Прошедшая эпоха (джен)

Её засыпал хор вопросов. Это привело к резкой остановке ее рассказа, и она мгновенно оборвала себя, слушая непрерывные расспросы своих охотниц. Если уж на то пошло, ее рассказ о нем раскрыла любое скрытое любопытство, которое они таили в себе.

— Миледи, каким был лагерь, полный мужчин?

— Как вы справились?

— Вы стреляли в кого-нибудь из них?

— Был ли кто-нибудь похож на Персея?

Артемида смогла ответить только на несколько вопросов, хотя бы для того, чтобы поддержать свою честь. Но внезапно она обнаружила, что хихикает, глядя на нетерпеливые лица всех своих девочек. Даже Фиби и Зои выглядели заинтригованными.

Рассказывать мифологические истории было не тем, что она обычно делала, и в основном она рассказывала только краткие, четко обозначенные истории, которые могли бы представлять ценность. Ипполит, лабиринт и 12-й римский легион были темами, в которых она разбиралась со своими охотниками, но никогда не углублялась.

Она никогда бы не подумала, что эта, казалась бы, не очень занимательная история, так очарует её девочек.

— Миледи, с вами все в порядке? — спросила Зои.

Артемида улыбнулась и посмотрела на своего лейтенанта. Как всегда, она сидела напротив нее у костра. Зои склонила голову набок и одарила ее веселым взглядом, осветлившим ее лицо. Артемида не могла вспомнить, когда Зои в последний раз выглядела такой беззаботной. Фиби тоже улыбалась вместе со всеми, Элизабет выглядела так, словно вот-вот задохнется от смеха. Бледное, веснушчатое лицо Элизабет стало свекольно-красным.

Артемида улыбнулась им в ответ.

— Думаю, я удалюсь на ночь, в конце концов, все эти расспросы только помешают рассказу… Я думаю, что…

Раздались крики протеста, и Артемида почувствовала, что вот-вот засмеётся, видя выражения ужаса и беспомощности на лице каждой охотницы, даже Фиби.

Их шум и выкрики медленно стихли, когда они поняли ее уловку, и с последней парой смешков Артемида вытерла редкую слезинку, скатившуюся с ее глаза.

— Мне продолжать? — Артемида рассмеялась, и ее встретили хмурыми взглядами и ворчанием. — Я так и думала. Теперь… Я пошла с ним в его лагерь…

Густой покров деревьев все еще скрывал их. Прошло много времени, и Артемида обнаружила, что погрузилась в свои мысли. Она молчала вместе с Персеем после того, как сказала ему о отце. Она почувствовала, что момент настал, и сочла невозможным выслушивать его ненависть к поступку отца, который тот на самом деле не совершал. Тогда это не казалось таким важным, но Артемида посмотрела на лицо Персея, оно было спокойным и, казалось, непринужденным с ней. Раньше он всегда выглядел настороженным или даже недоверчивым. Даже после победы над Химерой.

Это было любопытно. Наблюдая за смертными, Артемида замечала, что на их лицах отражается вся их сущность. Боги и Богини никогда не раскрывали своих истинных намерений, особенно не выражали это на лице. Артемида нашла это достаточно грустным. Она гордилась тем, что была откровенна, но избегала опасных тем.

Она сочла необходимым расспросить Персея подробнее, узнать о нем больше. Он не замедлился и не остановился, чтобы сказать о расположении лагеря. Но сейчас он не мог быть далеко. Они, должно быть, прошли много миль.

— Персей. Мне кое-что любопытно. Не мог бы ты рассказать, как рос вместе с Александром? На первый взгляд я бы не сочла тебя близким другом короля, — спросила Артемида.

Персей оглянулся на нее.

— Спасибо за это, каждому мужчине нравится, когда ему говорят, что он не выглядит важным.

Артемида стиснула зубы. Она хотела узнать этого человека поближе? — Я бы не смогла назвать тебя мужчиной, если бы ты продолжишь раздражать меня своими мелкими насмешками.

Персей слегка рассмеялся.

— Хорошо, я расскажу вам. Мы почти у лагеря; часовые находятся за тем возвышением впереди, — Персей махнул рукой, его предплечье было защищено кожаным наручем.

