Гейм, сет, матч (гет)

— Это какой-то кошмар! — Фред ходил от своей кровати к Джорджу и обратно, заложив руки за спину. — Как это случилось? Повторится ли такое?

Они уже обсуждали это, но Джордж подозревал, что так Фред старался как можно дольше оттянуть момент, когда надо будет бросить Белстроуд, решил воспользоваться подходящим способом затянуть неизбежное. Вообще-то, Джордж подозревал, что Фред вообще надеялся навсегда избавиться от обязанности бросить Булстроуд. Он хорошо знал по прошлым разам, что если заставить Джорджа чувствовать себя виноватым, тот передумает и решит сам бросить Булстроуд. Если легкая истерика не поможет, Фред начнет предлагать самые жестокие способы бросить Булстроуд, чтобы разбудить знаменитое сочувствие Джорджа.

Ли приподнялся с кровати:

— Что за зелье вы утром испытывали? — спросил он. — Не перепутали случайно что-то из того, что мешали?

— Вполне возможно, кивнул Фред, продолжая топать. — Если такое случится снова, будем считать, что это такой побочный эффект Лихорадной Жевалки.

— А ты ел Лихорадную Жевалку? — удивился Джордж.

— Не помню, — некоторое время ходьба туда-сюда продолжалась, и только шелест мантии был единственным звуком в спальне. — Обращение, — сказал наконец Фред. — Вот единственный способ. Всего три слова нужно: "Для Анджелины Джонсон". Нам надо обязательно писать обращения.

— Хватит говорить "нам", — сказал Джордж, поворачиваясь на кровати и переворачивая страницу "Особенностей использования мухоморов в зельеделии". — Это тебе надо писать приветствия, как и тебе надо пойти и разобраться с Булстроуд.

Несчастно простонав Фред упал на ближайшую кровать. К сожалению, это была кровать Джорджа, и книга, которую он держал, ударила его по носу, когда локоть Фреда заехал ему по ребрам. Вскрикнув от боли, Джордж отбросил книгу и отодвинулся от острых локтей Фреда.

— Слушай, Джорджи, — деловым тоном начал Фред.

Криво улыбаясь Джордж протянул руку и резко оттолкнул Фреда.

— Слезай с моей кровати. И даже думать забудь взывать к моим добрым качествам. Ты нас в это втянул, ты и вытягивай.

Он не следил тем утром за запиской, и потому не видел, как она изменила курс и прилетела не туда, куда тот задумывал. Он лишь услышал, как его брат испуганно выругался, оглянулся и увидел, что записка упала на стол перед Булстроуд. Одного взгляда на посеревшее лицо Фреда было довольно чтобы понять, что записка предназначалась Анджелине.

Но когда Булстроуд начала так ужасно настаивать, что пойдет с ними на Святочный Бал, Фред сказал ей, что записку послал Джордж.

— Думай быстро, — прошептал он и сбежал, оставив Джорджа иметь дело с Булстроуд и Паркинсон. Может они и были слизеринки, и Булстроуд была просто невыносимо оскорбительна, согласившись принять приглашение, даже не зная, который из близнецов ее пригласил, Джорджа все же не так воспитывали, чтобы бросать девчонок на глазах у всей школы, пялившейся на них.

— Если бы только записка попала к Паркинсон, — сказал на этот раз Фред, не поднимаясь с постели Джорджа. Он в театральном жесте закрыл глаза рукой, и, казалось, был твердо намерен продолжать там лежать.

— Ну и как бы это помогло? Она еще противнее Булстроуд.

И так и было. Она болтала слишком громко, словно считала, что весь мир обязан знать, о чем она думает, и ни одно ее слово не стоило внимания.

— Но она хотя бы неплохо смотрится, — указал Фред. — Нос немного, конечно, ну знаешь, а в остальном вполне, вполне. Она бы так не отчаялась, не стала бы соглашаться.

Ли согласно фыркнул, медленно кивая.

— И даже если бы согласилась, она не такая жуткая, как Булстроуд. ЕЕ легко было бы бросить.

— Тебя бладжерами бьет каждый день, — сказал Джордж. — Пойди и порви с ней, это не может быть хуже.

