Возвращение Лили (гет)

— Какого черта, Пивз!? — возмущенно возопил я, отбирая колбу у школьного кошмара — полтергейста Пивза. Это существо было просто отвратительным как внешне, так и характером. Раньше, объектом издевательств Пивза был Филч, завхоз Хогвартса. Об их взаимной нетерпимости ходили легенды еще в те времена, когда я сам, здесь учился.

— Вон! — дурным голосом заорал я и замахнулся отнятой колбой. Между прочим, молоко единорога вещь не дешевая, и только поэтому я не стал использовать флакон с ним в качестве метательного средства. Отчего Пивз воспылал ко мне такой лютой «любовью» я не знал и даже не мог найти ни одного более или менее разумного объяснения. Конечно, меня в Хогвартсе, мягко говоря, недолюбливали коллеги преподаватели, студенты так просто ненавидели. Я порой развлекал себя спором с самим собой, пытаясь понять, который из факультетов больше желает моей скорейшей кончины и желательно в страшных муках. Но Пивз… ему-то я чем насолить успел? Такого не припомню.

Наконец, выдворив полтергейста из лаборатории, я смог запереть дверь и обессилено прислонился к ней спиной. Помятые ребра нещадно болели, несмотря на выпитое обезболивающее снадобье. «Будь ты проклят, Сириус Блэк» — в который раз подумал я, потер бок, тяжело вздохнул и оглядел разгром в лаборатории, учиненный Пивзом, оценивая ущерб. Я крепко зажмурился, глупо надеясь на чудо, и снова открыл глаза. Разгром и не думал исчезать. Чудо отменяется. Впрочем, нет. Чудо произошло. Тут мои мысли переключились на то, о чём я запрещал себе думать весь вечер. О маленькой рыжей девочке, как две капли воды похожей на Лили Эванс, когда та была в возрасте двенадцати лет или чуть старше. Я продолжал подпирать собою дверь, раздумывая: «Чуть старше? Судить сложно, девочка очень худая и, похоже, жила долгое время на улице, бродяжничала, на вид совсем ребенок, а взгляд взрослого человека. Дьявол! Я был таким же когда-то». Эта мысль заставила меня скривиться, вспоминать было неприятно. Душой я повзрослел и успел очерстветь гораздо раньше своих сверстников. «Неужели и она тоже? Моя крошка Лили, сохранила ли ты в себе то, что делает детей детьми? Веришь ли еще в сказки?» — сердце сжалось. Я заставил себя оторваться от двери и сделать несколько шагов к столу, на котором, стараниями Пивза, безвозвратно пропала моя работа. Сердце очень нехорошо покалывало и, не желая дожидаться, пока прихватит серьезно, я достал флакон с желтоватой жидкостью, крайне горькой как полынь. Вздохнул и заставил себя сделать несколько глотков. Дрянь мерзопакостная. Отставив флакон, я прошел в личные комнаты, весьма удобно прилегающие к лаборатории, и сел в кресло у камина. Был у этих комнат один минус: очень холодные, даже летом. Зато был и огромный плюс в том, что она располагалась достаточно далеко от остальных жилых помещений, а значит, я мог не бояться быть услышанным по ночам. Мне часто снились кошмары, и тогда я не мог сдержать крик. Конечно, школа, пройденная сначала на факультете Слизерин, а потом на обучении у Малфоев крепко вколотила в меня несколько истин. Первая из них — это не показывать свои слабости и боль. Боль можно потерпеть, а если нестерпимо, то спрятать. Эти навыки мне серьезно помогали тогда и теперь. С тех пор как я стал носить метку и плащ Пожирателя Смерти, помощи ждать было глупо, а вот желающих добить всегда было предостаточно. К тому же моим главным помощником всегда и везде был страх. Меня боялись. Даже сам Темный Лорд не доверял мне до конца, иначе я бы давно отомстил за всё, едва представилась бы возможность, однако тот не давал мне такового шанса. Держал при себе, как держат злую собаку, как он держал стаю оборотней, как он держал при себе троллей. Кнут всегда под рукой, стоит только оскалиться. Впрочем, Темный Лорд был легиллиментом, и достаточно было только об этом подумать, допустить малейшую мысль, тогда ждала бы неминуемая гибель. А я слишком хотел отомстить, чтобы позволить себе подобную роскошь. Я не рисковал, я умел ждать, если нужно, то и годами. На моих глазах подрастал главный враг Темного Лорда — Гарри Поттер. Мальчик был слаб, но это только пока, он рос и учился. Я его тоже учил и не только зельям. Я старался преподать ему те же уроки выносливости, которые получил в свое время сам, я старался научить его контролировать свои эмоции, скрывать неприязнь и ненависть, не поддаваться ярости. Ярость — плохой советчик в бою. А в том, что бой случится, я был уверен. Гарри Поттер меня ненавидел всем сердцем, а я был только рад подливать масла в огонь и укреплять ненависть, так я защищал нас обоих. Все должны были видеть эту ненависть и неприязнь, тогда я еще долго смогу быть рядом с ним и защищать его. Дать ему возможность подрасти, набрать силу. Когда он допускал глупейшие ошибки, я злился. Все-таки мальчик был сильно похож на своего отца, Джеймса Поттера. А доброе сердце Лили могло ему только повредить в этой войне, в войне, где нет места для жалости. Время рыцарей давно прошло, и теперь, как правило, победителями выходят мерзавцы. Неприятно, но это так, и я всеми силами старался вколотить это в мальчика, но, к сожалению, он рос среди Гриффиндорцев, от чего это было ещё более трудно. Если бы у меня был шанс сделать все самому… Да, Гарри Поттер, я тебя ненавижу, уже ненавижу. За то, что твой отец, мало того, забрал у меня мою Лили, он не уберег ее. Я ненавижу тебя за то, что убить Темного Лорда суждено не мне, а тебе.

