Свет надежды (гет)

Надин никогда не носила мантии до этого момента, и теперь то и дело поправляла слишком широкие рукава, пока они с другими учениками покидали «Хогвартс-Экспресс». Поезд привез их на маленькую, неосвещенную платформу, которая выглядела довольно зловеще и неуютно — впечатление только усиливалось благодаря прохладному ветру, трепавшему подолы мантий. Ученики со старших курсов потянулись к выходу с платформы, и Надин услышала веселое: «Удачи в битве с троллем, братишка!», от которого Рон совсем сник.

— Тролль? — шепотом переспросила она у Рона, но тот не успел ответить.

— Первокурсники! Первокурсники, сюда! — раздался зычный голос, и темноту разогнал свет. Это был Хагрид — подняв руку с фонарем повыше, он окинул их взглядом. — Первокурсники, все тут?

— Мерлин, что за орясина? — услышала Надин чей-то голос и, обернувшись, заметила светловолосого мальчика с брезгливой миной на лице. — Могли бы кого и получше отправить…

— Все идем за мной… Так, секундочку. Чья жаба? — Хагрид наклонился и вскинул руку с жабой, и Невилл начал торопливо пробираться вперед:

— Это моя! Тревор!

— Держи крепче, а то уплывет, — посоветовал ему Хагрид. — Теперь все за мной, и смотрите под ноги!

Идти пришлось по узкой дорожке и в полной темноте. Фонарь, который держал Хагрид, не очень-то помогал разглядеть землю под ногами, и когда тропа пошла под уклон, Надин и Гермиона на всякий случай взялись за руки, чтобы не упасть — слишком непривычно было в длинных, развевающихся от каждого шага, мантиях, которые норовили обмотаться вокруг лодыжек.

Они оказались на берегу огромного озера, на противоположном краю которого возвышался замок, и у Надин перехватило дыхание. Ни один рассказ о Хогвартсе не мог передать самого главного — того, насколько волшебной оказалась эта школа. Свет в окнах отражался на поверхности озера, величественные башни четко выделялись на фоне усыпанного звездами неба… Хагрид обернулся к ним с улыбкой, сделав широкий жест рукой:

— Вот он, Хогвартс, наш любимый Хогвартс. Садитесь в лодки, по четыре человека, не больше… Все на месте? Никто не потерялся?

Надин с замиранием сердца забралась в лодку вместе с Гермионой, Невиллом, трепетно прижимавшим к груди недовольную жабу, и Роном — она не умела плавать, и от мысли, что от бездонной пучины ее отделяет только несколько сантиметров дерева, пусть и зачарованного, становилось совсем неуютно.

Чем ближе подплывали лодочки к замку, тем величественней он казался. Они причалили к подземной пристани — видимо, в Хогвартсе, как и в маггловских замках, тоже существовало немало тайных ходов и запасных выходов. Свет факелов разгонял тьму и освещал каменную лестницу, ведущую наверх.

Доведя их до огромных деревянных дверей, Хагрид гулко стукнул кулаком по створке, и та через пару мгновений неторопливо и торжественно отъехала в сторону. На пороге Хогвартса стояла высокая черноволосая женщина в изумрудной мантии. Надин услышала шепот Гермионы: «Это она, профессор МакГонагалл, которая превращается в кошку!»

— Благодарю, Хагрид, — кивнула профессор, окинув толпу первокурсников внимательным и строгим взглядом. — Следуйте за мной.

Надин искренне жалела, что у нее не сто глаз, потому что изнутри замок оказался еще более необычным: картины на стенах двигались! Люди, изображенные на холстах, негромко переговаривались, переходили из картины в картину, нарисованные деревья качались под порывами нарисованного ветра, а нарисованный кот сбросил нарисованную вазу на пол — правда, та не разбилась и уже через мгновение снова оказалась на столе… Профессор МакГонагалл завела всех первокурсников в небольшую комнатку и слегка прочистила горло, пресекая все восторженные и удивленные шепотки.

— Добро пожаловать в Хогвартс, школу чародейства и волшебства — произнесла она. — Ее основали четыре великих мага: Годрик Гриффиндор, Кандида Когтевран, Пенелопа Пуффендуй и Салазар Слизерин, в честь которых и названы четыре факультета. Каждый из них взрастил выдающихся магов: умных, отважных, трудолюбивых и амбициозных. Сейчас вас ждет распределение, и я советую отнестись к этой процедуре со всей серьезностью.

