Кто ты, Ким Намджун? (джен)

* * *

Парни инстинктивно прикрылись руками, защищаясь от света и невообразимой картины перед ними. И все отреагировали по-разному.

Хосок вскрикнул и схватил Чонгука за рукав толстовки. Сам Чонгук был похож на ребенка, который пришел на ярмарку чудес. Он смотрел почти без страха, с открытым от удивления ртом, переполненный каким-то детским восторгом. Огромное горбатое нечто за спиной Намджуна переместилось в центр комнаты и выпрямилось во весь свой гигантский рост. Сейчас сила доставала макушкой до потолка. Она сияла голубоватым светом нестерпимо ярко, но все присутствующие не могли отвести от неё глаз. Очертания её напоминали человеческие, казалось, невообразимый гигант из другого измерения решил навестить своих друзей.

Чимин просто стоял с открытым ртом, уронив на пол телефон. Складывалось впечатление, что мысли покинули его окончательно и бесповоротно. Он всё ещё не мог уяснить истину, таким невероятным образом находящуюся перед самым его носом.

— Это же просто, это же... — даже слова не шли ему на ум.

Юнги внимательно рассматривал нечто (в голову пришло только это сравнение Хосока) и не знал, какое чувство вызывает визуализированная сила Намджуна. И страх, и уважение, удивление и неподдельный интерес. Он опустил глаза, и волосы по всему телу встали дыбом. Его охватило странное чувство неестественности и отторжения. От Намджуна ко всем мемберам в студии, кроме Тэ, тянулись с красноватым сиянием серебряного цвета цепи. Они начинались где-то в районе солнечного сплетения Намджуна и заканчивались под сердцем каждого из ребят. Юнги не сразу сообразил, что слышит своё учащенное дыхание. Он попытался унять волнение, и ему, как это ни странно в данной ситуации, удалось.

Тэхен стоял прямо перед огромным нечто и смотрел на него снизу вверх с вежливым интересом. И не сразу почувствовал, что от силы Намджуна исходит горячая волна. Он отступил на шаг и спросил:

— Почему мы ни разу её не чувствовали?

— Иногда чувствовали, но не понимали этого. А вообще, я отлично её контролирую. Для меня это не составляет особого труда. Вы знаете, разозлить меня по-настоящему крайне сложно и испугать тоже. Я только несколько раз за продление лет пятнадцать очень боялся. И в один из таких дней я поставил на вас защиту. Тогда я смертельно испугался. Мы все испугались.

— Когда, о чём ты? Что тогда произошло? Мы были в опасности? — спросил прозорливый Юнги и сел на диван рядом с Чонгуком и Хоби.

Намджун кивнул и потёр виски. Со всех сторон раздались крики удивления, когда Намджун схватил рукой восемь цепей, и они на миг засияли ещё ярче. И это сияние двигалось от их основания к ребятам. Оно на миг охватило всё пространство вокруг парней и заставило всех вновь вскрикнуть. Кого от страха, а кого-то от удивления и восхищения.

Это касалось всех, кроме Тэхена — он остался без защиты, и Намджун здорово переживал по этому поводу. Конечно, он поставил на Ви ментальный щит, но дополнительной жизни у него пока не было. Намджун надеялся, что в будущем выпадет возможность разжиться ею. Это будет ой как непросто с моральной точки зрения.

Сильная слабость накатила внезапно, и Намджун повалился в кресло. Закрыл глаза, чувствуя дрожь во всём теле: он слишком переволновался и использовал изрядное количество силы.

— Это выматывает, — еле слышно пожаловался он и пояснил для ребят: — Применять силу сразу к нескольким людям очень непросто. Это, пожалуй, второй раз в этой жизни, когда я так делаю.

— В этой... жизни? — с запинкой спросил Хосок. — Ты помнишь свои прошлые жизни?

Намджун неопределенно пожал плечами.

— И во всех жизнях ты обладал такими же способностями?

— Да. Это что-то вроде проклятия — помнить себя в прошлом.

— И ты помнишь свои прежние семьи, своих детей?

— Нет, я удалил многие воспоминания о своих прошлых жизнях, потому что слишком тяжело все это помнить.

Студия погрузилась в молчание, полное сопереживания, восхищения, тревоги, неопределенности и надежды на лучший исход для всех.

