После арки (джен)

… Гарри успел увидеть на изможденном, когда-то красивом лице своего крёстного отца смесь страха и удивления — и в следующий миг он исчез в глубине древней арки. Занавес сильно колыхнулся, словно от внезапного порыва ветра, и сразу же успокоился опять.

Раздался торжествующий клич Беллатрикс Лестрейндж, но Гарри знал, что бояться нечего: Сириус просто упал, скрывшись за занавесом, он вот-вот появится с другой стороны арки…

Но Сириус не появлялся.

— Сириус! — закричал Гарри. — Сириус!

Он был уже на дне ямы и задыхался так, что болела грудь. Сириус должен быть совсем рядом, сейчас он, Гарри, вытащит его из-за занавеса…

ГП и ОФ. По ту сторону занавеса.

А дальше случилось то, чего никто не ожидал. Римусу Люпину не удалось поймать Гарри. Ну, когда он попытался помешать ему вытащить Сириуса. Поттер, каким-то непонятным образом не позволил оборотню схватить себя и, буквально выскользнув из его рук «нырнул» в Арку смерти. Но, не остался в ней, так же как Сириус перед этим. Совсем наоборот, Гарри буквально пролетел её насквозь. После чего приземлился на руки и кувыркнувшись встал на ноги.

Вот только этот Гарри существенно отличался от того который нырнул в Арку. Хотя бы потому, что он больше не выглядел как рефлексирующий подросток, который собирается совершить глупость из-за недавней гибели своего крёстного. Не выглядел он как человек переживающий гибель близкого человека, которая случилась вот только что, прямо у него на глазах. Вместо этого он обвёл присутствующих взглядом и «прорычал»:

— Где эта сука?!

После чего выскочил из комнаты с Аркой, но, певое что он увидел, как в круглой комнате из которой можно было попасть в другие двери Невилл и Гермиона сражаются с какими-то Пожирателями смерти. Точнее, проигрывают им схватку. Потому что от Невилла толку было мало. У него был сломан нос из которого обильно лилась кровь и говорить он внятно не мог. Ну, чтобы заклинания произносить. Поэтому он только отвлекал на себя внимание одного из Пожирателей.

А, вот, второй, которого Гермиона смогла поразить немотой вдруг совершенно беззвучно взмахнул палочкой, и что-то похожее на язык пурпурного пламени полоснуло её по груди, после чего, она тихонько, словно от удивления, вскрикнула, обмякла и рухнула на пол.

— Ах вы твари! — заорал Гарри увидев это.

После чего он взмахнул своей палочкой и обоих Пожирателей как будто бы подхватило порывом ветра и, «впечатало» в стену. С треском. Который, обычно, издают кости когда ломаются. А затем бросился к Гермионе и прижал ухо к её груди.

— Сердце бьётся, — сказал он выпрямляясь.

И сделал над ней несколко взмахов волшебной палочкой, направив её с последним прямо на Гермиону. После чего, каким-то… небрежным, что ли, жестом махнул другой рукой в сторону Невилла. Так что у того и части сломанного носа встали на место, и срослись, как будто бы никакого перелома никогда и не было, и кровь перестала идти. А Гермиона вдруг вздохнула полной грудью и мертвенная бледность, которая до этого заливала её лицо стала исчезать.

— Невилл, сюда домовиков можно вызвать? — спросил Гарри.

— Э-э-э… да, наверное можно, — подтвердил Невилл.

— Тогда вызывай их и доставь Гермиону в Хогвартс. А если не получится, то присмотри за ней. Думаю, что не пропадёте если Дамблдор здесь. А мне пока кое с кем разобраться нужно.

— Но, Гарри, у меня палочка сломана! — воскликнул Невилл. И добавил сокрушённо, — Бабушка меня убьёт.

— Тогда держи мою, — вручил Гарри Невиллу свою палочку. — Это лучше чем ничего.

— А как же ты Гарри?

— А я и так справлюсь.

После чего Гарри как-то странно взмахнул пару раз руками и… умчался вслед за Беллатрикс. В надежде что она не успела ещё скрыться.

И всё же он чуть не опоздал. Потому что, когда Гарри «влетел» в атриум, то Беллатрикс была уже у телефонной будки в конце зала, но, обернувшись, увидела своего преследователя и не стала в неё входить. Вместо этого она развернулась в его сторону и, выпустила в него какое-то заклинание. Вот только Гарри не стал прятаться, как наверное ожидала Белла. Совсем наоборот, он стал сокращать между ними расстояние уклоняясь от её заклинаний.

— Хочес умелеть, малыска Галли? — просюсюкала Беллатрикс издевательским тоном. И добавила уже нормальным голосом, — Или ты хочешь отомстить за моего дорогого братца!

— Не хочу, — ответил Гарри, — а отомщу. Согласись, что отомстить и хотеть отомстить это две очень большие разницы.

— Чего? — не поняла Беллатрикс.

Но, выяснить что имел в виду Гарри ей не удалось, потому что в стороне от них раздался голос ещё одного… существа присутствующего в атриуме. Очевидно, оно пряталось под невидимостью, поэтому Гарри его не сразу и заметил. Называло оно себя Лорд Волдеморт.

— Поттер! — выкрикнул Лорд, привлекая к себе внимание. — Где моё пророчество?

— А нету, — ответил Гарри. — Разбилось.

— Ну, тогда ты мне больше не нужен, — спокойно промолвил Волдеморт. — Тем более что ты мешал мне слишком часто и слишком долго. Авада Кедавра!

И вылетевшее из палочки Лорда заклинание устремилось к Гарри. Вот только убило оно не его, как это ожидалось. Гарри сделал лёгкое движение рукой указав пальцем на Беллатрикс и… просто переместил её. Так чтобы закрыться её телом от Авады.

— Что?! — заорал возмущённо Лорд. — Да как ты посмел? Авада Кедавра!

Но и вторая его Авада не достигла цели. Безголовая золотая статуя мага из фонтана вдруг ожила и спрыгнула со своего постамента. Именно она, приземлившись между Гарри и Волдемортом, приняла заклинание на себя.

— Что?! — снова заорал Волдеморт, бешенно озираясь. — Дамблдор?! — попробовал предположить он.

И подтвердилось оно, его предположение, потому что это действительно оказался Дамблдор.

— Глупо было приходить сюда, Том, — заметил Альбус. — Сейчас тут будут мракоборцы…

— Только ты к тому времени будешь мёртв! — в очередной раз прокричал Волдеморт и между ними завязалась схватка.

Которая, даже, могла бы восхитить Гарри. Но, только того который «нырнул» в Арку незадолго до этого. А вот этого, «вынырнувшего» из неё она особо не… впечатлила. И если бы его попросили её оценить, то он сказал бы что Дамблдор, конечно мог бы победить Волдеморта, если бы захотел. Всё-таки не зря он был единственным кого, по слухам, боялся Том. Вот, только теперь Гарри точно знал, что он сможет противостоять что одному, что второму. Если придётся, конечно. А то что придётся «переведаться» с Волдемортом, причём в самое ближайшее время, было, в общем-то, предначертано. Уж в чём, в чём, а в этом Гарри не сомневался.

Тем временем Волдеморт вдруг исчез. И тут шрам Гарри, тот самый о существовании которого Поттер уже даже успел подзабыть напомнил о себе. Он как бы материализовался что ли, как нечто постороннее прилипившееся к его лбу. Как пиявка какая-нибудь.

И в следующее мгновение он оказался в каком-то месте. Он больше не стоял в атриуме. Наоборот, это место напоминало какое-то поле. К нему стремительно приближалось некое змееобразное существо. С похожей на человеческую головой и красными злющими глазами. Подобравшись поближе существо прыгнуло, но Гарри так и не достигло. Потому что отлетело от мгновенно наколдованного им щита. И разочарованно зашипев поползло прочь.

— Хрен тебе, а не Поттера! — успел ещё крикнуть Гарри, прежде чем видение прекратилось.

Он вновь стоял в атриуме и наблюдал как из каминов выходят люди. Среди которых Гарри разглядел даже министра Фаджа, одетого в полосатую пижаму. А Дамблдор тем временем подошёл к отбитой голове золотого мага, откатившейся в сторону от фонтана и что-то с ней сделал. После чего взял её в руки и, крикнул:

— Лови, Гарри!

И, неожиданно запустил этой самой головой в Гарри. Разумеется, у Поттера сработали рефлексы и он её поймал. А так как голова оказалась портключом, то его сразу куда-то переместило. Туда, где приземлившись, Поттер прежде всего выругался и пообещал устроить Дамблдору парочку неприятных моментов. И только затем огляделся, чтобы понять где он. К счастью, место в которое его переместило, оказалось ему знакомо. Потому как, переместило его в директорский кабинет.

— Вот же… зараза старая, — подумал он дергая за ручку входной двери. — Он что же богом себя возомнил? Ну, пусть только появится. Впрочем, пока его нет и переодеться не помешает. А то кое у кого могут глупые вопросы появиться.

Потому что одет был Гарри совсем не по нынешней моде. Свеху на него были надеты кольчужная рубашка тончайшего плетения, и кожаный жилет с металлическими пластинами, напоминающий байкерский. А снизу, теперь, красовались кожаные же штаны и, тоже с металлическими накладками. Заправленные в сапоги. В которых можно было как путешествовать без усталости на очень большие расстояния, так и бегать по раскалённой лаве без всякого для себя вреда. Кстати, нижнее бельё, которое было на нём в данный момент надето, помимо того что само подстраивалось под температуру и прочие параметры окружающей среды имело также защитные функции как от магического, так и от физического воздействия.

В общем экипирован был Гарри, что называется, по «полной программе». Да и во что он ещё мог бы быть одет если он, фактически, вернулся с войны? И прямо сейчас отвечать на чьи либо вопросы о том почему он так одет, Гарри, конечно, не собирался. Хорошо так же было, что в министерстве на него как-то не особо внимание обратили.

Вот только, чтобы переодеться, ему нужно было добраться до своих вещей, находившихся в этот момент в их гриффиндорской спльне.

— Добби! — позвал Гарри знакомого домовика.

Конечно, если вспомнить события второго курса, то смело можно было сказать, что Добби был в то время не совсем адекватен, но и прежнего себя Гарри таковым не считал. Ведь скольких неприятностей можно было бы избежать если бы он начал сотрудничать с Добби сразу после освобождения последнего. Главным тут было слегка ограничивать инициативного эльфа в его стремлениях. Так что, когда Добби появился Гарри попросил принести его школьную форму и побывать в больничном крыле, что бы проверить наличие в нём и самочувствие, заодно, своих спутников по министерской авантюре. И, наконец, убедившись что все его друзья уже в Хогвартсе, Гарри обратился к Добби с последней на сегодня просьбой.

— А скажи-ка мне, дружище Добби, — спросил он, — у Малфоев ещё домовики имеются?

— Да, Гарри Поттер, сэр, конечно имеются, — сообщил ему Добби.

— А встретиться и пообщаться с ними ты сможешь? И если сможешь, то разузнай пожалуйста вот что...

Гарри объяснил домовику что тому нужно выяснить и попросил ни в коем случае не проявлять излишнюю инициативу. Чтобы не насторожить кое-кого раньше времени. Нет, ну а чего? Нельзя что ли? Информация лишней никогда не бывает. Особенно в свете того что он задумал. После чего он переоделся, и спрятал свои вещи в пространственный карман. Оставалось только дождаться Дамблдора. И, пока он его ждал в голове всплыли воспоминания о том, а как же он, как говорится, «докатился» до жизни такой.

А началось всё с его собственной глупости, когда он прыгнул в Арку, собираясь помочь Сириусу выбраться из неё. Вот только Сириуса он не увидел. Он, вообще, на какое-то непродолжительное время оказался летящим сквозь какое-то туманное пространство. Ну, по крайней мере ощущения были такие как будто он именно летит, а не падает. И ещё, рядом с ним летел маленький, уродливый ребёнок. На лице которого выделялись красные злющие глаза.

— Прямо как тот гомункул из которого Волди переродился во взрослого, — подумалось тогда Гарри.

После чего его вышвырнуло в реальный мир. Одного. Без гомункула. И оказался он сидящим в лодке, которая как раз причаливала к небольшой деревянной пристани. Управлял ею лодочник. А рядом с ним лежал какой-то парень, мечущийся в горячке. Кстати, Гарри продолжал сжимать в руке волшебную палочку. И, наверное, именно это и спровоцировало первый вопрос который задал ему лодочник.

— Ты колдун? — спросил он его. — Кстати, меня зовут Эллис Хэм.

— Гарри Поттер, — представился подросток, в свою очередь. И добавил, — вообще-то я маг, но пока ещё неполноценный. Учусь всё ещё. А как ты понял?

— Ну, — усмехнулся Эллис, — не каждый день у меня в лодке оказывается взявшийся из ниоткуда парень. И кем он после этого может быть? Да и одет ты как-то странно.

Гарри пригляделся. Ну, да. Что лодочник, что парень были одеты как-то более… по средневековому, что ли. Так, наверное. Ну, во всяком случае одежда самого Гарри выглядела действительно странно по сравнению с одеждой его невольных собеседников.

— Это куда я попал-то? — подумалось ему. — И что теперь делать? Как вернуться обратно? Да и возможно ли это?

— Слушай, неважно кто ты, — продолжил меж тем Эллис, — ты помочь-то сможешь перенести парня ко мне в избушку? А может и подлечить, заодно?

— Ну, перетащить-то как раз не проблема, — согласился помочь Гарри. — А вот насчёт подлечить это, увы. Нет у меня с собой лечебных зелий, да и нужных заклинаний я не знаю. Как я уже сказал, я всего лишь недоучка.

— Жаль, — высказал сожаление лодочник. — Ну, тогда может ты сбегаешь за Андрусом, его дядей? Вот смотри, он дал мне карту, тут всё подробно показано, не заблудишься. Только предупреждаю. Времена сейчас лихие. На дорогах бандитов полно. Но, думаю, что для тебя, как для колдуна, это проблем не составит.

— Хорошо, — согласился Гарри, — давай схожу.

И он отправился к Андрусу. А что ему ещё было делать? Начать обвинять себя во всех смертных грехах вообще и смерти Сириуса в частности? К тому же Гарри подумалось, что уж если он попал не совсем понятно куда и остался в живых, то может и Сириусу повезло и он сейчас тоже где-нибудь обустроиться пытается. И ещё подумалось ему, что, если он попал каким-то образом сюда, то может быть есть возможность вернуться обратно. Пусть даже вероятность этого исчезающе мала.

А потом, не успев даже дойти до городских ворот, Гарри вступил в свою первую схватку и убил противника. Нет, он защищался, конечно. Но, сам факт того, что ему пришлось убивать, чтобы выжить почти с самого начала своего попадания определил то, какой будет его жизнь в этом новом мире. Впрочем, ничего иного произойти и не могло, потому что мир этот отчаянно нуждался в спасении. Хоть сам Гарри об этом пока ещё и не догадывался.

Вообще, получилось-то тут как? В давние времена этим миром правил Чёрный Колдун — некромант потрясающей силы. Которого смог одолеть другой колдун по имени Берек Среброволосый. Он же смог потом объединить мир в единое царство и основал Лигу Шести. Это положило начало золотого века — эпохи героев. И всё было хорошо, но, только до тех пор пока Берека, скорее всего, гордыня не обуяла. Ну, или ещё что-то произошло. Сейчас об этом уже никто не знал, но, получилось так, что в тело Берека вселился демон Скорн. И выдавая себя за него он погрузил мир во мрак. Так закончилась эра героев и началась эра бедствий.

Но, и она не длилась вечно, потому что, после веков мучений появился герой, известный в народе как Предвестник. Победив Скорна он вселил в людей надежду. И следующее время запомнилось людям как эпоха Трёх Царств. Ну, а затем, как это обычно и бывает, вновь пришли тёмные времена. Участились набеги разбойников. Могилы и склепы стали выпускать на свет солнца все больше и больше нежити, опустошающей деревни, а то и целые города.