Профессор МакГонагалл снова окинула их строгим взглядом и, кивнув, вышла из комнатки, плотно притворив за собой дверь.

— Фред и Джордж клялись, что нас заставят сражаться с троллем, — прошептал Рон, и Гермиона фыркнула:

— Они тебя разыгрывают!

Правда, ее голосу недоставало толики убедительности. Надин поежилась, чувствуя холодок внутри. Сейчас она себя не чувствовала ни умной, ни отважной, ни амбициозной, ни трудолюбивой. Был бы факультет для тех, у кого начинает бурчать в животе от страха…

— В любом случае, я читала про Щитовые чары, — слегка дрогнувшим голосом добавила Гермиона. — И п-про левитирующие, н-но я никогда не пробовала…

Другие первокурсники либо не знали о битве с троллем, либо, как предполагала Надин, старшие братья Рона все-таки пошутили над ним.

— Я вот точно знаю, что попаду на Слизерин, — с апломбом произнес светловолосый мальчик, сложив руки на груди. Его слушатели: пара девочек и мальчишек, которых роднила печать легкой надменности на лицах, закивали. — Мои отец и мама, дедушки и бабушки учились на Слизерине, это лучший факультет для тех, у кого все в порядке с происхождением, и нет никаких маггловских родственников…

— Вот именно! — поддакнула курносая девочка, с презрением поглядывая по сторонам. — Я бы не хотела, чтобы эти магглорожденные вообще приходили в Хогвартс, моя мама считает, что от них только проблемы…

Гермиона побледнела от этих слов и резко отвернулась, и Надин слегка сжала ее локоть, пытаясь подбодрить. В комнатку вдруг влетела толпа привидений, и Невилл издал слабый писк, стиснув Тревора. Кто-то вскрикнул от страха и неожиданности, а светловолосый мальчик отшатнулся в сторону от привидения, перемазанного в крови, проплывшего совсем рядом с ним:

— Я призову Пивза к порядку, если понадобится…

— Дорогой Барон, вы обещали это и в прошлый раз! — возмутился его призрачный собеседник с пышным воротником, напоминавшим мельничный жернов, и осекся. — Ох, смотрите, первокурсники! Ждете отбора?

— Постарайтесь попасть на Пуффендуй! — весело воскликнул третий призрак, похожий на толстенького монаха. — Это мой любимый факультет!

— Летите отсюда, господа. Сейчас начнется отбор, — профессор МакГонагалл вернулась, и под ее взглядом призраки проворно просочились сквозь стены. — Следуйте за мной.

Следом за МакГонагалл они прошли в большой зал, и Надин, ахнув, сбилась с шага, задрав голову. Вместо потолка над длинными столами распростерлось ночное небо, а в воздухе парили сотни, если не тысячи, свечей. Гермиона что-то зашептала о чарах, про которые прочитала в книге, но сейчас Надин ее почти не слышала. Сердце от волнения колотилось где-то в горле, и вдруг яркой молнией пронеслась мысль: а ведь ее родители точно так же волновались в ожидании распределения. И мама, и папа ходили по этим коридорам, сидели за гриффиндорским столом, видели парящие свечи и волшебное небо. На секунду Надин показалось, что они рядом — совсем близко, только руку протяни, и она зажмурилась, выравнивая дыхание.

— Это — Распределяющая шляпа, — голос профессора МакГонагалл вернул ее к реальности, и Надин распахнула глаза, глядя на потрепанную и залатанную в нескольких местах остроконечную шляпу, лежащую на высоком табурете. — Именно она определит, на каком факультете вам предстоит учиться.

— Я придушу Фреда! — шепотом пообещал Рон, и Надин заметила рыжеволосых близнецов, сидевших за одним из столов. А Шляпа, тем временем, вдруг шевельнулась и… запела!

Когда Шляпа закончила петь, зал разразился аплодисментами, и профессор МакГонагалл вышла вперед, держа в руках длинный список. Те, чье имя она зачитывала, подходили к табурету и надевали на голову распределяющую Шляпу. С каждой секундой Надин волновалась все сильнее. А вдруг ее волшебных сил слишком мало для обучения в Хогвартсе? А вдруг что-то пойдет не так, и ей придется вернуться к Дурслям?!

