Гарри Поттер и Книга Некромага (джен)

«Многое может возродиться из того, что уже умерло».

Гораций.

Сколь бы ни были велики современные маги, им никогда не достичь тех высот, которых достигли маги древности. Казалось бы, магия, как и наука маглов, должна развиваться и прогрессировать, многократно усложняясь и увеличивая свои силы и возможности, но почему-то этого не происходит. Вместо этого магия становится немощнее, как и сами маги, и постепенно перестаёт быть великим искусством. Именно так со временем возникла потребность в волшебных палочках, когда лишившись своей палочки, маг становится беззащитным существом, не лучше самого обыкновенного магла. Именно так волшебники утеряли великие знания об истинном искусстве магии и её подлинных возможностях. Но среди всего магического сообщества ещё есть волшебники, несущие в себе знания древности. Жрецы древнего колдовства, которые явились родоначальниками всей существующей магии. И им известна одна простая истина: многое может возродиться из того, что уже умерло…

Над Запретным лесом висела полная луна, освещая своим бледным холодноватым светом кроны огромных деревьев. По всему лесу полупрозрачной дымкой растянулась полоса тумана, придавая Запретному лесу и без того устрашающий, но вместе с тем завораживающий вид. Было невероятно тихо и спокойно, ни ветерка, ни малейшего звука. Но подобное спокойствие часто бывает обманчиво. Порой оно таит в себе большее зло, чем только можно представить…

Между огромными вывернутыми корнями деревьев почти неслышно ползла огромная змея, изредка высовывая свой раздвоенный язык, словно пробуя воздух на вкус. Её длинное зеленоватого оттенка тело покрывали необычные чёрные узоры. Внезапно змея остановилась и внимательно посмотрела на полную луну, проглядывающую между кронами деревьев. Казалось, она пребывает в задумчивости или даже о чём-то размышляет. И в тот миг, когда змея приняла своё решение, произошло нечто неожиданное. Вокруг неё подобно осиному рою закружились обрывки чёрных одежд, и на её месте появился человек, облачённый в чёрную мантию с длинным капюшоном, полностью скрывающим его лицо. Он неподвижно стоял и, подняв голову, смотрел ввысь на звёзды и луну. Но даже в этот миг его лица невозможно было разглядеть, потому что казалось: под капюшоном скрывается сама тьма, которую лунный свет был не в силах рассеять. Внезапно незнакомец оторвал свой взгляд от луны и резко обернулся. Там стоял взрослый кентавр и пристально следил за ним.

— Ты знаешь, кто я? — холодным, лишённым каких-либо эмоций голосом спросил незнакомец.

Кентавр коротко кивнул, продолжая неотрывно смотреть на человека в тёмных одеждах.

— Ты ничего не видел, — тем же холодным тоном, не требующим каких-либо вопросов и повторений, сказал незнакомец. — Ты ничего не видел и не знаешь, кто я. Всё это время ты лишь наблюдал за звёздами и не более…

Кентавр беспрекословно кивнул, словно то, что сказал незнакомец, было действительностью. В тот же миг незнакомец потерял всякий интерес к кентавру. Он плотнее запахнулся в свою мантию и исчез. Просто медленно растворился в воздухе, не оставив после себя и следа.

* * *

Косой переулок выглядел оживленнее, чем всегда. Повсюду были слышны крики сов, школьников и их родителей, продавцов. Что было и неудивительно, ведь до начала учебного года оставалась всего неделя. Вот компания первокурсников столпилась около стеклянной витрины, в которой были выставлены новые модели скоростных мётел, вот мальчик-второкурсник в школьной форме Хогвартса гоняется за своей крысой, а следом за ним носится его взбалмошная, слегка полноватая мать. А вот из ближайшей аптеки выходит немолодая женщина, ворча, что продавцы уже совсем с ума посходили, требуя за настойку мандрагоры тридцать монет серебра и сорок две монеты за унцию порошка из печени дракона. Но на фоне этой самой обычной суетливой толпы выделялся человек в чёрной мантии с капюшоном, полностью скрывающим его лицо. Он неторопливо двигался в известном только ему направлении. Каждое его движение было чётким, ровным, лишь полы тёмной мантии развевались в такт его шагам. Одного взгляда на него хватало, чтобы сказать, что этот человек ничего и никого не боится. Столь уверенной была его походка, и столь странное он производил впечатление на каждого, кто на него смотрел. Конечно, среди многолюдной толпы он выделялся, но замеченным остался лишь теми, мимо кого он проходил. Сами не зная почему, люди расступались перед ним, ощущая беспричинный страх и холод, исходящий он незнакомца. Некоторые просто обходили его стороной, другие провожали его хмурыми взглядами — он же, казалось, не обращал внимания ровным счётом ни на кого.

Пройдя Косой переулок, незнакомец свернул в Лютный и зашёл в первый же магазинчик, который представлял собой большое полутёмное помещение, заставленное различными склянками и бутылочками. За прилавком стоял пожилой, уже наполовину лысый человек, одетый в бордовую мантию, на которой было вышито: « Г. Мейсен». Он с интересом уставился на незнакомца.

— Вы что-то желаете? — спросил он у своего посетителя, который разглядывал снадобья на его полках.

— Да, желаю, — ответил тот, подходя к продавцу. — Мне нужно высушенное сердце василиска, чешуя дракона, толчёный рог и кровь единорога, а еще, пожалуй, настойка вербены.

Мистер Мейсен удивлённо вскинул брови и несколько недоверчиво посмотрел на незнакомца, словно оценивая его.

— Сэр, вы представляете, сколько это будет стоить? — наклонившись, шёпотом спросил он.

— Здесь тысяча золотых монет, — холодно ответил незнакомец, бросив перед продавцом объёмистый мешок, в котором зазвенели монетки.

Мистер Мейсен с жадностью схватил мешок и, не пересчитывая, сунул его под прилавок. Мешок был так тяжёл, что продавца устроила бы любая сумма, которая в нём находилась.

— Сейчас я всё принесу, сэр! — охотно сказал он. — Только извините, сэр, крови единорога у меня осталось совсем мало!.. Вы же понимаете, это большая редкость...

— Неси всё, что есть...

— Хорошо, сэр! Подождите минутку…

Мистер Мейсен стремительно кинулся вглубь своих стеллажей, звеня склянками. Вскоре он вернулся и выставил всё, что просил незнакомец, перед ним на прилавок. Тот внимательно изучил каждую склянку. Последним в свои руки он взял маленький пузырёк, на дне которого была капля серебристой жидкости.

— Что это? — спросил незнакомец.

— К-к-кровь е-единорога!.. — заикаясь, ответил мистер Мейсен. — Простите, сэр, но это всё, что у меня есть!

— Ты лжёшь, — тем же лишённым эмоций голосом произнёс тот. — Я чувствую, что ты лжёшь…

Незнакомец протянул свою руку к продавцу. Тот вскрикнул и отпрянул в сторону. Причиной этому было вовсе не колдовство, а то, что увидел продавец. Рука незнакомца была подобна руке скелета. Тонкие костлявые пальцы были обтянуты лишь тонкой кожицей зеленоватого оттенка, напоминающей змеиную.

— Кто ты?! — в ужасе прошептал мистер Мейсен.

— Твоя смерть, если ты не принесёшь мне всю кровь единорога, что у тебя есть, — невозмутимо ответил незнакомец.

— С-сей-ч-час, сэр!.. — заикаясь, пробормотал продавец.

Он вновь стремительно кинулся к своим стеллажам и вскоре стоял перед странным посетителем со склянкой, полной серебристой жидкости.

— Всё, что есть! — протягивая склянку, произнёс мистер Мейсен и сразу отпрянул от прилавка.

Незнакомец осторожно взял пузырёк и поставил в ряд вместе с остальными ингредиентами.

— Теперь всё, сэр? — дрожащим голосом спросил продавец, со страхом смотря на незнакомца.

— Почти, — ответил тот. — Не могли бы вы придвинуться ко мне чуть поближе? Мне нужно кое-что сказать вам, но шёпотом. Боюсь, вы слишком далеко, чтобы меня услышать.

Мистер Мейсен опасливо придвинулся чуть ближе к тому. Внезапно костлявая рука незнакомца метнулась в его сторону и крепко схватила за правую руку, которая в тот же миг стала белой.

— Что вы делаете!? — воскликнул продавец, пытаясь освободить свою руку из мёртвой хватки незнакомца.

— Ты вновь обманул меня, — всё тем же ровным и спокойным голосом ответил посетитель. — Я знаю, что это не вся кровь единорога, что у тебя есть. Ты вновь обманул меня, и мне придётся сдержать своё обещание…

— Отпустите меня!.. — задыхаясь, выговорил мистер Мейсен. — Я отдам вам всё, что у меня есть! Только отпустите!..

— Нет, благодарю, — медленно проговорил незнакомец. — Мне достаточно того, что уже есть. Но ты солгал мне вновь, а я не прощаю ложь никому…

Мистер Мейсен пытался вырваться из крепкой хватки незнакомца, но это было бесполезно. Мало того, он внезапно ощутил, как жизнь медленно покидает его. Казалось, незнакомец высасывает из него все силы, а вместе с ними и жизнь. По лицу продавца разлилась мертвенная бледность, впали щёки. С каждой секундой его попытки освободиться становились всё слабее и слабее. Когда незнакомец разжал свою руку, на пол опустилось уже бездыханное тело. Как ни в чём не бывало, загадочный посетитель развернулся и покинул магазинчик, забрав все приобретенные ингредиенты с собой, однако оставив деньги как плату за свою покупку.

* * *

На окраине Годриковой впадины стоял старинный особняк, хранивший в себе признаки былого богатства. Он был огорожен высоким кованым забором, по которому вился ещё зелёный плющ. На первом этаже этого особняка в своём кабинете за большим лакированным столом из красного дерева сидел пожилой мужчина, одетый в мантию изумрудного цвета. Рядом со столом стояла чёрная резная трость. Мужчина что-то неторопливо записывал в свой блокнот, иногда убирая со лба длинные волосы. Внезапно дверь его дома рывком отворилась, и порог перешагнул человек, одетый в чёрную мантию. Мужчина за столом рывком поднялся из-за стола и, схватив трость, выдернул из неё свою волшебную палочку.

— Кто ты? — спросил он, направив конец палочки в грудь незнакомцу.

— Ты Люциус Малфой? — в ответ спросил тот.

— Да, я Люциус Малфой! — гордо выпрямившись, подтвердил мужчина. — А кто вы, сэр?

— Моё имя тебе незачем знать, — ответил незнакомец, перешагивая порог. Дверь в тот же миг сама закрылась за ним.

— Вы ворвались в мой дом! — заметил Люциус. — Думаю, вам бы всё же стоило представиться, иначе я буду вынужден принять меры!

— Меры? — казалось, в голосе неожиданного посетителя впервые прозвучала усмешка. — Что ты можешь мне сделать?

Люциус Малфой взирал на неожиданного гостя не то чтобы с опаской, скорее, с презрением. Он думал, что у его гостя просто не всё в порядке с головой. Но то, с каким пренебрежением относился к нему сам незнакомец, ему не нравилось.

— Я требую, чтобы вы немедленно покинули мой дом! — заявил Люциус.

— Я не покину твой дом, пока не сделаю то, зачем сюда пришёл, — ответил незнакомец, делая шаг вперёд. — И попробуй останови меня…

— Извините сэр, но я вынужден это сделать, — поднимая чуть выше свою палочку, заявил Люциус. — Остолбеней!

Из палочки Люциуса вырвался красноватый луч и ударил в грудь незнакомца. Но к удивлению самого Люциуса, его заклинание не оказало на того какого-либо эффекта. Он даже не покачнулся, когда заклятие ударило его в грудь. Вместо этого незнакомец чуть склонил голову набок и, казалось, насмешливо посмотрел на Люциуса Малфоя.

— Петрификулус Тоталум! — выкрикнул новое заклинание Люциус.

Тот же нулевой эффект. Теперь на лице Малфоя отразился страх и непонимание. Он отпрянул к стене, а его трясущаяся рука с волшебной палочкой всё ещё была направлена в грудь незнакомца.

— И это всё, на что способен волшебник, который некогда был Пожирателем смерти? — снова усмехнулся незнакомец, делая ещё шаг по направлению к Люциусу. — Позор!

— Круцио! — почти севшим голосом прокричал Люциус. — Империо! Авада К…

Но последнее заклинание Люциус не успел произнести. Незнакомец взмахнул рукой, и волшебная палочка вылетела из руки Люциуса и отлетела в противоположный угол. Теперь Малфой был безоружнен. Он опустил руку и посмотрел на незнакомца взглядом, в котором одновременно читались ужас и отчаяние.

— Что, потерял свою палочку? — издевательски спросил незнакомец. — Сильно не переживай, она тебе всё равно ничем не помогла.

— Кто…что ты?.. — прохрипел Люциус Малфой, испуганно смотря на незнакомца.

— Сядь! — вместо ответа коротко приказал он.

Но Люциус Малфой даже не двинулся с места. С тем же испуганным выражением лица он продолжал смотреть на незнакомца.

— Ты подойдёшь и сядёшь на свой стул, — размеренно произнёс незнакомец. — Ты не сможешь противиться моей воле.

Теперь голос незнакомца изменился. Его слова не были просьбой, они скорее звучали как приказ. Точно так же он приказал кентавру в Запретном лесу забыть его. Люциус Малфой и правда не смог противиться его власти — против своей воли он подошёл к своему столу и сел на рядом стоящий стул.

— Наверное, мне тоже стоит присесть, — сказал незнакомец и, подойдя к столу Люциуса, сел в кресло, стоящее рядом, а затем велел: — Расскажи мне, как погиб Тёмный Лорд.

— Он б-б-был уб-бит своим же соб-б-бственным зак-к-клинанинием, — заикаясь, проговорил Люциус. — Верх-х-ховной палочкой. Это случилось более двадцати лет н-н-назад!..

— Где эта палочка? — спросил незнакомец.

— Я не знаю! — замотал головой Люциус. — Я слышал, что Гарри Поттер отказался от неё и где-то спрятал. Но зачем вам она? Палочка вам всё равно не подчинится, потому что сейчас её хозяин — Поттер!

— Ты думаешь, мне нужна эта сухая ветка, которую вы называете волшебной палочкой, чтобы колдовать? — тихо рассмеялся незнакомец. — Вы считаете себя чистокровными волшебниками, а сами позорите себя и магию! Она мне нужна для того, чтобы вернуть к жизни одного из самых великих волшебников вашего мира. Моего истинного преемника и ученика Тома Риддла!

— Тёмного Лорда? — удивлённо переспросил Люциус Малфой. — Но это невозможно… Все крестражи были уничтожены.

— Вам бы стоило знать, что заклятие «Авада Кедавра» всего лишь отбирает душу, но это ещё не означает прерывание самой жизни. Душа становится пленницей волшебной палочки, но её оттуда всегда можно вернуть в старое или новое тело. Так получилось, что самое страшное заклинание вашего мира невольно создаёт крестраж.

— Но это некромагия! — поражённо прошептал Люциус. — Это искусство древней магии было утеряно сотни лет назад! Никто из ныне живущих не владеет ей…

— Удивлен, что ты слышал о некромагии! — усмехнулся незнакомец. — Возможно, для вас это и есть недоступное искусство, утерянное много лет назад. Но я, Салазар Слизерин, именно благодаря этому искусству всё ещё жив.

— Т…ты Салазар Слизерин? — заикаясь, переспросил Люциус Малфой.

— Да, я Салазар Слизерин, — подтвердил тот. — Ты сам хотел знать моё имя!

— Это невоз-з-зможно!.. — бледнея, пробормотал Люциус Малфой. — Но зачем вам возвращать Тёмного Лорда? Прошло больше двадцати лет! Все уже забыли о нём. С тех пор многое изменилось. Никто больше не пойдёт за ним… («больше не пойдёт»)

— А кто сказал, что мне или Тёмному Лорду нужна ваша помощь? — казалось, удивился незнакомец. — Дело совсем в другом… Скоро все об этом узнают, но пока ещё не наступило время... Да, кажется, у тебя есть кое-что, что мне на самом деле нужно… Сайя аши хашраш эс морсмордре!

Лишь последние слова слетели с уст незнакомца, как Люциус Малфой упал на пол и задёргался от боли. На его левой руке вздулись вены, и на запястье стали проступать давно забытые черты метки, некогда принадлежавшей Тёмному Лорду. Змейка ожила и, стремительно спустившись по руке Люциуса Малфоя, подползла к незнакомцу, а затем скрылась в складках его мантии. В тот же миг боль покинула Люциуса Малфоя. Он осторожно поднялся с пола и боязливо посмотрел на Слизерина.

— Благодарю, что сохранили мне жизнь, — еле слышно пробормотал он.

— Не стоит благодарности, — холодно ответил Салазар. — Я ещё не решил, как с тобой поступить. Ты теперь слишком много знаешь...

— Я буду молчать! — попытался заверить его Люциус. — Прошу, не убивайте!..

Люциус Малфой бухнулся на колени перед Слизерином и с мольбой посмотрел на него.

— Хорошо, я не буду лишать тебя жизни, — подумав, холодно согласился тот. — Сейчас ты упадёшь на пол и будешь испытывать такую боль, словно ты подвержен заклинанию «Круциатус». Тебя будет терзать твоя совесть, ты испытаешь муки всех тех, кого замучил, убил и предал. Ты будешь испытывать жуткую, невыносимую боль до тех самых пор, пока не лишишься рассудка…

Когда Люциус Малфой услышал свой вердикт, на его лице отразилась смесь ужаса и отчаяния. Но полностью осознать свою участь он просто не успел. В тот же миг он упал на пол и стал извиваться и кричать от невыносимой боли, терзавшей не только его тело, но и душу.

Некоторое время Салазар Слизерин стоял и молча наблюдал за муками Люциуса Малфоя, а потом тихо проговорил:

— Смерть — слишком мягкое наказание за предательство. Ты заслуживаешь именно такой участи…

Сказав это, он растворился в воздухе — так, словно его тут никогда не было…

В окно дома номер 12, что располагался в Лондоне на площади Гриммо, влетела большая белая сова. Это был дом, некогда принадлежавший Сириусу Блэку и его семейству. Теперь он по праву принадлежал совсем другой семье. В своё время новым жильцам пришлось потратить немало времени и труда, чтобы возродить из грязи и руин некогда красивый и богатый дом. Многое пришлось переделать, и теперь о прежних владельцах с довольно тёмным прошлым здесь почти ничего не напоминало.

Самым сложным оказалось избавиться от гобелена в прихожей со старой ворчливой мадам, матерью Сириуса Блэка. В своё время предусмотрительная старушка, носившаяся со своей «чистой кровью», наложила на обратную сторону гобелена заклятие вечного приклеивания. Поэтому пришлось его выпиливать вместе со стеной. Вся эта процедура сопровождалась безумными воплями и пожеланиями скорейшей смерти всем присутствующим. Однако же, выкидывать гобелен они не решились и вместе с выпиленной частью стены поместили его на чердак, где среди прочего хлама поселился бывший эльф-домовик семьи Блэков. Он был настолько стар, что с большим трудом передвигался и порой впадал в бессознательное состояние, думая, что он всё ещё прислуживает своим старым хозяевам. Новых жителей он не беспокоил, и они предпочли не беспокоить его.

Появление совы не осталось незамеченным. К окну подошёл ещё молодой мужчина — лет тридцати восьми или около того. Он был среднего роста, носил круглые очки, был одет в чёрные брюки, светлую рубашку и кофейного цвета жилетку. Но, пожалуй, одной из его отличительных черт, был шрам в виде молнии, располагающийся на лбу. Любой волшебник, будь то маленький мальчик или древний старик, знали, что этого человека зовут Гарри Поттер. Волшебник, который победил самого ужасного чародея всех времён и народов — Волан-де-Морта.

К лапе совы было прикреплено два свёртка: один из них — свежий номер газеты «Ежедневный Пророк», а второй оказался небольшим конвертом из Министерства магии. Гарри сунул в мешочек, прикреплённый к другой лапе птицы, пару кнатов, и сова в тот же миг улетела. Первым делом Гарри Поттер развернул свежий номер «Ежедневного Пророка». На первой полосе был изображён седовласый старик с совершенно безумным взглядом, он что-то кричал и вырывался из рук людей в белых халатах. Былая стать, горделивая осанка, взгляд аристократа — всё исчезло. Гарри с трудом узнал в этом безумце Люциуса Малфоя. Он с замиранием сердца принялся читать статью, располагающуюся чуть ниже фотографии.

«Сегодня утром в своём доме на окраине Годриковой впадины в тяжёлом психологическом состоянии был найдён Люциус Малфой. Всё, что мы знаем о данном происшествии, было рассказано нашему корреспонденту Рите Скитер супругой пострадавшего Нарциссой Малфой. По её словам, она нашла своего мужа утром в совершенно ужасном состоянии. Он не понимал ни где он находится, ни что с ним произошло, и всё время твердил только одно: «Это был он!.. это был он!..». Сама Нарцисса Малфой в это время навещала сына, она оставалась у него ночевать и не представляет, что могло случиться в её отсутствие. Наша редакция выражает искреннее сочувствие семье Малфой в связи со страшной трагедией. Хотя трудно скрывать, что многие рады такому повороту событий, и считают, что наказание наконец-то настигло виновного. Всем известно, что некогда Люциус Малфой был одним из преданных Тёмному Лорду Пожирателей Смерти. В отличие от других, ему удалось доказать на суде, что его самого и его семью Тёмный Лорд держал в страхе и принуждал помогать ему под страхом смерти. В своё время судебное дело над Люциусом Малфоем имело огромный общественный резонанс: многие считали — да и что скрывать, до сих пор считают, — что место его самого и всей его семьи в Азкабане. Но тогда в связи с тем, что его злодеяния были признаны наименьшими среди всех последователей Тёмного Лорда, Люциуса Малфоя только лишили поста в Министерстве магии и всех привилегий. Последние двадцать лет он провёл в своём доме под запретом покидать его до конца своей жизни. Но с сегодняшнего дня запрет перестаёт действовать, и в данный момент мистер Малфой помещён в отделение для душевнобольных в больнице Святого Мунго. Сотрудники больницы отказываются от комментариев по этому поводу — похоже, они сами не понимают, чем может быть вызвано безумие мистера Малфоя. Сам Люциус Малфой не в состоянии ничего объяснить. По данному делу будет проведено специальное расследование Министерства магии. О его ходе мы сообщим позже…»

Гарри закончил читать статью и положил газету на журнальный столик, стоящий тут же у окна. Трудно сказать, сожалел ли он о том, что случилось с Люциусом Малфоем, или нет. Наверное, ему было всё равно. Важнее было другое. Что такого с ним могло случиться, что он лишился рассудка? Неужели кто-то из прошлого отомстил бывшему Пожирателю Смерти за убийство родных или друзей? Но кому это понадобилось спустя двадцать лет? Гарри вздохнул и взял конверт, присланный ему из Министерства магии. На нём было написано: «Члену Попечительского Совета, мистеру Поттеру». В конверте было небольшое послание, адресованное ему.

«Уважаемый мистер Поттер!

профессор Минерва МакГонагалл»

Гарри удивлённо вскинул брови. Последний месяц Совет Попечителей пребывал в отпуске, и работать он начинал, соответственно, с начала учебного года. «Что за внеочередное собрание? — удивлённо подумал Гарри. — И с каких это пор Минерва МакГонагалл стала главой Попечительского Совета?»

Удивление Гарри легко объяснялось: ещё месяц назад Попечительский Совет возглавляла пожилая волшебница Изабелл Мейфейр. Сама же Минерва МакГонагалл вот уже девятнадцать лет как была директором Школы чародейства и волшебства Хогвартс.

Пока Гарри ещё раз в задумчивости перечитывал письмо, в комнату неслышно вошла рыжеволосая женщина, одетая в лёгкое летнее платье. На вид ей было лет тридцать пять, может, меньше. Она осторожно подошла к Гарри и через его плечо прочитала письмо.

— Зачем тебя вызывают в Министерство магии? — удивлённо подняв брови, спросила она. — До возобновления работы вашего отдела ещё почти целая неделя.

— Я не знаю, Джинни, — пожал плечами Гарри. — Но раз вызывают, значит, надо идти. Ты же понимаешь…

— Жаль… Мы ведь все вместе собирались завтра в Косой переулок за покупками к школе, — грустно вздохнула Джинни.

— Я сам не ожидал, — виновато посмотрев на Джинни, сказал Гарри. — Но ведь ты понимаешь, из-за пустяка они бы не стали меня вызывать. Прости…

— Всё в порядке! — ободряюще улыбнулась Джинни. — Не беспокойся за нас, мы справимся. Она случайно бросила взгляд на журнальный столик и увидела там свежий номер «Ежедневного Пророка». — Что сегодня пишет Рита Скитер? — спросила она, взяв в руки газету.

Джинни быстро пробежалась взглядом по первой полосе. Когда она закончила, её лицо стало серьезным.

— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Гарри, заметив выражение лица Джинни.

— Даже и не знаю, — пожала она плечами. — Возможно, они правы, и он получил своё заслуженное наказание. Но знаешь, как бы там ни было, радоваться несчастью другого нельзя…

* * *

На следующий день Гарри проснулся ровно в семь часов. Он потянулся и повернул голову. Рядом с ним на стуле висела уже постиранная и поглаженная парадная мантия, в которой он обычно ходил на работу в Министерство. А с кухни, где вовсю уже хлопотала Джинни, доносился манящий запах готовящегося завтрака. Гарри знал, что ему очень повезло с женой. Джинни во многом была похожа на свою мать: она была такой же хозяйственной, заботливой, спокойной, но в тоже время весьма отчаянной, смелой и решительной. Одевшись, Гарри спустился на кухню.

— Доброе утро, Джинни! — улыбаясь, поприветствовал он её.

— Доброе!.. Давай садись скорее, завтракай! — поторопила она его. — Уже половина восьмого. Думаю, тебе лучше не опаздывать.

Позавтракав, Гарри пожелал Джинни удачного дня и, зачерпнув полную горсть «летучего пороха» из небольшого горшочка, зашёл в камин.

— Министерство магии! — отчётливо произнёс он и кинул себе под ноги горсть «летучего пороха».

