Кто кого (гет)

Гермиона прекрасно знала, что у Слагхорна есть яд акромантула — Гарри рассказывал, как профессор собрал его, когда умер Арагог. Но как заставить профессора поделиться столь редким и незаконным ингредиентом для зелий?! Гермиона не знала. Она и не была уверена, что дать Драко Малфою такое орудие зла — вообще хорошая идея. Проведя без сна еще две ночи, Гермиона приняла решение. С синяками под глазами и незаконченной работой по Трансфигурации, она отозвала Рона в сторонку.

— Нам надо поговорить.

Рон посмотрел на нее испуганно:

— Что случилось? Последнее время ты ужасно выглядишь. Ты рассеянная, несобранная... это что, твои... «эти дни»?

— Рон. Мне нужно сказать тебе что-то очень важное.

— Тебя прикрыть у МакГонагалл? Я знаю, ты не закончила работу...

— Да помолчи ты наконец! — она чувствовала, что готова расплакаться.

Рон ошарашенно уставился на нее.

— Помнишь, я сказала, что после Рождественского бала помогала эльфам?

— Ну, — Рон кивнул.

— Так вот. Я солгала.

— Зачем? — простодушно осведомился Рон.

— Потому что я не помогала эльфам.

— Ты и не должна была...

— Потому что я занималась кое-чем другим! — сердце Гермионы было готово вырваться из груди.

— Чем — другим?

Рон начинал ее раздражать. Она поняла, что они поссорятся, но отступать было некуда.

— Рон, я провела ночь... ночь... с другим мужчиной.

— Что??? — Рон, как рыба, открывал рот, но слова не шли с языка.

— Прости меня... если сможешь, — тихо прошептала Гермиона, опустила голову и, закрыв лицо руками, зарыдала.

— Но... как? Почему??? — Рон по-прежнему был в шоке.

— Прости меня. Я не знаю, как так получилось... Вы мне все наливали и наливали...

— То есть это мы — я — виноват, что ты там... с кем-то... С КЕМ? — заорал неожиданно Рон. Его лицо налилось кровью, и рука потянулась к палочке.

Гермионе очень захотелось, чтобы земля разверзлась под ее ногами, и она провалилась бы в небытие прямо сейчас. Но этого, конечно, не произошло.

— С... С... С...

— С КЕМ???!!!

— С Драко Малфоем, — Гермиона закрыла глаза.

Когда она их открыла, Рона уже не было рядом. Лишь вдалеке слышались его шаги и вопли: «Где этот ублюдочный Малфой?!»

Гермиона закрыла глаза. Все закончилось. Теперь ей надо бы собрать вещи и тихо, пока никто не видит, уехать к родителям и забыть обо всей этой магии и карьере в Министерстве. Просто жить, где тебя никто не знает, стать дантистом, как хотели родители. Еще не поздно. Она направилась в башню Гриффиндора.

По дороге она увидела Малфоя, который с силой рванул ее за руку и оттащил в проем арки:

— Грейнджер! — его глаза сияли яростью, — Ты что же это творишь?!

— Плачу тебе твоей же монетой, — бессильно ответила Гермиона.

— Ты невероятная идиотка! Ну кто, кто тебя просил говорить о нашей маленькой интрижке Уизли?! Он же мало того, что предаст все это огласке, так еще и достанет меня вместе с Поттером и наваляет по первое число!!!

— Какая грубость! — Гермиона вдруг почувствовала себя победительницей, — Так ты же просто трус, Малфой! И как я об этом забыла?! Ты же не собирался никому ничего рассказывать, верно?

— Конечно, не собирался! Охота была связываться с твоей рыжей гориллой!

— И как же я сразу не догадалась! — Гермиона ликовала, — Ну, теперь мой Рон от тебя мокрого места не оставит!

— Уже не твой, позволь заметить, — прошипел Малфой. Он выглядел бледным и подавленным, — И не вздумай рассказать кому-нибудь про мою просьбу...

— Уже рассказала, — солгала Гермиона, чтобы насладиться эффектом.

