Привкус корицы (гет)

Та суббота была неправильной с самого начала. Во-первых, вместо будильника меня разбудил незнакомый домовой эльф. Во-вторых, эльф не переставал меня теребить, пока я не оделся. В-третьих, он отказывался говорить мне, в чем дело, все время бормоча: «Нужно, чтобы Вы были вовремя». В-четвертых, он перенёс меня в дом Браунов сразу же, как только я взял в руки волшебную палочку. Эльф тут же засеменил убирать несуществующую пыль с полок в гостиной, так и не сказав мне, какого черта здесь происходит. Осмотревшись по сторонам, я направился в кабинет Патрика. Кошка лежала растянувшись на его письменном столе. Самого хозяина нигде не было.

— Что происходит, комок шерсти? — спросил я у кошки, погладив её за ухом. В доме стояла полнейшая тишина, и только кошка, уткнувшись мне в живот, громко мурлыкала. Домовой эльф, пробравшись в кабинет, стал поправлять вещи, которые сдвинула любимица хозяев, когда прыгала на стол.

— Зачем ты притащил меня сюда, когда хозяев нет дома? — эльф, наконец, поднял на меня свои большие водянисто-голубые глаза.

— Чтобы господин мог встретить девочек, когда они приедут, — домовик, кажется, думал, что это само собой разумеющийся факт. — Тинки слышал, как хозяева говорили о Вас и о том, что девочки очень хотели с Вами познакомиться.

— Вернись обратно в мой дом и забери подарки, приготовленные для них, — эльф поспешно кивнул и испарился из комнаты. Между прочим, совместная аппарация вместе с домовиком была куда более комфортной, чем с волшебником. Когда эльф вернулся, я попросил его положить подарки в комнатах девочек. Пока я безнаказанно помыкал домовиком Браунов, кошка навострила свои пушистые уши. Почувствовав что-то особенное, животное спрыгнуло со стола и, поскальзываясь на поворотах, побежало в гостиную. Больше доверяя кошке, чем домовому эльфу, я последовал за ней. Животное уселось на ковёр перед огромным камином в гостиной и нетерпеливо выпускало когти в ворс. Камин вспыхнул зелёным, и первым из него выскочила самая маленькая вейла.

— Моргана! — радостное восклицание девочки, на которой так же, как и на её старшей сестре и матери не было ни пылинки, даже напугало меня. Патрик, выйдя из зелёного пламени, с чувством стер с лица сажу. Видимо, у Поттеров неумение перемещаться по каминной сети передаётся по наследству.

— Гарри! — Алиса схватила меня так же сильно, как и Эмбер кошку. Должно быть, у нас с Морганой было в ту минуту одинаково беспомощное выражение лица. Правда, кошка явно давно привыкла к такой участи и любила свою хозяйку, раз так нетерпеливо ожидала её. Когда Алиса прекратила свои попытки задушить меня, её место заняла Эмбер, повиснув на моей шее. Ещё никто не был так рад моей персоне — это не предвещало для меня ничего хорошего.

— Как хорошо, что ты уже пришёл, Гарри, — Кларисса мягко улыбнулась мне. Я не был у Браунов с того памятного разговора о своей уникальности, так что сейчас мог заметить, как настороженно взрослые смотрели на меня.

— Да, Тинки принёс меня, — с усмешкой заметил я. Сам бы я предпочёл познакомиться с сёстрами не в самый первый день их приезда, а отложить знакомство на более дальний срок, чтобы у девочек было меньше времени мучить меня походами по магазинам.

— Пойдём, посмотрим наши комнаты, — радостно заявила Эмбер, обняв меня ногами и руками. Она явно не хотела слезать с моих рук, так что мне пришлось выполнять роль её рыцаря.

