De dos caras: Renacimiento* (джен)

Вот ответ на его вопрос, задаваемый чуть ли не по десять раз на дню три года подряд. Гарри держит в руках пергамент, исписанный почерком Малфоя. Правила существования подземных миров. Война случалась, возможно, и не единожды. И можно смело предположить, чем занимался Хмурый все это время — он строил план захвата Магического Мира. Или это Волдеморт завладел его душой и начал действовать.

«Нужно срочно проверить деревню Билбери».

— Так что с тобой происходит? — прерывает его мысли Драко. — Ты не притрагиваешься к выпивке, хочешь действовать. Одним словом — ожил.

— Появилась цель, которую надо уничтожить, — недолго раздумывая, отвечает Поттер.

— И все?

— А что ты ожидал?

Малфой озадачен.

— Тебя приводит в чувство только перспектива убийства.

Гарри вспыхивает внутри, словно спичка, и тут же погасает.

— Что за глупости?

— А разве не так? Ты сам сказал, что появилась цель — уничтожить.

Гарри задумывается.

— Даже если так, Малфой, то что? — он не дает Драко ответить. — Каким ты теперь хочешь, чтобы я был? — в голосе появляются гневные нотки. — И не задумывался ли ты случайно, что мне нет дела до твоих или чьих-либо ожиданий, и я…

— Не заводись. Так даже лучше, — улыбается Драко. «Всё, что угодно, лишь бы не алкоголь».

— Мистер Малфой!— внезапно появляется в гостиной встревоженный слуга.

— Что такое, Умелый?

— Кто-то ходит около Имения, сэр. Уже примерно на протяжении часа.

Драко приподнимается. «Кто бы это мог быть?». Он не распространялся о местоположении. Точнее, о «новом» местоположении Имения. Наложенные самим Драко чары после возвращения замка Министерством были сильными и скрывали Малфой-мэнор не хуже предыдущих.

— Я выйду, гляну, кто там, — решительно произносит он.

— Я с тобой, — Гарри поднимается, и Драко удивляется его осанке. Он держится словно король.

— Хорошо, пошли, — Малфой впервые за все утро отвлекается от мыслей о Гермионе и обращает внимание на вид Поттера. Действительно шикарен.

— Секунду, — останавливает он Поттера и куда-то уходит. Несколько быстрых чар для укладки волос, новая одежда — и Малфой сияет не хуже Гарри. — Пойдем, — улыбается он.

— Ты же ненавидишь эту серебристую мантию.

— Это сейчас неважно, Поттер.

Гарри подавляет смешок, но Драко не реагирует.

Но красоваться оказывается не перед кем. Как только они выходят за ворота замка, им встречаются два незнакомых старых волшебника.

— Я полагаю, вы и есть тот самый Драко Малфой? — отметив белые волосы и серые глаза, предполагает мистер Саммерс.

— Да он это, безусловно, — шепчет ему Дуглас.

— Да, это я, — неохотно подтверждает Малфой. — А вы кем будете?

— А ты сам как думаешь, мальчик? — с какой-то злобой обращается к нему мистер Саммерс.

— Если бы я знал, я бы не спрашивал. Итак? Мистер…?— он выдерживает паузу, указывая на старика ладонью.

— Саммерс, — старик поворачивается и перешептывается с Дугласом: «Каррехен оказался прав… Глуповат». Но Малфой и Поттер слышат каждое слово.

— Я предлагаю вам зайти в Имение, — вмешивается Гарри. Драко кидает на него весьма раздраженный взгляд, но Поттер хватает его за плечо и встряхивает.

— Ты не обратил внимания на их мантии? — шепчет он ему на ухо. — На них знаки, непонятный язык… Они явно не просто прохожие, и явно имеют отношение ко всему происходящему. А сейчас прекрати выпендриваться, и давай их выслушаем.

С минуту Малфой молчит, рассматривая волшебников и оценивая их далеко не вежливое поведение.

— Пройдемте, господа, — стиснув зубы, он разворачивается и проводит нежданных гостей в Имение.

* * *

Грейнджер нездоровится. Она отсылает мужу сообщение об отравлении и решает позаботиться немного о себе. Рвение к обсуждению информации из книги постепенно угасает. Появляется новое чувство, доселе неизвестное ей. Девушка решает, что можно немного расслабиться и отдохнуть от работы, семьи и Поттера с Малфоем. Это странно, уходить в разгар таких… Открытий? Приключений? Но сейчас ей хочется покоя. После жуткой новости о возвращении Волдеморта, он больше не появлялся. Лишь несколько объявлений о пропаже волшебников, но это происходило и раньше.

