбрать награду самому? Время ещё есть, надо подумать.

Но сколько я ни думала, в голову ничего не приходило, а подготовка уже подошла к концу. Мероприятие прошло успешно, и все вздохнули с облегчением.

— Эй, Кудзё-кун, занят? — я подошла к нему после уроков.

— Нет, а что?

— [Я знаю, что это твоих рук дело. Хочу поговорить.]

— Тц. — он нервно дёрнул плечом. — Я тут вспомнил, у меня дело одно… Так что прости.

И сбежал. Ладно, я рано или поздно тебя поймаю.

До выпускного оставалось меньше месяца. Совсем скоро мы станем старшеклассниками. Год пролетел незаметно. Все понемногу готовились к выпускным экзаменам. Кто-то — к торжественной церемонии. Я не стала участвовать в организации — мне и так предстояло произнести речь. А вот Кудзё-кун стал куда-то пропадать после уроков. Хотя я и хотела с ним поговорить, я не преследовала его. Решила, что он пытается меня избежать, и даже не стала писать.

— Слышала про это? — голоса девушек донеслись из-за угла.

— Ты про то, что в кружок рукоделия парень стал захаживать?

— Да, да! Говорят, он с главой ещё с прошлого года хорошо общается.

— Ну и что? Они что, встречаются?

— Не знаю. Я слышала, он всех отшивал, хотя с его-то положением…

— Да, ничем не примечательный. На его месте я бы любой была рада.

— А я по секрету скажу: кое-кто слышал, как он, отказывая, говорил, что у него уже есть кто-то!

— Не может быть! Чтобы у такого, как он…

Очередные слухи. Девочки любят посплетничать о парнях. Это меня не касается.

Идя по коридору я ловила на себе странные взгляды и так или иначе слышала как продолжали шептаться.

— О, ты тоже видела его там?

— Да. Говорят, после того как был замом председателя в прошлом году, он выбрал себе в девушки «одинокую принцессу».

— А не высоковато ли он метит? Это уже перебор.

— Да нет, я тебе говорю, я слышала, как он говорил, что она уже почти его.

— Быть не может! Хотя их иногда видят вместе… Но как?

Что? Зампредседателя… это они о Кудзё-куне? И обо мне? Не верю! Он не мог такого сказать!

Я стала прислушиваться к другим разговорам.

— Но если у него уже есть Куджо-сенпай, почему он всё равно бегает в кружок рукоделия?

— Может, запасной вариант?

— Да, точно. Я видела, как они мило беседуют. Думаю, все парни одинаковы: если одну не получается завоевать, сразу бегут к другой.

— Эй, тише, Куджо-сенпай услышит.

— Ой, я совсем не заметила, что сенпай здесь.

О нём что, вся школа говорит? Почему? Неужели он и правда… Но тогда я совсем его не понимаю. Надо с ним поговорить. Если слухи правдивы, он должен быть в кружке рукоделия.

Но, почти дойдя до двери, я не нашла в себе сил зайти. Меня охватил страх. Узнать правду может быть куда больнее. Я уже один раз через это прошла. В итоге я так и не поговорила с ним. И на следующий день тоже. А слухи тем временем гуляли по школе. Но он то ли не замечал их, то ли игнорировал. Как вообще можно спать, когда вокруг только о тебе и говорят?

Конец POV Алисы

— Кудзё-кун, прости! Из-за меня о тебе столько плохого говорят, — Сплит-пай выглядела виноватой.

— Забей. Просто игнорируй. Ты тут ни при чём.

— О чём ты? Это же неправда! Это явно не про тебя.

— Скоро всё закончится.

— Почему ты так решил?

— Слухи так активно живут, только если их кто-то подпитывает.

— А разве есть такой человек? — она нахмурилась. — Ох, неужели вы с Суо-сан поссорились?

— Нет, Юки такими методами не пользуется. Уж точно не со мной. Но не переживай, я догадываюсь, чьих рук это дело.

— И что будешь делать?

— Пока просто понаблюдаю. Я уже понял, что цель этих слухов — не только испортить мою репутацию. Скорее, это побочный эффект. В общем, давай сосредоточимся на деле?

— А, точно! Спасибо, что помогаешь с репетициями и с тяжёлым оборудованием. Парней-то у нас в клубе нет.

— Да, нет такого парня, который бы тут выжил, — я усмехнулся.

— А что насчёт тебя? — она хитро подмигнула.

— Еле держусь. Вам нужен кто-то, кто будет вас контролировать — вы иногда перегибаете палку. Совет в этом году совсем расслабился.

— Итак, репетиции! — она взяла в руки текст. — Мы остановились на самой важной сцене.

— А может, без неё? — я поморщился. — Я как-то не очень…

— Это же просто репетиция! Не воспринимай всё так близко к сердцу.

— Вообще-то, где тот, кто должен быть на моём месте?

Я попытался увильнуть от того чтобы продолжать, даже если сам обещал помочь.

— А она не прекращая шьёт новый шедевр. Но не переживай, мы справимся.

— Ладно, погнали. Я хочу поскорее закончить и домой.

POV Алисы

Даже спустя неделю слухи не утихли. А он так ничего и не объяснил. Так что я набралась смелости и пошла поговорить. Я постучала в дверь кабинета рукоделия, но мне не ответили, хотя оттуда доносились голоса — его и главы кружка. Я слышала их, поэтому открыла дверь.

— Простите за вторжение… — я замерла на пороге.

А? Она его обнимает? Так всё-таки правда?

— Аля-тян? — он отстранился. — Это… Сплит-пай, может, хватит уже? — Он схватил её за плечи и оттолкнул, но не сильно.

— Ой, прости, я слишком увлеклась, — она рассмеялась. — Кажется, я опять создаю проблемы.

— Нет, я сам создал эту ситуацию. Ничего страшного.

Эй, я что, пустое место? Да иди ты к чёрту!

— [Идиот!] — вырвалось у меня.

И прежде чем он успел что-то сказать, я развернулась и побежала. Сил стоять там больше не было. А вокруг всё так же говорили о нём.

— Я слышала, он кого-то из кружка рукоделия протолкнул на главную роль.

— Ну, видимо, пользуется старыми связями, чтобы завоевать её.

— Как же это подло! А как же та, которую из-за него убрали с мероприятия?

Он ещё и на такое способен? Ну конечно! Если они теперь вместе, он будет для неё стараться. Если уж он ради класса время находил, то ради девушки, даже если не любит её… А сам говорил, что отношения ему не нужны. Действительно, дурак.

— Ты представляешь, совсем совести нет! Говорят, из-за девчонки, которую он продвинул, пришлось всё расписание менять. Совсем о других не думает.

— Да, да, это же неудобно для остальных.

От слухов становилось только хуже. Я уже не представляла, на что он способен. Поэтому, как только закончила с делами, сразу ушла домой. На следующий день он вёл себя как ни в чём не бывало — спал на парте. Будто нет этих слухов, будто я не видела их вдвоём. Разве он не должен хоть что-то объяснить? Попытаться оправдаться? Неужели ему совсем не важно, что я о нём думаю? Хотя если они вместе, разве он должен оправдываться? И почему я вдруг так подумала…

Смелости поговорить с ним у меня не осталось, да и желания не было после всего услышанного и увиденного. Как я могу теперь верить хоть слову, что он скажет? Так что я просто занималась своими делами.

С той встречи в кружке рукоделия прошло пару дней.

— Должны ли мы что-то с этим делать? — я услышала голос учителя за дверью учительской, когда пришла отдать документы.

— Но мы не должны вмешиваться в личные дела учеников.

— Чем вообще занят совет? Кудзё-кун нам так помог, а о нём такое говорят! Нынешний совет совсем слабый.

— И не говори. Надо бы им напомнить, что учебный год ещё не закончился.

А, учителя говорят о нём? Кудзё-кун помог? Но меня это не касается. Помог и помог. Наверное, просто подлизывается к ним, чтобы на него не давили из-за его проделок.

Я не стала вникать и поспешила уйти.

Было тяжело постоянно слышать о нём, и я часто уходила в себя. Однажды вечером я так задумалась, что не заметила, как оказалась в неловкой ситуации в туалете. Туда зашли девочки и начали говорить, а я не смогла выйти вовремя из кабинки. А потом одна из них и вовсе расплакалась.

— Я не хотела, чтобы всё так вышло! Я… я просто испугалась сказать правду! Что бы было с моей репутацией? Я просто попросила о помощи, и тут появился он!

— Ну, тише, тише. Думаю, всё как-нибудь уладится.

— Но Кудзё-кун… я же просто струсила… Сцена такая большая, я не была готова выступать. А он так быстро нашёл замену! Ещё и сам всё устроил, чтобы моя репутация не пострадала.

— А ты про то, что расписание меняли?

— Да, он договорился с кем-то из участников. А мне сказал сделать вид, что новое расписание мне не подходит, и я ушла по собственному желанию.

А? Так это была неправда? Но почему я вообще поверила в это? Потому что увидела, как они обнимаются? Надо с ним поговорить. Возможно, я опять всё неправильно поняла. Возможно, меня, как и всех, просто обманули.

Как только они ушли, я тут же направилась в кружок рукоделия. Я должна была всё выяснить! Уже у двери я остановилась — дверь была приоткрыта, и голоса были отчётливо слышны.

— Кудзё-кун, спасибо, что выручил!

— Сплит-пай, будет с тебя. Я просто вернул долг.

— Нет, нет, это явно больше, чем ты должен! Ты стольким нам помог.

— Но вы тоже меня выручили, согласившись выступить.

— Нет, нет, нам самим это было нужно. Мы и так выступали, но она так хотела спеть на сцене перед выпуском…

— Короче, будем считать, что мы в расчёте. Если облажаешься после стольких репетиций, я тебе этого не прощу!

— Твои труды не пропадут даром!

— Но всё же больше я на такое не соглашусь.

— Что, не по душе мои объятия? — она захихикала.

— Ну, знаешь! Это уже перебор! Могли бы и без этого обойтись.

— Да ладно тебе, я же просто развлекаюсь. Неужели тебе настолько противно?

— Не в этом дело! Нельзя же так…

Я уже всё поняла. Этого было достаточно. Вдруг мне резко стало противно от самой себя. Я так легко поверила всему вокруг, могу ли я после такого считать себя его другом? Но вместо того чтобы уйти, я распахнула дверь.

— Кудзё-кун, ты идёшь со мной! — мои слова прозвучали твёрже, чем я ожидала. — Даже не пытайся отказаться!

— Аля-тян?

— О, Куджо-сан! В прошлый раз, это не то, что ты подумала…

— Не переживайте, я уже во всём разобралась, — я постаралась говорить спокойно. — Так что простите, но я похищаю Кудзё-куна.

— А, да, забирай, — она улыбнулась. — Думаю, вам действительно нужно многое обсудить.

Я схватила его за руку и потащила за собой. Сама не заметила, как мы оказались на пустынной площадке за школой. Вечерний воздух был прохладен.

— Почему ты молчал? — я выдохнула, отпуская его руку. — Почему ничего не рассказал?

— Ты не спрашивала, — он пожал плечами, избегая моего взгляда.

— Потому что ты постоянно убегал! — голос мой дрогнул. — Я столько всего надумала! Все эти слухи, твои постоянные исчезновения… Я не хотела верить, но всё так совпадало! Как я могла не поверить?

— Вот, значит, чего она добивалась? — он задумчиво произнёс.

— О чём ты? Кто она?

— Тот, кто запустил эти слухи. Ты же не думаешь, что всё началось само собой?

— Да, я тоже думала, что это как-то странно. Но неужели ты знаешь, кто это?

— Кажется, да. Но в любом случае… Прости, из-за того что ты была рядом со мной, она затронула и тебя…

— Меня? Но слухи же в основном о тебе? Как это касается меня?

— Но в итоге ты же разуверилась во мне? — он посмотрел на меня прямо. — Что заставило тебя передумать?

— Я случайно узнала правду… Мне просто повезло. Но сейчас не об этом! Если ты знал, кто это, почему ничего не сделал?

— Потому что не знал, зачем всё это. А не зная причин, бороться с ней может быть опасно.

— Да кто она?!

— Тебе незачем знать. Дальше я разберусь сам.

— Вот всегда ты так! — я сжала кулаки. — Тебе не важно, что о тебе думают другие! Но чтобы ни говорили, ты всё равно всех выручаешь: на осеннем фестивале, на спортивном, при подготовке к мероприятию… и сейчас! Сколько ты вообще всего делаешь? Почему ты это скрываешь?

— Потому что… — он сделал паузу, и приложил руку к лицу. — Имя мне — тень! Я скрываюсь в тени и охочусь за тенями.

— Что? — я не поняла.

— Эх, а такой момент… — он горько усмехнулся. — Шутка не удалась.

— Не уходи от темы! Я серьёзно.

— Я уже говорил тебе: я не хочу лишнего внимания. Не хочу, чтобы от меня что-то ждали. Я просто хочу тихой, спокойной жизни.

— Тогда зачем ты помогаешь всем? Почему ты так много помогаешь мне?

— Ну, Сплит-пай я был должен. А насчёт остального… Я просто заметил пару проблем и помог их решить. Это мелочи по сравнению с тем, что сделали другие!

— Неправда! — я не сдержалась. — Я знаю всё! Ты сделал больше, чем кто-либо, даже больше, чем я! А я даже не знаю, как тебя отблагодарить! Если бы не ты…

Я еле сдерживала слёзы. Эмоции шли через край.

— Мне ничего не на…

— Даже не думай! — я перебила его. — Я это не приму!

Он замолчал, удивлённо глядя на меня.

— Тогда… — Он глубоко вздохнул, словно набираясь храбрости. — Может, будешь звать меня по имени?

Что? Это же я должна была его об этом просить! Он тогда услышал и запомнил? Но почему он выставляет это как свою просьбу? Почему от его слов сердце бьётся так часто? Почему, когда он рядом… Неужели… Нет, не может быть! Но это чувство…

— М-Масачика-кун.

— Да, Аля-тян.

— [Кажется, ты мне нравишься…]

Ай! Я сказала это вслух? Что делать? Нет, погоди, я ошиблась! Я не это хотела сказать! Нет, я точно это сказала… Впервые его лицо выразило настоящие эмоции — шок, растерянность.

— Н-нет, это не то, что я хотела сказать! — я замахала руками. — Я совсем не это имела в виду…

— А, д-да… — он отвёл взгляд. — Конечно, такого не может быть…

Что? Он так легко поверил, что это ошибка?

— Эй, почему ты так говоришь? — во мне что-то ёкнуло. — Разве не может кто-то симпатизировать тебе?

— Я так не думаю. Сейчас — нет. Такой, как я… я не…

— Прекрати себя принижать! — я сделала шаг вперёд. — Ты добрый, внимательный, умный и усердный! Если кто-то, как и я, увидит это в тебе…

Я только что отрицала, что он мне нравится. Но по правде говоря, хоть я до конца и не осознавала этого, я люблю его? Не знаю, любовь ли это, но он мне не безразличен. Я больше не буду убегать. Если другие не хочу ничего делать, то я буду бороться.

— В старшей школе я планирую баллотироваться в президенты студенческого совета! — заявила я, поднимая подбородок. — Так что наблюдай за мной. Я обязательно добьюсь своего, чтобы ты признал, что я лучше Юки!

— А? — он удивлённо моргнул. — А почему ты вообще решила баллотироваться?

— Почему? — я улыбнулась. — Видишь вершину — покоряй!

— Но тебе нужен заместитель.

— Я и сама справлюсь.

— В нашей школе выдвигаться можно только парами.

— Найду кого-нибудь для галочки. Я со всем справлюсь сама.

— [Опять ты…] — он покачал головой. — Нет, ничего.

— И всё-таки ты так и не сказал, чего хочешь в награду? — напомнила я.

— Разве я же…

— Мы оба знаем, что это не так. Это была не твоя просьба.

— Тогда… — он посмотрел на меня, и в его глазах было что-то новое, тёплое и решительное. — Не бери кого попало в помощники для галочки. Найди лучшего и заставь его поверить в тебя.

— [Но это же ты…] — прошептала я.

— Кажется, я сам себе вырыл яму? — он тихо рассмеялся. — Тогда… [Аля-тян, что бы ни случилось, отныне я буду рядом. Не бойся ничего и хватай мою руку!]

— [Я тебя люблю.]

Опять? Но что со мной? Нет, на этот раз я не отверчусь.

Конец POV Алисы

Призналась… и убежала. Что это было? Моё сердце стучит так, будто хочет вырваться из груди. Оно всё ещё может так биться? И что теперь делать? В первый раз мы смогли сделать вид, что ничего не было. Но после такой реакции… Как мне быть? И зачем я поддался моменту? Что это за «буду рядом» и «хватай мою руку»? Теперь придётся держать слово. Надо будет перед Юки извиниться. И раз она сказала это вслух… теперь она осознаёт свои чувства? Что же будет дальше… Надо идти домой. Но я тоже должен сделать для неё что-то — из-за меня она немало настрадалась.

Чёртова Миямаэ Ноноа… Чего ты добиваешься?

Дома я ещё много думал о произошедшем. Воздух в комнате казался густым от невысказанных мыслей. Разговор с Юки тоже был не из простых. И хотя она и превратила всё в шутку, я всё равно боялся, что обидел её, хоть она и отрицала это. Впрочем утром она убедила меня в обратном своими выходками.

Аля всё глубже вторгается в мою жизнь, и теперь, когда она призналась, будет ещё сложнее. Вряд ли она будет говорить об этом и требовать моего ответа, иначе бы не сбежала тогда. Но и долго делать вид, что ничего не произошло, не выйдет. Всё закончится, как только она опять наберётся смелости поговорить.

Выходные закончились. Наступило время идти в школу. Я боялся… Боялся, что Аля наберётся смелости. Я был не готов говорить с ней о том, что произошло. К счастью, она тоже не была готова.

Утром мы просто поздоровались, и как обычно сели на свои места. Но нам всё же надо было поговорить, обсудить, правда ли она хочет баллотироваться со мной. И если это так, нужно было уже сейчас начинать обсуждать будущие этапы.

Юки — сильный противник, я знал это как никто другой, и мне надо было, чтобы Аля это тоже поняла. Надо было, чтобы она понимала, какая сейчас у Юки репутация, что сейчас она кандидат номер один и никто в этом не сомневается. Надо было, чтобы Аля осознавала, насколько тяжёлый путь нам придётся пройти.

Сейчас её репутация совершенно не подходит для того, чтобы баллотироваться. Но я уверен, что Аля всё прекрасно поймёт. А с её упорством и желанием стать первой, я смогу привести её к победе. Даже если придётся сразиться с Юки, я это сделаю. Я так решил. Я не хочу приносить Юки боль, но Аля непременно будет хорошим президентом.

Я вошёл в класс. Аля, как всегда, сидела на своем месте, уткнувшись в учебник, но её пальцы нервно теребили край страницы.

— Доброе утро, Аля-тян.

— Доброе утро… Масачика-кун.

Когда она назвала меня по имени, я почувствовал на себе десятки убийственных взглядов, будто классная комната на мгновение наполнилась невидимыми лезвиями.

— Слушай, нам надо поговорить. — Мой голос прозвучал громче, чем я планировал.

— А, ну, это…

Я знал, как это прозвучало, и, увидев, как её лицо наливается краской, сразу же перебил.

— Если мы планируем в следующем году бороться с Юки, я должен многое тебе рассказать и объяснить.

— А, да, точно. — Она выдохнула, и её плечи слегка опустились, будто с них свалилась тяжесть.

Она подумала, что я хочу поговорить о другом. Но это сейчас будет излишним.

— Сегодня после уроков будет время?

ТОлько она хотела мне ответить, как в класс вошла девушка из студсовета.

— Простите, Куджо-сан тут?

— Это я, вы что-то хотели? — Тут же переключилась на неё Аля.

Нас прервали, но да не важно. У нас ещё будет возможность.

— Куджо-сан, нам нужна ваша помощь!

— А, я.. — Она кинула на меня взгляд.

Я сказал тихо, так чтобы услышала только она:

— [Это твой шанс показать себя, я подожду, иди.]

— Да, что вы хотели. — Её голос сразу стал собранным и ровным.

— В этом году на выпуске будут гости из разных стран, мы слышали, вы говорите на русском?

— Да, русский тоже мой родной язык, так что я хорошо его знаю.

— Мы хотели гостям сделать сюрприз, мы нашли участников, которые приготовят выступление на английском, французском и немецком, но у нас будут гости не только из англоязычных стран, хотелось бы порадовать и русскоговорящих. Может, вы сможете как-то помочь?

— Выступление? Но осталось не так много времени… — Она на мгновение растерянно отвела взгляд в мою сторону.

— А, ничего особенного не надо. Можете просто какую-то речь сказать или что-то простое…

— Могу разве что стихотворение рассказать.

