Верни доверие, или пять галлеонов (гет)

Утром Гермиона проснулась в отличном настроении. Во сне она видела прекрасные пейзажи и счастливые моменты из детства, поэтому губы растягивала улыбка. Девушка умылась и посмотрела на себя в зеркало. Ей предстоял тяжёлый день, особенно тяжёлый, ведь теперь у неё появился новый план. Придётся собрать всю выдержку в кулак и отыграть безупречно, иначе присутствие Малфоя рядом может испортить все её задумки.

Гермиона порылась в своём гардеробе и выбрала серое платье без рукавов, а чёрные босоножки на каблуке дополнили образ романтичной особы. Главное было убеждать Малфоя в своей симпатии постепенно, иначе она рисковала так его испугать, что потом он станет намного осторожнее, и помимо выполнения задания шефа ей придётся ещё усерднее следить за конкурентом.

Хорошее настроение было на грани срыва, когда Гермиона минут десять прождала лифт. Затем на своём этаже Грейнджер споткнулась и больно ударила ногу о коробки, которые тянулись до самого её кабинета. Однако перед тем как войти, она расправила плечи и глубоко вдохнула. «Отнесись к этому, как к новому заданию», — напутствовал внутренний голос. Девушка кивнула сама себе и вошла в кабинет. Драко краем глаза взглянул на соперницу и замер, Гермиона усмехнулась и прошла за свой стол.

— Не знаешь, что за умник расставил кучу коробок в коридоре? — насколько могла дружелюбно спросила Гермиона. — Я чуть ноги не сломала.

Драко смотрел на девушку, не отрываясь, застигнутый врасплох её чертовски привлекательным видом и неизвестно откуда взявшейся тягой к общению.

— Коробки мои, они нужны для дела, — сухо проговорил Малфой. Гермиона мысленно чертыхнулась. Начинать разговор с такой интонации определённо было ошибкой. — Не опоздала бы на работу, не наткнулась бы на коробки.

— Ну, Мерлин с ними, — с улыбкой отмахнулась девушка. Чем насторожила Драко ещё больше. Он нахмурился и опустил голову, явно переваривая изменения в поведении ведьмы. — Куда ты вчера ушёл?

— Грейнджер, я не обязан перед тобой отчитываться, — грубее чем планировал, сказал Малфой, главным образом злясь на себя, потому что вчера ему не хватило решимости остаться. А теперь она приходит и ведёт себя так, как бы ему хотелось. То есть, пусть они и конкуренты, но сосредоточиться на деле сложнее, когда она ведёт себя, как обозлённая фурия. Гораздо лучше, чтобы оба занимались своим делом, а в конце месяца директор бы выбрал лучшего профессионала из них двоих, чем нарываться на эти вечные скандалы, которые безумно отвлекают от главного. Или это скандалы с ней так на него действуют? Драко не мог разобраться и это его злило. — Мне нужно было кое-что сделать, поэтому я ушёл. Нас здесь не привязали!

— Без тебя знаю, — огрызнулась девушка. Она-то рассчитывала, что Малфой сдастся сразу, а он ещё сопротивляется. От былой решимости сыграть в милашку не осталось и следа. — Просто я уже было решила, что ты включил мозги, точнее жалкое их подобие, и ушёл навсегда.

— И не мечтай, Грейнджер, — по привычке отозвался Драко, она подняла бровь и посмотрела него своим самым выразительным взглядом, он на мгновение замолчал, а потом опустил голову. Он не мог понять, что происходит, и это всё ему ужасно не понравилось. «С каких пор ты стал смущаться от подобных взглядов со стороны Грейнджер? — вертелся в голове вопрос и тут же появился ответ. — С тех пор как ты впервые утонул в этих глазах».

В течение дня они не разговаривали, своим хмурым видом Драко пресекал все попытки Гермионы начать беседу.

— Обедать пойдёшь? — с трудом собравшись, спросила она.

— Ты издеваешься? — Малфой не выдержал. — Какого чёрта ты себя так ведёшь?! Тебе абсолютно не идёт!

— Я просто пытаюсь быть добродушнее, — Гермиону не нужно было уговаривать поругаться, на это она бы готова с самого утра, — но я, очевидно, ошиблась, решив, что ты способен нормально общаться!

Девушка с шумом отодвинула стул и вышла из кабинета. Драко зло посмотрел на закрывшуюся дверь.

После обеда оба молчали. Он пытался было сгладить обстановку, спросив пару раз о чем-то пустяковом, но теперь уже Гермиона упорно его игнорировала. Он сам не понимал, зачем вдруг решил заговорить, но что-то глубоко внутри заставляло его чувствовать себя виноватым.

