Дамское счастье (гет)

Упомянутая пятница наступила весьма скоро, так, во всяком случае, показалось Гермионе. Стараясь думать о предстоящем и, без сомнения, приятном уикэнде, гриффиндорка ступила в мрачное помещение рабочей лаборатории..и тут же уперлась взором в ящик с дюжиной склянок для готовой продукции, который, Снейп поспешил убрать с глаз долой.

— Вы так и будете до вечера столбом стоять, мисс? — очевидно, мастер зелий рассчитывал убрать ящик со склянками раньше, чем появится Гермиона.

Бросив любопытный взгляд в сторону личного шкафа зельевара, девушка принялась за работу. Ей предстоял длинный день.

Примерно в половину седьмого профессор, повторив наставления (будто Гермиона была слабоумной!), отправился готовиться к предстоящему приему.

Как только за Снейпом закрылась дверь, Гермиона позволила себе расслабиться. Все-таки, ежедневное присутствие рядом этого непостижимого человека было отнюдь не просто переносить. Создавалось ощущение, что за тобой постоянно наблюдают. Когда он вообще успевает работать? Любой вздох, любое движение, не связанное с рабочим процессом, моментально фиксировалось и сопровождалось язвительными комментариями.

Решительно отогнав неприятные мысли прочь, девушка сочла за лучшее продолжить работу, чтобы не заставлять друзей ожидать ее слишком долго.

Примерно через час после начала сверхурочного труда мысли снова вернулись к злополучному шкафу профессора. Что именно так привлекло Гермиону в склянках, она и сама сказать не могла. Однако, вопрос, почему же профессор поспешил убрать ящик с глаз долой, как только она появилась в лаборатории, никак не желал оставлять мысли гриффиндорки. Потушив огонь под котлом с готовой основой, Гермиона нерешительно приблизилась к шкафу. Потоптавшись с полминуты, что-то для себя решая, девушка взмахнула палочкой, совершив при этом несколько замысловатых пассов. Шкаф окутало насыщенно фиолетовое сияние. Закусив губу и нахмурившись, Гермиона еще какое-то время размышляла, что-то бормоча себе под нос. В конце концов, приняв решение, девушка решительно направила палочку на многострадальный шкаф, и из нее вырвался ослепительный ярко-золотой луч. Дверцы шкафа, жалобно скрипнув, открылись. Взору гриффиндорки предстали кипы бумаг, некоторые расходные материалы, очевидно, использовавшиеся для изготовления эссенции, и набор зелий первой необходимости. Пообещав себе обязательно вернуться к изучению бумаг профессора, Гермиона потянулась к ящику с пузырьками. Водрузив его на свободный стол, девушка принялась изучать ярлыки. На первый взгляд ничего особенного склянки собой не представляли. Разве что, использовались для самых дорогих парфюмерных продуктов. Гермиона поморщилась, в очередной раз подивившись, на какие немыслимые траты готовы идти некоторые не в меру состоятельные ведьмы. Однако аналитический ум мисс всезнайки не желал так просто сдаваться. Не может быть, чтобы Снейп спрятал ящик без всяких на то оснований. Резонность исключительно всех действий матера зелий была известна золотому трио не понаслышке. Выявляющие чары, однако, не дали никакого результата. Закусив губу, Гермиона продолжала истязать склянки все новыми и новыми заклинаниями, что, впрочем, не возымело никакого эффекта. Уже отчаявшись добиться результата, девушка отправила очередную баночку в ящик и потянулась за следующей. Неожиданно с очередной «жертвы» сорвался ярлычок. Повертев его в руках, Гермиона собиралась уже вернуть злополучную бумажку на место, исправив случайный «брак» Репаро, как вдруг мир начал вращаться, постепенно набирая скорость. Успев увидеть напоследок витиеватую надпись «Вы приглашены на прием», Гермиона закрутилась в вихре перемещения. Несколькими мгновениями спустя, показавшимися гриффиндорке вечностью, девушка не очень изящно приземлилась посреди холла, наполненного людьми в дорогих одеяниях. Чувствуя себя совершенной идиоткой, Гермиона постаралась «слиться» с толпой, хотя последнее, учитывая обстоятельства ее появления и внешний вид, представлялось трудновыполнимым. То и дело натыкаясь на насмешливо-недоуменные взгляды окружающих, Гермиона брела, куда глаза глядят, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли и справиться с чувством неловкости. Очевидно, порт-ключ доставил ее в Малфой мэнор. И не менее очевидна правота Джинни, утверждавшей, что кого попало Люциус Малфой на прием уж точно не допустит. Странно, почему же ей удалось сюда переместиться? Не успев додумать последнюю мысль, мисс Грейнджер услышала прямо у себя над ухом характерное шипение, а мгновение спустя, ее схватили под локоть и не слишком вежливо поволокли к ближайшей оконной нише.

