Звездные странники (гет)

Гарри Томас был болтуном и сплетником. Если вам становилось скучно, то следовало найти Гарри Томаса и спросить, что новенького. Гарри Томас знал о людях такое, чего люди сами о себе не знали. Гарри Томас впитывал информацию, словно губка, и распространял ее, словно интернет. Держите камень за пазухой? Скелет в шкафу? Фигу в кармане? Не волнуйтесь, Гарри уже давно все обо всем этом знает и уже всем рассказал. Кроме того, что Гарри умел добыть информацию и распространить ее, он вдобавок умел сделать это интересно и с шиком. При его появлении расцветали улыбками самые мрачные лица и рассеивалась самая мрачная атмосфера, и Гарри это любил и репутацию поддерживал. Короче, Гарри Томас был из тех ребят, что ради красного словца не пожалели бы и отца, и Гарри, кстати, таки не жалел: анекдоты о мистере Дине Томасе были не так популярны, как о Гарри Поттере и миссис Уизли (любой), но тоже имели свою благодарную публику.

Одним словом, Гарри Томас был сплетником и болтуном. А Тодд и Хьюго болтунов не уважали. Особенно, когда болтуны чесали языком об их отцах и матерях. Гарри Томас несомненно заслуживал крепкой взбучки, и он ее получил: совершенно таинственнейшим образом, выпив стаканчик тыквенного соку за завтраком, Гарри Томас обрел новый имидж. Его волосы приобрели желтовато-зеленый оттенок, вокруг глаз образовались белые пятна, а нос и губы окрасились в ярко-красный цвет.

То есть на три дня Гарри Томас стал клоуном, кем он всегда и являлся.

Лисандер Скамандер был психом. Поймите правильно, Хьюго толерантно относился к альтернативно одаренным, в конце концов, его кузеном был Фред, не говоря уже о том, что и родная сестра Хьюго, как недавно открылось, тоже была умишком скорбною. Хьюго любил тетю Луну, ценил Лоркана и с уважительным почтением относился к дяде Рольфу. Но всему есть предел, и Лисандер Скамандер пределы эти переходил самым возмутительным образом. Хьюго спокойно относился к нарглам. Разговоры о морщерогих кизляках он слушал невозмутимо. Сообщения о том, что тонкохордые лапридарчики регулярно откладывают яйца в уши студентов третьего курса, воспринимал со здоровой долей иронии и естественной жалостью к выслушивающим весь этот бред третьекурсникам. Хьюго без особого возмущения относился к попыткам Лисандра надевать мантию наоборот, рубашку — наизнанку, башмаки — не на ту ногу. Он терпимо относился к тому, что Лисандер предпочитал носить перья не в сумке, а воткнув в волосы.

Но попытки измазать дерьмом фестрала мальчишечьи спальни для защиты от винтоногих рампапушечников, у которых шел брачный сезон, по мнению Хьюго, были уже чересчур. Не говоря уже о том, что в последнее время у Лисандера появилась привычка ходить по гостиной Рейвенкло в мантии на голое тело, а в мальчишечьем крыле даже и без нее, лечась прохладой от укуса веломушки трясогузной — это, знаете ли, было уже из ряда вон. А Хьюго с Тоддом не любили, когда что-то вдруг из ряда вон, и делают это не они.

Так что однажды, прогуливаясь по коридорам мальчишечьего крыла Рейвенкло босиком и в чем мать родила, Лисандер вступил в какую-то лужу, а утром проснулся покрытый фиолетовым мехом и с рогами на голове. Сходило это с него долго.

Данкан Флинт был быдлом, швалью и грубияном. На каждого жителя Хогвартса у Данкана находилось крепкое слово и твердый кулак. Данкан был выше и шире среднего хогвартсца вдвое, злее — втрое, похабнее — вчетверо. Когда Данкан выходил в коридор, хогвартсцы врассыпную разбегались с его дороги, и даже учителя иногда вдруг делали вид, что им срочно понадобилось что-то в другом коридоре, когда Данкан Флинт всем видом демонстрировал, что сегодня он особенно не в духе. При всем при этом находились люди, которые Данкана любили и им восхищались. Потому что Данкан уродился талантищем. На его мастерское владение метлой и битой (одним ударом Данкан мог выбить все заклятья из бладжера к чертовой матери, превратив его в бесполезный кусок мусора) сбегались скауты изо всех команд мира и хором стонали от восторга при виде его работы. Даже Джеймс Поттер начинал восторженно ругаться, когда речь заходила о Флинте, и часто говорил, что ждет не дождется того дня, когда сыграет вместе с ним за сборную Англии.

