Темное Делание (джен)

Утро разверзлось глухим, свинцовым покровом. Небо низко нависало над Большим Залом, тусклый свет едва просачивался сквозь тяжелые облака. Вся школа, не обращая внимания на депрессивный антураж, гудела и волновалась. Уроки закончились в полдень, чтобы ученики могли, не торопясь, дойти до загона, где планировалось проведение первого испытания. Что там будет никто, конечно же, еще не знал — кроме чемпионов.

Гарри с утра опрокинул бутыль успокоительного настоя, и теперь чувствовал странную отстраненность и уверенность в своих силах. Он сделал всё возможное, чтобы победить — нет, не выжить, а победить! — и никто больше не будет сомневаться, что он достоин быть чемпионом. Ни Малфой, ни Нотт, ни Рон, не Гермиона. Странно, что такие разные люди оказались в одном списке… Но Гарри отбросил все грустные мысли прочь. С самого утра им овладел странный горячечный азарт. Ни на редкое доброе слово, ни на насмешки он внимания не обращал. Не до того. В уме он тренировался, отскакивал в сторону, перебирал заклинания и всё, что знал о драконах — снова, и снова, и снова.

Время как с ума сошло, мчалось семимильными шагами. Только что сидел на первом уроке — истории магии, только переоделся в защитный костюм, а уже обед… («Утро, куда делось утро?») Хорошо хоть на Зелья не попадет. Впрочем, с его изменившимся подходом к жизни и учебе это был бы шанс подтянуть себя. На дополнительные к Снейпу, что ли, записаться? Гарри хрюкнул под нос со смеху, и тут заметил профессора МакГонагалл, которая быстрым шагом подошла к нему.

— Поттер, поторопитесь. Чемпионы только что ушли готовиться к первому туру.

На них глазели с соседних столов.

— Иду, — посерьезневший Гарри поднялся и осмотрел свой стол. Кучка предателей, толпа, оборачивающаяся вокруг своей оси вслед за флюгером. Куда ветер подует — туда и они. Гермиона сидела, как на иголках, и ее огромные глаза с каким-то болезненным испугом смотрели на него. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Гарри отвернулся. Ему сегодня все нипочем, и ничего его не выбьет из колеи.

МакГонагалл очевидно было не по себе. Лицо встревоженное. Они сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский полдень.

Воздух стоял сырой, промозглый, словно из-под озера тянуло холодной влагой. Пахло дождем. Голые ветви деревьев Запретного Леса, почерневшие и скрученные, царапали серый туман. Впрочем, Гаррины глаза одновременно отмечали более практичные вещи: земля под ногами была твердой, а солнца не видно — будет удобнее взлетать.

— Не бойся, — внезапно сказала профессор. — На случай осложнений дежурят волшебники… Главное, сделай все, что можешь, плохого о тебе не подумают…

— Я сделаю больше, — вырвалось у Гарри.

— Не стоит, Поттер. Минимума с учетом твоего возраста будет достаточно.

Гарри промолчал. «Сделай всё, что можешь». На предыдущих курсах его об этом не просили, а он со всем справился на отлично.

— Войдешь сюда, — сказала профессор МакГонагалл, указывая на палатку, расположившуюся на опушке леса. — Будешь ждать своей очереди. Мистер Бэгмен объяснит вам, что делать. Ну… Счастливо тебе?

— Спасибо, — произнес Гарри, вскинув голову.

Профессор замялась, но удалилась, а Гарри вошел внутрь. По сравнению с травлей, развернувшейся в последние недели, суровость МакГи, наоборот, бодрила, а не заставляла себя, как встарь, чувствовать себя мальчишкой в старых шмотках, который пришел на свой первый урок трансфигурации.

В углу сидела Флер Делакур — белое лицо, дрожащие руки. Ее белоснежные волосы будто потускнели, и теперь ломкими прядями стелились по спине. Гарри усмехнулся про себя. Что, Флер, сегодня не так самоуверенна? В груди у Гарри затанцевал какой-то странный мальчишеский задор. Он чувствовал себя подготовленным на все сто, в отличии от этой заносчивой полувейлы. Остальные тоже были здесь: Крам еще сильнее хмурится, сжимает здоровенные кулачищи, Седрик ходит из угла в угол, заламывая руки. Но в отличие от него они-то здесь по собственной воле… Хотя, в общем-то, это ничего не меняет. Хоть он и попал на Турнир случайно, бороться продолжает намеренно.