И Гермиона отправляется гулять по маггловскому миру. Тратит давно отложенные маггловские деньги, покупает всякие милые глупости, заходит в SPA-салоны, в магазины с духами, причудливыми подарочными коробочками, всевозможными украшениями, нежными лентами для волос, помадами… ее это так увлекает, что незаметно проходит целый день, и растрачивается маленькое состояние. Но наутро Гермионе легче не становится. Мужа дома не было всю ночь, к чему она тоже оказывается весьма безразличной, а родственники угрюмы и погружены в собственные переживания. Почти все внимание уделяется вот-вот готовой родить Джиневре и ожиданию вечера — прихода отца семейства и новостей о Волдеморте, которых почему-то нет. Все облегченно вздыхают, но к вечеру напряжение снова растет. Гарри приходит к ней два раза, но она просит его молчать и не рассказывать ничего. На вопрос «Что с тобой?» Гермиона не отвечает. И правда, что с ней? В этом отстраненном состоянии что-то определенно ей нравится. Девушке хочется быть с собой наедине. Словно что-то прекрасное, но неуловимое есть в этом.

Гарри не дает ей возможности разобраться самой и спустя неделю почти силком приводит ее в Малфой-мэнор, где сам уже практически живет. Гости все еще находятся в Имении. Но они не спешат поведать свою историю. Пристально наблюдают за Малфоем и Поттером, велят готовиться к Совету Посвященных, как только переговоры со Вторым Подземельем окончатся. Они уходят ночью и возвращаются под утро, с каждым разом все более встревоженные.

Гарри заводит девушку в зал и усаживает в кресло. Сам садится на корточках рядом.

— Что с тобой? Ты заболела?

— Нет… я давно так хорошо себя не чувствовала. Все нормально, Гарри.

Поттер хмурится.

— Что нормального? Ты сама не своя. Столько всего мы узнали, а ты…

— Не надо… не нагружай меня этим.

Поттер встает и молча уходит. Спустя несколько минут возвращается с одним человеком.

— Здравствуйте, — здоровается Гермиона, заметив хмурого незнакомца.

— Это мистер Гатсон, личный колдомедик Малфоя. И он сейчас тебя осмотрит, хочешь ты этого или нет.

Гермиона вздыхает. Сопротивляться бесполезно.

— Ну ладно.

Поттер кивает и оставляет их одних. К тому времени, когда мистер Гатсон оканчивает осмотр, к Гарри присоединяется Малфой.

— Ну что с ней? — нетерпеливо спрашивают оба, как только тот выходит.

Вечно угрюмый Гатсон к великому удивлению Малфоя улыбается:

— Девушка в положении.

— Гермиона? — Малфоя пробивает холодный пот.

Поттер смеется.

— Ну а кто ж еще? Как она? Надо поздравить! Такая новость!

— Спасибо за работу, мистер Гатсон, вы свободны.

Гарри вбегает в зал, обнимает девушку, даже кружит в объятии.

— Я знаю, Рон давил на тебя все это время, но ты правильно сделала, уже стоило согласиться, Джинни второго рожает, а у Рона ни одного, это…

Грейнджер садится обратно в кресло с немного отстраненным видом. Беременна? Но как это случилось? Она же всегда была аккуратна, она же не хотела! Но это ощущение… оно такое прекрасное, разве имеет теперь смысл, хотела она или нет?

— Да, Гарри, спасибо. Я… да, решила согласиться.

— То есть беременность запланированная? — Драко сидит в кресле напротив и внимательно изучает ее лицо.

— Ммм… да, — как она может сказать «нет»? Выглядело бы глупо… да и что это меняет?

— Ясно, — Малфой чувствует разочарование. — А не кажется ли тебе, что вы не совсем вовремя? Волдеморт вроде вернулся.

Гермиона задумывается, как бы поумнее ответить. Она ощущает себя сильно уязвимой, не совсем понимает, почему, но ей очень важно сейчас выглядеть умной перед Малфоем.

— Нет, я… я не стану подстраиваться под планы Волдеморта. Так может и вся жизнь утечь.

Поттер смеется, приносит Гермионе апельсиновый сок, спрашивает, придумали ли они уже имя, и как им вариант назвать ребенка в его честь. Малфой фыркает — что за глупости?

Ни Поттер, ни Грейнджер не замечают, как Драко тихо удаляется из зала, как щелкают ворота Малфой-мэнора. Льет дождь, но он не пользуется водонепроницаемыми чарами. Он злится на ощущения внутри себя. Такие острые и колючие, как и известие о ее беременности. «Нужно запретить ей появляться в моем доме. Какого черта Поттер приволок ее сюда? Мне не до детей сейчас и не до голубых ленточек в ее волосах. Что за нелепости? Над миром нависает угроза, а я должен вызывать колдомедика, чтобы проверить здоровье какой-то там грязнокровки!»

