Вот и отдохнул (джен)

Ну, что? Обсудили мы сложившуюся обстановку. И пришли к выводу, что вновь в школе творится лютая хрень. Только полютее чем в прошлом году, пожалуй. Тогда-то под прицелом только один Поттер был, а теперь вообще все. Включая и нас. И, что самое плохое, делать никто ничего не будет. Как и в прошлом году, когда по школе одержимый разгуливал да ещё и ЗОТИ нам преподавал.

И то, что пока оцепенела только кошка, ни о чём не говорило. Точнее говорило, что нападению и ученики могут подвергнуться. Что, в дальнейшем, и произошло. Сначала оцепенел Колин Криви. Наш грифинндорский первокурсник, а потом ещё и вышеупомянутый Джастин Финч-Флетчли на пару с нашим факультетским привидением. Почти-Безголовым-Ником.

И опять никто пальцем о палец не ударил. Ну, я имею в виду из нашей школьной администрации. Разве что ввели комендантский час и на занятия нас стали преподаватели сопровождать. Да и то, не очень долго. А почему, при этом, какие-нибудь власти не оповестили? Потому что, как мне думается, сыграло свою роль то, что школа имела статус экстерриториальности и нейтральной территории. Но, это было оправдано тогда, во времена её основания. Если вспомнить историю, то всяких разных баронств, графств и даже королевств было навалом. И воевали все со всеми. Так вот, чтобы не переносить вражду из остального мира в школу, она стала экстерриториальной и был в ней установлен нейтралитет. И это было разумно. Для того времени.

Впрочем, в наше время директору школы тоже было выгодно такое положение. Дабы сор из избы не выносить. Или, чтобы при случае напомнить остальным, что мы тут сами с усами. И, разумеется, директор мог приказать своей властью остальным преподавателям не дёргаться. Потому как он здесь главный и всё у него под контролем. В общем, до определённого момента никто толком и не почесался.

А ещё, думается мне, сыграло свою роль происхождение и Колина, и Джастина. Были они магглорождёнными. Такими же как и мы с Гермионой магами в первом поколении. А магглами тут называли людей неспособных к магии. Нас ещё за глаза грязнокровками называли. И, соответственно, отношение, к таким как мы было как... к понаехавшим. Вот это-то и сыграло свою роль. Ведь окажись на их месте представитель кого-нибудь из старых семей, живущих в магмире с незапамятных времён, то тут бы хай до небес уже стоял. И никакая экстерриториальность не спасла бы. В общем, как всегда. Все равны, но одни равнее.

Нет, конечно, это не повлияло бы ни на смену администрации, ни на что-либо ещё. Разве что нервы бы потрепало и Дамблдора могли с должностей сместить, которые у него были. Ну, помимо директора школы. На этой-то должности он сидел очень крепко. Фиг сковырнёшь. Но хай знатный стоял бы.

А самое поганое, что нам, по сути и обратиться было не к кому. Нет, тут, конечно, в магмире, была и своя полиция, и своя прокуратура. Вот только нас, как «понаехавших» слушать никто не стал бы. И удрать из школы тоже было нельзя. Потому что контракт на обучение был так хитро составлен. И то, что мы его не подписывали своими руками, ничего не значило. Наши подписи появлялись на них автоматически, когда нас сюда доставляли. А почему наши, а не наших родителей? Так ведь от них требовалось только согласие на отправку их детей сюда, в школу. А дальше всё сами, сами. Тоже со старых времён так повелось. Раньше-то, во времена основателей, одиннадцатилетний ребёнок почти взрослым считался.

И как такое происходило? А дело так было. Поступающих доставляли в школу на лодках. По Чёрному озеру. И когда лодки подплывали к школе, то был там в одном месте тоннель из зарослей. Так вот, когда они в него вплывали, то руководитель переправы давал команду всем пригнуться. То есть, когда мы пригибались, то как бы кланялись. И, как раз, этот-то поклон и был активатором наших контрактов. А закрывались они, когда выпускники, тоже на лодках, уплывали из школы. Была такая традиция остановить лодки, в определённом месте, и помахать замку руками. Вот этот самый взмах, как раз контракт и закрывал.

Но, это — для тех кто в школе семь лет проучился. Была ещё возможность уйти после пятого курса получив на руки документ... ну... я бы, назвал его аттестатом о неполном среднем образовании. Только там была какая-то другая система его закрытия.

