Высокое искусство кулинарии, зельеварения и уползания (джен)

— Всё-всё, не волнуйся, мама, — быстро сказал я. Ой, что-то мне всё это нравится меньше и меньше. И как в это разобраться?

И тут мою голову посетила совершенно бредовая мысль. А что, если это проделки отца Эйлин, который всё-таки тайно следил за судьбой дочери? Причём, «любящему» отцу и деду было совершенно не важно, что будет с проклятой дочерью. Его интересовал внук. И как только он убедился, что внук достаточно силён, решил действовать — вот и старый сундук Эйлин велел домовикам на чердак подкинуть, чтобы у внука была возможность научиться чему-то элементарному и не выглядеть в Хогвартсе совсем уж дикарём и неучем. То есть и невинность соблюсти и капитал приобрести — типа, я с изгнанной дочерью не общаюсь, но внуку можно кое-чем помочь по мелочи. И если я прав, то там наверняка найдётся кошель с сотней-другой галеонов — чтобы можно было достойно экипироваться в Хогвартс. Следы домовиков в пыли с этим вроде как вполне себе согласуются. Ладно, для первой версии сойдёт.

Для второй оттолкнёмся от первой. Почему Эйлин вообще оказалась замужем за Снейпом? Она сама к этому никаких шагов не предпринимала, послушно готовилась к свадьбе с выбранным папенькой женихом… и вдруг очнулась в одной постели с Тобиасом, и, что характерно, рядом папенька с карающим мечом, то есть с палочкой наперевес. Отсюда может следовать не одна, как я раньше думал, а аж две версии.

Во-первых — это проделки папаши Принца. Что-то мне кажется, что Тобиас Снейп — маггл непростой, и вовсе он не маггл, а сквиб какого-нибудь весьма интересного Рода. И что папеньке возможно какая-нибудь гадалка нашептала, что от такого отца у Эйлин есть все шансы родить сильного волшебника. А просто так расторгнуть заключённую помолвку по каким-то причинам было невозможно. Вот и родился план с побегом Эйлин и отрезанием от Рода. Не знаю, можно ли эту версию рассматривать всерьёз, хотя бы потому, что отец проклял Эйлин отнюдь не понарошку, и что она не только сильного волшебника, она вообще никого могла бы не родить из-за потери поддержки Рода и папенькиного проклятия. Реализовать столь хитроумный план — это всё равно, что самому себе в ногу выстрелить.

Тогда переходим ко второй версии. Всё это безобразие подстроено либо врагами Рода Принц, либо предприимчивой дамочкой, у которой перехватили перспективного жениха. Возможно? Возможно. Мало данных. Надо как-то Тобиаса разговорить…

Я раздумывал таким образом, пока Эйлин отперла сундук и радостно воскликнула:

— Ах, сынок, смотри — здесь сохранились все мои справочники… И книги из моей любимой серии «Волшебство для начинающих». Я с ней колдовать училась… Я так любила эти книги, что возила их с собой все семь лет! И мантии! Смотри, даже парадная сохранилась!

Я кивал, просматривая обложки книг, восхищался тонкой вышивкой на парадной мантии Эйлин — серебряная канитель и мелкий жемчуг, глубокий изумрудный цвет. К мантии прилагалась такого же цвета остроконечная шляпа с полями — с заломом, кокетливой полупрозрачной вуалью и вышивкой. Всё сохранилось, как новенькое, ткань была мягчайшей, как шёрстка кошки породы скоттиш-фолд. Всё-таки Семья у Эйлин явно не бедная. Или нет, не семья, Род. И, насколько я понимаю, Род Принц сейчас состоит из одного человека — старика-отца Эйлин. Во всяком случае, это я помню из большинства фанфиков. Хотя, может здесь по-другому?

— Мама, ты только не расстраивайся, я просто забыл… А сколько человек сейчас в Роду Принц? И есть у нас ещё какая-нибудь родня?