Малфой кричит в голос, дождь заливает ему за шиворот, попадает в рот и глаза, и Драко осознает, что не хочет больше участвовать в жизни этой девушки и ее ребенка от рыжего уродца Уизли.

— С меня хватит, — произносит вслух он и поворачивает обратно.

* * *

К его возвращению ни Поттера, ни Грейнджер в замке не оказывается. Драко подзывает слугу и дает ему распоряжение пригласить в Имение мисс Кларенс. Спустя пару часов в покои Малфоя аккуратно стучатся. Тонкая фигура красивой женщины проскальзывает внутрь. Драко в который раз убеждается, что это самая красивая женщина на всем свете. Маргарет. Его любовница. Точнее, одна из его любовниц. Просто идеал красоты. И на душе так спокойно. Не трепетно, не запретно. Не… стыдно?

Завязанные в пучок волосы, запах дорогих духов, черные чулки, никакого нижнего белья — все так, как он любит. Все привычно, правильно. Скучно?

— Что-то не так, Малфой? — Маргарет уважает его желание не обращаться к нему по имени, хотя они знакомы уже больше года.

— Распусти волосы.

— Как скажешь, дорогой, — она удивляется. Ведь Малфою мешают длинные распущенные волосы. — Так?

— И сними чары аромата.

— Но… — нет, это слишком. Слишком непривычно. Она привыкла быть для него идеальной, даже запах пота был непозволителен в ее понятии. — Я… — Кларенс смотрит в его глаза. Серые и безразличные. — Хорошо, — сдается она. Может, если выполнить все его просьбы, он потеплеет?

Он притягивает ее к себе. Но ему мешают ее волосы, раздражает еле уловимый запах пота, и он жалеет о своих просьбах. Наутро Малфой быстро ее провожает, все еще пребывая в скверном настроении.

* * *

Стол ломится от яств. Желтые лампы висят так низко, что можно удариться головой. Воздушные шары мешают ходить в и без того переполненном гостями доме. Яркий приторно-зеленый цвет скатерти раздражает взгляд. Сочные, в жиру окорока вызывают тошноту. Но Гермиона сидит за столом в красивом платье и улыбается. Все рады и празднуют. Близкие гладят ее по рукам, обнимают за плечи. Гермиона теряется в своих переживаниях и ощущениях, и этот уютный дом ей напоминает муравейник, а она в нем — главная матка. Глубоко внутри ощущается нарастающее напряжение. Она не понимает, что с ней происходит. То прекрасное чувство, что она испытывала вчера, почти полностью улетучилось. Его место заменила тревожность, беспокойство, даже беззащитность. Но праздник продолжается, и Гермиона старается выглядеть счастливой. Из всего гула и множества голосов она улавливает фразу:

«Она утомилась», — это Гарри обращается к Рону. — Тут шумно, да и поздно уже. Беременным пора спать, — улыбается он, — Мирч давно уже увел Джинни в комнату.

Но Рон настолько перевозбужден и счастлив, что не хочет уходить так скоро с вечеринки, ведь он сам ее организовал!

— Хорошо… — мнется он. — Слушай, а пусть переночует у тебя. Присмотришь за ней ты. А то ко мне еще не все гости подошли, я ведь пригласил Джона Бакланда, одного из лучших игроков в квиддич, Гарри! — в близком свете ламп глаза Рона страстно сверкают. — Он как-то приводил своего младшего сына к нам в магазин за волшебной палочкой, — Уизли продолжает, делая большой глоток сливочного пива, — мы разговорились о… Хогвартсе, — Рон не признается, что речь шла на самом деле о Поттере. И так же про себя отмечает, что, если Гарри сейчас уйдет, то лучший игрок этого года будет общаться весь вечер только с ним. — Будет некрасиво уходить в самый разгар праздника, — виновато пожимает плечами он.

Поттер несколько мгновений разглядывает его раскрасневшееся лицо. «Как же ты изменился, Рон». После кивает и пробирается к Гермионе, и ее лицо озаряет первая искренняя улыбка за весь вечер.

— Мы уходим? — спрашивает она.

— Да. Пойдем, тебе пора отдыхать, — он бережно выводит ее из переполненного гостями дома.

«Рон что, всю Магическую Британию пригласил?»

И они аппарируют в Гриммаулд-плейс, 12.