А пока мы вынуждены были надеяться только на себя. Потому что, Дамблдор всё сделает, чтобы слухи о монстре как можно дольше не распространялись.

И ещё, после того как поняли что по замку змеюка ползает, мы вот ещё о чём подумали. Ведь не сама же по себе она ползает. Что должен быть у неё... погонщик. Так наверное. Кто-то, кто её управляет. И если мы его вычислим, то можно будет его ликвидировать. Тем или иным способом. Но, только когда змеюка там будет. Ну, у себя, где она всё это время находилась. А самое главное, держаться подальше от Поттера. Потому что снова он был тем самым объектом, на котором было сосредоточено всё внимание.

Кстати, на что ещё хотелось бы обратить внимание. Ликвидировать того же Дамблдора, например, как Люциуса Малфоя не получилось бы. Ну, если бы выяснилось, например, что змеюкой он командует. Или кого-то из учителей. Потому что, с этой стороны он, как и другие профессора, были прикрыты своими учительскими контрактами. Вот такая была фигня. Ну, это если в подробности не вдаваться.

Так же, помимо того, чтобы озаботиться тем, как защититься от змеюки, мы ещё кое-чем озаботились. Для чего, первого сентября постарались завести более близкое знакомство с нашей школьной медсестрой, мадам Помфри. А то ведь запомнили мы речь нашего зельевара Снэйпа о мягкой силе жидкостей. Вот и ходили к ней на проверку каждую неделю. Потому что, не было никакой гарантии, что на нас какое-либо воздействие зельями не окажут. Из-за того, что Дамблдор, включил меня в свои расклады.

В общем, действовали мы по принципу, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Потому что, профессиональных спасателей в школе как-то не наблюдалось. А вообще, события в школе, в этом году так развивались.

Начался этот учебный год с феерического, по своему идиотизму, назначения Гилдероя Локхарта преподавателем по ЗОТИ. Который, по идее и должен был бы нас научить как поступать в разных, экстремальных и не очень, случаях. Ну, я имею в виду, как появление в школе какого-то монстра, например. Но, всё чему он мог нас научить, так это как красиво и модно одеваться, отбеливать зубы и завивать волосы на голове. И лично мне было непонятно, почему его считают выдающимся борцом с нечистью. Ведь книги-то его были обыкновенными художественными произведениями. А сама мысль о том, что подвиги описанные в его книгах совершил он сам была абсурдна.

Но, это было моё мнение. Совершенно несовпадающее с мнением большинства.

Дальше, был матч по квиддичу, во время которого Поттера чуть не пришибло взбесившимся бладжером. Но, повезло ему и он сломанной рукой отделался. А Локхарт продемонстрировал свою некомпетентность. Потому что, взял он, да и удалил сломанную кость из руки Поттера. Вообще. Напрочь. «Блеснул» так сказать на фоне «неучей». Знаток хренов.

А затем, в эту же ночь, произошло первое нападение на ученика. Которым, как я уже говорил, оказался Колин Криви. Он тогда попёрся на ночь глядя Поттера проведать, который в больничном крыле находился, ну и нарвался по дороге. Потом было первое и оно же последние занятие дуэльного клуба, а после этого нападение на Джастина.

И только после этого были приняты меры, со стороны здешнего министерства Магии. Потому, видимо, что слухи об открытии Тайной комнаты достигли какого-то максимума. И дальше игнорировать их было уже невозможно. Так что, сделало министерство вид, что оно отреагировало и арестовало... нашего школьного лесника Хагрида. Вот это был поворот.

Но, и не это было самым абсурдным в данной ситуации. А то, что арестовывать Хагрида явился лично Корнелиус Фадж. Так нашего министра магии звали. Вы когда-нибудь такое видели, чтобы министр лично кого-то арестовывал? Вот и мне до этого не довелось. Но, как оказалось, тут это вполне себе возможно. А Дамблдор, якобы, ничего сделать не смог, чтобы как-то это предотвратить. Они, видимо, с министром на компромисс пошли. По крайней мере именно такое предположение напрашивалось. А то как же, народ, дескать, волнуется и министерство должно показать что хоть что-то делается. И вместо того чтобы полноценное расследование провести они нашли стрелочника.