— Хочешь спросить, искала ли я поддержку у родных? — по-своему поняла меня Эйлин. — Искала… Только ведь после того, как отец отрезал меня от Рода, никто не стал мне помогать. И сейчас я почти ничего не знаю об отце. Знаю, что матушка скончалась через полгода после того, как я оказалась замужем за Тобиасом. Отец остался один в Старшей ветви Рода Принц.

— Ещё и Младшая есть? — нахмурился я. Конкуренты?

Эйлин кивнула.

— Она тоже немногочисленна. Тётушка Хелен и её сын, кузен Иден. Они носят фамилию Блишвик-Принц. На самом деле, хоть я и называю их «тётушкой» и «кузеном», наше родство куда более дальнее. Мы то ли троюродные, то ли вообще четвероюродные родственники. Тётушка Хелен, кстати, одно время носилась с идеей насчёт нашего с кузеном брака. Но отец был очень против, считая степень родства критически близкой.

Опа! Да тут у нас целые тётушка с кузеном! И что-то мне подсказывает, что тётушка не зря проталкивала идею брака Эйлин с её сыночком. Ведь в этом случае им доставалось всё… И это хорошо, что папаня Эйлин не пошёл по стопам небезызвестного Рода Гонт — значит, соображалка имеется. Но что ж он так с внуком-то?

— А кто тогда будет наследовать Род, мама? Если что-то вдруг случится с дедушкой?

— Не знаю, милый, — печально вздохнула Эйлин. — Я так надеялась, что отец признает тебя и заберёт к себе… Теоретически может попробовать кузен Иден, но он не силён магически. Кольцо Главы Рода может его не признать… Так что не знаю. Просто не могу сказать.

Эйлин опустила голову и вздохнула.

— Мама, не надо, — мягко сказал я. — Давай лучше посмотрим, а что ещё есть в твоём сундуке?

Эйлин справилась с собой, извлекла несколько чистых пергаментов, блестящий короткий тубус и пояснила:

— Это для того, чтобы писать. У меня там должно быть даже Прытко Пишущее Перо!

Потом были уложенные в полотняный мешочек какие-то предметы одежды, потом в руки Эйлин попалась небольшая коробочка, и она даже в ладоши захлопала:

— Мой гардероб! Смотри!

И она извлекла из коробочки пару ботиночек, по размеру подходящих разве что кукле Барби. Но стоило их поставить на пол, как ботиночки тут же увеличились в размерах. Симпатичные вполне ботиночки из мягкой кожи на небольшом каблучке. Хоть сейчас надевай и носи. Я отреагировал на это превращение с подобающим восхищением, и Эйлин весело сказала:

— Здесь такие чары! Всю одежду можно сложить и обувь! И ничего не сомнётся и не потеряется! Я тебе отдам эту шкатулку, когда ты поедешь в Хогвартс, только нужно её к тебе привязать. Так никто не сможет испортить твои вещи!

На сей раз я восхитился вполне искренне. Всё-таки магия здорово облегчает жизнь.

— Это дедушка зачаровывал? — наивно спросил я.

— Нет, это работа Мастера Артефактора, — ответила Эйлин. — Дорогая вещь работы Артефакторной мастерской Поттеров. По-моему, её зачаровывал Карлус Поттер, Наследник. Моя матушка заказала. Гарантия двести лет.

— Двести лет? — поразился я.

— Ну да, — рассмеялась матушка. — Может быть, с ней будут ездить в школу Магии твои правнуки.

И тут же снова погрустнела и вздохнула.

— Будут ездить, мама. Это же раритет, да? А эти… Поттеры… они кто?

— Считаются лучшими артефакторами Магической Британии, — пояснила Эйлин. — Вот пойдёшь в Хогвартс, там всё и узнаешь.

«Ага, и если Джеймс такой же говнюк, как в каноне — ещё и проблем огребу», — подумал я. Хотя — с чего бы? Угрюмым нищим полудикарём я точно выглядеть не буду, на Слизерин не собираюсь, влюбляться в здешнюю Лили — тоже. Так что будем существовать параллельно, и все дела. И ладно — баловень Джеймс. К нему ещё ведь прилагаются психованный Блэк, оборотень Люпин и крысёныш Петтигрю. На фиг такой график.