— Ах, вы нас прям выручите, спасибо! Можете тогда в актовый зал после уроков зайти, мы покажем вам расписание и договоримся о репетиции.

— Да, хорошо.

Вот это хорошо. Это будет ее дебют. Я кивнул ей, когда она обернулась.

— Молодец, — сказал я, когда та отошла. — Пусть это не особо повлияет на твой рейтинг, но отзываться на такие просьбы важно для будущего кандидата.

— Как я могла отказать. Кого бы они ещё нашли, не тебя же. Было бы больше времени и кто-то бы акомпонимировал, я бы и спела.

Что-то словно кольнуло где-то в душе. Щемящее, неприятное чувство.

— Умеешь петь? — Я старался тут же переключиться от навязчивых мыслей.

— Я выступала в России в школе. У нас это стандартная практика, у нас чуть ли не каждый праздник концерт. — Она слегка улыбнулась, вспоминая.

— Вот как. Значит, проблем со сценой не будет, уже хорошо. Но сколько же всего ты умеешь? Балет, пение, учеба, что ещё ты скрываешь?

— Кто бы говорил. — Она подняла бровь, и в её глазах мелькнул упрёк.

— Твоя правда, я правда много скрываю, но я не прячу свои таланты.

— [Свежо предание, но верится с трудом.] — прошептала она, отворачиваясь, чтобы скрыть улыбку.

— Раз уж заговорила на русском, придумала, что рассказывать будешь?

— Пока что не думала, но я найду что-то подходящее. Что-то из классиков, но подходящее по теме. Про прощание. Можно текст какой-то песни про выпускной взять…

— Ясно. Ты за всё берешься с полной отдачей, так что я не буду в это лезть, уверен, ты и сама хорошо справишься.

— Спасибо, скоро урок начнется, так что я буду готовиться.

— Угу.

В целом это особо не повлияет, но хуже точно не сделает. По крайней мере, ее запомнят не только как переведенную с хорошими оценками.

Конечно, одноклассники уже видели ее способности как организатора, но остальные о ней ничего не знают, и это то, с чем нужно будет работать. А так её уже увидит весь поток, лучше чем ничего.

Я решил дождаться, когда она освободится, и по пути домой поговорить с ней. Тем более, кажется, Маша перестала её встречать.

К счастью, ждать пришлось недолго. Она вышла из актового зала с решительным, но слегка уставшим видом.

— А ты быстро закончила.

— А, Масачика-кун? Ты ждал меня? — её глаза широко раскрылись.

— Ну, я просто хотел поделиться с тобой информацией, так что решил проводить тебя.

— Точно, я же так и не ответила тебе утром.

— Ничего, выступление очень важно.

— Тогда пойдем?

— Ага.

По дороге я объяснил ей, какие будут мероприятия, рассказал о репутации Юки и о том, что по факту вряд ли будут ещё кандидаты. Ведь все считают, что Юки станет следующим президентом студсовета.

— Значит, мне нужно будет не просто показать себя, а бороться с тем, кому мысленно на голову уже водрузили корону? — Она шла, глядя прямо перед собой, её челюсть была напряжена.

— Да, верно. И ты, думаю, понимаешь, что она это заслужила своими действиями, так что просто так не будет.

— А что насчёт тебя? Почему ты вдруг согласился на мою просьбу? — Она остановилась и посмотрела на меня, и в её глазах читалась не просто любопытство, а потребность понять.

— Потому что из вас двоих в тебе я вижу лучшего кандидата. И скорее всего, на этом я и буду основывать свою речь в первом триместре.

— Уже это продумал? — Уголки её губ дрогнули.

— Это лишь один из вариантов. Случится может что угодно. Мы ещё не знаем, кого позовет Юки. Она сама по себе тяжёлый противник, но если она объединится с Таниямой-сан… Такой дуэт обойти будет почти невозможно.

— Но всё же возможно? — В её голосе прозвучал вызов.

— В этом мире нет ничего невозможного. Вопрос лишь в подходах и твоей готовности. Врят ли мы в нынышнем состоянии будем способны противостоять такому дуэту, особенно учитывая Миямаэ-сан.

— А причём тут Миямаэ-сан?

— Она хороша в работе за кулисами. По сути пока Юки сражалась с Таниямой-сан на сцене, я вёл борьбу с Миямаэ Ноноа там где этого никто не видел. Честно говоря, я ей не противник.

— … — Она всё ещё смотрела на меня с непонимающим взглядом, пытаясь подобрать слова.

— Там где Танияма-сан, там и Миямаэ-сан. Так что да, официально их будет двое, но никто не запрещает привлекать помощников со стороны. Так что на это никто ничего не скажет.

— Ладно, мне надо обдумать всё, что ты сказал. К тому же мы тут уже пару минут стоим.

Я огляделся, мы стояли у перехода, где наши пути расходятся.

— Да, тогда до завтра.

— Да, до завтра.

Мы попрощались, и я спокойно пошёл домой. На удивление, мы общаемся как обычно. Я думал, она будет испытывать дискомфорт. Но, видимо, за этот год она изменилась.

А что же я? Я ничего не делаю. Но теперь, как один из кандидатов, я должен стараться. Теперь от моей репутации будет зависеть и репутация Али. Так что я должен войти в сотню лучших, нет, этого мало.

Сейчас я вряд ли уже пройду в пятьдесят лучших, но всё же, сотое место — это точно не результат, учитывая предыдущий семестр. Надо хотя бы на двадцать пять мест подняться.

— Масачика, ты поздно. — Юки встретила меня на пороге, подперев рукой бок.

— А ты чего тут делаешь?

— Не знал? Сегодня я у тебя ночую.

— Впервые это слышу. Ладно, я немного устал, так что к себе.

— Стоять! — Она подскочила ко мне и схватила за рукав. — Что же ты такого с Алисой-тян делал, что устал?

— С чего бы мне что-то с ней делать? — Я попытался высвободиться, но она вцепилась мёртвой хваткой.

— Ты же сам сказал, что вы теперь вместе.

— Не переиначивай мои слова.

— Но если серьезно, ты реально устал настолько, что не найдешь для меня и несколько минут? — Она сделала свои знаменитые «щенячьи глаза».

— Ты же знаешь, что я всегда найду на тебя время.

— Зэтс май бразэ! — Её лицо резко переменилось на серьёзное. — А если серьезно, чего ты вдруг так рано спать?

— Ну, знаешь, пора браться за учебу. Если я буду с Алей баллотироваться…

— Вот оно что. — Её лицо расплылось в хитрой ухмылке. — Тебя покорила русская красавица, весь в дедушку.

— Ты знаешь, что дело не в этом.

— Ладно, но если будешь пропускать все трансляции — не прощу!

— Я не способен столько просидеть за учебой, ты же знаешь.

— Это не правда, мы оба это знаем. — Её взгляд стал серьёзным.

— Я уже не тот.

— Иди уже, а то на меня времени не останется.

— Ага. Аяно-тян, составь Юки компанию, пожалуйста.

— Как прикажете, Масачика-сама. — Аяно возникла из темноты коридора, как тихая тень.

— Это не приказ, а просьба. Я давно уже не твой господин.

Она лишь молча поклонилась. Аяно всегда была такой. Она слишком предана мне.

Я ушел в комнату и сел за учебу. Но как и до этого, концентрироваться было тяжело. Буквы в учебнике расплывались перед глазами, превращаясь в узоры.

Каждый раз, смотря на часы, я вспоминаю, что сейчас идёт и что я пропускаю. Через пару часов я уже сдался, и мы с Юки сидели и смотрели аниме вместе, её смех был единственным, что отгоняло мрачные мысли.

С Алей мы больше пока ничего не обсуждали. Я не хотел напирать, тем более у нас у обоих было дел невпроворот. Я взялся за учебу, да и опять начал бегать, а у нее на носу было выступление. Впрочем, в школе я не показывал виду, что что-то поменялось. Я боялся, что Аля возложит слишком большие надежды на меня, а я их не оправдаю. Но пообещал себе, что в старшей школе буду пытаться учиться лучше.

Как бы я не старался, некоторых вещей не поменять. Есть то, на что мы не способны влиять, и иногда это бессилие — самое болезненное, что у нас есть. Так получилось и у меня. За полторы недели до экзаменов я узнал, что Юки заболела.

Сообщение от Аяно на телефоне прозвучало как похоронный звон. Я пытался согласиться на её уговоры и приехать к Юки, но не смог преодолеть себя, каждый раз останавливаясь у порога собственной квартиры с ключами в дрожащей руке. От этого было ещё тяжелей. А ещё никто не отменял школу.

Я старался делать вид, что ничего не произошло, чтобы не впутывать Алю, отворачивался к Хикару, когда она бросала на меня вопрошающий взгляд. Делал вид, что сплю, хоть и не мог уснуть. К счастью, в пятницу уроки были лёгкими, и я мог думать о своём, не скрываясь.

— Масачика-кун, уроки закончились, ты сейчас собираешься домой? — Голос Али прозвучал прямо над ухом, заставив меня вздрогнуть. Я даже не заметил, как она подошла.

— Да, у меня нет других дел. — Я провел рукой по лицу, пытаясь стереть с него маску усталости.

— Можешь помочь мне кое с чем?

Сейчас я бы хотел отказать, но обещал ей, что буду рядом, так что отказывать не буду, глядишь, смогу отвлечься.

— Да, конечно, что нужно сделать.

— Я бы хотела, чтобы ты послушал моё выступление. Пока что не на сцене, просто найдем тихое место.

— Может, тогда пойдем в парк, недалеко от твоего дома должен быть, вроде, один. — Предложение выскочило само собой, мозг отчаянно искал хоть какую-то точку опоры.

— Да, думаю, сейчас там не должно быть много народу. — Она кивнула, внимательно глядя на меня, будто пытаясь прочитать что-то за моим отрешенным взглядом.

— Ага. Тогда пойдем.

Мы шли медленно, и я не знаю почему. Мы оба молчали. Постепенно начал виднеться парк. Мы нашли укромное место под раскидистым старым деревом. Я сел на лавочку, и Аля начала выступление.

— [Я бы хотела прочитать вам стихотворение:

“Прощай, златая тишина,

Где детство пело на рассвете,

Где каждая была весна

Как первое тепло на свете.

Прощай, укромный школьный сад,

Где я познала столько жизни

Где каждый шаг — невинный вклад

В игру, в мечту, в просторы жизни

Прощай, безмолвная скамья,

Где я тайком стихи писала,

Где впервые, трепетно храня,

Я сердцем жизнь осознавала.

Прощай, весёлый круг друзей —

Мы все идём в иные дали,

Но связь незримая — сильней,

Чем та, что словом мы назвали.

Прощай, мой город, мой порог,

Где всё родное -- взгляд и воздух ранний

Я не забуду этих строк,

Что шли из сердца, не от знаний.

Я не прощаюсь навсегда,

И не грущу — я лишь взрослею.

Есть в этом дне — не пустота,

А суть пути, что стал смелее.

Нас ждут и буря, и покой,

И путь нелёгкий, но прекрасный,

И в сердце этот тихий уголок

Тепло подарит нам в ненастье

Я становлюсь мудрее и сильней,

И боль — как дождь, пройдёт и смоет,

Но в шуме новых, взрослых дней

Я память сердцем успокою.

И не уйдёт былого тень,

Не канет в глубь минувших лет.

Всё это — тот же самый день,

В душе моей незримый след.

”]

Её голос, сначала робкий, набирал силу, наполняя тишину парка грустной мелодией чужого языка. С каждым словом душу пронзала ноющая боль.

После небольшой паузы она продолжила:

— [Когда я его писала, я вспоминала не только время, проведенное в академии, но и матушку Россию. А сейчас я расскажу его же на японском, чтобы всё смогли понять то, что я чувствую.]

Это стихотворение проникло в самую мою суть. Я вспоминал всё. И похвалы матери, и наставления Генсея, и то, что было позже. Как она смотрела на меня пустыми глазами, как я не понимал ничего, как я оставил Юки, как встретил Ма-тян, как опять остался один.

Вся жизнь Суо Масачики пронеслась перед глазами, как болезненный калейдоскоп. Это было очень больно. Я уже не мог этого скрыть.

И видимо, Аля тоже это заметила, потому что не стала продолжать. Она просто смотрела на меня, стоя передо мной, а в её глазах читалось не осуждение, а тревога. Я сгорбился, сидя на лавочке, и уткнулся взглядом в свои ботинки, не в силах поднять глаза.

Она села рядом. Её плечо слегка коснулось моего. Она нежно положила руку мне на спину, еле заметно поглаживая, но ничего не сказала. Её молчаливое участие было громче любых слов.

Мы оба не могли так сидеть вечно.

— Масачика-кун, не пытайся держать всё в себе. Выскажись, не неси бремя в одиночку.

Её тёплые действия и слова… Она не требовала и не просила рассказать ей, она предлагала помощь. Сейчас, когда я был слаб, когда я уже был на пределе.

— О чем ты хочешь, чтобы я рассказал? — Слова вырвались сами.

— А что ты готов рассказать?

— Я никогда не буду готов к разговорам. — Это была горькая правда.

— Масачика-кун, что бы ни случилось, я рядом.

— Эти слова можно понять по-разному. Они звучат очень двояко. — Я рискнул поднять на неё взгляд.

Я не увидел привычных и свойственных ей в такие моменты робости и смущения.

— Я знаю. Но я больше не буду убегать. Я не готова повторить, что уже тебе сказала в феврале, но это так.

— Я понимаю. Я это понял уже давно, наверное, даже раньше, чем ты сама смогла с этим разобраться, но я боюсь.

Я не видел её глаз, но по тому, как она замерла, понял, что она удивлена.

— Чего? Боишься, что если кто-то появится рядом, Юки-тян исчезнет?

— Нет, Юки не исчезнет. — Я покачал головой.

— Почему ты в этом так уверен?

— Потому что Юки и я… Я не хочу говорить этого, но я могу дать тебе то, что поможет всё узнать.

— Я готова ко всему. — Её голос был уверенный, но мягким.

Я знал, интернет — очень страшная штука. Когда-то я был хорошим пианистом, и интернет помнил это. Он помнил Суо Масачику, что занимал первые места. И даже силами семьи Суо не избавиться от всего.

Мои пальцы дрожали, когда я доставал телефон. Я быстро нашёл своё детское фото — мальчик в строгом костюме, с кубком у рояля, с напряжённым, недетским взглядом — и отправил его Але.

— Интернет знает многое, этого будет достаточно, чтобы ты смогла найти ответ.

Телефон пиликнул в её сумке и она поспешно достала его.

— Твоя детская фотография. Ты тут такой серьёзный, как в том альбоме! — Она внимательно разглядывала экран. — Знаешь, это всё, конечно, хорошо, но я не хочу этого таким методом. Если ты не готов говорить об этом, тогда я подожду ещё.

Она опять говорит очень нежно и с заботой. Чувства рвутся из меня, я не в силах их сдерживать.

— Юки заболела. Она так давно не болела, я переживаю за неё. — Слова вырвались сами, обнажая боль, которую я так тщательно прятал.

— Тогда что ты делаешь тут? Иди к ней! — И даже её повышенный строгий голос сейчас казалось был наполнен заботой.

— Я не могу. Не в дом Суо. — Я сжал кулаки, ногти впились в ладони.

— Тебе нельзя туда приходить? — Сказала она тихим, расстроенным голосом, видимо подумав что её слова могли меня ранить.

— Нет, такого запрета мне не ставили, но я сам не могу. — Это признание было унизительным.

— Даже ради Юки? Прости, я не понимаю, я не хочу давить на тебя… Но я не понимаю… — В её голосе звучало искреннее смятение.

Я могу понять её смятение. Я и Юки самые близкие люди. И сейчас я просто отказываюсь идти к ней, к той что ко мне ближе всех, хотя спокойно могу это сделать.

— Я не всегда был Кудзё. До развода у отца была фамилия ма…

Я опять запнулся. Неважно, на русском или на японском, я не мог сказать этого вслух. Ком стоял в горле.

— А? — Её голос вдруг стал низким, смесь удивления и осознания чего-то наполняла его. — [Тогда, когда рассказал о вас с Машей, то “ма”, было не Маша, а русское мама?]

Я всё ещё не мог это выговорить и лишь кивнул, чувствуя, как горит лицо.

— Я всё ещё не могу говорить о ней. Тогда… Я уже даже не помню отчего я вспомнил её, ещё и на русском. Но она… её имя Юми… Суо Юми.

Я еле смог выдавить это из себя. И сейчас, пока я пытался набраться решимости говорить дальше, Аля получила время, чтобы осознать всё. По её выражению лица и взгляду я видел, как в её голове щёлкают шестерёнки, складывая пазл.

— Суо? Это же…

POV Алиса

Что он сейчас сказал? Его мать — Суо? Значит, он тоже? Но это же… Вот почему он так верит в Юки-тян, вот почему Маша говорила, что они не могут быть вместе. Юки-тян его сестра! Нет, подождите… Это… Но СЕСТРА?! Но тогда получается, что всё это время… Как же глупо я выглядела! Я ревновала его к сестре! Но как бы я могла понять? Погодите, а тогда? Юки-тян что, просто дразнила меня? Стоп, надо остыть. Сейчас мне не стоит пытаться разобраться в этом. Важнее его состояние и Юки-тян.

— Масачика-кун был Суо… Всё это время вы были братом и сестрой. В этом есть смысл. Не знаю, что произошло, почему вы это скрываете, но разве сейчас всё это имеет значение? Разве ты можешь сидеть тут и чего-то ждать?

Я хотела услышать от него хоть что-то, но видимо он и сам думал так же, но что-то мешало ему пойти к ней, так что я просто решила что помогу ему..

— Она, должно быть, ждёт тебя! Я не знаю, насколько тебе тяжело вернуться в тот дом, но ты должен взять себя в руки, а я буду рядом и поддержу.

— Аля-тян… — его голос дрогнул.

— Ну же! Ты помог мне, теперь моя очередь. Возьми мою руку и пойдем. Я не позволю тебе оставить всё так!

Конец POV Алисы

Мне хотелось отказаться, но в то же время — нет. Да и сил сопротивляться не было. Сердце бешено колотилось, сжимаясь от страха и… надежды.

— Аля-тян, ты уверена, что хочешь в это ввязаться? Ты сделала уже достаточно. Тебе не обязательно идти туда.

— Нет, я пойду. — Её ответ был мгновенным и твёрдым. — Я хочу помочь тебе и, к тому же, я тоже хочу навестить Юки-тян.

— Спасибо тебе за всё. За то, что ты рядом с таким, как я, за то, что дружишь с Юки. Правда, спасибо. — Слова благодарности казались такими жалкими по сравнению с тем, что она делала.

— Не за что, а теперь пойдем.

Она встала напротив и протянула мне руку. Было немного неловко, но я взял эту руку. Её ладонь была тёплой и удивительно сильной. Она улыбнулась, и эта улыбка придала мне сил, и когда она слегка потянула руку на себя, и я встал.

Мы так и шли к автобусной остановке, держась за руки. А когда подошли, стоять так было неловко, и я отпустил её.

Всё это время мы молчали. Я думаю, нам обоим было что сказать. Но я не мог набраться смелости. Да и сам не знал, что у меня на душе. Я не знал, чего хочу. Боялся ответить на её чувства и не хотел её отвергать.

Я понимал, что так неправильно, но я ничего не мог с собой поделать. Не знаю, почему Аля не начинала разговор, было ли это её способом заботы о моих чувствах или она и сама не была готова.

Я не знал.

В парке она говорила очень уверенно, так что я не был уверен, да и не особо хотел об этом думать.

Автобус подъехал, и мы сели. Было уже довольно поздно, и людей было мало. Я сидел, полностью погруженный в свои мысли, как вдруг почувствовал на своей кисти тепло. Это была рука Али. Она легла поверх моей, мягко и уверенно.

— Не знаю, о чем ты сейчас так сконцентрированно думаешь, но не погружайся так сильно. — Её тихий голос был ласковым.

— Прости, я просто готовлюсь к встрече с теми, с кем не готов встретиться.

— Если ты боишься, если тебе тяжело, да не важно, каковы причины, я буду рядом.

Вдруг я осознал, что уже прошло прилично времени после уроков.

— Аля-тян, а ты предупредила родителей? Уже довольно поздно, а ты не дома и едешь к Юки.

— Не переживай, всё будет в порядке. Я говорила что задержусь. Но, наверное, стоит предупредить что дольше чем планировала. Я Маше напишу, она передаст им.

Так её рука исчезла с моей. Но её тепло продолжало греть моё сердце.

Спустя полчаса мы стояли напротив ворот дома Суо. Я был уверен, что никогда уже сюда не вернусь. На меня нахлынули воспоминания, такие яркие и болезненные, что я чуть не отступил. Я смотрел на панель домофона, и мне совсем не хотелось нажимать эту злосчастную кнопку.