Но при всем при этом Флинт был и оставался быдлом, швалью и грубияном. То, что он семикурсник, не давало ему никакого права поднимать Тодда за шкирку и сажать на высокий шкаф в кабинете Уоррингтона. То, что он весь из себя талант, не давало ему права брать Тодда за ноги и трясти его, пусть даже Тодд и действительно стащил у него учебник по истории магии. И то, что он капитан, не давало ему права прогонять Тодда с просмотра в команду пинком под зад со словами: «Отрасти сначала хвост, малек мелкояичный» — в переводе с флинтовского на цивилизованный. Хьюго и Тодд без одобрения относились к быдлу и грубиянам и свое неодобрение жаждали продемонстрировать.

Так что как-то на матче Слизерина против Рейвенкло зелено-серая отделка на форме звездного капитана слизеринцев вдруг начала менять цвет на красно-золотой к вящему восторгу гриффиндорской трибуны. Песенки "Да здравствует Флинт, гриффиндорский фанат" по Хогвартсу ходили еще долго, несмотря на то, что Данкан без устали работал кулаками.

Мэтью Кроули с Хаффлпаффа был идеальным человеком. Он был ослепительно красив, что, чертыхаясь, признавали даже парни. Он был настолько умен, что даже Малькольм Забини иногда подходил к нему, когда особо остро нуждался в высокоинтеллектуальной беседе. Его обожали все учителя, ученики и продавцы в Хогсмиде. Он был таким добрым, справедливым, храбрым, честным, благородным, заботливым, что даже Шивон Финниган звала его "блаженным" и "юродивым" и старалась обходить его подальше, чтоб не заразиться благонравием. Он почитал старших, не обижал младших, ценил равных, но не заискивал, не снисходительствовал и не фамильярничал. Кроме того, он был Старостой Мальчиков. Кроме того, у его семьи было большое состояние. Кроме того, он еще и был будущим графом Грантемским, наследником имения Даунтон и членом палаты Лордов, что, согласитесь, совсем уж перебор. Нет, Мэтью Кроули определенно напрашивался на хороший пинок под зад. А Хьюго и Тодд всегда были рады такой пинок обеспечить.

Так что однажды у Мэтью Кроули появилась странная привычка каждое предложение заканчивать словами "Как было сказано в пророчестве", "Как завещал Господь", "Как написано в Книге Судеб" и "Аминь, братья и сестры". И длилось это состояние неделю.

А самое замечательное во всем это было то, что Тодд и Хьюго ни разу на этом не попались! Многие на них думали, но доказать не мог никто (кроме Скорпиуса Малфоя, но он этих четырех выпендрежников тоже не любил). Так что шалость не просто удалась, а удалась вдвойне.

Но проходить взыскания со Старостой Мальчиков все-таки стало опасно. Говорили, что Мэтью изучает легилеменцию, так что следовало быть с ним очень осторожным.

— А, Уизли и Забини, снова вы. Поздравляю, — встретил их Кроули, сидя за столом в комнате для собраний префектов.

— Староста Девочек нас сюда отправила, — мрачно сказал Тодд и протянул Мэтью записку.

— Издеваться над животными нехорошо, — прочитал записку Мэтью.

— Кто издевался? — удивился Тодд. — Мы их просто покормили.

— Конфетками-долбетками? Нехорошо. Так, берите перья, берите пергаменты, пишите: «Я больше не буду издеваться над животными». Свиток в три фута потом мне на стол.

Тодд и Хьюго простонали — за что еще они ненавидели отработки у Кроули, так это за вот эту вот писанину. Профессора и Гойл предпочитали давать им задания, дающие выход активной натуре мальчиков, и только Главный Староста превращал взыскания в настоящие взыскания. Писать без конца одну и ту же фразу было невыносимо противно.