Вот, именно в это-то время, и «повезло» оказаться здесь Гарри Поттеру, магу из другого мира и взвалить на себя задачу по его спасению. Ну, и ещё и для того чтобы обрести возможность попробовать вернуться обратно.

Обо всём этом рассказал ему Андрус. На следующий день, ближе к вечеру, после похорон его племянника. Которого они не застали в живых. Тот, к сожалению скончался на руках у Эллиса Хэма прямо перед их приходом. Вот Андрус и предложил Гарри временно остановиться у него. После того как Гарри объяснил ему откуда он знает его племянника, кто он собственно такой и как здесь оказался.

— Знаешь, Гарри, — сказал ему Андрус после раздумий над тем, о чём Поттер ему рассказал, — не хочу тебя обнадёживать, но шанс вернуться обратно у тебя есть. Только, для этого тебе придётся добраться, до так называемого Колодца душ, который находится... неизвестно где. А ещё, перед этим, тебе нужно попасть в замок Предвестника. Правда, как попасть в него я тоже не могу сказать тебе точно. Могу лишь предположить, что, скорее всего, это можно сделать только через наш здешний телепорт. А чтобы его активировать тебе нужно…

Всё это и много чего ещё Андрус рассказал Гарри. Он же стал и его первым учителем здешним способам магии. Кстати, колдовали местные маги без палочек и невербально, а используя жесты и артефакты. Ну, и частенько приходилось использовать старое, доброе холодное оружие. Потому как периодически бывали случаи когда просто не хватало времени чего-нибудь наколдовать или пополнить запас маны.

Так начался путь Гарри в новом мире длиною в три года, если считать по местному времени. Много, конечно, чего случилось за этот срок. И, разумеется, не было всё «легко и просто». А если начать об этом рассказывать, то придётся написать, как минимум, три толстых книги. По одной на каждый год его тамошней жизни. Единственное, что можно сказать, что Гарри, таки, нашёл этот самый Колодец душ о котором рассказывал Андрус и взошёл на его площадку. А почему на площадку? Да потому что, он оказался совсем не колодцем, в обычном понимании этого слова, а межмировым телепортом.

К тому же, даже если бы он и не захотел, то и выбора у него всё равно не оставалось. А всё потому что Скорн, демон, занявший тело и поглотивший, в своё время, сознание Берека Среброволосого и ввергнувший мир в хаос попытался провернуть тот же трюк и с Поттером. После того как Гарри, в итоге, его победил.

Вот он и активировал Колодец. И снова его его куда-то отправило. Так и закончилась его эпопея в том мире и он вернулся обратно.

Кстати, когда Гарри активировал Колодец и его выбросило из того мира, то он снова оказался в том же туманном пространстве. В том же, в каком очутился после попадпния в Арку. И снова он куда-то летел, и снова не в одиночестве. Только в этот раз рядом с ним был Скрон, в своей демонической ипостаси, который чуть ли не ядом в него плевался причитая о том, что Гарри всё испортил. Полёт, так же, как и в первый раз не занял слишком много времени и его вновь выкинуло в реальный мир, только на сей раз по другую сторону Арки смерти в которую от прыгнул три года назад. Ну, а потом случилось то что, случилось и он оказался в кабинете Дамблдора.

Вот только, как уже говорилось, Гарри больше не был тем глупым, доверчивым мальчиком который прыгнул в Арку вслед за Сириусом. Совсем наоборот, сейчас Гарри являлся закалённым бойцом, ветераном прошедшим не одно сражение. И теперь он совершенно не боялся Дамблдора. Опасался, конечно. Но, не боялся. И терпеливо ждал его появления, что бы надрать последнему его старую, морщинистую задницу. Ну, если тот повод даст, конечно.

К тому же Гарри предполагал, точнее был более чем уверен, что если Дамблдор попробует его легилиментить то ни фига у него не выйдет. За прошедшее время его разум значительно окреп и укрепил окклюментные барьеры. Ведь не получилось же у Волдеморта овладеть его разумом там, в атриуме министерства.

Чему, кстати, поспособствовала ментальная схватка со Скорном, во время которой тот попытался развеять личность Гарри, что бы завладеть его телом и, которая вывела защиту его разума на новый, более продвинутый уровень. А если Альбус попробует использовать палочку, то тут он сможет действовать на опережение.

Вот поэтому Гарри спокойно ожидал Дамблдора. И дождался. В пустом камине, наконец-то, вспыхнуло изумрудное пламя, и Дамблдор выбрался из него.

Не глядя на Гарри, он прошел к двери и, вынув из внутреннего кармана мантии крохотное, обезображенное, лишенное перьев птичье тельце, бережно опустил его на подносик с мягкой золой под золотым насестом, на котором обычно сидел взрослый Фоукс.

— Ну, Гарри, — сказал он наконец, отворачиваясь от птенца феникса, — ты будешь рад услышать, что ночные события не нанесли серьёзного ущерба здоровью твоих товарищей и все они скоро поправятся.

Но, в ответ ничего не услышал. И вынужден был продолжить.

— Мадам Помфри быстро поставит на ноги всех раненых, — сказал далее Дамблдор. — Возможно, Нимфадоре Тонкс придется провести некоторое время в больнице святого Мунго, однако, по всей видимости, дело кончится полным выздоровлением.

И, снова Гарри удовлетворился кивком, адресованным ковру, который становился светлее по мере того, как бледнело небо снаружи. Он был уверен, что все портреты жадно ловят каждое слово Дамблдора и гадают, где были он и Гарри и откуда взялись раненые.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, Гарри, — очень тихо произнес Дамблдор.

ГП и ОФ. Утраченное пророчество.

— Да неужели? — Гарри посмотрел на Дамблдора и… хмыкнул. — А вот в этом я не уверен, профессор. Совсем не уверен.

— Да неужели? — Гарри посмотрел на Дамблдора и… хмыкнул. — Не уверен, профессор, совсем не уверен.

После чего добавил:

— Кстати, давайте определимся. Уж если вы называете меня по имени, то и я буду также вас звать. А то, надоела мне эта односторонняя фамильярность.

— Э-э-э… Ну, хорошо, — согласился Дамблдор, — ты можешь звать меня по имени когда мы наедине, разумеется.

— Отлично, — согласился Гарри. — А теперь, Альбус, расскажите мне, что, по вашему, я сейчас чувствую?

— Ну… душевную боль, конечно. И в том, что ты способен ощущать такую боль, заключена твоя величайшая сила.

— А с чего бы это мне её чувствовать-то?

— Но, как же так? — удивился Дамблдор. — Ведь только что на твоих глазах погиб самый близкий тебе человек.

— А вот так, — пояснил Гарри. — Нет, я, конечно, сожалею о его гибели, но называть Сириуса моим самым близким человеком... в корне неверно.

Услышав это Альбус удивлённо уставился на Гарри. Наверное у него в голове не укладывалось, то что сказал Поттер. Да и вообще, до Дамблдора, наверное, только сейчас дошло, что Гарри смотрит на него… с иронией, наверное. И это было… непонятным. Требующим разъяснения. Ну, то что Гарри, вдруг, так заговорил. Не ожидал такого Дамблдор. Да и выглядеть он стал как-то постарше, что ли.

— Но… почему ты так говоришь, Гарри мальчик мой? — спросил старик.

— А как мне ещё говорить, если в общей сложности я общался с ним часа три, примерно? — спросил, в свою очередь, Поттер. — Ведь фактически-то и не знал я его почти. Ну, и чего, спрашивается, я боль должен испытывать из-за гибели незнакомца? Да даже моим, так называемым, друзьям и то больше с ним пообщаться удалось.

— Что?! — этими словами Альбус был поражён. — Но, как ты можешь так думать о своих друзьях? И почему ты сказал «так называемые»?

— А это вы у себя спросите, — пояснил Гарри. — Нет, Рончика-то я ещё с прошлого Хэллоуина таковым считать перестал. — Гарри помолчал и добавил. — Знаете, в первый раз это было больно. Ну, друга потерять. Да и во второй — тоже. Так что, думается мне, лучше вообще без них обходиться. Вот поэтому они и перешли из разряда друзей в разряд старых знакомых. Впрочем, вы кажется что-то хотели мне сказать? Так что о том, почему вам следует себя благодарить и за что именно, мы можем и поговорить и попозже.

— Э-э-э… да. Хорошо, — согласился Альбус.

Он помолчал, собираясь с мыслями. Потому что, скорее всего, не так он себе этот разговор представлял. Этот, сидящий перед ним Гарри, был совсем не тем доверчивым мальчиком, который прыгнул в Арку. Что-то видимо случилось за тот краткий миг, когда Гарри прорвался сквозь завесу и вылетел с другой стороны. Чего быть не могло, по определению. Не мог, в обычных условиях, так быстро человек поменяться за столь короткий отрезок времени. Впрочем, это Альбус решил попозже выяснить. Поэтому продолжил разговор, как и планировал.

— В смерти Сириуса виноват я, — раздельно произнёс Дамблдор. — Вернее, главным образом я. Сириус был умным, отважным и энергичным человеком, а такие люди редко соглашаются сидеть дома, в тёплом местечке, когда другим угрожает опасность. Тем не менее я хочу заявить тебе со всей ответственностью, что в твоем вчерашнем путешествии в Отдел тайн не было ни малейшей нужды. Если бы я был откровенен с тобой, Гарри — к сожалению, мне не хватило на это смелости, — ты уже давным-давно знал бы, что Волдеморт может попытаться заманить тебя в Отдел тайн, и не попался бы вчера на его удочку. Тогда и Сириусу не пришлось бы отправляться туда за тобой. Вина за это лежит на мне, и только на мне.

Дальше он сделал небольшую паузу.

— Я должен с тобой объясниться, Гарри, — продолжил Дамблдор. — Мои ошибки — ошибки старого человека. Ибо теперь я вижу: всё, что я сделал и чего не сделал по отношению к тебе, несёт на себе явную печать недостатков, связанных с возрастом. Молодым не понять, как думают и чувствуют старики. Но, и старики тоже виноваты, если они забывают, что значит быть молодым… а я в последнее время, похоже, стал это забывать… Пятнадцать лет назад, — промолвил Дамблдор, — впервые увидев шрам на твоем лбу, я догадался, что он может значить. Я увидел в этом шраме знак глубинной связи между тобой и Волдемортом.

ГП и ОФ. Утраченное пророчество.

— И целых пятнадцать лет вы палец о палец не ударили чтобы её разорвать. Тем или иным способом, — ухмыльнулся в ответ Гарри. — Вместо этого вы меня поместили в заключение, на целых десять лет. Нет, ну а чего? Проще же ничего не делать, а потом… голову пеплом себе посыпать и выразить сожаление. Типа, ах! Я так виноват, так виноват.

Слова Гарри как плетью хлестнули Альбуса:

— Не говори так, Гарри. Всё это время я искал способ, но не нашёл пока.

— Ну, тогда, Альбус, получается, что не такой уж вы Великий маг, — снова ухмыльнулся Гарри. — Если даже второкурсница Гермиона, в отличие от вас, догадалась, например, кто именно был Слизеринским чудовищем. Поручили бы это дело ей, глядишь и нашёлся бы такой способ. И пятнадцати лет бы не понадобилось. Ну, или спросили бы об этом гоблинов.

— Гоблинов? — спросил удивлённо Альбус.

— Да, гоблинов, — пояснил свою мысль Гарри. — Они, конечно, не любят магов, но зато они любят золото. И, я больше чем уверен, что за время существования Гринготтса их Разрушители проклятий хоть раз да сталкивались с чем-то подобным. Что, Альбус, не додумались? Ну, значит это ещё одна ошибка старого человека. Впрочем, думается мне, что извиниться вы хотите не только за это.

— Ну, не то, чтобы извиниться, а пояснить почему не я обучал тебя окклюменции.

— Да, было бы интересно это узнать.

Альбус пригласил домовика и попросил сделать им чая. И после того как у них в руках оказались чашки с напитком пояснил:

— Видишь ли… я боялся, что недалёк тот час, когда Волдеморт попытается силой проникнуть в твоё сознание, чтобы управлять твоими мыслями, и мне не хотелось лишний раз подталкивать его к этому. Я был уверен: если он поймёт, что нас связывает — или когда-либо связывало нечто большее, чем обычные отношения между учителем и учеником, он обязательно захочет использовать тебя, чтобы шпионить за мной. Я боялся, что он овладеет тобой, подчинит тебя себе. Думаю, я был прав, считая, что Волдеморт попробует использовать тебя таким образом. В тех редких случаях, когда между нами возникал зрительный контакт, я замечал в глубине твоих глаз его призрачную тень…

ГП и ОФ. Утраченное пророчество.

Услышав это Гарри… расхохотался.

— Ох, простите, — сказал он после того как немного успокоился, — не смог удержаться. Просто у меня, в связи с этим, вопрос появился. А как бы ему это удалось? Если я его Империо сбросил, ещё тогда на кладбище. Ну, когда он себе тело возвращал. Кстати, во время вашей с ним дуэли, в министерстве, он попытался, таки, это сделать. Вот только ничего у него не вышло. Донести до моего сознания какое-нибудь ложное послание, это — да. Это у него получилось. А вот насчёт овладеть, то хрен ему, а не Поттера. Что вы скажете на это, Альбус? Наверное, что это ещё одна ошибка старого человека? Кстати, если уж пошёл такой разговор, то не хотите ли вы извиниться ещё кое за что?

— За что я по твоему ещё должен извиниться Гарри? — спросил Дамблдор.

— Ну, хотя бы зато, что поместили меня в семью моей тётки.

— А я в тот момент не мог поступить иначе, — пояснил Дамблдор. — Пять лет назад ты, Гарри, прибыл в Хогвартс живым и здоровым, как я надеялся и рассчитывал. Впрочем… не совсем здоровым. Ты перенёс много страданий. Я знал, что так будет, когда оставлял тебя на пороге дома твоих дяди и тёти. Знал, что обрекаю тебя на десять трудных, мучительных лет.

После чего сделал глоток чая и продолжил свои пояснения. Ну, или оправдания.

— Ты можешь спросить — и у тебя есть на то причины, — почему я так поступил. Почему было не отдать тебя на усыновление в какую-нибудь семью волшебников? Многие согласились бы на это с радостью и почли бы за счастье и большую честь воспитать тебя как сына. … Мой ответ таков: в первую очередь я хотел сохранить тебе жизнь. Пожалуй, я один знал, какая огромная опасность тебе угрожает. Волдеморт был побеждён несколько часов назад, но его сторонники — а многие из них почти также ужасны, как их предводитель, — всё ещё оставались на свободе, свирепые, отчаянные и безжалостные. Вдобавок, принимая решение, я должен был учесть перспективы на будущее. Верил ли я в то, что Волдеморт исчез навсегда? Нет; я не знал, десять, двадцать или пятьдесят лет пройдет до его возвращения, но был уверен, что рано или поздно он вернется, а еще, зная его как никто, был уверен, что он не успокоится, пока не убьет тебя.

ГП и ОФ. Утраченное пророчество.

— А-а-а… Так вы, оказывается, всё знали, — Поттер вновь посмотрел на Альбуса. Вот только теперь его взгляд, как и тон выражали сарказм. — И как всегда ничего не сделали. Хотя, нет. Сделали. Запустили слух, что Волди исчез куда-то. А все обрадовались и стали огневиски «жрать», и нарушать Статут о секретности.

— А что, по твоему, мы должны были сделать, Гарри? — спросил удивлённо Альбус.