Нет, я не собирался уходить. Я уже так далеко зашёл. Но я не хотел, чтобы меня вот так застали врасплох старшие члены семьи. Я подумал, что было бы здорово зайти с другого входа. Точно, Аяно же меня звала прийти, хоть я и отказал ей. Сейчас напишу ей, и она проведет нас прямо к Юки, а там…

Но не успел я достать телефон, как мимо моего лица протянулась рука, а затем раздался мелодичный, но такой громкий в тишине звонок. Алиса, как ни в чём ни бывало, нажала кнопку.

— Эй, ты зачем? — вырвалось у меня.

— А что, мы тут так и будем до ночи стоять? — Она посмотрела на меня с лёгким упрёком.

— Нет, у меня был план…

— Масачика-сама? — Из домофона раздался знакомый, чуть удивлённый голос пожилой женщины. Это была Кимишима Нацу, главная горничная семьи Суо. Я замер и не сразу смог ответить, горло пересохло.

— Давно не виделись, Нацу-сан. — Голос мой звучал чужим.

— Да-да, давно это было. Боже мой! А кто это там с вами?

— А, ну… — Я не знал, как подобрать слова. Просто представить её? А что потом? Сказать, что она подруга Юки?

— Я Куджо Алиса Михайловна, я одноклассница Масачика-куна. Юки-сан — дорогой для меня друг, так что когда я узнала, что она болеет, я захотела проведать её. Простите, что так поздно. — Аля говорила чётко и вежливо, без тени сомнений.

— Хорошо, подождите немного.

Когда связь оборвалась, я выдохнул, не понимая, облегчение это или новый виток тревоги.

— Ты такая уверенная… — пробормотал я.

— Да, потому что я пообещала тебе, что буду рядом. — Она улыбнулась, но в её глазах читалось напряжение.

— Спасибо, если бы не ты…

— Не за что. — Она чуть сжала мою руку.

Только сейчас я заметил, что наши руки сплетены. Кто кого взял за руку? Когда? Ещё в автобусе? Или когда шли пешком? Так сейчас не время, надо отпустить её. А? Не получается?

— Аля-тян, может, отпустишь мою руку?

— Да мне в принципе и так нормально. — Она пожала плечами, но не отпускала.

Тебе нормально? Нет, нет, если Нацу-сан нас увидит так, то всё не так поймет. Мой мозг будто бы резко очнулся и выбрался из тумана.

— Тут везде камеры. Так что давай без этого! Если нас сейчас увидят, всё не так поймут!

— [Да мне всё равно.] — Она бросила вызов не только мне, но и всему этому дому.

— Нет, нет, ты не понимаешь, как это выглядит.

— И как же?

— Это выглядит словно будто я привёл девушку в родительский дом на знакомство перед свадьбой! Если Нацу-сан это увидит, точно неправильно поймёт!

— [И что?] — Она сказала это еле слышно, а затем отвернулась. Но даже в темноте я видел, как её уши покраснели. Я не мог вырвать руку, это было грубо.

— Я не расслышал, что ты сказала, но у меня с этим домом… скажем так, натянутые отношения. Если я приду сюда, держа за руку девушку, дед просто выйдет, посмотрит на меня и скажет: «Ты там, часом, не офигел?»

К счастью, она поняла мои переживания и медленно, почти нехотя, отпустила мою руку. Её пальцы скользнули по моим, оставив лёгкое, прощальное прикосновение.

— [Мог бы немного и смутиться.] — прошептала она, глядя куда-то в сторону.

Серьезно? Ты из-за этого всё это делаешь? Тебя не устраивает, что я не реагирую? Ты злишься, потому что я не даю ответной реакции на твои действия? Какая же ты всё-таки милая. Мысль пронеслась в голове, заставив уголки губ дрогнуть.

Пока я думал над действиями и словами Алисы, ворота с тихим скрежетом начали открываться. Мы прошли внутрь, и тяжёлое полотно железа захлопнулось за нами, отсекая путь назад.

— Аля, спасибо тебе. — Я сказал это, глядя прямо перед собой на освещённый путь к особняку.

— Ага. — Её ответ был коротким, но в нём слышалась усталость и решимость.

Когда мы подошли к особняку, на пороге, освещённый светом изнутри, я увидел знакомую, прямую как палка фигуру. Старик, что запретил мне называться старшим братом Юки, и мой дед — Суо Генсэй.

Я думал, что испугаюсь его, но нет. Что-то внутри щёлкнуло, и я твёрдо взглянул ему в глаза, чувствуя, как рука Али незаметно легла мне на спину, как бы подталкивая вперёд.

— Простите за поздний визит, я узнал, что Юки-сан слегла с гриппом, и пришёл навестить её. — Мой голос не дрогнул.

Генсэй медленно, как хищник, осмотрел нас с ног до головы. Его взгляд был тяжёлым и оценивающим.

— Навестить? Без предупреждения? Без подарков? — Его голос был ровным, но каждый звук падал с весом гири.

— Прошу прощения. Мы узнали от Аяно-сан и сразу же приехали. — Я склонил голову в формальном, почтительном поклоне, но спина оставалась прямой.

Генсэй оценивал мою реакцию, его глаза сузились.

И в этот момент Алиса вышла вперёд и совершила изящный, безупречный поклон.

— Меня зовут Куджо Алиса Михайловна. Я понимаю, что время для визита далеко не самое подходящее, но не могли бы вы позволить мне увидеться с Юки-сан?

— Я Суо Генсэй, дед Юки. Вы пришли навестить её… Но родители в курсе этого?

— Да. — ответила Аля без тени сомнения.

Я вспомнил, что ничего не сказал отцу. Я хотел было что-то сказать, но Генсэй перебил меня, его взгляд скользнул с Али на меня и обратно.

— Ладно, проходите. — Он отступил на шаг, пропуская нас внутрь.

Когда мы зашли, я пересекся взглядом с Нацу-сан. В её глазах читалось удивление и… что-то ещё, похожее на одобрение.

— Проводи этих гостей в комнату Юки.

— Как прикажете, Генсей-сама. Добро пожаловать, Кудзё-сама, Куджо-сама. — Нацу-сан поклонилась, её лицо оставалось невозмутимым.

Аля и Нацу-сан обменялись ещё раз приветствиями, и мы пошли к Юки. Перед этим мы помыли руки и надели маски. Всё делалось в гробовой тишине, нарушаемой лишь нашими шагами по глянцевому паркету.

В двери нас встретила удивлённая Аяно. Её глаза расширились при виде меня, а затем перешли на Алю.

Я должен был приехать раньше! Почему я такой бесполезный? Я просто кусок дерьма, вот кто такой Кудзё Масачика.

— Масачика-сама… — её шёпот был полон смятения.

Юки спала. В комнате было слышно лишь её тяжёлое, хриплое дыхание. Воздух был густым от запаха лекарств и болезни. Рядом с кроватью стоял стул, вероятно, на нём сидела Аяно.

Я приблизился к кровати, сердце сжимаясь от боли. Я легонько коснулся её лба, и мне передался её жар. Вся моя вина, всё моё отступничество навалилось на меня такой тяжестью, что ноги подкосились, и я опустился на колени возле кровати.

Я оставил её одну. Эту маленькую, слабую, беззащитную девочку. Чувство отвращения к себе нарастало, грозя затуманить разум. И только женская рука плавно лёгшая на моё плечо вытащила меня из пучины моих мыслей.

— Масачика-кун, не кори себя. — Тихий и нежный голос Али отдался звоном в голове, пробиваясь сквозь гул самоосуждения.

Я посмотрел на неё. Глаза были наполнены добротой и заботой. Она переживала за меня. От этого я почувствовал себя ещё более жалко.

— Я оставил её… Я был нужен ей, но меня не было рядом. Посмотри, она такая хрупкая. — Мои слова были едва слышны.

— Ты не виноват. Не пытайся взять на себя все грехи. Да, может, ты совершил ошибку в прошлом, но этого не изменить. [Ты должен быть сильным. Сейчас ты нужен ей сильным.]

После её слов я вновь взглянул на Юки. Её веки дрогнули, затем медленно приподнялись. Глаза повернулись ко мне.

— Нии-сама? — её голос был тихим и хриплым, точно порванная струна.

Я еле услышал его. Совсем как в детстве. Именно так она звала меня раньше.

Её рука потянулась ко мне, видимо она хотела убедиться что я не иллюзия. Я взял её ладонь в свои.

— Юки, я пришёл. — Я поднялся с колен и сел на край кровати. — Прости, что так долго, прости, что опоздал…

— Ниии-самааа. — Она начала плакать, тихие слёзы потекли по её вискам. Я приблизился к ней, и она тут же обняла меня, вцепившись пальцами в мою рубашку. В тот миг я тоже заплакал. Я не мог сдержать чувств. Годы отчуждения, боли и вины вырвались наружу.

— Прости.

— Нии-сама, мне так тяжело, так больно… Почему я? — Её хриплый голос бил в самое сердце. Мне хотелось забрать всю её боль.

— Прости, прости своего глупого брата.

— Помоги мне. Больше не могу, не хочу!

— Прости. Я бы забрал всю твою боль, твои страдания себе. Я так хочу, чтобы у тебя всё было хорошо.

— Нии-сама…

Мы плакали, не прекращая. Гладя её по спине, я ощущал, какая она хрупкая. Под тонкой пижамой я чувствовал проступающие кости. Душу рвало на части от того, что я не мог ей помочь.

Вскоре она уснула прямо в моих объятьях, её дыхание стало чуть ровнее. Я аккуратно положил её обратно на подушку и накрыл одеялом до самой шеи. Я аккуратно убрал с её лица прядь волос и вытер следы от слёз на её лице платком, который молча подала Аяно.

Маска была вся мокрая от слёз и я аккуратно отложил её в сторону.

Я не знаю, сколько я ещё так сидел, держа её руку, и сколько бы просидел, если бы не тихий скрип двери.

— Юки-сан… — Этот голос, я не мог не узнать его. Низкий, мелодичный, тихий, полный тревоги.

Я невольно посмотрел в сторону двери, но голова стала резко тяжёлой. Я знал, кто сейчас там стоит, я знал, что встречу её, но не мог поднять взгляд к её лицу. Это было сильнее меня.

— Ах, Юми-сама, вы забыли маску. К тому же вы не помыли руки. Я понимаю, ваше волнение, но всё же. — Голос Нацу-сан прозвучал тактично, но настойчиво.

— Нет, нет, Нацу-сан, вы правы. Я пойду помою руки. — Голос матери дрогнул.

Всё-таки я не был готов. Я пытался сделать шаг, но не получалось. Она была так близко.

— Масачика-кун, ты как? — Аля говорила взволнованным голосом, снова касаясь моего плеча.

— А?

— На тебе лица нет. Если я как-то могу…

— Нет, всё в порядке. Я просто не был готов прямо сейчас. [Спасибо тебе. Ты очень помогла.]

— Не стоит. Я ничего такого не сделала.

— Ты помогла мне сделать важный шаг. Даже если я сейчас не смогу дойти до цели, я нашёл дорогу. Благодаря тебе, так что спасибо.

— Нашёл дорогу? — в её голосе прозвучало непонимание.

Я хотел ей всё рассказать, объяснить, как много она сделала для меня, но мысли путались. Сейчас мы были в комнате Юки, и мне не хотелось беспокоить её сон.

— Аля-тян, я пойду, ты можешь побыть ещё с Юки, если для тебя не слишком поздно.

— Спасибо за беспокойство, но я в порядке. Сейчас я нужна тебе. Так что пойду с тобой. — Она не оставляла мне выбора, и я был за это бесконечно благодарен.

Краем глаза я увидел Аяно. Она стояла неподвижно, смотря на нас. И хоть и казалось, что её лицо безэмоционально, я разглядел в нём смятение и непонимание.

— Аяно-сан, я собираюсь пойти к Генсею-саме. Позаботься о Юки. Я ещё вернусь.

— Да, я приложу все силы… — её голос был спокойным, но в нём слышалось что-то ещё, что я не смог распознать.

— Не перетруждайся. Не забывай отдыхать. И ты хотела что-то ещё сказать?

— Я… нет, ничего. — Она опустила глаза.

Я не стал пытаться выяснять, что её гложет. Так что направился к выходу.

Аля пошла за мной. Я понимал, что мог опять столкнуться с матерью, но если я остановлюсь, то уже не смогу сделать шаг. Сейчас я должен сделать то, что решил, пока ехал сюда.

Но вдруг я осознал. Я-то в какой-то степени у себя дома. Ну, по крайней мере, тут живут мои родственники, и для меня нормально быть тут до поздна или даже остаться на ночь. Но сейчас со мной Аля.

— Аля-тян, тебе не пора домой? — спросил я, останавливаясь в коридоре.

— Прогоняешь меня? — в её голосе прозвучала лёгкая обида.

— Нет, вовсе нет… Просто не хочу, чтобы ты слишком поздно вернулась.

— Спасибо за беспокойство, но я предупредила родных, так что всё будет в порядке.

— Но всё же…

— Простите, Кудзё-сама, Куджо-сама, я хотела уточнить, вы останетесь у нас до завтра? — Нацу-сан возникла как всегда из пустоты.

Она слышала наш разговор? Но она же была с матерью. Ладно, я должен ответить ей. Но, остаться тут? Смогу ли я пойти на этот шаг? Смогу ли снова войти в свою комнату?

— Простите, если это возможно, я бы попросила вас помочь мне с этим. — Аля снова взяла инициативу в свои руки. — Я думаю, что когда мы закончим, будет уже очень поздно для возвращения домой, так что если это возможно, я бы осталась в этом доме до утра. Но если нет, то я уеду.

Аля? Она останется тут? Это из-за меня? Или потому что она переживает из-за Юки? Нет, важнее, если она останется, то я тоже должен. Я не могу позволить ей быть в этом логове хищников одной.

— Куджо-сама, какая вы вежливая. Всё в порядке, я подготовлю вам комнату, не беспокойтесь, сегодня вы наш дорогой гость. — Нацу-сан улыбнулась, и в её улыбке была её вечная безмерная теплота.

— Я тоже останусь. Мне ещё нужно кое-что сделать. — Я сказал это твёрже, чем чувствовал.

— Я поняла вас. Тогда, Кудзё-сама, Куджо-сама, я оставлю вас и подготовлю всё.

Она поклонилась и ушла. А я стоял на месте, не зная, что и сказать. Я впутываю Алю всё глубже в свои дела, но всё ещё пытаюсь держаться от неё особняком. Она делает для меня всё и даже больше. А что я? Что я сделал для неё? Я должен разобраться как можно скорее. У меня больше нет ни права, ни времени тянуть с ответом на её признание.

— Масачика-кун, всё хорошо? — Её рука коснулась моего плеча. Сколько ещё раз сегодня она будет вот так с теплотой и нежностью помогать мне справиться с бушующим потоком мыслей?

— Благодаря тебе. Сегодня ты очень сильно помогаешь мне не уйти слишком глубоко в себя. Спасибо. — Голос мой перешёл на хриплый шёпот.

Я было хотел сказать что-то ещё, но послышались неспешные, тяжёлые шаги, и я остановил мысль. Генсэй возвращался.

— Кудзё-сан, я бы хотел узнать у тебя, в каких ты отношениях с Куджо-сан? — Он остановился перед нами, его пронзительный взгляд буравил меня.

А? С чего этот старик вдруг? О чём он думает? Нет, я не должен выказывать своей реакции, он всегда наблюдает.

— Это не имеет значения. — Я попытался парировать. — Однако я бы хотел поговорить с вами. Об этом доме, о моём положении и о будущем.

— Иди за мной. — Он развернулся, не ожидая возражений.

Я было хотел сказать Але остаться, но его взгляд упал на неё.

— Вы тоже, Куджо-сан.

Я не мог возразить, ведь на самом деле речь пойдет и о ней. Я бы хотел, чтобы это не коснулось её, но я не мог придумать как.

Он не стал ждать ответа, а сразу направился в свой кабинет. Таким образом, он говорил, что не нуждается в ответе, что в этом доме его слово — закон.

Как же давно я тут не был. Это место всегда было таким давящим. И именно тут мне поставили тот запрет. Но сейчас я уже не тот мальчишка, я больше не боюсь. Я чувствовал, как Аля идёт за мной, её присутствие было щитом за моей спиной.

— Итак, что же ты хотел сказать? — Генсей говорил сухо, усаживаясь в своё массивное кожаное кресло и наблюдая за нашей реакцией. Мы стояли перед ним, как подсудимые.

— Я собираюсь вернуться и занять своё место. — Я выдохнул эти слова, чувствуя, как они обжигают губы.

— Глупый мальчишка! — он ударил ладонью по столу, и звук громко хлопнул в тишине кабинета. — Ты хоть понимаешь, что несёшь?! Нельзя вот так легко этого сделать.

— Я и не говорил, что просто требую чего-то. Я сказал, что “собираюсь”, а не “хочу”, это разные вещи. Я осознаю своё положение и уже выбрал путь, которым приду к этому.

— Я уже сказал, что ты сделал свой выбор, назад дороги нет. — Его голос был холоден, как сталь.

— Да, вы правы, тогда я был мал. Я делал выбор, основанный на своих чувствах и эмоциях. Я был мелким, глупым мальчишкой. Но сейчас у меня есть цель. И я приложу все силы, чтобы забрать у Юки её место. Я больше не отступлю. — Я сжал кулаки, чувствуя, как Аля слегка приблизилась ко мне.

— Ты действительно вырос. И что же ты задумал?

— В грядущем учебном году я встану на сторону Куджо-сан и приведу её к победе на президентских выборах.

— Этого не достаточно. — Он откинулся на спинку кресла. — Если ты всё же хочешь вернуться в этот дом, то я готов принять это, но только если ты сможешь стать президентом.

Я знал, что этот старик упрям, но я не должен показывать слабости. Он проверял меня на прочность. Но даже это было неожиданно. Я думал он даже так не отступит. А значит у меня есть шанс.

— [Если это так… то я…] — тихий, но твёрдый голос Али прозвучал прямо возле моего уха.

Её голос был тихим, но не из-за неуверенности, а потому что она хотела, чтобы только я услышал эти слова. Но я не желал её жертвы ради этого дела, ведь понимал как для неё важно то что она делает. Так что повернулся и так же тихо ответил.

— [Тебе не нужно этого делать, я справлюсь. Но прости, если мои слова будут грубыми.]

А затем я вновь повернулся к человеку, которого раньше боялся, чувствуя, как гнев и решимость придают мне сил.

— Я не отступлю. Для вступления в Райкотай достаточно быть и замом. И я докажу, что заслуживаю места в этом доме, даже не став президентом. Я приведу к победе своего кандидата, а затем докажу Райкотай, что я достоин места дома Суо.

— А если я и так скажу нет? — Он скрестил руки на груди.

— Я больше не намерен плясать под эту дудку. — Я сделал шаг вперёд. — Если вы будете просто идти в отказ, то я не намерен сдерживаться. Я больше не часть этого дома и не обязан подчиняться вам. Я больше не буду стеснён своим обещанием, и на предвыборной гонке сообщу на весь зал, кто я такой.

— Хах. А смелости у тебя прибавилось. — На лице Генсея впервые за вечер промелькнуло что-то, отдалённо напоминающее уважение. — Что ж, хорошо. Если ты сможешь привести эту девушку на пост президента и вы оба сможете вступить в Райкотай, то ты сможешь вернуться, но это не значит, что я сразу сделаю тебя наследником.

— Я понимаю. Я сам приду к этому. — Я кивнул, чувствуя, как камень спадает с плеч. Первая битва была выиграна. Но впереди ещё война.

— Тогда вернёмся к изначальному вопросу. Вы в отношениях? — Он снова посмотрел на Алю, а затем на меня.

Опять он об этом?

— Причём тут это? То, с кем я и кто она для меня, вас не касается. — я не сдержал раздражение и говорил спокойно.

— Ошибаешься. Если ты вернёшься, она однажды может стать частью семьи, так что я должен знать.

И что мне ответить? Я ведь сам не понимаю, что сейчас между нами? Я не дал ей чёткого ответа. Если я сейчас скажу, что мы лишь друзья, это может очень сильно ранить её. Я не могу так с ней поступить, но и сказать, что мы пара, вот так, не поговорив, тоже неправильно.

— Она мой партнёр. Это то, что сейчас между нами. Мы партнёры по выборам. — Это была единственная правда, которую я мог сказать, не солгав ни ей, ни себе.

— Я понял. Вы оба свободны. Но, Куджо-сан, я буду наблюдать за вами. — Его взгляд задержался на ней.

— Я покажу всё, на что способна. — Аля выпрямилась, её голос звенел уверенностью. — Так что наблюдайте, не отводя глаз. Я докажу, что Ма… что Кудзё-сан сделал верный выбор. Я не проиграю, кто бы ни стоял на моём пути.

Её слова поразили меня до глубины души. Даже этот старик был удивлён, его брови чуть приподнялись. И после такой речи мы просто ушли, оставив его в его кресле-троне.