Дверь распахнулась от чьего-то пинка, и в комнату вошел Данкан Флинт.

— Кроули, разговор есть, — начал он и замер, увидев мальчиков. — Тайный, — добавил он, расстреляв Тодда взглядом.

Мэтью покосился на мальчиков и кивнул на свой кабинет. Они прошли туда и плотно закрыли за собой дверь. Мальчики переглянулись и достали Удлиняющие Уши Уизли.

— ЧТО!!! — услышали они вопль Мэтью.

— Говорю же тебе, этот * * *

Томас, * * *

его в * * *

и по * * *

троекратно, * * *

ил что-то там про * * *

ую * * *

, спрятанную Поттером еще в Магическую, и что он, дескать, узнал, где эта хрень — мол, тот, кто знает, что с Поттером случилось на первом курсе, легко поймет, где это искать.

— Ох ты ж, мать моя.

— Ну. Я ему, конечно, дал * * *

ей, чтоб не * * *

ил, потому что мало ли какая * * *

услышит, но ты б посмотрел, что да как.

— Слушай, да неправда это, ничего там нету.

— Ога. То-то ты весь белый такой. Но Томасу врезать все равно не вредно.

— Конечно. И… Флинт. Ни слова, окей?

— Может мне и тебе * * *

в * * *

дать, чтоб не смел обо мне такого * * *

?

— Спасибо, не надо. Извини.

Мальчики рванули назад, сели за свои парты и принялись за писанину, но Мэтью и Флинт все-таки окинули их подозрительным взглядом.

— Что это может быть, а? Старшая палочка? Воскрешающий камень? Мантия-невидимка? — гадал Хьюго. Гарри Томас категорически отказывался говорить им что-либо, как Тодд и Хьюго не заискивали и не подлизывались — просто дал им по подзатыльнику и ушел, громко ругаясь.

— Вот бы мантия, — мечтательно сказал Тодд. — Тогда бы у нас было целых две.

— Ага, — кивнул Хьюго. Решиться на это было трудно, но они решились: они пойдут туда. Папа очень часто рассказывал, как они с мамой и дядей Гарри лазили за Философским Камнем в мельчайших подробностях, так что Хьюго отлично знал, что «случилось с Поттером на первом курсе». Может быть, лазить туда было неразумно. Неправильно. Глупо. Но… Хьюго так хотелось приключений! Хоть каких-то! Пусть не таких, как у его родителей, но хоть любых!

— Мы ведь даже не будем ничего брать, — говорил себе Хьюго, когда они крались к комнате, в которой Хагрид когда-то держал Пушка. — Мы просто посмотрим, что там, и уйдем.

— Ага, — подтвердил Тодд. — Если только это не мантия-невидимка, — добавил он, открывая люк.

— Темно, — нахмурился Хьюго. — Приготовься сказать «Люмос». Когда мама с папой сюда ходили, тут были дьявольские силки.

— Ага, ты уже говорил, — кивнул Тодд. — Прыгаем?

— Прыгаем.

Как и мама с папой когда-то, они приземлились на что-то мягкое. Вот только это мягкое не было дьявольскими силками. Оно завизжало.

— Люмос, — хором сказали Тодд и Хьюго и тут же хором завизжали. Вокруг них были заросли какой-то дикой травы, и в ней кишели какие-то мерзкие твари, маленькие и ужасно противные, которые тут же начали лезть на мальчиков.

— Что это? Что это за гадость? — кричал Тодд, отряхивая ноги от все наплывающих и наплывающих гадов. — Хьюго, оно мне под одежду лезет! — и он запрыгал.

Хьюго схватил похожее на слизня существо. Оно было бледным, почти прозрачным, и сквозь тонкий скользкий покров было видно что-то похожее на скелет, как жилки у листка.

— Это… Это… Да это же тонкохордые лапридарчики! — вспомнил Хьюго рассказы тети Луны. — Не давай им влезть к тебе в ухо! — закричал он, и Тодд заплясал и закружился еще отчаяннее.