Первой оказалась комната Алисы. Хотя я не назвал бы это помещение просто комнатой — это были скорее отдельные апартаменты. Из коридора ничем непримечательного типового коттеджа мы попали в огромную мастерскую. Множество чистых холстов стояли у стен, тюбики с всевозможными красками теснились на полках — здесь все было обустроено так, чтобы Алисе было удобно творить. С восторгом осмотрев комнату и обежав её по периметру, Алиса открыла ещё одну дверь, ведущую в спальню. А вот здесь все было именно так, как я и представлял. Милая девичья спальня с огромным плющевым медведем, сидящим у кровати. Рядом с медведем лежал и мой подарок. Девочки заметили его одновременно.

— Ты сделал нам подарки? — кажется, Эмбер была немного удивлена этим фактом.

— Да, — я легко пожал плечами. — Мне было несложно.

— Но мы ничего тебе не приготовили, — я ещё совершенно не знал этих девчушек, но что-то мне подсказывало, что этот тоненький голосочек Алисы предвещал слезы.

— Я думаю, у вас ещё будет время, чтобы что-то придумать, — поспешно заверил я, поудобнее перехватив Эмбер. Хоть она еще и была маленькой, я уже немного устал держать её на руках.

Забравшись на кровать вместе с подарком, Алиса похлопала по покрывалу, приглашая нас присоединится к ней. Наблюдая за тем, как сестры нетерпеливо разрывали упаковочную бумагу, я был почему-то взволнован. Будто мне и вправду было важно, понравится ли им мой подарок или нет.

— Это краски! — воскликнула Алиса, наконец справившись со многочисленными слоями бумаги.

— Да, — согласился я. — Хотя у тебя их и без того много.

Я вдруг поймал себя на мысли, что оправдывался за свой подарок. Мне хотелось, чтобы они понравились девочкам, пусть они и были простыми.

— Это на самом деле крутой подарок, Гарри, — Эмбер похлопала меня по руке, будто успокаивая.

— Магические краски. С их помощью можно рисовать живые портреты, — Алиса смотрела на набор с таким восхищением, что моё гулко бухающее сердце, наконец, начало возвращать свой размеренный медленный шаг. — Я ещё никогда не рисовала такими. Спасибо!

Алиса крепко обняла меня, снова попытавшись задушить в своих объятиях, но, к счастью, нетерпеливо подпрыгивающая на кровати Эмбер не дала ей этого, утащив нас смотреть её комнату. Апартаменты самой маленькой вейлы напоминали библиотеку. По крайней мере, рабочий кабинет, в который мы попали сразу же. Множество стеллажей с книгами, карты на стенах, телескоп у окна. Эмбер будто попала в какое-то зачарованное королевство, она во все глаза рассматривала книги, переходя от одного стеллажа к другому. Никогда бы не подумал, что вейл могут приводить в восторг книги, а не плющевые игрушки. Хотя я не так уж и много знал о вейлах, да и о девушках вообще. Наконец, вспомнив о нас, Эмбер смутилась и пошла к двери в спальню.

Это была крайне забавная картина, я имею в виду то, как смущаются вейлы. Светловолосые и светлокожие — они всем своим существованием доказывали, что превосходны и все в них восхитительно. Вейлы подчиняли себе мужчин одним лишь взглядом, но когда что-то выводило их из равновесия, то их дар не распространялся вокруг, стараясь очаровать всех окружающих, а, наоборот, окутывал их коконом. Он будто всасывался внутрь, отчего их светлая кожа начинала чуть серебриться.

Спальня Эмбер была выдержана в коричневых тонах. На кровати уже лежала растянувшись Моргана, рядом с моим подарком. Кошка лениво приоткрыла один глаз, когда девочки плюхнулись рядом. Облокотившись на столбик кровати, я стал рассматривать фотографии, стоявшие на прикроватной тумбочке. На одной из них Алиса и Эмбер буквально дрались за какой-то предмет. Даже на фотографии было заметно, как буйствовали их магические ауры. Будучи ещё детьми, вейлы были сильными волшебницами, почему же тогда о них так мало известно? Ведь рядом с таким могуществом наверняка крутится много завистников, желающих выяснить все обо всем и урвать свой кусочек славы.