— Навалиться на всех этих «свирепых, отчаянных и безжалостных» и разгромить окончательно их банду. Вот что. И тогда бы к Волдеморту никто на его зов на кладбище не прибыл и остался бы он только с Петтигрю. Вот это надо было сделать. А уже потом и выпить и попраздновать можно было бы. И не было бы необходимости обрекать меня на «десять трудных, мучительных лет». К тому же, я больше чем уверен, что и в этом случае можно было изыскать другую возможность и не помещать меня в семью моей тётки.

— Да нет же, Гарри, — с жаром возразил Дамблдор. — Вот, послушай…

— Я знал, что познания Волдеморта в области чёрной магии более обширны, чем у любого другого из ныне живущих волшебников. Знал, что даже мои самые сложные и мощные защитные чары вряд ли уберегут тебя, если он вернет себе всю былую силу. Но, мне была ведома и слабость Волдеморта. И я принял решение: тебя защитит древняя магия, о которой он знает, которую презирает и которую всегда прежде недооценивал — себе на горе. Я имею в виду, конечно, то, что твоя мать пожертвовала собой ради твоего спасения. Она дала тебе такую надёжную защиту, какой он и представить себе не мог, и она по сей день тебя оберегает. Таким образом, я решил положиться на материнскую кровь. И я отнёс тебя к её сестре, поскольку других родственников у неё не осталось.

ГП и ОФ. Утраченное пророчество.

— Вот только её вы поставили перед фактом, не позаботившись о том, а хочет ли она этого...

— Но, она приняла тебя, — прервал его Дамблдор. — Да, неохотно; да, скрепя сердце, с горечью и даже гневом, но приняла — и таким образом закрепила наложенные мною чары. Благодаря жертве твоей матери кровные узы сделались самой могучей защитой, какую я мог тебе дать. И, пока ты называешь своим домом тот, где обитают кровные родственники твоей матери, Волдеморт не причинит тебе вреда — он не может даже пальцем тебя тронуть. Он пролил её кровь, но она по-прежнему живёт в тебе и в её сестре. … покуда ты ещё можешь называть это место домом, покуда ты принадлежишь ему, Волдеморт ничего тебе не сделает. Твоя тётя знает об этом. Я все объяснил в письме, которое оставил у неё на крыльце рядом с тобой. Она знает, что, взяв тебя под свою крышу, сохраняла тебе жизнь на протяжении последних пятнадцати лет.

ГП и ОФ. Утраченное пророчество.

Выслушав речь Дамблдора Гарри только пренебрежительно фыркнул, после чего выдал в ответ.

— Н-да, — сказал он сокрушённо вздохнув, — не зря Гермиона говорит, что маги и логика понятия несовместимые. В чём, я, прямо сейчас, лишний раз и убедился. Потому что большего бреда я ещё ни разу не слышал.

— Но… почему бреда-то? — вновь удивился Альбус.

— Да потому что бреда, — охотно пояснил Гарри. — Во-первых, потому что дом моей тётки я никогда не считал своим. Своим домом, до недавнего времени, я считал Хогвартс. И, во-вторых, — Гарри поднял руку прерывая попытавшегося возразить Альбуса, — Петтигрю использовал мою кровь во время ритуала. Мою, Альбус. Не вашу, не Аластора Муди или Артура Уизли, а мою. Так что кровная защита больше не работает. Если она вообще когда-нибудь была, в чём я теперь сомневаюсь.

Альбус не смог, наверное, сразу ответить. Вместо этого он на какое-то время закрыл лицо руками и застыл в неподвижности. На некоторое время.

— Ты мне не веришь, мальчик мой, — сказал он сокрушённо.

— Разумеется, — не стал отрицать Гарри. — Вот скажите, как я могу доверять человеку который скрывает от меня информацию и намеренно вбивает клин в мою дружбу с мисс Грэйнджер. Впрочем, чему тут удивляться-то? Принцип разделяй и властвуй давно придумали. Вот потому-то мой единственный друг перешёл из этой категории в разряд старых знакомых. Как я уже говорил, вам себя за это поблагодарить стоит.

— Но… что я такого сделал? — не понял или сделал вид, что не понял Дамблдор.

— Блин! Альбус! — воскликнул Гарри. — Ну не делайте вид будто вы дурнее паровоза. Нет, ну честное слово, чего тупить-то? Ведь понятно же всё должно быть, даже такому «Великому магу» как вы. А, впрочем, давайте я всё-таки объясню. Например, прошлым летом вы намеренно запретили ей писать мне чтобы я себя поедом сожрал и приехал в Хогвартс морально ослабленным и почти, или совсем психически сломленным. И, если бы не дементоры, то так бы и произошло. И, что самое прискорбное, что она вас послушались.

— Но ведь сов могли перехватить, — попробовал возразить Альбус.

— А охранников? — Гарри посмотрел на него со злостью. — Ведь каждый же день меня кто-то, типа, охранял и письма можно было передавать через них. Что, хотите сказать что это ещё одна ошибка старого человека? А назначив старостой Рона, вы, скажете, что тоже ошибку допустили? А я скажу, что чёрта с два. Вы намеренно ещё больше вбили клин в мою дружбу с Гермионой. Так что, не нужно мне тут… раскаяние изображать.

После чего он замолчал. Видимо, чтобы не наговорить ещё больше и окончательно не выйти из себя. И, не схватиться за что-нибудь. Например, за один из мечей, находящихся у него в пространственном кармане.

— В общем так, Альбус, — Гарри, после того как успокоился, встал с кресла в котором он сидел, — у меня глаза слипаются, так что распечатайте двери и я спать пойду. А вы, если хотите, можете подумать над моими словами и решить для себя какие ещё ошибки старого человека вы совершили.

Дамблдор направил палочку на дверь, расколдовывая её, а Гарри вышел из кабинета и отправился спать. Кстати, отправился он не в Гриффиндорскую башню, а в комнату Так-и-Сяк. Или Выручай-комнату, как её ещё называли. И, как только он там оказался, то снова позвал Добби и попросил его кое о чём.

Дальше Добби притащил Гарри Поттеру, сэру, лёгкое снотворное, так что проспал он почти до ужина. Во время которого он перекинулся парой слов с участниками министерской заварушки, как он её назвал и снова куда-то исчез. Часа на три. А на следующий день «Ежедневный пророк» оказался заполненный статьями о том, что случилось прошлым вечером. Событие это иначе как «Резнёй в Малфой-маноре» не называли.

Да и как можно было назвать то, что там произошло? Сорок пять трупов, именно такое число убитых в Малфой-маноре назвал «Ежедневный пророк». Сразу сорок пять магов и оборотней, которые по тем или иным причинам оказались там этим вечером, лишились своих жизней. А почему случившееся назвали, всё-таки, резнёй, а не как-то по другому? Да потому, что помимо магии кто-то использовал холодное оружие. А выразилось это в том, что у каждого погибшего была отрублена голова. Как, впрочем, и другие конечности. И, это помимо повреждений полученных от магии.

А один из обозревателей «Ежедневного пророка» высказал мысль, что основной целью в Малфой-маноре были Волдеморт и его фамилиар. Большущая змеюка. Которые тоже находились там. Всех остальных он назвал, при этом, сопутствующими потерями.

В связи с чем к Люциусу Малфою возникли вопросы, а что они, собственно, в Малфой-маноре делали? А к Малфою они появились, потому что сам он избежал подобной участи, будучи в этот момент арестованным. И, поэтому, мог бы на них ответить. Да и не только насчёт этого появились к нему вопросы.

Так же, выступившая с комментарием Глава ДМП Амелия Боунс, сказала что она понимает линчевателя, тем не менее призывает его поступать всё же по закону. Вот только ни она, ни кто-либо из репортёров даже приблизительно не смог угадать личность линчевателя. Это сделал Дамблдор. И, потому сразу после завтрака он вызвал Гарри к себе.

— Гарри, мальчик мой, — начал он с вопроса, — скажи, Малфой-манор, это твоя работа?

— Что вы хотите от меня услышать, Альбус? — спросил в ответ Гарри.

— Правду.

— Да ну! А не поздновато ли вы спохватились правду от меня требовать? — Гарри вновь посмотрел на Дамблдора с иронией. — Вы, наверное, уже забыли что я вам больше не доверяю. Нет, если бы вы мне ещё тогда, в конце первого курса, сказали за каким таким надом Волдеморт к нам домой заявился, то я бы с вами поделился фактами. Может быть. И, кстати, Альбус не вздумайте пытаться меня легилиментить. Не выйдет. И применять ко мне заклинания тоже. В противном случае…

Тут, вдруг, Альбуса вполне ощутимо передёрнуло. Потому что вспомнились, ему слова одного его знакомого, воевавшего во Вторую мировую.

— Смотрит, как будто сквозь прицел винтовки, — говорил тот его знакомый.

Вот именно это Альбус вдруг и ощутил. Что Гарри, прищурив левый глаз, как будто бы смотрит на него сквозь прицел и «прикидывает» а куда бы именно всадить Альбусу пулю. В живот, в голову, в сердце или вообще отстрелить детородный орган.

— Кстати, Альбус, вот ещё что, — заметил Гарри после того как перестал столь пристально разглядывать Дамблдора. — Нашу нынешнюю профессоршу по ЗОТИ «любезно» пригласили в гости кентавры. Вот пусть она там и погостит подольше. Глядишь целее будет. Надеюсь, мы с вами поняли друг друга профессор?

— Э-э-э… Но, нельзя же так Гарри, — попробовал Дамблдор свои обычные увещевания.

— Почему? — удивился Поттер. И показал ему тыльную сторону своей правой кисти, — Вы что, снова хотите ошибиться, Альбус? — и добавил, с угрозой в голосе. — Не рекомендую.

— А что это, Гарри? — удивлённо спросил Дамблдор.

— А это последствия написания строчек Кровавым пером, — пояснил он ему. — И не убеждайте меня в том, что вы не знали чем занималась «любезная Долорес» пока вы в своём кабинете весь год прятались. Впрочем, кому я об этом говорю?

— Но, почему ты не пришёл с этим к своему декану, Гарри?

— А я приходил! — разозлился Гарри и начал орать. — Только наша декан и, по совместительству, ваша заместитель посоветовала мне голову опустить и не высовываться! И ладно бы только мне! Или вы думаете я один в прошедшем году строчки этим «пёрышком» пописывал?! Поэтому, повторяю! Амбридж должна пробыть в гостях у кентавров как можно дольше! Надеюсь, что теперь мы точно поняли друг друга, Альбус?!

— Э-э-э… ну, да, наверное. Но всё же, Гарри, скажи, пожалуйста, Малфой-манор это твоя работа? — снова спросил его Альбус.

На что Гарри ухмыльнулся и сказал:

— Не могу ответить на ваш вопрос ни положительно, ни отрицательно. Могу лишь сказать, что некто взял на себя ответственность и сделал то, что некоторые должны были сделать ещё пятнадцать лет назад. Тем самым он снова прикупил всем нам немного времени. И можно будет спокойно заняться поисками и устранением причин по которым Волдеморт всё никак не может отправиться в «следующее большое приключение». И если у вас больше нет вопросов, то я пойду, пожалуй.

Больше до отъезда в Лондон Дамблдор Гарри не вызывал. А по приезду, на вокзале Кингс-Кросс его встретили представители Ордена феникса, которые решили «поговорить» с его дядей Верноном. Вот, только пока они его запугивали Гарри тихонько отошёл от них и выбрался с вокзала. А там сел в первое попавшееся такси и отправился на площадь Гриммо.

— Нет, у Альбуса определённо не все дома, — подумалось ему по дороге, — если даже после всех наших разговоров он думает, что я снова поеду в Литтл Уингинг.

В такси Гарри задумался.

— Интересно, — рассуждал он, — а в дом-то я смогу войти? Или он после гибели Сириуса, как последнего Блэка по прямой линии, возьмёт да и закроется и фиг в него попадёшь? А то ведь в домике-то те ещё… «добряки» проживали. И… либо ты не войдёшь, либо войдёшь, но не выйдешь. Тоже, кстати, вариант. Впрочем, не попробуешь, не узнаешь. Гораздо интереснее почему меня Дамби, вот так вот запросто, как говорится «с крючка снял» и позволил мне «маленький подростковый бунт» устроить? Заобливиэйтил бы и всех делов-то. Хотя, если я Империо скидываю, то может и Обливиэйт нифига на меня не «ляжет»? Да и воздействует ли вообще? В общем, непонятно. Наверное, я ему для чего-то нужен, как тот же Снэйп, например. Ведь попустительствует же он ему. Ладно. Поживём, увидим. Сейчас главное в дом попасть и с Кричером пообщаться.

К счастью для Гарри в дом попасть удалось. Практически свободно. А там он потихонечку прокрался в гостиную, дабы не пересекаться с портретом сумасшедшей матушки Сириуса и позвал Кричера.

— Что поганый грязнокровка, наследник беспутного сына разбившего сердце своей матери хочет от старого Кричера? — начал бухтеть появившийся домовик.

— Предпочитаю — поганый полукровка, — заметил ему Гарри. — Но, речь сейчас не обо мне. Ты лучше вот что скажи, я точно сейчас твой хозяин?

— Да, — буркнул в ответ Кричер.

— И если я тебе прикажу самоубиться, например, то ты пойдёшь и самоубьёшься?

— Да, Кричер пойдёт, но для Кричера это будет плохо. Его голова не сможет занять своё место на стене.

— Почему? — уточнил Гарри.

— Потому что Кричер не смог выполнить приказ хозяина Регулуса.

— А Регулус это кто ещё такой?

Дальнейший разговор прояснил, что Регулус был младшим братом Сириуса и состоял в Пожирателях. Но, разочаровался в лидере, потому что узнал про него нечто непотребное. В общем, мутная там была история. Подземное озеро, инферналы, какая-то чаша наполненная пусть и не смертельно ядовитой, но, очень вредной жидкостью, которую Регулус выпил и медальон, который он заменил подделкой. И отдал последний приказ, который домовик так и не выполнил. Не получилось у Кричера уничтожить настоящий медальон, а именно таковой была последняя воля его любимого хозяина. Не поддавалась эта «злая вещь» никакой магии.

— Принеси, — потребовал Гарри, — посмотрим что это за «злая вещь» вещь такая. Глядишь и получится помочь тебе её уничтожить. Мне она в доме тоже не нужна.

«Злая вещь» оказалась золотым медальоном с крышкой. На которой, мелкими драгоценными камешками было выложено изображение змеи. Причём, змеючка была изогнута в виде буквы «S».

— Нужно открыть крышку, — пояснил домовик, — а у Кричера это не получается. А иначе к нему не подступишься.

— Ну, давай попробуем. Может, если тут змеюка на крышке имеется, то нам парселтанг поможет, — решил Гарри и зашипел на медальон используя змеиный язык. — Откройся.

Крышка медальона тут же открылась и прямо из него раздался чей-то голос:

— Гарри Поттер, я видел твое сердце. Оно моё…

— Закройся, — прошипел Гарри. И добавил уже нормальным языком. — Ага, сердце моё он увидел и, прямо возжаждал мне ценные указания раздавать. Ну, а я прямо взял и исполнять кинулся. А вот фиг вам.

А дальше Гарри задумался и понял, что подобная хрень ему уже попадалась. В конце второго курса. Только там был не медальон, а тонкая тетрадка в чёрной кожаной обложке. Тетрадка была заколдована и в ней находилась, судя по всему, частичка души Волдеморта. Да и в змеюке Волдика она тоже могла бы находиться. Потому что была она слишком умной. Так что её тоже можно было бы внести в перечень «злых вещей». А в медальоне, скорее всего, была ещё одна. Кстати, тогда, три года назад, когда Волди чуть не материализовался в этом мире Гарри стало интересно, что было бы если бы Волдемортов, вдруг, двое появилось. Как бы они… сосуществовали?

