Гарри Поттер и Книга Некромага (джен)

На берегу Чёрного озера внезапно появилось три человека. Казалось, они возникли прямо из воздуха. Все трое были одеты в длинные мантии, а за их поясами торчали волшебные палочки, из чего можно было сделать вывод, что они волшебники. Они стояли и смотрели на противоположную сторону озера — туда, где на вершине высокой скалы стоял гигантский замок с башенками и бойницами, в его огромных окнах отражался свет вечернего солнца. Оставшийся путь до замка им и их багажу предстояло преодолеть по мосту в карете, которая их уже поджидала. Карета была запряжена удивительными крылатыми созданиями, которых называли фестралами. К сожалению, их мог видеть лишь тот, кто когда-то видел чью-либо смерть. Счастливчикам, которые не видели, как умирали их близкие и друзья, казалось, что кареты двигаются сами по себе. Но те трое, что стояли на берегу Чёрного озера, видели этих существ, ведь за свою жизнь им пришлось повидать столько смертей, что и не перечесть. Сейчас же они просто молча стояли и смотрели на замок, являющийся Школой чародейства и волшебства Хогвартс. Они были погружены в свои воспоминания, неожиданно нахлынувшие на них при виде этого места. Ведь некогда они сами были первокурсниками, ещё ничего не смыслящими в магии, и, разинув рты от удивления, взирали на замок из далёкой сказки. Гарри помнил те волнительные минуты, когда впервые перешагнул порог Хогвартса. Тогда всё казалось таким необычным, сказочным и волшебным. Помнил, как с толпой первокурсников и Хагридом переплывал на лодке через озеро. Как в дверях их встречала высокая волшебница в изумрудной мантии и со строгим выражением лица. Помнил забавного, вечно всё забывающего Невилла Долгопупса, надменного Драко Малфоя в вечном окружении своих друзей Крэбба и Гойла, и Пивза — самое хулиганистое привидение Хогвартса, даже противного завхоза Филча с его вездесущей кошкой миссис Норрис. Но больше всего в его память врезался образ худого старика с длинной серебристой бородой и такого же цвета волосами, одетого в длинный сюртук, поверх которого была наброшена серебристая мантия. Гарри помнил его голубые, очень живые и яркие глаза, скрывающиеся за очками-половинками, которые сидели на его длинном слегка крючковатом носе. Сколько времени прошло с тех самых пор, всё и не упомнить. Гарри чуть повернул голову и посмотрел на Рона и Гермиону, осознавая, как сильно изменились конопатый рыжеволосый мальчик и всезнающая девочка из его далёкого детства. Сейчас это были уже совсем взрослые люди, стоящие рядом с ним и в задумчивости, как и он, разглядывающие замок. Они, как и сам Гарри, были погружены в свои далёкие воспоминания, растянувшиеся на целых семь лет. Семь долгих лет, враз изменивших их жизнь. Для них возвращение в Хогвартс было подобно прыжку в бездонный Омут Памяти, всё эти годы бережно хранивший их воспоминания.

Когда они подъехали к воротам замка, там их уже встречали все собравшиеся учителя, школьные приведения, эльфы-домовики. В ряду первых стоял лесничий Хагрид. Казалось, он единственный, кого не меняло время. Возможно, причина была в его полувеликанской крови, а может, в чём ином. Сейчас, как и прежде, он широко улыбался, приветствуя троицу радостными возгласами:

— Гарри, Рон, Гермиона! Рад вас видеть! Гарри, поздравляю; я был уверен, что лучшей кандидатуры на пост нового директора Хогвартса Попечительский Совет даже и не мог найти!

— Спасибо, Хагрид, — улыбнулся Гарри. — Я тоже очень рад тебя видеть.

— Рон и Гермиона, поздравляю вас! Уверен, вы будете отличными учителями. А ты, Гермиона, всегда так мне напоминала профессора МакГонагалл.