В тот же миг в камине вспыхнуло зеленоватое магическое пламя, которое обхватило Гарри со всех сторон. Его закружило и с невероятной силой куда-то потащило. С тех самых пор, когда он впервые использовал для перемещения «летучий порох», прошло много лет, а привыкнуть к такому способу передвижения он всё ещё не мог. Спустя мгновение та же сила выпихнула его из одного из каминов, расположенных на седьмом уровне Министерства магии. Выйдя из камина, он огляделся. Весь атриум был заполнен волшебниками и волшебницами, которые торопились на свои рабочие места. Всё та же суета, толкотня — всё как прежде. Тот же блестящий паркетный пол, отлакированный до зеркального блеска. Тот же переливчато-синий потолок с сияющими золотыми символами, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. В стенах, обшитых гладкими панелями из тёмного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Каждые несколько секунд в том или ином камине на левой стене с мягким свистом кто-то появлялся — либо волшебница, либо волшебник. Справа перед каминами стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство. Посреди зала располагался целый скульптурный ансамбль. Гарри хорошо помнил своё первое посещение Министерства магии. Помнил невероятно красивую скульптурную группу, выполненную в видел фонтана, где располагались волшебник и волшебница, которых окружали кентавр, гоблин и эльф-домовик. С содроганием он вспоминал и скульптуру, изображающую порабощенных магглов. Тот скульптурный ансамбль, что был установлен сейчас в центре атриума Министерства магии, был намного прекраснее и в тоже время ужаснее двух предыдущих. Он был посвящён памяти всех тех, кто погиб, сражаясь с Тёмным Лордом. Он представлял собой большую группу каменных фигур, держащих в руках таблички с именами героев. Среди них были имена детей и взрослых, даже имена немощных стариков — всех тех, кого безжалостно лишил жизни человек, носивший имя Том Риддл. Несмотря на то, что Гарри уже почти девятнадцать лет проработал в Министерстве магии, каждый раз при виде этой скульптурной группы его сердце болезненно сжималась от воспоминаний и боли, которую они с собой приносили.

— Здравствуйте, мистер Поттер! — поздоровался с Гарри невысокий лысоватый мужчина, проносясь мимо него.

— Здравствуйте, мистер Боунс! — в ответ поздоровался Гарри.

— Здравствуйте, мистер Поттер! Доброе утро, мистер Поттер! — здоровались с Гарри люди, мимо которых он проходил. Многих он знал, а некоторых видел впервые. В ответ Гарри лишь успевал кивать.

С превеликим лязгом и стуком спустился лифт, золотые решетки разъехались, и Гарри с огромной толпой людей вошёл в лифт. Решётки с тем же лязгом закрылись, и лифт начал стремительно спускаться. Шестой уровень, пятый, четвёртый, третий… На каждом уровне лифт покидали люди и спешили на свои рабочие места. Вслед за ними вылетали бумажные записки, стремящиеся найти своего адресата.

— Уровень второй! — объявил прохладный женский голос. — Администрация Министерства магии, Отдел мракоборцев, Зал Заседаний и Зал Суда.

Гарри торопливо покинул лифт. Второй уровень уже давно стал для него привычным местом работы. Здесь, в отличие от других уровней, было не столь многолюдно. Неторопливо шагая, Гарри двинулся по направлению к Залу Заседаний.

Двери зала были открыты, и члены Попечительского Совета почти все уже были внутри. Гарри зашёл и, осторожно пройдя среди длинных рядов, занял своё место рядом с Роном и Гермионой, которые, как и он, входили в Совет Попечителей.

— Привет, Гарри! — хором поздоровались оба.

— Привет, — мягко улыбнулся Гарри. — Вы в курсе, зачем нас созвали?

Оба отрицательно покачали головой. Гарри понял, что они знают не больше его самого, и решил осмотреться. Зал был почти полон, правда, всё ещё отсутствовали пару членов Совета. Но было ещё кое-что. Теперь за центральной трибуной сидела Минерва МакГонагалл. Она почти не изменилась: всё та же высокая волшебница в изумрудно-зелёных одеждах, со строгим выражением лица. Её уже седые волосы, как и прежде, были собраны в тугой узел на затылке. Когда все заняли свои места, она поднялась и громко прокашлялась.

— Приветствую всех собравшихся! — начала она. — Буквально пару недель назад произошла небольшая перестановка кадров. Думаю, вам уже известно, что Изабелл Мейфер оставила свой пост главы Попечительского Совета. Мне же пришлось оставить пост директора школы и по просьбе Министра магии Тобиаса Грегсона занять её пост. Теперь главой Попечительского Совета являюсь я. Но как вы все понимаете, Хогвартс остался без директора, что недопустимо в связи с тем, что скоро начинается новый учебный год. Потому на повестку сегодняшнего собрания я выношу предложение избрать нового директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс из присутствующих здесь членов Совета Попечителей…

Когда она закончила, волшебники, сидевшие в зале, завозились на своих местах, переглядываясь и перешёптываясь друг с другом.

— Так как я возглавляю Совет Попечителей, то должна предложить кандидатуру на пост директора Хогвартса, — чуть повысив голос, продолжила Минерва.

В зале сразу же наступила полнейшая тишина. Все, затаив дыхание, ловили каждое слово Минервы в ожидании, кого же она предложит на эту должность.

— Итак, я предлагаю на пост нового директора школы Хогвартс Гарри Джеймса Поттера! Думаю, мне нет смысла рассказывать вам, что этот волшебник достоин занять этот пост, как никто другой. Однако вы должны проголосовать. Кто «за», прошу поднять руки.

Что тут началось! Первой руку подняла сама Минерва, а следом за ней нерешительно — и все остальные. Трудно сказать, что в этот момент испытывал сам Гарри Поттер. Ему до сих пор не верилось, что его кандидатуру всерьёз предлагают на пост директора Хогвартса. Ведь он ещё так молод для этой должности, и, даже несмотря на все свои заслуги, он ещё не готов занять столь ответственный пост, который до него занимали великие люди. Неужели Совет Попечителей на такое решится? Сначала он даже подумал, что ему показалось, но оглядевшись вокруг, он заметил, что каждый из присутствующих поднял руку, голосуя за него.

— Решение принято единогласно! — заявила Минерва МакГонагал, осмотрев лес поднятых рук. — Мистер Поттер, поздравляю, теперь вы новый директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс.

Гарри, совершенно ошарашенный происходящим, поднялся и слегка поклонился всем сидящим. В тот же миг раздались громкие аплодисменты.

— Поздравляем вас, мистер Поттер!.. Браво, мистер Поттер!.. — неслись со всех мест поздравления в его сторону.

— Гарри, поздравляем! — как и прежде, бросились обнимать друга Рон и Гермиона.

Пару минут в зале заседаний царил хаос, все поздравляли Гарри с назначением на новую должность и желали успехов.

— Прошу тишины! — спустя пару минут заявила Минерва МакГонагалл. — Мы, конечно же, все поздравляем мистера Поттера и желаем ему успехов. Однако заседание продолжается.

Все сразу притихли и расселись по своим местам.

— У нас на повестке ещё два вопроса, — продолжала Минерва. — Мы должны избрать заместителя директора Хогвартса — того, кто возглавил бы Гриффиндор и смог бы занять моё место в качестве преподавателя трансфигурации. Также школе требуется новый учитель Защиты от Тёмных искусств, так как последние восемь лет этот предмет пришлось преподавать мне за отсутствием желающих.

— У них это вечный вопрос!.. — усмехнулся Рон, сидящий рядом с Гарри. — Они, наверное, никогда не найдут постоянного преподавателя Защиты от Тёмных искусств.

— В связи с новым постановлением выбор преподавателей и должностей является юрисдикцией самого директора школы! — твердым голосом сообщила Минерва. — Мы просим вас, мистер Поттер, предложить кандидатуры на эти посты.

Теперь все взгляды вновь были обращены на Гарри. Он поднялся и посмотрел на всех присутствующих.

— Я очень благодарен вам за ту честь, которую вы мне оказываете, назначая меня на пост директора Хогвартса, — начал он. — Думаю, преподавать трансфигурацию, быть моим заместителем и возглавлять дом Гриффиндора сможет лишь один человек. — Гарри посмотрел на Гермиону, которая сидела рядом с Роном. — Гермиона Уизли!

— Неплохой выбор, — кивнула Минерва МакГонагалл. — Вы согласны, миссис Уизли?

— Я… я даже и не знаю!.. — заикаясь от неожиданности и волнения, сказала Гермиона, поднимаясь. Она пару секунд переводила свой взгляд то на Рона, то на Гарри, а потом неожиданно решилась: — Да, я согласна!

— Замечательно! — улыбнулась Минерва. — Я утверждаю вашу кандидатуру. И мы ещё с нетерпением ждем, кто же станет преподавателем Защиты от Тёмных искусств?

— Тут ответ прост, — улыбнулся Гарри. — Я предлагаю эту должность моему другу, волшебнику, чьи заслуги не меньше моих собственных, — это Рональд Уизли.

На миг в зале заседаний наступила полнейшая тишина. Одни смотрела на Гарри, другие — на Рона, у которого глаза стали невероятно круглыми от удивления.

— Вы согласны? — пристально посмотрев на него, спросила Минерва.

Рон, казалось, был взволнован больше, чем все остальные. Его уши, как и бывало прежде, предательски покраснели.

— Ну, я попробую, — нерешительно пробормотал он, испуганно смотря на Минерву МакГонагалл, словно до сих пор являлся её учеником.

— Великолепно! — воскликнула Минерва.— Хочу вам сообщить, что ваши места в Совете Попечителей остаются за вами. Поэтому вы обязаны присутствовать на всех важных заседаниях, о которых вы будете предупреждены заранее. На этом я объявляю заседание Попечительского Совета закрытым!..

Солнце медленно, но неуклонно клонилось к закату. Его последние лучики окрашивали небо в розовато-оранжевые тона, придавая всему небосводу завораживающий вид. Там, где солнце уже коснулось горизонта, небосвод приобрёл красновато-оранжевый цвет, но чем дальше располагалась часть неба от заходящего диска солнца, тем светлее и нежнее были её тона. Даже маленькие тучки, одиноко бродившие по небу, были не просто белыми, а окрасились в нежно-розоватые тона.

Внизу над тихой рекой было уже почти темно, а выше на зелёном фоне деревьев в свете заходящего солнца белели меловые скалы. На одном из таких утёсов, лишённых всякой растительности, стоял человек в чёрной мантии. Его лицо по-прежнему скрывал чёрный капюшон. Тихий ветерок трепал полы его мантии, отчего создавалось впечатление, словно человек парит в воздухе. Любой волшебник, увидевший его в это время, с большой долей вероятности мог бы предположить, что видит дементора. Однако же, это предположение было бы неправильным, а точнее будет сказать — не совсем верным. Трудно сказать, был ли этот некто на все сто процентов человеком, или же это было нечто иное, но дементором он являться точно не мог. Дементоры старались избегать солнечного света даже в вечернее время, им по душе был сумрак и холод, нежели тепло и свет. Человек же, стоящий на вершине скалы, кажется, смотрел на заходящее солнце. Вряд ли он наслаждался прекрасным зрелищем, каким без сомнения являлся этот закат. Он чего-то ждал. Ждал с таким терпением и неподвижностью, что ему мог бы позавидовать любой каменный памятник. Мало кто знал, что его зовут Салазар Слизерин, ведь по большей части все, кто узнавал его имя, либо погибал, либо лишался рассудка. Так случилось и с Люциусом Малфоем, и с мистером Мейсеном, который был продавцом небольшого магазинчика в Лютном переулке. Конечно, все прочли статью на первой полосе о мистере Малфое, который без сомнения являлся скандальной и известной фигурой, но мало кто обратил внимание на маленькую заметку о смерти продавца из Лютного переулка, располагающуюся почти в самом конце того самого номера «Ежедневного Пророка». Никто не заметил, а потому не связал между собой два этих странных происшествия, случившихся одно за другим.

Вскоре солнце окончательно исчезло за горизонтом, и на землю опустились сумерки. Именно тогда одиноко стоящая на скале фигура в чёрной мантии ожила. Неторопливо Салазар Слизерин огляделся, словно что-то ища, а затем, сделав шаг в сторону, наклонился и собрал с камней немного глины. Хорошо размяв, он придал ей округлую форму, отдалённо напоминающую куриное яйцо. Достав из складок своей мантии небольшой нож, покрытый странными рунами, он уколол указательный палец на своей руке, из которого в тот же миг выступило несколько капелек багровой крови. Ровно три капельки упали на комок глины, что он держал в левой руке.

— Бахраш ай-амра! Нафас бахраш! — подобно змее прошипел Салазар Слизерин.

Трудно сказать, был ли это парселтанг или заклинание на другом языке, но каждое слово, вырвавшееся из уст Слизерина, удивительным образом подействовало на комок глины. Неожиданно он зашевелился и стал менять свою форму. Спустя мгновение на ладони у мага уже сидело странное существо, отчасти напоминающее смесь летучей мыши и корнуэльской пикси. Его тонкие кожаные крылышки трепетали от каждого порыва ветра.

— Отыщи мне Гарри Поттера! — чуть хрипловатым, но всё тем же лишённым всяких чувств голосом приказал Салазар. — От тебя никто не скроется в этом мире. Ищи дом Гарри Поттера. Ищи в его доме волшебную палочку, сделанную из бузины. Если не найдёшь, то принеси мне любую вещь, принадлежащую хозяину дома, но так, чтобы это осталось незамеченным. Лети!

В тот же миг существо взлетело в воздух. Его полёт выглядел на удивление нелепо: его бросало то вниз, то вверх, а то вообще в сторону. Оно некоторое время порхало в воздухе, словно что-то вынюхивая, а потом развернулось и стремительно полетело на восток. Несмотря на своё хилое тельце и тонкие крылышки, оно двигалось со скоростью, которой мог позавидовать любой снитч.

На горизонте уже начинался рассвет. Небо окрасилось в розоватые тона, предвещая скорый восход солнца. На одном из утёсов всё так же недвижимо продолжала стоять фигура в чёрной мантии. Взгляд Салазара Слизерина был направлен на восток — туда, куда много часов назад умчалось странное существо, созданное древней магией.

Прошло ещё минут двадцать, и внезапно в небе замелькала чёрная точка. Существо стремительно возвращалось к своему создателю, неся что-то с собой. Всё ближе и ближе подлетало оно к своему хозяину. И вот Салазар Слизерин протянул руку, и существо опустилось прямо на его ладонь. В своих когтях оно сжимало большое перо, предназначенное для письма, уже довольно-таки грязное от чернил — это говорило о том, что перо доживает свои последние дни и скоро его просто выкинут, если уже не выкинули.

— Значит, Люциус Малфой не обманул меня, — задумчиво проговорил Салазар, взяв в руки перо. — Волшебная палочка и правда не у Гарри Поттера. Значит, он её где-то спрятал. А где именно, мы сейчас и узнаем…

Но он не успел договорить то, что хотел. Первые лучики солнца в этот миг вырвались из-за горизонта, осветив утёс, на котором стоял Слизерин со своим маленьким другом. Солнечный свет удивительным образом подействовал на существо: оно стало корчиться и извиваться, словно солнечный свет обжигал его, а через миг оно просто вспыхнуло и сгорело за долю секунды, оставив после себя на ладони хозяина всего лишь горстку пепла. Но самого Слизерина, похоже, гибель его маленького друга нисколько не расстроила. Он просто стряхнул с ладони пепел, который подхватил ветер и понёс в разные стороны. Положив на эту же ладонь перо, он скомандовал:

— Лагарниум Инфламаре!

Перо вспыхнуло оранжевым пламенем и вмиг сгорело, как и то существо, принёсшее его, оставив в руке Слизерина горстку пепла.

— Прах и пепел — две стороны одной сущности. Покажи мне, где твой хозяин спрятал то, что никто не должен найти! — велел он пеплу.

В тот же миг пепел сорвался с руки Слизерина, словно его подхватил сильный порыв ветра. Но он не разлетелся по сторонам, как это могло быть в случае с ветром, а наоборот собрался в небольшое облако, напоминающее рой чёрных ос. Этот рой заметался из стороны в сторону, словно призывая своего хозяина следовать за ним. И хозяин не заставил себя долго ждать. Миг — и его одежды, и сам он превратились в бесформенное облако чёрного дыма, которое легко поднялось в воздух и последовало за своим проводником.

Трудно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как Салазар Слизерин в облике чёрного дыма покинул скалу в поисках Бузинной палочки. Милю за милей преодолевал он, неотступно следуя за ведущим его облаком из пепла. Они пролетали густые леса, глубокие озёра, скалы, даже небольшие города и поселения, и всё это время они оставались никем не замеченными. Но внезапно пепел завис в воздухе, словно что-то почувствовав, а затем чёрным роем ринулся куда-то вниз сквозь облака. Чёрный дым следовал за ним по пятам, тоже почуяв, что цель уже близка. Спустя мгновение чёрный дым коснулся земли, приобретая очертания человеческой фигуры. Неторопливо волшебник повернулся, оглядываясь по сторонам, чтобы понять, где он находится. Справа протекала небольшая речушка, уходя куда-то вдаль, по левую сторону среди невысоких зелёных деревьев располагалось маленькое кладбище, каждая могила которого имела мраморную плиту и табличку. Все могилы были обнесены невысокой кованой оградкой. Именно к кладбищу устремился рой пепла. Он, словно ищейка, метался между могил, что-то выискивая, а потом внезапно остановился в центре над одной из могил и нетерпеливо заметался из стороны в сторону, словно призывая своего хозяина подойти к нему. Но вместо этого взгляд Салазара Слизерина был обращён вдаль — туда, где заканчивалась зелёная роща и из-за холма возвышались остроконечные башенки Школы волшебства и чародейства Хогвартс. С великим трудом, как это могло показаться, он отвёл свой взгляд от башен школы и устремил его туда, где в нетерпении между ним и неизвестной могилой метался рой пепла.

Размеренно шагая, Салазар подошёл к могиле, над которой завис пепел. В тот же миг заклятие сочло, что исполнило свой долг, и частички пепла, потеряв опору, мягко опали на мраморную плиту. Часть их на полпути подхватил лёгкий ветерок и потащил за собой дальше.

Сам же Слизерин обратил свой взор на надгробную плиту. На той было высечено: «Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор (12 января 1881 — 30 июня 1997)», а чуть ниже была ещё одна надпись: «Вы навсегда останетесь в наших сердцах…».

Салазар сделал правой рукой лёгкое движение, и мраморное надгробье в тот же миг отъехало, открывая нетронутое тленом тело седовласого волшебника. На его груди лежала та самая Бузинная палочка, которую Гарри Поттер много лет назад вернул сюда, как и обещал. Салазар Слизерин на миг остановился и, казалось, внимательно рассматривал тело, лежащее в могиле.

— Красть у мёртвых — последнее дело даже для меня. Но думаю, тебе она уже не пригодитья, — обращаясь к телу Альбуса Дамблдора, произнёс Слизерин.

Медленно наклонившись, он хотел взять Бузинную палочку, но внезапно произошло то, чего он не мог ожидать. Палочка, сделанная из бузины, внезапно заискрилась и ударила в его протянутую руку мощным разрядом, похожим на электрический. Тот от неожиданности отдёрнул свою руку и выпрямился.

— Как ты смеешь, жалкая сухая щепка, противиться моей воле?! — злобно прошипел он. — Кто дал тебе такое право?!

Но Бузинная палочка не могла ничего ответить Слизерину. Она просто оставалась лежать на груди Альбуса Дамблдора — там, где и должна была лежать.

Если бы в этот момент кто-то мог видеть лицо Слизерина, то оно, должно быть, искривилось от негодования и презрения к волшебной палочке, пытавшейся защитить себя. Но он не отступил, да и не думал отступать. Он вновь наклонился и, теперь уже не раздумывая, схватил волшебную палочку. Та вновь выбросила целый сноп разноцветных искр и несколько раз ударила руку Слизерина мощными статическими разрядами. Но тот не выпустил её, крепко держа в руках и терпя боль.

— Ты можешь сопротивляться моей воле столько, сколько будет угодно, — холодно заметил Слизерин. — Ты ничего этим не добьёшься.

И словно ответом на его слова, Бузинная палочка выпустила по его руке ещё пару разрядов.

— Всё ещё сопротивляешься, — усмехнулся он. — Ты очень похожа на свою истинную хозяйку. Но знай, если бы от тебя не зависела моя собственная жизнь, я бы никогда не прикоснулся к тебе — только потому, что призираю подобное орудие магии…

Сказав все, что хотел, Салазар Слизерин спрятал волшебную палочку в складках мантии. Там она перестала искрить и досаждать ему, ибо его мантия гасила незначительные проявления подобного рода магии. В следующий миг он взмахнул рукой, и надгробная плита медленно вернулась на своё место, скрывая следы воровства.

Развернувшись, Слизерин внимательно взглянул на запад. Наступал вечер, солнце вновь неторопливо клонилось к закату. Его лучи отражались от крыш башенок Хогвартса, придавая им золотистый оттенок.

— Скоро я навещу, тебя мой старый друг, — обращаясь к Хогвартсу, произнёс Слизерин. — Очень скоро… Мне осталось найти только его…

На берегу Чёрного озера внезапно появилось три человека. Казалось, они возникли прямо из воздуха. Все трое были одеты в длинные мантии, а за их поясами торчали волшебные палочки, из чего можно было сделать вывод, что они волшебники. Они стояли и смотрели на противоположную сторону озера — туда, где на вершине высокой скалы стоял гигантский замок с башенками и бойницами, в его огромных окнах отражался свет вечернего солнца. Оставшийся путь до замка им и их багажу предстояло преодолеть по мосту в карете, которая их уже поджидала. Карета была запряжена удивительными крылатыми созданиями, которых называли фестралами. К сожалению, их мог видеть лишь тот, кто когда-то видел чью-либо смерть. Счастливчикам, которые не видели, как умирали их близкие и друзья, казалось, что кареты двигаются сами по себе. Но те трое, что стояли на берегу Чёрного озера, видели этих существ, ведь за свою жизнь им пришлось повидать столько смертей, что и не перечесть. Сейчас же они просто молча стояли и смотрели на замок, являющийся Школой чародейства и волшебства Хогвартс. Они были погружены в свои воспоминания, неожиданно нахлынувшие на них при виде этого места. Ведь некогда они сами были первокурсниками, ещё ничего не смыслящими в магии, и, разинув рты от удивления, взирали на замок из далёкой сказки. Гарри помнил те волнительные минуты, когда впервые перешагнул порог Хогвартса. Тогда всё казалось таким необычным, сказочным и волшебным. Помнил, как с толпой первокурсников и Хагридом переплывал на лодке через озеро. Как в дверях их встречала высокая волшебница в изумрудной мантии и со строгим выражением лица. Помнил забавного, вечно всё забывающего Невилла Долгопупса, надменного Драко Малфоя в вечном окружении своих друзей Крэбба и Гойла, и Пивза — самое хулиганистое привидение Хогвартса, даже противного завхоза Филча с его вездесущей кошкой миссис Норрис. Но больше всего в его память врезался образ худого старика с длинной серебристой бородой и такого же цвета волосами, одетого в длинный сюртук, поверх которого была наброшена серебристая мантия. Гарри помнил его голубые, очень живые и яркие глаза, скрывающиеся за очками-половинками, которые сидели на его длинном слегка крючковатом носе. Сколько времени прошло с тех самых пор, всё и не упомнить. Гарри чуть повернул голову и посмотрел на Рона и Гермиону, осознавая, как сильно изменились конопатый рыжеволосый мальчик и всезнающая девочка из его далёкого детства. Сейчас это были уже совсем взрослые люди, стоящие рядом с ним и в задумчивости, как и он, разглядывающие замок. Они, как и сам Гарри, были погружены в свои далёкие воспоминания, растянувшиеся на целых семь лет. Семь долгих лет, враз изменивших их жизнь. Для них возвращение в Хогвартс было подобно прыжку в бездонный Омут Памяти, всё эти годы бережно хранивший их воспоминания.

Когда они подъехали к воротам замка, там их уже встречали все собравшиеся учителя, школьные приведения, эльфы-домовики. В ряду первых стоял лесничий Хагрид. Казалось, он единственный, кого не меняло время. Возможно, причина была в его полувеликанской крови, а может, в чём ином. Сейчас, как и прежде, он широко улыбался, приветствуя троицу радостными возгласами:

— Гарри, Рон, Гермиона! Рад вас видеть! Гарри, поздравляю; я был уверен, что лучшей кандидатуры на пост нового директора Хогвартса Попечительский Совет даже и не мог найти!

— Спасибо, Хагрид, — улыбнулся Гарри. — Я тоже очень рад тебя видеть.

— Рон и Гермиона, поздравляю вас! Уверен, вы будете отличными учителями. А ты, Гермиона, всегда так мне напоминала профессора МакГонагалл.

— Неужели сухую старуху с вечно суровым взглядом, ругающую учеников за малейшее опоздание? — съехидничал Рон.

— Рон! — в негодовании воскликнула Гермиона. — Как ты можешь такое…

Внезапно она осеклась, и её взгляд устремился куда-то за спины Гарри и Рона.

— Что? Куда ты смотришь? — не понял Рон оборачиваясь. — Профессор?..

— Вижу, мистер Уизли, вы меня рады видеть, — заметила Минерва МакГонагалл, стоящая в пяти шагах от Рона.

— Я… я не то хотел сказать, — заикаясь и краснея, попытался оправдаться Рон.

— Вы о чём, мистер Уизли? — невозмутимо спросила профессор. — Извините, что явилась без предупреждения. Я что-то пропустила?

— Нет, — отрицательно замотал головой Рон. — Ничего…

Профессор МакГонагалл перевела свой взгляд на Гарри и вновь заговорила. Правда, теперь могло показаться, что её голос чуть дрожит от волнения.

— Мистер Поттер, я надеюсь, вы не будете возражать, если я в последний раз поприсутствую на церемонии распределения. Вы ведь понимаете, это не совсем обычная церемония…

— Да, конечно же, — кивнул Гарри. — Для нас это большая честь.

— Именно, — добавил Рон.

Профессор МакГонагалл окинула его недоверчивым взглядом.

— В таком случае, давайте пройдём в здание школы, — предложила она. — Надеюсь, вы ещё не забыли, что здесь и как.

Следом за профессором МакГонагалл все втроём вошли в замок через главный вход, обозначенный двумя колоннами, которые венчали крылатые вепри. Поднялись по широкой мраморной лестнице, которая привела их к двойным дубовым дверям, ведущим в огромный вестибюль. При их появлении все факелы в вестибюле мгновенно вспыхнули, осветив даже высокий потолок. Мало что изменилось с тех пор, как Гарри был здесь в последний раз. Как и прежде, на стене вестибюля в четырёх нишах располагались волшебные песочные часы, которые показывали количество баллов того или иного факультета, те же лестницы, ведущие вниз и вверх. Правда, здесь сейчас было тихо, так как студенты Хогвартса прибывали только завтра. Но эту тишину вмиг разрушил Пивз, как всегда неожиданно вылетевший прямо из стены. Он на весь замок громко распевал:

«Гарри, Гарри Поттер,

И наш старый герой!»

Тут же в вестибюле их нагнал запыхавшийся Невилл Долгопупс, который теперь был преподавателем травологии. Он, видимо, торопился и прибежал их встречать прямо из своих теплиц. На его голове всё ещё были наушники, которые он, забыл снять и потому громко кричал, заглушая даже противное пение Пивза.

— Гарри! Простите, кажется, я опоздал, — тяжело дыша, прокричал он. — Мне надо было срочно пересадить мандрагору. Ты же знаешь, они такие капризные.

— Всё в порядке, Невилл, — прокричал ему в ответ Гарри.