— Ого, они могут показывать карту звёздного неба, — восторженный голосок Эмбер вывел меня из задумчивости. — Это крутой подарок! Только я все время теряю часы, — уже намного тише призналась малышка.

— Могу зачаровать их так, чтобы они всегда возвращались в твой правый карман, — предложил я. Изучение книги по бытовой магии не прошло даром. Теперь я знал множество полезных заклинаний, которые могли во многом упростить жизнь волшебника. Так, например, это заклятие для часов позволяло возвращаться им в правый карман любой одежды, которую носил человек. Если карманов не было, то часы возвращались в карман предыдущей вещи. Эмбер с жаром согласилась на моё предложение, и я достал волшебную палочку. Теперь, когда палочка ощущалась в моей руке как магический предмет, дышащий магией, мне ужасно хотелось колдовать. В комнаты девочек было влито столько магии для их увеличения, что вряд ли кто-нибудь будет в силах засечь моё колдовство.

— Магическая составляющая твоей волшебной палочки — это волосы вейлы? — протянула Алиса, наблюдая за тем, как я накладывал заклинание на часы.

— Да, а что? — наверняка, я выглядел не так мило, когда смутился от вопроса младшей сестры.

— Обычно палочки с этой составляющей служат только вейлам, — ответила Эмбер, любовно положив часы в карман. — Разумеется, нам могут подойти и другие палочки, например, с волосками из гривы единорога, волосами русалок, шерстью оборотней, зубами или когтями драконов. Но чаще всего мать или бабушка отрезает свой локон для волшебной палочки дочерям.

— Это как-то связано с единством магии, — нахмурив лобик, перебила сестру Алиса. — Мама пока не объяснила нам, почему так происходит.

— А как ты догадалась, что в моей палочке? — мне было вполне понятно, почему Кларисса не спешила рассказывать дочерям о магии своего вида. Слишком много лишней информации в детстве может привести к мании величия в юности.

— Магия, — улыбнулись они, ответив хором. — Мы чувствуем тепло, а значит, внутри палочки может быть локон вейлы или локон русалки. Ты остался адекватным, несмотря на то, что мы ещё не до конца умеем контролировать свои силы. Мы не поскупились на неё, когда увидели тебя. Нам слишком хотелось тебе понравиться.

Было даже немного страшно от того, как они говорили хором. Появившийся домовой эльф попросил всех спуститься в столовую, и синхронный разговор о вейловской магии был отложен. Теперь у меня было ещё меньше желания показывать Клариссе свою новую волшебную палочку. Если уж девочки почувствовали её составляющую и изумились, то их мама будет знать все и обо всем. Мне не хотелось выяснить ещё что-нибудь странное о самом себе. Знаний о крестраже вполне хватило.

Как оказалось, моим маленьким сёстрам не просто хотелось изо всех сил понравиться мне, но и выяснить все и обо всех в Литтл Уингинге. Порой девочки поднимали меня с кровати с самого утра, чтобы я устроил им экскурсию или рассказал что-нибудь о соседях. Иногда такие прогулки заканчивались тем, что нам приходилось экстренно убегать или прятаться. В основном прятаться приходилось от шайки Дадли. Ещё не совсем справляясь со своей магией, девочки порой слишком сильно привораживали тех, кто их пугал. Так что все неокрепшие умом друзья Дадли, словно ищейки, бродили по улочкам, выискивая прелестных дочурок Браунов. Так что однажды нам пришлось спрятаться в зарослях у небольшого озерка в парке. Лебеди плавали в озере, не слишком радушно посматривая на подростков, пытающихся приманить их хлебом. Иногда один из них выбирался на берег, он громко кричал, угрожающе расправляя свои большие крылья. Птица всем своим видом показывала, кто здесь главный. Троих подвыпивших парней крайне забавляло такое поведение птицы.