— Неужели сухую старуху с вечно суровым взглядом, ругающую учеников за малейшее опоздание? — съехидничал Рон.

— Рон! — в негодовании воскликнула Гермиона. — Как ты можешь такое…

Внезапно она осеклась, и её взгляд устремился куда-то за спины Гарри и Рона.

— Что? Куда ты смотришь? — не понял Рон оборачиваясь. — Профессор?..

— Вижу, мистер Уизли, вы меня рады видеть, — заметила Минерва МакГонагалл, стоящая в пяти шагах от Рона.

— Я… я не то хотел сказать, — заикаясь и краснея, попытался оправдаться Рон.

— Вы о чём, мистер Уизли? — невозмутимо спросила профессор. — Извините, что явилась без предупреждения. Я что-то пропустила?

— Нет, — отрицательно замотал головой Рон. — Ничего…

Профессор МакГонагалл перевела свой взгляд на Гарри и вновь заговорила. Правда, теперь могло показаться, что её голос чуть дрожит от волнения.

— Мистер Поттер, я надеюсь, вы не будете возражать, если я в последний раз поприсутствую на церемонии распределения. Вы ведь понимаете, это не совсем обычная церемония…

— Да, конечно же, — кивнул Гарри. — Для нас это большая честь.

— Именно, — добавил Рон.

Профессор МакГонагалл окинула его недоверчивым взглядом.

— В таком случае, давайте пройдём в здание школы, — предложила она. — Надеюсь, вы ещё не забыли, что здесь и как.

Следом за профессором МакГонагалл все втроём вошли в замок через главный вход, обозначенный двумя колоннами, которые венчали крылатые вепри. Поднялись по широкой мраморной лестнице, которая привела их к двойным дубовым дверям, ведущим в огромный вестибюль. При их появлении все факелы в вестибюле мгновенно вспыхнули, осветив даже высокий потолок. Мало что изменилось с тех пор, как Гарри был здесь в последний раз. Как и прежде, на стене вестибюля в четырёх нишах располагались волшебные песочные часы, которые показывали количество баллов того или иного факультета, те же лестницы, ведущие вниз и вверх. Правда, здесь сейчас было тихо, так как студенты Хогвартса прибывали только завтра. Но эту тишину вмиг разрушил Пивз, как всегда неожиданно вылетевший прямо из стены. Он на весь замок громко распевал:

«Гарри, Гарри Поттер,

И наш старый герой!»

Тут же в вестибюле их нагнал запыхавшийся Невилл Долгопупс, который теперь был преподавателем травологии. Он, видимо, торопился и прибежал их встречать прямо из своих теплиц. На его голове всё ещё были наушники, которые он, забыл снять и потому громко кричал, заглушая даже противное пение Пивза.

— Гарри! Простите, кажется, я опоздал, — тяжело дыша, прокричал он. — Мне надо было срочно пересадить мандрагору. Ты же знаешь, они такие капризные.

— Всё в порядке, Невилл, — прокричал ему в ответ Гарри.

— Вы приходите сегодня в Большой Зал. Мы для вас организовали банкет!

— Обязательно придём, — пообещал Гарри. — Только мы для начала найдём свои комнаты.

— Что? — переспросил Невилл, из-за своих наушников не расслышав, что сказал ему Гарри.

— Придём мы! — прокричал за Гарри Рон.

— А, ну это хорошо, — закивал Невилл. — Мы вас будем ждать к восьми.

Распрощавшись с Невиллом, они следом за профессором МакГонагалл поднялись в свои комнаты. Их багаж уже стоял тут. Разложив вещи, они все вместе спустились в Большой Зал, где за небольшим столом отметили с остальными преподавателями их назначение.