— Вы приходите сегодня в Большой Зал. Мы для вас организовали банкет!

— Обязательно придём, — пообещал Гарри. — Только мы для начала найдём свои комнаты.

— Что? — переспросил Невилл, из-за своих наушников не расслышав, что сказал ему Гарри.

— Придём мы! — прокричал за Гарри Рон.

— А, ну это хорошо, — закивал Невилл. — Мы вас будем ждать к восьми.

Распрощавшись с Невиллом, они следом за профессором МакГонагалл поднялись в свои комнаты. Их багаж уже стоял тут. Разложив вещи, они все вместе спустились в Большой Зал, где за небольшим столом отметили с остальными преподавателями их назначение.

Возвращаясь после банкета в свою комнату, Гарри решил наведаться в кабинет директора, который по праву теперь принадлежал ему. Поднявшись по длинной лестнице в одну из башен замка, он остановился перед огромной каменной горгульей, охраняющей проход к винтовой лестнице, ведущей прямо к кабинету директора. Только сейчас он понял, что не знает пароля. Но горгулья не потребовала от него пароля или ещё чего-нибудь. Она безмолвно отодвинулась в сторону, обнажая проём. Перед старой массивной дверью Гарри некоторое время стоял в нерешительности. Собравшись с духом, он толкнул дверь и та с глухим скрипом отворилась. В тот же миг по всему кабинету разом вспыхнули магические факелы, осветив просторную круглую комнату с множеством окон, по стенам которой были развешаны многочисленные портреты директоров и директрис школы. Как только Гарри вошёл в кабинет, люди на портретах вскочили со своих кресел и принялись громко аплодировать.

— Браво!.. Поздравляем вас, мистер Поттер!.. — раздавалось с портретов.

Гарри от неожиданности даже растерялся, глядя на них. В глубине души он боялся, что старые директора и директрисы примутся ворчать, что он ещё слишком молод, чтобы занимать такую должность. Но судя по их лицам, они явно не были против. Гарри уже облегчённо вздохнул, когда обратил внимание на один старый портрет, висевший в левом углу. Там в своём кресле сидел худощавый старик в мантии изумрудного цвета. Он единственный не поздравлял Гарри с новым назначением на директорский пост. Он, казалось, задумчиво и очень пристально изучал его. Внизу под его портретом была надпись: «Яспер Кэрроу». Когда аплодисменты стихли и все директора вернулись на свои места, этот старик, наоборот, поднялся и заговорил низким, чуть приглушённым голосом.

— Простите меня, мистер Поттер, но я не буду вас поздравлять. Не потому, что я считаю вас недостойным этой должности, а потому, что быть директором Хогвартса — огромная ответственность и обязанность. Поверьте мне, мистер Поттер, я не преувеличиваю. Я был первым директором Хогвартса. Самым первым. Вы должны понимать, что Хогвартс — не просто замок, не просто школа. Это создание магии. Здесь каждый кирпичик, каждый дюйм пропитан ей. Здесь всё — магия. Живая, мыслящая магия. Я был директором Хогвартса на протяжении семидесяти шести лет, но даже за это время я не открыл всех его секретов. Очень многое ещё спрятано в этих стенах, и вы должны быть готовы ко всему. Но это ещё не всё. Самая главная обязанность директора, мистер Поттер, это поддержание мира и гармонии между факультетами Хогвартса.

— Э-э-э… О каком мире вы говорите? — не понял Гарри.

— О, вижу, вы ещё не поняли, мистер Поттер, — казалось, чуть ухмыльнулся худощавый старик. — Слышали ли вы когда-нибудь об основателях Хогвартса?

Гарри кивнул. Конечно же, он слышал о них много раз.

— Тем не менее, я напомню. Хогвартс был основан около тысячи лет назад четырьмя волшебниками: колдунами Годриком Гриффиндором и Салазаром Слизерином и волшебницами Кандидой Когтевран и Пенелопой Пуффендуй. Все четверо были друзьями и доверяли друг другу, по-другому у них бы просто ничего не получилось. Каждый из них создал свой факультет, который был назван в их честь. Их целью было обучение и воспитание детей с магическим потенциалом, передача своих знаний. Они выискивали и собирали их по всей стране и даже за её пределами. Вскоре ученики сами стали приходить в Хогвартс, желая учиться у них. Тогда перед всеми четырьмя встал вопрос — как производить отбор на факультеты? Каждый из чародеев ценил в учениках определённые качества. Тогда Годрик снял со своей головы шляпу и сказал: «Пусть она возьмёт часть наших знаний и за нас распределяет учеников». Все согласились, и прибегнув к магии, они заключили свои знания в Распределяющую Шляпу. С тех пор она распределяла всех новых учеников по факультетам. Но мир и спокойствие продлились недолго. Между факультетами началась борьба. Кто-то был умнее, кто-то лучше играл в квиддич. Напряжение росло, и случился раздор между былыми друзьями. Зачинщиком был, конечно, Салазар Слизерин. Он считал, что в Школу следует принимать только чистокровных волшебников. В ту пору лишь знатные роды гордились своей чистой кровью, другие же волшебники в большинстве своём были полукровками. Потому Годрик, Кандида и Пенелопа не согласились с ним. Они считали, что каждый обладающий магическими способностями должен учиться в их школе. В тот же день Слизерин покинул Хогвартс, правда, напоследок пообещав, что у него будет приемник, который очистит школу от грязной крови. Так рухнула дружба между четырьмя друзьями. Оставшиеся трое пытались изо всех сил сплотить факультеты. Но у них это получалось с трудом. Тогда они решили выбрать из достойных магов директора, а сами покинули Школу. С тех пор самой главной обязанностью директора Хогвартса является поддержание мира между факультетами, создание атмосферы порядка и единства.

Все директора и директрисы молчали и пристально смотрели на Гарри, словно желая понять, по плечу ли ему такая ответственность.

— Для меня никогда кровь не играла важной роли, — пожал плечами Гарри. — Я не сужу о волшебнике по его роду, лишь по поступкам.

— Да, верно, — кивнул старик. — Но верно с одной стороны. Так же, как был прав и не прав в своих идеях Салазар Слизерин.

— Что вы этим хотите сказать? — не понял Гарри.

— То, что отчасти Салазар Слизерин был прав, предлагая сохранить магию только среди избранного количества волшебников с чистой кровью. Когда двери Хогвартса открылись для всех, произошло то, чего никто не мог ожидать. Волшебники, обладающие низким магическим потенциалом стали придумывать разного рода предметы, которые бы усиливали их магию. Так появились волшебные палочки. Они не просто усилили их магию благодаря сочетанию частички волшебного существа и определенного рода древесины, они облегчили её. Если раньше магу требовалось четверть жизни, чтобы усвоить лишь основы магии, то волшебникам, использующим волшебные палочки, требуется всего семь лет. Вскоре все волшебники стали использовать волшебные палочки для колдовства. Поначалу им казалось, что это невиданный прогресс в магии, но они ошибались. Именно с тех самых пор начался постепенный упадок магии. С тех пор маги гнались не за знаниями, а за более могущественной палочкой. Так возникли легенды о Дарах Смерти, а конкретно о Бузинной палочке. Спустя столетие волшебники уже ничего собой не представляли, если лишались своей палочки. Случилось то, о чём говорил Салазар Слизерин.

— Вы так говорите словно его оправдываете? — удивился Гарри.

— Нет, — отрезал старик. — Я наоборот его осуждаю. Если бы он тогда не бросил своих друзей на произвол судьбы, остался и боролся за свои идеи, всё могло быть по-другому. Хотя кто мы такие, чтобы иметь право их осуждать? Они были великими чародеями, таких уже, наверное, и не будет.

— Яспер, вы так говорите, словно в нашем мире совсем не осталось сильных волшебников, — встрял директор, под портретом которого было написано «Финеас Найджелус Блэк». — Любите вы стращать новых директоров.

— Ха-ха! — хрипловато рассмеялся Яспер. — Финеас, любой волшебник, даже пусть у него в руках будет сама Бузинная палочка, по сравнению с Салазаром Слизерином всего лишь ребёнок с зубочисткой.

— Ну, может, и так, — подумав, согласился Финеас. — Только Слизерина в живых-то нет, что нам до него?

— Вы так в этом уверены? — загадочно спросил Яспер. — Я бы на вашем месте посомневался…

— Вы что хотите этим сказать? — удивился Финеас. — Никто не может жить вечно, сколь бы он ни был могуществен. Не смешите. Ваша вера в бескрайнюю силу древней магии меня удивляет.

— Уважаемые коллеги, — вдруг раздался мягкий спокойный голос Альбуса Дамболдора, и в тот же миг спорщики замолкли. — Давайте не будем нагружать Гарри нашими предположениями. Вспомните себя, когда вы впервые вошли в этот кабинет, и поймите, что испытывает сейчас этот молодой человек. Давайте пожелаем ему терпения и сил. Гарри, то, что сказал Яспер насчёт обязанностей директора, — это правда. Мы победили Тёмного Лорда только благодаря единству. Постарайся его сохранить между всеми, кто находится под крышей Хогвартса. И знай, что мы в тебя верим. Ты обязательно со всем справишься…

* * *

Следующий день выдался необычайно насыщенным. К вечеру прибыл экспресс с учениками и первокурсниками. Хогвартс сразу вновь наполнился светом и привычным шумом. Честь встречать первокурсников была предоставлена Гермионе, как некогда это делала Минерва МакГонагалл.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — поприветствовала первокурсников Гермиона. — Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вы должны будете пройти процедуру распределения на факультеты. Всего факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Каждый факультет имеет свою историю и свой герб. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение очки будут вычитаться. Факультет, набравший наибольшее количество очков по итогам года, побеждает в соревновании между факультетами. Надеюсь, это вам понятно. Церемония распределения начнётся через несколько минут.

Гермиона пыталась во всём подражать Минерве МакГонагалл, как это было тогда, когда она сама была первокурсницей. Но она видела на лицах этих детей такой страх и волнение, что, невольно вспомнив себя на их месте, решила поддержать.

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо, — ободряюще улыбнулась она.

Это подействовало. Некоторые первокурсники, казалось, немного расслабились, другие начали переговариваться между собой. Спустя пару минут Гермиона привела их в Большой Зал и выстроила в шеренгу. Первокурсники стояли с совершенно испуганными лицами, словно впереди их ждёт страшное испытание. Многие из них глядели по сторонам, кто-то показывал пальцем в потолок, напоминающий звёздное небо, кто-то перешёптывался. Вот перед первокурсниками вынесли невысокий табурет, на котором лежала старая, вся в заплатках, шляпа. В тот же миг за всеми четырьмя столами стало тихо. Внезапно в шляпе открылась щель, напоминающая рот, и она в тот же миг запела:

Я так стара, что помню времена былые –

Все равны и все одинаково достойные.

Как только Шляпа закончила петь, в зале раздались бурные аплодисменты. Вперёд вышла Гермиона и развернула пергамент с длинным списком первокурсников.

— Сейчас я по одному буду вызывать вас, — пояснила она. — А вы по одному должны будете выйти, надеть на голову Шляпу и сесть на табурет. Шляпа назовёт факультет, и тогда вы сможете занять свободное место за соответствующим столом. Итак, начнём. Бэннет, Эрик!

Светловолосый мальчик с порозовевшим от волнения лицом вышел из шеренги, подойдя к табурету, взял в руки шляпу и сел. Шляпа оказалась ему велика, но стоило ей только коснуться его головы, как она тут же громко крикнула:

— Когтевран!

За столом Когтеврана раздались аплодисменты, а Эрик, сняв шляпу, поторопился занять своё место за их столом.

— Маллрой, Кейси!

— Слизерин! — почти не раздумывая, закричала Шляпа, и темноволосый мальчик поспешил занять своё место.

— МакКинзи, Кара! — объявила Гермиона.

— Гриффиндор! — выкрикнула Шляпа, и рыжеволосая девочка побежала к приветствующему столу.

— О'Кэйли, Джошуа!

— Гриффиндор! — вновь выкрикнула Шляпа.

Гарри, сидящий за столом на директорском месте, с интересом наблюдал за всем происходящим. Он вспоминал те волнительные мгновения, когда сам был первокурсником и боялся, что Шляпа не определит его вообще ни на один факультет. Толпа первокурсников между тем уменьшалась. Вот рыжеволосый мальчик присоединился к столу, за которым сидели пуффендуйцы, а светловолосая девочка — к столу когтевранцев. Скоро все первокурсники были распределены, и табурет вместе с Распределяющей Шляпой унесли. Тогда из-за стола поднялась Минерва МакГонагалл, всё это время сидевшая справа от Гарри.

— Прошу внимания! — громко сказала она, и тот час в Большом Зале повисла тишина. — Должно быть, вы уже в курсе того, что новым директором школы с начала этого учебного года является мистер Поттер.

Подтверждением данного факта были громкие аплодисменты. Как заметил Гарри, его приветствовали за всеми четырьмя столами. Даже слизеринцы и те громко хлопали.

— Также мне бы хотелось представить вам двух новых преподавателей. Рон Уизли с этого года будет преподавать Защиту от Тёмных искусств, а Гермиона Уизли займёт моё место и будет преподавать трансфигурацию. Кроме того, она возглавит факультет Гриффиндор. Потому поздравим Гриффиндор с новым главой!

Стол гриффиндорцев взорвался аплодисментами, их поддержали столы когтевранцев и пуффендуйцев. Слизеринцы предпочли не высказывать по этому поводу никакой радости, видимо, сочтя, что с них на сегодня хватит. Когда аплодисменты утихли, профессор МакГонагалл сказала:

— Теперь я передаю слово вашему новому директору.

Вновь в зале повисла полнейшая тишина.

— Спасибо, профессор, — вставая со своего места, произнёс Гарри.

Он поднял взгляд на учеников, сидящих в Большом Зале. Они все сейчас с интересом смотрели на него, ожидая, что он скажет. Он же пытался подыскать нужные слова, чтобы сказать всем то, что требовали от него его новые обязанности. И не просто сказать, а сказать так, чтобы его все услышали.

— Сегодня не совсем обычный день, — начал Гарри. — Для меня самого полной неожиданностью стало это назначение, но я благодарен Попечительскому Совету за оказанное мне доверие. Поверьте, я волнуюсь не меньше вас, дорогие первокурсники. Я не буду сейчас вам зачитывать список правил, которые вы обязаны соблюдать. Я прошу старост факультетов сделать это за меня после банкета. Сегодня мне бы хотелось обратиться ко всем вам. Вы разделены на соревнующиеся между собой факультеты, так как это было принято основателями Школы. Вы соревнуетесь за Кубок Школы, за первое место по квиддичу. Ваш факультет становится вашей второй семьёй, а сокурсники — близкими друзьями, с которыми вы пойдёте по жизни дальше. Но между тем вы все находитесь под кровом Хогвартса. Потому я призываю вас дружить не просто между собой, но и факультетами. Пусть между вами не будет ссор и обид. Пусть дух соперничества не перерастает в ненависть или призрение к другому факультету. В своей песне Шляпа высказала очень важную вещь — все факультеты достойные и равны между собой. Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй, Слезерин — вы все одна большая семья под одной крышей Школы. Единство — это то, что всегда делало Хогвартс лучшей школой из всех. Давайте сохраним это и дальше.

Когда Гарри закончил, в Большом Зале стояла полнейшая тишина. Каждый из присутствующих внимательно слушал, что он скажет дальше.

— Вот, наверное, и всё, что я хотел сказать, — подумав, произнёс Гарри. — А теперь прошу: пусть же начнется праздник!

В тот же миг все тарелки на столах наполнились едой. Большой Зал снова взорвался овациями и радостными криками. Проголодавшиеся студенты кинулись опустошать тарелки, весело шумя и переговариваясь. А Гарри посмотрел на Минерву МакГонагалл, сидящую рядом. Он был готов поклясться — она ему улыбалась, а когда он сел на своё место, она тихо, чтобы её услышал только Гарри, произнесла:

— Теперь я уверена, что не ошиблась в своём выборе…

На юго-востоке Англии располагается графство Суррей. По сравнению с остальными графствами оно небольшое — как по площади, так и по населению. Холмы Норт Доунс пересекают его с запада на восток и делят на две части: северную и южную. Северная часть Суррея плодородна и в значительной степени покрыта вереском и лесом, а южная — более холмистая, некоторые холмы порой достигают тысячи футов над уровнем моря. На северо-западе этого графства располагается маленький городок Вейбридж, на окраине которого притаилась небольшая католическая церковь, священником в которой был святой отец Генри Райс. Люди, посещавшие эту церковь, отзывались о нём исключительно как о самом добром и мягком человеке на свете. К нему приходили на исповедь, крестить младенцев, даже тогда, когда просто было плохо. Он никому и никогда не отказывал в помощи. Кому-то он просто отпускал грехи, кого-то утешал и ободрял добрым словом. Казалось, этот человек излучал доброту, и каждый, к кому он прикасался, чувствовал, как на душе у него сразу становиться легче.

В этот день святой отец задержался в своей церкви допоздна. Он просто сидел на одной из скамей в середине церкви, где обычно сидят прихожане. Трудно сказать, о чём он думал в этот момент. Может быть, мысленно молился за кого-то из сегодняшних посетителей, а может, просто отдыхал от долгого дня. Он был настолько погружён в свои мысли, что даже не услышал, как скрипнула входная дверь, не слышал тихих ровных шагов по деревянному полу. Присутствие постороннего он ощутил только в тот миг, когда кто-то почти бесшумно сел на край той же скамьи, на которой сидел он сам. Святой отец оторвался от своих размышлений и повернулся, чтобы рассмотреть своего посетителя. Возможно, это был один из тех, кто нуждался в его помощи и поддержке. Будь так, он бы сделал всё, чтобы помочь. Но тот, кого он увидел, вряд ли нуждался в его помощи. На расстоянии вытянутой руки от него сидел не знакомый ему человек, одетый в чёрную мантию с капюшоном, который полностью закрывал его лицо. Странный посетитель смотрел не на него, а куда-то вдаль. Казалось, ему ровным счётом ни до кого не было дела, он просто сидел и молчал. Святой отец, сам не зная, каким образом, вдруг понял, что незнакомец пришёл за ним. Не просто пришёл, но принёс с собой смерть. Но это не вызвало в нём паники или страха. Он снова повернулся и спокойно взглянул на огромное распятие, висевшее над алтарём.

— Вы ведь волшебник? — тихо спросил он, глядя прямо перед собой. — Верно?

Незнакомец, в отличие от святого отца, казалось, удивился.

— Да, это так, — подтвердил он. — Но откуда ты знаешь, кто я? Ты ведь не волшебник.

— Тут вы правы, сэр, — согласился мистер Райс. — Я не волшебник, я — сквиб.

— Ах, ну да... — задумчиво протянул незнакомец. — Как же я не сообразил сразу. Ведь это очевидно. Кровь чистокровных волшебников никогда не уходит до конца.

— О чём вы, сэр? — удивлённо спросил святой отец, повернув голову в сторону незнакомца. — Что вы имеете в виду, говоря о чистокровных волшебниках?

— Ты знаешь, кем были твои родители? — вопросом на вопрос ответил незнакомец.

— Нет, не знаю, — покачал головой святой отец. — До пяти лет я воспитывался в интернате для детей, а потом меня усыновила семейная пара. Они не могли иметь детей и потому решили меня усыновить. Мистер Райс был священником, и я пошёл по его стопам. К несчастью, оба уже давно умерли.

— Как же ты тогда узнал, что ты сквиб? — заинтересовался незнакомец. — Откуда знаешь о волшебниках, если воспитывался среди маглов?

— Давным-давно, когда мне было одиннадцать лет, ко мне приходил один пожилой мужчина с длинной седой бородой, в очках-половинках и такой же мантии, как вы, разве что другого цвета, — пояснил мистер Райс. — Он сказал, что его зовут Альбус Дамблдор. Он очень долго расспрашивал меня, знаю ли я что-нибудь о своих родителях. Делал ли я что-нибудь необычное. А самое главное — он меня расспрашивал о неком человеке по имени Том Риддл. Я сказал, что ничего не знаю. Тогда он рассказал мне об ужасном волшебнике по имени Волдеморт. Напоследок он мне сказал, чтобы я никогда никому не рассказывал о его визите. С тех пор я больше его никогда не видел.

— Очень интересно. Значит, о тебе знали и другие…

— А почему вы спрашиваете о моих родителях? — поинтересовался святой отец. — Вы что-нибудь о них знаете?

— Да, знаю, — чуть помедлив, ответил незнакомец. — Твоим дедом был Марволо Гонт, потомок знаменитого рода чистокровных волшебников Певереллов. Его дочь Меропа Гонт была твоей матерью, а ещё она была матерью Тома Марволо Риддла, известного как Волан-де-Морт или Тёмный Лорд. Не правда, ли магия порой преподносит удивительные сюрпризы? Одна и та же женщина смогла родить могущественного мага и простого сквиба…

— Значит, мой единоутробный брат был тем самым жестоким и ужасным волшебником, которого все боялись? — ужаснулся святой отец.

Казалось, сейчас его волнует не столько своя собственная судьба, сколько то, что его брат был злодеем, убивающим ни в чём не повинных людей. На лице святого отца отразились сожаление и горечь.

— Да, именно, — подтвердил незнакомец. — Но, несмотря на всю свою ужасность и величие, он оказался довольно-таки глуповат, потому погиб сам и не выполнил предназначенной ему миссии. Хорошо, что всё ещё можно исправить.

— Исправить? Что именно вы хотите исправить?

— Я хочу исправить смерть, — усмехнулся странный посетитель в ответ на его вопрос. — Я хочу вернуть Тёмного Лорда из мёртвых назад в мир живых и помочь ему выполнить свою миссию. Так сказать — дать второй шанс.

— Мёртвые не могут и не должны возвращаться, — содрогнулся святой отец. — Так не должно быть.

— Сами они, может, и не могут, — согласился незнакомец. — Но если им помочь, то они с радостью возвращаются.

— Вы играете со смертью и жизнью, словно вы Бог, — заметил святой отец. — Но это не так. Вы — не Он. Я чувствую исходящий от вас запах смерти. Она следует за вами по пятам.

Незнакомец, казалось, содрогнулся от слов святого отца. Он впервые за всё время повернулся и посмотрел на того.

— Да, ты не ошибся, смерть следует за мной по пятам, — холодно ответил он. — И уже очень, очень давно. От воскрешения Тёмного Лорда отчасти зависит, одержу ли я над ней победу или же она победит меня. Потому я пойду на всё и до конца, чтобы исполнить задуманное.

— Но зачем я вам нужен? — спросил мистер Райс. — Какую роль я играю в вашем плане? Вам нужна моя жизнь?

— Почти, — ответил незнакомец. — Если точнее, мне нужно твоё тело. Тело, в которое вернется душа Тома Марволо Риддла. Есть одно правило: тело должно быть связано с умершим крепкими родственными узами. Можно, конечно, взять и любое другое, но тогда все магические силы не смогут вернуться назад. А это для меня неприемлемо. И так уж получилось, что ты — единственный его близкий родственник.

— Значит, вы всё-таки меня убьёте, — со спокойствием и смирением в голосе произнёс святой отец.

Незнакомец вновь повернулся и пристально посмотрел на того. Трудно сказать, что в этот момент выражало его лицо, и было ли то, что скрывалось под капюшоном вообще лицом, но в его голосе прозвучало некоторое удивление, смешанное с восхищением:

— Ты не боишься смерти?

— Нет, не боюсь, — ответил святой отец. — Ни её, ни вас. Всё в этом мире происходит по воле Бога. Значит, ему и судьбе так угодно.

Он говорил с необычным для простых людей смирением и спокойствием, наверное, поэтому он не выглядел слабой жертвой, которой уготован печальный конец. Именно это, видимо, и удивило незнакомца. На некоторое время вновь повисла тишина. Каждый из двух присутствующих, возможно, о чём-то думал, а возможно, просто смотрел вперёд.

— Могу я кое о чём вас попросить? — первым нарушил молчание святой отец.

— Да, можешь, — коротко кивнул незнакомец.

— Я прошу вас сделать это не в этом месте, — тихо произнёс мистер Райс. — Я…я не хочу, чтобы осквернялось это святое место…

— Хорошо, — согласился тот. — Я исполню твою последнюю просьбу. Я даже обещаю, что ты ничего не почувствуешь.

В следующий миг незнакомец протянул руку и коснулся плеча святого отца. Спустя мгновение они уже стояли в каком-то заброшенном особняке среди леса. Деревья за окном и бледная луна на чистом небосводе были тем последним, что святой отец видел в свой жизни. Всё перед его глазами закрутилось, и в тот же миг он потерял сознание.

* * *

Салазар Слизерин стоял в большом просторном помещении, некогда являвшимся гостиной. От былого убранства здесь почти ничего не осталось. Окна по большей части были лишены стёкол и забиты досками, лишь пара окошек ещё была застеклена. В правой стене находился уже наполовину обвалившийся камин, в котором ярко горел магический огонь. Над ним в воздухе парил маленький котелок, в котором кипела багровая жидкость. Посреди комнаты стоял старый дубовый стол в окружении десятка стульев, большинство из которых были уже сломаны. На полу рядом с камином лежал ветхий ковёр с многочисленными дырами. На нём, раскинув руки в разные стороны, лежал святой отец, одетый в чёрную сутану с белым стоячим воротником. Он был ещё жив, но без сознания.

— Элиор! — произнёс Салазар, и с его руки в тот же миг сорвалась светящаяся сфера. Она зависла под потолком, осветив всю гостиную беловатым светом.

Он взмахнул рукой, и в тот же миг мистер Райс поднялся в воздух на метр от пола, а ковёр под ним сам скатался. Тело медленно опустилось уже на голый пол. Салазар Слизерин подошёл и встал рядом с ним. Некоторое время он просто смотрел на человека, лежащего перед ним, а потом, словно на что-то решившись, достал из складок своей мантии длинный кинжал и, встав на колени, склонился над своей жертвой. Кинжал в его руках был направлен прямо в грудь святого отца. Грудь жертвы всё ещё продолжала вздыматься, показывая, что та всё ещё жива.

— Ах амраш спиритус! — громко произнёс Слизерин и с силой вонзил кинжал по самую рукоять в грудь святому отцу. Тело того дёрнулось и сразу затихло. Святой отец был мёртв.

Резко выдернув кинжал из груди священника, Слизерин поднялся. С лезвия кинжала закапала алая кровь. Ею он начертил круг на полу вокруг тела святого отца. Затем достал из складок своей мантии Бузинную палочку и положил её в круг рядом с телом. Палочка в этот раз сопротивлялась ещё сильнее, чем прежде, словно предчувствуя нечто страшное, в чём ей предстоит участвовать. Но Слизерин не обращал на неё ровным счётом никакого внимания. Неторопливо, но уверенно он делал свою работу. Вот он подошёл к камину и добавил в варившуюся в котле субстанцию серебристую жидкость. В тот же миг зелье стало прозрачным и бесцветным, словно вода.

