После арки (джен)

— Только если ты мне магическую клятву о неразглашении дашь, — сказал Гарри Поттер Гермионе Грэйнджер.

— Но… зачем она? — уточнила Гермиона.

— Ну… — попробовал сформулировать свою мысль Гарри, — как бы тебе сказать-то? Видишь ли, не так давно я продемонстрировал Дамблдору что я наконец-то считать научился. Но, я ему дал понять, что только до пяти научился. А вот о том до скольки я могу досчитать на самом деле кое-кому знать совсем необязательно. И, если быть до конца откровенным, то я бы и тебе ничего не рассказывал если бы рыжие… черту не переступили. После чего ты, скажем так, стала нуждаться в некоторых пояснениях.

— Но, Гарри, мы же друзья, — изумлённо уставилась на него Гермиона.

— А вот это мы сейчас и выясним, заодно, — пояснил он ей. — Друзья ли мы всё ещё или дорожки наши разойдутся на этом. Например, посчитаешь ты что об этом нашем разговоре непременно «добрейший души дедушка» Альбус узнать должен и… всё. Не друзья мы больше. Вы же его прошлым летом послушали и писать не стали.

— Но, ты же нас простил.

— Ага, простил. Только осадочек остался, почему-то.

Гермиона задумалась. И чем дольше она думала, тем мрачнее она становилась.

— Знаешь, а я согласна, — решила она после раздумий. — А то как-то слишком уж… неприглядно смотрится происходящее. Да и, в последнее время, что-то меня сомнения терзать начинают. Дескать, Дамблдор то, Дамблдор это. Ну прямо… никуда без него. Слишком как-то много его стало. А когда слишком хорошо, то это тоже… плохо. Да и рыжие в последнее время, наглыми стали как... тараканы.

И она поклялась, а после снова спросила:

— И что же такого ты знаешь, Гарри? Такого, чем не хочешь делиться?

— Ну, хотя бы тем, что мы с тобой всего лишь пешки. И, если тебя, выражаясь фигурально, собираются довести до края доски, чтобы сделать чуть более сильной фигурой, то мной просто пожертвуют. Вот я и не хочу что бы игрок осознал, что его пешка сама в игрока превратилась. Это я про себя, если ты ещё не поняла.

— А я? — спросила Гермиона. — Моя-то роль во всём этом какая? Ну, с твоей точки зрения. Меня-то зачем поить Амортенцией или… чем там ещё начали?

— А тебе просто не повезло. Вот, прости за некоторый цинизм, «грохнул» бы тебя тогда тролль и всё для тебя на этом бы и закончилось. А так как этого не произошло, то ты, невольно, оказалась во всё это замешана. В итоге, ты оказалась, так сказать, в зоне интересов рыжего семейства. А спешат они всё побыстрее… «обтяпать» потому что Альбусу не так долго осталось.

— Ну… — Гермиона принялась рассуждать, — то что рыжие на меня «глаз положили», это понять ещё можно. Для того чтобы Рончика мне на шею посадить и кучей обязанностей… обязать. А что насчёт тебя, Гарри? Тобой-то почему пожертвовать должны? И как во всё это рыжие вписываются? И почему ты считаешь, что Дамблдору недолго осталось?

— А ты его руку-то видела? — спросил Гарри. — В общем, влез он куда-то и нарвался на неприятности. А что касается меня, то тут немного назад во времени вернуться нужно. Помнишь тот шарик с пророчеством из-за которого весь сыр-бор разгорелся?

Гермиона подумала и вспомнилось ей что на бирке под шариком написано было. Получалось что некто с инициалами СПТ изрёк пророчества в присутствии АПВБД про Гарри и Тёмного лорда. А этот АПВБД, если подумать, то… Дамблдор получается. Но, вот дальше пока ей непонятно было. Ну… пророчество, ну… про Гарри. Но жертвовать-то им почему непременно нужно? Если только в тексте пророчества об этом не сказано. И причём тут рыжие? Они-то как во всём этом замешаны? О чём она и спросила после рассуждений.

— А ты знаешь что такое хоркрукс, Гермиона? — спросил в ответ Гарри. — Или… встречались ли тебе слова филактерия, лич? Ну, или… хотя бы некромантия?