— Куджо-сама, ваша комната готова. Я провожу вас. — Нацу-сан ждала нас в коридоре.

— А? Спасибо… — Аля выглядела немного ошеломлённой и уставшей после этой словесной дуэли.

— Спасибо вам, Нацу-сан. Позаботьтесь о ней. — Я кивнул горничной.

— А, простите, но могли бы мы это сделать немного позже? Я бы хотела поговорить с Кудзё-саном. — Аля снова обратилась к Нацу-сан.

— Хорошо, тогда, где вас искать?

Аля задумалась, посмотрев на меня.

— Мы будем в моей комнате. Я позову вас, как мы закончим. Не могли бы вы подготовить для неё ванну и сменную одежду, пока мы говорим. — Я не знал чего она хочет, но разговор это меньшее что я могу для неё сделать.

— Как прикажете, тогда я откланяюсь.

Интересно, о чём она хочет поговорить? Но в любом случае, здесь не то место.

— Пойдем, здесь не подходящее для разговора место. — Я повернулся и пошёл по знакомому, но забытому маршруту.

— Угу. — Она последовала за мной, её шаги были лёгкими, но уверенными.

Мы пришли к моей комнате довольно быстро. Я взялся за ручку, на секунду замер, а затем толкнул дверь. Я вошёл и был поражён. Она словно застыла во времени. Всё было точно так же, как и когда я ушёл. Было видно, что о комнате заботились. Книги стояли ровными рядами, на столе не было пыли. Я знаю, что Генсей-сан не делает ничего просто так, а это значит, что скорее всего эту комнату сохранили для детей Юки. Как же от этой мысли гадко.

— Масачика-кун… Это… — Аля замерла на пороге, её глаза широко раскрылись.

— Да, тут жил Суо Масачика. Когда-то давно это было моей комнатой. — Я прошёл внутрь, ощущая призраков прошлого в каждом углу.

— Так много книг и учебников! Ты действительно прикладывал много сил! — Она осторожно вошла, оглядывая полки.

— Когда-то так и было.Быть наследником семьи Суо… Этот титул нужно было оправдывать, так что приходилось прикладывать все силы. — Я провёл пальцем по корешку старого учебника.

— [И ты к этому собираешься вернуться?] — Она говорила не громко и я не разобрал её настроения.

Я обернулся и увидел, как её глаза полны взволнованности и удивления.

— Я больше не могу оставлять всё на Юки. Я должен вернуться и забрать это место у неё. Я хочу, чтобы она жила свободной и счастливой жизнью. Ведь изначально это была моя роль. Я был “гением” семьи Суо. И сейчас она прикладывает много сил, чтобы стоять на моём месте.

— Масачика-кун… ты… — Вдруг я почувствовал, как она прижалась головой к моей спине, как её пальцы вцепились в мой пиджак. И как её плечи задрожали. — Тебе было тяжело? Ты был совсем один? Масачика-кун, теперь я буду рядом…

— Аля-тян… Спасибо за твою заботу, за твои слова, но… Мне нужно немного времени. — Я не оборачивался, боясь, что если увижу её лицо, то не выдержу.

Слова застревали в горле. Мне было тяжело просить её подождать. Просить быть рядом и при этом ничего не делать. Я знал о её чувствах, и от этого чувствовал, какой я эгоистичный и мерзкий.

— Я хочу разобраться… разобраться в себе, в своих стремлениях и чувствах. Хочу понять, кто я сейчас.

— Я понимаю. Я не требую от тебя ответа, я могу ждать сколько потребуется. Не спеши. — Она отпустила меня, и я наконец повернулся. Её лицо было серьёзным. — Но это не значит, что я сделаю шаг назад. Я уже сказала, я буду рядом. Не важно, что ты ответишь, не важно, ответишь ли вообще. Я хочу, чтобы и ты видел, какая я. Иначе как ты сможешь понять и дать ответ?

Я смотрел на неё, на её полные решимости глаза.

— Аля-тян… Я не заслужил этого.

— Перестань так относиться к себе! — она внезапно вспылила, её голос стал громче. — Перестань заниматься самобичеванием. Ты мне нравишься. И говоря так о себе, ты оскорбляешь и мои чувства. Так что прекращай это.

Её слова были точно лезвие ножа. Она говорила так открыто, так прямо, без утайки. После её слов всё, что я мог, — это стоять и смотреть на неё широко раскрытыми глазами. Во рту пересохло.

— Это место… — Она оглянулась со здавленой улыбкой. — Теперь я знаю немного больше о тебе, спасибо. Но, может, проведешь мне перед сном небольшую экскурсию? Я знаю, что Нацу-сан сама всё бы мне показала…

— Я понимаю. В чужом доме, так неожиданно, после стольких моментов, хочется, чтобы кто-то знакомый был рядом. Я проведу тебя. — Я постарался улыбнуться, и это получилось почти естественно.

Затем я ненадолго оставил её, чтобы узнать, где её расположили, какую ванну ей подготовили и где ей взять вещи. Я объяснил Нацу-сан всё. Конечно же, эта женщина восприняла всё по-своему, проницательно глядя на меня, но я уже был не в силах переубеждать её. Так что просто вернулся к Але. Она рассматривала мои книжные полки, взяв в руки старую фотографию в рамке — меня с Юки в детстве.

— Ты готова? — спросил я с порога.

— А? Да, пойдем. — Она аккуратно поставила фотографию на место.

Мы шли по коридорам в тишине, Аля рассматривала каждую дверь, каждую картину, и я не спешил, давая ей время.

— Тут ты уже знаешь — комната Юки. — Я сделал небольшую паузу у знакомой двери. — Хочешь, можем ещё раз к ней заглянуть.

— Не стоит, не хочу её беспокоить так поздно. — Она покачала головой.

— Да, ты права.

Мы двинулись дальше.

— Это уборная, одна из. — Я указал на дверь, сам вспоминая, какой дом огромный и какой пустой.

— Тут у нас гостевые комнаты, тебе выделили ту, где справа от двери картина с цветами. — Я остановился у нужной двери.

Обычно у меня не было проблем описать что-либо и уточнить место, но этот дом… Куча одинаковых дверей, если бы не картины, цветы да всякий антиквариат, это было бы похоже на бесконечный коридор с дверьми.

— Немного дальше ещё одна уборная, а сразу за ней — ванна, которую для тебя подготовили. В целом, из важного всё, но если тебе что-то ещё интересно, я могу показать.

Она задумалась, её взгляд скользнул по мраморным стенам и высоким потолкам.

— Это место действительно такое впечатляющее, такое… — Она замялась, подбирая слова. — Оно напоминает музей. Вроде бы и есть комфорт и всё для жизни, но не чувствуешь, что хочешь тут задержаться подольше.

В отличие от меня, она восхищалась этим местом. Но, как и я, не чувствовала, что это можно было бы назвать домом. Местом, куда бы хотелось возвращаться после уроков. Оно будто бы кричало о том, что это не место, где живут люди, а место для собраний стариков, обсуждающих важные дела.

— Ты можешь зайти в комнату, подготовиться, а я подожду здесь. Потом пойдём, и я покажу в ванной всё.

Она пристально посмотрела на меня. Потом немного покраснела и кивнула. Интересно, о чём она подумала?

Я ждал чуть поодаль от двери её комнаты. Хоть здесь и нет проблем с звукоизоляцией, я не хотел, чтобы она чувствовала дискомфорт или подумала, что я какой-то извращенец.

Когда она вышла, мы направились к ванной.

— Ну, собственно, вот и оно. — Я открыл дверь и пропустил её вперёд. — Тут справа полотенца, вот этот вот ящик с большими, а в соседнем — маленькие.

Она кивнула и прошла чуть дальше, оглядывая кафель и блестящую сантехнику.

— Тут у нас полки с щётками, мочалками и всякой такой мелочёвкой, всё новое, куплено для гостей, так что как выберешь — забирай себе, не оставляй тут.

Я видел, как она была немного удивлена, но я продолжил.

— И наконец, вот тут всякие средства для мытья: шампуни, гели, маски. Думаю, ты найдёшь там много всего. Не стесняйся и бери, что понравится, но рекомендую быть осторожной с неизвестными тебе флаконами, лучше проверяй их на запах, кто знает, чего сюда понаставили.

Она понимающе кивнула, уже изучая ассортимент.

— Думаю, в самой ванне ты уж как-нибудь без меня разберёшься. Я попросил не беспокоить тебя, но Нацу-сан довольно волнительная женщина, так что может в какой-то момент неожиданно постучаться, чтобы узнать, всё ли в порядке.

Она резко дёрнулась, будто бы я сказал что-то странное, и чуть не упала, поскользнувшись на мокром кафеле. К счастью, я инстинктивно поймал её за руку. Атмосфера была не очень, так что я решил немного пошутить, чтобы разрядить обстановку.

— Давай без странных сцен из аниме и манги. — Я помог ей встать ровно.

Но, кажется, её эта шутка не устроила. В глазах появилась лёгкая злоба, а щёки опять налились румянцем.

— В общем, ты тут осторожней, а я пойду. Хороших тебе снов. — Я говорил быстро, торопясь покинуть эту наэлектризованную атмосферу.

— Масачика-кун… Спасибо за сегодня. [За всё…] — её шёпот догнал меня уже в коридоре.

Я не понимал, за что она благодарит, но не стал уточнять и разглагольствовать. Это не то место, где я бы хотел находиться долго наедине с девушкой, так что просто кивнул, не оборачиваясь, и ушёл.

Я тоже принял ванну. Хоть я и отвык от таких масштабов, но дискомфорта не ощущал. Горячая вода смыла часть напряжения, но не смогла смыть тяжёлые мысли.

Перед сном я ещё раз ненадолго заглянул к Юки. Аяно сидела на своём посту, как страж. Юки спала, её дыхание стало чуть спокойнее. Я постоял несколько минут, просто глядя на неё, затем тихо вышел.

Я долго не мог заснуть. Это место слишком навевало воспоминания. Посторонние звуки, скрип половиц, шелест деревьев за окном — всё казалось знакомым и враждебным. Я ворочался, пока первые лучи утра не начали пробиваться сквозь щели в шторах.

Утро субботы началось с того, что Нацу-сан разбудила меня тихим, но настойчивым стуком в дверь. Надо было вставать и идти на завтрак. Несмотря на давящее желание поспать подольше, я подорвался и очень быстро собрался. Я знал, Алю тоже пригласят, и не хотел прийти позже неё. И хоть меня обуревал страх встречи с матерью, я не мог отступить.

Мне повезло, и мы с Алей встретились в коридоре. Она выглядела свежей, но в её глазах читалась лёгкая усталость.

— Доброе утро, Масачика-кун. — Её голос был тёплым, слегка взволнованным.

Отчего-то такие простые слова показались очень интимными в этой мрачной обстановке. Словно она не просто поздоровалась, а сказала что-то личное.

— Да, и тебе доброе утро, Аля-тян.

— Ты выглядишь не выспавшимся, но кажется, что немного лучше, чем вчера. — Она внимательно посмотрела на меня.

— А, ну, это потому что… — Я чуть не ляпнул, что это благодаря ей. В такой атмосфере это можно было очень сильно исказить и не так понять. Ведь я хотел сказать, что чувствую себя лучше из-за её вчерашней заботы, а не то, что всю ночь думал о ней. — Просто отвык от этого места и не сразу уснул. Но немного сна прояснило мою голову.

После этого короткого диалога мы вместе направились в столовую. Там уже были Генсей, мама, Нацу-сан и, к моему удивлению, отец. Видимо, он сразу по возвращении направился сюда, чтобы проведать Юки.

Мы заняли свои места напротив моих родителей. Генсей молча начал трапезу, и остальные последовали его примеру. Тишина за столом была оглушительной.

Я старался не смотреть в сторону матери, но даже так, я не мог не заметить, что между ней и отцом царила довольно тёплая, хоть и натянутая атмосфера. Они перекидывались редкими фразами. Они были в разводе, но, возможно, оба всё ещё любили друг друга. Этот дом… Он приносил боль всем его обитателям.

Когда Генсей доел, он, не проронив ни слова, покинул столовую, и мы остались вчетвером. Напряжение слегка спало.

— Масачика, доброе утро. — Наконец, разорвал тишину отец. Он выглядел усталым, но его улыбка была искренней.

— Доброе утро, отец, ты давно вернулся?

— Вчера, прости, что не сообщил.

— Я тоже не сказал, что буду тут. — Я почувствовал неловкость.

— Ты представишь нас? — Отец кивнул в сторону Али.

— Конечно. Это Куджо Алиса Михайловна, она моя одноклассница и подруга Юки. — Я повернулся к Але. — А этот мужчина — мой отец, Кудзё Кётаро.

— Приятно с вами познакомиться. — Аля встала и совершила безупречный поклон.

— Я тоже рад знакомству. — Отец тоже вежливо поклонился, а затем посмотрел сначала на мать, потом на меня, и в его взгляде читался немой вопрос.

Как бы я к ней не относился, что бы ни чувствовал, я должен был её представить. Я глубоко вздохнул, собираясь с духом.

— Рядом с ним сидит моя… мать, Суо Юми.

— Я тоже очень рада с вами познакомиться, Куджо-сан. — Мама подняла на неё глаза и я рефлекторно отвёл взгляд.

Повисла неловкая тишина, которую нарушил отец.

— Масачика, ты сегодня уже заходил к Юки?

— Нет, а ты, отец?

— Мы заглянули перед завтраком, но она спала. — Он имел в виду себя и маму.

Сейчас я должен был сделать шаг. Самый сложный, но в то же время и такой необходимый. Я отпил глоток воды, чтобы смочить пересохшее горло.

— Мама… — я произнёс это слово громко и чётко. Но внутри всё сжималось.

Её до этого опущенные глаза поднялись, и она с волнением смотрела на меня. В них читалась та самая вина. Я знал, что она это чувствует, но всё равно это казалось шокирующим.

— Я думаю, нам стоит поговорить. — Сказал я, отодвигая стул.

Она лишь слегка кивнула. Я почувствовал, как под столом Аля слегка погладила мою руку. Эти её маленькие, заботливые жесты… Они помогали мне, я мог двигаться дальше только потому, что она была рядом.

— Куджо-сан, ты можешь пока что сходить и проведать Юки. Тут я должен сделать всё сам. — Я посмотрел на Алю.

— Да, я понимаю. Тогда так и поступлю. — Она встала. — Но я дождусь, пока ты закончишь, так что когда будешь готов возвращаться — скажи мне.

— Я бы хотел попросить тебя не ждать меня, но знаю, что тебя не переубедить. И всё же, если я слишком задержусь — поезжай домой.

— Хорошо. — Она улыбнулась мне ободряюще и вышла из столовой.

Мать встала из-за стола и, не глядя на меня, направилась в свою комнату. Я поклонился отцу и пошёл за ней, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

Я не часто бывал у неё в комнате, но я точно помнил это пианино. Немного сколов на углу, но никогда не пыльное. Она всегда заботилась о нём.

Она указала мне на стул возле небольшого стола, и я присел. Она же слегка передвинула табурет пианино и села на расстоянии от меня, словно боясь приблизиться.

На меня накатили воспоминания. Её глаза, что избегают меня, её крик: “Перестань!”, то, как я пытался вернуть её любовь и ничего не понимал. Вся обида и боль резко накатили, сжимая горло.

Но, взглянув на неё сейчас, я попытался привести мысли в порядок. Она сидела, сгорбившись, и выглядела такой же потерянной и напуганной, как и я тогда.

Всё нормально. Я должен узнать правду. Я уже не так слаб, я хочу понять, почему. К тому же нельзя вспоминать только плохое. Сейчас, оглядываясь, я понимаю, что она сожалела. Я понимаю, что на самом деле ещё раньше она была доброй и любящей матерью, и мне хотелось понять, что случилось с той женщиной.

— Мама… — снова начал я, на этот раз мягче.

— Да? — её голос дрогнул.

— Тогда, когда я ещё принадлежал этому месту… Когда… Почему ты больше не могла смотреть на меня? Почему всё так случилось? Почему ты не могла больше слушать моё пианино?

— Я знаю, что причинила тебе много боли. — Она смотрела на свои руки. — Что бы я ни сказала, это не изменит этого факта. Я была плохой матерью.

Мои кулаки сжались. Я хотел сказать, что это не так, но слова застревали в горле.

— Ты не был ни в чём виноват. Это всё мои ошибки. Мне очень жаль, мать не должна поступать так с ребенком.

Сейчас, сидя тут, она была словно брошенный котёнок. Я видел в ней море сожаления, боль, страх, тревогу.

— Расскажи мне всё. Я больше не хочу недосказанностей. Не хочу убегать.

— Ты стал совсем взрослым…

Сказав это, она встала, подошла к журнальному столику в углу комнаты, на котором стояла ваза с цветами и фотография, которую она взяла и протянула мне.

— Вот, возьми.

На фотографии я будто видел маленькую Юки и себя. Но это были не мы. Это была мама и…

— Наотака… это был мой дядя? — я удивлённо посмотрел на неё.

— Верно, это мы с братом, но он покинул нас слишком рано.

— Юки так на тебя похожа…

— А ты похож на Ноа… Не внешне, внешне у вас не так много сходств, но твои глаза… Твои старания, усердия, твоя безграничная любовь к сестре — это то, чем вы безусловно похожи. — Она замолчала, собираясь с мыслями. — Я даже не знаю, с чего начать…

А после мама рассказала мне всю свою жизнь. О своей матери, о людях семьи Суо, что прогнал её брат, когда те на похоронах их матери предлагали Генсею заново жениться. О том, что у неё не было таланта, и все сравнивали её с братом. Всё, что у неё было — пианино. Это единственное, в чём Наотака не мог быть лучше неё. Но, как она и сказала, он ушёл слишком рано. И она пыталась занять его место. Однако ей это было не по силам, хоть она и старалась.

А потом в её жизни появился отец. И он занял это место. Потом появились мы с Юки и стали для неё всем. Но я очень напоминал ей брата. А затем… Затем я забрал у неё то единственное, что было. Моё сердце сжалось от боли, пока я слушал её рассказ. Ей было невыносимо больно, сейчас я это понимаю. У неё отобрали всё, что было дорого: мать, брата, а затем и пианино. Она была одинока, и никто не мог её понять. Всё вокруг приносило боль, даже собственный сын.

— Мама… Мне так жаль… Я не знал… Нет, не так, я не хотел, не хотел, чтобы тебе было больно. Прости… — Я сам не заметил, как заплакал.

— Ты не должен просить прощения. Ты был лишь ребёнком. Ребёнком, что хотел порадовать мать. Это ты прости меня… — Она тоже беззвучно плакала.

— Всё в порядке, правда. Я… как я могу винить тебя. Точно не теперь.

Как-то дедушка Томихиса сказал мне, что я похож на свою мать. Только сейчас я понял его слова. Мы оба накручивали себя, чувствовали вину и корили за сделанное. Но в отличие от меня, она не сбежала. Она боролась. Но теперь и я встал на этот путь.

— Уже не будет как раньше. — Я вытер лицо и поднялся. Голос мой звучал устало, но твёрдо. — Но мы можем начать всё с самого начала.

Я встал со стула и поставил его напротив пианино. А затем посмотрел на неё. Она поняла меня без слов и тоже придвинулась к нему, сев на табурет.

— Что ты хочешь сыграть? — Её тихий голос больше не был наполнен болью, но в нём всё ещё слышалось сомнение.

— Я не знаю. Я просто подумал, что это будет неплохой идеей. Но для кого мне играть? — Я растерялся. Я всегда играл для кого-то. Сейчас я не мог сыграть для неё, потому что играл с ней.

— Может быть, для Юки?

— Я бы с радостью, но… Она слишком слаба сейчас, чтобы её тревожить.

— А что насчёт того, чтобы сыграть для себя?

— Я так не могу. Я бы хотел когда-нибудь ещё раз сыграть и для тебя, но сейчас я хочу сыграть именно с тобой. Я чувствую, что мне это надо.

— Я понимаю, тогда, может, Куджо-сан?

— Аля-тян… Думаю, так можно, но что мы будем играть?

— Тебе придётся выбрать самому. — Она улыбнулась, и в её улыбке была поддержка.

— Хорошо. Подожди меня немного, я приведу её.

— Да, конечно, я буду ждать вас тут.

Пока я шёл, в голове всплыла мелодия. Хоть она довольно и современная, но мама должна её знать — Ludovico Einaudi — «Una Mattina». Так я смогу выразить все свои чувства.

У Юки Али не было, так что я зашёл в гостевую комнату, которую ей выделили. Дверь была приоткрыта.

— Аля-тян, прости, не могла бы ты пойти со мной? — спросил я, заглянув внутрь.

— Что-то случилось? Всё в порядке? — Она тут же вскочила с кровати, её лицо выражало беспокойство.

