Что ты знаешь о светлых чувствах? (гет)

А дальше ничего не случилось. Совсем ничего. Разве что моя истерика волей-неволей сошла на нет. Пробормотав какое-то извинение, я позорно, совсем не по-гриффиндорски бежала с Астрономической башни вон, а утром и я, и Люциус вели себя так, словно ничего не произошло. Да и выяснять отношения было некогда — сейчас нужно было встречать прибывших первокурсников.

Положа руку на сердце — я испугалась — знать бы чего! Любые отношения с окружающими — ответственность. И один поцелуй — это тоже ответственность. То, что нельзя положить в Омут Памяти и бросить в Адское пламя.

Собственно, именно поэтому Снейп долго не мог забыть мать Гарри. Впрочем, кажется, до сих пор не забыл. Через столько лет. Всегда. А я — малодушна, я так вряд ли смогу. А если вообще не смогу?..Поэтому лучше жить как прежде и спокойно заниматься своими обычными делами. Например, встречать первокурсников.

Надеюсь, что в этом году нам действительно будет кого учить. В год Битвы за Хогвартс в полуразрушенную школу вернулись только студенты второго-седьмого курсов. Родители поступающих учеников предпочли Хогвартсу Шармбаттон, Институт Салемских Ведьм и даже Дурмстранг, в котором теперь директорствовал милейший профессор Димитрий Николов, дед которого был убит Грин-де-Вальдом в начале сороковых. Так было комфортнее и безопаснее для детей.

Когда я только начала преподавать (а это был первый послевоенный год), в школу прибыло семь учеников. Самое интересное, что ни один из них не отправился за стол Слизерина. Тот, кто не видел Северуса Снейпа вечером первого сентября 1999 года, много потерял. Зельевар был возмущён настолько, что лишился дара речи, а когда вновь обрёл возможность разговаривать, прошипел, что в следующий раз утопит Шляпу в Чёрном озере. А вот Финеас Найджелус Блэк, изображённый на портрете в кабинете директора, напротив, мог бы дать фору своей родственнице Вальбурге. Он кричал что-то о том, что в школе скоро не останется ни одного слизеринца и что не может спокойно смотреть на всё это безобразие. Портрет распалялся бы ещё долго, если б Минерва не набросила на него кусок ткани. Профессор Блэк, возмущённый такой наглостью, ещё месяц не появлялся в Хогвартсе, предпочтя отсидеться на площади Гриммо.

Сегодня мне вновь придётся встречать маленьких учеников. Вообще в школе нет традиции, согласно которой процедуру распределения помогает провести декан Гриффиндора, но, тем не менее, и я, и МакГонагалл, и Дамблдор — каждый в своё время — выносили в Большой Зал знаменитый трёхногий табурет и Распределяющую Шляпу и рассказывали студентам о процедуре распределения.

— Первокурсники! Первокурсники, подойдите ко мне! — кричит Хагрид. Я улыбаюсь. Он встречал Флитвика, Снейпа, Мародёров, родителей Гарри и Рона, нас самих, а вот теперь — новых студентов, которых в этом году намного больше, чем раньше. Кто-то смущённо опускает глаза, кто-то бледен как мел, а кто-то — я невольно обратила внимание — наизусть цитирует отрывок из «Истории Хогвартса»:

— Было же четыре Основателя — Годрик Гриффиндор, возглавивший Дом Огня, где жили и учились гордые храбрецы, не ведавшие страха, Хельга Хаффлпафф, глава Дома Земли, приютившая под крылом тех, кому не занимать доброты и трудолюбия, Ровена Рэйвенкло — основательница Дома Воздуха, который собрал в своих стенах самых мудрых волшебников, и Салазар Слизерин, создавший и возглавивший Дом Воды — обитель хитрецов, для которых чистота крови — самое важное, что есть на свете…

— Откуда ты знаешь это, Рика? — спрашивали дети рыжеволосую девочку в очках.

— Из «Истории Хогвартса», конечно, — немного удивлённо ответила Рика, поправляя очки. — Мы будем изучать это.

Я, не сдержавшись, громко рассмеялась. Ученики, столпившиеся у входа, удивлённо смотрели на меня. Наконец, справившись со смехом, я произнесла:

— Добро пожаловать в Хогвартс!

* * *

В этот раз каждый факультет обрёл своих студентов. Больше всего меня удивило, что Эрика Вальтер, та самая девочка, напомнившая мне меня самое в детстве, стала студенткой Слизерина. Мне показалось, что этот ребёнок был бы идеальным студентом колледжа Рэйвенкло, но… Во-первых, Шляпа ещё никогда не ошибалась, а во-вторых, я тоже когда-то предпочла Дому Воздуха Гриффиндор, так что удивляться не стоило бы. Правда, насколько я поняла, Эрика — полукровка. Я сама отправляла мисс Вальтер письмо, и точно помню, что отец девочки — маггл, а мать — ведьма, учившая некогда в Хогвартсе на два курса старше Билла Уизли. И, кажется, мама Вальтер — хаффлпаффка. Неисповедимы пути Мерлиновы, вот уж точно. Только бы слизеринская полукровка не повторила судьбу Волдеморта. Уж слишком много совпадений — мать-волшебница, отец-маггл, недюжинный ум, распределение в Слизерин. Впрочем, родители Рики живы, следовательно...

Из размышлений меня вырвал голос Флитвика:

— Северус, хоть теперь вы не в обиде?

— Что вы, Филиус, — усмехнувшись, ответил Снейп, — в этом году Шляпа превзошла саму себя. На моей памяти школа ещё не видела столько хаффлпаффцев и слизеринцев. Наконец-то можно будет заниматься одновременно с двумя факультетами, а не со всеми сразу.

Что правда, то правда. Последние два года студенты всех четырёх факультетов были вынуждены объединяться для занятий в одну группу. Зато теперь об этом можно забыть и вернуться к традиционному объединению двух факультетов.

— Господа, вы знаете что-нибудь об этой девочке? — спросила я Флитвика и Снейпа, кивнув в сторону Эрики Вальтер. — Кто её отец?

— Сквиб, — со вздохом ответил Флитвик. — Он должен был учиться в гимназии "Магишуле", что находится в немецких Альпах, но не сложилось. Жаль, конечно. Его мать создала единственный в мире учебник магичнского синтаксиса, который вы, конечно, знаете, а отец был превосходным легиллиментом. Правда, Фридрих и Грета Вальтер погибли через год после рождения сына — Волдеморт уже тогда набирал силу.

Я вздохнула. Зря я плохо подумала о девочке. Сколько же ещё я буду видеть подвох в каждом слове и жестве окружающих? Впрочем, как заметил мой ехидный внутренний голос, когда я целовалась с Малфоем, параноидальных мыслей не было.

Гиппогриф тебя задери, Грейнджер, о чём ты думаешь?!

— Старосты факультетов, после ужина подойдите к вашим кураторам, которые сообщат вам пароли от спален и расписание занятий, — обратилась к студентам Минерва. — А теперь — приятного аппетита!

Расписание занятий, тренировок по квиддичу, вылазок в Хогсмид, пароли…Когда я наконец-то смогла поднять глаза, в зале уже не осталось никого, кроме деканов, старост и капитанов квиддичных команд. Краем глаза я заметила, как Большой Зал покидает Луна Лавгуд.