— Они лезут! Лезут повсюду, Хьюго, сделай что-нибудь.

— Агуаменти! — крикнул Хьюго, смывая с себя тварей. — Смывай их водой и двигайся к двери!!

Они со всех ног рванулись к двери, выбежали и захлопнули ее за собой. Хьюго тут же как следует полил водой Тодда, и вдвоем они загнали оставшихся лапридарчиков под лавку.

Так, стоп. Лавка? На лавке лежала метла, правильно. Две метлы, неправильно. Загонщицкая бита. Совсем неправильно. Три квоффла. Какого черта.

— Ай, — присел Тодд, когда над ним пролетел бладжер.

— Так, — увернулся от бладжера Хьюго. — Значит, на этот раз все не так. И если прошлую комнату заклял Хагрид, то эту… Мадам Хуч? — удивился он, глядя на три кольца ворот в другом конце комнаты.

— Понятно, — сказал Тодд, показывая на квоффлы. — Надо забить по голу в каждое из трех колец, и тогда дверь откроется. Он схватил метлу и протянул вторую Хьюго. — Бери биту и держи этот идиотский бладжер от меня подальше. — Он схватил квоффл и вскочил на метлу.

— Справишься? — спросил Хьюго, оседлывая свою метлу и перехватывая биту.

— Семечки! — воскликнул Тодд и рванул к воротам. — Или нет, — крикнул, когда с воротами началось что-то странное. Они начали двигаться. Менять высоту, меняться местами, крутиться… Хьюго ужасно захотелось уметь ругаться так, как Флинт: сейчас было бы самое время — и он как следует ударил бладжер.

В первое кольцо Тодд попал сразу же, но после этого кольца начали двигаться быстрее, и по второму кольцу Тодд не попал раз пять, а пару раз попал, но в то, которое он уже попадал в первую попытку, и похоже, что это не считалось. Несколько раз бладжер чуть не ударил его, но Хьюго успевал вовремя.

— Давай быстрее! — закричал Хьюго, отбивая бладжер, когда Тодд в очередной раз промахнулся в третье кольцо, которое бегало теперь ну просто с невероятной скоростью.

— Я что тебе, Умберто Фигероа? — сердито крикнул Тодд, подхватывая квоффл с пола.

— А я что тебе, Данкан Флинт? — ответил Тодд, уворачиваясь от бладжера.

Еще три попытки, и Тодд наконец-то попал, а дверь открылась. Мальчики влетели туда — только пятки сверкнули.

— Фух, — сел на пол Хьюго. — Никогда не буду играть в квиддич.

— Ты дурак? — удивился пытающийся отдышаться рядом Тодд. — Да из тебя загонщик будет что надо!

Хьюго фыркнул:

— Нет уж, спасибо. Мне хватило.

— А я на следующий год попробую. Флинта в команде уже не будет… — замечтался Тодд.

— Как будто его брат лучше, — фыркнул Хьюго.

Тодд помрачнел.

— А может Райана и не выберут капитаном?

— Мечтай, — ответил Хьюго. — Пошли, посмотрим, что у нас дальше?

Как ни странно, в этой комнате ничего не было, и они спокойно прошли в следующую, но вот там было что-то странное. Два стола стояли рядом и на одном из них были…

— Маггловские вещи? — не понял Тодд. — А это зачем?

— Загадка профессора Флорес? — удивился Хьюго. Хагрид, мадам Хуч, теперь профессор маггловедения — что за странные заклятья? Почему не сама директор и важные учителя?

— И что нам с этим делать? — задумчиво почесал затылок Тодд, подойдя к столу с маггловскими вещами.

— А тут магические, — подошел Хьюго к другому. — Ой, и пергаменты с заклятьями.

— Смотри, айпод! — узнал Тодд старого знакомого и схватил его. — Совсем как твой!

Хьюго озарило:

— А тут музыкальный кристалл! — крикнул он и помахал Тодду. — Тащи айпод сюда!

Тодд подбежал и осторожно положил айпод рядом с кристаллом. Ничего не случилось. Хьюго нахмурился.