— Да. Всё хорошо, просто… — Я не хотел ей говорить, что хочу сыграть для неё, я просто хотел, чтобы она пришла и услышала, как мы играем. — Можешь опять слепо довериться мне и пойти со мной?

— [С тобой никогда не бывает просто.] — Она вздохнула, но на её губах играла улыбка. — Но для этого и нужны друзья.

К счастью, она согласилась без объяснений. И я привёл её в комнату. Мама усадила её на диван, после чего я объяснил маме, что хочу сыграть.

Я давно не играл, пальцы казались деревянными, но они помнили. Я положил пальцы на клавиши, сделал глубокий вдох и начал. С первыми же нотами сердце наполнялось разными чувствами. Я сам не до конца их понимал, но казалось, это то самое, что я хочу сейчас сказать. Не то чтобы грустно, но и не радостно. Вроде бы расслабляет, но в то же время заставляет задуматься. Это так похоже на всю мою запутанность, что мне даже стало легче.

Я словно отпустил часть себя и показал эту частичку Але и маме. Словно разделил это с ними.

Когда мы закончили, на лице Али я увидел смятение и восхищение. Кажется, я смог донести свои чувства. А мама… Её лицо тронула лёгкая, но настоящая улыбка. Кажется, я смог сделать то, что хотел.

— Спасибо. Спасибо вам обеим, что пошли у меня на поводу. Спасибо тебе, мама, что разделила этот момент со мной. Спасибо тебе, Алиса-тян, что пришла, что выслушала. Хоть я и играл с мамой, но всё же я не могу играть просто так. — Я сказал это, глядя на Алю.

— Просто так? — она переспросила.

— Угу. Я всегда играл для кого-то.

— И сейчас этим кем-то была я? — Её голос дрогнул от сдерживаемых эмоций.

— Прости, что не объяснил всё. Я не смог найти слов.

— Нет, нет, всё в порядке. Это… Это было красиво. — Она встала. — Юми-сан, Масачика-кун, это правда было очень здорово. Я тронута до глубины души.

— Куджо-сан, я рада, что рядом с моим сыном есть такой человек, как вы. — Мама тоже встала и поклонилась Але.

— Я тоже этому рад. — Я улыбнулся. — Аля-тян — очень важный друг. Она очень помогла мне. Только благодаря ей я сейчас стою тут и могу говорить. Так что это тебе спасибо, Аля-тян.

Я видел, как на мамином лице появилось удивление, когда я назвал Алису другом. А улыбка Али на секунду стала грустной, но лишь на секунду. Её лицо всё равно слегка покраснело.

— [Важный…] — Она произнесла это тихо и очень робко, но как будто бы оберегая это русское слово, словно драгоценность.

Мне хотелось ещё раз сходить к Юки и всё же покинуть этот дом, увести Алю отсюда, в нормальный мир.

Так что мы попрощались с мамой и ушли. На пороге она окликнула меня.

— Масачика-сан, береги её! Люди, которые дарят нашим сердцам тепло, — очень важны.

Последние мамины слова запали мне в душу. И хотя я даже не обернулся, мысленно я ответил ей: «Иначе и быть не может», но сказать это вслух не смог.

Мы посидели немного у Юки, она ненадолго просыпалась, кажется, ей стало чуть лучше. Они перекинулись парой фраз с Алей, и когда она уснула, мы наконец покинули этот дом. Ворота закрылись за нами с тихим, но окончательным щелчком. Я глубоко вздохнул, впервые за долгое время чувствуя не тяжесть, а лёгкость и странную, хрупкую надежду.

Вернувшись в пустую квартиру, я с размаху бросил сумку на пол и тут же рухнул за стол, уткнувшись в учебники. До экзаменов оставались считанные дни, а впервые за долгое время в груди копилась не привычная тяжесть, а странная, неуловимая лёгкость. Проблемы никуда не делись, но гора на плечах будто бы уменьшилась. Я сделал шаг, может даже два.

Но один камень всё ещё лежал на душе. Отчаянно не желая к нему прикасаться, я с головой нырнул в формулы и даты.

Ближе к вечеру телефон вибрировал, вырывая из царства чисел.

Аля: “Ты как там?”

Простое беспокойство после вчерашнего и сегодняшнего? Или ей самой сейчас невыносимо одиноко? У неё был целый день, чтобы переварить всё: выходки Юки, моё молчание, осознать, насколько смешной была её ревность. Должно быть, сейчас ей тяжело, а выплеснуть не на кого. Я должен был поддержать разговор, дать ей отдушину.

Я: “Я в полном порядке. Решил в учебе утопиться, чтобы отвлечься.”

Аля: “Я рада, что ты не уходишь в себя!”

Она явно хотела говорить, но, как и я, не знала, с чего начать. Это сложно, особенно в наших обстоятельствах. Но сейчас я не могу дать ей большего.

Я: “Спасибо за твою поддержку. Она очень важна для меня.”

Аля: “Ты тоже с многим мне помог, так что я просто отвечаю тебе тем же.”

Аля: “Если я что-то могу сделать ещё… скажи.»

Эх, Аля. Это мило. Ты прикрываешься взаимностью, а на деле просто хочешь быть ближе? Увидеть, какой я на самом деле? Ты побывала в логове зверя и теперь хочешь разгадать его? Я покажу. Обязательно. Но сейчас в голове кроме тебя и учебы была ещё Юки. Нет, даже не так, Юки забивала мою голову намного больше.

Я: “Спасибо, если понадобится помощь — сообщу. Пока Юки болеет, буду к ней заглядывать. Если хочешь — тоже приходи.”

Я искренне желал, чтобы к Юки заглядывал хоть кто-то кроме её бесполезного брата.

Аля: “Да, я ещё заеду к ней. Но не думаю, что стоит нам вместе…”

О? Тебя теперь смущает наше совместное появление?

Я: “Ты права. Тогда будь осторожна. Суо — не самое приятное место.”

Аля: “Спасибо за беспокойство.”

Аля: “До встречи в школе.”

Я: “До встречи.”

Верно. Завтра выходной, но в понедельник мы снова увидимся. И придётся снова надевать маски: я — безразличного лентяя, она — собранной отличницы. Играть, будто ничего не случилось.

Снова завибрировал телефон.

Аля: “Я хотела спросить… Не хочу писать, можно позвонить?”

Я сам набрал её номер.

— Алло, о чём хотела спросить? — Я старался говорить как обычно, но голос был тихим и уставшим.

— Как много знает Маша?

— Аааа, так вот оно что? — Я дёрнулся от неожиданного вопроса.

— Да, если я вдруг захочу с ней поговорить, я должна понимать, что могу сказать, а что нет.

— Ну, я встретил её, когда родители были близки к разводу. Но я был ещё Суо. Особо ничего не рассказывал, разве что вечно хвастался своими достижениями. — Я горько усмехнулся. — Так что она знает, что я и Юки родные, что я был Суо. Знает, что играл на пианино… Тогда во мне ещё теплилась надежда, я думал, всё наладится, и пообещал как-нибудь сыграть для неё.

— Сыграть для Маши… — её голос дрогнул, выдав тревогу, которую она тщетно пыталась скрыть. — И что ты с этим будешь теперь делать?

— Не знаю. Не думал об этом. Пока не планирую возвращаться. Это был лишь один раз. В тот момент я не мог иначе выразить всё, что чувствовал. Это был символ. Символ того, что мы смогли переступить через прошлое.

— Так значит, ты больше не будешь играть?

В этот момент на фоне послышались шаги и приглушённый голос Маши. Но я не разобрал слов.

— Маша, я позже тебе всё объясню. Прости, Масачика, видимо, на этом всё. И спасибо, что позвонил и рассказал.

— Тебе спасибо, что думаешь о таких вещах. Для меня это важно. Я не хочу, чтобы это пошло дальше. До встречи.

Я бросил телефон на кровать и повалился рядом, уставившись в потолок. В голове стояла оглушительная тишина. Я просто слушал, как бьётся сердце — неровно и часто. Пора было готовить ужин, но тело отказывалось двигаться.

POV Алиса

Пока мы говорили я задумалась о Маше и о нём. Правильно ли я поступаю? Но сейчас она здесь и я не могу её заставлять ждать.

— Маша, ты чего-то хотела?

— Честно говоря, я и не помню уже. — Маша замерла в дверях, её взгляд стал задумчивым. — Когда ты спросила «Ты больше не будешь играть?», ты ведь говорила с Масачикой-куном?

— Да, — я вздохнула, чувствуя, как тревога поступает к горлу. — Я просто хотела узнать о произошедшем, а в итоге он сказал, что когда-то обещал сыграть тебе, но на мой вопрос, что он будет с этим делать, ответил, что не собирается больше играть.

— Значит, он тебе рассказал? — в голосе Маши прозвучал неподдельный интерес.

— Да, прости, что не сказала. Вчера я написала, что еду к Юки и что могу задержаться, но я поехала с ним. Он рассказал мне о прошлом. Теперь я понимаю, о чём ты говорила. И насчёт Юки, и насчёт его боли. Но я знаю далеко не всё. Его прошлое — это айсберг. А мы с тобой видели лишь верхушку.

— Думаю, сейчас ты знаешь чуть больше меня. — Маша грустно улыбнулась. — Ведь ты увидела что-то, что рассказало тебе о его боли. Но я знаю, как он «дорожит» своим прошлым, так что не буду лезть. В конечном итоге, он уже не нуждается во мне. Он больше не тот мягкий и ранимый мальчик, который нуждался в похвале.

Какая же я дура. Я же знала кто он для неё! Ещё с того разговора перед новым годом. И всё равно… Как я могла так с ней поступить, даже если между ними сейчас ничего нет. Почему я так поступила?

— Маша… Прости, я не должна была…

— Нет, всё в порядке. — она перебила меня, и её голос дрогнул. — Как он сказал: [Са-куна больше нет].

Она произнесла это тихо, и в её глазах стояли слёзы. Я не могла просто смотреть на её страдание. Отчасти из-за понимания что ей больно, отчасти из-за собственного чувства вины.

— Маша, обнимашки? — предложила я, сама удивившись такому порыву. Возможно это нужно было мне самой.

Она посмотрела на меня, и в её карих глазах что-то дрогнуло — будто лёд, подтаявший от неожиданного тепла. Затем она шагнула вперёд и крепко, почти отчаянно, обняла меня. Я ответила ей тем же, чувствуя, как её плечи слегка вздрагивают. А потом я ощутила на своей шее влажные капли.

— Маша, я…

— Не надо слов, — прошептала она, прижимаясь щекой к моему плечу. — Я сама не понимаю. Мне так грустно и так радостно одновременно. Кажется, я просто слишком переполнилась чувствами. Со мной всё хорошо. Не переживай.

Мы сидели так, не двигаясь. Мне тоже хотелось плакать, но я сдерживалась. Почему? Из-за её боли? Или из-за моей собственной? Из-за вины? Он знал о её чувствах и отверг их. Он знает о моих чувствах, но не отвергает и не говорит ничего. Словно моя любовь для него — просто игрушка. Если бы он отверг меня, было бы больно, но не так мучительно. Эта неопределённость истощала. Но я не могла давить на него. Сейчас ему и самому было несладко. Я понимала это разумом, но сердце разрывалось на части.

Не знаю, сколько мы просидели, но когда Маша успокоилась, её лицо было полно заботы и любви.

— Аля, не думай обо мне, ведь тот кто был со мной уже не существует.

— Маша… — Я хотела возразить, узнать каким он был, но слова застряли в горле.

— У меня правда всё впорядке. Я не хочу чтобы ты остановилась только потому что он был Са-куном для меня. Мы уже отпустили прошлое. — Хоть она так и говорила, но я понимала что всё не так просто.

— Но…

— Без но! Борись за счастье, кто бы не стоял на пути. Это же часть тебя! Ты же всегда стремилась делать всё на 100%. Ты всегда прикладывала все силы, чтобы добиться желаемого, так почему же сейчас останавливаешься?

— Да как я могу! Он же был твоим… — Я не смогла договорить.

Я ведь знала что Маша верила что он её судьба. Она столько говорила о нём с теплотой. Она любила… нет, она всё ещё его любит. Как я могу встать на пути сестры в любви…

— Именно. Был. Только ради тебя я скажу это, так что послушай меня. Я никогда не забывала о нём и никогда не отказывалась, но ты и я… и он, кажется что всё слишком сложно, но на самом деле мы не любим одного и того же человека. Сейчас он Кудзё Масачика, тот кого любишь ты! Тот кто был дорог мне остался там, далего в прошлом. Где он был Са-куном. Я больше его не увижу, ведь он не хочет им быть, так какой же тебе смысл отступать?

Её голос был тихим и нежным и полным боли. Я понимала что она говорит, и всё же я не знала что делать.

— Я правда… Правда могу так поступить?

— Это сделает меня чуточку счастливее.

— Почему?

— Потому что в конечном счёте, я надеюсь, два дорогих мне человека будут счастливы. — Договорив это она встала и ушла, не дав мне больше ничего сказать.

Я осталась сидеть на кровати, в тишине, которую нарушал лишь отголосок её слов. «Два дорогих мне человека». Она включила меня в это число. Сквозь собственную растерянность и чувство вины я вдруг с болезненной ясностью осознала — Маша не просто смирилась. Она благословляла меня. Ценой собственного сердца она отдавала мне то, что годами бережно хранила в самой глубине души. Эта мысль была одновременно невыносимо тяжелой и... освобождающей. Она была сильнее меня. Сильнее моих сомнений. Если она, чьи чувства были такими чистыми и верными, могла найти в себе силы отпустить и желать нам счастья, то какие у меня были права цепляться за свою нерешительность и вину? Это было бы оскорблением её жертвы. Глубокий вдох. Ещё один. Комок в горле медленно рассасывался, сменяясь твёрдой, холодной решимостью. Маша выбрала быть моей сестрой и моей поддержкой. И я должна была оправдать её доверие. Не отступать. Не сомневаться. Быть достойной её великодушия.

Всё воскресенье я провела, перебирая в памяти вчерашний день. Юки-тян… Только тогда я по-настоящему осознала, что они брат и сестра. То, как они плакали в обнимку, как он смотрел на неё. Никаких сомнений. Меня сжигал жгучий стыд за все свои мысли, слова и ревность. Я пыталась утешить себя тем, что не знала всей правды, но если бы была чуть внимательнее… Нет, я бы не заметила. В школе они другие. Хотя их глаза… Если бы я смотрела без предубеждений, смогла бы я увидеть сходство?

Ответа не было.

А когда я вспоминала его комнату в доме Суо, я пыталась представить его завалившимся книгами, сидящим допоздна за учёбой. Глядя на него сейчас, в это верилось с трудом. Но я не могла отрицать того, что видела своими глазами.

И последнее, с чем я боролась, — это желание погуглить его. Я десятки раз доставала и убирала телефон. Пару раз даже открывала ту самую фотографию. Он был таким милым и не по-детски серьёзным… Его раны должны были быть ужасно глубоки. Хоть он и выглядел лентяем, но был ли он на самом деле таковым?

Я помню как в детстве у меня были увлечения. Меня отдавали на балет, потому что я этого хотела, я училась петь, потому что мне это нравилось. Но какое детство было у него? Всё, что я знала, — он был Суо. Играл на пианино. У него было много учебников. И всё. Смогу ли я теперь спросить о нём у Юки-тян? Услышать какую-нибудь смешную историю из их детства?

Я так глубоко ушла в себя, что почти уснула, когда мама позвала меня ужинать.

конец POV Алисы

Воскресенье пролетело впустую. Я плыл по течению, пытаясь сохранить видимость, будто ничего не произошло. Хоть я и заключил перемирие с прошлым, я переоценил свои силы. Кардинальных изменений во мне пока не случилось. Всё, что я смог, — это позвонить Аяно и поговорить с Юки по видеосвязи. Она выглядела значительно лучше, и я пообещал навестить её до экзаменов.

В общем, ещё один день канул в Лету. Я почти ничего не делал: вялая разминка, короткая пробежка, пара часов за учебниками, аниме. Обычный, до боли привычный день. Я даже не заметил, как стемнело, и пора было ложиться спать.

Утром в понедельник я, взяв с собой учебники и сменную одежду на случай ночёвки, отправился в школу. Сумка оказалась непривычно тяжёлой. Я был дежурным и вышел пораньше.

Али ещё не было. Я всегда старался приходить первым, давая ей хотя бы здесь немного отдохнуть от собственного упрямства. Но в этот раз, видимо, поняв мою тактику, она пришла раньше обычного.

— Доброе утро, Масачика-кун.

— Доброе утро, Аля-тян. Ты рано.

— Не всё же тебе одному дежурить, — она поправила прядь волос, избегая моего взгляда.

— Мне так было комфортнее. Делал всё в своём темпе.

— Ну, уж прости, что нарушила твою идиллию.

— Всё в порядке. Спасибо за помощь.

— Это моя обязанность как дежурной, — парировала она, направляясь к шкафу с тряпками.

Мы быстро навели порядок, и она уткнулась в учебник. Я видел, с каким усердием она готовилась к выпускным экзаменам. Планировал было подремать, но, глядя на её сосредоточенную спину, не смог остаться в стороне и тоже раскрыл учебник.

Вскоре подтянулись остальные, и я незаметно перешёл в свой привычный режим сна.

Одно дело — Аля, которая прошла ради меня через многое и с которой я связал своё будущее. И совсем другое — остальные. Лишнее внимание мне было ни к чему, пока не настанет время выборов. Я должен был приберечь козыри. С экзаменами такой фокус не проходил, но с общественным мнением — запросто. Я должен был обойти Юки и забрать у неё эту ношу. Я обязан был сделать это как её брат.

Уроки пролетели незаметно.

— Аля-тян, мы почти закончили, можешь идти, я тут сам доделаю, — сказал я, вытирая пыль с подоконника.

— Не буду отказываться, — она кивнула, не глядя на меня. — Тогда до завтра.

— До завтра.

Она согласилась так легко… Неожиданно. Видимо, неловкость между нами была взаимной.

Закончив уборку и сдав ключ учителю, я направился прямиком к дому Суо, перекинувшись парой ничего не значащих фраз с Хикару и Такеши, которые репетировали своё выступление на выпускном.

В этот раз я решил проскользнуть незаметно и попросил Аяно провести меня через чёрный ход.

— Юки, привет. Как ты? — я присел на край её кровати.

— Браатик, ты пришёл! — её лицо озарилось радостной улыбкой, но я заметил остатки усталости в глазах. — Я так рада!

— Вижу, тебе уже лучше, но не перенапрягайся. Скоро экзамены, будет плохо, если их пропустишь.

— И это так ты жалеешь свою бедную больную сестричку? — она надула губы.

— Ну, всё, всё, только не плачь, — сдавленно вздохнул я. — Иди сюда.

— И он был пойман в сети! — она тут же воспряла духом.

— Никаких обнимашек.

— Тц. — Произнесла она отводя взгляд.

— Не надо цыкать.

— Тогда… Может, почитаешь мне? Как в детстве? — Она посмотрела на меня умоляюще.

— Ну, я даже не знаю… А что бы ты хотела?

— Что-нибудь из того, что ты читал тогда.

— Подождёшь, пока я схожу за книгой?

— Да, но не слишком долго задерживайся.

— Ладно…

— И, братик…

— Что?

— Я предвещаю! Моя чуйка подсказывает, что тебя ждёт сегодня эпизод неловкого общения!

— Ага, я понял, — фыркнул я. — Спасибо, что предупредила.

Юки почти поправилась, раз есть силы на такие шутки. Но лёгкое беспокойство засело у меня в груди. Отмахнувшись от него, я отправился в свою старую комнату. И едва открыл дверь, как понял, откуда ноги у этого беспокойства.

— Аля-тян?

Она стояла у книжных полок, с любопытством разглядывая корешки.

— А? Масачика-кун, ты тоже здесь? — она вздрогнула и отпрыгнула от полки, как ошпаренная, её лицо залилось краской. — Ох, нет, подожди, это не то… Я не…

— Не переживай, я понимаю, — я поднял руки в успокаивающем жесте. — Юки что-то тебе наплела. Мы оба попали в её сети. — В голове загорелась лампочка. — Хо, чёрт, в какой же момент она начала эту игру?

— А?

— Не обращай внимания. Просто забудь.

— Но это как-то неправильно… — она потупила взгляд, сжимая руки в замок. — Я не должна была без спроса рыться в твоих вещах.

— Это больше не мои вещи. Тут нет ничего моего.

— Но Юки-тян сказала…

— Она может много чего сказать, чтобы потом наслаждаться зрелищем, — я покачал головой.

— Ты преувеличиваешь.

— Ну да, именно поэтому мы тут с тобой стоим и болтаем. Она просто хотела, чтобы тебе… нам было неловко. Хотя, наверное, изначально задумка была иной, я ведь не говорил, что приду.