Мои размышления прервал стук в дверь. Я уже знал, кого можно ждать в столь поздний час, поэтому поднялся и, не спрашивая, кто там, распахнул дверь.

— Добрый вечер, Северус, — поприветствовал меня директор школы Хогвартс, Альбус Дамболдор.

Я кивнул в ответ и пропустил того в свою гостиную, которую, впрочем, использовал в качестве спальни. В свою спальню я заходил только по утрам, чтобы переодеться, а спал на диване, часто засыпая за чтением книги. В гостиной было чуть теплее и к тому же несколько уютнее. Не было у меня сил порой, да и желания каждый вечер подниматься с теплого насиженного дивана и идти ложиться на холодные простыни и под стылое, да еще ко всему прочему слегка отсыревающее одеяло. Постепенно моя гостиная неминуемо обрастала книгами, несколькими подушками, одеялом и некоторыми личными вещами. Именно поэтому я терпеть не мог незваных гостей. Однако Альбуса Дамболдора мало волновали мои желания, а тактичность была явно не его чертой.

— Тебе не хорошо, Северус? — участливо поинтересовался седовласый волшебник, пытливо рассматривая мою мрачную персону. Еще один легиллимент на мою голову.

— Я в порядке, господин директор, — выдавил я, натягивая на себя вежливую улыбку, вернее ее подобие, машинально плотнее запахнул мантию и кивнул на диван, предлагая садиться. — Чем обязан столь поздним визитом?

Разумеется, я знал причину прихода директора, однако спросить должен был, мало ли какие еще вопросы могли бы возникнуть. Это был уже второй разговор с ним за этот вечер. Первый состоялся сразу же после моего прибытия в Хогвартс, однако он был несколько торопливым, так как уже начинался торжественный ужин по случаю начала учебного года. Все касающееся рыжей пришелицы я изложил тогда в письме, поэтому директор лишь спросил о тех событиях, которые произошли позже. Конечно же, я опустил эпизод драки с Блэком. Это только наше с ним дело и об этом Альбусу знать совершенно не нужно. Однако прилично намятые им бока не давали мне толком дышать, не то что нормально поужинать. Естественно, отсутствие моего аппетита никто не заметил, никто кроме Альбуса.

— Северус, тебя так расстроила эта девочка? Я так понимаю, она очень похожа на Лили Эванс? — Альбус обратил на меня внимательный взгляд.