— Должно быть, вокруг этих парней витает просто колоссальное количество мозгошмыгов, — усмехнулся я, заметив, что лебедю все же удалось укусить одного из мальчишек.

— Ты знаешь Луну Лавгуд? — удивлённо спросила Алиса. Сестры смотрели на меня так воодушевлённо, что я тут же пожалел, что вспомнил о мозгошмыгах.

— Да. Мы дружим. Она очень славная, хотя порой её очень сложно понять, — не знаю, что девочки знали о Луне, но мне не хотелось, чтобы они, как и все остальные в Хогвартсе, думали, что она странная.

— Мы знаем, — улыбнулась Алиса. — Они с отцом каждый год посещают бал учёных, проводящийся в Нью-Йорке. Там мы и познакомились.

— Она совершенно и невозможно уникальная, — усмехнулась Эмбер. — Стоит поговорить с ней хотя бы пару минут, и чувствуешь невероятный подъём сил. Это не говоря об её идеях о странных существах. Конечно же, большинства из них не существует, но вера Луны в них завораживает.

— Иногда мне кажется, что мозгошмыги все-таки существуют, — вспомнив недавнюю встречу с подругой, с улыбкой заметил я.

— Разумеется, — усмехнулась Алиса. — Мы сначала тоже не понимали, кто они, но мама объяснила. Луна может видеть магию, окружающую волшебников. Просто когда она спросила у отца о том, что это, он растерялся, не зная, как объяснить дочери её редкий дар, и выдумал историю о мозгошмыгах.

— А потом умерла её мама. Никто не посмел отобрать у Луны её мозгошмыгов, — грустно заметила Эмбер. — Каждый справляется с несчастьями по-своему. Вера Луны в причудливых существ нисколько её не портит, наоборот, она делает её ещё лучше. Говорят, её мама была такой же чудной женщиной.

— Вообще-то, способность видеть магию не такая уж и редкость. То есть редкость, конечно, но встречающаяся куда чаще, чем парселтанг. Я могу видеть магию, — призналась Алиса.

Совершенно и точно мне нельзя общаться с этой семьёй. Кажется, что каждый из семьи Браунов считал своим долгом рассказать мне о какой-то странности, так или иначе касающейся меня. То они рассказывали мне о варварских законах магических семей, поражая новостью о том, что они мои родственники. То старались утаить то, что я являлся крестражем сумасшедшего волшебника. А теперь выяснилось, что помимо парселтанга, из-за которого меня считали темным магом, я обладаю ещё одной редкой способностью — видеть магию.

Всю неделю девочки изумляли меня своим поведением и стремлением быть в курсе всего. Они не были близнецами, но они вели себя именно так. Они могли заканчивать фразы друг за друга, они даже иногда говорили хором. Мне иногда казалось, что они могли общаться друг с другом телепатически. Алиса была мечтательницей, а Эмбер скорее реалисткой, но это не мешало Алисе считать, что настоящих принцев на свете уже не рождается, а Эмбер — верить в то, что драконы самые что ни на есть разумные существа, но они просто обожают похищать красавиц. Они изумляли меня. Рядом с ними мне казалось, что жизнь не так уж плоха.

Но порой они до невозможности выводили меня из себя. У девочек вошло в какую-то странную привычку будить меня с утра пораньше. Обычно они посылали свою сову, которая методично ухала над моей головой, устроившись на спинке кровати. Когда к её уханью добавлялись громкие вопли дяди Вернона, я отвязывал письмо от лапки птицы и выбрасывал её на улицу, чтобы дядя в порыве ярости не попытался её задушить. По этой же причине мне пришлось отправить Хэдвиг к Луне. Но сегодняшней день был, должно быть, слишком особенным, поэтому я проснулся от того, что Тинки теребил меня за плечо. Домовик объяснил мне, что девочки велели ему как можно скорее перенести меня к ним домой. Взглянув на часы, я попытался взять себя в руки, чтобы, появившись в доме Браунов, не задушить своих невыносимых кузин. Ещё не было и шести утра.