Хагрида же арестовали потому, что Тайная комната уже открывалась в сорок третьем году и он оказался как-то в этом замешан. Ну, или его тогда подставили. Такое тоже могло быть. Его, кстати, тогда тоже арестовывали.

В общем, он тогда в Хогвартсе учился и после этого случая его отчислили. Тогда ещё ученица погибла. А Поттер при этом присутствовал. Ну, при аресте лесника, конечно, а не при гибели ученицы. Он, как раз, вместе с Уизли, у него в гостях был. А пришли они к нему, чтобы уточнить, что это за существо может быть, которое жертв оцепеняет. Потому что непонятно было кто. У того же Ньюта Скамандера, например, в его учебнике по магозоологии не было о таких животных никаких сведений.

А в гости к леснику они отправились потому что, выяснили Поттер с Уизли, каким-то образом, что Хагрид может иметь на этот счёт информацию. Только узнать ничего не успели, но он перед уходом посоветовал им следовать за пауками.

В общем, лесник отправился под арест, а Поттер с Уизли в логово к паукам. Оказалось, что есть таковое не очень далеко от школы. Только Хагрид забыл об одном упомянуть. Что пауки оказались не просто пауками, а акромантулами. Природными хищниками, люди для которых такая же добыча, как и все остальные. Да и вырастали они, до размеров слона. В общем, не зря говориться, что везёт дуракам и пьяницам. Потому как сунулись они туда, к ним в логово, и только чудом спаслись потом.

Узнали мы об этом уже потом, сразу после их туда визита. Слишком уж вид у них был... растрёпанный. А мы хоть старались держаться от Поттера подальше, но руку на пульсе событий старались держать. Ну, чтобы самим не нарваться. Так что периодически имел Поттер с нами беседу, имел.

А потом наследник затихарился и до самой сессии о нём не было ничего слышно. И, как и в прошлом году, после последнего экзамена события понеслись вскачь и мне вновь пришлось... убивать. Мы тогда с Гермионой в библиотеку отправились, вроде как появилась у нас подсказка, что это может быть за змеюка. Ну, источник нам подсказали, где это посмотреть можно. А с нами, кстати, Пенни Клирвотер ещё оказалась. Староста Рейвенкло. По дороге она нам встретилась.

Вот только вынужден я был, в скорости, оставить их на время. Дало себя знать несовершенство человеческого организма. И пока я удовлетворял возникшие потребности прошло некоторое время. А когда я вернулся, то нашёл их. Гермиону и Пенни. Оцепеневшими.

Вы, конечно, спросите, как так-то? Почему Наследник напал практически посреди дня. Так ведь народа в замке почти не было. Почти все, кроме некоторых, вроде нас с Гермионой уже были на квиддичном матче. Делать всё равно было нечего вот они все туда заранее и отправились. Мы и сами должны были скоро к ним присоединиться, но... не судьба в тот день оказалось.

Да и вообще, в тот день всё, как говорится, один к одному шло. Мне, например, когда я девочек в больничное крыло потихонечку левитировал, Макгонагалл встретилась. И вы думаете она мне помогла? Да хрен там. На квиддичное поле она помчалась. Матч отменять.

И пока я левитировал девочек в больничное крыло, то пытался понять, а они-то здесь причём. Вообще-то мы с Гермионой, в перерывах между учёбой, чтобы мозги разгрузить, пытались понять почему нападению подверглись именно Колин и Джастин. Ну, помимо того, что оба были магами в первом поколении. И получалось, с огромной натяжкой, конечно, что оба вызвали Поттеровское неудовольствие.

Колин, например, тем, что был папарацци. И с фотоаппаратом он не расставался. А так как тот был у него старой модели, то был оборудован вспышкой. Вот и представьте, что вы себе идёте, никого не трогаете, думаете о чём-то о своём, а тут из-за угла выскакивает это... «чудо» и... щёлк тебе, щёлк. Вспышкой прямо в глаза. Особенно он любил Поттера подловить. Потому как фанател от него. Вот Гарри как-то и выразил ему своё неудовольствие. Ну, а Джастин, после занятия дуэльного клуба, стал о нём слухи распространять. Дескать тёмный маг он и вообще на него хотел змею натравить. Вот и пострадал.