Артемида повернула голову, увидев возвышение на горизонте. Это займет всего несколько минут ходьбы.

— На страже стоят патрули?

Персей покачал головой и ответил:

— Не сейчас. Все патрули должны были вернуться сегодня утром, когда меня не было. К счастью для вас, я решил прийти на место нашей встречи пораньше, чтобы немного подумать.

— Да. Мне очень повезло.

Персей ухмыльнулся ей и посмотрел вниз, садясь на упавшее дерево. Оно было частично покрыто мхом и корой. Они все еще находились в густом участке леса, но вокруг было огромное количество поваленных деревьев. Размер, все еще стоящих деревьев, скорее всего и привел к тому, что многие из них валялись на земле. Артемида пристально посмотрела на своего спутника. Он, казалось, понял, что она ждала, когда он заговорит.

— Ну, — начал Персей, — кое-что из прошлого я знаю только по рассказам моей матери. С самого детства она была служанкой какого-то мелкого дворянина, я давно забыл его имя, на окраине ПеллыПе́лла — столица Древней Македонии с 400 года до н. э. вплоть до завоевания Римом в 168 году до н. э, место рождения Александра Великого.. Каждый день она убиралась и одевала его. Но однажды, выполняя поручения на городской агореАго́ра́ — рыночная площадь в древнегреческих полисах, являвшаяся местом общегражданских собраний. На площади, обычно располагавшейся в центре города, находились главный городской рынок и нередко правительственные учреждения. Агору, как правило, окружали также галереи с ремесленными мастерскими, храмы., она наткнулась на мужчину. Он сидел на краю стоаСтоа или стоя (более распространенный вариант русскоязычного произношения) (греч. Στοά — «портик») — в античной архитектуре, длинная галерея-портик, обычно с одним-двумя рядами колонн и со стеной по одной из длинных сторон; крытая колоннада. и играл на деревянной дудочке. Это очаровало ее. Мужчина, по ее словам, был одет просто и имел тело воина, но играл на своем инструменте очень нежную мелодию. Но она спешила, и ей пришлось уйти. При любой возможности она пыталась добраться до агоры, где искала человека, играющего на деревянной дудочке. Если бы он был там, она бы оставалась так долго, как могла, прежде чем хозяин разозлится из-за ее отсутствия.

Однако однажды она потеряла счет времени, увлеченная музыкой. Ее хозяин нашел ее мечтавшей у стои, давно забывшей о своих обязанностях, и слишком увлекшейся своим музыкантом. Он накричал на нее, начал дергать за волосы. Но внезапно кто-то ударил дворянина, и он отпустил её волосы. Произошла потасовка, и когда она подняла глаза, дворянин лежал на земле с разбитой губой, а над ним стоял ее музыкант. В тот день они поженились. Но до этого дворянин сообщил городской страже. Он сопровождал стражу до дома музыканта. Он был на территории королевского дворца. Как выяснилось позже, молодой человек был телохранителем недавно коронованного Филиппа II, — Персей улыбнулся ей, — Кажется, это у нас семейное. После свадьбы мои родители нашли землю на окраине города, поблизости был лес и полями для посадки, за городскими стенами. Каждый день, а иногда и по несколько недель, мой отец находился при дворе. С королем Филлипом II. Но моя мама всегда говорила, что, когда отец возвращался домой, он садился на ступеньки перед взодом и играл на своей дудочке.

Она поймала себя на том, что улыбается в ответ.

— Твой отец кажется благородным человеком.

— Да, мне всегда нравилось слушать эту историю, хотя в последнее время она… воспринимается уже не так. Но если то, что вы сказали, правда, я могу быть спокоен, — сказал Персей, рассеянно делая паузу, чтобы провести пальцем по мху на бревне, — Я заметил, что мой отец в свои последние дни провел без сна, у него были налитые кровью глаза, они казались дикими от горя, боли и страха. Я никогда не знал, что его беспокоило. Но теперь… — Персей замолчал.

Артемида продолжила его мысль:

— Он пытался побороть проклятие Эрис… — прошептала она. Об этом она никогда бы не догадалась. Эрида с легкостью устраивала события, связанные как со смертными, так и с богинями, такими как Гера, Афродита и Афина. Могущественные богини. Но то, что смертный сопротивлялся этой силе… впечатляло.