— Какого черта вы здесь делаете? Неужели жизнь вас ничему не научила, мисс Гриффиндорская Самонадеянность?! — Снейп только что не плевался желчью.

Впервые за много лет чувствуя себя провинившейся студенткой, Гермиона, к собственной досаде, не смогла выдавить из себя ни слова. Вместо этого, она молча стояла, потупив взор, и отчаянно краснела.

— У вас нет объяснений? Какой нонсенс! Известно ли вам, мисс, что школа давно закончилась, и снятие баллов вместе с отработками не самое серьезное, что может с вами произойти? Вы использовали магию в целях получения доступа к личным вещам вашего начальства. Это серьезное нарушение магического законодательства. До Азкабана ваши таланты, к сожалению, вас пока не довели, а вот для лишения права на работу в профессиональной области их вполне достаточно, — на последней фразе Гермиона побледнела, вмиг осознав, что перед ней уже не злобный и несправедливый профессор, а работодатель, начальник. И что фраза «этого больше не повторится, профессор» не приведет на помощь беспокойную МакГонагалл и не позволит отделаться сотней баллов и неделей отработок.

Мысленно попрощавшись с позицией ассистентки, гриффиндорка все же решила попытаться исправить ситуацию, насколько это было возможно.

— Я прошу прощения за неподобающее поведение, мистер Снейп, — тихо сказала Гермиона, продолжая смотреть в пол. Зельевар же при этом насмешливо поднял брови, приготовившись, судя по его позе, к увлекательнейшему шоу. Однако, не дождавшись от мисс Грейнджер продолжения монолога, разочарованно произнес:

— Куда же испарилось ваше красноречие, мисс? Или вы внезапно осознали, что за поступок совершили? — не получив в ответ ни слова, зельевар продолжил, — надо полагать, вы собирались сунуть нос в мои разработки. Это еще одна статья магического закона об авторских правах, — тут Снейп поднял руку, жестом призывая собиравшуюся что-то возразить гриффиндорку к молчанию, — я давал вам слово, мисс, теперь позвольте мне сказать. Я много времени и сил вложил в свою работу и в это конкретное предприятие. И я не позволю каким-то нахальным выскочкам вроде вас использовать мои наработки пусть даже и в ознакомительных целях, — и презрительно усмехнувшись, добавил, — разумеется, я допускаю, что ваше гриффиндорское благородство не позволит вам использовать мои знания в корыстных целях. Однако это не помешает мне со всей своей слизеринской беспринципностью обратиться в Визенгамот.

Тут Снейп с удовлетворением отметил, как расширились глаза гриффиндорки и как судорожно сжались пальцы.

— Сэр, я немедленно покину должность вашей ассистентки и готова тут же дать непреложный обет не прикасаться к вашим личным вещам, только, прошу вас, не лишайте меня шанса сделать карьеру зельевара! — Гермиона с отчаяньем смотрела в непроницаемые глаза профессора и не находила в них ни искры сочувствия...хотя откуда ей взяться?