«Да, чтоб тебе провалиться!» — мысленно ответил я, директор школы бил как всегда в десятку, при этом не слишком напрягаясь. Внешне же я только пожал плечами и ответил:

— Вовсе нет, господин директор. Я просто несколько устал за этот день.

Это был хороший предлог и намек волшебнику, чтобы тот поскорее уже выяснил, что хотел и оставил меня в покое.

— Я чувствую запах сердечных капель, мой мальчик, глупо меня обманывать.

Я чертыхнулся про себя и мысленно отругал. Второе правило Пожирателей Смерти — не показывать своих привязанностей, не показывать свою любовь кому-либо. Ведь этим могут воспользоваться и обязательно это сделают.

— Пивз забрался в мою лабораторию и учинил там разгром, в том числе и разбил флакон с сердечными каплями, — невозмутимо ответил я, продолжая стоять, закутанный в свою мантию. Я вообще-то не собирался докладывать директору об этом происшествии, однако умнее и правдоподобнее оправдания я придумать не смог.

— Пивз учинил здесь разгром? — приподнял косматые брови старик, а потом рассмеялся, — вот же чудак! Однако признайте, Северус, без него было бы гораздо более скучно.

Я никак не отреагировал на это высказывание, зато проникся неким подобием сочувствия и понимания к Аргусу Филчу.

— Господин директор, вы хотели что-то спросить? — я решил перейти к делу.

— Да, Северус, — закивал директор и откинулся на спинку моего дивана, устраиваясь поудобнее. Я понял, что коротким разговор не получится, поэтому нехотя сел рядом.

— Северус, ты сказал, что рыжая леди совсем юна? В таком случае ей нужен опекун. А также после того, как ее зарегистрируют в Отделе Магического Правопорядка, в Отделе Переписи Магического населения и Визенгамоте, ее, скорее всего, направят к нам в Хогвартс на обучение. Она ведь наделена волшебством, не так ли?

— Бесспорно, она волшебница, — ответил я и в дополнение к своим словам кивнул. Еще одна черта директора школы — наедине со мной он упорно обращался ко мне на «ты», поэтому я тоже волей-неволей порой опускал положенные знаки уважения.

— Я думаю, что ее опекуном с удовольствием согласился бы стать Сириус, однако он сейчас, как мы с тобой знаем, сам вне закона и потому придется искать другого человека.

— Я согласен стать опекуном девочки.

— Ты, Северус? Как благородно с твоей стороны, — засиял волшебник и хлопнул в ладоши, — тогда этот вопрос можно считать решенным. Однако ты сможешь совмещать опекунство со своими обязанностями декана?

— Если девочку зачислить на мой факультет, то это не составит ни малейшей проблемы, господин директор.

— Что ж, думаю, можно опустить ритуал распределения, тем более шляпа уже уснула.

Директор Хогвартса сам был любителем нарушать правила, если ему это было необходимо. Я мысленно усмехнулся, мне это тоже было выгодно, так как отдавать Лили кому-то, а уж тем более Блэку, я не собирался.

— На какой курс будет зачислена девочка?

— Это уже решит Визенгамот, но обычно зачисляют соответственно возрасту тех, кого по случайности не нашли вовремя, в основном детей из семей магглов.

— Тогда, вероятно, это будет второй курс.

— Прекрасно, тебе придется с ней заниматься дополнительно. А ей экстерном проходить пропущенный курс. Конечно, я об этом попрошу и остальных преподавателей.

Я только согласно кивнул в ответ, радуясь тому, что в кои-то веки события складываются так, как этого мне хочется. Перед директором я сидел прямо, расправив плечи, и теперь под ребрами болело все сильнее, очень хотелось прижаться ноющим боком к дивану и забыться сном. Я был все же не железный, хоть и старательно создавал себе именно этот образ.

— Хорошо, Северус. Вижу, ты устал. Не буду более утомлять тебя, тем более, завтра с утра занятия. Студенты наверняка явятся сонными, — кротко улыбнулся старик, — я очень сомневаюсь, что старшекурсники вообще сегодня лягут. Должен же быть хоть один человек бодрым на уроке и трезво думающим.