И если принять данную версию, то было непонятно, девчонки-то здесь при чём? Они-то про Поттера и слова плохого не сказали. А потом до меня дошло. Ну, при чём они могут быть. Гермиона, скорее всего, просто оказалась не в то время, не в том месте. А целью была как раз Пенелопа. Потому что до этого они встречались со старостой нашим. Персивалем, мать его Молли, Уизелом. И только вчера он жаловался что она его послала. Конечно, я не был до конца уверен, но если это так, то получалось, что это мелкая Уизлиха змеюку натравливала. Не было у меня на уме другого кандидата. Слишком уж она была... незаметной какой-то. А такие люди, на которых никто не подумает, зачастую преступниками могут и оказаться. Квиррелла того же вспомните. Правда было не совсем понятно как именно она змеюкой командует, но с этим можно было и по ходу дела разобраться.

А почему именно она? Ведь тихонь-то таких много было. А потому что, нет-нет, да и смотрела она на Поттера с восторгом. Но, не просто с восторгом, а как фанатик на своё божество. А что делают фанатики, когда на их божество кто-то хулу́ возводить начинает? Они им своё неудовольствие, как словом высказывают, так и делом показывают. Вот поэтому она и была у меня под подозрением.

В общем, пока я доставил девочек в санчасть, пока помог мадам Помфри уложить их в кровати, время и прошло. А ещё, когда я сам укладывал Гермиону, не доверил я это мадам Помфри, то нашёл в её стиснутой ладони кусок пергамента, на который было архаичным тестом скопировано следующее:

— … из многих чудищ и монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также еще именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его — многие столетия. На свет он рождается из куриного яйца, жабой высиженного. Смерть же несёт путем диковинным, небывалым, ибо, кроме клыков ужасных и ядовитых, даден ему взгляд убийственный, так что ежели кто с ним очами встретится, тотчас примет кончину скорую и в муках великих. Особливо боятся Василиска пауки, сторонятся елико возможно, ибо он есть враг их смертельный; сам оный Василиск страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него…»

А под этими строками её рукой было выведено два слова «Трубы» и «Туалет». Ну, с трубами было понятно. Да и с туалетом тоже. Речь, разумеется, шла о том самом откуда всё в этом году началось. Которым давно никто не пользовался и, в котором же жило привидение Плаксы Миртл. Погибшей когда-то ученицы. Я когда это понял, то даже по лбу себя хлопнул. Ведь узнал же ещё когда Поттер про Хагрида рассказывал, что тогда ученица погибла. А Миртл была единственным в школе привидением ученицы. Впрочем, тогда меня это не слишком заинтересовало, так что немудрено было.

И ещё мне стало любопытно, а почему все жертвы василиска, если это был действительно он, живы остались. И понял я, что ни на кого из них змеюка прямо не смотрела. Взгляд её получался всегда от чего-то отражённым. Поэтому-то они все и живы остались. Но, тогда получалось, что сколько же дури-то в этой змеюке должно быть. Мне даже страшно стало на некоторое время. Но, только на некоторое. А потом я разозлился. Ведь если это мелкая Уизлиха, а в том, что это она, я почти не сомневался, то получается, что в своём небольшом возрасте она уже серийная маньячка.

Кстати, почему ещё я мелкую Уизлиху подозревал? А помните, как я сказал, что она, скорее всего, будущая миссис Поттер? Потому что, обхаживали Уизли Поттера со всех сторон и вылизывали во всех местах. Вот и получалось, что она его уже своим считала и защищала своё, как могла.

Так что, если это она, то её нужно остановить. Но, разозлился я не только поэтому, а из-за того что Гермиона могла погибнуть. А я ещё с Ратенны очень не любил когда, погибал кто-то находившийся под моей ответственностью. И я помчался в нашу гостиную.

Вот только не было её в гостиной. Более того, выяснилось, что в то время как я левитировал девочек в больничное крыло, на стене возле туалета появилась ещё одна надпись. Только в этот раз она гласила, что чьи-то там кости навек останутся в Тайной комнате. И этим кем-то оказалась Джинни Уизли.

— А Поттер с её братцем где? — спросил я у остальных.