Возвращаясь после банкета в свою комнату, Гарри решил наведаться в кабинет директора, который по праву теперь принадлежал ему. Поднявшись по длинной лестнице в одну из башен замка, он остановился перед огромной каменной горгульей, охраняющей проход к винтовой лестнице, ведущей прямо к кабинету директора. Только сейчас он понял, что не знает пароля. Но горгулья не потребовала от него пароля или ещё чего-нибудь. Она безмолвно отодвинулась в сторону, обнажая проём. Перед старой массивной дверью Гарри некоторое время стоял в нерешительности. Собравшись с духом, он толкнул дверь и та с глухим скрипом отворилась. В тот же миг по всему кабинету разом вспыхнули магические факелы, осветив просторную круглую комнату с множеством окон, по стенам которой были развешаны многочисленные портреты директоров и директрис школы. Как только Гарри вошёл в кабинет, люди на портретах вскочили со своих кресел и принялись громко аплодировать.

— Браво!.. Поздравляем вас, мистер Поттер!.. — раздавалось с портретов.

Гарри от неожиданности даже растерялся, глядя на них. В глубине души он боялся, что старые директора и директрисы примутся ворчать, что он ещё слишком молод, чтобы занимать такую должность. Но судя по их лицам, они явно не были против. Гарри уже облегчённо вздохнул, когда обратил внимание на один старый портрет, висевший в левом углу. Там в своём кресле сидел худощавый старик в мантии изумрудного цвета. Он единственный не поздравлял Гарри с новым назначением на директорский пост. Он, казалось, задумчиво и очень пристально изучал его. Внизу под его портретом была надпись: «Яспер Кэрроу». Когда аплодисменты стихли и все директора вернулись на свои места, этот старик, наоборот, поднялся и заговорил низким, чуть приглушённым голосом.

— Простите меня, мистер Поттер, но я не буду вас поздравлять. Не потому, что я считаю вас недостойным этой должности, а потому, что быть директором Хогвартса — огромная ответственность и обязанность. Поверьте мне, мистер Поттер, я не преувеличиваю. Я был первым директором Хогвартса. Самым первым. Вы должны понимать, что Хогвартс — не просто замок, не просто школа. Это создание магии. Здесь каждый кирпичик, каждый дюйм пропитан ей. Здесь всё — магия. Живая, мыслящая магия. Я был директором Хогвартса на протяжении семидесяти шести лет, но даже за это время я не открыл всех его секретов. Очень многое ещё спрятано в этих стенах, и вы должны быть готовы ко всему. Но это ещё не всё. Самая главная обязанность директора, мистер Поттер, это поддержание мира и гармонии между факультетами Хогвартса.

— Э-э-э… О каком мире вы говорите? — не понял Гарри.

— О, вижу, вы ещё не поняли, мистер Поттер, — казалось, чуть ухмыльнулся худощавый старик. — Слышали ли вы когда-нибудь об основателях Хогвартса?

Гарри кивнул. Конечно же, он слышал о них много раз.

— Тем не менее, я напомню. Хогвартс был основан около тысячи лет назад четырьмя волшебниками: колдунами Годриком Гриффиндором и Салазаром Слизерином и волшебницами Кандидой Когтевран и Пенелопой Пуффендуй. Все четверо были друзьями и доверяли друг другу, по-другому у них бы просто ничего не получилось. Каждый из них создал свой факультет, который был назван в их честь. Их целью было обучение и воспитание детей с магическим потенциалом, передача своих знаний. Они выискивали и собирали их по всей стране и даже за её пределами. Вскоре ученики сами стали приходить в Хогвартс, желая учиться у них. Тогда перед всеми четырьмя встал вопрос — как производить отбор на факультеты? Каждый из чародеев ценил в учениках определённые качества. Тогда Годрик снял со своей головы шляпу и сказал: «Пусть она возьмёт часть наших знаний и за нас распределяет учеников». Все согласились, и прибегнув к магии, они заключили свои знания в Распределяющую Шляпу. С тех пор она распределяла всех новых учеников по факультетам. Но мир и спокойствие продлились недолго. Между факультетами началась борьба. Кто-то был умнее, кто-то лучше играл в квиддич. Напряжение росло, и случился раздор между былыми друзьями. Зачинщиком был, конечно, Салазар Слизерин. Он считал, что в Школу следует принимать только чистокровных волшебников. В ту пору лишь знатные роды гордились своей чистой кровью, другие же волшебники в большинстве своём были полукровками. Потому Годрик, Кандида и Пенелопа не согласились с ним. Они считали, что каждый обладающий магическими способностями должен учиться в их школе. В тот же день Слизерин покинул Хогвартс, правда, напоследок пообещав, что у него будет приемник, который очистит школу от грязной крови. Так рухнула дружба между четырьмя друзьями. Оставшиеся трое пытались изо всех сил сплотить факультеты. Но у них это получалось с трудом. Тогда они решили выбрать из достойных магов директора, а сами покинули Школу. С тех пор самой главной обязанностью директора Хогвартса является поддержание мира между факультетами, создание атмосферы порядка и единства.