— Привет, Гарри! — радостно воскликнул Бэгмен. — Чувствуй себя как дома! Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что делать. Когда зрители соберутся, я открою вот эту сумку. — Он поднял мешочек из красного шелка и потряс им. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Каждый по очереди достанет того, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом.

Завладеть золотым яйцом. Пока всё идет по плану, он и не думал, что придется мочить дракона. Яйцо — почти как снитч, разве что больше. Гарри быстро прикинул в голове, получится ли схватить яйцо одной рукой. Драконьи яйца, насколько он помнил с первого курса, были гораздо больше ладони, придется задействовать вторую руку…

Сквозь палаточный брезент донесся топот множества ног. Зрители шли, шутя, смеясь, возбужденно переговариваясь… Никому из них не приходилось выходить против дракона. У Гарри злобной змеей в груди поднялся гнев. Тем временем Бэгмен развязывал мешочек.

— Леди, прошу вас, — объявил он, предлагая мешочек Флер.

Она опустила внутрь руку и вынула крошечную точную модель валлийского зеленого с биркой номер два на шее. Флер не выказала ни малейшего удивления, скорее осознанную обреченность. Да, Гарри прав: мадам Максим ей все про драконов рассказала. Если везде обманщики и обман, то почему он должен играть честно? А ведь он еще сомневался, надевать ли наколенники и защитный костюм!

Вторым выбирал Крам. Ему выпал китайский огненный шар с номером три. Крам не моргнул и глазом, просто смотрел под ноги. Он не заметался в ужасе, не показал паники, не обрушился с проклятиями на директоров, решивших подвергнуть их такому испытанию. Никто не собирался обвинять тех, кто додумался считать огнедышащих тварей подходящим испытанием для подростков. Они знали. Знали. Ну, что ж.

Седрик вытащил сине-серого шведского тупорылого под номером один. И Гарри понял, что его ожидает. Он сунул руку в мешочек — венгерская хвосторога, номер четыре. Гарри взглянул на дракониху — та растопырила крылья и оскалила клычки. «Я тебя уделаю, как девчонку», — свирепо подумал он, глядя в крошечные глаза.

— Ну вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очереди. Честно говоря, я сам в шоке, что вам повезло участвовать в таком ритуале! — Его глаза сверкали, будто никакого риска быть сожранным драконом никогда не было. Флер нахмурилась. — Дракон, — добавил он шепотом, наклоняясь к ним, — это символ первобытной материи и хаоса. Разрушения и страха. Так переборите свой страх!

Гарри увидел, как Крам решительно сжал кулаки.

— Что ж, с этим вынужден вас оставить, я сегодня еще и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первый войдете в загон. Гарри, можно тебя на два слова?

— Э-э… — протянул Гарри и вышел из палатки вслед за Бэгменом.

Тот отошел за деревья и обратился к нему с отеческой заботой в голосе:

— Как ты, Гарри? Могу я чем-то тебе помочь?

— Что? — не сразу понял Гарри.

— У тебя есть план действий? — Бэгмен заговорщически понизил голос. — Я хотел бы подкинуть тебе пару советов. Ты младше всех, Гарри, я бы помог тебе, если, конечно…

— Да, — быстро сказал Гарри, отметив удивление на круглом мальчишеском лице. — Вы знаете заклинания ослепления? Я слышал, что есть одно простое, но не смог проверить, как оно работает.

Это была правда. Было и второе — заклинание было описано только в книгах Запретной секции, и Гарри еле его нашел, практически случайно, и не знал, действует ли оно на драконов. Он надеялся, что ему не придется его использовать, потому что и его проверить на испытуемых не удалось.

— Всегда есть Обскуро, Гарри, — подмигнул Бэгмен.

— Обскуро, — повторил Гарри. — Обскуро.