* * *

— Ну и как прошёл день? — спросила Джинни, едва Гермиона вошла. — Вижу, что по-дурацки.

— Зачем тогда спрашиваешь, — устало ответила девушка. — Большего наглеца я не встречала в жизни. Он просто твердолобый осёл!

— Эй, успокойся, — Уизли похлопала её по плечу. — Никто не говорил, что будет легко. С первого раза не всегда получается. Но расскажи хоть, как дело было.

— Ну я пыталась быть вежливой, он вспылил, — начала рассказывать Гермиона, попутно снимая одежду в своей комнате. Джинни сидела на кровати. — Ну в этом его винить нельзя, я бы тоже удивилась, если бы он первый заговорил со мной в таком тоне. Ну, мы оба поругались, я ушла на обед, а после он пытался заговорить, но я его проигнорировала.

— Зачем, Гермиона? — искренне удивилась подруга. — Лёд же тронулся, надо было поддержать.

— Ну да, прям разбежалась вести с ним светские беседы, — всплеснула руками Гермиона, стоя в одном нижнем белье.

— Думаю, если бы он увидел тебя в таком виде, то сразу бы лишился чувств, — усмехнулась подруга.

— А у него и нет чувств, чтобы их лишаться, — мигом выпалила девушка.

— Ой, прекрати, — недоверчиво замотала руками младшая Уизли. — В школе от ваших переглядов в Большом зале плавились стены. Можешь опровергать это сколько душе угодно, но большей страсти, чем в вашем танце на той вечеринке Слизнорта, я не встречала никогда в жизни.

— Я прошу тебя, не начинай, — запричитала Гермиона. — У меня стоит запрет на воспоминания о том, что было. К Малфою я испытываю лишь ненависть, теперь только так.

— Я сделаю вид, что не помню, как ты рыдала тогда, — Джинни вытянула палец в сторону Гермионы, которая уже надела домашние шорты и майку и присела на краешек кровати. — И совершенно самостоятельно говорила, что поклонилась, потому что проиграла, потому что влюбилась...

— О, как же я ненавижу тебя за то, что мы знакомы столько лет, — произнесла Гермиона, закатив глаза.

— Ненавидишь так же, как Малфоя? Или в мире существует несколько видов ненависти? — рассуждала Джинни, пока не получила подушкой по голове. Это был откровенный вызов, и в ход пошли остальные предметы спальни. Когда летавший по комнате пух немного осел, девушки рухнули на кровать со смехом. Всё-таки Гермиона была рада, что их дружеские отношения с Джинни сохранились спустя столько лет. В школе они начали теснее общаться лишь на последнем курсе, до этого Джинни была лишь младшей сестрой Рона. Позже, когда стала девушкой Гарри, её приняли в Золотое трио. Никто не возражал, Джинни отлично вписалась, к тому же соответствовала репутации. После Войны, когда на Гарри свалилось ещё больше дел, найти время, чтобы просто поболтать с ним, было всё труднее. Раньше они встречались раз в неделю, но потом Гарри стал ведущим специалистом Аврората, и встречи стали редкими. Из-за непонятных отношений с Джинни, с которой они то сходились, то расходились, собираться в одной компании было проблематично. Гарри часто ездил в командировки, ведь беглые Пожиратели смерти скрывались подальше от Англии. Когда он приезжал, то первым делом виделся с Роном, всё-таки мужская дружба с годами только крепла. С Гермионой встреч было меньше, но если Гарри приезжал всего на один день, то он обязательно приглашал её на обед в дом № 12 на площади Гриммо. Поэтому так уж вышло, что Гермиона подружилась с Джинни и нисколько об этом не жалела. Девушки отлично понимали друг друга и практически не ссорились, мирно деля квартиру на двоих.

Кстати о милом соседстве. Едва Драко вошёл в своё жилище, то уловил неприятный запах чего-то сгоревшего. На ходу злясь и свирепея (если это вообще возможно ещё в большей степени, чем уже было), Драко по запаху нашёл источник проблем.

Теодор в поварском колпаке и фартуке, которые были уже изрядно заляпаны чем-то красным, искусно, словно танцор, крутился на кухне. Драко привалился спиной к косяку и сверлил горе-товарища сосредоточенным взглядом. Теодор что-то напевал, но резко прекратил: очевидно почувствовал чьё-то присутствие. Он развернулся и увидел Драко, внешний вид которого явно выражал то, что сегодня в его жизни не было ни одного радостного момента.