— Что они хотят от меня? — найдя свою волшебную палочку, закатившуюся под кровать, спросил я у домовика, смиренно ожидавшего, когда я соберусь.

— Чтобы Вы сопроводили их на ярмарку, — Тинки, кажется, слабо выдохнул. Наверное, до моего появления участь ходить по магазинам была закреплена за эльфом.

Переборов своё нежелание встречаться с сёстрами, я оделся и нашёл свой кошелёк. Все же девочки хотели вытащить меня на ярмарку, а там вполне можно было найти что-нибудь интересное. Я бы не сказал, что заразился от вейл какой-то особой страстью к покупкам, но иногда было не так уж и страшно купить что-нибудь для себя. Просто так, чтобы эта вещичка поднимала настроение. Как только Тинки понял, что я уже ничего не ищу и готов, то схватил меня за руку и перенёс на кухню Браунов. Кларисса с полузакрытыми глазами разливала кофе по кружкам, а Патрик и вовсе положил голову на столешницу и, кажется, спал.

— Каждый год эта чёртова ярмарка открывается. Каждый год девочки будят нас чуть ли не ночью, чтобы мы были готовы к моменту открытия, — Клэр пододвинула ко мне одну из огромных чашек с крепким черным кофе. Домовик тут же заставил обеденный стол тарелками с поджаренными тостами и блинчиками, а также мисочками со всевозможными джемами.

— В принципе, это хорошая ярмарка: на ней можно купить редкие книги и какие-нибудь милые магические безделушки. Можно даже подобрать волшебную палочку, так как многие мастера приезжают, чтобы показать свой товар. Владельцы зверинцев со всех концов Земли привозят редких диковинных зверьков, смотреть на которых куда приятнее, чем ими владеть. Но все плюсы этой ярмарки исчезают сразу же, как только девочки, залетая в нашу спальню, начинают прыгать на кровати и кричать, что пора собираться, — Патрик с закрытыми глазами поднёс кружку к губам и сделал большой глоток. — Ненавижу день летней ярмарки в Годриковой Лощине!

Мы собирались в Годрикову Лощину. Туда, где все началось для меня. Там ведь наверняка должен был быть мой дом или хотя бы его руины. Мне удалось бы, наконец, узнать, где хотя бы первый год своей жизни я был счастлив. За эту возможность я был готов простить сёстрам столь ранний подъем.

— Все готовы? — синхронно спросили девочки, появившись на кухне. Патрик взглянул на дочерей так, словно они были настоящими демоницами.

— Что на этот раз, никакого списка покупок? — с подозрением спросила Кларисса, рассматривая наряд своих девочек. Пусть и немного, но уже узнав своих сестёр, я вполне мог представить, что прошлый список покупок был написан на очень-очень длинном свитке.

— Главной целью этого похода будет найти подарок для Гарри, — заявили они. Ох, черт, я уже и забыл, что они хотели купить для меня что-нибудь.

— Юху! — неожиданно воодушевлённо воскликнул Патрик. — Значит, только у Гарри сегодня будет головная боль. Прости, сынок, и мужайся, — он похлопал меня по плечу, но ему никак не удавалось стереть довольной улыбки с лица. Не знаю, что это была за ярмарка и что задумали мои кузины, я был взволнован предстоящей прогулкой совершенно по другой причине. И ради нее я был готов вытерпеть любую безумную выходку маленьких неугомонных вейлочек.

Стоило нам только появиться на площадке для аппарации в Годриковой Лощине, как девочки умчались в сторону главной площади, где проходила ярмарка. Несмотря на ранний час, деревня была переполнена волшебниками. Они собирались в группы, с жаром что-то обсуждая и делясь новостями. Было очевидно, что многие любили и ждали эту ежегодную ярмарку. Стоило мне отвлечься на пару минут, чтобы осмотреться кругом, как я уже не смог отыскать сестёр в этой разношёрстной толпе волшебников и волшебниц.