— А если на кристалл положить? — предложил он и тут же опробовал идею. — Эврика! — крикнул он, а Тодд подхватил:

— Получилось! — когда и кристал, и айпод оба с хлопком исчезли. Хьюго рванул к маггловскому столу:

— Так, тут зажигалка. Чтобы зажигать огонь. Посмотри, что там?

— Тут на пергаменте написано «Инсендио».

— Оно!

Раскладной армейский нож лег на записку с надписью «Сектусемпра», жучок для прослушки, совсем такой, как в кино, лег на Удлиняющие Уши Уизли, мегафон — на записку «Сонорус». Некоторые вещи пришлось класть наугад: например, Хьюго и Тодд не знали, что такое «Анапнео», и когда оно все-таки исчезло вместе с кислородной маской, они все равно так и не поняли, что это заклинание делало.

— Ух ты! Я знаю, что это такое! — радостно завопил Тодд, схватив очередную штуку. — Это граната, ей можно взрывать!

— Осторожнее, — вздрогнул Хьюго. — Клади ее сюда, где «Бомбардо». Медленно! — и он с облегчением вздохнул, когда граната спокойно исчезла.

— Жаль, нельзя было оставить ее себе, — вздохнул Тодд. — Так, сколько там еще? Семь, восемь, девять. Всего девять осталось.

— Вот, диктофон положи на прытко пишущее перо.

— С ума сойти, как магглы со всем этим управляются? Вместо одной палочки таскать столько штук, — вытер Тодд пот со лба, глядя, как исчезает последняя пара — флакон с надписью «Нашатырь» и заклинание «Энервейт».

— Ага. У меня дедушка постоянно аж с целым портфелем ходит, — задумчиво сказал Хьюго. — Ну, и где дверь?

Тут дверь и открылась, но в следующей комнате опять ничего не было. Пока они не подошли к двери.

— Так, ну и как открывать эту? — удивленно посмотрел вокруг Тодд. В комнате не было решительно ничего, что надо было делать.

Хьюго разглядывал дверь. Она была выложена плиткой с несочетающимся рисунком.

— Наверное, что-то надо сделать здесь… — задумчиво сказал Хьюго и нажал на одну из плиток. И чуть не вздрогнул, когда плитки, окружающие эту плитку, вдруг перевернулись.

— Смотри, эти в рисунок складываются, — восторженно зашептал Хьюго. — Надо все перевернуть, и дверь откроется!

Они начали жать плитки, но возникла проблема: каждый раз, когда они переворачивали плитку и жали следующую, предыдущая снова переворачивалась наизнанку.

— Черт, ну что же делать, — расстраивался Тодд. Хьюго мучительно думал.

— Стой, я понял! — воскликнул он. — Надо жать каждую плитку над каждой неправильной плиткой. Без разницы, правильная она сама или нет, надо перевернуть ту, что внизу. И так надо идти снизу вверх.

В две руки они начали действовать и вскорости достигли верха.

— Так, жмем эту, потом эту и теперь снова эту — есть!

Дверь распахнулась, и перед ними открылся зал. Высились колонны. Горели факелы. Посредине стоял постамент. На постаменте была коробка.

— Ого, мы пришли, — удивился Тодд. — И это было не так уж и трудно.

Они подошли к коробке, простой, обычной, картонной коробке.

— И тут они держат Дар Смерти? — удивился Хьюго. Он притянул коробку к себе и начал ее открывать. Тодд заглядывал ему через плечо. Хьюго откинул крышку, и…

Мальчики с громким криком отпрыгнули, когда из коробки что-то выскочило. Оторопело смотрели они, сидя на полу и неосознанно потирая ушибленные мягкие места на то, что выпрыгнуло из коробки. Голова игрушечного клоуна в шутовском колпаке на пружинке.

— Что это? — изумленно спросил Тодд.

— Сюрприз, — ответил кто-то.

Из-за колонн вышли четверо и встали, каждый у своей, окружив таким образом ребят.

— Вы? — выдохнул Тодд.