Чимин прибывал в полном раздрае. Теперь, когда он убедился в наличии невероятных способностей Намджуна, его одолевал страх за своего друга, который должен был рисковать один. Без помощи и поддержки. Вдруг он не справится и та чокнутая сволочь с севера уничтожит его? Превратит в дерево или землю? Воображение подсовывало жуткие картины с корчащимися от боли людьми, и Чимин схватился за голову. Ему хотелось спрятаться от правды, от страха, но как это сделать, если всё это в твоей голове?

— На Юнги и Чимина моё внушение действует менее эффективно, — Намджун наблюдал за парнями сквозь опущенные ресницы, — их разум сильнее, чем у остальных. Я не смог подавить вашу тревогу и страх, как бы мне хотелось. Хосок и Чонгук самые внушаемые, может, потому что доверчивые. Тэхеном тоже достаточно легко манипулировать.

— Что она хотела сделать с Тэхени? — осмелился спросить Хоби.

— Разорвать душу, судя по тому, что я увидел в памяти Ви. Ее способности — атака и уничтожение. Жуткая гнусь. Давно таких не встречал.

— Твои способности... ты просто родился таким? — Юнги почти успокоился и внимательно слушал Намджуна.

— Да.

— Если ты умер за Тэхена, значит ли это, что твоя дополнительная жизнь исчезла?

Тэхен задал очень щекотливый вопрос, которого Намджун не ожидал. Он поморщился прежде чем ответить.

— Надеюсь, мне хватит моих способностей.

— Почему у старушки нет запасной жизни?

— Не знаю, Тэ, но предполагаю, она просто не знает, как ее взять.

— Что значит взять? — опешил Чимин. — Одолжить у другого человека?

Намджун в смятении посмотрел на него, и все сразу догадались, что Чимин не далек от истины.

— Не хочу знать, как ты это проделываешь, — Пак поднял перед собой руки, желая отгородиться от правды.

— Я никого не убиваю ради этого, — Намджун сказал правду, но умолчал кое-какие детали. — Тэхен, возьми записи с камер видеонаблюдения. Хочу знать, как она выглядит.

Тэхен вернулся через пятнадцать минут в полном замешательстве. И от него за версту разило страхом.

— Хён, она даже не скрывала свою силу. Я думал, только я видел ее... Но на видео видна чёрная тень рядом с ней. И момент атаки на меня. Хорошо, что охранники подумали, что это монтаж. Но ты должен стереть их воспоминания об этом.

Он включил запись, которую ему скинули. Все сгрудились вокруг Тэхена и приготовились увидеть что-нибудь жуткое. Но то что сняла камера наблюдения оказалось намного страшнее любой фантазии...

Тэхен почти прикончил сигарету, когда на записи появилась старуха с длиннющими косами и клюкой в правой руке. Тэхен вежливо поклонился и что-то спросил. Вместо ответа старуха закрыла лицо ладонями и начала раскачиваться вперёд-назад, что-то бормоча себе под нос. Когда карга отняла руки от лица, прямо позади неё материализовалась ее сила в виде изуродованной тени. От нее к пальцам старухи тянулись едва заметные нити. Это было похоже на жуткую марионетку и кукловода. Старуха выбросила руку вперёд, и тень стремительно атаковала Тэхена.

Парни дружно охнули, когда их друг упал, казалось, замертво, и перестал шевелиться. А сила старухи размахнулась и готова была нанесите ещё один удар. Но рядом с Тэхеном появилась другая тень. Она слилась с ним, и на мгновение Тэхена охватило едва различимое сияние, тёмное и мрачное. Тень ударила по груди Тэ, и тут же была отброшена назад невидимой силой. Она сжалась, сгорбилась, похожая на убогое, изуродованное существо.

Старуха сложилась пополам как от ощутимого удара под дых, и мелко затряслась. То ли от бессилия, то ли от злобы. Она замахнулась клюкой на Тэхена, но откуда не возьмись появилась собака и принялась неистово тявкать и бросаться в её сторону. Старуха бы и собаку убила, но удар чужой силы ослабил её саму. Судя по записи, её ощутимо шатало из стороны в сторону.

Животное словно рехнулось, неистово лая и рыча на колдунью. Той пришлось ретироваться, чтобы избежать укусов и травм и залечить невидимые раны, нанесённые чужой силой.