— Похоже на то. Мой отец всегда был сильным. Я родился через несколько лет после их свадьбы и когда я повзрослел, отец научил меня охотиться. Когда я стал старше, начал каждый день ходить с ним в королевский дворец, служить пажом. Мои дни быстро превратились в рутину. Охота ранним утром. Служба в королевском дворце, и позже в тот же день, если моему отцу не нужно было сопровождать Филипа, он учил меня драться во дворе дворца.

Я никогда не мог победить его. Я до сих пор не не смог стать таким, каким, должен быть воинов. Но в раннем подростковом возрасте мне не удавалось одолеть ни одного из моих друзей. Однажды после службы на пиру я встретил Александра. Мальчик с песочными волосами — Александр — увидел меня и сказал встретиться с ним и другими после окончания праздника.

Я сделал, как он просил, и обнаружил его вместе со многими другими сыновьями аристократов, проводящими соревнования по борьбе. Все они были моего возраста, но я был мелким по сравнению с ними. После нескольких боев я был избит, и весь в синяках поспешил домой, побежденный и униженный. Я жаловался своей матери, она всегда утешала меня. Когда мой отец вернулся домой тем вечером, он сел рядом со мной, я помню, как рассказал ему всю историю, опасаясь, что он разочаруется во мне.

Но он только сказал: «Завтра охоты не будет» — Перед тем, как отправиться спать. Я боялся следующего утра. Отец ждал меня на крыльце, держа в руках два тренировочных меча. Я никогда не забуду, что он сказал мне: «Сынок, ты не слабый. Сила и могущество исходят не от тебя, а от твоей души». Он тренировал меня каждое утро, пока не пошел со мной в королевский дворец. Мы тренировались, все мое тело было в синяках и побоях. Иногда он нес меня в королевский дворец, пока я пытался отдохнуть после полученных синяков и травм. Но я научился. В конечном итоге теперь моя сила не в мышцах, а в разуме. Я быстро соображал и, следовательно, использовал это в бою.

Когда Александр увидел меня в следующий раз, я с нетерпением попросил присоединиться к нему и его друзьям. Годами позже я начал тренироваться с македонской королевской армией. Там я развил свою доблесть, скорость и способности. Когда мне было семнадцать, я был назначен правой рукой Александра и вступил свою первую битву, битву при Херонее, — Персей остановился, — Примерно так… позже в том же году… мой отец вонзил свой меч в спину Филиппа. Я боялся, что Александр придет за мной и моей матерью, она сильно ослабла от горя. Но вместо этого он пришел ко мне и привел с собой дальнюю родственницу. Она была… красавица. Александр хотел, чтобы мы поженились. Именно тогда я поняла, что Александр будет великим королем. Он не гневался на всю мою семью из-за поступка отца. Вместо этого он связал меня со своей семьей. Я женился на Медее, она… — Персей рассмеялся, — Я скучаю по ней. Ее обаяние и остроумие запали мне в душу. Медея — часть королевской семьи, и технически, я тоже… — Персей задумался, прежде чем покачать головой, — Я вижу ваш взгляд, Артемида, я не стремлюсь к македонскому престолу. Все, чего я хочу, это вернуться к Медее, моей матери, и провести время в нашем доме, в мире и согласии. Мы с женой прожили всего год, прежде чем мне пришлось сопровождать Александра в эти земли. У моей матери сейчас есть Медея. Они близки, но все же я очень надеюсь, что с ней все в порядке.

Артемида кивнула.

— Она все еще горюет?

— Мне кажется, она уже никогда не будет прежней. Мои отец и мать очень любили друг друга, даже после стольких лет брака. Я бы хотел, чтобы у нас с Медеей было также.

— По крайней мере, у тебя есть моральные устои по отношению к браку и женщинам, — с намеком на улыбку сказала Артемида, — Я понимаю твой страх из-за матери. Я навещаю свою на Делосе при каждом удобном случае, когда могу. Ей становится неспокойно на острове, и я очень боюсь, что скоро она покинет этот мир…

Персей посмотрел на нее с печалью.