— Грейнджер, Гермиона! — прочитала профессор МакГонагалл, и Гермиона почти выбежала к табурету. Шляпа недолго думала над тем, куда ее отправить:

— Гриффиндор!

Еще несколько имен, и еще… Невилл, смертельно бледный и дрожащий, чуть не упал, когда прозвучало его имя, и когда Шляпа отправила его на Гриффиндор, так быстро побежал к столу, что забыл снять ее с головы.

— Люпин, Надин.

В зале стало тихо. Надин на негнущихся ногах прошла к табурету, чувствуя взгляды всех учеников.

— Люпин?..

— Та самая?

— Это она?..

Торопливо натянув Шляпу, Надин вздрогнула, услышав тихий голос прямо у себя в голове: «Интересная задачка… В тебе отвага и ум, трудолюбие и амбиции. Но чего же в тебе больше? В каком из домов ты окажешься на своем месте?..»

— Где угодно, только, пожалуйста, не Слизерин, — попросила Надин едва шевеля губами.

«Не Слизерин? А ведь в тебе есть желание показать себя, есть… но, раз уж ты не хочешь, то…»

— Гриффиндор!

Надин стащила Шляпу с головы, оглядываясь по сторонам. За гриффиндорским столом уже скандировали: «С нами Люпин, с нами Люпин!», и Надин поспешила к радостно улыбавшимся Невиллу и Гермионе, пока за ее спиной к Распределяющей Шляпе вызвали Малфоя Драко — того самого светловолосого мальчика.

— Поздравляю! — Перси перегнулся через стол и пожал ей руку. — Надеюсь, с тобой наш факультет сможет выиграть кубок школы за этот год! На моих братьев-лоботрясов рассчитывать нечего…

Надин неловко улыбнулась, оборачиваясь к преподавательскому столу. Первым, конечно, она заметила Альбуса Дамблдора — он был точь-в-точь как на карточках от шоколадных лягушек: от длинных серебряных волос, которые будто светились сами собой, до очков-половинок, за которыми лучились теплом голубые глаза. Еще Надин узнала Хагрида (что было не трудно), и профессора Квиррела, который теперь щеголял в роскошном фиолетовом тюрбане. Квиррел что-то обсуждал с другим преподавателем — мрачным типом с крючковатым носом, черными сальными волосами и желтовато-бледной кожей. Рядом с Хагридом сидел старичок, напоминающий пирата — один глаз скрывала черная повязка, а вместо левой руки был деревянный протез, которым, однако, этот старичок орудовал с удивительным проворством. Сообразив, что невежливо так пристально пялиться на учителей, Надин быстро отвела взгляд.

А церемония отбора продолжалась: и Драко Малфоя, и ту курносую девочку — Пэнси Паркинсон, — отправили на Слизерин, а спустя еще несколько имен Рон Уизли, взволнованный и счастливый, плюхнулся за гриффиндорский стол рядом с Надин.

— Другого я и не ожидал, — важно произнес Перси, словно то, что его младшего брата отправили в Гриффиндор, было целиком и полностью его заслугой.

После церемонии настало время праздничного ужина — пустовавшие блюда сами собой наполнились едой, и всеобщее внимание переключилось на тарелки. Очень скоро Надин наелась до отвала, и теперь с рассеянным любопытством оглядывалась по сторонам. За преподавательским столом тоже шел пир, хотя, конечно, учителя были не настолько сосредоточены на еде, как ученики. Профессор Квиррел, явно не желая отвечать на какой-то вопрос своего мрачного соседа, отвернулся. Черноволосый преподаватель, словно почувствовав ее взгляд, посмотрел прямо на Надин, и шрам на ее лбу вспыхнул болью — настолько сильно, что она вскрикнула. Правда, ее возглас затерялся среди чужих — именно в этот момент явился призрак башни Гриффиндора, сэр Николас де Мимси, обладатель воротника, похожего на мельничный жернов, просочившись прямо сквозь стол. Только Невилл, сидевший рядом с ней, обеспокоенно обернулся:

— Ты чего?