Но матушке я активно покивал и полюбовался на платья и юбки, которые полагалось носить под мантией. В принципе, у Эйлин был неплохой вкус, разные блузки и юбки неплохо сочетались друг с другом. Мелькнула парочка нарядных платьев — но тоже ничего кричащего. Не слишком модно для семидесятых, но для консервативной Англии вполне себе ничего. Юбки не в пол, короче, так что сойдет за макси, для начала семидесятых вполне себе актуально. Тем более, что Эйлин сохранила девичью стройность фигуры. А ещё кроме платьев, блузок и юбок в шкатулке-гардеробе имелись несколько тёплых кофточек из мягкой шерсти, вязаная пушистая шаль, тёплая мантия синего сукна, подбитая белым мехом и очень похожая на женское зимнее пальто, зимние шарф, шапка и перчатки и кожаная куртка совершенно не девичьего вида.

— А это-то откуда? — удивился я.

Эйлин рассмеялась и, порывшись в гардеробе, извлекла… брюки и что-то вроде шлема лётчика из тех времён, когда самолёты были ещё из ткани и фанеры.

— Это форма для занятий Полётами, — пояснила она. — В Шотландии холодно, а мётлы летают быстро. Ну, и в юбке летать тоже неудобно, поэтому для полётов и квиддича девушки шьют брюки.

Ага, если учесть, что в фильмах дети в Большом зале сидят на скамьях, а на уроки поднимаются по винтовым лестницам, то я удивлён, что девушки не носят брюки сто процентов учебного времени. Или все ведьмочки обладают совершенно потрясающей гибкостью и большим арсеналом пакостных проклятий.

— А тебе, — продолжила Эйлин, — уже можно носить это куртку. Она зачарована и подстроится под твой рост, а потом будет потихоньку увеличиваться. Надеюсь, чар хватит на несколько лет…

Куртка была реально зачётная и нисколько не похожа на девичью. Одним поводом для насмешек меньше. И вообще — если человеку дать в нос, он куда лучше понимает, над кем смеяться, а над кем — не стоит. Как там Павлов говаривал? Условный рефлекс? Вот и займёмся выработкой.

Эйлин показала мне, как складывать вещи обратно в шкатулку-гардероб, и пояснила, что они могут храниться там сколь угодно долго, но когда их достанут, вещи будут чистыми и свежими. И я убедился, что это так и было.

Зачётная вещь эта шкатулка! Нет, боевые заклятия — это круто, но насколько все эти бытовые чары и артефакты облегчают жизнь! Магия — это здорово!

С помощью Мобиликорпуса я спустил сундук с чердака и поместил его к себе в комнату. Шкатулку с одеждой забрала Эйлин, куртку она отдала мне, а ещё она показала удивительное превращение сундука. Стоило ему занять место в моей комнате, как Эйлин велела мне постучать палочкой по той его стороне, где были изображены её инициалы. Сундук сам собой перевернулся набок, встал у кровати и увеличился в размерах, превратившись в помесь гардероба и секретера. Открываешь правую створку — место для одежды и обуви, открываешь левую — несколько отделений, в которых были аккуратно разложены пергаменты, перья и учебники. Дергаешь за низ — выдвигается откидная доска, за которой можно писать.

Интересно, что ж у Гарри-то Поттера такого не было? Или его просто никто не просветил? Или у Эйлин был специальный дорогой сундук из тех, что делают на заказ?

Я уже хотел спросить Эйлин об этом, но она сказала:

— А вот здесь можно хранить деньги и украшения. Это отделение особо зачаровано. Дотронься палочкой до этого завитка.

Я дотронулся, маленькая дверца отошла с тихим щелчком, и мы с Эйлин увидели в небольшом отделении толстенький замшевый мешочек с завязками.

— Это что? — удивился я.

— Не знаю, — ответила Эйлин. — После приезда из Хогвартса я там ничего не хранила. Дома у меня было для этого другое место.

И она осторожно достала звякнувший мешочек и потянула за завязку.