Как только она скрылась из поля зрения, Тэхен потянулся и зевнул. Раскинув руки в стороны, он, судя по недоумению на его лице, очень удивился, наверное, не понял, почему лежит на холодном снегу. И вообще, почему уснул на улице?

— Спятить можно, — Юнги повернулся к Тэ и задрал вверх его водолазку, проверяя, не осталось ли следов от нападения старухи.

— Там нет ничего уже, и даже тёмный след на его ауре исчез. Его жизненная сила без каких-либо изменений.

Хоби и Чимин прибывали в шоке от увиденного. Но если первый стоял тихо, то второй грязно и витиевато ругался. А двое младших смотрели на лидера, ожидая, что он скажет.

— Когда такое происходит, понимаешь, что некоторые ценности можно пересмотреть, да? — начал Намджун. — Если ты не можешь доказать вину преступника, остаётся не так много способов его обезвредить. И все они не самые гуманные.

— Тэхену повезло, но другие люди беззащитны против неё. Все эти пропавшие дети, — Чонгук тяжело вздохнул, — они... Мне страшно представить, как им было больно. Мне так жаль. Безумно, безумно жаль их. И взрослых, конечно, тоже.

— Такого не должно происходить, — кивнул Юнги. — Я против всего этого дерьма вроде убийства. Но когда нет другого выхода, когда ты понимаешь, что такие твари существуют в реальной жизни... Не знаю, парни, как лучше поступить в данной ситуации. Мне страшно от своих собственных мыслей.

Они ещё долго обсуждали увиденное и услышанное сегодня в студии и разошлись ближе к полуночи. Намджун настоял, чтобы все ходили по крайне мере с парой охранников. Все, кроме него.

* * *

Намджун увидел её случайно в канун Рождества — двадцать четвертого декабря. Они с Чимином и Чонгуком решили прокатиться по магазинам, купить подарки к Новому году для семей и друзей. Намджун глянул в окно автомобиля и чуть не вскрикнул.

Старуха неторопливо вышагивала вдоль тротуара, глядя только себе под ноги и бормотала что-то себе под нос, жестикулируя руками, словно вела беседу с кем-то видимым только ей самой.

Чимин притормозил на светофоре, и Намджун тотчас покинул автомобиль, кинув на прощание:

— У меня срочное дело, езжайте без меня.

Парни даже не успели поинтересоваться, куда он направляется, а он уже смешался с толпой, насколько это было возможно с его ростом и в ботинках на толстой подошве.

Намджун искал ее взглядом и всё никак не мог найти. Ему пришлось изрядно побегать по улице, пока его особое зрение не зацепилось за едва различимый след от чужой силы. Намджун пошел по нему и вскоре стоял во дворе обшарпанного дома старой постройки, расположенного неподалеку от медицинского центра.

Старуха сидела на лавочке и кормила бездомного кота, но стоило пушистому едоку почувствовать силу Намджуна, он тут же оставил лакомство и принялся истово гладиться о его пальто. Старуха поначалу даже улыбалась, наблюдая за котом. Но по мере того, как ее взгляд поднимался от подола пальто к глазам Намджуна, улыбка медленно сползала с морщинистого лица. Она ощерилась, как дикая бешеная собака, сообразив, наконец, кто перед ней. И чувствовался в этой свирепости неподдельный страх. Намджун удивился, он-то думал, что она хочет этой встречи не меньше его, только по другой причине. Их взгляды встретились. Один сосредоточенный и почти спокойный. Второй же не имел ничего общего со взглядом нормального человека. Намджун с лёгкостью проник в её сознание, но разобраться в нагромождении бессмысленных мыслей и переплетённых между собой воспоминаний не смог. Да и был ли в этом смысл?

Он понял, что она действительно сумасшедшая, как он и предполагал. Теперь предстояло решить, что делать с этой безумной старой женщиной. Если сжечь разум, уничтожив личность и воспоминания, сила все равно останется при ней. И как она распорядиться ею, когда начнет вновь мыслить здраво? Не случится ли ещё что-нибудь ужасное? Уничтожить саму силу — не вариант. Он сам мог погибнуть в таком случае. Тогда что, устранить старушку? Намджун не чувствовал, что сможет так поступить. В других жизнях, в далёком прошлом — да, он делал это без зазрения совести. Но нынешний Намджун ни разу в жизни никого не убивал. Он брал жизненные силы умирающих, безнадежно больных людей для защиты родных и близких. Но убивать — нет. Не сможет и в этот раз. Но что же делать тогда?