В его руке словно из воздуха возникла маленькая серебряная ложечка. Ею он аккуратно зачерпнул прозрачную жидкость и осторожно, чтобы не пролить, подошёл к телу святого отца. Неторопливо он влил содержимое ложки в полуоткрытый рот. Затем он покинул круг и встал у ног тела.

— Шахра кахаши! Аша эш езах! — подобно змее прошипел он. — Зиайда кахаши! Зиайда Том Марволо Риддл!

Слова, вырвавшиеся из уст Салазара Слизерина, тихим шёпотом разнеслись по всей комнате. Невидимые голоса внезапно подхватили, и многократно повторили слова заклинания. И тогда каждое слово возымело силу. Пугающую, но вместе с тем восхищающую своим могуществом. Эта сила коснулась мёртвого тела, коснулась Бузинной палочки. Верховная палочка пыталась сопротивляться этой могущественной силе, но это было бесполезно. Палочку охватило чёрное пламя, вынуждая её покориться. Вот палочка дрогнула, и из её кончика неохотно стал выползать изумрудный дымок. Он неторопливо подлетел к лежащему на полу телу, коснулся его и сразу отпрянул, затем остановился, словно в нерешительности, а потом вновь коснулся тела. Теперь он действовал решительнее. Медленно скользя по одежде, он добрался до рта и вошёл внутрь сквозь полуоткрытые губы. Как только последний клубок изумрудного дымка покинул Бузинную палочку, пламя вместо чёрного стало алым и за секунды превратило непокорную палочку в угольки. Так закончила своё существование Верховная палочка. Что же касается тела святого отца, то спустя миг последний клубок дыма залетел в его полуоткрытый рот. В тот же миг человек в центре круга сделал глубокий вздох. Сначала он открыл глаза, а потом медленно поднялся. Он удивлённо огляделся по сторонам, словно не понимая ни где он, ни кто он. Неторопливо он осмотрел свои руки, коснулся лица, волос, ушей, придирчиво осмотрел своё церковное одеяние и только потом поднял свои глаза на фигуру в чёрной мантии, стоящую перед ним.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Слизерин.

В ответ ему человек в круге отрицательно замотал головой.

— Ты помнишь, как ты погиб? — снова спросил Слизерин.

— Крестражи… Бузинная палочка… Гарри Поттер… Хогвартс… — словно переживая всё заново, вспоминал человек.

Он медленно вспоминал всё, что с ним произошло: вспоминал, кто он и что делал прежде. И чем больше он вспоминал, тем увереннее становился его взгляд.

— Меня зовут Волан-де-Морт! — внезапно осознал он, а затем устремил свой взгляд на тёмную фигуру напротив и уверенно сказал: — Я знаю тебя! Но это… это невозможно! Всё это невозможно!

— Всё возможно, Том, — холодно ответил Салазар. — Для магии нет ничего невозможного. Ограничения есть лишь для самого мага, но не для магии.

— Смогу ли я когда-нибудь вас отблагодарить? — спросил Том Риддл, вставая. — За возвращение меня к жизни, за новый шанс всё изменить.

— Да, сможешь, — загадочно произнёс Слизерин. — И очень скоро.

— Я сделаю все, что вы захотите.

— Это хорошо. Вот возьми, — Слизерин протянул Тому волшебную палочку. — Я сделал её специально для тебя. Одиннадцать дюймов. Она выполнена из тиса — дерева, которое живёт тысячи лет и не умирает. Это самое сильное магическое дерево из всех существующих.

Том протянул руку и взял волшебную палочку. Та, очутившись в его руках, засветилась.

— Невероятно, я ощущаю в ней такую силу! Что внутри?

— Душа нерождённого василиска, — ответил Слизерин. — Эта палочка по своей силе превосходит даже Бузинную, но так как от последней остался лишь пепел, эта палочка будет теперь самой сильной в волшебном мире. И она принадлежит только тебе.

— С таким оружием я отомщу всем, кто был виновен в моей гибели, — с ненавистью прошипел Том. — Каждому. Моя месть настигнет и их самих, и их семьи. Все, кто предал меня, будут умирать долго и мучительно! Это я обещаю!

— Я рад твоему рвению, Том, — усмехнулся Слизерин. — Но для начала, думаю, тебе стоит показать всем, что воскрес не просто Том Марволо Риддл, а вернулся Тёмный Лорд! И пусть она будет твоим помощником. Сайя аши хашраш эс морсмордре аш серпенсортия!

Из складок мантии Салазара Слизерина выскользнула маленькая змейка. Та самая, которую он забрал у Люциуса Малфоя. В миг змея увеличилась в размере до трёх метров. Она подползла к ногам Волан-де-Морта и свернулась у его ног в многочисленные кольца. На лице Тёмного Лорда отразилась прежняя надменная усмешка, которую можно было узнать на любом лице. Он поднял волшебную палочку и громко произнёс:

— Морсмордре!

Яркий зелёный луч вырвался из палочки в руках Тёмного Лорда. Он пробил крышу старого особняка и устремился вверх, где на фоне бледной луны засияла Чёрная Метка в виде черепа и змеи…

«Нечто странное и необычное произошло этой ночью. Неподалёку от Годриковой Лощины на небе появилась Чёрная Метка, некогда принадлежавшая жестокому волшебнику, известному как Тёмный Лорд или Волан-де-Морт. Хотя теперь, после всех этих событий, думаю, люди вспомнят ещё одно из его имён — Сами-Знаете-Кто. Сейчас весь магический мир в панике. Никто ничего не понимает. Многие поговаривают, что Тёмный Лорд возродился вновь, однако, с уверенностью ничего пока сказать нельзя. Что это? Чья-то злая шутка или действительно — знамение, которое предвещает нечто ужасное? Министр Магии Тобиас Грегсон сегодня утром выступил с заявлением, что Министерство в короткие сроки расследует данное происшествие. Для этого уже выделен специальный отряд мракоборцев. Также, по требованию новой главы Попечительского Совета Минервы МакГонагалл, сегодня же утром в Хогвартс отправится отряд дементоров, снятых с охраны Азкабана, и несколько мракоборцев. Они должны будут защитить учеников и учителей в случае прямой опасности. Сама Минерва МакГонагалл сказала, что это лишь необходимые меры безопасности, которые предусмотрены новыми законами…»

В кабинете директора, окружив Гарри, Рон и Гермиона читали свежий номер «Ежедневного Пророка», на первой странице которого была помещена фотография Чёрной Метки. Все трое были в замешательстве.

— Этого не может быть! — отказываясь верить, замотала головой Гермиона. — Волан-де-Морт не мог вернуться вновь. Тем более, спустя двадцать лет!

— Да, мне тоже не верится, — согласился с ней Рон. — Да и Гарри ничего не почувствовал. Так ведь?

Оба уставились на Гарри, который сидел с задумчивым видом, пытаясь найти хотя бы малейшую зацепку, которая могла опровергнуть или доказать то, что Тёмный Лорд вновь возродился.

— Да так, — подтвердил он. — Я не замечал ничего странного за собой в последнее время. Всё как обычно. Кошмаров не снилось, да и шрам не давал о себе знать уже двадцать лет.

— Вот видите! — обрадовался Рон. — Значит, это просто чья-то злая шутка.

— А может, и нет, — тяжело вздохнул Гарри. — Я мог ничего не почувствовать и потому, что связь между мной и Тёмным Лордом прервалась в тот самый миг, когда он хотел убить меня — там, в лесу. Вместо этого он убил ту часть себя, что всё это время жила во мне. Я больше никак не связан с ним, потому и шрам может больше не болеть.

— Но ведь ты ещё говоришь на парселтанге, — заметил Рон. — Этот дар у тебя не пропал. Гермиона, а ты что обо всём этом думаешь?

— Я думаю, Гарри прав, — задумчиво произнесла она. — Связь между ним и Волдемортом была из-за того, что в Гарри жила часть его души. Другого объяснения просто нет. Что касается парселтанга, то, может быть, этот дар Гарри получил от Певереллов в наследство. Они были древними магами и наверняка владели змеиным языком. Я читала, что подобный дар может случайно проявляться спустя многие поколения.

— Но как он может вернуться? Мы ведь уничтожили все крестражи!

— Я не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Но ничего нельзя исключать.

— Помните, две недели назад в «Ежедневном Пророке» была статья о Люциусе Малфое? — спросил Гарри, вдруг о чём-то догадавшись.

— Да, помню, — кивнула Гермиона. — Ты думаешь, что эти два события между собой как-то связаны?

— Возможно, — задумчиво проговорил Гарри. — Прочитав статью, я ещё задумался над тем, кто — а самое главное, за что — мог сделать подобное с Люциусом Малфоем. И первое, что пришло мне в голову, было…

— Месть! — догадалась Гермиона.

— Да, именно, — кивнул Гарри. — Я тоже подумал о мести. Но тогда вопрос другой: кто желал отомстить Малфою?

— Ну, врагов у него было много, — развёл руками Рон.

— Да, это так, — подтвердил Гарри. — Но с тех пор прошло целых двадцать лет. Если бы кто-то хотел отомстить, то отомстил бы раньше. Я тогда ещё подумал — почему сейчас? Кому надо было ждать целых двадцать лет, чтобы отомстить именно сейчас? И вот появляется Чёрная Метка. Не наводит ли это на мысль о том, что Волдеморт каким-то чудесным образом вернулся и отомстил за предательство? Ведь Люциус был его верным слугой, а в последний момент он его предал и ушёл. Причём предал уже не в первый раз.

— Но если это был Тёмный Лорд, то почему он просто не убил Люциуса? — спросил Рон. — Зачем надо было доводить его до сумасшествия?

Гермиона пристально посмотрела на Рона и произнесла то, чего тот от неё никак не мог ожидать:

— Что бы ты предпочёл — быструю смерть или прожить остаток своих дней безумцем в клинике святого Мунго?

Рон, казалось, оторопел от такого вопроса.

— Наверное, первое… — неуверенно пробормотал он.

— Вот видишь, — спокойно ответила Гермиона. — Быстрая смерть была бы для Люциуса слишком мягким наказанием. Кто-то очень хотел, чтобы он мучился до конца своих дней.

— Гермиона, ты говоришь ужасные вещи, — поёжился Рон. — Это не похоже даже на Тёмного Лорда.

— Ты сам спросил, — пожала плечами та.

— Да, Рон прав, — заметил Гарри. — Это очень не похоже на Волдеморта. У того был короткий разговор с предателями. Он их просто убивал.

Внезапно в дверь постучали, и в кабинет вошёл человек в серой мантии, на которой был прикреплён значок мракоборца. Под значком была надпись: «Дэвид Харт».

— Здравствуйте, — поприветствовал он всех присутствующих. — Директор, вы уже получили сообщение из Министерства о том, что мы сегодня прибудем?

— Да, мистер Харт, — ответил Гарри, взглянув на нераспечатанный конверт из Министерства, который лежал у него на столе. — Вы очень быстро прибыли, я не ожидал. Вы один или с вами ещё кто-то?

— Да, ещё двое мракоборцев: Рик Майал и Альфред Бёрк. Сейчас они распределяют дементоров по периметру Школы.

— Я надеюсь, инцидентов с дементорами не будет? — поежившись, спросил Гарри, вспоминая уродливых созданий в чёрных балахонах, живущих во тьме и гнили и приносящих лишь уныние и смерть.

— Нет, могу вас заверить, всё будет в порядке, — пообещал Дэвид. — Как вы понимаете, эти меры предосторожности временны. Скоро Министерство во всём разберется, и мы вернём дементоров в Азкабан.

— Спасибо, мистер Харт, — кивнул Гарри. — Я предупрежу учеников об этих необходимых мерах предосторожности. Если вам что-то понадобится, обращайтесь в любое время.

Откланявшись, мистер Харт покинул кабинет директора.

— Меньше всего мне нравится присутствие в Школе дементоров, — вздохнул Гарри. — Как показало время, они неуправляемы и подчиняются лишь тому, на чьей стороне перевес в силе. Гермиона, будь добра, собери всех учеников в Большом Зале. Нам надо их предупредить…

* * *

Около густого леса на окраине Годриковой Лощины стояли два человека в чёрных мантиях. Один из них что-то читал.

— Вы посмотрите, как все всполошились! — со злорадством в голосе произнёс Тёмный Лорд, держа в руках подобранный им свежий номер «Ежедневного Пророка». — Они боятся меня, как и прежде! Несмотря даже на то, что прошло двадцать лет, они всё ещё помнят меня. Скоро они все заплатят за мой позор!

— Том, сдерживай свои эмоции, — холодно оборвал того Слизерин.

Тёмный Лорд при звуках своего настоящего имени поморщился.

— Не могли бы вы называть меня иначе? — спросил он. — У меня много имён. Моё магловское имя мне никогда не нравилось.

Салазар Слизерин повернулся и, скосив голову чуть набок, пристально посмотрел на Тома.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я называл тебя «Мой Повелитель»? — с усмешкой спросил он. — Или «Тёмный Лорд»? Говори, не стесняйся…

Том поёжился от его взгляда и отвернулся, не зная, что сказать.

— Знаешь, Том, в чём причина твоего поражения? — холодно спросил Слизерин. — Задумайся, у тебя было всё: соратники, величие, сила, знания. Но в итоге тебя сгубили твои непомерные амбиции и эмоции, которыми ты не умеешь владеть. Ты не делаешь выводов из своих собственных ошибок. Если ты не научишься контролировать свои эмоции, то вновь проиграешь. Цель — вот что главное. Чтобы достигнуть главную цель, надо идти на жертвы, перешагивать через собственное самолюбие, даже через свои амбиции и эмоции. Хитрость и ум — вот основные качества, которые требуются от учеников основанного мной факультета. Порой я задумываюсь о том, что Распределяющая Шляпа не всегда верно распределяет волшебников по факультетам.

— О чём вы? — резко повернувшись к Слизерину, спросил Том. — Вы хотите сказать, что я был недостоин учиться на вашем факультете?

— Если бы ты не был достоин учиться на моём факультете, то Тайная Комната никогда бы тебе не открылась, а василиск не стал бы тебя слушаться, — холодно ответил ему Слизерин. — Ты мой потомок, и по-другому просто быть не могло. Дело в другом…

— В чём же? — настойчиво спросил Том.

Слизерин отвернулся и устремил свой взгляд куда-то вдаль.

— Я помню одного из твоих Пожирателей Смерти. Кажется, его звали Питер Питтегрю. Если я не ошибаюсь, он учился на Гриффиндоре. Удивительно, не правда ли, почему он стал твоим соратником? Почему предал друзей? Каким образом такой человек вообще попал на факультет Гриффиндор, если ему самое место в Слизерине?

— Что?! — воскликнул Том, отстраняясь от Салазара Слизерина. — Откуда вы знаете о тех, кто был моими Пожирателями Смерти. Откуда знаете о Питере Питтегрю? Вы что, следили за мной?

— Да, следил, — спокойно ответил Слизерин. — Следил с самого твоего рождения. Что тебя удивляет?

— Меня удивляет то, что всё это время вы были рядом! — с негодованием воскликнул Том. — Всё это время вы были рядом и ни разу мне не помогли. Я столько раз нуждался в вашей помощи!

— Это неправда, — резко возразил Салазар Слизерин. — Не совсем правда, — поправился он. — Я тогда не имел права вмешиваться в события, которые происходили в волшебном мире.

— Вы уже в них вмешались в тот самый миг, когда позволили продолжить свой род! Даже в тот миг, когда я родился!

— Не надо говорить, что я тебе не помогал, — злобно отреагировал Слизерин. — Как ты думаешь, кто надоумил Квиринуса Квирелла искать тебя в Албании, когда ты был настолько немощен, что даже не мог подчинить своей воле ничего больше крысы? Почему, ты думаешь, Питер Питтегрю пришёл к тебе и предложил свою помощь? А потом он помог тебе возродиться и обрести новое тело через прах твоего отца-магла. Откуда, ты думаешь, у него такие познания в некромагии?

Волан-де-Морт на миг замер, обдумывая услышанное. Этого он и правда не знал. Однако, даже тот факт, что Слизерин ему помогал, не снимал с того вины.

— Но почему сейчас? — непонимающе спросил Волдеморт. — Почему лишь спустя двадцать лет вы вернули меня?

— Сколько вопросов! — раздражённо ответил Слизерин. — Ты чем-то недоволен? Почему я должен перед тобой отчитываться? Знаешь, сколько мне пришлось сделать, чтобы вернуть тебя к жизни? Мне пришлось нарушить сотни запретов. Ты должен быть мне благодарен!

Волан-де-Морт отвернулся от Слизерина и посмотрел куда-то на восток. В его голове вертелось множество вопросов. Может ли он вообще кому-нибудь доверять? Единственное, чего ему сейчас хотелось — это мести. В его искорёженной душе сейчас было лишь это чувство, и оно перекрывало все другие. И его спутник это прекрасно понимал, чем и решил воспользоваться.

— Хватит пустых споров, — первым нарушил молчание Слизерин. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе разобраться с твоими врагами? Хочешь отомстить им всем? Хочешь очистить Хогвартс от грязной крови?

— Не просто хочу — желаю! — яростно воскликнул Волан-де-Морт.

— Хорошо. Тогда ты должен будешь кое-что для меня сделать.

— Что именно?

— Кроме василиска в Тайной Комнате я спрятал ещё кое-что. Это очень редкая и ценная для меня вещь. Если ты мне её принесёшь, нам никто не сможет противостоять.

— В Хогвартсе? А почему вы сами не можете её забрать?

— Я не могу… не могу войти в Хогвартс, — с трудом выдавил Салазар.

— Не можете? — удивился Том. — Но почему? Вы ведь его Основатель.

— Я один из его Основателей, — поправил того Слизерин. — Трое других наложили на Школу множество защитных заклинаний. Например, туда нельзя аппарировать. А ещё одно заклятие не позволяет мне туда проникнуть. Они боялись, что я вернусь в Школу после их смерти и разгоню всех грязнокровок. Это заклятие я не могу пока что преодолеть. Я ещё не достаточно силён для этого. Поэтому мне нужна твоя помощь. Ты один из тех немногих кто знает парселтанг, и кому я могу доверять.

— Хорошо, я попробую достать для вас то, что вы хотите, — согласился Том. — Вы вернули меня к жизни, и я вам обязан. Но уверены ли вы, что я справлюсь? Да, у меня теперь в руках самая могущественная палочка. Но вы сами видели, что Школу теперь охраняют мракоборцы и дементоры, а у меня нет больше толпы союзников.

— У тебя есть один союзник, — холодно возразил ему Слизерин. — Я теперь твой главный союзник. И у меня есть план…

* * *

Прошло несколько спокойных для всего волшебного мира дней. Ничего странного больше не происходило, правда, и расследование уже произошедших событий так ни к чему не привело. Дементоры бродили по периметру Школы, пугая своим видом не только учеников, но даже созданий из Запретного Леса. Тем не менее, даже такому своеобразному миру не суждено было продлиться вечно.

Это был самый обычный осенний день. Исключительным его делала лишь яркая солнечная погода, непривычная для Англии в это время года. В Хогвартсе царили порядок и тишина. Своим чередом шли занятия. Кто-то учился превращать животных в кубки для напитков и обратно, кто-то с восторгом заставлял летать по воздуху своё письменное перо, кто-то смело сражался с боггартом, принимавшим вид самых сильных страхов. Пивз носился по всей Школе, распевая дурацкие песенки и дразня Кровавого Барона. А Гарри сидел у себя в кабинете и дописывал очередной отчёт для Попечительского Совета. Конечно, будет точнее сказать, что отчёт писало за него перо, которому он его диктовал. Попечительский Совет каждый день требовал отчёта об обстановке в Школе и мероприятиях по защите учеников, что, конечно, очень раздражало Гарри. Внезапно раздался странный гул, и вся Школа содрогнулась, словно от несильного землетрясения. На мгновение наступила тишина, а затем новый мощный толчок сотряс весь Хогвартс. Перо над бумагой замерло и поставило жирную кляксу. В кабинете трансфигурации попадали шкафы и кубки со столов учеников, а в кабинете Защиты от Тёмных искусств боггарт внезапно превратился в странную фигуру в чёрной мантии, отдалённо напоминающую дементора.

Гарри стремительно выскочил из своего кабинета. Ему навстречу уже неслись перепуганные учителя и студенты.

— Что это? — с испуганным видом спросила Гермиона, подбегая к Гарри.

— Я…я не знаю, — замотал головой он. — Пусть учителя и старосты немедленно выведут всех учеников на улицу. Рон, помоги Гермионе!

Рон и Гермиона кинулись искать старост и учителей. Сам Гарри побежал в противоположную часть Хогвартса. Тут он достал из-за пояса свою палочку и, поднеся её к своему горлу, шепнул:

— Сонорус!

Теперь его голос разносился по всей Школе словно из громкоговорителя:

— Всем учителям и старостам приказываю немедленно собрать учеников своих факультетов и вывести из Школы! Всем немедленно покинуть здание! Не создавайте панику

Внезапно раздался новый мощный толчок, от которого содрогнулись даже стены. Портреты на стенах закачались, некоторые упали вниз. Доспехи, лязгая и звеня, попадали со своих мест. Раздались испуганные возгласы и крики. Старосты и учителя, быстро опомнившись, принялись выводить учеников своих факультетов на улицу. Гермиона и Рон метались от одних к другим, наводя везде порядок и устраняя давку.

Гарри в числе последних покинул Школу. На лужайке перед Хогвартсом собрались все ученики. Все как один были взбудоражены и напуганы. Среди них были и пострадавшие. Мадам Помфри уже оказывала им необходимую медицинскую помощь. Но сейчас внимание Гарри привлекло вовсе не это. На другом конце лужайки словно у невидимого барьера стояла фигура в чёрной мантии с капюшоном, скрывающим её лицо. Незнакомец казался недвижимой статуей. Лишь развевающиеся на ветру полы его мантии свидетельствовали о том, что он сделан не из камня.

— Кто этот человек? — спросил Гарри у подбежавшего к нему мракоборца Дэвида Харта.

— Не знаю, мистер Поттер! — задыхаясь, проговорил Дэвид. — Но, похоже, это он стал причиной землетрясения. Не волнуйтесь, сейчас сюда прибудут все дементоры. Рик и Альфред уже побежали за ними.

Дэвид оказался прав, и через пару минут к ним примчались двое остальных мракоборцев, следом за которыми летели дементоры. Мракоборец, которого звали Рик, вышел вперёд и громко обратился к незнакомцу:

— Представьтесь!

Но незнакомец даже не пошевелился. Казалось, ему нет и дела до мракоборца.

— Кто вы и с какой целью сюда прибыли? — теряя терпение, спросил Рик.

Но вновь ответом ему была тишина. Тогда мракоборец развернулся и приказал дементорам:

— Атакуйте его. Я разрешаю применить «поцелуй».

Дементоры, казалось, только и ждали этого приказа. Невысоко паря над землёй, они полетели к незнакомцу, стоящему на другом краю лужайки. Тот продолжал оставаться неподвижным. Метрах в пятидесяти от него дементоры вдруг замедлились и остановились, словно в нерешительности. Они вдруг ощутили присутствие самой смерти рядом с незнакомым чародеем. То, чего не должно быть, если человек жив. Тот, кто стоял перед ними, был не просто человеком. Нечто большее и ужасное, лишённое всяких эмоций и чувств. И самое главное — он не боялся их.

— Я приказываю вам атаковать! — снова закричал мракоборец, заметив смятение в рядах дементоров.

Один из дементоров дрогнул и двинулся вперёд. Остальные в нерешительности остались на месте. Дементор всё продолжал приближаться к незнакомцу, которого, казалось, совсем не пугала встреча с ним. Вот дементор вытянул вперёд свою костлявую руку с бледной, покрытой язвами кожей, но внезапно произошло то, чего никто не мог ожидать. Незнакомец молниеносно вскинул свою руку и схватил дементора за протянутую руку.

— Мараба ан нур Фламаре! — громко произнёс он.

В тот же миг дементора охватило изумрудное пламя. Оно объяло его рваные одежды, терзая его плоть и его дух. Дементор взвыл, словно раненая баньши. Его пронзительный крик разнёсся по всей округе. В следующий миг он вспыхнул, словно факел, и осыпался чёрным пеплом у ног незнакомца.

Остальные дементоры, увидев гибель одного из своих, отпрянули от незнакомца и молниеносно взвились в небо, уносясь прочь. По толпе учеников и учителей прокатились удивлённо-испуганные возгласы. Даже мракоборцы побледнели. Никто и никогда прежде не видел смерти дементора. Многим вообще казалось, что это в принципе невозможно. Дементоры всегда были тем устрашающим оружием, от которого можно было защититься, но не убить. Теперь же они в страхе бежали от одного единственного волшебника, продолжавшего стоять на своём месте, словно ничего и не произошло.

— Кто вы? — спросил Гарри, глядя на незнакомца. — Кем бы вы ни были, вы не Волан-де-Морт.

Незнакомец чуть повернул голову и посмотрел на Гарри. Тот внезапно ощутил, как холодок пробежал по его коже.

— Да, он не Волан-де-Морт, — внезапно раздался чей-то голос, и к незнакомцу подошёл человек, держащий в руках какой-то предмет, завёрнутый в кусок ткани. — Потому что Тёмный Лорд — я!

Гарри и вместе с ним и все остальные вздрогнули от неожиданности и от того, что услышали. По толпе вновь пронеслись испуганные возгласы.

— Да, вы не ослышались, я вернулся, — расхохотался Волдеморт, видя испуг на лицах волшебников.

— Авада Ке…

Но прежде, чем слова непростительного проклятья полностью слетели с уст мракоборца Альфреда Бёрка, незнакомец направил свою руку в его сторону и крепко сжал её в кулак. В тот же миг мракоборец упал на землю, выронив при этом волшебную палочку, и стал корчиться от боли. Но в своём старании наказать мракоборца незнакомец случайно сделал шаг вперёд, преодолев некий невидимый барьер. В тот же миг где-то высоко над Школой трижды вспыхнула радуга. С небес на незнакомца, протяжно крича, обрушилась орлица. У его ног появилась барсучиха и принялась кусать его за ноги. А с боку к незнакомцу стремглав мчался огромный лев с золотой гривой. Все втроем они накинулись на него. Отбиваясь от зверей, незнакомец обратился в гигантскую змею и с шипением отползал за невидимый барьер. Там он снова приобрёл человеческое обличие. То же самое случилось и с тремя другими животными. Орлица коснулась земли и превратилась в молодую высокую женщину, одетую в красивое лазурное платье. Её золотистые кудри были ниже плеч, а на голове сверкала прекрасная диадема. Она строго смотрела на незнакомца. Лев превратился в статного темноволосого мужчину с короткой стрижкой и твёрдым взглядом. На нём была алая мантия, на которой был вышит золотой лев, а на его поясе красовался инкрустированный драгоценными камнями клинок. Барсучиха обратилась молодой невысокой женщиной с ярко-рыжими волосами и веснушчатым лицом. Её взгляд был добрым и мягким, но сейчас она хмуро смотрела на незнакомца.