Прозвучал свисток.

— Мерлин! Мне пора бежать! — спохватился Бэгмен. — Удачи!

Из палатки вышел еще сильнее побледневший Седрик. Гарри молча хлопнул его по плечу, и вернулся на скамейку. Там он быстро скастовал заклинание на обе руки. Если не получится быстро схватить яйцо, он просто хлопнет по нему, и яйцо пристанет к руке как муха к липкой ленте.

Он слушал, как чемпионы проходят испытание один за другим, вполуха, тренируясь притягивать разные вещи из палатки. Тренировок никогда не бывает достаточно — научишься притягивать вещи, а на следующий день засомневаешься и себе, и всё, пиши пропало. «Акцио. Акцио. Конъюктивитус. Обскуро». Никогда он не был в таком напряжении: сердце колотится, пальцы дрожат. Гарри разгонял в себе злость, пытаясь держать боевой дух на уровне. Получалось когда как, но Гарри был больше уверен в себе. Волновался ли Гарри? Да. Был ли он уверен в своих силах? На сто процентов.

Гарри понял, что что-то пошло не так, когда восторженный гул трибун вдруг сменился испуганными криками. Не нужно было обладать выдающимся умом, чтобы догадаться, что с Крамом случилось что-то серьезное.

Настала очередь Гарри. Вот и свисток.

Гарри поднялся на ватных ногах, адреналин кипел в крови. Вышел из палатки, чувствуя, как эмоции накалились в нем добела.

Все предстало перед ним как в черно-белом сне. С трибун на Гарри смотрели сотни лиц. Загон пропах серой и кровью. Гарри вышел из-за скалы (палочка в ладони дрожала не столько от страха, сколько от напряжения) и наложил на себя Дезиллюминационное.

И тогда он её увидел. Они совсем с ума сошли?

Это была самка, древняя, как море. Ее было сложно не заметить — громадный валун тьмы, возвышающийся над трибунами. Её чешуя блестела, как выкованная сталь; крылья, полураскрытые, казались исполинскими косами. Такое существо еще тысячу лет назад сжигало таких, как он, в пепел.

Она его не заметила, но почуяла — огромные когти царапнули камень, оставив борозды размером с гаррину руку. Она не спешила. Палач, уверенный в исходе. Ну, потанцуем. Всё равно перед смертью не надышишься. Гарри большим пальцем откупорил резиновую крышечку и одним глотком залил в себя зелье.

Пришла пора действовать. Он поднял палочку, но заклятие застряло в горле. Грудь стянула тяжесть, мир вокруг сузился до тихого, угрожающего рычания зверя.

— Акцио «Молния»!

Слова шептались сами собой, но ветер их глотал. Он шептал и шептал, надеясь, что метла прилетит. Но вот воздух рассек свист. «Молнию» он с утра положил под трибунами, и с торжеством, мелькнувшим во взгляде, увидел, как она летела к нему, рассекая воздух. Его ласточка! Зрители зашумели сильней… «Всё, Гарри, успокойся», — уговаривал он себя, пытаясь отогнать доисторический ужас, который не брался даже успокоительным. — «Ты готов на все сто».

Отработанным движением перекинул ногу через метлу, взлетел и взмыл высоко вверх. Волосы развевались на ветру. Просто еще один матч по квиддичу! Матч с очередным соперником — хвосторогой. Да, противник ужасен, но он ему по зубам.

Гарри глянул на кладку яиц — вон оно, золотая булавка, блестит на фоне серых.

— Отлично, — скомандовал себе Гарри. — Тактика отвлечения… Вперед!

Дракон качнул головой — и выдохнул.

На секунду Гарри показалось, что он погрузился в морскую воду, но затем мир как будто вырвался из рук. Огонь залил камни, воздух завопил. Загон превратился в раскаленную клетку. В ушах звенело, вокруг — ничего, кроме пыли и пепла. Что происходит? Задыхаясь, Гарри — он же Гарри? — поднял голову. Он на метле… Точно, он уже успел взлететь… Вокруг, как совиные перышки, летали камни и белый пепел. Что за черт? Натужно кашляя, он направился вперед, молясь всем богам, чтобы хвосторога была в другой стороне. Тело не слушалось — обвисло на метле, как грязная тряпка, руки толком не держат метлу, будто контроль над ними взял кто-то другой. Палочка висит на липкой руке, не отрывается. Слава богам. В голове медленно и жестоко бил набат. Гарри очутился возле трибун — понял по приблизившимся глухим крикам — развернулся и дрожащей рукой утер холодный пот.