— Впрочем, — подумалось Гарри, сейчас, после того как он вспомнил об этом своём интересе, — как бы они уживались это их проблемы. Гораздо интереснее сколько он всего таких хреновин наделал. Ведь если была тетрадка и есть медальон, то могут же быть и ещё. Дури и кретинизма-то у него хватает чтобы дофига их наделать. И, вот что ещё интересно, а не был ли и я такой же «злой вещью»? А то Дамби сказал, что связь у меня с Волди имеется. Прямо-таки… глубинная. Нет, ну а чего? Запросто же.

Вообще-то, если бы Гарри прыгнув в Арку не оказался в другом мире и не столкнулся с такими же штуками сам, то фиг бы он догадался. Там, когда он добрался до замка Предвестника, то встретился с четырьмя… сущностями. Являющимися его вечными обитателями: Хранителем замка, Кузнецом, Алхимиком и Библиотекарем. Вот этот самый Библиотекарь и порекомендовал ему некоторые исторические хроники. В которых имелись отрывочные сведения о том как Берек Среброволосый победил Чёрного колдуна-некроманта.

Как оказалось, победа была одержана совсем не в поединке. А подловил некроманта Берек, как раз в тот момент когда тот проводил ритуал преобразования себя в лича. А так как во время проведения ритуала, тот кто его проводил, становился уязвимым для окружающих, то Берек этим и воспользовался. И если бы не это, то и хрен бы Среброволосому, а не победа. Правил бы тот колдун и дальше, и ничем хорошим для мира это бы не закончилось. Превратился бы он, со временем, в одно большущее кладбище.

Лич же, по сути своей, представлял собой существо, которое было не живым и не мёртвым. Чем-то средним. А ещё оно было чудовищно сильным, практически бессмертным и победить его было почти невозможно. А почему почти? Да потому что, за всё в этом мире платить нужно. И за свою огромную силу, и почти вечную жизнь будущий лич расплачивался тем, что лишался многих человеческих чувств и ещё своей душой. Которая после ритуала помещалась в любой, неважно какой, предмет. И только лишь уничтожив его можно было победить и самого лича. Назывался такой предмет филактерия.

Кстати, самому Гарри, прямо перед тем как в замке Предвестника оказаться, довелось столкнуться с такой… «штукой». Которая лич называется. Случилось это, когда он оказался в заброшенном городе Рейвенскаре. Там ему нужно ему было отыскать несколько предметов. Одним из которых являлся магический Посох, наделявший, в свою очередь, способностью активировать порталы. Вот этот-то самый Посох и оказался в руках у бывшего епископа Мортана которому, в отличие от Чёрного колдуна, превратить себя в лича удалось. И, который, в качестве филактерии использовал живого человека. Женщину по имени Элизабет.

Но и Элизабет тоже, как оказалось, не лишена была колдовского дара. Так что, перед тем как Мортан превратил её в филактерию, она, каким-то образом, создала призрак самой себя. Который обитал в её бывшем доме, в который Гарри посчастливилось забрести. Именно он-то, призрак Элизабет, и просветил Гарри насчёт этой области магии. Он же и рассказал Гарри где Мортан спрятал её тело. Как и про то, что именно у него находится тот Посох который Гарри разыскивал. И, что победить его можно только уничтожив филактерию.

Ну, и о том, как именно нужно будет уничтожить её тело, чтобы душа Элизебет смогла отправиться на перерождение она ему тоже рассказала. Поэтому Гарри пришлось его сжечь. А чтобы до него добраться, ему понадобилось спуститься в городскую канализацию и «схлестнуться» с охранявшими филактерию зомби и скелетонами. Там ещё, правда, обитали ядовитые пауки, но эти «ребята» были всего лишь… досадной мелочью, незначительными помехами на пути к его цели. А вот со скелетонами и зомбаками пришлось ему тогда «помахаться», пришлось.

И только после того как тело Элизабет было уничтожено Гарри вышел против Мортана. Ох, и побегать ему пришлось во время поединка. В общем, получилась у них стрелковая дуэль, если так можно выразиться. Гарри пулял в Мортана огненными шарами. Телу Мортана они, кстати, урона никакого не наносили, но вот магию его потихоньку поглощали. А бывший епископ, в ответ, старался попасть в Гарри «Ножами духа». Которые представляли собой вращающиеся спрессованные воздушные диски с острейшими да ещё и зазубренными краями. И если такие… «ножички» попадали в цель, то она превращалась в мелко накрошенную капусту. Так что, пока Гарри Мортана «завалил» то с него даже не семь, а всё семьдесят семь потов сошло.

Вот потому-то Гарри, вооружённый иномировыми знаниями, смог догадаться о том что раньше он и сам был «злой вещью». Только у Волдика, видимо, что-то пошло не так, потому что сам Поттер, в отличие от той же Элизабет, всё это время был жив и почти здоров. Разве что голова частенько побаливала. Особенно, когда Волдеморт находился рядом. Впрочем, когда в министерстве проходила схватка между Волди и Дамби, то голова у Гарри уже не болела. А значит и «злой вещью» он быть перестал. И из-за этого к Дамблдору у него ещё одна претензия добавилась. Ведь знал же, наверняка, старый козёл, что из себя Гарри представляет, но ничего никому не сказал. Ну, значит и Гарри пока ему говорить ничего не будет.

Единственно, с чем он не сталкивался, так это с тем, что душу, оказывается на части поделить можно. Всё-таки в филактерию целая душа помещалась. А тут всего лишь часть.

— Н-да, — размышлял Гарри, — знать бы раньше, то и не стал бы я Волдика «кончать» в этот раз, а что-нибудь другое попробовал бы придумать. А так, хрен его знает. Если у него ещё такие штуки есть, то ведь пока все не уничтожишь, то убивать его бесполезно. Да и как убивать-то? Это благо у меня хитрый меч имеется. Им, пожалуй, при случае, и дементора завалить можно будет. В общем, против нежити в самый раз будет. Кстати, а не позвать ли мне Добби? Ну, чтобы удостовериться, что та тетрадочка, как и я сам тоже хранилищем части души была. Так же как и этот медальон.

В общем, не стал он откладывать выполнение своего решения в «долгий ящик» и позвал домовика.

— Добби, — попросил его Гарри, когда тот появился, — а сделай-ка вот что. Посмотри на эту «злую вещь» и скажи похожа ли она на ту тетрадку которую твой старый, злой хозяин мелкой Уизлихе подкинул?

Добби походил вокруг медальона, как бы принюхался к нему и выдал, что эта штука почти один в один как та, которую Гарри Поттер, сэр, уничтожил три года назад.

— Что?! — удивлённо воскликнул Кричер, — Полукровный хозяин уже уничтожил одну «злую вещь»?

— Конечно, — ответил Добби поглядывая на Кричера с некоторым превосходством. — Гарри Поттер, сэр — великий маг.

— Да ладно, Добби. Нечего меня нахваливать. Лучше, вы оба, ответьте мне вот на какой вопрос. А не ощущался ли я сам как «злая вещь»? — перебил домовиков Гарри.

Добби и Кричер переглянулись и подтвердили, что раньше Гарри действительно ощущался как медальон и тетрадь. Но, сейчас оно, это ощущение, исчезло.

— Что и требовалось доказать, — подумалось Гарри. — Ну, а раз мысли мои нашли подтверждение, то можно, пожалуй, теперь и Кричеру помочь.

Для этого Гарри сначала извлёк из пространственного кармана пару перчаток, потому что брать голыми руками один из тех мечей, которые у него имелся было бы крайне… опрометчиво, затем извлёк сам меч и прошипел на змеином языке:

— Откройся.

После чего взял да и рубанул по медальону. Рассекая одновременно и медальон, и журнальный столик на котором он находился. Причём, сделано было всё так быстро, что частичка души из медальона и среагировать не успела.

Кстати, меч этот, как и пространственный карман и некоторые другие штуки Гарри заполучил в том мире. Когда в замок Предвестника попал. Меч ему Кузнец выковал, карман Библиотекарь подсказал как заиметь, а Алхимик снабдил эликсирами. Ну и так, по мелочам.

— Ну, вот и всё, Кричер, — сказал домовику Гарри, убирая в пространственный карман меч и перчатки. — Последняя воля твоего любимого хозяина выполнена. Так что, смело можешь теперь самоубиться, если тебе так хочется. Или можешь ещё послужить на благо дома Блэков. И просветить меня в некоторых вопросах. Вот я, например, не знаю как такие «злые вещи» у здешних магов называются. Или вот такой у меня ещё вопрос на который кроме тебя никто не ответит. Может ли кто-нибудь войти в этот дом без моего разрешения?

Оказалось, что «злая вещь» называется хоркруксом. Это сообщил Кричер, которому, в свою очередь рассказал хозяин Регулус. И, ещё добавил, что в дом без приглашения самого Гарри теперь хрен кто войдёт. Кстати, если бы дом стоял бесхозный, то и проблем бы не было. Заходи кто хочешь, бери что можешь. А как только наследник появлялся в доме и объявлял себя хозяином, то всё. Халява заканчивалась. Вот такой, вот, был парадокс. Поэтому Гарри по-быстренькому объявил себя хозяином, накапал на пол своей кровушки и… дом тряхнуло. А потом он начал сам себя ремонтировать и восстанавливать разные поломки которые в нём возникли пока в доме нормального хозяина не было. Да и сам Кричер… помолодел, что ли.

Следующие два дня Гарри тренировался как проклятый Фиделиус накладывать. А домовики занимались своими делами. А на третий день он снял Фиделиус который до этого на дом наколдовал Альбус и наложил свой. И наконец почувствовал себя готовым к отдыху. К полноценным каникулам, которых у него как-то до этого ни разу и не было. Самым интересным, при этом, было то, что одиночество его больше не тяготило. И, хотя полным интровертом или мизантропом Гарри не стал, конечно, но чувствовал он себя, тем не менее, совершенно нормально. Он великолепно проводил свои каникулы, до тех самых пор пока ему не пришло послание, доставленное совой.

Вот, кстати, ещё один парадокс в магическом мире был. В том смысле, что совам на Фиделиус было абсолютно «наплевать».

— Дорогой Гарри! — гласило оно. — Если тебе удобно, я зайду за тобой в дом номер четыре по Прайвет Драйв в ближайшую пятницу в одиннадцать часов вечера, чтобы сопроводить в «Нору», куда тебя приглашают провести оста­ток школьных каникул.

Если ты не против, я также был бы рад твоей помощи в одном деле, которым рассчитываю заняться по пути в «Нору». Подробнее объясню при встрече.

Большая просьба прислать ответ с той же со­вой. Надеюсь увидеться с тобой в пятницу.

Искренне твой, Альбус Дамблдор.

Гарри прочитал послание и отправил ответ с согласием.

— Н-да, — подумалось ему. — Дедушка в своём репертуаре. Ведёт себя так как будто бы ничего не случилось. Но, вот что интересно, неужели никто из орденцев не рассказал ему что я не поехал с Верноном? Впрочем, у меня к нему тоже имеется вопрос. Так что встретимся.

Поэтому, в ближайшую пятницу, около одиннадцати вечера Гарри сидел перед домом своих родственничков. Расположился он в кресле, прямо на тротуаре рядом с небольшим столиком на котором находились чайные чашки и прочие атрибуты чаепития. Сам Гарри, ожидая Дамблдора, время от времени прихлёбывал из чашки. Рядом, под невидимостью, находился Добби, который наколдовал как на Гарри, так и на остальные предметы заклинание «Не замечай меня». Действовало оно, правда, только на магглов. Но, ведь Дамблдор-то не маггл. В общем, к встрече с ним было всё готово. И без одной минуты одиннадцать он появился.

— Э-э-э… Гарри, а что ты здесь делаешь? — удивился Альбус.

— Как что? Вас жду, — типа, удивился в свою очередь Гарри. — Ведь вы же сами назначили место встречи.

— Но, я думал ты пригласишь меня в дом — пояснил Дамблдор.

— А смысл? — продолжил, типа, удивляться Гарри. — Они не любят магов, я не люблю их. Ну, и зачем, спрашивается портить друг другу настроение? Да, вы присаживайтесь, Альбус. Магглы нас не заметят, а чай сегодня заварен особенно вкусно. У меня к вам, кстати, один важный вопрос имеется.

Альбус поизображал старого дедушку, покряхтел слегка и уселся в наколдованное им кресло. Гарри сам поухаживал за профессором, налив ему чая, вручил чашку и спросил:

— Скажите, Альбус, у вас нет никого на примете, кто мог бы знать сколько Волдеморт хоркруксов наделал?

Хорошо, что Дамблдор не пил в это время, в противном случае он наверняка бы поперхнулся. А так только пролил немного чая на себя.

— Ох, Гарри, ну нельзя же так неожиданно-то? — пожурил он подростка. — Предупредил бы что ли.

— А в чём проблема-то? — не понял Гарри. — Вопрос как вопрос.

— Да откуда ты о них вообще знаешь? Ведь это же чернейшая магия, — удивился Альбус. — К тому же литература по ним очень редкая и, в основном, запрещённая к распространению среди широких масс.

— Нашлись добрые люди, подсказали, — «туманно» выразился Поттер.

— Знаешь, Гарри, — заметил Дамблдор, — я думаю, что мог бы быть более откровенным со мной. Ведь это я уговорил всех кто, был в комнате с Аркой не рассказывать никому о твоём её… посещении.

— Спасибо, конечно, — поблагодарил Гарри. — Но, это не значит что я сразу стал вам по жизни обязан. Слишком уж у вас дофига передо мной долгов, чтобы я таковым себя чувствовать начал. Скажу только, что после Арки у меня появились соответствующие знания и опыт по уничтожению таких штук.

— И всё же, Гарри, боюсь я буду вынужден настаивать на том, чтобы ты рассказывал более подробно.

На что Гарри сначала хмыкнул, а затем криво ухмыльнулся.

— Знаете, Альбус, иногда у меня складывается впечатление, что вы прожив столько времени никогда не слышали выражения «Квид про кво».

— Разумеется, я слышал это выражение, — слегка оскорбился Альбус. — И даже, представь себе, знаю его значение.

— Ну, а раз знаете, то запомните, пожалуйста, что отныне все наши разговоры бут проходить по этому принципу. И, кстати, что там насчёт моего первого вопроса?

— А вот для этого-то мне и понадобилась твоя помощь, Гарри, — пояснил Дамблдор. — И если мы закончили чаёвничать, то можно отправляться в гости к одному джентльмену. Только умоляю. Не надо с ним так в лоб, как со мной. Надеюсь, у нас ещё будет время задать ему этот вопрос. И ещё, Гарри. В этом году я таки поделюсь некоторыми сведениями, которые смогут пролить свет на то, какие предметы Волдеморт, предположительно, мог бы использовать для изготовления хоркруксов.

Дальше, Гарри согласился с тем, что чаёвничать, пожалуй, хватит. Они встали, Поттер щёлкнул пальцами, давая сигнал Добби и их кресла исчезли вместе со столиком и прочими предметами для чаепития. Альбус хмыкнул и предложил Гарри взять его за руку. Им предстояло аппарировать. Тут, кстати, Гарри заметил что кисть руки у Дамблдора выглядит мало того что почерневшей, так ещё и… обугленной какой-то.

— Чего это у него с рукой-то? — успел ещё подумать Гарри, прежде чем его дёрнуло за пупок и стало протягивать сквозь трубу малого диаметра.

И ещё он успел подумать, что не самый это лучший способ перемещения.

— Вот ведь хрень какая, — так же подумалось ему, но уже после переноса. — Нет, телепортацию всё же получше организм воспринимает.