— Когда девочки разыщут что-нибудь интересное, что захотят купить, то найдут нас сами, — будто почувствовав моё беспокойство, пояснила Кларисса. Сама она, кажется, совершенно не волновалась из-за того, что её дочери исчезли из виду.

— Мне иногда кажется, что у них есть какой-то специальный маячок, который говорит им, где нас искать, — заметил Патрик, пока мы подходили к первым лавочкам с товарами. — Хотя, возможно, так и есть: родственные вейлы и правда чувствуют друг друга на расстоянии. Все, что касается этой части магии, не поддаётся моему восприятию, — уже тихо бурчал себе под нос дядя, во все глаза рассматривая книги, выложенные на прилавке.

— Патрик изо всех сил старается не касаться всего, что связанно с особенностями его дочерей и жены, — усмехнулась Кларисса, нежно поцеловав мужа в щеку.

— Меньше знаешь, крепче спишь, — заметил Патрик, чуть покраснев от внимания жены, обращённого на него при посторонних.

— А как на самом деле? — спросил я у Клариссы, так как Пат, кажется, уже перестал обращать на нас внимание, увлёкшись выбором книг.

— Это довольно интересный вопрос, — протянула Клэр, взяв меня под руку. Мы неторопливо вышли с площади, где проходила ярмарка. — На самом деле я в точности до нескольких дюймов могу сказать, где находятся мои дочери и сколько их окружает человек. Я могу сказать, боятся они или в восторге от чего-то. Девочки могут чувствовать лишь где я нахожусь.

Слишком уж эта связь была антиинтимной: Кларисса чувствовала все, что происходило с дочерями. Я даже не знал, что мне сказать на это. Пока я раздумывал, мы подошли к церкви, за которой было кладбище.

— Не думаю, что это слишком приятная связь, — наконец, заметил я.

— Эта связь не вечна, — тихо заметила Клэр. Медленно лавируя между надгробными плитами, мы продвигались все дальше к старым захоронениям. Довольно странная прогулка для такого замечательного летнего дня. — Ты ведь ещё не был в Годриковой Лощине с тех пор, как тебя отсюда забрали?

— Да, — тихо согласился я. До меня, наконец, дошло, почему мы оказались на кладбище. Я стал внимательнее присматриваться к надгробиям, ища знакомую фамилию.

— Я подожду тебя у церкви, — мягко заметила Кларисса, подведя меня к тому, что я искал.

Джеймс и Лили Поттер.

Это была могила моих родителей — их последнее пристанище. До того момента, пока я не оказался на кладбище, даже и не думал, что помимо дома Поттеров в Годриковой Лощине была и их могила.

Последний же враг истребится — смерть.

Отчего-то эпитафия вызвала улыбку. Это ведь довольно иронично, что последний враг бессмертия — смерть. Для полного набора странностей мне оставалось только умереть и воскреснуть. Вот тогда, я точно буду бессмертен и пугающе известен.

— Я не знаю, что мне нужно говорить и нужно ли это делать вообще. Мне давно было известно, что вы умерли, я не надеялся на чудо. Не думаю, что будет разумно стоять здесь и рассказывать вам о невзгодах, навалившихся на меня. По сравнению с тем, что случилось с вами, я — везунчик, ведь я все ещё жив, несмотря на Аваду в голову и поцелуй дементора. Возможно, вы не такого хотели для своего сына, но, должно быть, именно этого я и заслуживал, раз все это приключилось. Знаете, Алиса недавно в шутку назвала меня драконом, потому что все волшебники Братании сейчас считают меня страшным чудовищем. Но мне нравится эта мысль, ведь Эмбер верит, что драконам свойственно похищать красавиц. Сейчас я с лихвой ими окружён. Я не знаю, что мне нужно вам рассказать. Ведь вы уже победили своего последнего врага и, должно быть, и так все знаете. Я со всем справлюсь. Я же Железный человек, и у меня есть моя броня, и с каждым днём она становится все прочнее.