Оставался один вариант — внушение. Почему он не подумал об этом сразу? Точно, она же не владеет ментальными техниками и, как уже понял Намджун, не умеет противостоять им. И даже если она сможет когда-нибудь вновь использовать свои способности, то не станет это делать, чтобы кому-то навредить.

Если внушить ей сейчас — это подействует лишь на время, потому что её личность и воспоминания при ней. Но если стереть память, а потом внушить, так сказать, нарисовать на абсолютно чистом листе, то внушение будет уже чем-то большим. Что-то вроде заводских настроек, основой её новой личности.

Все эти мысли со скоростью света просвистели в гениальной голове, а в следующее мгновение он уже уворачивался от удара чужой силы, изуродованной, но смертельно опасной. Вблизи Намджун чувствовал невероятную мощь этой сумасшедшей старухи. В отличии от самого Намджуна, его противница вообще не сдерживала силу, даже не пыталась. Один из ударов едва не пробил его ментальный щит. И он вдруг вспомнил, что жизнь-то у него одна. Точно, его дополнительная жизненная сила исчезла, когда старуха атаковала Тэхена, и Намджуну пришлось временно умереть за своего макнэ.

Старуха как будто прочитала его мысли. Мелко затряслась в беззвучном смехе и указала на него пальцем.

— А из защиты у тебя остался лишь ментальный щит? Значит, ты можешь сдохнуть. — И без перехода заговорила сама с собой, а затем опять с Намджуном. — Никогда не видела ничего подобного. Защита, которая дарует ещё одну жизнь?

Намджун решил, что хватит болтовни. Он поступил так же, как старуха перед ним: перестал сдерживать силу. Убрал цепи. Теперь его сила буквально стала с ним одним целым, распирала изнутри, вызывая нестерпимое желание использовать её. Что он и сделал. Ментальный удар такой мощи смял и без того слабый разум старухи. Воспоминания и ценности, которыми она руководствовалась многие годы, частично исчезли. Старуха схватилась за голову и оступилась, но Намджун не дал ей упасть, — подхватил возле самой земли. Она попыталась вырваться из его захвата и даже ударила клюкой по коленке, чуть не размозжила ее, но и это не спасло ее от последующей атаки менталиста.

Намджун сначала успокоил её и только потом мысленно ударил. Без ограничений по силе, без каких-либо цепей. Все воспоминания, знания и чувства вместе с ними сгорали без следа. Намджуна захватила круговерть чужих лиц и сцен из прошлого старухи. Жертвы, случайные прохожие, боль и страдание обрушились на него нескончаемым потоком. Но в её жизни он увидел и красоту любви, преданности, жертвенности. Увидел лица её детей и внуков, мужа, которого она когда-то любила, очень давно, боль от потери родных и уход в себя, желание сбежать от реальности с помощью силы, над которой она экспериментировала и которая в итоге изуродовала её саму.

В какое-то мгновение Намджун перестал видеть в её сознании даже крупицы мыслей и образов — всё исчезло, оставив чистый холст. Теперь он мог спокойно сосредоточиться и четко сформулировать то, что он хотел внушить. Правильные заводские настройки, так сказать. И это у него получилось.

Намджун вырвался из чужого разума с разрывающей головной болью. Так всегда случалось после "сжигания". Он поднялся с заснеженной дорожки и поднял старуху. Она безропотно встала там, где её поставили. Все ее знания и навыки прошлой жизни покинули её, и теперь она была что-то вроде новорожденного ребенка.

Когда за его спиной раздался голос, Намджун чуть не вмазал ментальным ударом, так неожиданно это случилось:

— И что ты теперь с ней будешь делать? — голос Чимин немного дрожал от волнения. Ещё бы, не каждый день увидишь, как твой хён силой удерживает старушку, а она орёт так, что уши закладывает. — Ей было больно?