И не могло не подуматься, потому что сравнить у Гарри было с чем. Были в том мире телепорты. И стационарные и переносные. Правда, переносных было немного, всего один, если быть до конца откровенным. Имелся он, кстати, только у Гарри и появился благодаря ему же. Потому, как и с аппарацией, и с портключами Гарри знаком был. Вот он и подал идею Библиотекарю о создании аналога портключей. И после их совместных усилий, не только Гарри и Библиотекаря, но и Кузнеца с Алхимиком, таковой появился. Кстати, его наличие пару раз здорово выручало самого Гарри, там, в том мире. А то ведь мог бы он и не вернуться оттуда. И теперь ему предстояло приспособить его для здешних условий, но этим Гарри решил заняться попозже. И, может быть, даже, Гермиону привлечь. Нет, ну а чего? Девочка-то она умная.

— Впрочем, — подумалось ему ещё. — Насчёт этого я ещё успею подумать. Время пока терпит.

После чего с интересом огляделся. И увидел, после аппарации, они с Дамблдором оказались на какой-то безлюдной деревенской пло­щади, в центре которой стоял старый военный па­мятник и несколько скамеек.

— И где мы сейчас? — спросил он.

— А мы с тобой, Гарри, находимся в очарователь­ной деревушке Бадли-Бэббертон.

— Очень хорошо. А как кстати, зовут джентльмена к которому мы направляемся в гости?

— Горацио Слагхорн.

Дальше, пока они неторопливо двигались к дому в котором жил Слагхорн, Гарри уточнил, а кто, собственно, такой этот самый Горацио, кем он по жизни будет и что от него Альбусу нужно?

А то идти к кому-то в гости непонятно зачем Гарри как-то не устраивало. Вот он и уточнил. Настойчиво.

Так что Альбусу, даже если и хотелось промолчать, всё же пришлось поделиться некоторыми… моментами. И рассказать что Слагхорн преподавал зельеварение и был деканом Слизерина очень продолжительное время, как раз перед Снэйпом. И что одним из его учеников был Том Риддл, поэтому у Горацио можно «разжиться» информацией о том сколько хоркруксов он мог «наклепать». А на вопрос Гарри откуда, мол, Слагхорн может об этом вообще что-то знать, Дамби поведал о подделанном воспоминании.

Ещё, подумав немного, он добавил что Горацио нужно сначала заманить в школу, преподавать зельеварение. И только потом приступить к аккуратным расспросам.

— Ну, если он преподаёт хотя бы в два раза лучше, чем Снэйп, — подумалось Гарри, — то пригласить его в школу смысл имеется. Вот, только ждать-то зачем, чтобы нужную информацию из него вытянуть? Ведь можно же об этом и сейчас спросить. Нужно только задать правильные вопросы. Да и какая разница, когда у него это выяснять? И почему это нужно делать именно в школе? Блин! Опять этот «темнила», который Дамби, какие-то интриги непонятные проворачивает.

Поэтому Гарри решил что задаст нужный вопрос прямо сегодня, как только возможность появится. И она ему представилась, когда Альбус оставил их со Горацио наедине, отлучившись в туалет. Ну, после того как они поговорили и о погоде, и о возвращении последнего к преподаванию.

— Скажи, Гарри… — спросил Слагхорн, — ведь могу же я назвать тебя по имени?

— Конечно, сэр, — улыбнулся Гарри в ответ, — но, только после того как ответите на один маленький вопрос.

— Какой?

— Что за число назвал Том Риддл, когда вас о хоркруксах расспрашивал? — поинтересовался Гарри у Слагхорна, шокировав его своим вопросом. Но, тут же поднял руку, предупреждая всякие возражения с его стороны. — И, пожалуйста, давайте вы не будете тратить ваше и моё время пытаясь что-либо отрицать или ссылаться на плохую память. Потому как мне достоверно известно, что такой вопрос он вам задавал.

— Но, Гарри, а почему ты решил что Том вообще решился их делать? — спросил ошарашенный Слагхорн. — Нет, он конечно о них спрашивал, в своё время, но… чисто теоретически.

— Ну, вы же слышали о том что не так давно произошло в Малфой-маноре? — спросил его Гарри, решив шокировать ещё больше. — И о том, что Том в очередной раз был якобы убит?

— Конечно, слышал. Но там же речь про Сам-Знаешь-Кого шла? Риддл-то причём тут?

Тут только до Гарри дошло что Слагхорн может и не знать о том что что это одно и то же лицо. А значит можно его ещё сильнее шокировать рассказав и об этом.

— А вот при чём, — сказал он доставая палочку. — Смотрите, сэр.

И, он показал Слагхорну тот самый фокус во время которого имя «Том Марволо Риддл» после перестановки букв превращается в другое — «Я Лорд Волдеморт».

— Мерлиновы подтяжки и Морганины панталоны, — произнёс всё ещё ошарашенный Слагхорн, уставившись в одну точку. — Он всё-таки на это решился.

Причём, глядя на Слагхорна Гарри подумалось что тот, даже, не тем выведен из душевного равновесия, что Том Риддл в Волдеморта переквалифицировался, а тем что он хоркруксов «наклепал».

— Да, — подтвердил Гарри, — и сделал их больше одного, потому что как минимум три из них уже уничтожены. Так о каком числе шла речь, сэр?

— Он называл цифру «семь», — выдал всё ещё шокированный Горацио.

— Большое спасибо, — поблагодарил его Гарри и решил, что «подсластить пилюлю» не помешает. А то, как бы дедушку «кондратий не прихватил». Поэтому добавил, — кстати, сэр. Очень надеюсь, что ваши методы преподавания будут получше чем у Снэйпа и ученики, наконец-то, смогут по достоинству и красоту кипящего котла оценить, и славу по флаконам научатся разливать, и смерть закупоривать.

После чего Гарри выскочил на улицу предоставив возможность Альбусу ещё поговорить с Горацио. А сам порадовался тому, что стал ближе к окончательному уничтожению Волдеморта ещё на один шаг. Ведь ясно же было что именно ему придётся произнести «последнее слово» завершающее их противостояние. Из-за пророчества.

Правда, нужно ли это ему, вот какой у него вопрос имелся. С одной стороны можно было кинуть этот мир на произвол судьбы и пусть себе барахтается. Нет, ну а чего? Прыгнуть снова в Арку и до свиданья всем. Ведь если его один раз в другой мир переместило, то почему бы и второй раз такому не произойти? Шанс на это был и, немалый.

А вот с другой — если в пророчестве сказано, ну, в том самом, которое в министерстве разбилось, что одолеть Волдика может только Гарри и никто кроме него, то… может случиться и так, что уйдя он просто преподнесёт Тому этот мир… на блюдечке с голубой каёмочкой. А уж тот рассусоливать-то и не станет. Возьмёт, да и превратит его либо в филиал Ада, либо в безлюдную пустыню. А вот этого Гарри допускать не хотелось.

И, в таком случае неважно было что Гарри его, это самое пророчество, так и не услышал. Получалось, что выбора у него нет. Либо он Волдика «грохнет», либо тот его. И, кстати, после Малфой-манора ему стало ясно, что не так-то это и сложно. Тут, главное, шансы уравнять и хоркруксы уничтожить.

А ещё он опять прикидывал варианты того, что делать после того как он вернулся. Обсуждались они в том мире и не раз. Включая те, в которых он вернётся к себе домой в ту же самую секунду как его покинул. Главным моментом тут было чтобы не оказаться сразу же подопытным каким-нибудь. Кроликом, например, или даже крысой. Поэтому основная ставка делалась на то, что Дамбику он нужен, как некая… сакральная жертва, что ли. Значит он Гарри каким-то образом обезопасит от внимания остальных. Хотя бы на первое время.

А вот почему он был предназначен на заклание, это Гарри уже тут окончательно понял. После того как узнал что хранилищ души может быть больше одного. И что сам он хоркруксом оказался. И что на основе этого факта и строились все далеко идущие Дамблдоровские планы. И если Гарри правильно рассуждал, то последним неуничтоженным хоркруксом должен остаться именно он.

Вот поэтому-то Дамбик распланировал его жизнь и плавно подводил его к схватке с Волдиком. Во время которой он, скорее всего, должен был погибнуть. После чего стать мучеником, принёсшим в жертву свою жизнь. Для всеобщего блага, разумеется. Поэтому, по сути, ничему его не учили, а забивали голову всякими квиддичами и прочей хренью.

И ещё Гарри всё никак не мог понять почему Дамби пошёл по этому пути. Ведь сам же он говорил, причём неоднократно, что мол делать нужно как правильно, а не как легко. Впрочем, теперь его это не интересовало очень сильно. Главное было с Волди разобраться, а Дамби никуда не денется, в случае чего.

— Но, всё же, — думалось Гарри, — мог он сделать как правильно и поступить так, как в ином мире со мной поступили.

Там, если сравнивать, то ему так прямо и заявили: «Если хочешь вернуться — становись избранным». Но, при этом, на произвол судьбы не бросили. И подсказывали, и учили. И, ещё его там и в способах, и в методах достижения цели не ограничивали. Как, впрочем, и не навязывали какое-то своё мнение тоже, типа, ты должны делать, так и никак не иначе. То есть, если сравнивать, то настоящим он там Избранным себя чувствовал. А не разменной пешкой в многолетней Дамблдоровской партии.

И, если быть до конца честным, то снова становиться таковой у него желания больше не было. Да и не смог бы он теперь марионеткой работать. Особенно, после того как там, он привык и собственные решения принимать, и другим советовать.

Вот, как сейчас, например, он поступил. Почему визит к Слагхорну состоялся? Потому что Дамби это понадобилось в соответствии с очередным его планом. Но… тут Гарри усмехнулся…, внёс он в план Дамбика свои коррективы, внёс. А то, лучше всех старик, видите ли, знает что к чему и всё должно идти так как он хочет. Только вот… хрен ему.

Кстати, о том что Гарри побывал в ином мире и прошёл там суровую школу выживания он не жалел. Ну, на войне если выживать не научишься, то и не провоюешь долго. Так что, не жалел он. Совсем наоборот, на пользу это пошло. К тому же, перемещаясь туда он перестал быть хоркруксом. К этому выводу он пришёл после того как о них услышал и поразмышлял на эту тему. И то, что это событие существенно повлияло, в лучшую сторону, на его способность мыслить и учиться чему-то новому и полезному, тоже, так сказать, добавляло позитива в его жизнь. А самым главным, пожалуй, было то, что он начал критически оценивать окружающих его людей. Да и понимать многое начал.

Единственное, что ему было совершенно непонятно, так это то, почему он, в предыдущие годы, взял да и назначил Дамби самым значимым для себя человеком? С какого такого перепуга-то?

Нет, понятно было, что ему, как и любому ребёнку, хотелось бы, конечно, иметь в своей жизни взрослого которому и довериться можно, и пожаловаться на несправедливость окружающего мира. Такого, который, как говорится, всё «разрулит» и порешает. И попав в Хогвартс он было подумал, что такие взрослые в его жизни появятся. Но, вот, почему он таким взрослым посчитал именно Дамблдора? Ведь тот, для этого не сделал ровным счётом ничего.

Например, какого спрашивается хрена он попёрся за разрешением в школе остаться к Дамби когда ему пришла пора на каникулы ехать? И почему он его ещё и послушал, когда тот сказал что он на каникулах должен ехать именно в Литтл Уингинг? Могло ли, кстати, происходить это не только потому что он хоркруксом был? И не оказывалось на него ещё какое-нибудь хитрое влияние?

Вот и решил Гарри, что хватит с него. Достаточно ему Дамбику в «рот заглядывать». Ну, а раз он так решил, то значит будет слушать что ему Альбус скажет, но потом поступать по своему. Пока, во всяком случае.

— А ещё, — подумалось ему в итоге. — Пора, мне наконец, продемонстрировать что считать меня «человеком Дамблдора» больше неправильно. И внушить остальным, что я, прежде всего «человек Поттера».

После чего он почесал затылок и добавил к своим размышлениям:

— Да и с избранностью моей пора «завязывать». А то и в этом мире я избранный, и в другом. Нет, я им конечно побуду еще, некоторое время. Но, только до тех пор, пока с Волдиком не покончу, а там если Дамбик до этого момента доживёт, то и с ним заодно рассчитаюсь. За моё счастливое детство. И, за навязанного мне друга, конечно. И, вообще… хватит с меня. Отныне будем считать что я больше никому и ничего не должен.

Дальше он посмотрел на небо, нашёл среди звёзд альфу Большого Пса под названием Сириус и подмигнул светилу. После чего вернулся к размышлениям.

— Кстати, вот ещё какая мысль у меня появилась, — продолжил он рассуждать. — Если руководствоваться словами Слагхорна и принять за… аксиому что Волди действительно остановился на цифре семь, то получается что четыре хоркрукса, как минимум, уже уничтожены. А если предположить что у Дамби рука такая из-за ещё одного, то… тогда их вообще всего два осталось. И если это действительно так, то будем тогда считать это… подарком на мой день рождения.

А ещё Гарри подумал о том что раз его пока особо никто не расспрашивает про его «полёт» сквозь Арку, то скорее всего Дамби не просто обещание взял со свидетелей, а что-то вроде Нерушимой клятвы. Значит можно пока «дышать свободно» и особо не опасаться что им какие-нибудь Невыразимцы заинтересуются.

Гарри даже захихикал, про себя конечно. Потому что настроение у него поднялось. Ещё и потому, что пусть даже незначительные изменения, но в планы Альбуса он всё-таки внёс. То есть, начал поступать по своему, как и собирался. Наверное, именно поэтому он и не расстроился особо когда вышедший из дома Альбус вновь аппарировал вместе с ним. На сей раз в Уизлевскую Нору.

И по прибытии туда, он решил что поднять себе настроение ещё больше совсем не помешает.

— Это я сегодня удачно и в люди вышел, и в гости зашёл, — подумал он глядя на встречающих. А мысль эта появилась у него потому что кое-что в глаза ему бросилось.

Началось всё с того что Уизли ещё не спали и «высыпали» всей своей «большой и дружной» семьёй гостей встретить. Кстати, среди них и Гермиона откуда-то «затесалась». И, всё было бы нормально, если бы не два обстоятельства. Во-первых, Рон с Гермионой, его так называемые друзья вроде как парой стали. Нет, так-то против этого Гарри ничего не имел, да и возраст как раз был для этого подходящий, но вот чего он не понял, как это могло случиться. В какой такой вселенной сверхновая зажглась, чтобы стало возможным, что Гермиона чувствами к Рончику прониклась? Невообразимо это было.

Но, помимо того что имелось «во-первых», было ещё и «во-вторых». То, что Гарри успел разглядеть. Несмотря на то, что на улице было уже темно. Почти полночь, всё-таки. А увидеть ему удалось, краем глаза, как Альбус и Молли кивнули друг другу… удовлетворённо, что ли, и с умилением посмотрели на стоявших близко друг к другу Рона и Гермиону. А ещё на него и подбежавшую к нему Джинни.

А они, Гермиона и Рон, не просто стояли рядом, но ещё и периодически, как бы невзначай, касались друг друга, мило краснея при этом. Хотя, краснела только Гермиона, немного стесняясь окружающих, а вот Рончик хоть и тоже краснел, но грудь всё же выпячивал. От гордости. И на Гарри посматривал с превосходством. Дескать, хоть ты и герой, но девушка-то мне досталась.

— Хм-м, — оценил обстановку Гарри, — вот значит как? Я смотрю, мама Молли за старое взялась. Да и Альбус тоже совсем не против. Ну что ж. Раз они такое запланировали, то планы-то я им поломаю, пожалуй, поломаю. В конце концов, такая… Гермиона нужна самому. Нет, я могу конечно и ошибаться, но… Если я, всё же, окажусь прав, то устрою я им… крушение «Титаника». А то сильно умными все стали. Особенно в последнее время.

— Ох, Гарри, как же это здорово что ты появился, — шепнула ему на ухо подбежавшая Джинни. — А то на этих двоих смотреть противно. Всё настроение портится.