Достав волшебную палочку из кармана, я создал букет и оставил его на могиле родителей. В последний раз взглянув на имена родителей, решительно направился прочь с кладбища. Кларисса, как и сказала, ожидала меня у церкви. Я видел, как её магия вихрем устремилась ко мне, стремясь окутать меня своей пыльцой, не позволив таким образом захандрить.

— Со мной все нормально, — я попытался отринуть её магию, но она уже окутала меня и, как оказалось, немного чужой любви и участия было не так уж и плохо. Клэр снова взяла меня под руку, и мы пошли по маленькой улочке, но не в сторону ярмарочной площади. Я до сих пор крутил волшебную палочку в руке.

— Очень интересная палочка, — с улыбкой заметила Кларисса. Досчитав до десяти с закрытыми глазами, я покосился на улыбающуюся вейлу.

— Давай, говори, что хотела. Что палочка с волосами вейлы — это необычно и это непременно значит что-нибудь из разряда: «Он был крестражем психопата, а теперь он ещё больший психопат сам».

— Твой сарказм умиляет, — рассмеялась Клэр. — На самом деле это необычно лишь потому, что редко кто решается делать такие палочки. Мастера боятся попросить нас о такой услуге, как поделиться с ними парой локонов. Чаще всего такие палочки служат вейлам, потому что нам сложно подобрать другие. Наша магия специфична и для основы волшебной палочки нужна такая же специфичная сущность.

— А если такая палочка служит не вейле? — мне все равно казалось, что был какой-то подвох.

— Ты пылкий, — рассмеялась Кларисса. — Импульсивный, опрометчивый, яркий. Ты предпочитаешь сначала делать, а потом думать. Непредсказуемый. Как огонь. Как любовь.

Да, я же знал, что был какой-то подвох. Кажется, я всегда задаю Клариссе неправильные вопросы. Тем временем, мы подошли к цели своей прогулки. К дому Поттеров — к моему дому. Он представлял из себя руины проклятой хэллоуинской ночи. Разрушенная комната на втором этаже зияла обрубками стен и жалких остатков детской мебели. Моя комната. Стоя у маленького заборчика, окружающего владения Поттеров, мы с Клариссой рассматривали то, что было культом британцев.

— Ты ведь можешь зайти внутрь. Это твой дом, и защитная магия пропустит тебя, — в голосе вейлы была неуверенность. Смотря сейчас на свой разрушенный дом, я не знал, что мне делать. С одной стороны, мне хотелось побывать здесь, увидеть, где все произошло, а с другой — зачем мне все это? Ну, увидел я разрушенные стены своего дома, что теперь? Никакой особой пользы и радости мне это не принесло.

— Не думаю, что мне это нужно, — протянул я. Настолько далеко в глубь истории своей семьи мне забираться не хотелось.

— Гарри! — Эмбер и Алиса, наперебой крича моё имя, бежали к нам. Я бы не сказал, что девочки были напуганы и искали защиты, они скорее хотели поделиться с нами какой-то заинтересовавшей их информацией.

— Что-то случилось? — присев на заборчик, спросил я у девчонок. Кларисса лишь закатила глаза, явно готовясь к тому, что её дочери выкинут что-то несусветное.

— Мы нашли подарок для тебя, — девчонки ухватили меня за руки и потащили за собой.

— Что именно вы нашли? — заинтересовано спросила Кларисса, шагая за нами следом.

— Фамильяра для Гарри, — мне кажется, что девочкам было абсолютно неважно, что я был вместе с ними. Их вполне устраивало говорить обо мне так, как будто меня с ними не было, хотя они и тащили мою скромную персону за собой.

— У меня уже есть сова, — попытался было возразить я.