Гермиона с удивлением, даже с… изумлением, уточнять начала. Нет, кое-что она об этом знала, конечно. Но, каким боком это отношение к происходящему имеет? И откуда Гарри узнал об этом, если рассказывает с такими подробностями? Как будто бы сам с ними пересекался. И с некромантами, и с личами. Привнося в рассказ нечто личное. А ещё о том, что такое эти самые филактерии и хоркруксы.

— Ты, конечно, задаёшься вопросом, — криво ухмыльнулся Гарри, — какое это всё отношение ко мне имеет? Ведь для чего-то же я тебе рассказал об этом. Ну, как оказалось, самое прямое.

И поведал ещё, что он и сам, до недавнего времени, живым хоркруксом был. То есть, по сути своей, ходячим мертвецом. Только не знал об этом. Как и том, что хоркруксы только уничтожить можно. Нет, их, наверное, может как-нибудь и разрядить, но вот так ли это, на самом деле, этого Гарри не знал. И, если можно, то что потом будет с частью души которая высвободится тоже непонятно было. Значит, оставался только метод уничтожения. Вот поэтому им и нужно было пожертвовать. Если бы он таковым оставался.

И, что сообщать ему об этом, тоже никто не собирался, скорее всего. Да и зачем спрашивается рассказывать пешке, что ею собираются пожертвовать?

— Вот, только о том что я теперь не хоркрукс я говорить никому не собираюсь. Особенно дедушке нашему Дамблдору, — закончил рассказ Гарри.

— Но, почему ему в особенности-то?

— Да потому что знал он обо всём об этом с самого начала. И именно он обрёк меня на десять долгих, тёмных и беспросветных дохогвартских лет. Ну, сразу после Хэллоуина восемьдесят первого. Это он мне сам сказал. Да и в школьные годы где он был когда, был очень нужен? А нигде. Не было его. Вот «под монастырь» меня подвести, это у него здорово получалось. Ну, и тебя со мной на пару. Так что, не доверяю я ему больше. А ты решай, Гермиона, решай с кем ты дальше.

— Ну, хорошо, это понятно. А рыжие-то всё-таки при чём тут? — снова спросила она про Уизли.

— А с рыжими всё просто. Дело в денежках которые я и от своих предков, и от Сириуса заодно унаследовал, — пояснил Гарри. — И так как рыжие ближайшие сподвижники, а может даже и родня Дамблдора, то они и решили за наш счет и с его помощью двух зайцев сразу поймать. И финансы пополнить, и генофонд поправить.

— То есть свести нас с Уизли-младшими, так что ли? — уточнила Гермиона. — Меня с Рончиком, а тебя с Джинни. Но, мы же ещё слишком молоды. Кто нас браком-то сочетает?

— Так ведь для таких случаев Гретна Грин в наличии имеется. Окрутят в два счёта и «Мама» сказать не успеешь. А потом, сразу, зелье Похоти и Плодородия подольют и вот уже Джинни наследничка моего вынашивает. А я сразу же не нужен становлюсь и можно меня на заклание отправить.

Гермиона вновь задумалась откинувшись на спинку кресла. А Гарри тем временем позвал Кричера и попросил сделать им чая. Чего, кстати, Гермиона и не заметила. Очнулась она через некоторое время, с почти пустой чашкой в руке. А напротив неё сидел Гарри, тоже с чашкой и, тоже в руке. А ещё рядом стоял Кричер. В чистой… э-э-э… ну, да, в чистой наволочке с перекинутым через руку полотенцем и ждал указаний. Гермиона подставила чашку под новую порцию чая и вспомнила что она ещё узнать хотела.

— Слушай, Гарри, — спросила она, — а в министерстве, что было?

— Когда?

— А когда ты нас с Невиллом вылечил каким-то образом, а потом ему палочку свою отдал и за Беллатрикс погнался. И что с ней случилось?

— Умерла, — ответил Гарри, не вдаваясь в подробности. — А вас с Невиллом я, действительно, слегка подлечил.

— Ну, да, слегка. Всего лишь несколькими взмахами палочки и, что самое главное, молча. Да так, что мадам Помфри удивлялась потом, — требовательно уставилась на него Гермиона. — Откуда «дровишки», Гарри?

— Из Арки, — пояснил он, ухмыльнувшись.

— Какой Арки? — удивилась Гермиона. — Подожди, той самой что ли?