— А я здесь при чём? — спросил он. — Чем моё появление повлияет на твоё настроение? Оно его как-то улучшить должно?

— Ну-у-у… — протянула Джинни.

— Ладно, — ухмыльнулся Гарри. — Посмотрим что можно сделать.

А Альбус тем временем попрощался со всеми, сославшись на дела, а Молли потащила всех на кухню. На вечерний чай. А Гарри отлучился ненадолго чтобы руки ополоснуть и приготовить Нейтрализатор зелий. Благо опыт телепортации содержимого флакона в чужой желудок у него после Малфой-манора имелся. Оборотни, имевшие несчастье оказаться там в тот вечер, могли бы подтвердить, если бы живы остались. И палочка ему для этого совсем была не нужна.

— Впрочем, — подумалось Гарри когда он за стол садился, — отложу-ка я это дело до утра. А то спать хочется. Да и скандал закатывать как-то на «свежую» голову по приемлемей, пожалуй, будет.

Выспался, кстати, он вполне нормально. Потому что как только Рон захрапел, коснувшись головой подушки, Гарри вызвал Добби и попросил его обеспечить ему тишину и проветриваемость комнатки Рона. Ведь именно в ней укладывали ночевать Гарри когда он бывал в Норе. Потому как, отвык он давно уже и от Роновского храпа и пускания им газов, от которых в таком маленьком помещении глаза порой слезились. Всё-таки это здесь времени прошло всего ничего, а в том мире целых три года.

Так что на завтрак Гарри спустился отдохнувшим и готовым к новым свершениям. Да и позавтракал он с удовольствием, всё-таки чего у Молли было не отнять, так это умения вкусно готовить. Делала она это она всегда выше всяких похвал. И вот когда все уже пили чай, кроме Рона, конечно, тот всё ещё «набивал» свой живот дополнительной порцией еды, Гарри и телепортировал Нейтрализатор Гермионе в желудок.

Она, как раз допивала чай, когда зелье начало действовать. Выразилось это в том, что она, делая глоток чая, поперхнулась, прикрыла рот ладошкой и стремглав выскочила из-за стола в частности и из кухни вообще.

— Фто это ф ней? — поинтересовался Рон, не удосужившись, как всегда, прожевать. — Фьела фто-нибуфь, фто ли?

— Скорее… выпила, — ответил на его вопрос Гарри, поглядывая краем глаза на миссис Уизли.

И правильно он это сделал. Потому что вздрогнула Молли когда прозвучало слово «выпила». И тут же засуетилась.

— Ах Гермионочка, ах бедняжка, — засуетилась она, — ох, надо ей помочь.

— Не надо миссис Уизли, — ухмыльнулся Гарри, — вы ей сейчас ничем не поможете.

— Почему?

— Да потому что я, совершенно случайно, знаю что с ней творится и, что в этом случае делать нужно. Сталкивался я уже с таким. Ей сейчас, после приступа, понадобится более квалифицированная помощь, которую вы оказать не сможете. Поэтому, как только она почувствует себя немного получше, мы с ней уйдём.

— А почему это ты с ней пойдёшь? — спросил наконец-то прожевавший Рон.

— Потому что ты в маггловском мире не ориентируешься совсем, — объяснил Гарри, — а именно туда нам и нужно. К тому же, маги такое не лечат.

В общем, утащил Гарри почти не сопротивляющуюся Гермиону. Удалось ему, как говорится, навешать «лапши на Уизлевские уши» да и Гермионе заодно и, уехали они. Благо что была она ослаблена после воздействия Нейтрализатора и не очень хорошо соображала.

Вот только не к Гермиониным родителям, как он им рассказать успел, а к Гарри домой. Где он и задал ей несколько вопросов, чтобы прояснить для себя ситуацию. Ну, что им с ней дальше делать. Дать ли им шанс на возобновление дружбы или разойдутся отныне их пути-дорожки. Он ещё на неё и Среднее исцеление наколдовал, чтобы Гермиона побыстрее в себя пришла и адекватно мыслить начала. И, через некоторое время, потребное для окончательного исцеления, он у неё спросил:

— Ну, что Гермиона, как жить дальше собираешься?

— Сама ещё не знаю, — ответила она после раздумья. — Как-то слишком быстро всё навалилось этим летом. Сначала наш поход в Министерство, потом, не успела я на каникулах дома толком побыть, с родителями пообщаться, как мистер Уизли появился. А потом… раз — и я уже в Норе…

— А потом, два — и у тебя «чуйства» к Рончику появились, — добавил к её рассуждениям Гарри, намеренно исказив слово «чувства».

— Ну, да, — согласилась Гермиона. — И знаешь что самое странное? Он ведь действительно мне немного нравиться начал. Потому что и девушку во мне заметил, и знаки внимания оказывать начал.

— Это когда же? В какие такие моменты? — уточнил у неё Гарри.

— А во время наших совместных патрулирований.

— На которые ты его почти что пинками выгоняла?

— Да, так оно и есть, — Гермиона задумалась. — А ведь действительно странно получается. Во всё остальное время я ему фактически нафиг была не нужна, разве что домашку списать. Ругаемся мы, к тому же, начиная с момента нашего знакомства. И меня вдруг к нему тянуть начало. В общем, ерунда какая-то. И, кстати, Гарри, насколько я поняла, ты сейчас обстановкой лучше меня владеешь. Не хочешь поделиться?

— Только если ты мне магическую клятву о неразглашении дашь.

— Только если ты мне магическую клятву о неразглашении дашь, — сказал Гарри Поттер Гермионе Грэйнджер.

— Но… зачем она? — уточнила Гермиона.

— Ну… — попробовал сформулировать свою мысль Гарри, — как бы тебе сказать-то? Видишь ли, не так давно я продемонстрировал Дамблдору что я наконец-то считать научился. Но, я ему дал понять, что только до пяти научился. А вот о том до скольки я могу досчитать на самом деле кое-кому знать совсем необязательно. И, если быть до конца откровенным, то я бы и тебе ничего не рассказывал если бы рыжие… черту не переступили. После чего ты, скажем так, стала нуждаться в некоторых пояснениях.

— Но, Гарри, мы же друзья, — изумлённо уставилась на него Гермиона.

— А вот это мы сейчас и выясним, заодно, — пояснил он ей. — Друзья ли мы всё ещё или дорожки наши разойдутся на этом. Например, посчитаешь ты что об этом нашем разговоре непременно «добрейший души дедушка» Альбус узнать должен и… всё. Не друзья мы больше. Вы же его прошлым летом послушали и писать не стали.

— Но, ты же нас простил.

— Ага, простил. Только осадочек остался, почему-то.

Гермиона задумалась. И чем дольше она думала, тем мрачнее она становилась.

— Знаешь, а я согласна, — решила она после раздумий. — А то как-то слишком уж… неприглядно смотрится происходящее. Да и, в последнее время, что-то меня сомнения терзать начинают. Дескать, Дамблдор то, Дамблдор это. Ну прямо… никуда без него. Слишком как-то много его стало. А когда слишком хорошо, то это тоже… плохо. Да и рыжие в последнее время, наглыми стали как... тараканы.

И она поклялась, а после снова спросила:

— И что же такого ты знаешь, Гарри? Такого, чем не хочешь делиться?

— Ну, хотя бы тем, что мы с тобой всего лишь пешки. И, если тебя, выражаясь фигурально, собираются довести до края доски, чтобы сделать чуть более сильной фигурой, то мной просто пожертвуют. Вот я и не хочу что бы игрок осознал, что его пешка сама в игрока превратилась. Это я про себя, если ты ещё не поняла.

— А я? — спросила Гермиона. — Моя-то роль во всём этом какая? Ну, с твоей точки зрения. Меня-то зачем поить Амортенцией или… чем там ещё начали?

— А тебе просто не повезло. Вот, прости за некоторый цинизм, «грохнул» бы тебя тогда тролль и всё для тебя на этом бы и закончилось. А так как этого не произошло, то ты, невольно, оказалась во всё это замешана. В итоге, ты оказалась, так сказать, в зоне интересов рыжего семейства. А спешат они всё побыстрее… «обтяпать» потому что Альбусу не так долго осталось.

— Ну… — Гермиона принялась рассуждать, — то что рыжие на меня «глаз положили», это понять ещё можно. Для того чтобы Рончика мне на шею посадить и кучей обязанностей… обязать. А что насчёт тебя, Гарри? Тобой-то почему пожертвовать должны? И как во всё это рыжие вписываются? И почему ты считаешь, что Дамблдору недолго осталось?

— А ты его руку-то видела? — спросил Гарри. — В общем, влез он куда-то и нарвался на неприятности. А что касается меня, то тут немного назад во времени вернуться нужно. Помнишь тот шарик с пророчеством из-за которого весь сыр-бор разгорелся?

Гермиона подумала и вспомнилось ей что на бирке под шариком написано было. Получалось что некто с инициалами СПТ изрёк пророчества в присутствии АПВБД про Гарри и Тёмного лорда. А этот АПВБД, если подумать, то… Дамблдор получается. Но, вот дальше пока ей непонятно было. Ну… пророчество, ну… про Гарри. Но жертвовать-то им почему непременно нужно? Если только в тексте пророчества об этом не сказано. И причём тут рыжие? Они-то как во всём этом замешаны? О чём она и спросила после рассуждений.

— А ты знаешь что такое хоркрукс, Гермиона? — спросил в ответ Гарри. — Или… встречались ли тебе слова филактерия, лич? Ну, или… хотя бы некромантия?

Гермиона с удивлением, даже с… изумлением, уточнять начала. Нет, кое-что она об этом знала, конечно. Но, каким боком это отношение к происходящему имеет? И откуда Гарри узнал об этом, если рассказывает с такими подробностями? Как будто бы сам с ними пересекался. И с некромантами, и с личами. Привнося в рассказ нечто личное. А ещё о том, что такое эти самые филактерии и хоркруксы.

— Ты, конечно, задаёшься вопросом, — криво ухмыльнулся Гарри, — какое это всё отношение ко мне имеет? Ведь для чего-то же я тебе рассказал об этом. Ну, как оказалось, самое прямое.

И поведал ещё, что он и сам, до недавнего времени, живым хоркруксом был. То есть, по сути своей, ходячим мертвецом. Только не знал об этом. Как и том, что хоркруксы только уничтожить можно. Нет, их, наверное, может как-нибудь и разрядить, но вот так ли это, на самом деле, этого Гарри не знал. И, если можно, то что потом будет с частью души которая высвободится тоже непонятно было. Значит, оставался только метод уничтожения. Вот поэтому им и нужно было пожертвовать. Если бы он таковым оставался.

И, что сообщать ему об этом, тоже никто не собирался, скорее всего. Да и зачем спрашивается рассказывать пешке, что ею собираются пожертвовать?

— Вот, только о том что я теперь не хоркрукс я говорить никому не собираюсь. Особенно дедушке нашему Дамблдору, — закончил рассказ Гарри.

— Но, почему ему в особенности-то?

— Да потому что знал он обо всём об этом с самого начала. И именно он обрёк меня на десять долгих, тёмных и беспросветных дохогвартских лет. Ну, сразу после Хэллоуина восемьдесят первого. Это он мне сам сказал. Да и в школьные годы где он был когда, был очень нужен? А нигде. Не было его. Вот «под монастырь» меня подвести, это у него здорово получалось. Ну, и тебя со мной на пару. Так что, не доверяю я ему больше. А ты решай, Гермиона, решай с кем ты дальше.

— Ну, хорошо, это понятно. А рыжие-то всё-таки при чём тут? — снова спросила она про Уизли.

— А с рыжими всё просто. Дело в денежках которые я и от своих предков, и от Сириуса заодно унаследовал, — пояснил Гарри. — И так как рыжие ближайшие сподвижники, а может даже и родня Дамблдора, то они и решили за наш счет и с его помощью двух зайцев сразу поймать. И финансы пополнить, и генофонд поправить.

— То есть свести нас с Уизли-младшими, так что ли? — уточнила Гермиона. — Меня с Рончиком, а тебя с Джинни. Но, мы же ещё слишком молоды. Кто нас браком-то сочетает?

— Так ведь для таких случаев Гретна Грин в наличии имеется. Окрутят в два счёта и «Мама» сказать не успеешь. А потом, сразу, зелье Похоти и Плодородия подольют и вот уже Джинни наследничка моего вынашивает. А я сразу же не нужен становлюсь и можно меня на заклание отправить.

Гермиона вновь задумалась откинувшись на спинку кресла. А Гарри тем временем позвал Кричера и попросил сделать им чая. Чего, кстати, Гермиона и не заметила. Очнулась она через некоторое время, с почти пустой чашкой в руке. А напротив неё сидел Гарри, тоже с чашкой и, тоже в руке. А ещё рядом стоял Кричер. В чистой… э-э-э… ну, да, в чистой наволочке с перекинутым через руку полотенцем и ждал указаний. Гермиона подставила чашку под новую порцию чая и вспомнила что она ещё узнать хотела.

— Слушай, Гарри, — спросила она, — а в министерстве, что было?

— Когда?

— А когда ты нас с Невиллом вылечил каким-то образом, а потом ему палочку свою отдал и за Беллатрикс погнался. И что с ней случилось?

— Умерла, — ответил Гарри, не вдаваясь в подробности. — А вас с Невиллом я, действительно, слегка подлечил.

— Ну, да, слегка. Всего лишь несколькими взмахами палочки и, что самое главное, молча. Да так, что мадам Помфри удивлялась потом, — требовательно уставилась на него Гермиона. — Откуда «дровишки», Гарри?

— Из Арки, — пояснил он, ухмыльнувшись.

— Какой Арки? — удивилась Гермиона. — Подожди, той самой что ли?

— Ну, другой там не было, — продолжив ухмыляться сообщил Гарри. — И предваряя твой вопрос «Как?», поясню одним словом. Повезло.

Гермиона снова откинулась на спинку кресла и в который уже раз за сегодня снова изумилась. Ведь и про Арку, и о том как именно погиб Сириус им рассказали. Правда, промолчали о том что и Гарри там побывал. Но… Чёрт возьми… Это же нечто невообразимое. Хотя, если подумать, то только с Гарри могло такое произойти. Оказаться в Арке и вернуться. Главное, что ни у Сириуса, ни у кого либо ещё этого не получилось, а Гарри смог. Вот как так-то?

— А знаешь что, Гарри? — сказала она после непродолжительной паузы. — А не пошли бы они все? И рыжие, и бородатые, и прочие… сальноволосые и кошкообразные. Кстати, я, вот сейчас тебя послушала и у меня такое подозрение возникло, что прошлым летом, ну, когда он нам писать тебе запретил, не всё так просто было. Как ты там выразился? Что во всём замешан добрейшей души дедушка, так по моему? Да, так вот, я сейчас думаю что без лёгкого Конфундуса с его стороны не обошлось. В противном случае я бы что-нибудь да придумала. Ну, как с тобой связь поддерживать. Да… да, даже, через тех же домовиков, например. В общем, надоело мне пешкой быть. Я тоже игроком быть хочу.

— Ну, тогда давай союз заключать будем. Для начала. А там посмотрим чем всё закончится. Хотя, подожди. Давай-ка мы проконсультируемся, как нам лучше поступить в данном случае.

— У кого? — уточнила Гермиона.

— Как у кого? — переспросил Гарри. — У домовика Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк, который, совершенно случайно, рядом стоит. Ну-ка, Кричер, посоветуй нам чего-нибудь.

Услышав просьбу Кричер ненадолго задумался, потом принял важный вид и начал… вещать:

— Способов на самом деле несколько, но какой из них избрать решать хозяевам, конечно. Во-первых, самый надёжный союз, это — магический брак. Во-вторых, можно взять магглорождённую под покровительство рода. Ну, и в-третьих, решить вопрос… радикально.

