Драбблы: Люциус и все-все-все (джен)

По заявке: Антонин Долохов упорно делает вид, что Люциус — девушка, ухаживает, оказывает всяческие знаки внимания. На попытки объяснить, что перед ним юноша, изображает полное непонимание, ссылаясь на незнание языка.

* * *

...Сначала он притащил букет ромашек и, широко улыбаясь, вручил его оторопевшему Люциусу. Тот даже сказать ничего не успел, просто стоял, таращась на цветы, пока их у него прямо из рук не выхватил пробегавший мимо Снейп ("О, matricaria recutita, пригодится...").

Затем этот м... чудак из северной глухомани завел манеру при встрече целовать люциусовы белы рученьки со словами: "Оу, май бьютыфол лэды!"

— Какая я тебе леди?! — возопил Малфой, наконец распознав знакомые слова через жуткий акцент чужеземца. Хлопнув глазами, тот убежденно повторил: "Бьютыфол!"

Выяснять дело по-мужски было чревато: все знали, что Долохов на короткой ноге с Лордом, а потому злить его не следует. Попытки втолковать на словах, что Люциус очень даже джентльмен, результатов не дали. Антонин кивал, ухмылялся и снова твердил свое.

Терпение Люциуса лопнуло после одного удачного рейда, когда вся группа нагрянула в Мэнор — обмывать. А Долохов, улучив момент, опрокинул Малфоя на диван, сдернул с его ноги ботинок, водрузил туда рюмку с шампанским и залпом осушил эту конструкцию.

— Да ты!.. — зашипел Люциус, подскочив к нему, схватив за грудки и основательно встряхнув. — Достал! Уже! Придурок! Я не леди, не леди-и-и, я мужи-и-и-к!!!

— А ведешь себя как девчонка, — спокойно ответил Долохов. На чистейшем английском.

И поцеловал его.

* * *

(бонус)

Как оказалось позже, у Долохова была совершенно отвратительная привычка вставать в несусветную рань и делать всякие странные и страшные вещи — например, вроде обливания холодной водой прямо во дворе Мэнора.

Но сегодня он сам себя переплюнул, проснувшись даже не на рассвете, а задолго до рассвета. Учитывая, что на дворе стояло лето и светало рано, по меркам Люциуса сейчас была самая что ни на есть середина ночи. И он был очень недоволен, когда его буквально вытолкали из уютной постельки.

— Па-а-а-дъём! — рявкнул Долохов ему прямо в ухо, когда стало ясно, что Малфой может спать даже без одеяла, без подушки, без простыни и вообще на полу. Бедняга подскочил, дико озираясь по сторонам, но узрел только довольно лыбящегося Антонина.

— Хватит дрыхнуть, — категорично заявил тот. — Бегом в душ, и чтобы через пятнадцать минут был одет и готов к выходу.

— К какому выходу?! Куда? Ты окончательно свихнулся?!

— На рыбалку поедем, — Антонин расплылся в блаженной улыбке. — Будем из тебя мужика делать!