— Лето, верно? Она угасает?

Артемида кивнула.

— Да. И мы с братом никак не можем помешать этому.

Персей печально кивнул, глубоко задумавшись:

— Я мог бы устроить так, чтобы мои люди принесли ей жертву, придав сил…

Она печально покачала головой.

— Я бы хотела, чтобы это сработало. Мои охотницы и оракул Аполлона пытались, она отвергла предложения. Она хочет уйти, и я уважу ее желание.

— Я забыл, простите, миледи… ваши охотницы, где они сейчас? — спросил Персей, уводя разговор в сторону от Лето. Артемида была благодарна за это и ответила на его вопрос:

— С ними все в порядке. Я оставила их на Пелопоннесе, возле Аргоса. В последнее время было много нападений, и сейчас для них это самое безопасное место. Мой лейтенант — Буларш опытна и знает, что делать в мое отсутствие. Но я очень скучаю по ним.

— Сколько у вас охотниц?

— На данный момент? — Артемида сделал паузу, — тридцать две. Перед моим уходом мы потеряли двоих из-за нападения адских гончих. Я все еще лишена способностей, но думаю, что смогла бы почувствовать, если бы кого-то еще не стало. Пока я благодарна за то, что ничего не изменилось.

Персей рассмеялся.

— Это хорошие новости. Может быть, когда-нибудь я смогу познакомиться с охотой. Если они хоть немного похожи на свою покровительницу, я чувствую, что это будет забавно, по крайней мере, для меня.

Артемида зарычала, свирепо глядя на него:

— Ты знаешь, что если бы сейчас была богиней, которой я и являюсь, скорее всего, уже превратила бы тебя в белку?

— Вы этого не сделали, когда были богиней, я не вижу причин делать это сейчас.

Это поставило ее в тупик. К сожалению, он был прав. Он не был особенно противным или унижал ее. Раздражает — да, но вызывает уважение. Он не пялился на неё и не пытался подглядывать за ней, когда она переодевалась, как тот мерзавец Орион давным-давно. У нее действительно не было причин превращать его в белку, что ее сильно разозлило.

Однако Артемида быстро ответила:

— Ну, я думаю, ты счел бы за благословение, если бы познакомился с охотой. В белок труднее попасть стрелами.

Персей сглотнул, откидываясь назад.

— Я понимаю, может быть, это было бы к лучшему.

— Возможно. Хотя, если я застану их в хорошем настроении по возвращении, мы могли бы отправиться на север. На данный момент в нашей охоте нет македонских девушек, а сейчас Македония самая процветающая страна греческого мира.

Персей улыбнулся, поднимаясь на ноги. Артемида сделала тоже встала.

— Я думаю, пора идти в лагерь. Мы не отправимся до наступления темноты, до Киликийских ворот целая ночь пути. Вы случайно не знаете быстрый способ попасть туда?

Артемида нахмурилась, глядя на него.

— Я не знакома с этой частью мира, но видела несколько троп в холмах на северо-западе во время полета. Куда ты планировал отправиться?

Персей глубокомысленно кивнул.

— Я планировал пройти где-нибудь помимо предгорных троп. Это должно придать вам некоторого доверия как нашему новому проводнику.

— Обнадеживает, — кисло сказала Артемида. Но Персей только повернулся и пошел к возвышению впереди. Солнце все еще сияло высоко в небе, и лучи света, казалось, освещали путь. Артемида следовала за Персеем, поймав несколько блуждающих лучей на свои наручи. Видит ли ее сейчас Аполлон?

Перед ней внезапно невероятно ярко вспыхнул солнечный луч, и Артемида резко остановилась, прикрывая глаза рукой,

— Ах! Персей! — крикнула Артемида, закрываясь левой рукой от света.

— Что это… ого! Как ярко! — Артемида услышала, как обнажается меч, и вскоре почувствовала, как жар и яркость медленно угасают. Она осторожно выглянула из-за руки, увидев искаженные очертания, без сомнения, из-за того, что она чуть не ослепла.

Однако на лесной траве лежал черный красивый гладкий тисовый лук с колчаном стрел из оленьей кожи. Артемида взглянула на Персея, тот с благоговением посмотрел в ответ.