— Надо же… Галеоны… Как я могла забыть? — удивилась она.

И тут я окончательно понял, что в нашем театре появился новый кукловод. Эйлин же просто по-детски обрадовалась, что не нужно копить деньги, чтобы купить мне всё нужное для обучения. Она тщательно пересчитала золотые монеты. Двести пятьдесят галеонов. Тут даже на два курса хватит. Кто-то решил не мелочиться. Этот кто-то имеет непосредственное отношение к Роду Принц. И тут выбор небольшой. Либо это Лорд Принц, решивший в собственном неподражаемом стиле позаботиться о внуке, либо представители Младшей ветви — но с какой целью?

Стоп. А вдруг на всё это какие-нибудь нехорошие заклятия наложены? С целью добить Эйлин и устранить меня? А мы тут голыми руками роемся? Мне аж не по себе стало, когда я об этом подумал, но тут меня Бетховен успокоил:

«Не волнуйся, Хозяин. Тут нет ничего вредоносного. Я бы почувствовал».

«Правда?» — поразился я.

«Правда. Я же не совсем кот, Хозяин. Я ещё в твоём мире был таким, но в твоём мире не было Магии. Ты спас меня, Хозяин, и я теперь всегда буду с тобой».

Ого. Вот же это котик у меня. Это не котик, это рояль в кустах, набитый плюшками.

«Не преувеличивай, Хозяин. Но поверь — я буду тебе очень полезен».

«Даже не сомневаюсь, хороший мой», — отозвался я и погладил Бетховена. Тот заурчал. Эйлин умилилась. И тут хлопнула входная дверь.

— Тобиас! — ахнула Эйлин.

— Спокойно, — быстро сказал я. — Мама, встреть его. Не ссорься, улыбнись, накрой на стол. Нам не нужны ссоры. А потом я постараюсь договориться с ним, чтобы отменить твою клятву. Бытовые чары тебе пригодятся.

Эйлин нахмурилась и кивнула.

— Хорошо. Только после ужина я займусь варкой мыла и шампуня в подвале. А ты потом спустись — у меня есть пара красивых бутылочек, ты их размножишь заклинанием копирования. В красивой бутылочке товар будет легче продать.

Ого. А Эйлин-то, кажется, полегчало… И соображать стала лучше. Интересно, это я на неё так влияю или из-за того, что она увидела дорогие сердцу вещи?

«Ты, — тут же отозвался Бетховен. — Непонятно, почему, но ты благотворно воздействуешь на эту женщину».

Ладно. Продолжим благотворное воздействие. Может и Тобиаса удастся улучшить?

Мы быстро спустились вниз, и тут же из ванной вырулил Тобиас. Умытый, переодетый в чистые джинсы и широкую футболку с надписью «Манчестер Юнайтед» и трезвый как стёклышко.

— Ничего себе! — высказался он. — Да вы такой порядок навели! Эйлин, Сев, вы просто молодцы!

И он улыбнулся, отчего его не слишком симпатичное лицо стало почти красивым.

— Давайте ужинать! — быстро сказала Эйлин. Действительно, за окном уже темнело. Ничего себе, как быстро день прошёл. С другой стороны — мы и сделали много. Теперь бы ещё дворик в порядок привести, и дом Снейпов перестанет выделяться своим запущенным видом. Но как это можно сделать — я завтра подумаю. Дома-то моих палкомаханий не видно, а во дворе — вдруг кто углядит?

Пока я раздумывал, Эйлин взла поварёшку и уже хотела налить суп Тобиасу в небольшую тарелку. Ну да, ну да… В такой тарелке котят новорожденных топить хорошо, а не мужиков здоровых из неё кормить. И я быстро указал глазами Эйлин на большую глубокую глиняную миску, расписанную яркими подсолнухами. Эйлин удивилась, но послушно миску взяла и налила её почти до краёв. Тобиас только крякнул одобрительно и занялся супом. Эйлин налила две тарелки себе и мне, и семейный ужин начался.

— Очень вкусно! — похвалил Тобиас. — Давненько я такого супа не ел.