Драко отпустил ее руку, его глаза расширились.

— Как ты могла?!

— А ты! Как ты мог так себя со мной вести?! — крикнула Гермиона, — Пожинай теперь плоды своих гнусных игр!

— Нет... нет... так не может быть... — лепетал Драко.

— Тебя посадят, Малфой, а это куда хуже, чем остаться без парня, как в моем случае.

— Ты разрушила мою жизнь, — тихо сказал Малфой, глядя в проем арки на восходящее солнце.

— А ты разрушил мою, — в тон ему ответила Гермиона.

Стало очень тихо. Словно жужжание голосов стихло, и стало слышно, как дует весенний ветер. Малфой повернулся к Гермионе и посмотрел ей в глаза:

— Я недооценил тебя, Грейнджер.

— Я переоценила тебя, Малфой.

Это произошло само собой. Их руки сплелись в крепком объятии, и они впились губами друг в друга, в отчаянии цепляясь за то, что осталось от их разбитых жизней. Крепче, крепче, крепче... Еще немного...

— Гермиона!

— Малфой!

Сильные руки Гарри и Рона растащили их в стороны. Гарри удерживал Гермиону, пока Рон наносил Малфою удары — один за другим. Малфой только успевал закрывать руками лицо.

— Прекрати! Рон, прекрати! — кричала Гермиона и рвалась на помощь, но Гарри не пускал ее.

— Как ты могла, — говорил он ей прямо в ухо, — Как ты могла, после всего, через что мы прошли...

Внезапно Рон остановился и, пнув ногой тело Малфоя, повернулся к Гермионе:

— Что я сделал не так? — тихо спросил он, — Чем я заслужил все это?

— Я не знаю... — Гарри отпустил ее, и теперь она стояла между Роном и Драко, как на распутье, — Я была пьяна...

— Но сейчас ты ведь не пьяна, — горько заметил Гарри.

— А сейчас нет... — повторила Гермиона, — наверное, Рон, мне не хватало остроты ощущений. У нас с тобой было все так хорошо! Так по-семейному размеренно! И мне это нравилось! Рон, я правда люблю тебя! Прости! Просто... это все «эти дни» и эмоции... — она вздохнула и медленно пошла прочь.

Никто не пошел за ней следом. Вдруг она обернулась и, ни к кому не обращаясь, произнесла:

— Если ты когда-нибудь простишь меня, я буду ждать тебя у родителей.

В спальне было пусто. Гермиона достала из-под кровати, на которой они с Роном провели вместе столько замечательных ночей, чемодан и начала медленно водить палочкой, собирая вещи изо всех углов комнаты. Чемодан постепенно заполнялся. Когда последний ремешок на нем был застегнут, в комнату вошел Рон. На его щеках были видны дорожки от слез.

— Гермиона, — тихо сказал он, — ты сделала мне очень больно.

Гермиона опустила глаза:

— Прости...

— Не перебивай, — Рон в эту минуту был таким же решительным, как во время битвы за Хогвартс, таким, каким она его любила, — Гермиона, я люблю тебя. И я хочу быть с тобой. Я понимаю, чего тебе не хватает в простом рыжем парне, и мне придется многому научиться, чтобы хоть чем-то стать похожим на белобрысого аристократа. Но... Я готов. Я хочу быть с тобой и впредь. И если ты правда любишь меня... выходи за меня замуж!

Гермиона, не веря своим ушам, вскочила и бросилась к Рону:

— Да, да, да! И еще тысячу раз да! — закричала она, обнимая его.

Не запирая двери, не добравшись до кровати, они скинули с себя всю одежду. Рон держал ее своими сильными — совсем не как у Малфоя — руками, и в этот раз он не был ни нежным, ни робким. Он был снова тем парнем, который может мечом Гриффиндора уничтожить любой крестраж. Он подчинял ее себе, заставляя прогибаться, падать на колени и стонать от удовольствия.

— Да! Да! Да! И еще тысячу раз да!!!