— К-конечно, — Намджун тяжело дышал и держался рукой за дерево. — Даже мне было больно, а о ней и говорить нечего. Это... — он бессильно махнул рукой и прижался лбом к холодному стволу. — Зачем вы вообще за мной пошли?.. Её надо отвести в больницу. Скажем, что нашли её в таком состоянии.

Так они и поступили.

* * *

Этим же вечером Чимин сидел на скамейке возле жилого комплекса, в котором они с Намджуном жили, и ждал объяснения хена. Ему хотелось знать, что случилось с силой старухи.

— Она осталась при ней, но я дал старушке установку никогда не применять её. Так будет спокойнее.

— Ты смотрелся так дико, пока прижимал ее к земле и держал за горло и голову. Был похож на маньяка. Мы даже испугались с Чонгуком. — Чимин посмотрел в полные тоски глаза друга и вздохнул. — Почему ты испытывал такую боль? Когда ты повернулся к нам, у тебя лицо было... Как будто ты пережил десять лет горя и несчастий.

— Я чувствовал не только её физическую боль. Я проживал все ее чувства и воспоминания вместе с ней. И мне очень жаль её. Ведь она тоже человек, правда?

Они посидели в тишине, наблюдая в свете фонаря за неспешным танцем снежинок и прислушиваясь к звукам большого города. На душе царил покой и предвкушение праздника, даже несмотря на то, что произошло сегодня.

— Когда ты повернулся к нам сегодня... Почему твои глаза лишились зрачков? — Чимин наконец задал вопрос, который волновал его весь день.

— Такое бывает, когда сила переполняет меня изнутри. А в тот момент я впитал её всю в себя. Например, когда я умираю, такое тоже происходит.

— И как часто ты умирал? — с щемящей болью в сердце поинтересовался Чимин.

— В этой жизни — дважды.

— Откуда ты взял эти жизни? Дополнительные я имею в виду. У других людей?

— С чего ты взял? — напрягся Намджун.

— Это вроде как очевидно, — Чимин посмотрел на профиль друга. — По крайней мере, мы с ребятами так решили.

Намджун закрыл глаза и запрокинул голову назад; снежинки тихо опускались на лицо и приятно щекотали кожу, непроизвольно вызывая улыбку.

— Ты ответишь?

— В общем и целом вы угадали, — честно признался Намджун и услышал тяжёлый вздох Чимина. — Но я не убивал. Эти люди были обречены, умирали от смертельных болезней. Я немного облегчал им уход с их разрешения. Ты знаешь, когда люди при смерти, они начинают верить в высшие силы и всё такое прочее. — Намджун поднялся и направился к подъезду. — Я забираю их жизненную силу и усиливаю её своими способностями. Как бы это пояснить... Соединяю с вашими жизнями и разумом. — Он вздохнул и обернулся на Чимина, шедшего за ним по пятам. — Это слишком трудно для объяснения и понимания. Это нужно чувствовать, как я, например.

Намджун уставился в одну точку и долго о чем-то думал, стоя перед лифтом. Как подозревал Чимин, обо всем на свете, и даже больше. Он не представлял, как человек может взвалить на себя ответственность за жизни близких людей. Буквально защищать их жизни ценой своей.

— Кстати, у тебя сейчас одна жизнь?

— К чему ты это спросил? — Намджун вошёл в лифт, пристально посмотрел на Чимина и понимающе улыбнулся. — Боишься, я умру, если кто-то из вас окажется на волоске?

Чимин не разделял его веселого настроя, смотрел, не отрываясь, желая понять, что на самом деле чувствует Намджун. Но тот смотрел весело и прямо. У Чимина ком встал в глотке при воспоминании о том самом дне, самом страшном в его жизни...

— Мне было страшно, хён, так страшно, что мне больно вот здесь, — он приложил руку к левой стороне груди. — Я даже дышать не мог нормально. Никогда не забуду лицо Чонгука, — Чимин обнял Намджуна, прижимаясь щекой к его груди. Мех от воротника щекотал ему нос, но он прижался ещё сильнее, стараясь вложить в объятия не высказанные слова.

— Спасибо, Намджун, за всех нас, особенно за Тэхени. Если бы не ты...

Намджун, понимая, просто кивнул, потому что слова здесь были излишни.

— Юнги сказал, что твои способности очень тебе подходят. Сила разума — это как раз про тебя.