Она быстро подобрала лук и плавно закинула колчан за спину. Одним движением она вытащила стрелу с серым оперением, быстро сделала зарубку и одним движением натянула тетиву. Артемида выпустила стрелу, и через секунду она вонзилась в ствол ближайшего дерева. Идеально.

Она развернулась, ее вьющиеся каштановые волосы развевались на слабом ветерке, — Кажется, моему брату все-таки не плевать на мое положение.

— Это потрясающе… Я всегда верил в богов благодаря моей матери, но теперь, увидев вас и эти дары… Мне понадобится много времени, чтобы свыкнуться… подождите, что это? — Персей потянулась за глиняной табличкой, подняв ее с земли.

Глаза Артемиды расширились, и она быстро бросилась вперед, но было слишком поздно. Она смотрела, как Персей читает по табличке, прежде чем разинуть рот от прочитанных слов.

— Что за… серьезно? Я этого не заслужил! — закричал Персей в небо. Артемида была готова снова прыгнуть, но была сбит с толку его реакцией.

— О чем ты говоришь? Дай сюда, — потребовала она. Персей что-то поворчал, но послушался и без вопросов передал глиняную табличку.

Она быстро опустила глаза, чтобы прочитать и чуть не упала.

«Хороший удар, я прикрою твою спину, сестра»

— Я… — она начала захлебываться смехом, — Аполлон… — наконец смогла сказать она. Грудь тяжело вздымались, и на пару мгновений у нее перехватило дыхание. Нехватка воздуха напугала ее, и она быстро попыталась вдохнуть как можно больше.

Персей все еще хмурился рядом с ней.

— Да, вините меня. Я здесь жертва.

Артемида, наконец, взяла себя в руки:

— Извини, Аполлон обычно раздражает, в прочем, как и ты, но я никогда не думала, что он может оказывать такое же влияние на других.

— Да. По крайней мере, он решил проблему с оружием. Может, пойдем дальше? — проворчал Персей.

На какое-то время ее настроение поднялось, но теперь мысль о лагере снова вернулась. Откладывать больше было нельзя. Кроме того, теперь у нее было оружие, и она не боялась им пользоваться.

— Да, идем.

Персей продолжил идти почти прямо перед ней. Он все еще ворчал по поводу своего носа, по-видимому, напоминая о засохшей там крови. Артемида посмеялась над ним, но сосредоточилась на луке, который подарил ей Аполлон. Это не было божественным оружием, крылья были сделаны из тиса, а рукоятка — из твердой древесины. Он был гладким, со сложным рисунком и изогнутым на концах, что несколько уменьшало его вес. Стрелы были простыми, с бронзовыми наконечниками. Ничего особенного, но сама по себе находка.

Они начали подниматься на холм, на вершине росла сосновая роща. Они приблизились к вершине, Персей поднял руку. Артемида немедленно остановилась, узнав сигнал. Персей поднес руку ко рту и резко свистнул.

В солнечном лесу на мгновение воцарилась тишина, прежде чем воздух пронзил ответный свист, и Персей кивнул.

— Это часовой.

Артемида последовала за ним к сосновой роще. Когда они приблизились, сквозь хвою протиснулся мужчина. Он был одет так же, как Персей, с юношеским лицом, с мечом, пристегнутым к поясу. Из одежды на нем был только кожаный нагрудник и туника. Мужчина, всего лишь мальчишка, сразу заметил ее. Его глаза расширились, он посмотрел на нее, затем на Персея, и, скорее всего, увидел его окровавленный нос.

— Клеадр, не так ли? — спросил Персей, — Я уверен, у тебя если вопросы, но я обещаю, ты услышишь ответы сегодня вечером. Продолжай дежурство.

Артемида сердито посмотрела на мальчика, который оглянулся на нее, и увидела, как его взгляд опустился. Но он внял команде Персея:

— Да, сэр, — Клеандр растворился в сосновой роще. Персей пошел в обход, Артемида последовала за ним, в последний раз окинув рощу свирепым взглядом, прежде чем фыркнуть.

— Глупый мальчишка.