— Ну, другой там не было, — продолжив ухмыляться сообщил Гарри. — И предваряя твой вопрос «Как?», поясню одним словом. Повезло.

Гермиона снова откинулась на спинку кресла и в который уже раз за сегодня снова изумилась. Ведь и про Арку, и о том как именно погиб Сириус им рассказали. Правда, промолчали о том что и Гарри там побывал. Но… Чёрт возьми… Это же нечто невообразимое. Хотя, если подумать, то только с Гарри могло такое произойти. Оказаться в Арке и вернуться. Главное, что ни у Сириуса, ни у кого либо ещё этого не получилось, а Гарри смог. Вот как так-то?

— А знаешь что, Гарри? — сказала она после непродолжительной паузы. — А не пошли бы они все? И рыжие, и бородатые, и прочие… сальноволосые и кошкообразные. Кстати, я, вот сейчас тебя послушала и у меня такое подозрение возникло, что прошлым летом, ну, когда он нам писать тебе запретил, не всё так просто было. Как ты там выразился? Что во всём замешан добрейшей души дедушка, так по моему? Да, так вот, я сейчас думаю что без лёгкого Конфундуса с его стороны не обошлось. В противном случае я бы что-нибудь да придумала. Ну, как с тобой связь поддерживать. Да… да, даже, через тех же домовиков, например. В общем, надоело мне пешкой быть. Я тоже игроком быть хочу.

— Ну, тогда давай союз заключать будем. Для начала. А там посмотрим чем всё закончится. Хотя, подожди. Давай-ка мы проконсультируемся, как нам лучше поступить в данном случае.

— У кого? — уточнила Гермиона.

— Как у кого? — переспросил Гарри. — У домовика Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк, который, совершенно случайно, рядом стоит. Ну-ка, Кричер, посоветуй нам чего-нибудь.

Услышав просьбу Кричер ненадолго задумался, потом принял важный вид и начал… вещать:

— Способов на самом деле несколько, но какой из них избрать решать хозяевам, конечно. Во-первых, самый надёжный союз, это — магический брак. Во-вторых, можно взять магглорождённую под покровительство рода. Ну, и в-третьих, решить вопрос… радикально.

Тут Кричер улыбнулся во весь свой рот и чиркнул пальцем по горлу.

— Спасибо, Кричер, — поблагодарил его Гарри. — Мы подумаем какой именно способ выбрать. А теперь, Гермиона, скажи-ка мне, ты с родителями-то повидаться не хочешь? А то, насколько я понял, что и на этих каникулах рыжие тоже вмешались и дома ты почти не побыла.

— Хочу, конечно. Вот только, что будет если Артур опять прискачет и в Нору меня утащить захочет? — Гермиона вопросительно посмотрела на Гарри. — Что в таком случае делать-то?

— Как что? — удивился Гарри. — Ты же слышала Кричера. Радикально этот вопрос решать. И если ты не можешь этого сама, то попроси того кто сможет. Как говорится, если не можешь сам, то поручи профессионалу.

— А у тебя что, на примете такой имеется?

— Конечно.

— И кто же это?

— Например… я.

— Ты-ы-ы?! — протянула Гермиона и вновь откинулась на спинку кресла.

Потому что в голове её снова стали мысли роиться. И подумалось ей, прежде всего, что день сегодня странный. Сплошного удивления. Или, даже, изумления. И, ведь если приглядеться, то Гарри-то постарше выглядит. Да и возмужавшим, что ли. А в глаза это не бросается, потому что образ его в голове устоялся. И прежде всего это очки и волосы растрёпанные, расчёске не поддающиеся. Так что на остальное-то и внимания не обращаешь. Но… тем не менее, чувствуется в его словах уверенность. И мысли сомневаться не возникает. Вот только, когда же он профессионалом-то стал?

— Э-э-э… Гарри, а когда ты успел, вот так, в одночасье? — спросила она.

— Не в одночасье, Гермиона, — пояснил Гарри. — Совсем не в одночасье. Это я здесь как в Арку нырнул, так тут же из неё и вынырнул, а там куда я попал целых три года прошло. И я там совсем не… цветочки собирал. Воевал я там. И, для того чтобы выжить, и для того чтобы обратно попасть. Впрочем, я тебе потом расскажу что там и как было. А сейчас, поехали. Я тебя домой провожу и… Хм-м. Может даже комнату у вас сниму, до конца каникул. А то ведь действительно рыжий пожаловать может.