— Ну, я в любом случае поступила неправильно, прости.

— Всё в порядке. Давай лучше вернёмся к ней.

Аля кивнула, и мы молча направились обратно.

— А вот и главные герои! — Юки встретила нас сияющей улыбкой. — Что скажете о сюжете?

— Он ужасен. Совсем легко считывается, — парировал я.

— Ох, братик, ты слишком жесток! — Она театрально прижала руку к груди.

— В следующий раз я дам подробную критику.

— В следующий раз сцена будет лучше! Я подготовлюсь. Кто знает, что может произойти в ромкоме-гаремнике?!

— Что ты несешь?

— Конечно, я говорю о тебе, мой милый братец!

— [Ч-что это? Как…] — тихий, полный смятения голос Али заставил меня обернуться. Она стояла позади, и на её лице застыла смесь шока и смущения.

— Братец, мне нужен срочный перевод!

— Да ты и без перевода всё поняла. Она до ужаса шокирована твоим поведением.

— Ах, точно! — Юки хлопнула себя по лбу с наигранным раскаянием. — Алиса-тян же не видела мой «режим отаку»! Как я могла забыть?

— Ты не забыла, не придуривайся, — я скрестил руки на груди. — Ты это специально.

Она тут же отвернулась с видом «Не прокатило» и мгновенно перевоплотилась в образ благородной леди.

— Алиса-тян, ты же не обижаешься на меня? Прости, я не хотела тебя так напугать.

— А? Н-нет, всё в порядке, — Аля растерянно помотала головой. — Просто это было… неожиданно.

— Аля-тян, не ведись ни на что, — предупредил я. — Всё обман. Не верь ни единому её слову. Подвергай сомнению абсолютно все её слова и действия.

После моих слов Юки закатила истерику, повалившись на подушки.

— Братик меня не любит! Злюююка! Я больше не нужна братику!

— Юки, я не поведусь на это.

— Мог бы и подыграть хоть немного.

— А ты можешь хоть немного быть серьёзной?

— Я могу быть серьёзной ровно двадцать четыре минуты в день. Как одна серия аниме!

— Неисправима.

— Алиса-тян, ты что-то хотела сказать? — Юки перевела стрелки на Алю.

— А, ну… Как бы… Это… — Аля замялась, её взгляд метался между нами. — Вы всегда такие?

— Хм, братишка, у нас бывает иначе? — подмигнула Юки.

— Иногда она перегибает палку и похлеще, — вздохнул я. — Сейчас она сдерживается, потому что это дом Суо.

— Похлеще? Куда уж…

— Братишка наговаривает на меня! — возмутилась Юки. — Я самая лучшая сестра на всём белом свете! Таких как я больше нет! Так ведь?

— Да, определённо, ты такая одна, — констатировал я.

— Стесняешься выражать свою безграничную любовь к младшей сестре, когда кто-то смотрит? — она хитро прищурилась. — Или дело именно в Алисе-тян?

— Заткнись.

Аля выглядела совершенно потерянной. Ещё немного — и её процессор бы перегрелся от перегрузки.

— Умерь пыл, Юки, — строго сказал я. — Пожалей Алю-тян. Тебе не помешает обзавестись здравым смыслом.

— Он у меня есть.

— И где же он?

— Я его игнорирую. Слишком геморно слушать.

— Юки-тян, — осторожно начала Аля, — а то, какая ты в школе, это маска? Какая ты настоящая?

Она пыталась анализировать Юки, но это было выше её сил.

— Я пойду переоденусь, а вы тут общайтесь, — объявил я, чувствуя, что атмосфера накаляется.

— Возвращайся скорее, братик! — крикнула Юки мне в спину. — Я подготовлю тебе сюрприз!

— Откажусь. Оставь такие затеи на другой раз.

— То есть ты всё же не отказываешься, а просто откладываешь?

— Юки! Всё, я пошёл!

Я выскочил из комнаты и захлопнул дверь. Я знал, что Але сейчас несладко, но надеялся, что в моё отсутствие Юки остынет. Постояв немного в коридоре, я отправился переодеваться.

Но, зайдя в комнату, я не сразу полез в сумку. Я обвёл взглядом полки, пытаясь понять, что же искала Аля. Что такого нашептала ей Юки?

Ответа не было.

Отбросив мысли, я переоделся и решил, что ещё немного посижу с сестрой, а потом вернусь и засяду за уроки.

Подойдя к её комнате, я несколько раз постучал и предупредил, что вхожу. Я осторожно, медленно открывал дверь. Изнутри доносилась знакомая мелодия, и я резко дёрнул дверь, распахнув её полностью, пытаясь опознать песню.

Это была ошибка.

Я увидел то, чего видеть не должен был.

Я не знаю, что привело к такому исходу, но я влип. Картина, открывшаяся мне, была одновременно притягательной и смертельно опасной.

Аля стояла в профиль. Её пиджак и жилет были сброшены на стул, лента развязана, а блузка была полностью растёгнута. Юки, сидя напротив, что-то увлечённо и быстро говорила, её глаза сияли азартом, а руки держали руки Али. Я перестал слышать слова. На несколько секунд я просто остолбенел, осознавая происходящее. Я смотрел. И это было ужасной ошибкой. Как только мозг просигналил об этом, я резко отвернулся, вылетел как ошпаренный обратно в коридор и захлопнул дверь.

— Мне жаль! — это было единственное, что я успел выдохнуть.

Из-за двери донёсся пронзительный, полный смущения крик. Зная, что на шум могут сбежаться, я пулей помчался к себе.

Я тут же уткнулся в учебники, пытаясь очистить сознание, но перед глазами стоял её образ. Я вёл себя как последний кретин. Я должен был извиниться, но как? Что сказать? Они же знали, что я вернусь! Я стучал! Но всё равно… я смотрел. Пусть недолго, но смотрел. Юки! Нет, это же нелепо, не могла же она специально…

Так я и просидел минут двадцать, уставившись в одну точку. Я что-то писал, чисто машинально и ничего не замечал. В какой-то момент до меня стал доходить чей-то голос, но я упорно игнорировал его.

— Масачика-кун! Эй, не игнорируй меня! — голос становился громче и настойчивее. — Куджо!

Услышав свою фамилию, я всё же обернулся. В дверях стояла Алиса. И это была не та Алиса, что я знал. Это было воплощение гнева. Я тут же сполз со стула на пол, прикрыв голову руками.

— Прости! Мне очень жаль! Я виноват, каюсь! Мне нет прощения! Я повёл себя как…

— Наконец-то ты ответил! — её голос был резким, как лезвие. — Встань уже. Я тут несколько минут тебя зову. Ты так погрузился в учёбу, что совсем отключился.

Ах, Алиса, если бы ты только знала, от чего я «отключился»…

Я поднялся, но не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. Горел от стыда.

— Ты так сильно погрузился в учёбу, — повторила она, и в её голосе появились нотки чего-то похожего на изумление. — Сначала я просто пришла, потому что ты сбежал. Увидела, как ты сидишь за учебником, думала, ты меня заметишь. Но нет. Ты всё писал и писал. Потом я звала тебя, но ты не отвечал. Впервые вижу тебя таким… сконцентрированным.

Прости, Аля! Прости! Я мог думать только о том, что видел. Как бы я хотел сейчас во всём признаться, показать, какой я ужасный, но не могу. Это выше моих сил.

— Я… Мне правда жаль. Я не хотел, чтобы так вышло.

— Если сел за учёбу, то ладно, — она неожиданно смягчилась. — Я иногда тоже так увлекаюсь, что ничего не слышу. Но не до такой степени. Могу я присоединиться к тебе?

— А? Д-да, конечно, — я пролепетал. — Я сейчас же принесу ещё один стул.

К счастью, в соседней комнате стоял свободный стул. Мы уселись за широким столом. Места хватало, но Аля придвинула свой стул почти вплотную ко мне.

— Эээм, не слишком ли близко? — нервно спросил я.

— В России плохая примета для девушки сидеть на углу стола, — ответила она, глядя в свою тетрадь.

— Даже такое есть? И почему же?

— [Замуж не выйдешь,] — прошептала она, и её уши покраснели.

Меня до дрожи умиляла эта её сторона. Но сейчас нужно было думать об учёбе. Я шлёпнул себя по щекам и снова уткнулся в задачи.

Мы просидели так несколько часов. Решив, что нужно размяться, я предложил:

— Тебе принести что-то попить?

— Воды, если можно.

— Хорошо.

Я мог попросить Нацу-сан, но мне нужно было подвигаться. Я медленно побрёл на кухню. Её образ всё ещё стоял перед глазами, но я смог немного отодвинуть его.

Вернувшись с подносом, я увидел, что она задремала, положив голову на раскрытый учебник. Видимо Юки её сильно утамила. Я накрыл её плечи пледом и не стал будить. Лишь написал Маше, что Аля в доме Суо и всё в порядке.

Я продолжал заниматься. Было уже за полночь, когда я понял, что засиделся. Аля так и не проснулась. Максимально осторожно, стараясь не дышать, я перенёс её на свою кровать. Просить для отдельную комнату было уже поздно. Я улёгся на диван, предварительно отгородившись старой ширмой, зачем-то стоявшей в углу.

Уснул я почти мгновенно, не смотря на ситуацию. Утром я проснулся раньше будильника, по кусочкам собирая в памяти вчерашний день. Я не мог уйти, пока Аля спала, но и будить её не решался. Всё, что мне оставалось, — сидеть в своей импровизированной клетке.

Размяться было негде, и я просто сидел, прислушиваясь к её ровному дыханию. Я поставил будильник на последний возможный момент, понимая, что вместе мы не можем ехать. Решил, что сам поеду на автобусе, а для Али попрошу машину. Мне вряд ли бы отказали.

Вскоре за ширмой послышалось шуршание.

— А? Как я тут оказалась? — её голос был сонным и растерянным.

— Прости, ты уснула за уроками, — отозвался я. — Я перенёс тебя, не хотел будить.

— Ааа? Масачика-кун, т-ты где?

— Не переживай, я не смотрел, как ты спишь, и всё такое. — От собственных слов к щекам подступил жар. — Я просто слишком увлёкся учебой и был вынужден остаться. К счастью, тут есть ширма. Я буду тут, пока ты не скажешь, что можно выйти.

Я понимал, насколько это звучало странно и подозрительно, но иного выхода не было. В конечном счёте я пришёл сюда тайно.

— Спасибо, что позаботился обо мне, — её голос прозвучал мягче. — Подожди ещё немного, я быстро.

Послышалось шуршание одежды, быстрые шаги, щелчок молнии и мелькнувшая тень.

— Я пойду умываться, так что можешь выйти.

Едва дверь захлопнулась, я пулей выскочил из-за ширмы, мгновенно переоделся, нацарапал на клочке бумаги «Я ушёл в школу, прости, что сбегаю», схватил рюкзак и пулей вылетел из дома.

Давно я не приезжал в школу так рано. Не желая идти в класс, я побрёл по пустынным коридорам, но в итоге всё же зашёл и рухнул на парту.

Вскоре из коридора донёсся нарастающий гул. Я разобрал отдельные слова и понял, что толпа окружила Алю. Все, видимо, увидели машину от Суо и хотели узнать о здоровье Юки. Вскоре Аля прорвалась в класс и села на своё место. Она не поздоровалась. Я не знал, то ли она злилась, то ли обижена, то ли просто понимала, что не стоит показывать, что мы уже виделись. Пришлось начинать мне.

— Доброе утро, Аля-тян.

Она удивлённо взглянула на меня, а потом будто очнулась.

— А, да, доброе утро. Ты сегодня рано, Масачика-кун.

— Так вышло.

И на этом наш диалог иссяк. Я не мог прочитать её эмоций. Обычно она была для меня открытой книгой, но не сейчас.

Уроки пролетели, и я тут же сбежал. Скоро начинались экзамены, и я хотел провести этот день с пользой.

Так и прошли все дни до и во время экзаменов. Я приходил, мы обменивались сухими приветствиями и больше не разговаривали.

К счастью, Юки смогла прийти и сдать всё. В выходные я ломал голову, как заговорить с Алей. Что сказать? Что сделать? В понедельник должны были вывесить результаты, потом — классный час и подготовка к выпускному, а во вторник — сам выпускной. Я хотел поддержать её, вернуть всё как было, но слова не шли.

Результаты меня ошеломили. Я занял 54 место. Это было выше всех моих ожиданий.

— Масачика-кун, хорошо постарался.

Её спокойный, ровный и холодный голос прозвучал у меня за спиной, заставив вздрогнуть.

— Угу. Спасибо, — я не оборачивался. — Ты тоже молодец, как и всегда.

А что ещё я мог сказать? Я не знал, как с ней говорить. Именно поэтому я всегда и избегал таких ситуаций.

— Ты это делаешь ради меня?

— Если у меня будут оценки лучше, к нам во время выборов будут более лояльны. К следующим экзаменам я должен войти в двадцатку.

— Но это разве не будет трудно? — в её голосе послышалось лёгкое недоумение. — Одно дело — постепенно подниматься за год, другое — улучшить результат более чем вдвое за триместр. Даже если кажется, что это всего 35 мест, разница…

— Я понимаю. Но я должен это сделать. Если к церемонии закрытия семестра я достигну этого, это будет хорошим подспорьем.

— Высокую же планку ты себе поставил.

— Не факт, что получится.

— Тогда, может, заключим пари? — она сделала шаг вперёд.

— Ммм?

— Ну, знаешь, если доберёшься до 20-го места, я выполню одну твою просьбу. А если нет — ты мою.

— Звучит заманчиво, но нет необходимости.

В этот момент прозвенел звонок, и наш разговор оборвался.

Я избегал её до самого конца. После церемонии и выпускного концерта я немного пообщался с Хикару и Такеши, перекинулся парой фраз с Юки и пошёл домой. Но на душе было так паршиво, что я сам не заметил, как ноги принесли меня в тот самый парк, на ту самую скамейку. Я сел, обхватив голову руками, и уставился в асфальт.

— Что же я творю? — прошептал я в тишину. — Неужели так ничего и не изменилось?

Мне казалось если я проговорю это вслух, то станет чуть легче. Но это было не так. Стало только хуже.

— Масачика-кун, ты опять сбежал?

Аля? Она шла за мной? И я снова ничего не заметил? Насколько же глубоко я ушёл в себя?

— Опять молчишь? — её голос дрогнул. — Почему ты всегда такой? Посмотри на меня! Скажи хоть что-то!

Она злилась. Это было плохо, но что я мог сказать? Если бы у меня были нужные слова, я бы сказал их давно.

— Хорошо выступила, — пробормотал я, ненавидя себя за эту жалкую попытку. — И речь… здоровская получилась.

Я звучу так, будто подавился.

— Масачика… кун. — Она произнесла моё имя почти шёпотом, и в нём слышалась такая боль, что меня передёрнуло.

Я медленно поднял голову и увидел её ноги. Они слегка подрагивали. Я собрал всю свою волю, чтобы поднять взгляд выше, но встретить её глаза у меня не хватило смелости.

— Почему? — это не был крик. Это был сдавленный, разбитый звук. — Почему ты всегда такой? — её голос креп, наполняясь отчаянием. — Всегда что-то происходит, и ты зарываешься в себя! Всегда избегаешь меня! А я только и могу, что гадать, что случилось! За что ты так со мной? Я же говорила, что помогу, что буду рядом! Но ты всё так же закрываешься! Всё время убегаешь от проблем и от меня! Что мне нужно сделать, чтобы ты хоть немного начал мне доверять? Разве не ты говорил, что мы друзья? Что мы партнёры! Почему тогда ты опять сидишь тут один? Почему не попросишь помощи или хотя бы… чтобы тебя просто выслушали? Почему? Даже если не можешь сказать, что произошло, хотя бы просто скажи, что справишься сам! Скажи, что ты сильный и я тебе не нужна! Но нет! Ты никак не можешь определиться! Ты всё понимаешь и знаешь, но продолжаешь ничего не делать! — она почти кричала, и слёзы, наконец, потекли по её щекам. — Просто уже оттолкни меня, как всех остальных! Да, мне будет больно! Но по крайней мере я перестану метаться между надеждой и страхом! Я больше не буду ждать от тебя ответа и надеяться на чудо! Больше не буду гадать, что у тебя на душе! Ответь мне хоть что-то! Прошу! [Пощади меня!]

Какой же я слепой, самовлюблённый придурок! Всё это время я ныл и купался в чувстве вины, а она думала, что со мной опять что-то стряслось! Она переживала! Она сходила с ума от беспокойства, а я просто боялся посмотреть правде в глаза! Она была на все сто права. Я с такой лёгкостью отпустил Машу, но ей не давал ответа.

Почему?

Ответ был так очевиден! Будь она мне безразлична, я бы поступил так же. Я ведь до сих пор дорожу дружбой с Машей, но смог ей всё объяснить.

Почему же я не могу ответить Але? Потому что боюсь сделать ей больно? Ложь! Я боюсь, что она разочаруется и уйдёт, сделав больно мне. Это чистейший эгоизм. Так больше не может продолжаться. Я должен ответить ей. Сейчас же.

Я резко поднялся с лавочки. Скрип сухого дерева прозвучал оглушительно громко в вечерней тишине. Сделал шаг к ней, потом ещё один, пока не оказался прямо перед ней. Она смотрела на меня широко раскрытыми, полными слёз глазами, её плечи предательски вздрагивали.

— Тогда, — выдохнул я, и голос мой прозвучал твёрдым. — Это конец. Аля, нашей дружбе пришёл конец.

— Вот значит как…

Я видел, как её лицо исказилось от боли, как губы задрожали, и она попыталась отступить. Но я не дал ей договорить, не дал сбежать. Потому что понимал — иначе мы застрянем в этом аду неопределённости навсегда. Я не могу сказать это иначе. Я просто слабак.

Я резко шагнул вперёд, заключил её в объятия и прижал к себе с такой отчаянной силой, будто пытался вобрать её в себя, спрятать от всего мира и от собственной глупости. Она замерла, её тело на мгновение окаменело от шока.

— Я полный дурак, — прошептал я ей в волосы, вдыхая её запах — смесь цветов и чего-то неуловимо горького, как её слёзы. — Разве я заслужил такое тепло? Такую доброту?

Я почувствовал, как её слёзы горячими каплями просачиваются сквозь ткань моего пиджака, обжигая кожу.

— Я совсем не умею выражать свои чувства. Да что уж там, я сам их едва понимаю. Но ты абсолютно права. Я ужасно поступал с тобой. И больше не хочу причинять тебе боль своим бездействием.

Она медленно, почти нерешительно, подняла руки и ухватилась за спину моего пиджака, словно боясь, что я вот-вот исчезну.

— Почему... — её голос был глухим, приглушённым тканью. — Почему ты сказал, что нашей дружбе конец?

— Потому что я не могу сказать то, чего ты ждёшь, — мои пальцы впились в ткань её блузки. — Мой мозг отказывается складывать слова. Но знаешь... — я сделал паузу, собираясь с духом. — Зачастую, когда заканчивается что-то одно... начинается что-то другое.

Она замолчала, прислушиваясь к стуку моего сердца, который, казалось, отдавался в ней эхом.

— Конец... это начало чего-то большего? — наконец прошептала она, и в её голосе послышалась крошечная, хрупкая надежда.

Я не ответил. Не мог. Вместо этого я просто крепче прижал её к себе, позволив своему дыханию и биению сердца сказать то, чего не могли слова. И она ответила на мои объятия, прижавшись ко мне всем телом, её пальцы разжались и легли на мою спину ладонями, уже не цепляясь, а просто доверчиво лежа на мне.

— [Дурак,] — выдохнула она, и это прозвучало не как оскорбление, а как самая нежная ласка.

— [Знаю,] — тихо ответил я, чувствуя, как по моей собственной щеке скатывается предательская капля.

— [Я люблю тебя.]

— [Знаю.]

Я не смог сказать, что она мне не безразлична. Не смог сказать, что её присутствие согревает что-то замёрзшее внутри меня. Но, кажется, она и не ждала большего в этот миг. Она смогла принять и это — моё молчаливое признание, переданное через объятия.

Это был конец. Конец средней школы. Конец моей ленивой, безмятежной жизни. Конец нашей простой, такой хрупкой дружбы. Но в этом конце, в этой тишине, наполненной биением наших сердец, рождалось что-то новое. Что-то пугающее и неизвестное. Но, возможно, именно это и было тем самым началом, которого мы так бессознательно ждали.

Тот вечер мы закончили без громких слов, лишь молчаливым кивком на прощание, когда ее отвлек звонок. Тишина между нами была густой, но не тяжелой — скорее, обволакивающей, как предгрозовое марево, полное невысказанного.

На следующий день я снова попытался уйти в себя, в привычные раздумья в одиночестве. Но щелчок в голове прозвучал отчетливо: сам этот способ "решения" проблем и был корнем всех бед. Взяв телефон, я набрал сообщение, ломая старую схему поведения.

