Фоукс (джен)

Правда, сразу приступить к задуманному у них не получилось. Потому что на свадьбу прибыл Руфус Скримджер. Министр магии. И потребовал доставить ему на... э-э-э... аудиенцию некоторых магов.

— Мне необходимо поговорить с ними наедине, — сообщил он, обосновывая своё требование. — И, прежде всего, с мистером Гарри Поттером. А также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грэйнджер.

— С нами? — спросил удивленный Рон. — А мы-то вам зачем?

— Об этом я скажу вам в месте более уединённом, — ответил Скримджер и повернулся к миссис Уизли. — Найдётся здесь такое?

— Да, разумеется, — нервно ответила миссис Уизли. — Э-э-э… гостиная. Вы можете воспользоваться ею.

— Отведите нас туда, — распорядился Скримджер, обратившись к Рону.

Мистер и миссис Уизли обменялись встревоженными взглядами, а Гарри, Рон и Гермиона пошли к дому вместе с министром. И по дороге у Гарри появился вопрос.

— Интересно, — мелькнула у него мысль, — ему-то чего ещё нужно? Он что, опять меня за Министерство агитировать будет? Впрочем, чего гадать? Сам скажет. Да и не на ходу же разговор начинать. Ну, если это что-то важное.

Так что, все вместе, молча, пришли они в гостиную «Норы», прямо через неприбранную кухню. Кстати, в самом доме уже стемнело и, поэтому, Гарри, когда они вошли в старенькую, уютную гостиную, повёл палочкой в сторону масляных ламп. Скримджер опустился в продавленное кресло, которое обычно занимала миссис Уизли, предоставив Гарри, Рону и Гермионе тесниться бок о бок на софе. И как только они уселись, Скримджер сказал:

— У меня имеются вопросы ко всем троим, и, думаю, их лучше задавать с глазу на глаз. Я начну с Рональда, а вы двое, — он указал пальцем на Гарри и Гермиону, — можете подождать наверху.

— Никуда мы не пойдём, — ответил Гарри, и Гермиона с силой закивала. — Либо говорите со всеми нами, либо ни с кем.

Скримджер смерил его холодным, оценивающим взглядом. Так что, показалось Гарри, что министр прикидывает, стоит ли обострять разговор с самого начала.

— Ну хорошо, со всеми так со всеми, — после непродолжительного молчания, пожав плечами, сказал он и откашлялся. — Я прибыл сюда, как вам наверняка известно, в связи с завещанием Альбуса Дамблдора.

Гарри, Гермиона и Рон обменялись взглядами. Типа, какое ещё нахрен завещание.

— Похоже, вы удивлены! Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам кое-что? — уточнил у них Скримджер.

— Н-нам всем? — спросил заикнувшись в начале Рон. — И мне, и Гермионе тоже?

— Да, каждому из вас… — начал пояснять Скримджер.

Однако Гарри перебил его:

— Какого... Хм-м. Прошу прощения, но мне хотелось бы уточнить, а почему потребовалось столько времени, чтобы огласить завещание и отдать завещанное? Ведь Дамблдор погиб больше месяца назад.

— Разве это не очевидно? — спросила, в свою очередь, не дав Скримджеру ответить, Гермиона. — Понятно же, что Министерство проводило проверку того, что он нам оставил.

И, повернувшись к Скримджеру, она сказала сердитым голосом:

— Вы не имели на это никакого права!

— Прав у меня предостаточно, — отмахнулся от неё Скримджер. — Закон об оправданной конфискации наделяет министра властью конфисковать завещанное…

— Да ладно, министр. Мы с вами оба прекрасно знаем что этот закон принят для того, чтобы помешать чародеям передавать по наследству Тёмные артефакты, — сказала в ответ Гермиона, выделяя интонацией слово «Тёмные». — И, что министр, накладывая арест на собственность усопшего, должен иметь серьёзные, «непробиваемые» доказательства незаконности её передачи таких предметов по наследству. Которые невозможно оспорить. А вы, тут, хотите уверить нас, будто Дамблдор пытался передать нам нечто зловредное?

— Собираетесь делать карьеру в сфере обеспечения магического правопорядка, мисс Грэйнджер? — осведомился Скримджер.

— Нет, не собираюсь, — резко ответила Гермиона. — Да и не относится это к тому, что мы сейчас обсуждаем.

Услышав это, Рон, почему-то, засмеялся. Наверное, он нашёл забавным, как Гермиона разговаривает с министром. Скримджер скользнул по нему глазами и отвёл их в сторону, а Гарри спросил:

— Так почему вы всё-таки решили отдать нам завещанное? Не сумели придумать предлога, который позволял бы и дальше удерживать его?

— Да нет, — мгновенно откликнулась Гермиона, — просто прошёл тридцать один день. А удерживать какую-то вещь дольше, не имея доказательств её опасности, не может даже министр. Магией приложить может. Верно? — спросила она у Скримджера.

— Верно, — согласился он. — Но, речь сейчас не об этом. Вы могли бы сказать, что были близки с Дамблдором, Рональд? — спросил Скримджер у Уизли, меняя тему разговора.

Рона его вопрос озадачил.