продолжение следует...

Это напоминало противостояние. Настоящее противостояние трёх Основателей Хогвартса против одного. В этот момент все другие были не в счёт. Безусловно, это противостояние изначально было неравным, но преимущество было отнюдь не на стороне большинства. И дело совсем не в силе или знаниях. Дело было в другом. Причина неравенства крылась в том, что Салазар Слизерин был живым. Не столь важно, насколько именно он был живым. Пусть даже отчасти. Но у него была душа, кровь и плоть. Даже его змеиное сердце билось. Пусть медленнее, чем у обычного человека, но всё же оно билось, разнося холодную кровь по телу. Трое других Основателей не имели и этого. Трудно сказать, чем они были. Возможно, призраками. Но между тем, они были почти материальны или просто таковыми казались. Они были тем «нечто», для чего все присутствующие пока не могли найти подходящего определения.

— Ты не пройдёшь, Салазар, — негромко, но уверенно произнёс Годрик Гриффиндор. — Мы не пропустим тебя в Хогвартс. Мы не позволим тебе причинить им вред.

— Годрик, какая встреча! — усмехнувшись, произнёс Слизерин. — Кандида, Пенни, рад вас видеть!

Но ответом на его издевательские приветствия были лишь тишина и презрение, которое можно было прочитать на лицах трёх других Основателей.

— А вы, вижу, меня совсем не рады видеть, — наигранно вздохнул Слизерин. — И это после стольких лет!

— Хватит паясничать! — грубо оборвала его Кандида Когтевран. — Убирайся отсюда и оставь всех в покое.

Маг в тёмной мантии чуть повернула голову и пристально посмотрела на неё.

— О, это я сделаю совсем скоро, — уже холодно ответил ей Слизерин. — Ведь я получил уже то, зачем сюда пришёл.

Он повернулся к стоящему рядом с ним Волан-де-Морту и громко спросил:

— Том, ты достал то, что я просил?

Тот вместо ответа протянул ему завёрнутый в старую ткань предмет. Салазар Слизерин бережно принял его и осторожно, слой за слоем, развернул. Предмет оказался книгой в чёрной обложке. Нежно он провёл по ней рукой, а потом поднял свой взор на трёх других Основателей.

— Книга Некромага теперь у меня! — с нескрываемым торжество произнёс он. — Именно за ней я приходил сюда. И как видите, мой план удался. Пока вы все отвлекались на меня, Том проник в Тайную Комнату и принёс мне то, что я его попросил. Всё гениальное просто. Не правда ли? Теперь я обрету силу способную побороть даже саму смерть!

— Ты совершаешь огромную ошибку, — заметила Кандида. — Ты готов пойти на всё, чтобы продлить своё жалкое существование. Ты, не задумываясь, совершаешь ужасные поступки, за которые тебе рано или поздно придётся ответить.

— А что ты мне предлагаешь? — резко спросил Слизерин. — Принять смерть? Покориться ей, как и все? Стать всего лишь Тенью, каковыми являетесь вы?

— Да, — негромко произнесла Пенелопа Пуффендуй. — Потому что так должно быть. Таковы законы жизни. Ты и сейчас стоишь на грани жизни и смерти. А после того, что ты собираешься сделать, ты станешь живым мертвецом. Что может быть ужасней?

— Я не хочу подчиняться глупым законам жизни! — с вызовом воскликнул Слизерин. — Я не хочу быть Тенью, подобной вам. Когда я сделаю то, что хочу, то обрету силу, которую трудно себе даже представить. Тогда я вернусь сюда, и вы уже не будете для меня помехой. Я стану единственным хозяином Хогвартса. И поверьте мне, я избавлю его от грязнокровок!

— Что с тобой стало? — тихо спросил Годрик. — Когда ты превратился из великого волшебника в великого глупца?

— Глупцы — вы, а не я, — холодно произнёс Слизерин. — Я знаю, что делаю. И не надо мне говорить об ошибках. Ведь вы сами совершили самую большую ошибку, осквернив нашу Школу грязной кровью. Посмотрите на эти ничтожества с волшебными палочками. И это волшебники? Что они ещё знают кроме заклятия «Авада Кедавра»?

— Ты так презираешь этих волшебников за то, что они используют волшебные палочки, а сам принимаешь помощь одного из них, — кивнул Годрик в сторону Волан-де-Морта. — Хотя я понимаю, зачем тебе всё это. Ты всегда умел использовать других для осуществления своих целей.

— Что он имеет в виду? — хмуро спросил Волан-де-Морт.

— Не обращай внимания, — не поворачиваясь, бросил ему Слизерин. — Он провоцирует тебя.

— Зачем он ещё тебе нужен? — удивлённо спросил Годрик. — Он ведь достал тебе книгу? Ты всегда избавляешься от слуг, которые выполнили свою роль.

— Не твоё дело! — шипя, словно змея, ответил Слизерин. А затем он развернулся к Волан-де-Морту. — Мы сейчас же уходим!

В следующий миг его рука коснулась плеча Тёмного Лорда, и они исчезли, оставив присутствующих переваривать всё увиденное и услышанное.

Трое остальных Основателей не исчезли. Они повернулись и приблизились к толпе волшебников.

— Старосты и учителя, отведите учеников своих факультетов в Школу, — распорядилась Кандида Когтевран.

Те к кому она обратилась удивлённо переглянулись и беспрекословно бросились выполнять распоряжение.

— Мы бы хотели поговорить с новым директором Хогвартса, его заместителем и преподавателем Защиты от Тёмных искусств, — произнёс Годрик, устремив свой взгляд на Гарри и его друзей.

Те переглянулись и приблизились к Основателям.

— Наверное, у вас к нам множество вопросов, — хмуро произнесла Кандида Когтевран, глядя на троих друзей. — Мы готовы ответить на все.

— Человек в чёрной мантии был Салазаром Слизерином? — нерешительно спросил Гарри.

— Да, — коротко ответил Годрик.

— Но кто он такой, что смог победить даже дементора? Как вообще такое возможно?

— Салазар Слизерин — могущественный волшебник. Он на многое способен. А дементоры — всего лишь существа Тьмы, и они имеют душу. Вы ведь никогда не задумывались над вопросом: откуда появляются дементоры? Говорят, что нет страшнее наказания, чем «поцелуй» дементора. Душа, поглощенная дементором, и правда не находит себе покоя, потому что она сама становится дементором. Безликим существом, вытягивающим всю радость и надежду из душ людей. Душу можно убить лишь «Огнём Марабы». Это заклинание в древности использовалось для уничтожения крестражей. Увы, современные волшебники утеряли знания об этой магии.

— Но зачем он сюда приходил?

— Дело в книге, — ответил Годрик. — Книга Некромага или Книга Теней. В мире всего две таких книги: одна копия, другая оригинал. Салазар приходил сюда именно за копией этой книги, которая была спрятана им в Тайной Комнате. Он знал, что однажды она ему понадобится, потому спрятал её тут. Салазар прекрасно понимал, что сам не в силах проникнуть в Хогвартс. Но он слишком хитёр и умён. Он всё продумал и просчитал заранее, потому сделал всё, чтобы отвлечь внимание на себя. Дементоры, мракоборцы, учителя. Он выманил вас наружу, а в это время его сообщник проник в Тайную Комнату и забрал книгу.

— Что за Книга Некромага? — спросил Гарри. — Что в ней такого? И зачем она понадобилась Салазару Слизерину?

Основатели переглянулись, словно что-то друг у друга спрашивая.

— Нам придётся рассказать им всё, — сказала Пенелопа. — Им необходимо это знать.

— Ты права, Пенни, — кивнул Годрик. — Кандида, думаю лучше, чем ты, мы не объясним.

Кандида Когтевран кивнула и начала рассказывать:

— Салазар Слизерин всегда был сильным волшебником. И, конечно, он был не намерен мириться со своей смертью. В отличие от нас, он не захотел быть простой Тенью, призраком прошлого. Он хотел именно жить. Поэтому он заключил договор с самой смертью. Это очень сложный магический обряд. Ему даровалась долгая жизнь, но было запрещено вмешиваться в ход истории. Если бы он нарушил запрет, договор перестал бы действовать. И вот прошла тысяча лет, и срок договора истёк. Он уже чувствует ледяное дыхание смерти у себя за плечами, но тем не менее, как и прежде, не собирается ей уступать. Он знает, что единственный способ побороть смерть, — стать некромагом. Именно для этого ему и нужна эта книга. В ней описывается древний ритуал, называемый «Вечная ночь». Пройдя его, он станет некромагом. Он умрёт и снова возродится. Тогда его уже не будет обременять плоть. Ведь некромагия — это магия самой смерти, магия душ. Вы можете уничтожить его сосуд, любое тело, но не дух. Он найдёт любой другой сосуд и возродится. Его силы многократно возрастут, и он станет равным по силе самой смерти. И тогда он обратит свою силу против волшебников и маглов. Грядут ужасные события, от которых содрогнутся оба мира…

Когда Кандида Когтевран закончила рассказывать, на лицах Гарри, Рона и Гермионы отразился страх.

— Но разве он не нарушил запрет, вернув Тёмного Лорда к жизни? — задумчиво спросила Гермиона, обдумывая слова Кандиды Когтевран.

— Да, нарушил, — кивнул Годрик. — Только ему уже нечего терять. Договор и так скоро истечёт, потому он пойдёт на всё, чтобы добиться своей цели.

— Значит, он просто использовал Тома Риддла? — спросил Гарри. — Он вернул его только для того, чтобы тот достал ему книгу?

— Именно, — подтвердил Годрик. — Я уже сказал, что он пойдёт на всё, чтобы добиться своего. Я удивлен, почему он не избавился от него в тот миг, когда получил книгу. Видимо, у него какие-то другие планы.

— Но каким образом он вернул Волан-де-Морта? — спросил Рон. — Мы ведь уничтожили все крестражи.

— Дело всё в том, что самое страшное проклятье вашего мира не убивает. Оно забирает душу, создавая крестраж в волшебной палочке. Видимо, он нашёл Бузинную палочку и забрал оттуда душу Тома Риддла.

— Значит, можно любого вернуть таким образом? — с интересом спросил Гарри.

— Можно, — кивнула Кандида. — Но не стоит. Душу можно вернуть либо в её изначальное тело, либо в чьё-то другое. Но прежде того человека надо убить, забрать его жизнь. Но душа самой жертвы не всегда уходит. Бывает порой, что две души соединяются в одно целое. Последствия могут быть непредсказуемыми.

— Как же мы узнаем, что Салазар Слизерин стал некромагом? — спросила Гермиона.

— О, об этом можете не беспокоиться, — хмуро произнесла Кандида. — Когда обряд совершится, луна станет багровой. Где бы вы ни были, вы увидите этот знак.

— Как же нам тогда бороться с ним? — спросил Гарри. — Как убить их обоих?

— Тот, кого вы называете Тёмным Лордом, связан с Салазаром магическими узами, — сказала Пенелопа. — Если погибнет хозяин, погибнет и слуга. Но сражаться с ним бесполезно. Он сильнее любого из вас. И преимущество его в том, что он не использует волшебную палочку. Все ваши заклинания бесполезны против него.

— Но что тогда нам делать? — спросил Рон. — Не можем же мы просто сидеть и ждать, когда всё это случится!

— Вы готовы сражаться, даже зная, что это безнадёжно? — удивлённо спросил Годрик.

— У нас не остаётся другого выбора, — пожал плечами Гарри. — Я теперь директор Хогвартса, а значит, обязан защитить своих учеников от любой опасности.

— Да и мы не будем сидеть сложа руки, — подтвердила Гермиона. — Если есть хотя бы один шанс всё это предотвратить, то стоит попытаться.

— Этого ответа я от вас и ждал, — улыбнулся Годрик. — Вы правы, бороться можно со всем. Даже против некромагии есть оружие. Более полутора тысяч лет назад волшебница по имени Эйдра построила в лесах Албании хранилище древних и опасных артефактов. Это своеобразная тюрьма для артефактов, она называется Ур-Халас. В ней хранится оригинал Книги Некромага. Это большая книга в зелёной обложке и с чёрным переплётом. Она сделана из кожи василиска, а страницы — из змеиной кожи. Книга написана на парселтанге. И в ней описан не только обряд «Вечная ночь», но и обряд, способный убить некромага.

— Тогда мы отправимся туда, — решительно заявил Гарри.

— Не всё так просто, — покачал головой Годрик. — Думаете, почему Салазар Слизерин не пошёл и не взял оригинал оттуда? Зачем ему столько сложностей, чтобы вернуть лишь копию? Ответ прост. Ещё никому не удавалось проникнуть в Ур-Халас. В своё время Эйдра защитила хранилище всей доступной ей магией. Даже Салазару Слизерину не под силу туда проникнуть. Много опасностей поджидает тех, кто осмелится туда войти. Но самое страшное испытание — это Лабиринт Теней. Ещё никому и никогда не удавалось его пройти. Лабиринт очень обманчив и запутан. Там магия волшебных палочек будет бесполезна. Стены Лабиринта состоят из чистой магии. В них заключены Тени из других миров. Если дотронуться до стены, можно умереть от яда Теней, или они затянут вас в свой мир. Артефакты защищены древней магией. Любой артефакт может взять лишь истинно одарённый волшебник — тот, кто не постиг магию через кровь.

— Что вы имеете в виду? — не понял Гарри.

— Это значит, что артефакты способен взять лишь маг, чьи родители не были волшебниками, — тихо произнесла Гермиона. — Другими словами, грязнокровка…

— Да, это так, — кивнул Годрик Гриффиндор. — Мы никогда не делали исключений для тех, чьи родители не были магами. Мы ценили лишь дар. Но в древние времена волшебников с нечистой кровью презирали. Их считали вторым сортом. Никто бы не взялся их обучать. Наверное, именно поэтому Эйдра наложила это заклятие на артефакты.

— Это звучит ужасно, — заметил Рон. — Всё это звучит ужасно…

— Да, ты прав, — согласилась с ним Кандида Когтевран. — Но у вас есть шанс, пусть небольшой, но шанс на успех. И, увы, другого пути нет.

— Как нам найти Ур-Халас? — решившись, спросил Гарри.

— Никто этого не знает, — пожал плечами Годрик. — Мы знаем, что он находится где-то на севере Албании. Поэтому вам придётся его отыскать самим.

— Но прежде вам нужно найти окуляры Кромвела, — заметила Кандида Когтевран. — Ур-Халас, ко всему прочему, ещё и невидим.

— Что ещё за окуляры Кромвела? — спросил Рон. — И где нам их искать?

— Я знаю, — задумчиво произнесла Гермиона. — Когда-то я читала в одной из книг Батильды Бэгшот о мистере Кромвеле. Он жил в двенадцатом веке и был известным изобретателем. Он создал волшебные окуляры, позволяющие видеть сущность вещей. Даже то, что сокрыто магией.

— Да, верно, — подтвердила Кандида. — И вам надо найти их. Тут мы вам, увы, ничем не можем помочь. Могу сказать лишь то, что Кромвел был одним из наших лучших учеников. Учился на моём факультете и дружил с Яспером Кэрроу.

— Тогда мы сможем спросить у него, — обрадовался Гарри.

— Как мы у него спросим? — удивился Рон. — Разве он не умер давным-давно?

— Да, умер, — кивнул Гарри. — Но его портрет висит в моём кабинете.

— Вижу, вы и правда настроены решительно, — чуть помедлив, произнёс Годрик. — Я этому очень рад. Потому мы решили сделать вам один дар, который поможет в вашем нелёгком деле. Мы — волшебники древности, как и Салазар Слизерин. В нашем мире не было волшебных палочек, и магия была в разы сильней. Основой этой магии были стихии. Каждому факультету принадлежит одна стихия — в соответствии с тем, какая стихия принадлежит его Основателю. Стихия Гриффиндора — огонь. Теперь эта стихия будет принадлежать и тебе.

Годрик плавно подошёл к Гарри и протянул ему свою руку. Гарри нерешительно протянул свою. Рукопожатие Годрика Гриффиндора было удивительным: Гарри показалось, что рука Годрика излучает солнечное тепло. Но внезапно сильная боль обожгла его ладонь. В тот же миг он одёрнул свою руку. На его ладони, подобно следам от ожога, появилась руна. Годрик кивнул и вернулся к остальным Основателям.

— Когтеврану соответствует стихия воздуха, — спокойно произнесла Кандида, смотря на Гемиону. — Я дарую её тебе. И пусть твой ум и проницательность помогут тебе и твоим друзьям достичь вашей цели.

Плавным движением руки Кандида Когтевран нарисовала в воздухе руну и легонько на неё дунула. Руна медленно подплыла к Гермионе. Та протянула руку, и руна коснулась её ладони, оставив чёткий след.

— Пуффендую соответствует стихия земли, — улыбнулась Пенелопа Рону. — Земля — это власть над всеми растениями. Используй эту силу мудро.

В следующий миг на руке Рона Уизли появилась руна земли.

— А какой стихии соответствует Слизерин? — задумчиво спросил Гарри, разглядывая свою руну.

— Вода, — холодно ответил Годрик. — Руны на ваших ладонях означают, что отныне эти стихии подчиняются и вам. Это древняя и могущественная магия. Магия мироздания. Используйте её мудро.

— Но как нам научиться её использовать? — спросила Гермиона. — Что для этого нужно?

— Это невозможно объяснить, — ответила ей Кандида. — И этому невозможно научиться. Она проявится сама, когда вы будете в ней нуждаться. Вы сами поймёте, как управлять своей силой.

— Нам уже пора, — негромко произнесла Пенелопа, взглянув на заходящее солнце. — Мы верим в вас и обещаем сделать всё, что в наших силах, чтобы помочь вам. Удачи…

Трое Основателей развернулись и, словно плывя по воздуху, двинулись к Хогвартсу. Спустя мгновение над Школой заполыхала радуга, переливаясь и искрясь всеми цветами. С лёгким серебристым мерцанием трое Основателей растворились в воздухе…

Втроём друзья торопливо поднялись в кабинет директора. Когда они отворили дверь, то услышали шум, исходивший с портретов. На них бывшие директора и директрисы обсуждали произошедшие события.

— Я говорил вам, Финеас, что Салазар Слизерин может быть живым! — громче других вопил Яспер Кэрроу. — А вы мне не верили!

— Я и сейчас не верю! — в ответ заявлял тот.

— Как вы можете быть настолько глухи и слепы?! Вы словно, Финеас, специально меня дразните!

— Извините, — обратился к портретам Гарри. — Не могли бы вы потише?

Волшебники на портретах замолкли и устремили свой взор на Гарри и его друзей.

— Мистер Кэрроу, мне надо у вас кое-что спросить, — обратился Гарри к самому старому портрету. — Вы знали человека по имени Оливер Кромвел?

— О да, — кивнул старик. — Некогда мы были с ним самыми лучшими друзьями. Мы ведь даже учились вместе в Когтевране.

— Значит, вы должны знать, где он спрятал волшебные окуляры, — предположил Гарри.

Старик пристально посмотрел на него исподлобья.

— Возможно. А возможно и нет, — нехотя ответил он.

— Пожалуйста, расскажите всё, что знаете о них, — попросил Гарри. — Нам очень важно их найти.

— Много веков назад Оливер Кромвел изобрел волшебные окуляры, позволяющие видеть всё, что скрыто, — начал Яспер. — Он много лет работал над ними. Конечно, они ему были нужны не для того, чтобы обнаруживать волшебников, скрывающихся под мантией-невидимкой. У него была цель — найти древнее хранилище артефактов, спрятанное где-то в лесах Албании. Это была мечта всей его жизни. Хотя я ему говорил, что это всё глупости, и никакого хранилища вовсе нет. Но он был не таким человеком, чтобы отступать. Увы, когда он завершил свою работу над окулярами, то был уже слишком стар, чтобы гоняться за легендарным хранилищем. Тогда он спрятал их, сказав мне, что они достанутся лишь тому, кто отгадает все его загадки. Оливер всегда любил загадки. Потому, чтобы найти окуляры, вам придётся потрудиться.

— Загадки? Но с чего нам начать?

— Не имею понятия, — пожал плечами старик. — Правда, Оливер сказал, что первый ключ спрятан в его курительной трубке.

— В трубке? — удивился Рон. — А где нам найти его трубку?

— Ну, это-то просто, — хитро улыбнулся старик. — Она здесь. Видите коллекцию пенковых трубок в том шкафу за стеклом? Вот третья в четвёртом ряду — это она.

Гарри торопливо подошёл к шкафу и открыл стеклянную дверь. Осторожно он вынул старую резную трубку.

— Откуда здесь взялась коллекция пенковых трубок? — удивлёно спросил Рон.

— Это моё, — с некоторой гордостью произнёс Финеас Блэк. — Я их коллекционировал всю жизнь. А эта досталась мне по наследству.

— Ещё бы! — хмыкнул Яспер. — Оливер Кромвел был одним из ваших предков. Жаль, что вы не унаследовали его ума. Тогда бы вам не было цены.

— На что вы намекаете?! — взъелся Финеас. — Хотите сказать — я недостаточно умён?

Пока Финеас Блэк и Яспер Кэрроу спорили, Гарри закрыл шкаф и вернулся к своему столу вместе с трубкой. Все втроём они склонились над ней, тщательно разглядывая и ища в ней малейший намёк на ключ, который приведёт их к волшебным окулярам.

— По мне, это всего лишь очень красивая трубка для курения и не больше, — вздохнул Рон.

— Смотрите, на её рукоятке что-то написано, — вдруг заметила Гермиона.

Гарри чуть повернул трубку и прочитал слова, написанные на ней:

— Бумага, кровь или чернила.

— Что это нам даёт? — спросил Рон.

— Пока не знаю, — покачал головой Гарри. — Видимо, это и есть загадка, которую надо разгадать.

— Кажется, я поняла! — вдруг воскликнула Гермиона. Она выдернула из рук Гарри трубку и осторожно открутила мундштук от остальной части трубки. — Смотрите, — показала она его Гарри и Рону. — Это не просто резные узоры — это слова!

В следующий миг она торопливо схватила со стола чернильницу и чистый лист бумаги.

— Эй-эй! Ты что собираешься делать? — запротестовал Финеас Блэк. — Это же редкая вещь!

Но Гермиона не обратила на его слова внимания. Аккуратно обмазав мундштук чернилами, она приложила его к чистому листу бумаги и прокатила туда и обратно. Следом за ним, словно после примитивного печатного станка, на бумаге отпечатались слова:

«Коль эти строки ты читаешь,

Тот, что не был до конца казнён…»

— Гермиона, ты гений! — радостно воскликнул Рон.

— Невероятно! — удивлённо произнёс Финеас Блэк. — Как я сам не догадался?!

— Хе-хе! — ехидно рассмеялся Яспер Кэрроу. — Почему-то, Финеас, я не удивлён тому, что у вас не хватило ума на такую малость.

— Да, Гермиона, ты молодец, — кивнул Гарри. — Только у нас новая загадка. А времени отгадывать у нас почти нет.

— Тогда давайте думать все вместе, — предложила Гермиона. — Загадка только на первый взгляд кажется сложной. Если мы найдём ассоциации к словам, указанным в самой загадке, то отгадаем её.

— «Железно» — возможно, означает нечто нерушимое или твёрдое, — размышляя вслух, произнёс Рон. — Значит, тот, что не был до конца казнен, знает ответ наверняка.

— Да, возможно, — согласилась Гермиона. — Но кто этот — не до конца казнённый?

— В загадке Кромвела сказано, что он призрак, — заметил Гарри. — Значит, это кто-то из школьных приведений.

— Точно! — догадался Рон. — Это же Почти Безголовый Ник!

— Рон, ты молодец! — кинулась обнимать того Гермиона. — Давайте скорее найдём его.

— Господа директора, вы не могли бы нам помочь найти приведение Гриффиндора Почти Безголового Ника? — обратился Гарри к портретам.

В тот же миг большинство директоров и директрис покинули свои портреты, разбредаясь по картинам, висевшим по всему Хогвартсу. Лишь пара директрис, считавших себя слишком важными персонами, чтобы носиться по Хогвартсу в поисках приведения, да старый директор, который, укрыв ноги пледом, мирно дремал в своём кресле, остались на месте. Через пару минут вернулся Финеас Блэк.

— Я его нашёл, — радостно возгласил он. — Он был в Большом Зале.

— Спасибо, директор, — поблагодарил его Гарри. — Тогда мы сейчас пойдём его там искать.

— Не стоит, — заявил голос позади Гарри. — Ведь я уже здесь. Вы хотели меня видеть, директор?

Гарри от неожиданности даже вздрогнул и резко повернулся. Позади него в воздухе парило факультетское приведение Гриффиндора.

— Здравствуй, Ник, — выдохнул Гарри. — Рад, что ты сам пришёл. Мы хотели спросить тебя: знал ли ты Оливера Кромвела?

— Да, безусловно, — поразмыслив, кивнуло приведение. — Некогда он был моим другом.

— Судя по загадке, ты должен знать, где спрятаны волшебные окуляры, — сказал Рон. — Ты знаешь, где?

— Хм… Первый раз слышу, — задумчиво произнёс Ник.

— Ник, нам очень важно найти эти окуляры, — вздохнула Гермиона. — Вспомни. Может быть, Кромвел что-нибудь тебе говорил о них?

— Нет, про окуляры я ничего не слышал, — отрицательно покачал головой Ник. — Но Оливер заставил меня в своё время выучить один забавный стишок, смысла которого я никогда не понимал.

— Что за стишок? — спросил Гарри. — Ты его помнишь? Можешь нам его рассказать?

— Секрет одна из башен Хогвартса хранит,

И символом воздуха отмечен будет он… — проговорил Почти Безголовый Ник. — Кажется, так или что-то около того.

— О нет! — вздохнул Рон. — Опять загадка?

— Да, загадка, — с задумчивым видом кивнула Гермиона. — Но, кажется, я уже знаю ответ.

— Не поделишься с нами соображениями?

— Всё просто! Это Башня Астрономии. Ведь она специально предназначена для наблюдения за звёздами.

— А ещё там говориться про закат, — вспомнил Гарри. — Значит, нам надо поспешить. Солнце скоро сядет.

— Спасибо, Ник, — поблагодарила приведение Гермиона. — Нам пора.

— Я всегда рад вам помочь, друзья мои, — чуть склонил голову Ник и скрылся в стене.

Спустя десять минут все трое стояли на самой вершине Башни Астрономии.

— Ну и что дальше? — тяжело дыша после быстрого подъёма спросил Рон.

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Кажется, там ещё что-то говорилось о символе воздуха, которым будет отмечен тайник.

— Но каким символом обозначается воздух? — изумился Рон.

— Кажется, я знаю, — сказала Гермиона. — Этим. Она повернула свою руку ладонью к остальным, чтобы они могли увидеть руну воздуха на ней.

— Да, точно! — воскликнул Гарри. — Ведь Кромвел учился в Когтевране, а стихия этого факультета — воздух!

— И я уже вижу этот символ, — сказал Рон, указывая пальцем куда-то на стену.