Тут Кричер улыбнулся во весь свой рот и чиркнул пальцем по горлу.

— Спасибо, Кричер, — поблагодарил его Гарри. — Мы подумаем какой именно способ выбрать. А теперь, Гермиона, скажи-ка мне, ты с родителями-то повидаться не хочешь? А то, насколько я понял, что и на этих каникулах рыжие тоже вмешались и дома ты почти не побыла.

— Хочу, конечно. Вот только, что будет если Артур опять прискачет и в Нору меня утащить захочет? — Гермиона вопросительно посмотрела на Гарри. — Что в таком случае делать-то?

— Как что? — удивился Гарри. — Ты же слышала Кричера. Радикально этот вопрос решать. И если ты не можешь этого сама, то попроси того кто сможет. Как говорится, если не можешь сам, то поручи профессионалу.

— А у тебя что, на примете такой имеется?

— Конечно.

— И кто же это?

— Например… я.

— Ты-ы-ы?! — протянула Гермиона и вновь откинулась на спинку кресла.

Потому что в голове её снова стали мысли роиться. И подумалось ей, прежде всего, что день сегодня странный. Сплошного удивления. Или, даже, изумления. И, ведь если приглядеться, то Гарри-то постарше выглядит. Да и возмужавшим, что ли. А в глаза это не бросается, потому что образ его в голове устоялся. И прежде всего это очки и волосы растрёпанные, расчёске не поддающиеся. Так что на остальное-то и внимания не обращаешь. Но… тем не менее, чувствуется в его словах уверенность. И мысли сомневаться не возникает. Вот только, когда же он профессионалом-то стал?

— Э-э-э… Гарри, а когда ты успел, вот так, в одночасье? — спросила она.

— Не в одночасье, Гермиона, — пояснил Гарри. — Совсем не в одночасье. Это я здесь как в Арку нырнул, так тут же из неё и вынырнул, а там куда я попал целых три года прошло. И я там совсем не… цветочки собирал. Воевал я там. И, для того чтобы выжить, и для того чтобы обратно попасть. Впрочем, я тебе потом расскажу что там и как было. А сейчас, поехали. Я тебя домой провожу и… Хм-м. Может даже комнату у вас сниму, до конца каникул. А то ведь действительно рыжий пожаловать может.

Тут Гарри ненадолго задумался и даже волосы на макушке взлохматил.

— И, кстати, вот ещё что, — добавил он. — У меня ведь день рождения скоро. Так может быть нам удастся, наконец, его отпраздновать по-человечески. А то давно мне его праздновали-то по настоящему. Ещё когда родители живы были.

А дальше они поехали к Грэйнджерам, Гарри таки напросился к ним на постой и они занялись подготовкой к его дню рождения. Который и отпраздновали вскорости. Были и шары, и фейерверки, и торт с девятнадцатью свечками. Нет, так-то Гарри шестнадцать исполнилось, по документам. А вот в реальности он ещё три года прожил. И, даже почти без магии справились. Совсем, правда, не получилось. Потому, как и Кричер, и Добби тоже не могли не поучаствовать. В общем, нормально всё получилось.

После чего родители Гермионы взяли себе пару недель отпуска и отправились они по некоторым памятным местам. Например, в Эдинбург. На тамошний замок посмотреть. Побывали они и в Уэльсе, в Годриковой впадине. Сходили на кладбище, где Гаррины родители похоронены были, увидели дом в котором трагедия произошла и он сиротой стал. Кстати, чувств у Гарри никаких не возникло, когда он развалины его увидел. А потом, когда с соседкой пообщались, той самой Батильдой Бэгшот, которая ещё жива и вполне себе здорова оказалась, то узнали что домик-то, и не Поттеровский совсем. А Дамблдоровский. Вот поэтому, наверное, и чувств никаких у Гарри не появилось. А может и потому что не помнил он ничего об этом доме ну, и почувствовать, соответственно, ничего мог.

А вот от беседы с бабушкой Батильдой впечатления остались самые лучшие. Всё-таки далеко не каждый день удаётся с живой легендой пообщаешься. Той самой, по чьим учебникам истории не одно поколение магов обучалось. С которой никакие Дамблдоры не сравнятся, просто потому что не годятся они ей даже в подмётки. Да и порасказывала она много чего всякого. Например, почему деревенька Годриковой впадиной называется. И показала, где примерно дом стоял, в котором будущий Гриффиндор родился. И про Певереллов. Один из которых, Игнотус, был предком Гарри. Так что очень плодотворным визит туда оказался.

Ну, а там и август потихоньку к концу подошёл. Им прислали результаты СОВ и список учебников для шестого курса. И значки. Гермионе снова старосты курса, а Гарри капитана квиддичной команды. Вот, только, посовещавшись, отправили они их обратно. Потому что Гарри больше интереса к квиддичу не испытывал. Он вообще от места в команде отказался. Дескать, молодым пора дорогу дать, а у него другие интересы появились. А Гермиона от своего отказалась потому что надоело ей одной за двоих «лямку тянуть».

А первое сентября, когда они в школу поехали, сюрприз им преподнесло. Не оказалось на их курсе больше желающих старостой становиться. Из девочек. Как говорится, нема дурных. Тем более в паре с Рончиком. Так Гермионе и Лаванда, и Парвати, и Фэй — девочки с их курса объяснили. Нет, если бы он хоть половину обязанностей выполнял, ещё бы можно было. И хамил бы поменьше. А то ведь говорит не думая. А терпеть его как Гермиона никто из них не будет. Как только рот не по делу раскроет, так живо Жалящее в промежность заработает. После чего Гермиона за голову схватилась, понимая из какой глубокой… ямы ей Гарри помог выкарабкаться. Ну, и зареклась на будущее с рыжими дело иметь. Особенно если Уизли у них фамилия.

Забегая вперёд, Макгонагалл старосту шестого курса переназначила. Невилл им стал. А напарницей его согласилась быть Фэй Данбар. И нормально они справились. А когда Рончик попробовал, было, не послушаться Невилла, то тот его так отделал, что он в больничном крыле оказался. Потому как забыл, видимо, что Невилл-то тоже в министерстве с ними побывал. И справился там получше Рона.

И, в этот раз, без обязательного визита Малфоя обошлось. Тот, по слухам, из своего купе не показывался даже. Что, впрочем, понятно было. Ведь свою коронную фразу: «Когда мой отец узнает» говорить ему как-то не с руки стало. Потому как в Азкабане Малфой-старший «прохлаждался». Да и события в Малфой-маноре, видимо, заставили его осознать что кровь его такая же красная. И куча денег в сейфе от её пролития совсем не защитит когда до дела дойдёт.

Так этот учебный год и начался. А дальше Гарри вновь продемонстрировал Альбусу своё умение «считать до пяти». Когда Дамблдор намекнул, что не худо бы Слагхорна в оборот взять и воспоминание у него «выцыганить». Горацио всё-таки в школу вернулся и зельеварение вновь стал преподавать. А Снэйпа в этом году ЗОТИ преподавать назначили.

В общем не стал Гарри ждать, а напросился к Слагхорну в гости. И там, вновь задав парочку правильных вопросов выудил у того воспоминание. Просмотрев которое, вместе с Дамбиком, Гарри не узнал ничего нового. Разве что, понял он чем могут быть ещё два хоркрукса.

Оказалось что чашей Хаффлпафф и диадемой Рейвенкло. Которая, кстати, нашлась довольно быстро. Достаточно было поговорить с Луной Лавгуд и пройти вместе с ней в гостиную их факультета. А там у них статуя Ровены стояла, изображенная как раз с диадемой на голове. И вспомнил Гарри где он её видел. Прямо здесь в школе. Так что в скорости хоркрукс всего один остался. Место расположение которого, после мозгового штурма, определили как банк Гринготтс.

Вот и отправился Гарри в Хогсмид как только выходной выдался, а там по камину перешёл на Диагон Аллею и заявился в Гринготтс. Где и напросился на встречу с Рагноком, директором банка. Пришлось правда, сначала небольшой шантаж применить, когда гоблины глупые вопросы задавать начали. Типа, а кто ты такой чтобы Рагнок с тобой встречаться захотел. Вот Гарри и пригрозил им потерей репутации. Точнее их банку. В общем, если не вдаваться в подробности, то встреча состоялась. И закончилась к обоюдному согласию. Гоблинам досталось содержимое хранилища Беллатрикс Лестрендж, в котором как оказалась чаша и находилась. А сама чаша Гарри. Которую он прямо у дверей хранилища, в присутствии Рагнока, и уничтожил.

Вот и не осталось у Волдика якорей. И всё что оставалось, так это остаток его душонки найти и спалить её нафиг Адским пламенем. Или ядом василиска на него побрызгать. Ну, или ещё что-нибудь придумать.

В общем, если снова забежать вперёд, шестой курс в целом без приключений прошёл.

Единственное приключение, в которое Дамби хотел Гарри втянуть должно было произойти в пещере с инферналами, о которой в своё время Кричер рассказал. Вот только Гарри туда и сам не отправился и Дамби отговорил. Ну и «расколол» его, заодно почему у него рука такая. А после этого просветил, наконец, старичка, что хоркруксов больше нет.

— То есть как? — удивился Дамблдор.

— А вот так, — ответил Гарри и пояснил. — Дневник уничтожен мною, на втором курсе. Вами уничтожен перстень. Затем, опять же мною, поочерёдно, все остальные. Змеюка Волдеморта в Малфой-маноре, диадема Рейвенкло здесь в Хогвартсе и чаша Хаффлпафф в Гринготтсе. А вот седьмой уничтожать не пришлось. Он сам собой разрядился. Это я себя имею в виду. А, произошло же это как раз в тот самый момент когда я в арку сиганул. Таким образом, остаётся только основа его душонки, которая где-то, вроде бы, в Албанских лесах обитает.

— Так значит Малфой-манор, это всё-таки твоя работа, Гарри? — спросил огорчённо Дамблдор.

— Разумеется, моя, — согласился Гарри. — Должен же был кто-то магическую Британию от всякой сволочи слегка очистить. Раз уж у вас на это ни сил, ни желания не хватило, то пришлось мне самому этим заняться. Благо опыт у меня к тому времени появился. Кстати, Альбус, у меня тут к вам предложение появилось.

— Какое?

— А вот, — Гарри поставил на стол старинную масляную лампу, изготовленную где-то в арабских странах. — Знаете что это? Это одна из ламп к которым маги джиннов «привязывали» делая их рабами этих самых ламп. Только переделанная. И к ней, теперь можно душу Волдика привязать. Но, это только один из способов. А вообще, Альбус давайте мы с вами в Албанию смотаемся, а там на месте уже и определимся.

— А вообще, Альбус давайте мы с вами в Албанию смотаемся, а там на месте уже и определимся, — предложил Гарри Дамблдору. — Вам ведь, я так понимаю, недолго осталось. Ну, так и поедем, отыщем остаток души Волдика и отправим его в «следующее большое путешествие». Вы заодно и некоторые «ошибки старого человека» исправите. А я вам, пока мы путешествовать будем, поведаю о том где я побывал после того как в Арку занырнул.

В общем, отправились они в Албанию. Правда Гарри подумал, подумал да и вынудил Альбуса магический договор заключить. О непричинении друг другу вреда во время путешествия и нераспространении информации которой они в этот период поделятся.

— Всё-таки не доверяешь ты мне, Гарри, — огорчился Альбус прямо перед этим.

— Так ведь доверие, оно, как и репутация. Потерять — раз плюнуть, а вот восстановить очень трудно. Порой… невозможно, — пояснил ему Гарри.

Ну, и уточнил Гарри насчёт пророчества. Оказалось, что известен Альбусу его полный текст. А когда его и Гарри услышал, то обрадовался:

— Слава богу! Очень хорошо что не нужно мне непременно в жертву себя приносить. И, полностью на удалении его души с нашего плана существования сосредоточиться можно.

Чем он и занялся. А Гермиону с родителями за границу отправил, в отпуск. И не просто в отпуск, а за братиком или сестричкой для Гермионы. Ну, и рыжих чтобы в соблазн опять не вводить, и на них ещё не отвлекаться.

С ними, кстати, у них эдакий временный паритет установился. Несмотря на то, что дружбы прежней уже не было. Просто, Гарри с Гермионой решили сделать вид, что они ни о чём не догадываются. Ну, насчёт опаивания зельями. А за это время приготовить им «ловчую яму». В которую рыжие возьмут да и сунутся. Не смогут не сунуться, потому что, насколько понял Гарри, если Молли что-то в голову втемяшится, то остановить её только Авадой можно будет. А раз она спит и видит Гермиону замужем за Рончиком, то значит с рыжими им пересечься ещё придётся. И сделать это будет лучше всего во всеоружии.

Кстати, за время учёбы рыжие пару попыток подлить зелья всё-таки предприняли. Но, безуспешно, разумеется. А всё потому что Гермиону стали поить эликсирами изготовленными по иномировым рецептам. Самого-то Гарри ещё Алхимик поить начал, когда он в замок Предвестника попал. Повышали эти эликсиры и иммунитет против разных ядов, и вампирское ментальное воздействие тоже преодолевать помогали. Легче оно после приёмов эликсиров переносилось и сбрасывалось гораздо быстрее. В общем, эти самые эликсиры помогали организм немного перестроить и заполучить определённую защиту. Так что, обломались рыжие.

Ну, и ещё, перед тем как отправится на поиски Волдиковской души, Гарри вытряс таки из Альбуса сведения почему же её именно туда, в Албанские леса, как магнитом притягивает. Оказалось, что там имеется рунный круг, сооружённый в незапамятные времена, как бы ещё не до основания Хогвартса. Кто его соорудил и зачем было непонятно, но вот души он к себе притягивал. То есть, душа, после гибели физического тела туда устремлялась, чтобы затем она могла предпринять ещё одну попытку и в тело новое подселиться, и попробовать свои замыслы всё-таки в жизнь воплотить. Вот только начинать опять с нуля нужно было. Как говорится, голым, босым, и с урезанными способностями.

Ну, и условие определённое имелось, конечно. Не всякую душу туда притягивало, а только того мага, который успел себе хоркруксов «наклепать». Хотя бы один. В противном случае душа его сразу же за Грань уходила.

А на вопрос Гарри, почему Альбус, зная об этом, ничего не предпринял, тот пояснил, что, дескать, узнал он об этом совсем недавно. В общем, «отмазался». Впрочем, не стал Гарри уточнять действительно ли Альбус только недавно об этом узнал или давно у него эти сведения имелись. Сейчас это уже неважно было. Не интересовали его причины которыми Альбус руководствовался. Проблему решать нужно было.

Кстати, возник вот такой вопрос. Тела-то сейчас у Волдика нет, а душонка его искалеченная жива. И удастся ли её из этого рунного круга выманить, если она туда спрячется? Ну, если её вспугнуть. Есть и пить-то ей не нужно. Нет, можно было, наверное, этот рунный круг и разрушить, но… неизвестно, что при этом произойти могло бы. А вдруг… какой-нибудь портал в преисподнюю открылся бы?

Подумали об этом Гарри с Гермионой и решили не рисковать, а ловить Волдика на живца. А в качестве оного использовать бывшую заместительницу Фаджа, «любезную» Долорес, которая только недавно свой визит к кентаврам завершила и жила сейчас затворницей. Так что, её исчезновение и не обеспокоит никого.

В общем, умыкнул её Гарри вместе с домовиками и поселил, временно, в подвале дома Блэков. А чтобы проблем лишних не было они её Напитком живой смерти напоили. И, на тот случай если у Волдика ума хватило ещё один хоркрукс заделать то всё-таки ловушку для душ использовать.

Так что, подготовился Гарри к путешествию и отправились они с Альбусом в Албанию. А чтобы наверняка знать куда идти, они Воскрешающий камень использовали и души Квиррелла и Петтигрю призвали. Ну, чтобы расспросить их о маршруте. А те и запираться не стали. Да и не смогли бы.