— Голова заболела, — пробормотала Надин. Черноволосый уже не смотрел на нее, снова беседуя с профессором Квиррелом, и боль в шраме постепенно стихала. — А кто это, не знаешь? С профессором Квиррелом разговаривает?

Невилл пожал плечами, но один из близнецов Уизли ее вопрос услышал, и охотно пояснил, что это — профессор зельеварения, Северус Снейп, и добавил, что профессор Снейп, почему-то, на дух вон не переносит гриффиндорцев.

— Наверное, это потому, что на первом курсе кое-кто расплавил котел, в который бросил парочку навозных бомб, не так ли, Джордж? — поинтересовался Перси, и Джордж закатил глаза:

— Уймись, мамуля-Перси! Он и до нас ко всем гриффиндорцам придирался, даже к Биллу, а он был лучшим учеником школы!

Надин снова искоса глянула в сторону преподавательского стола — профессор Снейп словно сверлил ее взглядом, но шрам уже не болел.

Еда с тарелок пропала так же мгновенно, как и появилась, и директор Дамблдор величественно поднялся со своего места:

— Теперь, когда вы уже способны думать о чем-то кроме еды, я хочу сделать два важных объявления. Первое — профессор Кеттлберн настойчиво напоминает, что Запретный лес недаром назван запретным, и ученики имеют право посещать его только в присутствии преподавателей или нашего уважаемого лесника, Рубеуса Хагрида. В противном случае, как говорит профессор, вы можете недосчитаться руки, ноги или даже головы, не говоря уже о других немаловажных частях тела.

Одноглазый старичок активно закивал, постукивая по столу деревянными пальцами протеза. Надин невольно поежилась, и заметила одинаково умильно-виноватые улыбки на лицах Фреда и Джорджа Уизли.

— Наш школьный смотритель, мистер Аргус Филч, напоминает, что творить волшебство на переменах по-прежнему запрещено. Тренировки квиддичных команд начнутся через неделю, все желающие попробовать свои силы в этом славном спорте и отстаивать честь родного факультета могут записаться к мадам Хуч, но это не касается первокурсников. Так же, я хочу предупредить, что в этом году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью, — Дамблдор обвел Большой Зал неожиданно строгим, как у профессора МакГонагалл, взглядом, и Надин оглянулась на Перси.

— Он ведь пошутил, да? — робко предположила она, и Перси пожал плечами, выглядя крайне раздосадованным.

— Может быть. Обычно, профессор Дамблдор объясняет, почему нам что-то нельзя делать, но это звучит слишком странно. Мог бы хотя бы нам, старостам, рассказать.

— А теперь, полагаю, нашим первокурсникам пришло время отправиться спать. Но напоследок, я скажу несколько слов, — Дамблдор откашлялся, а затем, расплывшись в широкой улыбке, почти выкрикнул: — Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! А теперь, старосты — отведите первокурсников в их спальни.

Голова у Надин шла кругом. Директор Дамблдор был самым странным человеком, которого она когда-либо видела в своей жизни. Устав от всех впечатлений, она почти не обращала внимания на движущиеся лестницы — и это были не маггловские эскалаторы, едущие вверх или вниз, а действительно движущиеся, меняющиеся местами, переворачивающиеся или пропадающие лестницы. Перси пришлось почти пять минут упрашивать одну лестницу развернуться к их этажу. И даже явление Пивза, школьного полтергейста, оставило Надин почти равнодушной — по правде сказать, все-таки летающие в воздухе костыли, издающие заунывный вой, ее слегка проняли, но Перси быстро прогнал незваного гостя, предупредив, что не стоит связываться с Пивзом, если не хочешь попасть в беду.

Хогвартс был не просто школой магии, не просто древним замком. Хогвартс словно и сам был живым, и об этом стоило помнить.

Перси провел их в гостиную Гриффиндора через портрет Полной Дамы в розовом платье, назвав пароль, и показал, где проходы в спальни для девочек и мальчиков. Надин из последних сил переплела косу, а потом рухнула на удобную, восхитительно-мягкую кровать с красным балдахином. Голоса ее соседок — Парвати Патил, Лаванды Браун и Гермионы, сливались в один ровный шелест, словно шум деревьев в лесу, и очень скоро она провалилась в крепкий сон.