— Добрый вечер, друг мой, — пропел Нотт, разряжая обстановку.

— Ты там кого-то убил, расчленил, а теперь жаришь? — устало проговорил Малфой, присаживаясь на высокий стул около барной стойки.

— Почти, — улыбнулся Тео. Если Малфой шутит, значит не всё так плохо. — Пытался сделать пиццу по фамильному рецепту Забини, но не особо преуспел в этом, как видишь.

— С чего это тебя потянуло на итальянскую кухню? — спросил Драко, чтобы поддержать разговор. Голова болела жутко, настроение находилось ниже плинтуса, а общее состояние выражалось словосочетанием «выжатый лимон». Прошла ещё только половина испытательного срока, а Драко уже хотел наложить на себя непростительное.

— Да так, решил, что тебе надо взбодриться, — Тео как всегда был беззаботен, хотя Драко знал, что так ему просто удобно. Более вдумчивого и понятливого человека он ещё не встречал. — К тому же хотелось как-то компенсировать то, что я у тебя живу.

— Даже годы рабского труда не компенсируют мне причинённый тобой ущерб, — шутливо огрызнулся Малфой. — Давай там свою стряпню.

Тео просиял и мигом вытащил из духовки готовое блюдо. Откуда друг знает, как пользоваться всеми этими маггловскими приборами домашнего обихода, Драко предпочёл не спрашивать. Пицца на вид была ужасной, но на вкус отличной, хоть и местами действительно подгорела, поэтому Драко смело откусил второй кусок.

— Ничего не хочешь рассказать? — ненавязчиво спросил Тео, замаскировав обычное любопытство профессиональным интересом. Он видел, что у Драко мрачное лицо и не мог оставаться равнодушным, считая, что выговорившись, человеку становится легче.

— Она хочет моей смерти, Тео... — тяжело вздохнув, сообщил Малфой. Нотт неопределённо хмыкнул. — Сегодня она так круто выглядела, но её слова... Она дьявол в женском обличье.

— Неужели всё так плохо? — недоверчиво спросил Тео, думая, что друг явно преувеличивает. — Ты бы мог пригласить её к нам на ужин.

— К нам? Ты издеваешься?! — Драко откровенно задохнулся от такой наглости. — Это мой дом, и я решаю, кого сюда приглашать! А видеть её сверх положенного я хочу меньше всего на свете!

— Мерлин, Драко, ничего же не кончено, да? — Нотт явно усмехался, сверля друга пронизывающим до костей взглядом.

— Не понимаю, о чём ты, — отмахнулся Малфой, избегая прямого взгляда. — Я пойду к себе.

— Конечно, иди, отдыхай, — заботливо проговорил Тео, заставив Малфоя нахмуриться. — Думать о Грейнджер лучше без свидетелей...

— Напомни мне убить тебя утром, — пристрелив друга взглядом, сказал Малфой. Он жутко устал и хотел скорее принять душ и лечь спать. С каких пор он умышленно побыстрее заканчивает свои дни? С тех самых, как Гермиона снова нагло ворвалась в его жизнь. Он ненавидел её за то, как она на него действует. Ругал свою выдержку и гордость, потому что они явно взяли отпуск. Да, на людях он был всё тот же неприступный Драко Малфой, бывший Пожиратель смерти, сын лорда Люциуса Малфоя, чистокровный волшебник, к которому нужно подходить осторожно и с почтением, несмотря на то, что его семья уже потеряла былое величие. Сейчас он вспоминал годы, проведённые за границей. Как ему жилось тогда в чужом краю, где никто не обращал внимания на его происхождение, где он беззаботно проводил своё время в компании молодёжи. Где было весело и интересно проживать каждый день. Там он встречался со многими девушками и ни с одной конкретно. Никто не мог сравниться с шаблоном в голове, никто не соответствовал образу, наглухо засевшему в памяти. Поэтому, кто бы ни хотел затащить Малфоя под венец, оставался ни с чем, потому что он не способен любить. Он любил лишь однажды, но из этого ничего хорошего не вышло. Разбитое сердце напоминало о себе колющей болью в груди всякий раз, когда он видел её лицо. По возвращении он надеялся с ней поговорить, но был грубо отвергнут и перестал пытаться. Слизеринец и гриффиндорка — не пара, даже если противостояние факультетов в прошлом. Драко хотел поскорее отработать месяц и получить это место, чтобы не провоцировать на эмоции в первую очередь себя. Завтра он планировал плотнее заняться проектом, порученным Григоровичем, чтобы доказать уже всем, кто в доме хозяин.

Но на другой день всё изменилось...