Тут Гарри ненадолго задумался и даже волосы на макушке взлохматил.

— И, кстати, вот ещё что, — добавил он. — У меня ведь день рождения скоро. Так может быть нам удастся, наконец, его отпраздновать по-человечески. А то давно мне его праздновали-то по настоящему. Ещё когда родители живы были.

А дальше они поехали к Грэйнджерам, Гарри таки напросился к ним на постой и они занялись подготовкой к его дню рождения. Который и отпраздновали вскорости. Были и шары, и фейерверки, и торт с девятнадцатью свечками. Нет, так-то Гарри шестнадцать исполнилось, по документам. А вот в реальности он ещё три года прожил. И, даже почти без магии справились. Совсем, правда, не получилось. Потому, как и Кричер, и Добби тоже не могли не поучаствовать. В общем, нормально всё получилось.

После чего родители Гермионы взяли себе пару недель отпуска и отправились они по некоторым памятным местам. Например, в Эдинбург. На тамошний замок посмотреть. Побывали они и в Уэльсе, в Годриковой впадине. Сходили на кладбище, где Гаррины родители похоронены были, увидели дом в котором трагедия произошла и он сиротой стал. Кстати, чувств у Гарри никаких не возникло, когда он развалины его увидел. А потом, когда с соседкой пообщались, той самой Батильдой Бэгшот, которая ещё жива и вполне себе здорова оказалась, то узнали что домик-то, и не Поттеровский совсем. А Дамблдоровский. Вот поэтому, наверное, и чувств никаких у Гарри не появилось. А может и потому что не помнил он ничего об этом доме ну, и почувствовать, соответственно, ничего мог.

А вот от беседы с бабушкой Батильдой впечатления остались самые лучшие. Всё-таки далеко не каждый день удаётся с живой легендой пообщаешься. Той самой, по чьим учебникам истории не одно поколение магов обучалось. С которой никакие Дамблдоры не сравнятся, просто потому что не годятся они ей даже в подмётки. Да и порасказывала она много чего всякого. Например, почему деревенька Годриковой впадиной называется. И показала, где примерно дом стоял, в котором будущий Гриффиндор родился. И про Певереллов. Один из которых, Игнотус, был предком Гарри. Так что очень плодотворным визит туда оказался.

Ну, а там и август потихоньку к концу подошёл. Им прислали результаты СОВ и список учебников для шестого курса. И значки. Гермионе снова старосты курса, а Гарри капитана квиддичной команды. Вот, только, посовещавшись, отправили они их обратно. Потому что Гарри больше интереса к квиддичу не испытывал. Он вообще от места в команде отказался. Дескать, молодым пора дорогу дать, а у него другие интересы появились. А Гермиона от своего отказалась потому что надоело ей одной за двоих «лямку тянуть».

А первое сентября, когда они в школу поехали, сюрприз им преподнесло. Не оказалось на их курсе больше желающих старостой становиться. Из девочек. Как говорится, нема дурных. Тем более в паре с Рончиком. Так Гермионе и Лаванда, и Парвати, и Фэй — девочки с их курса объяснили. Нет, если бы он хоть половину обязанностей выполнял, ещё бы можно было. И хамил бы поменьше. А то ведь говорит не думая. А терпеть его как Гермиона никто из них не будет. Как только рот не по делу раскроет, так живо Жалящее в промежность заработает. После чего Гермиона за голову схватилась, понимая из какой глубокой… ямы ей Гарри помог выкарабкаться. Ну, и зареклась на будущее с рыжими дело иметь. Особенно если Уизли у них фамилия.

Забегая вперёд, Макгонагалл старосту шестого курса переназначила. Невилл им стал. А напарницей его согласилась быть Фэй Данбар. И нормально они справились. А когда Рончик попробовал, было, не послушаться Невилла, то тот его так отделал, что он в больничном крыле оказался. Потому как забыл, видимо, что Невилл-то тоже в министерстве с ними побывал. И справился там получше Рона.

И, в этот раз, без обязательного визита Малфоя обошлось. Тот, по слухам, из своего купе не показывался даже. Что, впрочем, понятно было. Ведь свою коронную фразу: «Когда мой отец узнает» говорить ему как-то не с руки стало. Потому как в Азкабане Малфой-старший «прохлаждался». Да и события в Малфой-маноре, видимо, заставили его осознать что кровь его такая же красная. И куча денег в сейфе от её пролития совсем не защитит когда до дела дойдёт.