Слева позади стоял Гарри Томас в джинсах и футболке и крутил в руках палочку. С другой стороны от него — Лисандер Скамандер в мантии наизнанку чесал пониже спины. Справа впереди Данкан Флинт в тренировочных брюках и свитере Фальмутских Соколов стоял, скрестив руки. А рядом Мэтью Кроули в маггловском костюме с аккуратно повязанным галстуком стоял, засунув руки в карманы брюк, и весело улыбался.

— Отлично поработали, ребята, молодцы, — похвалил он.

— Так вы все подстроили, — зашипел Тодд. — Вы все специально!

Мэтью пожал плечами:

— Вы же не думали, что мы спустим вам все с рук?

— * * *

с два вам, — сказал Флинт.

— Правда попахать пришлось, — протянул Гарри Томас. — Флинту вольно было придумывать двигающиеся ворота, а заклинать-то нам пришлось.

— Но вы отлично справились, — повторился Мэтью. — И Тодд, ты зря надеялся, это была не настоящая граната, а муляж.

— Так вы следили за нами, — догадался Хьюго.

— А то, — кивнул Лисандер. — И ставки делали, за сколько вы с чем управитесь. Смеху-то было!

— И все это просто, чтобы нас наказать? — не поверил Тодд.

— Чтобы знали, с кем связываетесь, — ответил Мэтью. — Мы с Данканом и Лисандером свой первый розыгрыш устроили, еще когда в Хогвартс-Экспрессе на первый курс поехали, так что перед нами вы просто…

— * * *

, — сказал Флинт, и Мэтью быстро поправил:

— Он хотел сказать, «дети».

Тодд и Хьюго обиделись:

— Да неужели? — разозлился Тодд. — А ты сам когда-нибудь заставлял Главного Старосту говорить «Десять баллов с Гриффиндора, как повелел Господь»?

Мэтью рассмеялся:

— Я заставил профессора Лонгботтома танцевать джигу каждый раз, когда он произносит «мимбулус мимблетония», и при этом я стал Главным Старостой, а вам не быть им никогда.

— Ну, так что? Урок выучен? — спросил Гарри, но Тодд гордо отвернулся, а Хьюго показал ему язык.

— Не выучен, — горько вздохнул Скамандер. — Но я хотя бы выиграл: мое задание их больше всех напугало.

— Ладно, парни, пора вести малышню на горшок, — решил Флинт. Он схватил Тодда за шиворот. — Пошли.

Они зашли за колонну и вышли через боковую дверь в коридор подземелья.

— Скамандер, отведешь Визела? — спросил Флинт, продолжая держать упирающегося и вырывающегося Тодда за шиворот. — В лоб дам и так унесу! — пригрозил он.

— Постойте, — остановил их Мэтью. Он махнул Флинту и Скамандеру выпустить мальчишек и присел перед ними на корточки. — Думаю, это будет совсем не справедливо, что вы столько потрудились и ничего при этом не получите.

Флинт и Томас застонали, но Мэтью не обратил внимания. Он полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда сверток.

— Это вам. Заслужили.

Тодд жадно выхватил сверток из рук Мэтью и быстро развернул его. От того, что там было, он потерял дар речи.

— Сквозные зеркала, — ахнул Хьюго.

— Грантем, — прорычал Данкан. — Ты * * *

ый тупой хаффлпаффский придурок.

— Во-первых, не зови меня Грантем, — спокойно сказал Мэтью, поднимаясь. — А во-вторых, кто-то же должен поднять наше упавшее знамя, когда мы выпустимся? Томас на следующий год в одиночку не справится.

— Обещаем-обещаем, — схватил Тодд Мэтью за руку, — вы просто потрясетесь!

— Этого я и боюсь, — вздохнул Лисандер и взял Хьюго за руку. — Всем пора спать. Я увожу Хьюго.

— Пока, Уизли, — встрепал Мэтью волосы Хьюго. — Классно решил задачку с плиткой.

Хьюго улыбнулся и едва успел махнуть рукой Тодду на прощание, когда Лисандер потянул его вверх по лестнице.

«А все же,— подумал Хьюго, — Кроули заслужил хороший пинок под зад. И остальные тоже».

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-

Ну же, фанаты Даунтона, согласитесь, Мэтью иногда действительно заслуживает пинка под зад.