— Да! — воскликнул Фред, резко садясь на кровати. — Это не может быть хуже, Джордж! Не может!

— И поэтому ты это сделаешь, — Джордж понимал, что в их близнецовой цепи он был слабейшим звеном, но это его не беспокоило. Фред думал об общей картине как таковой, оставляя Джорджу заботиться о деталях — например о чувствах других людей или о сроке в Азкабане. Нужно было и то, и другое, а потому они отлично работали вместе, но иногда Джордж думал, что немного ответственности Фреду не помешает.

И на этот раз могло бы даже сработать, но прежде чем Фред успел передумать, в комнату вошла Анджелина, волоча за собой Колина Криви за шиворот.

— Отлично, — резко сказала она в той ужасающей манере, как у нее часто получалось. — А теперь скажи им то, что рассказал мне. Давай.

— Я никому не желал зла! — взвизгнул Криви, широко раскрыв глаза. Он дрожал под своей мантией, и Джордж заподозрил, что Анджелина использовала против него свой "выволочка-для-команды-по-квиддичу" голос. Такой ее тон просто источал тьму, и Джордж иногда задумывался, что стоит изучить ее фамильное древо, потому что там наверняка отметились дементоры. Она подтолкнула Криви к ним поближе и произнесла его имя таким чернильно-черным тоном, какой годился только для Дочери Смерти.

— Она заплатила мне, понимаете? — задохнулся Криви. — Я не знал, что не должен был. И это были предметы искусства" Это портреты, из тех, которые вешают на стены и которые обсуждают потом. В них есть жизнь...

Он нес какую-то чепуху, но Джордж не перебивал, потому что этот тоненький дрожащий голосок просто завораживал. Фред тоже не перебивал, скорее всего потому, что прислушивание к Криви откладывало момент бросания Булстроуд.

Анджелина постучала ногой по полу.

— И чьи это были портреты, Криви.

Голос Криви стал еще тише; он был похож на маленький ледяной кубик, тающий под жгучими взглядами старшеклассников.

— Квиддичные игроки.

— Которые? — какой бы нетерпеливой не выглядела Анджелина, в ее голосе была нотка веселья. Джордж сомневался, что Фред стал бы с ней встречаться, если бы у нее не было чувства юмора, пусть оно было такое же черное, как ее кровь.

Колин закрыл глаза, его кадык дернулся, когда он конвульсивно сглотнул.

— Я продал несколько фотографий... Миллисент Булстроуж, — его губы дрожали, как и его колени, и от этого стучали зубы. — Это были...

— О великий Мерлин, нет! — взвыл Джордж. Ему не надо было додумывать, какие именно фотки Криви имел в виду. Каждый раз, когда он вертелся под ногами — в раздевалке после тренировки, в общей гостиной, на квиддичном поле, все эти случаи разом всплыли в его голове, словно монтаж фильма ужасов из ада.

— Которые? — голос Фреда звучал так, будто он целыми днями дышал стеклянной пылью.

Когда показалось, что Колин сейчас начнет перечислять все те фотки, на которые близнецам было плевать, Фред приподнял руку:

— Среди них были те, где мы полуголые? Это все, что я хочу знать.

Похожий на газель в стае львов, Криви кивнул.

Джорджа охватило нежное умиротворение. Больше нечего было бояться, худшее уже случилось. Чисто логически, оставался только один выход.

— Я выйду, когда решу, что больше не хочу умереть, — скорее всего, после Святочного Бала, если только Фред не сумеет порвать с Булстроуд.

— О, нет, нет, нет, нет! — воскликнула Анджелина, бросая мучить Криви.

— Не надо, Джордж, — сказал Ли, очень-очень быстро.

Определенно, все они хорошо помнили первый курс. Джордж уже залез под кровать. Фред разберется. Давно пора, чтобы Фред с чем-нибудь разобрался.

— Мерлин, да серьезно? Мы никогда его оттуда теперь не достанем, — заныл Ли.

— Он такой драматичный... — начала Анджелина, но Коконическое Заклятье уже начало действовать, плотно оборачиваясь вокруг Джорджа и заглушая любые звуки.