Персей рассмеялся, повернув голову.

— Да, я только вчера встретился с Клеандером. Все наши часовые — самые юные солдаты. Он молод, но один из самых быстрых разведчиков, которых я когда-либо видел.

— Держу пари, что он не сможет убежать от стрелы.

— Надеюсь, вы этого не сделаете. Я не смогу защитить вас, если вы причините вред любому из македонцев.

Артемида снова вздохнула. Ее убивало то, что он был прав, и что она нуждалась в защите. Может быть, не сейчас, когда у нее было оружие. Но даже тогда она не одобряла одиночное путешествие по Азии или туда, куда бы Александр ни отважился отправиться, избегая персидских и македонских войск. Небольшим утешением было то, что Персей не подстрекал ее и не постоянно не напоминал об опасности ситуации. Он был искренним и сосредоточился на том, чтобы убедиться, что они прибудут к Киликийским воротам.

Они миновали сосновую рощу, и Артемида заметила впереди несколько палаток, спальные мешки и место для костра. Некоторые солдаты были разбросаны по редким участкам леса, но она увидела, что большинство расположились близко друг к другу на большой поляне. Это была единственная поляна в этом лесу, кроме той, на которой она приземлилась.

Прежде чем они подошли ближе, Артемида приготовилась. Она сделала суровое лицо и собралась с духом. Персей, казалось, понял и быстро зашагал вперед. Артемида увидела, что палаток было около полудюжины, а вот спальные мешки исчислялись сотнями. Мужчины развалились на спальниках, готовили еду, чинили доспехи и оружие у костров. Один солдат, строгающий деревья для костра, заметил её и Персея. Это произошло за секунду. Еще пара, затем уже десятки заметили, что их командир вернулся вместе с неизвестным спутником. Артемида сморщила нос, свирепо встречая любой взгляд. Некоторые были любопытные. Некоторые подозрительные. Другие похотливые.

Персей, однако, быстро среагировал. Она услышала, как он набрал в грудь воздуха и громко заговорил, его голос эхом разнесся по поляне.

— ОФИЦЕРЫ, НЕМЕДЛЕННО В ПАЛАТКУ! — затем уверенно пошел вперед, и Артемида последовала за ним. Он пробирался сквозь спальные мешки, не обращая на людей никакого внимания. Артемида последовала его примеру и вскоре, выйдя из-за деревьев, шла по залитой солнцем поляне. На поляне было расставлено полдюжины палаток, но центральная выделялась среди остальных. В то время как остальные были коричнево-серыми, центральная была желтой с фиолетовыми краями. Это были цвета македонской династии Аргеад — королевская династия, частью которой, как теперь знала Артемида, был и Персей. Она наблюдала, как он быстро откинул клапан палатки и пропустил её вперед.

Она нырнула внутрь. В середине на полу лежала карта местности, а под ней — шерстяное одеяло. Остальной пол был травой поляны. В углу стояла стойка с доспехами, на ней красовался бронзовый шлем с белыми волокнистыми прядями, спадающими на затылок. С другой стороны стояла раскладушка, деревянная доска, а также стилус и ряд тонких деревянных блоков для записей. До ее ушей донеслись голоса, и она резко обернулась, не узнав среди них голос Персея. В палатку вошла дюжина мужчин, кто-то в доспехах, другие с обнаженной грудью. Все бросали на нее напряженные взгляды, но ничего не говорили. В отличие от простых солдат, никто не проявил неуважения.

После того, как все вошли, Персей закрыл полог палатки и выступил вперед. Офицеры образовали полукруг вокруг карты. Артемида медленно направился к другой стороне карты, оказавшись напротив Персея.

— Мужчины, спасибо, что не подняли шумиху, — начал Персей, оглядываясь по сторонам. — Это Клеоксена, амазонка.

Офицеры медленно кивнули, бросив на нее более задумчивые взгляды. Артемида нахмурилась и уставилась на Персея, она знала, что значит Клеоксена, но не оценила юмора.

— Я встретил ее сегодня на южной поляне, и у нас произошла небольшая потасовка, — продолжил Персей, но один из его офицеров рассмеялся.