Но и их, оказывается тоже в нашем общежитии не было. Куда-то они уже смылись. Ну, и я отправился на выход. Нет меня, конечно, попытались задержать, дескать гостиные покидать запретили. Но, сами понимаете, что это бесполезно было. Так что, помчался я в туалет Плаксы. Вы, конечно, можете спросить зачем я это сделал? Дескать, нерационально. Может так оно и есть, вот только не зря говорится, что если хочешь сделать хорошо, то сделай это сам. Так что, должен я был убедиться, лично, что мелкая Уизлиха действительно навек останется в Тайной комнате.

В общем, помчался я в туалет. Я там в первую очередь Поттера встретить планировал. Могли они с Уизли додуматься пару вопросов Плаксе Миртл задать насчёт входа в Тайную комнату. И сунуться туда потом вдвоём с Рончиком. Потому что открыть вход в Тайную комнату может только змееуст, которым Поттер оказался.

Вот так, или примерно так я рассуждал по дороге, но, вбежав туалет, я на мгновение остановился от удивления. Оказалось что эти двое... притащили с собой Локхарта. Нет, ну с одной стороны было логично. Прославленный боец с нечистью, все дела. Вот только я думал, что к концу года все уже должны были понять, что вся его слава дутая.

Так что, когда я туда добрался, то увидел Локхарта, находящегося под прицелом волшебных палочек двух второкусников. Стояли они у начала огромной трубы которая вела... куда-то.

— Я, право, не нахожу в этом… — сказал было Локхарт, но Уизли его подтолкнул, и тот полетел вниз.

После чего он сиганул за ним, а вслед за ним и Поттер. Ну, и я последовал за ними. Вот только я не стал туда «нырять». Зачем прыгать если мы маги? В общем, чтобы не рассказывать долго, мы с Гермионой упросили профессора Флитвика научить нас летать на книгах. Он, кстати, для этого книги Локхарта использовал. Так что, достал я из кармана блокнот. Увеличил его, замагичил как надо, наложил на себя Невидимость и отправился вслед за ними.

А спустившись вниз я обогнул компанию, движущуюся вперед и полетел дальше. Так, отлетая немного вперёд, я ожидал их подхода и двигался дальше.

Так мы добрались до змеиного выползка. Длина его была... ну не менее пятнадцати метров. Я, увидев его, даже застыл на некоторое время. Ведь если выползок таких размеров, то немудрено становилось, что даже отражённый взгляд змеюки так воздействовал на жертв. А пока я рассматривал выползок, позади меня началась какая-то возня, закончившаяся Локхартовским выкриком:

— Обливиэйт!

И между мной с Гарри и Роном с Локхартом образовался завал из камней, выпавших из потолка. Как потом выяснилось, наш преподаватель ухитрился отобрать у Рончика его палочку и колдануть. Только не учёл он, что палочка у того сломана. В общем, палочка взорвалась и нас с Поттером отрезало от Рончика с Гилдероем. И судя по их разговору, Локхарта самого приложило его же Обливиэйтом.

В общем, двинулись мы с Поттером дальше. Он, всё также пешком, а я на летающем блокноте. И добрались до стены на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головами, а вместо глаз у них блистали огромные изумруды. Гарри снова зашипел, вероятно давая команду на открытие и в стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны.

А затем мы оказались в огромном, тускло освещенном зале с множеством колонн. Которые были обвиты каменными змеями. Ну, и остановились мы. Чтобы вслушаться. Не затаился ли василиск где-нибудь в тёмном углу. Но, вроде всё было тихо. Да и Уизлиху мелкую я пока не увидел. Впрочем, вскоре она нашлась. Пролетев немного вперёд, за колоннами, у задней стены я увидел высоченную статую. Изображавшую мага, жившего, судя по его одежде, очень и очень давно. Так вот, между его босыми ступнями и обнаружилась девчонка.

— Джинни, — закричал Гарри, увидевший её. Он бросился к ней и упал рядом на колени. — Джинни! Только не умирай! Пожалуйста, не умирай!

При этом он схватил её за плечи и стал трясти, стараясь привести в чувство. А палочку... свою волшебную палочку... он взял да отбросил в сторону.

— Ты чего делаешь-то, идиот? — подумалось ещё мне. — Вы ж тут без своих палок как без рук.

И, как только мне это подумалось, чей-то тихий голос произнёс:

— Она не очнётся.