— Э-э-э... — начал он отвечать. — Нет… разумеется… это Гарри всегда…

Но, Скримджер не стал ждать пока Рон соберётся с мыслями и выдаст чёткий ответ. И задал ещё один вопрос, озадачивая Рона ещё больше.

— Но, если вы не были близки с Дамблдором, чем вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своём завещании? Индивидуальных наследников там названо совсем немного. Наибольшая часть его собственности — библиотека, магические инструменты и иные личные принадлежности — оставлена Хогвартсу. Почему же он выделил вас, как вы полагаете?

— Я… не знаю, — промямлил Рон. — Я… когда я сказал, что мы не были близки… ну, подумал ещё, что он просто хорошо ко мне относился…

— Да какая разница как он к тебе относился, Рон? — не дал ему договорить Гарри. — Хорошо или плохо. И, если хорошо, то лучше или хуже чем ко мне, например? Тут вопрос в другом. Почему министр тянет время и ещё не огласил нам завещание, раз уж он для этого сюда прибыл.

На что Скримджер сунул руку под мантию и извлёк оттуда мешочек — размерами чуть больше того, который Хагрид подарил Гарри. И вынув из мешочка пергаментный свиток, он развернул его и начал читать вслух:

— Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора… да, вот здесь… Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне.

Скримджер достал из мешочка вещицу, которую Гарри уже случалось видеть. Она походила на серебряную зажигалку, однако могла одним щелчком высасывать из любого помещения весь свет и возвращать его обратно. Скримджер наклонился вперёд и протянул делюминатор Рону, а тот ошеломлённо взяв его, повертел в пальцах.

— Это очень ценная вещь, — сказал Скримджер, не сводя с Рона глаз. — Может быть, даже уникальная. И определённо сконструированная и сделанная самим Дамблдором. Почему он оставил вам такую редкость?

Рон в совершенном недоумении покачал головой.

— У Дамблдора были тысячи учеников, не меньше, — настаивал Скримджер. — И из всех них он упомянул в завещании только вас троих. Почему? И как вы намерены использовать делюминатор, мистер Уизли?

— Наверное, свет им буду гасить, — пробормотал Рон. — На что ещё он может сгодиться?

Повидимому, и у Скримджера идей на этот счет тоже не было. Несколько секунд он, прищурясь, вглядывался в Рона, а затем снова обратился к завещанию Дамблдора.

— Мисс Гермионе Джин Грэйнджер я оставляю свой экземпляр «Сказок барда Бидля» в надежде, что она найдёт их занимательными и поучительными.

На сей раз Скримджер извлёк из мешочка небольшую книжку, такую же древнюю, как некоторый фолианты из Блэковской билиотеке. А видно это было, по тому что её покрытый пятнами переплёт кое-где уже облупился. Гермиона молча приняла от Скримджера книжку, положила себе на колени и опустила на неё взгляд.

— Как вы думаете, мисс Грэйнджер, почему Дамблдор завещал вам эту книгу? — поинтересовался Скримджер.

— Он… он знал, что я люблю читать, — ответила Гермиона.

— Но почему именно эту?

— Я не знаю. Наверное, он думал, что она мне понравится.

— Вы когда либо обсуждали с Дамблдором шифры или иные средства передачи секретных сообщений? — вдруг спросил Скримджер.

— Нет, — ответила Гермиона, слегка раздражённо. — И если министерство за тридцать один день не смогло обнаружить в книге тайный шифр, сомневаюсь, что это удастся мне. Ещё ко мне вопросы есть?

Сидящий рядом Рон попробовал было приобнять Гермиону, чтобы успокоить, но она скинул его руку со своего плеча. А Скримджер снова уставился в завещание.

— Гарри Джеймсу Поттеру, — продолжил он, — я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством.

Скримджер вынул из мешочка крошечный, размером с грецкий орех, золотой шарик, с довольно вяло трепетавшими серебряными крыльями и передал его Гарри. После чего снова спросил:

— Почему Дамблдор оставил вам снитч?

— Ну, наверное, по причинам, которые вы только что озвучили, — ответил ему Гарри. — В противном случае, я понятия не имею.

— То есть вы полагаете, что это подарок чисто символический? — вновь уточнил Скримджер.

— Да откуда я знаю-то?! — начал злиться Гарри. — Я вам что, Дамблдор, что ли?! Да и вообще, вы с какой целью интересуетесь?

— Вопросы здесь задаю я, — сказал на это Скримджер и пододвинул своё кресло поближе к софе. И снова обратился к Гарри. — И вот что мне ещё интересно. Я узнал, что торт, испечённый на день вашего рождения, имеет форму снитча. Который, кстати, вы так и не попробовали. И Дамблдор тоже завещал вам снитч. Странное совпадение, не находите?

— Нахожу, — ответил ему Поттер. — Но только не то что мне торт в форме снитча приготовили. А то, что вы, якобы, не слышали о том, что я ловец гриффиндорской команды по квиддичу. И, что испечь для ловца торт в форме снитча, как говорится, сам Мерлин велел. Так что, нет тут ничего странного. Да и вообще, министр, скажите уже конкретно, чего вы узнать-то хотите, а то все эти намёки и недомолвки... Может вы нас в чём-то подозреваете?