Гарри и Гермиона устремили свой взгляд туда. На одной из стен высвечивалась руна воздуха. Гарри повернул голову и взглянул на окно, которое сейчас было освещено заходящим солнцем.

— Он начертил эту руну на стекле, — негромко произнёс Гарри, указывая туда рукой. — И он знал, что лишь вечером солнце располагается так, чтобы его свет проникал в это окно. Каждая его загадка подобна целому приключению.

— Умный был волшебник, — согласился Рон. — Но наша Гермиона умнее. Ведь с её помощью мы разгадали все его загадки.

— Может, уже посмотрим, что там, в стене? — предложила Гермиона. — Скоро солнце полностью скроется за горизонтом, и руна исчезнет. Тогда нам придётся либо разбирать всю стену, либо ждать завтрашнего вечера.

Гермиона подошла к стене чуть ближе и, достав волшебную палочку, направила её в центр руны.

— Дэкларо Латебре!

Из стены вылетел один из кирпичей, располагающийся в самом центре руны, и опустился прямо к ней в руки. Гарри и Рон подошли к ней ближе.

— Смотрите, а он полый, — заметила Гермиона, переворачивая кирпич. — А я-то подумала, почему он такой лёгкий.

— Что там внутри? — нетерпеливо спросил Рон.

Гермиона достала из полости кирпича небольшую резную шкатулку. Когда она её открыла, то все трое увидели внутри волшебные окуляры. Они чем-то напоминали обычные круглые очки с тонкими стёклышками. Отличие заключалось в том, что у окуляров были ещё две дополнительные пары стёклышек на подвижных механизмах. Все стёклышки были разных цветов.

Рон протянул руку и, осторожно взяв их, надел.

— Круто! — заявил он спустя пару минут. — Если подвигать вот эти стеклышки, то я всё ещё вижу руну воздуха на стене. А ещё я вижу Пивза. Он стоит прямо за твоей спиной, Гермиона.

Гермиона резко развернулась, и в тот же миг у неё перед носом возник Пивз с крайне удивлённым и недовольным выражением лица.

— Так нечестно! — завопил он.

— Я тут недавно выучила одно заклинание, — хмуро проговорила Гермиона. — Кажется, оно избавляет от надоедливых полтергейстов. Кондовус Лемурум!

В тот же миг Пивза закружило и под аккомпанемент его недовольных воплей втянуло в ближайшую стену.

— Нашу Гермиону лучше не злить! — восхищённо произнёс Рон. — Научишь как-нибудь меня этому заклинанию?

— Смотрите, тут ещё кое-что спрятано! — заметил тем временем Гарри, доставая из полости кирпича маленький свёрток.

— Что там написано? — с интересом спросила Гермиона.

— «Коль отгадал ты все загадки

Одно моё надгробье лишь хранит…» — вслух прочитал Гарри.

— Похоже, что он нашёл хранилище Эйдры, — удивлённо проговорила Гермиона.

— Да и ответ, где находится его хранилище, спрятан, судя по всему, в его надгробье, — сказал Гарри. — Осталось узнать, где он был похоронен.

Спустя некоторое время они уже были в кабинете директора.

— Оливер Кромвел был похоронен на кладбище в Годриковой Лощине, — ответил на их вопрос Яспер Кэрроу. — На могилу установили надгробье, сделанное им самим ещё при жизни.

— Значит, нам надо туда! — решил Гарри.

Покинув территорию Хогвартса, они трансгрессировали прямо на кладбище в Годрикову Лощину.

— Здесь столько захоронений, — проговорила Гермиона, оглядываясь. — Как нам найти могилу Кромвела?

— Инвенио! — негромко прошептал Гарри. — Найди могилу Оливера Кромвела.

В тот же миг с его палочки сорвалась маленькая красная искорка, которая, мерцая, полетела куда-то вглубь кладбища.

— Точно! — воскликнула Гермиона. — Как я могла забыть про поисковые чары?!

Втроём они бросились следом за искоркой, которая ярко выделялась в ночи. Вскоре искра зависла у одной из могил с большим старинным надгробьем. Искра замерцала и исчезла.

— Дэкларо Латебре! — произнесла Гермиона, направив волшебную палочку на надгробье.

Но ничего не произошло.

— Это значит, что здесь нет тайника? — спросил Рон спустя пару мгновений.

Гермиона в ответ лишь кивнула. Гарри тем временем приблизился к надгробью и присел перед ним на корточки.

— Смотрите, тут что-то нарисовано! — позвал он друзей.

— Люмос! — шепнул Рон и направил свет от волшебной палочки на надгробье. — Да, Гарри, ты прав. Кажется, тут нарисована карта!

— Это не просто карта, — тихо прошептала Гермиона. — Это карта Албании, и на ней отмечен Ур-Халас!

Она взмахнула волшебной палочкой, и у неё в руках возник чистый лист бумаги.

— Пиктум Гемини, — прошептала она.

Затем коснулась палочкой карты, нарисованной на надгробье, а потом чистого листа бумаги, на котором сразу же возникла копия карты.

— Теперь мы можем отправляться на поиски Книги Некромага, — сказала она, сворачивая карту.

— Да, и чем скорее мы её найдем, тем лучше, — сказал Гарри, подняв голову.

Остальные последовали его примеру и посмотрели на небо. На чистом небе, лишённом даже малейшего облачка, красовалась полноликая багровая луна. Это было устрашающее по своему величию зрелище. Первое знамение грядущего ужаса…

P.S. Новые заклинания:

— Дэкларо Латебре! — показывает тайники, но работает исключительно вблизи самого тайника.

— Пиктум Гемини! — создаёт копию текста или рисунка (работает по принципу ксерокса)

В то время, как трое друзей стояли на кладбище в Годриковой Лощине и со страхом смотрели на багровую луну, на другом кладбище недалеко от Бристоля, что располагается на юго-западе Англии, в это время происходили те самые леденящие душу события, знамением которых и явилась багровая луна...

Среди каменных надгробий стояло две фигуры. Они появились здесь пару минут назад. Одна из них была облачена в чёрную мантию и держала в руках увесистую книгу. Это были Салазар Слизерин и Волан-де-Морт.

— Почему вы выбрали для проведения ритуала именно это место? — спросил Тёмный Лорд, оглядываясь по сторонам.

— Это не простое кладбище, — чуть помедлив, ответил Слизерин. — Здесь, на кладбище святого Алоизия, в разных местах похоронены двенадцать сильнейших тёмных ведьм. Всех их в Средние века повесили маглы за использование колдовства. Раньше маглы знали о волшебниках куда больше и были намного умнее. На могилах ведьм не были установлены надгробья, так как они были захоронены здесь втайне, в безымянных ямах, на расстоянии друг от друга. Маглы верили, что святая земля не даст им возродиться, а вера — одна из сильнейших видов магии, как и любовь. Магия, о которой маглы даже и не подозревают. Нам же пригодится сила этих ведьм, чтобы совершить мой обряд.

Волан-де-Морт чуть подёрнул плечами. Меньше всего ему хотелось иметь дело с силой давно умерших ведьм. Да и вообще в последнее время ему всё меньше нравилось общество Салазара Слизерина, несмотря на то, что тот был его предком, да и вернул к жизни, как никак. Возможно, причина была ещё и в том, что Тёмный Лорд чувствовал себя пешкой в большой игре Слизерина. Он вернул его к жизни, дал самую могущественную волшебную палочку. Вроде бы теперь есть то, о чём он всегда мечтал. Теперь он может всем отомстить, но Салазар не отпускал его, обещая помощь. Но помогал Слизерин пока что только себе и исключительно в своих целях. Он делал всё сам, а Тёмному Лорду приходилось лишь следовать за ним и ничего не делать.

— Что я должен буду делать? — спросил он у Слизерина.

— Ничего, — усмехнулся Слизерин. — Отойди вон к тому надгробью.

Вздохнув, Тёмный Лорд отошёл к тому месту, куда указал ему Слизерин.

— Возьми любую человеческую кость и начерти круг, — велел он ему. — Встань в него и ни в коем случае не выходи, пока я тебе не разрешу.

Скривившись от отвращения, Том начертил на сырой земле круг костью, которую он призвал с помощью волшебной палочки из ближайшей могилы, и, встав в него, стал наблюдать за действиями Слизерина.

Сам Салазар Слизерин что-то шепнул, и книга, которую он держал в руках, зависла перед ним в воздухе. Страницы стали молниеносно перелистываться сами, пока, наконец, не остановились на нужном месте. Письмена древней книги засветились изумрудно-зелёным светом в ночи. Где-то вдалеке заухала сова.

— Ах ма диша нахра! — громко произнёс Слизерин. — Ина машур ссадах! Ина ссадах имра!

В тот же миг всё стихло. Даже ветер прекратился. Слова Слизерина разлетелись по всему кладбищу, эхом отразились от склепов и надгробий и вернулись к хозяину. На мгновение наступила полная тишина, а затем в этой зловещей тьме раздались сотни шепчущих голосов. Они повторяли слова заклятия.

—Ах ма диша нахра... Ина мушур ссадах... Ина ссадах имра... — шептали они вновь и вновь.

Где-то вдалеке протяжно и жалобно завыла собака. С громким карканьем с ближайшего дерева слетел чёрный ворон. Снова где-то среди деревьев заухала сова. Тёмному Лорду показалось, что внезапно на кладбище опустилась непроглядная тьма. Свет звёзд и луны в тот же миг померк.

—Аша бикияш! Аша сухеши! — продолжал тем временем Салазар Слизерин. — Фарула айнаб нэмгэш!

Тьма подступала всё ближе и ближе. Казалось, она стала плотнее, приобретя плотность и вес, стала чем-то вязким и противным. Голоса вновь повторили слова заклятия. Но теперь наравне с ними звучали новые голоса. Они были полны ярости и ненависти, казалось, они угрожали. Несмотря на то, что осенняя ночь была довольно-таки тёплой, внезапно резко похолодало. Трава покрылась инеем, а изо рта Тёмного Лорда вырвался пар. Леденящий душу и кровь ужас опустился на кладбище. Внезапно Волан-де-Морт почувствовал, как нечто незримое коснулось границ его круга и остановилось, не в силах преодолеть эту преграду. В тот же миг его охватила паника. Ему хотелось выйти из круга и бежать отсюда без оглядки. Его сердце бешено забилось, словно желая вырваться из груди. Он поднял палочку и громко произнёс:

— Люмос Максима!

Но вместо света его палочка выпустила лишь сноп искр. Она словно боролась с некой могущественной магией, препятствующей ей выполнить требуемое от неё заклинание. Тем временем Тьма продолжала настойчиво стучаться о границы круга, в котором стоял Том Риддл, ища хоть малейшую брешь в этой защите.

— Фарула айнаб нэмгэш! — повторил Слизерин.

— Фарула айнаб нэмгэш... — вторили ему голоса. — Фарула айнаб нэмгэш...

В тот же миг вокруг Салазара Слизерина вспыхнуло изумрудное пламя. Его магический свет чуть развеял окружающую тьму. Голоса вокруг яростно закричали. Шёпот сменился пронзительными криками. Нечто неосязаемое, но несущее в себе смерть, разрушение и нескончаемый ужас набросилось на Салазара Слизерина, стоящего в круге изумрудного огня. Но в тот же миг магическое пламя взметнулось ввысь, возводя между ним и этой силой неприступную стену. Неведомая сила, так стремительно его атаковавшая, была вынуждена отступить, скрывшись во тьме среди деревьев и надгробий кладбища. В ночи раздались сотни воплей разъярённых баньши. Крики, терзающие души всех живых существ. Крики, которым позавидовали бы даже мандрагоры. Тёмный Лорд закрыл уши руками, чтобы не оглохнуть.

— Ита ирурум! Шами ишрав! — раздался громкий голос Слизерина.

В круге, в котором стоял Салазар Слизерин, проступили черты пиктограммы в виде пятиконечной звезды и круга в её центре. Медленно он снял со своей головы капюшон, и в свете магического огня Тёмный Лорд смог разглядеть лицо Слизерина. Отдалённо оно напоминало человеческое, но таковым уже давным-давно, судя по всему, не являлось. Голова была совсем без волос, имела узкие щелки чёрных змеиных глаз, ввалившийся нос, узкий разрез, отдалённо напоминающий рот, отсутствие ушей. Его голова и шея были покрыты зелёной сморщенной кожей, напоминающей змеиную.

— Фламаре иссуахи намэш! — почти прокричал Слизерин.

В тот же миг его с ног и до головы охватило изумрудное пламя. Спустя миг в центре пылающего магического круга осталась лишь горстка пепла, а спустя ещё миг пламя погасло. Волан-де-Морт с расширившимися от ужаса и удивления глазами стоял и смотрел на то, что осталось от Салазара Слизерина. Трудно сказать, что он думал в этот момент. Во всяком случае, точного ответа на то, что сейчас произошло он не знал. Может быть, Салазар Слизерина настигла смерть, скрывающаяся в темноте кладбища, а может, он сам ошибся при чтении заклятия и обратился пеплом. Впервые со времени своего появления Тёмный Лорд не знал, что делать. Но ему опять подсказали. В нависшей над кладбищем тишине разнёсся еле уловимый шепот, и Тёмный Лорд ощутил рядом с собой присутствие ещё кого-то.

— Пролей свою кровь на пепел, чтобы я мог возродиться снова, — приказал ему шепчущий голос. — Пусть мои прах и кровь смешаются вновь...

Том испуганно обернулся, но никого рядом с собой не увидел. Не было ли это происками тех голосов, скрывающихся в темноте, не уничтожат ли они его, как уничтожили Слизерина стоит ему лишь покинуть защитный круг...

— Живее! — нетерпеливо поторопил его голос. — Они не причинят тебе вреда!

Собрав всю свою волю, Том перешагнул границы круга. Как и сказал голос, никто не причинил ему вреда. Опасливо оглядываясь по сторонам, он подошёл к уже еле сияющей в ночи пиктограмме, в центре которой была горстка пепла. В тот же миг в его руке появился нож. Он надрезал ладонь, и алые капли его крови закапали на пепел. В следующий миг пепел взметнулся вверх, смешиваясь с кровью Тёмного Лорда и приобретая человеческую фигуру. Том от неожиданности отшатнулся в сторону, продолжая изумлённо взирать на то, как на том месте, где некогда был пепел, возник молодой привлекательный человек с длинными чёрными волосами и ярко-зелёными глазами. Последней чертой, завершающей его превращение, стала изумрудная мантия, на которой была изображена серебристая змея.

— Невероятно! — изумлённо прошептал Том.

Но человек ничего не ответил ему. Вместо этого он осторожно коснулся своего лица, волос, губ. Долго и внимательно рассматривал свои руки.

— Как давно я об этом мечтал, — раздался спустя некоторое время его мягкий бархатистый голос. — Я снова такой, как и прежде! Я снова чувствую, как бьётся моё сердце, как вновь тёплая кровь разносится по моему новому телу. Я ощущаю ветер и холод. Это так чудесно!

— Но как?.. — в изумлении прошептал Тёмный Лорд. — Как это возможно?!

— Возможно всё, — усмехнулся ему в ответ Салазар. — Лишь стоит очень сильно этого захотеть.

— Куда мы теперь отправимся, милорд? — спросил Том, потрясённый всем увиденным. — В Хогвартс?

— Нет, — скривился Слизерин. — Я не могу попасть в Хогвартс при всём своём желании. Сколь бы ни была могущественна моя магия, мне никогда туда не проникнуть силой. Трое других Основателей были слишком умны и слишком сильны. Они сделали всё для того чтобы я никогда больше не смог вернутся в Хогвартс.

— Но как тогда?.. — не понял Волан-де-Морт.

— Есть много вариантов, — нахмурившись, сказал Слизерин. — Но самый простой — если меня изберут новым директором Хогвартса. Тогда магия признает моё присутствие там правильным.

— Но это невозможно! — воскликнул Том. — Министерство магии никогда на такое не пойдёт.

— О, ты сильно ошибаешься! — жутковато рассмеялся Слизерин. — Мы сделаем так, что они все поймут: бороться с нами нет смысла...

* * *

В небольшом поселении волшебников, располагающемся на юге Шотландии, появились два человека в зелёных мантиях. Они некоторое время молча стояли, смотря на уютные домики, освещённые ночными фонарями, на небольшие уютные садики возле домов, чистые дорожки.

— Зачем мы здесь? — спросил Тёмный Лорд.

— Поверь мне, цель важна, — ответил ему Салазар Слизерин. — Скоро ты всё увидишь сам...

Он не договорил, так как услышал чьи-то шаги. Их услышал и Тёмный Лорд. Обернувшись, они увидели молодого волшебника. Он явно куда-то торопился, но, завидев незнакомцев, внезапно остановился и подозрительно уставился на них.

— О, как неожиданно, — пробормотал Слизерин, разглядывая молодого человека. — Я чувствую в тебе чистую кровь. Ты можешь пригодиться мне...

— О чём вы, сэр? — испуганно спросил молодой человек, крепче сжимая свою палочку.

— Подойди ближе, — велел ему Слизерин.

Но молодой человек не сдвинулся с места.

— Ну почему никто из вас не слушается, когда его просто просят, — театрально вздохнул Слизерин. — Слушай меня внимательно...Твоя воля, моя воля. Иди ко мне, иди. Ближе... ближе...

Последние слова Слизерин произнес так, как уже делал это раньше: холодно и просто. Лицо волшебника исказилось от муки и ужаса, но, тем не менее, он выполнил эту просьбу и вскоре остановился в шаге от Салазара.

— Как тебя зовут? — с интересом спросил Слизерин.

— Сэм... Вайс... — бессильно выдохнул юноша.

Брови Салазара Слизерина поползли верх.

— Какая, однако, ирония, — задумчиво произнёс он. — Некогда я знал человека с таким же именем. Что ж, тем не менее, ты послужишь мне.

— Чем? — испуганно спросил юноша.

— Ты останешься жить, чтобы рассказать о том, что здесь случилось...

— А что здесь случилось? — не понял юноша.

— Пока что ничего. Но скоро случится. Поверь, ты больше никогда не увидишь ничего подобного...

Салазар Слизерин развернулся и, вытянув вперёд свою руку, закрыл глаза.

— Калиша Мэдабэ! — сосредоточено прошептал он.

В его руке возникла небольшая изумрудная сфера. Она казалась живой и ритмично то затухала, то вспыхивала. Внезапно отовсюду донесся тихий шёпот, и из земли стали просачиваться призраки. Они все светились зеленоватым светом. Один за другим они втягивались бесформенными облаками в сферу в руках Слизерина. С каждой новой душой сфера становилась всё больше и больше. И вот она достигла размера драконьего яйца.

— Кэдаврум Шаддахи! — воскликнул тогда Слизерин.

В тот же миг сфера в его руках ярко вспыхнула. Свет превратился в огонь, а ночь обратилась днём, несущим смерть и разрушение всему вокруг. Казалось, само солнце столкнулось с землёй. Волан-де-Морт закрыл глаза руками, чтобы не ослепнуть. Через пару минут всё закончилось. Когда зрение вернулось к Тёмному Лорду и Сэму Вайсу, они увидели, что стоят в центре огромной воронки. Везде вокруг них земля была выжжена до черноты. Поселение волшебников исчезло, словно его тут и не было: ни травы, ни деревьев, ни домов, даже обломков не осталось. Всё просто испарилось, сгорело в миг, а с ними — сотни волшебников.

У Сэма Вайса из глаз катились слёзы от отчаяния и страха. Он не мог двинуться, не мог убежать. Да и куда он мог убежать? Бежать было уже некуда. Его дом, его родители — как и все друзья, и знакомые — превратились в ничто, сгорев в адском огне за считанные секунды. Это было ужасающее зрелище. Даже Тёмный Лорд побледнел от ужаса. Да, он стремился к власти, убивал людей. Жестоко убивал. Но на такое не способен был даже он. За раз убить около двух сотен живых людей. Пролить столько волшебной крови. От столь сильного потрясения что-то в нём сломалось. Нечто в его душе освободилось и на короткое время завладело им. Впервые в жизни он ощутил суеверный ужас и скорбь по погибшим.

— Они все мертвы... — не столько спрашивая, сколько утверждая, тихо прошептал он.

— Не все, — холодно ответил Слизерин. — Он жив, — кивнул он на Сэма Вайса.

— Но зачем надо было всех их убивать? — пробормотал Тёмный Лорд. — Я никогда... никогда ещё в своей жизни не видел ничего подобного.

— Мне не послышалось? — обернувшись к нему, спросил Салазар. — Ты осуждаешь меня? Знай, что это было необходимо для достижения наших целей. Убив их, мы сохраним жизнь другим. Это было наше предупреждение. Ты ведь меня понимаешь?

Том Риддл был напуган. Теперь он уже сомневался в том, правильно ли поступает. Он уже не знал, что за страшное существо теперь стоит рядом с ним. Но что он может сделать? Что стоит Слизерину уничтожить его так же, как и этих волшебников?

— Да, наверное, — неохотно, пробормотал он. — Это была всего лишь минутная слабость. Вы правы, цель оправдывает средства...

Такой ответ удовлетворил Салазара Слизерина. Он повернулся к Сэму Вайсу:

— Некогда один волшебник, носивший то же имя, что и ты, придумал волшебные палочки. Он думал, что поступает правильно. Благородно. Ведь он помогает волшебникам со слабо развитыми магическими способностями. Но что в результате? Теперь вы не можете себя защитить. Вы ничтожества, а не волшебники. Когда тебя найдут, ты расскажешь обо всём, что произошло. Ты скажешь, что Салазар Слизерин ждёт, когда волшебники предложат ему посетить Министерство магии. Пусть встречают меня не как захватчика, а как великого волшебника с почестями...

Гарри, Рон и Гермиона сидели втроём в кабинете директора и с замиранием сердца читали свежий номер «Ежедневного Пророка».

«Этой ночью мир волшебства и магии содрогнулся от ужасных событий, произошедших на юге Шотландии. За одну ночь было стёрто целое поселение волшебников, общим числом около двухсот человек. На месте происшествия в живых был найден лишь один-единственный волшебник по имени Сэм Вайс. Он рассказал, что чародеем, уничтожившим поселение волшебников, был сам Салазар Слизерин — один из Основателей Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. По рассказам очевидца, спутником Слизерина был Сами-Знаете-Кто. Стоит ли и говорить, что подобное заявление потрясло весь магический мир. Неужели один из Основателей Хогвартса объявил всему миру войну? Правда ли, что его спутником является Тот-Кого-Нельзя-Называть? Мнения уже разделились. И тем не менее, сегодня утром министр магии Тобиас Грегсон выступил с заявлением, в котором выразил всему волшебному сообществу соболезнования по поводу массовой гибели мирных волшебников и призвал всех к спокойствию. По его приказу уже сформировано несколько отрядов мракоборцев, которые занялись расследованием этого ужасного события. «Виновные в этом чудовищном преступлении будут найдены и наказаны! — заявил мистер Грегсон. — Мы уже приняли все необходимые меры по защите Министерства магии и других особо крупных мест скопления волшебников. Мы не допустим повтора ночной трагедии!»

— Это всё так ужасно!.. — побледнев, прошептала Гермиона, дочитав статью до конца. — Двести ни в чём не повинных волшебников погибли за одну ночь! Судя по фотографии, там не осталось ничего, кроме выжженной земли. Они, наверное, даже не успели понять, что их убило. Ужасная жестокость...

— Кто бы мог подумать, что Салазар Слизерин станет таким могущественным! — содрогнулся Рон. — Есть ли у нас хотя бы малейший шанс противостоять ему?

Рон и Гермиона взглянули на Гарри, который хмуро смотрел на фотографию из «Ежедневного Пророка».

— Я не знаю, — тяжело вздохнув, ответил он. — Это ужасно осознавать, но теперь мы действительно имеем дело с врагом, во много раз превосходящим нас по силам. И мне страшно представить, как разозлится Салазар Слизерин, когда узнает, что Министерство объявило ему войну...

На мгновение в кабинете директора повисла тишина. Даже портреты на стенах молчали, обдумывая услышанное.

— Правильно размышляете, молодой человек, — раздался хрипловатый голос Яспера Кэрроу. — Когда гнев Слизерина обрушится на этот мир, все злодейства Тёмного Лорда покажутся вам безобидной шуткой. Теперь вопрос в другом: как скоро волшебники поймут, что сопротивляться бесполезно? В тот миг, когда это случится, Салазар Слизерин победит!

— Что же нам тогда делать? — испуганно спросил Рон. — Есть ли у нас надежда?

В этот раз к удивлению Рона ответил не Яспер Кэрроу.

— Надежда есть всегда, — негромко произнёс Альбус Дамблдор. — Вы проиграете лишь в тот миг, когда перестанете верить и надеяться. Помните: пока жива надежда — есть и шанс на победу.

— Значит, нам нужно как можно скорее отправляться на поиски Ур-Халаса, — решил Гарри. — Книга Некромага — наш единственный шанс на победу.

— Но если мы отправимся туда, то оставим Хогвартс без директора и заместителя, — хмуро сказала Гермиона. — Можем ли мы бросить Школу и учеников в такой момент? Кого оставим вместо себя?

— Гарри прав, — пробормотал Рон. — Мы не можем сидеть и ждать. Нам надо действовать.

— Я знаю, что сидеть сложа руки — не выход! — вздохнула Гермиона. — Рон, ты так говоришь, словно уверен в успехе. Но что, если мы оттуда не вернёмся?..

Ответом на её вопрос была лишь внезапно повисшая тишина. Гарри сам не раз задумывался об этом. Да, они нашли окуляры, нашли карту. Но что их ждало в том страшном хранилище артефактов, которому более пятнадцати веков? Хранилищу, куда не решился проникнуть сам Салазар Слизерин! Вернутся ли они назад?

— Ты верно подметила, Гермиона, — негромко произнёс Гарри. — Сидеть, сложа руки — не выход. Нам нужно выбрать человека, который сможет нас заменить на некоторое время.

— А что тут ещё думать? Давайте оставим Невилла, — предложил Рон. — Не мне вам рассказывать, что он сделает всё возможное, чтобы защитить Хогвартс и учеников.

— Ты прав насчёт Невилла, — согласилась Гермиона. — Только мы прекрасно знаем, что он при всём своём желании не сможет противостоять Салазару Слизерину. Что он сможет сделать против такого могущественного волшебника? Закидает его тухлыми мандрагорами? Не думаю, что это поможет.

— А что можем сделать мы? — спросил Рон. — Как именно мы будем противостоять Салазару Слизерину?..

Рон открыл рот, чтобы сказать ещё что-то, но замолчал. И тому была причина: в полуоткрытое окно влетел патронус в виде кошки. Он завис над столом, за которым сидел Гарри.

— Это началось!.. — раздался взволнованный голос Минервы МакГонагалл. — Министерство магии пало!..

Прежде чем каждый из них успел осознать весь ужас произошедшего, в кабинете появилось ещё несколько патронусов.

— Десятки убитых... Надежды нет... Ужас... Грядёт тьма... — доносились из них голоса перепуганных людей.