Я: "Аля-тян, я хочу завтра прогуляться. Не составишь мне компанию?"

Ответ пришел почти мгновенно, и я представил, как на ее лице проступает румянец, а губы растягиваются в улыбке.

Аля: "С удовольствием."

Я: "Тогда может встретимся на нашем месте, в двенадцать?"

Сомнение кольнуло — поймет ли она? Но долго ждать не пришлось.

Аля: "Тогда до встречи в парке, Масачика-кун."

Она поняла. Мысль об этом разлилась по телу теплом, смывая остатки неуверенности. Я составил список возможных маршрутов и тем-табу: ни слова о будущем учебном годе, о других девушках, особенно о Маше. Знал — если не продумать, сорвется что-нибудь неуместное. И уж точно нельзя упоминать любовь к острому, иначе она непременно захочет разделить это со мной. Лучше всего просто следовать за ее инициативами в разговоре.

Готовился как к экзамену. Бывший гений, справляющийся со всем за чтобы не брался, кроме одного — человеческих отношений. Моя ахиллесова пята.

Утром следующий мучительный выбор — что надеть? Знал, что она будет неотразима, и мой вид на ее фоне всегда будет блеклым. Но надо было сделать максимум возможного. Остановился на светло-серой рубашке, новых черных брюках и серой куртке. Предел моих стилевых возможностей.

Вышел заранее, чтобы ей не пришлось ждать. Но клише "Долго ждал? — Нет, я только пришел" не сбылось. Мы появились у скамейки одновременно, как по команде.

Она помохала мне издалека, и я сделал то же самое. Сблизившись, я замер в паре шагов. Она выглядела… изумительно. Мозг, шестеренки которого скрипели от напряжения, бешено крутился в поисках достойного комплимента. В итоге выдавил из себя шутку, прибегнув к старой защитной тактике.

Я встал на одно колено, опустил голову, правую руку приложил к груди, а левую протянул ей.

— Химе-сама, вы прекрасны. Я лишь грязь у ваших ног, но осмелюсь обратиться с просьбой. Позвольте мне, бренному простолюдину, сегодня сопровождать вас?!

— Масачика-кун… — ее голос звучал смущенно, но в нем плескался задор. — Вставай. Ты хорошо выглядишь, так что не перегибай.

Продолжать комедию не имело смысла. Я поднялся.

— Но я не шутил насчет первого. Ты и правда великолепна. Я уже представил, как меня разрывают на части тысячи взглядов. И не только парней.

— Если тебе так страшно, может, просто прогуляемся по парку? Тут не особо много народу. — Предложила она.

Вспомнил одно место неподалеку, и мое напряжение вернулось.

— А, нет, давай все-таки пойдем куда-нибудь еще… — попытался я увернуться.

— Чего это ты? Этот парк теперь наше место, разве не стоит тут пройтись?

— Я бы предпочел его избежать.

— Тут что-то, что напоминает о неприятном прошлом? — не отступала она.

Поняв, что от нее не отделаться, я склонил голову.

— Прости! На самом деле, рядом с этим парком есть место, где я в детстве…

Не хотел произносить этих слов.

— Так вот оно что.

И она все поняла. Я поднял взгляд, изучая ее.

— А, ну, я сказала Маше, что иду в этот парк, и она так… странно на меня посмотрела. Так что когда ты заговорил о детстве догадаться стало нетрудно.

— Прости, я не хотел портить этот день.

— Хватит просить прощения! — ее голос прозвучал твердо. — И вообще, я бы хотела сходить туда.

— Что?

— Это странно, да? Но я хочу увидеть место, где Масачика-кун провел счастливое время в детстве. — В её голосе была лёгкая печаль, но кажется это восе не из-за того что происходит сейчас. Она будто бы грустила о том, что в тех далёких днях не было её.

Во мне поднялась буря противоречивых эмоций.

— Если ты… хочешь, то я, конечно, отведу тебя. Но ты правда хочешь?

— Правда хочу. Так что пойдем. — Она нежно мне улыбнулась, отчего все сомнения растворились.

И она взяла меня за руку. А затем, слегка смутившись, отвернулась. Ее пальцы были теплыми и удивительно нежными.

Мы шли не спеша. Я пытался придумать тему для разговора, но словарный запас, казалось, обнулился.

— Аля-тян.

— Д-да?

— Я… я постараюсь научиться доверять тебе больше. — Я делал небольшую паузу. — Но я не смогу измениться мгновенно.

— Спасибо, я ценю твое стремление. И понимаю. У русских на этот счет есть поговорка.

— Кажется, я понимаю: [Москва не сразу строилась].

— Вообще я имела в виду [Вода камень точит], — она улыбнулась. — Но твой вариант тоже хорош.

— Да, твое выражение точнее. Постепенно прикладывая даже самые маленькие усилия, мы сможем прийти к цели.

— Именно поэтому оно и пришло в голову. Даже если двигаться медленно, результат все равно будет. Так что я наберусь терпения. Буду ждать.

— Спасибо.

Пока мы обменивались этими простыми словами, детская площадка показалась впереди. На ней копошилась малышня, но мы все равно зашли.

— Значит, это то самое место? — ее голос был удивительно мягким и теплым.

Я улыбнулся ей, отпустил руку и вбежал на ту самую металлическую сферу, к счастью, пустующую.

Взлетев на нее, я раскинул руки, поднял голову к небу и крикнул во всю глотку:

— Это оно! Именно тут всё и происходило!

На мой крик обернулась вся площадка. Аля залилась румянцем и подошла ближе.

— Ты чего?! [Дурак]! — ее шепот был полон нежности, а не упрека.

Я присел и протянул ей руку, помогая взобраться ко мне.

Место было мало, так что я прижал её к себе и слегка приобнял, чтобы она не упала.

— Прости, просто нахлынуло. Столько эмоций разом.

— Все в порядке. Ты улыбаешься. Так что я рада.

Я и правда улыбался. Широко и глупо. Это было странно и… легко. Кричалки ребятни и их взгляды меня не волновали. Хотя смущенное лицо Алисы было бесценным зрелищем.

— Ты помнишь, что я рассказывал, как все закончилось? — спросил я неожиданно даже для себя.

— Да. Это был первый раз, когда ты поделился со мной чем-то настоящим. И когда я узнала, что ты все понимаешь. — Её прекрасные глаза наполнились небольшой грустью.

— Прости, я должен был сказать тебе сразу, как только ты заговорила со мной по-русски.

— Сделанного не воротишь. Ваше прощание было тоже тут?

— Да. Все началось как обычно, но исход был иным.

Я видел, как она представила эту сцену. Её лицо наполниность множеством разных неразборчивых эмоций.

— После того как я пометил эти воспоминания как плохие, я больше не приходил сюда. Лишь пару раз недавно. Один раз летом, надеялся встретить её, но струсил и пришел ночью. А второй раз — чтобы попрощаться с прошлым.

— Ты не был здесь все пять лет?

— Да. К счастью, теперь все иначе. — Я спрыгнул со сферы и снова протянул ей руку. — А теперь, Химе-сама, позвольте устроить вам незабываемый день!

— Прекращай это, — она фыркнула, но в ее глазах играли искорки.

Я помог ей спуститься, и мы просто пошли по оживленной улице. Взгляды, полные зависти и недоумения, действительно пронзали меня спину, но я старался их игнорировать, сосредоточившись на тепле ее ладони.

Когда мы немного устали, то зашли в кафе. Аля заказала парфе и шоколадный коктейль, я — черный кофе.

— Масачика-кун, ты часто бываешь в таких местах? — спросила она, оглядывая уютный интерьер.

— Не то чтобы часто, но случается.

— [Вместе с Юки-тян.]

Я вздохнул. Не хотел сейчас поднимать эту тему. Но решил что если она сама её подняла, то можно и поддержать.

— Да. А вы с Машей не ходите вот так гулять?

— Нет, мы довольно разные. Да и она постоянно липнет, это меня бесит.

— В чем-то могу понять. Но надеюсь, ты не будешь ревновать. Даже начав отношения с тобой, я все равно буду видеться с Юки.

— [Разве что совсем немного].

Боже, как же это мило. Я не мог сдержать улыбки, щекам стало больно от ее ширины.

— Аля-тян, кушай мороженое, а то растает.

— Угу.

Я наблюдал, как она с наслаждением погружает ложку в сладкую массу. Как ее глаза сияют от простого удовольствия. И в груди что-то щемило и одновременно согревало.

Почему все так резко переменилось? Почему раньше я не замечал, как мне нравится быть рядом? Как ее улыбка и прикосновения наполняют все внутри теплом? Я должен сохранить это. Должен стать тем, кто достоин стоять рядом. А для этого мне нужно вернуть себе место Суо. Стереть жалкое существование Кудзё Масачики.

— Ты чего так смотришь? Тоже хочешь? — ее голос вывел меня из раздумий.

— А? Нет, я не очень люблю сладкое. Просто смотрел на тебя.

— И все же, может, попробуешь?

— Не стоит.

— Попробуй всего ложечку, давай.

— Давай тогда хотя бы отдельную ложку попросим?

— Зачем официанта лишний раз гонять?

— Ну, как бы…

— [Смущаешься?] В России это нормально. Все так делают.

Да хренас два я в это поверю.

— Масачика-кун, а-а-а.

Черт. Как можно отказаться, когда она смотрит на тебя такими глазами? Я покорно принял угощение.

— Вкусно?

— Слишком сладко, — пробормотал я, и дело было не только во вкусе, а в самом факте, что она меня кормит.

Аля сама смутилась и отложила ложку. Пришлось делать заказ и просить новую.

Мы поболтали еще немного и отправились дальше, оказавшись в торговом центре. Аля затащила меня в магазин женской одежды и устроила целый показ мод. Я выжил, выдавив из себя несколько сносных комплиментов.

На выходе, нагруженный ее покупками, я признался:

— Аля-тян, звучит не очень, но я не знаю, куда идти дальше. Обычно на этом моя фантазия иссякает.

— В целом уже много времени прошло, можно и по домам.

— Спасибо за понимание.

— Не надо благодарить. Давай пакеты.

— А, нет, я провожу тебя. Иначе какой я после этого мужчина.

Она слегка покраснела и кивнула. Мы шли до станции, болтая о причудливых поворотах судьбы. Я — бывший наследник семьи Суо, сбежавший от обиды. Она — добивающаяся всего сама. Её сестра, которая стала для меня дорогим человеком, мой песемизм, похоронивший всё даже самое тёплое из жизни Суо Масачики… И вот мы здесь, вдвоём.

А если бы пять лет назад я встретил не Машу, а ее? Мысль промелькнула, но осталась невысказанной.

В вагоне поезда мы ехали в тишине. Я обдумывал, как подобрать слова для трудного разговора. Как сказать, что пока я не стану достойным, наши отношения лучше скрывать. Слова снова не давались.

Я так углубился в мысли, что не заметил, как вышли, покинули станцию и оказались у ее дома. Она, видя мою отрешенность, взяла меня под руку и повела за собой. Я очнулся уже в лифте.

— А?

— Ты слишком много думаешь! — ее строгий голос эхом отразился от стен. Лифт остановился. Мы стояли у двери в ее квартиру.

— Прости.

— Как же это бесит! Избавься от привычки постоянно извиняться с таким виноватым видом.

— Постараюсь. Ну, а теперь, наверное, время прощаться?

— Раз уж поднялся, может, зайдешь? — она предложила, пока я мысленно искал выход.

Пока я колебался, она уже открыла дверь.

— Хотя бы поздороваешься с Машей.

Она вошла, а я застыл на пороге.

— Я дома, — крикнула она, оборачиваясь ко мне. — Ну, чего застыл? Проходи.

Вариантов не оставалось. Я зашел, надеясь на быстрый отход и отсутствие ее родителей.

Аля сняла обувь и повесив куртку, начала рыться в обувном шкафчике. Пока она возилась, я встретился взглядом с Машей, выглянувшей из гостиной. На ее лице мелькнуло удивление, и она скрылась.

— Аля, ты верну…лась. А это с тобой кто?

Перед нами стояла женщина. Темные волосы до плеч, нежное, заботливое лицо, излучающее материнское тепло и… некую сексуальность, очень похожую на ту, что была у Маши. Стало очевидно — это ее мать.

— Привет, мам. Это Кудзё-кун, мой однокласник.

— Ох, это тот самый Кудзё-кун? Если бы ты предупредила заранее…

— А, нет, мы случайно встретились, я просто помог с пакетами. Так что я уже пойду… — попытался я ретироваться.

К счастью, Аля не злилась, что я не признался в наших отношениях. Думаю, она и сама была не готова к такому заявлению.

— Ох, что же это я. Я же не представилась… — начала ее мать, но ее перебил низкий мужской голос из глубины квартиры.

— Акеми, ты чего там так долго? Что-то случилось?

За голосом последовали тяжелые шаги. Я сглотну. Бежать было некуда.

— Миша… У нас гость, — сказала она, поворачиваясь к источнику голоса, а затем ко мне. — Я Куджо Акеми, мама Алисы.

Я поставил пакеты и склонился в почтительном поклоне, как учили в детстве.

— Приятно познакомиться, Куджо-сан. Меня зовут Кудзё Масачика.

Когда я выпрямился, рядом с Акеми-сан уже стоял мужчина. Он был… огромным. Широкие плечи, суровый взгляд, рост под два метра. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним глазами. Они были такими же пронзительно-голубыми, как у Алисы.

— А это, — жестом представила Акеми-сан, — мой муж, Михаил.

Мне было неловко обращаться к нему по имени. Я повернулся к Алисе и прошептал:

— Эм, а какое у него отчество?

Она улыбнулась, явно наслаждаясь моим смущением.

— Маркович, — так же тихо ответила она.

— [Мне очень приятно с вами познакомиться, Михаил Маркович].

Оба родителя на несколько секунд застыли, удивленные моей русской речью. Затем Михаил Маркович протянул мне руку. Его рукопожатие было сильным, но не сокрушительным, к моему облегчению.

В этот момент за их спинами возникла Маша.

— Значит, Кудзё-кун знает русский? — с легким удивлением спросила Акеми-сан

— Добрый вечер, Маша-сан. Да, Акеми-сан, так вышло.

— Добрый. — С обычной улыбкой ответила Маша.

Я не знал, в курсе ли их родители о "Са-куне", и предпочел не углубляться.

— Кудзё-кун знаком и с Машей? — удивилась Акеми-сан.

— Да, мы знакомы еще с детства, — неожиданно откровенно заявила Маша.

Что она творит? Паника зашевелилась у меня внутри.

— Какое совпадение! Боже, что же мы в дверях стоим, проходите в гостиную, чаю попьём.

— Куджо-сан, я благодарен за гостеприимство, но мне уже пора, — попытался я отказаться.

— Кудзё-кун, ты так спешишь? Даже ненадолго не останешься? И, прошу, не надо таких формальностей. Это неудобно, ведь мы все здесь Куджо.

Отказаться было бы невежливо. Я сдался. Мы прошли в гостиную, уселись за стол. Акеми-сан принесла чай, варенье и печенье.

Я сидел слева от Али, напротив Акеми-сан. Михаил Маркович расположился напротив Маши, которая была по другую руку от сестры..

— Чай очень вкусный, спасибо, Акеми-сан.

Она улыбнулась в ответ.

— Масачика-кун, кстати, — Алиса наклонилась ко мне, — ты так спешил, потому что стесняешься, или Юки-тян ждет тебя? — в ее тихом голосе сквозило лишь любопытство.

— Не думаю, хотя иногда она приходит без спроса.

— [Масачика-кун, могу я так обращаться?] — громко спросил Михаил Маркович.

— [Конечно, Михаил Маркович, как вам удобно].

— [Как дела у Али в школе?]

— Папа! — Алиса смущенно прикрикнула на него.

— [Думаю вам и без меня известно что с учёбой у неё всё хорошо. Нет, даже правильней будет сказать лучше всех. Она очень трудолюбива. Она целеустремленная и заслужила уважение окружающих. Ее выступление в конце года… Думаю, его запомнят надолго. В хорошем смысле.]

Мне было неловко от собственных пафосных слов, но я высказал искреннее мнение.

— Вот как Кудзё-кун отзывается об Але, да? — прокомментировала Акеми-сан.

Мне захотелось провалиться сквозь землю.

— Акеми-сан, вы хорошо понимаете по-русски? — попытался я сменить тему.

— Да, но мой муж знает только базовый японский, так что я рада, что вы можете составить ему компанию, пока я заканчиваю с ужином.

Ох. Ловушка захлопнулась. Классическое "зайти на пять минут" превращалось в "оставайтесь на ужин".

Акеми-сан ушла на кухню, и воцарилась неловкая тишина.

— Аля, вы были на свидании, да? — едва слышно прошептала Маша с игривой улыбкой.

Я метнул взгляд на нее, потом на их отца, потом на Алю. К счастью, Михаил Маркович, похоже, не расслышал. На лице Али был написан весь ее ужас. Я тоже смутился, но старался держаться.

— Маша, ты все надумываешь. Мы просто случайно встретились… — защищалась Алиса.

— Вооот оно что, — протянула Маша, явно все поняв, но желая подразнить. — Так всё было?

— Именно так, — поддержал я ее, и под столом незаметно взял Алю за руку. Ее пальцы ответно сжали мои.

— [О чем вы разговариваете?] — спросил Михаил Маркович.

— [А мы просто говорили о подруге детства Масачика-куна], — солгала Маша.

— [Масачика-кун, ты очень общительный, да?]

— [Не то чтобы, просто так вышло. Я знаю Юки очень давно].

— [Хорошо, когда есть друзья с детства. Значит, Маша и… та девушка тоже знакомы?] — он не решался назвать имя незнакомки.

— Да, но мы с Юки-тян познакомились только в этом году.

Вернулась Акеми-сан.

— Аля, вы же будете баллотироваться вместе с Кудзё-куном?

— А, да.

— А почему ты выбрала его?

Вот оно, начало допроса.

— Ну, Масачика-кун был замом Юки-тян в прошлом году, так что у него есть опыт.

— Но это же не единственная причина? — вставила Маша, и это прозвучало как утверждение.

— О чем ты, Маша? — переспросила мать.

— А, ну, Масачика-кун довольно умный, хоть и не демонстрирует это. А ещё добрый и внимательный.

Мне было тяжело слушать как она говорит обо мне с такой теплотой.

— А ты, Кудзё-кун, почему согласился? — Акеми-сан снова обратилась ко мне.

— По большей части это мой эгоизм.

— Что это значит? — не отступала она.

— Изначально я не хотел участвовать в этом в старших классах. Но сейчас у меня появилась цель. Участие в выборах с Юки не привело бы меня к ней, ее и так считают будущим президентом. А приведя к этому титулу другого кандидата, я смогу достичь своих целей.

Я взглянул на Алю и понял, что должен смягчиться.

— Но хоть я и сказал так, это не все. Я считаю, что Аля-тян подходит на эту роль лучше.

— И что же заставило тебя так думать?

— Юки движут обязанности наследницы семьи Суо. Аля-тян же искренне хочет этого. И очевидно, что после победы Юки будет заботить лишь репутация, а Аля-тян будет стараться на благо всех.

— Семья Суо… Кажется, это известные дипломаты?

— Да, все так.

После моего ответа в глазах Акеми-сан что-то блеснуло.

— Кудзё-кун, я вот неожиданно вспомнила. Незадолго до нашего прошлого возвращения в Японию я получила от подруги очень интересную запись. С концерта или турнира — уже не помню точно. Но музыка, которая запала в душу… Оказалось, ее играл мальчик, ровесник моих дочерей. Я безумно хотела послушать это вживую, но когда мы вернулись, он исчез со сцены. Отчего же это вспомнилось?

Внутри меня поднялась буря. Я сжал руки под столом, но не смог подавить волну старых ран. Хоть я и разобрался с тем что было в прошлом, я всё ещё не смог всё это до конца принять.

— Я не понимаю, о чем речь, — я встал из-за стола. — Знаете, я довольно сильно задержался, так что пойду. Спасибо за гостеприимство.

— Ох, если так…

Я не стал дослушивать, направившись в коридор. Это было грубо, но я не мог там оставаться.

— Я провожу, — Аля выбежала за мной.

— Масачика-кун… Ты как?

— Аля-тян… прости, я…

— Все хорошо, ты не должен извиняться. Я понимаю, тебе тяжело.

— Я не должен был так реагировать. Это было грубо. Передай от меня извинения Акеми-сан.

Я закончил переобуваться и взял ее руку в свою.

— Сегодня был замечательный день. Прости, что в итоге все испортил.

— Это не так. Мне было хорошо. Ты молодец. Хорошо постарался. До встречи, Масачика-кун.

— До встречи, Аля-тян.

Я вышел, не оборачиваясь, чувствуя, как призраки прошлого тянутся за мной по пятам.