И он уставился на Скримджера. Требовательно. А то стал его этот разговор как-то... напрягать, что ли?

— Он подозревает, что Дамблдор передал тебе какое-то скрытое послание, — пояснила Гермиона. — В снитче. Ведь всем известно, что эти мячи обладают телесной памятью.

— Чем? — удивлённо спросил Рон. А удивился он не только из-за того, что считал, что знания Гермионы о квиддиче близки к нулю. А ещё и из-за того что сам об этом не знал. Что его и удивило.

— Не тупи, Рон, — пояснил ему Гарри. — Ты что не знаешь как снитчи делают? В перчатках. Потому что снитч несёт на себе чары, благодаря которым он узнает первого притронувшегося к нему человека. Ну, на случай, если возникнут какие-то споры о том, кто его поймал. И этот снитч, — он поднял золотой шарик повыше, — помнит моё к нему прикосновение.

После чего снова обратился к Скримджеру. Продолжая держать снитч в руке.

— А вы, наверное, надеялись, что Дамблдор как-то вложил в него какое-то послание? Которое предназначено только мне. И что снитч прямо сейчас откроется и вы заставите меня его прочитать вам. Но, как видите, ваше предположение не оправдалось. Так что, если это всё...

Но, оказалось, что это ещё не всё.

— Не совсем, — ответил Скримджер. — Дамблдор оставил вам еще одну вещь, Поттер.

Видимо он думал, что Гарри тут же накинется на него с вопросами, но он всего лишь посмотрел на него. Вопросительно. Так что Скримджер сам продолжил.

— Меч Годрика Гриффиндора, — сказал он. И продолжил, увидев что Гарри всё так же вопросительно на него смотрит. И, всё так же молча.

— Но, к сожалению, — продолжая говорить сообщил Скримджер, — Дамблдор не имел права распоряжаться этим мечом. Меч Годрика Гриффиндора, это важная историческая реликвия и как таковая принадлежит…

— Ну, да, — перебил его ухмыльнувшийся Гарри. — Я вам посылку не отдам потому что у вас доку́ментов нету. Впрочем, если серьёзно, то Дамблдор действительно не имел права мне его завещать. Так что, тут я с вами согласен. Но, думается мне, министр, что вы и тут темните. Скорее всего он, как директор школы, просто дал мне «добро» попользоваться им. Определённое время. А потом вернуть его обратно.

— Но, — Скримджер, пристально вглядываясь в Гарри, почесал плохо выбритую щеку. — Почему именно вам?

— Ну, уж точно не для того чтобы я, вооружившись им устроил государственный переворот и власть захватил, — Гарри снова ухмыльнулся гладя на министра. — Хотя, если не для протокола, то меня так и подмывает взять его в руки и ткнуть им вас. Например в бок, ну, или... в живот.

Нет, воообще-то, Гарри хамить не собирался. И если бы министр не вынудил его к этому, своими настойчивыми и наглыми расспросами, то Гарри и не стал бы так с ним разговаривать. К тому же, надоела ему эта беседа. Вот он и решил её так побыстрее закончить. А сделать это лучше было разозлив Скримджера. Что ему и далось.

— Вы заходите слишком далеко! — закричал, вставая, таки разозлившийся из-за его последних слова Скримджер. — Не забывайте, что вы не в школе. И о том, что я не Дамблдор, который прощал вам наглость и неподчинение. Вы можете носить свой шрам, как корону, Поттер, однако не вам, семнадцатилетнему мальчишке, указывать мне, как я должен исполнять свою работу! Пора бы вам научиться проявлять уважение к людям!

— Так я их и уважаю, — спокойно ответил оставшийся сидеть Гарри. — Людей я имею в виду.

И неизвестно что дальше мог бы «выкинуть» разозлённый Скримджер, если бы в гостиную не влетели мистер и миссис Уизли. Он, кстати, даже палочку успел выхватить.

— Мы… нам показалось, что мы слышали… — начал мистер Уизли, явно встревожившийся, увидев стоящего министра с палочкой в руке.

— Разгорячённые голоса, — дополнила его миссис Уизли.

Скримджер спрятал палочку и, успокоившись, пояснил.

— Это… нет, ничего, — пророкотал министр. — Просто… меня огорчает позиция мистера Поттера. Видимо, он думаете, что министерство не желает того, чего желал Дамблдор.

— Да нет, министр. Тут дело в другом, — заметил Поттер. — Мне, в данном случае, просто не нравятся ваши методы. А что касается моего доверия и желания сотрудничать с вашей «конторой», то скажите спасибо Фаджу и Амбридж.

И он, в подтверждение своих слов, поднял вверх правый кулак и показал Скримджеру шрамы, слегка светившиеся и складывающиеся в слова: «Я не должен лгать». Лицо Скримджера окаменело. Не сказав больше ни слова, он повернулся и, прихрамывая, покинул гостиную. Миссис Уизли поспешила за ним. Гарри слышно было, как она остановилась у задней двери.

— Ну, вот и поговорили, — подвёл итог Гарри.