Тьма в твоих глазах (гет)

Лунный свет пробивался сквозь кроны Запретного леса, вычерчивая на земле причудливые узоры из света и тени. Драко шёл, не разбирая дороги, — ноги сами несли его туда, где, как он чувствовал, должна быть она.

Он нашёл Гермиону у древнего алтаря — каменного круга, поросшего мхом и увитого плющом. Она стояла в центре, окружённая вихрем тёмной энергии, словно королева в короне из мрака. Её волосы, прежде каштановые, теперь отливали антрацитом; глаза пылали багровым огнём.

— Остановись, — голос Драко прозвучал твёрже, чем он ожидал. — Ты не такая.

Гермиона медленно повернулась. Улыбка на её лице была чужой — холодной, расчётливой.

— Какая же я, по‑твоему? — её голос звучал глубже, с отголоском множества шёпотов. — Наивная отличница? Вечная спасительница?

— Та, кто всегда искала правду, — он шагнул ближе, несмотря на холод, сковывающий тело. — Та, кто верила в справедливость, а не в месть.

— Справедливость? — она рассмеялась, и смех эхом разнёсся между деревьями. — Посмотри, что стало с теми, кто верил в неё. Меня отвергли. Предали. А теперь… теперь я сама вершу справедливость.

Тени вокруг неё сгустились, принимая очертания фигур — призраков её обидчиков. Драко различил силуэты Гарри, Рона, Джинни…

— Это иллюзии, — он сделал ещё шаг, игнорируя леденящий ужас, поднимающийся по позвоночнику. — Они не стоят того, чтобы ты теряла себя.

— Не стоят? — Гермиона вскинула руку, и тени рванулись вперёд, обступая Драко со всех сторон. — А что стоит? Твоя жалость? Твое «сочувствие»?

— Любовь, — просто ответил он, не отводя взгляда. — Настоящая любовь не требует жертв. Она принимает.

На мгновение в её глазах мелькнуло что‑то человеческое. Тени заколебались.

— Ты не понимаешь… — прошептала она, и в этом шёпоте впервые прозвучала усталость. — Тьма шепчет. Она обещает силу. Обещает, что больше никто не сможет меня ранить.

— И что взамен? — он осторожно коснулся её руки. Кожа была ледяной. — Твою душу? Твоё сердце?

Она вздрогнула, но не отстранилась.

— А что мне осталось? Они забрали всё.

— У тебя есть ты, — он сжал её пальцы. — И у тебя есть я. Даже если ты меня прогонишь, я не перестану верить, что где‑то внутри ты всё ещё та Гермиона, которая плакала над сломанным пером в третьем классе.

Её губы дрогнули.

— Откуда ты знаешь про перо?

— Потому что я всегда замечал тебя, — он улыбнулся. — Даже когда ты думала, что я лишь насмехаюсь. Даже когда ты считала меня врагом.

Тишина. Только шелест листвы и далёкий крик ночной птицы.

— Я боюсь, — призналась она наконец. — Боюсь, что без тьмы я снова стану уязвимой.

— Быть уязвимым — не значит быть слабым, — он притянул её к себе. — Это значит быть живым.

Она прижалась к его плечу, и на мгновение — всего на мгновение — багровый огонь в её глазах погас.

— Что, если я не смогу остановиться? — прошептала она.

— Сможешь, — он поцеловал её в макушку. — Потому что ты сильнее, чем думаешь. И потому что я буду рядом.

Где‑то в глубине леса раздался протяжный вой. Тени взметнулись, пытаясь разорвать их объятия, но Драко лишь крепче сжал её руку.

— Смотри на меня, — сказал он. — Только на меня.

И когда она подняла взгляд, в нём уже не было тьмы — лишь страх, боль и робкая надежда.