— Карьеру зельевара? — холодный голос неприятно резал слух, а взгляд уже не был снисходительно-насмешливым. Глаза профессора смотрели строго, и в глубине их плескался колючий холод.

— Я недооценил вашу самонадеянность, Грейнджер. Чтобы стать зельеваром, недостаточно прочитать тонны книг и получить высшее магическое образование. Как недостаточно и сварить несколько зелий по рецепту мастера. Зельеделие — это талант. Не стоит тешить себя напрасными иллюзиями, мисс, — теперь профессор смотрел на Гермиону так, будто та была от рождения инвалидом.

От этого взгляда стало почему-то невыносимо обидно. Даже страх перед угрозой суда отошел на задний план. На глаза навернулись злые слезы. Не сказав ни единого слова, которое бы каким-либо образом дискриминировало ее как магглорожденную, профессор, тем не менее, умудрился оскорбить Гермиону. Даже больше, зельевар затронул самую болезненную для нее тему. Уже несколько лет гриффиндорка старательно избегала мыслей о своей возможной несостоятельности в качестве зельевара. Друзья всегда считали ее самой умной, ценили ее знания и находчивость. Однако непредвзятое мнение много ценнее. Как раз такой оценки и не доставало Гермионе, чтобы избавиться от этих неприятных мыслей. Возможно, она согласилась работать со Снейпом, чтобы добиться этого самого стороннего суждения. Подсознательно, мисс Грейнджер всегда мечтала доказать несправедливому профессору свою незаурядность, эрудированность, заслужить то самое положительное суждение. И вот, момент истины настал уже несколько минут как, а она все не могла справиться с ощущением, что ее мир разлетается на сотни осколков, и нет ни малейшего шанса снова собрать все воедино.

Обхватив себя руками и вперив невидящий взгляд в дорогие портьеры, девушка стояла неподвижно, жалкая и морально раздавленная, забыв о том, что перед ней все еще возвышался профессор Снейп с презрительной гримасой на лице.

— Я вижу, вам требуется некоторое время, чтобы осознать внезапно открывшуюся вам собственную бесталанность, — мастер зелий, скрестив руки на груди, наблюдал, как медленно гриффиндорка поднимает глаза, пытаясь сфокусироваться на собеседнике, будто только теперь осознавая, что не одна, — я полагаю, наш разговор, равно как и сотрудничество, можно считать оконченными. И это не обсуждается. В понедельник никаких следов вашего пребывания в лаборатории быть не должно. Это ясно?

— Д..да, профессор, — запинаясь, произнесла Гермиона, еще не до конца вышедшая из оцепенения.

Не удостоив гриффиндорку ответом, мастер зелий круто развернулся на каблуках и стремительно зашагал прочь.

Простояв у окна еще какое-то время, Гермиона медленно побрела в направлении выхода, очень надеясь, что до антиаппарационного барьера не слишком далеко.

Аппарировав прямо к порогу Падмы, девушка неуверенно постучала, опасаясь, что все уже давно отправились спать, не дождавшись фанатично заработавшейся подруги. При мысли о работе, в груди неприятно кольнуло. Тряхнув кудрявой головой, отгоняя мрачные мысли, Гермиона постучала снова, уже громче.

На пороге обнаружилась взволнованная Падма, за ее спиной маячили Поттеры. Строгое выражение лица Гарри и до крайности возмущенное Джинни заставили Гермиону виновато опустить глаза.

— Я все объясню, ребята, но чуть позже, — устало проронила гриффиндорка, заходя в дом. Джинни собиралась было что-то возразить, но заметив по лицу подруги, что работа, очевидно, не единственная причина опоздания, сочла за лучшее промолчать.

Поднявшись в отведенную ей спальню, Гермиона устало опустилась на кровать. Впереди была целая ночь для размышлений и самокопаний.