* * *

за несколько часов до этого...

На небольшой поляне среди старого леса стояли двое.

— Что мне ещё надо было сделать, чтобы они поняли — сопротивляться мне бессмысленно?! — гневно сжимая в руке свежий номер «Ежедневного Пророка», почти прокричал Слизерин.

Он разжал руку, и газета, мягко шелестя страницами, упала на сырую землю, покрытую жёлтой листвой. Ветер подхватил её и потащил за собой дальше.

— Что мы теперь будем делать, милорд? — осторожно спросил Волан-де-Морт.

— Теперь мы покажем этим идиотам, что значит гнев Салазара Слизерина! — злобно прошипел тот ему в ответ. — Сейчас мы навестим Министерство магии и лично самого министра! Пусть они пожалеют о том, что не приняли мои условия. А ведь всё могло бы быть по-другому...

— В Министерство магии? — ошарашено спросил Том. — Но милорд... Нас ведь только двое, а их там сотни! Даже при всей вашей силе нам понадобятся союзники, а их у нас нет.

— Пока что нет, — мстительно усмехнулся Слизерин. — Но если я захочу, у меня будут тысячи и тысячи тысяч союзников. И их предводителем будет сама Смерть!

От слов Слизерина Том содрогнулся. Правда, он ещё не до конца понимал, откуда тот собирается взять столько союзников, но сама мысль о том, что эту армию может возглавить всадник на чёрном коне, заставляла застывать кровь в жилах.

— Пойдём! — торопливо произнёс Слизерин и коснулся плеча Тома Риддла.

Прежде чем тот успел что-либо понять, они уже стояли на том же самом кладбище святого Алоизия под Бристолем.

— Помнишь, я говорил тебе о двенадцати ведьмах, что были казнены и захоронены на этом кладбище? — спросил он, повернувшись к Волан-де-Морту.

Тот кивнул. Вряд ли он скоро забудет вчерашнюю ночь.

— Тогда смотри! — усмехнулся Слизерин.

Он сделал пару шагов в сторону от Тома и огляделся по сторонам.

— О те, что были несправедливо казнены и бесчестно захоронены! — громко произнёс он. — Взываю к вам! Восстаньте и служите мне! Зиайда кахаши! Зиайда!

Небо над головами Салазара Слизерина и Тома Риддла за считанные секунды затянулось тёмными непроницаемыми тучами. Сумрак опустился на кладбище. Ветер многократно усилился, закружив вокруг надгробий и старинных склепов сухую листву. Яркие вспышки молний пронзили чёрные тучи, а следом за ними раздался невероятный грохот, от которого, казалось, содрогнулась земля, и небо раскололось пополам. На миг всё стихло, а затем раздались протяжные вопли, исходящие из самой земли. Внезапно земля в паре метров от Тома Риддла взлетела в воздух, и наружу вырвалось нечто ужасное в виде чёрного дыма. Коснувшись земли, оно превратилось в существо, отдалённо напоминающее дементора: рванный чёрный балахон с огромным капюшоном, скрывающим лицо; полностью лишённая плоти рука сжимала костяной посох, который венчал человеческий череп с горящим внутри изумрудным светом.

Том поспешил придвинуться к Слизерину поближе. Вскоре перед ними выросло ещё одиннадцать существ. Итого двенадцать. Двенадцать некогда казнённых и захороненных ведьм, призванных служить своему хозяину.

— Мы услыш-ш-шали твой зов, хозяин! — прошелестела одна из ведьм. — И мы приш-ш-ли, чтобы служ-ж-жить тебе!

— Ты видишь! — расхохотался Салазар Слизерин, повернувшись к Тому. — Вот моя армия! Вот мои союзники!

Том Риддл видел. Теперь он понял смысл сказанных им слов. Слизерину не нужны были союзники из числа живых. Зачем ему нужны столь немощные слуги, которых так просто убить, ведь он в любой момент может призвать целую армию тех, кто уже умер. Тех, кто не боится смерти просто потому, что уже мёртв, а значит, не будет сомневаться и пойдёт на смерть ещё раз, зная, что хозяин всегда сможет его вернуть.

Размышления Тома Риддла прервали резкие звуки. Он обернулся и увидел, как на противоположной стороне кладбища появились люди. Это были мракоборцы числом около двадцати-двадцати пяти человек.

Том поднял палочку, готовясь к сражению. Но его остановил Слизерин, коснувшись его руки.

— Не стоит, — хмуро проговорил он. — Не стоит тратить на них свои силы. Они и так уже обречены...

Том поднял глаза на Салазара, пытаясь понять, что он задумал на этот раз. И ответ пришёл быстрее, чем он мог этого ожидать.

Внезапно прямо из земли вылезла костлявая рука и схватила за лодыжку одного из мракоборцев. Тот в ужасе закричал, пытаясь вырваться из крепкой хватки. За считанные секунды он исчез под землёй. Прежде чем остальные мракоборцы сообразили, что к чему, большинство из них уже было утянуто под землю. Остальные попытались трансгрессировать, но не смогли. Слизерин не позволил им уйти. Тогда они обернулись и кинулись бежать с кладбища, теряя одного за другим. Живым с кладбища никто не ушёл.

— Видимо, они не умеют учиться на собственных ошибках, — холодно проговорил Слизерин. — С их стороны было весьма и весьма глупо пытаться победить некромага на его поле сражения. Что ж, они первыми пришли к нам в гости. Думаю, теперь наша очередь посетить их...

* * *

В атриуме Министерства магии внезапно с громким хлопком появилось двенадцать страшных существ. Они сомкнули ряды, образовав нечто вроде большого круга. Спустя мгновение в его центре появилось два человека.

Волшебники, заполняющие атриум, замерли. Все с непониманием и удивлением взирали на непрошеных гостей, не до конца понимая, кто они и откуда здесь взялись.

— Убить всех, кто будет сопротивляться! — разнёсся по атриуму громкий голос Слизерина. — Привести мне Министра магии!

— Это же Салазар Слизерин! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Вы слышали?! Это сам Слизерин!.. Убийца!.. Спасайся, кто может!.. — подхватили остальные.

Началась паника. Волшебники и волшебницы кинулись кто куда. Кто-то на свой страх и риск пробовал трансгрессировать, кто-то, толкаясь, пробивался к каминам, которые теперь не переставали вспыхивать от исчезающих в них людей.

Внезапно яркая вспышка огня полетела в сторону Салазара Слизерина, но натолкнувшись на невидимый барьер, окружающий его и ведьм, исчезла. Одна из ведьм повернулась в сторону, откуда прилетел огонь. Там стоял пожилой мракоборец с волшебной палочкой в руках. Из его палочки вырвалась ещё одна вспышка огня, но также безуспешно. Теперь пришёл черёд ведьмы атаковать. Из глазниц черепа её костяного посоха стремительно вылетел зелёный луч. Он попал прямо в грудь мракоборцу. В тот же миг тот замер с полуоткрытым ртом и остекленевшим взглядом, палочка выпала из его безвольно разжавшейся руки, а по лицу расползлась мертвенная бледность. Тихо его безжизненное тело осело на мраморный пол. Но это был не конец. Со всех сторон к Слизерину сквозь толпу пробивались мракоборцы. Десятки заклинаний полетели в ведьм. Магический щит, окружавший их, затрещал от такого напора.

— Убейте их всех! — приказал Слизерин.

Ведьмы разомкнули круг и атаковали мракоборцев. Зелёные вспышки проносились то там, то тут, убивая не только мракоборцев, но и любого, кто оказывался рядом. Заклинания различной силы летели им в ответ. Одна из ведьм уже пылала, как факел, но всё ещё продолжала сражаться. Пол атриума был весь в крови и трупах погибших волшебников. Кругом царили хаос и смерть.

Внезапно позади Слизерина появился молодой мракоборец и направил свою палочку прямо ему в спину. Это увидел Тёмный Лорд.

— Авада Кедавра! — молниеносно среагировал он.

Смертельное проклятье ударило мракоборца прямо в грудь, мягко и безболезненно отнимая его жизнь. Слизерин повернулся на шум и увидел опускающегося на пол мёртвого волшебника и Тома Риддла с палочкой в руках. Он сразу понял, что произошло. На его лице появилась еле заметная ухмылка.

— Спасибо, Том, — произнёс он. — Я знал, что ты всегда защитишь мою спину от коварного удара.

Когда Слизерин отвернулся, Том нерешительно опустил свою палочку. Его взгляд был прикован к лицу молодого мракоборца, который с широко раскрытыми глазами лежал на мраморном полу. Он был ещё так юн, а жизнь уже покинула его... С одной стороны, Том понимал, что всё сделал правильно, но от этого ему не было легче. Наоборот. Эта оборванная жизнь теперь была на его совести. Закрыв глаза, он отвернулся и потряс головой, отгоняя чуждое ему чувство. Но судьба продолжила жестоко шутить над ним. Когда он открыл глаза вновь, то первое, что увидел, был скульптурный ансамбль, посвящённый всем погибшим в войне, случившейся двадцать лет назад, — войне, виновником, которой был он сам. В его душе сейчас царило смятение, и оно один за другим рушило невидимые барьеры в его душе.

— Том, ты в порядке? — холодно спросил голос за его спиной.

Обернувшись, он увидел Слизерина. Только сейчас он заметил, что всё стихло. Бой закончился. Все, кто сопротивлялся, были мертвы, остальные бежали.

— Да... — нерешительно пробормотал Том. — Со мной всё в порядке...

Слизерин, явно удовлетворённый его ответом, кивнул.

— Мы захватили Министерство магии! — заявил он. — Чем не повод для нашей радости? Жаль лишь, что сам министр сбежал. Ну да ничего. Рано или поздно мы его найдём и получим всё, что хотим. Ты ведь со мной, Том?

— Да, милорд... — тихо произнёс тот.

* * *

— Что? Что происходит?! — испуганно спросил Рон, когда последний патронус растаял перед ним в воздухе.

— Министерство магии пало, — почти беззвучно прошептал Гарри. — Теперь мы снова одни...

— Смотрите! — воскликнула Гермиона, стоящая в это время у окна.

Гарри и Рон кинулись к окну. Их взору открылось зрелище, которое трудно было переоценить. За пределами Хогвартса, где не действовал запрет на трансгрессию, появлялись волшебники. Среди них были и раненые — видимо, те, кто бежал из Министерства магии. Были даже целые семьи волшебников.

— Неужели... — ошарашено пробормотал Рон.

— Да, Рон, — тихо ответил ему Гарри. — Это волшебники, ищущие защиты.

— Их так много, — поражённо прошептала Гермиона.

— Да, их очень много, — согласился с ней Гарри. — Но мы должны им всем предоставить убежище. Во все времена Хогвартс никогда и никому не отказывал в защите. Не будет этого и теперь.

Втроём они торопливо спустились к входу. Волшебники уже приближались. Среди первых Гарри заметил Минерву МакГонагалл. Рядом с ней, опираясь на плечо своего секретаря, хромал министр магии Тобиас Грегсон. Его левая рука была завязана оторванным рукавом рубашки, который был весь в крови.

— Рон, Гермиона, соберите всех учителей, старост и учеников последнего курса, — велел им Гарри. — Пусть они идут сюда. Назначьте старост с шестого курса. Пусть они проследят за тем, чтобы все ученики разошлись по своим гостиным. Предупредите мадам Помфри, что потребуется её помощь.

Рон и Гермиона в тот же миг бросились обратно в Школу. Сам Гарри кинулся навстречу Минерве МакГонагалл.

— С вами всё в порядке? — спросил он.

— Я жива, что уже хорошо, — тяжело дыша, произнесла она. — Но министр очень тяжело ранен.

— Я уже отправил за подмогой.

В подтверждении его слов из замка торопливо выбежала первая группа учителей и старост.

— Раненных — в лазарет, остальных — в Большой зал! — велел им Гарри.

Всё новые и новые волшебники появлялись рядом с Хогвартсом. И всех их встречали и провожали в замок.

— Гарри! — внезапно раздался женский голос.

Обернувшись, тот увидел, что к нему бежит Джинни.

— Джинни, как хорошо, что ты здесь! — обрадовался Гарри. — Ты в порядке?

— Да, а как дети? Гарри, что происходит? Это всё правда?

— С ними всё хорошо! Думаю, они сейчас сидят в гостиных своих факультетов. Можешь найти их и посидеть с ними. Я тебе потом всё объясню.

Джинни кивнула и вместе с остальными двинулась в Хогвартс.

— Найдётся ли в Хогвартсе место для нас с сыном? — негромко спросил холодный женский голос.

Обернувшись, Гарри увидел Нарциссу Малфой и её сына Драко.

— Да-да, конечно же! — кивнул он. — Двери Хогвартса открыты для всех.

— Спасибо, мистер Поттер, — судорожно сглотнув, произнесла она. — Мы с сыном очень рады, что можем найти убежище в Хогвартсе.

Она крепко сжала руку сына, и они вместе двинулись по направлению к Хогвартсу.

— Гарри, вроде бы всё, — запыхавшись, произнесла Гермиона, остановившись рядом с ним. — Основной поток волшебников прекратился. В Хогвартсе ещё полно места.

— Это хорошо, — кивнул Гарри. — Сейчас мы отправимся ко мне в кабинет. Приведи туда, пожалуйста, профессора МакГонагалл.

Спустя двадцать минут Гарри, Рон, Гермиона и Минерва МакГонагалл собрались в кабинете директора. Гарри вкратце рассказал о хранилище артефактов, спрятанном в Албании, о Книге Некромага.

— Нам нужно, чтобы вы на время снова стали директором Хогвартса, — сказал Гарри. — Только вы сможете со всем этим справиться. Нам же нужно торопиться. Неизвестно, как скоро Салазар Слизерин решится на штурм Хогвартса.

— Да, конечно же, — согласилась Минерва МакГонагалл. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы дать вам время на поиски этого артефакта.

Поздним вечером того же дня они незаметно покинули территорию Хогвартса. Остановившись на границе, где прекращали своё действие защитные чары, они некоторое время молча, смотрели на замок. Затем Гермиона достала из своей сумочки карту, которая была копией изображённой на надгробье Оливера Кромвела. Все вместе они взялись за руки, и Гермиона коснулась кончиком своей волшебной палочки той части карты, на которой был отмечен Ур-Халас.

В следующее мгновение они очутились на небольшой поляне среди леса. Дул тёплый ветерок. Старые чёрные стволы деревьев устремлялись в высоту. На небе в одиночестве сияла бледная луна. Остальные звезды ещё только начинали проявляться. Ничто здесь не говорило о присутствии древнего хранилища артефактов именуемого Ур-Халас. Гарри достал окуляры и надел их.

— Ну что, ты что-нибудь видишь? — нетерпеливо спросил Рон.

— Пока что нет, — ответил Гарри, поворачиваясь вокруг своей оси и осматривая всё вокруг. — Я ничего не вижу.

— Может, надо использовать и другие разноцветные стёклышки? — предположила Гермиона. — Подвигай их, может быть, что-нибудь изменится.

Гарри так и сделал. Спустя пару минут он неожиданно остановился и устремил свой взгляд куда-то за спины друзей.

— Я вижу! — воскликнул он.

Перед его взором внезапно, подобно миражу, прямо в воздухе возникли Врата. Врата, которые никуда не вели. Они просто были, и кроме них ничего больше не было. Это как если бы у дома были лишь одни двери и не было бы самого дома. Гарри стянул окуляры и протянул их Рону, тот посмотрев, отдал их Гермионе.

— На Вратах что-то написано, — заметила она. — Кажется, на парселтанге.

Она сняла окуляры и протянула их Гарри.

— Сахаш аша шассхи! — прочитал Гарри.

Внезапно Врата дрогнули и стали медленно со скрипом отворяться. Теперь Врата стали доступны обычному глазу, и надобность в окулярах пропала. Вот створки полностью отворились и замерли, открывая тёмный проход. Насколько позволяли глаза — за Вратами скрывалась лишь непроницаемая тьма. Друзья переглянулись.

— Пути назад у нас уже нет, — вздохнул Гарри. — Вы со мной?

Рон и Гермиона кивнули. Взявшись за руки, они сделали шаг в темноту...

Створки Врат с грохотом захлопнулись за спинами друзей, теперь их со всех сторон окружала лишь кромешная тьма.

— Теперь у нас и правда нет пути назад, — дрогнувшим голосом произнесла Гермиона.

Её голос подхватило незримое эхо и понесло куда-то вдаль. И снова повисла тишина.

— Гермиона, зачем ты трогаешь мою ногу? — внезапно спросил Рон.

— Да не трогаю я тебя! — возмутилась Гермиона.

— Гарри?!

— Я тоже тебя не трогал, — удивлённо ответил ему тот.

— Но кто тогда трогает меня сейчас за ногу?.. — находясь уже на грани истерики, спросил Рон.

— Рон, только не паникуй!.. — выразительно прошептала Гермиона. — Успокойся и не двигайся!

Но Рон не внял её советам. Он отскочил в сторону и, выхватив из-за пазухи волшебную палочку, выкрикнул:

— Люмос!

Но ничего не произошло. Не было даже искр. Он повторил заклинание ещё раз и ещё, но его старания были безрезультатными.

— А-а-а! Палочка не работает! — завопил Рон.

— Здесь правит другая магия, — тихо прошептала Гермиона в темноту. — Это древняя магия. Наши палочки и не должны здесь работать.

Словно подтверждая её слова, откуда-то подул ветер, принеся с собой запах сырости и гнили. Затем всё стихло, а потом со всех сторон послышался шёпот. Сотни шепчущих голосов о чём-то спорили.

— Меня тоже кто-то трогает за ногу!.. — внезапно прошептал Гарри.

— И меня, — дрожащим голосом сообщила Гермиона.

— Бежим!!! — заорал Рон и, схватив Гермиону за руку, потянул за собой куда-то.

Гермиона в свою очередь схватила за руку Гарри, и все вместе они кинулись вперёд. Голоса устремились за ними — не то смеясь, не то угрожая. Но далеко друзьям убежать не удалось. Гермиона споткнулась обо что-то и, вскрикнув, полетела на пол, потянув за собой Гарри и Рона. Голоса злорадно зашептали вокруг них, приближаясь всё ближе и ближе. Что-то снова схватило Гарри за ногу и куда-то потянуло. Его сердце бешено забилось, он пытался зацепиться пальцами хоть за что-нибудь, но пол был совершенно гладким, и его пальцы свободно скользили по его поверхности. Гарри охватила паника. И тут произошло нечто неожиданное. Руна на его руке внезапно разогрелась, и спустя миг с его руки сорвался поток пламени. Он пронёсся над головами Гермионы и Рона и исчез во тьме. Голоса вокруг них испуганно зашептались и отступили. Снова повисла тишина. Трое друзей, тяжело дыша, лежали на полу и не двигались.

— Что...что это было?.. — шёпотом спросил Рон.

— Я не знаю, — прошептал ему в ответ Гарри.

— Точно! — вдруг осенило Гермиону. — Магия Рун! Одно из самых древних искусств магии! Как же я могла забыть...

Она завозилась на полу и, освободившись от руки Рона, осторожно поднялась.

— Элиор! — негромко произнесла она.

Внезапно в окружающей их тьме разнеслась вспышка яркого света. Все трое прикрыли глаза, чтобы не ослепнуть. Когда Гарри открыл глаза, то увидел, что над правой рукой Гермионы парит большой шар, от которого исходит белый свет.

— Не зря я в своё время изучала руны, — довольная собой, произнесла Гермиона.

— Но как? — ошеломлённо спросил Рон, вставая с пола и отряхиваясь. — Как вы это сделали?

— Основатели не просто так дали нам эти руны. Магия стихий непосредственно связана с магией рун. У Гарри это получилось спонтанно, в момент сильного стресса, а я просто назвала руну света.

— А нет такой руны, чтобы хорошенько фугануть вон в тот коридор? — спросил Рон, оглядываясь. — Мне кажется, эти гадкие голоса скрываются именно там.

Гермиона посмотрела туда, куда сейчас смотрел Рон.

— Прости, Рон, но кажется, руны атомной бомбы не существует, — сказала она. — Но руна огня произносится как «Сиаб», а пламени — «Саар».

Вряд ли Рон знал, что такое атомная бомба, но название этих рун он постарался запомнить.

Собравшись и приведя себя в порядок, они двинулись дальше. Шар в руке Гермионы ярко освещал всё вокруг. Голоса их больше не преследовали, оставшись где-то позади в темноте.

Спустя минут пятнадцать пути они вышли в большой круглый зал. Он был настолько огромным, что это трудно себе представить, если ты не находишься там. Свет сферы выхватывал гладкий пол, стены, покрытые бесконечными барельефами, изображающими каких-то странных созданий. Около противоположной стены стояла массивная скульптура, выполненная в виде красивой полуобнажённой женщины. Глаза ей заменяли два огромных изумруда, а вместо волос были тоненькие извивающиеся змеи. В правой руке она держала посох, на конце которого был прикреплён чёрный шар, а в левой тонкий длинный меч.

Внезапно глаза статуи засветились, и словно ниоткуда разнеслось тихое пение, которое с каждым тактом становилось громче. Голос был так прекрасен, что одурманивал, заставляя слушать и слушать. Голос далёкой сирены, заманивающей в свои сети неопытных моряков, — вот на что это было похоже.

Мир поплыл перед глазами Гарри. Всё закрутилось и завертелось, а потом его затянуло в этот водоворот и куда-то потащило с собой...

— ...Гарри! Вставай, милый! — раздался заботливый женский голос.

Гарри так и поступил. Открыв глаза, он обнаружил себя в милой детской комнате, обклеенной плакаты с квиддичными игроками. Рядом с ним на краешке его кровати сидела его мама, Лили Поттер.

— С Рождеством, Гарри! — улыбнулась она ему.

Тут отворилась дверь, и в комнату заглянул его отец Джеймс.

— Ты ещё спишь?! — удивлённо поднял брови он. — Как так можно! Сегодня же Рождество!

— Я уже проснулся, — сам не зная зачем, сообщил Гарри.

— Но ты ведь ещё в кровати! — засмеялся Джеймс. — Вставай, не пожалеешь! Нас ждёт такой вкусный завтрак. А ещё мне кажется, Санта что-то положил под ёлку, — заговорщически сообщил он, подмигнув при этом жене.

Вот они сидят за столом и завтракают, как обычная английская семья. Мама с папой улыбаются и шутят. Рядом с ёлкой лежит развёрнутая метла «Тихоход-2» предназначенная для детей и волшебников, которые только начинают учиться летать. Это давняя мечта Гарри, и он счастлив. Его реальная жизнь кажется ему страшным сном, а это мир несбыточных грёз — реальностью. Кто-то постучался в дверь, и Джеймс пошёл открывать. В прихожей послышался приветственный смех, и вскоре в комнату вошёл крёстный Гарри — Сириус Блэк. Он коротко пострижен, хорошо одет и ещё молод. Он здоровается с Лили, а затем, загадочно улыбаясь, достаёт из кармана своего пальто небольшую коробочку, перевязанную красивой лентой, и говорит, что этот подарок его просил передать сам Санта-Клаус. Гарри берёт её и разворачивает. Внутри оказывается настоящий золотой снитч! Это его самое счастливое Рождество в жизни! Теперь он сможет тренироваться на лужайке возле дома, а когда-нибудь он обязательно станет настоящим ловцом, как и его отец...

Но внезапно что-то изменилось. Его правая рука ужасно заболела, словно была обожжена. Подняв её, он увидел изображённую на ней странную руну. В тот же миг перед его лицом пронеслись лица его друзей, Джинни, детей. Он вспомнил всё. Подняв глаза на родителей и Сириуса, он понял, что они больше не смеются. Не смеются, потому что их больше нет... Вокруг него — сплошная тьма и лишь два светящихся глаза статуи выделяются на этом фоне.

— Элиор! — произнёс Гарри, и над его рукой появилась светящаяся сфера.

В тот же миг он вздрогнул. Прямо перед ним стояла Гермиона с совершенно бессмысленным выражением лица. Её взгляд был пустым. Видимо она, как и он до этого, была погружена в мир несбывшихся грёз. Гарри сделал шаг назад и внезапно на что-то наступил. Послышался хруст. Повернувшись, Гарри понял, что это был человеческий череп.

— Гермиона! — испуганно затряс он ту за плечо. — Очнись!

Гермиона вздрогнула. Постепенно её взгляд стал более осмысленным. Она посмотрела на Гарри и тихо прошептала:

— Мама... Папа... Лондон...

Труднее всего пришлось с Роном. Он всё время что-то нёс про Гринготтс и драконов. Но после пары пощёчин пришёл в себя. Оглядевшись, он удивлённо уставился на Гарри и Гермиону.

— А вы как здесь? — с озадаченным видом спросил он. — И где мой мешок с галеонами?

Гермиона хотела было высказать своё мнение об этом, но тут раздался скрип. Статуя медленно отодвигалась, открывая арочный проём. Не сговариваясь, друзья кинулись к открывшемуся проёму. Пройдя через арочный проём они очутились в лабиринте — Лабиринте Теней, самом таинственном, загадочном и вместе с тем самом опасном месте Ур-Халаса. Но пока друзья не наблюдали опасности. Что первым бросалось в глаза — были стены. Они не были материальными — сделанными из камня или типа живой изгороди. Стены Лабиринта Теней были созданы из магии и излучали мягкий болотно-зелёноватый свет.

— Мы в Лабиринте Теней!.. — прошептала Гермиона.

— На вид не так уж и страшно, — заметил Рон. — Здесь хотя бы светло, да и кроме стен ничего больше нет.

— Зато есть в стене, — изумлённо прошептал Гарри, всматриваясь куда-то за спину Рона.

Тот побледнел и повернулся к стене лицом. То же сделала и Гермиона.

В толще стены внезапно появилась бледная молодая девушка в длинном белом платье. Она двигалась медленно и плавно, словно в воде. Остановившись, она с интересом взглянула на друзей. Следом за ней пришли и другие Тени. Они все молча следили за ними.

— Чего они на нас так смотрят? — поежившись, пробормотал Рон.

— Не знаю, — ответила Гермиона. — Но думаю, нам лучше не дотрагиваться до стен.

Пока они шли по длинным, замысловато извивающимся коридорам Лабиринта, всё новые и новые Тени появлялись из глубин стены и пристально следили за друзьями. Чем дальше они продвигались, тем Гарри всё больше замечал, что Тени в правой и левой стене отличаются друг от друга. Если Тени в правой стене были подобны бледным призракам, то Тени в левой стене имели более тёмные одежды.

Прошёл час, а они всё шли и шли, и казалось, Лабиринту нет конца и края.

— Мне кажется, мы тут уже проходили, — кусая губы, произнесла Гермиона. — Я точно помню, что уже видела эти Тени...