— Она не согреет тебя холодной зимней ночью, — отмахнулись от моих слов кузины.

Мне не слишком хотелось знать, что же за животное по мнению маленьких неугомонных вейл должно было согревать меня по ночам, но выбора мне не оставили. Владелец зоолавки заметил нас ещё издалека. Судя по тому, с какой глупой улыбкой он смотрел в нашу сторону, девочки пришли в полный восторг от зверюшки и не смогли справиться со своим даром.

— Смотри, какая прелесть! — одновременно воскликнули мои кузины, затащив меня в зоолавку. Мы же со зверьком стали недоуменно рассматривать друг друга. В полнейший восторг моих сестёр привела малая панда. Зверёк стоял на задних лапках, показывая всем своё чёрное пузико. Поза была довольно умилительная, но панденок смотрел на меня так скептично, будто не верил, что я был разумным человеком. В общем, мы не понравились друг другу с первого взгляда.

— Он довольно милый, — неуверенно протянул я.

— Да ты настоящий сухарь, Гарри. Он очарователен! — Кларисса, как и её дочери, мгновенно попала под чары маленькой наглой рыжей панды. — Он даже немного похож на тебя.

— Чем это? — недоверчиво спросил я. По тому, насколько концентрированной была вейловская магия в этой лавке, мне кажется, её владелец не только бесплатно отдаст нам эту панду, но и всех остальных зверьков в придачу.

— У него на мордочке есть такая же отметина, как у тебя, — восхищённый вздох умиления трёх вейл прозвучал для меня сигналом тревоги. Нахмурившись, я ещё раз взглянул на панду. Зверёк в свою очередь так же недовольно взглянул на меня и, черт побери, когда он нахмурился, его белая шёрстка сложилась в знак молнии. Но стоило ему перевести взгляд на девочек, как он тут же повеселел, и его мордочка снова стала нормальной. Как такое вообще возможно?

— Чем я буду его кормить? — надеясь, что с этим возникнут какие-нибудь трудности и девочки передумают дарить мне его, спросил я.

— О, не беспокойтесь, молодой человек, я вдоволь снабжу вас специальным кормом, — удивительно, что владелец лавки смог заговорить. Я думал, что он будет продолжать пускать слюни как минимум ещё пару дней.

— Мы берём его! — одновременно воскликнули сестры, поняв, что никаких трудностей с питанием зверька не будет. Панда в отчаянии хлопнула себя лапкой по мордочке, мне хотелось сделать точно так же. Как я и предполагал, владелец отдал нам панду бесплатно и снабдил меня таким количеством корма, что его хватило бы на пропитание целого заповедника. Выбравшись из клетки, панда сделала несколько кругов по полу, разминая лапки. Недовольно осмотрев меня снизу вверх, зверёк все же запрыгнул ко мне на руки.

— Как ты его назовёшь? — спросили девочки, пока Кларисса каким-то магическим образом вела нас на встречу с Патриком.

— Я даже не знаю, мальчик это или девочка, — панденок поднял ко мне свою мордочку, показывая острые белые зубки.

— Это мальчик, — Алиса, к счастью, внесла ясность в этот вопрос. Мне очень не хотелось выяснять это самостоятельно. Патрик лишь усмехнулся, когда увидел животное в моих руках.

— Я предлагаю назвать его Мерлином, — заявила Эмбер.

— Великий Мерлин, откуда у тебя такая страсть к странным кличкам для животных? — недоуменно спросила Кларисса, протягивая всем портал для перемещения.

Как только мы оказались в гостиной Браунов, панденок спрыгнул с моих рук на пол. Он даже выгнул спину, когда Моргана зашла в комнату, но кошка взглянула на него так осуждающе, что он тут же лёг на спину, показывая всем своё чёрное пузико.

— Моргана и Мерлин. А что, мне нравится, — усмехнулся я. Раз уж я обзавёлся фамильяром, которому я не нравился, то почему бы не назвать его Мерлином.