Все директора и директрисы молчали и пристально смотрели на Гарри, словно желая понять, по плечу ли ему такая ответственность.

— Для меня никогда кровь не играла важной роли, — пожал плечами Гарри. — Я не сужу о волшебнике по его роду, лишь по поступкам.

— Да, верно, — кивнул старик. — Но верно с одной стороны. Так же, как был прав и не прав в своих идеях Салазар Слизерин.

— Что вы этим хотите сказать? — не понял Гарри.

— То, что отчасти Салазар Слизерин был прав, предлагая сохранить магию только среди избранного количества волшебников с чистой кровью. Когда двери Хогвартса открылись для всех, произошло то, чего никто не мог ожидать. Волшебники, обладающие низким магическим потенциалом стали придумывать разного рода предметы, которые бы усиливали их магию. Так появились волшебные палочки. Они не просто усилили их магию благодаря сочетанию частички волшебного существа и определенного рода древесины, они облегчили её. Если раньше магу требовалось четверть жизни, чтобы усвоить лишь основы магии, то волшебникам, использующим волшебные палочки, требуется всего семь лет. Вскоре все волшебники стали использовать волшебные палочки для колдовства. Поначалу им казалось, что это невиданный прогресс в магии, но они ошибались. Именно с тех самых пор начался постепенный упадок магии. С тех пор маги гнались не за знаниями, а за более могущественной палочкой. Так возникли легенды о Дарах Смерти, а конкретно о Бузинной палочке. Спустя столетие волшебники уже ничего собой не представляли, если лишались своей палочки. Случилось то, о чём говорил Салазар Слизерин.

— Вы так говорите словно его оправдываете? — удивился Гарри.

— Нет, — отрезал старик. — Я наоборот его осуждаю. Если бы он тогда не бросил своих друзей на произвол судьбы, остался и боролся за свои идеи, всё могло быть по-другому. Хотя кто мы такие, чтобы иметь право их осуждать? Они были великими чародеями, таких уже, наверное, и не будет.

— Яспер, вы так говорите, словно в нашем мире совсем не осталось сильных волшебников, — встрял директор, под портретом которого было написано «Финеас Найджелус Блэк». — Любите вы стращать новых директоров.

— Ха-ха! — хрипловато рассмеялся Яспер. — Финеас, любой волшебник, даже пусть у него в руках будет сама Бузинная палочка, по сравнению с Салазаром Слизерином всего лишь ребёнок с зубочисткой.

— Ну, может, и так, — подумав, согласился Финеас. — Только Слизерина в живых-то нет, что нам до него?

— Вы так в этом уверены? — загадочно спросил Яспер. — Я бы на вашем месте посомневался…

— Вы что хотите этим сказать? — удивился Финеас. — Никто не может жить вечно, сколь бы он ни был могуществен. Не смешите. Ваша вера в бескрайнюю силу древней магии меня удивляет.