— Сэр, это похоже на нечто большее, чем просто потасовка. Вы же хотите, чтобы поползли слухи, что она победила вас? — Мужчина, что был ниже Персея, но более крупный и мускулистый, окинул Артемиду оценивающим взглядом. Она посмотрела на него, готовая ответить.

— Пусть ползут. Клеоксена — грозный воин, я бы не хотел снова скрестить с ней клинки. Причина, по которой я позвал вас, заключается в том, что после перемирия мы с Клеоксеной пришли к соглашению. Я даю ей часть своих средств, а она будет нашим проводником к Киликийским воротам. Она сообщила, что на запланированном маршруте больше персов и что есть более секретный маршрут через предгорья на северо-запад.

Человек, который смеялся, кивнул вместе с другими, но один офицер задал ей вопрос. Он был среднего телосложения, и у него была короткая борода, как у Персея.

— Вы уверены, сэр? Можем ли мы доверять амазонке? И как мы можем быть уверены в ее знании местности?

Артемида перевела взгляд на офицера.

— Я не питаю благосклонности к персам, мальчик. Но заплати как следует, и я покажу тебе дороги, которыми пользуюсь сама. От Фригии до великой прибрежной Цитадели Тира я скиталась годами.

Тот же офицер открыл рот, но Персей перебил его:

— Хватит, она будет находиться под вооруженным наблюдением во время похода сегодня вечером. Я лично убью ее, если она нас обманет. Кроме того, она согласилась выплатить компенсацию до Киликийских ворот.

Офицера и других, похоже, это устраивало. Персей кивнул.

— Хорошо, проинформируйте людей о нашем новом проводнике и изменениях в пути. Все будет так же, как и раньше. И я знаю, о чем думают ваши люди. Если они попытаются её тронуть, я прикажу их повесить. Если она не убьет их первой. Приказ Александра.

Двенадцать офицеров прижали кулаки к груди:

— Сэр, — затем все они гуськом вышли из палатки.

Артемида глубоко вздохнула и снова посмотрела на Персея.

— Тебе обязательно было говорить последнее замечание?

— Ну, это правда, не так ли? — парировал он, — Вы можете идти, куда вам заблагорассудится, но мы собираемся сворачивать лагерь и выдвигаться после захода солнца. После того, как мы прибудем к Киликийским воротам, я позабочусь о том, чтобы у вас была своя палатка.

Артемида открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его, когда поняла, что в его рассуждениях нет ничего абсурдного.

— Ты мне не нравишься, Персей, — выдавила она.

Он рассмеялся.

— Я знаю.

Артемида подбросила полено в огонь. Ночь была долгой, и первые лучи солнца вот-вот должны были появиться в небе.

— Утро наступит примерно через четыре часа. Отдохните немного, мы выступим через час после рассвета, — сказала Артемида, быстро вставая.

Охотницы потрясённо смотрели на нее.

— Миледи, — запинаясь, произнесла Кэтлин, — Мы всегда встаем на рассвете, — Другие охотницы кивнули в знак согласия, некоторые громко зевнули.

Артемида улыбнулась.

— Что ж, вам нужно отдохнуть. А теперь идите, я уверена, волкам понравится наблюдать, как вы будите напрягаться завтра, стоя на страже всю ночь. Они заслуживают хорошего отдыха, — С этими словами Артемида пошла в свою палатку. Хотя она любила своих охотниц, им всем приходилось много работать.

Находясь в своей палатке, Артемида почувствовала, обдумывает то, что рассказала. Чем больше она говорила, тем глубже он проникал в ее мысли. Они сводили ее с ума, но то время и вызвали в ней теплое чувство удовлетворения. Контраст эмоций был настолько велик, что у Дианы было бы раздвоение личности.

В лагере стало тихо, охотницы разошлись, Артемида легла. Она не спала, в данный момент в этом не было необходимости. Она думала только о нем и его жене.

Медея.

Она уже давно не была такой эмоциональной, но едва могла сдержать ярость, когда говорила о ней своим охотницам. Зависть к ей не принесла бы ничего хорошего, поскольку и она, и он были давно мертвы, а она могла желать и помнить. И это все, что она могла делать, как века назад, так и в далеком будущем.