— То ли ещё будет, — заметил я. — Главное, чтобы было из чего готовить…

— Да разве я против? — заявил «папенька». — Деньги есть, возьмёте сколько надо. Ежели меня всегда этакая красота будет встречать… Что ещё рабочему человеку надо? И ты, Эйлин, смотрю, лучше себя чувствовать стала. Отступила твоя хворь?

— Да, дорогой, — улыбнулась Эйлин. — Я тут надумала мыло варить домашнее и продавать. Как ты на это смотришь?

— Отчего бы и нет, — благодушно ответил Тобиас, перед которым оказалась вторая миска с дивно пахнущим рагу. — Главное, чтобы не в ущерб домашнему хозяйству.

— Нет-нет, — ответила Эйлин. — К тому же, Северус обещает мне помогать.

— Да, папа, — закивал я, и подобревший от непривычного уюта и сытной вкусной еды Тобиас согласился и на хобби Эйлин, и даже на то, что его жене нужно использовать некоторые специальные умения для изготовления хорошего товара. Кстати, когда он на это согласился, Эйлин осторожно потёрла правое предплечье. Это что, клятва начинает разрушаться? Интересненько. Может быть, Эйлин и Тобиас просто неправильно поняли друг друга? Но, с другой стороны, клятва же действует…

Во всяком случае, ужин прошёл в мирной обстановке. Кстати, на Бетховена Тобиас отреагировал вполне благожелательно, англичане вообще к домашним животным относятся хорошо и всячески их холят и лелеют, так что белоснежный голубоглазый красавец произвёл на Тобиаса самое хорошее впечатление. А уж когда умный кот потёрся об ногу отца семейства и затарахтел почище трактора «Беларусь», Тобиас натурально прибалдел. И даже снова выдал денег на хозяйство, наказав непременно сходить за речку и купить в зоомагазине матрасик, миску и что там ещё надо для кота. А когда Эйлин заикнулась про бельë и носки — добавил ещё. Это сколько же он зарабатывает? Для нынешних кризисных времён вполне неплохо, но в лоб спрашивать не буду. Мало ли что. И вообще — как же Тобиасу немного надо для счастья.

Бедный мужик… Попал же он со своей женитьбой… Женился бы на какой-нибудь соседской Мери, Нелли или Пегги, которые в тех же традициях воспитаны, главное, чтоб мужик не пил и денежку в дом таскал — был бы со всех сторон образцовый брак. А не вот это вот всё длиной в десять лет. Ничего, мы моим родителям карму-то поправим…

После ужина Тобиас отправился в гостиную и включил радио. Там передавали трансляцию какого-то футбольного матча, я особо не прислушивался. Вот и пусть пока отдохнёт.

Тем временем мы с Эйлин привели кухню в порядок, причём я потихонечку колдовал… и не заметно было, чтобы Тобиас на это как-то реагировал, поскольку он порой начинал громогласно комментировать рассказ диктора и даже вроде как спорил с радиоприёмником. Я на это похихикал, а Бетховен, наевшийся рагу, отправился в гостиную, как я понял, чтобы привести Тобиаса в ещё более доброе настроение.

С кухней мы разобрались быстро, и Эйлин тихо сказала мне:

— Пойдём в подвал, попробуешь Джеминио.

— Да, мама, — согласился я. — Но потом мне нужно будет поговорить с отцом.

— Хорошо, — согласилась женщина. — Но не напирай слишком сильно. Ты и так мне помог. Теперь я могу хоть немного колдовать при варке зелий… ну, и косметики с шампунем тоже. Клятва ослабла, я это чувствую.

Ага, значит, мне не почудилось. Вот и хорошо.

Между прочим, в отличие от дома, мастерская Эйлин была в идеальном порядке. Но с ней я ещё познакомлюсь, сейчас мне важнее разговорить Тобиаса. Поэтому с помощью Джеминио, которое далось мне чуть тяжелее, чем предыдущие заклятья, но всё же достаточно легко, я накопировал десятка два красивых стеклянных флаконов и отправился наверх. Пытать Тобиаса.