Стеклянное Сердце Хогвартса (джен)

Существо из стеклянных осколков двигалось плавно, будто каждое его движение проходило сквозь воду. Его тело мерцало, переливалось, и каждый осколок отражал свет так, что глаза начинали слезиться. Лицо было тем самым — размытым, но с пугающе знакомой улыбкой, как у человека, который слишком долго наблюдал из-за стеклянного барьера.

— Это страж, — прошептал Эйден. — Он должен удерживать части артефакта, пока хозяин не соберётся. Но… — он бросил тревожный взгляд на Аделину, — похоже, он решил, что это уже произошло.

Существо сделало шаг — плавный, будто скользящий. Пол под ним звенел, как натянутая струна.

Аделина почувствовала: осколки в её руках светятся всё ярче.

Пульсируют.

Отзываются на присутствие стража.

— Он реагирует на нас… — прошептала она.

— Нет. — Эйден отступил на полшага. — Он реагирует на тебя.

Страж поднял руку — на ней образовалось длинное, изогнутое лезвие из стеклянного света.

Роуэн резко толкнул Аделину в сторону.

— Беги!

Лезвие ударило в пол, и комната вздрогнула. Треснули стены, осыпались искры кристаллического света.

— Он не хочет убить нас! — сказала Аделина, поднявшись. — Он хочет… вернуть меня. В башню.

Страж остановился. Его голова наклонилась к ней, как будто он слушал.

И в этот момент в сознании Аделины прозвучал голос.

Чёткий. Близкий.

«Ты — связующее. Ты должна завершить начатое. Вернись. Мы ждали тебя…»

Аделина схватилась за голову — слова были слишком громкими, резкими, будто в мозг вбивали ноты древней музыки. Она ощущала в этих словах не зло, но намерение — тяжёлое, неизбежное, как судьба.

— Аделина! — Роуэн подбежал к ней. — Эйден, сделай что-нибудь!

Эйден не двигался. Он смотрел на неё так, будто видел не только её, но и что-то внутри неё.

— Внутри стража… — произнёс он наконец. — Там не чудовище. Там человек.

Аделина подняла глаза.

— Что?

Эйден сделал шаг вперёд.

— Тот, кто участвовал в «Аркания Кристаллис» три века назад. Тот, кто исчез. Он стал частью экспериментa. Стекло впитало его душу. Они срослись. Он — и есть артефакт.

Страж медленно повернул голову к Эйдену, и его улыбка стала шире — печальная, узнающая.

— Ты знаешь его, — прошептала Аделина.

Эйден не ответил сразу.

— Он был моим прапрадед… Прадедом. Его зовут Лиор. Я пытался найти источник голоса всю жизнь. Это он звал меня. Но когда башня выбрала тебя — я понял: ей нужен кто-то другой. Кто-то достаточно сильный, чтобы не сломаться под его памятью.

Аделина сжала осколки.

— Но почему я?

— Потому что ты — единственная, кто услышал его сердце, а не его силу.

Страж снова сделал шаг вперёд.

И Аделина поняла: убегать невозможно. Лиор — страж — пришёл за ней не как враг. Он пришёл завершить ритуал, который тянулся три века.

Она подняла осколки.

Они загорелись почти ослепительным светом.

Страж отозвался — его тело засверкало в такт, резонанс нарастал.

— Если я соединю их… что произойдёт? — спросила она.

— Он освободится, — сказал Эйден. — Но не в материальном теле.

— Тогда как? — Роуэн побледнел.

Эйден перевёл взгляд на стража — и тихо произнёс:

— Он станет частью тебя. Его память. Его сила. Его… привязка к миру.

Существо сделало последний шаг. Оно стояло прямо перед Аделиной.

Её сердце колотилось так сильно, будто готово было выскочить из груди.

— Аделина… — Роуэн схватил её за руку. — Не делай этого. Мы найдём другой способ. Любой.

Она взглянула на него — тёпло, тихо.

— Я не могу бросить того, кто столько лет просил о помощи.

Страж медленно поднял руки — и свет от его груди потянулся к осколкам, словно нити, стремящиеся вернуться в родную ткань.

Осколки задрожали, начали вращаться вокруг ладони Аделины, соединяясь, притягиваясь.

— Если станет слишком больно — отпусти! — крикнул Роуэн.

Но она знала: отпустить — страшнее, чем удержать.

И в следующую секунду — осколки слились.

Мир взорвался светом.

Это был не свет, а поток сознаний.

Память. Голоса. Чувства.

Она увидела Лиора — молодым, талантливым магом, поглощённым идеей создать стекло, которое способно хранить душу. Увидела ритуал, в котором что-то пошло не так, и его сущность была вырвана из тела и поглощена артефактом.

Увидела, как он веками ждал, теряя себя, теряя время… пока стеклянная башня не нашла в мире того, кто мог бы услышать его зов.

Её.

«Прости…» — тихо прошептал голос.

«Прости за всё, что сделал с тобой мой зов…»

— Я не злюсь, — прошептала Аделина сквозь слёзы. — Я пришла помочь.

И тогда свет начал угасать.

Страж медленно растворился — его тело превращалось в пыль из сияющих осколков, которые кружили вокруг Аделины, пока полностью не исчезли.

Осколки, соединённые в единый кристалл, мягко опустились ей на ладонь.

Он больше не пульсировал.

И в её голове теперь звучал только один голос — спокойный, тихий.

«Спасибо.»

Эйден подошёл ближе — бесконечно уставший, но с каким-то облегчением в глазах.

— Он свободен. Теперь он… внутри памяти мира. И в тебе — частично. Но это не опасно. Просто… связь.

Роуэн обнял Аделину так крепко, что она едва смогла вздохнуть.

— Я думал, что потеряю тебя.

И в его голосе впервые был страх без шуток.

Она улыбнулась ему сквозь слёзы:

— Я здесь.

Впереди ждали объяснения профессорам. Тайны. Новые сложности.

Но сейчас — только тишина подземелья, спокойная, как глубокий выдох.

Аделина смотрела на кристалл в руке.

Он был целым.

Но уже не опасным.

— Что теперь? — спросил Роуэн.

Эйден посмотрел в сторону лестницы наверх.

— Теперь башня заснёт. А вы… решите сами, рассказывать ли правду миру. Или позволить легенде остаться легендой.

Аделина закрыла кристалл в ладони.

И впервые за долгое время — тишина внутри неё была настоящей.