POV Алиса

Он ушел. Я была правда рада сегодняшнему дню. Не ожидала, что все так обернется. Если бы знала… не потащила бы его домой. О чем я думала?

— Аля…

Я обернулась. Мама стояла в коридоре. Как долго? Ладно, ничего не поделаешь.

— Мама, пойдем в гостиную.

— Прости, я не знала, что так выйдет.

— Тебе нет смысла извиняться. Уж точно не передо мной.

— Ты знаешь, о чем я говорила и почему Кудзё-кун так отреагировал?

Я размышляла, можно ли с ней говорить об этом, и решила, что есть только один выход.

Я вздохнула, успокаивая своё сердце и стараясь дать холодный ответ.

— Пожалуйста, иди в гостиную. Поговорим после ужина. Я немного устала.

— Хорошо.

Я зашла в комнату и сразу написала ему:

Я: "Масачика-кун, я знаю, тебе неприятно говорить и даже вспоминать, но раз уж так вышло, можем ли мы с семьей поговорить об этом? Я не буду рассказывать о том, что было, когда Юки-тян болела".

Пока я разбирала покупки, пришел ответ:

Он: "Да, думаю, так будет лучше. Если будет необходимость, ты можешь говорить все, что надо".

К счастью, он воспринял это нормально.

Я: "Спасибо. Покушай обязательно. И спокойной тебе ночи".

Он: "Тебе спасибо за беспокойство. Приятного аппетита и хороших снов".

После отправки сообщения я переоделась и отправилась в гостинную, где мы ели в тишине. Сразу после ужина отец ушёл в комнату.

— Маша, мы с Алей… — начала мама, но я перебила.

— Все в порядке. Она кое-что знает.

— А Кудзё-кун не будет против?

— Я спросила. Не стала бы говорить без его разрешения.

— Значит, вы обе знаете, что он Суо.

— Был Суо, — поправила я. — Я не буду вдаваться в детали, но сейчас он не имеет к Суо отношения. И, мама, об этом никто не должен знать.

— А разве не много тех, кто знает?

— Как бы сказать… — я запнулась.

— Может, Суо Масачику и знали многие, — неожиданно продолжила Маша, — но тех, кто знал его как Суо и кто знает его как Кудзё, не так много. Да и не каждый поймет, что это один человек.

— Спасибо, Маша. В общем, да.

— Вот как. Звучит логично. Но это не объясняет его реакции.

— Он ушел из семьи Суо не просто так. Он не любит это вспоминать. Его прошлое… Он очень не любит, когда кто-то пытается что-то узнать.

— Ох. Я должна извиниться. Так неловко.

— Я думаю, в следующий раз вы сможете поговорить.

— В следующий раз? Разве у него есть причины сюда приходить? Или же вы… — мама посмотрела на меня с подозрением.

— Мама! — я вздохнула. — Просто он тоже посчитал, что был груб, и хотел извиниться. Так что я думаю, правильным будет его еще раз пригласить. Заодно поговорим о планах на выборы.

Я не была готова рассказать им правду. Хотя они, конечно, догадывались. Не хотела ранить Машу и слушать мамины наставления. По крайней мере, не сейчас.

Конец POV Алисы

Дойдя домой, я, как и просила Аля, поел, хотя есть не хотелось, и лег спать. Мысли о вечернем провале отошли на второй план перед воспоминаниями о ее сияющей улыбке, о ее руке в моей. Так и уснул.

Утром составил распорядок на каникулы: учеба, спорт, проработка планов. Предпоследний день оставил для прогулки с Алей. Мне нужно было сказать ей то, что не удалось в прошлый раз. В перерывах мы переписывались, иногда звонили. Каникулы пролетели.

Наступил день второго свидания. Мы снова договорились встретиться в парке в 11:30. Пока я собирался, Юки, ночевавшая у меня, пыталась выведать мои планы. Я не признавался в отношениях, но знал — она и так все видит.

Часы не показывали и десяти, когда раздался звонок.

— Ты кого-то ждешь, братец? — спросила Юки.

— Нет…

Открыл дверь. На пороге стояла Аля. Она решила зайти за мной сама.

— Привет, Аля-тян, не ожидал, что ты приедешь.

— Решила сделать сюрприз.

Ее улыбка сияла ярче солнца. Я достал тапочки, она переобулась и вошла.

— Алиса-тян? Доброе утро, какая неожиданная встреча! — Юки сидела в гостиной в моей футболке и коротких шортах с ехидной улыбкой.

— Ах, Юки-тян, ты здесь… Да, доброе утро. Этот внешний вид… не слишком ли? — Аля смутилась.

— Не беспокойся, на мне есть белье!

— А могло и не быть? — вырвалось у меня. Надо было быстрее уходить. — Юки, сбавь обороты. Прости, Аля-тян, я переоденусь. Постараюсь быстро.

— Все в порядке. Я с радостью пообщаюсь с Юки-тян.

Я ушел в комнату, снова перебирая вещи в спешке. Не знаю, о чем они говорили, но когда я уже решал, брать ли поясную сумку, в дверь постучали.

— Войди.

Аля осторожно вошла и моментально закрыла дверь.

— Прости, что отвлекаю.

— Нет, все хорошо, я почти готов.

— Ты хорошо выглядишь… — ее взгляд упал на заваленную вещами кровать.

— Обычно я так не делаю, просто спешил. Не хотел оставлять тебя с Юки надолго. Было тяжело?

— Я никогда не смогу привыкнуть к этому.

— К этому не привыкают, с этим смиряются. Ладно, пойдем?

— Угу.

Но она не двигалась. Через минуту дверь с грохотом открылась, и в комнату влетела Юки.

— Ага!.. А? Ничего? Как так?

— А ты чего ожидала? — мой голос сорвался.

— По сценарию тут должна быть ромком-сцена, где я застаю вас в неловком положении!

— Десять раз! — вздохнул я. — Аля-тян, пойдем. Иначе мы оба падем на этом поле.

— А? Д-да… — Аля выглядела ошеломленной.

— Аяно, про… — начала Юки.

— Даже не думай отправлять ее за нами! — оборвал я ее.

— Тц.

— Не цыкай.

Она вздохнула и вдруг резко сменила выражение лица.

— Хорошо вам провести время.

Аля, шокированная этой переменой, все же кивнула.

— Спасибо…

— Братец, не смей запороть свидание.

Я не ответил, и мы вышли.

— Так ты ей рассказал? — спросила Аля на улице.

— Я ничего не говорил. Но твое появление утром и то, что мы так спешно ушли, было очевидным.

— Ну, можно было что-то придумать…

— С Юки так не прокатит. Она очень наблюдательна. В некоторых ситуациях — даже больше меня.

— Ты так думаешь?

— До того как ты узнала о нашей связи, разве ты видела ее такой или слышала, как она зовет меня братом?

— А, ну, да…

— Как бы я ни беспокоился, она всегда следит за всем. Ей важно поддерживать репутацию и образ.

— Ты думаешь, это лишь образ?

— Нет. И та Юки, что только со мной, и та, что в школе, — это все она. Просто… я не знаю, как это назвать.

— Я поняла. Да, это так, по крайней мере если верить ей самой.

— Значит, ты уже спрашивала?

— Угу.

Мы болтали обо всем на свете, вкусно поели, а к вечеру оказались в парке.

— Аля-тян, я бы хотел поговорить о кое-чем важном. Понимаю, что не лучшее время, но это необходимо.

Она замедлила шаг, на ее лице появилось напряжение.

— О чем?

— Прости, но я бы хотел, чтобы мы пока скрывали наши отношения. По крайней мере, в школе.

— Почему?

— Отчасти потому, что хочу привыкнуть. Отчасти из-за выборов.

— Как это связано?

— Сейчас моя репутация… не очень. Твоя же имеет вес. Если ты будешь рядом с кем-то вроде меня… По крайней мере, до официального объявления кандидатов надо подождать.

— До церемонии окончания триместра?

— Верно. Но есть еще одна причина. Она не очень хорошо звучит…

— Ты уже начал… — она вздохнула.

— Да, прости. Сейчас многие ребята питают надежды. И пока ты "одинока", они могут стать твоей поддержкой. А наблюдая за тобой как за девушкой что им нравится они могут увидеть тебя как хорошего кандидата. Это временно. К концу семестра я постараюсь сделать максимум, чтобы выглядеть достойно твоей пары.

— Мне не нравятся твои помыслы, но я согласна пока не афишировать. Хотя те, кто близко общается, заметят, как Юки.

— Спасибо за понимание. Тогда давай я провожу тебя, уже поздно.

— Да, спасибо.

Мы шли близко, но после разговора я так и не взял ее за руку. Я копил смелость сказать главное, что оставалось за кадром.

И вдруг она поскользнулась. Я инстинктивно подхватил ее, одной рукой обхватив талию, другой прижимая к себе, чтобы остановить падение.

— Не ушиблась?

— Вроде нет. Но туфля в чем-то застряла.

Я посмотрел под ноги. В низкой траве пряталась решетка, в которой застрял каблук.

— Так, обопрись на меня, я помогу.

Мы развернулись, и я высвободил туфлю.

— Каблук немного пострадал, но, думаю, можно починить.

— Не переживай. Поможешь надеть?

Это было слегка интимно. Я отогнал странные мысли и кивнул, аккуратно надевая туфлю на ее ногу.

— Ай! — она резко вскрикнула, одергивая ногу.

В темноте я не разглядел, но теперь было ясно — она подвернула лодыжку.

— Надо приложить холод. Мой дом ближе. Зайдем, а потом я отведу тебя домой.

— Хорошо.

— Тогда прошу прощения.

Я поднял ее на руки, все еще сжимая в правой ее туфлю.

— А? Что ты делаешь? Поставь! Я могу идти, оперевшись на тебя.

— На каблуках? Нет, так будет быстрее и безопаснее для ноги. Я буду осторожен.

Она покраснела, что было видно даже в сумерках.

— Ладно.

Спустя небольшое время в моих мыслях будто бы произошло осознание. Мозг воспроизвёл знакомый звук и словно в игре перед глазами выползло небольшое окошечко справа: “Похищение золушки” достижение получено.

Я нес ее несколько кварталов, не думая ни о чем, кроме как о льде в морозилке. Открывая дверь, я молился, чтобы он там был.

Поэтому увидев в гостиной Юки, я удивился.

Я опустил Алю на диван.

— Почему ты еще здесь?

— Это так ты здороваешься? Но я тоже удивлена вашему эффектному появлению. Ты что похитил золушку?

Порой мне кажется что она знает меня уж слишком хорошо. Или просто читает мысли.

— Ты же собиралась уйти?

Она отвернулась. Я прошел на кухню. К счастью, в морозилке нашлись замороженные овощи. Обернул упаковку полотенцем и подал Але.

— И все-таки ты накосячил, — заявила Юки.

— А, нет, Юки-тян, это я была невнимательна, — защищала меня Аля.

— Братец должен был успеть остановить! Он ведь сверхчеловек!

— Юки, я обычный парень!

— Читерам слово не давали!

— Юки-тян… Масачика-кун и так поймал меня и нес на руках. Этого более чем достаточно.

— Раз Алиса-тян так говорит, ладно.

— Получается, мы сегодня тут будем вчетвером? — спросила Юки.

— А? Нет, нет, я немного посижу и пойду, — заторопилась Аля.

Я не стал настаивать, хотя сам бы предложил ей остаться. Было неловко.

— В общем, я на кухню.

Пока я разогревал вчерашний ужин, доносились их голоса.

— И все же, Алиса-тян, куда ты с такой ногой? Оставайся! Место есть. Или боишься, что братец что-то сделает?

Я представил, как Аля краснеет.

— Н-нет, э-э… просто дома будут волноваться.

— Давай позвоним, объясним ситуацию. Скажешь, что в гостях у меня.

— Эм… Тут такое дело… — она запиналась. — Когда Масачика-кун болел и я ночевала тут, Маша сказала родителям, что я у тебя…

— Ооо, ну вот! Ты же уже ночевала у меня. Они не знают, как часто мы видимся. Позвоним, все будет в порядке.

— Ну, это как-то неудобно. Я не люблю врать…

— Алиса-тян, не ищи причины, просто оставайся. Поболтаем, посмотрим что-то, поиграем. Обещаю вести себя прилично.

— Ты так просишь… но почему?

— Потому что мне хочется больше времени проводить с друзьями, а их не так много.

Да хрена с два! Я знал ее — это лишь часть правды. Она что-то затевает. Но я не стал вмешиваться. Я тоже хотел, чтобы Аля отдохнула. И хотя Юки могла вызвать машину, я не упомянул этого. Наверное, потому что и сам этого хотел. Доля чисто мужского любопытства и желания быть рядом присутствовала, но я твердо знал — ничего неподобающего не допущу. И не дам Юки перейти границы.

— Ладно. Надо тогда позвонить.

Они позвонили по видеосвязи. Юки с своим самым благородным видом пообещала, что позаботится об Али вместе с Аяно. Все благополучно разрешилось.

После ужина мы смотрели кино и играли в "Монополию" и "Уно". Я, конечно, немного поддавался Але, но Юки была беспощадна. Когда мы играли парами, нам удалось вырвать пару побед.

Позже Аяно приготовила ванну.

— Алиса-тян, раз тебе тяжело, может, пойдем в ванну вместе? — предложила Юки с подозрительным спокойствием.

— Юки, а ты сможешь держать себя в руках? Думаю, лучше, если ей поможет Аяно-тян.

— Масачика-сама, если вы приказываете…

— Аяно-тян, я просто хотел попросить о помощи.

— Братец, почему ты такой злюка? Совсем не доверяешь мне?

— В твоих глазах пожар. Я не оставлю тебя с Алей-тян наедине… — я хотел добавить "в ванной", но решил, что не стоит.

— Я бы предпочла помыться сама. Мне как-то неловко… — сказала Аля.

— Раз так, братец… — начала Юки.

— Отклонено!

— Ты даже не дослушал!

— Я уже знаю, что ты хотела сказать.

— Ладно тебе. Я просто хотела спросить, что это за дивные новые вещи в моем шкафу?

Точно. Я положил те самые вещи, что давал Але, в шкаф Юки, чтобы даже не думать о них.

— Масачика-кун, это же… — начала Аля.

— Не зря отложил, — пробормотал я.

— [Надежды оправдались?] — шепнула она и тут же залилась краской, вспомнив тот день.

— Юки-сама, ванна готова, — доложила Аяно.

— Хорошо, тогда мы с Аяно пойдем. Но если вдруг захочешь, братец…

— Отказано.

— Аля-тян, я принесу одежду и то, что ты оставляла.

— Угу… — она все еще была красной, как помидор.

К удивлению, Юки не комментировала это. Видимо, правда старалась сдерживаться.

Я надеялся, что, пока меня нет, Аля сможет прийти в себя.

— Аля-тян, вот. И я думаю, тебе лучше занять мою комнату. Я сегодня сменил постельное. Если что, могу дать другую подушку.

— А? С чего это?

— Несколько причин. Во-первых, в моей комнате есть замок. Я про него вечно забываю, но он есть. Во-вторых, диван жесткий. Не хочу, чтобы у тебя еще и спина болела. А мне нормально. В-третьих, так безопаснее. Я не буду переживать за выходки Юки. Да и думаю тебе будет спокойнее.

— Я бы хотела поспорить, но если тебе так спокойнее… ладно.

Я ушел за своими вещами. Когда вернулся, Аля уже была в ванной.

— Братец, ну что, как давно у вас это? — тут же набросилась Юки.

— Дай мне время самому все осмыслить.

— Ладно. Но Алиса-тян довольно наивная.

— Поэтому я стараюсь быть внимательным. Особенно когда рядом ты.

— Правильно. Всю ночь будешь не спать?

— Я буду на диване. Ты же в курсе, что в моей комнате есть замок?

— Предусмотрел-таки. Ну ладно. Впрочем, сегодня и правда было весело.

В итоге я уснул на диване еще до того, как Аля вышла из ванной. Утром меня разбудил голос Али. Все было как в тумане.

POV Алиса

Закончив мыться, я вышла из ванной и обнаружила, что Масачика уже спит. Я подошла ближе, стараясь не шуметь. В тишине слышалось его ровное дыхание. Это было так мило и… интимно.

Теперь мы пара. И, оставаясь у него, я не могу не думать об этом. Рано или поздно наши отношения будут развиваться. Щеки вспыхнули. Нет, о чем я думаю!

Я хотела погладить его по голове, но лишь легонько провела кончиками пальцев по его волосам.

— Спи сладко, Масачика-кун.

Затем так же осторожно ушла в его комнату и закрылась на замок. Он был прав насчет Юки-тян. Лечь спать в его комнате, в его кровати, в его вещах… Как тут уснуть? Спокойнее говоришь…

Сердце бешено колотилось. Комната пахла им. Чистотой, книгами и чем-то неуловимо его. Часть меня хотела порыться в ящиках, найти что-то, но я знала, что это неправильно. И хотелось верить, что он не хранит ничего такого. Хотя он и парень, казалось, его невозможно в этом уличить.

С трудом, но я все же уснула.

Утром проснулась раньше обычного. Решила разведать обстановку и тихонько вышла.

В гостиной на диване все так же спал Масачика. Напротив сидела Юки-тян.

— Доброе утро, Алиса-тян, как нога? — тихо произнесла она.

— Доброе утро. Уже почти не болит. Ты давно тут?

— Нет, совсем нет. Хотела разбудить братца, но он так мило спит.

— Разбудить?

— Да, мы с Аяно скоро уезжаем, хотела попрощаться. Может, ты его разбудишь? Думаю, он будет счастлив.

Меня охватило смущение.

— Это как-то…

— Эх, ладно, попрошу Аяно. В прошлый раз он очень разозлился, когда я его будила. Так что мне явно не стоит.

— Разозлился? — я удивилась. Это было на него не похоже.

— Ну, я тогда немного перегнула палку… Так что не хочу снова. Вдруг опять увлекусь.

— Ладно. Я попробую.

Я подошла к дивану. Его лицо казалось беззаботным, но веки подрагивали. Ему снился кошмар?

— Масачика-кун, пора просыпаться.

Я думала, он будет лениво потягиваться, как на уроках. Но он резко сел. Даже Юки вздрогнула.

— Доброе утр… А? Что ты делаешь?

Он усадил меня к себе на колени боком.

— Ох, это неожиданный исход… — странно произнесла Юки.

— Юки-тян, что это значит?

— Прости, Аля-тян, я его загипнотизировала. Но не переживай, скоро пройдет. А мне пора!

— Что? Гипноз? Что за шутки? Масачика-кун, это не смешно!

Но он не реагировал. Лишь чуть крепче обхватил меня.

— И что ты ему приказала?

— Сказала быть честнее с собой! Все будет хорошо! — Она крикнула уже из коридора.

Меня охватила паника. Мелькнул силуэт Аяно. Масачика обхватил одной рукой мое плечо, другую положил на ноги выше колена и притянул меня ещё ближе.

— М-масачика-кун… П-подожди. Это… Нет, я не…

Я испугалась, что в нем проснулись какие-то желания, но потом заметила его глаза. В них были тревога, страх и печаль.

— Масачика-кун, что случилось? Тебе страшно? — Паника тут же испарилась.

— Ты же не уйдешь? — его голос дрожал. — Не бросишь меня одного?

Я поняла — сейчас он говорит искренне, без защиты. Я обняла его за шею.

— Ты так мило переживаешь. — Я сделала паузу. — Но тебе не стоит волноваться.

— Если тебя что-то не устроит… Аля, не бойся сказать. Давай просто поговорим… Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.

От этих робких слов стало так тепло. Он все еще не сказал, что чувствует, но и этого было достаточно.

Я придвинулась к его уху и прошептала:

— Все хорошо. Я никуда не денусь. Не отпущу, даже если ты попытаешься отдалиться.

И, поддавшись порыву, я прикоснулась губами к его щеке.

— А? Аля-тян… Это… Я…

Я опустила руки, чувствуя, как жар разливается по щекам.

— Очнулся?

— Я не хотел ничего такого… Что я делал? Я же не…

— Не переживай. Ты был просто откровенен. Ничего не помнишь?

— Нет, все как в тумане.

— Что ты чувствуешь? — я приложила руку к его груди.

— А ну, это… Как бы… — он отвел взгляд, аего щёки налились румянцем. — Это естественно.

Я тоже покраснела от его ответа. Я не то чтобы не заметила его реакции, просто из-за его слов старалась не акцентировать на этом внимание.

— Я не об этом, [Дурак]. Я о том, что у тебя на душе.

Он задумался.

— Мне спокойно. И… умиротворенно. Это странно. Что же я такого сказал?

Я выскользнула из его объятий, встала перед ним и заглянула в глаза.

— Секрет.

После этого пошла умываться. Мы позавтракали, и я ушла. Вся эта ситуация была странной, но я была счастлива. Он понемногу открывался. И в этом была наша маленькая победа.