Так этот учебный год и начался. А дальше Гарри вновь продемонстрировал Альбусу своё умение «считать до пяти». Когда Дамблдор намекнул, что не худо бы Слагхорна в оборот взять и воспоминание у него «выцыганить». Горацио всё-таки в школу вернулся и зельеварение вновь стал преподавать. А Снэйпа в этом году ЗОТИ преподавать назначили.

В общем не стал Гарри ждать, а напросился к Слагхорну в гости. И там, вновь задав парочку правильных вопросов выудил у того воспоминание. Просмотрев которое, вместе с Дамбиком, Гарри не узнал ничего нового. Разве что, понял он чем могут быть ещё два хоркрукса.

Оказалось что чашей Хаффлпафф и диадемой Рейвенкло. Которая, кстати, нашлась довольно быстро. Достаточно было поговорить с Луной Лавгуд и пройти вместе с ней в гостиную их факультета. А там у них статуя Ровены стояла, изображенная как раз с диадемой на голове. И вспомнил Гарри где он её видел. Прямо здесь в школе. Так что в скорости хоркрукс всего один остался. Место расположение которого, после мозгового штурма, определили как банк Гринготтс.

Вот и отправился Гарри в Хогсмид как только выходной выдался, а там по камину перешёл на Диагон Аллею и заявился в Гринготтс. Где и напросился на встречу с Рагноком, директором банка. Пришлось правда, сначала небольшой шантаж применить, когда гоблины глупые вопросы задавать начали. Типа, а кто ты такой чтобы Рагнок с тобой встречаться захотел. Вот Гарри и пригрозил им потерей репутации. Точнее их банку. В общем, если не вдаваться в подробности, то встреча состоялась. И закончилась к обоюдному согласию. Гоблинам досталось содержимое хранилища Беллатрикс Лестрендж, в котором как оказалась чаша и находилась. А сама чаша Гарри. Которую он прямо у дверей хранилища, в присутствии Рагнока, и уничтожил.

Вот и не осталось у Волдика якорей. И всё что оставалось, так это остаток его душонки найти и спалить её нафиг Адским пламенем. Или ядом василиска на него побрызгать. Ну, или ещё что-нибудь придумать.

В общем, если снова забежать вперёд, шестой курс в целом без приключений прошёл.

Единственное приключение, в которое Дамби хотел Гарри втянуть должно было произойти в пещере с инферналами, о которой в своё время Кричер рассказал. Вот только Гарри туда и сам не отправился и Дамби отговорил. Ну и «расколол» его, заодно почему у него рука такая. А после этого просветил, наконец, старичка, что хоркруксов больше нет.

— То есть как? — удивился Дамблдор.

— А вот так, — ответил Гарри и пояснил. — Дневник уничтожен мною, на втором курсе. Вами уничтожен перстень. Затем, опять же мною, поочерёдно, все остальные. Змеюка Волдеморта в Малфой-маноре, диадема Рейвенкло здесь в Хогвартсе и чаша Хаффлпафф в Гринготтсе. А вот седьмой уничтожать не пришлось. Он сам собой разрядился. Это я себя имею в виду. А, произошло же это как раз в тот самый момент когда я в арку сиганул. Таким образом, остаётся только основа его душонки, которая где-то, вроде бы, в Албанских лесах обитает.

— Так значит Малфой-манор, это всё-таки твоя работа, Гарри? — спросил огорчённо Дамблдор.

— Разумеется, моя, — согласился Гарри. — Должен же был кто-то магическую Британию от всякой сволочи слегка очистить. Раз уж у вас на это ни сил, ни желания не хватило, то пришлось мне самому этим заняться. Благо опыт у меня к тому времени появился. Кстати, Альбус, у меня тут к вам предложение появилось.

— Какое?

— А вот, — Гарри поставил на стол старинную масляную лампу, изготовленную где-то в арабских странах. — Знаете что это? Это одна из ламп к которым маги джиннов «привязывали» делая их рабами этих самых ламп. Только переделанная. И к ней, теперь можно душу Волдика привязать. Но, это только один из способов. А вообще, Альбус давайте мы с вами в Албанию смотаемся, а там на месте уже и определимся.