Как она его заметила?! Дезиллюминационное не скрывало человека полностью, как мантия-невидимка, но он наивно надеялся, что она не заметит подрагиваний воздуха… Повезло, что хвосторога выдохнула, когда он входил в пике, и огонь прошел мимо него. Лицо пекло от ядовитых испарений, и горло раздирал кашель. На него нахлынула странная сонливость, но сдаваться было нельзя. Вернись он сейчас в загон — и все бы поняли, даже слизеринцы, даже гриффиндорцы, но что он, зря разрабатывал свой план? Гарри собрался с силами, сжал руки на метловище и взмыл повыше — рассмотреть плацдарм. Хвосторога нашлась там где и сидела — громадная черная махина, рычащая в яростной попытке защитить детей.

Воля. Ему нужна вся его воля. Гарри собрался и пригнулся к метле. Вильнул в сторону, сделал полукруг и, быстро пролетая над хвосторожьей головой, каркающим голосом прохрипел:

— Конъюктивитус!

Но заклинание даже не выстрелило. Гарри похолодел и почувствовал, как пот градом катится по спине. Он пару раз пролетел мимо драконицы, крича заклинание, но ничего не работало. Он паниковал все больше и больше. Господи, кто вообще додумался ее сюда выпустить… Как это им в голову пришло…

— С-сука… Обскуро! — Луч ушел вбок, но растворился в жесткой драконьей коже. Рассерженная мелькающей мушкой драконица махнула хвостом, Гарри ушел влево, длинный шип задел руку и порвал мантию. Сквозь звон в ушах Гарри услышал чей-то крик, и понял, что кричит он сам. Пот заливал глаза, тело тряслось, как в горячке. Давай, Гарри, еще разок… Собрались…

— CAECITAS!

Это заклинание Гарри тренировал. То самое ослепляющее, которое не удалось проверить на испытуемых. И оно сработало. Сорвалось, вонзившись в шею — мельчайшая искра против бури. Он внезапно остановился, пришпорив метлу. Холод бушевал в крови, осталась только злобное сосредоточение. Время растворилось. Был только он и зверь. Ладно, раз уж тебя это не берет.

— CAECITAS MAXIMA! — взревел он похуже дракона, и вложил в заклинание всю свою силу. Голова закружилась. И, пока драконица не осознала, что произошло, повторно нацелил палочку: — SHAFRAT AL-ZALAM!

Заклинания попали прямо в мерзкую драконью рожу. Гарри закричал от радости, чуть не сорвав голос, и, рывком развернув метлу, стремглав рванул в сторону. Земля дрожала от драконьего рева. С гулом крылья распахнулись, и хвосторога тяжело оторвалась от земли. Заметалась в воздухе, разворачивая шею, вертя головой как бешеная змея.

Все еще шокированный Гарри понял — это последний шанс. Если бы не последнее заклинание, она бы в жизнь не оторвалась от кладки. Только к дракону. Только сквозь страх. Он рванулся вниз. Земля металась внизу, солнце померкло за дымом. Драконица кричала от боли, и темное облако вилось вокруг ее мощного тела. Пальцы судорожно сжали яйцо. Хвосторога выгнула шею — и небо исчезло в кровавом, багряном пламени.

Плечо подвело, как только Гарри развернул метлу в сторону выхода из загона. По руке струилось что-то теплое, и Гарри удивленно подумал, что не брал на соревнование воду. Жар от проткнутого шипом плеча распространялся вниз, и у Гарри потемнело в глазах от сводящей суставы боли. Мир качался, и вдалеке слышались крики — счастливые или испуганные, он не знал. Почему-то он лежал на земле — и когда успел упасть? К нему бежали драконоборцы.