Я только скривился. Уж сварить любое зелье из школьного курса я мог в любом состоянии. «Похоже, его забавляет тот факт, что студенты не высыпаются, а школьный полтергейст громит кабинеты преподавателей», — вяло подумал я, провожая Альбуса до дверей и снова запираясь. «Или сумасшедший или гений» — я немножко ему завидовал, его умению находить в любом событии что-то хорошее и даже забавное. Так радоваться жизни я не умел, этому не учился. А может быть, директор тоже лукавит? Улыбается, а у самого на душе кошки скребут. Жизнь театр, а мы актеры. Хотелось бы мне режиссера этой пьесы найти и отправить в ад.

Я вернулся к дивану и лег, подтягивая тяжелый плед. Раздеваться не хотелось. К чертям весь этот мир и все его правила. Погасил свет и теперь по гостиной бродили тени и отсветы от огня из камина. Я некоторое время бездумно смотрел в потолок. Огонь…

Снова вспомнил Лили, нет не ту, что погибла пятнадцать лет назад, я вспоминал рыжую девочку, которая сейчас уже наверняка спала в доме 12 на улице Гриммо. Я вдруг понял, что улыбаюсь. Пришло осознание того, что я ее скоро увижу снова, а если она будет учиться в Хогвартсе, то буду видеть ее каждый день. Буду учить, я ей буду отдавать все свое время, отдам ей все, что имею. Она не будет испытывать недостатка ни в чем. В моих сейфах в Гринготсе достаточно золота, даже если со мной что-то случится, оно обеспечит ей безбедное будущее. Я представил себе, как мы будем выбирать ей палочку, обязательно куплю ей сову, ту которую она себе выберет. Ее больше никто не посмеет обидеть, я не позволю.

Так, в светлых мечтаниях, я быстро задремал. В кои-то веки мне хотелось жить, заботиться о ком-то, до боли хотелось быть кому-то нужным. Впрочем, не кому-то, а быть нужным именно ей.

А потом мне приснился очередной кошмар, только еще более яркий, чем обычно.

…Я стоял подле Темного Лорда, вокруг колыхались мантии других Пожирателей Смерти. Сколько их? Похоже, что все. Стоят, окружая нас стеной черных фигур, облаченных в мантии. Три фигуры в центре.

— Avada Kedavra! — вспыхивает ослепительный зеленый свет.

Я, наконец, просыпаюсь, мокрый весь от холодного пота, будто облили из ведра. Нет, я не кричал в этот раз, но от того было не лучше. Стало очень холодно, огонь в камине погас. Крупно дрожа сажусь, наверное, выгляжу сейчас так, что краше в гроб кладут. Впрочем, об этом не думаю, сознанием все еще находясь в своем кошмаре, соскакиваю и едва не опрокинув низкий чайный столик иду. Куда иду? Едва осознав это, я останавливаюсь, с трудом подавляя в себе желание, сорваться и лететь к Лили, подавляю безумное желание удостовериться в том, что она жива и все это было только сном. Я прижал ладони к своему лицу, стараясь взять себя в руки, а заодно прекратить вспышки перед глазами. Чувствуя слабость в ногах, снова опускаюсь в кресло, постепенно восстанавливая дыхание, и крепко зажмуриваюсь. Плохо. Теперь не уснуть. Это просто невыносимо все пережить еще раз, пусть и во сне. С ума сойду. Приходится звать домовика и просить кофе. Тот видимо удивляется кротости моего тона, привыкнув слышать обычный раздраженный рык, потому как приносит не только кофе, но и успокоительное зелье.

Немного успокоившись, я заставил себя подняться. «Надо привести в порядок лабораторию к завтрашнему дню» — решил я и отправился туда, уже даже не слишком сердясь на Пивза. Благодаря нему, у меня теперь есть работа на всю ночь.

Я не пользовался магией специально, словно наказывая самого себя, за свою проклятую слабость. Руки дрожали, и оттого я несколько раз умудрился порезаться об битое стекло. Я недовольно проворчал что-то под нос и вздохнул над испорченным зельем. Лучше сейчас думать о нем. Мечтать о прогулках с рыженькой малышкой непозволительная роскошь, этой реальности никогда не будет.