— Уважаемые коллеги, — вдруг раздался мягкий спокойный голос Альбуса Дамболдора, и в тот же миг спорщики замолкли. — Давайте не будем нагружать Гарри нашими предположениями. Вспомните себя, когда вы впервые вошли в этот кабинет, и поймите, что испытывает сейчас этот молодой человек. Давайте пожелаем ему терпения и сил. Гарри, то, что сказал Яспер насчёт обязанностей директора, — это правда. Мы победили Тёмного Лорда только благодаря единству. Постарайся его сохранить между всеми, кто находится под крышей Хогвартса. И знай, что мы в тебя верим. Ты обязательно со всем справишься…

* * *

Следующий день выдался необычайно насыщенным. К вечеру прибыл экспресс с учениками и первокурсниками. Хогвартс сразу вновь наполнился светом и привычным шумом. Честь встречать первокурсников была предоставлена Гермионе, как некогда это делала Минерва МакГонагалл.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — поприветствовала первокурсников Гермиона. — Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вы должны будете пройти процедуру распределения на факультеты. Всего факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Каждый факультет имеет свою историю и свой герб. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение очки будут вычитаться. Факультет, набравший наибольшее количество очков по итогам года, побеждает в соревновании между факультетами. Надеюсь, это вам понятно. Церемония распределения начнётся через несколько минут.

Гермиона пыталась во всём подражать Минерве МакГонагалл, как это было тогда, когда она сама была первокурсницей. Но она видела на лицах этих детей такой страх и волнение, что, невольно вспомнив себя на их месте, решила поддержать.

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо, — ободряюще улыбнулась она.

Это подействовало. Некоторые первокурсники, казалось, немного расслабились, другие начали переговариваться между собой. Спустя пару минут Гермиона привела их в Большой Зал и выстроила в шеренгу. Первокурсники стояли с совершенно испуганными лицами, словно впереди их ждёт страшное испытание. Многие из них глядели по сторонам, кто-то показывал пальцем в потолок, напоминающий звёздное небо, кто-то перешёптывался. Вот перед первокурсниками вынесли невысокий табурет, на котором лежала старая, вся в заплатках, шляпа. В тот же миг за всеми четырьмя столами стало тихо. Внезапно в шляпе открылась щель, напоминающая рот, и она в тот же миг запела:

Я так стара, что помню времена былые –

Все равны и все одинаково достойные.

Как только Шляпа закончила петь, в зале раздались бурные аплодисменты. Вперёд вышла Гермиона и развернула пергамент с длинным списком первокурсников.

— Сейчас я по одному буду вызывать вас, — пояснила она. — А вы по одному должны будете выйти, надеть на голову Шляпу и сесть на табурет. Шляпа назовёт факультет, и тогда вы сможете занять свободное место за соответствующим столом. Итак, начнём. Бэннет, Эрик!

Светловолосый мальчик с порозовевшим от волнения лицом вышел из шеренги, подойдя к табурету, взял в руки шляпу и сел. Шляпа оказалась ему велика, но стоило ей только коснуться его головы, как она тут же громко крикнула:

— Когтевран!

За столом Когтеврана раздались аплодисменты, а Эрик, сняв шляпу, поторопился занять своё место за их столом.

— Маллрой, Кейси!

— Слизерин! — почти не раздумывая, закричала Шляпа, и темноволосый мальчик поспешил занять своё место.

— МакКинзи, Кара! — объявила Гермиона.

— Гриффиндор! — выкрикнула Шляпа, и рыжеволосая девочка побежала к приветствующему столу.

— О'Кэйли, Джошуа!

— Гриффиндор! — вновь выкрикнула Шляпа.