Двигаться они решили своим ходом. Так, чтобы времени на разговоры побольше оставалось. Альбус, кстати, интереснейшим собеседником оказался. Много о чём поведал. Например, почему он так… «фраернулся». Из-за чего сейчас он от проклятия умирает потихоньку. Этот вопрос ему Гарри одним из первых задал.

— Скажите Альбус, — поинтересовался он, как бы невзначай, — а как так получилось-то? У вас же феникс в фамилиарах.

— А-а-а, — отмахнулся Альбус, — ещё одна ошибка старого, даже не человека, а лиса. Сам себя перехитрил. Бессмертным себя почувствовал и сунулся в хижину Гонтов в тот самый момент когда Фоукс сгорел в очередной раз. К тому же, Гарри, слёзы феникса хоть и являются лекарством почти универсальным и сильнодействующим, но есть нюанс. Поплакать на рану должен сам феникс и только в течение пяти минут после её получения.

— Понятно, — сказал тогда Гарри, — но, вот у меня ещё какой вопрос имеется. А Философский камень-то вы в школе настоявший прятали?

На что Альбус просто фыркнул, и сообщил:

— На самом деле, Гарри, я даже не знаю как он выглядит. Не видел я его ни разу. Так что, является ли камень действительно камнем, а не каким-нибудь эликсиром или металлом неизвестно никому. Кроме самого Фламеля. А мою с ним совместную работу, если быть до конца честным, можно охарактеризовать несколькими словами: принеси, подай, не мешай, пошёл… э-э-э… в общем, иди отсюда мальчик.

Вот об этом и ещё о многом другом поведал Дамблдор. А Гарри ему про свои приключения в другом мире рассказывал. Так, неспешно, общаясь по дороге как парочка старых приятелей, добрались они до нужного места и определили, что душа Волдика на месте. После чего Гарри повёл себя немного не по-джентльменски. Нет, вред-то он Альбусу причинять не стал, конечно. Просто усыпил старичка, подлив ему Напиток сна без сновидений.

Кстати, задумывался Гарри потом над тем, почему ему это удалось, так легко. И пришёл к выводам. Нескольким. Во-первых, как уже сказал сам Альбус, зазвездился он. Во-вторых, он мог всё ещё считать Гарри немного недалёким и доверчивым. Ну, по привычке. И, в-третьих, он мог просто рукой на всё махнуть потому что недолго ему осталось. Вот и решил не заморачиваться. Впрочем, какой из этих выводов был правильным значения особого для Гарри не имело. Получилось и ладно.

А дальше дело техники было. Вызвал он домовиков, те Долорес притащили и влили в неё нужные зелья, чтобы в порядок привести. А затем Гарри её Конфундусом приголубил и к рунному кругу направил с задачей душу Волдика в себя впустить. И как только Долорес душу Волдика в себя впустила и стала одержимой, её обездвижили и подальше от круга переместили. У границ которого несколько ловушек разместили. После чего Гарри отправил Амбридж в «следующее большое путешествие». И к счастью, именно туда они и отправились. Души и Волдика, и «любезной» Долорес. Затем тело Амбридж уничтожили и Дамблдора разбудили.

— Всё, Альбус, вопрос закрыт. На сей раз окончательно, — сообщил ему Гарри.

— Но, усыплять-то меня было зачем? — возмутился тот.

— А чтобы у нас с вами разногласий не возникло, — пояснил Гарри. — Вам бы, наверняка мои методы не понравились и вы бы начали говорить что-то, типа, что, мол, вы мне не можете этого позволить. Вы ведь, в своё время, даже Гриндевальда не «завалили». А так, проблема решена. И, простите за некоторый цинизм, но теперь вы можете спокойно дожить оставшееся вам время. А если не знаете что делать, то… мемуары какие-нибудь напишите, что ли. Дела к передаче подготовьте. Ведь наверняка же у нас в следующем году, в школе, новый директор будет.

— Ну да, ну да, — покивал Альбус. — Но всё же, Гарри…

— Поверьте, Альбус, лучше нам с вами в подробности не вдаваться. И давайте уже домой отправимся. Как раз для этого у нас и портключ имеется. Да и вещи у меня все собраны, и зелье вам опять принимать пора.

Зелья, кстати, Альбусу Снэйп варил. Слагхорну это как-то по барабану было. Нет, мог бы и он, конечно, но не за просто так. А вот Снэйп вынужден был, потому что был у Дамблдора, скорее всего, компромат на него. И были там ещё какие-то хитрые условия, из-за которых зелье только в течение трёх дней принимать можно было и Снэйп его с домовиком присылал. Вот оно и получилось, что Дамблдору срок приёма зелья подошёл. Так что, пора им было в обратную дорогу отправляться.

Что они и сделали. На сей раз воспользовавшись портключом, который доставил их прямо в Лондон, в Министерство магии, где они и распрощались. Гарри вернулся на Гриммо, сообщил Гермионе по Сквозному зеркалу об успешном завершении задуманного, пожелал хорошо провести заключительные дни отпуска и… задумался.

Вспомнилось ему, оброненная как-то вскользь его тёткой Петунией фраза. Упомянула она вроде бы один раз Снэйпа. Причём, очень неодобрительно она его упомянула. Вот и решил Гарри наведаться в гости, «прижать» тётушку и «вытрясти» из неё, а тот ли это самый Снэйп, который Северус. Их зельевар.

Потому что со сменой рода деятельности сволочизм его так никуда и не девался. И самого Гарри, он как выделял из всех прочих, так и продолжил это дело. В радость ему почему-то было, своё превосходство на Поттером продемонстрировать. Но, вот, почему? Этого никто толком не знал. Нет, что-то там говорил такое Сириус, что вроде вражда у них с Джеймсом, Гарриным отцом, ещё со школьных времён началась, но подумалось Гарри, что причина не только в этом. Ну, и решил у тётки уточнить. Вдруг, тот Снэйп, о котором она упоминала окажется тем самым.

Так что, не откладывая дело в «долгий ящик» наведался Гарри на следующий день в гости и выяснил, что Снэйп оказался именно тем… Снэйпом. И если посмотреть на происходившее давно непредвзято, то получалось, что это именно он вбил между сёстрами «клин». Ещё когда они в Коукворте жили.

А потом, когда Лили, мама Гарри, отправилась в Хогвартс и пропасть между ними ещё больше выросла. В общем, насколько понял Гарри, все виноваты были в том, что сёстры так и не помирились. Не только тётка его. Мама его тоже, как выяснилось, не была ангелом во плоти. Человеком она была. Со своими плюсами и минусами, как впрочем и все остальные.

Вот и поспособствовало всё это тому, что Гарри обрекли на десять тяжёлых, тёмных и полных лишений лет. Отыгрывалась на нём тётка, что совсем её не «красило».

Но, началось всё именно со Снэйпа. И выходило, судя по всему, что он и в детстве тем ещё… засранцем был. А с возрастом некоторые, если не все, негативные черты его характера только усилились.

— Н-да, — рассуждал Гарри после разговора с тёткой, — дал же мне господь-бог и родственничков, и друзей их детства. И что мне теперь делать? Нет, родственнички-то без ответки не останутся, конечно.

Впрочем, сообразил Поттер как поступить, чтобы, как говорится «отлились кошкам мышкины слёзки». И, начать он решил с дядюшки Вернона. Сделать так, чтобы тот в Уандсворт отправился. Это так тюрьма называлась. А для этого он решил натравить на него аудиторов. А то на какие, спрашивается, шиши кузена его таким количеством подарков задаривали? Сколько ему их тогда вручили-то? То ли тридцать шесть, то ли, даже, тридцать восемь. Гарри уже и не помнил сколько именно, но то, что больше тридцати пяти, было точно.

Да даже если и не найдут ничего, то всё равно, репутация семьи его родственничков будет либо утеряна, либо изрядно подпорчена. А там глядишь и Дадлик к папочке подтянется, если Вернона посадят конечно. Ну, а если даже дяд.шку и не посадят, то Дадлику с его приятелями точно туда тропинка протоптана. Впрочем, он, конечно, тогда после встречи с дементорами мог и за ум взялся, да и от компашки своей отколоться. Но всё равно. Безнаказанной семья его родственничков не останется.

— Но вот со Снэйпом-то делать чего? — размышлял Гарри, — Завалить идиота? Оно, конечно, можно, вот, только, степень наказания тяжести проступка соответствовать не будет. Она, смерть, для него избавлением может показаться. Так что, отправлюсь-ка я… в ДМП. Подброшу мадам Боунс идейку. Пусть проверит как эти ребята Пожирательские метки свои заполучили. И ещё пусть узнает, а когда это Снэйп успел Дамблдоровским шпионом стать, до того как в Пожиратели подался или попозже. И, уж если сочтут его виновным и в Азкабан определят, лет хотя бы на десять, то и хрен с ним. Пусть живёт.

Забегая вперёд, следует сказать, что посадили как дядю Вернона, так и Снэйпа. Одного в Уандсворт, как и рассчитывал Гарри, а второго — в Азкабан. И не на десять лет, а на все сорок. Видимо, когда «копнули поглубже», то много чего выяснилось, вот и… определили его. Как раз в тот самый момент, как Альбуса хоронили. А случилось это тридцать первого августа. В один и тот же день их арестовали. И Вернона, и Северуса. Снэйпа, кстати, тогда прямо пред началом похорон ребята из ДМП «приняли». Так что седьмой год в Гарри и Гермиона без него учились. А что дальше с его родственничками стало Гарри тоже больше и не интересовался. Смогли они «выплыть» после дядюшкиной посадки, значит — смогли, ну, а если не смогли и «ко дну пошли» то это их проблемы.

В общем, спокойно их с Гермионой последний год в Хогвартсе начался. Относительно конечно. И был таковым, до определённого момента.

А получилось так потому, что уговорила их Макгонагалл, ставшая после смерти Дамблдора следующим директором, принять на себя обязанности главных школьных старост. И это обстоятельство препятствовало их совместным посещениям Хогсмида. Официально, конечно. Просто, по правилам Хогвартса, один из старост во время посещения школьниками деревушки, должен был в школе оставаться. На какой-нибудь непредвиденный случай.

Каковой, собственно и произошёл. Только не в школе, а в Хогсмиде.

В этот раз очередь быть наблюдателем за дисциплиной в деревне Гермионе выпала, а Гарри в школе оставался. Чем и воспользовались рыжие. Непонятно только было почему они вообще на это решились. То ли звёзды накануне сошлись как им нужно было, то ли обстоятельства у них так сложились, что они больше ждать не могли. Это так и осталось неизвестно, до определённого момента. В общем, похитили они Гермиону и утащили её в Нору. Вот только не учли они кое-что.

Во-первых, на тот, момент она под покровительством семей и Блэков, и Поттеров давно уже пребывала. Во-вторых, вся её одежда была снабжена особыми сигнальными устройствами, работающих по иномировым принципам, так что если не знаешь, то и тревожный сигнал от них не заблокируешь. Ну, и в-третьих, страховали их, что Гермиону, что самого Гарри домовики. И Кричер, и Добби. Правда издали, потому и удалось рыжим похищение.

В общем, когда, даже не разозлившийся, а рассвирепевший Гарри ворвался в Нору, с мечом в руке, то в живых после его… визита не остался никто. Устроил им Гарри… расчленёнку. Всем кто там в это время находился. От Уизлевских тел отделялось всё. Руки, ноги, головы. Да и сами тела разрубались на несколько частей. Так что, и добро всем нанесли, и справедливость причинили. Включая Уизлевского упыря, который, почему-то, рядом с Артуром в тот момент на стуле сидел. И, как они потом поняли, был этот самый упырь, вовсе и не упырём. А какой-то… основной деталью или краеугольным камнем. Потому что как только Гарри его «грохнул» то рушиться Нора стала. Их домовики из-под обломков в последний момент «выдернуть» успели.

Рассуждая позже, с привлечением Кричера и Добби, Гарри с Гермионой, пришли к выводу, что упырь, скорее всего, был тем самым Уизли из-за которого их «Предателями крови» называть стали. И, фактически, продолжал выполнять роль главы семейства. Вот поэтому-то его приволокли с чердака, где он жил. Скорее всего, его присутствие и что-то вроде благословения было необходимым условием ритуала, которым Уизли Гермиону «захомутать» собирались.

Впрочем, неважно это после гибели их семейки стало. Да и неинтересно. А чтобы ни у кого много вопросов не возникало Гарри взял да и наколдовал заклинание Лавы, просто переплавившее между собой развалины Уизлевской Норы и превратившее то место где она находилась в большущее зеркало из вулканического стекла.

Вот, это-то событие и стало поводом для оставления Поттером и Грэйнджер магической Британии, да и мира в котором они жили тоже. Потому что, прилетело откуда совсем не ждали. А получилось как? Стали общественности известны события произошедшие в Норе. В подробностях. Потому что, если не вдаваться в детали, то захотелось испанской ветви Блэков тот капитал который у английской родни имелся в своё распоряжение захапать. Но, вот препятствие в лице Поттера появилось. А просто подойти к Гарри и поговорить им, видимо, религия не позволила. Самым смешным-то в этом деле было, что Гарри настаивать ни на чём не стал бы. Ему и Поттером быть достаточно было. Ну, что сделаешь, если одни люди других по себе обычно меряют?

В общем, закрутили они интригу. Для чего «в тёмную» использовали Уизли и подтолкнули их каким-то образом сделать то, что они сделали. А чтобы подробности заполучить они маггловские наработки использовали. Развешали в доме Уизли артефакты наблюдения, которые роль видеокамер исполнили, а носитель информации, на который запись производилась, где-то за пределами дома находился. Может даже в дупле одного из деревьев. Ну, тех что у Уизли в саду росли.

Так что арестовали Гарри прямо во время обеда и доставили в одну из камер Аврората. И не посмотрел никто, на то что Гарри в своём праве был. «Смазали» шестерёнки правосудия и закрутились они в «нужную» сторону. А затем и суд состоялся, дня через три. К счастью, нашлись среди охранников люди которые за долю малую готовы были заключённым незначительные услуги оказать. И, передали они Гарри записку от Гермионы в которой она его попросила ничему не удивляться. Потому что на суде она выступит в роли потерпевшей.

Вот, поэтому Гарри и не переживал когда Гермиона объявила его и исчадием ада, и кровавым маньяком, и даже врагом всего прогрессивного человечества. И ещё добавила, что Гарри её и запугивал, и принуждал чтобы она тем или иным образом действовала. Ну, и заявила в конце, что их мир не может больше на своём лице такую «заразу» терпеть. Поэтому Гарри нужно приговорить к путешествию через Арку смерти. И упросила, каким-то образом, позволить ей самой приговор в исполнение привести.

Но, прямо перед тем, как Гарри в Арку толкнуть Гермиона, неожиданно для всех, умудрилась снять с него антимагические кандалы, в которых приговорённых в Арку заталкивали. После чего Гарри позвал двух домовиков и шагнули они в Арку сами, добровольно. Все четверо, крепко за руки взявшись.

И на этом история Гарри Поттера могла бы закончиться, если бы не получилось у неё неожиданное продолжение. Которое выставило на посмешище перед всем магическим миром и испанских Блэков, и Английское Министерство магии. Потому что, когда испанские представители рода заявились в здешний Гринготтс и вошли в хранилища Блэков, а министерские работники в Поттеровские, то не нашли они в них ничего. «Вычищены» они были до последнего кната. Единственное, что находилось в каждом из них, так это вылепленное из глины изображение человеческой кисти. Сжатой в кулак, но с оттопыренным средним пальцем. И бирка на каждой такой… фигурке. На которых было написано одна и та же фраза:

— Не знаете что это? Спросите об этом у магглов.