Прошёл ещё час, а они всё ещё брели по коридорам Лабиринта Теней, не имея понятия ни о том, сколько они прошли, ни где они находятся. Внезапно из-за поворота вылетела одна из тёмных Теней. В отличие от других, она не была пленницей стен. Она понеслась прямо на друзей, пронзительно крича и завывая. Гарри и Гермиона среагировали почти молниеносно и успели увернуться, а вот Рону повезло меньше. Он отпрянул в сторону, чтобы уйти от столкновения с Тенью, и налетел на левую стену. В тот же миг все Тени в Лабиринте ожили. Тысячи и тысячи тысяч голосов разом зашептали вокруг, а тёмная Тень схватила Рона за плечо и стала затягивать внутрь стены. Вся левая стена, казалось, потемнела от скопления других Теней. Словно голодные гиены они рвались к добыче.

— Рон! Нет! — закричали Гарри с Гермионой и кинулись к тому.

Схватив его за руки, они с трудом вырвали его из лап Теней. Рон был без сознания, а его сердце еле билось, кожа медленно начинала бледнеть.

— Рон, очнись! — затрясла его Гермиона.

Но это не помогло. Тогда она закрыла глаза и, приблизив свои руки к лицу Рона, громко произнесла:

— Эльейм!

Из её ладоней полился мягкий свет. На какое-то время Рону стало лучше, а потом его тело задёргалось в судорогах.

— Это не поможет, — раздался чей-то холодный голос. — Его коснулись Тени, отравив его кровь и плоть своим ядом.

Гарри и Гермиона повернулись к источнику голоса и увидели прекрасную молодую женщину. Её густые чёрные волосы были распущены и спускались ниже плеч, лицо было бледным и строгим, а глаза — ярко-зелеными, словно два изумруда, одета она была в такого же цвета платье.

Замолчав, она подошла к Рону и провела над его головой пару раз рукой. В тот же миг судороги прекратились, и он задышал ровнее.

— Он скоро очнётся, — сообщила женщина. — А теперь мне бы хотелось узнать, что вас привело в моё хранилище?

— Ваше? — удивлённо переспросил Гарри.

— Да, моё, — спокойно подтвердила женщина. — Я — волшебница Эйдра, хранительница Ур-Халаса.

— Но как это возможно? — ошарашено спросила Гермиона. — Вы до сих пор живы? Ведь прошло почти пятнадцать веков!

— Я лишь дух, которому не нужна стареющая плоть. Да и время в этом хранилище течёт не так, как за его пределами. Час здесь равняется дню там.

— Значит, там уже прошло почти три дня! — с ужасом пробормотал Гарри. — Что, если Салазар Слизерин уже захватил Хогвартс?

— Салазар Слизерин жив?! — настала очередь удивляться Эйдре.

— Да, жив. Но откуда вы его знаете?

— Я не знаю его, — покачала головой Эйдра. — Но слышала. Ведь он был могущественным магом своего времени. Надеюсь, вы мне расскажите, как возможно то, что он до сих пор жив?

— Мы знаем лишь то, что он с помощью некого артефакта, называемого «Книгой Некромага», прошёл обряд «Вечная ночь», и теперь он захватывает наш мир, убивая при этом сотни волшебников, — ответил ей Гарри.

— Это невозможно! — подернула плечами Эйдра. — «Книга Некромага» хранится здесь, в Ур-Халасе.

— Да, это нам известно, — кивнул Гарри. — Ведь именно за ней мы сюда пришли. Только с её помощью мы можем остановить его.

— Но как же тогда Салазар Слизерин прошёл ритуал «Вечная ночь», если Книга всё же хранится здесь?

— У него была копия. Он хранил её в Хогвартсе в своём тайнике и забрал с помощью одного из своих слуг.

— Копия?! — Эйдра, казалось, была поражена. — Даже так...

В это время в себя пришёл Рон и, сев, стал оглядываться по сторонам.

— Значит, Салазар Слизерин стал некромагом, — задумчиво произнесла Эйдра. — А вы решили бороться с ним? Это очень смело и безрассудно с вашей стороны.

— У нас просто нет другого выхода...

— Хорошо, — подумав, ответила Эйдра. — Я дам вам Книгу и выпущу из Хранилища. Вы правы — Салазара Слизерина надо остановить. Никто не должен владеть такой силой. Но у меня есть одно условие — после того, как вы победите Слизерина, вы должны будете принести мне обе Книги и его душу.

— Душу? — спросил Гарри.

— Да, именно, — подтвердила Эйдра. — Некромага убить нельзя. Как можно победить того, кто победил саму смерть? Ответ один — никак. Но зато можно заточить его душу раз и навсегда. Правда, его тюрьма так хрупка... Именно поэтому я и требую, чтобы его душа хранилась в полной безопасности здесь, в Ур-Халасе, среди других артефактов. Так вы согласны?

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.

— Конечно же, мы согласны!

— Тогда следуйте за мной, — велела она и, развернувшись, двинулась вперёд.

Друзья торопливо последовали за ней. Спустя минут десять они вышли из Лабиринта и оказались в огромном помещении, освещённом тысячами светящихся сфер. Оно было заставлено сотнями стеллажей, на которых лежали странные предметы, подсвеченные зеленоватым светом. Некоторое время они, петляя, шли мимо стеллажей следом за Эйдрой, но вскоре остановились перед небольшим высоким столиком. На нём лежала книга в переплёте из кожи василиска, буквы на ней устрашающе светились. Остановившись, Эйдра повернулась к Гермионе, и на её лице появилось некое подобие загадочной улыбки.

— Лишь истинно одарённый волшебник, в чьих жилах не течёт кровь волшебников, может взять артефакт из хранилища Ур-Халас, — произнесла она.

Гермиона всё поняла. Осторожно она подошла и взяла в руки Книгу.

— Самая последняя страница, — пояснила Эйдра. — Именно там находится заклятие, позволяющее заточить душу некромага. И поспешите, чтобы не опоздать... Помните, я буду ждать вас...

Слова Эйдры ещё звучали в их ушах, но они уже были не в хранилище. Сейчас они стояли среди густого леса. Был вечер, солнце клонилось к закату. В своих руках Гермиона держала «Книгу Некромага». И впереди их ждало сражение, исход которого был ещё не до конца ясен...

— Милорд, — нерешительно пробормотал Том, подходя к стоящему спиной к нему Салазару Слизерину. — Бежавшие из Министерства волшебники укрылись в Хогвартсе. Там же и министр магии.

— Этим ты хочешь сказать, что они ещё не изъявили желания покориться мне? — холодно спросил тот.

— Нет, милорд.

— Ну что ж... Тогда это даже хорошо, что все мои враги собрались в одном месте. Теперь мы нанесём решающий удар.

— Но как, милорд? — удивился Том. — Вы ведь не можете пройти сквозь защитный барьер Хогвартса...

— Да, я пока ещё не могу этого сделать, — спокойно ответил Слизерин. — Но ты можешь.

Слизерин впервые за всё время разговора повернулся и посмотрел на Риддла.

— Я?! — удивлению Тома не было предела.

— Да, Том, — кивнул Слизерин. — Ты встанешь во главе моей армии. Ты поведёшь её против моих врагов и сокрушишь их!

— Но...но где мы возьмём целую армию? У вас, милорд, есть план?

— О, да! — усмехнулся Слизерин. У меня есть план. Очень простой план. Его цель — найти как можно больше союзников. Потому сейчас мы с тобой отправимся в Долину Павших Королей.

— Никогда не слышал о таком месте, — испуганно пробормотал Том. — Где она находится, и зачем нам туда?

— Как скоро забывается история, — покачал головой Салазар. — История Великих! Долина Павших Королей располагается в Албании, неподалёку от легендарного хранилища артефактов Ур-Халас. Полторы тысяч лет назад в этой долине состоялась битва великих королей-волшебников, каждый из них обладал могущественным артефактом. Некоторые короли были некромагами. Каждый из них привёл с собой огромную армию, и каждый воин был настолько предан своему королю, что был готов умереть за него. Это была кровавая битва — сражение не на жизнь, а на смерть. Но никто не выиграл того сражения. Оставшиеся в живых решили спрятать страшные артефакты там, где ими никто и никогда больше не смог бы воспользоваться.

— Да, я слышал об Эйдре, — с задумчивым видом кивнул Том. — Говорят, это она построила Ур-Халас и спрятала все артефакты там.

— Кто? Эйдра?! — расхохотался Слизерин. — Это она-то героиня, спрятавшая артефакты?

Тому прежде не приходилось видеть, чтобы Салазар Слизерин так веселился.

— Мало кто помнит полное название той кровавой долины, а ещё меньше тех, кто понимает смысл этого названия, — перестав смеяться, сказал он. — Раньше эту долину называли Долиной Девяти Павших Королей — но и это не совсем верно. Долина Девяти Павших Королей и Королев — вот верное название этого места. В том сражении участвовало семь королей-магов и две королевы-ведьмы. Одну из королев звали Эйдра Ур-Ашшкарон, она была некромагом и одной из самых сильнейших волшебниц того времени. А так как она была некромагом, то убить её оказалось невозможно. Её лишили плоти, а дух заточили в Ур-Халасе. С тех пор она является стражем этого места — вечная пленница тюрьмы, которую сама же и охраняет.

— Но почему вы, милорд, не освободили её оттуда? — спросил Том. — Думаю, она была бы вам благодарна и помогла разобраться с вашими врагами.

— Ты что говоришь?! — внезапно злобно прошипел Слизерин. — Эйдру нельзя освобождать оттуда! В своё время её называли Кровавой Королевой Иллюзий! Она была жестокой и могущественной ведьмой. За те времена она уже забыла, что значит быть человеком и вряд ли знает слово «благодарность». Её могущество не знает предела. Захоти она, и от меня осталось бы мокрое место. У неё нет цели, ей плевать на живых. Вырвись она из Ур-Халаса, и весь мир падёт под её могуществом. Все станут её рабами и будут служить ей даже после смерти. Ведь для Эйдры смерть — ещё не конец...

* * *

Среди невысоких скалистых гор, верхушки которых были едва покрыты снегом, в окружении густых непроходимых лесов расположилась Долина Павших Королей. Ровная, как гладь озера, она была покрыта невысокой зелёной травой и мелкими кустарниками. Именно здесь в вечерних сумерках появилось два человека.

— Ночь будет лунная, — заметил один из них, подняв голову к небу.

— Да, Том, — подтвердил другой. — Эта ночь будет лунной, достаточно лунной, чтобы наши враги увидели свой конец.

— Не верится, что здесь много веков назад произошла та битва, о которой вы рассказывали, — оглядываясь по сторонам, произнёс Том. — Это место кажется таким спокойным и мирным...

— Почти тысячу лет эта земля была неплодородной — лишь голая выжженная поверхность. Земля рано или поздно залечивает свои раны, но поверь мне — это лишь обман. Под зелёной травой всё ещё лежат останки той войны. Неисчислимое количество душ ещё до сих пор остаётся пленниками этой долины. Их души неразрывно связаны с этим местом, и никогда им не больше не обрести покой. Врата мира мёртвых закрыты для них.

Салазар Слизерин вышел вперёд и, подняв руки, заговорил:

— О духи павших! О души проклятых и погибших! Восстаньте! Восстаньте! Восстаньте из своих могил! Восстаньте и служите мне! Я призываю вас! Восстаньте и сражайтесь под моими знамёнами против врагов моих!

Когда стих голос Слизерина, наступила полнейшая тишина. Исчез даже лёгкий ветерок. А затем на Долину Павших Королей опустился туман, имевший зеленовато-болотный оттенок. Где-то вдалеке раздались сотни измученных стонов. И вновь наступила тишина, а затем внезапно налетел яростный порыв ветра. Он рассеял непроглядную пелену тумана, открыв взору Тома Риддла неисчислимое призрачное воинство. Тысячи и тысячи тысяч призраков, светящихся ярким изумрудным свечением. Вперёд выступил призрак в серебристой мантии и с короной на голове.

— Зачем ты призвал нас, некромаг? — спросил он тихим потусторонним голосом.

— Я хочу, чтобы вы сражались за меня с моими врагами!

— Но зачем нам это делать? — подумав, спросил призрачный король. — Мы достаточно навоевались.

— Затем, что я открою вашим душам Врата и мир мёртвых. Вы сможете покинуть землю. Каждый, кто будет за меня сражаться, получит долгожданное успокоение для своей души!

По призрачному войску пронёсся ропот. Как заметил Том, предложение Слизерина их заинтересовало.

— В таком случае, мы будем за тебя сражаться, — подумав, сказал призрачный король.

Среди войска нежити раздались радостные возгласы.

— А мы не будем за тебя сражаться, некромаг, — вперёд вышел призрак в длинной тёмной мантии, в руке он сжимал посох, покрытый рунами. — Мы при жизни служили королеве Эйдре и останемся ей верны даже после смерти. Мы верим, что она однажды вернётся, и тогда мы снова будем сражаться за неё!

— Это ваше дело, — спокойно ответил Слизерин. — Я предложил свою цену — решать вам.

— Мы уже всё решили! — бросил ему в ответ призрак и медленно растворился в воздухе.

Вслед за ним большая часть войска также исчезла. Но ещё сотни призраков остались, и они были готовы сражаться за Слизерина.

— Что ж... — задумчиво протянул Слизерин, оглядывая призрачное воинство. — Думаю, нам хватит и этого.

Слова Слизерина многоголосым эхом зазвучали в голове Тёмного Лорда. Перед ним стояла огромная армия, способная стереть Хогвартс и всех, кто в нём находится, с лица земли. Это снова будет убийство сотен ни в чём не повинных волшебников. Снова прольётся чистая кровь. На миг Том даже усомнился, правильно ли он поступает, помогая Слизерину в его кровавых планах...

* * *

Когда Гарри, Рон и Гермиона появились около Хогвартса, им открылось ужасное зрелище: на площадке перед замком собралось множество волшебников. Они были напуганы, но готовы дать отпор врагу. По ту сторону невидимой границы стояло огромное призрачное воинство, возглавляемое Салазаром Слизерином, Тёмным Лордом и двенадцатью ведьмами в чёрных мантиях.

— Последний раз я предлагаю вам сдаться, — разнёсся холодный голос Слизерина. — Все, кто перейдут на мою сторону, останутся в живых, а тех, кто будет сопротивляться, постигнет ужасная участь.

Но ни один из присутствующих волшебников не двинулся с места.

— Что ж, в таком случае, вы сами определили свою судьбу.

Слизерин кивнул Тёмному Лорду, и тот двинулся вперёд, следом за ним тронулось его войско. Навстречу им полетели сотни заклинаний. Тёмный Лорд взмахнул своей палочкой, и перед ним и его войском возник барьер, сдержавший первый удар.

— Нам надо поторопиться! — прошептал Гарри.

Стараясь остаться незамеченными, они прокрались к Хогвартсу. Битва была в самом разгаре, и никто их не заметил. Осторожно они продвигались по периметру замка, чтобы быть поближе к Слизерину.

— Думаю, здесь самое удобное место, — сказал Гарри, оглядываясь.

Рон и Гермиона кивнули, соглашаясь с ним.

Вместе они открыли книгу на последней странице. В сумерках буквы ярко засветились зелёным огнём.

— Ты уверен, что сможешь это прочитать? — спросил Рон, разглядывая замысловатые письмена.

— Думаю, что смогу. Йесми хаши сахин! — прочитал Гарри первую сточку заклинания.

Салазар Слизерин внезапно дернулся, словно от пощечины. Он повернулся и оглянулся по сторонам. Его чутьё не подвело его, и сейчас он ощущал незримую опасность, но ещё не понимал, откуда она исходит.

— Эльхисаш хаши марак! Мальхиар фута сахн! — продолжил читать Гарри.

Слова, сорвавшиеся с губ Гарри Поттера, эхом отозвались в голове Слизерина, и в этот миг он всё понял. Впервые за долгое время его охватил страх. Развернувшись, он устремил свой взгляд туда, где скрывались трое друзей. Его лицо исказилось от страха и гнева.

— Убейте их! — прокричал он. — Отнимите книгу!

Его голос разнёсся на мили вокруг. Сражение на миг затихло. Теперь взгляды всех устремились на Гарри, Рона и Гермиону. Стоящие рядом призрачные воины двинулись на друзей. Рон смело поднял палочку.

— Гарри, читай! — выкрикнула Гермиона и, достав палочку, кинулась к Рону.

— Сакар мишви яхна! — торопливо пробормотал Гарри.

От его слов Слизерин упал на колени и закашлял кровью.

— Кондовус Лемуром! — выкрикнул Рон.

Из его палочки вырвался красный луч и врезался прямо в грудь призрачному воину. Тот отшатнулся, на миг остановился, а затем вновь двинулся на друзей.

— Это не поможет! — испуганно прошептала Гермиона. — Бежим!

Вместе с Роном они схватили Гарри под руки и бросились бежать. Но внезапно зеленоватый луч одной из ведьм полетел им под ноги. От неожиданности все втроём упали на землю, книга вылетала из рук Гарри и отлетела в сторону.

— Книга! — воскликнул он.

Но повернувшись, друзья замерли в испуге. К книге подошёл Том Риддл и, наклонившись, поднял её. Его задумчивый взгляд устремился на испуганные лица друзей, а затем на стоящего на коленях Слизерина. Казалось, в нём происходит некая борьба. Две разные сущности борются за право принять решение. Внезапно его лицо мучительно исказилось. Он сделал неуверенный шаг к Гарри и протянул ему книгу.

— Дочитай заклинание до конца! — велел он. — Я буду защищать вас столько, сколько смогу. Постарайтесь успеть!

Изумлению Гарри, да и всех присутствующих, не было предела. Но времени на объяснения не оставалось. Надо было действовать. Он торопливо открыл книгу и стал искать нужную строчку. Тем временем призрачные воины приближались всё ближе и ближе.

— Кадера флагро! — громко выкрикнул Том Риддл. — Кадера флагро!

Мощный взрыв откинул назад большую часть призрачного воинства.

— Деполло реллего! — ярко-зелёный луч врезался в грудь одного из призраков, разъедая его сущность. Воин упал на колени, а спустя ещё миг растворился в воздухе.

— Предатель! — разнёсся протяжный вопль Слизерина. — Ты предал меня!

— Мааш лахмэ! Фатаиш кабиша! — тем временем прочитал Гарри.

Слизерин вновь закашлял, и в этот раз из его рта вместе с кровью вырвался зеленоватый дымок.

— Ты отплатишь за своё предательство! — прошипел Слизерин. — Я дал тебе жизнь, тем самым связав тебя с собой. Если мой дух убить или заточить — то ты умрёшь!

Но Том Риддл продолжал молча отбивать атаки призрачной армии. Он и раньше догадывался, что случится с ним, но теперь был уже готов к этому.

— Кагура бах Салазар Слизерин! — прочитал последнюю строчку заклинания Гарри.

Тело Слизерина охватило изумрудное пламя, превратив его за секунды в прах. В тот же миг нападение прекратилось. Призрачное войско попросту растворилось в воздухе. Это была победа. Сотни радостных криков разнеслись по рядам волшебников. И медленно на землю опустился Тёмный Лорд.

Трое друзей нерешительно подошли к нему. Он был ещё жив, но с каждым мгновением жизнь покидала его.

— Спасибо, Том, — негромко произнёс Гарри. — Мы бы не справились без тебя...

— Я слишком много зла принёс этому миру, — закашляв, проговорил тот. — И слишком поздно это осознал. Я ухожу навсегда. Теперь уже навсегда... Я это чувствую. Время Тёмного Лорда закончилось. Я знаю, что никогда не буду прощён за свою жестокость, и понимаю, что ты будешь ненавидеть меня до конца жизни. Но всё же я прошу прощения... Я жалею о том, что совершил, и знаю, что даже ценой собственной жизни мне никогда не искупить это...

Том Риддл закашлял, и в уголке его рта появилась кровь. Гарри опустился на одно колено перед ним и тихо прошептал:

— Я прощаю тебя...

Внезапно послышались странные песнопения, а Тома Ридла окружили золотистые искорки.

— И душа, прощенья заслужив, соединится вновь... — раздался тихий голосок. —И таинство крестражей уничтожит...

На миг Том Риддл пришёл в себя. Его осмысленный взгляд устремился на Гарри и Рона с Гермионой. Это был взгляд человека, достигшего в своей душе мира.

— Спасибо... — прошептал он.

В следующий миг он перестал дышать, и его душа навсегда покинула этот мир.

Гарри поднялся и встал рядом с друзьями.

— Как это объяснить? — негромко спросила Гермиона. — Как такое возможно?

— Вера — это тоже магия, — раздался за их спинами негромкий голос Кандиды Когтевран. — Одна из самых сильнейших видов магии, как и любовь. Салазар Слизерин не учёл этого, когда использовал тело святого отца Генри Райса. Этот человек был верующим, и его сердце было полно сострадания и доброты. Это не способна изменить даже некромагия. Всё это время Том Риддл, сам того не замечая, изменялся. В нём шла скрытая борьба двух людей, но в итоге он принял верное решение. Тем самым он спас многие жизни и заслужил твоего прощения. Ты простил его, дав его душе успокоение в ином мире. Именно поэтому его душа перед смертью стала одним целым. Такой, какой она была дана ему от рождения.

Гарри, Рон и Гермиона обернулись. Перед ними стояли трое Основателей и улыбались. В своих руках Годрик Гриффиндор держал хрустальную сферу, внутри которой медленно двигался зеленоватый дымок.

— Заклинание, которое ты использовал, заточило душу Салазара Слизерина в эту сферу, — пояснил Годрик. — Больше он никому не причинит вреда. Но вам для этого придётся очень надежно спрятать этот шар. Темница Слизерина слишком хрупка, с ней надо быть осторожным.

Годрик протянул сферу Гарри, тот осторожно взял её в свои руки.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся он. — Мы уже знаем надёжное место, где сможем спрятать эту вещь от всех.

— Это хорошо, — кивнул Годрик. — А теперь мы должны попрощаться с вами. Салазар Слизерин теперь вечный пленник этой сферы, а значит, наша миссия выполнена. Мы уходим в мир Теней — туда, где должны быть уже давно. Теперь дело защищать Школу и учеников ложится на ваши плечи.

— Спасибо вам за всё, — поблагодарил Основателей Гарри.

Те в ответ лишь улыбнулись и, развернувшись, двинулись вперёд, медленно растворяясь в лунном свете.

— Мы должны выполнить свою часть договора с Эйдрой, — произнёс Гарри, глядя вслед Основателям. — Мы должны отнести ей обе книги и эту сферу. Думаю, более надёжного места нам всё равно не найти.

— Возможно, ты и прав, — задумчиво произнесла Гермиона. — Хотя у меня странное ощущение, что мы поступаем не совсем правильно.

— А я согласен с Гарри, — заметил Рон. — Мне кажется, найдётся мало самоубийц, решивших отправиться в Ур-Халас. Там никто и никогда не найдёт эти артефакты, а значит, они больше никогда не принесут вреда.

Спустя несколько минут они стояли перед раскрытыми дверями хранилища артефактов. Гарри осторожно положил книги и сферу у входа. Спустя миг из темноты появилась женская рука и забрала их.

— Сделка выполнена, — раздался из темноты голос Эйдры. — Вы сделали то, что даже мне казалось невозможным. Вы дали всем нам надежду на свободу...

Никто из друзей тогда не понял тайного смысла, который крылся в словах ведьмы. Свобода... Но что принесёт свобода всем тем, кто желает её обрести, и обретение которой порой кажется невозможным?..

В изумрудном свете, который исходил от стен Лабиринта Теней, стояла Эйдра. В вытянутой руке она держала хрустальную сферу, в которой периодически наблюдалось хаотичное движение зеленоватого дымка.

— Как легковерны люди, — негромко произнесла она, вглядываясь вглубь шара. — Они с такой лёгкостью поверили, что некромага нельзя убить. Поверили мне — другому некромагу! Как глупо с их стороны... Как глупо... Смертно всё... Так или иначе...

Она на некоторое время замолчала, продолжая пристально смотреть на сферу.

— Ведь некогда, Салазар, ты был самым талантливым моим учеником, — обращаясь к дымку в сфере, сказала Эйдра. — Но как так случилось, что твой ум и твоя хитрость подвели тебя?..

Она снова замолчала, продолжая задумчиво смотреть вглубь сферы, словно дожидаясь ответа.

— О, да! Мы все ошибаемся и все желаем свободы, — кивнула она. — И самое удивительное, что у нас обоих есть шанс её обрести...

И снова молчание. Немой диалог с узником сферы.

— Да, ты не ослышался, — снова кивнула Эйдра. — Я предлагаю тебе договор. Условия просты: свобода за свободу. Ты хочешь отомстить своим врагам? Смыть свой позор их кровью? Я могу дать тебе такой шанс...

Спустя мгновение её губы скривились в неком подобии улыбки. Медленно она разжала пальцы, удерживающие шар, тот полетел на пол, от удара разлетаясь на множество мелких хрустальных осколков, между которыми, извиваясь, уже поднимался изумрудный дымок...

В древние времена, когда миром управляла магия, на земле жили семь великих драконов. Они были потомками самого первого и самого могущественного дракона, которого звали Мараба — Огненный Бог. Именно от них произошли все последующие виды драконов, и именно от них они унаследовали способность извергать пламя. Магическая сила семи драконов была столь сильна, что их пламя было способно убить даже саму смерть. Именно поэтому они стали самыми заклятыми врагами некромагов. Огненное дыхание дракона могло разрушить не только сущность некромага, но и убить его вечную душу.

Долгое время, пока существовали эти драконы, некромаги были вынуждены прятаться. Минуло тысячелетие, за ним ещё пара веков... И на свет родился мальчик-волшебник, который стал со временем могущественным некромагом. Ему было суждено придумать способ, как устранить опасность для его народа. И он придумал. Страшное проклятие повисло над семью драконами. Вечный сон — вот в чём заключалась суть сего проклятья. Сначала уснул один дракон, затем ещё пятеро. Как оказалось, вечный сон стал для них погибелью. Заснувший дракон медленно, но верно каменел, превращаясь в скалу. Из великих сыновей Марабы остался лишь один. Он долгое время летал по всему миру, выискивая того некромага, и, найдя, убил его. Но это не сняло проклятья ни с него, ни с его братьев. Тогда дракон полетел на северный остров, что звался Британией. Там где-то в Шотландии на берегу глубокого Чёрного Озера он и уснул, превратившись, как и его братья, в скалистый утёс.

Спустя более чем тысячу лет сюда пришли четверо молодых волшебников. Они искали место для своей Школы, где они могли бы обучать молодых людей с магическими способностями. Они распознали в скале дракона и решили воспользоваться столь удивительным подарком. С помощью своей магии они превратили его и часть утёса в прекрасный замок. А так как он был создан из огромного окаменевшего дракона, чем-то напоминающего вепря, то Школу они решили назвать Хогвартсом, что на языке волшебников значило «крылатый вепрь». Основатели не верили, что кто-нибудь когда-нибудь сможет разбудить дракона, но на всякий случай придумали девиз, который даже спустя тысячу лет должен предупреждать молодых волшебников, что не стоит будить спящих драконов. Но возможно, когда не будет иного выхода для мира людей и волшебников, старые запреты придётся нарушить...