Гарри, сидящий за столом на директорском месте, с интересом наблюдал за всем происходящим. Он вспоминал те волнительные мгновения, когда сам был первокурсником и боялся, что Шляпа не определит его вообще ни на один факультет. Толпа первокурсников между тем уменьшалась. Вот рыжеволосый мальчик присоединился к столу, за которым сидели пуффендуйцы, а светловолосая девочка — к столу когтевранцев. Скоро все первокурсники были распределены, и табурет вместе с Распределяющей Шляпой унесли. Тогда из-за стола поднялась Минерва МакГонагалл, всё это время сидевшая справа от Гарри.

— Прошу внимания! — громко сказала она, и тот час в Большом Зале повисла тишина. — Должно быть, вы уже в курсе того, что новым директором школы с начала этого учебного года является мистер Поттер.

Подтверждением данного факта были громкие аплодисменты. Как заметил Гарри, его приветствовали за всеми четырьмя столами. Даже слизеринцы и те громко хлопали.

— Также мне бы хотелось представить вам двух новых преподавателей. Рон Уизли с этого года будет преподавать Защиту от Тёмных искусств, а Гермиона Уизли займёт моё место и будет преподавать трансфигурацию. Кроме того, она возглавит факультет Гриффиндор. Потому поздравим Гриффиндор с новым главой!

Стол гриффиндорцев взорвался аплодисментами, их поддержали столы когтевранцев и пуффендуйцев. Слизеринцы предпочли не высказывать по этому поводу никакой радости, видимо, сочтя, что с них на сегодня хватит. Когда аплодисменты утихли, профессор МакГонагалл сказала:

— Теперь я передаю слово вашему новому директору.

Вновь в зале повисла полнейшая тишина.

— Спасибо, профессор, — вставая со своего места, произнёс Гарри.

Он поднял взгляд на учеников, сидящих в Большом Зале. Они все сейчас с интересом смотрели на него, ожидая, что он скажет. Он же пытался подыскать нужные слова, чтобы сказать всем то, что требовали от него его новые обязанности. И не просто сказать, а сказать так, чтобы его все услышали.

— Сегодня не совсем обычный день, — начал Гарри. — Для меня самого полной неожиданностью стало это назначение, но я благодарен Попечительскому Совету за оказанное мне доверие. Поверьте, я волнуюсь не меньше вас, дорогие первокурсники. Я не буду сейчас вам зачитывать список правил, которые вы обязаны соблюдать. Я прошу старост факультетов сделать это за меня после банкета. Сегодня мне бы хотелось обратиться ко всем вам. Вы разделены на соревнующиеся между собой факультеты, так как это было принято основателями Школы. Вы соревнуетесь за Кубок Школы, за первое место по квиддичу. Ваш факультет становится вашей второй семьёй, а сокурсники — близкими друзьями, с которыми вы пойдёте по жизни дальше. Но между тем вы все находитесь под кровом Хогвартса. Потому я призываю вас дружить не просто между собой, но и факультетами. Пусть между вами не будет ссор и обид. Пусть дух соперничества не перерастает в ненависть или призрение к другому факультету. В своей песне Шляпа высказала очень важную вещь — все факультеты достойные и равны между собой. Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй, Слезерин — вы все одна большая семья под одной крышей Школы. Единство — это то, что всегда делало Хогвартс лучшей школой из всех. Давайте сохраним это и дальше.

Когда Гарри закончил, в Большом Зале стояла полнейшая тишина. Каждый из присутствующих внимательно слушал, что он скажет дальше.

— Вот, наверное, и всё, что я хотел сказать, — подумав, произнёс Гарри. — А теперь прошу: пусть же начнется праздник!

В тот же миг все тарелки на столах наполнились едой. Большой Зал снова взорвался овациями и радостными криками. Проголодавшиеся студенты кинулись опустошать тарелки, весело шумя и переговариваясь. А Гарри посмотрел на Минерву МакГонагалл, сидящую рядом. Он был готов поклясться — она ему улыбалась, а когда он сел на своё место, она тихо, чтобы её услышал только Гарри, произнесла:

— Теперь я уверена, что не ошиблась в своём выборе…